Канавиня Нина Игоревна : другие произведения.

Тени Грехов. Часть I I. Перекрёсток равнозначных дорог. Глава 2. Окольцованная птица

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  
  Глава 2. Окольцованная птица
  
  Как на руке у молодой царицы
  Ничтожный камень блещет как алмаз,
  Твоих проступков тёмные страницы
  Блестят как добродетели для нас.
  
  Отрывок из сонета Шекспира номер 96.
  Перевод: М. Чайковского.
  
  Радан вернулся домой, когда никого не было. Приняв душ и переодевшись, услышал, как внизу хлопнула входная дверь. Спустя пару минут за дверью его спальни прозвучали лёгкие, очевидно, женские шаги, которые удалились в сторону комнаты Леона. Не было сомнения, что после прогулки вернулась Велия. Радан не вышел, потому как не желал в данный момент никакого с ней общения.
  
  Взяв в руки тетрадь с карандашом, он откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол. Посмотрел на свечу, что была единственной свидетельницей его уединения, и, немного качнувшись, перевёл взгляд на распахнутое настежь окно. Поджав губы, с наслаждением вдохнул воздух. С улицы доносился запах свежести, приправленный толикой сырости.
  
  - Чем же ты пахнешь, милая осень? - тихо спросил он. - Прохладным туманом, кострами, дождём? Иль листвой - пожелтевшей, опавшей? Несбывшимися снами, гроздью рябины? Или, быть может, тенью заката, влажной землёй и той ночью, когда... - запнувшись, Радан усмехнулся. - Какие глупости порой ты со мной вытворяешь, - запрокинув голову назад, посмотрел на потолок. - Ты скрываешь от меня небо. Облака и закоченелую луну, - наигранный упрёк. Пауза. Ухмылка. - Или я сам?.. Лично построил клетку для себя? - грусть и сомнение. Забарабанив пальцами по колену, Радан перевёл взгляд на колышущиеся от порывов ветра шторы. - Лучше подуй в мои паруса! - иллюзия веселья. - Укажи мне дорогу! Отправь мой корабль дальше в океан или нацель к маяку! Лучу света для меня... в тихой гавани, - опустив ноги со стола, Радан опёрся на него локтями. - Кажется, я схожу с ума, - подперев ладонью подбородок, он чуть нагнулся и, посмотрев сквозь пламя свечи на стоящее против него трюмо, ощутил, будто находится один в целом мире, где вокруг господствует лишь ледяная тьма, способная обнажить все его страхи и оживить все кошмары. Радан чувствовал, как она, заставляя до предела натянуться его нервы, уверенно толкает его в свою студёную пучину одиночества. - Найди выход, - почти не размыкая губ, прошептал он. Повертел в руках карандаш. - Милена-Милена... - печаль прочно вплелась в его мысли, и он не стремился прогнать её вон.
  
  Коснувшись грифелем бумаги и почти беззвучно говоря себе под нос только что придуманные строки, Радан стал в тетради медленно выводить букву за буквой, слово за словом.
  
  - Тени грехов в зеркалах обитают.
  Картина из прошлого в омут толкает.
  Лишь звёзды на небе безлико мерцают.
  Душа умирает, - он пожал плечами, - такое бывает.
  
  Заметив, как в спальню залетел поблёкший лист клёна и, кружась, шурша, упал на пол, Радан приподнял уголки губ.
  
  - Осень - это не смерть, незачем нам с тобой горевать.
  
  Встав со стула, он поднял поражённый забвением листок и, выкинув его в окно, посмотрел на затянутое тучами небо.
  
  - Вы там, не так ли? Моя вера - Мая и надежда - Виолетта... Иначе и быть не может... Я не верю. Но отчего и почему... - недоговорив, Радан опустил взгляд и посмотрел на раскинутые под окном лужи. - Милена... - покачал головой. Развернувшись, дотянулся до тетради и, присев на край подоконника, стал дописывать стихотворение.
  
  - Как тяжко порой с колен подниматься.
  Кто-то живёт, а кто-то страдает.
  Как трудно душить в себе страсти, смиряться.
  Кто-то лишь падает, кто-то взлетает.
  
  Отдаваясь в плен опьяняющей разум осенней меланхолии, он вдруг остро ощутил, как пусто ему и тоскливо. Как не хватает её нежных касаний. Покоя.
  
  - Кто из нас судьбу свою знает?
  Тот, кто добра всем на свете желает?
  А быть может, тот, что души нещадно сжигает?
  Что так дышать мне всё время мешает?..
  
  Захлопнув тетрадь, Радан положил её рядом с собой. Уловив в коридоре цоканье каблуков, приблизившееся к его комнате и замершее у двери, нехотя повернулся лицом ко входу. Сосредоточился. Посчитав про себя до пяти и услышав лёгкий стук в дверь, глубоко вдохнул.
  
  - Входи, - на выдохе сказал он.
  
  В спальню, гордо вскинув подбородок, вошла невысокого роста девушка. Откинув копну рыжих волос за спину, она небрежно прикрыла за собой дверь. Расправила плечи и сделала несколько шагов вперёд. Остановившись в паре метров от Радана, прямо посмотрела в его глаза.
  
  Радан, лениво наблюдая за немного нервными движениями бессмертной, не спешил заводить с ней разговор, ибо её общество ему претило. Каждый раз в её компании ему казалось, что ещё мгновение, ещё одно неловкое движение - и он перемажется с ног до головы в несмывающейся грязи. Радан не любил никого осуждать за ошибки прошлого, однако, зная, на какие поступки способна Велия, и догадываясь о том, что творится у неё в голове, предпочитал держаться от девушки на расстоянии.
  
  - Я за книгой, - после небольшой паузы чётко произнесла она.
  
  - Какой? - осведомился Радан.
  
  - Библией.
  
  Он выгнул бровь. Косо улыбнулся.
  
  - С каких пор тебя интересует подобная литература? - скептично спросил Радан и, спрыгнув с подоконника, прошёл мимо девушки, едва не задев её плечом. Встав около прикроватной тумбочки, взял в руки Священное Писание.
  
  - Не твоё дело, - ровно, но довольно резко ответила Велия.
  
  - А что "моё дело"? - с налётом издёвки парировал он.
  
  - Это не моё дело, - она окинула Радана колючим взглядом.
  
  - Какой-то замкнутый круг, - мягко произнёс он и, скользнув взглядом по низкому вырезу блузки Велии, неспешно приблизился к ней. На пару мгновений заглянув в её глаза, посмотрел на ярко-бордовые губы. На шею. На ключицы и плечи. И, вдохнув похожий по вкусу на варенье из цветков тиаре приторно-сладкий аромат её тела, недовольно поморщился.
  
  Поёжившись, Велия рассеянно начала осматриваться вокруг.
  
  - Где ты был? - будто только ради приличия спросила она, но Радан проигнорировал её вопрос. - Если бы не запах, не подумала бы, что ты уже вернулся. Больно тихо сидел. Что делал?
  
  Не желая делиться с ней своими мыслями и планами, он не произнёс ни слова.
  
  Велия раздражённо закатила глаза и, задержав взгляд на поверхности зеркала, склеенной из осколков, цокнула языком.
  
  - Знаешь, Радан, - она потёрла себе нос, - ты прости меня, но я давно хотела сказать тебе, что ты... - глубокий вдох.
  
  - Что я?..
  
  - Идиот! - всплеснув руками, процедила она.
  
  Радан коротко рассмеялся.
  
  - Ты меня не удивила, дорогая, - подавляя в себе брезгливость, но желая показать Велии, что её тайные мечты ему известны и неинтересны, он чуть коснулся её волос. Вздрогнув, Велия замерла и вопросительно посмотрела на Радана, на что он лишь заправил за её ухо выбившуюся прядь.
  
  - Ты... - тихо начала она.
  
  - Я?.. - молчание. - Вновь замкнутый круг?
  
  Велия нахмурилась и, словно желая разгладить на юбке, туго обтягивающей её бедра, незримые складки, провела по ней ладонями.
  
  - Нельзя было купить новое зеркало? - ядовито поинтересовалась она. - Обязательно было склеивать старое?
  
  - Что там было про "твоё-моё" дело? - он протянул ей книгу.
  
  Велия дёрнула книгу на себя, но Радан её не отпустил. Она повторила движение, но результат был тот же. Велия исподлобья посмотрела на Радана. Точно нос в нос врезались на дороге автомобили - так же столкнулись непонимание Велии и холод Радана. Напряжение, которое, словно замёрзший пластилин, можно было резать ножом, повисло меж ними.
  
  - Что... - начала было Велия, как вдруг Радан, безразлично взглянув на неё сверху вниз, обвил её талию рукой. Притянул к себе. Натянуто улыбнулся и, наклонившись к самым губам, почувствовал на своих её сбивчивое дыхание. Велия сглотнула. Она даже не пыталась скрывать, как ей нравятся его прикосновения. Без капли интереса рассматривая Велию, которая, прижавшись к нему плотней, закинула свободную руку за его шею, Радан склонился к её уху.
  
  - Будь я на месте Леона, - ледяным тоном начал он, - наказал бы тебя за столь глубокое декольте, - выпустил из руки книгу. - Не заигрывайся, - отстранился и, двигаясь точно тень, подошёл к окну.
  
  - О чём ты? - часто дыша и рассеянно хлопая ресницами.
  
  - Ты знаешь, Велия, - его губы брезгливо искривились. - Ты знаешь, - в голосе не было эмоций, он был сух, как ветер за окном.
  
  Возмущение вперемешку с обидой отчётливо заискрилось в потемневших зелёных глазах. Быстро подойдя к Радану, Велия занесла руку, чтобы отвесить ему пощёчину, но он перехватил её запястье. Поднеся к губам ладонь Велии, дыханием поцеловал её пальцы.
  
  - Уходи, - разжав руку, елейно сказал Радан.
  
  - Ненавижу, - после короткого замешательства прошипела бессмертная и, отвернувшись, ушла, громко хлопнув дверью.
  
  Равнодушно поведя плечами, Радан посмотрел на горизонт.
  
  - Обманчивый изгиб в отдалённой пустоте... - ни о чём не думая, а лишь чувствуя навеянную сонной погодой вязкую печаль, он услышал в гостиной её смех. Она вернулась домой. И он тоже...
  
  "Вместе гуляли?"
  
  Ревность сдавила горло. Вновь прозвучал её смех.
  
  - Твоя радость такая редкая гостья в моём доме, - выпрямившись, Радан подошёл к шкафу, взял из него кожаную куртку. Надев её, засунул руки в карманы и нащупал там единственное напоминание о матери. Сжал его в кулаке.
  
  ... - Помни, я всегда буду любить тебя, - прижимаясь к груди Радана, женщина тяжело задышала. - Даже там, где нет на стенах часов, где вокруг царствует лишь забытье, - глухой, сдавленный стон, - о тебе, мой хороший, мой любимый, я буду помнить. Вопреки всему помнить и молиться. А ты... - она из последних сил приподняла голову и затуманенным взглядом посмотрела в глаза Радана. - Ты живи. Живи всем врагам назло! Всем назло! Живи!
  
  - Мама... - подавляя в себе рычание, он захотел сказать ей то, о чём так редко говорил: как сильно он её ценит, как не хочет потерять, как она ему дорога и любима, но Невена его перебила.
  
  - Радан, - она коснулась губами его щеки, и мучение, должно быть, схожее с тем, что испытывает в последнюю секунду вздёрнутый на эшафоте, сдавило его сердце. - Живи! Обещай... - хриплый вдох. Он заставил Радана содрогнуться. - Обещай!
  
  - Обещаю, мама, - он крепче прижал её к себе.
  
  - Сынок, - окровавленной рукой она провела по его плечу. - Не позволяй желанию мести поглотить тебя, - мольба. - Храни в себе добро, которому я тебя всегда учила.
  
  Отведя в сторону взгляд и ощутив, как внутри точно образовалась чёрная дыра, в которой нет ничего, кроме жгучей ненависти, Радан молча заскрежетал зубами, прекрасно понимая, что не сможет выполнить последнюю волю матери и не успокоится, пока не отомстит каждому, кто был виновен в её гибели.
  
  - Думаю, ты не будешь против, - прошептал он и покинул свою комнату.
  
  Очутившись на лестнице и сосредоточенно вглядываясь в открывшееся ему счастливое, перемазанное красками лицо Леона, Радан замедлил шаг. Остановился и, почувствовав, как нечто горячее и неприятное хлестнуло по венам, поджал губы. Каждая мышца в теле сжалась, готовясь к броску, но Радан лишь невозмутимо склонил голову набок.
  
  - Так не пойдёт! - задорно сказал радостный Леон и, махнув кисточкой, коснулся ею стоящей в гостиной спиной к лестнице Авелин.
  
  - Вместо того, чтобы хулиганить, - с лёгким укором начала она, - лучше бы занялся делом! А то расскажу Велии, что ты меня не слушаешься! - погрозив пальцем другу, Авелин развернулась и, встретившись с холодным взглядом Радана, будто окаменела. Уголки её губ медленно поползли вниз. В глазах блеснул едва уловимый страх, но, стоило Радану лишь вежливо улыбнуться, как его сменила радость и нежность - кроткая, скрытая нежность.
  
  - Рисуете? - спокойно спросил Радан и, не сводя взгляда с Авелин, которую он не видел почти пять месяцев, отметил про себя, что даже в самых обычных джинсах и майке она выглядит утончённо и изысканно. Никакие вещи не могут испортить её красоту или как-то исказить её хрупкую фигуру.
  
  - Пытаемся, - пожав плечами, ответил Леон и, убрав с лица волосы, положил кисточку на стол.
  
  - Леон попросил научить... - тихо начала Авелин и, точно боясь, что Радан, подобно мареву, рассеется, не сводила с него взгляда.
  
  - И что же вы рисуете? - перебив, он прошёл вглубь гостиной и, встав неподалёку от девушки, оценивающе посмотрел на картину. Задумчиво прищурился и, чтобы случайно не поддаться закипающим внутри чувствам и не повредить холст, сложил на груди руки.
  
  - Осень, - Леон взял ветошь и стал вытирать себе ладони. - Как думаешь, похоже?
  
  - Весьма, - бесстрастно ответил Радан. - Только на вашем месте я добавил бы больше...
  
  - Света? - посмотрев на Авелин, Леон растянул губы в широкой улыбке и хотел было подойти к ней, как Радан, будто не нарочно, перегородил ему путь.
  
  - Мрака, - только и сказал он, окидывая друга внимательным взглядом. - Где твоя жена, Леон? - ему не понравилось то, что Авелин была наедине с чужим мужем. С другим мужчиной. Одна. Радан отчётливо понимал, что он ревнует, но не понимал, почему сам Леон вызывает у него недоверие, отчего интуиция разжигает в его душе сомнения насчёт старого знакомого.
  
  - Наверху, - отмахнулся тот. - Она сегодня не в духе, - вновь покосившись на Авелин, он хотел ей что-то сказать, но Радан ему помешал.
  
  - Чем для вас пахнет осень? - задал он первый же вопрос, который пришёл на ум. Развернувшись лицом к Авелин, он посмотрел ей в глаза. Пальцем коснулся кончика её носа. - В краске... - шёпотом сказал Радан. Девушка потупила взгляд.
  
  - Влажным асфальтом, мокрой корой и яблоками, - закрывая гуашь, со скрытым, но явным недовольством произнёс Леон. - Гнилыми яблоками, - нервно усмехнувшись, поспешил он поправить самого себя.
  
  - А для тебя? - коснувшись подбородка Авелин, Радан заставил её на себя посмотреть.
  
  - Тобой, - беззвучно выпалила одними губами она и, точно испугавшись собственной откровенности, порывисто вздохнула. Прикрыв ладонью рот, опустила голову. Радан чуть улыбнулся.
  
  - А для тебя, Радан? Чем пахнет осень для тебя? - вальяжно усевшись в кресло, Леон положил руки на подлокотники и закинул ногу на ногу.
  
  - Воспоминаниями, - взяв за руку Авелин, он переплёл свои пальцы с её. - Прогуляемся?
  
  В шоколадных глазах застыло удивление.
  
  - Ночью? - изумлённо осведомился Леон и, посмотрев на свою ладонь, стёр с ногтя оставшуюся краску.
  
  - Тебя что-то смущает? - Радан изогнул бровь.
  
  - Скоро начнётся дождь, - пожав плечами, равнодушно ответил тот и, прикрыв глаза, вытянул вперёд ноги.
  
  - Это может случиться и днём, - невозмутимо заметил Радан. - Пошли? - посмотрев на Авелин, он увидел, как она едва заметно кивнула.
  
  Пройдя в гардеробную, Радан снял с вешалки пальто Авелин и, накинув его ей на плечи, открыл входную дверь. Пропустил девушку вперёд и вышел на улицу. Ощутив незамедлительную пощёчину ветра, молча предложил Авелин взять себя под локоть, на что она, несмело улыбнувшись, согласилась.
  
  Спустившись по ступенькам, они вместе неспешно пошли по ведущей от их дома дорожке.
  
  - Ты... ты хочешь в какое-то определённое место сходить? - запнувшись, спросила она.
  
  - Нет, - мягко ответил Радан. - Всего лишь хочу побыть с тобой наедине, - после сказанных им слов Авелин споткнулась и едва не упала, но Радан успел ей помочь, придержав за руку. - Аккуратнее, - улыбка.
  
  - Спасибо, - робко и не смея поднимать глаз.
  
  Наступило неловкое молчание, однако оно нисколько не тревожило Радана. Чувствуя руку Авелин, улавливая в воздухе её опьяняющий горько-сладкий аромат, он ощущал внутри себя умиротворение. Точно лучи солнца наконец просочились сквозь свинцовые тучи небесного купола и все его страхи - самые сильные и сокровенные - рассеявшись, потеряли над ним свою жуткую власть.
  
  - Мне показалось или... - едва слышно начала Авелин и замолчала.
  
  - Что именно?
  
  - Неважно, - неуверенно улыбнувшись, она отмахнулась и теснее прижалась к локтю Радана.
  
  Он остановился.
  
  - Авелин, - ободряюще улыбнулся. - Не бойся. Спрашивай, я отвечу.
  
  Поджав губы, она задумчиво посмотрела вдаль и пару раз быстро моргнула.
  
  - Когда ты спустился в гостиную, - свободной рукой она затеребила ремень плаща, - ты был чем-то... недоволен?
  
  Стараясь не делать резких движений, Радан осторожно развернул к себе Авелин лицом и, не спеша отвечать на поставленный вопрос, едва ощутимо провёл кончиками пальцев по её щеке. Он со скрытым удовольствием наблюдал, как от его близости у Авелин затрепетали ресницы, губы чуть приоткрылись, дыхание, сбившись, стало прерывистым.
  
  - Никогда прежде, - после небольшой паузы приглушённо начал он, - я не замечал твоей... дружбы с Леоном.
  
  - Это не дружба, это... - Авелин не успела договорить, как Радан приложил к её губам палец.
  
  - Не оправдывайся.
  
  - Если ты хочешь, - зашептала она, - я больше не буду с ним...
  
  - Авелин, - прервав её, он чуть покачал головой и хотел было сказать, что доверяет ей, как внезапно у груди почувствовал вибрацию. Нахмурившись, Радан чуть отстранился от бессмертной и, достав из кармана куртки мобильный телефон, посмотрел на дисплей.
  
  - Извини, - сказал он и, сделав пару шагов в сторону, нажал на кнопку. Поднеся телефон к уху, ровно, точно вмиг лишившись всех чувств и эмоций, произнёс: - Я ждал твоего звонка, Огниан.
  
  - Позволь узнать, зачем? - протяжно и немного игриво.
  
  - У меня есть что тебе предложить, - холодно.
  
  - В обмен на ..? - шутливо.
  
  - Ты знаешь, Огниан.
  
  - Что ж... По иронии судьбы, Радан, у меня есть встречное предложение. И что-то мне подсказывает, что оно похоже на твоё.
  
  - Возможно.
  
  - Тогда завтра в полдень встречаемся в парке, что в тридцати километрах от твоего дома, в районе общества слепых и глухих. Там есть пруд с фонтаном, полуразрушенный дворец и невысокая башня.
  
  - Договорились.
  
  Не дожидаясь ответа, Радан сбросил звонок и, положив телефон в карман брюк, провёл ладонью по лицу. Он знал: разрешить ситуацию с Огнианом может только он сам, первым пойдя на уступки, но гордость и обида упорно тянули одеяло на себя. Однако желание уберечь свой маяк было гораздо сильнее. Радан не хотел, чтобы Авелин продолжала так же страдать, как в своё время его мать. Ведь когда-то очень давно он дал себе клятву, которую нарушал уже восьмой год. Но именно сегодня, в эту ночь, он решил всё исправить и больше не быть похожим в этом плане на Яна.
  
  - Радан...
  
  Отреагировав поворотом головы на тихий оклик, он увидел в глазах Авелин отголоски испуга со щепоткой смятения.
  
  - Может, не стоит? - растерянно спросила она. - Не нужно встречаться с Огнианом? Ваша предыдущая... - Авелин, словно замёрзнув, обняла себя за плечи.
  
  - Беспокоишься? - тепло нежности, подобно утреннему туману, окутало Радана и поманило в свой плен.
  
  - Да. Всегда. Не замечал? - Авелин машинально облизала губы. - Пожалуйста... - мольба коснулась её немного дрожащего от волнения голоса.
  
  Мягко улыбнувшись, Радан подошёл к ней и положил ладони на её плечи.
  
  - Не стоит, - негромко сказал он. - Не переживай, - медленно погладив руки Авелин, он бережно обнял её за талию и прижался к её лбу своим. - Всё будет хорошо. Обещаю, - заметив, как она, затаив дыхание, смотрит на него, Радан теснее прижал её к себе. - Ты веришь мне? - в чуть приоткрытые губы прошептал он.
  
  - Верю, - уловив на себе неровное дыхание Авелин и думая, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к его близости, Радан аккуратно запустил пальцы в её спутанные ветром волосы.
  
  - Не бойся меня, - почувствовав, как мелко задрожала Авелин, он прислонил её голову к своей груди.
  
  - Я не боюсь, - она едва ощутимо положила ладони на его бедра.
  
  - Не ври.
  
  - Не вру.
  
  - Авелин!
  
  - Радан... - она приподняла голову и, посмотрев в его глаза, вдруг улыбнулась. - Продолжим прогулку? - взяла его за руку.
  
  - С удовольствием.
  
  Проходя с Авелин по небольшой аллее, что находилась с другой стороны дома, Радан вдыхал полной грудью ночной воздух и впервые за долгое время не ощущал в нём вони одиночества и кромешной тьмы. Даже хлёсткие порывы ветра ему казались качелями, медленно убаюкивающими его над огромной пропастью, откуда струился невинный, первозданный свет.
  
  Сейчас Радан, как никогда, чувствовал себя живым. Настоящим. Воспринимал себя частичкой волшебного, удивительного мира, где абсолютно всё взаимосвязано между собой, где каждая мелочь имеет значение. Он жадно дышал, но всё никак не мог насладиться вновь открывшимся ему неповторимым и ни на что не похожим запахом жизни.
  
  - Радан, - нарушив затянувшееся молчание, произнесла Авелин. - Можно вопрос?
  
  - Да, - он улыбнулся.
  
  - Только, если не захочешь, не отвечай, - робко-поспешно.
  
  - Авелин... - наигранно устало.
  
  - Этот вопрос... он... - запнувшись, она провела ладонью по щеке. - Не совсем корректный. Поэтому...
  
  - Задавай, - уверенно сказал Радан и, скользнув взглядом по точёному профилю Авелин, подавил в себе желание прижаться к её губам своими. Нечто в груди шептало ему, что в прошлый раз, когда он поддался чувствам, поступил слишком необдуманно. Неожиданно. Некрасиво. Но Радан совершенно ни о чём не жалел. Однако решил, что отныне будет действовать по отношению к Авелин более аккуратно и плавно. Перестанет избегать с ней встреч. Спустя множество долгих дней и ночей, проведённых в раздумьях, он всё-таки прислушался к голосу Надежды, тлевшей где-то глубоко внутри него, и согласился изменить свой план касательно Огниана. Вознамерился дать ему то, о чём тот и мечтать не мог. Подарить то, чего брат абсолютно не заслуживал.
  
  - Огниан, - несмело начала Авелин. - Кто он? До его появления я никогда о нём не слышала. Велия и Леон сказали мне, что это закрытая тема и что, - она опустила свободную руку в карман плаща, - они сами не знают, кто этот Огниан. Сказали только, что он твой... враг?
  
  - Этого мало? - уточнил Радан.
  
  - Нет, - она помотала головой. - Просто... - часто заморгав, умолкла.
  
  - Просто?.. - терпеливо переспросил он.
  
  - Я хотела бы узнать...
  
  Радан видел, как тяжело даются Авелин слова, но не спешил прийти к ней на выручку, ибо хотел, чтобы она наконец перестала его стесняться и научилась быть с ним чуть откровеннее и смелее.
  
  - Хотела бы понять, - судорожный вздох, - о тебе немного больше. О нём. Он не похож именно на врага. Прости, - она вновь мелко задрожала, - мне не надо было, - её губы изогнулись в жалком подобии улыбки. - Глупо как-то... - вытащив руку из кармана, коснулась своей шеи.
  
  - Знаешь, - после небольшой паузы начал Радан, - мне никогда не были по душе такие слова, как "враг", "друг", "любимый", "любимая". Ведь они довольно условны, каждый их понимает по-своему, - заприметив под высоким дубом скамейку, он жестом предложил Авелин присесть. Она согласилась. - Огниан мне не враг, но и не друг. Он тот, благодаря кому я всё потерял. Но, - Радан пожал плечами, - нет потерь без находок.
  
  - Ты его ненавидишь? - присаживаясь на скамейку, Авелин подняла ворот плаща.
  
  - Ненависть, пташка, - сев рядом с ней, Радан обнял её за плечи, - это оружие нашей слабости. И когда-то я был её марионеткой, - задержав взгляд на кружащихся по земле пёстрых листьях, он немного прищурился. - Нет, Авелин. Я не питаю к Огниану ненависти, но не отрицаю, что порой, - на его губы легла тень улыбки, - мечтаю о его смерти.
  
  - И как давно?
  
  - С последнего удара моего человеческого сердца.
  
  - Вы с ним были знакомы до обращения? - в голосе прозвучало неподдельное удивление.
  
  - Да, - уткнувшись носом в волосы цвета пшеницы, Радан вдохнул их немного перчёный аромат.
  
  - Он... - Авелин, словно боясь сделать неверное движение, замерла и прикрыла глаза. - Он твой... - чуть помедлила, точно подбирая слова, - брат? Вы с ним очень похожи, - попытка оправдания.
  
  Радан тихо рассмеялся. Покачал головой.
  
  - Расскажешь? - Авелин медленно сжала кулак и, разжав его, положила ладонь на колено Радана.
  
  - Это долго, Авелин, - прошептал он ей на ухо. - Утомительно и скучно.
  
  Поджав губы, она кивнула.
  
  От созерцания её застенчивости и податливости Радан не смог не умилиться. Ему нравилось то, как она реагировала на него. То, как отвечала. Как всё прощала ему. Прощала... Именно последним Авелин сильно походила на Невену, которая, находясь рядом с мужем, точно так же молча ловила каждое его слово, каждый обращённый на неё взгляд. И была невероятно счастлива, что Ян вместе с ней. Любит её. Оберегает. О большем мать Радана и не смела мечтать.
  
  - Но ведь ты хочешь знать, - путая пальцы в светлых волосах, утвердительно произнёс он.
  
  Закусив нижнюю губу, Авелин вновь едва заметно кивнула.
  
  - Попробуй на этом настоять, - он подмигнул ей.
  
  - Я не хочу лезть к тебе в душу без твоего желания.
  
  - Авелин, - Радан посмотрел ей в глаза. - Как ты думаешь, почему я решил с тобой прогуляться?
  
  - Я... - она лихорадочно принялась "ломать" себе пальцы.
  
  - Ты...
  
  - Радан...
  
  - Не бойся. Говори что думаешь, - он одобряюще улыбнулся.
  
  - Мне страшно, - зажмурившись и шёпотом. - Очень страшно.
  
  - Значит, будем постепенно избавляться от твоего страха. Иначе, - немного загнув ворот плаща, он приблизился к шее Авелин и опалил её дыханием, - я буду кусаться, - лёгкий, похожий на касание крыльев бабочки, поцелуй. - И твоя кровь мне всё расскажет за тебя.
  
  - Это... Это угроза? - заикаясь, спросила Авелин.
  
  - Предупреждение, - он щёлкнул её по носу. Глубоко вздохнув, она неожиданно улыбнулась.
  
  - Расскажи, - одновременно с налётом страха и решительности.
  
  - Вот так уже лучше, - похвалив Авелин, Радан накрыл её ладонь своей. Посмотрел на небо и, не заметив там ни одной звезды, стал рассказывать, точно сказку с заведомо печальным концом, историю своей жизни и смерти. - Мы с Огнианом познакомились, когда были подростками. Всё детство он прожил в Румынии. Но меньше чем через десять лет после того как у него родилась сестра Лазарина, которой врачи поставили диагноз аутизм, его семья переехала в Болгарию, потому как в то время там появился доктор, пообещавший для Лалы лечение более квалифицированное, чем то, что она получала в Бухаресте. Мать Огниана - Лильяна - была родом из Софии, поэтому, вернувшись на родину, она вместе с семьёй поселилась в доме, который когда-то принадлежал её покойным родителям и все годы - те годы, что женщина пробыла в другой стране, - пустовал, - Радан прижался щекой к макушке Авелин, положившей голову на его плечо. - Огниана отправили в ту же школу, где учился и я. Наши с ним отношения не заладились с первого же дня. Мы подрались, только вот, - он изогнул бровь, - причину конфликта я сейчас вспомнить никак не могу... - поглаживая Авелин по плечу и слушая её дыхание, он впервые в жизни не чувствовал едкой боли от тяжёлых, гнетущих воспоминаний. - В то время я дружил с девочкой. Её звали, - он чуть улыбнулся, словно сквозь нерушимые стены времени услышал её задорный смех, - Мая. Она жила в детском доме, потому как родители отказались от неё сразу после рождения.
  
  ... Качаясь на качелях, Мая запрокинула голову и устремила взор в небо. Её волосы - чёрные, точно ночь - шёлком скользнув по угловатым плечам, упали за спину. Худые, почти костлявые пальцы, обтянутые бледной кожей, крепко сжимали верёвки.
  
  Кинув куртку на покрытую утренней росой траву, Радан сорвал вербену, растущую рядом, и присел на корточки.
  
  - У тебя есть мечта? - вдруг спросила его Мая.
  
  - И не одна, - подставив лицо лучам солнца и чуть сощурившись из-за яркого света, он почувствовал, как его щёки стали медленно заливаться румянцем.
  
  - А самая-самая заветная мечта?
  
  Посмотрев в сторону и увидев на фоне горизонта ловко и быстро скачущую по лугу лошадь, Радан невольно ею залюбовался. Плавные линии грациозного животного и развевающая по ветру грива порождали в душе у Радана желание получить свободу. Полную волю, где нет ничего. Только он и скорость. Солнце и она.
  
  - Есть, - кивнув, он неохотно оторвал взгляд от лошади и приблизил цветок к носу. Вдохнув его фруктовый аромат, напоминавший ему о матери, которая сейчас, находясь в доме, заботливо пекла ему его любимый пирог, улыбнулся.
  
  - Не молчи! Не томи! - Мая широко улыбнулась. - Рассказывай! Хотя нет! - она выпрямилась. - Постой! - лукаво прищурилась. - Дай угадаю!
  
  - Попробуй, - лаская её взглядом, Радан вдруг представил Маю в подвенечном платье, стоящей напротив него. Фата скрывала её круглое лицо и мягкие, нежные губы, но пепельного цвета глаза, искрящиеся неподдельной радостью и счастьем, были видны ему даже сквозь белую, ажурную ткань. Надевая на палец Маи обручальное кольцо, он с наслаждением вдыхает запах ладана и дым церковных свечей. "Вместе и навсегда", - тихо произносит она.
  
  - Ты хочешь куда-то уехать? - выдёргивая Радана из грёз, спросила Мая.
  
  - Я патриот, - он пожал плечами.
  
  - Тогда... - Мая задумалась. - Ты хочешь, - медленно начала она, - стать рыцарем! Да-да! Точно! - спрыгнув с качелей, захлопала в ладоши. - Который будет спасать принцесс от разбойников и злых драконов!
  
  - Почти, - Радан не смог сдержать улыбки. - Близко, но не то.
  
  - Ты хочешь стать пиратом? - нахмурилась. Засмеявшись и присев рядом с ним, легонько стукнула кулаком по его плечу и взъерошила его волосы. Он нисколько не воспротивился, ибо ему всегда нравилось то, как Мая это делала - ласково и непосредственно. - В таком случае я хотела бы стать твоей пленницей!
  
  - Это было бы неплохо, но, - он протянул ей вербену, - это не моя мечта.
  
  - Зануда! - показав Радану язык, она выхватила из его руки цветок и притворно обиженно отвернулась.
  
  - Я не столь романтичен, как ты, - мягко произнёс он, на что его подруга лишь повела плечами. - Мая... - нарочно медленно наклонившись, Радан вдруг резко прижал её к себе и, опрокинув на спину, на мгновение недвижно навис над ней. Чувствуя под собой тепло девушки, улавливая нотки сочных спелых яблок в аромате желанного тела, он склонился к её шее. Довольно улыбнулся и, скользнув руками по тонкой талии, аккуратно укусил за мочку уха. Мая звонко засмеялась.
  
  - Прекрати, Радан! - она попыталась высвободиться из его крепких объятий и хоть как-то спихнуть с себя, но все попытки оказались тщетны
  .
  - Ты попалась, - низко произнёс он. - Моли о пощаде!
  
  - Ни за что! - стоило только это ей произнести, как Радан принялся беспощадно щекотать чувствительные участки её тела.
  
  - Любил её? - пытаясь казаться безразличной, спросила Авелин, но Радан всё-таки уловил в её голосе грусть.
  
  - Любил, - признался он. - И люблю до сих пор, но уже иначе.
  
  - Какая она была?
  
  - Ты и вправду это хочешь знать?
  
  - Да, - кротко ответила Авелин.
  
  ... - Ты так и не сказал, - старательно делая вид, что слушает учителя по математике, вдруг прошептала Мая.
  
  - О чём? - открыв учебник на нужной странице, Радан стал внимательно вчитываться в текст.
  
  - Твоя заветная мечта... Какая она?
  
  - Мая, давай не сейчас? - переписывая условие задачи к себе в тетрадь, недовольно ответил он. Радан не любил, когда его отвлекали от любого дела, которое так или иначе касалось его главной цели в жизни.
  
  - Нет, - упрямо. - Скажи, а то...
  
  - Генералом, - поняв, что ему легче признаться, ответил Радан.
  
  Пожилая женщина под аккомпанемент шёпота школьников начала чертить на доске график.
  
  - А твоя? - решив несложную для себя задачу, после недолгого молчания спросил Радан. Заметив, что Мая вместо того, чтобы вникать в учебный материал, вновь рисует на полях тетради облака, покачал головой. Подвинул ей свою тетрадь. - Списывай.
  
  - Море, - украдкой заглядывая в тетрадь Радана, прошептала Мая. - Корабль. Зима, - взяв в руки линейку и карандаш, она перерисовала график. - И ты рядом, - намёк на улыбку.
  
  - Путешествие? - приподняв бровь, догадался Радан.
  
  - Свадебное путешествие, - покрывшись густым румянцем, поправила его Мая.
  
  - Мая была добрая, отзывчивая и весёлая девочка, но при этом у неё был один большой страх, который порождал в ней эгоизм.
  
  - Какой?
  
  - Она панически боялась остаться одна, - молчание. Мысленно извлекая наружу картины прошлого, Радан про себя отметил, что с появлением в его жизни Авелин они стали тускнеть. Блёкнуть. Терять яркость красок.
  
  ... - Ты ведь меня не оставишь? - закинув ногу на Радана и прижавшись к его груди, тихо спросила Мая.
  
  - Никогда, - поглаживая по её обнажённому бедру и терпя дискомфорт из-за колющего в спину сена, он умиротворённо посмотрел на серый потолок сарая. - Я никогда тебя не оставлю.
  
  - Никогда-никогда? - радостно переспросила она и поцеловала Радана в шею. - Даже если я ослепну? - тонкий голос дрогнул. Немного приподнявшись, Мая заглянула в глаза Радана. Её волосы, которые он всегда любил гладить, запутались и теперь так походили на солому, что Радан невольно стал расчёсывать их пальцами.
  
  - Этого не случится, - уверенно сказал он. - Но даже в этом случае я всегда буду рядом с тобой, - чувствуя себя невероятно счастливым, Радан притянул к себе Маю и коснулся губами её век. - Пошли прогуляемся? - после небольшой паузы предложил он.
  
  - Я не могу... - нерешительно ответила она и, несмело убрав от себя враз ослабевшие руки Радана, прикрылась покрывалом.
  
  - Почему? - внимательно вглядываясь в немного испуганное лицо Маи, он нахмурился.
  
  - Огниан... - она поджала губы и стыдливо отвела в сторону взгляд. - Понимаешь, он...
  
  - Нет, - жёстко сказал Радан и, резко сев, стал натягивать на себя майку.
  
  - Постой! - Мая схватила его за руку. - Не уходи! Я... Мне нравится общаться с Огнианом, но это ничего не значит! Мне искренне его жаль! Ты ведь знаешь, у него больная сестра, и хоть он никому не показывает, как сильно за неё переживает, я знаю, как ему трудно, поэтому я...
  
  - Решила подарить ему себя? - гневно, но тихо бросил Радан. Он не терпел, когда кто-то переходил ему дорогу. Посягал на то, что принадлежало ему, и пытался его самого отодвинуть на второй план. Радан считал, что и так долгое время был добр и мягок, когда не препятствовал столь странной дружбе между Огнианом и его девушкой. Но сейчас он был вне себя от злости и ярости.
  
  - Нет, - она замотала головой. - Нет! Не говори так! Не смей!
  
  - Не смей... - усмехнувшись горько и криво, Радан выдернул руку из ладони Маи и продолжил одеваться.
  
  - Я боюсь! Вдруг ты меня всё-таки оставишь... А я так не хочу остаться одна! - отчаянно простонала Мая. - И поэтому не хочу его терять!
  
  - Я же сказал, что не оставлю тебя, - процедил он.
  
  - Знаю, - кивок. - Я верю тебе! Только тебе я и принадлежу! Но Огниан... Мне нравится с ним разговаривать! Шутить! Он... он очень хороший!
  
  Радан рассмеялся.
  
  - Хороший, - кивнув, эхом повторил он. - Скоро он станет ещё и бедным и несчастным, когда я...
  
  - Не надо! - перебив Радана и встав, Мая прильнула ничем не прикрытой грудью к его спине. - Он мне дорог, но люблю я тебя!
  
  - Это ничего не меняет, - Радан ловко вынырнул из родных объятий и, не оборачиваясь, ушёл. Выйдя из сарая, он хотел было прямиком отправиться к Огниану и без лишних разговоров указать ему на его место, но через пару минут, успокоившись, передумал. Бить соперника, подумал Радан, это последнее дело. Это явственно может продемонстрировать Огниану его слабость, а он этого категорически не хотел. Поэтому Радан решил, что отныне будет чаще показываться на глаза недавно приехавшему парню, чтобы тот как можно больше видел, как он целует и ласкает Маю. Будет забирать всё её свободное время. Ведь что может быть слаще той мести, когда соперник, видя, что его любимая девушка нежится в чужих руках, ничего не может с этим поделать?
  
  - Что было дальше? - Авелин медленно начала гладить выступающие вены на запястье у Радана.
  
  - Я принципиально не общался с Огнианом, но Мая порой с ним разговаривала на переменах. Между ними тесная дружба только крепла. Она мне не нравилась, но решительно препятствовать ей, тем самым проявляя свою слабость и страх, я не желал. Спустя пару месяцев, как Огниан появился в школе, его родители погибли в автокатастрофе. Лазарина, находившаяся на заднем сидении автомобиля, чудом осталась в живых. Но случившееся стало для неё большим потрясением. Девочка замкнулась в себе и, словно перестав узнавать своего брата, оказалась практически беспомощна. Она всего и всех боялась. Поэтому её поместили в приют для душевнобольных детей, а Огниана отправили в детский дом. В тот же самый, в котором жила Мая... Позже при загадочных обстоятельствах Мая погибла.
  
  - Погибла? - встревоженно переспросила Авелин. - Как?
  
  - Сгорела в летнем домике, - долгое время Радан не верил в столь нелепую, трагичную смерть девочки. Однако несмотря на то, что его интуиция упрямо твердила: "Убили", он принял факт несчастного случая, так как понимал, что Мае никто не мог желать зла. Хотя сначала он подозревал Огниана, но ни улик, ни мотива не было... Было заметно, что тот сам тяжело страдает от её потери. Да и правоохранительные органы никаких претензий к Огниану не имели. - Всё списали, - переведя дыхание, продолжил он, - на несчастный случай, потому как Мая очень плохо видела. У неё была несвойственная для её возраста болезнь - катаракта. Ей никто не мог помочь, ибо лишь во время Второй мировой войны английский хирург Гарольд Ридли открыл искусственный аналог хрусталику, обратив внимание, что у пилотов, получавших ранения глаз, при попадании осколков пластика в него не развивалось никаких побочных реакций, - увлёкшись, более полно пояснил Радан.
  
  - Мне очень жаль, что Мая погибла, - сочувственно прошептала Авелин, на что он, сжав её ладонь в своей, слегка улыбнулся.
  
  - Через несколько дней после похорон Маи, - продолжил Радан, - я случайно встретился с Огнианом на месте трагедии. И тогда он признался, что приходится мне родным братом по отцовской линии. Безусловно, я ему не хотел верить, пусть мы и так похожи, но, вернувшись домой, сразу же пошёл за разъяснениями к своему отцу - Яну. Вопреки моим ожиданиям, он подтвердил слова Огниана. Отец рассказал, что знал о беременности Лильяны, но не ушёл к ней от моей матери по двум причинам. Первая состояла в том, что Ян и мать Огниана никогда и не любили друг друга, между ними не было ничего возвышенного, только... - Радан осёкся. Устремил взор на качающиеся макушки деревьев. - Вторая причина, почему отец остался со своей женой, была более весома, чем вышеназванная. Невена, так же, как и Лильяна, забеременела. Она носила под сердцем... меня. Не желавшая сплетен подруг за спиной, мать Огниана решила уехать из Болгарии к дальним родственникам в Бухарест. Там она могла спокойно соврать, что была замужем, но супруг погиб. Будучи на третьем месяце беременности, Лильяна познакомилась с офицером, которого звали Лозен. У них вспыхнули друг к другу чувства и, мужчина, не побоявшись деликатного положения матери Огниана, женился на ней, тем самым взяв на себя обязательства по воспитанию её будущего ребёнка, - длинная пауза. - Когда Лильяна вернулась в Болгарию, Ян понял, что Огниан его сын. Но, встретившись втайне от всех, они решили никому ничего не говорить. Однако после того как Лильяна и Лозен погибли, Ян не захотел, чтобы его сын рос в детском доме. Лазарину удочерить он не мог, да и не хотел. Слишком большая ответственность легла бы на его плечи...
  
  - А Невена?.. Она не была против?
  
  ... Зайдя в кухню, Радан увидел, что его мать стоит возле раковины и моет посуду. Она так усердно тёрла сковородку, что он не сразу заметил, как ей плохо в нарушаемой только потоком воды тишине. Не сразу расслышал сдавливаемые всхлипы. Положив на стол недавно сорванные специально для неё яблоки, Радан молча подошёл со спины к матери и, бережно обняв её за талию, положил голову на дрожащее плечо.
  
  - Я люблю тебя, - ласково прошептал он ей на ухо. - Очень-очень люблю, - Радан уткнулся носом в её тёмные волосы и вдохнул родной, похожий на апельсиновую кожуру аромат. - Ты у меня самая лучшая, - дотянувшись рукой до крана, он выключил воду. - Не плачь.
  
  - Я не плачу, - хриплым, точно простуженным голосом произнесла Невена. - Спасибо тебе, - она отставила в сторону сковородку. - Не обращай внимания, просто...
  
  - Не переживай, - аккуратно развернув к себе лицом мать, Радан заглянул в её покрасневшие от слёз глаза. - Я всегда буду рядом с тобой. Никогда и ни за что тебя не предам, - он заботливо стёр с её щёк слезы. - Хочешь...
  
  - Не надо, сынок, - замотав головой, Невена опустила взгляд. - Не ругайся больше с ним. Я прекрасно понимаю, почему Ян в то время...
  
  - Он поступил подло, - сквозь зубы сказал Радан. Как бы он ни восхищался отцом, любил и ценил его, он начал тихо презирать его за все те страдания, на которые он обрёк любящую его женщину. - Не вздумай, как обычно, его оправдывать, - Радан заметил, как затряслись руки матери, и его сердце с новой силой заныло от обиды за неё.
  
  - Не говори так, - устало попросила его Невена. - Ты многого не знаешь. Он...
  
  - Чего именно, мама? - Радан бережно сжал её плечи. - То, что он тебя предал? Или то, что...
  
  - Радан, - прижав палец к его губам, отчаянно простонала Невена. - Прекрати! Я с ним счастлива! Очень счастлива! - улыбка сквозь новые слёзы. - Мне всего лишь нужно немного времени, чтобы свыкнуться с тем, что отныне в нашей семье будет ещё один человек. Я люблю Яна и сумею полюбить его сына, ведь Огниан, он... - успокоившись и взяв себя в руки, она расправила плечи и гордо подняла голову. - Он часть Яна, а значит, и часть меня.
  
  Видя необъяснимую слепую любовь матери к отцу, Радан понял, что бессмысленно ей что-либо говорить. Всё равно она всё простит Яну и не скажет ему поперёк ни единого слова. Так было всегда, так есть и сейчас. И так будет впредь. И тогда Радан жёстко поклялся себе, что его жена никогда не будет так страдать, как его мать.
  
  - Нет, - Радан покачал головой и мысленно поругал себя за то, что долгое время нарушал данную себе клятву. Но сейчас он хотел всё исправить. Стать лучше, чем был на протяжении многих лет. - Она слишком сильно любила отца, поэтому приняла Огниана очень тепло и душевно, но он... Он всегда держался с ней довольно холодно и сдержанно.
  
  - Его можно понять, - сопереживая, сказала Авелин. - Ему тоже пришлось нелегко.
  
  - Возможно, - равнодушно согласился Радан и замолчал, слушая ночной шёпот осени.
  
  - Что произошло потом? - чуть помедлив и тихо.
  
  - Спустя несколько лет, - спокойно продолжил Радан, - меня и Огниана призвали в армию. Проходя службу в разных подразделениях, мы с ним несколько лет не виделись. Я думал и глупо надеялся, что больше никогда в жизни его и не встречу. Однако, как известно, у судьбы на всё свои взгляды. И я, и он решили пойти по стопам отца. Мы с ним, не догадываясь о планах друг друга, начали одновременно строить военную карьеру. Дома я появлялся редко, Огниан и вовсе не приезжал ни к Яну, ни к Невене, лишь порой навещая свою сестру - Лазарину. В один из своих визитов к родителям я встретил на улице школьного друга. В тот день у него был день рождения. Он пригласил меня в гости, я согласился. Придя к нему вечером на праздник, я познакомился с девушкой, - Радан чуть помедлил, прежде чем произнести её имя. - Виолеттой. Она была...
  
  - Вы после стали встречаться, - догадалась Авелин.
  
  - Да, - шёпотом ответил Радан.
  
  - Ты её любил, - утверждение. - Очень? - голос, дрогнув, бессильно замер.
  
  - Сильно, - Радан поцеловал её в макушку. - Но это в прошлом, Авелин.
  
  ... - Не догонишь! - задорно засмеявшись, Виолетта подпрыгнула на месте и, приподняв подол своего платья, побежала по ведущей к аллее узкой тропинке. Солнце ярко светило ей в лицо. - Не догонишь! Не догонишь!
  
  Почувствовав вновь отголоски беззаботного детства, Радан, следуя за Виолеттой по пятам, вдруг скрылся от неё за широким деревом. Упираясь спиной в ствол дуба, он повернул голову и, стараясь быть незаметным, начал аккуратно наблюдать за Виолеттой и за её плавными, по-кошачьи грациозными движениями. За лёгким, неспешным бегом. За развевающимися по ветру волосами. Нежность окутала его с головой, тёплой волной покатившись по телу.
  
  - Не догонишь! Не догонишь! - повторно крикнула она, но, обернувшись, заметила отсутствие за собой погони. Остановилась. - Радан? - широко улыбаясь, Виолетта огляделась. - Радан! - топнула ногой. - Я пожалуюсь своим братьям, и будь уверен, они тебя проучат! - пытаясь быть серьёзной и вместе с тем разгневанной, пригрозила она, но в ответ услышала лишь тишину. - Радан? - сомкнув руки в замок, медленно пошла назад. - Ты где? - обеспокоенно спросила Виолетта и вновь огляделась вокруг. - Это не смешно! - проходя мимо дуба, за которым спрятался Радан, опустила голову. - Так нечестно! Знай и будь уверен, я никогда-никогда тебя не прощу, если ты оставил меня здесь одну!
  
  Крадучись выйдя из своего укрытия, Радан бесшумно приблизился со спины к Виолетте и схватил её за талию. Вдыхая её яблочный аромат, он крепко прижал к себе девушку и прошептал ей на ухо: "Не простишь?"
  
  Испуганно дёрнувшись и повернувшись к нему лицом, она обиженно скривила губы.
  
  - Никогда. Ты должен был меня догнать! - как бы она ни пыталась показать, что её чувства были ущемлены, она не могла скрыть искорки радости в своих глазах.
  
  - Но ты уже в моих руках, - наклонившись к губам Виолетты, тихо произнёс Радан.
  
  - Жертва сама пришла к охотнику? - она лукаво улыбнулась. - Хитрый лис! - быстро чмокнув в покрытую лёгкой щетиной щёку Радана, Виолетта ладонями упёрлась в его грудь. - Самодовольный лис!
  
  Он кивнул.
  
  - От меня не убежишь, - прошептал Радан и, ослабив хватку, позволил Виолетте вырваться из его объятий.
  
  - Это мы ещё посмотрим! - улыбаясь, она спряталась за ближайшей сосной.
  
  - Неужели ты хочешь меня оставить? - приподняв уголки губ, Радан вскинул бровь и начал медленно приближаться к ней.
  
  - Заманчивое предложение, но... - умолкнув и выглянув из-за ствола дерева, Виолетта послала ему воздушный поцелуй.
  
  Сделав вид, что поймал его, Радан услышал тихое: "Люблю тебя".
  
  - В прошлом, - эхом повторила она. - Что было потом?
  
  - Через год нашего общения в доме Виолетты случился пожар. Её братья-близнецы, которым было по одиннадцать лет, остались ночевать у неё в спальне. Несмотря на не детсадовский возраст, им было страшно спать одним. Ещё с малолетства им мерещились страшилища под кроватью. Когда она заснула, то они, заперев на ключ дверь, вероятно, пытаясь защититься от выдуманного чудовища, стали играть со спичками. Случайно подпалили шторы и...
  
  - Начался пожар, - договорила за него Авелин.
  
  - Их родителей не было дома, потому как они вместе с Аглаей - сестрой Виолетты - уехали в гости, где задержались до полуночи.
  
  - Почему же они не взяли с собой остальных своих детей? - с недоумением.
  
  - Приболели. У них был сильный кашель и насморк, поэтому Виолетта осталась дома, чтобы за ними присматривать.
  
  - Все погибли?
  
  ... - Виолетта! - выбив ногой дверь, Радан скинул с плеча руку Алеко, сдерживающего его, и вбежал в комнату, наполовину охваченную огнём. Сизый дым заставил его глаза слезиться, а сильный жар вынуждал перекошенное лицо покрыться потом. Закашлявшись, Радан опустился на четвереньки и, стараясь дышать короткими глотками через периодически прикладываемый ко рту ворот рубашки, пополз вглубь спальни.
  
  - Виолетта! - чувствуя, как в душе нарастает паника, хрипло позвал он девушку. - Виолетта! - изо всех сил стараясь сквозь туман дыма и слёз разглядеть в гари силуэт любимой и услышать её голос, он отчаянно гнал прочь воспоминания о Мае. О том, как точно так же десять лет назад он пытался в пожаре найти девочку, спасти её, но не смог. - Виолетта!
  
  - Радан, возвращайся! - крикнул товарищ. - Это бессмысленно! Сгоришь только зря! Тут ни черта не видно!
  
  - Виолетта! - не слушая Алеко и двигаясь вперёд, Радан заметил вскоре у кровати маленькое тело, укрытое покрывалом и жадно поглощаемое языками пламени. Ему явно кто-то до этого пытался помочь, но не смог. - Виолетта, - задыхаясь, но упрямо продолжая искать невесту ещё в не охваченной огнём части спальни, прошептал он.
  
  - Упрямец! - с упрёком крикнул молодой офицер. Через секунды, протянувшиеся годами, Радан услышал позади себя крепкие ругательства вперемешку с кашлем... Он понял: товарищ последовал за ним.
  
  - Убирайся, Алеко! - процедил он. - Сейчас же! Это приказ!
  
  - Ещё чего!
  
  Радан не стал понапрасну спорить и тем самым терять время и тратить силы.
  
  - Виолетта! - с отчаянием простонал он, как внезапно на него начала падать настенная полка. Увернувшись, Радан едва не угодил в раздуваемый сквозняком вихрь огня. Но его решимость покинуть этот ад только вместе с любимой или сгинуть в нём с мечтой об её объятиях ничуть не ослабла. Он всё равно не останавливался и уже на грани потери сознания практически наощупь искал девушку.
  
  - Нашёл одного мальчишку! В шкафу сидел... - едва слышно прозвучал голос Алеко. - Он без сознания! Выношу! Давай за мной!
  
  - Радан, - послышался шёпот и показалась из-под скатерти, накрывающей стоящий неподалёку стол, рука. Она тянулась к огню...
  
  - Виолетта, - облегчённо выдохнул Радан. Рывком оказался у стола. Откинул его в сторону. Схватил в охапку девушку, опустошённым взглядом смотревшую в одну точку.
  
  - Я не виновата. Я не могла... Я ничего не видела. Ничего... - прошептав это, она лишилась чувств.
  
  - Всё будет хорошо. Держись! - взвалив Виолетту на спину, Радан неуклюже пополз прочь из проваливающейся в преисподнюю комнаты.
  
  - Нет, - Радан покачал головой. - Только братья. В ту ночь я вместе с сослуживцем гулял по городу и случайно как раз во время пожара проходил мимо дома Виолетты. Я успел спасти её, в отличие от Маи. Но она видела, как погибли мальчишки, и это впоследствии дало о себе знать.
  
  ... Решив перед отъездом на стрельбища навестить Виолетту и узнать о её самочувствии, Радан вечером пришёл к ней домой. Её родители, обговаривая похороны братьев, находились в кабинете. Радан слышал их приглушённые, полные отчаянья и скорби голоса, но не стал тревожить их своим присутствием. Пройдя в гостиную, он увидел тихо молящуюся напротив икон Аглаю.
  
  - Добрый вечер, - остановившись, Радан снял фуражку. Порывисто к нему повернувшись, Аглая тыльной стороной ладонь смахнула со щёк слёзы. - Прости, что отвлекаю. Виолетта наверху?
  
  - Да, - кивок. - Она у себя, но... - закрыв молитвенник, Аглая изнеможённо присела на стул. - Она уже, наверное, спит.
  
  - Я её не потревожу. Не буду будить. Недолго тихо побуду рядом, - отвернувшись от Аглаи, Радан стал подниматься по лестнице на второй этаж, как вдруг позади себя услышал сдавленное: "Спасибо тебе за сестру".
  
  - Начались нервные срывы? - предположила Авелин.
  
  - Если бы... - горько усмехнулся Радан. - Раздвоение личности.
  
  ... Не стучась, Радан отворил дверь в спальню Виолетты. В комнате было мрачно, горел лишь тусклый ночник. А в воздухе улавливался какой-то неприятный, вселяющий в его душу тревогу запах, порождающий странное ощущение, которое заставляло всё внутри него сжаться, точно в предчувствии беды. Стараясь не делать лишних движений и не шуметь, он подошёл к кровати, но не обнаружил на ней спящей невесты. Нахмурился. Расстегнул верхние пуговицы кителя и оглянулся. Виолетты не было. Радан уже хотел было покинуть комнату и пойти искать её в доме, как, случайно скользнув взглядом по стоящему за постелью зеркалу, на мгновение замер. Напротив трюмо, в луже крови, не двигаясь, лежала Виолетта. Выронив из рук цветы и не теряя ни секунды, он подбежал к ней и, упав рядом на колени, увидел, что глаза её открыты.
  
  - Виолетта... - прошептал он. - Зачем? - вытаскивая из кармана носовой платок, Радан стал быстро перевязывать руки невесты, стараясь остановить текущую из вен кровь.
  
  - Она должна умереть, - холодно произнесла она. - Пусти! - слабая пощёчина.
  
  - И как это выражалось? - Авелин сильнее сжала ладонь Радана.
  
  - Пробуждаясь, вторая личность хотела убить первую за то, что та не смогла помочь своим братьям.
  
  ... - Радан, - сидя на его коленях, Виолетта положила голову на его плечо. - Мне страшно. Очень страшно.
  
  - Не переживай, - успокаивающе поглаживая её по спине, Радан отчуждённым взглядом прошёлся по комнате. По тумбе, шкафу и смятой постели. По зеркалу, в котором играли блики солнца, по цветам, стоявшим в стеклянной вазе, по секции стеллажа, заполненной книгами. - Не бойся, - поцеловав руку невесты, он щекой прижался к её лбу. - Мы справимся.
  
  - Мне страшно, - будто стараясь раствориться в Радане, она теснее прижалась к нему. - Мне так страшно, что она наговорит тебе глупостей. Лжи. Обидит тебя как-то! Рассердит! Так выведет из себя, что ты больше не захочешь меня знать! Я... Я больная. Зачем я тебе? Ты ведь будешь мучиться со мной... - Виолетта тихо заплакала. - Всю жизнь хлебать горе! Я не хочу тебя терять, но и не хочу обрекать на вечные страдания. Что мне делать, Радан? Что мне делать?
  
  - Виолетта, - заглянув в серые глаза, он на мгновение прижался к её губам своими. - Единственное, что ты должна делать, так это жить. А я всегда буду рядом с тобой.
  
  - Я эгоистка, - зажмурившись, Виолетта помотала головой. - Жуткая эгоистка! Я должна тебя отпустить! Из-за меня все страдают! - глубокий судорожный вздох. - Уходи! - она хотела было встать, но Радан ей не позволил.
  
  - Нет, - ровно сказал он. - Я уйду только тогда, когда именно ты скажешь, что больше ничего ко мне не чувствуешь, - Радан обхватил её лицо ладонями. - Не любишь?
  
  - Радан, - полный отчаянья стон. - Я люблю тебя больше жизни, поэтому и хочу дать тебе свободу.
  
  - Без тебя она мне не нужна, - он стал покрывать её лицо поцелуями.
  
  - И в итоге Виолетта убила саму себя?
  
  - Нет. Из-за того, что вторая личность появлялась лишь ночью, её усыпляли снотворными. Но после, правда, перестали...
  
  - Почему?
  
  - Пару месяцев подряд родные Виолетты оставались рядом с ней каждую ночь. И следили, наблюдали за её поведением. Вторая личность перестала покушаться на свою жизнь, поэтому ей прекратили давать таблетки.
  
  - А она, эта вторая личность, никак не отличалась от настоящей Виолетты?
  
  - Отличалась, - кивнул Радан. - Она была отчуждённой к родным и холодна на эмоции. С её безумием всё было и просто, и сложно. Иногда казалось, Виолетта никого и ничего не помнит или играет в это. А бывало, чудилось, что она абсолютно нормальная, прежняя.
  
  ... Сжимая в ладони цветы, Радан обошёл вокруг дом и, оказавшись во внутреннем дворе, увидел Виолетту. Сидя на корточках, она с задумчивым видом кидала своей собаке палку. Не смеялась. Не улыбалась. Не говорила. Радану показалось, что ей весьма скучно, что она словно не понимает, где находится, но ничего не делает для того, чтобы в этом разобраться. Она будто смирилась со своей участью, но отчего-то интуиция Радана, которая его редко обманывала, кричала о том, что спокойный вид невесты - это всего лишь иллюзия. Виолетта выглядела апатичной, но в то же время чем-то напоминала убийцу, притаившегося перед смертельным для жертвы броском.
  
  Отогнав от себя угрюмые мысли и немного приподняв козырёк фуражки, Радан медленно подошёл к невесте. В этот же момент Аглая, сидящая на стуле под фонарём, тихо стуча спицами, множа петли, встала и, приветливо кивнув ему, подошла к сестре. Заметив Радана, Виолетта выпрямилась. Прозрачные лучи выглянувшей из-за туч луны тонкими нитями запутались в её волосах, а лёгкий, приятный на ощупь ветер немного приподнял подол платья.
  
  - Кто ты? - резко спросила Виолетта. - Где-то я тебя видела... - шёпотом закончила она и стала сосредоточенно вглядываться в лицо Радана.
  
  Почувствовав холодный влажный нос собаки, которая радостно толкала его свободную руку, он улыбнулся и протянул Виолетте три красные хризантемы.
  
  - Не волнуйся, - вмешалась Аглая и положила руку на талию сестры, примеряя ей связанную часть будущей вещи, возможно, свитера. - Это твой жених, - в её узких, поблёкших от горя глазах Радан увидел боль и неловкость за Виолетту. - Он дважды спасал тебе жизнь.
  
  Виолетта молча взяла протянутые цветы и, поднеся их к носу, поморщилась.
  
  - Отвратительный запах, - недовольно произнесла она, на что Радан рассмеялся.
  
  - Когда-то это были твои любимые цветы, - покачав головой, ответил он. Радан старался выгладить непринуждённо, раскованно и легко, однако явственно ощущал, как его сердце обливается кровью, когда он смотрел в столь родные, а сейчас такие чужие глаза невесты.
  
  - Её, а не мои, - поправила его Виолетта. - Я люблю анемоны.
  
  - Анемон? - переспросил Радан и внутренне ужаснулся, вспомнив его значение на языке цветов.
  
  - Изящные цветы, - пожала плечами Виолетта и прищурилась. - Скажи... - встав к Радану вплотную, она, точно смахивая с его плеча грязь, провела по нему ладонью. - Любишь её?
  
  - Виолетта, - с застывшей мольбой в голосе произнесла Аглая и закусила нижнюю губу.
  
  - Люблю, - не сводя взгляда с равнодушных глаз невесты, уверенно ответил Радан.
  
  - А она тебя? - кончиком носа она провела по его щеке.
  
  - Любит, - аккуратно обняв Виолетту за талию и чувствуя себя опустошённым, он посмотрел в светящиеся окна домов.
  
  Приподняв голову, девушка пальцами коснулась его подбородка и, приблизив свои губы к его, улыбнулась.
  
  - Любит, - протянуто сказала она. - Но... знаешь, Радан, - вдруг от него отстранившись, Виолетта сцепила за спиной руки. - Ты мне не нравишься! Но обещаю... - она подмигнула ему, и от этого внутри у него похолодело. - Всё будет красиво! Безумно красиво!
  
  - И вы все в это поверили? - скептически спросила Авелин.
  
  - Все, кроме меня, - Радан пожал плечами. - Но я не мог быть постоянно рядом с ней.
  
  - Что же было дальше? - нетерпеливо спросила она. - Прости, - смутилась. - Ты и так мне многое рассказал, - приподняв голову, она робко заглянула в глаза Радана. - Спасибо, что... - не давая ей договорить, Радан приложил палец к её губам и медленно обвёл их по контуру. В широко распахнутых глазах Авелин он отчётливо заметил нежность, тесно сплетённую со страхом. Любуясь бесценной для него девушкой и проводя ладонью по её щеке, Радан в очередной раз подавил в себе желание немедленно сделать Авелин полностью своей. Подчинить своей воле каждый её вдох и выдох.
  
  - Я недоговорил, - он едва заметно улыбнулся и, отгоняя прочь столь сладкое наваждение, прижал посланницу Тьмы к своей груди. - Как ранее говорил, я начал строить военную карьеру. Спустя некоторое время, получив назначение проходить службу в диверсионно-разведывательном подразделении одного из секретных армейских формирований Болгарии, которая состояла в союзе с Германией, я, будучи патриотом своей страны и одновременно убеждённым противником нацизма, параллельно вступил в тайную группу движения антифашизма. По иронии судьбы, Огниан выбрал тот же путь. Но службу мы с ним проходили в разных городах. Правда, недолго... Спустя некоторое время наши с ним подразделения ради выполнения одной секретной операции объединили. Его должны были назначить командиром сформированного отряда, но назначили меня. Тринадцатого декабря тысяча девятьсот сорокового года Гитлер отдал приказ о разработке плана вторжения в Грецию, получившего кодовое наименование "Марита". Операцией было предусмотрено, что двенадцатая полевая армия должна при поддержке восьмого авиакорпуса начать наступление на Грецию с территории Болгарии. Военное командование поставило перед моим диверсионным подразделением задачу проникнуть на территорию Греции и, осуществив нападение на штаб обороны района, через который собирались наступать немцы, захватить сверхсекретные документы с информацией о численности и расположении греческих войск, а также о структуре их укреплений. Поэтому руководство движения антифашистов Болгарии дало мне задание осуществить подмену данных в тех самых секретных документах, чтобы немцы, заполучив их, ошиблись в своих расчётах и наступление обратилось катастрофой. Подлинные документы я должен был отправить в Москву.
  
  - Зачем? - удивилась Авелин. - Ведь Греция для Советского Союза была скорее другом, чем врагом. Не так ли? Разве Греция не делилась с Москвой важной информацией?
  
  - Сталин был параноиком, - Радан повёл плечами. - Он не доверял никому, поэтому разведка Советского Союза всё перепроверяла.
  
  - И?.. Ты сделал всё как надо?
  
  - Да, - Радан кивнул. - Точнее, думал, - он поморщился, - что сделал всё как надо. Как оказалось впоследствии, немцев кто-то предупредил о моей тайной миссии, и они переиграли меня. Поэтому в Москву я отправил уже фальшивые документы. Однако я об этом не знал... После моего возвращения из Греции в Болгарию всё вроде шло своим чередом. Но... недолго. При странных обстоятельствах моих знакомых из антифашистского движения начали отлавливать поодиночке и жестоко убивать. Никто не понимал, что происходит, пока в апреле сорок первого года, в день моей свадьбы с Виолеттой... - он внутренне содрогнулся, вспоминая умирающую невесту на своих руках. - ...Германия не напала на Грецию. Силы вермахта довольно легко и быстро разрушили оборону греков со стороны Болгарии. Это означало лишь одно: немцы точно знали, где, сколько и какие войска были у Греции, где находились минные поля, позиции артиллерии и прочее.
  
  - И все подумали, что ты перешёл на сторону Гитлера?
  
  - Да. Друзья по антифашистскому движению решили, что я двойной агент, - Радан косо улыбнулся. - За мной началась охота. Я понимал, - он вскинул бровь, - мне некуда бежать, но я хотел попрощаться с Виолеттой, - в его голосе просквозила грусть, а уголки губ опустились вниз. - Сказать, чтобы она верила мне. Знала, что я не предатель.
  
  - Успел? - быстро задала вопрос Авелин и, уже предполагая, каким будет ответ, опустила голову и поджала губы.
  
  ... Вбежав через чёрный вход в дом Виолетты, Радан, стараясь оставаться незамеченным, отправился в её комнату. Но не обнаружил там невесту. Зато увидел в окно преследующих его людей и, осознавая, что скрыться не удастся, выскочил из комнаты, перепрыгивая через ступеньки лестницы, быстро спустился в гостиную. Уловив краем уха скрипнувшую неподалёку дверь, Радан не обратил на это должного внимания, ибо всё его внимание намертво приковалось к Виолетте. Одетая в подвенечное платье, она лежала на полу в луже крови и отрешённо смотрела в потолок.
  
  Почувствовав дежавю и ощутив приступ головокружения, вызванный бессмысленностью происходящего, Радан, ощущая, что тело точно залили раскалённым свинцом, не слыша и не видя ничего вокруг себя, подбежал к невесте и упал рядом с ней на колени.
  
  - Виолетта, - с трудом произнёс он и машинально коснулся вогнанного в её грудь кинжала. - Кто? - боль ядом прожгла его вены. Радан явственно ощутил: мир, покачнувшись, рухнул. Разбился на мелкие осколки и ничто и никто неспособны его собрать, починить. - Кто? - он отчаянно крепко сжал её за плечи. - Прошу, не молчи! - вопреки его желанию, губы Виолетты не двигались. - Не умирай... - он прижался к её губам своими. - Не оставляй меня. Я прошу тебя! Держись! Сейчас, - Радан оглянулся, - сейчас я позову на помощь! Держись! - сказав последнее слово, он заметил, что Виолетта, дёрнувшись, вдруг попыталась ему что-то сказать. Затаив дыхание и замерев, Радан сосредоточенно начал прислушиваться.
  
  - Огниан, - закатывая глаза, прошептала она. - Я люблю... - последний взгляд и вздох, и маска смерти тотчас отпечаталась на её лице. Пустота растеклась по телу Радана.
  
  - Я убью его, - прижимая к себе девушку, процедил он. Звериная ненависть негасимым факелом вспыхнула в его груди, а туман ярости застелил глаза кровавой пеленой. Радана затрясло, но он ровным счётом ничего не ощущал, кроме чудовищного желания уничтожить, растерзать и обезглавить посмевшего поднять руку на его невесту. Радан отчётливо понял, что не успокоится, пока Огниан будет жить. Пока он - его брат, его кровь - не почувствует всю ту бесконечную боль, что Радан ощутил благодаря ему.
  
  - Нет, - глухо ответил Радан. - Убегая от преследовавших меня бывших товарищей по борьбе с "коричневой чумой", я отправился к ней домой, где и обнаружил её почти мёртвой, - он до сих пор не мог забыть той испепеляющей душу боли, которая и послужила одним из толчков, что на дороге его жизни, у развилки, где встречаются Месть и Прощение, подтолкнули Радана следовать по первому пути. - Её кто-то ранил. Она умирала и почти не могла ничего говорить, но все же успела прошептать мне последние слова: "Огниан. Я люблю..." После меня схватили люди антифашистского движения и несколько дней подряд постоянно избивали. Пытали. А когда я был уже при смерти и почти постоянно в забытьи, они привели ко мне отца и... повесили у меня на глазах. Они требовали, чтобы я им рассказал об агентах немецкой разведки, но... Как я мог? Ведь меня подставили, но верить в это никто не хотел, ибо факты... Факты безоговорочно указывали, что я - предатель.
  
  - А где были твоя мать и Огниан? - Авелин начала задумчиво обрисовывать сильные пальцы Радана кончиками своих тонких нежных пальцев. - Их тоже подвергли истязаниям?
  
  - Перед тем как отца схватили, он успел спрятать Невену, но где именно, никто не знал. Огниана не трогали, потому как за него поручился генерал Фичев, сын которого дружил с моим братом, - приподняв свой взор к небу, Радан заметил, как на пару секунд из-за туч выглянула седая луна. - На рассвете меня должны были убить, и тогда, в ту ночь, я и стал...
  
  - Посланником? - аккуратно сжав его ладонь в своей, Авелин медленно поднесла её к своим губам. Поцеловала - робко, едва ощутимо.
  
  - Да, - наблюдая за ней и за тем, как она, точно пытаясь забрать у него хотя бы половину всей той боли, что когда-то сжигала его сердце, дарит нежные касания, он кивнул. - Утром ничего не подозревавшие подпольщики поставили меня к стене и... расстреляли. Я умирал, смеясь, - Радан усмехнулся. - После, закопав моё тело в лесу, они благополучно про меня забыли. Но ночью, молодой лейтенант Милёв, которого я заранее предусмотрительно загипнотизировал, отрыл меня и подставил моё израненное тело лунному свету, чем воскресил меня.
  
  - И что ты сделал, когда восстал из мёртвых? - второй поцелуй. Авелин смежила веки.
  
  - Начал разрабатывать план мести виновному в смерти Виолетты и заодно узнавать, кто подставил меня перед товарищами по антифашистскому движению, - ровно ответил Радан.
  
  - И кто... - широко распахнув глаза, Авелин осеклась и, задумчиво повернувшись лицом к нему, подняла брови. - Огниан? - одними губами спросила она, на что Радан утвердительно кивнул. - Но зачем? - в её голосе искрилось явное непонимание. - Почему он так с тобой поступил?
  
  - Всё очень просто, - Радан натянуто улыбнулся и положил ладонь на её колено. - Как я узнал позже, Огниан был знаком со второй, ненастоящей Виолеттой и очень сильно её любил. Но, встретившись с моей невестой днём, получил от неё безоговорочный отказ. Она не хотела его знать. Она была верна мне. И примерно в это же время меня вместо Огниана назначили командиром сформированного отряда. Отправили в Грецию. Безусловно, Огниан был в ярости. Он был в гневе... Я в очередной раз перешёл ему дорогу, поэтому он, решив избавиться от меня раз и навсегда, отослал немцам анонимное письмо, в котором говорилось о моей тайной миссии. Он, видимо, надеялся после моей смерти уговорить Виолетту быть только с ним, но... День свадьбы неминуемо приближался, а я все ещё был жив. Фашистская контрразведка медлила, не убирала меня, вела свою игру по раскрытию подполья. В тот день, - Радан чуть помедлил, - когда Виолетта должна была стать моей женой, он пришёл к ней домой и... убил её. Убил за то, что она не захотела быть его. Только его. Я так и не сумел узнать подробностей их ссоры, ибо свидетелей не было, но... - замолчав, Радан прикрыл глаза и, вновь почувствовав искушение не отдавать Огниану его счастье, медленно вдохнул свежий воздух. Сжал руку в кулак и, ощутив, как обида и гордость в очередной раз вступают в борьбу со стремлением защитить свой маяк, недовольно скривил губы.
  
  - Может... Может, не он? Ведь...
  
  - Нет, Авелин, - оборвав её на полуслове, твёрдо сказал Радан. - Огниан убил Виолетту. Вспомни её последние слова.
  
  Отведя в сторону взгляд, Авелин зябко поёжилась от порыва промозглого ветра. Тот, взъерошив её волосы, помчался ввысь сгущать тучи и качать макушки уснувших деревьев, заставляя шептаться меж собой листья.
  
  Заключив руки Авелин в ладони, Радан поднёс их к своим губам.
  
  - Холодные, - прошептал он. - Ты давно не питалась, - лёгкий упрёк. - Исправь это до следующего вечера, - интонация сообщала, что это просьба, не терпящая неповиновения. - Я не хочу, чтобы завтра...
  
  - Завтра? - переспросила она и, поняв, что не дала договорить Радану, опустила глаза. - Прости.
  
  Он устало покачал головой.
  
  - Прекрати извиняться, - мягко велел Радан и, проведя ладонью по волосам Авелин, улыбнулся. Смутившись, та начала мять край плаща.
  
  - А что стало с твоей матерью?.. - после недолгого молчания едва слышно спросила она.
  
  ... - Ты жив, - из последних сил облегчённо произнесла Невена. - Жив, - словно до сих пор не веря в чудо, повторила она. - Жив, - сквозь слёзы радости и боли. Дрожащими руками коснулась лица Радана.
  
  - Тише, - он оглянулся вокруг и, не увидев никого поблизости, посмотрел на мать. - Не говори. Молчи. Храни силы. Всё будет хорошо, - как можно более утешительно сказал Радан и хотел было взять мать на руки, но с её губ сорвался стон.
  
  - Не надо, - вцепившись пальцами в его плечо, умоляюще попросила она. - Не трогай. Меня уже не спасти.
  
  - Я не верю, что...
  
  - Радан, - положив руку на его затылок, Невена покачала головой. - Прошу... Позволь мне умереть спокойно. Без лишней боли.
  
  - Мама... Пожалуйста, не оставляй меня, - сдерживая порождённое адской мукой рычание, спалённым голосом попросил Радан. - Не оставляй, - поцеловав мать в обе щёки, он аккуратно прислонил её к дереву. Скинув с себя перепачканный грязью и кровью китель, стянул рубашку и приложил её к ране на груди Невены. - Я спасу... Я попробую...
  
  - Радан, - перехватив его руку, она заглянула в его глаза. - Не надо, сынок. Оденься, - глухой кашель начал медленно её удушать. Поджав губы, Радан аккуратно убрал с её лба волосы. - Замёрзнешь, - охрипшим голосом простонала она. Невена опустила взгляд на обручальное кольцо на своей окровавленной руке, сжимаемой ладонью сына. - Возьми его. Отдай той, что...
  
  - Мама... - уронив голову на грудь матери, он вдохнул родной, любимый им с детства запах её кожи.
  
  Радан встал. Сцепив за спиной руки, неспешно сделал пару шагов вперёд.
  
  - Я разыскал свою мать, но было уже поздно. Мой близкий, как я тогда считал, друг, с которым я познакомился в антифашистском движении, нашёл её в лесу и, желая убить женщину, что породила предателя, воткнул нож в неё несколько раз. После, оставив её одну, ушёл. Ушёл, - процедил Радан и сжал кулаки. - Когда я её нашёл, она была ещё жива, но... шли последние минуты её жизни. Я не стал её огорчать, рассказывая, кем стал и как вновь оказался среди живых, но поклялся, что отомщу за неё. Она отговаривала, - он горько усмехнулся. - А я всё шептал и шептал: "Огниан заплатит за все. Как мой брат - родная кровь - мог так жестоко поступить?"
  
  - Она не хотела, чтобы ты убил брата. Тогда бы она стала грязной, испорченной, - зашептала Авелин. Радан порывисто обернулся к ней. Грустно, нервно улыбнувшись, продолжила: - Она хотела мира между вами. Ведь любила твоего отца, а Огниан ей был что сын. Твоя мама не могла желать его смерти. Когда дети убивают друг друга, для матери нет грязи страшней. Её не смыть с души.
  
  ... - Мама, - внимательно вглядываясь в мягкие черты лица Невены, прошептал Радан. - Нет, - он потряс её за плечи. - Мама! - точно не веря в происходящее, Радан покачал головой. Прижимая к себе женщину, он стал целовать её руки, касания которых ему были так дороги. Её бледные щёки и веки. Её лоб, волосы, нос. Ему казалось, что ещё чуть-чуть, секунда иль две - и от его ласки и безграничной любви в груди Невены с новой силой забьётся сердце. Стоит лишь подождать. Совсем немного потерпеть - и чудо произойдёт. Но текли минуты, а этого не происходило.
  
  - Ты убил предавшего тебя друга? - едва слышно спросила Авелин.
  
  - Я убил каждого, кто был так или иначе причастен к смерти моих родителей, - спокойно и ровно ответил он.
  
  - Но Огниан... - задумчиво склонив голову набок, Авелин поджала губы.
  
  - Помнишь историю Леона? - Радан вскинул бровь. - Историю о том, как он стал бессмертным?
  
  - Ты хочешь сказать... - недоговорив, она, кусая губы, неуверенно приподняла руку.
  
  - Только в моём случае от Огниана не требовалось согласие на его обращение, - почувствовав лёгкое, похожее на пёрышко касание пальцев Авелин на своей щеке, Радан опустил глаза. - Смерть для Огниана была бы спасением, поэтому...
  
  - Ты взял на душу ещё один грех, - почти беззвучно.
  
  - Но для начала, - он поднял взгляд, - я нанёс ему удар в самое больное место, - стараясь не повышать от эмоций голос и не делать резких движение, чтобы не испугать агрессией Авелин, которая явно отчаянно боролась с внутренним страхом, Радан попытался улыбнуться, но не смог.
  
  - Лазарина? - она провела пальцем вдоль его носа.
  
  - Я приходил к ней каждую ночь, - смотря прямо в карие глаза, произнёс Радан. - Стоя в углу её палаты, я наблюдал, как она спит, и думал, решал, что же мне стоит с ней сделать. Я одновременно жаждал и не желал её смерти.
  
  - Убил? - отдёрнув руку, Авелин пару раз быстро моргнула. - Убил её?
  
  Пригласив жестом собеседницу ещё немного пройтись, Радан отвёл в сторону взгляд и опустил руки в карманы куртки.
  
  - Однажды ночью она проснулась и, к моему удивлению, не испугалась, хотя явно поняла, что я не Огниан. Она словно знала, кто я, от и до. Ждала меня. Мы ни о чём с ней не говорили, лишь молча друг на друга глядели. Порой она, будто чувствуя всю мою боль, раскалённую ненависть, смятение подходила ко мне и держала за руку.
  
  - Она была больна... - ступая рядом с Раданом, прошептала Авелин. - Ты не мог...
  
  - Зная, что Огниан навещает сестру, я стал приносить ей в палату цветы, тем самым давая намёк своему брату, что ничто не забыто. Никто не забыт. Первое время Огниан не понимал, откуда в помещении бегония и аконит, пока не решил остаться у Лазарины на ночь. Я не стал продолжать играть с ним в прятки.
  
  - Радан, - едва слышно простонала Авелин. - Что же ты наделал? - потрясённо спросила она.
  
  - Подвергнув Огниана гипнозу, я заставлял его смотреть, как высасываю жизнь из его сестры. Правда, - он цокнул языком, - это было лишь марево иллюзии для него. Я никогда не пробовал ни единой капли её крови.
  
  - Не пил? - с затаённой надеждой переспросила Авелин и взяла Радана под локоть.
  
  - Я зло, но не чудовище. Как и ты вампир, но далеко не монстр, - со строгостью наставника.
  
  - Где Лала? - робко спросила Авелин.
  
  Радан горько усмехнулся. Он не хотел врать ей, но именно сейчас он должен был утаить от неё свой единственный козырь против Огниана.
  
  - Каждую ночь, - вновь увильнув от ответа, продолжил он, - повторялось одно и то же. Но наутро Огниан ничего не помнил. Он видел лишь две точки на шеи Лазарины.
  
  - Но ты ведь...
  
  - Чтобы их оставить, - он посмотрел на вспыхнувшее молнией небо, - не обязательно пить кровь, - послышался гром, но дождь не спешил обрушиться на землю.
  
  - Как же... - начала было Авелин, но Радан, чтобы в очередной раз не игнорировать её вопрос, продолжил:
  
  - В годовщину своей и Виолетты смерти я решил подарить Огниану иллюзию выбора. Поэтому, попросив Лазарину нарисовать рисунок, который Огниан до сих пор неверно истолковывает, - усмешка, - я отвёл её на крышу здания, где брат так любил проводить время в одиночестве. Но предыдущей ночью я специально заставил Огниана забыть абсолютно всё, а после наступления сумерек вспомнить... Вспомнить каждую ночь.
  
  - Ты не мог... - потерянно.
  
  - Обнаружив в палате вместо сестры лишь один-единственный рисунок, он, безусловно, сразу же понял, куда я её отвёл. Прибыв на место, Огниан, не понимая моей игры и наивно думая, что меня нет рядом, попытался увести Лазарину с крыши, но... Она не послушалась его и спрыгнула вниз. А я, незаметно очутившись за спиной Огниана, оглушил его.
  
  - Зачем? - Авелин резко остановилась.
  
  - Чтобы он не вздумал прыгнуть следом за сестрой и... - запнувшись, Радан повернулся лицом к ней. - Очнулся он уже вампиром. Ведь так желал пойти на всё ради её спасения!
  
  - Радан. Я не верю... Не верю тебе. Ты не мог! Не мог убить её! - в карих глазах застыло замешательство.
  
  - Я её и не убивал, - легко произнёс он и повёл плечами.
  
  - Но ты... Из-за тебя, Радан! Она же была больна! Она была невиновна! - Авелин тряхнула головой. - Ты не такой... Я знаю, что не такой. Ты лучше, чем...
  
  - Ты чувствуешь разочарование? - холодно бросил он.
  
  - Не знаю, - со смятением во взгляде призналась она. - Но...
  
  - Огниан подставил меня перед товарищами, которые после издевались надо мной, как только могли, - процедил Радан. - Он хладнокровно убил Виолетту. Из-за его предательства у меня на глазах повесили Яна. Я стал посланником. Мою мать!.. Из-за его эгоизма убили мою мать! - прорычал он. - Этого мало? Что ещё он должен был сделать, чтобы... - заметив, как Авелин пугливо сделала шаг назад и уткнула взгляд в землю, Радан замолчал.
  
  - Не мало... - прошептала она. - Но Лала... - неуверенно посмотрела на него. - Радан...
  
  Отвернувшись, он сжал в руке подарок родной женщины. Он чувствовал, мать бы одобрила его чувства к Авелин - девушке с раненым, но светлым сердцем.
  
  - У каждого свой Ад, - после недолгого молчания произнесла она. - Я тебя не осуждаю, - подойдя к Радану, она аккуратно коснулась его спины. - Прости, что...
  
  - Авелин, - развернувшись к ней, он покачал головой. - Прекрати извиняться, - едва не рыча.
  
  - Я теперь понимаю... - кивнув, она опустила глаза. - Ты много кого потерял и много что пережил, но ты... - несмело дотронулась его руки. - Ты всё равно хороший.
  
  - Ошибаешься, - горькая косая улыбка.
  
  - Нет, - она помотала головой. - Я не ошибаюсь, я это точно знаю.
  
  - Авелин, - ласково сказал Радан. - С тобой, - он улыбнулся, - только с тобой я чувствую, как становлюсь лучше. Но до этого...
  
  - Ты и так...
  
  Не дав договорить Авелин, Радан обнял её за талию и притянул к себе.
  
  - Знаешь, - немного помедлив, начал он, - Велия сегодня мне сказала, что я - идиот.
  
  Подняв голову, Авелин, удивлённо изогнула брови и посмотрела на него.
  
  - И я с ней согласен, - он коснулся её лба своим.
  
  - А я нет, - её ресницы затрепетали. - Спасибо, - неожиданно произнесла она. - Я давно хотела сказать тебе "спасибо".
  
  - За что? - Радан прищурился.
  
  ... - Проходи, - пряча в кармане брюк ключи от дома, Радан пропустил Авелин вперёд и закрыл за собой дверь. - Не бойся, - сказал он, заметив, как она неуверенно сделала пару шагов вперёд и остановилась. - Здесь тебя никто не обидит, - подошёл к ней на расстояние вытянутой руки. - Обещаю, - встретившись с затравленным взглядом карих глаз, Радан вежливо улыбнулся.
  
  - Я... Я не буду... - она расстегнула молнию куртки. - Не буду ли вам... - опустила голову. - Не буду ли я вам мешать? - Авелин поправила порванное, запачканное кровью платье. - Может... мне лучше уйти? - кивнув взгляд исподлобья в сторону гостиной, она трясущимися руками провела ладонью по волосам. - Не хочу вам мешать, - торопливо скинув с себя куртку, она протянула её Радану. - Спасибо.
  
  - И куда ты пойдёшь? - забирая у Авелин свою вещь, бесстрастно спросил он.
  
  - Я... - она пожала плечами. - А если они... Что, если они не примут меня? - трусливо посмотрела на Радана, который, молчаливо гадая, что же её так потрясло и напугало в прошлой жизни, не сводил с неё заинтересованного взгляда.
  
  - Примут, - уверенно и мягко ответил он. - Не волнуйся, - Радан хотел было по-дружески положить руку на спину Авелин, как она, зажмурившись и не желая подпускать его близко к себе, отступила на шаг. Мелко и часто задышала. Чуть скривившись, Радан услышал доносящийся со второго этажа задорный смех.
  
  - Не смей! - сбегая вниз по лестнице, Велия, споткнувшись, чуть не упала. - Если рискнёшь меня обидеть, Леон, - она приподняла сжатый кулак, - клянусь, я вырву тебе клыки! - радостно крикнув, обернулась и, увидев в холле Радана с Авелин, резко остановилась.
  
  - Ты настоящая бестия! - держа в руках ведро, босой и без рубашки Леон - мокрый с головы до ног - быстро спустился к любимой и, не замечая никого вокруг, вылил на её голову воду. Засмеялся - громко и весело.
  
  - Идиот! - всплеснув руками, процедила Велия.
  
  - Леон, - обращая на себя внимание, Радан позвал друга и посмотрел на Авелин. Прижимаясь спиной к стене, она будто желала раствориться в кирпичной кладке. - Я привёл к нам друга, - он прошёл вглубь гостиной. - Отныне она будет жить вместе с нами. Безусловно, - жестом руки Радан пригласил Авелин подойти к нему, - если она сама того пожелает.
  
  Оставаясь стоять на месте, гостья поджала губы.
  
  - Очень хорошо, - улыбнувшись, начал Леон и, обойдя стоящую на его пути нахмурившуюся Велию, подошёл к Авелин. - Меня зовут Леон, - доброжелательно произнёс он и протянул вперёд ладонь для рукопожатия. - А вас?
  
  Округлив глаза, Авелин приоткрыла рот, но так и не смогла вымолвить и слова. Её заметно начало трясти. Словно боясь обжечься об Леона, она аккуратно и медленно отошла от него и подбежала к Радану. Протянула руку к его ладони, но вдруг отдёрнула и зашипела, переводя лихорадочный взгляд с него на Леона и обратно.
  
  Радан, точно ограждая Авелин от любой угрозы, встал к ней вплотную.
  
  - Не бойся, - прошептал он. - Тебя не обидят, - заверил он, с досадой замечая, что Авелин бьёт дрожь ужаса.
  
  - Не боюсь, - дрожащим голосом упрямо произнесла она. - Не боюсь, - словно убеждая саму себя в этом, ещё раз сказала она.
  
  - Пообщаешься с Велией наедине? Посекретничаете по-женски. Хорошо? - предложил Радан, понимая, что её сейчас может успокоить лишь общество девушки.
  
  - Да, - Авелин едва заметно кивнула.
  
  Отвернувшись от неё, Радан посмотрел на вопросительно изучающую его вампирессу.
  
  - Велия, - глухо обратился он к ней, - помоги ей умыться и подобрать новую одежду.
  
  - Хорошо, - Велия медленно подошла к новой жительнице дома. Приветливо улыбнулась и, взяв её за руку, потянула в сторону лестницы, бегло говоря: - Идём, проверю, что ты знаешь о моде. Мне, как видишь, тоже нужно переодеться. Интересно, что посоветуешь! А то тут, как, надеюсь, заметила, не мужчины обитают, а мальчишки-шалопаи! Нужно придумать, чем моему придурку отплатить за душ! - она звонко засмеялась.
  
  - Если бы не ты, - Авелин закрыла глаза, - я сошла бы с ума от боли.
  
  ... Спустившись в холл, Радан заметил Авелин, сидящую на диване к нему спиной. По её вздрагивающим плечам он понял, что она плачет. Чувствуя ответственность за неё, а также зыбкое желание как-то угасить её боль и стереть гнетущие воспоминания, он обошёл стол и, не произнося ни слова, присел рядом с ней.
  
  Авелин сконфузилась и, быстро смахнув со щёк слёзы, переплела пальцы рук.
  
  - Как тебе здесь? - не сводя с неё взгляда, заботливо спросил он.
  
  - Хорошо, - она попыталась радостно улыбнуться, но улыбка вышла жалкая, кислая. - Велия и Леон очень добры. Это как-то... непривычно. Только... - она сглотнула и умолкла.
  
  - Только?.. - Радану показалось, что Авелин, поглощённая своими мыслями, не слышит и не видит его.
  
  Опустошённым взглядом скользнув в сторону окна, она порывисто вздохнула.
  
  - Мне всё равно больно, - прикрыв ладонями лицо, Авелин подавила рвущееся на волю рыдание. - И страшно... Почему? - вдруг схватив Радана за руку, она с блеском в глазах, ставших безумными, почти выкрикнула. - Почему ты так хорошо ко мне относишься? Я не понимаю, - покачала головой. - Не понимаю эту игру! - разжав пальцы, пугливо забилась в угол дивана. Из глаз прыснули новые слёзы. - Так раньше не было... Никто никогда... кроме него... - давая возможность Авелин выплеснуть наружу все свои чувства и эмоции, Радан слушал её внимательно, не перебивая. Сжав кулаки, она закрыла глаза. - Чего хочешь? Неужели того же самого, что и они? Но что это за игра? Почему ты так добр ко мне? Почему не трогаешь меня силой?
  
  - Авелин, - как можно мягче, чтобы не усугубить её истерику, начал Радан, - почему я должен к тебе плохо относиться?
  
  - Всегда так было! - прошипела она. - Они били, унижали меня! Всегда хотели лишь одного! - прижав голову к коленям, заскулила, точно раненный зверь. - А потом убили её! Убили! Убили!
  
  - Тише-тише, - аккуратно обняв Авелин за плечи, Радан подсел ближе и аккуратно притянул её к себе. Вздрогнув, она вся словно сжалась. - Всё закончилось.
  
  - Они... - всхлип. - Били, издевались, - уткнувшись носом в плечо Радана, Авелин чуть расслабилась. - Били, били... Издевались, - вдруг вновь напрягшись, упёрлась в его грудь ладонями; она попыталась его оттолкнуть, но он лишь крепче сжал её в своих оберегающих руках. - Били. Всегда-всегда, даже когда я делала всё, что они велели. Всё. Они...
  
  - Этого больше не повторится, - прошептал Радан.
  
  - Пусти! Пусти меня! - неожиданно закричала Авелин. - Не трогай! Не трогай меня! - она начала стучать по нему кулаками. - Ты один из них! Такой же! Такой же!
  
  - Не вспоминай о прошлом, - не обращая внимания на её попытки вырваться из его объятий, ровно сказал Радан. - Делая это, ты причиняешь себе только боль.
  
  Простонав, она, неожиданно оцепенев и перестав бороться, повисла на нём, точно марионетка с обрезанными нитками. Обхватив ладонями перекосившееся болью лицо Авелин, Радан заставил её посмотреть на себя.
  
  - Прошу... - жалобно протянула она и сомкнула ладони на его запястьях. - Пусти, - кивнув, он не слишком охотно выполнил её просьбу. Его сердце защемило от сочувствия к ней. - Прости, - тут же добавила Авелин и виновато опустила голову. - Не знаю... не знаю, что... - кусая губы, она начала заламывать себе пальцы. - Не знаю, что на меня нашло.
  
  - Ты любишь рисовать? - желая сменить тему, задал вопрос Радан и осторожно убрал прядь волос с лица Авелин.
  
  Успокаиваясь и шмыгая носом, она молчала пару минут. Он её не торопил.
  
  - Когда-то... любила. В детстве. Потом... когда меня украли у родителей, мне не давали ни бумаги, ни карандашей. Они... - содрогнувшись, Авелин нагнулась вперёд и сама уже прижалась к Радану.
  
  - Я найду всё необходимое и дам тебе, - улыбнувшись, он утешительно погладил её по спине. - А потом ты изобразишь на холсте все свои чувства касательно прошлого. И тогда ты увидишь, что со временем всё плохое на нём потускнеет, а всё светлое и хорошее станет ярче. Но видеть его уже будешь под иным углом, я бы сказал, как луч солнца, разложенный на радугу.
  
  - Ты в это веришь? - недоверчиво спросила Авелин.
  
  - Я теперь это знаю, - уверенно ответил Радан.
  
  - Ты тот, кто протянул мне руку помощи и ничего, совершенно ничего и никогда не требовал взамен.
  
  ... Лениво покачиваясь на стуле, Радан медленно погружался в мрачную и неприглядную атмосферу жизни кадетов, описанную перуанским писателем Льосом в романе "Город и псы". Неспешно переворачивая страницу, он, растягивая удовольствие от чтения, не спешил узнать, кто же из трёх товарищей в итоге окажется предателем. Приподняв глаза, Радан заметил, как крохотный огонь свечи, дёрнувшись, утонул в расплавленном горячем воске, оставив после себя лишь поднимающийся к потолку блёклый сероватый дым. Он любил читать при свечах, даже при включённом свете, поэтому сейчас, отложив книгу в сторону, открыл наполненный документами с записями химических реакций ящик стола. Подумав, что давно не посещал лабораторию и пора бы это исправить, поднял лежащий на стопке бумаг коробок спичек, встал. Подойдя к прикроватной тумбочке, только взял в руки новую свечу, как услышал стук в дверь. Отворив её, он увидел на пороге Авелин, облачённую в шёлковый халат. Пугливо заглянув ему в глаза, она обняла себя за плечи и опустила голову.
  
  - Можно? - почти не размыкая губ, спросила она.
  
  - Не спится? - Радан улыбнулся и, пропустив Авелин, закрыл за ней дверь.
  
  - Кошмары, - она повела плечами и трусливо огляделась.
  
  Радан молча подошёл к окну.
  
  - Прости, что... - угнетение. - Мне, наверно... - сомнение. - Я не буду тебе мешать? - робко.
  
  - Нет, - Радан покачал головой. - Нисколько, - поставив зажжённую свечу на подоконник, он, продолжая стоять спиной к Авелин, посмотрел на ночное небо. Ему вдруг захотелось поговорить с ней о сказках, чудесах, пустяках. О чём-то лёгком, весёлом. Искреннем. Непринуждённом. - Мне в детстве мама рассказывала много легенд. Про луну и звёзды. А они как раз так ярко сегодня светят, что, кажется, стоит только протянуть руку - и можно будет их коснуться. Почувствовать. Можно услышать, как они говорят меж собой. Хочешь... -отреагировав на шорох, он обернулся к Авелин и на мгновение замер. Скользнув беглым взглядом по её обнажённому хрупкому телу, по густым волосам, размётанным по плечам, он отвернулся и сложил на груди руки. - Хочешь, я расскажу тебе одну из них? - продолжил он спокойным голосом.
  
  На пару секунд в комнате воцарилась тишина. Ни слова, ни движения. Ничего. Лишь липкая тишина, в которой не слышно даже вдоха и выдоха.
  
  - Почему отказываешься? - шёпотом спросила Авелин.
  
  - Мне так не нужно, - холодно бросил Радан. Он сильно разозлился на Авелин, посмевшую осквернить его доброе и чистое отношение к ней.
  
  - Но... - пауза. - Почему? Ты, я... Как, как мне ещё тебя отблагодарить? - паника. - Мне больше тебе нечего предложить, - запинаясь, произнесла Авелин.
  
  - И не надо. Не смей так больше никогда поступать, - жёстко сказал Радан и упёрся кулаками в подоконник. - На этом сей разговор окончен. Одевайся и уходи.
  
  - Ты стал тем, кто научил меня заново жить, - Авелин робко посмотрела на Радана.
  
  ... Радан подошёл к окну в гостиной и, отворив его нараспашку, медленно приблизился к читающей книгу Авелин. Сев в кресло напротив неё, упёрся локтями в колени и склонил набок голову. Авелин подняла голову, поймала его взгляд и вопросительно изогнула брови.
  
  - Мне уйти? - робко спросила она и, захлопнув книгу, резко встала с дивана. - Прости, мне не следовало брать...
  
  - Сядь, - мягко перебивая её, попросил Радан. Авелин прилежно выполнила его просьбу. - Запомни, - он не сводил с неё взгляда, - это отныне и твой дом. Ты можешь делать в нём всё, что захочешь. Безусловно, в рамках допустимого разумной моралью и этикой. Брать в руки любую понравившуюся вещь, кроме той, что находится в чужой спальне, - он откинулся на спинку кресла. - Договорились?
  
  - Да, - несмелый кивок.
  
  - Хорошо, - Радан улыбнулся. - А теперь закрой глаза.
  
  - Зачем? - украдкой поглядывая на него из полуопущенных ресниц, изумилась она.
  
  - Я покажу тебе один нехитрый фокус. Не волнуйся, - заметив негодование и отголоски проступающего страха на лице Авелин, Радан подмигнул. - Я тоже закрою глаза.
  
  Оглянувшись, та неуверенно сомкнула веки. Положила ладони на колени.
  
  - Что ты слышишь? - после небольшой паузы спросил Радан.
  
  - Ничего, - смущённо, словно боясь не угадать его замысла, ответила Авелин. - Тишину? - предположила она.
  
  - Я слышу твой дрожащий, нетвёрдый голос, - произнёс Радан. - А ты?
  
  - Я... Я слышу... ветер?
  
  - А я - как под натиском шёпота ветра качаются кроны деревьев и шелестят листья, точно пытаясь друг другу поведать свою сокровенную тайну.
  
  - Я слышу, - заминка, - я услышала, как на лестнице отчего-то скрипнула половица.
  
  - Твоё неровное дыхание, - Радан чуть улыбнулся.
  
  - Мяуканье кота.
  
  - Ты улыбнулась, - уловив в голосе Авелин искры подступающей радости, сказал Радан.
  
  - Ты поменял позу. Пружины кресла прогнулись, воздух колыхнулся.
  
  - Что ты чувствуешь?
  
  - Тепло от светящего в лицо солнца.
  
  - Что ещё?
  
  - Прядь волос, которая щекочет глаза и нос.
  
  - Ещё...
  
  - А... а ты?
  
  - Одежду, в которую одет. Она из жёсткого, плотного и чуть грубоватого на ощупь материала. Ещё я чувствую под собой мягкое сиденье, - Радан распахнув веки. - А теперь открой глаза и не шевелись. Что ты видишь?
  
  - Тебя.
  
  - Ещё, - произнёс он, с любопытством разглядывая Авелин, которая впервые за все те дни, что он с ней знаком, хоть пугливо, но улыбалась. Пусть ещё блёкло, но уже сияла. - Перечисляй.
  
  - Пол, потолок, стены, мебель, окно...
  
  - Стоп, не спеши. Обращай внимание на мелочи. Они порой значительнее, чем всё остальное, более резкое и яркое. Начни, пожалуй, - он поднял бровь, - со стола. Опиши мне его.
  
  - Он круглый, - смущённо начала Авелин. - Невысокий. Коричневый. У него четыре ножки, на одной из которых... царапина? - она перевела взгляд на Радана. - Откуда? Я никогда прежде её не замечала.
  
  Вспомнив о стычке с Огнианом, Радан косо улыбнулся.
  
  - Продолжай, - тихо произнёс он.
  
  - Стол лакированный. На нём стоит ваза. Высокая, прямая, с квадратным дном. Фарфоровая. Белая. Без цветов. На столе тонкий, едва уловимый слой пыли. Он заметен лишь при дневном свете, и то если внимательно приглядеться. На вазе изображён пушистый ковыль. Очень жаль, что сейчас не лето... Только представь, в доме мог бы быть и запах цветов. Любых. Они все без исключения прекрасны, - Радан пересел к ней на диван и положил руку на ладонь Авелин. Она чуть дёрнулась, но руку не убрала.
  
  - Авелин, когда тебе вновь станет грустно и невыносимо, поступай так, как я только что тебе показал. И тогда ты заметишь, что с каждым новым разом ты ещё больше начинаешь слышать, чувствовать и видеть.
  
  Она кивнула.
  
  - Ты понимаешь зачем?
  
  - Чтобы... - свободной рукой она сомкнула пальцы на переносице. - Чтобы что-то увидеть? - попыталась угадать она.
  
  - Что именно? - спокойно спросил Радан. Авелин беспомощно пожала плечами. - Для тебя хотя бы на долю секунды ничего не изменилось? - задал он наводящий вопрос.
  
  - Почувствовала себя, - она с волнением зажмурилась и столь сильно сжала кулаки, что костяшки на её пальцах побелели, - частью этого мира.
  
  - Жизнь продолжается?
  
  - Да, - на едва приоткрытые губы легла тень улыбки. - Продолжим? - открыв глаза, Авелин увидела, как Радан, не сводя с неё задумчивого взгляда, кивнул.
  
  - Мы были близки, но притворялись чужими. Зачем?
  
  - Ты знаешь. Так надо было, - Радан поцеловал кончик носа Авелин. - И тебе, и мне.
  
  Авелин аккуратно, словно сомневаясь в правильности своих действий, коснулась ладонями его живота.
  
  Радан провёл носом по её волосам и шее, точно впитывая в себя сводящий с ума запах кожи.
  
  - Где ты был полгода? - уткнувшись носом в его плечо, почти неслышно спросила Авелин. - Я... Мне тебя...
  
  - Нужно было навестить одного человека, - запутавшись в медово-пшеничных кудрях, Радан открыл глаза.
  
  - Полгода...
  
  - Для нас, пташка, это не срок. А для человека... - поняв, что сказал лишнее, он, недоговорив, замолчал и бережно обхватил ладонями лицо Авелин. - У меня кое-что есть для тебя.
  
  - Сегодня? - широко распахнув глаза, только и смогла произнести она.
  
  - Сегодня, - он кивнул и на мгновение засунул руку в карман куртки. - Восемь лет...
  
  Авелин нерешительно приложила палец к губам Радана.
  
  - Знак бесконечности, - она улыбнулась.
  
  Опустив голову, Радан молча надел золотое кольцо на безымянный палец Авелин и, поймав на себе её удивлённый взгляд, выдержал паузу, давая ей возможность осмыслить происходящее.
  
  - Ты - моя, - после недолгого молчания тихо, но уверенно сказал он и взглядом коснулся глаз Авелин, очертил пальцем линию её губ, мягко поцеловал родинку, что была на щеке, и скользнул руками по бёдрам, нежно целуя манящие губы.
  
  - Я, - дыхание Авелин сбилось. - Радан... Я...
  
  - Моя, - непреклонно повторил он и, прямо продолжая смотреть в карие глаза, понял, что они вовсе не цвета шоколада, как он раньше их видел. Они цвета виски - виски, которое его опьяняет.
  Радан ещё раз вдохнул аромат Авелин. Её горький запах, напоминающий ему миндаль вперемешку с добавлением капли ванили и щепотки корицы. Такой родной и прекрасный, как и она сама. Он сводил его с ума.
  
  Авелин сейчас была рядом, так близко к нему, что ему было невыносимо думать о завтрашнем дне. О встрече с извечным соперником. Врагом и братом.
  
  Ресницы Авелин медленно опустились, руки сжали кожаную куртку на его плечах, а тихий вздох проиграл целую мелодию, важную Радану.
  
  - Твоя, - прошептала она. - Только твоя, - стоило ей это произнести, как Радан, скользнув языком по её мягким губам, медленно, но напористо стал поглаживать спину. Авелин робко запустила пальцы в его волосы. Немного выгнулась и крепче прижалась к Радану.
  
  Встретившись, языки запульсировали - быстро, ненасытно и жадно. Дыхания слились в одно. Радан с наслаждением, точно поедая ложку за ложкой, пробовал идеальный вкус Авелин, который никогда ни на что не променял бы. Его Авелин.
  
  Неожиданно за спиной Радана хрустнула сломанная ветка. Глухо зарычав и не выпуская из своих объятий Авелин, он повернулся к виновнику, посмевшему нарушить их уединение. Встретившись с блестящими под рыжей чёлкой зелёными глазами, он в который раз в жизни пожалел, что нельзя никого убить или испепелить одним только взглядом.
  
  - Что ты тут делаешь? - холодно спросил Радан.
  
  - Гуляю! - с вызовом бросила Велия. - Простите, - язвительно процедила она и присела в реверансе, - что помешала! - гордо задрав подбородок, чуть приподняла согнутую в локте руку. - Дождь... - нахмурившись, задумчиво протянула она. - Пора домой, - приподняв бровь, Велия в загадочной улыбке обнажила зубы и, развернувшись, стала медленно, покачивая бёдрами, уходить.
  
  Радан устало закатил глаза и повернулся лицом к Авелин.
  
  - Почему вы всё время ругаетесь? - осторожно коснувшись кончиками пальцев его щеки, недоумённо спросила она.
  
  - С ней иначе нельзя, - поцеловав Авелин в лоб, он разомкнул объятья. - Пошли домой, - Радан взял её за руку.
  
  - У тебя испортилось настроение?
  
  - Нет, пташка, - улыбнувшись, он щёлкнул её по носу. - Я всего лишь не хочу, чтобы ты промокла.
  
  - А потом? - не сдвинувшись с места, смущённо поинтересовалась она. - Потом ты уйдёшь? - опустила глаза.
  
  - Ненадолго, - он коснулся губами её виска. Мелкие и редкие капли дождя начали стекать по лицу. - Перед встречей с Огнианом я хочу немного побыть один.
  
  - Может... Может, всё-таки...
  
  - Не волнуйся, - Радан обнял Авелин за плечи. - Я вернусь.
  
  - Обещаешь? - она доверчиво посмотрела в его глаза.
  
  - Чтобы мне ангелом стать, - сказав это, Радан широко улыбнулся и, резко схватив её на руки, закружился.
  
  Прижимаясь к нему, Авелин стеснительно, но весело засмеялась.
  
  На небе вспыхнула молния. На город обрушился гром.
  
  Хлёсткий порыв ветра ураганом поднял вверх опавшую, ещё не успевшую промокнуть листву, будто желая ото всех скрыть светлые чувства Радана и Авелин.
  ________________________________________________________
  
  [1] Анемоны на языке цветов означают: "Я покидаю тебя!"
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"