Канавиня Нина Игоревна
Лихорадка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не бойтесь опоздать, страшитесь не успеть. Предупреждение: ненормативная лексика. От автора: На одном тематическом сайте эта история заняла 1 место на конкурсе по мини-историям "Весеннее обострение". "Лихорадка" писалась вместе с Виктором Батыщевым (на данном сайте он не зарегистрирован)
  
[]
  
  Холод и жар. Дрожь напряжения и слабость усталости. Как это близко к пульсу жизни...
  
  Тонкий грязный матрас на ледяном цементном полу. Влажные стены. Они шершавые, с бордовыми надписями и кривыми царапинами.
  
  'В чём их смысл?..'
  
  На них чужие имена. Какие-то даты. Мольбы и проклятия.
  
  Тускло светящая лампочка под недостижимо высоким потолком то гаснет, то вспыхивает. Она дарит существование или забвение чьим-то надеждам и отчаянию, за которыми наблюдают застывшие на стенах камеры.
  
  'Что это за место? Как оно близко к сердцу Ада...'
  
  Удары. Удары. Глухие крики боли. Стоны. Не здесь, а там - за железной дверью, покрытой разводами ржавчины и потёками крови.
  
  Вонь мочи. Она сочится из каждого угла, а гниль пропитанной ватой забивается в нос.
  
  Запах смерти. Он непривычный, странный. Витает в затхлом воздухе и липко обнимает за плечи. Как далека от него любовь...
  
  Страх сводит живот. Огонь пробегает по коже. Безуспешны жалкие попытки спрятаться в рваное летнее платье и потеряться в нём. Растворить под перепачканной жёлтой тканью нагое трясущееся тело. Как далеко от него солнце...
  
  Дверь, скрипя, отворилась.
  
  Хэйли мгновенно вжалась в угол, обнимая колени и с ужасом смотря на вошедшего высокого мужчину. Он был одет во всё чёрное. Поставив в центре помещения табурет, сел на него. Достал из ножен на голени кинжал. Перекинул его из одной ладони в другую. Смоляные перчатки на его руках ужасающе контрастировали с блеском стали клинка.
  
  Хэйли невольно подавилась вдохом. Её сознание прорезала мысль, что это чудовище в маске Пьеро сейчас широко улыбается.
  
  - Повторим пройденное, - механическим голосом заговорил он.
  
  'Что же за устройство у него под маской, позволяющее утаивать истинный голос? Он же не робот... Тогда ведь ему не нужно было бы скрывать лицо и глаза. Машине легко сменить личность, машина не боится быть опознанной. А человек, творящий зло, страшиться быть узнанным. Нет, не мной - жертвой. Теми, кто сильней его!' - со страхом подумала Хэйли, ведь она была слабей его.
  
  - Молчишь, - грозно продолжил мужчина. - Тебе понравилось мочиться, когда я срывал с тебя нижнее бельё, а мои братья по вере держали тебя - неверную суку? Ты грязная шлюха, спавшая с шакалом! Сучка, дающая без брака! В тебе нет даже твоей веры! Ты мусор! Разве Всевышний осудит меня и братьев, если мы потопчем гнилой цветок? Хочешь, твой шакал будет смотреть, как мы сутками станем насиловать тебя? У меня здесь много желающих братьев. Позвать их? - в его интонации отчётливо слышалось маниакальное наслаждение.
  
  - Нет! - сдавленно вскрикнула Хэйли.
  
  - Тогда повторим, что ты должна сказать на камеру?
  
  - Я... я... - она всхлипнула. - Я отрекаюсь от Христа. Его любовь ложь. Ненавижу вас, мама и папа. Вы обманывали меня. Ввели в грех. Я ненавижу тебя, Алек. Ты взял меня, соблазнил, опорочил. Сделал нечистой женщиной. Будьте вы прокляты и умрите в мучениях. Я очищу свою душу с милости Всевышнего, забрав множество неверных из жизни. Из его прекрасного мира. Я призываю всех бороться с ложью и лицемерием родных и близких, перемазывающих грязью светлые души. Пробудитесь, дети Всевышнего! Не верьте вашим ложным родителям и их кормящему правительству. Свет Всевышнего - вот истинная пища и спасение! Очистите свои души, как я. Шахидам открыт вход в Рай! Зачем вам Ад и боль, ложь... - Хэйли, не выдержав, расплакалась.
  
  Мужчина тут же подскочил к ней. Схватил за волосы и поволок к табурету.
  
  - Непокорная сучка! - выплюнул он и ударил её носком туристического ботинка в живот.
  
  Боль согнула Хэйлу пополам. Тошнота схватила за горло.
  
  'Какой по счёту это удар за последние пару суток? И ни разу по лицу! Расцарапать бы его себе им на зло, но нельзя. Они жестоко отомстят'.
  
  - Ты должна говорить речь с улыбкой, с верой, со счастьем на морде! - он кинул её грудью на табурет. - Держись, сука, и ноги раздвинь! Будешь не рада моему члену, позову десятерых, а твоему шакалу Алеку яйца отрежу! - он хлестнул ладонью ей по ягодице.
  
  - Не трогайте его, пожалуйста, не пытайте больше! Я всё сделаю! Как скажите... - задыхаясь от слёз, Хэйли послушно расставила ноги, схватилась руками за ножки табурета и приказала себе не сопротивляться неизбежному насилию.
  
  - Пока что я не верю тебе, дрянь! - он остриём кинжала чиркнул по её женскому естеству.
  
  Хэйли вскрикнула и закусила губы, заставляя себя расслабиться. В её мыслях пульсировал образ истязаемого любимого, его вопли она слушала уже два дня. Вечность так близко от Ада...
  
  - Хочешь меня, сука? - мужчина хлестнул ладонью ей по ягодицам. - Умоляй или палец ему отрезать и трахнуть тебя им?
  
  - Прошу, возьми меня! Я хочу тебя, хочу! - прокричала Хэйли и глухо простонала под резким напором. Ей показалось, что ей в анус вонзился раскалённый жезл. Мучитель стал быстро двигаться, жадно с ненавистью, словно пикой раз за разом пронзая её насквозь. Слёзы и крик застряли у Хэйлы в горле. Она лишь тихо всхлипывала. Перед глазами у неё воображение рисовало висящего на цепях Алека, испещрённого ожогами и порезами.
  
  - Стони, сука! Тявкай, как тебе хорошо! Скули от счастья, дрянь, потаскуха! - потребовал мужчина, часто дыша.
  
  Хэйли застонала, как могла, представляя, что сзади неё её любимый и он не груб, а нежен. Она душой отдавалась Алеку, жалея, что ни разу с ним не занималась анальным сексом, так как не успела решиться. Он и не настаивал, с тёплой улыбкой говорил: 'Подожду, когда ты захочешь подарить мне всю себя. У нас вся жизнь впереди'. А оставалась, оказалось, неделя. Теперь она не противилась садисту, пытаясь не напрягаться и почувствовать удовольствие, чтобы зверь в чёрном поверил и не терзал в отместку за ложь Алека. Как близко теперь рай...
  
  - Ты любишь через меня Всевышнего, сука? - он особо сильно толкнулся в неё и схватил за волосы, заставляя изогнуться. Ещё вогнал свою плоть в неё пару раз, жёстко и с остервенением. - Любишь?
  
  - Да! Я люблю! Люблю... - выдавила из себя Хэйли, опустошённая, разбитая, сожжённая.
  
  - Поверю, - прозвучал короткий смешок.
  
  Мужчина ножом резанул ей по волосам, отсекая густую прядь. Хэйли обессиленно уронила голову, медленно тяжело задышала, чувствуя, что он вышел из неё.
  
  - Поблагодари. Я вытер своё святое тело твоими немытыми волосами, а не твоим, сучка, грязным языком.
  
  - Спасибо, - тихо отозвалась она.
  
  - Так и быть, я даю тебе шанс быть светлой, - мужчина толкнул её ногой, и она упала вместе с табуретом.
  
  - Спасибо, - полушёпотом и не двигаясь отозвалась она, понимая правила существования так близко ко тьме.
  
  - Всевышний милостив! - гордо сказал мужчина. - Я верный его сын! Твой шакал - шпион. Он предал своих хозяев. Всё нам рассказал, но будет страдать, долго умирать. Хотя сейчас ты ему даровала покорностью ночь и день без новой боли. Я щедр, как Всевышний! - в его словах отчетливо сквозила гордыня.
  
  - Спасибо.
  
  - Знаешь, о чём он умоляет с первых часов под пытками? Отпустить тебя, - ядовитый смех сорвался с его губ. - И я согласился, если он расскажет всё, что знает, а ты примешь Всевышнего.
  
  Мужчина ступнёй повернул ей лицо. Подошвой провёл по искусанным кровоточащим губам.
  
  - Подумай, ты хочешь уйти? Или желаешь его спасти от мучительной длинной смерти? Поразмышляй, кому ты верна, - он, поигрывая кинжалом, повернулся и ушёл.
  
  Дверь скрипнула. Лязгнул засов. Хэйли содрогнулась. Всхлипывая, доползла до матраса и замерла на нём калачиком. Как близко свет...
  
  По щекам потекли слёзы, а перед глазами замелькал калейдоскоп воспоминаний - одновременно сладкий, точно карамель, и горький от осознания, что всё утеряно, словно крепко заваренный настой чёрных колдовских трав.
  
  ... Оплатив счёт в кафе, Хэйли, продолжая обсуждать со своей коллегой Джессикой нового клиента, достала из сумочки зеркальце. Подкрасив губы прозрачным блеском, торопливо надела серое пальто. Им уже пора было возвращаться в офис с обеденного перерыва, который затянулся за женскими вздохами.
  
  - Какой мужчина. Какой аппетитный! Молодой, высокий и подтянутый! Со светлыми волосами и глазами цвета янтаря! С таким мелодичным именем Гарфилд! - оставляя чаевые, Джессика пошла по второму кругу в своих неутомимых восхищениях клиентом. - Открыл таксомоторную фирму и не первую! Боже, какой же он умный! И прагматичный! Не жмот, предусмотрительно страхует автомобили! Не связывается с серыми схемами! Ну почему не быть мне его женой? - тяжёлый вздох. Клиент произвёл на неё неизгладимое впечатление. - Я твоя подруга, люблю тебя, но мне обидно. Все свои новенькие семнадцать автомобилей он и страхует у тебя одной. Будто в компании нет никого такого же профессионального, как ты.
  
  - Прости. Я не знаю с чего он так на меня, - Хэйли виновато улыбнулась, - запал.
  
  - Ой, да нет. Ни при чём ты, конечно! - с печалью в глазах Джессика неопределённо махнула рукой и вышла из кафе, следом за подругой. - Ты видела его руки? Пальцы?.. - мечтательно продолжила она. - Тонкие, длинные. Ты только представь его за роялем...
  
  Опустив руку в карман пальто, Хэйли, поморщилась от обилия пышных снежинок, подгоняемых ветром. Достав ключи от автомобиля - старого пикапа, который подарил ей на восемнадцатилетние отец, вспомнила Сиэтле. Она тосковала по детству и отцу. Безусловно, сейчас ей был доступен в кредит более современный и престижный автомобиль. Возраст в двадцать пять лет и стаж в полгода на стабильной работе позволяли рассчитывать на благосклонность банка. Но потрёпанный, пусть часто и ломающийся пикап, был ближе её сердцу. Каждый раз, садясь в него, она чувствовала, словно отец незримо был рядом с ней. Обнимал её. Сдержанно и даже в чём-то чёрство, но обнимал. Хэйле всегда не хватало его после того, как её мать собрала чемодан и вместе с ней уехала в Аризону. Оттуда уже подала на развод. Причина так до сих пор и оставалась строго между родителями. Хэйли редко виделась с отцом. Сиэтл наводил на неё меланхолию, да и с отцом они с трудом находили общий язык, потому как оба являлись ярко выраженными интровертами. Однако вдали от родины Хэйли неизменно по ней тосковала. С Джорджем, новым мужем матери, общение строилось легче. Он был весёлым и энергичным, неизменно радующимся жизни. Сейчас же Хэйли жила Детройте, как-то приехав в него после защиты диплома в гости к Джессике, бывшей однокласснице, так и осталась в нём. Саму Джессику в городе удержала полученная в наследство квартира от бабушки. И именно говорливая подруга предложила Хэйле попробовать устроиться в компанию, в которой и сама работала. Хэйли, к своему удивлению, легко прошла собеседование, и через пару дней её взяли на обучение, а спустя месяц - на работу страховым агентом. Она подозревала, что выбор менеджера по кадрам упал на неё не просто так, несколько раз после ловила его масляные взгляды на бёдрах Джессики. Но поднимать эту тему и тем самым отплатить чёрной неблагодарностью подруге строго себе запретила. С матерью Хэйли виделась раз в полгода, но созванивалась каждый день, а вот с отцом как минимум раз в пять лет. Время в Сиэтле, очевидно, текло иначе.
  
  - Что за?!. - воскликнула Джессика, смотря на переднее колесо пикапа. То оказалось спущенным.
  
  - Твою же... - шёпотом начала Хэйли. Нагнулась, рассматривая, как оно закреплено. - Менять же теперь, у меня есть запасное... - она с отчаянием закусила губу и указала на заднее колесо. То также осело. - Моё везение в действии. Оба пробила.
  
  - Что? Как?.. - Джессика взмахнула руками. - Надо вызвать кого-нибудь, - задумчиво добавила она. - В офис позвонить, предупредить, что задержимся. Чёрт! Лишь бы шеф раньше нас не вернулся, а то, наверняка, опять будет орать, как кабан у ветеринара...
  
  - Девушки, вам помочь?
  
  Хэйли услышала за спиной участливый мужской голос, который словно бархатом обволакивал душу. Обернувшись, встретилась с зелёными глазами и замерла.
  
  Незнакомец, снимая с себя утеплённую куртку, продолжил:
  
  - Придётся повозиться. Вы не переживайте, недолго. Я с юности с техникой на 'ты'. Меня Алек зовут, - он отдал вещь остолбеневшей с открытым ртом Джессике. Пошёл к рядом припаркованному серебристому 'вольво'. - И инструменты у меня найдутся. Не паникуйте.
  
  Хэйли прикрыла челюсть подруге и застенчиво сказала:
  
  - Мы вам заплатим сверху, скорей только, пожалуйста.
  
  - Постараюсь, - он наклонился в открытый багажник. Вернувшись к пикапу, неся домкрат и объёмный чемоданчик, добавил: - Не бойтесь опоздать. Страшитесь не успеть! Всё имеет смысл. У меня вот приятель опоздал на встречу, но я успел помочь вам, - он сдержанно улыбнулся и присел у переднего колеса.
  
  Хэйли заскулила. Зажмурилась, не желая покидать тень прошлых дней, где он, Алек, увидев её беду, благородно потянул спасительно руку. За несколько минут поменял одно колесо, а у второго сменил ниппель и банально подкачал. Пока он работал, она робко любовалась его подтянутым телом, взъерошенными волосами с отливом бронзы, в которых уже запутались снежинки, его точёным профилем, сильными руками. Он ничего не потребовал за услугу, деньги отказался брать. Однако намекнул, что не прочь как-нибудь встретиться пообедать, и Джессика, явно забывшая уже Гарфилда, вручила ему визитку, тем самым, не подозревая, протянув судьбоносную нить между ним и Хэйлой.
  
  ... Задержавшись на работе, Хэйли покинула офис последняя. Выйдя из здания, поёжилась от сильных порывов морозного ветра. Накинула капюшон. Пройдя всего пару метров, услышала, как кто-то её окликнул. Повернув голову, взглядом коснулась знакомых глаз, которых не видела неделю.
  
  - Добрый вечер, - чуть приподняв уголки губ, поздоровался Алек. - Как понимаю, ваш рабочий день закончился?
  
  Хэйли кивнула.
  
  - Всё-таки не успел, - с печалью в голосе сказал он. - У моего 'вольво' заканчивается страховка, хотел оформить у вас новую. Сегодня на работе был завал, поэтому не смог позвонить. Думал, после к вам заеду, да попал в пробку... - Алек поджал губы, проникновенно смотря на Хэйлу, отчего по её телу прокатилась согревающая волна.
  
  - Но мы же встретились, - скромно произнесла она. - Если оставите свои данные, я завтра с самого утра займусь вашим делом.
  
  Алек улыбнулся.
  
  - Это было бы замечательно, - сказал он. - А в благодарность за беспокойство позвольте пригласить вас на ужин.
  
  Хэйли замялась. С одной стороны, она жаждала этого, потому как Алек ей понравился, с другой - слегка побаивалась, ведь совсем недавно у неё завершились отношения с Джеймсом. Рана в сердце от его измены с соседкой по имени Белла всё ещё саднила. Хэйли понимала выбор Джеймса, но оттого было не легче. Соперница, как показало время, оказалась не только красивая, но и с изысканным вкусом, тонким чувством юмора, острым умом. Она была весёлая и везучая. Не то, что она, Хэйли, порой спотыкающаяся на ровной дороге. Страсть к Белле вспыхнула в Джеймсе, а тихая любовь к подруге детства угасла.
  
  Она не хотела новой боли.
  
  - Возражений, пожалуй, не принимаю, - Алек ловко взял её под руку. - Поедем. Потом я вас отвезу домой, а утром заеду за вами.
  
  Хэйли остановилась. Тактичный напор мужчины её и покорял, и отпугивал.
  
  - Как-то неудобно...
  
  Алек нахмурился, отчего между его бровей пролегла небольшая складка.
  
  - Можем поехать и на пикапе, - задумчиво ответил он. - Я потом поймаю такси. Но если мой 'вольво' и сломается, то его чинить на столь лютом холоде гораздо эстетичней. Лично для меня, - сообщил он с шутливым тоном.
  
  - Хорошо. Уговорили, - Хэйли робко улыбнулась.
  
  - Давай на 'ты', - он подмигнул.
  
  Она кивнула.
  
  Алек отвёз её в находящийся неподалёку ресторан. Зал, по атмосфере и дизайну, переносил посетителей в эпоху Ренессанса. Из окон виднелись высокие сосны и пышные ели, окружавшие занесённый снегом фонтан с мраморной статуей ангела в центре.
  
  Хэйли чувствовала себя скованно, непривыкшая посещать подобные места. Она ёжилась и озиралась, словно боясь осуждающих её скромную одежду взглядов. Алек, будто читая её мысли, выбрал столик в уединённом уголке, где ей в тёмной юбке и свитере было вполне комфортно. На свой вкус заказал ужин, потому как Хэйли засмущалась и честно призналась, что впервые видит некоторые блюда, предлагаемые в меню, и не знает, что они из себя представляют.
  
  За час, что они провели ужиная, она узнала, что Алек работает старшим менеджером в крюинговой компании с головным офисом в Бостоне, которая совсем недавно заключила контракт с крупным немецким судовладельцем. И сейчас Алек прикладывал все силы, чтобы найти стоящий персонал на предлагаемые газовые танкера. Сам родом он из Детройта. Семьи не было. С младенчества рос в приюте и вот заехал навестить приятелей из него, а заодно и провести несколько деловых встреч. Между слов Хэйли поняла, что в данный момент он не имеет никаких отношений с девушкой, разве что с одной... С которой и сама Хэйли встречалась регулярно. И зовут ту Работа. Это не могло не обрадовать Хэйлу.
  
  После ресторана, как и было договорено, Алек отвёз её домой. На прощание поцеловал в щёку.
  
  Хэйли прижала ладонь к лицу, вспоминая тот поцелуй, возродивший ей крылья за спиной. Стала кусать до крови губы, утопая в картинах прошлого, где она и Алек вместе, гуляют по парку, наслаждаются подступающей весной, смеются...
  
  ... Она - его, он - её. Через месяц от ужина они уже были парой. Она переехала в его двухкомнатную квартиру в самом центре города, с удовольствием готовила своему мужчине, хотя прежде не особо нравилось это делать, убиралась и... любила. Он вихрем мотался между Бостоном и Детройтом, совсем не подгоняя её с переездом к океану. Его было просто любить. Разительно иначе, чем Джейкоба, с тем она больше ощущала себя мамой, а не женщиной. Алек же вдохновлял быть многогранной всем сердцем, всей душой. Она чувствовала, что её мир - это Алек и он вращается вокруг неё. Он был заботлив, трогательно и нежно ухаживал за ней, когда простудилась, охотно помогал по хозяйству и порой говорил о том, что нашёл свой якорь в шторме жизни. Часто шептал в постели ей на ухо, что ни за что не отпустит её, своё солнце судьбы.
  
  Хэйли содрогнулась и невольно вскрикнула, словно ей вырвали сердце, когда её память прорезала яркая вспышка последних их совместных минут.
  
  ... - Я люблю тебя, - прошептал Алек ей на ухо, обнимая сзади за талию и нежно целуя в шею. Тёплый августовский ветер нежно касался тел. Сгущающаяся ночь шёлковой шалью укрывала их, стоявших у пруда в парке, от случайных посторонних взглядов. - Ты моя жизнь, - он развернул Хэйлу к себе лицом и вдруг опустился на одно колено. Достал из кармана бархатную коробочку. Отворив её, вынул кольцо. - Хэйли Свон, прекрасный лебедь, выйдешь за меня, гадкого утёнка, замуж?
  
  От его пронзительного взгляда прямо в глаза Хэйли залилась густым румянцем.
  
  - Да, - не скрывая улыбки, прошептала она, чувствуя, что из Рая попала к Богу на руки.
  
  Алек надел на её безымянный палец кольцо. Встав, прильнул к губам. Обняв его за шею и путая пальцы в волосах на затылке, Хэйли теснее прижалась к мужской груди, как вдруг Алек, упал навзничь, а на его месте возник мужчина. Он был одет во всё чёрное, лицо скрывала маска клоуна. В руках у него были автоматический шприц и электрошокер. Не успела она вскрикнуть, как получила разряд тока и, упав, почувствовала, будто укус в плечо. Дальше потеряла сознание.
  
  Хэйли, морщась от боли между ягодиц, села, поджав колени к груди. Стала покачиваться.
  
  ... Веки были тяжёлыми, тело - ватным.
  
  'Что со мной?..' - заторможено пронёсся вопрос в голове.
  
  'Алек!' - не мысль, а молния прорезала сознание.
  
  С губ сорвался стон. Она хотела было превозмочь непостижимую усталость, как вдруг почувствовала, что в рот ей что-то вливают. С трудом открыла глаза, но было темно. Всё расплывалось. Она поняла лишь одно, что находится в машине.
  
  - Пей, сучка, пей, - словно из другой вселенной прозвучал незнакомый мужской голос. - Разрешаем побыть тебе ещё немного в сладких грёзах.
  
  Хэйли старалась вырваться, но не вышло. Мгновение, и она вновь провалилась в чёрную пустоту. Очнулась она полностью уже тут, в этом не то подвале, не то карцере в тюрьме. Буквально сразу к ней пришёл 'Пьеро'. Ткнул кулаком в живот и распахнул перед ней ворота Ада.
  
  Вдруг дверь, скрипя, открылась и двое мужчин в военной форме и балаклавами на головах вкатили в помещение стоящий на тележке старый телевизор. На экране мелькали помехи, шла серая рябь, но можно было различить висящего на цепях обнажённого человека. Его голова была безвольно опущена на грудь, какие-то пятна и полосы усеивали тело. Чёрно-белое изображение прыгало и мерцало, только это не мешало Хэйле отчётливо, к своему дикому ужасу признать в измученном человеке Алека. Она, забыв о боли, подбежала к телевизору. Коснулась его руками. Мужчины ей не мешали. Они занесли в её темницу пару подносов с едой, бутылку воды и ведро с крышкой, поверх которой лежал рулон туалетной бумаги.
  
  - Алек! - закричала она, мужчины же, грубо отпихнув её к матрасу, начали укатывать телевизор. - Алек! Любимый мой, хороший... - новые слёзы потекли из её опухших глаз. - Отпустите его! Не мучайте! - обратилась она к камерам.
  
  Дверь закрылась.
  
  - Всё в твоей власти, сучка, - прозвучал откуда-то металлический голос. - Разве я не щедр?
  
  - Спасибо, - прошептала Хэйли, запустила пальцы в волосы.
  
  'Что делать? Что делать?.. Почему мы? Зачем?.. Алек, любимый, держись, - она всхлипнула. Затряслась. - Шпион... Почему этот зверь сказал, что ты шпион. Ты шпион? Не говорил мне?.. Почему? Почему, родной? Страшно, больно, холодно... Шпион... Ты никогда не показывал свою работу, мало о ней говорил. Зверь говорит правду? Шпион за террористами?.. Ты у меня защитник, а я?.. Что я? Я могу тебе помочь, облегчить муки... Алек, прости. Зверь говорит, всё в моих руках. Алек, я попытаюсь спасти тебя. Пусть убьют меня, но ты будешь жить. Вернёшься к своим. Всё расскажешь и вы уничтожите зверя и его братьев. Правда? Правда, любимый?.. Мама, мама... Мамочка, прости меня. Я люблю тебя. И тебя, папа. Прости, что так редко к тебе приезжала. Вы у меня самые лучшие. Простите... Я люблю... Люблю вас всех! Но Алек моё дыхание...' - ураганом неслись у Хэйлы мысли в пылающей надеждой голове.
  
  Дрожа, она сняла с себя остатки платья и обнажённая встала. Вышла на середину помещения.
  
  - Я согласна, - твёрдо сказала она. - Говори, что делать. Я всё исполнять буду для тебя, только умоляю, освободи Алека. Я меняю себя на него! Это возможно?
  
  - Ешь. Я подумаю, - прозвучал бесчувственный механический голос.
  
  - Спасибо, - она покорно поклонилась и, взяв поднос, села на матрас.
  
  Пища не лезла в горло, но Хэйли через силу ела, не желая даже таким пустяком рассердить 'Пьеро', ведь тот так легко мог отомстить ей через Алека. Выпила полбутылки воды и, сев на пятки, принялась смиренно ждать. Спустя, как ей показалось, четверть часа пришёл он. Маска продолжала скрывать его лицо, а одеяния не оставляли открытыми ни единого участка оголённого тела.
  
  - Я добр к тебе, - 'Пьеро' присел рядом с ней на корточки и протянул бокал, наполненный какой-то тёмно-алой жидкостью.
  
  - Спасибо, - Хэйли приняла подарок и пригубила содержимое. Им оказалось вкусное, наверное, очень дорогое вино.
  
  - Пей всё.
  
  Она кивнула и жадно осушила бокал.
  
  'Пьеро' взял его у неё и вдруг разбил об пол. Хэйли вздрогнула.
  
  - Хочешь убить себя или попытаться меня? - он сел рядом с ней и положил ей на колени крупный острый осколок.
  
  Хэйли, судорожно сглотнув, отчаянно замотала головой.
  
  - Ты уверена? Если желаешь сдохнуть грязной сучкой сейчас мешать не буду, - 'Пьеро' мягко провёл пальцами ей по волосам. - Может быть, хочешь сорвать с меня маску и... - он засмеялся, вкладывая осколок бокала ей в ладонь. - Попробуй. Я не буду сопротивляться ровно десять секунд! Так как есть лишь один Всевышний и Пустота. Давай... успей мне причинить боль!
  
  Трясясь, Хэйли отбросила осколок от себя подальше.
  
  - Боишься за своего шакала, - 'Пьеро' по-хозяйски погладил ей грудь. - Любовь к кому-то, кроме Всевышнего - это слабость! Ты готова за неё платить самую высокую цену? - он взял её за подбородок и повернул лицо к себе.
  
  Хэйли не видела его глаз за чернотой линз в маске, но ледяной ветер от его души пробрался к её горячему сердцу.
  
  - Да, ты готова, - он отпустил её лицо. - Хочешь, чтобы твой шакал жил. Будет.
  
  - Я хочу ему и свободы от вас, - опустив глаза, тихо призналась она.
  
  - Ты можешь уйти, тогда он умрёт. Можешь остаться моей рабой, тогда он будет жить рабом. Можешь взлететь к Всевышнему, очищенной от греха, принеся с собой в дар множество неверных, тогда твой шакал будет жить на воле. Долго ли сможет, если узнает какой ценой? Что ты выберешь? - 'Пьеро' засмеялся.
  
  - Вы освободите его. Не скажете правду, почему он отпущен. Дадите мне с ним поговорить, чтобы я убедилась, что он на воле, а с ценой для него я сама разберусь, - угрюмо сказала Хэйли, ломая себе пальцы.
  
  - Он получит свободу. Ты получишь звонок, поговоришь с ним. А после взорвёшь себя. Учти, посмеешь передумать в последнюю секунду и мы придём за каждым, кто дорог тебе. Папой, мамой, подругой, отчимом, всеми. Даже кошку и собаку выпотрошим, прежде чем полиция пошевелится тебе помочь. А ты и твой шакал останетесь жить, правда, в интернете опубликуют видео с вашими признаниями в любви к Всевышнему и в жажде убить всех неверных. Ты же мечтаешь его записать, не так ли? - он встал.
  
  - Да, - почти шёпотом ответила Хэйли. Дёрнулась, ощутив, как огонь Ада зализал её душу.
  
  - Вначале ты ознакомишься со святым текстом.
  
  'Пьеро' ушёл. Дверь не закрылась. В помещение тяжёлыми шагами вступил широкоплечий бородач с выбритой верхней губой и, грубо сказав: 'Вставай', проводил Хэйлу через небольшой, тонущий в полумраке коридор, в другую камеру. Та оказалась просторней предыдущей, с большой и чистой кроватью, на которой лежало длинное чёрное платье и какая-то книга; в углу стоял новый телевизор, который вещал канал Аль Джазира; был унитаз и раковина, завешенные шторой.
  
  - Есть дам через час, - уведомил бородач и запер дверь.
  
  Умывшись ледяной водой, Хэйли, опустошённая, оделась. Взяла книгу в руки. Это оказался Коран, переведённый на английский язык. Как и было договорено, начала его изучать. Когда её новый сторож, как и обещал, вернулся с обедом, сделала перерыв от чтения. Окон в помещении не было, поэтому она не знала, какое время суток там, где она находится. По телевизору говорили лишь на арабском, переключить новостной канал не получалось, но выключить было легко. Судя по дате из эфира, она в плену провела уже четыре дня.
  
  Медленно потянулись часы.
  
  Кроме бородача, доставляющего питьё и пищу, к ней никто не приходил. Ни побоев, ни криков. Пугающая тишина, заставлявшая бояться сна. Он увлекал в свой плен, и там Алек умирал у неё на руках.
  
  'Пьер' молчал, лишь единожды за трое суток к ней зашёл и изнасиловал, как и в прошлый раз, с той лишь разницей, что жёсткости в нём поубавилось. После этого бородатый страж принёс ей мобильный телефон. Взяв его в дрожащие руки, она под его грозным присмотром, услышала голос Алека.
  
  - Хэйли? - обеспокоенно начал он. - Любимая моя, прости. Я подвёл тебя. Надо было быть честным, но... Хэйли, я люблю тебя. Слышишь? Люблю... Ты как? Ты на свободе? Отпустили тебя?
  
  - Да, родной, со мной всё хорошо, - глуша рыдания, выдавила из себя Хэйли слова лжи, пропитанные желанием спасти его. - Не волнуйся. Только что зашла в нашу квартиру. Что с тобой?
  
  - Сумел с ними договориться. Буду работать на них. Ты только никому не говори, что случилось, и однажды мы с тобой встретимся. Люблю тебя! Позвоню, как только получится, - сказал Алек и связь оборвалась.
  
  - Алек?.. Алек! - закричала Хэйли, но из её рук вырвали телефон.
  
  Охранник ушёл.
  
  Свернувшись калачиком на кровати, Хэйли заплакала в голос. Её трясло, знобило.
  
  Успокоилась она с трудом. Мысли, пронизанные осознанием того, что она сможет спасти Алека, что он жив и будет дышать полной грудью на свободе, дарили ей искры радости, но в то же время пожирали стаей гиен, клацая на сердце клыками: 'Ты сама обречена!'
  
  Провалившись внутрь вязкого, как битум, сна, Хэйли увидела в нём сквозь белёсый туман разрушенное здание, искалеченные тела незнакомых ей людей, разорванных на куски детей, услышала мёртвую звенящую тишину, разъедающую кислотой душу.
  
  С криком проснулась в ледяном поту. Забившись в угол камеры, долго беззвучно шептала молитву, но не из Библии и не из Корана. Это была мольба охваченного лихорадкой борьбы света и темноты разума к самой жизни и смерти. Хэйли просила не дай ей погубить невиновных! Ведь вселенная мудра, и случайностей не бывает.
  
  'Их нет. Всё есть проведение справедливой мысли Бога', - убедила она себя и, встав, побрела умываться.
  
  Потекли монотонные дни. На пятый пришёл 'Пьеро' и сказал, что пора делать видео. Дал ей новую одежду - чёрное длинное платье с накидкой, которая должна была скрыть её волосы. Переодевшись, Хэйли последовала за ним и спустя пару минут оказалась в небольшой комнате, стены которой были затянуты тёмным материалом с белыми надписями на арабском языке. Бородач, тут же пришедший к ним, дал ей в руки автомат. Сжимая в его руках, Хэйли встала напротив камеры и начала говорить заученную речь о том, как сильно любит Всевышнего, что, забрав сотни невинных людей, она им и себе дарует очищение от грехов и вечный Рай, призывала многих следовать по ей выбранному пути избавления ото лжи правительств и всех, кто продался блеску золота и хозяину вечной ночи. Горячо обличала злых духов - шайтанов - что принимают облик людей и уводят с праведной стези наивных детей Всевышнего. Указывала, что шайтаны могут сидеть в ваших родителях, любимых, в братьях и сёстрах, в отпрысках от вашей плоти и крови. Хэйли изо всех сил сталась произносить каждое слово как можно правдивее. 'Пьер' кивал, явно будучи довольным. Покончив с записью, Хэйлу, продолжавшую держать автомат, отвели обратно в её камеру.
  
  Когда она села на кровать, 'Пьеро', встав у выхода, сказал, что оружие настоящее и заряженное, но они ей его оставляют. Сделав выжидательную паузу, добавил, что дверь запирать не будут, а в телевизоре порой будет включаться другой канал, и она сможет видеть, как он выразился, 'своего шайтана'.
  
  - Хочешь, уходи, - произнеся это, 'Пьеро' покинул помещение. Дверь действительно никто не запер и больше не охранял.
  
  'Иллюзия выбора, свободы, - смахивая слезу со щеки, подумала Хэйли. - Уйду и вы... Вы истерзаете Алека, убьёте его'.
  
  Она положила на пол автомат и, подойдя к телевизору, опустилась перед ним на колени. Стала ждать появления Алека, жадно вглядываясь в экран. И 'Пьеро' сдержал обещание, спустя где-то полчаса она увидела любимого. Он, будучи хорошо одет, находился в уютной камере. Ел горячий суп, из которого шёл лёгкий пар. Хэйли пальцами провела по экрану. Поцеловала. Минут через десять изображение Алека пропало, вернулся новостной канал. Она, не чувствуя ничего, кроме как кромсающей душу боли, вернулась на кровать и принялась читать Коран. Пару раз бросила взгляд в полутёмный коридор.
  
  'Как близки Рай и Ад. Они неотличимы...'
  
  Спустя неделю.
  
  Хэйли вышла из микроавтобуса, переполненного пассажирами. На ней было платье немного выше колен и джинсовая куртка, таящая в себе тяжёлый пояс смертницы с несколькими килограммами взрывчатки, напичканной гвоздями. Яркое солнце ударило в глаза. Прохладный воздух с примесью морской свежести закружил голову. Вокруг звучала музыка, мелькали радостные лица прохожих, веселящихся на набирающем обороты танцевально-музыкальном фестивале, название которого она не знала. Будто сквозь туман Хэйли пошла в гущу толпы, сжимая в одной руке телефон, а в другой кнопку взрывателя. Никого из её мучителей-похитителей не было рядом. С бородачом она рассталась в порту по прибытии в Швецию, получила от какого-то темнокожего мужчины очередные новые документы, одежду с бомбой, деньги и инструкции. Дальше она была сама по себе.
  
  Не смотрящий по сторонам, бегущий ребёнок врезался в неё. Глаза стало щипать от слёз, но Хэйли продолжала идти. Вдруг её мобильный телефон завибрировал. Дрожащими руками она сняла с него блокировку и посмотрела на экран, на нём висело извещение о поступившем видеосообщении. Открыла и увидела на фоне Эйфелевой башни мужчину в наряде и маске 'Пьеро'. Он театрально развёл руками.
  
  - Не бойтесь опоздать, страшитесь не успеть! - заговорил 'Пьеро', но его голос не был металлический, как прежде, отчего-то это был голос Алека. - Всё имеет смысл. Любимая, как грустно тебе, я всегда был свободен и волен иметь тебя, когда и как хотел! И вот дарю тебе Рай! Веселись же. Лети-лети! - 'Пьеро' засмеялся, а запись оборвалась.
  
  Пальцы Хэйлы заледенели. В груди словно образовалась беспредельная дыра. Мобильный телефон выпал из рук. Хэйли, опешив, подняла взгляд на людей. Она, как будто внезапно прозревший слепец, осознала себя на сцене мира, крошечным штрихом в масштабной декорации бесконечной пьесы. Где среди актёров главенствует жестокая истина: 'Все больны. Любовь... Война... Терроризм... Забота... Созидание и разрушение... Как близко это к лихорадке. Где болезнь - Жизнь, а Смерть - лекарство'.
  
  - Не-е-ет!.. - истошно закричала она, падая на колени...
  
  ***
  
  Сняв маску 'Пьеро', Алек набрал номер мобильного, интегрированного в пояс смертницы.
  
  - Любовь - слабость, за которую платишь самую высокую цену, - прошептал он и послал вызов, активируя взрыватель в далёкой Швеции. Где через миг в толпе беспечно празднующих людей сверкнула сокрушающая плоть огненная вспышка. Душу же свою человек разрушает сам.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"