Когда у меня перед носом закрылась дверь магазина, мне стало не просто обидно и противно. Я разозлилась. Я просила помощи, а меня развернули, прогнали прочь. И кто? Ведьма, говорящая от имени Дэнэбры. Та, что должна откликаться на любой зов о помощи, не важно, от кого он исходит. Может, Кира была права? И ее мать уже давно не говорила с верховной богиней пантеона? Но тогда выходит, что мне придется отдуваться самой. Как?
Закатное солнце окрашивало улицы во все оттенки оранжевого, отчего город казался еще более древним и усталым. Давно не мытые стекла в витринах и окнах, обшарпанные стены зданий, побитая черепица на крышах. Мне было неуютно, хотелось плакать, рыдать в голос, и почему-то вспомнились родители. Вслед за воспоминаниями о маме и папе из памяти вылезли сценки нашей жизни с сестрой уже после их гибели. Как она забирала меня из школы, как мы шли домой, возможно, по улицам, так же залитым апельсиновым светом заката. Плакать расхотелось, зато в голову пришла мысль - пойти к Кире и высказать ей все о ее матери. И чего я этим добьюсь? Обижу девушку.
Так что я ускорила шаг и на центральную улицу практически выбежала, чуть не сбив с ног пожилого торговца газетами. Извинившись, рванула к ближайшей трамвайной остановке и успела вскочить в последний вагон только-только пришедшего состава. Людей внутри было мало, так что я без труда нашла место с хорошим обзором - прямо из широкого водительского окна. Правда, созерцать улицу вскоре надоело, и я переключилась на тех, кто составлял мне компанию в поездке. Интересно, какие у них заботы и тайны? Старая привычка, приобретенная еще в Городе Мостов - смотреть на людей в метро и придумывать им истории. И здесь тоже самое.
Вот старик с апельсином в руке. Интересно, он везет его внуками или сам съест вечером? Или, может, он купил его на последние деньги для больной жены. Парень с мобильным телефоном в руках. Ищет ресторан, где можно провести вечер с девушкой? Пишет сообщение ей же о том, что они расстаются? Или вымаливает прощение за интрижку на стороне? А она его простит? Или девушка в самом конце вагона. Голубой сарафан до колен, черные длинные волосы, прямые и гладко расчесанные. Блики закатного света играют на них, завораживают. Она поднимает руку, слишком тонкую и слишком бледную для нормального человека, чуть поворачивает голову, и я уже готова закричать от страха, потому что вижу абсолютно пустые белки глаз, без намека на зрачки..
Трамвайный звонок, предвещающий остановку, разбил наваждение, вернул меня в реальность. Девушка в конце вагона самая обычная, смуглая, с зелеными глазами. И волосы у нее не прямые, а вьются крупными локонами. Что ж со мной такое?
Может ли проклятье сестры задеть и меня?
В квартире было тихо. Я открыла дверь своим ключом, после того, как минут пять жала на звонок. Никого. Я прошла на кухню, села за стол и задумалась. Память услужливо, хотя и не очень вовремя, напомнила, что моя сестрица с мужем сегодня отдыхают загородом у каких-то его коллег по работе. До утра их не будет. Вот и чудно. Можно будет спокойно подумать над проблемой.
Я сделала себе чай. Передумала. Вылила чай и приготовила кофе. Обычно последний я пью с молоком или мороженым, разбивая насыщенный вкус, убивая всю основу. Но сегодня я и не думала его разбавлять.
- Черной-черной ночью, в одной темной-темной комнате, одна глупая-глупая девочка пила черный-черный кофе, - зловеще рассказала я сказку своему отражению в оконном стекле.
Сумерки заползли в город, съели все остатки солнечного света и оставили после себя лишь тусклый свет электрических фонарей.
Я открыла ноутбук и вылезла в сеть. Кажется, моих сегодняшних знаний о Ладонге маловато, чтобы идти против неведомого врага. Надо искать подсказки. Но странички упрямо выдавали уже знакомые тексты. Ничего нового.
На одной из страничек, стилизованных под узорчатый платок жрицы Дэнэбры, я нашла раскрой куклы для призыва духа. Описание сухое и точное. Словно набросок. Я пожала плечами и задумалась. Кофе остывал, я вдыхала его терпкий аромат и прикидывала, из чего бы я могла сшить такую куклу.
Может, мое старое платье подойдет? Брюки я не любила. Вот юбки - да, это мое. Платья там, сарафаны. Ага, вот, точно. Я вскочила и подошла к шкафу, долго перебирала свою одежду и вытащила, наконец, купленный перед самой поездкой зеленый сарафан с белым подкладом и россыпью пуговиц на лифе. Я засмотрелась на него в магазине, чем-то он мне приглянулся. И купила. И ни разу не надела.
Было немного жаль пускать такую красоту на куклу, но на что не пойдешь ради любимой сестры. Особенно если она единственный твой живой родственник. И даже если она тебя ненавидит!
Я расстелила сарафан на полу, вытащила из комода в коридоре ножницы и нитки. Зависла на несколько секунд над одеждой и начала безжалостно кромсать ткань, без наброска, без выкройки. Даже на страничку на ноутбуке не смотрела. Я просто вырезала детали по памяти. Я точно знала, сколько и где отрезать, какой элемент с каким соединить. Из подклада вырезала детали для тела куклы. Бледного, холодного тела уменьшенной копии верховной богини. Из зеленой ткани самого сарафана я сделала его мини-версию. Отложила две синие пуговицы - для глаз. А потом мелко-мелко нарезала оставшуюся ткань, превратив ее в конфетти - это для набивки. Оставались волосы. Я вернулась в коридор и стала перебирать вещи в дальнем ящике. Среди старых, порванных перчаток, рубашек без рукавов, реинкарнировавших в тряпки, я нашла черный вязаный шарф, и по дороге до комнаты уже начала его распускать.
Еще час я потратила на сшивание вручную всех кукольных элементов, набивку их самодельным наполнителем. Где-то в районе груди на кукольном торсе я спрятала сердечко - маленькую брошку, подарок мамы на мой седьмой день рождения.
Иголка металась вверх-вниз, я как зачарованная вела нитку. И только под конец работы поняла, что шила не обычным швом, а тем самым секретным, известным только ведьмам, и который можно было распустить, просто потянув за конец нити. Откуда я его знала? Мне было как-то все равно. Я просто делала свою работу, на автомате. За окнами дышала черная ночь, заглядывала в окна. А я заканчивала свой маленький шедевр: пришивала кукле волосы, глаза и черной строчкой вела рот, изогнутый в самоуверенной, но спокойной улыбке.
Лишь закончив работу, я позволила себе встать с пола. Ноги затекли, хотелось пить. Я залпом опустошила кружку с остывшим кофе и сморщилась от его горечи. Хотелось спать, но вначале надо было устроить спальное место для куклы. Кровать, на которой она будет ждать своего часа.
Коробку из-под обуви я нашла опять же в коридоре. А вот за землей пришлось бежать вниз, к клумбе. Благо, двор спал, и никто не видел, как я руками сгребаю землю, воруя ее у жухлых цветов.
Кукла лежала на земляном матрасе, смотрела на меня глазами-пуговками, улыбалась вышитым ртом. А я пялилась на нее, не в силах отвести взгляд. Что-то надо было сказать. Я задумалась и выдала первое, что пришло в голову:
- Именем твоим подтверждаю, что не желаю зла, лишь восстановить справедливость, найти утраченное, исцелить и познать правду. Именем твоим, Дэнэбра.
Порыв ветра ударил в окно, надул парусами занавески. Я накрыла куклу крышкой и засунула коробку под кровать. Затем убрала все последствия ночного действа и, еле держась на ногах, добралась до кровати. Упала на нее, не раздеваясь, и уснула тут же, едва голова коснулась подушки.
Сны мне сегодня не снились.
Утро для меня началось в час дня. Ну а что, мое утро, когда хочу, тогда и начинается. Я сидела на кровати и пыталась вспомнить: почему так поздно легла вчера? Вспомнила не сразу, цепочка событий упорно огибала все, что касалось создания куклы. Но память все же выдала нужную информацию. Я хотела проверить коробку под кроватью, но передумала. Не хотела тревожить покой моей хранительницы.
Вместо этого я подошла к зеркалу и тоскливо посмотрела на свое отражение.
- Ну что, поколдовала? - Спросила я саму себя.
Чего я ждала? Ответа? Ну, собственно, я его дождалась.
Зеркальная поверхность дрогнула, пошла волнами. Мое отражение дернулось, и изменилось. Короткие светлые волосы удлинились и потемнели, глаза из голубых превратившись в темно-синие. Кожа сменила тон на более смуглый, а губы растянулись в улыбке, больше похожей на оскал. Я хотела отшатнуться, но не могла. Тело не желало слушаться, застыв на месте.
Отражение шагнуло ближе к зеркалу, я повторила движение. Отражение открыло рот и заговорило, и мое тело тоже. С той лишь разницей, что из моего горла вырывались слова, правда, голос был чужим.
- И удачно поколдовала, - сказало отражение моим ртом и горлом. - Не бойся. Я не причиню вреда.
Где-то глубоко внутри тела пряталась настоящая я. Напуганная и уже не уверенная в себе, в своих силах, в правильности действий. Хотелось орать во весь голос и звать на помощь.
Женщина в зеркале приложила палец к губам, мое тело повторило движение.
- Не паникуй. Ты же сама меня позвала.
Я как-то разом успокоилась. Ну да, я ее звала. Так чего же я теперь боюсь?
- Хорошо, - отражение кивнуло. Я, соответственно - тоже.
- Я пришла помочь. Я буду рядом. Но я буду занимать твое тело, когда посчитаю нужным. Я не наврежу тебе. Обещаю. Не бойся. Это правило для всех ведьм.
"Но я не ведьма" - ответила я ей из глубины сознания.
- Нет, ты другое, - согласилась женщина со смуглой кожей. - Познакомимся? Я - Дэнэбра.
"Лена" - ответила я ей.
- Короткое имя, - старшая богиня пантеона ладонги отступила от зеркала. - Я буду присматривать за тобой. Я помогу найти ответ.
Зеркало снова конвульсивно дернулось, отражение изменилось, став моим настоящим, обыденным, а тело рухнуло на пол, на колени. Меня трясло. Но я снова владела собой, и это радовало. Знала бы, на что иду... Все равно бы пошла. Сестру-то надо спасать.
Я зашла на кухню. Хотела попить воды, но тут увидела оставленные на столе сигареты Игоря. Руки сами потянулись к пачке. Зажигалка нашлась на подоконнике. Я не успела сообразить, что делаю, а руки уже подожгли сигарету, и поднесли ко рту. Я затянулась, довольно сильно. Вот только не закашлялась, как ожидала.
"Прости, у богинь тоже есть слабости" - зазвучал в голое знакомый женский голос
- Я не курю, - чуть не заорала я.
"Обещаю, как все закончится - выведу все яды и токсины из твоего тела. А пока, дай мне познать вкус жизни. Я давно не занимала чужие тела так серьезно"
- Какие еще яды? - В моем голосе звенело подозрение и грань истерики.
"А где у вас алкоголь?" - спросила Дэнэбра и я только застонала, понимая, что контракт уже подписан, и назад дороги нет.