Аннотация: Поучительная история парных неожиданностей с мордобоем и членовредительством
Проект kamlit49@mail.ru
Максим Каменецкий
Магдалиновый код
(Поучительная история парных неожиданностей с мордобоем и членовредительством)
Из серии "Легенды ректорского дома"
Сева, учился с Викой на одном курсе. Сначала встречались по дороге в институт, потом ходили по музеям и выставкам, ездили по "Золотому кольцу". Зимой катались на коньках в ЦПКиО и лыжах в Измайлове. Вика была симпатичной и серьезной, занятия не прогуливала, лекции старательно записывала, училась прилежно, как Сева.
Новый год встречали в институтском кафе, танцевали между столиками, счастливо глядя друг на друга, когда Вика сказала:
-У тебя очень красивые глаза,- Сева покраснел от счастья, и они отправились пить чай вдвоем в квартиру родителей на юго-западе. Чаепитие продолжалось допоздна, но ночлег у подруги мама Вики категорически запретила. Потом Сева пригласил Вику домой, познакомил с дедушкой и бабушкой. Дед был строгим, но справедливым, с бабушкой они спорили редко и совсем не ругались. Дед работал в гражданском строительстве, потом перешел на службу в морской флот, дослужился до капитана второго ранга. Последние годы работал в Госплане, откуда и вышел на пенсию. Бабушка закончила филфак МГУ, работала в издательстве, но после рождения дочери - Севиной мамы стала переводчицей-домохозяйкой. Бабушка пекла самые вкусные пироги, варила варенье и с малых лет объяснялась с Севой по-английски и по-немецки.
Сначала жили в подмосковном поселке Клязьма на улице Державина, где дед занимал служебную жилплощадь в мезонине деревянного дома, потом, уже от службы в Морфлоте переехали в трехкомнатную квартиру на Пресне. Родители Севы познакомились на первом курсе филфака, на последнем сыграли свадьбу и уехали на год за границу. Вернулись, купили квартиру на юго-западе и через год родился Сева. Когда он подрос, родители снова отправились в дальние края, потом появилась новая гуманитарная программа ЮНЕСКО, и Севу опять оставили жить у дедушки с бабушкой. Дед порой ездил в командировки, а потом рассказывал Севе, как бывал в тридевятом и гороховом царстве, забирался на синие и кудыкины горы, летал на самый дальний восток и совсем тихий океан, откуда поднимается солнце. Когда дед вышел на пенсию, перестал ездить в дальние края, стал домоседом, но продолжал рассказывать внуку разные сказки и истории.
Родители обустроили новую квартиру, но она оказалась несчастливой, даже нехорошей как в известном романе. Пока Сева учился в школе, мама с папой полюбили добротную, размеренную европейскую жизнь без дефицита и очередей, больше жили там, чем здесь. Работали в гуманитарной программе, а папа на досуге трудился в библиотеке над книгой о семантико-когнитивном аспекте пространства, и не только. Из очередного вояжа мама вернулась домой одна, а папа как честный человек уехал провожать свою новую подругу, потом совсем съехал с квартиры. Мамино одиночество закончилось осенью, на встрече однокашников по факультету нашла свое счастье, переехала к Олегу и вскоре у Севы появилась сводная сестра Юля.
После девятого класса, по дороге к морю, дед решил навестить родственников и показать внуку Кавказ. Семейство дяди Миши, брата бабушки занимало весь этаж старого дома с большой верандой во дворе старого Тбилиси. В окна веранды струился горячий воздух, и доносились зычные крики уличных торговцев:
Днем москвичи ходили по кривым и горбатым улочкам старого города, где сверху нависали игрушечные балконы, между которыми на веревках поперек улицы сушилось белье. На отвесных скалах над Курой ласточкиными гнездами лепились дома. В городе плавился асфальт, Севу поили фруктовой водой Митрофана Лагидзе, шипучим боржомом и кормили мороженным. С утра пораньше дядя Миша повез гостей в древнюю Мцхету, потом поехали по зеленому проспекту Руставели на станцию фуникулера, поднялись на гору Мтацминда, полюбовались панорамой города. По булыжной мостовой спустились с вершины к церкви Святого Давида.
В полумраке грота за кованой черной оградой застыли два надгробия из черного лабрадорита. Справа надгробие с бронзовым крестом, у подножия склонилась скорбная фигура женщины. На торце портрет и надпись: "Александръ Сергеевичъ Грибоедовъ родился въ 1795 г., января 4-го дня, убитъ въ Тегеране 1829 г., января 29-го дня". На левой стороне камня написано: "Умъ и дела твои безсмертны въ памяти русской, но для чего же пережила тебя любовь моя", справа: "Незабвенному, его Нина".
-Вай ми! Какие прекрасные люди и страшная, ужасная судьба подарила всего три месяца счастья великой любви. В августе венчались в Сионском соборе, потом одна медовая неделя, и в начале сентября с посольским караваном отправились из Тифлиса в Персию. Они расстались в Тавризе, надеясь скоро встретиться... Княжна Чавчавадзе, Нина Грибоедова помнила, любила, всю жизнь, носила траур по своему Сандро, ее называли черная роза Тифлиса. Спустя двадцать восемь лет, здесь они вместе, - сказал дядя Миша.
-Великий поэт, композитор, дипломат, достойная, огромная любовь его Нино. Любовь определяет преданность женщины, - добавил дед и поцеловал бабушке руку.
На набережной Куры в духане, устроенном в пещере скального обрыва, ели харчо и шашлыки. Посетили исторический музей с золотой кладовой и благодатной прохладой кондишена. На следующий день поехали в Пасанаури, горное селение на Военно-Грузинской дороге.
-Дачное место, совсем как Клязьма, - пояснил дядя Миша. Дорога шла по скальным откосам вдоль правого берега Арагвы, которая шумела внизу. Слева блестели мокрые скалы, капала и текла вода, сверкая на солнце, справа зияла пропасть. Селение окружали невысокие горы, покрытые лугами и широколиственными лесами, где росли буковые деревья со стройными стволами и темно-серой, гладкой, словно замшевой корой. В лесах встречались дикие яблони, груши, алыча, кизил, пахло прелой листвой и легко дышалось в прохладном горном воздухе. Поселились в пансионате с видом на долину, где Черная Арагва сливалась с Белой, неугомонный шум бегущей воды слышался днем и ночью. Ночью над долиной всходила луна, освещая маленькое прозрачное облачко, гору вдали, большие камни по берегам, серебристые волны, белые столбики и дорогу под темным обрывом. На горных склонах по утрам лежали пушистые белые облака, они казались так близко, что Севе хотелось их потрогать...
Потом вернулись в Тбилиси и отправились на побережье, купаться и загорать в поселке Лоо, рядом с Дагомысом. Профессиональный юрист, дядя Миша взял на прощание с деда подписку обязательно приехать в следующем году.
Окончив школу с медалью, Сева успешно прошел собеседование и поступил в институт. Ближе к осени традиционно собрались на юг, сначала *на воды* в Кисловодск, потом через Тбилиси к морю. В Кисловодске навестили Лермонтовские места, ездили в Пятигорск, поднялись на вершину Машука, откуда открывалась изумительно красивая панорама сказочной горной страны Кавказа. На юге тянулась сверкающая ледяная гряда Главного Кавказского хребта с двуглавым Эльбрусом по левую сторону. Далеко справа, в туманной дали проглядывала вершина Казбека. С северной стороны, вправо простиралась степная пологая равнина с блестящей лентой реки Подкумок, слева возвышались скалистые вершины пятиглавого Бештау. Поблизости располагался скалистый архипелаг куполовидных островных гор, несостоявшихся вулканов - Верблюд, Бык, Змейка, Юца, Развалка, похожая на лежащего льва.
В Железноводске прогулялись среди тундрового криволесья замшелых берез и рябин над вечной мерзлотой Развалки. Гора тянулась к небу крутым утесом, внизу громоздились каменные развалы в зарослях крапивы и малины. Над вершиной кружились орлы. Холодный воздух дул из трещин и расщелин, а сверху припекало солнце. Посетили Долину Нарзанов и пообедали в ресторане возле живописных скал *замка коварства и любви*. Сева с энтузиазмом знакомился с достопримечательностями, пил Холодный, Теплый, Доломитный, Сульфатный и Старый нарзан. На горе Горячей рискнул попробовать горячий сероводородный, но... с трудом сделал один глоток.
В ущелье реки Ольховки Сева забрался на Лермонтовскую скалу - оригинальный известняковый останец, напоминающий очертания линейного корабля с палубными надстройками и похожий на место дуэли Печорина с Грушницким по описанию М.Ю.Лермонтова. Сверху, с высоты двадцатиэтажного дома, открывался великолепный вид на скалистое ущелье и горы вдали, но было очень страшно смотреть вниз, где бегущая по камням вода в реке казалась совсем неподвижной. Сева сделал несколько снимков и, стараясь видеть только опору для ног, спустился вниз. Напоследок перед отъездом, отправился к Подкумскому провалу. По дороге встретился голубоглазый, хорошо загоревший, белоголовый, белобровый местный абориген, 5-6лет, с голубыми глазами. Он подошел к Севе, протянул коричневую ладошку с кусочком сахара и сказал:
-На!...
Из Кисловодска через Орджиникидзе, автобусом проехали Дарьяльское ущелье, Крестовый перевал, Пасанаури, Мцхету, повидались с тифлисцами и отправились в любимое Лоо.
Дед научил Севу держать удар, поощрял природное любопытство, приучал к ответственности и целеустремленности. Вместе с бабушкой знакомили Севу с житейскими премудростям.
-Видишь, в чем дело, жить трудно и сложно, но сама жизнь устроена просто. В основе жизни гармония, стройная система жизненного цикла. Соловей поет песни, строит гнездо - дом жизни, где выводит потомство. Также живут все птицы и звери, они сами строят себе дом и кормят малышей, только кукушка не имеет своего гнезда-дома и занимается бандитизмом, как бездомный соловей-разбойник на большой дороге. Птенец кукушки еще не умеет куковать, но совершает разбойное нападение, выбрасывая птенца-хозяина из родного гнезда. Кукушка также как разбойник на большой дороге - это зло, убивающие себе подобных.
Со злом, с незапамятных времен сражается добро, доброе отношение к жизни. Добрый человек - хозяин добра, которое ограниченно, как зарплата, но его хозяин самодостаточен и независим, тогда как жажда паразита, зло и глупость беспредельны. Злобный завистник - социальный паразит, зарится на чужое и сеет злобу вокруг себя. Злоба не способна к творчеству, созиданию, зато всегда уверенна в себе и права во всем, как глупость. Глупости всегда больше, как азота в воздухе, но жизнь определяют компоненты в меньшинстве - кислород и углекислота.
Человек должен быть душевно обеспечен, чтобы находится в равновесии с самим собой и Природой. Его душа должна жить и радоваться, согреваться собственным интересом, увлечением, страстью или талантом от Природы или Бога. Жизнь всегда зависит от выбора, каждый выбирает для себя подругу, веру, профессию, дорогу, и только родителей, детей и внуков не выбирают. Любой человек, который в субботу на рассвете отправляется на рыбалку, душевно обеспечен и морально богат.
Человек должен иметь точку опоры, страсть, интерес, собирать марки, монеты, книги, тогда он поет соловьем, а не разбойничает. Пустая душа может прожить обеспеченную жизнь, сделать карьеру, иметь семью, квартиру, дачу, но без гармонии с жизнью, в постоянном недовольстве останется несчастной. Как известно, Природа не терпит пустоты и пустая душа падка на зависть, которая, первым делом травит душу завистника, по принципу *видит око, да зуб неймет*. Фактически зависть - это злобная реакция на чужое счастье, злобная ненависть и агрессия к людям.
-Знаешь, в рассказе Карела Чапека некий бухгалтер Лялек рассказывает, как в его полугодовом отчете не сошелся баланс. Бухгалтер мог заплатить недостающие три геллера, но предпочел искать ошибку в одном из нескольких тысяч счетов. Ночами Лялек просматривал горы бухгалтерских книг, словно скалолаз карабкался по цифровым столбцам или спускался в глубокую темную шахту. Азартным охотником в непролазной чаще цифр преследовал свирепого хищника - три геллера. Временами, отслеживал злодейку - бухгалтерскую ошибку или ловил ее на удочку как рыболов. В этих увлекательных приключениях Лялек чувствовал спортивный, охотничий, профессиональный азарт, силу, свободу, когда добыча приносила победную гордость счастья - праздника хозяина жизни, итог собственного труда, опыта, фантазии, любопытства. Простой бухгалтер может быть запросто счастлив красивой, достойной жизнью, ее интересно, но трудно прожить, куда легче прогулять или пробалбесить, не даром в жизни торжествует плут, как писал В.Шекспир. Профессиональное умение, интерес к делу, увлечение сродни таланту, когда жизнь - песня...
В студенческие годы Сева по-прежнему жил у деда с бабушкой, на пятом курсе сыграли свадьбу, и молодожены поселились в квартире на юго-западе. После защиты диплома, Сева поступил в аспирантуру, а Вика стала работать в межфакультетской опытно-методической лаборатории. В гостях у родителей Вики бывали редко, ее сестра в это время писала дома диссертацию, застольные хлопоты и разговоры ей мешали.
Викин папа, Семен Яковлевич работал в научном институте, пытался получить авторское свидетельство на свою конструкцию выключателя, о чем постоянно, но безуспешно писал в патентное ведомство. По субботам он пил для аппетиту самодельную сливянку, а потом заводил пластинку про московские окна и пел дребезжащим голосом вместе с проигрывателем. Изъяснялся на странном бюрократическом наречии из казенных бумаг, при встрече всегда приглашал Севу кушать чай. Вспоминал, как Красноводском заливе, было много водоплавающей дичи, в частности уток.
Мама Зинаида Анатольевна водку называла вином и с кокетливым жеманством говорила, что слова водка нельзя произносить. Обладала природной постановкой командирского голоса. Всегда правая, уверенная в себе, произносила коротко, словно приказывала: *Еда на столе, руки свои!* Уважала людей образованных, и очень любила поговорку: *Простота - хуже воровства!*, а также *Кто старое помянет, тому глаз вон*.
Сама грамоте выучилась слабо, книг и газет не читала, но считать наловчилась, и работала кассиршей в разных кулинарных магазинах, откуда приносила шницеля и котлеты. О перемене места работы она сообщала как старшина в казарме: *Я, взяла расчет! *
Как-то она поведала Севе про *нашего* родственника, известного футболиста, которого, правда, знала только по фамилии, отчего Сева остался в неведении, кому футболист приходился родственником, ей, мужу или обоим.
-Зина из кулинарного магазина. Кукует звонко и однообразно, ханжа, причем махровая. Кстати, последняя пословица имеет продолжение, для таких, как она: *Кто старое забудет, тому оба глаза долой,* - заключил дед по поводу тещи из рассказов внука.
- Слава богу, тебе с ней не жить, но у дочери может быть отягощенная наследственность в виде вранья и сопутствующих отрицательных качеств. А может и не быть. Кто знает? Селяви!
Аспирантской стипендии явно не хватало, и Сева устроился на рыбокомбинат грузчиком, где хорошо подкачал мускулатуру, разгружая вагоны с минтаем или нототенией по прозвищу *наташка*, послушал байки армянского радио, узнал про поезд на Воркутю, который тю-тю, приобрел опыт такелажных работ. Иногда их бригада разгружала вагон в паре с грузчиками Моспогруза. Профессионалы работали спокойно, неторопливо, без суеты и перекуров, говорили мало и совсем без мата, доски называли планочками или досточками. К сожалению, работали только в ночную смену, а платили маловато. Летом в институте образовался стройотряд, и Сева подрядился на ремонтные работы.
Погожей порой бабьего лета, Сева штукатурил простенки подвальных окон старого гимназического здания в одном из арбатских переулков. Гимназия строилась по специальному проекту еще в Российской империи, в самом начале ХХ века на средства сибирского купца Колесникова, награжденного за благотворительность орденом Святого Станислава.
Сейчас в здании помещалась школа, и в начале работ завхоз водил Севу в подвал за краской и цементом. В свое время подвал служил дворницкой, имел две жилые комнаты и туалет с рыжим от текучей воды унитазом. Сейчас в помещении хранились гимнастические снаряды, тренажеры, маты, надувные матрасы, спальные мешки, а также ремонтный инвентарь - банки с краской, мешки с цементом, ведра, распылители.
Оконные стекла были заклеены газетами, верхние рамы упирались в потолок, а на тротуаре имелись оконные колодцы глубиной около полуметра. Севе требовалось улучшить оконные ниши, заштукатурить трещины и сколы, поправить кирпичные борта на тротуаре. Он затворил в ведре цементный раствор, и полез в первый колодец, где дел оказалось немного, вскоре перебрался в соседний колодец, рядом с подъездом дома. Заканчивать работу пришлось уже в сумерках, когда в подвале вдруг вспыхнул свет. Одинокая лампочка висела напротив открытой форточки, и лучше всего освещала пол. Круг света создавал примитивный плафон из серебристой фольги, неравномерно закрученной вокруг патрона. Со стороны комнаты фольга получилась короткой, поэтому виднелась противоположная стена и уходящий в темноту коридор. От форточки лампа совсем не слепила глаза, и Сева хорошо видел половину расстеленного на полу гимнастического мата. Слышался мужской голос и женский смех, показавшийся Севе знакомым.
Сева навострил уши, и не зря: его жена Вика радовалась жизни с худощавым курчавым брюнетом с длинными бачками на загорелом лице. Верхний свет вскоре погас, настольная лампа у левой стены освещала часть полосатого спальника, лежавшего под окном на гимнастическом мате. На спальнике виднелись женские загорелые ноги. Когда там показались пятки полосатых носков мужичка, Сева наклонился к ведру, зачерпнул мастерком добрую порцию густеющего раствора, протянул руку через форточку, и привычным движением кинул цемент прочь от окна. Раздался смачный шлепок по голому телу, мужичок крякнул и подвыл, а Вика пискнула: Ой, что это?
Сева вылез на тротуар, зашел в подсобку, сполоснулся, переоделся и поспешил к метро. Назавтра была пятница, библиотечный день, Сева решил рассказать деду о своем приключении и посоветоваться. К счастью для Севы неожиданное явление Вики в подвале школы не застало его врасплох. Через несколько месяцев после женитьбы семейное счастье значительно поблекло, Вика стала задерживаться на работе, сильно уставать, задумчиво смотреть в окно или никуда, от нее исходило холодное безразличие, и Сева чувствовал, что ее мысли витают где-то далеко-далеко. Теперь ситуация прояснилась, и Сева самолично скрепил ее с цементной печатью.
Дальнейшее развитие событий стало известно автору спустя некоторое время, через дальнего знакомого близкого школьного приятеля. Знакомый оказался в больнице с развлекавшимся в дворницкой брюнетом Левой Белякиным. Лева был одноклассником Вики и сохранил приятельские отношения с преподавателем физкультуры, который иногда открывал ему подвал, чтобы порезвиться с очередной партнершей.
Лева имел повышенный успех у противоположного пола благодаря информации о папе, заведующим гинекологическим отделением, что служило главным средством обольщения. Однажды прямо на пляже в Анапе из-за Левы подрались две его курортные пассии. После школы Лева устроился осветителем в театр и как-то, во время спектакля заснул на балконе рядом с прожектором. Разбудил его вопль героини, обращенный к герою-любовнику, его тезке. Услышав свое имя, Лева, свесился с балкона и сообщил в тишину зала:
-Яяя тут! - Публика оживилась, раздался смех, аплодисменты... на следующий день его уволили.
Рассказ о приключении в дворницкой Лева начал с примитивной лжи, якобы на него упало ведро с цементом, потом врал про мастерок, который вонзился в задницу. Несомненным результатом на месте событий стала медвежья болезнь, про которую он умалчивал. Позже Лева утратил интерес к дамам и жизни, стал пить, переливая в магазине водку в молочный пакет, чтобы не дразнить жену. После нескольких скандалов на брачном ложе, Лева получил очередное внушение от папы, лечился у двух экстрасенсов, сексопатолога Альберта Семеновича, и кажется образумился...
Расстроенная Вика пришла через час, подарила Севе рубашку, пожаловалась на срочный отчет и усталость. Сева сказал, что завтра поедет на дачу, Вика пожелала счастливой дороги, передала привет дедушке и бабушке.
Как только Сева получил водительские права в последнем классе, дед сразу оформил доверенность, и летом, уезжая на дачу, оставлял внуку машину. Дача находилась в крошечной деревне из семи дворов, где остальные шесть владений тоже купили московские дачники. Седьмую усадьбу занимала семья местного аборигена, казенного егеря и по совместительству сторожа всей деревеньки, лесного человека Коли. Рубленый пятистенок дед превратил в удобный дом с мезонином. Изнутри обшил вагонкой, в сенях устроил прихожую, душ с туалетом и винтовую лестницу наверх, в горнице-гостиной поставил изразцовую печь-камин, провел водопровод со сливом, получилась столовая и кухня.
После обеда Сева с дедом отправились рыбачить. Спустившись по склону, поросшему лопухами и высокой травой, они вышли к длинному пруду, устроенному в овраге, где раньше журчал маленький ручеек. Еще до войны, местные рыболовы сложили каменную плотину через овраг, а когда набралось достаточно воды, запустили мальков с ближайшего рыбозавода. На берегу, поросшим хвощем и рогозом, редкими кустами ивняка и ольхи, пахло душистой травяной свежестью чистой воды. Солнце сверкало в глубине, серебрило застывшую водную гладь.
Стая уток кормилась у противоположной береговой луговины, что тянулась до самого леса, закрывавшего горизонт. Осеннее золото осин и берез сверкало среди сочной зелени елей и сосен.
Дед молча слушал Севу, одновременно собирая удочку, нацепил наживку, закинул и сказал:
-А вот и наглядное пособие, балерина воздуха спешит, крылышками машет, глазки строит с круговым обзором. Стрекоза, блестевшая на солнце кружевными голубовато-синими крылышками и изумрудным брюшком с коричневыми полосками, повисла в воздухе над поплавком деда. Вскоре подлетела вторая стрекоза, они спарились и дальше полетели вместе.
-Разве можно догадаться, что привлекательное, обворожительное, прелестное создание имеет бандитскую сущность и занимается разбоем. Кстати в научной терминологии отражены исключительно внешние признаки: есть семейство красоток, стрелок и среди них девушки, стрелки изящные, речные нимфы. Стрекозы живут в воздухе Земли 300 миллионов лет. У них лучшие летные качества и хороший аппетит. Под красивыми глазками есть хищные зазубренные челюсти, которыми они хватают комаров и мошек прямо на лету. Изящные и стройные девушки-красотки кушают весь день, и съедают пищи больше, чем весят сами. Благодаря глазам - биноклям они видят вкусного комара за десяток метров. Личинки стрекоз отличаются страшной уродливостью, живут в воде, дышат жабрами и для мелких водных жителей также страшны как акулы для дельфинов и других морских обитателей. Личинки крупных стрекоз кушают мелких рыб, моллюсков, насекомых, порой занимаются каннибализмом. Поэтому проницательные англичане назвали стрекоз не красотками, а драконовыми мухами и чертовыми иглами. Личинка стрекоз служит отличной насадкой для карпов, щук, окуней. Кстати самка богомола съедает своего партнера, выполнившего супружеский долг. Это присказка, но намек очевиден, - дед любил показать эрудицию.
-Теперь ближе к теме. У Карела Чапека есть рассказ, про двух сыщиков - умного Мейзлика и простака, дядюшку Питра, который успешно использовал для поисков аналоговые ситуации, а не дедукцию как Шерлок Холмс. Попробуем метод аналогий, тем более что у одного моего приятеля тоже произошла внезапная встреча, прямо в трамвае. Дома стал выяснять отношения, скандалить, мириться, снова выяснять и скандалить, в итоге они расстались. Само по себе такое приключение может быть случайным, преодолимым кризисом, а не крахом семейной жизни. Надо понять - это случай или закономерность. Человек может ошибаться, спотыкаться, уходить, но возвращаться. Весь вопрос в случайности или преднамеренности поведения. Будем выяснять, находится ли подвальное событие в системе поведения известной особы. Она очень занята на работе?
-Очень
-На работе задерживается?
-Да.
Часто?
-Бывает
-Приходит усталая, кушать не хочет, а только спать.
-Да.
-Тебе рубашки покупает?
- Вчера и,... и еще несколько. Также носки, шарф, одеколон.
Дед снова закинул удочку и сказал:
-Твоя бабушка рубашку мне подарила только на свадьбу, и всегда говорила, что у меня слишком много рубашек, а вот моя предыдущая наоборот. Однажды в курилке я провел социологический опрос, в какие дни недели мужики ходят на свидания. Порядка двух десятков опрошенных единодушно назвали среду и четверг. По каким дням ты получал подарки?
- Возможно по четвергам, сейчас трудно вспомнить. Сева знал, что дед первый раз женился неудачно, и рассказывать подробности своей прошлой жизни не любил.
- Твои ответы проясняют ситуацию, позволяют сделать более окончательный и системный вывод. Прежде всего, не следует выяснять отношения, это бессмысленно. Кстати об увлечениях, ты ведь в детские годы собрал неплохую коллекцию марок с животными и растениями. Однажды мне показали марочную коллекцию живописи. Там были картины разных художников в жанре обнаженной натуры, чаще других встречалась кающаяся Мария Магдалина. Согласно Ветхому Завету одну единственную Магдалину избавил от семи бесов Спаситель, но у множества других магдалин остался пожизненный генетический код. Также как марки и деньги, люди бывают подлинные и фальшивые, которые не могут жить без вранья. Пойманные с поличным они не испытывают угрызений совести, и если каяться, то из ханжества или корысти, лишь бы оправдаться. Человек может простить магдалину, но ему не дано выгнать бесовство. Ее нельзя пристыдить, загнанная в угол неопровержимыми доказательствами, современная магдалина просто говорит: *Ну, убей меня!*.
Они несчастны, живут, где придется, дома или на работе, у подруги по имени Боря, случается в машине. Код Магдалины определяет их философию и способ жизни определенного типа личности - фальшивой, двуличной, основанной на хитрости, лжи, обмане. Причем врут они вдохновенно, моментально, обильно, художественно, порой даже верят в свое вранье. Особенность этих существ - жизненная неприкаянность благодаря чистой совести и холодной, пустой душе, которая постоянно жаждет тепла. Жизнь есть дом. Хозяин дома - хозяин жизни. Магдалина живет не в доме, а в гостинице, включая работу или учебу, она не хозяйка, а служанка, готовая угодить клиенту, по принципу: *Чего изволите? * Однако клиенту служит проститутка, а магдалина удовлетворяет себя, греется душевным теплом очередного любовника. Фактически она плохо совместима с семейной жизнью, ее интересы - вне дома твоего. Ее сущность можно определить одним словом - дешевая, точнее дешевое, пустое ничтожество. Причем влияет степень или мера пустоты, также как вреден не сам алкоголь или еда, а нарушение меры в еде и питье.
Дед сделал подсечку, вытащил плотвичку, снял с крючка, пустил в садок, укрепил насадку и снова закинул удочку.
-Дело в том, что понятие дурак - относительное, это степень сравнения: круглый, полный, полудурок, дурашка, дурачок. Дешевая не имеет степени сравнения - это знак качества. У нее пониженное чувство собственного достоинства, она с удовольствием рассказывает о своих прошлых друзьях- приятелях, как Гена носил ее на руках, а Вася умолял выйти замуж, пустит слезу, чтобы ты пожалел ее несчастную. Блуд есть разновидность вероломства и подлости, с такими в разведку не ходят.Порядочная женщина на вопрос о бывших мужчинах ответит как чеховская героиня из *Шведской спички*: *Жила я только с вами, а больше ни с кем*. Жена другого моего знакомого вдоволь погуляла, пока он поумнел. Они разошлись, и она вышла замуж за очередного любовника, коим оказался некий иногородний аспирант, у которого заканчивался срок аспирантуры, а ему понравилось жить в Москве. Дуже гарный парубок с Полтавы, чи с Богодухова, метр с кепкой, як две капли воды вылитый Микола,-дед иногда гутарил по-украински.
-Малым ростом, лицом и характером поразительно напоминал известного палача, наркома внудел Ежова. Фамилию носил другую, но сходство дополнялось одинаковыми наклонностями хама, гомика и алкаша. Любовь как известно бывает зла.
У Севы повело поплавок, он вытащил подлещика.
-Молодец, похвалил дед.
- Судя по имеющейся информации, твоя действует по системе магдалинового кода, уверенно и преднамеренно. Возникший кризис надо преодолеть спокойно, достойно и умно, извлечь необходимые уроки. Понимаешь, мораль твоего дела однозначна, ее следует выгнать и найти другую, но торопиться не надо и действовать осмотрительно. Сомнения не высказывать, недовольство не проявлять, переключить внимание на работу, сосредоточится на диссертации, а также поисках альтернативного варианта. И не переживай, дешевка того не стоит. Соблюдай осмотрительность и бдительность.
- Идеальная жена, как говорил другой мой знакомый, должна быть сиротой, самодостаточной душевно, квартирно и служебно, любить мужа больше себя, дом больше работы, печь пироги, шить, вязать, собирать альбомы по искусству, выращивать фиалки, причем внешние данные для семейной жизни значения не имеют. Как известно, жизнь - театр, люди - актеры, играют человеческую комедию, где каждого вдруг подстерегает случай.
По дороге домой Сева вспоминал разъяснения деда. Выходило, что случайности влияют на людей, а закономерности управляют природой. Более того, наше будущее часто зависит от случайности. Он же случайно увидел Вику в школьном подвале. Возможно, она тоже оказалась там случайно.
- А если бы я ремонтировал другую школу?- спросил себя Сева и понял, что соскучился по Вике. Он решил играть свою роль в домашнем театре более профессионально, с заботой и вниманием, но пристально, бдительно смотреть вокруг.
С дачи Сева привез грибов и шикарный букет любимых Викой лилий, а через несколько дней они отправились в театр на Таганке, где гастролировал Саратовский театр имени Карла Маркса с пьесой М.А.Булгакова *Багровый остров*. Когда в темноте притихшего зала, со сцены раздался жуткий грохот извергающегося вулкана, Вика вздрогнула, и взяла Севу за руку. В антракте, держась за руки, они пошли в буфет. Сева объяснил Вике, что прототипом обманщика и бездельника Кири-Куки считается глава Временного правительства Керенский. Внезапное извержение вулкана - главное событие в пьесе, напоминает Февральскую революцию, а прототип вождя туземцев Сизи-Бузи -это наш последний император. Вика внимательно слушала и ела мороженное.
Ночью Севе приснился остров с огнедышащей горой, а утром он вспомнил поездку на Кавказ, когда дядя Миша привез их в Пасанаури и пояснил:
-Здесь ночевал Грибоедов, когда первый раз ехал в Персию. В Тифлисе его дипломатия началась с черной метки дуэлиста Якубовича. Пуля пробила левую руку. По ней его потом опознали. Все десять лет службы каждая верста на Военно-Грузинской дороге оставалась трудной и опасной, он ездил много раз. Горные реки переходили вброд, Грибоедов снимал очки на переправе, чтобы не кружилась голова от бегущей воды, дважды тонул, как-то поскользнулась лошадь, со сломанной рукой несколько дней добирался до Тифлиса. Природа постоянно угрожала, жизнь зависела от нелепой, глупой случайности, любая могла быть последней, но убили его люди...
- Жизнь Грибоедова, пьеса Булгакова. *Нас всех подстерегает случай*, - писал А.Блок. Теперь у меня тоже есть черная метка, - размышлял Сева.
По теме диссертации он посещал научные конференции и родственные институты для консультаций. Вика всегда глубоко печалилась в связи с предстоящей разлукой, проявляла повышенный интерес ко времени его возвращения. Во второй понедельник октября Сева отправился в научный городок на берегу Оки, где завтра открывалась международная конференция с обширной тематикой, обилием заседаний, участников, товарищеским ужином и закрытием в пятницу. Из номера позвонил Вике, сказал, что все хорошо, пожелал спокойной ночи. Принял душ, выпил чаю с домашними бутербродами, включил будильник и лег спать. Утром реку покрывал туман, берега серебрились инеем. Небо хмурилось, по дороге на конференцию закапал дождик. Сева зарегистрировался в оргкомитете, сдал командировку, узнал, что докладчиков невероятно мало, пленарное заседание до обеда, потом секционные, большая часть докладов вывешена на стендах, или разложена по секциям на столах. В его секции трое москвичек, тоже аспирантки, поэтому дама из оргкомитета просила председательствовать.
За обедом Сева пытался вспомнить, где встречал сидевшую напротив блондинку из МГУ. Между первым и вторым, просил ее быть секретарем секции. Заседание прошло на высоком научном уровне, затем коллеги разошлись консультироваться со специалистами. Вечер завершился дискуссией в кафе *Нептун*, утром получили командировки с книжками тезисов и поспешили на автостанцию.
Тогда еще ходили автобусы до *Юго-Западной* без пробок, по расписанию. Около четырех, Сева открыл дверь в квартиру, где неожиданно увидел на вешалке чужое черное мужское пальто, поверх которого свисал длинный белый шарф, а внизу стояли мужские замшевые коричневые туфли. Сева поставил в угол прихожей чемодан, снял куртку, и, не обнаружив на месте своих тапочек, в носках двинулся вглубь квартиры. Войдя в большую комнату, он услышал знакомые стонущие звуки, доносившиеся из-за приоткрытой двери смежной спальни. Сева пересек комнату и распахнул дверь. На методично поскрипывающей супружеской кровати охала Вика в объятиях незнакомого голого мужика.
Увидев Севу, Вика ловко вывернулась из-под мужика, закрылась подушкой и села на кровати, виновато всхлипывая. Сева подошел ближе и залепил Вике пощечину. Взвизгнув, она выбежала из комнаты и заперлась в ванной. Незнакомец слез с кровати, и стал рядом, глупо улыбаясь от уха и до уха. Сева шагнул вперед, одел тапочки, подошел к голому, взял его правой рукой за горячий, хорошо накаченный рабочий орган, и, упираясь локтем в солнечное сплетение, сказал:
-Пошли, или оторву! Прелюбодей не сопротивлялся, покорно пошел за своим ведомым. Сева вывел голого из квартиры на лестничную площадку, отпустил орудие греха, сказал:
- Честь имею,- и закрыл дверь...
Голого звали Гриша Калошин, обычно Гога, он работал научным сотрудником в экспериментально-аналитическом отделе. Балагур с инициативой, активно выступал на семинарах политграмоты, профсоюзных и научных конференциях. Любил по случаю отдохнуть, захаживал в пивную *Дома кино*. Очень заботился о себе и собственном здоровье. Одевался модно, шарф подвязывал узлом. По службе не ленился, соображал хорошо, скорее хитроумно, с начальством общался как с дамами: ласково, почтительно, порой заинтересованно, что неплохо обеспечивало карьерный рост.
На очередной ступеньке карьерной лестницы Гога подал заявление в партию, и стал участвовать в международных программах. Для согласования работ, по его инициативе возник координационный совет в составе председателя, и служебной подруги Люси Баранец как ученого секретаря. Теперь он с Люсей отправлялся согласовывать программы и планы в двухместном купе на казенный счет...
Оказавшись в одних носках на каменном полу лестницы, Гога бросился вниз, спасая свое драгоценное здоровье. Внизу он вспомнил, что в подвале дома, где бывал ранее, помещалось ателье по ремонту одежды.
Раздобыв одежду и добравшись до дому, Гога почувствовал озноб, с перепугу поднялась температура. Жене наврал, что чудом остался жив от аварии секретной установки.
Ощутив неприятные ощущения пострадавшего органа, который покраснел и распух, Гога посетил травмопункт, где ему зафиксировали членовредительство, а в поликлинике, симулируя температуру, он получил у терапевта больничный. На этом следовало остановиться, крепко поблагодарить Судьбу и поставить свечку Пантелеймону целителю, но склочный характер требовал удовлетворения за пережитый конфуз и полученное членовредительство.
Гога отправился в партком, где секретарь Аркадий, внутренне посмеиваясь, посоветовал обратиться в товарищеский суд. Председатель суда доцент Кузин направил запрос в травмопункт и поликлинику, относительно ущерба здоровью Гоги. На заседание пригласили блудливую жену, мужа и Гогу, благо все работали в одном институте. К этому времени Сева уже расстался с Викой, отобрал ключи от квартиры и напоследок отправил привет теще в виде доброго фингала на викином лице.
Гвоздем заседания стало оглашение медицинского заключения. Председателю потребовались неимоверные усилия, чтобы зачитать бумаги из травмопункта и поликлиники в соответствии с серьезностью момента. Справка от терапевта констатировала, что проведенное медицинское обследование не позволяет установить причинно-следственную связь простудного заболевания с пребыванием гр. Калошина холодной лестнице в обнаженном виде. Вторая справка, из травмопункта утверждала, что наблюдаемое воспаление полового члена гр. Калошина не может быть однозначно идентифицировано с физическим воздействием, оказанным на гр. Калошина, поскольку непосредственно перед этим воздействием, данный член находился в интенсивном употреблении, и мог быть поврежден в процессе этого употребления.
На следующий день после заседания товарищеского суда, эта история стала известна в райкоме, и пострадавшему Гоге дурная слава поврежденного члена заказала членство в КПСС, ибо как выразился секретарь райкома товарищ Самохин, нам нужны морально устойчивые и здоровые члены.
А подлинный герой - врач травмопункта, и автор наилучшей справки в истории бюрократии остался безвестным певцом за сценой этого поучительного сюжета.