Вечер воскресенья настойчиво забирал по капле дневной свет из комнат коттеджа.
Когда входная дверь впустила Ватер, все замолчали. Только что метались и обсуждали где ее искать, куда звонить, но едва она появилась - безучастно проводили взглядами по ступенькам наверх и поменяли тему разговора. Никто не удосужился пригласить ее к столу и Валери это озадачило.
- Что это только что было. Так вы поссорились?
- Нет, - ответила Крис, смакуя кусок фруктового пирога, так если бы она не продавливала минуту назад кнопки телефона, чтобы обзвонить местные больницы и на худой конец морг.
-Тогда почему не позвать Ватер к нам?
- Она откажется. Вернулась и хорошо. Мы привыкли, что Хелен почти никогда не выходит. Живет в каком-то своем мирке, к которому у нас нет доступа, - пояснила Николь, отправляя в желудок сладкий чай и закусывая топленым ломтиком сыра.
"Да их совсем ничего не настораживает! Или это не дело рук самой Хелен? Но гипноз же не действует на жриц. Не должен. Тогда, не может случиться так, что в плохом отношении к Хелен со стороны девочек виновата я?".
Валери отдавала себе отчет, что относилась к ней хуже, чем к Николь и Крис. Незаметно делала Хелен изгоем в их компании, критикуя ее действия, поведение и, конечно, подавая этим плохой пример. А все потому, что ее выводили люди с синдромом жертвы. Они как будто сами напрашивались, чтобы над ними издевались, чтобы с ними грубо разговаривали. Люди без гордости, питающиеся жалостью окружающих. Которые на самом деле не были такими уж и жалкими, как хотели казаться. Которые сначала смотрели на тебя с собачьей преданностью, желая добра, но на самом деле уповали на то, что в один солнечный денек тебя случайно собьет фура, раскатает и размелет на мелкие детальки по шоссе от 47го до 19го километра, за все их страдания.
Меньше всего Валери хотела, чтобы Хелен неправильно истолковала ее слова и действия. Она пыталась укрепить ее дух, научить сражаться со слабостью, вселить часть уверенности О'Гайо. Другими словами, Вэл хотела переделать Ватер под себя, чтобы общаться с ней без раздражения. Но уличная крыса с именем Валери, с ее лентой для волос, отмороженный пустой взгляд подруги и ограниченное общение наводили девушку на то, что они ее теряют. О'Гайо поднялась в комнату младшей, чтобы все исправить.
Девочка как раз заталкивала учебники в сумку, когда О'Гайо настырно напомнила ей о своем существовании.
- Ты орешь, когда к тебе в комнату заходят без стука. Так почему делаешь тоже самое?
- Хелен, давай к нам, - Валери не сочла важным заострять внимание на Ватеровской причине негодования. Теперь на некоторые вещи она смотрела по-другому. И если бы сейчас в ее собственную комнату ворвался хоть целый табун мустангов, незнакомых людей и еще черт знает кого, она бы не особо разозлилась. Скорее приняла бы как должное, что ее жизнь стала похожа на кусочки мозаики с разных наборов, которые нельзя собрать воедино.
Хелен ничего не могла знать о ее новом мировоззрении, она привыкла к старой Валери: злой, вспыльчивой, заносчивой и властолюбивой, которая находилась в ее комнате только для того, чтобы Хелен сделала так, как хочет она. Потому что у О'Гайо было просто какое-то болезненное желание собирать всех вместе, не удосужившись понять, что вместе никто собираться больше не хочет.
- Не хочу, - так и ответила Ватер, заминая пальцами края болотно-пепельного свитера, вязаного толстой ниткой. Как же нелепо он смотрелся на ее худеньких плечиках, вздернутых кверху, будто ее постоянно одолевали сырость и сквозняки.
- Они что-то тебе сделали? - Валери настырно докапывалась до сути всех ее проблем. Чуть ли не клещами вытягивала грязь, которую Хелен желала запрятать и стереть. Но прежде чем она успела ответить, О'Гайо обратила внимание на стол. Ни клетки, ни крысы на нем больше не было.
- Надеюсь, она не сбежала... Или хотя бы не вернется, - выказала свои опасения наследница нефтяников.
- Не вернется.
Если б Валери была более внимательна к своим собеседникам, возможно, тогда ей удалось обезопасить себя на ближайшее будущее хотя бы от одной напасти. Под давлением Хелен могла сдаться и рассказать о том, что ее волнует. Случай представился, но длился такой незначительный промежуток времени, что Ватер не успела сформировать свои недоговорки в общее предложении до того, как Валери потеряла нить разговора, переключаясь на то, что ее по-настоящему волновало.
- Ты заставила нас переживать. Где гуляла так поздно?
- Я должна перед тобой отчитываться?
- Конечно нет, но тебе следует быть более благоразумной. Мы должны держаться вместе.
- Я гуляла с Сэдгаром. Мне ничего не грозило.
Когда дело касалось ее друзей, Валери мгновенно теряла самообладание. Она не могла допустить развития "неправильных вещей", таких как Сэдгар и Хелен или Кейн и, например, Крис, разница в возрасте которых, казалась для нее запредельно недопустимой.
- Как будто Сэдгару больше нечего делать, чем возиться с малолеткой. Пусть ты и жрица, и мы попросили его присмотреть за тобой одну ночь, но это не меняет того, что тебе не стоит смотреть в его сторону. Не думаю, что в будущем жрицам будет доступно что-то вроде симпатии к противоположному полу. Мы можем принести погибель тем, кто нам дорог. Лучшее, что ты можешь для него сделать - оставить в покое.
Валери услышала в себе тон своей матери. "Я действительно стала страдать нравоучениями. На меня они никогда не действовали. Почему я решила, что с ней возымеют какой-то эффект?". О'Гайо уже уловила частички ненависти в свою сторону. Уж слишком молчаливой стала Хелен после того, как Валери повысила голос.
- Я не собиралась читать тебе мораль и тем более заставлять отчитываться, все получилось само собой. Просто я старше и чувствую за вас ответственность. Я хочу защитить каждого близкого мне человека. Но ты не оставишь мне и шанса, если будешь пропадать вот так в неизвестном направлении.
- Так ты просто облегчаешь себе задачу. Мы должны сидеть тут, как в кукольном домике, пока ты будешь разыгрывать героя? - Хелен отозвалась сначала тоже тихо, но в конце ее голос почти сорвался на писк.
- Нет... - "Как она свела все к этому!" - Пока тебя не было, к нам заявилась Атланта и едва не потребовала, чтобы кто-то из нас отправился с ней выманивать герцога. Конечно, я выпроводила ее. Но когда, не дозвонилась до тебя, мне стало жутко, вдруг ты встретила тень, и она уже проворачивает свои гнусные планы с самой доверчивой из жриц.
И снова оскорбление. С О'Гайо невозможно было вести разговор. Как она делала это раньше? "Валери - самая злобная стерва из их компании. Больше внимания, больше софитов над Валери О'Гайо, пока она совершает какой-нибудь подвиг!"
- Раз тебе стало так жутко за меня, что остановило не броситься мне на выручку?
И Валери замолчала. Она ведь запросто могла вернуться в храм, отследить активность ее пояса. Как правильно Хелен поставила вопрос. Что ее остановило?
Страх. Что там вновь окажется герцог. Если Кристине не удалось заблокировать вход в храм для посторонних, хоть Мильгертон и уверяла в обратном. Что она столкнется с тенью, имевшей к ней ненормальный интерес. Что тень и герцог могут быть заодно. Неизвестность, в которую придется вступать в одиночку, потому что она создала вокруг себя этот гнусный ореол защитницы. Но раньше она не брала в расчет, что столкнется с вещами пострашнее смерти. Бесконечная боль, причиненная герцогом. В воспоминаниях разума, тела, в повседневных мелочах, когда она смотрела в зеркало и продолжала видеть в груди уродливую дыру. А ведь проделывая тоже самое, Лион был с ней лоялен...
Хелен только хмыкнула, заканчивая собирать сумку в школу и, слегка приподняв голову, мимолетно скользнула взглядом по Валери.
- Тебе все равно на меня. Или. Ты же не испугалась, Вэл? Ты определенно стала сильнее. Ни Атланта, ни герцог - никто не сравниться с тобой. Помоги нам всем.
Валери оставила Хелен. Спустилась в холл, и, на автомате, взяв с вешалки черную куртку, покинула коттедж, сообщив, что выйдет ненадолго прогуляться по улицам.
Зимняя мгла плотно стелилась по улицам, становясь реже при мраморном свете фонарей, охраняющих аллею. Растерев предплечья, чтобы быстрее согреться, Валери застегнула до конца молнию куртки и, зарывшись носом в меховой воротник, выпустила на него облачка теплого воздуха, от чего он покрылся созвездиями льдинок. Она шла по тихой сырой улице, редко встречая в туманной завесе прохожих, до тех пор, пока впереди не открылась длинная арка из сплетенных крон совиных деревьев. Пушистые, конусообразной формы, они были названы в честь пернатых обитателей, благодаря расположению иголок, напоминающих буро-кофейное оперение.
Стеклообразные сосульки бахромой свисали с ветвей. Вокруг зубчатых стволов лежали широкие круги от опавших иголок. Войдя вглубь аллеи, она ощутила приятное тепло. Особенностью совины было сохранение тепла, поэтому, даже когда широкая тропинка покрывалась изморозью, в воздухе стояла плюсовая температура.
О'Гайо поежилась, рассматривая синеву, проступившую на кончиках пальцев.
"Опять что ли пояс барахлит?" - девушка пошарила рукой под одеждой и, не обнаружив пояса, почувствовала кисло-терпкий привкус предательства. Она была там, куда бы никогда не пошла в здравом уме. Значит, что-то повлияло на ее решение или кто-то.
"Хелен. Дай только вернуться, и мы поговорим".
Замерзшая лужа хрустнула, и паутинка трещин, разбежавшись под ногой, образовала небольшую ямку. Кончик ее замшевого сапога провалился в земляную жижу. Валери хмыкнула, вытаскивая сапог, и медленно перевела взгляд туда, где гнетущий своей пустотой тонкий бархат тумана сливался с зубчатыми столбами совины, потонувших в ночной прохладе. Густая чаща осторожно заманивала ее на другую сторону таинственной тишиной и умеренным освещением мутных фонарных ламп. Там, за полоской света, из подлинно-мертвой черноты за ней наблюдали.
"Позорно уходить, когда дал согласие на бой своим присутствием".
Атланта вышла на свет и зашагала к ней, не скрывая победной улыбки. Валери интуитивно спрятала руки в карманы и углубилась в воротник так, что остались видны лишь одни глаза.
- Давай сразу проясним: я здесь не по своей воле. План - отстой и помогать я вам не собиралась. И мы еще можем остановиться...
- Неизбежно. Ты пришла, потому что хочешь того же, что и я. Настоящего поединка.
Как-то так Валери себе и представляла ее ответ. Тень, словно скала, возвышалась над ней, источая восхитительные флюиды помешательства. Вряд ли она задумывалась о сценарии плана, преследуя одну лишь навязчивую идею сразиться с Рэей.
- Все чего я хочу на самом деле - это выспаться. "Набить бесстыжую морду Хелен, а потом выспаться". Поэтому не тяни.
- Перевоплощайся. - О'Гайо уловила в ее интонации частичку разочарования.
- Для тебя и так сойдет.
- Как скажешь, - отозвался голос Атланты, и возле головы Валери в ствол вонзилась тлеющая прямоугольная пластина.
- Метко, - спокойно сказала Валери, но внутри у нее все похолодело.
- Я же не хочу тебя поранить. Раньше времени.
* * *
Этрейн чем-то напоминала Лиону младшую сестру, ту, которую Амальтея приказала ему сожрать живьем на глазах у матери, перед тем как разорвать ее на части. Вкус детского тельца сохранился на его вкусовых рецепторах горечью незаконченного дела. Янтарноволосая тень походила на сестру какими-то отдельными повадками: немного задирать нос при разговоре, опускать щеку на левое плечо, о чем-то задумываясь. Иногда он и сам мимолетно искал мелкие детали в ее речи и поведении, чтобы не забывать о прошлом. Этрейн была тенью, к которой он относился нейтрально, но с неким исковерканным сочувствием. Он был одним из тех, кто не презирал в ней отсутствия необходимых для тени данных.
Оставшись наедине, приспешник расположился на подоконнике, вяло наблюдая за тем, как она бегает пальцами по клавишам виртуальной клавиатуры. Посеревшая от бессонных ночей, плохого питания и еще Агрос знает чего, с остервенением вдалбливала в программу прогнозирования все новые и новые параметры.
- Почти закончила!
Лион полусонно кивнул, оборачиваясь на победный отклик тени.
- Этрейн, - он позвал ее тихо, чтобы она реагировала постепенно. Чтобы услышала его тонкую интонацию и поняла, что они больше не одни в этой комнате. Этрейн понимала. Она влипла в экран, продолжая набирать слова и хоть пальцы ее заметно замедлились от сковывающего страха, ничего не могло остановить ее довести дело до конца.
- Как ты, моя милая? МЫ давно не виделись. Выглядишь лучше, чем я предполагал.
- Этрейн! - мысленно он уже отталкивал ее назад, но на деле оставался на месте. Тягучее оцепенение, происходившее из запястья, скованного потемневшими браслетами, не давало ему кинуться на герцога.
* * *
Гастон оставался в зале, пока Тери и Аривер обходили храм. Чем дольше он находился с королевой, тем длиннее становился день, беспокойнее мысли, сильнее сомнения.
"Когда ты нас предала, Палеон? До или после пробуждения?"
"Пусть ей начнет тошнить от нашего вида, пока она не раскается. Мы служили этим умственным калекам, помешанным на власти, долгие годы. Пусть она говорила, что презирала Диона, ничто не помешало ей пользоваться всеми благами его могущества".
Верховную тень напрягало долгое присутствие приспешников. Будет неприятно, если Раян снова к ней заявится. Тогда ее смогут обвинить в любых грехах против собственного отряда.
"Обдумывают возможность напасть на меня!"
- Вам давно пора уходить. - настоятельно отметила Палеон,
- Безопасность королевы прежде всего, - с сухостью произнес приспешник, со скучающим видом изучая влажные подтеки на стенах.
- Какая безопасность? Вы пренебрегли этим правилом, когда позволили Тери воскресить Рэю. Так чего решил примкнуть в ряды моих "надсмотрщиков"? Одной мерзкой Тери Стар мне достаточно.
- Ваша связь с герцогом. Насколько глубоко она уходит? В общее прошлое или ты платишь ему за возвращение?
Палеон в который раз удивилась его наглости стирать ранговые различия при общении. Тем не менее она воздержалась от агрессии. Гастона можно было исправить лишь посмертно.
- Мы стоим у края одной пропасти. Не приписывай мне ложных отношений, - ответила женщина, проворачивая золотой браслет, подобный тем, что был у других теней, на своем костлявом запястье.
- Меня интересуют пределы его силы.
- Мне известно не больше, чем тебе. Он использовал запретную технику, и она поглотила его. От Раяна Брайтмэна, которого я когда-то знала, ничего не осталось. А то, что я видела при встрече, можно назвать совокупностью потемневших демонических воплощений, удерживаемых магией, настолько темной, что его оболочка больше не может их сдерживать. - В безоблачном веснушчатом лице Гастона появилась заинтересованность. - Не смей думать о том, чтобы мешать ему. Пусть делает, что ему нужно и возвращается обратно на Диону. Ему нужны жрицы.
- Ты еще надеешься, что герцог до нас не доберется? Ты только что едва не прямым текстом сказала, что ему нужна твоя сила, чтобы повернуть время вспять для своих человеческих останков. Когда демоны разорвут его изнутри, он надеется, что сможет "заново родиться"! Палеон, у него шкатулка Диона. Он забрал ее, чтобы достать тебя и теней. Даже если мы дадим твари свободу действий, он не оставит нас в покое. Ему нужна любая энергия, чтобы разбить жриц и вытащить виталлы, дающие возможность продлить жизнь. А что начнется потом, если у него получится? Пришествие второго Диона? Если ты медлишь, то мы не будем бездействовать. Этрейн уже работает над тем, как его убрать. Даже используя защитную магию, он остается смертным.
- Гастон... - Королева поднялась с трона и, подойдя сзади к приспешнику, положила руки ему на плечи, впиваясь когтями в ключицы. - Чтобы вы не делали, Раян станет для вас неожиданностью, потому что - королева задержала дыхание, возводя глаза к сводам, так словно это стоило ей усилий - его глаза и уши повсюду. Вы даете ему возможность оправдать свое безумство.
Гастон поднял взгляд за ней, рассматривая темные стены и ползущие по ним бесформенные тени от горящих факелов. Все они повторяли легкое колыхание пламени или пытались повторить, чтобы стать незамеченными. Зародыши низших демонов, части субстанции, напавшей на него у храма, плыли под потолком неумело сливаясь с окружением, слышащие каждое их слово, видящие каждое движение. Знающие о том, что уготовлено королеве, Гастону, всем, кто участвует в заговоре против мага.
- Ублюдок...
Гастон припомнил сюжетную игровую развилку. Он никогда не умел выбирать правильно. Не та дверь, не тот спасенный персонаж. К кому переноситься первому. Этрейн? Теоретически она могла стать первой, но тень под защитой Лиона. Ничто не пройдет мимо него. Атланта должна была вступить в бой со жрицей. Кто на него согласиться? "Если моя Николь? - Гастон даже не заметил, как употребил собственническую форму. - А если Рэя?" Рядом с Атлантой никому не безопасно.