Каменев Виктор Евгеньевич : другие произведения.

Атланты.Книга вторая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть о том, как атланты жили, обретя свободу.
   ЦАРСКАЯ БИБЛИОТЕКА АТЛАНТОВ. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СОВЕТА УЧЁНЫХ МУЖЕЙ АТЛАНТИДЫ. (Пергамент, обгоревший).
   "Идиотическим бредом назвал Учёнейший из учёных измышления о том, что армией Правителя Дана командовал какой-то неизвестный славянин. Мы не хотим никого оскорбить, но сколько можно порочить память величайшего из героев Атлантиды ? Сохранились списки воинов, сражавшихся с упырями. В них нет ни одного славянского имени. Мы не допустим святотатства и подадим царю прошение о защите памяти Правителя Дана. В тюрьме у таких людей пропадёт охота..." (Остальное сгорело).
  
   ГЛАВА 1
   ***
   Наши корабли подошли к берегу. Дикари уже вертели над головами пращи, издавая воинственные крики.
   - Приготовились,- сказал я.
   Солдаты и десятники встали у борта. Подошли совсем близко; здесь было мелко и с корабля уже просматривалось дно.
   По воде зашлёпали камни. Со второго корабля лучники подсотника Герта выстрелили по врагам. Дикари рванули назад.
   Наши корабли почти соприкасались друг с другом. На одном были мои солдаты, на втором - лучники Герта, на третьем - банда подсотника Вирда. На центральном корабле находился наш командир - сотник Тан. Чуть позади стал на якорь флагман со всем нашим командованием. Сила на дикарей надвигалась основательная, и они оценили это по достоинству.
   Тан дал команду, вытянув вперёд обе руки.
   - Славяне !- заорал я.- Вперёд !
   Солдаты, вопя, попрыгали в воду. С третьего корабля, одновременно с нами, высаживались головорезы подсотника Вирда.
   На мелководье я поставил солдат в ряд и распорядился:
   - Сомкнуть щиты !
   Выйдя на берег, мы тут же подверглись обстрелу пращами. Камни стучали по щитам, но видимого вреда не наносили.
   Скалистый берег представлял множество возможностей отразить наше нападение, но дикари их не замечали. Мы бегом преодолели расстояние до врага и вступили в бой.
   Вооружённые дубинами, обтесанными палками и камнями, дикари сражались храбро. Но мои солдаты в смелости им ничуть не уступали, а в выучке и вооружении превосходили намного.
   - Десятник Довбуш ! - громко сказал я.
   Вышеупомянутый командир нижнего звена тотчас вывел своих солдат из боя и погнал их в селение. Этот манёвр мы обговорили заранее, хоть он и был запрещён воинскими предписаниями.
   Просто составляли их люди, мало что смыслящие в военном деле.
   - Понежнее с ними, парни,- попросил я.
   Двое моих солдат крутили руки дикарю. Я отразил натиск товарищей пленного, бросившихся на выручку. Дикарь выл и рвался из рук солдат, но они знали своё дело. Я глянул на подсотника Вирда - с его стороны тоже шёл нешуточный бой.
   Дикаря поставили на колени и принялись вязать, но он исхитрился вцепиться зубами в ногу одного из солдат. Тот взревел от боли и вонзил меч в спину пленному.
   Я выругался. Солдат кинул на меня злобный взгляд; по его ноге текла кровь.
   - Понежнее с ними, парни,- повторил я.
   Но солдаты не могли выполнить моей просьбы - дикари сражались отчаянно. Когда мой отряд сомкнулся с подразделением Вирда, у нас в руках было лишь пятеро раненых врагов.
   Мы рванули к посёлку, но остановились на полушаге. Солдаты стояли около домов, опираясь на копья, а десятник Довбуш, увидев нас, развёл руками.
  
   ***
   Флагман пристал к берегу только тогда, когда всё уже закончилось, и теперь тысячник Финк - командующий нашей экспедицией - расхаживал по посёлку, брезгливо морщась. Его сопровождала толпа офицеров.
   Было тихо, лишь мычала в стойле раненая корова, да вояки из интендантского взвода шарили по домам. Тысячник Финк носком сандалии подцепил голову мёртвой девушки-дикарки, посмотрел в её невидящие глаза и сказал:
   - Симпатичная.
   В этом был упрёк. Все мы услышали в коротком изречении Финка следующее: "Вам, господа офицеры, ничего поручить нельзя. Скольких симпатичных рабынь вы упустили, позволив им убить себя !".
   - Надо что-то менять в нашей тактике, экселенц,- заговорил я.- Не в первый раз дикари предпочитают смерть рабству. А мы всё гнём ту же линию.
   - Да что вы говорите, подсотник ?! Считаете себя самым умным ? Кстати, что вы там кричали, когда вели солдат в атаку ?
   - Не припоминаю, экселенц.
   - Так я вам напомню. Вы кричали: "Славяне, вперёд !". Вас в офицерской школе не учили тому, что Атлантида едина и неделима ?
   - Я закончил её достаточно давно.
   - Заткнись сейчас же !- прошипел мне в ухо сотник Тан.
   Тысячник Финк испепелял меня взглядом. Ему уже стукнуло под пятьдесят. Служил он в столице, но что-то там не заладилось с его карьерой. Ей нужен был толчок, и сотник Финк напросился командовать нашей экспедицией. Тут же выяснилось, что бороздить воды у берегов Европы и ловить рабов - это не перекладывать у себя в кабинете с места на место никому не нужные пергаменты. Тысячнику Финку всё опостылело, он был вечно раздражён и ел всех поедом.
   - Славяне, вперёд !- продолжал он, всё более распаляя себя.- Что вообще творится в ваших краях ? Есть славяне восточные, славяне западные, не такие, как прочие, которые приходят в бешенство, если их обозвать славянами. Вот вы, подсотник, какой славянин ?
   - Центральный.
   - Великолепно ! Вы ещё острите ! А что, давайте посмеёмся, господа офицеры. Почему бы и нет ? В большом посёлке мы взяли аж пятерых рабов ! Чем не повод для веселья ?!
   Никто ему не ответил. Тысячник пнул мёртвую девушку и отправился дальше.
   Мы, офицеры первой сотни, на мгновение задержались.
   - Скинуть бы его в море,- прошептал Вирд.
   - Рыба отравится,- возразил Герт.
   - Да закройте же рты !- простонал сотник Тан.- У старика отменный слух !
   По его команде мы устремились за тысячником.
   Он заглянул в пару домов, словно рассчитывая найти там спрятавшихся дикарей. Но их не было, и наш командир снова обратился к нам.
   - Плохо, господа офицеры,- сказал тысячник.- Отвратительно. Хуже просто некуда.
   Он глянул в глаза каждому из нас, но не нашёл, к чему придраться, а посему продолжил допрос:
   - Доложите о потерях.
   У меня четверых ранили, ими уже занимались знахари. Вирд потерял двоих убитыми. Обо всём этом мы и доложили тысячнику Финку.
   - Кто отличился ?- спросил он.
   Вирд назвал двоих, Герт - одного. Я промолчал.
   - Не слышу вас, подсотник Ратибор !- гаркнул Финк.
   - У меня таковых нет.
   - Вот как ?- наш командир приветливо улыбнулся.- Ваши славяне были недостаточно храбры в бою , подсотник ?
   Меня качнуло в его сторону, и тотчас же в мою грудь упёрлась широкая лапа сотника Тана, а в плечо вцепилась жёсткая клешня подсотника Вирда.
   - Мы не выполнили задания,- ответил я, вырываясь из объятий своих товарищей.- Посему говорить об отличившихся смысла нет. А теперь давайте скрестим мечи, и на моём примере вы лично убедитесь в том, что славяне достаточно храбры !
   - Подсотник Ратибор !- завопил Тан.- Вон отсюда ! Я сказал - вон ! Забирайте свой отряд и разбивайте лагерь на берегу ! Выполняйте, подсотник !
   Уже отойдя достаточно далеко, я обернулся и увидел, что сотник Тан, забыв о субординации,орёт на тысячника Финка, размахивая руками, а тот, судя по жестикуляции, вовсю оправдывается. Я побрёл дальше. За мной шли полсотни злых на весь белый свет воинов-славян.
  
   ***
   За заботами быстро пришёл вечер. Мои солдаты разбили лагерь, я организовал охрану. Распалили костры. Я сидел у одного из них с десятником Светозаром - дежурным по лагерю - когда явился наш старшина Добрыня - кормилец, поилец и одевалец моей банды. Он присел у костра, не глядя на меня. Я знал о том, что Добрыня был у интендантов. Ведал об этом и Светозар. Он и спросил:
   - Ну ?
   - Не понукай, не запряг,- ответил Добрыня.- Мяса нам опять не хватило. Только сало.
   Светозар искоса глянул на меня.
   - Я уже так привык к салу, что просто не смогу без него, когда вернёмся домой. Замечательно получается, если нарезать его ломтиками, нанизать на прут и зажарить над костром. Милое дело,- сказал я.
   - Мясо по такому рецепту выйдет ничуть не хуже,- резонно заметил Добрыня.- Интендантские набрали в посёлке молока, сыра, яблок, яиц. Даже мёд, кажется, есть. И всё мимо нас.
   Я промолчал.
   - Вина нам тоже не досталось. Превысили лимит...
   Я вскочил на ноги, не дослушав.
   - Нет, ну это уже чёрт знает, что такое. Как это: не досталось вина ? Да они там совсем...
   - Дали спирта,- продолжал Добрыня, словно и не заметив моей вспышки.- Интендант велел разбавить его водой.
   - Ты разбавил ?
   - Нешто я дикарь ? Так выпьем.
   Я снова присел к костру.
   Огонь кидал красноватые блики на физиономии моих сослуживцев, плясал в их зрачках. Ночь объяла берег, ветер шумел в небольшой рощице неподалёку, неслышными тенями бродили часовые, дежурные кашевары готовили ужин, окружённые толпой изголодавшихся солдат.
   - Вернёмся домой - будем вспоминать всё это,- сказал я.
   - Что именно ?- уточнил Светозар.- Сало и спирт ?
   - Эти вечера, костры, звёзды,- пояснил я.- И плеск волн о камни на берегу.
   - Не все мы поэты, командир,- возразил Светозар.- Кто это там прётся ?
   Я глянул туда, куда смотрел Светозар. Пёрся адъютант Финка, сопровождаемый моим часовым.
   - Господин подсотник Ратибор, вам надлежит явиться на корабль,- сообщил он.- Господин тысячник проводит офицерское собрание.
   Я поднялся на ноги.
   - Идите за мной,- пригласил адъютант.- Лодка стоит у берега.
  
   ***
   В действительности совещание представляло собой обычную попойку. Прямо на палубе расстелили покрывало, а на него выставили вина и закуски. Рабов в поход никто не брал, а посему разливать нам пришлось самим. Финк указал мне место около себя и закатил речь:
   - Наша экспедиция, господа офицеры, провалена. Пока ещё не вернулась вторая сотня, но не думаю, что их успехи намного превосходят наши. Что вы об этом думаете ?
   - Паскудство это всё,- проворчал сотник Тан.- Хоть бери и закупай рабов на рынке за свои деньги.
   - Не пойму, почему они режут друг друга, вместо того, чтобы сдаться ?- вслух удивился Герт.- Чем мы им так страшны ?
   - Кто знает,- отозвался я.- Возможно, мы ассоциируемся у них с какими-то злобными демонами из местных религий.
   Тысячник Финк покосился на меня с подозрением.
   - Господин подсотник любит иной раз ввернуть умное словцо,- объяснил ему сотник Тан извиняющимся тоном.
   - Я предлагаю проделать рейд вдоль побережья,- вмешался Вирд.
   - Не разминуться бы со второй сотней,- заволновался тысячник Финк.- И потом: не получится ли в других селениях те же самое ?
   - А я бы на месте дикарей объединил племена и устроил нам хорошую засаду,- размечтался сотник Тан.- С замаскированными ямами и тайными тропами через болота. А там, глядишь, следующая экспедиция не скоро объявится.
   - Что вы такое говорите, сотник !- прикрикнул Финк.
   - Когда-нибудь они до этого додумаются,- мрачно спрогнозировал Вирд.
   - И вообще, экселенц, пора менять тактику,- подключился я.- Вы же сами видите ! Подплывать надо под покровом ночи, причаливать тихо, в селения входить молча...
   - А там - ямы,- перебил меня Финк.- Кто же ведёт бой ночью да ещё на незнакомой местности ?
   - Согласитесь, эффект неожиданности присутствовать будет,- заметил сотник Тан.
   - Но и потери возрастут,- возразил тысячник.
   - А чтобы такого не случилось,- снова заговорил я,- лучше всего создать новое подразделение, специально для ловли рабов. Подготовить их, как разведчиков, назвать... ну, скажем, мародёрами...
   - Хорошего же вы мнения об армии Атлантиды,- проворчал Финк.
   - А что такого, я и сам в ней служу.
   - Может быть вы этих несуществующих мародёров заставите ещё и язык дикарей выучить ?- съехидничал Финк.
   - А без этого вообще никуда,- ответил я.
   - В самом деле, экселенц,- вступил в разговор Герт.- Вот мы сегодня выбили всё ихнее племя. Когда теперь здесь снова появятся дикари ? Следующей экспедиции придётся топать за рабами вглубь континента. Пешком и с полной выкладкой.
   Разговаривая, мы попивали винцо из широких чаш, заедая его сыром, мясом и варёными яйцами. Корабль плавно покачивался на волнах. Лечь бы сейчас на спину, смотреть до одурения на звёзды, никого не слушать и никому не отвечать.
   Но на совещаниях вести себя подобным образом не положено.
   - Давайте завтра проведём разведку,- предложил Финк.- А там может и сами, того... Вглубь ?
   - Экселенц, а как же приказ ?- засомневался сотник Тан.- Нам велено от кораблей далеко не отходить. Я, например, не горю желанием по возвращению исписать кипу пергамента объяснительными записками по поводу нарушения нами указаний Военного министерства.
   - Да откуда они узнают ?- отмахнулся тысячник Финк.
   - Вот уж поверьте моему опыту,- посоветовал сотник Тан.- Всё время как-то узнают.
   - Разведку проведём, что бы там ни было,- постановил тысячник.- Малыми силами. Подсотник Вирд, отправите один из своих десятков.
   - Слушаюсь, экселенц.
   - А остальное додумаем по результатам разведки. Совещание окончено. Подсотник Ратибор, я бы хотел поговорить с вами.
   Адъютант, тоже присутствовавший на совещании, неслышно удалился в сторону кормы. Тан, Вирд и Герт развалились на палубе. Финк налил себе вина и жестом велел мне сделать те же самое, после чего поманил за собой.
   Мы встали у борта корабля. Финк пригубил вина и заговорил:
   - Не дело, подсотник, бросаться с мечом на командира. Эдак вы совсем угробите свою карьеру.
   - Молча сносить оскорбления - тоже никуда не годится.
   - Ладно, подсотник, я был расстроен, погорячился, не держите зла на старика.
   Я кивнул головой, дав понять, что инцидент исчерпан. Тан, видимо, сказал что-то смешное, ибо Вирд с Гертом просто таки задыхались от хохота.
   - Мне о вас столько понарассказывали,- продолжал Финк, глядя на лунную дорожку, пересекавшую море до самого горизонта.- Это правда, что вы дважды отказывались от повышения ?
   - Истинная,- подтвердил я.- Оба раза мне предлагали идти в адъютанты, а я не чувствую себя достойным...
   - Да ладно вам,- перебил меня Финк.- Скажите лучше, что адъютантство вам не по вкусу. А у вас действительно только одна рабыня ?
   - Вообще-то, экселенц, это дело личное.
   - Но все ваши сослуживцы об этом знают.
   - Ну да. Рабыня у меня действительно только одна.
   - Наверное, жутко ревнивая,- продолжал Финк, игриво подмигивая и пихая меня в бок кулаком.
   - Она заметно старше меня. Мы с ней не сожительствуем, если вы на это намекаете.
   - Не понимаю,- вздохнул Финк,- Ну как можно обходиться без рабов ?
   - Видите ли, экселенц, я не могу находиться в доме, кишащем людьми, которые меня ненавидят. Уж лучше всё делать самому.
   - Ну, тут я с вами категорически не согласен. Знаете, подсотник, я могу не то, чтобы замолвить словечко, но хотя бы обратить на вас внимание в Военном министерстве.
   - Благодарю вас, экселенц, но это совершенно лишнее. Меня всё устраивает.
   - Неужели вы совсем не стремитесь к служебному росту ?
   - Почему же ? Просто я не хочу добиваться его любыми путями... Переступать через себя, свою гордость... Надеюсь, вы меня понимаете.
   - Ни черта я не понимаю, хотя и знаю о том, что вы достаточно упрямы. У вас там произошла какая-то тёмная история перед вторым повышением.
   - Что вы, экселенц ! История вполне ясная. Меня, как я ни отпирался, всё же подали в адъютанты. Уже и приказ был готов, но накануне моего вступления в должность мне удачно подвернулся патруль из комендатуры. Я всегда был дисциплинированным офицером, поэтому меня до сих пор страшно удивляет тот факт, что случилась драка. Совершенно немыслимым образом мне удалось избить патруль - офицера и двух солдат. Потом набежали другие военные с обеих сторон... Словом, получилось нехорошо. Комендантские подали на меня жалобу; о повышении пришлось позабыть.
   - Вы напрасно похваляетесь этим,- заметил Финк .- Служащие комендатуры тоже выполняют свой долг.
   - Я вовсе не похваляюсь, экселенц. Меня самого жутко удручил этот случай. Недели две после этого я ходил сам не свой.
   - Ладно, подсотник. Вы, конечно, со странностями, однако на вас можно положиться, а это главное. Пойдёмте к господам офицерам.
   Я извинился и попросил разрешения отлучиться, каковое мне было дано.
  
   ***
   Интендант в чине сотника, свесившись через борт, разглядывал тёмные волны, колышущие корабль. Я подошёл к нему и сказал:
   - Имей в виду, гнида, если завтра моим опять не хватит мяса и вина, то это для тебя печально закончится.
   Интендант оторвался от созерцания воды и изволил обратить внимание на меня.
   - Вы угрожаете мне, господин подсотник ?
   - Да, угрожаю. И поверь, это не пустая угроза. Терпение моё закончилось.
   - Господин подсотник !- повысил голос адъютант.- Я подам на вас жалобу !
   - Не забудь в ней отметить, сколько ты наворовал за этот поход.
   - Ну, знаете ! Я выдаю продовольствие согласно норм, утверждённых Военным министерством. А вы ответите за свои угрозы и оскор...
   На визг интенданта сбежалась куча народу. Я перегнул его через борт головой вниз и держал за бёдра. В панике интендант шарил руками по обшивке борта, но зацепиться там было не за что.
   - Ну что, хочешь поплавать ?- приговаривал я, ослабляя хватку.
   Забаву прекратил сотник Тан. Одной рукой он втащил моего собеседника обратно (тот сел на палубу, тяжело дыша и всхлипывая), а другую опустил мне на плечо и сказал:
   - Друг мой подсотник Ратибор, кажется, вино ударило вам в голову. Прошу вас, отправляйтесь на берег и поспите.
   - Не смею вам перечить, друг мой сотник Тан,- ответил я.
   Мы церемонно раскланялись, после чего я попрощался с другими офицерами и погрузился в лодку, доставившую меня на берег.
  
   ***
   - Что, командир ?- спросил Добрыня.- Посовещались ?
   Солдаты уже разбрелись по шалашам. Костры потушили; горел лишь один, у которого расположились Добрыня со Светозаром, а там подсел и я.
   - Пока здесь,- ответил я.- Ждём. Десяток Вирда завтра пойдёт на разведку.
   - А что там за движение было на корабле ?- полюбопытствовал Светозар. - Факелы так и мелькали. Я уж думал послать туда кого-то.
   - Да ничего там не было,- ответил я.- Всё спокойно. А у нас как ?
   - Поужинали и разошлись,- доложил Светозар.- Без происшествий.
   Добрыня молчал, глядя в огонь и покусывая толстую травинку. Я лёг на тёплую землю, сложив руки за головой, и сказал :
   - Сейчас бы красивую женщину, да покупаться с ней в лунной дорожке.
   - Голыми ?- уточнил Светозар.
   - Ты пошляк,- заявил я ему.- А ещё военный. Десятник Великой Армии Атлантиды !
   - Да ведь я просто спросил ! Мне же надо знать, о чём мечтает мой командир, чтобы понимать его с полуслова ! В бою это - наипервейшее дело.
   - Дурной ты, Светозар,- вмешался в разговор Добрыня.- Кто ж в одежде купается ? Она потом долго сохнет, липнет к телу и пачкается.
   - А идите вы оба !- отреагировал я.
   - Ты лучше скажи, командир, не воротит ли у тебя с души эдакими паскудствами заниматься,- сменил тему Добрыня.- Непонятно мне что-то. Ведь ты всегда был против торговли людьми. А сам вот за дикарями охотишься.
   - Ну, во-первых, меня никто не спрашивал. Отправили в экспедицию, и всех делов. А потом, Добрыня, если дикарей оставить в покое, они быстро научатся плавить железо, клепать оружие, строить корабли и крепости. Намучаются тогда с ними наши потомки.
   - А почему бы мирно не договориться ?- не сдавался старшина.
   - Не знаю, Добрыня. Не умеем мы договариваться. А с души - ты прав - воротит. Когда-то наших предков упыри сосали, теперь вот мы примерно тем же занимаемся.
   - То-то и оно, командир. А ну если б, упаси тебя от этого Древние Боги, родился ты дикарём ? Купаешься в лунной дорожке с красивой женщиной, а тут налетели, скрутили, уволокли...
   - Ты сам-то что делаешь в штурмовиках ?- перебил я его.- С такими-то настроениями ?
   - А !- отмахнулся Добрыня.- По молодости, по дурости.
   - Не понимаю я вас,- встрял Светозар.- Как же без рабов ? И по дому сам работай, и на базар таскайся, и это ещё, как его... Нет, ну правда, вы шутите, наверное ?
   Добрыня разговор продолжать не стал, а мне и вовсе было лень ворочать языком. Я лежал на земле и смотрел на звёзды. А они подмигивали мне с неба.
   - Пойду я,- сообщил Добрыня Светозару.- А ты, когда командир заснёт, распихай его и отправь в палатку. Простынет ещё.
  
   ***
   Разведка ничего не дала. Солдаты Вирда вернулись пыльные, усталые, хорошо, что живые. Мы все сошлись послушать, что они говорят. Вести оказались неутешительными: дикари из ближайших селений побросали свои жилища и скрылись в неизвестном направлении.
   - Всё-таки они друг с другом общаются,- подвёл итог сотник Тан.
   - Меня это страшно радует,- отозвался тысячник Финк.- Ну что, господа офицеры ? Давайте пройдём вдоль побережья. На кораблях, естественно.
   С утра Добрыня притащил от интенданта мяса, сыра, яиц и выглядел вполне довольным. На эту ночь пришлось снова остаться в лагере; мы с офицерами приятно провели время в своей компании.
   Отплыли наутро. Шли близко к берегу, внимательно его разглядывая. Дважды находили селения, высаживались, но они оказывались брошенными. За день мы так и не увидели ни единого дикаря, а назавтра встретили свою вторую сотню. Те возвращались к месту встречи с одиннадцатью захваченными пленниками. Тысячник Финк посмотрел на это дело и велел возвращаться в Атлантиду.
  
   ГЛАВА 2
   ***
   Мы вернулись в свой порт во второй половине дня. Тысячник Финк сдал наших пленников и пленниц в комендатуру, душевно попрощался с каждым офицером из обеих сотен, забрал адъютанта с интендантом и укатил в столицу.
   - Вечером все у меня,- предупредил сотник Тан.
   Но прежде мы вернулись в своё расположение. Семейных солдат я распустил по домам, а холостых попросил не очень дебоширить в городе, принял дела у подсотника из комендатуры, отвечавшего за охрану помещений, пока нас не было. Он намекал на то, что неплохо было бы повозиться во дворе и выяснить, кто из нас сильнее в рукопашном бою, но я устал, а потому послал его к дьяволу.
   Тем более, что мы с ним уже дрались ранее.
   Затем я отправился домой, где не был почти три недели. Именно столько длился мой поход в Европу.
   Не всегда мне нравилась моя служба, мои командиры, да я и сам иногда был себе противен. Но вернуться после всего домой ! Холодное пиво, прохладное ложе, блаженная тишина - вот что всегда ждало меня дома. И я не спешил, наслаждаясь ожиданием предстоящего возвращения.
   Узкие улочки нашего города жгло послеполуденное солнце. Каменные дома смотрели на улицу слепыми стенами без окон, на плоских крышах кое-где сидели люди, лениво болтая друг с другом. Вот и я поговорю со своим соседом. Он мне расскажет о событиях в городе. Я ему - о битвах с дикарями. Посмотрим на местных красавиц, которые, чувствуя, что за ними наблюдают, начинают покачивать бёдрами и стрелять глазами по сторонам.
   Но это - потом. Сначала - холодное пиво, прохладное ложе, блаженная тишина.
   На моей улочке никого не было. Я и не хотел ни с кем общаться, а посему прибавил шагу. Вот и мой дом. Я занёс руку, намереваясь постучать в дверь, но она вдруг открылась сама.
   - Здравствовать тебе, великий воин, славный офицер, храбрейший из мужчин,- приветствовала меня женщина, загородившая дверной проём.
   - И тебе не хворать,- ответил я.- Дай мне пройти.
   - А где же неисчислимые сокровища и толпы пленных, приведённых тобой из похода ?
   - Камилла, не доводи меня до бешенства.
   - Каждый нормальный мужчина старается отхватить что-то, принести домой. А ты...
   - Да в чём дело ?!- не выдержал я.- Кто из нас рабыня ?
   Камилла шагнула назад.
   - Простите, господин,- ответила она.- Я забылась.
   Дом дохнул на меня прохладой и уютом. Я сел на скамейку у входа и опустил ноги в таз с водой. Камилла тут же подлетела ко мне, рухнула на колени, схватила меня за ступню и сказала:
   - Я вымою.
   - Да отцепись ты ! Я в состоянии сделать это сам !
   - Долг рабыни - омыть ноги своего господина, вернувшегося домой.
   Я махнул рукой и прислонился спиной к стене. Пусть моет, раз долг.
   Камилла приступила к делу. Она так яростно тёрла мне ноги, словно хотела не только смыть с них пыль, но и кожу содрать. Вскоре меня это утомило. Я решительно поднялся и вышел из таза, оставляя мокрые следы на соломенном коврике.
   - Господин желает что-то ещё ?- спросила Камилла, не поднимаясь с колен.
   - Да. Чтобы ты перестала сходить с ума.
   - Будет исполнено, мой господин.
   - Загляни ко мне, когда из тебя окончательно выйдет дурь. Не раньше.
   С этими словами я ворвался в свою комнату и растянулся на ложе. Каждая частичка моего тела, утомлённого походом, ликовала. Я с удовольствием потянулся, да так и замер, не в силах пошевелиться.
   Послышался аккуратный стук, вслед за тем вошла Камилла с подносом. Я приподнялся, сел. Камилла поставила поднос мне на колени, сама умостилась рядом и налила в чашу холодного пива из кувшина. Я выпил его одним махом, отдал посудину назад и принялся поедать ужин, принесённый моей верной рабыней.
   Камилла налила мне ещё пива, поставила чашу около моего бедра, а кувшин - на пол, после чего потрепала меня по голове и укоризненно сказала:
   - Ратиборушка, ну почему ты у меня такой ?
   - Какой ?- промычал я с набитым ртом.
   - Ну, не как все. Неужто тебе не хочется наладить хозяйство, жить в богатстве и довольстве ?
   - Зачем оно нам, Камилла ? Разве мы с тобой плохо живём ?
   - Рано или поздно ты женишься, деток заведёшь. Вот и надо заранее позаботиться о благополучии семьи.
   - Послушай, Камилла, а давай я женюсь на тебе. Тогда все проблемы отпадут сами собой.
   - Бесстыдник,- Камилла без злобы пихнула меня ладошкой в лоб.- Я ж в сравнении с тобой старуха, а ты мне такое говоришь. Ну не смотри на меня, Ратиборушка, такими глазами ! Я добра тебе хочу !
   - Хорошее добро,- отозвался я между глотками из чаши.- Наслышан я про этих рабов. Тот сбежал, этот проворовался, та младенца в подоле принесла. Обойдусь как-нибудь без такого счастья.
   Камилла ничего не ответила. Она упёрлась локтями в колени, а подбородком - в кулаки и смотрела, как я ем и пью.
   - Тан собирает нас всех. Вечером,- предупредил я её.
   - Этот небось натаскал себе. Лапы, что у медведя, своего не упустит.
   - Никто ничего не натаскал. Всего четырнадцать рабов довезли до Атлантиды. Полный провал, полнее не бывает.
   Я отдал Камилле пустой поднос и снова разлёгся, блаженно жмурясь и слушая неторопливый рассказ о том, что происходило, пока меня не было. Мне, в свою очередь, вовсе не хотелось разговаривать и даже рта открывать.
   Камилла посмотрела на меня и спросила:
   - А теперь что ?
   - Ничего. Поваляюсь ещё, а потом пойду к сотнику.
   - А тебя самого когда повысят ? Хотя бы до того же сотника.
   - Это за какие заслуги ?
   - Ну, ты же храбрый воин. И бьёшься отменно, я сама видела.
   - В нашей армии все такие. Это что же, всех в званиях повышать ?
   - Ладно, отдыхай,- сказала Камилла, поднимаясь и забирая поднос.- Буду нужна - крикнешь.
   Я кивнул и развалился на своём ложе.
  
   ***
   К моему приходу все уже заявились. Сидели в саду, за большим столом. По огромному Тану ползали его трое детей, жена, стоя у него за спиной, обнимала сотника за шею. Рядом сидел Вирд с молоденькой невестой. Пошляк Герт притащился один, хотя и грозился привести обеих своих рабынек.
   - Привет, Ратиборчик !- Мелисса, жена Тана, помахала мне рукой.
   Я подошёл к столу и поздоровался со всеми.
   Тан ссадил с себя своих наследников и передал их рабыне-нянечке. По чашам полилось вино. Мы плеснули немного на землю - богам, затем ещё раз - тем, кого боги от нас забрали, после чего выпили и потянулись к закуске.
   - Ты нашёл Ратибору наложницу ?- спросила Мелисса у мужа.
   - Я что-то не понял,- подал голос Герт.- Значит, о Ратиборе ты беспокоишься, а мне заявила, что и на порог меня не пустишь с моими рабыньками.
   - И не пущу.
   - Это почему же ?
   - Да потому, что они у тебя бесстыжие.
   - Вот как ? Может быть и я тоже ?
   - И ты тоже,- охотно согласилась Мелисса.- Вырядился в такую короткую тунику, что почти ничего не прикрывает, и ещё спрашиваешь. И потом, многие мужчины сожительствуют с рабынями, но никто, кроме тебя, не похваляется этим по всему городу.
   - Чего вы сцепились ?- миролюбиво спросил Тан.- А Ратибор у нас и сам не промах. В походе ни одной дикарки не пропустил - будь она живая, полуживая или мёртвая.
   Невеста Вирда засмущалась и уткнулась лбом в его крепкое плечо.
   - Женись, Ратибор,- посоветовала мне Мелисса.- На свадьбу мы подарим тебе рабов.
   - И рабынь,- добавил Герт.- Молодых и симпатичных.
   Сейчас же между ним и Мелиссой вновь вспыхнула полемика о нравственности, а невеста Вирда, не отрываясь от его плеча, с любопытством глянула на меня одним глазом.
   - Значит так,- сказал Тан, хлопнув ладонью по столу.- Заканчиваем все споры, а Ратибора оставляем в покое.
   - Почему ?- спросил Герт.- Это несправедливо. Ратибора мы оставляем в покое, а мне постоянно долбаем дырки в голове своими моралями и поучениями.
   - Ты моложе,- ответил Вирд.
   - Ах, вот оно что,- сказал Герт.
   - Если Ратибор женится и заведёт рабов, то это будет уже не он, а совершенно другой человек,- продолжал Тан.- И ещё неизвестно, захотим ли мы с тем, другим, общаться. Вопросы есть ?
   Молодая рабыня налила всем вина.
   - И всё-таки,- заговорила Мелисса.- Разве плохо иметь большой дом, много рабов, детей, наконец ?
   Мы все глянули на её карапузов. Как раз в этот момент двое сыновей яростно дрались, а дочь отчаянно ревела, сидя около них на земле. Нянечка металась между детьми, безуспешно пытаясь их успокоить.
   - Послушайте,- заговорила невеста Вирда, поглядывая на меня с некоторым изумлением.- Вот сейчас за столом только и слышно: Ратибор, Ратибор, Ратибор. А сам он молчит.
   - Это потому, Наина, что ему и слова сказать не дают,- пояснила Мелисса.- И потом, он однажды сказал нам, что говорить на эту тему более не желает.
   - А славянина лучше не заставлять делать того, чего он не хочет,- добавил Вирд.
   - Ратибор, у тебя действительно нет рабов ?- обратилась ко мне Наина.
   - Есть одна,- неохотно ответил я.
   - Не было б и этой,- вступил в разговор Герт.- Да однажды сынки богатеев собрались до смерти её замучить. Из удальства. А Ратибор пожалел и выкупил. Переплатил втрое.
   Наина глянула на меня широко раскрытыми глазами.
   - Но ведь без рабов нельзя,- сказала она.- Это же всё надо делать самому. Работать,- она взглянула на свои изящные руки.- Готовить еду, ну я не знаю...
   - Ратибор убеждает нас всех, что рабами владеть нехорошо,- просветил её Вирд.- И всё надо делать именно самому.
   - На моей улице,- заговорил я, и Наина вздрогнула от неожиданности,- жил мастер, изготовлявший посуду.
   - Горшечник,- уточнил Вирд.
   - Мастер,- не согласился я.- У меня дома вся посуда изготовлена его руками.- Я видел его в работе. Вам не объяснить...
   - Ну да,- хмыкнул Герт.
   - У Ратибора поэтическая натура,- сообщила Мелисса Наине и побежала утихомиривать детей.
   - Глина танцевала под его пальцами на гончарном кругу. Садясь за работу, он никогда не знал, что изготовит в этот день. Мастер говорил, что должен увидеть душу в комке глины.
   - Я знаю, о ком речь,- вмешался Тан.- Мы тоже раньше покупали посуду только у него.
   - Человек этот разбогател,- продолжал я.- И купил себе двух рабов. Их он выучил своему ремеслу; вот они как раз и были горшечниками.
   - И что потом ?- спросила Наина.
   - Это была уже совсем не та посуда. Постоянные клиенты перестали её покупать. Дела мастера пришли в упадок, и он запил.
   - Я помню, как он ходил пьяный по улицам, ругая богов и завистников,- подтвердил Тан.
   - В итоге мастер разорился,- закончил я.- Продал дом и исчез.
   - И что с того ?- спросил Вирд.- Тебе, Ратибор, это не грозит, ты рабов вместо себя в бой не погонишь.
   - И вообще, барахло твой мастер,- поддержал товарища Герт.- Мой отец был офицером, сейчас ушёл на покой, но мне как раз покоя не даёт. После учений, походов и даже кабацких драк я должен выдавать ему отчёт. А он бегает по комнате, ругает меня, советует, как надо было поступить в том или ином случае. Вот это я понимаю - человек болеет за своё дело. И никакие рабы ему в этом не мешают.
   - Хватит об этом на сегодня,- постановил Тан.- Будем пить и веселиться, петь и танцевать. Правда, женщины у нас в меньшинстве...
   - Я сбегаю,- вызвался Герт, приподнимаясь с места.
   - А ну сядь !- завизжала Мелисса, только что вернувшаяся к столу.
   - Приступаем !- скомандовал Тан, и мы сдвинули чаши.
  
   ***
   Домой я пришёл поздно ночью, ноги еле донесли меня до дома. Камилла открыла дверь и заметила:
   - Хорош.
   - Как смеешь ты, дикарка, общаться подобным образом с благородным атлантом ?!- взревел я.
   - Входи, Ратиборушка, атлантик мой благородненький, садись на скамеечку. Ножки тебе вымою, не попрёшься же ты в дом с такими грязными копытами. Да на бок не заваливайся, я ж тебя не подниму.
   А потом настала тьма.
  
   ***
   Утром я притащился на службу. Мои солдаты выглядели несколько помятыми, но в комендатуру никого не забрали, и то хорошо. Я вошёл в казарму, поговорил с десятниками. За время моего отсутствия накопилась кое-какая писанина, но мне не хотелось нею заниматься. Я посидел немного в канцелярии, а потом отправился к сотнику Тану, надеясь соблазнить его предложением попить пивка.
   Там уже сидел Вирд. Я тоже умостился за столом. Вирд монотонно барабанил пальцами по столу, а Тан изо всех сил изучал какой-то пергамент.
   - А где Герт ?- спросил я.
   Мне никто не ответил.
   Чувствовалось, что пергамент страшно угнетает моего командира. Я протянул к нему руку, однако сотник Тан отодвинулся от меня.
   - Мне тоже не дал,- сообщил Вирд.- По всему видать, страшно секретный документ.
   - Давайте сбросимся и зашлём кого-то за пивом,- предложил я.
   Вирд взглянул на Тана, но тот никак не отреагировал на мою реплику. Тогда он посмотрел на меня и сказал:
   - Может в кости покидаем, а ?
   - Неохота,- ответил я.- Да и грохотать они будут по столу. Ты вон просто пальцами барабанишь, а и то уже хочется тебе по уху заехать.
   Вирд вздохнул и убрал руку от стола.
   - Спасибо, Ратибор,- сказал Тан.
   Некоторое время мы сидели в канцелярии в полном унынии, пока не пришёл Герт. Он уселся на свободное место, оглядел всех присутствующих и заметил:
   - А я так бежал, боялся, что вы здесь без меня пиво пьёте.
   - Командир не велит,- просветил его Вирд,- Говорит, что сам теперь трезвенником станет и из нас таких же сделает.
   - Отныне пьём только воду,- подхватил я.
   - По кувшину в день,- добавил Вирд.
   Сотник Тан положил пергамент на стол, припечатал его сверху тяжёлой ручищей и заговорил:
   - Вот что, орлы. Старик озабочен нашим неудачным выступлением в Европе.
   - Документ от него ?- спросил Герт.
   Сотник Тан кивнул и продолжал:
   - А посему Старик, как главнокомандующий всеми войсками нашего гарнизона, предлагает...
   - Предлагает ?- встрепенулся Вирд.
   - Пока что да,- подтвердил Тан.- Так вот, он предлагает нам больше времени уделять гимнастическим упражнениям и рукопашному бою. Это всем ясно ?
   - Ну, мне-то оно ни к чему,- отозвался Герт.- Мы, лучники, в рукопашный бой вступаем крайне редко.
   - Точно,- согласился сотник Тан.- Верно говоришь.
   Затем он схватил пергамент, с озабоченным видом перечитал его и сказал:
   - Во всём-то ты прав, да вот в приказе почему-то не написано, что всем надо налегать на рукопашный бой, а подсотнику Герту необязательно. Прямо не знаю, что и делать.
   - Ратибор ведь говорил,- вмешался Вирд.- Сброситься и послать кого-то за пивом.
   - А тебя, Герт, я лично буду колошматить каждый день,- пообещал Тан.- Пока не будешь драться, как Ратибор или хотя бы твой старшина Берг. Давайте деньги.
   С нашим командиром на службу приходил раб - как раз для таких вот дел. Мы полезли за кошельками, собрали необходимую сумму, а сотник отправил гонца в кабак.
   Попив пива, мы немного ожили, после чего Тан умчался домой, а я отправился к себе. Расположена наша сотня была у городской стены и представляла собой утоптанный плац, вокруг которого стояли три казармы, к одной из которых прилепили помещеньице для командира, старшины сотни и хранения документации. Всё это отделялось от улицы низкой глиняной стеной с воротами. В городе стояло ещё две наших сотни, а главный штаб размещался в правительственном здании, но я бывал там крайне редко.
   Ещё у нас имелись военные моряки, и войска охраны правопорядка, которые почему-то страшно обижались, когда их называли комендатурой (поэтому мы их только так и величали). Командовал всем этим сбродом Старик - тысячник Ферро, главным достоинством которого являлась привычка сидеть у себя в кабинете и не мотаться по расположениям сотен. Правда, он страшно любил посылать письменные распоряжения, на которые непременно нужно было давать письменные же ответы, а копии сохранять; а посему пергаментов у Тана в канцелярии было завались.
   Я стоял на плацу и размышлял, не затеять ли вечером драку. Жаль, не спросил того подсотника из комендатуры, как его имя и где мы можем встретиться.
   И тут с улицы показались четыре раба с роскошными крытыми носилками. Наша стена вокруг расположения не мешала разглядывать плац с улицы. Рабы остановились. От окошка носилок отлетела шторка, и я увидел человека, который когда-то был моим лучшим другом.
   Добрыня подошёл незаметно и тронул меня сзади за локоть. Я чуть не подскочил от неожиданности.
   - Опять этот ?- спросил Добрыня.- Всё показывает, как ему вольготно живётся ? Слушай, командир, давай выгоним пару десятков солдат и намнём ему бока ?
   - Нет, Добрыня, это совершенно ни к чему,- ответил я, и, не пожелав слушать сердитое ворчание старшины, повернулся и пошёл в казарму. Шторка задвинулась; рабы понесли носилки прочь.
   - Давай, давай !- крикнул Добрыня.- Вот только появись здесь, когда не будет командира, тогда и узнаешь !
  
   ГЛАВА 3
   ***
   Мою жизнь разделило пополам восстание рабов. Оно было буйным и жестоким. Мне и Красимиру повезло в том, что жили мы на окраине города; восставшие, ворвавшись на нашу улицу, уже несколько утолили свою жажду крови атлантов, да и устали: убить столько народу - не шутка. В этой резне погибли наши родители, а нас с Красимиром поставили перед вожаком и спросили:
   - Со щенками что делать ?
   Предводитель восставших - высоченный, с чёрной бородищей и дикими глазами - рассердился:
   - А вы сами не знаете ?! Щенки уже взрослые ! Что из них вырастет ?! Такая же сволочь, как и все остальные атланты ! На колы их !
   Я был потерян, раздавлен и мало что понимал. Только что на моих глазах погибли родители. На колы ? Мне было всё равно.
   Нас с Красимиром повели к городским воротам и швырнули на землю. Побоище продолжалось. С улиц тянуло дымом.
   Рабы принесли два кола. Один принялись вдавливать в землю остриём вверх, второй пока что бросили. Красимир бился и плакал, а я молчал, тупо глядя в точку перед собой.
   - Не хочет кол в землю лезть,- послышался голос.- Давайте их так порешим.
   - Вожак сказал - на кол,- возразили ему.- Пусть эти выродки знают. Да благородный атлант ?
   И меня ударили в ухо.
   В глазах вспыхнули искры. Я обнаружил, что лежу на земле около Красимира, а рабы, стоя вокруг нас, помирают со смеху.
   Я медленно поднялся. Во мне не было никаких мыслей и эмоций. Я совершенно не думал о предстоящей мне мучительной смерти или там мести за гибель родных, а просто поднял с земли тяжёлый кол и треснул ним ближайшего ко мне раба по башке. А потом и второго.
   В чувство меня привёл истошный крик Красимира:
   - Бежим, Ратиборка !
   И мы бежали. Хорошо, что городские ворота были распахнуты настежь. Мы выскочили в поле и неслись, пока хватило сил. Сначала за нами гнались, потом перестали.
   Мы упали в канаву у окраины древнего леса и дали друг другу клятву, что теперь будем вместе навсегда. Как братья.
   Уходя, восставшие рабы подожгли город. Они пробились к морю и попытались уплыть в Европу, но сделать это им не удалось. Восстание жестоко подавили, и мы с Красимиром ходили смотреть казни. Мой побратим орал оскорбления и кидался в смертников камнями, пока я не остановил его.
   - Ты что, Ратибор ? Они же уничтожили наши семьи !
   - Оставь их.
   Красимир пожал плечами и камни кидать перестал, но в толпе, в которую мы затесались, таких метателей хватало и без него.
   Жить нам было не на что. Мы пришли в портовый город и предложили свои услуги купцам. Нас взял один. Мы жили у него на положении рабов - пахали с утра до ночи за еду, спали в крохотной каморке, где, лёжа на полу, невозможно было вытянуть ноги. Голодные, оборванные, одуревшие от недосыпания. Нас не спасало даже то, что мы были грамотными: читали, писали, знали счёт.
   - Так дальше жить нельзя,- сказал я однажды Красимиру.
   - А как ?- спросил тот.
   - Пойдём в солдаты.
   - Да ну тебя ! Скажешь тоже.
   Но я всё же ушёл. Купец устроил мне скандал. Он орал, что почти заменил мне отца, что практически разорился из-за меня, что я неблагодарное животное и участь моя - сдохнуть под стеной. Дошло до мордобоя, в котором перевес оказался не на моей стороне. Купцу помогали приказчики, рабы и два сына. Я был один - Красимир влазить в драку не стал.
   Самое удивительное, что в солдаты меня взяли сразу - чем-то я приглянулся сотнику Ферро, командовавшему штурмовиками. Моя жизнь изменилась. Теперь я чистил оружие всего своего десятка, убирал казарму, таскал воду, перестилал постели - одним словом, служил. Конечно, приходилось мне и рукопашным боем заниматься, и мечом махать, и копьём тыкать в деревянного истукана.
   Зато кормили вдосталь и давали выспаться.
   Получив первое жалование, я побежал искать Красимира. Мы встретились с ним в порту и вошли в кабак.
   - Чего ты хотел, Ратибор ?- зашептал мой побратим.- Купец меня прибьёт, если кто-то из наших нас здесь увидит.
   Я показал ему деньги, и глаза Красимира загорелись. Мы взяли пива и закусок. Пока мой побратим жадно ел, я уговаривал его бросить всё и идти служить.
   - Знаешь,- ответил он, с сожалением глядя на опустевшие тарелки,- купец изменился ко мне, когда ты ушёл. Видишь, даже тунику новую дал.
   - Не новую, а другую,- поправил я.
   - Он обещал приказчиком меня сделать. Говорит, что я толковый.
   Так у меня и не вышло убедить его. Вскоре Красимир убежал.
   Иногда мы встречались - тайком от купца. Не знаю, чего он ему там наобещал, но Красимир не менялся, оставаясь таким же тощим, оборванным и с покрасневшими от недосыпания глазами. Мне было стыдно перед ним за то, что я жил в просторной казарме, ел и спал вдоволь. Но Красимир и слышать не хотел, чтобы записаться в солдаты.
   Примерно через год я перестал считаться новобранцем, выучился сносно обращаться с колющим и рубящим оружием, сносно стрелял из лука. И боги послали мне испытание.
   Я отправился в порт, чтобы повидать побратима. И мы встретились. Заломив ему руку за спину, его волок дюжий солдат. Люди вокруг ухмылялись и желали Красимиру доброго дня.
   Я подбежал к ним и спросил солдата:
   - Эй, за что ты его ?
   - Не твоё дело, щенок,- надменно ответил тот.
   Он тоже был штурмовиком, но из другой сотни.
   Я коротко обрисовал солдату ситуацию и попросил отпустить моего побратима. Солдат подумал о чём-то, затем бранью и угрозами разогнал любопытных, а мне кивнул на ближайший кабак и спросил:
   - Зайдём ?
   Мы зашли. Красимира солдат втолкнул в угол помещения и сел так, чтобы пленник не мог встать, минуя его. Я заказал пива, а собутыльники поведали мне о том, что купец обвинил моего побратима в краже и попросил офицера из комендатуры, который как раз шатался по причалу, отвести его в тюрьму. Протестов и оправданий Красимира никто слушать не пожелал.
   Офицеру было лень тащиться до тюрьмы с каким-то сопляком, и он сгрузил его первому же попавшемуся солдату. Вот так обстояли дела.
   - Дай ему сбежать,- уговаривал я солдата.
   - А мне потом голову оторвут,- возражал тот.- И заставят возмещать убытки купцу.
   - Да какие убытки, ничего я не крал !- завопил Красимир, но солдат заставил его замолчать.
   - Этот офицер тебя уже забыл,- предположил я.- Мне, кстати, попадался в порту один из комендантских с шикарной барышней. Такой худой, рыжеватый.
   Солдат кивнул.
   - Так ему сейчас явно не до ваших с Красимиром дел. Купчина тебя тоже не видел. Отпусти его, прошу, как человека. Хочешь, денег дам ?
   Солдат отпил пива, подумал. Красимир понуро сидел в углу, чашу, поданную ему, не взял, на меня не смотрел.
   - Значит так,- заговорил солдат.- Денег мне твоих не надо. Но вот есть одно дельце. На той неделе нашу сотню отправляют в Европу за рабами. Если съездишь за меня, вопрос будет решён.
   - А так можно ?- спросил я.
   - Подай рапорт хотя бы.
   - Я согласен.
   Красимир стрельнул в меня глазами и снова уставился в сторону.
   - Смотри, малец, верю на слово,- сказал солдат.- Ты хоть ещё пацан, но уже штурмовик.
   - Я своего слова не нарушу.
   С тем мы и расстались.
   Я нашёл для побратима каморку у одной вдовы, заплатил за месяц вперёд.
   - Нет, Ратибор, ты видал когда-нибудь такую сволочь ?- горячился Красимир.- Убью тварюку ! Дом сожгу, всю семью вырежу !
   - Оставь,- посоветовал я.- В следующий раз мне тебя так легко выкупить не получится.
   - Что ?!- встрепенулся Красимир.- Легко ? Ты из-за меня жизнью рискуешь !
   - Да ладно, ничего со мной не случится.
   - Все военные так говорят,- вздохнул Красимир.
   - У меня чутьё.
   С тем мы и расстались. Я отправился в казарму и подал своему подсотнику письменный рапорт с просьбой отправить меня в европейскую экспедицию с целью накопления боевого опыта.
   Мой командир сидел у себя, жевал хлеб с мясом и запивал всё это пивом.
   - Глянь-ка,- сказал он, изучив мой рапорт.- Грамотный. А чего раньше не признавался ?
   - Я говорил. Наверное, просто не обратили внимания.
   Подсотник отложил в сторону недоеденный хлеб и спросил моего десятника, пришедшего со мной:
   - Отпускаешь ?
   - Да пусть едет, ежели хочет,- ответил тот.
   Подсотник свернул пергамент и распорядился:
   - Идём до командира. Я такие вопросы не решаю.
   Сотник Ферро отнёсся к моему рапорту очень внимательно.
   - Значит, хочешь в Европу ?- уточнил он.
   - Так точно, господин сотник.
   - А теперь рассказывай всё, как есть. Что там у тебя случилось ? Денег кому-то задолжал ? В кости проигрался ? Какой-то девице младенца заделал ? И не вздумай юлить !
   Я откровенно рассказал обо всём.
   - Слово, значит дал,- заговорил сотник Ферро.- Что ж, побратима спасти - святое дело. А солдат этот - мразь, хотя, наверное, тоже не хочет от семьи уезжать. Рапорт твой я удовлетворяю, завтра отправляешься к сотнику Гартвику и поступаешь в его распоряжение вплоть до окончания экспедиции. А этого красавца - ко мне. Я его подучу кое-чему. Всё, солдат, можешь идти.
  
  
  
   ***
   Из Европы я вернулся десятником. Мы слишком увлеклись ловлей рабов, отошли далеко от берега и нарвались на чересчур большое племя, а к нему подключились и его вассалы. Мы победили в этой битве, но от нашей сотни осталось двадцать шесть человек. Все офицеры погибли; командование перешло к старшине Тану. Но, несмотря ни на что, мы сберегли корабли и привезли в Атлантиду рабов.
   Нас с Таном в приказном порядке отправили в офицерскую школу. Он закончил её быстрее, потому что меня оттуда дважды выгоняли, но оба раза восстанавливали стараниями сотника Ферро. По выпуску я попал в только что сформированную сотню, которой уже командовал Тан. Под моё начало собрали почти всех славян. Мне откровенно повезло со старшиной - Добрыня был золото, а не человек, и на первых порах очень мне помог.
   Красимир жил у той же вдовы и промышлял мелкими торговыми делишками в порту. Когда я принёс деньги за европейский поход, он долго убеждал меня пустить их в какую-то афёру и клялся Древними богами в том, что мы сказочно разбогатеем.
   Разве можно было отказать побратиму ? Я отдал ему деньги.
   На следующий день Красимир, смертельно пьяный, ломал руки и кричал, что он всем беспощадно отомстит.
   Я немного привёл его в себя.
   - Ну как же так, Ратибор,- причитал он, уткнувшись лбом мне в грудь.- Ведь они обещали, клятвы давали ! Что за люди ?!
   - Ничего, Красимир,- отвечал я.- Ты, главное, сам таким не стань.
   - Да уж,- отвечал мой побратим.- Но я им ещё устрою !
   После офицерской школы я отправился проведать нашего купца. Тот не очень обрадовался моему приходу, однако держал себя в руках. Два его сына мрачно смотрели на меня из разных углов помещения.
   - Красуешься ?- спросил старший из них.
   - Ты что-то сказал ?- уточнил я.
   - Ничего, господин офицер, вам послышалось, - вмешался купчина.- Не хотите ли приобрести вот этой материи ? Только сегодня привезли.
   - Не хочу. Что там у тебя украл Красимир ?
   - Господин офицер, ошибка вышла. Виноват один из приказчиков, но я...
   - Зачем ты унижаешься перед ним, отец ?- спросил младший сын.
   Я глянул на него. У него был такой вид, словно он готов вцепиться мне в глотку и ждёт сигнала.
   - Паршивые вы людишки,- сообщил я им всем.- Сволота. Даже руки об вас пачкать не хочется.
   Старший сын вспыхнул, сжал кулаки, но не сдвинулся с места. Младший выскочил из своего угла, но тут же вернулся, повинуясь тяжёлому взгляду отца. Я направился к выходу.
   - Заглядывайте к нам, господин офицер,- сказал купец мне в спину.- Для вас всегда самый лучший товар по самым низким ценам.
   Красимир всё же продолжал подторговывать и вскоре немного развернулся. Он нашёл себе жилище около порта. Как раз в тоже время я купил себе небольшой дом и некоторое время жил там один, но вскоре в моей жизни появилась Камилла.
   Мы с Красимиром выпивали в кабаке возле рынка, мучительно пытаясь завести разговор. Так уж вышло, что говорить в последнее время нам было совершенно не о чем. И тут я заметил, как за оградой рынка три прыщавых юнца, привязав к дереву взрослую женщину, мечут в неё короткие, тонкие дротики. По возгласам, доносившимся оттуда, можно было понять, что победит тот, после чьего броска жертва умрёт. Собралась кучка зрителей, подбадривавших игроков. Все были выпивши, юнцы изрядно мазали, но к тому времени, когда я всё это увидел, дротики дважды поразили несчастную.
   Красимир повис на мне у самого выхода.
   - Остановись, Ратибор ! Прошу тебя, брат ! Это сыновья таких больших людей !
   Я мягко отстранил его и помчался к месту игрищ.
   Собравшиеся там любопытные получили море удовольствия. Когда я уложил всех трёх метателей, на меня накинулись их телохранители. Двое выхватили мечи, а третий выскочил наперёд и закричал:
   - Стойте ! Да стойте же, ослы !
   Затем он обернулся ко мне и попросил:
   - Подождите немного, господин офицер.
   Я благосклонно кивнул.
   - Спрячьте мечи, болваны,- принялся убеждать своих товарищей наиболее разумный телохранитель.- Вы разве не видите ? Это же штурмовик !
   - И что ?- спросил один из глупых.
   - А то, что если он вынет меч из ножен, то голодным его в них не уберёт. Спрячьте мечи, я вам говорю, или вы жить устали ?
   Те двое, поколебавшись, убрали оружие.
   Один из юнцов пришёл в себя, приподнялся с земли, отёр кровь с физиономии и завопил:
   - Что же вы стоите ?!
   - Извините, господин подсотник,- сказал разумный телохранитель.- Такая работа.
   Чем-то этот человек мне понравился, и я не стал ломать ему костей, но с другими двумя поступил более сурово. Освободил женщину. Толпа вокруг нас подалась назад.
   - Господин, будьте милосердны, убейте меня сразу,- просила женщина, утирая слёзы.- Вот уж не знаю, за что мальчики на меня так взъелись, я ведь служила семье одного из них более десяти лет.
   К моим врагам спешило подкрепление. Большое. Надо было отступать, но у освобождённой мною женщины подкосились ноги. Она села на землю, а бросить её я теперь уже не мог.
   Они просто задавили меня числом. В ходе драки я основательно получил по голове, и дальнейшие события остались в моей памяти какими-то смазанными. Помню, какой-то огромный человек с бородой держал меня за волосы и орал мне в лицо:
   - Никто и никогда не смеет бить моего сына !!!
   Похоже, меня держали ещё и за руки, потому что бородатый отлетел в сторону и зарылся носом в мостовую без моего участия. После этого место событий огласил рёв сотника Тана:
   - Никто и никогда не смеет бить офицера Великой Армии Атлантиды !!!
   С командиром был весь наш отряд, а потому драки не получилось. Всех побитых (в том числе и меня) отлили водой. Я сидел под деревом, Тан вёл переговоры с напавшими на меня людьми, а подсотник Вирд, недавно разжалованный и сосланный в нашу часть из столицы, объяснял мне:
   - Это торгаши, не местные. То есть, дома у них здесь имеются, но базируются они в других городах. Эта тётка - рабыня одного из них. Ты как, Ратибор ?
   - Ничего,- ответил я.
   - Ну да, башка у тебя крепкая. Рабыне этой конец. Да сиди, не дёргайся ! Командир ведёт торги.
   Вскоре подошёл сотник Тан. Не глядя на меня, он назвал цену, за которую можно было купить как минимум трёх молодых рабынь.
   - Ладно,- сказал я.- Заплачу.
   - Это ведь у тебя первая рабыня ?- спросил Добрыня. - С почином. Хороший у тебя друг. Это он нас сюда привёл.
   И Добрыня кивнул на Красимира.
   Первое время Камилла боялась всего, а меня - в особенности. Потом привыкла.
   А вскоре брата у меня не стало.
  
   ***
   Случилось это, понятное дело, из-за женщины.
   Я встретил её ночью, когда гулял по морскому побережью. Я только глянул на неё и понял, что уже не буду таким, каким был раньше.
   Молодая женщина стояла вполоборота ко мне, обласканная лунным светом. Я никогда ещё не видел ничего более завораживающего.
   К превеликому сожалению, к ней не подкрадывалась ни банда грабителей, ни морское чудище. Спасать очаровательную незнакомку было не от кого, а посему пришлось просто подойти и сказать :
   - Замечательная ночь. Совершенно непонятно, как это некоторые умудряются заснуть и упустить такую красоту. Я увидел вас, и о покое мне придётся забыть. Прогуляться бы с вами по берегу, да боюсь, что огромная толпа ваших поклонников разорвёт меня в клочья.
   Молодая женщина бросила в мою сторону быстрый взгляд и ответила:
   - У меня нет поклонников. Тем более, огромной толпы.
   - Разве такое возможно ?- засомневался я.
   - Это так. Я - простая работница. Свободное время у меня есть только ночью, вот и приходится любоваться звёздами. А вы военный ?
   - Совершенно верно. Удивительно, как вы догадались.
   Моя собеседница улыбнулась и ответила:
   - На вас же форма. И меч. Только я совсем не разбираюсь в этих ваших нашивках. Прогуляться бы с вами по берегу, да боюсь, что вы в патруле, или как там у вас это называется ?
   - Нет,- ответил я.- Никакого патруля. Позвольте предложить вам руку.
   Через пару дней Красимир сказал мне:
   - Симпатичная. Я её у тебя отобью. Да ладно, шучу, шучу !
   И рассмеялся.
   А ещё через два месяца мы со Стеллой стояли на улице под дождём, и она говорила мне:
   - Ратибор, не подумай ничего такого, ты хороший и очень мне нравишься. Но тебя ведь часто забирают в походы, а я не хочу остаться вдовой. И потом, у Красимира большой дом, хозяйство. Он всё время говорит, что ему необходима помощница. Понимаешь, Ратибор ? Я нужна ему ! Мы же не поссоримся с тобой ?
   Я молча повернулся и пошёл домой. Камилла уже всё знала - подслушала чей-то разговор на рынке. Я сидел у себя и смотрел в окошко. Камилла вошла ко мне, села рядом и сказала:
   - На деньги его она польстилась. Да ну её, мы с тобой другую девушку найдём. Ты только не спивайся, Ратиборушка, ладно ? У вас, мужиков, всегда так.
   - Не сопьюсь,- пообещал я.
   Мы с Красимиром перестали общаться. Я не пошёл на его свадьбу, да он меня и не звал. Красимир развернулся, купил корабль. Я же плавал в Европу на военном, если возникала такая необходимость.
   Прошло около трёх лет, когда ночью к нам постучали. Это была Стелла в сопровождении охранника.
   - Ратибор !- закричала она с порога.- Он пьёт в кабаке уже третьи сутки ! Пожалуйста, приведи его домой ! С ним страшные люди, он и сам стал страшным !
   - Не ходи, Ратиборушка,- сказала Камилла.- Пусть сами разбираются.
   - Умоляю тебя, Ратибор !- не унималась Стелла.- Знаешь, он, кажется, меня не узнаёт.
   - Иди домой, Стелла,- сказал я.
   - Но ты приведёшь его ?
   - Приведу.
   - Да хранят тебя боги, Ратибор ! Ты... ты...
   И она разрыдалась.
   - Всё-таки он был моим лучшим другом,- сказал я Камилле.- Даже братом. И сбегал за подмогой, когда меня лупили торгаши.
   Камилла брезгливо поджала губы и дала мне пройти.
   Красимир и в самом деле оказался страшен. Потрёпанный, в залитой вином одежде, с бешеными глазами, он пил с тремя людьми, вид у которых был и впрямь подозрителен.
   - О-хо-хо !- заорал Красимир, когда я вошёл во внутренний дворик кабака, где происходила попойка.- Да ведь это же мой брат ! Садись с нами, Ратибор ! Думаешь, я, свинья эдакая, всё забыл ?! Шалишь, брат !
   И он, хохоча, погрозил мне пальцем.
   - У тебя нет никакого брата,- сказал Красимиру один из его собутыльников.
   Похоже, моё появление в их планы не входило.
   - Да что ты ?!- взревел Красимир.- А это тогда кто ?
   - Красимир, иди домой,- сказал я.- Стелла волнуется.
   - Стелла волнуется ?- переспросил Красимир, глядя на меня в упор.- А пускай идёт сюда !
   Те трое выглядели гораздо трезвее моего побратима. Один из них заметил мне:
   - Господин офицер, мы не рассчитывали на ваше присутствие.
   - А ну заткнись !- рявкнул на него Красимир, грохнув кулаком по столу.- Я не позволю прогонять моего брата! Он офицер и лучший боец Атлантиды !
   - Да ну,- ответил ему все тот же собутыльник.- А вот мы проверим.
   - Красимир...- начал, было, я, но побратим оборвал меня:
   - Ни слова больше о доме и Стелле ! Я гуляю ! Выпей со мной, брат ! Давай, я угощаю !
   Тем временем его собутыльники вызвали хозяина кабака, и тот быстренько организовал им трёх вооружённых рабов. Красимиру объяснили:
   - Вот мы сейчас и проверим твоего брата, как его там. Пусть покажет себя.
   Красимира эта мысль привела в восторг.
   - Да он ваших уродов в капусту порубает !- завизжал мой побратим, подпрыгивая от возбуждения.- Ставлю тысячу золотых на Ратибора !
   Его соперники приняли ставку. Я глянул на вероятного противника. Один из трёх рабов был совсем ещё мальчишка, двое других постарше. Они выставили в мою сторону мечи, но более-менее уверенно выглядел лишь самый старший из троицы.
   - Ну же, Ратибор !- орал Красимир, хлопая по столу ладонью.- Дай им !
   И я дал.
   Рабы стояли совсем близко ко мне. Я толкнул мальчишку на остальных, подлетел к пьянствующим и тремя ударами свалил под стол троих купчин.
   У Красимира отвисла челюсть.
   - Что ты наделал, Ратибор ? Они такие злопамятные !
   - Это ничего. А ты собирайся домой.
   - Ну да, Стелла волнуется. Я никуда не пойду.
   Один из купчин зашевелился под столом, постанывая и причитая. Хозяин кабака благоразумно испарился. Трое рабов сбились в кучку в углу.
   - Вопрос так не стоит, Красимир. Или ты идёшь домой сам, или я тащу тебя туда силой. Выбирай.
   Красимир посмотрел мне в глаза, отвёл взгляд и глянул на своих товарищей, выползавших из-под стола.
   - Ладно, я сам,- сказал мой побратим.
   Он сделал шаг и грузно повалился на меня.
   - Ничего-ничего, брат,- сказал я.- Дойдём. А сначала сделаем вот что.
   Я разыскал хозяина и заставил Красимира заплатить ему за рабов, как если бы они были мной убиты, забрал деньги, поставленные на меня, передал их своим несостоявшимся противникам и отпустил последних на все четыре стороны.
   Красимир таращил на меня глаза, но не сопротивлялся; его собеседники сидели за столом, аккуратно ощупывая те места, в которые попал мой кулак.
   - Я же говорил вам: это лучший боец в Атлантиде,- сказал мой побратим на прощание.- А вы, дураки, не верили.
   Я приволок его домой и не поддался на уговоры Стеллы побыть до утра.
   Как раз после этого у Красимира появилась привычка проведывать меня на службе, выглядывая из роскошных носилок. Прямо тебе правитель, а не купец.
   Первый раз он прибыл на открытых носилках. У нас как раз была тренировка по рукопашному бою. Красимир, развалившись на мягком сиденье, покрикивал:
   - Давай-давай ! Молодцы !
   Стелла сидела рядом с ним, низко опустив голову.
   - В чём дело, командир ?- спросил меня Добрыня.- Это ведь твой брат ?
   - Он самый,- подтвердил я.
   - Так почему мы до сих пор ему рожу не набили ?
   - Пусть уж.
   Вокруг нас сгрудились десятники.
   - Командир, да что ж это такое ?- спросил Мирослав.- Ребята нервничают.
   Я бросил взгляд на носилки. Красимир удобно устроился и, похоже, не собирался оставить нас в покое.
   - Когда-то мы с этим человеком побратались,- сообщил я.
   - Мы уже поняли,- ответил Добрыня.- Но он же ведёт себя, как последний придурок.
   - Тем не менее, бить я его не позволю. Пёс с ними, с занятиями, ведите солдат в казарму, а я...
   А я прервал свою речь и помчался к побратиму, ибо к нему нёсся сотник Тан, что не предвещало Красимиру ничего хорошего.
   - Лихие у вас солдаты, просто дух захватывает. Мы вот ими прямо налюбоваться не можем,- говорил он моему командиру, когда я подоспел.
   - Топай отсюда, выродок,- ответил грубый сотник.
   - Вы говорите это мне, офицер ?
   - Вот именно, что пока говорю. Но скоро у меня лопнет терпение, и я заеду тебе в рыло.
   Рабы стояли вокруг носилок, будто окаменевшие, охранники делали вид, что происходящее их не касается. Красимир ухмылялся, довольный собой. Стелла смотрела в пол, кусая губы.
   - Я приглашён на ужин, где будет также господин тысячник Ферро, командир гарнизона. Придётся рассказать ему о том, что мне тут угрожают расправой. Как, вы говорите, ваше имя и звание ?
   Тан мило улыбнулся и ответил:
   - Тысячнику Ферро от меня поклон. Если попадёшь на ужин целым, он расскажет тебе, что сотник Тан - а это я и есть - попусту не угрожает. Так что шевелись.
   Я решил вмешаться в разговор:
   - Красимир, ты напрасно всё это затеял. Я вовсе тебе не завидую. Мне наплевать на твой достаток, дом, корабль, красавицу жену (при этих словах Стелла вздрогнула). Так что можешь спокойно ковылять отсюда.
   - Мозгляк,- добавил сотник.
   Красимир в последнее время заметно раздался вширь. Но в сравнении с Таном слово "мозгляк" очень ему подходило.
   - Вы неправильно меня поняли, сотник,- заговорил мой побратим, в свою очередь расплываясь в любезной улыбке.- Просто я хотел проведать подсотника Ратибора, рассказать ему о родных краях.
   - Слушай, ты...
   - Я посещал их недавно,- не дал себя перебить Красимир.
   - И что теперь ?
   - Родственников нашёл. Вы же знаете, сотник...
   - Господин сотник.
   - Прошу прощения. Вы же знаете, господин сотник, что наши с Ратибором родители погибли ?
   - Твоя нахальная рожа начинает меня утомлять,- признался Тан.- Давай быстрее.
   - И знаешь, Ратибор, какое у меня осталось впечатление от родственников ? Они боялись, что я буду просить у них помощи ! Всё рассказывали, какие они бедные. Угостить нечем, переночевать негде...
   Красимир злобно плюнул на мостовую и закончил:
   - Вот что значит иметь родственников.
   - Ну а я в чём перед тобой виноват ?
   - Если и можно положиться на кого-то, то только на друзей, с которыми ведёшь дела. А ты позоришь меня перед ними,- пояснил Красимир.
   И тут Стелла подняла голову.
   - Прости нас, Ратибор,- сказала она.- Прости, если можешь.
   Вслед за тем она выскочила из носилок и побежала прочь.
   - Стелла !- закричал Красимир.- Моя жена,- сообщил он Тану.- Стелла, стой ! А ну давайте за ней.
   Рабы подняли носилки.
   - И больше тут не появляйся,- посоветовал сотник.
   Но Красимир появлялся. Он объяснял это Тану тем, что как раз в этом месте у него устали рабы. Потом к его посещениям все привыкли, хотя они жутко раздражали личный состав, особенно Добрыню и Микулу, которые ворчали, что обязательно выловят Красимира в городе и набьют ему рожу.
  
   ГЛАВА 4
   ***
   Дом у меня был двухэтажный, с плоской, наклонной крышей и огороженным внутренним двориком, где росли фруктовые деревья, виноград, цветы. Там же стояла печь, на которой Камилла готовила еду, и беседка, где я имел обыкновение валяться на скамье, попивая пиво и почитывая пергаменты.
   Жилище моё виделось мне тихим, уютным и страшно мне нравилось. Придя домой, я сразу отправился в сад. Камилла принесла ужин туда, и мы с ней поели.
   Вечер выдался тёплый и безветренный. Мы мирно сидели в саду, когда в дверь загрохотали.
   - Кого там принесло ?- проворчала Камилла и пошла открывать.
   Принесло сотника Тана. Когда он приходил к кому-то в гости, то первым делом щипал за щёчку рабыню, открывшую дверь, но с Камиллой мой командир таких вольностей себе почему-то не позволял.
   - Можно ?- спросил Тан, заглядывая во двор.
   Я кивнул ему на скамью. Камилла принесла ещё вина и третью чашу.
   - С женой поссорился,- пояснил сотник Тан, усаживаясь напротив меня.
   Этого он мог и не говорить, я уже и сам понял. Ругались они частенько, потом страстно мирились. Помнится, однажды в этом участвовали все офицеры сотни. Вирд удерживал на месте вышедшего из себя Тана, а мы с Гертом уговаривали Мелиссу отказаться от намерения наложить на себя руки из-за того, что она вышла замуж за такого хама.
   - Наши старшины и десятники подрались с комендантскими,- рассказывал Тан, пока Камилла наливала вино.- Меня вызывал Старик. Поорал немного, но без злости. А потом Старик захотел, чтобы мы с ихним сотником пожали друг другу руки, но я сказал, что лучше змею поцелую. Тогда он нас обоих выгнал. Правда, торчал я там долговато, а когда пришёл, моя начала кричать, что для меня служба важней, чем семья, ну и всё такое.
   - Останешься на ночь ?- спросил я.
   - Нет, остыну и пойду домой.
   - Мои тоже дрались ?
   - А то ! Без них бы и не началось. Добрыня, Горыня, Микула, Светозар, Мирослав, Довбуш. Никого не пропустил ?
   - А кто победил ?
   - Вничью завершили. Перевеса ни у кого не было, а тут нагрянули Старик с заместителем.
   - Ну хватит уже о своей службе !- вмешалась Камилла.- Я для чего вино наливала ?
   - Они все такие,- сказал мне Тан.
   Мы взяли чаши, плеснули Древним богам и духам умершим, выпили сами.
   - Уютно у тебя,- признал Тан.- А хорошо, наверное, быть богом. Вон сколько вина им достаётся. Жаль, я не бог, а то бы...
   И от избытка чувств он погладил кувшин по глиняному боку.
   - Ты не бог, а тоже лакаешь, что бочка,- сурово заметила Камилла.
   - Да ладно, твой не меньше моего пьёт. Что читаешь, Ратибор ?
   - Историческое сочинение. Про старые времена.
   - Тебе всё упыри не дают покоя ?
   - Не без этого. Страшное ведь время было. В любой момент тебя могли высосать упыри, а ты даже не имел права за себя постоять.
   - Да уж,- согласился Тан.
   - Торговец уверял меня в том, что это,- я похлопал по пергаменту, лежавшему около меня на столе,- писал лично Воитель Кент.
   - Брехня,- отозвался Тан.- Триста лет с той поры прошло. Прямо так тебе всё это время пергамент у торгаша и пролежит.
   - Как бы там ни было, а какие всё-таки люди ! А у нас что ?
   - Ладно тебе, Ратибор, мы тоже не промах.
   - Но от нашей эпохи потомкам останутся только бредовые приказы Старика и твои отписки.
   - Да что ты, Ратибор, в самом деле ! В городе полно поэтов и сказочников. Я уже про столицу не говорю. Ты ведь и сам пописываешь стишки для библиотеки. Это же как в голове всё должно в кашу перемешаться...
   - Так, я не поняла !- рявкнула Камилла.- Это что же, у моего Ратиборушки каша в голове ?!
   - Эй, да я же совсем не то имел в виду ! Вот ведь баба, ещё кувшином по башке треснет. Скажи ей, Ратибор !
   - Камилла, не вздумай бить нашего гостя. Разобьёшь кувшин, а в нём ещё полно вина.
   - Я больше не буду,- пообещал Тан, молитвенно сложив руки.
   - Смотри мне,- сказала Камилла и налила ещё по чаше.
   Начало темнеть, и на небе проступили первые звёзды.
   - А всё-таки интересно, почему люди так по-разному устроены ?- вслух подумал Тан.- Вот, к примеру, смотрим мы на небо, видим звёзды. И Ратибору в башку лезет всякая поэтическая муть про лунную дорожку в океане и красивую женщину на берегу, а я думаю о том, что в темноте, пожалуй, ещё споткнёшься и рожу о мостовую расквасишь.
   - Так будь все одинаковы,- ответила Камилла,- что за жизнь тогда была б ?
   - Может быть,- согласился Тан.- Хотя, будь у Ратибора брат точь-в-точь, как он сам, я б не имел ничего против. А так этот Красимир - сволочь.
   - Опять притаскивался ?- мрачно спросила Камилла.
   - Опять,- кивнул Тан.- Выставлял своё рыло из крытых носилок. А Ратибор бить его не даёт. Брат, говорит, роднее никого у меня нету.
   - Встречу на рынке его экономку - все патлы ей повыдергаю,- пообещала Камилла.
   - Она-то тут при чём ?- вмешался я.
   - А пусть знает.
   - Я его самого когда-нибудь подловлю,- заметил Тан.- Ну вот не нравится он мне !
   - Давайте поговорим о чём-то другом,- попросил я.
   - Только не о бабах,- отреагировал Тан.
   - Ну что ты так,- ответила Камилла, ласково потрепав его по макушке.- Всё у тебя образуется.
  
   ***
   Тан ушёл ночью, не поддавшись на мои уговоры переночевать в комнате для гостей. Камилла отправилась спать ещё раньше, а я остался в саду и долго таращился на звёзды. Ну люблю я на них смотреть, что ж тут поделаешь ?
   На следующий день все мои подчинённые толпились у казармы, обмениваясь впечатлениями о вчерашнем побоище. Я подошёл к ним и сказал:
   - Господ десятников и старшину покорнейше прошу в канцелярию.
   Добрыня отдал распоряжение солдатам не разбредаться и первым пошёл за мной. Моя канцелярия была не столь просторной, как у сотника, но поместились мы в ней все. И я сказал:
   - Что, герои, воины, защитники Атлантиды, получили удовольствие ?
   Всех моих десятников как-то да коснулась вчерашняя драка. Они стояли передо мной, уткнувшись в пол, а Горыня, самый молодой, и вовсе голову в плечи втянул. Лишь Добрыня смотрел мне в глаза, приподняв бровь.
   - Вот как мы проводим свободное время,- продолжал я.- Дерёмся с комендатурой. Ну да, а чем же ещё заняться ? Этого самого свободного времени у вас много, дури в бошках тоже хватает. И вы, скоты эдакие дерётесь с комендатурой, а в это же самое время ваш командир скучает дома !
   И для пущей убедительности своих слов я грохнул кулаком по столу.
   - Не ругайся, командир,- ответил Добрыня.- Ты ведь сам нас учишь тому, что подготовка, выучка и слаженность сами по себе не приходят.
   - Издеваешься ?- спросил я.
   - Никак нет, господин подсотник,- отрапортовал старшина.- Комендантские сами нас зацепили. Их было больше, вот они и осмелели. Мы мирно выпивали в кабаке, драться никто и не собирался.
   - Ни у кого из нас не было ни дубины, ни ремня с бляхой,- вмешался Довбуш.
   - Помолчите, господин десятник,- оборвал я его.
   - Это правда, командир,- поддержал товарища Добрыня.- Драться никто и не думал, мы собрались просто выпить. С нами был старшина сотни, а так же все десятники господина подсотника Вирда и один - господина подсотника Герта.
   - Не понял,- сказал я.- Лучники считают себя лучше других ?
   - Нет, командир. У них там разное... Один недавно женился, у другого ребёнок заболел, третий сам хворает. А четвёртый испросил отпуск и поехал проведать родителей. Ну а они ввалились в наш кабак и принялись нас задирать. Клянусь Древними богами, командир, мы хотели уйти !
   - И что же вам помешало ?
   - Они оскорбили штурмовиков,- объяснил Добрыня.
   - Знаете, как оно бывает, господин подсотник,- снова заговорил Довбуш.- Руки сами сжимаются в кулаки, ноги несутся вперёд...
   - А мозг отключается,- перебил я.- Вам, господин десятник, было велено молчать.
   - Виноват, господин подсотник.
   - Командир, ну некого было за тобой отправить,- оправдывался Добрыня.- Все были заняты, на каждого напало по двое.
   - Значит так,- сказал я.- Картина мне ясна. На этой неделе выходной для вас отменяется. Позанимаемся силовыми упражнениями. А господа десятники Мирослав и Горыня потом ещё дополнительно поработают над приёмами самообороны, ибо недопустимо для штурмовика пропускать прямые удары в глаз. Вопросы ко мне есть ?
   - Всё ясно, командир,- заверил меня Добрыня.
   - Свободны,- ответил я и отправился к сотнику.
  
   ***
   - Что-то я недопонимаю, Герт,- сказал командир.- У Ратибора и Вирда все десятники ходят с битыми мордами, а у тебя только один. В чём дело ?
   - Они отсутствовали по уважительной причине, командир. Я могу подать рапорт.
   - Потом. Где были ваши старшины ?
   - Мой затеял какую-то перестановку в доме,- доложил Герт.- Уже с неделю не в себе. На попойку его сейчас и силой не затащишь.
   - А мой был у меня,- добавил Вирд.- Он мне понадобился по кое-какому вопросу.
   - Понятно,- ответил сотник Тан.- Вообще-то, надо признать, что в комендатуре тоже люди служат.
   - Кто бы сомневался, командир,- подхватил я.- Да ещё какие ! Один подсотник, говорят, на днях задержал трёх вооружённых грабителей.
   - Вот-вот,- продолжал сотник.- Ребята они бравые.
   - С такими и самим подраться не грех,- ввернул Вирд.
   - Я к тому и веду,- сказал Тан.- Сегодня вечером, а ?
   - Только не пойдём, как эти олухи-десятники,- предложил Герт.- Возьмём и ремни, и дубины.
   - И в порт,- распорядился Тан.- В тех краях их всегда полно. А я договорюсь с другими нашими сотнями, может ещё кто подтянется. Как начнёт темнеть, собираемся у порта возле кабака, на вывеске которого нарисована змея.
   Мы закивали головами, дав понять, что заведение это нам хорошо знакомо.
   - А там посмотрим. Ну а сейчас, господа офицеры, я вас более не задерживаю.
   ***
   Но все наши планы были грубо нарушены. Вечером я как раз собирался на битву, когда ко мне примчался солдат-посыльный.
   - Господин подсотник, вас срочно вызывает сотник Тан.
   - Но я уже и так...
   - Нет,- перебил меня солдат.- Он вызывает вас в расположение сотни.
   Я пожал плечами и отправился.
   В городе было неспокойно. Спроектировали его так: идёшь себе по узкой улочке вдоль прилепленных друг к другу домов со слепыми стенами, а тут - раз ! - площадь с небольшим рынком и парой увеселительных заведений. И так по всему городу. И вот как раз на этих площадях собирался народ. Услышав призывы к погромам, я прибавил шагу, пытаясь представить себе, что творится на главной площади., на центральном рынке и в порту.
   - В городе мятеж,- объявил нам всем сотник Тан.
   - Мы уже поняли,- проворчал Герт.
   Нас с Вирдом по дороге не трогали, а в командира лучников какая-то добрая душа запустила камнем.
   Наше подразделение отправилось к главной площади. Там мы перекрыли три улицы, ведущие к правительственному зданию, и принялись оценивать обстановку.
   Площадь бурлила. Народ толпился вокруг памятника Правителю Дану, у стен главного храма; на центральном рынке тоже колыхалось море голов, хотя все торгаши давно уже ушли с него. Слышались крики и вопли, угрозы и оскорбления. Тан убежал к сотнику Ферро уточнять задание, за себя оставил Вирда и велел с места не двигаться.
   Пока его не было, мятежники попытались атаковать и отогнали их назад дубинами. Мечи, по настоянию командира, оставили в казармах.
   - Что, грустно стало ?- прокричал в толпу Добрыня.
   - Сволочи !- отвечали оттуда.
   Вернулся сотник Тан. Он рассказал нам, что главная площадь и порт оцеплены, уйти никто не сможет. В настоящее время комендатура разгоняет мятежников на площадях помельче. Ну а мы пока остаёмся на месте и ждём сигнала.
   - Ратибор идёт со мной к Старику,- закончил он свою речь.
   - Это ещё зачем ?
   - Это ещё затем, что приказы не обсуждаются. Вперёд !
   И мы с ним отправились.
   Площадь, забитая народом, выглядела не слишком привлекательно. Горело множество факелов, принесённых обеими противоборствующими сторонами. Мятежники орали, пели, оскорбляли правительство и армию Атлантиды. Военные молчали.
   - Шевелись, Ратибор,- распорядился Тан.- Хватит глазеть по сторонам.
  
   ***
   Градоправитель сидел в маленькой комнатушке на первом этаже правительственного здания. Около него за столом располагались Старик и незнакомый мне человек. У двери стояли два огромных солдата из комендатуры. Крошечный огонёк из плошки с жиром освещал небольшое пространство вокруг стола; углы и стены оставались во тьме.
   - Вот, привёл,- доложил Тан Старику.
   - Это тот самый офицер ?- спросил градоправитель.
   - Так точно !- ответил сотник Тан.
   - Вы изложили ему суть задания ?
   - Нет, господин градоправитель. Я и сам его не совсем понял,- признался сотник.
   - Позвольте мне,- попросил незнакомец; градоправитель и Старик утвердительно кивнули.
   - Слушай внимательно,- прошептал сотник Тан, пихнув меня локтем в бок.
   Незнакомец разложил около светильника пергамент. Высокий, крепкий тысячник Ферро, совершенно непонятно почему прозванный Стариком, и маленький, толстенький градоправитель с интересом уставились на него.
   - Известно ли вам, подсотник...- заговорил, было, незнакомец, но его перебил сотник Тан:
   - С кем имеем честь ?
   - Ах, простите, я не назвался. Советник Лоренц. Выполняю некоторые..., скажем так, деликатные поручения господина градоправителя. Известно ли вам, подсотник Ратибор, как устраиваются мятежи ?
   - А то !- ответил я.- Прекрасно известно. Собирается пьяная толпа, кто-то вдруг вспоминает, как в прошлом году его обсчитал какой-то купчина. Все преисполняются благородным негодованием и идут устраивать погром. Если в этот момент патруль из комендатуры не пьянствует, не гоняется за девицами лёгкого поведения и не дерётся со штурмовиками, то мятеж подавляется в самом начале. Поутру бунтовщики ничего не помнят и очень удивляются, проснувшись в тюремной камере. Если же...
   - Благодарю вас, подсотник,- перебил меня советник.- Вы кое о чём забыли. В этой толпе обязательно должен оказаться какой-нибудь доморощенный философ, который доступно объяснит всем, сколь несправедливо устроен мир. Одним всё, а другим ничего, ну и так далее. Но сегодня - особый случай. Во-первых, всколыхнулось уж очень много народу - больше половины города. Во-вторых, мятеж не из-за чего. Главарей нет, никаких требований не предъявляли. А такие мятежи, господин подсотник, самые страшные.
   - Что в третьих ?- спросил сотник Тан.
   Советник Лоренц поморщился и ответил:
   - На пьедестале памятника Правителю Дану стоит девица и читает стихи, унижающие монархию и призывающие к бунту. Мои люди, затесавшиеся в толпу, докладывают о том, что многие очень внимательно её слушают. Поэтому мы и обратились к вам. Вы ведь тоже...
   И советник дважды щёлкнул пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.
   - Вы хотите, чтобы я залез на пьедестал с другой стороны и читал стихи, возвеличивающие монархию и призывающие к успокоению ?
   - Подсотник Ратибор !- взревел Старик.- Своим остроумием блеснёте в другом месте !
   - И в другое время,- добавил градоправитель.
   - Вы, подсотник, должны доставить её сюда,- пояснил советник.
   - В связанном виде,- уточнил градоправитель.
   - По сигналу "в атаку" вы должны пробиваться к памятнику и не позволить ей уйти,- продолжал советник.- Она высокая, с тёмными, вьющимися волосами. Большие глаза.
   - Понятно, симпатичная,- проворчал Старик.
   - Одета в длинную, белую тунику,- говорил советник далее.- Руки обнажены. На шее - ожерелье из шлифованных морских камешков. Не упустите её, Ратибор. У меня всё.
   - Я ей устрою стихи,- проворчал градоправитель.
   Старик показал мне глазами на выход.
   Мы с Таном вышли на порог. Народ немного притих. Мятежники уже попытались прорваться с площади, но все улицы, подводящие к ней, были забиты солдатами, которые держались стойко и нападение отбили. Пока мы общались с советником Лоренцем, поступила общая команда сомкнуть щиты. Безмолвное войско, готовое к бою, выглядело устрашающе. Я пригляделся к памятнику Правителю Дану и действительно увидел на его пьедестале маленькую женскую фигурку. Оказывается, заметил её и сотник Тан.
   - Смотри, Ратибор, я в тебя верю.
   - Я тоже в себя верю. Но, должен признаться, задание мне не по душе.
   - Ладно, Ратибор. Мы - военные. Наше дело - выполнять приказы. А девица эта действительно народ к бунту подбивает.
   - Да её любой мог взять, понимаешь, командир ?! Комендантские на такие вещи вообще натасканы. Стихи ! Это всё потому, что я - славянин, а их не жаль пихать, куда угодно.
   - Что вы такое говорите, подсотник ?
   Мы оглянулись. За нашими спинами стоял советник. Слух у меня чуткий, но я не слышал, как он подошёл.
   - Уж не хотите ли вы отказаться от выполнения приказа ?- уточнил советник.
   - Уже иду. Мой тёзка, когда-то сражавшийся бок-о-бок с ним,- я махнул рукой в направлении памятника,- говорят, всегда лез в самое пекло. И раз уж меня назвали в его честь...
   - Еретические вещи говорите, господин подсотник,- перебил меня советник, недобро щурясь,- вы не можете не знать о том, что...
   - Так, а ну пошли,- в свою очередь прервал его сотник Тан.- Нам пора, советник.
   Наш собеседник вежливо поклонился.
  
   ***
   Я поведал своим о том, чем нам предстоит заниматься, не забыв упомянуть и про связанный вид.
   - Со мной идут десятник Довбуш со своими и... и...
   Я поймал умоляющий взгляд Горыни. Молодой, отличиться хочет. Пусть уж.
   - И Горыня. Строимся в колонну по два. Я иду впереди. Замыкающим - десятник Довбуш. За меня здесь - Добрыня.
   - Я с тобой,- заявил старшина.
   - Ты слышал приказ ?
   - Я с тобой,- повторил Добрыня.- Ну не могу я тебя бросить.
   - Ладно, давай. С тобой и впрямь надёжнее. Тогда за меня остаётся Светозар.
   Солдаты построились. Я быстро оглядел их и сказал:
   - Вы там старайтесь никого не убить и не покалечить. Наши всё-таки. Атланты.
   Добрыня кивнул. Непонятно было, согласен он со мной или нет. Я оглянулся на сотника, с озабоченным видом осматривавшего солдат. Он перехватил мой взгляд и помахал мне крепко стиснутым кулаком.
   От правительственного здания послышался визг труб. Все солдаты одновременно двинулись на толпу. Я махнул своим и попёр вперёд.
   В толпе началась паника. Люди орали, визжали, пытались убежать. Мы врубились в толпу, и она тут же раздалась перед нами. Я закрылся щитом от летящего в меня булыжника, перетянул дубиной не успевшего увернуться мятежника и крикнул:
   - Славяне ! Вперёд !
   И два десятка солдат восторженно заорали.
   До памятника мы дошли, не встретив никакого сопротивления; несколько запущенных в нас камней не в счёт. Около памятника была навалена куча ящиков, по которым, очевидно, все желающие могли взобраться наверх. Отсюда я уже мог хорошенько разглядеть молодую женщину, держащуюся за каменную ногу Правителя Дана. Похоже, она и не заметила того, что ситуация резко изменилась. Мятежница раскачивалась на месте и громко декламировала:
   - Вы нас боитесь, палачи,
   Вас не спасут солдат мечи,
   Мы сбросим рабские колодки...
   - Слезай оттуда, идиотка !- рявкнул я, подойдя к постаменту вплотную.
   Из колонны моих солдат послышались смех и аплодисменты. Мятежница глянула вниз и с удивлением обнаружила, что все её слушатели разбежались. А стоят вокруг постамента лишь храбрые и мужественные защитники Атлантиды.
   Мятеж быстро затухал. Люди пытались сбежать с площади, натыкаясь друг на друга и отчаянно вопя. Многие сдавались; их отводили в сторонку.
   - Господа военные, как хорошо, что вы пришли,- заговорила женщина.- Я гуляла по площади, а тут - озверевшая толпа. Мне пришлось спасаться от неё на постаменте. Я даже не знаю, сколько времени простояла здесь.
   - Тебе было велено слезать !- напомнил Добрыня.
   - Да-да, конечно.
   И молодая женщина ловко спустилась по ящикам на мостовую.
   - Спасибо, спасибо вам,- бормотала она при этом.- Просто ужас, что творится у нас в городе.
   Солдаты окружили памятник, готовые к бою. Но отбивать поэтессу никто не собирался. Прежде, чем спрыгнуть с последнего ящика, она опёрлась на моё плечо. Добрыня уже стоял рядом, разматывая верёвку.
   - О боги, ну до чего же я рада вас видеть,- тараторила молодая женщина с таким восторгом, что некоторые из солдат даже засомневались: а ту ли мы взяли ?
   - Мы тебя тоже,- ласково сказал Добрыня.- Заведи руки за спину.
   Наша пленница обернулась ко мне.
   - Господин офицер, кажется, ваши люди принимают меня за преступницу. Но это ошибка ! Вы ведь заступитесь за меня, правда ?
   Что и говорить, мне совершенно не хотелось тащить её к градоправителю, независимо от того, виновата она или нет. Но от меня уже ничего не зависело. Я отошёл в сторону.
   - Вы ошиблись !- настаивала поэтесса.
   - А кто ж не ошибается ?- отвечал Добрыня.- С каждым может случиться.
   - Я отдаюсь в ваши руки,- покорно сказала поэтесса.
   - И это самое разумное из того, что ты можешь сделать,- одобрил старшина.
   Мятежники совершенно перестали сопротивляться. По площади расхаживали военные, собирая людей в группы.
   - Пошли,- распорядился Добрыня.
   Не глядя на нашу задержанную, я двинулся вперёд, но она догнала меня.
   - Господин офицер, у вас такое крепкое плечо. Знаете, в наше время мужчины изнежились. Если и воюют с кем-то, то только с женщинами. А вы...
   - Зря стараешься,- подал голос Добрыня.- Небо-то пасмурное, не видишь разве ?
   - И что с того ?- удивилась поэтесса.
   - Командир не видит звёзд. А потому и романтика ему в голову не лезет.
   Я покосился на молодую женщину. Она шла рядом и смотрела на меня. И взгляд у неё был... ну как это объяснить ? Любой нормальный мужчина, перехватив такой взгляд, бросил бы все свои дела, забыл обязанности и кинулся б на помощь женщине, которая смотрит на него ВОТ ТАК.
   Но моя душа давно зачерствела. Сколько людей мы убили в Европе и Африке, сколько семей разбили, сколько пленных привезли в Атлантиду и сделали их рабами !
   Я пропустил Добрыню с поэтессой вперёд, а сам остановился и глянул на своих солдат, бредущих к расположению нашей сотни. Все на месте, все целы. Десятник Горыня выглядел заметно разочарованным и даже не пытался этого скрывать. Ну а я что могу поделать ? Будут ещё на его веку серьёзные драки.
   Сотник Тан ожидал нас.
   - Добрый вечер,- сказал он поэтессе.
   - Здравствуйте !- жизнерадостно ответила та.- Познакомьте меня с этим сильным, смелым, мужественным офицером. Он почему-то захотел, чтобы меня связали, но я ничего не имею против этой странной прихоти, раз уж она исходит от него. Наши военные вообще - гордость Атлантиды, а этот офицер - украшение армии. Умоляю, скажите, как его зовут ?
   Сотник выглядел несколько озадаченным, Добрыня прятал улыбку в широкой бороде, десятники весело переглядывались между собой, солдаты откровенно ржали у меня за спиной. Подошли Вирд и Герт, с любопытством поглядывая на нашу пленницу.
   - Идём,- сказал сотник Тан.
   Я надеялся на то, что он отведёт её к градоправителю сам, но командир повысил голос:
   - Ратибор !
   - Ратибор,- повторила поэтесса.
   И мы отправились в правительственное здание втроём.
   - Чего это у тебя рожа перекошена ?- спросил у меня Тан.
   - Пасмурно.
   - Не понял.
   - Звёзд не видно.
   - Да пошёл ты к дьяволу !- почему-то рассердился сотник Тан.- Вечно у тебя какая-то дурь на уме !
   Я смотрел куда угодно, лишь бы не на свою спутницу, а её взгляд на себе чувствовал. Да пусть себе смотрит, мне-то что ? Из храма повылезали жрецы и устроили на пороге моления. Первую партию мятежников разложили прямо на мостовой, задрали им одежды, не разбирая ни пола, ни возраста, и принялись пороть.
   Сотник Тан одобрительно крякнул, а поэтесса сказала:
   - Как это мерзко ! Что вы думаете по этому поводу, Ратибор ?
   Я предпочёл промолчать, но за меня ответил командир:
   - В моей сотне шестерым солдатам мятежники засветили камнями. Кому по башке, кому по ноге. Вот надо было у них спросить, что они думают.
   Теперь промолчать предпочла уже поэтесса.
   У входа в правительственное здание нас попросили подождать.
   Выпоротых отпускали по домам. Новые жертвы покорно ложились на мостовую. Очень немногие пытались сопротивляться, но их быстро утихомиривали.
   Нас пригласили внутрь. Теперь градоправитель восседал не в тёмной комнатушке, а в своих апартаментах, в кресле, весьма смахивающем на трон. Рядом толпилось множество чиновников, сновали слуги. Помещение было ярко освещено факелами. Мы с Таном подвели поэтессу к начальству.
   - Я предупреждал тебя, что всё это скверно закончится,- приветствовал её советник Лоренц.
   - Ой, это вы ? Я ужасно рада вас видеть. У меня сегодня такая радостная ночь, столько приятных встреч и знакомств ! Кстати, я прошу, нет, я требую наградить офицера Ратибора за мужество, которое он проявил при поимке меня. Вы просто не представляете, советник, сколько опасностей ему пришлось преодолеть. Обещаете ?
   - Она сумасшедшая ?- спросил градоправитель советника Лоренца.
   - Притворяется,- ответил тот.- Вот что, милая моя, в этот раз дело уговорами да порицаниями не ограничится. О нашем мятеже известно в столице. И царь Атлантиды очень удивится, если не представить ему зачинщиков.
   - Я на его месте тоже бы очень удивилась,- призналась поэтесса.- Но зачем вы вызвали офицера Ратибора ? Он ни в чём не виноват ! И я готова свидетельствовать в его пользу !
   У градоправителя отвалилась челюсть.
   - Ну баба !- восхищённо прошептал сотник Тан.- Во даёт !
   - Ты мне это прекрати !- рявкнул советник.
   Но она не прекратила. Пленница откинула голову назад, правую ногу выставила вперёд и продекламировала:
   - Ну что ж вы, головы ослиные,
   Схватили женщину невинную,
   Скрутили руки ей узлом...
   И тут у меня неожиданно вырвалось:
   - А я скажу: и поделом !
   Все присутствующие обалдело уставились на меня. Первым пришёл в себя Старик, тысячник Ферро. Он сказал:
   - Подсотник Ратибор, я вас более не задерживаю. Можете быть свободны. Вы, сотник, тоже.
  
   ***
   Мы стояли у края площади: четверо офицеров и старшина сотни Удо. Приказа расходиться не было, но я втихаря распустил по домам семейных солдат. То же самое проделали и Вирд, и Герт. Сотник делал вид, будто ничего об этом не знает.
   - Вон тебе звёзды,- сказал он, кивнув на небо, где облака неохотно уползали к горизонту.- Не нравишься ты мне, Ратибор. Уж больно быстро с этой дамой спелся. И стихи у вас пошли. Хотя, надо признать, она мне и самому приглянулась. По глазам видно, что хреново ей, а как этого Лоренца отшивала !
   - Всё сказал ?- осведомился я.
   - Да ладно, командир,- вмешался Вирд.- Если её действительно представят подстрекательницей к мятежу, то беспокоиться не о чем.
   - Сейчас бы выпить,- размечтался сотник.- Да все кабаки закрыты.
   - А что, мы не можем дверь где-то выставить и угоститься бесплатно ?- спросил Вирд.
   - И это говорит офицер !- отреагировал сотник Тан.- Защитник Атлантиды !
   - Да что тут такого ?- удивился Герт.- Спишут на мятеж. Ты как, Ратибор ?
   - Меня радует только то, что вы говорите всё это несерьёзно, а так - командира поддразнить.
   - Ещё один святой,- вздохнул Вирд.
   Дискуссию развить не удалось, ибо прибежал посыльный от Старика и передал от него приказ сотнику срочно прибыть, чем последний и занялся.
   - Друг мой,- сказал Вирд, приобняв меня за плечи.- Ты уставился на звёзды, в глазах у тебя появился идиотический блеск. Уже роятся в твоей башке и готовы вырваться наружу стихи о прекрасной незнакомке на пьедестале...
   - Да пошёл ты,- ответил я, высвобождаясь из его объятий.- Тебе-то какое дело до звёзд, пьедесталов и незнакомок ?
   - Мы же сослуживцы. И, насколько я тебя знаю, подобное приключение как раз в твоём духе. И вот что я скажу по этому поводу. Допустим, всё каким-то образом устроится, ты получишь возможность ухаживать за своей поэтессой. Женишься на ней. И вот представь себе картину: ты приходишь со службы, а в доме шаром покати, дети немытые и голодные, в доме неприбрано. А твоя ненаглядная сидит на крыше, сочиняет стихи и нет ей ни до чего дела, в том числе и до тебя.
   - А Камилла ?- спросил я.- Она тоже будет сидеть на крыше ?
   - Ну, Камилла, это конечно, да,- смутился Вирд.- О ней я и забыл.
   - Смотри-ка, а Ратибор уже всё продумал !- восторженно сказал Герт.- Видно, и впрямь...
   - Да пошли вы к чёрту !- взревел я, не дослушав.- Какого дьявола вы на меня насели ?! Да, она мне приглянулась ! Да, я даже к ней что-то почувствовал ! Но это так... Пройдёт.
   Друзья-товарищи смотрели на меня насмешливо. Я толкнул Герта и собрался отойти, но он поймал меня за рукав и примирительно сказал:
   - Да ладно тебе, Ратибор, это мы от зависти. Дамочка симпатичная, сам же видел, а смотрела только на тебя, как будто других офицеров в нашей сотне и нет. А я знаю одно заведение с прекрасными девочками. Обещаю: забудете всё на свете. Тут недалеко.
   - Подожди ты !- одёрнул его Вирд.- Мы ещё на службе.
   Вернулся сотник Тан. Старик приказал до утра патрулировать улицы, мародёров лупить нещадно.
   - Добровольцы есть ?- спросил Тан.
   Вызвался мечтательно улыбающийся Герт. К нему тут же напросились Добрыня, Микула и пятнадцать солдат из моего отряда.
   - Сознательные военные,- одобрил сотник.- Остальные могут быть свободны. Только если вдруг будут завтра выспрашивать, как вы провели ночь, скажете - патрулировали вокруг своих домов.
   - Ясно, командир,- ответил я за всех.
   - Расходимся.
   Стояла глубокая ночь. Мы попрощались друг с другом. Герт заявил, что вышеупомянутое заведение с девочками он пропатрулирует как следует; мы ещё будем гордиться тем, что служим с ним в одной сотне. Я хотел спросить у Добрыни, с чего это ему вздумалось записаться в патруль. Однако все мои уже затерялись в узких улочках.
   И я отправился домой. Звёзды звёздами, но спать хотелось зверски.
  
   ***
   Проснулся я поздно. Камилла уже успела сходить на рынок и была чем-то страшно довольна. Я слез со своей лежанки и вышел во двор.
   - Проснулся ?- приветствовала меня Камилла.- А я тебе покушать приготовила.
   Ветер лениво шевелил листьями в саду. Я уселся в траву, в тени дерева. Камилла принесла мне поднос. Я сказал ей:
   - Садись рядом.
   - Нет, Ратиборушка, я уже поела. Дела у меня есть. А ты сегодня на службу пойдёшь ?
   - Придётся.
   Камилла упорхнула. Я поел, посидел под деревом. Идти было лень, пришлось заставлять себя.
   Вчерашних бунтовщиков на улицах можно было отличить по страдальческим физиономиям. Жизнь города вернулась в прежнее русло. Вчера мы вовремя загнали мятежников на главную площадь; они почти не успели ничего разгромить и никого ограбить. Народ собирался кучками на площадях, обсуждая вечерние события. В порту и вокруг центрального рынка блуждали усиленные патрули комендатуры.
   Среди моих солдат царило оживление. Они тоже обсуждали подробности прошедшей ночи, с восторгом рассказывая о том, кто кому дал и кто кому врезал. Оказывается, пока подавлялся бунт, головорезы Микулы, Светозара и Мирослава запинали двух десятников и шестерых солдат из комендатуры. Теперь эти стервецы радовались своему вчерашнему подвигу.
   - Потерпеть нельзя было ?- спросил я.- Нашли время.
   - Они полезли нами командовать,- ответил Микула.- Ладно, если бы хоть офицеры были, а то такие же десятники , как и мы.
   - Ага,- ответил я.- А офицеру из комендатуры вы бы так и подчинились. Что там с нашим патрулём, старшина ?
   - В целом нормально,- бодро отозвался Добрыня.- Есть кое-какие мелочи.
   - Потом доложишь. Я к господину сотнику.
   Но последнего на месте не оказалось: с самого утра его вызвали к Старику. Герт отсыпался после ночного патрулирования. Некоторое время мы просидели с Вирдом в канцелярии сотни, затем разошлись по своим отрядам.
   У меня было полно несделанной писанины; нею я и занялся.
   Все холостые солдаты бродили вокруг казарм. Через открытую дверь я углядел мающегося у порога канцелярии Добрыню и спросил у него :
   - Что там у тебя ?
   Добрыня вошёл, чинно уселся за стол и сказал виноватым голосом:
   - Прости, командир. Недоглядели.
   - Говори толком !- рявкнул я, начиная сердиться.- В чём дело ?!
   - Дело в том, что минувшей ночью какие-то мерзавцы ворвались в дом твоего побратима, побили слуг, разогнали рабов, а его самого так отметелили, что смотреть было страшно. Прости, командир.
   - Недоглядели,- процитировал я ядовитым голосом.
   - Недоглядели,- кивнул Добрыня.- Хорошо, патруль из комендатуры подошёл.
   - Так,- я встал из-за стола и прошёлся туда-сюда по канцелярии.- А кто просил этих мерзавцев бить моего побратима ?
   - О таких вещах разве просят ? Мятеж ведь. Люди с ума сходят.
   - Они, люди эти, хоть форму военную сняли ?
   - Обижаешь, командир. Понятно, переоделись.
   Он сидел передо мной, опустив голову и глядя на меня одним глазом из-под приподнятой брови. Ну что ты будешь с ним делать ? Теперь понятно, отчего Камилла всё утро улыбалась и напевала - на рынке, небось, только и говорили, что об избиении Красимира.
   - Ты хоть понимаешь, что поставил меня в препаскуднейшее положение ?
   - Я так не думаю, командир. Нечего тыкать всем в глаза своим богатством и женой, отбитой у лучшего друга.
   - Знаешь что ?! - заорал я.- Пошёл вон !
   Добрыня поднялся и шагнул к двери.
   - Стой ! Что ты там говорил про патруль из комендатуры ?
   - Да ничего там не было. Почти. Каждому по разу в рыло сунули, вот и всё.
   - Иди отсюда, Добрыня. Я видеть тебя не хочу. Стой !
   Старшина остановился у двери. Я вынул из потайного шкафчика в двери мешочек с деньгами, сунул его Добрыне в руку и сказал:
   - Это мне выдали на снаряжение, а оно у нас в порядке. Пропьёшь с мерзавцами.
   - Но, командир...
   - Вон отсюда !!!
   Добрыня вылетел из канцелярии быстрей стрелы.
   Я с грохотом захлопнул за ним дверь, сел за стол и обхватил голову руками. Понятное дело, Красимир думает, что этот ночной погром - моих рук дело. Стелла наверняка того же мнения. Интересно, вот если бы тогда кто-то сказал нам, двум дрожащим пацанам, только-только потерявшим семьи и вырвавшимся из лап смерти, сидящим ночью в канаве и клянущимся друг другу в том, что они будут вместе навсегда - если бы тогда кто-то сказал нам, как у нас всё в жизни сложится ? Я б не поверил.
   Одно хорошо - Красимир теперь долго не появится.
   Группа солдат с Горыней во главе направлялась к выходу из расположения сотни. Я выскочил из канцелярии и завопил:
   - Куда ?!
   Солдаты остановились. Из-за угла вышел Добрыня, сказал:
   - Да ладно тебе, командир. Не каждый же день твоего побратима лупцевать. Есть и другие дела.
   И он махнул рукой Горыне, а тот мигом исчез.
   - Надо же людям отдохнуть,- продолжал старшина.- Ты ведь выходной отменил.
   - Я вам его возвращаю. Как же, такие лихие воины !
   - Да не переживай ты так, командир. Чего уж там, дело сделано, назад не вернёшь. Пошли, выпьем.
   - Идём,- вздохнул я.
   Мы со старшиной отправились в ближайший кабак, взяли вина, сели за стол. Внутри царил душный полумрак, в противоположном от нас углу сидело трое пьяниц. В воздухе пахло кислятиной.
   - Ты, командир, об этом не думай,- увещевал меня Добрыня, отхлёбывая из чаши.- Дерьмовый у тебя побратим, но теперь он хоть место своё знать будет.
   - Он будет думать, что это я всё подстроил.
   - Думать он ещё долго не будет, командир. Не до того ему.
   - Ты так доволен, что аж светишься.
   - Что я ! Ты ещё Микулы не видел. Тот прямо лопается от гордости.
   Нам поднесли ещё вина.
   - Мы всё-таки славяне,- продолжал Добрыня.- Живём на чужбине, должны как-то помогать друг другу.
   - Хороши помощники ! Кстати, должен тебе напомнить о том, что Красимир - тоже славянин. Мы с ним из одного города. Дома рядом стояли.
   - Красимир твой не считается,- отмахнулся Добрыня.- А ты, командир, давно был в славянской части Атлантиды ?
   - С тех самых пор, как мы побратались с Красимиром, я больше туда не ездил. Не могу.
   - А я бываю. Родственники у меня там. Уйду со службы - вернусь домой. Устроюсь где-нибудь в мастерской, я по дереву хорошо режу.
   - Да, мне приходилось видеть твою работу. Только куда ж я без такого старшины ?
   - А ! Микулу поставишь на моё место. Или Светозара. Да ты ведь и сам не будешь век в подсотниках куковать.
   - Не знаю, Добрыня, не знаю.
   Меня немного развезло, и кислые запахи в кабаке перестали раздражать. Мы выпили ещё, Добрыня перегнулся ко мне через стол и громко прошептал:
   - А хочешь, мы для тебя ту девчонку из тюрьмы вытащим ?
   - Что ? Какую девчонку ? Слушай, да пошёл ты к чёрту ! Чего вы все от меня добиваетесь ?!
   - Ладно, ладно, командир, успокойся. Просто показалось мне, что... Всё, командир, молчу.
   - Пойдём на улицу, душно.
   - Идём, командир.
   Тут нас нашёл посыльный и передал мне приказ Тана явиться к нему. Мы с Добрыней в один глоток допили своё вино и выдвинулись.
   Сотник Тан только-только вернулся от Старика. Он собрал нас с Вирдом и сказал:
   - Эти боятся, что народ опять будет дебоширить. Так что придётся и этой ночью попатрулировать. Кто пойдёт ?
   - Да они там с ума посходили !- возмутился Вирд.- С выпоротой задницей не очень-то и побунтуешь.
   - Я схожу. Прогуляюсь,- вызвался я.
   - Хорошо,- ответил Тан.- Слышал, побратима твоего побили ?
   - Слышал.
   - Смотри, Ратибор, поаккуратнее с такими вещами. Но если вдруг помощь понадобится - обращайся.
   - Я пойду, командир ?
   - Иди.
   И я откланялся, пожелав господам офицерам всех благ.
  
   ГЛАВА 5
   ***
   Со мной ходили Горыня, Светозар и шестеро солдат. Сначала мы подошли к правительственному зданию, побродили по главной площади. Ящики от постамента памятнику Правителю Дану уже убрали. Поскольку желающих бунтовать мы не обнаружили, я дал команду выдвигаться в порт, а около него нам попался патруль из комендатуры - офицер, десятник и восемь солдат.
   Этого подсотника я знал - именно он охранял наши казармы, когда сотня была в Европе. Дважды мы с ним сталкивались в жестоких драках, но обе схватки между нами явного победителя не выявили.
   - Вот оно !- громко прошептал Светозар.- Ну, Горынька, будет дело !
   Я дал своим команду стоять на месте и двинулся вперёд. Подсотник из комендатуры вышел мне навстречу.
   Мы вежливо раскланялись и начали неспешный разговор. По его мнению, стояла прекрасная погода; я целиком согласился с этим утверждением. Затем подсотник спросил, не попадались ли нам мятежники, и получил отрицательный ответ. Разговор как-то сам собой угас. Некоторое время мы стояли и смотрели друг на друга, а потом мой оппонент сказал:
   - Да чего уж там, у меня самого руки чешутся. Но именно сегодня нас строго-настрого проинструктировали насчёт подобных вещей.
   - Жаль,- искренне ответил я.- Что ж, встретимся как-нибудь потом.
   - Почту за честь.
   Мы раскланялись и вернулись к своим солдатам. Не знаю, как комендатура, а мои были разочарованы безмерно.
   - Что, командир, так и будем ходить ?- спросил меня мрачный Светозар.- Без толку ?
   - Ну почему же без толку ?- вразумлял его я.- Мы охраняем покой граждан Атлантиды.
   Светозар поморщился, плюнул и заявил:
   - А с чего им, этим гражданам, беспокоиться ?
   - Все бунтовщики уже спят,- вмешался Горыня.
   - На животах,- подхватил Светозар.- А мы шляемся по ночному городу, будто бездомные бродяги.
   - Ладно, успокойся. У них именно сегодня какие-то там страшные инструкции. Не будем же мы их цеплять, зная о том, что завтра им попадёт куда больше нашего.
   Сердитый Светозар только махнул рукой.
   Комендантские ушли, а мы направились в порт.
   Там кипела жизнь. Двери во всех кабаках были распахнуты настежь, из каждого неслась музыка. По всему причалу шатались пьяные, на многих кораблях тоже царило веселье. Вход на припортовый рынок был заперт железными воротами, около которых скучали два охранника.
   Солдаты подавляли меня своим мрачным видом, и я всех их распустил. Светозар с двумя своими подчинёнными отправился в кабак, остальные разошлись по домам. Горыня некоторое время держался около меня, но затем отбыл в весёлое заведение.
   А я ушёл из порта и бродил по берегу моря. Светила луна, волны медленно накатывали на берег. Где-то здесь когда-то я встретил Стеллу. Теперь же, если увижу женщину у моря под звёздным небом и в лунном сиянии - убегу от неё, как от чумы. Хватит с меня.
   Интересно, а на европейском берегу не гуляет ли по берегу неизвестный мне дикарь, вот так же глядя на луну ? Да только тревожно ему, наверное. В любой момент могут появиться корабли атлантов.
   Идти в город совершенно не хотелось. В конце концов, там полно комендантских, а морской берег тоже кто-то должен патрулировать.
   Я разулся, закатал штаны и вошёл в воду. Со стороны порта доносился неясный шум, город спал. Я бесцельно бродил по берегу до тех пор, пока небо не начало светлеть, и только после этого побрёл домой.
  
   ***
   Сонная Камилла отворила мне дверь и отправилась досыпать. Я последовал её примеру. Боги, отвечающие за сновидения, не отпускали меня почти до вечера. Камилла дважды заходила ко мне, но я категорически отказывался вставать.
   - Что же ты ночью будешь делать ?- спрашивала она меня.
   - Придумаю что-нибудь,- отвечал я, отворачиваясь к стенке.
   Но ближе к вечеру пришлось-таки подниматься: Камилла сказала, что не уйдёт, пока не увидит меня на ногах.
   Мы поели. Я завтракал, а Камилла ужинала, пересказывая мне городские сплетни. Ничего интересного в городе не произошло.
   Поев, я отправился читать мемуары Воителя Кента. Нет, ну жили же люди ! А вот если б меня в то время закинуть ? Вот как бы я вёл себя ?
   Когда начало вечереть, Камилла принесла лампу с напутствием:
   - Не читай в темноте !
   За чтением незаметно подкралась ночь. Спать не хотелось совершенно, а утром ведь придётся тащиться на службу. Можно, конечно, залезть на крышу, разлечься на ней и смотреть на звёзды, думая ни о чём, пока не придёт Камилла. А уж она меня разбудит и проводит в комнату.
   Но мои товарищи не дали мне скучать.
   Стоило мне разлечься на крыше, как в дверь загрохотали. Нормальные люди в такое время подобным образом не стучат, поэтому я спустился как можно скорее.
   Камилла уже открыла дверь; на пороге стоял посыльный от Тана.
   - Командир лучников, господин подсотник Герт изволили сойти с ума !- отрапортовал он.- Надо выручать.
  
   ***
   Герт жил с родителями и часто жаловался на то, что отец, бывший офицер, держит его в строгости. Со стороны подобные жалобы могли показаться странноватыми - ничего себе, тип открыто сожительствует с двумя рабынями и ещё чем-то недоволен. Но это если не знать Герта. Мы его знали, а поэтому соглашались с тем, что да, строгость имеет место.
   Если Тану вдруг срочно надо было вызвать Герта, он сначала посылал за ним в весёлое заведение, а уж только потом - домой.
   Наши жрицы жили за городом. У них там имелся свой храм с жилыми помещениями, большой сад, источник с водой. Брали туда девственниц, но можно было и так, только на карьерный рост в таком случае рассчитывать не приходилось.
   Не знаю, чем они там занимались, но подать себя умели. Даже не очень красивую женщину тамошние мастерицы могли подкрасить, расчесать и одеть так, что замирало дыхание. И вот, когда я отсыпался после патрулирования, жрецы со жрицами устроили торжественное шествие по городу, имеющее целью призвать людей к умиротворению. Камилла успела туда ближе к окончанию и утверждала, что получилось красиво.
   Герт тоже побывал там. Колонна жриц прошла мимо него. По словам Герта, в тот момент он влюбился сразу в четверых.
   Ему с трудом удалось дождаться вечера. Как только начало темнеть, Герт отправился в женский храм.
   Уже на месте выяснилось, что он охраняется. Предупредить об этом Герта было некому: во-первых он никого не посветил в свои планы; во-вторых никто из наших туда не ходил. У меня, правда, это заведение как-то посещала Камилла. Среди восемнадцати храмовых жриц была одна, немного не в себе, которая, испив отвара из каких-то редких грибов, делала пророчества. Половину из них понять было совершенно невозможно, другая половина никогда не сбывалась, но желающих узнать свою судьбу приходило великое множество. Камилла хотела узнать, когда я женюсь. Рассказать о результатах своего похода она категорически отказывалась.
   Итак, Герт прибыл поздним вечером к храму и напоролся на охрану. Идя на свидание, оружия он с собой, понятное дело, не брал. Отбиваясь от вооружённых охранников табуреткой, Герт проник в главное святилище храма и заперся изнутри. В это время там находились две жрицы. Когда охранники начали ломать дверь, Герт заорал, что он их сейчас изнасилует. Тогда главная жрица велела охране отойти от двери, а сама принялась кричать, угрожать и призывать на голову нашего сослуживца гнев Древних богов.
   Но Герт не испугался.
   Один из охранников сбегал в комендатуру. И тут Герту повезло. Пивная, в которой комендантские заправлялись перед тем, как идти в храм, принадлежала какому-то дальнему родственнику сотника Тана. Комендантские были возбуждены и болтали без умолку. Вскоре к Тану прибыл раб из пивной и рассказал о том, что комендатура собирается арестовать офицера-штурмовика, проникшего в женский храм. Каким-то образом наш командир сразу догадался, что речь идёт о Герте и объявил сбор.
   Я прибежал одним из последних. Солдаты строились по отрядам; лучниками руководил их старшина Берг. Сотник Тан окинул взглядом нашу банду. У Вирда народу пришло больше, мои ещё тянулись.
   - У тебя все ?- спросил командир Вирда.
   - Пока нет.
   - Всё равно, выдвигайся. Оставшихся твоих солдат подберёт Ратибор.
   Вирд кивнул и дал своим команду на выход.
   - Мечи всё-таки не берите !- крикнул сотник Тан.
   И мы с Добрыней кинулись спешно разоружать своих.
   - Шевелитесь быстрее !- нервничал сотник.
   - Давай оставим здесь десятника, командир,- предложил я.- Когда все соберутся окончательно, он их приведёт.
   - Давай,- согласился сотник Тан.- Отправляемся.
   Солдаты заполонили улицы.
   Когда строили наш город, его поначалу обнесли стеной. Но людей становилось всё больше, они строили новые дома, ставили рынки. Стену в иных местах совершенно растащили; теперь выйти из города в поле не представляло труда. Выскочив за городскую черту, мы увидели белеющие вдали под луной храмовые постройки.
   Отряд Вирда уже сражался, мы тоже вступили в бой. На меня налетел солдат из комендатуры. Я ударил, убрал голову, пропустив вражеский кулак над собой, ударил снова. Солдат покачнулся и опустился на колено. Я схватил его за грудки и крикнул:
   - Где твои офицеры ?!
   - В храме, господин подсотник,- ответил солдат, прикрываясь ладонями.
   Я бросил его и помчался вперёд.
   Основные силы комендатуры стояли на храмовой лестнице, сложенной из каменных плит. Вирд уже штурмовал её, и все остальные присоединились к нему, раздавая удары и сбрасывая неприятеля вниз.
   На самой верхней ступеньке, среди офицеров, появилась старшая жрица с распущенными волосами и в свободном одеянии.
   - Остановитесь, нечестивые !!!- закричала она.
   Но мы не послушали её. Сотник гнал нас вперёд, но в этом никто не нуждался. Мы форсировали лестницу, и три офицера комендатуры закрыли собой жрицу.
   - Где мой подчинённый ?!- орал Тан.
   - Он будет покаран !- отвечала ему жрица из-за спин комендантских.
   - Ты у меня сама будешь покарана !- проревел Тан.
   Офицеры из комендатуры взялись за мечи.
   - Поломаю руки !- предупредил я.
   - Да ну ?- усмехнулся сотник, предводительствующий комендантскими.
   Тогда мы с Вирдом одновременно рванули на себя двух офицеров, уронив их на лестницу, а Тан схватил жрицу. Неприятельский сотник успел выхватить меч; я ударил его ребром ладони по запястью, выбив у него оружие. Тотчас же нас окружили наши солдаты. Тан отошёл в сторону и тряс жрицу, приговаривая:
   - Где мой офицер ?! Где мой офицер ?!
   У той голова моталась из стороны в сторону, она хрипела, ругалась и угрожала.
   Офицеры комендатуры сбились в кучу, к ним подтянулось несколько солдат.
   - Вас больше,- заметил вражеский сотник.
   - Хочешь поединка ?- спросил его Вирд.
   Драка прекратилась. Почти все комендантские хорошо получили и сопротивляться не могли. Нас и в самом деле было больше, но ситуация сложилась такая, что церемониться не приходилось. Тан швырнул жрицу на каменный пол.
   - Послушайте, он же её убьёт,- сказал неприятельский сотник.
   - Он может,- согласился я.
   - Ваш офицер в главном святилище, вон там. Но мы должны его арестовать.
   - Очень трогательно,- ответил Вирд.
   Жрица приподнялась и начала орать:
   - Боги вас накажут ! Вы сдохнете ! Все, все сдохнете, как псы !
   Тан отвесил ей оплеуху. Жрица перевернулась, упала на спину и перестала подавать признаки жизни.
   - Послушайте, это уже чересчур,- заметил комендантский сотник.
   Старшина Удо привёл Герта. К тому времени жрица пришла в себя. Она встала на четвереньки и мотала головой, подметая при этом храмовую лестницу своими волосами. При виде святотатца глаза её зажглись. Тан ещё не успокоился, поэтому я взвалил жрицу на плечо и отнёс её, упирающуюся и шипящую угрозы, к жилым помещениям.
   Прочие жрицы боязливо выглядывали из-за угла. Я вручил им их начальницу и заверил всех в том, что мы не собираемся грабить и насиловать.
   - Пожалуйста, господин офицер,- сказала молоденькая жрица в белой тунике.- Пусть эти ужасные люди уйдут.
   - Хорошо,- ответил я.
   Солдаты и десятники прогуливались среди колонн. Комендантских, которые ещё могли драться, осталось человек пятнадцать; все они окружили своих офицеров. Тан стоял в сторонке и глубоко дышал, стараясь успокоиться, Герт увлечённо разговаривал с Вирдом и Удо.
   - Ратибор !- послышался вдруг громкий шёпот.
   Я оглянулся и увидел симпатичную жрицу в развевающемся одеянии.
   - Не узнаёшь ?
   - Не припоминаю,- смущённо пробормотал я.
   - Экий ты поросёнок,- упрекнула меня жрица.- Давай-ка отойдём в сторону. Я-то тебя сразу узнала. Не припоминает он, поди ж ты !
   Эту интонацию забыть было невозможно.
   - Миловида ?- спросил я.
   - Наконец-то ! Ну, здравствуй, Ратибор.
   И мы обнялись.
   Когда-то я жил с нею на одной улице. Та ещё была девчонка. Мы и дружили с ней, и ссорились смертно. Её родителей тоже убили восставшие рабы, но перед этим они успели спрятать свою дочь.
   - Ты как здесь оказалась ?- спросил я.
   - Долго рассказывать. Я и не знала, что ты здесь. А Красимира видела.
   - Говорила с ним ?
   - Нет. Он какой-то такой стал, сразу и не скажешь. Не подступишься к нему.
   - Уходим !- громко распорядился сотник Тан, и наши солдаты потопали по лестнице вниз.
   - Миловида, я пойду. Давай завтра встретимся. Посидим, поболтаем. Приходи ко мне.
   - А ты женат ?
   - Нет.
   - Тогда это неприлично. Приходи завтра в полдень вон к тому рынку, видишь ? Ты сможешь ?
   - Конечно. Ладно, я побежал.
   Наши спускались по лестнице. Офицеры замыкали шествие, провожаемые неравнодушными взглядами комендантских. Я обнял за плечи Герта с Вирдом, сказал:
   - Что, ужасные люди, натешились ? Мы прогневим богов, если не выпьем сейчас же.
   - Это твоё новое стихотворение ?- проворчал сотник, всё ещё возбуждённый стычкой со жрицей.
   - Ратибор, ты ведь ещё ничего не знаешь !- затараторил не менее возбуждённый Герт.- Слушай, я...
   - Потом,- оборвал его Вирд.- Сначала дойдём до кабака. Ну а чтобы ты, Ратибор, по дороге не помер от любопытства, скажу вкратце: влип наш герой-любовник. И, похоже, крепко.
  
   ***
   - Она просто прелесть !- вещал Герт, размахивая руками и расплёскивая вино из чаши.- Невысокого росточка, стройненькая, миленькая ! А, да что я тут перед вами распинаюсь !
   Он одним глотком осушил свою чашу, налил себе ещё. Тан, Вирд и я сидели вокруг стола и с интересом разглядывали нашего товарища. На лбу его красовалась ссадина, под глазом набирал силу здоровенный кровоподтёк. Когда мы разобрались с комендантскими, лучники под руководством старшины Берга как следует отлупцевали храмовую охрану. Пусть знают, что нельзя трогать офицера-штурмовика, даже если он ночью заблудился и по ошибке попал в женский храм.
   Герта мы знали давно. Влюблялся он часто, но вот таким предстал перед нами впервые.
   - А глазки !- не унимался Герт.- Когда она на тебя смотрит, внутри всё сжимается ! А какие у неё ласковые ручки !
   - Откуда ты про ручки-то узнал ? Она тебе кровь с рожи утирала ?- полюбопытствовал Вирд .
   Герт уставился на него с нескрываемым презрением. Но, поскольку Вирд никак на это не отреагировал, командир лучников поправил:
   - С лица. У человека, на которого обратила внимание ТАКАЯ ДЕВУШКА, не может быть рожи. Но вам разве объяснишь ? Вы пошлые, грубые, невежественные, звероподобные мужланы ! Вам лишь бы только рабыню зажать в тёмном углу, пусть хоть она будет последней уродкой в Атлантиде !
   - Ну да, ты ведь у нас с рабынями дела не имеешь,- согласился Вирд.- А голос у неё какой ?
   - Божественный !- взвился Герт.- Шёпот ветра, журчание ручья, пение птиц по сравнению с её голосом что коровье мычание. Он пробирает насквозь ! Его хочется слушать, слушать и слушать. Вечно. А потом ещё столько же. И попрошу вас, господа офицеры, убрать с ваших похабных рож эти ехидные улыбочки, иначе я за себя не отвечаю !
   - Рабынек своих продашь теперь ?- спросил Тан.
   До сих пор Герт стоял. Но вопрос сотника словно вдруг прибил его к земле. Герт растерянно посмотрел на Тана, затем сел, подпёр голову рукой и ответил:
   - Да что ты такое говоришь, командир ? Они же плакать будут.
   Солдат мы уже распустили, но домой пошли далеко не все: из соседнего кабака слышались громкая музыка и вопли. Хорошая выдалась драка, что и говорить. Теперь комендантские надолго подожмут хвосты.
   - Скажи что-нибудь, Ратибор,- обратился ко мне Вирд.- Иначе мы можем подумать, будто ты не рад за своего товарища.
   Я хлебнул вина и продекламировал:
   - Услышав голос твой божественный,
   Совсем свихнулся я, естественно,
   А глаз твоих прекрасных взгляд
   Всю жизнь ловить я буду рад.
   - Ну почему он может, а я - нет ?!- в отчаянии завопил Герт.- Где справедливость на свете ?!
   - Стань таким же звероподобным мужланом, как Ратибор,- предложил Тан,- Тогда, возможно, и у тебя получится.
   - Ратибор, подари мне эти стихи,- попросил Герт.
   - Да ладно, тоже ещё шедевр,- отмахнулся я.
   - Ратибор, я неделю буду водить тебя в весёлое заведение за свой счёт !- кипятился Герт.- Ну друг ты мне или нет ?!
   - Бери даром,- сказал я.
   - Запиши, забудешь ведь,- посоветовал ему сотник Тан.
   - Ратибор мне завтра надиктует.
   - Бери ещё вина,- распорядился Вирд.
   - Это ты кому говоришь ?- уточнил Герт.
   - Тебе ! Давай, не жадничай. Тоже мне влюблённый.
  
  
   ***
   Проснулся я незадолго до полудня и побрёл умываться.
   - Что за служба у тебя ?- ворчала Камилла.- Днём спишь, ночью пьёшь. Ну чисто упырь !
   - Прекрати,- ответил я перед тем, как припасть к кувшину с холодной водой.
   - Прекрати !- передразнила Камилла.- Я-то прекращу, а вот с тобой что будет ? Посмотри на себя, опухший весь.
   - Камилла, а я подругу детства встретил.
   - Правда ? И красивая она ?
   - Да.
   - О боги ! Приводи её к нам, я праздничный обед приготовлю.
   - Она не придёт.
   - Почему ?
   - Она жрица. В храме.
   - Понятно,- вздохнула Камилла и отправилась во двор.
   - Да чего там тебе понятно ?!- крикнул я ей в спину.
   - Поторопись, опоздаешь,- предупредила Камилла.
   Я быстро натянул на себя просторную рубаху, короткие штаны, схватил на кухне кусок хлеба с мясом и помчался на свидание.
  
   ***
   - Как там ваш мальчик ?- первым делом спросила Миловида.
   - Рожа слегка подпухла, но у него куча всяких притираний для этого дела есть. Ну и влюбился сильно.
   Мы сидели в кабачке около рынка, неподалёку от женского храма. Улицы были забиты народом, кричали торговцы, скрипели возы.
   - Наша тоже,- улыбаясь, ответила Миловида. - Они посидели вместе в святилище, когда наша охрана дверь ломала, так теперь друг без друга не могут. Ну, рассказывай.
   - Слышал я, что в святилище с Гертом две жрицы сидело.
   - Второй была я. Это моя идея - пригрозить старшей жрице, что он нас изнасилует. Ну, рассказывай.
   Я быстренько поведал Миловиде свою жизненную историю. В свою очередь она рассказала мне о том, как родители спрятали её во время восстания рабов, а сами погибли, как она жила у родственников, а потом отправилась блуждать по Атлантиде. Бродяжничала, из-за чего её чуть было не продали в рабство, торговала на рынке, а потом случайно попала в жрицы.
   - Знаешь, раньше у нас было куда привольней,- говорила она.- Постоянно празднества устраивали, поднесения Древним богам. Весело было. Приходили люди, пили вино, танцевали...
   - А разве что-то изменилось ?- перебил я.
   - Ты - солдафон, Ратибор, и из-за своей службы ничего вокруг не видишь. Когда тебе в последний раз приходилось бывать на храмовом празднике ?
   - Что-то не помню. Хотя, постой... Года два назад.
   - Вот тогда-то они и прекратились.
   - Да ладно тебе ! А ваше вчерашнее шествие ?
   - Это же не праздник. Выгнали по городу пройтись, только и всего. Знаешь, Ратибор, мне становится страшно. В храмы пришли новые люди. Ты знаком с главным жрецом нашего города ?
   - Нет.
   - Вот и зря. Это фанатик. Он изобретает какие-то новые моления древним богам со сложными текстами, требует точного выполнения всех ритуалов, большинство из которых тоже придумывает сам. И в нашем храме жрицу поставил. Подобную себе.
   - Да, я её видел вчера.
   - Она постоянно орёт на девчонок, если что не так. Нам уже нельзя петь, смеяться... Да ничего нельзя ! И у мужиков так же. Ратибор, они что-то затевают. Что-то нехорошее.
   - Перестань. Просто дорвались до власти, почувствовали себя подобными богам...
   - Напрасно ты мне не веришь,- перебила Миловида. - А у нас уже столько девчонок сбежало ! Я, наверное, тоже недолго протяну в храме. Представляешь, каждое утро нас будят на молитву, в иные дни заставляют голодать и вовсе спать не дают.
   - Зачем ?- удивился я.
   - Во славу Древних богов.
   - Глупость какая.
   - Ох, Ратибор, а дальше всё хуже и хуже. Я не удивлюсь, если мы скоро будем ползать не коленях перед изображениями Древних богов и биться головой о пол. Тоже во славу.
   - Брось, Миловида. Всё образуется. Ну какое дело богам до нас ?
   - Может быть и образуется, но уже без меня. Я устала.
   - Куда же ты пойдёшь ?
   Миловида нагнулась ко мне, игриво потянула за ухо и громко прошептала в него:
   - Ратибор, у меня есть богатый поклонник.
   - Поздравляю. Он на тебе женится ?
   - Это, конечно, вряд ли. Ну да я не пропаду.
   - Приходи ко мне.
   - Зачем ?
   - Поживёшь у меня.
   - Ты действительно солдафон, Ратибор. Ну кто предлагает женщине ТАКОЕ да ещё ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ ? Ты бы ещё сказал, что я должна явиться к тебе в установленное время с вещами.
   - Давай тогда хотя бы погуляем ночью по берегу моря.
   Миловида улыбнулась и ответила:
   - Это уже лучше. Но у меня действительно есть богатый поклонник. Как ты думаешь, он очень обрадуется, если узнает, что я гуляю по ночам с офицером ? А ему тотчас же донесут. Но за предложение спасибо. Ладно, Ратибор, я пойду. Заглядывай, поболтаем.
   Я попрощался с ней, допил вино и отправился на службу.
  
   ***
   - Садись, Ратибор,- пригласил меня сотник Тан.
   Я уселся за стол. Оба моих товарища уже были на месте. Вирд чинно сидел в углу, опираясь спиной на стену, а Герт беспокойно ёрзал на месте, вертелся по сторонам и не знал, куда деть руки.
   Сотник Тан взял со стола пергамент и принялся монотонно читать:
   - ...совершенно недопустимо.
   - Я же говорил, командир, что надо Ратибора дождаться,- перебил его Вирд.- Вот теперь он самое интересное пропустил. А ведь приказ Старика,- Вирд поднял вверх указательный палец,- дело святое.
   - А я вам потом его ещё раз прочту,- подбодрил подчинённого сотник.- Чтобы лучше в памяти отложилось.
   - За что ты нас так ненавидишь, командир ?- простонал Герт.
   - Просто вчера мы славно повеселились,- объяснил сотник.- Жрица нажаловалась градоправителю, тот надавил на Старика, и вот тут-то родился этот приказ. На чём я остановился ?
   - Совершенно недопустимо,- подсказал Вирд.
   - И где это ? Ага, вот. Совершенно недопустимо потворствовать дракам между воинами Великой Армии Атлантиды.
   Сотник Тан отложил пергамент в сторону, мечтательно улыбнулся и сказал:
   - Помню, когда Старик ещё командовал нашей сотней, а Ратибор драил сортиры, будучи молодым солдатом, случилось нам столкнуться с комендантскими. Ихний сотник - здоровенный боров, сейчас пошёл на повышение - совсем потерял голову и попёр на нас с мечом. Так Старик его голыми руками разделал, что свиную тушу. А потом схватил лавку - и сразу троих ! Были, были заварушки в наше время.
   Сотник глянул на нас, убрал с лица улыбку и добавил:
   - Что, конечно, совершенно недопустимо.
   - Мы с тобой не спорим, командир,- заметил я.
   Сотник Тан снова взял пергамент и продолжал:
   - Офицер Великой Армии Атлантиды является защитой и опорой государства и его граждан. В то же время неразумные действия отдельных военнослужащих могут привести к мятежам и бунтам.
   - Ужас какой,- проворчал Вирд.
   - Разговоры отставить !- скомандовал сотник Тан.
   - Командир, мы всё поняли,- сказал я.- Каемся.
   - Ох, как каемся !- прогудел Вирд.- Прости нас, командир !
   - Мы отведём Герта назад в женский храм,- подхватил я.
   - Не понял ! Я и сам схожу в женский храм, не надо меня водить,- огрызнулся Герт.
   - Попробуй только !- прикрикнул сотник.- И вообще, чего вы тут базар устроили ? Мне велено довести до вас этот приказ, и я его до вас доведу, хоть сдохните тут все у меня !
   - Командир, давай сделаем так. Ты нам этот приказ доводить не будешь, а я вместо тебя сочиню на него отписку. Идёт ?- предложил я.
   -Ты мне тут не торгуйся ! Я и сам грамотный.
   Так что приказ Старика мы прослушали полностью, а потом ещё раз - из-за меня. Герт весь издёргался, а Вирд вздохнул и сказал:
   - Читай уже и в третий раз, командир. Я, кажется, ещё недостаточно отупел.
   - А по-моему, в самый раз,- ответил сотник Тан.- Ладно, валите отсюда.
   Но этого у нас не получилось. Точнее получилось, но не у всех, ибо в канцелярии ввалился посыльный Старика с сообщением о том, что сотника Тана и подсотника Ратибора требует к себе командующий городским гарнизоном.
   - В чём дело ?- отозвался я.- Это же Герт лазил в женский монастырь ! Эй, ты там что, моим именем назвался ?
   - За кого ты меня принимаешь ?!- взвился Герт.
   - Так, а ну рты закрыли !- рявкнул сотник.- Ратибор, чего стоишь ?
  
   ***
   Старика не было. Замещал его оберсотник Бальдини - здоровенный, седой дядька свирепого вида, тоже штурмовик. Он-то и повёл нас к градоправителю. Тут уж даже сотник Тан растерялся.
   - Дурдом какой-то,- бормотал он по дороге.
   У правительственного здания нас встречал советник Лоренц.
   - Добрый день, господа офицеры,- заговорил он.- Вообще-то мне нужен только подсотник Ратибор.
   - Ну уж нет !- отрезал оберсотник Бальдини.- Он наш подчинённый, мы за него в ответе.
   - Тогда прошу вас всех в мой кабинет.
   Мы поднялись к Лоренцу, расположились вокруг стола. Советник посмотрел на меня и сказал:
   - Вас, наверное, удивляет...
   - Послушайте, давайте без этих ваших штучек,- перебил его оберсотник Бальдини.- Приступайте к делу сразу.
   - Извольте,- согласился советник Лоренц.- А дело в этой вашей поэтессе.
   - Почему это в нашей ?!- возмутился сотник Тан.
   - Хорошо, хорошо,- сразу же сдался советник.- В нашей. Мы столкнулись с некоторыми трудностями.
   - Я думал, что вы давно уже удавили её в камере,- ввернул сотник Тан.
   Советник Лоренц глянул на него в упор, однако мой командир этим не смутился. Хотя, надо признать, взгляд у помощника градоправителя по деликатным вопросам был довольно неприятным. Оторвавшись от созерцания сотника Тана, он вздохнул, побарабанил пальцами по столу и заметил:
   - У вас неправильные представления о нашей правоохранительной службе.
   - Да ладно вам, советник, наслышаны мы о ней,- вмешался оберсотник Бальдини.- Говорите дело.
   - А дело в том, что о ней стало известно в столице. Есть у нас тут больно грамотные.
   Советник Лоренц грубо выругался и продолжал:
   - Так что удавить не получится, господин сотник. Отчитываться придётся на самом высоком уровне. Из столицы прислали пергамент. Кое-кто хочет представить этот мятеж, как результат антиправительственного заговора, тем более что...
   Советник резко замолчал, покусал губы, пристально глянул на каждого из нас и выпалил:
   - Тем более, что она представляется царицей Атлантиды !
   Сотник Тан ухмыльнулся, а я спросил:
   - Вы, надеюсь, не ждали, что она станет плакать, каяться во всех грехах и просить пощады ?
   - Пусть так, но это - согласитесь, подсотник - уже чересчур.
   - А может она и вправду того... царица ?- уточнил оберсотник Бальдини.
   - Чёрт возьми !- рассердился советник.- Мне сейчас не до шуток, господа офицеры !
   Он щёлкнул пальцами, и в кабинете появился раб с подносом, на котором стояли кувшин, фрукты и чаши. Вошедший ловко расставил посуду, налил всем вина и исчез.
   Выпив, советник несколько успокоился, положил на стол пергамент и начал рассказывать, время от времени сверяясь по нему:
   - Девицу эту зовут Корделия. Отец её ушёл из семьи, когда она была ещё маленькой из-за того, что мать погуливала. Сильно погуливала.
   - Какого дьявола вы нам всё это рассказываете ?- вежливо спросил оберсотник Бальдини.- Нам-то что за дело до вашей Корделии ?
   - Я же говорил, что мне нужен только Ратибор,- парировал сотник.
   - Ну да, ему это интересно,- заявил Тан, ехидненько посмеиваясь.- Пожалуйста, продолжайте.
   - Мать её потом погибла. Из-за беспорядочных связей. Знаете, как оно бывает ?
   - Нет, не знаем. У нас только порядочные связи,- сурово отрезал сотник Тан.
   - Да-да, слышал я про женский храм,- ответил советник.- Девицу взяла на воспитание тётка, сестра матери. Муж её занимался торговлей, племянницу они хотели пристроить к делу, но она не проявляла к нему склонности. Корделию больше интересовали древние пергаменты, старинные предания, звёзды в ночном небе...
   Тан пихнул меня локтем в бок, я сердито отмахнулся.
   - Когда ей стукнуло шестнадцать, её присмотрел один достойный человек. Правда, он был лет на тридцать старше, но дядя к тому времени устал от племянницы. Он с радостью выдал Корделию замуж. Новоиспечённый муж терпел молодую жену долго - года два, после чего купил ей небольшой домик, а из своего дома выгнал.
   - Она тоже гуляла ?- спросил оберсотник Бальдини.
   - Нет. У нас таких сведений не имеется, а они были бы в том случае... Ну, вы понимаете.
   - Понимаем,- уверил его сотник Тан.
   - Она постоянно витала в облаках, а её муж твёрдо стоял на земле. Вот и причина,- объяснил советник.- Корделия нашла себе работу в порту - она составляет налоговые декларации, ну и тому подобное. У нас ведь полно неграмотных купцов и капитанов. На жизнь ей, вроде бы, хватает. Принципиально не держит рабов.
   - Где-то я уже что-то такое слышал,- пробормотал сотник Тан.
   - Мы очень рады за вашу Корделию,- заявил оберсотник Бальдини.
   - Нам можно идти ?- спросил сотник Тан.
   - Вам - да, а подсотника Ратибора я бы попросил остаться. Понимаете, столица не слазит с господина градоправителя, а он поручил это дело мне. У нас совершенно нет никакого отчётного материала, поэтому наверху начинают сердиться. Поверьте, господа офицеры, у нас есть методы... Мы пробовали физическое воздействие, специальную диету. Проклятая девка молчит ! А из столицы каждый сплошным идут циркуляры, нам угрожают, от нас требуют !
   - О боги, да мы-то тут при чём ?!- взвыл окончательно потерявший терпение оберсотник Бальдини.
   - Она заявила, что говорить будет только с офицером Ратибором. Это было позавчера, и это были её последние слова.
   Как-то так получилось, что мы, все разом, откинулись назад и обмякли в креслах. Советник Лоренц цедил вино из чаши, Бальдини и Тан уставились на меня. А я думал.
   Значит, они её били и морили голодом. Что ж, это меняет дело. Корделия чем-то приглянулась мне, хоть я и считал верхом идиотизма чтение антиправительственных стихов среди мятежно настроенной толпы. Но ведь каждый может ошибиться и наломать дров, правда же ? Она всё-таки поэтесса, мечтательница, витающая в облаках, а они её избивают. Во мне поднялась волна бешенства. Хорошо бы сейчас советнику Лоренцу по роже съездить, но я сумел подавить в себе это желание. Будем действовать иначе. Царица, так царица.
   - Что ж, господин советник. Я готов послужить Атлантиде на этом поприще.
   Оберсотник Бальдини нахмурился, сотник Тан расплылся в улыбке.
   - Я проведу допрос и представлю вам данные. Когда приступать ?
   - Чем скорее, тем лучше, господин подсотник. Сегодня. Сейчас !
   - Но мне надо кое-что приготовить,- сказал я.
   - Всё, что угодно. Потом подойдёте к зданию тюрьмы, начальник ужё оповещён. Господа офицеры, спасибо, не смею вас более задерживать.
   Мы все встали. Оберсотник Бальдини, не таясь от советника, сказал:
   - Мне очень не нравится всё это, подсотник. Уж не собираетесь ли вы стать тюремщиком, а то и палачом ?
   - Всё нормально, командир,- уверил его сотник Тан.- Я в Ратиборе не сомневаюсь.
   - Ну, смотрите,- пропыхтел оберсотник и первым вышел из кабинета.
  
   ГЛАВА 6
   ***
   Сбегав на рынок, я заявился к зданию тюрьмы. На пороге стоял старшина из комендантских, совершенно мне незнакомый по дракам с дружественными родами войск.
   - Подсотник Ратибор ?- уточнил он.- Прошу.
   Я отметился у сотника, начальника тюрьмы, был проинструктирован о правилах поведения, заверен в том, что в случае чего мне придут на помощь и спрошен, чего там у меня в сумке. Видимо, советник Лоренц успел их выдрессировать, ибо никого совершенно не смутил ответ, что это не их дело.
   Старшина проводил меня к нужной двери, отворил её, и я увидел Корделию.
   Они сидела на низкой лежанке в тесной камере с крошечным окошком. Узница старалась блюсти себя в порядке, но круги под глазами и разорванная кое-где одежда говорили о том, что в последние дни ей приходится тяжко. Она подняла голову, посмотрела на меня и спросила:
   - Кто вы ? Почему без разрешения ?
   Кажется, в глазах её что-то мелькнуло, когда она увидела меня, но голос был безжизненным, а взгляд - тусклым.
   - Какое ещё разрешение ?!- прорычал старшина.- Как дам сейчас !
   - Ты разговариваешь с царицей, хам !- повысила голос Корделия.
   Я рванул за тунику старшину, замахнувшегося на узницу кулаком, отпихнул его в сторону и ответил:
   - Простите, ваше величество. Это просто излишнее усердие.
   Старшина шарахнулся от меня. Качнувшись, словно пьяный, он выскочил в коридор и оттуда сказал:
   - Господин подсотник, вы назвали её величеством.
   - Ну да, она же царица.
   - Измена,- прошептал старшина.
   - Что вы там бормочете ?! И вообще, всего хорошего вам, господин старшина. Дверь запирать не нужно.
   Корделия изучающее разглядывала меня. Дождавшись, пока шаги старшины затихнут в глубине коридора, я распаковал сумку, постелил на лежанке чистое полотенце и разложил около своей подопечной варёное мясо, копчёный окорок, яйца, хлеб, молоко. Корделия сглотнула слюну и отодвинулась в угол.
   - Пожалуйста, ваше величество, кушайте.
   Корделия зажмурилась. Казалось, от запаха еды она готова упасть в обморок.
   - Господин офицер, мне кажется, что против меня зреет заговор. Еда может быть отравлена,- сказала узница.
   - Ваше величество, вы можете кушать, не боясь ничего. Ваш народ, простые люди, узнав о том, что я иду на приём, просили меня передать вам всё это. Разве вы не верите своим подданным ?
   - Тогда конечно. Вы успокоили меня, господин офицер.
   Стараясь соблюдать приличия, она взяла хлеба и самый маленький кусочек мяса. В камере была ещё одна лежанка; я сел на неё. Корделия замерла с куском, поднесённым ко рту, и вытаращила и без того огромные глаза.
   - Что-то не так ?- забеспокоился я.
   - Вы сидите в присутствии царской особы.
   - О боги !- я подскочил на ноги.- Простите, ваше величество. Дело в том, что я,- тут мне вспомнилась Миловида,- совершеннейший солдафон. Окончательно отупел на своей службе.
   Прожевав и проглотив первый кусочек, самозваная царица смилостивилась:
   - Садитесь и присоединяйтесь ко мне.
   - Как же я могу ?
   - Да ладно вам, прекратите. Войдя, вы должны были опуститься передо мной на колени и поцеловать край моего платья, но не сделали этого. Так что не церемоньтесь и впредь. Садитесь, садитесь, я дарую вам привилегию сидеть в моём присутствии. И угощайтесь.
   - Я не голоден, ваше величество.
   - И что с того ? Я настаиваю.
   Я присел на край лежанки, и мы с Корделией хорошенько поели. То, что осталось, я увязал в узел и примостил на окошке.
   - Что творится в городе ?- спросила меня Корделия.
   Она откинулась на стену, подобрала ноги, обняла колени. Я только сейчас разглядел, какие у неё красивые, плавные движения. Ну да, тогда ведь Добрыня её связал, не шибко-то и подвигаешься.
   - Против вас действительно зреет заговор,- предупредил я.
   - Оставьте эти скучные разговоры, господин офицер. Что происходит в городе ?
   - Ничего особенного, ваше величество. Было шествие жрецов.
   - Красиво шли ?
   - Я не видел.
   - Ах, да, у вас же служба.
   - Совершенно верно, ваше величество.
   - В таком случае, расскажите мне о себе.
   - Зачем это вам ?
   - Вы - преданный офицер. По нынешним временам это большая редкость. Вот я и хочу знать о вас. А то мне докладывали, будто бы вы хватаете ни в чём не повинных женщин, связываете их и тащите в тюрьму. Но я в эти слухи не верю.
   - Мне, ваше величество, ещё и не то приходилось делать. Я же офицер.
   Мы сидели и смотрели друг на друга. Хорошо бы вот так же, но где-то в другом месте. На берегу. Или на крыше, под звёздами.
   И Корделия словно прочитала мои мысли.
   - Офицер Ратибор, я давно не видела звёзд. Как они ?
   - Звёзды, ваше величество, значительно потускнели с тех самых пор, как вы их не видели. Просто удивительно, что так вышло.
   - Вас иногда трудно понять, офицер. Скажите, как вы думаете, почему славяне-мужчины носят штаны, а все прочие - нет ?
   - Мы с Севера, ваше величество. А там попрохладнее.
   - Но здесь-то тепло.
   - Привычка, ваше величество. Я уже без штанов не могу. Ну а у местных свои повадки. Есть, например, у нас некий подсотник Герт, так вот он носит исключительно короткие туники, поскольку считает, что все женщины нашего города должны видеть его красивые, стройные ноги.
   - Возможно, он и прав,- задумчиво сказала Корделия.
   - Прочие военные с ним не согласны и носят длинные одеяния.
   - Вы так и не рассказали о себе, офицер Ратибор. Уклоняетесь от вопроса. У вас есть жена, дети ?
   - Нет, ваше величество. Я не успел завести семью.
   - Это странно. Вы же не всё время на службе. Я обязательно займусь вами, офицер Ратибор.
   - Спасибо, ваше величество. Я ещё не встретил такую... простите.
   - За что ?
   - Ничего, так.
   - Офицер Ратибор, что вы хотели сказать ?
   - Нет-нет, ваше величество, ничего.
   - Не смейте скрытничать ! Вы разговариваете с царицей Атлантиды !
   - Я до сих пор не встретил такой, как вы. Простите, ваше величество.
   - Вы ужасно дерзкий офицер,- заметила Корделия.- Но, пожалуй, я прощу вам вашу дерзость.
   - Спасибо, ваше величество.
   - А сейчас я попрошу вас уйти. Мне нужно побыть одной.
   Я поднялся с лежанки.
   - Но завтра обязательно приходите, слышите ?
   В глазах её мелькнуло беспокойство. И я охотно пообещал Корделии навестить её и на следующий день тоже. Да чего уж там, мне и самому этого хотелось.
  
   ***
   - У вас необычные методы ведения допроса,- заметил начальник тюрьмы, отмечая моё убытие в специальном пергаменте.
   Я неприязненно глянул на стоящего около него старшину и ответил:
   - Так ведь обычные ничего не дали.
   - Смотрите сами. Вы теперь главный по этому вопросу.
   - Да, забыл сказать. Попрошу вас мою подопечную не трогать. И специальную диету для неё отменить.
   - Как скажете,- ответил начальник тюрьмы.- Мне, знаете ли, и самому подобные вещи не по душе.
   - Тогда до завтра.
   - Всего хорошего.
   Я вышел наружу, миновал крошечный тюремный двор, а оттуда охрана выпустила меня в город. Неподалёку от ворот маячил один хорошо знакомый мне военный. Я окликнул его:
   - Добрыня !
   - Да, командир.
   - Ты какого лешего тут торчишь ?
   - Да просто дела у меня в этих краях, командир. Понадобилось мне тут...
   - Что ты дурака валяешь ? Говори толком !
   - Командир, я не могу говорить. Дело деликатное.
   - Ладно, чёрт с тобой,- ответил я и пошёл бы себе дальше, но тут...
   - Добрыня, а ну подожди. Кто вон там из-за угла выглядывает ? Не Микула ли ?
   Добрыня пожал плечами, приложил ладонь козырьком ко лбу и пробормотал:
   - Похож, стервец.
   - Так, я не понял. Вы какого дьявола сюда притащились ? Микула, а ну иди сюда !
   Вызванный десятник вышел из-за угла. Следом появился Довбуш. Я уже ничему не удивлялся.
   Мы отошли подальше от тюремных ворот, поближе к рынку, и я потребовал:
   - Докладывай, Добрыня.
   - Ну, командир, как хочешь, а мы тебя не бросим. Ты в такое место пошёл, куда по доброй воле не ходят. Вот мы и явились. На всякий случай. Между прочим, господин сотник в курсе.
   - Он вам разрешил ?
   - Ну, не то, чтобы. Просто сделал вид, будто ничего не знает.
   Я схватился за голову. Старшина и десятники смотрели на меня исподлобья.
   - Можешь ругаться, командир,- заявил Добрыня.- А мы себя неправыми не считаем.
   - Зачем же ругаться, старшина ? Наоборот, я рад. Я рад тому, что не все мои десятники - такие идиоты, как вы. Есть ещё Горыня, Мирослав и Светозар.
   - Ага,- отозвался Добрыня.- Есть. Надо бы их кликнуть, они приготовились тюрьму со двора штурмовать.
   Я только рукой махнул. Добрыня развил бурную деятельность, и вскоре между площадью, рынком и тюрьмой собралась вся моя банда. Десятники построили солдат в две шеренги и степными орлами вытянулись во главе своих подразделений. Люди, завидев нас, прибавляли шагу. Из ближайшего кабака вышел комендантский патруль и тут же рванул прочь.
   Надо было им всем врезать. Наорать так, чтобы уши позакладывало и глаза повылазили. Да вот только ругательства на язык не лезли.
   Некоторое время мы стояли молча, весь отряд: сорок пять солдат, пятеро десятников, старшина и офицер. Потом я сказал:
   - Возвращаемся.
   Отряд организованно выдвинулся. В ближайшем к нашему расположению кабаке я купил большую бочку вина, и мы доставили её в свою казарму, сопровождаемые завистливыми взглядами лучников и головорезов Вирда. Закуска у Добрыни была всегда. В казарме мы раскупорили бочку, я зачерпнул ковшом вина, сказал:
   - Спасибо вам, братцы.
   И тут же к бочке потянулись руки с ковшами и кружками.
   - Будьмо, командир,- сказал Добрыня.
   - Будьмо, командир !- заорал Микула, отсалютовав мне кружкой.
   - Будьмо !- вразнобой подхватили солдаты.
   Боги и обитатели Царства Мёртвых получили свою порцию, после чего мы припали к вину.
   Я много чего хотел сказать своим подчинённым. О том, что мы с ними - как семья, и о поддержке, и о самопожертвовании ради товарища. Но слова стали комом в горле; я махнул на них рукой и предался пьянству.
  
   ***
   Вечером я сообщил Камилле:
   - Такое дело. Знаешь, я кажется, влюбился.
   - О боги ! В ту свою жрицу ?
   - Нет, в другую женщину.
   - Ой, Ратиборушка, ты не шутишь ? Ну и разит от тебя, однако. А она красивая ?
   - Не знаю, Камилла. Мне она кажется краше всех на свете.
   - Наконец-то, Ратиборушка !- от восторга Камилла чмокнула меня в щёку.- А можно мне посмотреть на неё ? Хоть одним глазком ! Я же лопну от любопытства !
   - Не вижу препятствий. Завтра я пойду в тюрьму проведать её. Можешь сходить со мной.
   - В тюрьму ?- растерялась Камилла.- Зачем же в тюрьму, Ратиборушка ?
   - Она там сидит.
   У Камиллы подкосились ноги, и моя рабыня рухнула на лавку.
   - Нет, я, конечно, понимаю,- заговорила она, немного придя в себя.- Ну не можешь ты влюбится в девушку, которую просто встретил на улице или познакомился где-то на празднике. Но в тюрьме ! Не чересчур ли ?
   - Я сам себе удивляюсь, Камилла. Но от судьбы не уйдёшь.
   Я разлёгся около неё на лавке. Камилла принялась перебирать мои волосы и напевать что-то на языке европейских дикарей.
   - Это что за песня ?- спросил я.
   - Так. Любовная.
   - Её поёт невеста своему жениху ?
   Камилла хлопнула меня по лбу.
   - Вот балбес ! Я тебе покажу невесту с женихом ! Иди уже спать. А то я сама от тебя захмелею.
   Я нехотя поднялся и побрёл к себе, размышляя о том, как бы поскорее дожить до завтрашнего дня.
  
   ***
   Утром, по дороге в тюрьму, я столкнулся с Добрыней и предупредил его:
   - Сегодня на штурм идти не надо.
   - Ясно, командир. Что говорить господину сотнику, если он вдруг о тебе спросит ?
   - Пусть господин сотник идёт к дьяволу. Он прекрасно знает, чем я занимаюсь.
   Добрыня игриво подмигнул мне; мы разошлись по своим делам.
   В тюрьме меня встречали. К начальнику в этот раз идти не пришлось. Старшина проводил меня и отворил дверь камеры Корделии. Я посмотрел на него в упор, но он не уходил. Его что-то мучило.
   - Приветствую вас, ваше величество,- заговорил я.
   Корделия кивнула. Её перестал терзать голод, и повадки у неё стали истинно царственными.
   - Ваше величество !- взвизгнул старшина.- Ваше величество ! Да что ж это такое !
   - В чём дело, старшина ?- осведомился я.
   Но он не ответил. Старшина вытянул руку, ткнул пальцем во Корделию и спросил с истеричными нотками в голосе:
   - А вот если ты царица, то почему сидишь здесь, а не во дворце ?!
   - До меня дошли слухи о том, что в вашей тюрьме заключённых бьют и морят голодом !- а вот у Корделии голос звенел, интонации были такие, как у высокопоставленной особы, распекающей нерадивого подчинённого.- И я, царица Атлантиды, должна проверить их сама !
   Тюремный старшина грязно выругался и опрометью вылетел из камеры.
   - Присаживайтесь, господин офицер,- пригласила меня Корделия.
   Я воспользовался приглашением.
   - Что происходит в городе, господин офицер Ратибор ?
   - Не знаю, ваше величество. Я вчера весь день ходил, будто пьяный.
   - Это отчего же ?
   - Да так. Вы дадите мне подержать вашу ручку ?
   - Но-но, офицер Ратибор. Не забывайтесь !
   Я снова расстелил на лежанке полотенце и разложил угощение. В этот раз, кроме обычной еды, было ещё лёгкое вино, фрукты, медовые соты.
   Корделия смотрела на меня с любопытством.
   - Разрешите вашу ручку,- повторил я.
   - Не заставляйте меня думать, что вы - самый обыкновенный мужчина, такой, как и все.
   - Ну, не знаю. А чем же я необыкновенный ? Позвольте предложить вам вина.
   Корделия благосклонно кивнула. Я налил вина в специально принесённый бокал и вручил ей. Она приняла его правой рукой, а левую подала мне. Ладошка у Корделии оказалась мягкой и тёплой. Вот у Стеллы она была немного влажной и прохладной, у Камиллы - сухой и подрагивающей. Не знаю, что это должно означать.
   - Позволите поцеловать ?- осведомился я.
   Корделия забрала у меня свою руку и ответила:
   - Сначала скажите, офицер Ратибор, вы за меня ? Мне можно на это надеяться ?
   - Вы плохо думаете о людях, ваше величество.
   Корделия вздохнула и ответила:
   - Такие попадались. Выпейте со мной вина. Почему вы мне раньше не встретились, офицер Ратибор ?
   Я налил вина Корделии и себе.
   - Вот послушайте, господин офицер Ратибор. С одной моей знакомой вышла нехорошая история. Она немного сочиняет стихи. И вот, однажды, когда в городе был бунт, эта женщина случайно оказалась на памятнике Правителю Дану, и уж не знаю, как оно вышло, кое-что оттуда продекламировала. А её за это связали - представляете ? - и посадили в тюрьму. Просто ужас, что творится у нас в городе. Не буду говорить о её тюремных испытаниях, но надо же что-то делать. Вы не подскажете, что мне посоветовать своей знакомой ?
   - Ваше величество, случаются же совпадения ! У одного моего приятеля точь-в-точь такая же история. Его знакомая попала в тюрьму, и он теперь ломает голову над тем, как её оттуда вызволить. Там тоже была какая-то история со стихами.
   - Случится же такое,- отозвалась Корделия, мечтательно глядя куда-то мимо меня.- Ломает голову, говорите ? Хорошо бы и мне иметь такого знакомого. Нет, молчите ! Всё это так скучно. Люди придумывают себе какие-то условности, правила, законы. Многие из них противны человеческой природе, но что им до того ? Отчего в Атлантиде одни богаты, а другие - и их много больше - едва сводят концы с концами ? Отчего в Атлантиде рабство ? Отчего, если кто-то может сложить пару рифмованных строф и любит по ночам смотреть на звёзды, то на таких кидают косые взгляды ?
   - Вы задаёте вопросы, ваше величество, на которых нет ответа.
   - Говорят, что Правитель Дан всю жизнь сам штопал свою одежду. Интендант Крег, его брат, даже слуг не держал, не то, что рабов. А ведь это были великие люди ! Вы верите в справедливость, господин офицер Ратибор ?
   - Нет, ваше величество.
   - Мало просто сказать: "нет" и при этом чувствовать себя героем. Нужно что-то делать.
   - Вы совершенно правы, ваше величество. И я намерен взяться за работу.
   - Хорошо, господин офицер. Можете быть свободны. Вы расскажите, чем там закончилось дело с вашим приятелем и его знакомой, которую посадили в тюрьму ?
   - Обязательно, ваше величество.
   - Я буду ждать вас, господин офицер Ратибор.
   - Я постараюсь, чтобы ваше ожидание не оказалось долгим, ваше величество.
  
   ***
   Шагая от тюрьмы к Старику, я прокручивал в голове наш разговор. Если Корделия так смотрит на жизнь, тогда понятно, откуда у неё столь близкое знакомство с советником по деликатным вопросам. Как там она говорила ? Сбросим рабские колодки ? Ох, не оказались бы они тяжелее, чем кажутся.
   Старик и оберсотник Бальдини встретили меня не очень приветливо. Правда, я и не рассчитывал на радушный приём.
   - Пришёл наш тюремный дознаватель,- проворчал Бальдини.- Не пора ли, командир, его в комендатуру переводить ?
   - Что там у тебя ?- спросил Старик.- Девица разрыдалась у тебя на плече и призналась во всём ?
   - Нет, экселенц. Она объявила себя царицей Атлантиды.
   - Это я и так знаю. А что дальше ?
   - А я - преданный офицер её величества.
   Старик и Бальдини уставились друг на друга. Было полное впечатление того, что они обмениваются мыслями. Через некоторое время Старик спросил:
   - И куда ты сейчас собрался, преданный офицер ?
   - Схожу к советнику.
   - Пойдём вместе.
   С этими словами Старик вывел меня из своего кабинета, спросил:
   - Что, хороша девушка ? Нравится ?
   - Экселенц, вообще-то это моё дело.
   - Насколько я слышал, вы с ней по одной мерке скроены. Ну да, понимаю, не моё дело. А я уж думал помочь тебе вытащить её из тюрьмы.
   Ответить я не успел, поскольку Старик подтолкнул меня в спину.
   - Давай, поторапливайся.
   Советник Лоренц находился у градоправителя. К последнему меня не пустили бы никогда в жизни, но перед моим попутчиком открывались все двери. Городские владыки валялись вокруг низенького столика на коврах. Они лакали вино и по очереди щипали огромную виноградную гроздь. Градоправитель приветливо кивнул нам. Старик присел около них, я остался стоять.
   - Ну что там, подсотник ?- спросил советник.
   - Ничего,- ответил я.- Корделия уходит от серьёзного разговора.
   Советник нахмурился.
   - И о чём же вы с ней два дня щебетали ?
   Я пожал плечами.
   - Так. Ни о чём.
   - Как можно говорить ни о чём ?- промычал градоправитель.
   - Они там о звёздах болтают,- вмешался Старик, по-хозяйски наливая себе вина в чашу, которую только-только поставил на столик советник.
   - Чёрт побери,- отозвался последний.- Что вы нам порекомендуете, подсотник ?
   - Рекомендовать - ваша работа,- напомнил ему Старик.- Хотя, вас понять можно. Положение препаскудное. Арестовали эту девицу вроде бы и ни за что.
   - Как это ?!- возмутился градоправитель, от волнения расплескав вино на ковёр.- А кто во время бунта читал свои дурацкие стишки с постамента ?
   - А кто их слышал ?- не сдавался Старик.
   - Ну вы даёте !- изумился градоправитель.- Да хотя бы этот ваш, как его... Ратибор !
   - Не уверен,- отозвался я.- Действительно, Корделия что-то кричала, но я не разобрал слов. Возможно, звала на помощь.
   - Ну как же, господин подсотник,- не утерпел советник.- У вас ведь поэтический склад ума. Неужели вы не отличите стихов от зова на помощь ?
   - Погодите-ка,- вмешался Старик.- Это у подсотника Ратибора ум ? Это у подсотника Ратибора поэтический склад ? Не смешите меня. Подсотник Ратибор !
   - Здесь !
   - Ну-ка быстренько киньте мне рифму на "караульный устав". Раз, два, три. Не успел. Вот видите, советник, а вы говорите о какой-то там поэзии.
   - А ничего, что она величает себя царицей ?- мрачно поинтересовался градоправитель.- Тут, господин тысячник, изменой попахивает.
   - Ещё бы !- ничуть не смутился Старик.- У девки голова повредилась от побоев и голода. Скажите спасибо, что она богиней себя не объявила. А когда из столицы приедет полномочный чиновник, и нашу поэтессу поставят перед ним, а он её спросит о бунте, стихах с постамента и царицах Атлантиды, то как вы думаете, что будет ?
   - У вас, я вижу, уже есть версия ?- недовольно проворчал советник.
   - Насколько я успел узнать нашу преступницу, она вытаращит глаза - а у неё, согласитесь, это очень эффектно получается - и скажет, что она ни о чём подобном не ведает, и почему её держат под стражей, не знает.
   - Чёрт !- отреагировал градоправитель.- А ведь так и будет !
   - Но, может быть,- заговорил, было, советник, однако градоправитель его оборвал:
   - Шикарно мы будем выглядеть перед правительственным чиновником, ничего не скажешь !
   - Я нашу поэтессу давно знаю,- заговорил советник.- Бывали у нас с ней стычки. Она стряпала свои поганые стишки и лепила их на стенах в порту, на колоннах храма. Против рабства и засилья богачей. Я, господин тысячник Ферро, и предупреждал её, и просил, и угрожал. Видите, чем это всё закончилось ? Вам, господин подсотник, ваша царица вряд ли всё это рассказывала. Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните. Наверное, сейчас предложите потихоньку выпустить её и замять дело.
   - Ибо оно не принесёт ни славы, ни почестей, ни удовлетворения от хорошо сделанной работы,- согласился Старик.- А если из столицы снова придёт пергамент, отписать им, что их информаторам заговор померещился.
   Советник Лоренц потёр лоб и попросил:
   - Присядьте, господин подсотник, я устал всё время задирать голову, когда надо посмотреть на вас. Возможно мы бы и поступили так, как советует господин тысячник. Но есть одно препятствие. И оно скоро будет здесь.
  
  
   ***
   Не так уж и скоро получилось, как предсказывал советник. Мы выдули два кувшина вина и облупили четыре больших виноградных грозди, прежде чем к градоправителю ворвался главный жрец. Был он явно не в себе: растрепанная борода и нечесаные волосы, мятая и нестиранная туника. Жрец оттолкнул двух охранников, вцепившихся в него, и оглядел всех присутствующих дикими глазами.
   У градоправителя сразу испортилось настроение, советник и Старик остались бесстрастными. Жрец ткнул в меня узловатым пальцем и сообщил:
   - Штурмовик !
   - Верно,- сознался я.
   - Похититель жриц !- завопил сумасшедший старик.- Собака ! Пожиратель падали !
   - Эй, папаша, в рыло схлопочешь !- предупредил я.
   Но на меня уже не обращали внимания.
   - Где блудница ?!- орал жрец, потрясая кулаками.- Вы должны были подготовить её к жертвоприношению !
   - Успокойтесь, понтифик,- ответил советник.- Ничего мы вам не должны. Я всего лишь сказал, что с удовольствием принёс бы её в жертву сам, но это не следовало принимать, как руководство к действию.
   - Пока я заправляю в этом городе, никаких человеческих жертвоприношений здесь не будет,- сказал градоправитель.- Сколько раз вам ещё это повторить ?
   И только тут меня бросило в холодный пот.
   - Люди не боятся богов !- продолжал орать жрец.- Не уважают их служителей, пренебрегают молениями ! Мы могли бы убить двух зайцев одним махом !
   - Вот упрямый старик !- заметил градоправитель.- Ну на кой ляд вам эти жертвоприношения ? Лично мне думается, что они приведут только к бунтам и ничему другому.
   - Бунт можно подавить !- визжал жрец.- К жертвоприношениям скоро привыкнут и будут считать их обязательной частью праздника !
   - Я не могу пойти на это,- твёрдо сказал градоправитель. - И не пойду.
   - Что человек ?!- не сдавался жрец .- Пыль ! Одним больше, одним меньше - никто и не заметит ! А боги были, есть и будут ! И мы должны любыми путями добиваться их милости !
   - Я не пыль,- подал голос Старик.
   - Вот !- снова завопил жрец.- Об этом и речь ! Каждый считает себя чуть ли не равным богам !!!
   - Ладно, ладно, уговорили,- пошёл на мировую Старик.- Я не считаю себя равным богам. Лучше расскажите, почему именно Корделию вы хотите выпотрошить во славу богов ?
   - А кого ?! Я видел всех, кто сидит в тюрьме ! Все бандиты и проститутки, все с такими рожами, что смотреть страшно ! И это вы хотите предложить богам ?! И они, по-вашему, после этого будут относиться к нам милостиво ?
   - Вы можете не орать ?!- спросил градоправитель, болезненно морщась.
   Но жрец не мог.
   - Мы оденем её в белые одежды, умастим дорогими маслами ! Выпотрошить ! Да как у вас язык поворачивается ?! Мы даже скуём её золотыми цепями !
   - Всё объясняется просто, господин подсотник,- обратился ко мне, вытаращившему глаза и сжимающему кулаки, советник Лоренц.- С идеей жертвоприношений наш достойнейший понтифик носится давно. Некоторое время тому он нашёл Корделию и предложил ей написать стихи. Ну там, о страхе перед Древними богами, о пользе жертвоприношений и тому подобных мерзостях. Но получил решительный, а возможно и грубый отказ.
   - Я вырву её змеиный язык !!!- завизжал жрец.
   - Да никому ты ничего не вырвешь !- вспылил я.
   - Молчи, славянин ! Поганое племя ! Порождение псов и свиней ! И без тебя разберусь !
   Я понял, что стою на ногах лишь потому, что в меня врезался Старик. Вид у меня, похоже, был ещё тот, даже жрец попятился.
   - Кстати, экселенц,- сказал я.- Слушайте:
   А караульный ваш устав
   Зубрил я с пеною у рта,
   Но, сотни раз его листав,
   Так и не понял ни черта.
   - Ратибор, прошу тебя: не надо,- прошептал Старик.
   - Что ж ты стоишь, болван ?- спросил градоправитель жреца, кинув в него облупленной виноградной кистью.- Беги !
   Потом сознание у меня выключилось, оставив в памяти лишь отдельные фрагменты произошедшего. Вот я бегу по площади, преследуя главного жреца. Вот вскочил на лестницу, и охранники разлетелись от меня в разные стороны. А вот я уже лежу, ткнувшись мордой в каменный пол с вывернутыми назад руками, на спине и ногах у меня сидит чуть ли не с десяток солдат комендатуры, а багровый от бешенства Старик орёт:
   - Под домашний арест ! И попробуй хотя бы нос высунуть за дверь без моего разрешения ! Разжалую в рядовые и отправлю к чёртовой матери в самый дальний гарнизон !
   Окончательно я пришёл в себя в канцелярии сотника Тана. Меня отпаивали вином; командир смотрел мрачно, а Вирд с Гертом - сочувственно. Потом я был бережно доставлен домой Добрыней и сдан Камилле.
   Кто бы там что ни говорил, а Корделию надо спасать, раз так дело оборачивается. Понадобится - так сам тюрьму штурмовать полезу.
   Некоторое представление о своих подвигах я получил, когда совсем стемнело. Камилла любила поболтать через ограду с соседской рабыней. Я лежал на крыше, а они как раз этим занимались. И Камилла, захлёбываясь от восторга, говорила громким шёпотом:
   - А когда Ратиборушка ворвался в храм, на него накинулось шесть охранников. И он их всех так разделал, что никто из них сам на ноги подняться не смог. А после того он ещё жрецам морды бил...
   Мне, как порядочному человеку, пришлось подать голос:
   - Камилла, я всё слышу.
   - А самого главного Ратиборушка загнал на крышу, его потом десять человек оттуда снимали. Вот так, поняла ?- не унималась Камилла.
   Вопроса соседской рабыни я не расслышал, а ответ был таким:
   - Ну да, наказали. Сидит вот теперь под домашним арестом, и без разрешения господина тысячника я его не выпущу. Но, думаю, это ненадолго.
   А я лежал на крыше и мучился вопросами. Когда успокоится Старик ? И захочет ли он помогать мне ТЕПЕРЬ ? Старик ведь просил меня, а я...
   А что я ? Меня там и не было. Это жрец устроил погром в храме, именно он привёл меня в такое состояние. Ярость гнала меня в храм, ярость валила на пол охранников и жрецов, ярость натворила бы там дел, не прибеги туда Старик.
   Звёзды молчали и не давали мне знака.
   - Ратибор, ты там не заснул ?- спросила Камилла со двора.
   - Нет ещё.
   - Я пойду спать, если ты не против. Устала что-то.
   - Пусть боги пошлют тебе добрые сны.
   - И тебе.
  
   ***
   Утром посыльный от сотника Тана оповестил меня о том, что я должен находиться у себя вплоть до особых распоряжений. Подстраховывается командир, понимает, что у меня нынче не всё в порядке с головой. Но как же я буду находиться у себя, если Корделию собираются принести в жертву ? Хотя, быстро такие дела не делаются, да и городская верхушка против.
   Чего только я не передумал за это утро !
   С крыши мне хорошо был виден солдат из отряда Вирда, сидевший в тени напротив моего дома. Я обратился к нему:
   - Эй, ты чего тут делаешь ?
   Солдат поднял голову, увидел меня и ответил:
   - Приказ господина сотника.
   - Ну а если я вдруг выйду из дома ?
   - В таком случае мне приказано бежать в расположение и докладывать дежурному.
   - Так. А почему не командиру ?
   Солдат осмотрелся по сторонам и жестом попросил меня придвинуться к краю крыши. Я свесился вниз, а он подошёл вплотную к стене моего дома и сказал вполголоса:
   - Только учтите, господин подсотник, я вам этого говорить не должен. Командир ушёл к господину тысячнику, а оттуда они оба отправились к градоправителю. Но я вам ничего не говорил !
   Значит, Старик всё-таки не держит на меня зла.
   Я спустился с крыши, взял в руки старинный пергамент, но чтение не лезло мне в голову. Солдат всё так же сидел под стеной, ожидание его скрашивал кувшин с холодным пивом, вынесенный ему Камиллой. В это же самое время Старик общался с градоправителем по поводу того, сколь неуправляемы в нынешние времена офицеры малого звена; старший жрец объяснял сотнику Тану, что вчера он совсем не то имел в виду и уж конечно не хотел меня оскорбить, а Корделия, сидя на лежанке, размышляла о природе, создавшей всех мужчин практически по одному шаблону: то скачет вокруг тебя, и ручку ему дай, и звёзды для него потускнели, но как только начинаются какие-то трудности, офицера этого и след простывает.
   Посыльный пришёл за мной ближе к обеду. Я высмотрел его издалека. Он ничего мне не сказал. Я ничего не спрашивал. Просто мы молча отправились к градоправителю.
   Там присутствовали Старик, Лоренц, туда же привели Корделию. Сотник Тан прибыл одновременно со мной. Градоправитель возлежал на низкой лежанке, за его спиной стоял раб с кувшином. Советник Лоренц и Корделия старались друг на друга не смотреть.
   - Все в сборе,- объявил Старик.- Можем приступать. Итак, советник, каковы обвинения против этой женщины ?
   - Но ведь ваш офицер отказывается свидетельствовать,- проворчал советник.- Его солдаты, нетрудно догадаться, последуют примеру командира.
   - Можете не сомневаться,- уверил его сотник Тан.
   - А ваши шпионы, советник ?- подал голос градоправитель.
   - Ах, о чём вы говорите ? Эдакие бездари, просто тошно. Никто из них, господин градоправитель, не вспомнил ни строчки из творчества нашей всеми любимой Корделии. Это вам не Ратибор. Да и не хотелось бы мне их раскрывать.
   - Внятных обвинений нет,- сказал градоправитель Старику.
   - А из этого следует...- начал, было, тысячник.
   - Но мы её не выпустим,- перебил градоправитель. - Доказательств невиновности тоже нет. Возможно, звала на помощь ! Чушь ! И потом, вместо того, чтобы проводить следствие, ваш дознаватель дерётся со жрецами и храмовой охраной.
   Старик повернулся к Корделии и попросил:
   - Девочка, а ну скажи мне какую-нибудь гадость.
   До сих пор мы с ней смотрели друг на друга. Теперь же Корделия оторвала взгляд от меня и с любопытством уставилась на Старика.
   - Ну же !- поторопил её тот.
   - Но ведь вы не сделали мне ничего плохого,- ответила Корделия.- Можно я лучше скажу какую-нибудь гадость господину советнику ?
   - Нет, ни в коем случае. Только мне.
   - Я, право, не могу.
   - Да в чём дело ?! Ты же поэтесса !
   - Ну, вы... Нехороший человек.
   - Так моя должность называется. Не подойдёт.
   - Я не знаю,- сказала Корделия, взглядом умоляя меня о помощи.- Вы...
   - Ну ?!- не выдержал сотник Тан.
   - Вы - друг главного жреца.
   - Нет, ну это уже перебор,- ответил Старик, грозно хмурясь.- Эдак я и в самом деле могу рассердиться.
   - В таком случае вы не можете переспать за одну ночь с десятью женщинами сразу !- выпалила Корделия.
   - О боги !- вздохнул советник Лоренц.- Да будь моя воля, она сидела бы в тюрьме тысячу лет !
   - Вы слышали, господин градоправитель, какое мне было нанесено оскорбление ?
   - Слышал.
   - А вы, господин советник ?
   - А это действительно оскорбление ? Я, например, тоже не смогу, даже пытаться не стану.
   - Говорить такое офицеру Великой Армии Атлантиды ?!- взревел сотник Тан.
   - Я арестовываю эту девицу,- объявил Старик.- Законным порядком.
   Советник Лоренц кивнул градоправителю, дав понять, что да, есть такой закон.
   - И до окончания следствия,- продолжал Старик,- или же до последующих распоряжений сдаю её под наблюдение своего офицера.
   - Подсотника Ратибора,- догадался советник.
   - Именно,- подтвердил Старик.
   - Где я должен поставить печать ?- спросил градоправитель.
   Сотник Тан подал ему пергамент. Градоправитель, не читая, шлёпнул по нему печатью и сказал:
   - Всё, господа ? Что-то я утомился сегодня.
   Мы все вышли в коридор, где я обратился к Старику:
   - Господин тысячник !
   - Пошёл вон !
   - Господин тысячник, я перед вами в долгу. И если вам вдруг понадобится моя помощь в каком угодно деле - обращайтесь в любое время дня и ночи.
   Старик остановился, посмотрел на меня и ответил:
   - Надеюсь, что до такого не дойдёт. Запомни этот день и, если выйдешь в чины, помоги какому-нибудь молодому офицеру. И вот ещё: я теперь понял, что ненавижу стихи. Из-за тебя. Да, кстати, твой арест в остаётся в силе.
   - Рад стараться, экселенц !- гаркнул я.
   - Иди к дьяволу.
   С тем Старик и ушёл, забрав с собой сотника, которому я всё же успел шепнуть:
   - Вечером у меня.
   Мы с Корделией вышли на площадь, почему-то держась за руки. И там, не обращая внимания на охранников и прохожих, она обняла меня за шею и тихо сказала:
   - Ратиборчик, как хорошо, что ты забрал меня оттуда ! Без тебя я бы там умерла.
  
   ***
   На пороге моего дома Корделия и Камилла, не скрывая любопытства, уставились друг на друга. Прошло некоторое время. Трудно было понять, о чём они думают. Корделия первой оторвала взгляд и сказала мне:
   - Ратибор, и ты тоже держишь рабов ? Но ведь это отвратительно !
   - Заходи, девочка. Ещё вопрос, кто из нас кого держит, но я уже отсюда никуда не уйду.
   - Я не хожу в дома, где есть рабы.
   Камилла схватила Корделию за руку и втянула её в коридор. Следом зашёл и я.
   - Он, наверное, вас постоянно бьёт, связывает и держит в железной клетке,- предположила Корделия.- Господин подсотник горазд на такие выходки.
   - Хватит тебе глупости болтать,- сурово ответила Камилла.- Да если б ты только знала, что Ратиборушка ради тебя сделал !
   - А что ?
   - Камилла !- заорал я,- Не вздумай рассказать ей про храм !
   - Вот уйдёт Ратиборушка на службу, я тебе про храм расскажу. И не смей его обижать !
   - Да я и не собиралась.
   Камилла погрозила ей пальцем.
   - Я всё про тебя знаю. На рынке долго гудели про девушку, читавшую стихи с постамента. Так что давай мириться и дружить. Тебя из тюрьмы выпустили или сбежала ?
   - Я грубо оскорбила самого главного офицера нашего города. За это он меня арестовал и отдал под наблюдение подсотника Ратибора.
   - Понятно,- ответила Камилла.- Ну, идёмте обедать.
  
  
   ***
   Когда стемнело, пошли гости. Первым, как и положено, явился сотник Тан с Мелиссой.
   - А что ж вы не привели с собой деток ?- спросила заранее проинструктированная мною Корделия.
   - Наши детки вам весь дом перевернут,- ответила Мелисса.- Много о тебе слышала, страсть как хотелось посмотреть вживую.
   Корделия расставила руки и крутнулась вокруг своей оси.
   Затем явился Герт, одинокий и мрачный. Корделия открыла ему дверь и сказала:
   - Здравствуй, подсотник Герт.
   - Здравствуй, поэтесса Корделия. А ты откуда меня знаешь ?
   - Я умею читать потаённые мысли.
   - Не завидую тебе, Ратибор,- вздохнул Герт.
   Затем прибыли Вирд с Наиной. Камилла и Корделия накрыли на стол, я разлил вино. Мы выпили, предварительно угостив богов и мёртвых, затем Тан сказал:
   - Да, Ратибор, пока помню. Завтра на службу.
   - Старик отменил арест ?
   - Пришлось. Солдаты твои отличились.
   - Где ?
   - В городе, на трёх рынках, около обоих храмов, у расположения комендатуры, короче говоря, проще рассказать, где они НЕ дебоширили. Вот Старик и приказал, чтобы ты завтра явился на службу.
   - Ну и всыплю же я Добрыне ! Он у меня с неделю заикаться будет !
   - Попробуй только,- пригрозил Тан.- Я тебе тогда сам всыплю. Точно так же.
   - Хорошие у тебя солдаты,- заметил Вирд.
   - Да у всех нас,- не согласился я.- Вон как лихо мы Герта из храма выдернули.
   Очень быстро наша вечеринка разделилась: женщины сели отдельно и принялись расспрашивать Камиллу о житье-бытье дикарей Европы. Офицеры же, часто осушая чаши, вспоминали былое. Тех же дикарей, но гораздо чаще неразумных братьев наших из комендатуры. С военными моряками отношения у нас были почему-то не столь принципиальными. Заливаясь счастливым смехом, перебивая друг друга, мы припоминали, как навешали комендантским тогда-то и там-то.
   Женщины переметнулись на Корделию. Ей пришлось держать ответ насчёт того, каково порядочной даме сидеть в тюрьме. Затем Наина спросила Мелиссу, не страшно ли выходить замуж. Та ответила, что выходить - нет, страшно БЫТЬ замужем, особенно за офицером-штурмовиком, на которых Наина может полюбоваться. Нет, ей, конечно, Тан нравился. Она изначально была не против пойти за него, но вмешался папа, который по одному ему известной причине терпеть не может военных. Он категорически отказал.
   Тогда сотник привёл свою банду к виноградникам, принадлежавшим семье Мелиссы, явился к её отцу и заявил, что намерен провести в этих местах недельные учения, которые, впрочем, можно заменить свадьбой. Он, Тан, не имеет ничего против.
   Но отец Мелиссы настолько озлобился, что выбрал учения, а сам отправился жаловаться тысячнику Ферро. Последний, однако, не пожелал вмешиваться в личную жизнь своего подчинённого. Солдаты уже поставили палатки и приступили к рытью рвов, когда сдалась мать Мелиссы. Ей, впрочем наш сотник нравился. Она сказала, что Мелисса - и её дочь тоже, и ей совершенно не хочется, чтобы полторы сотни солдат загадили виноградники.
   Отец Мелиссы пошёл на попятную. А теперь ничего, и зятем он вполне доволен.
   Лично я эту историю знал хорошо - сам почти трое суток просидел на этих виноградниках, а Герт с Вирдом слушали Мелиссу, раскрыв рты.
   Сотник довольно улыбался.
   Наина сказала, что не представляет себя замужней женщиной, а Корделия поведала ей о том, что не стоит связывать судьбу с жадным купцом, ибо жизнь становится просто невыносимой. Камилла взгрустнула.
   Потом мы все немного попели. После этого Камилла и Мелисса наперебой принялись рассказывать Корделии о том, какой я замечательный. Меня это быстро утомило. Я сказал, что пойду прогуляюсь и вернусь, когда они закончат.
   Но сделать этого мне не пришлось. Сотник Тан начал засыпать за столом, поэтому Мелисса повела его домой. Вирд забрал совсем раскисшего Герта и уволок его, сопровождаемый Наиной. Мы с Корделией помогли Камилле собрать посуду и полезли на крышу.
   В городе светились огни. Мы сидели на крыше, задрав головы кверху. И оттого, что ладошка Корделии покоилась в моей руке, звёзды показались мне гораздо ярче и ближе, чем обычно.
  
  
   ГЛАВА 7
   ***
   Утром, когда я собирался на службу, Корделия обратилась ко мне:
   - Господин тюремщик, позвольте мне сходить домой и взять кое-какие вещи.
   - Пожалуйста, госпожа арестантка.
   - Ну вот зачем ты его дразнишь ?!- возмутилась Камилла.
   Мы с Корделией улыбнулись друг другу и разошлись.
   На службе все занимались кто чем. Сотник Тан заперся в канцелярии, предварительно написав мелом на двери: "Подите все к дьяволу !". Я честно провозился до обеда с Добрыней, Горыней, Микулой и десятью лучшими своими солдатами, отрабатывая уклоны и вырываясь из захватов; Вирд дрых у себя в казарме, а непривычно молчаливый Герт остервенело всаживал стрелы в мишень с полсотни шагов. Старшина Берг и пара десятников попробовали, было, посоревноваться с ним, но быстро откололись.
   В полдень все отправились на обед, а назад вернулся только Вирд. За других не скажу, но ведь Старик поставил мне задачу наблюдать за Корделией, а я не мог его ослушаться.
   Обе моих женщины были дома и ворковали в саду. Когда я вошёл, Корделия обратилась ко мне со слезами на глазах:
   - Противный Ратиборище ! Почему ты мне ничего не рассказал ?
   - О чём ?
   - О себе ! О своём брате, об этой Стелле ! О Камилле, в конце концов !
   - Я как раз собирался.
   - Да ну тебя !
   После обеда мы, все трое, лежали в саду под деревьями, а Корделия рассказывала:
   - У меня вот совсем маленький домик. И садика нет, а я всегда хотела. Ратибор, а мне можно будет вернуться на работу в порт ?
   - Да ты с ума сошла ! Нет, конечно. Ты же пока ещё под арестом.
   - Но мне же будет скучно сидеть всё время дома.
   - Ничего. Мы что-нибудь придумаем.
   И я оказался прав.
  
   ***
   Каждый день, утром, в полдень и вечером сотник Тан напоминал Герту о том, чтобы тот не смел ходить к женскому храму. Но уж больно последнего вдохновили мои подвиги. Именно поэтому поздним вечером Герт явился в сад, расположенный при женском храме и принялся распевать любовные песни.
   Неизбалованные подобными событиями, обитательницы храма повысыпали на низенькие балконы своего жилого помещения. Все, кроме любимой Герта.
   Главная жрица приказала командиру охранников прогнать певца, но тот, наученный уму-разуму старшиной Бергом, отказался, сказав, что нет закона, запрещающего петь в саду.
   А Герт старался изо всех сил. Жрицы были в восторге. Где-то, запертая в своей комнате, страдала его любимая.
   Главная жрица подозвала Герта к балкончику и принялась увещевать офицера. Она и сама ещё не забыла озверевшего сотника; хорошо здесь знали и о моих похождениях в мужском храме. Главная жрица не угрожала, а просила.
   Герт пообещал уйти, но только в том случае, если ему позволят подержать его любимую за ручку. Жрица, понятное дело, не собиралась этого разрешать. Начались торги. В итоге главная жрица вырвала у Герта клятву, в том, что он, получив требуемое, уйдёт и больше никогда не приблизится к храму на расстояние полёта стрелы.
   Только после того, как наш товарищ трижды повторил обещание, на балкон вывели девушку, сопровождаемую тремя охранниками. Она перегнулась через перила и протянула Герту ручку. А тот взялся покрепче, сдёрнул молоденькую жрицу с балкона, подхватил её на лету, после чего оба пустились бежать.
   Главная жрица пришла в ярость. Командир охранников лично отправился в погоню, взяв с собой пять человек.
   Герт со своей любимой вряд ли бы убежал, но им откровенно повезло. Их уже почти догнали, когда на дороге вдруг появились два оборванных бродяги. Командир охранников грубо оттолкнул одного и тут же получил такой удар в челюсть, что звёзды у него в глазах слились в одну яркую вспышку. Его подчинённые атаковали бродяг, но те ничуть не смутились. Из своих лохмотьев они выхватили дубины и как следует отделали всю погоню.
   Когда враг бежал, один из бродяг осмотрелся по сторонам и сказал:
   - Всё в порядке, Ратибор. Расходимся.
   - До завтра, Вирд.
   - Пока.
   Затем бродяги накинули на головы тёмные плащи и скрылись во мраке.
  
   ***
   К Сотнику Тану явились утром, когда он собирался на службу. Делегация, состоящая из жриц и жрецов, нарисовала ему произошедшее самыми мрачными красками.
   Наш командир настолько взбесился, что, натягивая форменную тунику, сорвал шеврон. Пока рабыня пришивала его на место, сотник потрясал кулаками и орал, грозя Герту самыми страшными карами как в дисциплинарном порядке, так и в физическом плане.
   Когда жалобщики ушли, показалась Мелисса. Тан всё никак не мог успокоиться. Тогда Мелисса сказала ему, что если он хотя бы пальцем тронет мальчика, который виноват лишь в том, что влюбился в красивую девочку, то она, Мелисса, заберёт детей и уедет к маме, ибо жить с таким чурбаном просто немыслимо.
   Сотник выпил вина и немного пришёл в себя. После этого он отправил рабов ко мне, Вирду и старшине Удо, а так же написал пергамент Старику. Мы вскоре прибыли; я взял с собой Корделию.
   Весь отряд: три офицера и две женщины отправились к дому Герта. Улицу заполонили жрецы и храмовая охрана; подтягивались комендантские.
   Нас пытались не пустить, но сотник Тан проложил нам дорогу сквозь неприятельский строй. Мы вошли в дом Герта, где царила суматоха. Жрецы и жрицы с улицы орали, что всё равно заберут свою сестру, чего бы им это не стоило. Рабы сбились в кучу в саду, а сам виновник торжества стоял посреди коридора, крепко обнимая печальную возлюбленную. Папа Герта, одетый в форменную тунику с нашивками оберсотника, пожаловался Тану:
   - Совсем от рук отбился. Просто не знаю, что с ним делать. Выдрать бы ремнём !
   - Но-но, я не позволю бить моего офицера,- ответил сотник Тан.
   Жрецы и жрицы на улице никак не успокаивались. В сад летели камни и мусор. Появился Старик в сопровождении оберсотника Бальдини. Первым делом экселенц подозвал командира комендантских и велел ему убираться к дьяволу, что тот и выполнил. Ряды врага поредели, но он не сдавался.
   В столовой Старик собрал совещание.
   - Жрицу мы должны вернуть на место, тут ничего не поделаешь,- сказал он.- Это слишком серьёзно. Есть у кого-то какие-то идеи ?
   - А пусть они поженятся,- предложила Мелисса.- Жену офицера они увести не посмеют, будь она хоть жрицей, хоть,- Мелисса, усмехнувшись, глянула на Корделию,- царицей Атлантиды.
   - Кто будет женить ?- осведомился Старик.- Церемонию должен провести жрец. На улице их, кстати, полным-полно.
   Тан кивнул на девушку в объятиях Герта и заметил:
   - А она разве не жрица ?
   - Да ты посмотри на неё,- сказала ему Мелисса.- И потом, она же не может выдавать замуж сама себя. Нет, тут надо что-то другое.
   И тогда я сказал:
   - Сейчас.
  
   ***
   Узнав меня, Миловида чуть со смеху не померла. И было отчего. Папа Герта старательно вырядил меня рабом. Я предстал перед подругой детства одетым в драную мешковину и перемазанным сажей.
   Мы отошли подальше. Я терпеливо подождал, когда Миловида нахохочется, потом сказал:
   - Дело есть.
   И рассказал о предложении Мелиссы.
   Миловида сразу стала серьёзной.
   - Думаю, это правильно,- сказала она.- У нас в позапрошлом году был примерно такой же случай. Но кто женить будет ?
   - Вот это я и хотел у тебя спросить.
   - О боги ! Кажется, я догадываюсь, кого вы хотите пригласить провести обряд !
   - Миловида, мы тебе заплатим.
   - Да при чём тут это ! Меня же выгонят из храма !
   - Не кричи. Ты, помнится, сама хотела уйти. Вот тебе и шанс.
   - Да вы там все с ума посходили от своей военщины. Нет, ну вы посмотрите на него,- обратилась Миловида к стенам, около которых мы стояли.- И он ещё улыбается !
   - Тише ты !- шикнул я на неё, но было уже поздно.
   Из-за угла выглянула жрица, с подозрением разглядывая нас.
   - Чего тебе ?- нелюбезно спросила Миловида.
   - Так, смотрю. Кто это с тобой ?
   - А ты сама не видишь ? Это офицер, штурмовик, подсотник Великой Армии Атлантиды,- сказала Миловида раздражённым тоном.
   - Бешеная какая-то,- ответила жрица, ещё раз окинув взглядом мои лохмотья, сажу и торчащие дыбом волосы.
   После этого она ушла, а я заметил:
   - Ты и в детстве была вредной девчонкой, и сейчас не изменилась.
   - Ага ! А ты был идеальным ребёнком, а сейчас стал ещё лучше !
   - Ладно, Миловида, я тебя понимаю. Действительно, вот так, в одночасье, лишиться всего, что есть... Пока.
   - Стой ! Куда ты ?
   - К своим. Скажу, что ничего не вышло.
   - Да стой же ты ! Для нашей девочки это единственный шанс. Если они не поженятся, я даже боюсь представить себе, что эти фанатики с ней сделают.
   - Мы всё устроим. Сделаем вылазку, схватим первого попавшегося жреца...
   - Да остановись же ты !- Миловида схватила меня за руку.- Как мне войти в дом через всю эту толпу ?
   - Но ведь ты отказываешься.
   - Веди !- завизжала Миловида.- А то как дам по башке !
   И я повёл её тем же путём, каким и появился здесь - через соседнюю улицу, к которой дом Герта выходил садовой стеной. На неё я высадил Миловиду, после чего залез сам, спрыгнул вниз, в сад, и протянул руки, чтобы снять свою спутницу.
   - А вот теперь постой,- сказала она, сидя на стене и болтая ногами.- У меня условие.
   - Тебя увидят с улицы.
   - Ну, я в любой момент могу завизжать, что меня похитили. Ты слушаешь моё условие ?
   - Давай, только быстро.
   - Я хочу женить и тебя тоже.
   В ответ я тихо выругался и кинулся к Миловиде, но она успела подобрать ноги.
   - Гляди, какой прыткий.
   К нам начали сходиться рабы семьи Герта. Миловида приветливо помахала им рукой.
   - Ты с ума сошла ?- спросил я её.
   - Ратибор, мы давно тут стоим, видели, как вы входили в дом. И можешь сколько угодно уверять меня в том, что симпатичная молодая женщина, шедшая под руку с тобой, - не та самая поэтесса, из-за которой ты поставил на уши мужской храм, но я всё равно не поверю. Нечего возразить ? Я ввязываюсь в такую авантюру, ещё неизвестно, как оно аукнется. Надо же и мне удовольствие получить.
   - Знаешь, что, Миловида, лезь-ка ты назад. Не надо нам такой помощи.
   - Там какие-то военные прутся по улице,- сообщила мне Миловида.
   - Вот и иди с ними.
   Но тут нас заметил папа Герта и вышел в сад поприветствовать жрицу.
   - Мы так рады, что вы согласились помочь нам,- сказал он.
   - Да, но у меня есть маленькое условие, а Ратибор категорически отказывается его выполнять.
   Папа Герта обернулся ко мне и приложил руку к сердцу.
   - Друг мой, Ратибор, прошу тебя.
   - А, чёрт с вами,- сказал я и побежал умываться, кипя от ярости.
  
   ***
   Мы все стояли в гостиной и смотрели, как Миловида ломает руки и причитает вполголоса:
   - Да как же там дальше ? Ага, вспомнила...
   При этом она делала соблазнительные движения талией, поднимала и опускала руки, щёлкала пальцами.
   - Миловидочка, что мне делать ?- спросила невеста Герта дрожащим голосом.
   - Подожди, не мешай. Замуж выходи, что ж тебе ещё остаётся ?
   - Миловидочка, я так его люблю !
   - Вот и замечательно. Назад тебе всё равно дороги нет. Ладно, мне ещё две свадьбы проводить, дай сосредоточиться.
   - Две ?- удивился Герт.- А кто ещё женится ?
   - Ратибор,- ответила Миловида, продолжая подтанцовывать и напевать что-то себе под нос.
   - Поздравляю,- с чувством сказала мне Корделия.- Можно узнать, на ком ты женишься ?
   - На тебе,- буркнул я.
   Корделия вытаращила на меня глаза.
   - А он разве ничего тебе не сказал ?- спросила Миловида.- И предложения не делал ?
   - Зачем ? Я - арестантка, моего согласия спрашивать необязательно.
   Тан, Старик и Мелисса с интересом прислушивались к этому разговору.
   - Ратибор, ну это уже чересчур,- вздохнула Миловида.- Ты просто невыносим. Разве можно так обращаться с женщиной, тем более - твоей будущей женой ?
   И тогда я вышел на середину коридора и, повысив голос, торжественно произнёс:
   - Корделия, ты согласна выйти за меня замуж ?
   - Да,- последовал не менее торжественный ответ.
   Женская половина дома восторженно зааплодировала.
   - Пошлите кого-нибудь за моей женой,- попросил Старик папу Герта.- Она мне не простит, если пропустит такое.
   - Слушай, Вирд,- сказал сотник Тан.- Давай, наверное, и ты за своей сбегай. После сегодняшнего жрецы ещё нескоро согласятся женить штурмовиков.
   - Но, командир, я это...- промямлил наш товарищ, однако Старик оборвал его:
   - Тебе что, приказ по гарнизону выписать ?
   Вирд вздохнул и отправился делать Наине предложение.
   Тем временем оберсотник Бальдини залез на крышу и провёл оттуда беседу с командиром храмовой охраны, объяснив ему, что хоть его подразделение и не подчиняется Старику, но банда сотника Тана только и ждёт сигнала. А увидев дымок над крышей, сюда явится полторы сотни головорезов, и мало не покажется никому.
   Охранники прониклись этой речью и беспрепятственно пропустили Вирда, а также посыльного к жене Старика.
   Затем оберсотник Бальдини поинтересовался у главного жреца, долго ли они намерены тут торчать.
   - До тех пор, пока нам не вернут нашу заблудшую сестру,- ответил тот.
   - А,- ответил оберсотник Бальдини и спустился с крыши.
   Мама Герта, его невеста и Корделия что-то оживлённо обсуждали. Миловида, подтанцовывая и щёлкая пальцами, заявила мне:
   - Хоть бы спасибо сказал. А то так бы всю жизнь и прожили холостыми. В одном доме.
   - Мало я тебя в детстве за косы таскал.
   - Сам виноват.
   Подошёл папа Герта и заговорил с Миловидой:
   - Нам, конечно, очень нужна ваша помощь, но мы не хотим, чтобы вы пострадали из-за нас.
   - Оставьте,- отмахнулась Миловида, перестав, наконец, вихляться.- Я и сама хотела сбежать, да всё не решалась. Теперь вот выбора не будет. Мрачно становится в храме. Вы, наверное, не знаете, но они всерьёз нацелились на человеческие жертвоприношения. Молениями мордуют. Сил у меня уже нет.
   - Вы молодая, красивая,- подбодрил её папа Герта.- Не пропадёте. А если что-то будет надо - обращайтесь. Я всегда буду рад помочь.
   Миловида улыбнулась ему.
   Подошёл Вирд с Наиной и её родителями, вслед за ними нагрянула жена Старика.
   - Можно начинать ?- спросила Миловида папу Герта, и тот кивнул ей.
   Мы выстроились в ряд - три офицера и три невесты. Остальные разместились по углам гостиной. Мамы Герта и Наины дали волю слезам. Мелькнули заплаканные рабыньки Герта.
   Под ритмические выстукивания двух рабов на табуретках Миловида исполнила танец для того, чтобы привлечь внимание богов. Не знаю, как они, а человеческая часть наблюдавших за этим действом равнодушной не осталась. Потом Миловида что-то там жгла на светильнике, выясняя, не будут ли боги против того, чтобы поженить нас. Они не послали никакого знамения, разве что жрецы вопили на улице, но к этому уже все привыкли. После этого Миловида снова танцевала.
   - Я буду любить тебя всегда,- прошептала мне Корделия.
   - Перед ликами Древних богов объявляю мужем и женой Герта и Диану, э-э-э...
   - Вирда и Наину,- подсказал я.
   - Вирда и Наину, Ратибора и Корделию. У-фф ! Можете целоваться.
   Древние боги занялись своими делами, я, Вирд и Герт целовали свежеобретённых жён, а старшее поколение посыпало нас зерном, чтобы мы никогда не голодали, и мелкими монетами, дабы у нас всегда был достаток. И я ещё понимаю, что всё это имелось у родителей Герта и Наины и у жены Старика. Но вот кто бы мне объяснил, откуда зерно с монетками взялось у самого Старика, Бальдини и Тана с Мелиссой, которые посыпали нас с не меньшим энтузиазмом, чем все прочие ?
   Затем папа Герта вышел на улицу и объявил жрецам, что те могут убираться, ибо их сестра теперь официально стала его невесткой. Понятное дело, ему задали вопрос насчёт того, кто проводил брачный ритуал. Миловида вышла из дома.
   Над улицей прокатился многоголосый душераздирающий вой. Кое-кто из жрецов полез драться, пришлось им даже в рыло заехать, но, в целом, ничего страшного не произошло. Враг ушёл ни с чем, а мы занялись приготовлениями к свадебному пиру.
  
   ***
   Для начала я сбегал домой. Камилла как раз вернулась с рынка.
   - Ратиборушка, отчего у тебя глаза такие бешеные ?
   - Я женюсь.
   Камилла осторожно поставила корзинку на пол и ответила:
   - Боюсь даже спросить, на ком.
   - На Корделии.
   - А, ну тогда хорошо. Мне она тоже понравилась.
   - Вечером пир. У Герта. Приходи сама, я, возможно, не смогу за тобой зайти.
   - Ратиборушка, ты всё время забываешь о том, что я - рабыня.
   - Ты приглашена. Ещё вопросы есть ?
   - Тогда мне снова надо на рынок.
   - Поговори с родителями Герта. Они планируют пир.
   Затем я помчался в казармы. Туда мы с Вирдом и Гертом прикатили бочки с вином и завезли мясные туши. Наше появление было встречено приветственным рёвом.
   - Качай офицеров !- заорал старшина Берг.
   Вирд был покрепче и отбился, а нас с Гертом несколько раз подкинули в воздух. Хорошо, что хоть ловить успевали.
   Затем мы тоже вырвались и сбежали. Вирд отправил гонца за своими родителями и братьями; на Герта навалили кучу дел, да и я вертелся, будто белка в колесе, помогая рабам ставить в саду столы и лавки, договариваясь с музыкантами, уговаривая Миловиду остаться на пиру, рыская в поисках подарков для Вирда и Герта.
   Все бегали, суетились, нервничали.
   - Красимира позвал ?- спросил меня Тан.
   В ответ я обложил его самыми грубыми ругательствами, какие только знал.
   - Надо было тебя об этом при Корделии спросить,- глубокомысленно сказал сотник.- Пусть бы послушала, сколь её муж силён в изящной словесности.
   Продолжая ругаться, я выбежал из дома под хохот Тана.
   Когда наконец-то сели за стол, я долго ещё не мог в это поверить.
   Торжественная часть окончилась после того, как все осовели, то есть очень быстро. По правде сказать, речи и вручение подарков меня порядком утомили. Но вскорости красивые тосты закончились, все принялись пить просто так и орать, перекрикивая музыкантов. Тан верещал, что у него самое лучшее подразделение в Атлантиде, и с нами он не побоялся бы пойти даже на упырей, не истреби их триста лет назад Правитель Дан со своими приятелями-славянами. В ответ Бальдини завопил, что он несёт ересь.
   Кто-то из престарелых родственников Вирда выразил желание, чтобы молодые потанцевали. Сад у семьи Герта был большой, но места для нас осталось мало. Мы танцевали тремя парами, практически топчась на месте, но всё равно поминутно сталкиваясь друг с другом.
   Забаву прекратил Старик. В приказном порядке.
   - Мы потанцуем с тобой ночью на крыше,- пообещал я Корделии.
   Веселье продолжалось. Кто-то из приглашённых порывался побороться с Таном, кто-то затеял спор с Бальдини насчёт того, что раньше армия была значительно сильнее, кто-то дебатировал, чья невеста красивее. Вино лилось рекой, и рабы семьи Герта заметно спотыкались, меняя блюда на столах.
   Я и не заметил того, что Камилла ходила помогать на кухне, и когда она вернулась, чья-то родственница вдруг спросила:
   - А разве она не рабыня ?
   Музыканты как раз закусывали, а вопрос был задан достаточно громко. Камилла застыла на месте. Корделия принялась торопливо объяснять, что это совсем не так. Она рассказывала о том, как Камилла растила меня ещё с тех пор, когда я не умел ходить и разговаривать, а умел только ползать на четвереньках и хватать на площадях ни в чём не повинных женщин; и вообще, первые мои слова были...
   - Славяне, вперёд !- вмешался Тан.
   Они пытались разрядить обстановку, но по столам шелестело:
   - Рабыня, рабыня, рабыня...
   Камилла встала.
   Я тоже вскочил на ноги и принялся орать, что давно уже дал ей вольную. Да вот только есть препятствие в том, чтобы предоставить Камилле гражданство Атлантиды, но о нём мы сейчас говорить не станем.
   - А почему ?- не утерпел Старик.- Скажи мне ! Я с этими препятствиями живо разберусь !
   - Экселенц, не нужно,- сказал я.
   - Да чего уж там, Ратибор ?! Градоправитель за какими-то законами прячется ?! Уж я-то его уговорю ! В конце концов, он падок на взятки.
   - Экселенц, после,- умолял я.
   - Говори !- наседал Старик.- Сейчас говори, а то потом забудешь ! Что ещё за препятствие ?! Скажи ты, Камилла !
   Конечно, Старик хотел, как лучше. Он же не знал истинного положения дел. И Камилла сказала:
   - Я не хочу быть гражданкой Атлантиды.
   Эффект получился ещё тот, несколько человек даже чаши уронили.
   - Ну вот это надо было устраивать на свадьбе ?- резонно заметила мама Герта.
   Камилла рванула из-за стола.
   - Теперь вы всё знаете,- заметил я и выскочил следом за ней.
   - Ратибор !- взревел Герт.- Ты меня обидишь !
   - Я попрошу у тебя прощения.
   Камилла уже мчалась по улице, когда мне удалось её догнать.
   - Пусти ! Ратибор, я туда не вернусь !
   И тут же к нам присоединилась Корделия с упрёком:
   - А что ж вы меня не подождали ?
   - Деточки, идите на свадьбу, веселитесь,- попросила Камилла.- А я - домой. Всё равно устала.
   - Камилла, ты обязательно должна быть на моей свадьбе. Я даже на присутствии невесты не так настаиваю, как на твоём.
   - Вот видишь, Камилла, какой у меня внимательный и заботливый муж. Ну как такого не любить ?
   Родственники Герта могли отрядить за нами погоню, поэтому мы быстро покинули улицу, свернув на другую, которая и вела к нам домой.
   - Дурная я старуха,- убивалась Камилла по дороге.- Испортила вам свадьбу.
   - Мы продолжим её дома,- сказала Корделия.- Это скопление пьяных людей уже порядком меня утомило.
   Мы медленно брели по улице. Одной рукой я обнял за плечи Камиллу, другой - Корделию.
   - Так непривычно,- заговорила моя жена,- что есть кто-то, о ком нужно заботиться, и кто сам позаботится обо мне. Раньше у меня с этим не складывалось.
   - Ты ведь была замужем,- напомнила Камилла.
   - Я как-нибудь покажу вам своего бывшего мужа,- пообещала Корделия.- Тогда сами всё поймёте.
   - Неужели у тебя в порту не было ухажёров ?- недоверчиво спросил я.
   - Были, конечно. Только ненадолго.
   - А что так ?- спросила Камилла.
   - Я же со странностями,- объяснила Корделия.- Ну кто, скажите на милость, станет меня терпеть ?
   За разговорами мы добрели до дома. Там быстро накрыли в саду стол и сели вокруг него. Было довольно поздно; все вокруг спали.
   А саду стрекотали сверчки, пахло травами.
   - Хорошо,- сказала Корделия.
   В её зрачках отражались звёзды.
   - Как тебе удаётся стихи сочинять ?- поинтересовалась у неё Камилла.- Ратиборушка что-то не хочет мне рассказать.
   - Само собой выходит,- призналась Корделия.- Даже не знаю. Ратибор ! Я начну, ты закончишь.
   - Не хочу,- ответил я, любуясь своей женой.
   - Заставь себя. Ты слушаешь ?
   - Нет.
   - Вот мы сидим с Камиллою
   И грезим наяву...
   Давай дальше.
   - А ну, Ратиборушка,- попросила Камилла.- Никогда ещё про меня стихов не сочиняли.
   - Давай же, Ратибор,- подгоняла меня Корделия.
   Нет, ну это же просто наказание. Что ж, получай, раз настаиваешь. И я продекламировал:
   - Тебя своею милою
   Я скоро назову.
   - Господин подсотник, вы - пошляк !- объявила Корделия.
   - А что, складно,- заметила Камилла, посмеиваясь.
   - Я задавала совершенно другую тему !- возмущённо вопила Корделия.- И заканчиваться должно было так...
   - Не надо, пусть уж остаётся, как было,- перебила её Камилла.- Зато теперь мне всё понятно.
   - Что именно ?- уточнил я.
   - Никогда мне не видать большого дома, хозяйства, достатка,- пояснила Камилла.
   - Ты мечтала об этом, когда жила в Европе ?
   Камилла взглянула на меня. На удивление, звёзды отражались и в её зрачках тоже.
   - Я мечтала о других вещах. Но когда меня в цепях привезли в Атлантиду, мечты мои закончились.
   - Камилла, ты ведь совсем ещё не старая,- вмешалась Корделия.- Давай мы тебя замуж выдадим.
   - За твоего купца ?
   - Нет,- ответила Корделия.- Разве нет в городе порядочных людей ? И у тебя появится своя семья, дом, сад, хозяйство. Будем друг к другу в гости ходить.
   - Для начала Ратибор должен дать мне вольную.
   - Да пусть только попробует не дать,- заволновалась Корделия.- Да я ему...
   - Ну и гражданство, конечно,- вздохнула Камилла.
   - Чем же оно тебе мешает ?- спросила Корделия.
   Камилла упрямо поджала губы, как она делала всегда, когда её уговаривали сделать что-то, чего она не хотела.
   - Это будет предательством по отношению к племени Камиллы. Много её соплеменников погибло,- объяснил я.- От рук атлантов. А теперь мало того, что Камилла живёт в доме штурмового офицера ...
   - Ратибор !- в один голос крикнули обе женщины.
   - Но я же всё правильно сказал ?
   - Всё правильно,- подтвердила Камилла.- А ведь мы с тобой никогда об этом не говорили. Всё правильно, Ратиборушка. И те сопляки, что кидали в меня дротики, тоже атланты. И братец твой...
   - Да ладно тебе,- вмешался я.- А дикари все святые, что ли ?
   - Нет,- ответила Камилла, невесело усмехаясь.- Всяких хватает. Берите чаши.
   Мы взяли.
   - Я пью за твоих родителей, Ратибор. И за твоих, Корделия. За то, что вы получились у них вот такие.
   - Я совсем не помню папу,- сказала Корделия.- А с мамой мы никогда не мирились.
   - И всё же я за них пью.
   Нам с Корделией ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ней.
   - А теперь, деточки, пойду я. Умаялась сегодня.
   - Да какие мы тебе деточки ?!- огрызнулся я.- Не столь уж у нас разница в возрасте огромна.
   - Пойду, пойду. Доброй вам ночи.
   - И тебе, Камилла.
   А потом мы с Корделией остались вдвоём.
   Я обнял её и прижал к себе. Она и тут осталась верна себе, пробормотав вполголоса:
   - Под ослепительной луной
   Ты будешь мужем, я - женой.
   С этими словами Корделия обняла меня за шею. Я впился поцелуем в её губы.
   И всё было так, как и предсказала Корделия.
  
   ***
   Весь следующий день мы ничего не делали. Просто лежали и смотрели друг на друга, да и Камилле велели не суетиться. После полудня пришёл раб, посланный к нам Гертом. Он принёс наши подарки и рассказал о том, как всё прошло без нас. По его уходу мы пришли к выводу, что у нас вечер выдался гораздо интереснее. Камилла была с нами ласкова, а Корделии сказала:
   - Ты как будто всю жизнь с нами прожила.
   День пролетел быстро. Ночь тоже. А на следующее утро я потащился на службу.
   Последним из офицеров явился Герт. Его тело облегала длинная, ниже колен, туника. Герт ворвался в канцелярию сотника Тана и с вызовом посмотрел сначала на меня, потом на Вирда, а после всех - на командира.
   Но мы все молчали, никто даже не улыбнулся, словно Герт в длинной тунике был столь же обыденным явлением, как я в штанах. Ноги нашего товарища стали достоянием Дианы; прочие женщины Атлантиды лишились счастья их лицезреть.
   Сотник Тан оглядел всех нас и сказал:
   - Герт, давай вечером сходим в весёлое заведение.
   Командир лучников стиснул зубы, злобно зыркнул на сотника и отвернулся.
   - Ратибор, давай ночью побродим по берегу моря, посмотрим на звёзды, ты научишь меня стихи складывать.
   Я только усмехнулся.
   - Вирд, давай вечером сходим в кабак,- не унимался сотник.- Напьёмся, рожу кому-нибудь набьём.
   Вирд побарабанил пальцами по столу, глядя мимо Тана, и ответа не дал.
   Сотник откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову, ноги вытянул и сказал, изобразив состояние полного блаженства:
   - Вот это, друзья мои, и называется счастьем. И вот такими вы мне нравитесь безмерно.
   - Ничего, командир,- ответил я.- Конечно, мы не будем бродить с тобой ночью по берегу. Нас, знаешь ли, могут неправильно понять. Я вообще-то я доволен тем, что женился на Корделии.
   - На том и порешим. А теперь, господа офицеры, поговорим о деле. Ратибор, где твои отчёты о проведённых занятиях с солдатами ?
   - Командир, ну ты же видел, что мы практически постоянно тренируемся.
   - Мало ли, что я видел ? А вдруг у меня галлюцинации ? Вирд вон ни черта не делает, но отчёты пишет исправно. Я понимаю, Ратибор, что ты, увидев пергамент, думаешь прежде всего о стихах, но документацию надо держать в порядке.
   - Ясно, командир.
   - Не ясно, а иди выполняй. Теперь ты, Герт. Что у тебя с расходом стрел ?
   - Ну, есть расход. Они ж ломаются на учебных стрельбах.
   - А отчёты где ?- сотник Тан поднял со стола кипу пергамента, словно надеясь увидеть под нею отчёты Герта, и бросил её на место. - Не вижу ! Где отчёты, Герт ? И заявки на новые стрелы ?
   - Напишу, командир.
   - Дерзай ! Теперь ты, Вирд. У тебя солдат три дня не является на службу, а я узнаю об этом от посторонних людей. Это ещё что за новости ?
   - Так я в курсе, командир. У него отец умер, он с братьями наследство делит.
   - Хорошо, что ты в курсе. Почему я не знаю ? Ратибор ! Герт ! Вас в ваши канцелярии на руках отнести ?
   Мы поднялись и отправились. Сами.
  
   ***
   Днём, когда я, написав отчёты, торопился домой, на полпути дорогу мне преградили открытые носилки, влекомые четырьмя рабами. Восседал в них пожилой дядька - багроволицый, седой, грузный.
   Я хотел пройти мимо, но он окликнул меня:
   - Господин офицер !
   Я остановился. Позади носилок стояли два вооружённых охранника, грозно хмуря брови. Вообще, меня всегда забавляла эта порода. Просто так они ходить не могут. Им обязательно надо кривить рожи, хмуриться, бросать по сторонам свирепые взгляды. Надо же быть такими дураками !
   - Господин офицер, мне представили вас, как подсотника Ратибора.
   - Это я и есть, отпираться не буду. С кем имею честь ?
   - Купец Родерик.
   Выползти из носилок он не соизволил - не считает меня равным себе. Видал я таких в своё время.
   - Как торговля ?- дружелюбно поинтересовался я.
   - Что ? Какая торговля ? Вы, господин офицер, женились на моей жене !
   - Да хранят меня от этого боги ! Я женился на своей.
   - Не валяйте дурака !- раздражённо прокаркал Родерик.- Вы не можете не понимать, о чём речь, хоть и военный !
   - Господин купец, если вы будете меня обижать, то зубы свои принесёте домой не во рту, а в кулаке. И ваши охранники мне в этом ничуть не помешают.
   Купец настолько разволновался, что даже вылез из носилок.
   - Вы ещё будете мне угрожать ?!- спросил он, истерически взвизгнув в конце фразы.
   - Буду, раз вы не умеете себя вести. А если речь идёт о Корделии, то вы её, кажется, в своё время выгнали. Разве не так ?
   - Ну, выгнал. Но я же рассчитывал на то, что она посидит голодная и придёт.
   - Приползёт, вы хотели сказать. И будет умолять принять её обратно.
   - Эти стишки, звёзды ! Я думал, что она столкнётся с настоящей жизнью и забудет всю эту дурь. Вы не имели права на ней жениться !
   - Вам, наверное, неизвестно, что Корделия попала в тюрьму ?
   - Ерунда,- отмахнулся Родерик.- Против неё не было серьёзных обвинений. Меня держали в курсе дела.
   - Серьёзных обвинений не было, но, тем не менее, градоправитель не собирался её выпускать. Так уж вышло, что именно мне поручили расследование дела Корделии. А я люблю стишки. И звёзды.
   - Вы насмехаетесь надо мной, господин вояка ?
   - Вы слишком долго ждали, господин торгаш. И вам пришлось бы ждать ещё столько же: Корделия не из тех, кто просится назад к тому, кто её выгнал. А если вы не хотите свести близкое знакомство с костоправами и лекарями, то скажите своим псам, чтобы они не подходили ближе. С выслугой лет у меня начинают нервы пошаливать.
   - Вы отняли у меня жену, а теперь ещё издеваетесь и угрожаете,- бросил мне упрёк купец.
   - Постойте, не кипятитесь. Вы ведь выгнали Корделию шесть лет назад.
   - Семь.
   - Ещё лучше ! И на что вы рассчитывали ? Как у вас язык поворачивается обвинять меня в дуракавалянии и насмешках ? Вы не имеете на Корделию никаких прав. Во всяком случае, их у вас не более, чем у меня.
   Мы с ним стояли лицом к лицу посреди улицы. Торгаш метал глазами молнии, ноздри его раздувались, а сзади, на почтительном, правда, расстоянии, хмурились два охранника.
   Родерик немного посопел и успокоился.
   - Вы не выдержите её,- предрёк он.- Корделия не создана для семейной жизни. Вам лучше одуматься, господин офицер. Мало ли что может случиться.
   - Вы угрожаете ?- изумился я.- Мне ?
   - Не надо ничего говорить, господин офицер. Я знал, на что иду. Мне прекрасно знакома история вашего побратима Красимира...
   - Как он, кстати ?- перебил я.
   - Поправляется. Вы бы проведали его.
   - Что-то не хочется.
   - И всё-таки, господин офицер, я привык считать Корделию своей. И ждал её. И верил, что она вернётся.
   - Это вы напрасно.
   - Всё испортило ваше вмешательство. Отступитесь, пока не поздно.
   - Знаете что, господин купец ? Идите вы куда подальше !
   - Так, значит ? Что ж, бывайте здоровы.
   - И вам не хворать.
   Купец полез в свои носилки, а я продолжил путь домой.
   Корделия с Камиллой уже вернулись с рынка и готовили обед. Моя жена наслушалась сплетен и пребывала в полном восторге.
   - А ты у меня - страшный человек,- говорила Корделия, помешивая мясо в котле.- На рынке все только и гудят, что про нашу свадьбу. Я накрыла голову покрывалом, чтобы меня никто не узнал, и слушала. Оказывается, ты избил четверых офицеров, похитил жрицу, которую, кстати, до сих пор удерживаешь в доме и натворил много ещё чего в том же духе. Ратибор, как тебе не стыдно ? Я теперь всё время буду ходить на рынок. Это ни с чем не сравнимое удовольствие ! А ты чего такой мрачный ?
   - Почему ? Я обыкновенный.
   - Да, Ратибор, я говорила с папой Герта, и он согласился со мной, что этих двух девушек в доме держать невозможно. Сейчас он хлопочет насчёт вольной для них, а я пока что отдала им свой домик. Ты же не против ?
   - Да я-то что ? Вот Родерик может воспротивиться, домик-то покупал он.
   Корделия уронила ложку и посмотрела мне в глаза.
   - Откуда ты его знаешь ?
   - Случайно познакомился.
   Камилла оторвалась от шинкования капусты и тревожно смотрела на нас.
   - Он, наверное, наговорил обо мне гадостей,- предположила Корделия, оторвав от меня взгляд.
   - Вовсе нет. Он и по сию пору ждёт тебя.
   - Ратибор, я никогда не собиралась возвращаться к нему. Не хотела, не хочу и не захочу впредь. Я всегда буду любить только тебя, что бы там ни случилось.
   - Корделечка, он тоже тебя любит,- вмешалась Камилла.- И плевать ему, кто там чего про тебя говорит !
   - Это правда,- подтвердил я.- Только давай условимся так: у нас с тобой не должно быть друг от друга никаких тайн.
   - Я согласна,- ответила Корделия.- Если ты хочешь узнать что-то обо мне, то просто спроси.
   - А теперь поцелуйтесь !- потребовала Камилла.- Ну, долго я буду ждать ?
   Мы с Корделией привели её приговор в исполнение, а потом дружно занялись обедом.
  
   ***
   Утром сотник Тан собрал всех офицеров.
   - Значит так,- сказал он.- Вирд, я отпускаю тебя, ты ведь просил у меня отпуска на сегодня ?
   - У меня и в мыслях такого не было.
   - А я говорю: было. Герт, ты хотел сходить со своей женой на примерку одежды, пошитой из той материи, которую вам подарили на свадьбу.
   - Командир, у нас полно одёжек. Что ты задумал ?
   - Ратибор, ты собирался сходить в порт и что-то там обсудить с теми людьми, на которых в своё время работала Корделия.
   - Командир, мне это не нравится. Ни в какой порт я не пойду, даже если ты меня туда силой потащишь. Не темни, говори толком.
   - Хорошо, говорю толком. Жрецы отнесли градоправителю прошение разрешить им человеческие жертвоприношения.
   Вирд грубо выругался.
   - Но они, надеюсь, будут резать только рабов ?- уточнил Герт.
   - А ты что думаешь, Ратибор ?- обратился ко мне сотник.
   - Командир, ты что-то там говорил про порт. Я, пожалуй, схожу.
   - Все пойдём. Дело в том, что к храму стекается народ. Могут начаться беспорядки. Жрецы будут уговаривать людей, не знаю, что у них там выйдет. Пока все против. Старик велел офицерам прибыть туда в цивильной одежде, смешаться с толпой, пресекать все попытки мятежа и грабежей. Солдат оставим здесь, в готовности. Я беру с собой посыльного. Кому что непонятно ?
   Вместо ответа мы все встали из-за стола и покинули канцелярию.
  
   ***
   Корделия, понятное дело, уже была на площади. Стоя на каком-то возвышении (из-за толпы мне не было видно, на чём именно она стоит), моя жена декламировала, размахивая руками:
   - Открой глаза и посмотри,
   Кто заправляет в храме ?
   И не жрецы, а упыри
   Предстанут перед нами...
   Ну и что-то там ещё про осиновый кол.
   Меня толкнули в бок и поприветствовали:
   - Доброе утро, господин подсотник.
   Я обернулся и увидел моего старого знакомца, офицера из комендатуры, притиснутого ко мне толпой.
   - И вам того же.
   - Ишь, чего выделывает,- комендантский подсотник кивнул на Корделию.- Я, пожалуй, протиснусь поближе и присмотрю за этой дамочкой. У неё, говорят, уже были неприятности из-за стихов.
   - Не извольте беспокоиться. Я сам присмотрю, это моя жена.
   Офицер из комендатуры уставился на меня во все глаза.
   - Так вы и есть тот самый Ратибор ?
   - К вашим услугам.
   - Вот это да ! А я ведь с вами дрался ! Помните свою физиономию на следующий день после нашей первой стычки ?
   - Должен заметить, что ваша выглядела не лучше.
   - Давайте руку ! Позвольте представиться: подсотник Гальярдо !
   Мы обменялись крепким рукопожатием.
   - Вас тоже выгнал сюда Старик ?- поинтересовался я, начиная продвигаться поближе к Корделии.
   - Да. Переоделись в штатское и прибыли. Постойте-ка.
   Мы приподнялись на цыпочки и вытянули шеи, что позволило нам увидеть, как на высокой храмовой лестнице появился главный жрец, сопровождаемый свитой. Он поднял руки и начал что-то говорить, но его слова заглушили свист и возмущённые вопли. Затем в главного жреца полетели тухлые яйца и прочая малоаппетитная снедь, что вынудило его к бегству.
   Народ устремился на штурм, увлекая за собой меня с Гальярдо. Корделия пропала из поля моего зрения.
   Вдруг толпа подалась назад. Мы с подсотником Гальярдо крепко вцепились друг в друга и устояли на ногах. На пороге храма появился градоправитель со Стариком, советником Лоренцем и личной охраной. В этих уже ничем не кидались. Градоправитель поднял руку, призывая к тишине. Народ немного поорал, но вскоре притих. И градоправитель заговорил:
   - Человеческих жертвоприношений у нас не будет.
   Люди в ответ завопили, захлопали. Градоправитель снова попросил тишины, дождался её и доверительно сообщил:
   - Из столицы мне никаких циркуляров не присылали. Ждут, чем у нас всё закончится. Но я категорически против. Главных жреца и жрицу мы сегодня же уберём, поставим других.
   Его слова вызвали бурю восторга в толпе. Крик стоял такой, что мы с Гальярдо даже не пытались говорить между собой.
   - Ещё раз говорю: человеческих жертвоприношений в Атлантиде не будет. Так что расходитесь.
   Тут вдруг градоправитель довольно улыбнулся и добавил:
   - А хорошо вы жрецу врезали. У него вся рожа заляпана, и одеяния уже не отстирать.
   Над толпой прокатился хохот. Градоправитель приветственно помахал рукой, развернулся и ушёл вместе со своей свитой.
   Толпа дрогнула; первые люди потянулись с площади. Началось живое обсуждение событий. Мы с Гальярдо развесили уши, но к мятежам и погромам никто не подстрекал.
   Кабаки гостеприимно распахнули свои двери, привлекая людей музыкой. И очень скоро на площади остались только переодетые офицеры.
  
   ГЛАВА 8
   ***
   И совершенно напрасно Камилла навещала храмовую прорицательницу. Та не предупредила её о грядущих переменах.
   Поначалу всё шло, как раньше. Я ходил на службу, Камилла с Корделией хозяйничали в доме, потом мы встречались, трапезничали, гуляли, сидели на крыше. Но уже шла кропотливая работа, о которой мне ничего не было известно.
   Раскрутил дело купец Родерик. Он как-то удивительно быстро сошёлся с Красимиром, а тот вывел его на купчину, у которого мы работали в юношеском возрасте. Тот, правда, отказался участвовать в каких-то там авантюрах, но два его сына охотно вступили в содружество.
   Потом мне рассказывали, что купцы быстро поняли бесперспективность каких-либо действий в нашем городе и направили свои стопы в столицу. К содружеству подключились сынки, когда-то расстреливавшие Камиллу дротиками, зато из него вышел Красимир, которому Стелла пообещала ежедневные длительные истерики, если он не прекратит происков против меня.
   Деньги делают чудеса. В столице купчины во-первых снова запустили дело Корделии, а во-вторых пробрались в военное министерство и начали наводить там подробные справки о подсотнике Ратиборе. На мою беду, такого офицера очень хорошо знали в интендантской службе.
   Закрутился маховик, грозящий раздавить меня с Корделией. А уж смазать его купцы готовы были всегда.
   Я узнал об этом однажды ночью, когда нас всех бешеным стуком в дверь разбудил посыльный от сотника Тана.
   - Приехали люди из столицы,- сообщил он.- Со специальными полномочиями. Собираются арестовать вас, господин подсотник, и вашу жену. Действовать надо быстро. Пока что господин тысячник тянет время, но комендатуру уже подняли. Господин сотник приказал вам бежать и прятаться.
   Я тупо уставился на него и сказал:
   - Повтори.
   Посыльный отбарабанил текст заново.
   - Собираем самое необходимое,- сказала Корделия.
   Она была совершенно спокойна.
   Посыльный ушёл. Мы принялись лихорадочно собираться. Я спросил:
   - Камилла, а ты куда ?
   - Ратиборушка ! Да неужто ты меня бросишь ?!
   - Тебе-то зачем бежать ? Да и за домом надо присмотреть.
   У Камиллы слёзы побежали по щекам.
   - Ратибор !- сказала Корделия звенящим голосом.- Чтобы я больше такого не слышала ! Не плачь, Камиллочка, собирайся. Куда побежим, муж ?
   - В порт, жена.
   - Детки, не ссорьтесь из-за меня,- попросила Камилла, утирая слёзы ладошкой.
   Собрались по возможности быстро. Я надел цивильную тунику, меч спрятал под нею.
   - Это всё братец твой,- сказала мне Камилла.
   - Это всё мой муженёк,- возразила Корделия.- Идём ?
   На улицах никого не было, в городе стояла тишина. Мы рванули к порту, но вскоре Камилла взмолилась:
   - Ох, деточки, не так быстро.
   Порт был уже близко. Я оставил обеих женщин за углом, а сам отправился на разведку и тотчас же наткнулся на своего приятеля подсотника Гальярдо с десятком солдат.
   - Доброй ночи, гражданин !- приветствовал он меня.
   - Здравствовать и вам, офицер,- вежливо ответил я.
   - Мы тут ищем кое-кого,- сообщил Гальярдо.- Офицера с женой и рабыней. Нам дано задание доставить его куда положено. Вы никого не встречали ?
   Кое-кто из солдат узнал меня по нашим побоищам. Но никто и виду не подал.
   - Я не видел никакого офицера.
   - И на что человек рассчитывает ?- удивлялся Гальярдо.- Порт забит нашими, все дороги из города перекрыты. Разве что по воздуху улетит. Приятной вам прогулки, гражданин.
   - Успехов, офицер.
   Я вернулся к своим и доложил обстановку. Обе женщины подавленно молчали.
   - Быстро сработали,- одобрил я.- У нас, похоже, уже побывали. Неплохо было бы спрятаться и всё спокойно обдумать.
   - В мой домик, наверное, тоже приходили,- предположила Корделия.
   - Что же теперь будет ?- вздохнула Камилла.
   - Надеюсь, моя камера в тюрьме ещё не занята,- сказала Корделия.- Я к ней немного привыкла.
   - Да что ты такое говоришь !- взвизгнула Камилла.
   - Тише ты !- шикнул я.
   - Какое они имеют право сажать офицера в камеру ?!- кипятилась Камилла.- Что за порядки в этой стране ?!
   По соседней улице явственно протопало десятка три солдат.
   - Есть ли такое место в городе, где нас не будут искать ?- вслух подумала Корделия.
   - Правительственное здание,- ответил я.- Надо добраться туда, перескочить через стену в сад и залечь там в кустах.
   - Это до утра,- заметила Корделия.- А потом ?
   - Такой большой город,- сказала Камилла.- А спрятаться негде.
   И вот тут-то нас нашли.
  
   ***
   Сотник Тан подоспел как раз тогда, когда я вертелся по сторонам, держа в левой руке меч, не извлечённый из ножен. Нас окружали комендантские, прямо передо мной стоял столичный чиновник, пара купцов, советник Лоренц и шесть человек из личной охраны царя Атлантиды. "Дикие псы". Я никогда не видел их так близко. Вроде, обычные люди, но говорят о них страшные вещи. Будто они чуть ли не потомки упырей. Интересно было бы попробовать кого-нибудь из них в бою.
   Вместе с Таном прибыла вся наша сотня и Старик с Бальдини.
   - Что происходит ?- заговорил столичный чиновник.- У меня складывается мнение, господа военные, будто бы вы препятствуете исполнению монаршей воли.
   - Дело в этом офицере,- Старик кивнул в мою сторону.- Ему каждый день можно объявлять взыскания...
   - Утром и вечером,- ввернул сотник Тан.
   - ... он недисциплинирован, ленив и склонен к нарушениям Устава. Но я не намерен позволять хватать его с женой посреди ночи и увозить невесть куда.
   - Царская воля,- напомнил чиновник, помахав свёрнутым в трубку пергаментом.
   - Да царь об этом и не знает,- ответил Старик, поморщившись.- Думаете, я не слышал, как подписываются подобные документы ? В чём обвиняют моего офицера ?
   Мы стояли на небольшой припортовой площади, со всех сторон окружённые комендатурой. Ближайшая боковая улица была забита солдатами нашей сотни. Я перестал вертеться и стоял перед чиновником прямо, прикрывая собой Корделию и Камиллу.
   - Господин тысячник,- заговорил чиновник.- Я не обязан перед вами отчитываться.
   - Обязаны,- возразил ему Старик.- Почитайте на ночь законы Атлантиды, очень увлекательно.
   - Неужели вы и впрямь намерены не подчиниться приказу царя ? Советник Лоренц, думаю господина тысячника пора отстранить от командования.
   - Это, знаете ли, не в моих полномочиях. И потом, кому вы передадите командование ? Оберсотнику Бальдини ? И что это изменит ?
   - А где градоправитель ?- поинтересовался чиновник.
   - Хворает,- ответил советник Лоренц.
   - Почему-то я так и думал. И хворь эта с ним приключилась вот только что. А днём был здоров и жизнерадостен,- предположил чиновник.- Вот что, господа военные...
   Но подсотник Гальярдо не дал ему договорить. Он шагнул к чиновнику и заявил:
   - Эй, господин, как вас там ? Я должен прояснить ситуацию. Мы, конечно, со штурмовиками на ножах. Но нам категорически не нравится тот факт, что купчишки травят и преследуют офицера, кем бы он ни был.
   Купцы, стоявшие около чиновника, так и впились глазами в моего приятеля. Советник Лоренц отвернулся и принялся озабоченно почёсывать затылок. Чиновник спросил:
   - Это как понимать ?
   - Да понимайте, как хотите,- ответил на это Гальярдо.
   - Господа, ну что вы в самом деле ?- пошёл на попятную чиновник.- Мы отвезём вашего офицера с женой в столицу и зададим им несколько вопросов. Только и всего.
   - Ну да,- не сдавался подсотник Гальярдо.- Для того вы, наверное, и привели "Диких псов". Кстати, давно мечтал испытать их в деле. Если начнётся заварушка, то я беру себе вон того, с оттопыренными ушами.
   - Гальярдо !- взревел Старик.- Закрой рот !
   Сквозь строй комендантских продрался Родерик и заорал:
   - Корделия ! У тебя ещё есть шанс !
   - До свидания, милый,- ответила ему Корделия.- Избавь меня от созерцания твоей физиономии.
   - Ничего, Ратибор, мы дадим тебе сбежать,- громко прошептал Вирд.- Держись, Корделия.
   - А про меня забыл ?- жалобно простонала Камилла.
   Но Вирд ничего не успел ответить, ибо прибыло новое действующее лицо. Как я уже упоминал, одна из улиц, примыкавших к площади, была забита нашими солдатами нашей сотни. Так вот, на соседней с нею послышалось движение, замелькали факелы и вскоре оттуда вынырнул ни кто иной, как Красимир в окружении телохранителей. Он отпустил волосы, отрастил бороду. Под глазом у него красовался заживший шрам.
   "Останется на всю жизнь",- мысленно отметил я.
   - Ну здравствуй, Ратибор,- сказал мой побратим, протягивая мне руку.
   Но я не ответил на его рукопожатие.
   - Это кто ?- спросил столичный чиновник советника Лоренца.
   - Купец Красимир,- представился мой побратим.
   Около Тана появился Добрыня, выглядевший весьма нервным.
   - Чего явился ?- неприязненно спросила Камилла.
   - Когда меня избили твои орлы,- обратился ко мне Красимир,- я был зол, будто чёрт. Отлёживался, приходил в себя и мечтал о мести. А Стелла мне и говорит...
   Красимир обернулся к столичному чиновнику и пояснил:
   - Стелла - это жена моя. Так вот, говорит она мне: сам дурак. Чего ты на Ратибора взъелся ? Вот и получил. Да и за дело. А я потом лежу и думаю: действительно, чего взъелся-то ?
   - Так, мне это уже начинает...- заговорил, было, столичный чиновник, но советник Лоренц оборвал его:
   - Подождите !
   - Свиньёй я был, Ратибор. Понял наконец-то,- сказал Красимир.- Вот, пришёл помочь.
   - Не верь ему, Ратиборушка,- громко сказала Камилла.
   - Я не приму твоей помощи, Красимир.
   - Примешь. Как ты говорил мне тогда, забирая меня из кабака во время запоя ? Или возьмёшь сам, или я суну её тебе силой. Тебе ведь надо думать о молодой жене. И о Камилле, конечно.
   - Спасибо за хлопоты,- сказала Корделия.
   - Послушайте, купец, я вас тоже арестую,- предупредил столичный чиновник.
   - Да ну !- ответил Красимир, расплываясь в улыбке.- Смотрите.
   Он вернулся к той улочке, откуда вышел, и вывел на площадь здоровенного, бородатого, подозрительно выглядящего гражданина.
   - Я привёл с собой самых отъявленных выродков,- объявил Красимир, освещая своего спутника факелом.
   - Ну,ты !- возмутился тот.- Это кто здесь отъявленный ?!
   - Ладно тебе,- отмахнулся Красимир.- А ты себя кем считаешь ? Героем нации ? Так вот, господин чиновник из столицы, хотите, чтобы ваши действия спровоцировали мятеж в городе ? Со мной тут две сотни и на каждой из площадей мои люди ждут сигнала.
   - Чёрт возьми, что вы себе позволяете ?!- взвизгнул советник Лоренц.
   - Мне брата спасти надо,- ответил Красимир.- Уж он-то ради меня и не на то бы пошёл. А я ему только и делал, что гадил.
   - Господа, мне совершенно не нужно мятежа,- заговорил столичный чиновник.- Я не хочу разбираться в отношениях комендатуры и штурмовиков. Мне уже понятно, что у вас тут круговая порука. Я, чёрт бы вас всех побрал, не имею ничего против этого офицера, да и жена у него симпатичная. Но как быть с приказом царя Атлантиды ?
   - А вы напишите в отчёте, что купец Красимир предупредил искомого вами преступника,- предложил мой побратим.- Поэтому тот успел сбежать.
   - А купец Красимир откуда об этом узнал ?- не сдавался столичный чиновник.
   - Оттуда же, откуда и все вот эти остальные купцы. Или мне рассказать, как появился этот царский приказ ?
   - А ну, а ну,- заинтересовался Старик.- Я с удовольствием послушаю.
   - Красимир, я тебя не понимаю !- закричал Родерик
   - А помнишь, что ты со своими товарищами сделал, когда я, совсем ещё зелёный, вложил деньги в ваше дело ? Ратиборовы, кстати, деньги. Я вас тогда тоже не понимал.
   - Ну, это же бизнес,- ответил Родерик, ничуть не смутившись.
   - А у меня - брат. Вот ты, Родерик, продашь брата ради наживы ?
   - У меня нет брата.
   - Уже продал,- заметил Гальярдо, и они с Таном весело переглянулись.
   - Послушайте меня,- сказал Старик и принялся что-то нашёптывать чиновнику.
   Тот сначала спорил, но доводы, по всему видать, были весомые. Столичный чиновник перестал трепыхаться, а потом и вовсе сник. Советник Лоренц кивал головой и поддакивал.
   В это же время солдаты маялись, разглядывая купцов. "Дикие псы" стояли неподвижно, глядя прямо перед собой, лишь один из них, с оттопыренными ушами, хищно пожирал глазами подсотника Гальярдо, а тот отвечал ему не менее нежным и любящим взглядом.
   - Хорош,- упрекала Красимира Камилла.- Рожу вон какую отъел ! И чем тебе Ратиборушка поперёк горла встал ? Дать бы по башке !
   - Так ведь уже дали,- отвечал Красимир, посмеиваясь.
   Я старался не смотреть на него.
   Тут Красимира подозвал к себе Старик. Некий предмет, подозрительно схожий очертаниями с кошельком, перекочевал с пояса моего побратима за пазуху столичного чиновника. По завершению этой процедуры тот быстро оглянулся по сторонам и громко спросил Старика:
   - Так вы говорите, это не тот офицер ?
   - Совершенно верно,- ответил Старик.- Тот здоровенный, огромного роста. Вас, господин чиновник, навели на ложный след. Это совсем другой Ратибор.
   - Уходим,- сказал столичный чиновник "Диким псам".- Градоправитель хворает, а я его не проведал.
   - Что за чертовщина ?!- завопил Родерик.- Я этого так не оставлю !
   - Подсотник Гальярдо !- крикнул Старик.- Господа купцы перегрелись,- он посмотрел в ночное небо,- под луной. Отведите их в какое-нибудь прохладное место.
   - Слушаюсь, господин тысячник,- ответил мой приятель из комендатуры, улыбаясь до ушей.
   И возмущённых, ругающихся, угрожающих купцов уволокли прочь.
   - Нам можно вернуться домой ?- спросила Камилла.
   - Ни в коему случае,- ответил Тан.- А если они пришлют второго чиновника ? Третьего ?
   - Мой корабль готов,- вмешался Красимир.- Парус поднят, гребцы на вёслах, команда на местах.
   - Куда поплывём ?- спросил я.
   - Нет, ну я-то останусь. Разберусь с делами. А капитан всё знает. Уж доверься мне, Ратибор, будь так добр.
   - С делом мы сами разберёмся,- пообещал сотник Тан.- Пока ты будешь в бегах, замнём его раз и навсегда.
   - Эх, друзья мои,- сказал я, пожимая протянутые руки.- Что бы я делал без вас ? Герт !
   - Ну ?
   - Поживёшь в моём доме, пока я буду в бегах ?
   - Ты бы мне раньше это предложил. Ладно, давай ключ.
   - Разве дверь в моём доме не выломали ?
   - Мы уже поставили её на место. Давай ключ.
   - Лови.
   Я швырнул Герту ключ, обнялся с Добрыней, десятниками, обменялся рукопожатием с солдатами.
   - Ничего, Ратиборка,- сказал Красимир.- Я знаю, ты не пропадёшь.
   И вдруг мы, не сговариваясь, бросились друг к другу и крепко обнялись.
  
   ***
   - Я никогда ещё не покидала города,- призналась Корделия.
   Мы сидели на палубе корабля, отплывающего из порта. Народ спал, огней в городе светилось мало.
   - А я вот хочу проснуться,- сказала Камилла.- Дома.
   - Мне тоже кажется, что всё это - дурной сон,- заметил я.
   - К сожалению - нет,- возразил капитан корабля, подходя к нам.- Я, господин офицер, хотел бы поговорить с вами о маршруте движения. Ваш брат, разумеется, задал нам курс.
   - И куда мы идём ?
   - Около Европы есть островки. На них живут люди, которые по разным причинам не могут появляться в Атлантиде, и господин Красимир с ними торгует.
   - Вы хотите сказать, что мой побратим скупает награбленное у морских пиратов ?
   - О боги, да что ж вы так кричите ? Не он один это делает. Но суть не в этом. Понимаете, господин Красимир думает, будто все они у него в кулаке, но это ошибочное мнение. Народ там весьма своенравный. А у вас такая красивая жена.
   Корделия крепко вцепилась в мою руку.
   - Нет, я, конечно, наслышан о вас,- продолжал капитан.- Вы пиратов не побоитесь, но ведь они могут и отравы подсунуть. Или ударить из-за угла. Я бы не советовал вам туда.
   - А что вы предложите ?
   - Сначала - вина,- капитан подал нам запечатанную амфору.- От вашего брата.
   Камилла извлекла из своего узла чаши. Мы разлили вино. Капитан присел около нас и принялся рассказывать:
   - Есть около Европы и другие островки. На некоторых из них имеются стоянки. Там моряки набирают пресную воду, чистят днища кораблей. Кое-где есть и жилые постройки, в которых вы вполне можете поселиться.
   - Эти острова совсем необитаемы ?- уточнила Корделия.
   - Да. Но периодически туда заплывают корабли.
   - Только ты, я и Камилла. Это же просто мечта,- заметил я.- Представляю себе, как мои сослуживцы мне завидуют.
   - О чём ты говоришь, Ратиборушка,- вздохнула Камилла.- Надо же, сколько на вас свалилось. Конечно, капитан, лучше бы нам попасть на один из таких островков. Обойдёмся без пиратов.
   Капитан хлебнул вина и попросил:
   - Только не говорите господину Красимиру, что это я вам отсоветовал.
   - Мы всё понимаем,- заверил я его.
   На востоке занималась заря. Атлантида скрылась в морской дымке.
  
   ***
   Путешествие прошло как-то сумбурно. Я то бодрствовал, то проваливался в полудрёму, в которой передо мной мелькали физиономии Красимира, Родерика и Герта. Корделия подолгу смотрела на воду, перегнувшись через борт. Камилла вела себя беспокойно. Она блуждала по кораблю, заговаривала с командой и не находила себе места.
   - Ты чего ?- спросил я её, заметив, что она чем-то серьёзно озабочена.
   Камилла подсела ко мне и тихо сказала:
   - Я вот думаю: а если у Корделечки ребёночек родится ? Что мы тогда делать будем ?
   Я лёг на палубу, закинул руки за голову и ответил:
   - Знаешь, Камилла, мне сейчас и без твоих фантазий тошно.
   - Знаю, Ратиборушка. А всё-таки ?
   - В таком случае пойдём у пиратов помощи просить.
   Камилла встала и ушла.
   Прибытие на остров восприняли с облегчением.
   - Давно я здесь не был,- бормотал капитан, озабоченно хмуря брови.- Нам, господин офицер, оно ни к чему. Мы взяли товар, сгрузили товар. А в эти места уже не помню когда и плавал.
   Но тут неподалёку от берега мелькнули постройки, и это решило дело. Команда высадила нас троих на твёрдую землю. Капитан пообещал, что лишнего тут мы не просидим. Земля, которую мы видели с берега через полосу моря, по его словам уже была Европой. Напоследок капитан пообещал нам удачи и дал команду к отплытию.
   Мы остались на острове втроём.
   У нас имелся некоторый запас продовольствия от щедрот Красимира, источник с чистой и холодной водой, посуда, одежда, инструменты. Капитан отдал мне лук с десятью стрелами и рыболовную сеть из корабельного снаряжения.
   - С голоду не помрём,- пообещал я свои островитянкам.
   Постройки представляли собой длинные амбары со щелястыми бревенчатыми стенами, а также два небольших домика, более или менее пригодных для того, чтобы переждать дождь.
   Камилла настояла на том, что будет жить отдельно от нас.
   - А то ещё зайду в неподходящий момент,- объяснила она.
   - Камилла, ну что ты такое говоришь ?!- возмутилась Корделия.
   - Ничего, ничего,- ответила Камилла.- Всё нормально.
   Целый день я работал: сначала сложил на улице очаг из больших камней, затем укрепил в домиках потолки и заделал глиной дырки в стенах, а к вечеру устал, как собачий хвост.
   Камилла и Корделия приготовили ужин. Мы развалились вокруг очага, слушая, как потрескивают в нём дрова; огненные искры летели к звёздам.
   Камилла была печальна, Корделия расширенными глазами смотрела в темноту.
   - Слушайте, а я ведь давно мечтал искупаться в лунной дорожке с красивой женщиной ! Надо же, как всё сходится !
   - Ратиборчик, ты мне это брось,- ответила Корделия.- Ну где я возьму тебе красивую женщину на необитаемом острове ?
   - Иди уже,- сказала Камилла, слегка подтолкнув мою жену в спину.- Купайтесь.
   Море лениво плескало водой на песчаный берег. Имелась и лунная дорожка. Я разделся и плюхнулся в воду. Корделия стояла на берегу и смотрела на меня.
   - Тёплая вода ?- спросила она.
   - Иди ко мне.
   Корделия выскользнула из одежды, вошла в воду и оказалась в моих объятиях.
   Мы качались на волнах, плавали, ныряли. Сверху на нас смотрели звёзды и луна, сзади мигал огонь нашего очага, спереди мрачно темнел европейский берег.
   - Когда вернёмся в Атлантиду,- сказала Корделия,- надо будет иногда приплывать сюда.
   - Обязательно,- согласился я.
   Наплававшись, мы вернулись к себе.
   - Хорошо искупались ?- спросила Камилла.
   - Просто нет слов,- ответила Корделия, выжимая из волос воду.- Искупайся и ты.
   - Да, я тоже не прочь.
   Когда Камилла ушла, Корделия заявила:
   - Ратибор, ты совсем обленился. Стихов не сочиняешь и вообще. Ну-ка давай.
   Я лежал на траве, раскинув руки, смотрел в звёздное небо и жене ничего не ответил.
   - Ты слышишь меня ?
   - Слышу.
   - Так что ?
   - Я не могу сочинять стихи из-под палки.
   - Да ну тебя ! Лентяй !
   Камиллла, вернувшись с купания, застала её с пергаментом на коленях, озабоченно хмурящуюся и покусывающую губы. Какое-то предчувствие заставило меня приподняться на локте и спросить:
   - Что случилось ?
   - На европейском берегу огни,- ответила Камилла вполголоса, словно боясь, что её могут услышать из Европы.
   Я вскочил на ноги и увидел то, о чём она говорила.
   - Наше путешествие становится всё более захватывающим,- сказал я.- Нас засекли.
  
   ***
   Дикари прибыли утром, на трёх больших плотах. Я блуждал по берегу и даже выцелил из лука их вождя, но стрелять не стал. Одному против целого племени не выстоять. Надо попробовать договориться.
   - Камилла, а вдруг это твоё племя ?- предположила Корделия.- Мало ли. Ведь могли же остаться какие-то люди, отстроиться, завести хозяйство ?
   - Нет,- ответила Камилла.
   - С чего ты так уверена ?
   - Я просто знаю. Ратибора спроси.
   - Дикари предпочитают убить себя, но не сдаться атлантам. После наших нападений племён не остаётся,- подтвердил я.
   Корделия аж за голову схватилась.
   - Какой ужас ! Я ничего об этом не знала.
   Дикари приближались. Их физиономии были мрачны и раскрашены яркими красками. Они собирались воевать.
   - Язык-то они могут и понять,- рассуждала Камилла.- Да вот только не любят дикари нас, атлантов.
   Мы выстроились около берега. Дикари причалили, попрыгали с плотов и направились к нам, помахивая дубинками. Я насчитал их восемнадцать.
   И Камилла заговорила.
   Из её речи я понял только два слова: "тланти" и "славяни". Камилла говорила взволнованно и отчаянно жестикулировала.
   У меня вырвался вздох облегчения, когда вождь начал отвечать.
   - О чём они говорят ?- спросила Корделия.
   - Дикари прогнали атлантов с этого острова,- перевела Камилла.- И с нами церемониться не станут. Если будем сопротивляться - убьют. А так возьмут в плен. Уж извини, Ратиборушка, но я сказала, что ты - великий воин.
   - Извиняю.
   - И теперь вождь предлагает тебе сразиться с их сильнейшим воином. Если победишь - нас возьмут в племя, как равных.
   Вперёд вышел высокий субъект, покрытый буграми мускулов. В руке он легко вертел суковатую дубину, почти в мой рост.
   - Да они с ума сошли !- возмутилась Корделия.- Драться с эдакой горой ?! Ну их к дьяволу ! Давайте лучше убежим !
   - Не калечь его, Ратиборушка,- попросила Камилла.- Ну не виноват он, что дикарём родился.
   Я шагнул вперёд, отцепил меч от пояса и положил его на землю. Это вызвало у дикарей волну протеста. Они загомонили все разом.
   - Говорят, что он с дубиной, а ты безоружен,- пояснила Камилла.- Нечестно.
   - Ну и что ? Пусть возьмёт две дубины.
   Камилла попробовала перевести мои слова, но дикари ничего не поняли. Я махнул рукой и пошёл на врага. Тот с рёвом помчался на меня, занеся над головой дубину. Я рванулся вперёд, перехватил его запястье, прокрутил дикаря вокруг себя и отпустил, отчего тот упал и проехался пузом по траве.
   Подобное отношение моему противнику не понравилось. Он подскочил на ноги с явным намерением стереть меня с лица земли, но уже поджидал его мой прямой встречный в челюсть, после которого дикарь прилёг на землю и крепко задумался.
   Я перешагнул через него, ткнул пальцем в воина, стоявшего крайним в шеренге, и крикнул:
   - А теперь ты !
   Под хохот соплеменников дикарь спрятался за их спины.
   Поверженный противник немного пришёл в себя. Когда я подошёл, он сидел на земле и тряс башкой. Мне стоило большого труда поднять его на ноги, после чего тот снова собрался упасть. Я, однако, сумел удержать его; в обнимку подошли мы к остальным дикарям.
   - Славяни, тланти,- сказал вождь.- Ра-ди-бьёр !
   И сделал приглашающий жест.
  
   ***
   Плот, предназначенный для пленных и прочей добычи, привязали к флагману эскадры и поволокли. Волны кидали нас вверх-вниз и заливали наши вещи. Ноги скользили по мокрым брёвнам.
   - А нельзя было их попросить, чтобы они просто оставили нас в покое ?- спросила Корделия.
   - Может и можно было бы,- ответила Камилла.- Кабы атланты к европейцам не лезли. Да оно и к лучшему. Мало ли что может случиться. Всё же среди людей. Я сказала, будто бы атланты прогнали нас за то, что мы не хотели держать рабов.
   - Я тоже думаю, что это просто замечательно,- сказала Корделия, попытавшись встать и тут же упав на четвереньки.- Побудем дикарями.
   - И атланты заберут нас в рабство,- мрачно спрогнозировала Камилла.
   Дикари гребли слаженно, плоты быстро несли нас к европейскому берегу, на котором уже выстроились встречающие. По прибытию вождь задвинул им короткую речь, после чего нас повели в расположение племени, а уж там-то и закипела работа.
   Для начала дикари внимательно рассмотрели мой лук, попробовали стрелять из него и остались довольны. Вождь тут же усадил двух мастеров делать такие же. Дать им меч или хотя бы показать его я категорически отказался и попросил Камиллу перевести, что в нём - моя душа. Дикари загугукали, закивали головами и оставили попытки помахать моим табельным оружием.
   Они ещё не знали железа. Камень, дерево - вот чем дикари пользовались в повседневной жизни. Вождь пообещал построить нам дом, а пока для нас на скорую руку соорудили шалаш из жердей и шкур.
   В океан впадала неширокая речушка, мы перегородили её привезенной мною рыболовной сеткой. Дикари держали скотину, сеяли зерно, однако виноградников не разводили; я поклялся себе исправить это недоразумение. Поклонялись дикари деревянным идолам, защищавшим их от атлантов, с которыми мои соплеменники имели дело дважды. Оба раза им повезло - корабли возвращались с изрядной добычей, дикарей просто обстреляли лучники. Из удальства.
   К ужину я выучил все бранные слова, бывшие в обиходе у дикарей и сам обогатил их лексикон ругательствами атлантов.
   Корделия всё это время причёсывала и завивала незамужних девушек, окружённая толпой любопытствующих. Моя жена вела себя так, будто всю жизнь провела среди дикарей. Ей даже не требовались переводы Камиллы.
   Вечером всё племя разбрелось по своим домам готовить ужин. Мы поели, а потом побродили вокруг стоянки.
   - Мне кажется, что я покинула Атлантиду лет сто назад,- призналась моя жена.- А тут совсем другая жизнь. Знаете, мне и стихи в голову не лезут.
   - Мне тоже. Кстати, Камилла, ты какая-то странная в последнее время.
   - А ты представь себе, что приехал на родину, а тебя никто не ждал,- сказала Корделия.
   У Камиллы слёзы брызнули из глаз. Она повернулась и побежала к шатру. Я рванулся, было, за ней, но Корделия удержала меня.
   - Может быть, ей надо побыть одной,- предположила она.
   - Может быть,- согласился я.- Вот поэтому ноги моей никогда не будет в Славянской Атлантиде.
   - Пойдём,- сказала моя женя.- Домой.
   Она запнулась на этом слове.
   Я обнял её за плечи, и мы пошли к своему шалашику.
   Камилла была там. Корделия полезла к ней обниматься, чмокнула в щёку.
   - Спасибо тебе, Камиллочка, ты нас сегодня спасла.
   - Когда это ? Вроде не я дралась с тем здоровяком.
   - Зато ты договорилась с дикарями. Ну что бы мы без тебя делали ?
   - Вот, а твой муж не хотел меня брать
   - Гадкий, противный Ратибор ! - обрушилась на меня Корделия.- Как ты мог ?! Немедленно проси у Камиллы прощения !
   - Не понял ! А что ж ты за гадкого и противного замуж пошла ?
   Мы с Корделией сцепились и принялись возиться на куче соломы, крытой шкурами.
   - Я вижу, вам всё нипочём,- заметила Камилла, наблюдая за нашими играми.- Стихотворцы ! Вы хоть понимаете, что вас из дома выгнали ? Лишили всего ? Да ну вас !
   - Кому будет легче, если мы станем ныть и жаловаться ?- удивилась Корделия.- Всё замечательно, Камилла. Ну ведь мы же вместе.
   - Давайте спать,- предложила Камилла.- Умаялись все.
  
   ***
   Утром я проснулся от негромкого, но настойчивого голоса, повторявшего:
   - Деля ! Деля !
   Я сполз со своего ложа, выставил голову из шатра. Увидев меня, четверо девушек-дикарок, с визгом умчались прочь.
   - Что там ?- спросила Корделия, не открывая глаз.
   - К тебе пришли.
   - Я сейчас,- ответила Корделия и тут же уснула.
   Камиллы в шатре не было.
   Я вышел наружу, набрал в колодце воды и принялся умываться. От меня не укрылся тот факт, что некий юнец пристроился рядом и в точности копирует все мои движения. Я лил воду на голову, фыркал, отплёвывался. Он прилежно делал то же самое. Полюбовавшись не него, я хорошенько стукнул кулаком по дереву, под которым умывался. Юнец не замедлил повторить за мной и тотчас же с воплем схватился за ушибленную руку. Я одним прыжком подскочил к нему, схватил его за шиворот и потащил за собой. Юнец вопил и сопротивлялся. Начал собираться народ.
   - Ратиборушка, что случилось ?!- крикнула Камилла.- Отпусти мальчика !
   - Вот,- я подтолкнул к ней свою добычу.- Расскажи-ка мне, какого дьявола он кривляется и передразнивает меня ?
   Юнец принялся торопливо лопотать, помогая себе жестикуляцией.
   - Хочет стать таким же воином, как и ты,- перевела Камилла.- Вот и повторяет всё за тобой.
   - Ясно. А если меня в отхожее место потянет ? Тоже рядом будет тужиться ?
   - Да ладно тебе, Ратиборушка. Я ему объясню. Меня тут спрашивали про сеть.
   - Ой, чуть не забыл. Скажи им, чтобы шли со мной.
   Рыбы попалось много. Дикари радостно гугукали и от избытка чувств хлопали меня по плечам.
   - Со мной не пропадёте,- отвечал я им.
   В тот же день племя принялось строить нам дом.
   Корделия выбрала место на окраине посёлка, в тени деревьев, неподалёку от источника. Дома дикарей не поражали изысканностью - четыре стены да крыша, поэтому мы не допустили их к проектированию и спланировали своё жилище сами, нарисовав палкой на земле зал, спальни для нас и Камиллы и, по её настоянию, детскую. Кухню мы собирались сделать во дворе, приделав навес к стене.
   Дикари, глядя на это, только руками разводили.
   Я вырыл фундамент деревянной лопатой, после чего взялся таскать камни, месить глину и тесать жерди для крыши.
   Дом рос на глазах.
   - Хорошие люди,- сказала Корделия за ужином.- Знаете, я начинаю ненавидеть атлантов. Чего ты грустишь, Камилла ?
   - Ох, детки, сама не знаю, что со мной творится. Я ведь почти из этих мест. Моё племя разговаривало на том же языке, кое-кто из стариков наших ещё помнит. Я когда приехала сюда, на меня столько всего нахлынуло ! А теперь вот по Атлантиде тоскую.
   Корделия погладила её по плечу и сказала:
   - Да чёрт с ней, с Атлантидой ! Я о ней и не думаю. Тут столько всего происходит, не то что там - сидишь дома целыми днями. Хватит тебе, давай лучше споём.
   И они пели, обнявшись и раскачиваясь. Я смотрел на них и думал о том, что...
   Да ни о чём я не думал. Просто валялся на земле, подперев голову рукой и смотрел на двух поющих женщин.
   Около нашего шатра начал собираться народ. Женская его половина никак не могли успокоиться из-за одежды. Здесь все дикари носили простые одеяния из грубой материи - по сути дела, мешки с отверстиями для рук и головы. Платья Корделии приводили дикарок в восторг.
   - Девочки, милые, у вас всех будут такие же,- уговаривала их моя жена.- Мы с Камиллочкой взяли нитки с иголками. Просто сегодня уже поздно.
   Женщины разошлись, оживлённо переговариваясь и восхищённо цокая языками.
   Корделию страшно умилял тот факт, что её тепло приняли. Прямо, как свою. То, что дикари сократили её имя в "Деля" мою жену даже забавляло. Но что огорчало Корделию - так это дети. Завидев кого-то из нас, они с рёвом убегали.
   - А чего ты хочешь ?- удивлялась Камилла.- Здесь детей пугают атлантами. От Ратиборушки они ревут сильнее, чем от тебя. Дай им время привыкнуть к нам.
   К исходу следующего дня наш дом был готов. А пока женщины его обмазывали глиной изнутри и снаружи, вождь собрал два десятка мужчин покрепче и заставил меня заниматься с ними. Юнец, столь усердно подражавший мне, в их число не попал, но я сам подозвал его. Присутствовал и дикарь, уложенный мною в поединке. Он мрачной тенью стоял в сторонке.
   - Скажи ему,- попросил я Камиллу,- что он - сильный воин, а если потренируется со мной, то станет непобедимым.
   Камилла сказала. Дикарь расплылся в улыбке и подошёл поближе.
   Для начала я вызвал троих, велел нападать на меня и раскидал всех простенькими тычками и подсечками. Затем показывал медленно и заставлял отрабатывать приёмы до автоматизма. На следующий день мы дрались палками и, что удивительно, дикари, учившиеся со мной военному делу, начали ходить по стоянке эдакими орлами, выпятив грудь и растопырив руки.
   Корделия тоже заметила это.
   - Все военные одинаковы,- вздохнула она.- И чего вы вечно не можете найти друг с другом общий язык, не понимаю.
  
   ***
   А ещё через десять дней я узнал, для чего племени понадобились воины.
   Оказывается, оно было вассальным. И вот однажды утром, возвращаясь с реки, я увидел на стояке чужаков. Они стаскивали в кучу мешки с зерном, вели из стойла коров, а после того потащили туда же шестерых незамужних девушек и принялись их вязать.
   Мужчины стояли в стороне, злобно сжимая кулаки.
   Когда дело дошло до девушек, Корделия, до того стоявшая с недоумевающим видом, помчалась на подмогу. Чужаков пришло шестеро; самый сильный из них оттолкнул мою жену. Да так, что она упала.
   Конечно, делать этого ему не стоило.
   Когда чужаки с расквашенными мордами, воя от боли и прихрамывая, убежали со стоянки, ко мне подошёл вождь с Камиллой.
   - Готовы ли мы воевать с племенем, которое намного больше нас ?- спросил он меня.
   - Не уверен,- ответил я.- Длительной войны мы не выдержим.
   - Тогда мне придётся выдать им тебя, когда они придут править суд,- сказал вождь.
   - Да подожди ты. Никто и не собирается вести длительную войну.
   - Я не понимаю тебя, Ра-ди-бьёр. Мы ведь не просто так отдаём им зерно, скотину, девушек...
   - Я хитрость знаю. Атлантскую. Штурмовики, строиться !
   Воины, хватая дубины, помчались к месту наших тренировок. Вождь сначала попытался их остановить, но затем махнул рукой и скрылся у себя в доме.
   - Вперёд !- распорядился я.
   Мы уже немного понимали друг друга, тем более, что все приказы отдавались на языке атлантов.
   Дикарь, когда-то битый мной, Большой Вепрь, продублировал команду. Именно его я назначил старшиной подразделения. Был ещё Вепрь Малый, он занимал должность десятника вместе со своим братом, Крысобоем.
   Мы организованно выдвинулись.
   Первым делом нам пришлось поймать чужаков, приходивших за данью. Бить их после меня не было необходимости; мы просто привязали мародёров к дереву и оставили под охраной одного из солдат, а сами продолжили марш-бросок.
   В соседнем племени нас никто не ждал.
   Насчитывало оно сотни четыре дикарей, конечно вместе со стариками, женщинами и детьми. Нас же пришло двадцать два, и мы сразу взялись за дело.
   Дом вождя, как и положено, был самым большим. Мы ворвались туда, сломив робкое сопротивление двух сыновей местного властителя. И вскоре вождь, стоя на коленях перед своим домом с вывернутой за спину рукой, лепетал какие-то жалкие слова насчёт того, что он всегда мечтал о мире между нашими племенами.
   Между тем, вражеские воины всё-таки организовали нам отпор. Я с удовлетворением отметил, что мои штурмовики уже научились уклоняться от ударов и парировать их. Мне, конечно, тоже пришлось вмешаться, оставив вождя на попечении Малого Вепря. Подрался я, надо признаться, с удовольствием.
   Битва закончилась скоро. У нас оказалось пятеро раненых, у них все лежали на земле, охая и причитая. Убитых не было.
   - Старшина !- сказал я.- Доведите вражескому племени обстановку.
   - Теперь МЫ будем брать с вас дань !- проорал Большой Вепрь.- И уводить ваших девушек ! А я выберу себе жену прямо сейчас.
   Он стоял, широко расставив ноги, огромный, волосатый, трясущий башкой, скалящий зубы и таращащий глаза. И лично я удивился безмерно, когда из толпы женщин вышла одна - молоденькая, стройненькая, курносенькая - и ответила:
   - Бери меня. Я пойду с тобой.
   Большой Вепрь аж дубину выронил. Она тюкнула его по пальцам правой ноги. Кривясь от боли, старшина поднял табельное оружие и проворчал:
   - Сам выберу.
   - Я буду тебе хорошей женой,- пообещала курносенькая.- Ты - сильный мужчина, с тобой можно ничего не бояться.
   И Большой Вепрь растаял.
   - Иди ко мне,- сказал он.
   Наши расслабились. Воинов опьянила быстрая победа над племенем, угнетавшим их долгие годы. Но я вовремя заметил притаившегося за стариками дикаря, который примеривался метнуть копьё с каменным наконечником в Большого Вепря.
   Нам это было бы совсем некстати. Я сорвал с плеча лук, выхватил из колчана стрелу и отправил её по назначению.
   Старики завопили, запоздало пригибая головы. Дикарь выронил копьё и с криком упал, прижимая к груди навылет пробитую стрелой руку.
   Наши разом взревели боевой клич и подняли дубины. Но тут их вождь (Малый Вепрь к тому времени отпустил его) принялся быстро-быстро говорить (я почти ничего не понял, но, кажется, он ругал своих).
   - Пощади моё племя,- попросила Большого Вепря его добытая в бою жена.
   Старшина глянул на меня.
   - Возьмём пару лишних коров,- сказал я.- Не надо бойни.
   - Шевелись, комендатура !!!- проревел Большой Вепрь.- Долго мы будем ждать свою дань ?!
   Побеждённые забегали. Большую тележку нагрузили зерном, привели с пасовища десяток коров. Малый Вепрь и Крысобой отправились выбирать девушек.
   - А это обязательно ?- спросил я, предчувствуя скандал с Корделией.
   - Надо, командир,- пояснил старшина.- Иначе наша победа не будет считаться.
   Малый Вепрь с Крысобоем, выбрали шестерых девушек, после чего я сказал:
   - Хватит.
   Десятники принялись вязать пленниц.
   - А это ещё зачем ?- спросил я.
   - Так ведь убегут,- оправдывался Крысобой.
   - Не бойтесь,- сказал я девушкам. - Вас никто не обидит, моя жена за этим проследит.
   Но пленниц это не утешило и слёз их не осушило.
   Я настоял на том, чтобы телегу с данью тянули сыновья вождя, и дал команду выдвигаться домой.
   Когда мы покинули расположение вражеского племени, солдат Мухоморник от переизбытка чувств дурным голосом заорал победную песню, которую тотчас подхватили все остальные воины, не исключая и раненых. Я шёл замыкающим и улыбался. Насколько мне был понятен текст, рифма практически отсутствовала, серьёзно страдал размер стиха, зато пелось от души.
   Когда-то и я, будучи курсантом военной школы, после победы в грандиозной драке с городской молодёжью вот так же пел примерно такую же песню. Как давно это было !
  
   ***
   Между тем, в моём городе кипела жизнь. Чиновник из столицы с шестью "Дикими псами" беспробудно пьянствовали у Красимира три дня, а затем отправились к царю жаловаться на происки нечистой силы, которая уберегла меня от справедливой расправы.
   Сразу после их отъезда случился пожар в порту. Сгорели почему-то только корабли и склады тех купцов, которые подавали на меня жалобу в столицу.
   Поскольку большую часть городской казны наполняли именно купцы, градоправитель пришёл в ярость и потребовал у Старика предоставить ему виноватых.
   Расследование дела поручили подсотнику Гальярдо.
   Он взялся за работу с таким рвением, что Старик долго ещё потом приводил его в пример нерадивым офицерам. Поджигателей, правда, найти так и не удалось, зато вскрылись некоторые некрасивые махинации с налогами, выплатами за аренду, спекуляциями, что тоже не очень-то понравилось градоправителю.
   Вообще, в городе творились странные вещи. У выступивших против меня купцов били приказчиков, портили товар, отказывали им в аренде помещений и мест на рынках. У кое-кого из них начались схожие неприятности и в других городах.
   Купцы быстро смекнули, в чём дело. Они созвали совет. Кое-кто бунтовал и требовал идти до конца, но основная масса совещавшихся собрала деньги на взятки и снова отправилась в военное министерство, только теперь с совершенно противоположными целями. И через некоторое время мы с Корделией и Камиллой (на этом настоял Старик) были признаны добропорядочными гражданами Атлантиды.
  
   ***
   За пленниц Корделия устроила мне выволочку.
   - А что я мог сделать ? У них такие обычаи сотни лет налаживались.
   - Конечно, господин подсотник, куда же вам ?! Вы просто стояли и смотрели. А то ещё, может быть, сами им ручки крутили ?!- сердито отвечала Корделия, кромсая каменным ножом ремни, которыми связали пленниц.- Ведь вы, господин подсотник, такой сильный ! Да помоги же мне !
   Корделия уже сносно тараторила на местном языке. Как только мы освободили пленниц, она задвинула им речь по поводу того, что их никто не обидит. Мои штурмовики присутствовали здесь же. Один из них, солдат Камнегрыз, протянул руку к ближайшей девушке и сказал:
   - Мне вот эта нравится.
   - А ну пошёл вон отсюда !!!- завизжала Корделия.- Я тебе покажу !!!
   Она выскочила наперёд, загородив собой пленниц. Камнегрыз, памятуя о том, как я в одиночку раскидал шестерых вражеских воинов, попятился назад, что-то бормоча.
   - Ничего не бойтесь, девочки,- обратилась Корделия к пленницам.- Идите домой. Ратибор вас проводит.
   - А разве мы не приглянулись вашим мужчинам ?- робко спросила одна из пленниц.- За что вы нас прогоняете ?
   Корделия только руками развела. Я никогда ещё не видел её такой растерянной.
   - Желаю успехов, госпожа поэтесса, в воспитании наших новых соплеменниц,- сказал я, улыбаясь до ушей.- Верю - у вас всё получится.
   С тем я и отправился к своему дому.
   У нас в столовой стоял стол, связанный из жердей, пни, на которых мы сидели, колоды на кухне (на них расставляли посуду, резали и шинковали). А вот спали мы на полу, на соломенных подстилках. Меня это утомило; я всерьёз вознамерился смастерить ложе из колод и жердей.
   У дома меня поджидали сыновья соседнего вождя. Они уже притянули тележку, более их никто не задерживал, поэтому я и спросил:
   - Вам чего ? Почему домой не ушли ?
   - Тланти,- заговорил старший сын вождя,- зачем ты живёшь в этом паршивом племени, маленьком и бедном ? Переходи к нам.
   - Мы построим тебе огромный дом,- пообещал младший.
   - Дадим скотину.
   - Рабов наберём из соседних племён.
   - А подите вы к дьяволу,- отозвался я.- Мне вот только этих ваших интриг не хватало. У меня есть причины остаться здесь.
   - Подумай, тланти,- сказал старший сын.
   - Всё, до свидания.
   Сыновья соседнего вождя потоптались около меня, глядя, как я изготовляю ложе при помощи каменного топора, сверла и меча, вздохнули и ушли. Зато моих соплеменников это зрелище привлекло. Около меня собралась небольшая толпа, среди которой крутилась и Камилла.
   - Что-то, Ратиборушка, ты всё в трудах и заботах. Не узковато ли ложе ?
   - А это для тебя. Нам с Корделией я потом сделаю, когда наловчусь немного.
   - Подумать только, офицер Великой Армии Атлантиды сколачивает ложе для рабыни. Вернусь домой - раззвоню по всему городу.
   - Камилла, не выводи меня из себя. И можно чем-нибудь занять эту толпу ?
   - Они сейчас разойдутся. Может быть, тебе помощь нужна ?
   - Нет. Я сам.
   Толпа действительно разошлась, хоть и не сразу. Некоторое время дикари ещё ходили вокруг меня, приседали около ложа, трогали его руками, задавали идиотские вопросы. Но тут Большой Вепрь заметил, что я начинаю нервничать, и быстро всех разогнал.
   Работа двигалась не очень. Мебель моя не то, чтобы не получалась, просто получалась не так, как было задумано. Я тихо ругался, сверля дыры и загоняя в них деревянные шипы; и за этим делом не сразу заметил, что около меня стоят вождь и молодая девушка - худенькая и бледная.
   Я поднял голову, спросил:
   - Что-то случилось ?
   - Вот девка,- отвечал вождь.
   - Вижу, что не парень.
   - Она негодящая. Но умеет оставлять образы на камне и дереве.
   - Что значит - негодящая ?
   - Ну,- вождь изобразил что-то руками, пытаясь подобрать нужные слова,- у неё ветер в голове.
   - Ясно.
   У девушки был такой вид, словно она готова была сбежать от меня со всех ног.
   - Она просит твоего разрешения оставить твой образ,- продолжал вождь.- Ты согласен ?
   - Да пусть рисует. Мне-то что ?
   - И Делю,- несмело пискнула негодящая девушка с ветром в голове.
   - И Делю позовём,- бодро отозвался я.- И Камиллу.
   У художницы имелся большой, плоский камень, который она расположила перед собой на колоде. Вождь внимательно рассмотрел плоды моих трудов и ушёл звать Корделию.
   Некоторое время девушка внимательно смотрела на меня. Я даже чуть было не смутился, но сообразил, что она интересуется мной не как мужчиной, а как объектом, и вернулся к своей работе. Художница начала рисовать. Я искоса посматривал на неё. Робость негодящей девушки прошла, вся она разрумянилась, в глазах появился тот же блеск, что и у Корделии, когда она сочиняла стихи.
   Я приподнялся, намереваясь посмотреть, что там у неё получается. Художница заметила моё движение и прикрыла начатый рисунок своим худеньким телом.
   - Не надо,- попросила она при этом.- Потом. Когда будет готово.
   - Как скажешь,- ответил я, возвращаясь к своей работе.
   Подошла Корделия. Она сразу же склонилась над художницей и та - странное дело ! - даже не попыталась загородить рисунок.
   - У меня для тебя новость,- сказал я.
   Корделия посмотрела на меня.
   - Мы с тобой - негодящие.
   - Это как понимать ?- удивилась Корделия.
   - У нас ветер в голове.
   - Тоже мне новость ! Я давно это знала. Всегда хотела научиться рисовать, да не выходит. Терпения нет. Ты же не будешь заставлять меня спать на этой уродине ?
   - Хорошо, сплаваем в Атлантиду, заберём своё ложе.
   Закончили мы с художницей одновременно. Я с отвращением отбросил в сторону топор, художница принялась обтирать пальцы пучком травы.
   Я мельком глянул на рисунок, около которого застыла Корделия, подозвал крутившегося неподалёку Малого Вепря, и мы с ним втащили новую мебель в дом, установив её в комнате Камиллы.
   - Баловство,- заметил дикарь, усевшись на ложе и подскакивая на нём.- Зачем было столько возиться, командир ? Большая куча соломы...
   - Да иди ты к дьяволу !- рассердился я.- Вместе со своей соломой !
   Мы вышли на улицу. Малый Вепрь отправился по своим делам, а я сел в тени дома на пень. Художница уже ушла.
   - Можно я похнычу ?- спросила моя жена.
   - Давай,- ответил я.
   Корделия села мне на колено и принялась хныкать по поводу того, что она устала, ей страшно хочется домой, в Атлантиду, стихи совершенно не сочиняются, дети продолжают реветь и убегать. Я обнял свою жену и молча гладил её по спине.
   За этим занятием нас и застала Камилла.
   - Ложе твоё готово,- сказал я ей.
   - Сейчас испытаю,- пообещала Камилла.
   - Камиллочка, присаживайся,- пригласила Корделия, похлопывая меня по свободному колену.
   - Ещё чего ! Хватит с него и тебя.
   - Ты ещё не устала от Европы, Камилла ?
   - Я, деточки, терпеливо жду. Когда-нибудь всё это кончится, будем вспоминать да посмеиваться.
   - А кончится ли ?- засомневалась Корделия.
   - Можешь не сомневаться, Деля. Военные своего не бросят. Ладно, пойду ложе проверять. Кто знает, сколько мы ещё здесь пробудем, на полу спать уже сил нет.
   С тем Камилла нас и оставила.
  
   ***
   Полтора месяца я жил словно во сне. Дремая, мы перевооружили племя большими луками, с которыми можно было охотиться на большого зверя, посапывая, надавали по ушам одному из соседних племён, вознамерившемуся угнать наш скот, засыпая на ходу, посадили около посёлка дикий виноград.
   Перед нашим домом росли цветы, внутри его стояла мебель, которой в Атлантиде побрезговал бы даже бродяга. И дети не отходили от Корделиии, потому что она играла с ними, а по вечерам рассказывала им сказки.
   Пробудили меня атланты. Их корабль обогнул остров, на который нас высаживал капитан Красимира, и направился к берегу.
   Я принялся лихорадочно натягивать форму, от которой за это время порядком отвык, Камилла спешно цепляла меч мне на пояс.
   Дикари наблюдали за мной настороженно.
   На берегу я нашёл огромный камень, с которого меня было видно издалека. Корабль бросил якорь и спустил на воду шлюпку. Я разглядел Тана и Герта.
   Шлюпка плыла издевательски медленно. Я даже в воду забежал, чтобы подцепить её за борт и подтянуть к берегу.
   На нём мы радостно обнимались с Таном и Гертом (Вирду пришлось отправиться на другом корабле), затем они принялись расспрашивать меня о моей жизни в Европе.
   Подплыли ещё две шлюпки, с них лезли солдаты и десятники. Я радостно тискался со всеми.
   - Слушай, Ратибор, тут такое дело,- заговорил сотник, избегая смотреть мне в глаза.- Вот.
   Чуть в сторонке стоял молодой человек с нашивками подсотника.
   - Старик ничего не смог сделать,- объяснил Тан.
   - Да ладно,- ответил я.- Теперь мне всё равно не служить. Мы ведь с дикарями спали под одним небом, ели с одного костра. Как я теперь против них ?
   Ни Тан, ни Герт ничего на это не сказали.
   Я подошёл к молодому человеку и представился:
   - Подсотник Ратибор.
   - Подсотник Славолюб,- отрекомендовался мой собеседник.- Выпускник военной школы. Много о вас наслышан.
   - Хороший отряд тебе достался. Ты уж моих не обижай.
   - Думаю, сработаемся,- обнадёжил меня офицер, занявший моё место.
   Прибежали Корделия с Камиллой, волоча узлы.
   - Добрыня ушёл,- рассказывал мне Тан.- Вместо него сейчас Микула. В этот поход не вышло и половины нашей сотни. Горыню я отправил в офицерскую школу. А это ещё что такое ?
   Я оглянулся. На берегу стояли, вытянувшись, мои штурмовики. Большой Вепрь шагнул вперёд и доложил:
   - Господин подсотник, штурмовики построены.
   - Зачем ?- спросил Тан, с любопытством разглядывая дикарей.
   Я перевёл его вопрос.
   - А это уже как распорядишься, командир,- ответил Большой Вепрь.
   Тан покачал головой и одним махом сорвал нашивку у Герта.
   - Эй, в чём дело ?!- завопил тот.
   Тан протянул нашивку Большому Вепрю и торжественно заговорил:
   - Властью, данной мне царём Атлантиды, представляю вас - да переводи же, Ратибор ! - к чину подсотника Великой Армии Атлантиды.
   Дикарь взял нашивку.
   - Подсотник Большой Вепрь, принимайте командование штурмовиками,- распорядился я.- Пусть жена пришьёт её тебе на одежду. Видишь, как у меня. Тренировки не забрасывайте. Обязательно проводи стрельбы.
   - Может останешься, командир ?- тихо спросил Большой Вепрь, но я покачал головой.
   Сотнику Тану настолько понравились мои штурмовики, что он оставил дикарям корабельный штандарт и составил рапорт в военное министерство с просьбой не трогать нашего племени.
   Дикари провожали нас.
   - Ты вернёшься, Ра-ди-бьёр ?- спросил меня вождь.
   - Не стоит мне возвращаться. Так оно лучше будет.
   Вождь ничего не понял, однако согласился.
   Корделия для порядка немного поплакала, прощаясь с дикарками, но видно было, что ей уже не терпится на корабль.
   - Куда сейчас отправимся ?- спросил я Тана, погружая вещи в шлюпку.
   - Домой,- ответил тот.- Мы, видишь ли, отстали от своих, получили пробоину в днище. Приходится возвращаться.
   - Пробоину ?- встревожился я.
   Тан кивнул.
   - Мы её вырубим около порта. Капитан не против. Ну что, отправляемся ?
   Я обернулся к дикарям. На берег выскочило всё племя, разглядывая атлантов. Я хотел сказать им что-то серьёзное и важное, но ничего умного в голову так и не пришло.
   - Отправляемся,- ответила за меня Камилла.
  
   ГЛАВА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
   ***
   С той поры прошло двадцать лет.
   С подачи Старика я принял должность преподавателя рукопашного боя в одной из офицерских школ. Мы переехали в другой город, но один раз в году я обязательно встречаюсь с офицерами своей сотни, второй - с бывшими подчинёнными. Много пьём и вспоминаем.
   Тан вышел в отставку. Тесть передал ему свои виноградники. Тан в виноделии ни черта не понимал и не понимает до сих пор, но у него хватило ума оставить всё, как было, и ничего не менять. Виноградники его процветают, и лучшего дегустатора вина, чем мой бывший командир, не найти во всей Атлантиде.
   Вирд нашёл себе тёплое местечко в военном министерстве, Герт ныне является заместителем командира гарнизона - тысячника Гальярдо. Нашей сотней командует Горыня. Когда мы встречаемся, тот утверждает, будто бы Герт постоянно таскается с проверками, шерстит документацию и всё вздыхает:
   - Ох уж мне эти штурмовики, ох уж мне эти лучники !
   Все мои десятники вышли в отставку. Довбуш одно время начал, было, сильно пить, но мы с Добрыней взяли его в оборот. У всех них жизнь сложилась хорошо, никто ни о чём не жалеет.
   Мне служится не столь спокойно, как я на то рассчитывал. Не столь давно некий молодой человек, курсант офицерской школы, ворвавшись в мой дом, орал чуть ли не на весь город:
   - Дядя Ратибор, я понимаю, что нельзя, но ведь она такая красивая !
   И мы десять дней прятали у себя юную послушницу из женского храма. А когда по городу прекратили шляться усиленные патрули, а курсант вернулся, чтобы забрать свою ненаглядную и отвезти на знакомство с родителями, я попросил его:
   - Отцу обо всём этом не рассказывай.
   - Да ладно,- отмахнулся молодой наглец, обнимая свою невесту,- ничего он не скажет !
   - Тебе - да. А я вот наслушаюсь. Он сказал, что доверяет мне тебя. А уж если сотник Тан доверил, он и спросит соответственно. Да хватит тебе тискаться ! Ты у меня должен стать настоящим офицером.
   - Дядя Ратибор, скажи только когда - и я сразу стану.
   - А иди ты !
   Потом была шумная свадьба. Женила, по сложившейся традиции, Миловида. Она не сошлась характером со своим богатым поклонником и теперь заправляет делами в женском храме.
   Камилла стала вредной и совершенно невыносимой старухой. Но наших с Корделией детей она любит и величает внучатами. Мы не возражаем.
   Бывает, к нам приезжает Красимир - огромный, шумный, заполняющий собой весь дом. Пару раз он привозил Стеллу, но у той как-то не сложились отношения ни с Камиллой, ни с Корделией. Своего старшего сына Красимир собирается отправить в офицерскую школу, младшего - пристроить по купеческой линии. Не пойму, зачем он это затеял.
  
   ***
   Тан распечатал новый кувшин и разлил вино по чашам. Над виноградниками нависало ночное небо, и я протестовал против того, чтобы на стол ставили светильник, но они всё-таки воткнули его между тарелками, причём Вирд проворчал:
   - С ума сойдёшь со своими звёздами.
   Женщины уже ушли от нас и теперь сидели за соседним столом, болтая ни о чём. Кажется, Корделия что-то декламировала, но слов было не разобрать, ибо неподалёку старательно лаяла одна из сторожевых собак.
   Мы плеснули богам, усопшим. Тан сказал:
   - Ратибор, выпускай моего сопляка, бросай всё и приезжай ко мне. Будем вместе делать вино.
   - Ты же знаешь, что я его только пить умею. И потом, мне ещё послужить хочется.
   - Он до сих пор с Гальярдо дерётся,- наябедничал Вирд.- Какие уж тут виноградники.
   В глазах Тана засветилось любопытство.
   - Ты дрался с Гальярдо, Ратибор ?
   - А то ! Человек специально приехал ко мне из другого города, чтобы силами помериться. Как тут не уважить ?
   - И кто кого ?
   - Согласились на ничью. Да мы больше пили, чем дрались.
   - Тоже мне новость,- вмешался Герт.- С Гальярдо дрался ещё мой отец, когда служил в штурмовиках.
   - Интересно, а что надо сделать, друг мой Герт, чтобы загнать тебя ночью в сад женского храма ?- вслух подумал Вирд.
   - И заставить петь любовные песни ?- поддакнул я.
   - Что вы такое говорите, господа офицеры ?- отозвался Герт.- Какой сад, какие песни ? У меня семья, должность. Положение.
   - А помните тогда, в кабаке, возле храма ?- вмешался Тан.- Она прелесть ! Глаза, голос ! А вы все - мужланы звероподобные !
   - Ну, это когда было,- отозвался Герт, локтем отпихивая хихикающего Вирда.
   - Что, Ратибор ?- снова заговорил Тан, поднимая над столом кувшин.- Славяне, вперёд ? Ты, кстати, сочинил стихи о том, как мы все стареем ?
   - Не буду я таких стихов сочинять.
   - Это точно,- поддакнул Герт.- Гальярдо мне рассказывал. Он же тогда, после драки, остался у Ратибора ночевать. Ну и захотелось ему в отхожее место. Вышел во двор - а они с Корделией сидят на крыше, за руки держатся.
   - Это, допустим, мы и сами видели,- ответил Тан.- Нет, не то, чтобы я не любил свою жену, но сидеть с ней ночью на крыше ? Не знаю. Ну разве что меня с ней туда сотня штурмовиков загонит. Слушай, Ратибор, ну вам ведь не по семнадцать лет ! О чём ты думаешь ночью на крыше с Корделией ?
   Но я только улыбнулся и ничего не ответил.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"