Игорь Алексеевич проснулся с больной головой. Количество выпитого вчера слабо поддавалось счёту, хотя он и не желал сейчас этим заниматься - голова гудела, как старый паровоз.
Лёжа на своей давно продавленной односпальной кровати, возраст которой был равен возрасту самого Игоря, он просто смотрел в потолок.
Потолок давно уже требовал ремонта: трещины разбегались по нему, подобно карте Московского метрополитена, причём в последний раз он красился, когда Игорь Алексеевич с женой въехали в эту квартиру пятнадцать лет назад.
С тех пор вся жизнь Игоря пошла под откос.
Спустя пять лет его бросила жена, а спустя ещё три года его уволили с работы, и вот уже семь лет он перебивался заработками, которые были не всегда легальны.
В последний месяц для него настал финансовый кошмар - денег стало еле хватать на еду и сигареты. Даже на мобильный он не всегда имел возможность положить деньги, хотя тот был для него основой работы - что-то у кого-то купить, что-то кому-то продать, кого-то с кем-то свести.
Но в последний месяц и мобильник молчал - клиентов нет и не предвидится.
В однокомнатной квартире Игоря уже почти не осталось мебели - её пришлось продать, чтобы хоть как-то существовать.
Большую двуспальную кровать ему пришлось продать, чтобы купить на неделю еды, а односпальная кровать, на которой он сейчас лежал, в прямом смысле слова была спасена от путешествия на помойку, когда соседи выкидывали из квартиры старый хлам.
Помимо продавленной кровати в комнате был покосившийся шкаф, сделанный из фанеры, такая же тумбочка, которая каждый день грозилась сломаться, и лампочка без люстры на потолке.
Единственной радостью в жизни у Игоря были пьянки. Каждый месяц, как его сосед получал зарплату, они пьянствовали до потери сознания. Именно так случалось каждый месяц, год от года. Ничего не менялось. Стабильность.
Дом, в котором жил Игорь Алексеевич, находился в одном из спальных районов на окраине города. Этот район был по-настоящему "забытым Богом местом".
Если бы Игорь хотя бы изредка читал газеты, то знал бы, что в их районе очень часто происходят самоубийства, и именно в этот момент, когда сам Игорь Алексеевич смотрит в потолок, этажом выше, прямо над Игорем, в петле раскачивается быстро остывающий труп его соседа.
Наконец-то Игорь собрался с силами и встал. Единственное, чего он сейчас хотел - это опохмелиться, но было нечем и не на что. Последний стул он отдал соседям за триста рублей ещё неделю назад.
Поэтому единственное, что мог сейчас сделать Игорь - это покурить, благо сигарет оставалось ещё около половины пачки, причем практически все сигареты в ней были настреляны.
Зайдя на кухню, он взял с плиты пачку сигарет. Ему приходилось использовать плиту в качестве стола, так как стол также пришлось продать, а от плиты толку не было - газ отключили за неуплату ещё полгода назад.
Он достал из пачки сигарету, зажёг спичку, закурил и вышел на балкон.
Пред его усталым похмельным взором расстилался абсолютно серый, безжизненный район, который всем своим видом говорил о безысходности и обыденности.
Почему-то в голове витали мысли о смерти. Уж слишком всё вокруг было серо и уныло. Будто это не серый район, а громадное кладбище, а каждый дом был огромным склепом.
Уже докуривая, Игорь услышал, как на кухне звонит мобильный телефон.
Игорь зашёл на кухню и взял телефон. На дисплее высветилось "Серёга".
- Алло?
- Иг, привет! Слушай, мы тут с ребятами во дворе слили пятнадцать литров бензина из "шохи". Ты говорил, что у тебя есть люди, которым нужно топливо? Мы готовы отдать топливо по двадцать рублей за литр, а ты уж сам перепродавай людям за сколько хочешь. Окей?
- Договорились. Но деньги отдам, как перепродам - у самого нихрена нет.
- Да без "б". Знаю, что не кинешь. Топливо закинем вечером.
- Договорились.
Собеседник на том конце отключился.
Уже с дымящимся бычком Игорь зашёл на балкон, последний раз затянулся, и в его голове пронеслась всего одна мысль, которая смогла поднять ему настроение: "А жизнь-то налаживается!"