213 Краснознамённая дивизия отступала... Под непрерывными налётами фашистской авиации и неутихающими обстрелами артиллерии гибли и гибли бойцы той славной дивизии. Комдив получил чёткий приказ от командующего фронтом отступать к городку Папино, что находился в ста километрах от линии фронта. Спешно покинув обжиты боевые позиции, дивизия, с большими потерями, но не сломленным духом, отступала к этому городку, который скорее напоминал многовековые руины, чем город. Население города было давно эвакуировано, а те жители, которые решили остаться, взяли в руки оружие и объединились в партизанские отряды для того, чтоб с достоинством встретить наступающего лютого врага. Где-то в этих бесконечных эшелонах отступающих бойцов, бронетехники и транспорта шёл огнемётный взвод старшего лейтенанта Сергея Сутягина. Взводом он был в первые дни войны, когда ещё весь личный состав был жив, а сам Сутягин командовал ударно-штурмовой группой огнеметной поддержки. "Пламенные муравьи" так называли эту группу из десяти бойцов. Эти лихие парни славились на всю дивизию своей смелостью и отвагой. Ходили слухи, что эти Муравьи сожгли целый батальон немецких автоматчиков под Севастополем и чуть ли не превратили в обугленный и искарёженый металл эсэсовскую механизированную бригаду в боях в городе Минске. Но теперь от этого взвода осталось лишь горстка солдат. Пять человек и три огнемёта, да ещё один, отбитый у неприятеля. Вот всё что осталось от них. Но бойцы смогли сохранить знамя свого взвода, а значит взвод существует и сражается и будит он это делать до тех пор, пока крепкие руки русского солдата держат над своими головами это гордое красное знамя... Сутягин до войны был студентом Московского педагогического института. Он мечтал стать учителем словесности, но 1941 год нарушил все его планы. Сергей ушёл на фронт добровольцем и уже в 20 лет одел офицерские пагоны. Рядом с Сергеем шел не высокий парнишка со знаками отличия младшего сержанта. Это был Максим Сабинов. Весёлый и заводной малый, любивший игру на баяне и залихватские частушки. Он был не большого роста, его гимнастёрка была вся в саже, но на груди сверкала медаль "За Отвагу". Её он получил за то, что он, со своим верным огнемётом сжег две немецкие "Пантеры". Перепуганные экипажи немецких танков с ошалелыми физиономиями выпрыгивали из раскаленных бронированный машин и, что есть мочи кричали "Найн! Найн! Нихт шиссен! Найн! Мы есть сдаваться!!!.... cдаваться!!!" Позади шли два брата Ахмед и Мустафа. Они были родом из солнечного Ашхабада. Сильный акцент и, порой, малопонятная речь, вызвали у многих добрую улыбку. Но два этих брата так орудовали огнемётами, что сам комдив часто ставил их в пример, говоря такие слова "Вот эти молодцы рано или поздно своими огнемётами превратят Рейхстаг в руины!" Чуть поодаль шел рядовой Кондратий Птолемеев, но все его называли просто Похомыч, почему его так называли, это длинная история. Огромный, о таких смело можно сказать - богатырь земли Русской, настоящий витязь. Двух метров в высоту и примерно столько же в ширину. Седовласый и молчаливый, на вид примерно лет пятьдесят. На одном плече он нёс трофейный огнемёт, а на другом - два немецких пулемёта MG-42. Силёнок у такого молодца было хоть отбавляй. Его даже пули боялись! Однажды во время очередной атаки, Похомыч как всегда шёл в полный рост, подпаливая всё, что может гореть своей "зажигалкой". И вдруг немецкая пуля от автомата MP-40 ударила ему в грудь. Но так и не смогла причинить ему хоть какого-нибудь вреда. После боя выяснилось, что она застряла в грудной мышце Похомыча и даже не дошла до рёбер! Полевой врач долго не мог поверить своим глазам. Остатки взвода медленно плелись по бесконечным пыльным дорогам, пролескам и полям, пока, измотанные тяжёлой ношей, голодом и жаждой не отстали от основных частей дивизии. "Товарищ старший лейтенант! Может сделаем привал! Устали мы сильно!" - взмолился Максим. "Всё идем, идём, уже целый день топаем!" - продолжил он. Сутягин и сам был очень измотан, но зная, что его огнемёты очень пригодятся в обороне новых позиций, шёл и шёл вперёд. Спустя пол часа Сутягин остановился и окинул взглядом своих бойцов. Максим, вытащив язык, еле передвигал ноги, сильно ими пыля. Ахмед и Мустафа уже не шутили и не смеялись, они очень устали и даже не говорили между собой, как это было обычно. Они берегли силы. Похомыч отстал от всей группы на метров двести, но шёл и шёл, не высказывая недовольства. "Привал-л-л-л-л-л!!!! Отдохнем пару часиков и дальше двинем " - что есть мочи закричал Сергей. Уже через двадцать минут все пятеро сидели около костра и с жадностью добивали сухой поёк. Так им и не довилось в этот же день продолжить свой путь. Все пятеро, вымотавшись, как убитые уснули у уже догоравшего костра. Раннее утро известило о своём приходе жутким криком Максима - "Во-о-о-о-оздух!!!!!!!". Немецкий Фоке-Вульф заходил на них из облаков. Видимо, возвращавшийся со свободной охоты истребитель, так и не истратив свой боекомплект, решил исправит это недоразумение и напасть на усталых огнемётчиков. "В лес, всем в лес!" - отдал команду Сутягин. Все впопыхах похватали амуницию и оружие и галопом бросились к лесу. Фокер дал очередь на вскидку и одна пуля пробила баллон со сжатым воздухом на немецком огнемёте. "Все целы?" - добижав до леса спросил Сутягин. "Трофейная "зажигалка" малость повреждена" - ответил Максим. "Всем осмотреть вооружение и доложить о его состоянии" - скомандовал Сутягин. Бойцы принялись осматривать огнемёты, а Сутягин, открыв планшет, и развернул скомканную карту, стал оценивать местонахождение его отряда. Прошли пол часа. Сутягин уже наметил на карте путь продвижения к Папино, как к нему подошёл Максим и сказал - "Товарищ старший лейтенант плохи наши дела! В немецком огнемёте после пробоины не осталось давления, он полностью вышел из строя, в наших двух давление почти на нуле, но третий в полном порядке" У каждого огнемета по мимо баллона с горючей смесью есть баллон со сжатым воздухом для нагнетания давления, с помощью которого и выбрасывается зажжённая горючая смесь, чем меньше давление, тем меньше дальность струи огня, а если давление на нули, то есть баллон со сжатым воздухом пуст, то некогда грозное огнедышащее оружие превращается в простую канистру с бензином. "Ладно,... слушай мою команду! Мы сильно отстали от основных войск, по этому я принял решение идти в обход. Мы срежем несколько десятков километров если пойдём через этот лесок и пройдём через вот эту безымянную деревеньку" - показывая на карту, говорил Сутягин своим солдатам. "Деревенька может быть уже занята врагом, так что всем быть предельно внимательными" - продолжал он. Через десять минут солдаты уже шли по угрюмому хвойному лесу... Они прошли лес, затем ещё пару маленьких посадок сосен и вышли на грунтовую дорогу. Изъезженная, истоптанная дорога. Сколько же таких на Руси. Голубое небе... ни облачка. Жаркие дни конца лета и такое же жаркое солнце пекло и прибавляло усталости. "Тхавариш камандхир! Кхакой-та дхым!" - указывая на небо в один голос сказали Ахмед и Мустафа. Действительно, где-то за горизонтом виднелся столб чёрного дыма. Он медленно поднимался к небу и постепенно рассеивался. "Кажись немцы в деревеньке! Хаты горят пади!" - догнав Сутягина, сказал Максим. Достав карту, Сергей сверил местонахождение деревеньки и сказал - "Да сержант... вроде бы это та самая безымянная деревенька. Но это не значит, что там немцы. Они могли сжечь деревню и уйти. Так или иначе, мы скоро это узнаем..." "... ага!!! Восемь фрицев и один бронетранспортер!..." - лежа на при взгорке в высокой степной траве, говорил Сутягин глядя в бинокль. "Что будим делать сержант? Обойдём или вдарим по фашисту?" - спросил у Максима Сутягин. "Ударить - оно конечно хорошо, товарищ старший лейтенант, но наши зажигалки не фурычат , а у них автоматы!" "Хе-хе Пламенный Муравей! Не уж то боишься? Семь волн фашистских атак отбить не боялся, а тут испугался? Да?" - с улыбкой спросил у Максима Сергей. "Кто, Я? Боюсь? Эх вы товарищ командир, Эх вы! Да конечно ударим по немцу, да и огнемёты наши ещё дадут бой, тем более один ещё как исправен!" - смотря удивлёнными глазами на Сутягина проговорил Максим. Деревенька была вся в дыму. Сожжённые хаты источали едкий чёрный смок. Во дворе у небольшого домика, который чудом остался цел, стоял бронетранспортёр немцев, около него стояли четыре немца. Не но далеко сидели ещё два, они играли в карты и не истово гоготали. Двое других пытались поймать чудом уцелевших кур, но скоро им это надоело и на помощь им пришёл пулемёт. Отряд Сутягина двинулся на боевые позиции. Решено было ударить в лоб и с правого фланга. Сутягин, И братья Ахмед и Мустафа с огнемётами нападут на немцев у бронетранспортера, а Похомыч и Максим зальют остальных пулемётным огнём. Вдруг из дома у которого стоял бронетранспортёр выбежал немецкий офицер. "Ух ты! А вот и девятый фриц пожаловал! Ну ему же хуже," - прошептал Сутягин. Офицер что-то крикнул и пятеро немцев, четверо у бронетранспортёра и один игравший в карты, залезли в бронетранспортёр и завели двигатель. Следом к ним присоединился и офицер. Бронетранспортёр рванул с места и двинулся в сторону еле заметной реки. Оставшиеся три немца собрались у крыльца того дома и стали что-то обсуждать. Бойцы-огнеметчики, не ожидавшие такого поворота событий покинули свои позиции и собрались за сараем дальнего домика. "Ну что теперь?" - возмущённо спросил Максим. "Нападем на этих, сожжем их, а "консервная банка" c пулемётом и шестью фрицами укокошит всех нас!!!" - продолжил он. "Ой и трусом же ты стал Макс! Видно зря тебе медаль дали!" - добро смеясь сказал Сутягин. Он конечно же шутил. Сергей не на минуту не сомневался в смелости и храбрости Максима, просто такой у него был характер! Максим всегда ныл и плакался, а как подходило время боа, то всегда шёл впереди всех и превращал объятых страхом и паникой немцев в обгорелые куски мяса. "Не дрейфите бойцы! Мы по уму поступим!" - обхватив обеими руками собравшихся в круг солдат, сказал он. Его задумка была такова: немецкий огнемёт был бесполезен, но горючей смеси в нём было хоть отбавляй. Сутягин знал, что если немцы в бронетранспортёре услышат стрельбу и крики, то мигом кинуться обратно в деревню на выручку своим. Он так же знал, что они поедут не по дороге, а для того чтоб сократить расстояние, рванут прямо через огород. Там, в огороде он решил закопать немецкий огнемёт, а в тот момент, когда немцы будут проезжать мимо взорвать его очередью из пулемёта. Идея была очень рискованная, ведь если немцы поедут всё же по дороге или проедут вдалеке от того места где будит зарыт огнемёт, то ни чего не выйдет и все бойцы, да и сам Сутягин будут обречены на верную гибель. Но выбора не оставалось и тем более все члены отряда, как не странно, поддержали сумасшедшую идею их командира. Будучи лучшим из всех стрелком, Ахмед был выбран подрывником огнемёта. Сутягин отдал ему немецкую огненную машину, а Похомыч со словами "Ну сынок! Вдарь гадине!" отдал ему один из своих пулемётов. Нагрузив на себя всё это оружие, Ахмед скрытно пополз к огороду. Через несколько минут он подал знак, что огнемёт зарыт, а сам он занял удобную и безопасною позицию для прицельной стрельбы. Сутягин, Мустафа и Максим, взяв по огнемёту, примостились у задней стороны домика, где по другую сторону, буквально в метрах пяти, семи, стояли немцы. Похомыч, долго ползя, очутился в тылу немцев и залёг, готовясь прикрыть всех остальных бойцов из оставшегося пулемёта. "Что они там делают, эти фрицы?" - прислушавшись к странным звукам, спросил Сутягин. "Да что, что!... Известно что! Тушёнку они жрут! Вот что!" - с досадой в голосе проскрипел Максим. Двое немцев, стоя у крыльца с жадностью добивали тушёнку. Сильно гремя ложками, о жестяные банки, они с улыбкой на лице и набитым ртом восторженно восклицали - "О-о-о! Я! Я! Дас итс зер гуд! Я!". Атаку не немцев первый должен была начать группа Сутягина, затем, по обстановке, остальные должны включится в изничтожение оставшегося врага. "Ну что братцы? Начнём?" - улыбаясь, произнёс Сергей - "Давайте так же, как под Брестом, по той же схеме!" - добавил он. Все троя мгновенно выскочили из-за угла домика и с чудовищными воплями и солидным русским матом ударили из своих огнемётов. Два огнемет с малым давлением исполняли роль устрашения. Максим и Мустафа размахивали короткими языками пламени в разные стороны, а исправный огнемёт Сутягина готовился к последнему, для немцев, залпу. Один из немцев, маленький и толстый, увидев страшно кричащих, черных от сажи и молниеносно появившихся неизвестно откуда бойцов так сильно перепугался, что проглотил ложку, которой с ловкостью поглощал мясной "деликатес". Да, да, он её действительно проглотил, как это не странно!!! Что вызвало неистовый смех у огнемётчиков! Через мгновение Сутягин превратил двух немцев в угли. Третий немец, спеша на помощь своим, в спешке одел каску и приготовился передёрнуть затвор своего автомата, но так и не успел это сделать. Похомыч превратил фрица в решето, высадив в него добрый десяток патрон из пулемёта. Не успели бойцы опомниться, как со стороны реки послышался рёв мотора бронетранспортера. Все замерли. Они прекрасно понимали, что, вся надежда в этой ситуации на верный расчёт Сутягина и меткую очередь Ахмеда. Немцы поехали именно так как предугадал Сергей. Ахмед выбрал отличную позицию, огород простреливался полностью, а сам он надёжно укрылся за поваленной яблоней. Бронетранспортер уже почти сровнялся с закопанным "сюрпризом", и Ахмед, что есть мочи, нажал на спусковой крючок. "О нэт.... Зхаклынхыл!!!" - с ужасом произнёс он. Видимо пулемёт был не исправен и один из патронов сыграл злую шутку. Пулемёт заклинило... Не долго думая, Ахмед вытащил из кобуры свой ТТ, встал на колено и прицельными выстрелами стал стрелять в закопанный огнемёт. Немецкий водитель сразу заметил его и резко затормозил. Из бронетранспортера послышались крики и в пулеметной амбразуре показалась перекошенная морда фашиста. Ахмед всё стрелял, но толи промахивался, толи не мог пробить баллон. Заработал немецкий пулемёт.... В это же мгновение раздался оглушительный взрыв! Бронетранспортер взлетел на воздух от взрыва огнемёта. Горящую горючую смесь разбросало по всему огороду. Ахмеда убило пулемётной пулей... Всё успокоилось... догорал бронетранспортёр а оставшиеся четверо солдат склонились над телом Ахмеда. Похомыч упал на колени и страшным воем, взяв на руки тело героя, взмолился - "Что же вы наделали гадины!!!.... Что же вы наделали..." Ахмеда похоронили на том самом при взгорке, откуда и начиналась эта атака. Одиночный выстрел в воздух из четырёх пистолетов прогремели как один. Через пару минут отряд двинулся дальше...