Первое, что бросилось мне в глаза - это как легко он одет, совсем не по погоде: тонкая замшевая куртка, голова непокрыта. При виде меня он спрятал руки в карманы, но я успела заметить, что перчаток на нём тоже не было. Я пришла вовремя, и ждал он меня недолго, но куртка уже успела покрыться слоем инея, а волосы припорошило снегом, будто он поседел раньше времени.
Я потянулась к его голове, чтобы стряхнуть снег, но он едва заметно отпрянул, и я тут же отдёрнула руку. Не стоило мне.
- Господи, ты не замёрз? - спросила я вместо приветствия. - Может, зайдём куда-нибудь, посидим в тепле, выпьем глинтвейна?
- Нет, не хочется.
- Надолго ты к нам?
- Проездом, как всегда, - он пожал плечами. - Пролётом.
Не сговариваясь, мы зашагали в направлении старого парка - как будто не было всех этих лет, и мы снова просто дети, которые сбежали с уроков и теперь прячутся в укромном уголке запущенных заросших аллей среди кустов диких роз, на которых почти никогда не распускались цветы. Зимами мы тоже сюда убегали, даже пытались строить снежный дом навроде иглу, чтобы можно было дольше торчать на улице, вместе, вдвоём...
Теперь он тут проездом, как всегда. Может, если бы я постаралась лучше, если бы приложила больше усилий, если бы смогла убедить его принять правильное решение... Но много ли можно ожидать от обычной девочки-подростка?
Мы шагали по безлюдной заснеженной аллее. Кто-то расчистил узкую дорожку среди сугробов, так что идти приходилось совсем близко, постоянно задевая друг друга локтями. Мы молчали, всех звуков было - скрип снега под нашими ногами да шумное дыхание, вырывавшееся изо рта паром. По крайней мере, я слышала своё дыхание, и кровь стучала в висках от слишком быстрой ходьбы в объёмной тёплом пуховике.
- Что нового? - спросила, наконец, я.
- Всё по-старому, - откликнулся он. - Как обычно. Дом, работа...
Я украдкой глянула на то, как сверкают на солнце снежинки в его волосах. Представила, как он ходит на работу, возвращается домой, ест, пьёт, спит, читает книги, смотрит кино, занимается сексом... Это не он, а я замёрзла, заледенела, законсервировалась в своей глупой бессмысленной жизни, так и оставшись в глубине души той девочкой-подростком, которая не смогла спасти близкого человека и потеряла его навсегда.
Он даже не спросил, что нового у меня. Хотя бы просто приличия ради.
- У меня тоже без изменений, - ответила я на незаданный вопрос.
С каждой новой встречей наше общение становилось всё более бессмысленным.
Заснеженные деревья расступились, открывая перед нами ажурные кованые ворота, другой выход из парка, а я и не заметила, как мы успели пройти его насквозь. Вдоль ограды проехала машина, напоминая, что есть ещё другой, обычный, внешний мир помимо нашего неловкого молчания посреди сказочного зимнего пейзажа, до которого никому из нас не было дела.
- Честно сказать, у меня не так много времени, - признался он. - Она обещала подобрать меня здесь через полчаса...
- Задержись, - перебила я. - Останься. Просто останься.
Он улыбнулся мне понимающе и немного грустно, но в то же время прохладно и отстранённо, чтобы не подарить ненароком ложной надежды.
- Я боюсь за тебя, - призналась я. - Я смотрю и не вижу в тебе жизни, у тебя взгляд пустой, ты уже на человека не похож, эта женщина убивает тебя, она..!
Я захлебнулась словами, когда он выпростал руку из кармана и ухватил меня за запястье. Даже сквозь плотную манжету пуховика я чувствовала, какие ледяные у него пальцы. Он прижал мою руку к своей груди, к тонкой куртке, припорошённой снегом.
- Я живой, - сказал он. - Чувствуешь? Дыхание, сердцебиение...
Он разжал пальцы, и я обессиленно уронила руку.
- Это тебе пора что-то менять в своей жизни.
Было ли дыхание под снегом? Я не успела ощутить.
Рядом с нами затормозила машина. Сквозь тонированные стёкла виднелся лишь силуэт водителя, но я и так знала, кто за рулём. Он тоже знал, так что отвернулся от меня, принялся пинать носком ботинка мелкие ледышки по асфальту, словно ему было неловко.
- Подумай об этом, - сказал он.
- Это наша последняя встреча? - спросила я сквозь комок в горле.
- Как захочешь, - он подвинул осколок льда к двум другим. - Я не против встретиться, но... сама понимаешь.
Я кивнула; боялась, если отвечу вслух, то голос меня выдаст. Он шагнул к машине, взялся за ручку двери, напоследок обернулся ко мне:
- Звони, если что.
Я не ответила, даже не поднимала глаз, вперившись взглядом в сложенное из льдинок ненужное слово "вечность".