Канавиня Нина Игоревна : другие произведения.

Мост

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ты жаждал мести и прогнать боль. Ты капля, что вновь переполнила чашу. Твоя боль не трогает тебя. Твоя месть больше не твоя. Но и солнце твоё теперь моё! От автора: Эта история писалась вместе с Виктором Батыщевым (на данном сайте он не зарегистрирован)
  
Саундтрек: Кукрыниксы - Никто
  _________________________________________________________________
  
  Ночь почернела,
  Мои глаза охватывает сон
  И жжет меня, и жжет,
  И поднимает страсть
  Все тело.
  
  И что хочу я, что? Совсем не знаю.
  Два мнения внутри.
  И что хочу я, что? Совсем не знаю.
  Капля за каплей боль возрастает.
  
  Сапфо
  _________________________________________________________________
  
  
Викентий
  
  Что есть душа? Я часто думаю об этом. Редко не ищу ответ, с чем сравнить её в мире. Что из окружающего похоже на неё по сути рождения, по тому тайному, чем наполняет жизнь?.. Чего можно коснуться, увидеть, испробовать на вкус, услышать, ощутить лаской и ужасом, проникнуться так же, как тронуть душу?..
  
  - Знаю. Но не принимаю истину, - прошептал я и резким движением перерезал горло своей спящей добыче. Кровь из раны вместе с выглянувшим из-за облаков солнцем ударила мне в лицо. Я улыбнулся, чувствуя жизнь, её жар. - Признав, мне придётся уйти. Зачем быть, когда тебе открыты все секреты? Нечего познавать и искать. Я хочу найти лучший ответ, чем есть.
  
  Облизал с губ кровь. Оттолкнул от себя в тихо дышащую реку бьющееся в конвульсиях тело девушки, чью душу, как и листву деревьев, уже пожирала Смерть.
  
  Всплеск.
  
  Я тихо рассмеялся. Многие умерли тут. Большинство по собственному желанию. Этой грани между мирами тысячи лет. Она собрана руками рабов. Внутри каменной кладки сотни костей и черепов её строителей. Они были первыми каплями в чашу Леты. А последних, возможно, не обронит никто и никогда.
  
  - Ты была пуста, Рената, и безвкусна. Прощай, - сказал я холодно. Повернулся и пошёл к припаркованному возле моста автомобилю, находившемуся в тени каштанов.
  
  Время не имеет значения. Оно миг и вечность одномоментно. Чувства - вот что растягивают его в безграничное нечто. Наполняют смыслом и силой. Эмоции - пульс судьбы. Любовь - кара. Ненависть - награда. Боль - часы. Радость - секунда.
  
  Я сел в чёрную "тойоту" и запустил мотор. Достал из бардачка упаковку влажных салфеток. Поправил зеркало заднего вида, чтобы удобней было приводить себя в относительно приличный цивилизованному обществу вид. Из отражения на меня смотрели тёмно-карие глаза, едва прикрытые чёлкой цвета смоли, которые казались вовсе и не глазами, а бездной, сулившей каждому в неё заглянувшему забвение, пронзённое острым льдом.
  
  - На пару дней я оплатил твой покой и свою свободу, тепло в сердце, - прошептал я Руслану. - Спи. Другие тоже не скроются от меня. Пока есть солнце от тени не сбежать, не избавиться, - коротко улыбнувшись, я закончил вытирать лицо. Прошёлся салфеткой по лёгкой чёрной куртке. Бросил побуревший комочек бумаги к другим таким же в тёмный целлофановый пакет. - Да, само собой, в зенит тень пропадает, но я ещё не нашёл ту, что стала бы им. Ради которой я бы умер. Ушёл в холод, во мрак, как ты, - грустная ухмылка. Я нажал на педаль газа и повёл автомобиль прочь из глухой местности по заброшенной грунтовой дороге. - Когда-то тут цвели поля, а на другом берегу весной благоухали сады фруктовых деревьев. Река была гораздо быстрей, глубже и чище! Тогда тоже никто не думал, что она почернеет, из жизни пропитается смертью и поделится своим ядом с окружающими её порхающими светлячками. Как и ты, мотылёк, не думал, что пересекая грань, не увидишь своё солнце! Ты жаждал мести и прогнать боль. Ты капля, что вновь переполнила чашу. Твоя боль не трогает тебя. Твоя месть больше не твоя. Но и солнце твоё теперь моё! Спи...
  
  У всего есть плата. Делая шаг вперёд, не вернуться назад. Отступая, не найти нового. Стоя на месте, не удержать того, что есть. Я ведаю это. Мне тысячи лет.
  
  Свернув с просёлочной дороги на трассу, я сбавил скорость, действуя наперекор принятым правилам. Сегодня мне некуда спешить и уже девяносто лет как не к кому торопиться. У меня были женщины. Мало. Могло быть очень много. Только зачем? Капля мёда богаче и ценней на вкус, чем его ложка, ведро, бочка. Оттенки вкуса капли запоминаешь навсегда, смакуешь, вспоминая, остаёшься голоден, ценишь ту секунду, что она была у тебя на языке. Я гурман. Любил ли я эти редкие капли? Нет. Любовь - проклятие. Она точно слишком яркое солнце. Ослепляет. Любовь - смерть для тени, живущей ночью. Но я дорожил моими капельками. Каждой по-своему. Ценил их уникальный вкус. Берёг от невзгод мира, солнца и луны. Заботился, пока не приходило их время уйти туда, за облака. Я устал хоронить тех, кем дорожил. Провожать молодых или старых, оставаясь для вечности неизменным. Последнюю мою девушку, чью душу я, скрипя зубами, уступил Смерти, звали Елена. С того мига минуло почти девяносто лет. Должно быть, она единственная, кто, зная, совершенно не боялась моей сущности. Я убил её на мосту, давшем мне жизнь. Горькая ирония. Десять лет я носил траур. Вину же чувствую и сейчас, когда мне не к кому спешить. Неизлечимая болезнь терзала её болью и я стал лекарством, но заболел сам. Одиночество. Оно пронизано её прощальным взглядом, переполненным нежностью и благодарностью. Её стекленеющие глаза растворились во мне, в моей бездне, и с той секунды я жажду найти себе душу.
  
  Заметив на обочине мигающий аварийкой легковой автомобиль, а рядом с ним девушку, потерянно рассматривающую его помятый передний бок, свернул с трассы и затормозил.
  
  Я хладнокровный убийца, но не чистокровное зло. У меня нет души, зато есть разум, и я перенёс безумно много человеческой боли, страданий и горя. В чём-то я сочувствую людям, в чём-то ненавижу и презираю их. Я не знаю, чего больше во мне - доброты или жестокости, чего меньше - моей природы или свободы выбора. Хотя, нет. Мне известно, чего... но в данный момент я ещё не решил, что возобладает.
  
  Солнце скрылось за дымкой облаков. Сумерки стали сгущаться.
  
  - Что случилось? - выйдя из "тойоты", спросил я участливым тоном.
  
  - Джип, подрезав меня, ударил и... и уехал, - спрятав за ухо локон тёмно-пшеничных волос, имеющих едва уловимый оттенок меди, ответила девушка ростом чуть ниже моего и настороженно на меня посмотрела.
  
  - Вы таким взглядом сверлите меня, словно я обладаю рогами и хвостом, - улыбнулся. Примирительно поднимая руки, присел на край капота своего автомобиля, тем самым показывая, что не намерен приближаться. - Я лишь хочу вам помочь.
  
  Девушка окинула меня внимательным взглядом сверху вниз. Нахмурилась, отчего стала похожа на котёнка, которому вместо молока предложили спирт.
  
  - У вас одежда в каких-то странных бурых пятнах, - задумчиво протянула она. - Может быть, вы маньяк, - бесстрашно посмотрела мне в глаза, но сделала шаг назад. - По телевизору предупреждали, что в городе уже три загадочных убийства за неделю, - её щёки вспыхнули румянцем, взгляд заметался, словно она оценивала обстановку, сможет ли ей кто-то помочь, если я нападу. Попятилась к открытой двери своего "рено" и предупредила: - Учтите, я вооружена.
  
  Я едва не рассмеялся в голос.
  
  - И каким видом оружия предпочитаете защищать вашу жизнь и честь леди? - с полуулыбкой поинтересовался шутливым тоном. Опустив руки, провёл ладонями по джинсам, заляпанными кровью.
  
  - Травматическим пистолетом, - с выражением неловкости, искоса поглядывая на меня, она села в салон.
  
  - И, должно быть, он вами забыт в сумочке, - кивнув, скрестил руки на груди. - Вы не спешите, спокойно его доставайте, проверьте есть ли в нём патроны и не забудьте снять с предохранителя. Не переживайте, мне решительно некуда спешить, сможете тщательно прицелиться.
  
  Девушка переменилась в лице. Её щёки покрыл ещё более густой румянец. Она громко вздохнула, что-то проворчала и, оставив затею с поиском оружия, вышла из автомобиля. Прохладный порыв ветра закружил листву на дороге.
  
  - Кажется, вы не псих, - неуверенно произнесла она, обращаясь то ли ко мне, то ли к самой себе.
  
  Я хмыкнул.
  
  - Когда балованный мальчишка в кафе обрызгал меня из бутылки кетчупом, я чуть не стал маньяком, надирающим уши, - подмигнул. - Так вам нужна помощь?
  
  Девушка, покусывая край нижней губы, повела плечами.
  
  - Я едва не перевернулась. Еле смогла вырулить и остановиться. Вроде бы что-то с колёсами спереди не так.
  
  - Позволите подойти и проверить? - мягко спросил я.
  
  - Да, - она засмущалась. Переминаясь с ноги на ногу, спрятала ладони в задних карманах серо-чёрных джинсов.
  
  Приблизившись к "рено", я попробовал покрутить его руль, но тот вращался с трудом. Осмотрев со стороны полученного удара переднее колесо, мне осталось лишь вынести вердикт:
  
  - Без капитального ремонта не обойтись. Ездить на нём нельзя. Рулевое на ходу может окончательно заклинить в любую минуту, и тогда пистолет уже гарантированно не пригодится.
  
  Мой взгляд встретился с её. Непонятная волна тепла, тревоги, тоски и чего-то, щемящего сердце, обдала меня. Нахлынула внезапно и так же стремительно ушла. Но внутри нечто изменилось. Я, нахмурившись, направился к своему автомобилю. Смотря на его чёрные линии, на серо-рыжий грунт обочины, на потемневшее небо и надвигающиеся свинцовые тучи, я продолжал видеть перед собой глаза незнакомки, мягко окрашенные весенней зеленью, с рассыпанными, будто звёзды, крапинками синевы.
  
  - И что делать? - растеряно прозвучал у меня за спиной голос девушки.
  
  Он словно встряхнул мой разум.
  
  - Вызывать эвакуатор и такси, - повернувшись, ответил я. Пожав плечами, добавил: - Или запирайте её. Я подвезу вас. Высажу, где скажите. Оттуда уже вызовите эвакуатор. Всё равно её никто не угонит.
  
  - У вас нет номера эвакуатора? И чтобы поближе отсюда он был, - она зябко обняла себя за плечи, облачённые в ветровку, и посмотрела в сторону города.
  
  - Знаете, пока вы его дождётесь, то, возможно, действительно здесь познакомитесь с маньяком, - я криво улыбнулся. Открыл пассажирскую дверь. - Уже смеркается. Садитесь, можете меня на прицеле весь путь держать. А вашей машиной я потом займусь.
  
  Девушка смущённо сказала: "Спасибо", взяла из "рено" сумку, поставила его на сигнализацию и устроилась в моём автомобиле. Я закрыл за ней дверь, быстро обошёл "тойоту" спереди и занял место за рулём. Перекинул назад кулёк с окровавленными салфетками.
  
  - В нём мои грязные носки. Еду издалека, а ноги люблю держать в чистоте, - пояснил я с лёгкой полуулыбкой. Пристегнулся и, включив для фона радио, нажал на газ.
  
  Девушка, зажав ладони между колен, начала смотреть в окно, скрыв тем самым от меня глаза. Затихла, словно боясь пошевелиться. Мне отчего-то это не понравилось, но причины я не ведал. Или, точнее, не хотел в данный момент её знать.
  
  Её глаза. Что мне в них? Что за ними? Незнакомка привлекательна, но если попытаться воображением её раздеть, то она прекрасна, как первый луч солнца. Что такое тёплое струится от неё, что я ощущаю страх и желание? Бежать от неё или к ней, но бегу и бегу ли?.. Загадочное чувство. Красивую женщину хочется взять, а эту нежно обнять. Неужели я влюбляюсь? Так просто, без видимых причин? Так глупо. Я ли? Да, я. Руслан спит. Крепко и безмятежно. Но разве я могу любить? Почему её? Что в ней такого? В её глазах?..
  
  - Меня Викентий зовут, - спустя некоторое время, неожиданно для себя сказал я, резко осознав, что не желаю высадить незнакомку и потерять её навсегда. Я хочу видеть её глаза чаще, чем ночь или день.
  
  Она дёрнулась, выныривая из своих дум, точно окунаясь из горячей ванны в прорубь. Перевела на меня взгляд. Облизала губы.
  
  - Нина, - скромно, но приветливо улыбнулась. - Большое вам спасибо, Викентий, за помощь.
  
  - Можно пригласить вас сегодня на ужин? - сам того не желая, напрягся, крепко стиснул руль побелевшими пальцами. - Лишь ужин, - уточнил я. - Нина, вы ничем не обязаны мне.
  
  - Можно, - робко ответила она и нервно затеребила прядь волос.
  
  Я продиктовал номер своего телефона, который она записала в мобильник. Предложил перейти на "ты". Она, соглашаясь, кивнула.
  
  - Позвони или напиши, если передумаешь или же куда за тобой подъехать. О своём автомобиле не переживай. Пришли адрес, куда его доставить и часам к десяти вечера он будет на месте, - к своему удивлению, я разнервничался, будто школьник на первом свидании по-взрослому. Стараясь это скрыть, принялся себя отвлекать поиском другой радиостанции.
  
  - Хорошо.
  
  Настроив волну на классическую музыку, я предложил Нине подвести её прямо к дому. Но она сказала, что ей необходимо пройтись по магазинам. Конечно, это был неловкий предлог для деликатного отказа. Очевидно, что Нина не желала меня обидеть, однако и относилась с осторожностью. Поступала вполне благоразумно. Поэтому, прикинувшись уверовавшим в шопинг в поздний час, я минут через десять высадил её на указанной улице. Желая приятных покупок, про себя отметил, что рядом находится автобусная остановка хорошо знакомого мне маршрута. Проводил взглядом неторопливо шагавшую к магазину парфюмерии Нину, дождался, когда она обернётся. Чуть улыбнулся и, махнув ей рукой, отправился в своё логово, находившееся на окраине города. Спустя полчаса я, проехав за высокий забор, оставил автомобиль перед гаражом и, пробежав по газону из грязно-жёлтой травы, поднялся по ступенькам в двухэтажный дом. Его внутренние стены не являлись гладкими и обклеенными современными обоями, они были отделаны декоративной штукатуркой с абразивными частицами и имели цвет мрамора. Под сводами куполообразного высокого потолка красовалась в тон лепнина, создающая имитацию арок. Включив свет в прихожей, пол которой был выложен лазоревой керамической плиткой и пройдя мимо зала, направился наверх, в душ. Стянув с себя грязную одежду, кинул её в угол и встал под струи прохладной воды.
  
  - Душа. У неё она есть. А я лишь сущность - квинтэссенция людских надежд, боли, разочарования, страхов, капель радости, отчаяния, мольбы о самом важном. Как странно, - покачал головой и, взяв шампунь, намылил голову. - Грань, прочерченная мостом между мирами, и мрачная вода реки, насыщенная смертью, вдруг преподнесли мне нечто невинное и светлое! Я, порождение темноты, одарён лучом света! Нина... Судьба, зачем же ты направила её ко мне? Вручить мне из чёрных глубин мою новорождённую душу? Или отобрать жизнь моей сущности? - подставляя лицо тугим струям, я тихо засмеялся.
  
  "Слышишь, Руслан, твой прыжок пустил два круга чуда по глади бытия. Для тебя свершится месть, после чего твоя душа покинет меня и отправится в глубины Ада, а мне достанется счастье обладать солнцем в груди или получить вечный покой. Спишь?.. Спи. Как в зеркале, отражение ты моё, и счастье тебе бесконечный сон", - с грустью подумав, я вышел из душа.
  
  Обмотав полотенце вокруг бёдер и взяв мобильный телефон, спустился на первый этаж. Зашёл в зал и разжёг камин. Свет тут же породил затейливо пляшущие тени на стенах и плетённых полукруглых креслах, подлокотники которых украшали львиные головы, на круглом столе и на витражных стёклах окон.
  
  Налив бокал красного вина, сел на ковёр перед камином. Тут же получил сообщение от Нины с адресом автосервиса, в которой ей было бы удобно отремонтировать и забрать свою машину. Позвонил знакомому в эвакуаторную службу. Сообщил, где забрать и куда доставить "рено". После отослал Нине СМС, уведомляя, что автомобиль привезут в мастерскую не раньше, чем сегодня в полночь.
  
  Маленькая невинная хитрость. У меня на "рено" уже были собственные планы.
  
  Сделав глоток божественного напитка, прикрыл глаза, чувствуя, как терпкое тепло раскрывается в горячем теле богатым вкусом желаний. Сладостная и волнительная иллюзия жизни. Очаровывающий, будоражащий мираж существования мужчиной. Моя плоть дрожит, жаждет проникновения в женское естество, ласк, поцелуев, ненасытных вдохов и счастливых стонов. Не святой я. Бездушный. Столько грязи протекло через меня и так мало частиц света. Не все инстинкты человека ужасны. Иногда нужно забывать о душе. У тела свои потребности, несмотря на то, что сердце мертво к чувствам легкомысленных желаний... но не сегодня из-за...
  
  Горько усмехнулся. Сейчас его требуется лечить простым доступным способом. Может быть, оно замёрзнет с другими женщинами.
  
  Позвонив в службу эскорта, вызвал себе трёх дорогих проституток. Я пользовался их услугами только для оральных ласк. Не брал, как должно мужчине овладевать женщиной, потому как они не были теми каплями блаженства, которыми я любил смаковать. Лишь суррогатный заменитель для физиологических потребностей, не трогающий сердце чувством света.
  
  Кочергой ворочая поленья в камине, подумал о Руслане, что отныне покоился во мне. Его смерть - отголосок в моей жизни. Очередное протяжное эхо. Но его нельзя послушать и забыть. Оно будет звучать громче и громче пока я не исполню последнее чаянье его души - уничтожить каждого, кто был повинен и имел хоть какое-то отношение к убийству своей соседки, любимой им девушки. Её звали Людмила и ей был всего двадцать один год, когда она вместе с друзьями отправилась за город праздновать день рождение своей лучшей подруги Ренаты, которой сегодня днём я как раз таки и перерезал горло. Официальная версия гласила, что Людмила пропала с вечеринки в неизвестном направлении. Никто не знал, где она и что с ней.
  
  Спустя неделю её труп с пробитой головой полиция нашла в лесу, в какой-то паре сотни метров от моего моста. Дело оставалось нераскрытым. Официально следствие предполагало, что жертва самостоятельно отправилась на туристическую прогулку, где и подверглась нападению неустановленного лица. Пресса с энтузиазмом подхватила версию про маньяка по прозвищу Лесник. Неофициальная и вместе с тем правдивая история была иной. Жанна, тихая девушка, которая так же была на празднестве всё рассказала Руслану, однако сама, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких, наотрез отказалась идти в полицию. Она поведала, что когда были танцы, Влад - однокурсник Ренаты - был изрядно пьян и, дурачась, размахивал руками. Случайно задел Людмилу, а та, упав на землю, ударилась виском об камень. Все запаниковали. Никто не стал вызывать скорую помощь, потому как пульс не прощупывался. Людмилу отвезли в лес и там оставили. Отец Влада, влиятельный человек, изрядно заплатил правоохранительным органам, чтобы те как нужно занимались этим делом и СМИ за верное освещение трагедии.
  
  Руслан не мог мстить сам. Ещё в возрасте пятнадцати лет он попал в страшную автоаварию и с тех пор с трудом передвигался на костылях. В роковой день гибели Людмилы его не было в городе. Он проводил регулярный курс лечения в центре по реабилитации за сотню километров от злосчастного праздника. Жанна думала, что правда о несчастном случае успокоит Руслана и он не будет строить безумных планов по ловле маньяка. Она знала, как сильно ему была любима Людмила, но состояние здоровья мешало ему признаться той в чувствах. Ему страшно было быть осмеянным, ещё страшней увидеть жалость, и ужас охватывал его от мысли стать обузой красивой девушке, если бы она вдруг сказала ему "да". Жанна надеялась сама утешить его, но жестоко ошиблась. Правда лишила его последнего смысла жизни, и Руслан пришёл на мост...
  
  Жанна была первая, с кем я встретился из компании приговорённых болью отчаявшегося самоубийцы. Она умерла мгновенно. Я был к ней милосерден, хотя и не терплю трусости. Подойдя со спины, стремительным движением свернул ей шею. Ей не было больно. А Руслану было. Но не в его власти отменить оплаченные смерти.
  Мобильный зазвонил. Мне сообщили, что вызванные мною проститутки подъехали. Я вышел на улицу и встретил их. Одетые в короткие платья и кожаные куртки, они, смеясь и заигрывая, прошли за мной в зал. Только успел налить ночным бабочкам вина, как тут вновь заиграл мой мобильный телефон. Эта была Нина. Она подтвердила наш ужин, но предупредила, что освободиться только за полчаса до полуночи. Меня это устроило. Уточнив адрес, откуда её забрать и после этого сказав: "до встречи", отключил связь. Положил телефон на полку над камином. За окном вспыхнула молния, и следом устрашающий гром сотряс стены дома. На землю обрушился ливень. Я рассмеялся и выкрикнул:
  
  - Вот он голос Смерти, говорящей с Жизнью!
  
  В это же мгновение почувствовал, как к спине прижалась одна из девушек, уже находившаяся в одном нижнем белье. Она, вначале медленно и ласково, а затем пылко и самозабвенно начала осыпать мне шею и плечи жаркими поцелуями, пальцами одной руки играя моими волосами на затылке, а другой - поглаживая грудь. Вторая жрица покупной страсти, встав передо мной на колени и приспустив с себя ситцевое платье так, что я мог разглядеть её набухшие соски, ноготками, точно кошка, прошлась по моему торсу. Покусывая и аккуратно засасывая на нём кожу, снизу вверх проникновенно посмотрела мне в глаза. Стянула полотенце и откинула его в сторону. Улыбаясь, облизала тёмную дорожку, тянущуюся от моего пупка к члену, на котором уже выступила пара капель смазки. Взяв его в ладонь, легонько сжала у основания и накрыла кольцом влажных губ. Мучительно медленно втянула, заглатывая его в горло до самого упора. Возбуждение накатило большой волной, вымывая на время любые мысли, будь они о ненависти, любви, луне, солнце, Руслане или же о бытии и Нине. Третья девушка, включив музыкальный центр, встала ко мне спиной и нагнулась так, что я увидел из-под короткой юбки белые трусики. Эротично стянув с себя сапоги, она грациозно поднялась на стол. Под певучую мелодию начала умело танцевать стриптиз, выгибаясь, раздвигая ноги, мельком показывая грудь.
  
  Нежные касания и горящие глаза, бурлящая в венах кровь и ускоряющийся ритм сердца обволакивали дурманом голову, заставляя идти её кругом.
  
  Лёгкие горели от нехватки воздуха. Девушка сзади нежно обвила руками мою шею, покусывая мочку уха, бёдрами прижимаясь всё теснее и теснее. Порой она сползала вниз и целовала мне ягодицы и ноги так, будто меня касался свежий бутон розы.
  
  Девушке, с упоением сосущая и вылизывающая мой член, старалась. Повинуясь моему приказу, она послушно ущипнула себя за напряжённые соски. Шире расставив колени, скользнула пальцами между ног и выгнулась, скомкано застонав. Её мокрые губы лишь плотнее обхватили мой ствол, а язык без устали оглаживал головку.
  
  Запустив пальцы в её белоснежные волосы, я смежил веки. И тут же во тьме вспыхнули зелёные глаза. Нина, робко зовя огонь в сердце, поцеловала мои губы. Тронула пальцами плечи. Мои ладони ощутили её бёдра. А эта весна в глазах лавиной обрушилась мне в пустоту, заменяющую душу.
  
  В низ живота хлынуло всё напряжение подрагивающего тела, закручиваясь тугой спиралью. Ещё мгновение, и я с напором заполню рот проститутки спермой. Но нет...
  Противно...
  
  Распахнув глаза, я оттолкнул девушку.
  
  - Пошли вон, - прорычал я.
  
  Злость на себя скрутила вены.
  
  Не хочу любить. Не хочу терять. Её глаза сводят с ума. Она нужна мне, как вода - реке!
  Взяв с тумбы бумажник, кинул проституткам деньги. На ходу одеваясь, они без лишних слов покинули дом. В плохом настроении я поднялся в спальню. Надев тёмные брюки и кардиган, посмотрел в зеркало. Из отражения на меня смотрел крепкий и подтянутый тридцатитрёхлетний мужчина, рост которого был чуть выше среднего. В глазах таился смертельный чёрный лёд. Портрет дополняли густые брови, орлиный нос, ярко выраженные скулы и тонкие губы, искривлённые словно в вечной циничной улыбке. Она дарила лицу оттенок мистической привлекательности, но сквозила злом опасного и умного хищника.
  
  Выйдя из дома и сев в автомобиль, я отправился в автосервис. Оказавшись в нём примерно через полчаса, поговорил с мастером. Пообещал ему, что оплачу в двойном размере, когда "рено" будет отремонтирован. За отдельную сумму попросил его позвонить сразу, как только закончит с работой. А вот хозяйке автомобиля сказать любую чушь, вплоть до того, что он якобы ещё не смотрел насколько "рено" требует ремонта. Мне было необходимо, чтобы Нина не сразу получила свой автомобиль после его починки. Мастер, взяв деньги, без лишних вопросов согласился. После этого я отправился прогуляться в городской парк. Посидел на скамье подле беседки, любуясь моросящим дождём, наслаждаясь падающими на меня каплями, неустанно проклевавшими небо. Затем, стараясь ни о чём не думать, зашёл в бар и выпил стопку водки. Когда время стало приближаться к часу встречи с Ниной, купил букет красных хризантем и отправился к указанному ею адресу. Он находился в центре города, около перекрёстка. Припарковавшись на разрешённом для этого месте - сейчас мне ни к чему было случайно привлечь внимание полиции - стал терпеливо ждать, посматривая на себя в зеркало заднего обзора. Я пытался разглядеть в себе то нечто новое, что чувствовал. Вскоре услышал, что в боковое стекло постучали ноготками и передняя пассажирская дверь открылась. Я понял, что сам не заметил, как прикрыл веки. Хмыкнув, открыл глаза и увидел Нину, облачённую в высокие тёмные сапоги на каблуках и чёрный до колен плащ. Её волосы были распущенны и слегка из-за ветра растрепаны. Закрыв зонт, она села в "тойоту".
  
  - Привет, - поздоровалась Нина, стеснительно улыбаясь и заглядывая мне в глаза. Она пахла дождём и ванилью.
  
  - Здравствуй, - вложил ей в руки цветы, отчего её щёки вспыхнули румянцем. - Прекрасно выглядишь, - подмигнув и услышав робкое "спасибо", завёл мотор автомобиля и повёз её в ресторан, находящийся неподалёку. Он был мне хорошо известен - модное, уютное местечко с хорошей кухней и ненавязчивым интерьером в бежево-шоколадных тонах, а приглушённый свет и живая музыка в исполнении фортепиано и скрипки дополняли картину. Для меня там всегда был зарезервирован столик в укромном уголке. Удобно когда управляющий популярным рестораном твой пожизненный должник.
  
  Войдя внутрь, я помог Нине снять плащ и голодно сглотнул. Во рту пересохло, и невольно захотелось ощутить под руками обольстительную точёную фигуру моей спутницы. Неторопливо стянуть с неё строгое, но облегающее каждый изгиб платье цвета угля. И проложить поцелуями дорожку вдоль тонкой серебряной цепочки с кулоном на её шее.
  
  С небольшим наглым натиском я взял её под руку и проводил за уединённый столик возле камина с мягкими диванами по обеим сторонам. Когда официант принёс меню, Нина сказала, что доверяет моему выбору и шутливо попросила им её удивить. Я заказал утончённые блюда на свой в данный момент притязательный вкус и бутылку итальянского красного вина.
  
  За размеренно протекающей беседой, растягивающей и дополняющей удовольствие от вкусного ужина в компании приятной девушки, мне пришлось не единожды врать. Мог ли я, когда Нина спросила, чем занимаюсь, сказать ей истину? Представиться карающим мечом судьбы? Бездушным убийцей? Древним нечто, порождённым людской злобой и болью неотмщённых душ?.. О да, я страстно желал ей открыться! Но это бы поставило её перед жестоким выбором умереть или быть со мной до конца своих дней. Я же ложью дарил ей свободу. Ответил, что являюсь по образованию историком, а зарабатываю деньги на бирже, покупая и продавая акции. В большей степени я старался о себе молчать, поэтому засыпал её вопросами с искренним любопытством.
  
  Располагающая атмосфера, вино, мой нежный обволакивающий взгляд, доверительный тон вкрадчивого голоса - всё вместе позволяло Нине раскрываться легко и непринуждённо. Я был искушён в обольщении, но зелёные глаза напротив шептали мне об ином. Не ресторан, не моя внешность и не алкогольный туман покоряли девушку, а моё внимание к деталям её жизни. От Нины веяло противным сквозняком одиночества души. Так часто бывает, в толпе ты безлик, окружён друзьями и родными, а по сути - пустая оболочка. Теряешься в чужих судьбах, но при этом неистово ищешь свою.
  
  Узнал, что Нине двадцать шесть лет, что она в позапрошлом году окончила институт, получив диплом экономиста, и устроилась в банк ассистентом менеджера по персоналу. Узнал, что любит пушистых котов, а кошек терпеть не может, разве что те имеют гладкую чёрную шерсть. Что с детства мечтает достойно играть на гитаре. Но брат, легко освоивший этот инструмент и поддерживавший её стремление, пошучивает, что ей по пальцам стадо гиппопотамов пробежалось. Так мечта и остаётся мечтой.
  
  Когда она говорила о брате, её полные зелёного света глаза стали разительно темнее. В них словно случилось солнечное затмение, и грусть холодной ночью опустилась на неё. Я поинтересовался, почему она до сих пор с ним живёт, он младше её? И Нина поведала, что, да, она старше его на три года, но причина их совместного проживания в ином. Месяцев девять назад она съехала с родительского дома, решив жить самостоятельно, как и брат со своей девушкой. Но увы, семь недель назад он с ней расстался. Любимая призналась ему в измене. История для фильма: молодая гимнастка, длинный командный сбор, харизматичный футболист, похожий на Криштиану Роналду, и как предсказуемый итог, вулкан чувств. Брат сильно переживал, ведь он хотел предложить ей руку и сердце. В отчий дом не пожелал возвращаться, а одиночество, поселившееся не только в его душе, но и в квартире давило.
  
  Тогда-то Нина и предложила ему какое-то время пожить вместе, благо у неё самой на данный момент никого не было. Со своим последним мужчиной она рассталась около года назад, когда тот из-за пустяка, что она купила себе красную, а не белую блузку, поднял на неё руку. Также Нина рассказала, что когда ей было десять лет, её мама умерла от внезапной остановки сердца. А отец бизнесмен и владеет сетью салонов красоты.
  
  - Жалко, что пистолет явно не при тебе, - криво улыбнувшись, с едкой горечью про себя отметив, что десерт мы уже доели и Нину пора отпускать. Сердце от этого заныло, словно я собирался вытащить его из груди. - Иначе предложил бы тебе одну глупость.
  
  - Рискни, - она хитро улыбнулась и чуть прищурилась. - Может, он у меня под ажурной подвязкой на бедре изнутри.
  
  - Сегодня впервые боюсь не успеть, опоздать, не сделать, потерять, - уперев локти в стол, я пожирал её голодным взглядом. - Обещал, что это будет просто ужин. Также клянусь бесценным для меня местом, где я родился, что не покушусь на твою женскую честь, - голос у меня резко сел. Пальцы сжались в кулаки. Я собрал всю решимость в несколько судьбоносных слов, что рвались из замершего в страхе сердца: - Поедем ко мне! Не могу сейчас расстаться с тобой! Я буду ночевать в отдельной спальне. Утром накормлю тебя завтраком, отвезу, куда скажешь. А вечером сходим в кино или театр. Потом поужинаем уже у меня, а дальше... - пожал плечами. - Может быть, выстрелишь в меня, и тогда смогу тебя отпустить.
  
  Импульсивно я встал, смахнул со стола всё, что разделяло меня и её.
  
  Звон... Осколки посуды... Удивлённые взгляды посетителей, на которых мне в эту минуту было плевать.
  
  Накрыл ладонь вздрогнувшей и опешившей Нины рукой, второй бережно коснулся кончиками пальцев её побледневшей щеки. Мой темперамент взывал к сознанию неукротимым желанием уложить девушку на стол, зубами стянуть с неё трусики и брать, брать, брать... Я кричал ей взглядом, что опасен, умолял бежать прочь, а губами... Я их перестал чувствовать от волнения, хотя они двигались.
  
  - Язвительны прекрасных глаз лучи,
  Пронзённому нет помощи целебной
  Ни за морем, ни в силе трав волшебной.
  Болящему от них - они ж врачи [1], - утратив ровную нить дыхания, утопая в широко распахнувшихся зелёных океанах, процитировал я строки гения, очевидно, знавшего те же чувства, что испытываю я теперь.
  
  Из глаз Нины исчез испуг, но меня будто ледяная волна ударила. Осознав, что напугал девушку, устало сел на своё место.
  
  - Прости, - тяжело выдавил из себя. Потёр лицо холодными ладонями. - У меня впервые такие чувства. Ты удивительная женщина! Должно быть, будет лучше, если администратор вызовет тебе такси. Я оплачу. Сейчас это улажу, - заставляя себя дышать, встал.
  
  - Постой, - поджав губы, Нина тоже поднялась. Подошла ко мне. Взяла мою руку. - Чьи это стихи?
  
  - Увы, не мои, - горькая полуулыбка. От прикосновения Нины пробежал возбуждающий ток. Сердце ускорило бег и живительное тепло потекло по венам. - Это Франческо Петрарка.
  
  - Знаю другой у него сонет, - она потупила взор, о чём-то задумавшись. Быстро провела языком по губам и почти шёпотом заговорила: - Благословляю день, минуту, доли
  Минуты, время года, месяц, год,
  И место, и придел чудесный тот,
  Где светлый взгляд обрёк меня неволе.
  
  Благословляю сладость первой боли,
  И стрел целенаправленный полёт,
  И лук, что эти стрелы в сердце шлёт,
  Искусного стрелка послушен воле.
  
  Благословляю имя из имён
  И голос мой, дрожавший от волненья,
  Когда к любимой обращался он.
  
  Благословляю все мои творенья
  Во славу ей, и каждый вздох, и стон,
  И помыслы мои - её владенья... [2]
  
  Раскрасневшись, Нина, не поднимая глаз, подступила ко мне чуть ближе. Едва слышно спросила:
  
  - Чувствуешь, я твоя Лаура?
  
  Не удержавшись, я обнял её. Растворяясь в карамельном аромате волос, хрипло заговорил на ухо:
  
  - Да, покуда пистолет будет при тебе. Без него я, в отличие от Петрарки, вмиг уложу Лауру на кровать и никогда не отпущу от себя.
  
  Едва не простонав, я разомкнул объятия. Нина делала меня слабым, да только в этой слабости я ощущал беспредельную силу. Я чувствовал в себе душу!
  
  - Твоё приглашение в гости ещё в...
  
  - Да, - я перебил её застенчиво говорящую. Пылко схватил за руку. Поцеловал в ладонь. - И клятва тоже. Веришь или нет, я скорей умру, чем обижу тебя.
  
  Нина помрачнела.
  
  - Я только брату позвоню, предупрежу, где и с кем буду. Назову ему твоё имя с фамилией и адрес. Можно? - вопросительно изогнула брови.
  
  - Разумеется, - безмятежно улыбнулся. Коснулся её плеча. - Можешь даже и почасовые видеоотчёты отправлять.
  
  Она забавно скривилась, пробурчала, что это уже слишком и что она взрослая девочка. Я протянул ей свой мобильный.
  
  - Держи. Так брат заодно и мой номер будет знать.
  
  - Ему уже известен, я сказала перед тем, как уезжала на встречу, - она взяла у меня мобильник. - Только свой телефон я в плаще забыла.
  
  - Тогда не сомневаюсь, пистолет у тебя на бедре есть, - я театрально вздохнул. Продиктовал ей свои данные и адрес. Невольно улыбнулся, когда Нина после долгой речи брата, сказала ему: "Не волнуйся ты так, - примирительно начала она, но её явно оборвали. - Да-да, я помню, что жизнь у меня одна, что... - поджала губы и странная обречённость мелькнула в её глазах. Отвернулась от меня. - Всё будет в порядке, никаких глупостей". Буркнув брату, что тоже его любит, прервала разговор и отдала мне телефон.
  
  Оплатив счёт за ужин и ущерб, я под руку проводил Нину к моему автомобилю. Пристегнувшись, она с мягкой улыбкой спрятала нос в бутоны хризантем.
  
  - Без взгляда в твои глаза я и не представлял насколько именно было пусто у меня, - напряжённо сглотнув, я запустил двигатель. - Для многих я Дьявол, но для тебя желаю быть светлейшим Ангелом.
  
  Она вопросительно на меня посмотрела.
  
  - В таком случае я многим кажусь Ангелом, когда по сути являюсь Дьяволом, - нервно приподняла уголки губ. В глазах сверкнули слёзы.
  
  Я остолбенел, не понимая, к чему она клонит.
  
  - Не обращай внимания, - она махнула рукой. - Неудачная шутка.
  
  - А слёзы?
  
  - Тебе показалось, - она широко улыбнулась, но улыбка вышла какая-то блёклая, словно мираж. - Я просто переживаю... за брата, - добавила она тихим голосом.
  
  
***
  
  Благо впереди были выходные, и мне не надо было отпускать Нину на работу. По приезду в мой просторный дом я быстро провёл для неё экскурсию, как мне мечталось теперь, по её владениям.
  
  Закончив осмотр в зале камином, налил себе и ей вина, сел на диван и без ложной скромности прямо сказал:
  
  - Мой дом - твой дом. Всё, что есть, к твоим услугам. Не стесняйся. Ни в чём себе не отказывай. Будь хозяйкой, сколько пожелаешь.
  
  - Ты слишком щедр, - Нина залилась краской, присев на подлокотник кресла. Пригубила вина.
  
  Её румянец вызывал у меня широкую улыбку.
  
  - Отнюдь. Я жаден и скуп. Алчно пленяю твой взгляд и ничуть не желаю ни с кем его делить, - признал я, покачивая бокал и тем самым помешивая божественный бордовый напиток. Заглянул в глубину зелёных глаз.
  
  - Пойду приму душ, - сконфуженно сказала Нина. - А то поздно уже... - нервно начала ломать себе пальцы. - Можно возьму твой халат?
  
  - Прости, я тороплив, - я тяжело вздохнул. С трудом удавалось удерживать себя, чтобы не вскочить и не схватить её на руки, не зацеловать, с одержимостью шепча, что схожу по ней с ума, что люблю целую вечность. - Не хозяйкой, так будь гостей, которой всё можно!
  
  - Спасибо, - она встала. Улыбнулась, отпила вина и ушла.
  
  Я медленно вдохнул аромат Inglenook Cabernet Sauvignon Napa Valley, урожая тысяча девятьсот сорок первого года. Сердце трепетало, рвалось из груди догнать Нину, но страх обидеть её тормозил меня неразрываемыми цепями. Мотнув головой, гоня прочь рисуемые воображением обольщающие картины желанной девушки под мягкими струями тёплой воды, вонзил взгляд в огонь. Быть может, она и ждёт меня, только одним неверным шагом так просто превратить Рай в Ад.
  
  Вернулась Нина с немного растерянным выражением и застенчивой полуулыбкой на лице, обрамлённом влажными волосами.
  
  - Ты всё тут?.. - тихо сказала она, пряча ладони в карманы белого махрового халата, который был ей прилично великоват, но привлекательности лишь добавлял ощущением, что вот-вот бабочка выпорхнет из кокона.
  
  Я повёл плечами. Судорожно сглотнул, пожирая взглядом волка невинную овечку, хотя мне она больше напоминала пушистого кролика. Невероятно храброго, горячего и аппетитного.
  
  - Мне тоже нравится любоваться пламенем, - Нина села рядом со мной. Поджала ноги и робко прижалась к моему плечу.
  
  - Спасибо, что доверилась, - хрипло сказал я и обнял её, привлекая ближе.
  
  Краснея, она на миг напряглась и тут же подалась ко мне, обняла, прижалась щекой к плечу.
  
  - Пожалуйста.
  
  - Я так долго искал свою душу, - прошептал я. Едва касаясь, поцеловал Нину в висок.
  Она тронула мою ладонь. Я с грустью улыбнулся огню, потрескивающему поленьями.
  Довольно быстро Нина уснула. Я опустошил бокал, бросил его в угол дивана, чтобы потянувшись к столику не побеспокоить мирно посапывающую у моей груди девушку. Ещё некоторое время посмаковав это счастливое чувство, я бережно поднял Нину на руки и отнёс в свою спальню. Уложил в постель, заботливо укрыл одеялом. Погладил по голове. Тихо сказал, что люблю и отправился в душ. Затем лёг в спальне для гостей.
  В субботу утром, подав Нине завтрак в постель, я стал уговаривать её съездить вместе в магазин и купить ей одежду, аргументировав это тем, что моей гостье должно быть комфортно в моём доме. Она пыталась сопротивляться, но в итоге под напором моего обиженного взгляда, согласилась. После магазинов, разумеется, я продавил скромность Нины и одним торговым центром поход не ограничился. Со стороны, думаю, я выглядел капризным мальчишкой, таскающим любящую слабохарактерную маму по ярмарке от павильона к павильону. Однако это прихотливое чадо оплачивало все покупки. Нина попробовала заикнуться, что у неё достаточно денег, но я так сверкнул на неё глазами хищника, что ей осталось лишь поджать губы и наслаждаться шопингом. Удовлетворив мою страсть к транжирству на девушку, засыпавшую мне постель крошками печенья, что ей никогда не простится, хотя это я её щекотал, чтобы не смела дуться в ответ на мой грустный взгляд, мы пообедали в кафе. Потом я повёз Нину за город, в небольшой посёлок, где можно было прокатиться на лошадях. Её глаза сияли, скромность растворялась. В течение дня Нина раз в три часа созванивалась с братом. О чём они говорили, я не слышал. Каждый раз она отходила на пару метров в сторону. Возвращалась мрачная, задумчивая. Мне это не нравилось. При попытках выяснить причину, она упорно уходила от прямого ответа. Я решил не давить, отступить на время, прекрасно осознавая, что всё равно узнаю истину.
  
  Руслан продолжал спать, но отчего-то начал раньше срока ворочаться, принося мне тем самым внутренний дискомфорт.
  
  Вечер субботы я с Ниной провёл у камина, играя в шахматы и разговаривая на обо всём на свете. Мне открылись новые факты из её жизни. Узнал, что в юношестве Нина купалась в речке, заплыла далеко, как вдруг у неё свело судорогой ногу. Брат, находившейся на пляже, увидел, как она странно барахтается, и понял - ещё немного, и сестра камнем пойдёт на дно. Не будучи отличным пловцом, он кинулся её спасать. В шоковом состоянии она тянула его на дно. Оба сполна нахлебались воды, но брат сумел вытащить её на берег. Нина говорила о нём с нежностью, но в то же время с печалью, подобной ржавчине, разъедающей металл. Про отца она мало что рассказывала. Поведала лишь то, что у них довольно прохладные отношения, хотя знает, тот её безгранично любит, как и она его.
  
  Выиграв очередную партию и тем самым заслужив поцелуй в щёку, я провёл Нину в свою спальню. Сам же отправился принять прохладный душ. Не вытираясь, зашёл в комнату, в которой провёл прошлую ночь и повалился в кровать. Скрипнув крепко стиснутыми зубами, обнял подушку, хотя всем своим естеством желал прижимать к себе Нину. Не заметил, как провалился в сон. Он был глубокий и без сновидений, лишь шёпот слышался в нём, но слов разобрать я не мог. Пробудил меня резкий громкий крик, который мог быть только из моей спальни. Распахнув глаза, я вскочил с постели и, быстро обмотав полотенцем бёдра, направился туда. Ворвался без стука, забыв о деликатности. В углу кровати, поджав колени к груди, сидела Нина и покачивалась. Увидев меня, нервно смахнула с испуганных глаз слёзы.
  
  - Извини, кошмар приснился, - дрожащим голосом произнесла она.
  
  Подойдя к ней, я сел на кровать и обнял её за плечи.
  
  - Расскажешь? - участливо поинтересовался я. - Быть может, легче тогда... - запнулся, почувствовав резкую боль во всём теле. Это был Руслан. Он что-то яростно пытался мне сообщить. Вены точно полыхнули огнём. Сердце, казалось, взорвалось бомбой, напичканной мелкими осколками стёкол. Кожа начала зудеть. Рёбра будто сломались. Я подавился стоном боли. Нина повернулась ко мне. Взгляд её стал полон паники.
  
  - Что с тобой? Тебе плохо?
  
  Я замотал головой и вымучил из себя улыбку. Не без труда расправил плечи.
  
  - Наверное, что-то не то съел, - соврал я. - Желудок дурит. Нужно отойти. Всё нормально, не волнуйся, - после этих слов, отправился в туалет, находившейся на первом этаже. Ближней ванной воспользоваться побоялся, остерегаясь, что моя "Лаура" нечаянно подслушает.
  
  Войдя в туалет, запер дверь и, вцепившись в раковину руками, посмотрел в зеркало. В бездну своих зрачков. Глухо зарычал:
  
  - Чего тебе нужно? Мои два дня покоя от твоей боли ещё не вышли! Спи!
  
  "Беги. Не люби. Убей. Не люби", - донёсся до моего кипящего разума слабый голос Руслана.
  
  - Что? - я оскалился, как зверь. - Ты мне указываешь? Куда бежать? Кого убивать? Ты не смог признаться в любви Людмиле и предлагаешь мне быть таким же слабаком, как ты? Чего ради?
  
  "Долг. Ты - Смерть. Ты погубишь её".
  
  - Не смей мне о моих обязанностях и шептать! - я тыкнул пальцем в своё отражение. - Я знаю цену жизни получше тебя. Моя плата всегда приходит в срок! - сжал кулаки. - О Нине даже не думай. Я и волосок не сгублю на ней.
  
  "Смерть в тебе не спросит позволения".
  
  - Заткнись!
  
  "Беги, спасёшь её. Убей себя, спасёшь её. Убей её, спасёшь себя".
  
  - Бежать, как ты? - я едко усмехнулся. - Ты многих спас, прыгнув с моста? Убить её?.. - моё лицо окаменело. - Ты мёртв, Руслан, но есть просто мёртв и мёртв так, что жаровня Ада покажется курортом. Не зли меня.
  
  "Тогда она обречена. Любишь до конца, так сохрани для начала. Ты знаешь единственный выход быть навечно вам вместе. Скажи ей".
  
  - Её никто не тронет. Любовь не помешает мне долг исполнять. И Нину не тронут. А попытаются, и у Смерти вырву сердце, - успокаивая дыхание, я умылся.
  
  "Скажи ей. Она имеет право знать о мосте. Если любите по-настоящему, вы выдержите всю боль... вечно вместе в холоде, что будет вам жаром".
  
  - Нет. Она не будет самоубийцей. Никогда, - я оторвал кусок бумажного полотенца, вытер лицо и ладони, глубоко вдохнул, неторопливо выдохнул.
  
  "Ты губишь её и себя. Кого первым, кого последним".
  
  - Тебе ли меня учить, - я хмыкнул. - Спи. Скоро я прикончу последних твоих должников и ты будешь читать нравоучения Дьяволу, - криво улыбнулся.
  
  "Ты ошибаешься. Как я, шагнув с моста", - голос совсем стих.
  
  Открыв дверь, я пошёл на кухню, думая, что катился бы Руслан в Ад, нужно скорей заканчивать с ним. Тем более все цели уже давно определены, их привычки, режим дня, места нахождения, одна загвоздка с сыночком польского эмигранта, обладающего приличными связями и банковскими счетами. Убийца Людмилы - главная моя цель - Владислав Ягайло. У отца не появляется. Где живёт, выяснить не удалось. Есть сводная единокровная сестра Николь, но про неё информации совсем в базах данных нет. Будто была всегда призраком. Через неё к нему не подобраться. А вот со стороны элитных шлюх...
  
  Вернувшись к Нине, принёс ей стакан воды. Она сделала пару глотков. Когда я собирался уходить, смущаясь, попросила остаться. Побыть рядом. Робко добавила, что тогда ей спокойнее. Я лёг на кровать и, обняв её, заснул. Безмятежно и крепко.
  
  В воскресенье мы отправились на природу. Капли с плачущих по окончившемуся лету небес продолжали осыпаться на землю, а мы гуляли без зонтов и по-детски наслаждались ими. Вдохновлялись дыханием осени. Пускай есть чёрточки и мазки увядания, но она была прекрасна, как зрелая женщина. Задрав головы, провожали взглядом стаи птиц, устремляющихся на юг. Сидели у кромки воды, кормя с ладоней ленно плавающих в пруду местных пернатых обитателей... Я заметил Нине, что уголки птиц в небе, словно чувства в реке времени. Она ответила, что мне бы быть художником. Я поднял её на руки и, прокружив, поцеловал в щёку, пообещал: "Однажды непременно им стану. Только тебя пишущим", - и с огромным нежеланием вернул на землю. Менее грешную, чем я.
  
  Руслан продолжал меня беспокоить. Нина это замечала, но я упорно врал про желудок. Тогда она начала меня уговаривать съездить к врачу. Я пообещал, что посещу его в понедельник.
  
  Эту ночь мы провели, как и конец минувшей. Рядом с друг другом. Она доверчиво спала у меня на груди, пока я всласть вдыхал её уже ставший мне родной запах.
  
  На следующее утро я отвёз её на работу. Остановившись напротив высотного здания, заглушил мотор.
  
  - Спасибо тебе за выходные, - сказал я, не желая прощаться и удерживая её руку за кончики пальцев.
  
  Два дня. Она подарила мне два дня, полных солнечного тепла несмотря на то, что природа порой моросила дождём, а небо часто было хмурым.
  
  - Это тебе спасибо, - румянец коснулся её щёк. - Я такого не заслужила. На время смогла забыться... - облизала губы. Взгляд её вновь на долю секунды потускнел. Но потом она улыбнулась. - Мне пора.
  
  - Может, сходим вечером в кино?
  
  - С удовольствием, - Нина кивнула. - Но... Не сегодня, - мрачно добавила она. - Мне к брату нужно. Он переживает, да и... - сама себя оборвала.
  
  Под выжидательным напором моего взгляда, замялась, вздрогнула.
  
  - У него недавно друзья погибли. Я их тоже знала. Надо побыть рядом, поддержать, - тихо ответила она, будто боясь накликать беду.
  
  - Да, конечно, - сказал я, наконец, понимая, почему Нина порой становилась грустная. - Я позвоню.
  
  - Буду ждать, - чуть улыбнулась. Дождь застучал в окна.
  
  Я отстегнул ремень безопасности и наклонился над Ниной. Без лишних слов и, не медля ни секундой, требовательно коснулся её манящих губ своими. Сердце забилось быстрее. Она не стала отталкивать, лишь теснее прижалась. Волна тепла окатила меня с головы до кончиков пальцев на ногах. Вдалеке сверкнула молния, а через пару секунд прозвучал устрашающий гром.
  
  Глаза в глаза. Они подобны райскому лабиринту. В её душе так легко потеряться...
  
  Мой язык бесцеремонно проник в рот Нины. Она поддалась его напору. Её взгляд утонул в нежности, мой - затуманился. Я аккуратно, но рывком привлёк Нину плотнее к себе. Её руки обвили меня за талию. Я стал жадно целовать её в шею, по-хозяйски поглаживая грудь, живот, бёдра...
  
  Пьянел. Терял рассудок.
  
  Пасмурное утро освещало её лицо, волосы взлохматились, глаза загорелись чувством... влюблённости? Как хотелось в это верить... В это мгновение ни один гениальный художник не смог бы передать через холст всю красоту, что видел я.
  
  - Вик... - сбивчиво дыша, шёпотом позвала она меня, пытаясь остудить. - На работу опоздаю, - мягко улыбнулась.
  
  Я покрыл беспорядочными поцелуями её лицо.
  
  - Беги, - хрипло. Ещё раз коснулся её губ своими, не в силах разжать объятия. Но пришлось. Руслан так некстати опять заворочался внутри меня. - Вечером позвоню.
  
  Нина кивнула и, отворив дверь автомобиля, открыла зонт. Я взглядом проводил её до дверей здания. Когда она зашла в него, завёл мотор. День обещал сегодня быть не только серым, но и алым.
  
  Перво-наперво я заехал в банк. Сняв внушительную сумму денег, направился в автосервис. Увидев меня, мастер с радостью на лице активно принялся вытирать перемазанные руки тряпкой. Хмыкнув, я коротко бросил ему: "Ну?" и показал пачку банкнот. Он залился трелью соловья, расписывая, как, не разгибая спины, на выходных занимался ремонтом "рено". Провёл в гараж и показал автомобиль. Тот действительно выглядел словно новый. Оставшись чрезвычайно довольным, я кинул ему в руки заслуженную плату. Сияя, он поймал пачку стодолларовых банкнот и рассыпался в благодарностях. Я жестом прервал его счастливые щебетания, сурово посмотрел в маленькие бегающие глазки и сообщил, что если он с хозяйки "рено" хотя бы цент рискнёт взять, то его головой полакомятся бродячие псы. По его посеревшему лицу было чётко ясно, он понял, что с ним не шутят и угроза более чем реальна. Замотав головой, мастер начал божиться, что ни за что меня не обманет и бесплатно сменит в "рено" масло. Кивнув, я дал ему ещё инструкций, в которые входило купить атласной ленты, украсить ей "рено" и непременно завязать бантик, вдобавок букет красных роз положить в салон и только так передавать автомобиль хозяйке. Он поклялся исполнить, и я уехал.
  
  Навязчиво ворочающий внутри Руслан, усиливающийся холод в сердце и боль по всему телу наводили меня на мрачные мысли. Затормозив у ресторана, в котором пару дней назад ужинал с Ниной, позвонил его управляющему, сказал, что нужно поговорить и я уже нахожусь перед входом в заведение. Буквально через три минуты низкорослый мужчина сел ко мне в "тойоту". Он был немного полноватый, с залысиной, но всегда безупречно одетый и неизменно с голубым шёлковым шарфиком, мудрёно повязанным вокруг шеи.
  
  - Желал бы сказать тебе добрый день, да когда ты объявляешься, Викентий, - Люсьен шумно выдохнул, промокнул лоб платочком, - я каждый раз проверяю, всё ли верно указал в завещании.
  
  - Жалуешься? - я криво усмехнулся.
  
  - Нет-нет! Я безмерно благодарен тебе, что не кормлю рыб, а слежу верно ли их готовят и подают, - он вымучил улыбку.
  
  - Отлично. У меня к тебе дело, - я поднял кейс, открыл. Переложил несколько пачек с валютой из тех, что заполняли его в карманы. Закрыл и положил кейс на колени Люсьена. Тот ойкнул, следом и охнул, явно вспомнив, как когда-то мне передавал чемоданчик с оплатой за смерть мафиози, которому нечаянно перешёл дорогу. Ну как нечаянно, неосмотрительно всунул, что не надо, в кого не надо, куда не надо. Сыну мафиози понравилась ошибка Люсьена, а вот самому мафиози совсем нет.
  
  - Викентий, друг дорогой, я тебе, не отрицаю, должен...
  
  - Не дрожи. Тебе никого убивать не придётся, - утешил я его. - Девушку помнишь, с которой я ужинал? Её Нина Рамм зовут. Через своих приятелей, если что со мной станется, выйдешь на неё, найдёшь, где живёт, телефон и счета. Твоя задача опекать её! Беречь пуще своей пипи! - я легонько стукнул по кейсу так словно метил в пах Люсьену. Он съёжился и побледнел. Я улыбнулся. - Именно! Если я пропаду, тогда встретишься с ней, расскажешь ей, что мразь Вик, киллер, потрошитель и прочее. И тайно будешь ей помогать по жизни. Уяснил?
  
  - Выполню. Но ты далеко не подонок, - Люсьен вздохнул.
  
  - Ну да, - я хмыкнул. - Бывай. Удачи, - хлопнул его по плечу. Он поморщился.
  
  Открыв дверь, Люсьен уже почти покинул автомобиль, как вдруг сел обратно и зашептал:
  
  - Я то сам тебе звонить собирался, предупредить хотел. Сегодня на работу вышла смена, что была в пятницу! И девочки-официантки, одна мне доложила, остальных я уже расспросил и они сознались, что на выходных к каждой странные типы подходили. За сто евро выведывали о тебе, что известно, как ты вечер с дамой своей проводил, часто бываешь ли и с кем! На бандитов типы не похожи, слишком культурные! У одного была замечена татуировка череп в платочке. Боюсь представить, у кого ты эту Нину Рамм увёл, друг милый.
  
  - Разберёмся у кого, - я подмигнул. - Спасибо, что сказал! Не спи с малоизвестными мальчиками пока я занят.
  
  Люсьен, страдальчески вздыхая, покачал головой и вышел из автомобиля, держа дипломат в обнимку. Быстрой женской походкой достиг ресторана, обернулся. Послал мне воздушный поцелуй и скрылся за дверьми.
  
  Посмеиваясь, я закатил глаза.
  
  Говорят, скажи мне кто твой друг и я скажу тебе, кто ты. Интересно, и кто же я?
  
  Продолжая смеяться, нажал на газ. Мой путь теперь лежал в адвокатскую контору, к своему юристу. Череп в платочке... Знаю я что за платочек. Бандана это. Такая тату распространена среди морских пехотинцев. Значит, за мной пустили толковых наёмников из числа бывших военных. Если их направил брат Нины, то впечатляющие у него связи! А если не он, то Руслан прав, мне требуется спасать Нину от себя. Но я не в силах оставить её. Погубить страшней! Тогда лишь один выход: разобраться быстрей с убийцей Людмилы и уйти на время... выяснить, кто узнаёт обо мне и тогда уже...
  
  Я скрипнул зубами от боли прострелившей тело. Взял мобильный, набрал владелицу элитного эскорт-агентства.
  
  - Мда, Вик, есть претензии? - тут же учтиво поинтересовалась она. - Девочки сказали, что ты был не галантен, не в духе и не дал им удовлетворить тебя, при этом сполна оплатив услуги. Они мне лгут? Плохо старались? Наказать их?
  
  Она засыпала меня вопросами. Ей, конечно, не хотелось со мной поссориться, потому как порой её деликатные проблемы я также решал, как и трудности некоторых клиентов агентства, через неё получая задание.
  
  - Девочки были хороши. У меня свои сложности, нервы. Ты моя последняя зацепка к... - от боли перехватило дыхание.
  
  - Чем помочь? Кого найти? - без продолжения уловив суть, елейно спросила она. Очевидно, её манила возможность заполучить меня как должника.
  
  - Владислав Ягайло, - процедил я через зубы.
  
  - Мальчик мой, ты рассудка лишился?! - удивлённо и с волнением. - Неужели в казино на десятки миллионов проигрался? Ради чего? Что с тобой случилось?
  
  - Слушай, кто тебе дороже - его папочка, он сам или я живой? - сквозь рычание.
  
  - Ты, милый. Конечно, ты, - с тревогой, но нежно сообщила она. - Они лишь толстосумы. А ты произведение искусства!
  
  - Тогда помоги. У меня мало времени.
  
  - Сейчас, милый мальчик, проверю свою секретную книжечку, - лёгкий коварный смешок.
  
  Юлиана была настоящей ледяной королевой пылкого адского царства похоти и извращений. Опасная и обворожительная, вёрткая, как змея. Никто и никогда не мог понять, что в её поцелуе может быть в данную секунду яд или нектар блаженства.
  
  Я сбросил скорость, чуть не вылетев на красный свет и не угодив в аварию. Тихо выругавшись, глубоко вдохнул.
  
  - Ты счастливчик, мой мальчик! - приторно да ещё с придыханием начала Юлиана. - Сегодня, через два часа, девочка Регина встречается в снятом для неё загородном коттедже с мистером В. Адрес мне знаком. Когда-то я там проводила праздник для Ягайло-старшего. Пришлю тебе координаты. И учти, мой милый, - её тон стал колючим и морозным, - я рискую головой для тебя. Надеюсь, ты сможешь обставить трагедию так, что ко мне не возникнет ниточек.
  
  - Разумеется. Регина долго с ним там встречается? Тебе она дорога?
  
  - Третью неделю живёт в коттедже. Клиент наведывается через два-три дня, предупреждает, когда будет. Любит, чтобы девочка встречала при параде, - невесомый вздох. - Регина славная, если нужно, я её уже оплакиваю. Что поделать, между серебром и золотом выбор таков.
  
  - Спасибо. Увидимся, - сказал я, нахмурившись.
  
  - О да, мой мальчик, я очень этого жду. Береги себя! - она повесила трубку.
  
  - Чёрт, - рыкнул я, потому что позже необходимо было встретиться с Юлианой и отблагодарить её собой. Через несколько секунд получил сообщение с адресом Регины.
  
  Подъехав к адвокатской конторе, бегом поднялся на третий этаж и постучал в кабинет. Получив разрешение войти, отворил дверь. Кирилл, так звали моего адвоката, был крепким мужчиной сорока двух лет. Как и большинство моих хороших знакомых принадлежал к местному эмигрантскому анклаву, где выходцы с Восточной Европы и просторов бывшего СССР старались держаться друг друга. Их дети так же больше тяготели общаться между собой, чем с представителями коренного населения. Кирилл сидел над бумагами в полнейшей тишине. Верхние пуговицы его серой рубашки были расстёгнуты, а на лбу виднелась испарина. В помещении было душно. Его контора едва сводила концы с концами, противостоя в жёсткой конкуренции с юридической фирмой старшего Ягайло.
  
  - Да, Викентий. Слушаю тебя, - он внимательно посмотрел на меня поверх очков, жестом предложив присесть. Под его покрасневшими дымчатыми глазами расплылись чернильные лужицы. - Кофе? - встав, поставил электрический чайник, находящийся на тумбе сбоку.
  
  - Тяжёлое дело? - поинтересовался я, сев на стул. - Кофе не буду, я быстро.
  
  Кирилл кивнул и открыл окно, за которым не уставал барабанить дождь.
  
  - Да, - он махнул, - там как всегда. Девочка богатенького папеньки не туда пошла, не то увидела, сделала. Сам понимаешь, - вытащив из вельветового пиджака носовой платок, протёр очки. Сел в кресло. - Рассказывай, - облокотился на стол и сплёл пальцы рук в замок.
  
  - Мне необходимо записать все мои активы и имущество на Нину Рамм. Она их обязана получить в случае, если я погибну. Пропаду без вести так надолго, что буду признан мёртвым, - я протянул ему листок, на котором был мобильный номер телефона Нины. - Это её. Чтобы проще тебе идентифицировать было и связаться. Через своих людей получишь доступ ко всякой нужной для тебя лабуде, чтобы к завещанию комар носа не подточил! Случится со мной что, тогда все бумаги подмахнёшь задним числом. Сейчас не оформляй полностью, любую утечку о них нужно постараться исключить.
  
  - Хорошо. Но сейчас мне от тебя нужно несколько подписей!
  
  Я кивнул.
  
  Когда Кирилл подготовил все документы, я их подписал и положил пачку денег на стол. Прощаясь, крепко пожал ему руку. После этого отправился к себе домой.
  Спустившись в подвал, в котором не было даже маленьких оконцев, включил свет и открыл потайную панель на стене. Ввёл код: один-семнадцать-двадцать один-один. Пара секунд, и стена ушла в пол, пропуская меня в просторную светлую комнату со стеллажами, заполненными разнообразной военной амуницией и снаряжением, отдельно стояли огнеупорные оружейные шкафы. Ещё тут был массивный дубовый шкаф, хранящий в своих недрах гражданскую одежду, преимущественно тёмных тонов. Люминесцентные лампы под потолком ярко освещали мои сокровища.
  
  Незамедлительно переодевшись во всё чёрное и прикрыв грудь со спиной бронежилетом, закрепил на ногах и руках защитные щитки. Одел разгрузку, сверху куртку и засунул в её карман маску-балаклаву. Положил в спортивную сумку пару штык-ножей, полуавтоматических пистолетов и автомат. Все стволы были с глушителями. Также взял с собой магазины, снаряжённые вперемешку экспансивными и бронебойными патронами. На несколько секунд задержался, раздумывая брать ли гранаты, хотя бы дымовые, но передумал, потому как тогда потребовалось бы тащить и противогаз, и прибор теплового видения.
  
  - К чёрту. Налегке иду. Вошёл, убрал, вышел. Нет время на планирование, - закинув сумку на плечо, покинул комнату. Поставив вновь всё на пароль, поднялся из подвала и сел в автомобиль. Отправился к коттеджу, где должен был находиться Владислав. Судя по часам, убийца Людмилы уже как десять минут развлекался с Региной. Дождь, на удивление, прекратился, оставив после себя огромные лужи, размазанную грязь и свежий душистый воздух, маскирующий увядание природы. Игриво, мимо сизых облаков, просвечивало солнышко, но вдалеке на небе шли новые грозные тучи. Там, на трассе, где не привлечёшь внимание полиции, я давил на газ до упора, рискуя на мокром асфальте уйти в занос и разбиться. Выбора не было. Я опаздывал. Боялся, что Владислав недолго задержится у любовницы.
  
  Впереди вырос коттеджный посёлок, город остался позади. Я съехал на обочину, снял куртку и надел балаклаву. Открыл сумку. Закрепил на голенях ножны с штык-ножами. Магазины с патронами разложил в кармашки на разгрузке. Пистолеты поместил в набедренные кобуры. Достав автомат, положил его на колени и принялся терпеливо ждать. Оружие у меня предусмотрительно всегда хранилось заряженным, стоило лишь снять с предохранителя и пользуйся. Не прошло и пары минут как на дороге появился автомобиль. Притом один, то, что мне и нужно. Я действительно везучий сегодня, словно сама Фортуна! Быстро окинув цепким взглядом трассу спереди и сзади меня, убеждаясь, она пуста от свидетелей, я резко вышел из салона. Перегородил путь приближающемуся "вольво", поднял автомат, целя в водителя и жестом указывая на обочину. Он послушно дал по тормозам. Это был молодой худощавый парень лет двадцати трёх, рыжий и кучерявый. Держа его на мушке, я приказал ему медленно выйти с поднятыми руками. Благо в "вольво" больше никого не было. Он послушно и без лишних слов это выполнил. В серо-зелёных глазах стояло недопонимание и всепоглощающий страх. Я велел ему открыть багажник и лечь в него. Дрожа, будто голый на морозе, он повиновался. Забрался в багажник, не сводя с меня слезливого взгляда.
  
  - Прошу... - шёпотом начал он, но тут же смолк, потому как я выстрелил ему между глаз. Моментальная смерть, ни капли боли.
  
  Захлопнув багажник, поставил "тойоту" на сигнализацию и сел в автомобиль убитого. Пристроил автомат на коленях и вдавил педаль газа в пол, выруливая на трассу.
  
  Промчавшись через половину коттеджного посёлка, остановился у ворот требуемого трёхэтажного кирпичного особняка. Не глуша мотор, взял автомат, переключил его с одиночного на огонь очередями. Выскочил из автомобиля и выстрелил в замок калитки, с боку которой из-за высокого металлического забора тянулись ветви с рыже-красными листьями. Ударом ноги выбил её и вошёл во двор. Ко мне, скалясь, летела немецкая овчарка. А на крыльце к кобуре под мышкой тянулся бритоголовый охранник.
  
  Чёткие движения. Палец дважды нажал спусковой крючок. Автомат приятно толкнул в плечо.
  
  Собака и человек, угрожавшие мне, почти одновременно упали, заливаясь кровью.
  
  Я вошёл в дом. Профессионально и стремительно проверяя комнаты, искал главную цель. На кухне обнаружилась ещё пара охранников. Одному я очередью разнёс голову на маленькие ошмётки. Второму выстрелил в живот. Ранение было смертельное. Он будет мучиться несколько суток и успеет передать своему начальнику ту информацию, что выгодна мне.
  
  - Где Регина? Где моя жена, пидор? - глухо прорычал я. Он скулил от боли, свернувшись на полу, и держась за живот. Не дожидаясь ответа, я приложил его в челюсть ногой.
  
  Так вот. Старший Ягайло будет думать, что некий взбесившийся муженёк явился за ставшей блядью женой, наверняка ему по дурости сообщившей, как теперь хорошо живёт. А кто уж оказался в доме в этот момент - тому не повезло. И к Юлиане никаких вопросов. Весь спрос с Владислава, что выбрал себе такую тупую шалаву с зубастым хвостом на рогатом муженьке. Пусть его и поищут. Так-то.
  
  Я улыбнулся, продолжая прочёсывать жилище. Поднимаясь по лестнице, отпрыгнул и вжался в стену. Навстречу мне с верхнего этажа спускались четверо: трое мужчины и женщина. Двое представителей сильного пола были короткострижены и вооружены пистолетами-пулемётами HK MP5. Они начали стрелять. Я тоже открыл огонь со своего HK417. Их пули попали мне в грудь и чиркнули по правому плечу. Но мой бронежилет выдержал. А вот я не промахнулся, и мои бронебойные и экспансивные патроны прошили одного охранника насквозь от паха до горла. Кровь из него, завалившегося на спину, била во все стороны фонтанчиками. Стройная блондинка в нижнем белье истошно завизжала, вцепляясь в полуголого высокого мужчину, в синих глазах которого замерла решительность. Очевидно, это и был Владислав.
  
  - Отходим! Назад! Назад! - скомандовал уцелевший охранник, выпуская в меня, сбегающего вниз, весь магазин.
  
  Жгучая боль пронзила левую икру. Искры мелькнули перед глазами. Автомат вылетел у меня из рук, пробитый пулями.
  
  - Твою мать! Я достану твоего петуха, моя курочка! - проорал я, падая на лестницу и выхватывая пистолеты. - Вы, пидоры, пожалеете, что трахали мою девочку! - стреляя, целя охраннику по ногам, я продолжал укреплять легенду, отводящую подозрения от Юлианы.
  
  Защитник Владислава вскрикнул и рухнул. Я тут же поднялся, крепко стиснув зубы от боли в голени и плече. Выстрелил охраннику в оба локтя. Он выронил оружие.
  
  - Ко мне, Регина, и ты, петух её! Быстро, блядь! Будете убегать, кишки вырежу! - я перешагнул через вопящего: "Убегайте!" охранника, лишать сознания его не стал. Мне было выгодно, чтобы он слушал.
  
  Любовная парочка скрылась за бежевыми дверьми. Я сразу всадил в область ручек несколько пуль, услышав, как внутри глухо вскрикнула женщина, а мужчина разразился матом. Хромая, но не обращая внимания на боль в ноге, я полускачущим торопливым шагом приблизился к преграде, отделяющей Руслана от Ада. Впрочем, не только его.
  Плечом вышиб двери. Увернулся от брошенной Владиславом мне в голову настольной лампы. Выстрелил ему в ногу, на ладонь выше колена. Однако он не упал. Вопя: "Убью!", подхватил прикроватную тумбу и собрался швырнуть её в меня. Пуля во вторую ногу изменила его планы. Теперь Владислав рухнул на пол, заливая роскошный ковёр у кровати кровью.
  
  Раненная в бок Регина лежала на постели и стонала. Экспансивная пуля проделала в её теле дыру размером с грецкий орех.
  
  - Блядь! Говорил не убегать? Что теперь, курочка? Не хотел тебя ранить, любимая! Всё ты, пидор! - разыгрывая спектакль, прокричал я и подошёл к Владиславу, пытающемуся заползти под кровать. Наступил ему на рану. Он завыл. - Вылезай, петушок! Не то хуже будет!
  
  Я вложил пистолеты в кобуру. Силой выдернул Владислава из-под кровати. Он перевернулся на спину. Попробовал схватить меня и свалить на себя. Он всё не сдавался. Это я оценил. И то, что Владислав не оставил Регину, не драпал через окно, старался её защитить.
  
  - Мужик ты, значит! Не сопля пидорская! Уважаю! - борясь с ним, ударил ему локтём в лицо. Сел ему на живот. - Тогда убью быстро!
  
  - Хер тебе! Уёбок! Ты сдохнешь медленно! - Владислав всё дрался против судьбы. Удачно ткнул кулаком мне в бок. Потянулся к штык-ножу у меня на левой голени или к ране на ней.
  
  - Отлично, сдохнешь тогда мучительно! - заламывая ему правую руку, я первый выхватил штык-нож. Лбом ударил ему по носу и губам, и его сопротивление резко ослабло. Извернувшись, я пронзил ему ладонь клинком и локтём стал давить Владиславу на горло. Резанул по уху и прошептал на другое: - Привет тебе от Людмилы и Руслана.
  
  Неожиданно его боевой запал вовсе исчез. Он бросил бороться. Отпустил мою руку с штык-ножом и прекратил напряжённо хрипло дышать. Владислав сделался ватным.
  Теперь я легко мог прорезать ему шею до самого позвоночника или всадить клинок по рукоять в сердце, а может, в живот, накрутить на лезвие кишки. Но я лишь посмотрел ему в глаза, чувствуя неладное в том, что такой боец и вдруг сдался от имён своих жертв.
  
  Я был прав. Владислава не парализовал шок, совесть или раскаяние. Нет, он торжествовал, насмехался! Понимал, что сейчас умрёт, а глаза блестели победой!
  
  "Стой! Это не он! Я не ощущаю от его боли облегчения! Он не убивал Людмилу!" - взбесился во мне Руслан.
  
  - Блядь, - я несколько раз ударил Владислава кулаком в челюсть, и он отключился.
  Всё пошло прахом. Времени развязывать ему тут язык нет. Да и сомневаюсь, что этот крутой тип заговорит. Жанна соврала Руслану. Её нужно было пытать. Либо Ренату. Сейчас осталось ещё трое с той вечеринки, только до них добираться уже поздно. Старший Ягайло начнёт охоту на напавшего на сына, а на мне и так уже висят какие-то отставные военные. Нужно скрываться... спасать Нину. Нет времени выходить на убийцу Людмилы. Но думай, Вик, думай, кто мог им быть, чтобы Владислав был готов умереть? Дьявол! Сестра! Его сестра, информация о которой везде и всюду стёрта, подменена. Вот почему на Николь Ягайло данных куда меньше, чем на самого Владислава Ягайло! Брат стал приманкой, громоотводом от сестры. Дочь защищает отец больше, а не сына! И как мне до неё дотянуться?
  
  Я встал, кривясь от боли во всём теле. Взглянул на кровать. Регина не дышала. Её глаза смотрели в пустоту.
  
  - Сука, - приняв решение, быстро нарезал полосок из простыни и перевязал ими раны Владислава и себе голень. Скрипя зубами, взвалил его на плечи и медленно пошёл к лестнице.
  
  Может, ещё удастся хотя бы Юлиану вытолкнуть из болота дерьма, в которое я прыгнул с разбега. Нину же нужно переправить за океан и дать ей новую жизнь: имя, фамилию, профессию, цвет волос... всё! Иначе найдут и утопят. Эту жизнь я ей испоганил. Руслан предупреждал, гори он в Аду.
  
  - Не дёргайся! - гаркнул я охраннику, сползшему с лестницы на первый этаж и проходя мимо него. - Моя курочка склеила лапки, поэтому если у твоего хозяина петуха есть жена, скажи ей, пускай миллион готовит! А не будет денег, кончу его через три дня. В газете объявление дадите.
  
  Наплетя чуши о выкупе, я вышел на улицу. Уложил Владислава на заднее сидение "вольво". Подмигнул остолбеневшей полной женщине, застывшей у калитки соседского дома. Сказал ей громко: "Звоните в полицию и медикам, я тут поубивал тех, кто трахал мою жену!", сел за руль и погнал из коттеджного посёлка. Затормозив у своей "тойоты", перегрузил в неё Владислава, "вольво" поджёг и поехал к моему проклятому мосту. Соблюдая скоростной режим, я на ходу снял балаклаву, перчатки, разгрузку, положил их в сумку. Скинул бронежилет, кое-как натянул куртку на себя и, борясь с увеличивающейся слабостью и болью, крепче сжал руль.
  
  Когда я свернул на заветную грунтовую дорогу, уже вечерело, багряное солнце проплавляло свинцовые волны облаков. Владислав глухо стонал и без сознания бредил: "Не ты. Запомни. Не ты. Виноват я. Нет. Нет. Забудь. Серж, убью. Не ты. Тише-тише". Меня радовало, что он ещё дышал, хотя и недолго ему оставалось страдать на земле. Я питал скромную надежду успеть выпытать у него правду о случившемся с Людмилой и обманом вытащить ниточку к Николь.
  
  Мне ужасно хотелось услышать голос Нины. Но протянуть руку к бардачку и взять из него выключенный мобильник сейчас было бы ошибкой. Нет, на данную минуту засветить его в сети не значило попасться полиции, которая непременно проверяет все номера, что оказывались в зоне совершения громких преступлений. Нина сказала бы, как у неё дела, спросила о моих... я бы не устоял прошептать "люблю", а Смерть не имеет права на это чувство. Как тогда пытать Владислава и добить его?.. Как своим ослабленным голосом не выдать, что больно?.. Как удержать в себе тьму и не пропасть в свете?.. Как спасти тогда любимую?.. Свою уберечь душу...
  
  Повернув напрямую к мосту, я ощутил вместо тёплой крови в венах лёд.
  
  Впереди стояло такси. На мосту была девушка с букетом белых роз.
  
  Моё сердце рухнуло в бездну. Там у пропасти Леты стояла Нина. Она смотрела в черноту вялотекущей воды.
  
  Ужас попытался оплести меня цепями, сковать, но разум взорвался бешенством.
  
  - Я не потеряю тебя! Нет! - проорал я, давя на газ и ударив по клаксону.
  
  Нина дёрнулась и, повернув голову, встретилась со мной взглядом, побледнела.
  
  Я затормозил. Выскочил из "тойоты", выхватил пистолет из кобуры и направил его дуло на позеленевшее полное лицо водителя такси.
  
  - Убирайся отсюда! Проваливай! Мигом! - гаркнул я и выстрелил в воздух. Такси сорвалось с места, дымя и пыля грязью из-под стремительно вращающихся колёс. Я выронил пистолет. Хромая, держа руки полусогнутыми и раскрыв ладони, не спеша пошёл к Нине. - Не бойся. Не обижу тебя. Никогда. Никому не дам причинить тебе боль. Я люблю тебя. Не бойся.
  
  Нина вздрогнула, часто заморгала.
  
  - Господи, что с тобой случилось?.. Ты ранен. В крови, - она была в шоке и говорила так, словно не верила своим глазам, но заставляла себя верить, ломая волю пополам. Белые розы упали из её рук на мост. Прижимая ладони ко рту, Нина шагнула ко мне навстречу, зацепив букет ногой. И тот слетел в воду.
  
  Тихий всплеск, и я обнял Нину. Начал горячо целовать её лицо, гладить волосы. Тонуть в её глазах.
  
  - Всё хорошо. Только не бойся меня. Никогда, никогда не обижу тебя. Ты моя душа! Не дам тебе умереть. Никогда! Убью смерть! Убью всех! Ты будешь жить вечно всегда, сиять солнцем, моя душа! - крепко прижал её к себе. Сдержал в себе стон от резкой боли, будто сминающей рёбра и разрезающей позвоночник. Зашептал: - Прости. Не мог тебе сразу сказать, кто я. Прости. Не могу потерять тебя. Зачем же ты хотела умереть?.. зачем?.. почему?.. Не дам тебе, никогда не дам.
  
  - Вик, о чём ты? Милый, я не понимаю. Что случилось? - её голос, как и она сама, задрожал.
  
  - Ты хотела прыгнуть с моста. Кто сказал тебе о нём? - я строго посмотрел ей в глаза, сжимая её плечи.
  
  - Что? Не понимаю... - Нина совершенно растерянно смотрела на меня. Коснулась моего лица. - Кто ты, Вик? Господи, кто?..
  
  - Значит, никто тебя не надоумил прийти сюда и... - я отпустил её плечи. Отвёл взгляд от увлажнившихся зелёных глаз, в которых весна сменялась осенью. - Я убийца. Демон мести, что родился тут сотни и сотни лет назад. Вода там, - пошатываясь, отошёл к ветхим низким перилам, - эта тёмная глубина, даёт мне жизнь. Зачем ты тут, Нина? Почему?
  
  "Ты знаешь. О да, ты знаешь", - горько смеялся Руслан. Холод могилы опутывал мне лёгкие.
  
  - Тут умер мой друг, а недалеко отсюда в лесу погибла подр... - Нина осеклась. - Я приехала просить у них прощение, - она дёрнулась, в глазах застыли слёзы. - Кого ты убиваешь?
  
  - Как звали друга? - выдавил я из себя, до хруста в пальцах сжимая перила.
  
  - Он был не мой друг, я его даже ни разу не видела, но я очень жалею, что не знала его лично. Он умер тут, по моей вине.
  
  - Имя? - прохрипел я.
  
  - Руслан, - запинаясь, ответила она.
  
  - Твои настоящие имя и фамилия Николь Ягайло?
  
  Нина всхлипнула, закрыла себе рот ладонью, вторую прижала к сердцу и сгорбилась, сжалась.
  
  - Это ты убиваешь всех друзей Влада?.. - она заплакала, качая головой. - Скажи, что это не так. Скажи...
  
  - Ответь, твои? - сквозь зубы.
  
  - Николь - это моё полное имя, а Нина производное от него. Мне всегда больше нравилось оно, - всхлипывая, начала рассказывать она. - Фамилия моя Рамм, как у мамы в девичестве. У отца - Ягайло, но когда мама, забеременев мной, выходила за него замуж, у неё уже была фамилия Кох, от первого мужа, с которым прожила пару неудачных лет и разошлась. А дед мамы при смерти говорил, если фамилия рода исчезнет, проклянёт с того света всех потомков и беременность мною была очень тяжёлая. Поэтому мама и отец решили по рождению записать меня как Рамм.
  
  - Они верно сделали. Дед спас вам жизни, - я горько хмыкнул. - Понимаю, почему ты врала о том, кто твой отец. Скажи, Влад тебе действительно брат?
  
  - Да. По отцу. У нас матери разные. Как и говорила, моя мать умерла, когда мне было десять лет, после меня воспитывал отец и мачеха, ещё любовницей родившая ему сына. После того как мама меня родила, она не могла больше иметь детей, а папа мечтал о сыне... Но несмотря на это, Влад за меня...
  
  - Знаю, - с рыком прервал я её всхлипы. - Он убьёт за тебя и умрёт за тебя, как и я.
  
  - Что с ним? Что? - с истерикой прокричала Нина и подбежала ко мне. Развернула к себе. Стала трясти за грудки. - Ты убил его? Убил?
  
  - Нет. Он ещё жив, - жёстко ответил я, скручивая её и прижимая к себе спиной.
  
  "Поздно бежать. Поздно спасать. Ты убил её", - вздохнул Руслан.
  
  - Хочешь спасти брата, расскажи правду, что случилось на вечеринке с Людмилой! - глухо потребовал я. Нина даже не пыталась вырваться. Она дрожала и плакала.
  
  - Мы веселились, немного переборщили с выпивкой. Людмила приревновала меня к Сержу. Всё случилось очень быстро. Он просто оступился, схватился за меня, неудачно... А она увидела его руку у меня на груди и обезумела. Вцепилась мне в волосы, стала тащить и орать, что я шлюха. А он мне совсем безразличен. Я не хотела... испугалась упасть в воду и ударила Людмилу кулаком в лицо. Попала ей куда-то так, что она сразу рухнула и прямо головой на камень. Точно виском на... - Нина уже рыдала.
  
  Я повернул её к себе лицом и нежно прижал к груди:
  
  - Дальше. Что было?
  
  - Смутно помню... - зашептала она. - Кровь лилась из её головы. Я кричала что-то. Брат оттаскивал меня, а я смотрела на ладони свои красные. Влад влил в меня нечто, обжигающее горло, и я отключилась. Потом узнала, что коньяк. На другой день он мне объяснил, что всё решил. Пригрозил друзьям и сказал отцу, что это он убил нечаянно, но я, мол, видела и трогала Людмилу, - Нина на несколько секунд притихла. Робко обняла меня. Тяжело вздохнула. - Я кричала на брата, что не просила защищать меня, была готова ответить за совершённое и понести наказание. Он заявил, жизнь у меня одна и портить её не позволит, и пятно на всю семью класть из-за нелепой случайности. Говорил, меня в тюрьме будут насиловать, заставят ... Я всё равно орала на него: "Да одна жизнь. Только я сама разберусь, где мне с кем быть и спать! Какое пятно клеймом носить". Влад дал мне пощёчину и сказал: "Подумай о бабуле, о памяти твоей матери". Он беспокоился про очень важное для меня больше, чем я. Мне стало невозможно стыдно и я сдалась. Пообещала жить, будто ничего не случилось. Но защита брата обернулась для меня и его друзей ещё большей трагедией, чем было бы при судебном деле.
  
  - Повержен Лавр зелёный. Столп мой стройный!
  Обрушился. Дух обнищал и сир.
  Чем он владел, вернуть не может мир
  От Индии до Мавра. В полдень знойный.
  
  Где тень найду, скиталец беспокойный?
  Отраду где? Где сердца гордый мир?
  Всё смерть взяла. Ни злато, ни сапфир,
  Ни царский трон - мздой не были б достойной.
  
  За дар двойной былого. Рок постиг!
  Что делать мне? Повить чело кручиной -
  И так нести тягчайшее из иг.
  
  Прекрасна жизнь - на вид. Но день единый, -
  Что долгих лет усильем ты воздвиг, -
  Вдруг по ветру развеет паутиной [3], - мрачно процитировал я сонет Петрарки на смерть Лауры.
  
  Отстранив от себя Нину, притворно холодно посмотрел ей в заплаканные глаза. Чуждым эмоциям голосом сказал:
  
  - Владислав на заднем сидении, мобильный в бардачке. По GPS определят местоположение и если оперативно пришлют сюда санитарный вертолёт, то спасут его. Беги.
  
  Я толкнул её бледную, дрожащую, качающую головой, потерянную, тянущую ко мне руки.
  
  - Спасай его. Беги! Он кровью истекает! - прикрикнул я на неё.
  
  Нина бросилась к автомобилю. Я повернулся к реке лицом. Из моих глаз катились капли. У меня появилась душа. Рана в ней истекала болью.
  
  Что есть душа в мире? Что подобно душе человека может воспарять и замерзать? Кипеть, обжигать и мягко греть теплом? Что роднит человека и мир?.. Душа... Я ухожу в неё... лечу не пустым, полным жизни!
  
  Я разбежался и прыгнул через перила.
  
  "Лишь бесконечное можно преследовать вечно... Душа и любовь... Жизнь и Смерть", - прошептал Руслан. Он печально улыбался. Как и я.
  
  
Нина
  
  Распахнув водительскую дверь "тойоты", я увидела окровавленного Влада без сознания. Крик отчаянья застрял в горле. Роняя слёзы, полезла в бардачок, напрочь забыв, что мой мобильный телефон находится у меня же в кармане плаща.
  
  - Держись, родной, - набирая номер отца, я взяла за руку Влада. - Прости, это всё моя вина! Я должна быть на твоём месте! - секунда, две, и я услышала родной голос на другом конце провода. - Папа! Папочка, Влад без сознания, в него стреляли. Здесь кровь. Много крови! Каждая минута может быть последней! - дрожащей ладонью провела по лицу брата. - Пришли вертолёт с врачами. Быстрее только! Мы на мосту... Определи по GPS звонка, где мы. Пожалуйста, быстрее...
  
  Приказав мне успокоиться, отец пообещал, что в течение пятнадцати минут вертолёт прибудет.
  
  Не отключив звонок и кинув мобильный телефон на пассажирское сиденье, я поцеловала перевязанную ладонь Влада.
  
  - Живи, братик. Не смей меня покидать. Ты мой ангел, мой свет. Если можно было бы всё вернуть, изменить... Прости.
  
  Задыхаясь рыданиями, я посмотрела через лобовое стекло в сторону моста. В этот самый миг Викентий, раскинув руки, с разбегу прыгнул в реку.
  
  - Нет... - шёпот сорвался губ. - Нет. Нет! - выбежав из "тойоты", кинулась к мосту. Вцепившись в перила мёртвой хваткой, стала вглядываться вниз, надеясь увидеть вынырнувшего Вика.
  
  - Вик! - отчаянно закричала я. - Вик! ?- но лишь эхо было ответом, отражающимся от утихающей ряби на тёмной воде.
  
  Колени подогнулись от бессилия. Голова закружилась, и я не заметила, как села на мост, привалившись плечом к перемычке перил. Желание исчезнуть взяло меня в свой давящий прессом плен, но страх бросить брата не позволял сдвинуться с места.
  
  Я ничтожество. Из-за меня погибла Людмила, Рената, друзья... Руслан. Из-за меня! Я не достойна жить...
  
  Столько всего можно было бы избежать? Нельзя было мне слушать Влада, позволять ему брать на себя вину. Судьбе не солгать...
  
  Туманным взором я смотрела на спокойную до омерзения реку.
  
  Зачем ты прыгнул, Вик? Почему не остался? За что оставил меня? Я бы не выдала тебя. Позволила бы тебе сбежать. Ты мстил за Руслана. Кто же ты ему? Во что мне верить? Кроме того, что чувствую, ты не лгал... Ты любишь меня. Демон я, не ты. Должна ненавидеть тебя, что хотел убить Влада, но не могу. Ты должен был убить меня. И убил, бросив. Сама себе противна! Я запуталась. Как тяжек груз вины... Так хочется всё забыть, ничего не помнить, кроме тебя. Но нельзя. Моя вина подарила мне тебя.
  
  Зарыдала в голос, прижав колени к груди.
  
  Ты нужен мне, Вик. С тобой было так тепло, спокойно. Ни с кем так больше не будет! Как пусто... Холодно... Страшно... Пара дней с тобой что целая жизнь счастья. А дальше что? Теперь впереди вечность мрака и холода. Я не выберусь из неё без тебя...
  
  Будто сквозь толщу льда услышала нарастающий шум, издаваемый приближающимся вертолётом. Сил сдвинуться с места у меня не осталось. Я потерялась...
  
  Мощный ветер захлестал по лицу. Мой взгляд утонул в удивительно красивом свинцово-алом окрашенным закатом небе.
  
  Смутный шёпот, и я провалилась в непроглядную тьму.
  
  Очнулась я уже в больнице. Рассвет стучал в окна. Выйдя в коридор, столкнулась с поставленным отцом охранником. Я отлично его знала, у нас были с ним дружеские отношения. Он проводил меня обратно в палату, мягко усадил на кровать и рассказал, что Влад жив, но пока находится в реанимации и без сознания. Врачи искусственно держат его в глубоком сне, чтобы он не чувствовал боли. С ним всё будет хорошо. Стрелявшего ещё не нашли, хотя тщательно прочесали окрестности, и по настоянию отца полицейские даже вызвали водолазов, и те работали и ночью при прожекторах. Днём зону поиска расширят, но шансы на успех малы. Если преступник уходил, то ту округу он уже покинул. Если бросился вплавь и утонул, то ниже у реки резко усиливается течение и есть опасные ямы, куда могло затянуть тело, там водолазы искать не станут, слишком небезопасно. "Тойота", в которой лежал Влад оформлена на сына местного прокурора, но загвоздка в том, что это мальчик семи лет. Документы - фальшивка очень высокого уровня.
  
  Полиция сбита с толку и у них на мои показания большие планы. Они рассчитывают, что я укажу им адрес и опишу внешность владельца "тойоты". В ней ведь нашли мои отпечатки и отпечатки, на которых нет рисунка, так бывает, если пальцы намеренно обрабатывали лазером или едким химикатом. Кровь в автомобиле у руля принадлежит мужчине. Сейчас власти пока имеют смутное представление, как он может выглядеть. Есть гипотеза: семь лет назад была одна грязная история, её замяли, скрыли, похоронили от общественности. Сын посла Румынии убил в окрестностях Рима компанию друзей, когда в ней погиб его товарищ. После случившегося, обезумевшего парня заперли в психиатрическую больницу. Посол через два года погиб, попав в автокатастрофу будучи пьяным. А через год его сын сбежал из лечебницы. Как ему это удалось - неизвестно, скорее всего, кто-то помог. Где-то через месяц официальные наследники покойного посла заявили, что их счета обворовали. Банк был крупный, известный. Скандал владельцам был ни к чему, и родственникам посла компенсировали потерю, списав случившееся на программный сбой. Хотя ясно, что работал чертовски умный программист, и как раз такую специальность имел и беглый сумасшедший. Полиция предполагает, что покушавшийся на Влада и есть тот безумец по имени Лев. Но это лишь догадки по косвенным уликам, большую часть коих утаивает Интерпол, и доступа к ним отец получить не может.
  
  Внимательно выслушав охранника, я кивнула. Сжимая кулаки, старательно изображая флегматичность на лице, вяло прокомментировала:
  
  - Боюсь, мало чем помогу. Помню, как звонила по телефону, кровь на руках, всплеск.
  Я не знала, что думать. Рассказ был правдоподобен, но слова Вика, его интонация, его глаза... говорили об обратном. Чему верить?.. Выбор за мной. Я попросила проводить меня в реанимацию к брату. Неохотно, но мне позволили побыть с ним наедине пару минут.
  
  - Всё закончилось, ты будешь жить. Дышать. Радоваться ветру, пению птиц, сверканию снега...
  
  Поцеловала Влада в лоб.
  
  - Прости меня за всё. Ты самый лучший брат! Я люблю тебя... - пауза. - Но я должна успокоить их души.
  
  Охранник проводил меня до дверей моей палаты, сказав, что через пару часов приедет отец и тогда в присутствии адвокатов со мной поговорит следователь. Оставшись одна, я подошла к окну. Открыв его нараспашку, посмотрела вниз. Второй этаж. Прыгать - самоубийство или как минимум сломанные ноги. А охранник ни за что меня не выпустит из больницы. Посмотрев в сторону, увидела водопроводную трубу, и у меня созрел план.
  
  Попытка не пытка. Пусть судьба сама решает, поможет она мне или нет. Попросив еды, я хорошо под присмотром покушала, попила и сказала, что хочу спать. Улеглась в постель. Охранник с довольной полуулыбкой вышел. Немного подождав, я украдкой встала, подвинув тихо стул к двери палаты спинкой под ручку, вернулась к окну. Не без труда вцепилась в трубу и, стараясь не смотреть вниз, начала спускаться. Благо было раннее утро и моя палата выходила во внутренний скверик больницы, в котором не было посетителей.
  
  Судьба дала мне шанс. Я целая и невредимая встала на асфальт. Оглянулась. Побежала к дороге. Удачно поймала такси, привезшее в больницу роженицу. Запрыгнув в него, протянула сонному водителю золотое кольцо с пальца и сказала: "Поехали. Куда я покажу". Водитель начал отказываться, наверняка считая меня душевнобольной, но добавленная к плате золотая цепочка моментально переубедила его. Он с энтузиазмом принялся слушать указывающую путь девушку в больничной одежде. Высадив меня около моста, с искренним сочувствием пожелал удачи и уехал. Я осталась одна. Низ живота приятно скрутило, как перед первым свиданием с любимым.
  
  Я принесла столько зла и горя... Да и Вик... Я как наркоман, страдающий от ломки, жажду к нему в объятия. Что с того, что они убивают?.. Не хочу видеть мир, если его нет рядом.
  
  Не спеша я вышла на середину моста.
  
  Страшно... Больно... Разве можно полюбить за два дня? За сутки? Час? Минуту? Секунду?.. Да. Но не всем это дано. Почему? Любовь дар или все же проклятье? Не знаю. Не хочу знать. Хочу к нему.
  
  Перелезла через перила. Вокруг властвовала тишина, но не молчаливая. Она была соткана из шёпота легковесных, редких дуновений ветра, кроткого мерцания на поверхности реки, игривых бликов прохладных лучей солнца.
  
  - Не знаю, где правда, Вик. В твоём прощальном холодном взгляде или же в словах охранника отца. Ты демон бессмертный или псих. Мне всё равно. Я люблю тебя.
  
  Протянула вперёд руку, как вдруг услышала звук мотора. Повернула голову. Из стремительно появившейся из-за поворота и затормозившей у моста красной "ауди" выбежал маленький мужчина. Он был слегка пухловат, как медвежонок, с залысиной. Вокруг его шеи трепыхался голубой шарфик.
  
  - Нина, стойте! Не делайте этого! - он побежал ко мне, но остановился. На его лице усилился отпечаток страха. - Я не осмелился к вам в палату зайти, ведь рядом охранник... Лишние вопросы. Видел, как вы сели в такси. Проследил, но красный свет... - махнул рукой. - Не прыгайте, - взмолился он, приближаясь крошечными шажками. - У меня от Викентия вам подарок. Он же с того света возвратится и убьёт меня, если я не исполню его волю. Он...
  
  Я прервала его смехом.
  
  - Не волнуйтесь, я удержу его. Лучше посмотрите, как после вчерашнего серого утреннего дождя сегодня чудесен алый рассвет. Как блестит солнце в реке! - одновременно развернувшись и отпустив перила, я чуть толкнулась ногами и полетела... Туда, где меня любили так же сильно как я себя здесь ненавидела.
  
  Удар. Ледяная вода потекла в лёгкие. Но я не чувствовала боли... лишь поцелуи течения, уносящих меня в Лету забвения. Слепящая вспышка невероятно белого света. Чудовищная боль, пронзившая тело, и тихий голос, словно звон серебряного колокольчика, разнёсшегося в бездне, заполнил меня тремя возвращающими жизнь, борьбу и надежду словами: "Здравствуй, я Людмила"...
  
  Душа - это целый мир, как и капля воды, она сплетена из равновесия жизни и смерти, тьмы и света... Если есть тот, кто несёт в себе мрак, то появится и та, что будет хранить луч солнца...
  
  Что есть любовь? Я начала думать об этом, ловя на ладонь искры из бережно окутывающего меня огня. Искать ответ, с чем сравнить её в бытие?..
  
  _________________________________________________________________
  
  Примечания:
  
  Лаура де Нов (фр. Laura de Noves; Laure de Noves) (1308-1348) - возлюбленная великого поэта Франческо Петрарки, которую он воспевал во множестве стихов.
  
  Расшифровку кода, который ввёл Викентий (один-семнадцать-двадцать один-один) можно посмотреть тут: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B0%D0%BB%D1%84%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%82
  
  [1] Отрывок из сонета LXXV "На жизнь мадонны Лауры" Франческо Петрарки. Перевод Вячеслава Иванова.
  
  [2] Сонет LXI Франческо Петрарки. Перевод Евгения Соловича.
  
  [3] Сонет CCLXIX "На смерть мадонны Лауры" Франческо Петрарки. Перевод Вячеслава Иванова.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"