Покаяние обращает на путь спасения. Поэтому многое из того, что есть в покаянии, спасительно. Учение старцев о спасении продолжает и развивает их учение о покаянии. Как и вообще во всяком деле, старцы особое внимание уделяют смирению - благодатному состоянию, в котором человек и может совершать свой путь в согласии с волей Божией. При этом они разъясняют и то, что относится непосредственно к самому спасению.
5.1. СОЗНАНИЕ СВОЕЙ ГРЕХОВНОСТИ
Наше спасение начинается тогда, когда мы сумели выработать в себе искреннее сознание своей греховности. Т.е. ясно увидели в грехах, творимых нами, не случайное или независящее от нас явление, вынуждаемое обстоятельствами или другими людьми, но результат действия нашей собственной воли. Только в этом случае раскаяние (сожаление о содеянном грехе, желание избежать его в будущем) обращает человека к необходимым для его спасения качествам личности: самоукорению, смирению и отвержению своеволия.
Преп. Макарий учит:
... Начало нашего спасения состоит в искреннем сознании своей греховности и проистекающем отсюда самоукорении и смирении себя пред Богом и людьми. Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). И при этом надобно иметь самоотвержение, т.е. отвергнуться своей воли и разума и повиноваться начальствующим и наставникам, как учат святые отцы... [2, т.2 с. 388].
Если источник наших грехов - мы сами, то и винить во всем неправедно содеянном надо самих себя. Самоукорение, следовательно, есть правильный протест против греха и греховности. Правильность данного протеста заключается в том, что он не требует от других людей изменения обстоятельств, которые мы сами же и создали своими действиями. Но он требует от нас самих принять эти обстоятельства как законные, хотя и ограничивающие или даже ущемляющие наши собственные интересы. "Раз сам виноват, сам и расплачивайся".
Проще говоря, от нас требуется смирение перед Богом и людьми. Мы наказаны за своеволие - но наказаны последствиями самого своеволия. Нужно принять это наказание "сокрушенно и смиренно", сокрушаясь о своей злой воле и смиренно принимая ее последствия как зло для нас самих, в котором кроме себя некого винить. Такое расположение сердца Бог признает правильным, соответствующим Его воле в подобных ситуациях, и потому "не уничижит" человека, не лишит его Своей помощи.
Смиряясь, мы приобретаем верный образ мысли, который приводит к осознанному желанию избавиться от причины греха - "своей воли и разума". Отвержение своей воли и разума для несмиренных выглядит противоестественным. Ведь они видят в своей воле закон не только собственного существования, но и существования других людей. Но смиренному уже открылась его немощь в объективной оценке намерений и действий как других людей, так и своих собственных. Он видит, что упорное полагание только на свои субъективные оценки и желания, приводящих в действие его волю, формирует непрочные, а зачастую и обратные против ожидаемых результаты в жизни.
Поэтому выходом для смиренного становится обращение к более сведущим и мудрым начальствующим и наставникам, повинуясь которым он и может изменить течение своей жизни на более благоприятное. Через послушание своеволие преодолевается, и взамен его человек приобретает куда более надежную основу своей жизни - умение жить по заповедям Божиим, действительно идти путем спасения.
На это и обращает внимание преп. Макарий:
... Вы имеете желание приблизить себя к Богу и получить спасение. В этом состоит весь долг каждого христианина; но сие совершается чрез исполнение заповедей Божиих, которые состоят все в любви к Богу и ближнему и простираются до любления врагов. Читайте Евангелие, там найдете путь, истину и живот... [2, т.2, с. 391].
Характерный и важный для дела старцев момент. Отмечая общее и бесспорное для всех христиан понимание, что нужно "приблизить себя к Богу и получить спасение", что в этом, собственно, и состоит весь долг христианина, старцы как бы поясняют и суть своей задачи, когда к ним обращаются за помощью.
Она состоит в исправлении того разрыва, который обычно возникает у людей между правильно понимаемым долгом и той запутанной и неясной жизненной ситуацией, возникшей вследствие своеволия. Запутанность жизненной ситуации ослабляет ясное восприятие того, что спасительным для человека является исполнение заповедей, а не исполнение своих желаний.
Поэтому преп. Макарий сразу же и показывает истинный смысл жизненных испытаний: они есть школа послушания Богу, в которой каждый должен научиться открывать в себе заложенную Богом способность любить Всевышнего и близких совершенной любовью, "простирающейся до любления врагов". Читая Евангелие, мы и находим там образы такой любви, в полноте преподанной Иисусом Христом, а также и Его учениками.
Направляя людей к исполнению заповедей Божиих, подчеркивая спасительность такого жизненного пути, старцы стремились оградить своих подопечных от повторения ошибки своеволия в более "утонченном" виде. Такая ошибка, в частности, может возникать, когда человек увлекается своей ролью в исполнении заповедей и незаметно для себя начинает полагать или склоняться к полаганию, что его-то воля и труды по исполнению заповедей и являются средством его спасения.
Преп. Варсонофий четко разъясняет этот вопрос:
Вход в рай, в вечное блаженство открывается не нашими трудами и добрыми делами, а заслугами и Искупительною Жертвою Спасителя Христа Бога нашего. Прежде всего, это совершается чрез Таинство крещения, коим омывается первородный грех Адама, и человек становится способным к принятию Божественной благодати Господа Иисуса Христа, которою мы и вводимся в жизнь вечную, а наши добрые дела, т.е. совершение Евангельских заповедей, нужны только как доказательство нашей любви к Господу, ибо сказано в Евангелии: Любяй Мя, заповеди Мои соблюдет (Ср.: Ин. 14, 21). Без любви к Господу невозможно блаженство, нельзя войти в рай, обязательно спросят: "А ты любил Господа?" - "Любил!" - "А чем ты это докажешь?" - "По силе моей, сколько мог, исполнял заповеди Божии, кои и есть доказательство любви". - "Ну, иди" [2, т.2, с. 396].
Подлинным источником нашего спасения является Сам Господь, Его заслуги и Искупительная жертва. Поэтому спасение благодатно, и со стороны человека для спасения нужна способность к принятию Божественной благодати, вводящей человека в жизнь вечную, а не добрые дела, рассматриваемые как самодостаточные для спасения.
Добрые дела, под которыми преп. Варсонофий понимает совершение Евангельских заповедей, нужны как доказательства нашей любви к Господу. Но доказательства любви к Господу есть одновременно и свидетельства веры в Него. Ибо нельзя любить Того, в Кого не веришь. Следовательно, добрые дела, совершаемые из любви к Господу, есть те самые дела, без которых вера мертва. Посему то, что старец сказал о доказательствах любви к Господу, приводит к обетованию Самого Господа: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11:25). Вера, засвидетельствованная добрыми делами, есть проявление той же самой способности к принятию Божественной благодати, которую человек обретает через Таинство крещения.
Старцы неоднократно напоминают и подчеркивают, что путь исполнения заповедей - спасителен. При этом они указывают и на то, что идти этим путем надо осмотрительно, внимательно наблюдая за состояниями собственной души и опираясь на опыт святых отцов.
Преп. Макарий отмечает:
Для всех, ищущих спасения, Господь показал путь - исполнение Его заповедей, во Святом Евангелии нам преданных, а оные суть любовь к Богу и ближнему: любяй Мя заповеди Мои соблюдает, сказал Господь (Ср.: Ин. 14, 21), и далее. Святые отцы, прошедшие путь сей деятельно, оставили нам учение, как и нам идти путем сим, и показали нам различные образы противу каждого устроения нашего, могущие нам способствовать ко спасению. И как гордость виновна всех наших грехопадений, зол и смущений, так, напротив, смирение губительно <для> всех страстей и грехов и подает спокойствие, по слову Господню: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29) [2, т.2., с. 388].
Святые отцы прошли путь исполнения заповедей деятельно. Т.е. они практически исполняли повеления Господа и хорошо познали все трудности, встречающиеся на этом пути. Поэтому святые отцы обладали глубоким и полным знанием всех "проблемных" устроений человеческой души, всех соблазнов, недоумений и ошибок, связанных с такими устроениями, а также располагали надежными средствами решения проблем.
Весь практический духовный опыт святых отцов привел их к осознанному пониманию, что несмотря на значительное разнообразие людей как личностей и обстоятельств их жизни, основная трудность на пути исполнения заповедей Божиих заключена в конфликте между самым опасным грехом - гордостью, и самой ценной добродетелью - смирением.
Гордость "питает" множество других грехов, которые часто прикрываются благовидными по видимости соображениями. Если человек недостаточно бдителен, это может привести к неправильному устроению его души, в котором ложное принимается за истинное, грех объявляется праведностью и происходит упорствование в грехе. Это упорствование в грехе и есть отпадение от спасительного пути.
В основе такого отпадения лежит подмена воли Божией своей собственной волей, так что вместо исполнения заповедей человек начинается добиваться исполнения своих неправедных желаний, тем самым являя вместо любви к Богу и ближним любовь к своему эго. Неконтролируемо растущая любовь человека к своему эго, которая все более настойчиво требует изменения в его пользу и даже подчинения ему всех отношений с другими людьми, которая заповеди трактует только в смысле обязанности других людей по отношению к данному человеку - это и есть гордость. Она-то, как и указывает старец, есть подлинная виновница "всех наших грехопадений, зол и смущений". Если гордость начинает определять мысли, слова и поступки человека, это означает, что она взяла верх в конфликте со смирением.
Смирение - антипод гордости. Важнейшая добродетель состоит в "отвержении себя", отвержении своего произвола, отвержении гордости. Поэтому смирение губительно для всех страстей и грехов. Оно подает спокойствие, являющееся следствием свободы от беспокоящих и терзающих человека страстей и грехов. И, что особенно важно, смирение дает возможность действительного понимания и исполнения заповедей Божиих.
Наличие конфликта в душе человека, конфликта между смирением и гордостью, и то обстоятельство, что от самого человека зависит, какую сторону конфликта он поддержит в своем самоопределении, приводит к еще одному важному положению учения старцев о спасении. А именно положению о том, что если мы не спасаемся, то по нашей вине.
Преп. Макарий говорит об этом так:
...Бог всем хощет спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2, 4), но как видим из священных повествований, что есть спасающиеся и погибающие, то неужели виновен Бог, что не дал им мысли благой, могущей их к Нему привести? Это была бы хула на Бога. Он сотворил человека самовластным и хочет, чтобы он сам избирал правый путь и к Нему стремился. Он же готов ему воспомоществовать и укреплять в оном, но не нудит не хотящего избирать правый путь, а попущает по злой его воле, и потому виновен сам человек, не избравший благого пути, как пишет в псалме: не восхоте благословения, и удалится от него (Пс. 108, 17). Посему надобно, по данному от Бога нам разуму и самовластию, избирать самим благое и просить, да утвердит Он в нас сие Своим благоволением и поможет исполнить, ибо без Него не можем творити ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5) [2, т.2., с. 389-390].
В том, что есть не только спасающиеся, но и погибающие, Бог не виноват. Он всем желает спасения и разумения истины. Настоящая проблема заключается в том, что не все хотят спасения и разумения истины. Как поясняет старец, Бог сотворил человека самовластным, т.е. свободным избирать свой путь и полностью ответственным за свои поступки. Воля Божия заключается в том, чтобы человек сам делал правильный выбор и сам стремился к Богу. В этом случае Господь готов помогать человеку и укреплять его благодатью, соблюдая к спасению.
Не хотящего избрать правильный путь Бог не принуждает. Он попускает такому человеку поступать по его злой воле, не устраняя и полной ответственности за результаты, которые приносит злая воля ее обладателю. Таким результатом может быть преобладающая любовь к тьме, а не к с свету, влекущая человека в погибель через усиление роли зла в его душе и жизни.
Если человек способен все же осознать исход своей жизни и даже, будучи великим грешником, все же пытается исправиться, Бог приходит ему на помощь через возможность покаяния и прощения грехов. Но если любовь к тьме победила в душе человека любовь к свету окончательно, то совершается сказанное Господом: "где сокровище ваше, там будет и сердце ваше" (Мф. 6:21). И никто, кроме самого такого человека, не будет виноват в том, что его душа окажется в царстве тьмы, аду.
Принимая во внимание неотъемлемость для каждого человека свободы выбора и личной ответственности за него, которые и проистекают из данного Богом человеку самовластия и разума, старец дает краткое и верное определение нашей роли в собственном спасении. Она заключается в том, чтобы самим избирать благое и просить Бога, чтобы Он утвердил в нас благое и помог его исполнить.
И вот на этом-то положении о необходимости первоначального стремления человека к добру основано также и понимание старцами вопроса о предызбрании к спасению. Преп. Иосиф поясняет:
Пишешь: "Я от кого-то слышала, что спасутся только те, которые предызбраны Богом". - Правда. Но почему некоторые предызбраны Богом ко спасению? - Потому что Бог Всеведущий от века знал и знает, кто из людей как будет жить, а потому и предопределил от века одних, проводящих жизнь в покаянии и смирении, к славе, а других, ленивых и нерадящих о своем душевном спасении, к вечному мучению. Притом из истории мы видим, что и самые суды Свои Господь переменяет при перемене обстоятельств. Например, Господь определил некогда истребить ниневитян. Но когда ниневитяне проповедию Иониной покаялись, Он отменил Свой суд несмотря на то, <что> пророк Божий уже изрек ниневитянам волю Божию: "еще три дня, и Ниневия превратится..." [2, т.2, с. 392].
Бог от века знал и знает, кто из людей как будет жить. Другими словами, знал и знает, кто будет самоопределяться к доброму, а кто - к злому. И попуская это самоопределение, не вмешиваясь в волю человека, но зная, к чему она приведет, Бог тем самым предопределил одних к славе, других - к вечному мучению.
Старец обращает внимание на то, что предызбрание некоторых к вечному мучению не связано с желанием Бога так предопределить их судьбу. Господь, напротив, делает все, чтобы люди спаслись и желает им всем спасения. И даже самые суды свои Господь обращает в милость, предупреждая людей о грозящей им гибели вследствие их своеволия.
Ниневитяне должны были погибнуть, если бы продолжили упорствовать в своих грехах. Но Бог послал им пророка, объявившего им трехдневный срок покаяния, и своей проповедью обратившего ниневитян к покаянию. В результате покаяния суд Божий был сменен на милость.
Поэтому избрание участи вечного мучения - это полностью выбор и решение тех, кто является закоренелым противником воли Божией. Следовательно, никто кроме них самих в этой участи не виноват. Всем остальным Бог предлагает путь спасения, который надо успешно пройти. В чем же состоит успех на пути спасения?
Преп. Макарий говорит:
В чем же состоит успеяние нашего спасения? Как вы полагаете? В том ли, чтоб проходить большие подвиги и думать, что мы уже успели и находимся на пути спасения, и сим утешаться? Нет, успеяние нашего спасения состоит во смирении. Когда мы, и делая благо, не полагаем во оном надежды спасения, но считаем себя землю и пепел. Когда же мы, делая что благо, возмним о себе нечто, тогда отнимается от нас сила к творению благого и попускается побеждаться страстями, дабы смирили свое мудрование, почитая себя худше всякой твари. Или вы не знаете, что Господу Богу приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию? Теперь понимаете ли вы, что обеты монашеские и самая одежда есть нам помощь к стяжанию смирения? [2, т.2., с. 388-389].
Вновь важное рассуждение о роли смирения. По своей сути смирение есть универсальная основа всякого правильного мышления и поведения. Сам Господь говорит о том, что Он - смиренный Бог (Мф. 11:29). Для человека смирение означает пребывание в своей изначальной сущности образа и подобия Божия. Ибо если Бог смирен, то и человеку подобает также быть смиренным.
Разумному сотворенному существу, каковым является человек, смирение дает верное понимание того, что в сотворенном мире только Бог дает силу совершать все благое. Если мы совершаем благие дела и не ставим их себе в особенную заслугу, считаем их нормой - то Бог подает нам силу совершать их и далее. Но если мы начнем превозноситься, думать о себе как об особо достойных людях, то покидаем смирение и приближаемся к гордости. Тем самым, к сожалению, покидаем свою сущность образа и подобия Божия. Для предупреждения нашего схода со спасительного пути Господь отнимает в таких случаях от нас силу к творению благого. И не только отнимает, но и попускает побеждаться страстями.
Побежденные страстями, не способные к творению благого, мы обыкновенно этим вразумляемся. Со стыдом признаем ошибочность своих прежних мудрований и начинаем смиряться - умалять себя в своих глазах вплоть до почитания себя "худше всей твари". И становимся грешниками с покаянием, а не праведниками с гордостью. Старец напоминает, что такие мы приятнее Богу, ибо вновь обращаемся к смиренному и верному восприятию себя и мира. Поэтому успех нашего спасения заключен в смирении.
Преп. Никон учит:
Немощны мы. Ничего не можем сделать своими силами. Какое бы ни было великое дело, все это - внешнее, земное. Все по воле Божией и по неисповедимым судьбам Его обращается в ничто. Все - временно, и дорожить им мы должны, поскольку оно служит нам для спасения нашей души. Одно только это надо неизменно помнить и об одном только этом, спасении своей души, заботиться, а все остальное предать в волю Божию. Смиряться должно [2, т. 2, с.399].
Здесь старец объясняет, почему надо смиряться и не думать много о себе, своих способностях и роли в жизни других людей. Мы сами по себе немощны, хотя бы и думали что это не так. Ничего без Бога сделать не можем. Но даже и в том случае, когда Господь благоволит нам совершить великие по нашим меркам дела, то и они затрагивают лишь внешнюю, земную сторону жизни, и по Его воле носят преходящий характер. Со временем след этих дел изглаживается, и новые нужды требуют новых усилий.
Оттого-то и надо дорожить всем временным лишь в той степени, в какой оно служит нам для спасения души. Например, использовать обстоятельства для добрых дел, для выполнения заповедей, но понимать это как норму, как необходимую часть нашей жизни, а не как нечто особенное и возвеличивающее нас.
И только так нас Господь ведет по жизни, давая силу совершать то или иное благо, или отнимая ее, если мы начинаем превозноситься и вредить спасению своей души. В этом постигаем необходимость умеренного, ровного отношения к нашей жизни, которое позволяет избежать ненужных крайностей.
5.2. УМЕРЕННЫЙ ПУТЬ
В избегании крайностей состоит одно из самых важных требований прохождения спасительного пути. Преп. Макарий отмечает:
... Путь, ведущий ко спасению... должны проходить, не уклоняясь ни на десно, ни на шуее, не простираясь к превосхождениям и не уклоняясь во оскудение делания; при благом нашем произволении, имеющем основание веру, должно отвергнуться во всем своей воли и разума и предаться в повиновение духовному отцу и учителю, от сего стяжавается смирение, которое сохраняет инока от всех сетей и козней вражеских [2, т.2., с. 389].
Как для канатоходца в равной степени опасно склониться вправо или влево, так и для проходящего спасительный путь необходимо поддерживать равновесие. Нельзя "простираться к превосхождениям", т.е. стремиться к достижению непосильных целей, брать на себя чрезмерную нагрузку в совершение тех или иных дел. Результатом будет срыв и душевный надлом. Столь же нежелательно и уклонение "во оскудение делания" - сведение жизненных задач к минимуму, отказ от добрых дел. В этом случае лень и апатия будут преследовать спасающегося.
Лучший способ избежать всех сетей и козней вражеских, неизбежных в земной жизни - предаться в повиновение духовному отцу. Для этого нужно иметь благое произволение, т.е. собственное невынуждаемое, свободное, основанное на вере желание отвергнуться своей воли ради послушания отцу и учителю. В этом случае собственная несовершенная воля, вытекающая из малого духовного опыта и недостаточных знаний, перестает быть источником ошибок и заблуждений. Поэтому послушающийся отцу или учителю проходит свой путь ровно, преуспевает более тех, кто самодеятелен, и по смирению наделяется благодатью.
Старцы часто призывали к умеренности в восприятии спасения, стремились не допустить крайностей в этом вопросе. Однажды преп. Амвросию был задан вопрос: "Как это праведники, зная, что они хорошо живут, по заповедям Божиим, не возносятся своею праведностью?" Преп. Амвросий ответил:
"Они не знают, каков ожидает их конец". "Потому, - прибавлял старец, - спасение наше должно соделываться между страхом и надеждою. Никому ни в каком случае не должно предаваться отчаянию, но не следует и надеяться чрезмерно" [2, т.2, с. 393].
Никто не должен опрометчиво считать, что его спасение - дело решенное и само собой разумеющееся. Даже праведники не знают, каков ожидает их конец и потому не возносятся своей праведностью. К этому можно добавить, что превозношение собственной праведностью есть обыкновенная самонадеянность, которая вредна, поскольку истинно спасающийся надеется не на себя, а на Спасителя, и всегда помнит о Его суде. Поэтому мы должны иметь "страх", т.е. понимание и чувство того, что мы всей нашей жизнью проходим путь спасения, и пока жизнь не прожита, пока Господь не взял нас в райские обители, наше спасение не является завершенным.. Нам предстоит еще доказывать и доказывать свою верность Богу, окончательность своего выбора и способность претерпеть все до конца и не отпасть от Бога по своей воле.
Также нужно быть осторожным и не впасть в другую крайность - отчаяние. К отчаянию может привести обостренное чувство собственного недостоинства, греховности, слабости и неспособности исправлять грехи. Как ни странно, и это состояние тоже вытекает из самонадеянности, когда человек свое спасение ошибочно связывает только со своими мыслями, чувствами, словами и поступками. Вследствие такой ошибки неудача попытки жить праведно истолковывается как неудача самого спасения. Старец учит, что мы всегда должны иметь "надежду" - память о том, что Господь милостив. И помня об этом, смиренно уповать на Его благодать, как в этой жизни в виде помощи во всякой нужде (особенно духовной), так и в загробном мире в виде прощения всех наших грехов и поселения в раю.
Поэтому спасение наше должно совершаться "между страхом и надеждой": ни праведность не должна вызывать иллюзию легкого спасения, ни греховность вести к заблуждению о невозможности спастись. Отсюда становится понятным, почему старцы считали неполезным ясное видение спасения.
Преп. Амвросий в одном их писем замечает:
Из твоих суждений и рассуждений ясно показывается, что ты желаешь видеть, как на ладони своей, свое спасение. Но такое ясное видение может приводить человека или к гордости, или к разленению, а неполезное и не дается людям, равно как и безвременное, т.е. преждевременное ведение о смерти своей [2, т.2, с. 391].
Ясное видение спасения может лишить человека "страха", привести к неправильному выводу, что спасение есть дело исключительно Божие, а сам человек к этому мало причастен и может вести себя как угодно. Однако гордость или лень, которые могут последовать за мыслью о неизбежности спасения, являются врагами спасения, и могут вовлечь человека в опасные обстоятельства.
В другом месте преп. Амвросий дает еще более подробные разъяснения по этому вопросу:
... Пишешь, что ты вполне не получаешь удовлетворения в том месте, где живешь. На это много причин, а не одна. Святой апостол Павел пишет: верою ходим, а не видением (2 Кор. 5, 7). А ты хочешь спасение свое так видеть ясно и удовлетворительно, как на ладони, тогда как, по свидетельству опытных и духовных мужей, спасение христианина во всю жизнь его находится между страхом и надеждою. Ты же все вдруг хочешь знать и видеть ясно, тогда как и человеческого своего знания, относительно грамматики и прочего, не могла и не можешь вдруг передать своей N. А для этого требуется немалое время, особенно когда человек пожелает побольше приобрести научного знания. Потребуются многие годы и много усилия и труда, к тому же и немало издержек. Словом, ты хочешь быть скорохватом. И, подобно апостолу Фоме, хочешь все испытывать осязательно. Хотя Господь и оказал снисхождение святому апостолу Фоме, но с упреком, глаголя ему: блажени не видевшии и веровавше (Ин. 20, 29) [2, т.2, с. 394].
Спасение осуществляется через веру, а не через видение. Ссылаясь на святого апостола Павла, старец вновь напоминает о неполезности для человека того знания, которое человек по своей немощи (недостаточной духовной крепости в виде склонности к тщеславию, гордости и т.д.) не способен понести. Общее правило для спасающихся заключается в умении держать себя между страхом и надеждой, что позволяет человеку сохранять необходимый баланс сознания и избегать опасных крайностей.
К этому преп. Амвросий добавляет указание на то, что даже обычное и общедоступное знание, вроде знания грамматики, не передается и не воспринимается вдруг и легко, но требует труда и изрядных затрат времени. С тем большим основанием можно приложить это указание к более сложному и ответственному знанию, которое касается обстоятельств пути спасения данного человека, трудностей и испытаний, которые он должен пройти и т.д.
По особой милости и ради помощи нам Господь наделяет некоторых Своих избранников (в частности, святых старцев) таким знанием через дар прозорливости. Но чтобы удостоится такого дара необходима особо чистая, святая жизнь, непоколебимая вера и большая любовь к Богу и людям. Такого знания мы, грешные, не заслужили да и не можем понести. Поэтому и не должны соблазняться, но должны укреплять себя в вере и держании спасительной срединности между страхом и надеждой.
А соблазн, к сожалению, всегда преследует, особенно от гордости. Посему действительная наша задача заключается в умении отразить соблазн, а не в произволении поддаться ему. Преп. Макарий так говорит на этот счет:
Ты пишешь, что хочешь спастись, но гордостное твое устроение много тебе мешает, а святые отцы пишут, что гордость и совсем лишает спасения; для того-то и книги нам написаны, чтобы мы отвергали гордость и стяжавали смирение, и каким образом оное делать - учат нас и вразумляют. Читая книги, внимай более всего сему: как прогнать гордость и как приобретать смирение. А Бог подаст тебе случай к тому, например: тебя оскорбляют, укоряют, причиняют тебе досаду. Как же они могут сами собою это делать, ежели бы Бог им не попустил сего? И потому они суть орудия, коими действует Бог в деле твоего спасения [2, т.2, с. 391].
Все внимание и все усилия спасающегося обращаются прежде всего на получение знания и обретение опыта "как прогнать гордость и приобрести смирение". Если гордость приходит, то она сразу же начинает придавать ложное устроение душе. Признаки гордости: крайняя самоуверенность, с отвержением того, что не мое; превозношение, о себе мнение, зазрение людей, унижение и осуждение их.
Гордый надеется занять в жизни исключительно высокое место, а отношение других людей к себе видит только как обращенное к нему почитание и признание особой его правоты и глубины, служение ему. Такая модель отношений в корне ошибочна, и гордый никогда не получает того, на что рассчитывает. Как следствие, он впадает в гнев, жестокость, раздражение и злобу. Заканчивает он упорством в отказе от помощи Божией, т.е. отказом от спасения.
Распознать в себе первые побеги этого губительного произволения и не дать им обратиться в навык, не дать им "заматереть" - вот в чем заключается духовное попечение о себе. И Бог подает случай проверить, смирение или гордость заняли сердце человека. Например, когда нас кто-то оскорбляет, укоряет, причиняет досаду. Старец прямо указывает, что не сами собой это делают люди, но Бог попускает им.
Для чего? Для того, чтобы мы опытно убедились чего в нас больше. И, с одной стороны, учились отгонять гордость, т.е. не впадать в злобу и раздражение на наших обидчиков и не быть слепыми в отношении наших собственных грехов, а с другой - прилежно учились приобретать смирение, т.е. терпеливо сносить обиды, сглаживать конфликты и не полагать других более грешными, чем мы сами.
Этим объясняется на первый взгляд странная мысль старцев, что оскорбления и укоризну надо воспринимать с благодарностью. Просто старцы указывают, что оскорбляющие и укоряющие нас люди являются орудиями Бога, посредством которых Он учит нас жить так, как подобает человеку. Поэтому в таких случаях надо благодарить Бога за науку, а людей - за то, что послужили Богу в деле нашего обучения и воспитания.
Проходя через такой опыт прогнания гордости и приобретения смирения, мы и учимся надеяться на милосердие Божие, которое действительно есть источник нашего спасения.
Преп. Макарий замечает:
Я не думаю, что вы полагаете свое спасение в исполнении правил, но предостерегаю вас от сего. И не только не надеяться на правила и на дела, но даже и на духовные дарования, - много и сим были обольщаемы, но на милосердие Божие возлагаться надобно о своем спасении. Надобно и делать, но с великим смиренномудрием [2, т.2, с. 394].
Даже духовные дарования могут обольстить человека. Ибо и они нередко становятся поводом для подмены в сознании человека подлинного источника спасения, каковым является Господь, свидетельствами Его попечения о нас, которые ошибочно принимаются человеком за проявление исключительно качеств своей личности и, как следствие, приводят к ложному мнению о "самоспасении". Эта тенденция утверждения "самости" есть действие все той же гордости, которая и перечеркивает порой даже сами духовные дарования.
Старец дает правильное понимание этого вопроса, которое заключается в том, чтобы о своем спасении всегда возлагаться на милосердие Божие, а не на правила, дела и духовные дарования. При этом роль дел отнюдь не отрицается, но указывается, что делать надо "с великим смиренномудрием", т.е в состоянии смирения и освобожденности от гордости, что и позволяет человеку стать мудрым исполнителем воли Божией.
Или, как кратко и предельно ясно сказал преп. Макарий:
Спасение наше состоит в вере и уповании на милосердие Божие, предание в Его святую волю себя и всех нас... [2, т.2., с. 389].
В нас должна быть вера и упование на превосходящую все наши немощи и грехи силу милосердия Божия; в этой вере и этом уповании мы всегда должны предавать себя и всех нас в Его святую волю. Этим мы избегаем отчаяния когда дела, кажется, совсем плохи. Старцы умели с редкой убедительностью отвести отчаяние от своих подопечных.
Преп. Анатолий (Зерцалов) говорит:
Господь всех призывает, всех любит, за всех пролил Свою Святейшую Кровь, чтобы спасти человека, а не погубить. И вот видим - Святая Церковь воспевает спасенных блудников, разбойников, мытарей, хищников - и мы со святой Церковью молимся: "Господи, сопричти мя мытарю, разбойнику и блуднице". Вон какие спасаются! А ты какую ахинею взвалила на мою голову, будто ты не спасешься. Но хотя бы ты была даже хуже меня, и тогда не теряем надежды, что Господь спасет тя [2, т.2, с. 394-395].
Утверждая веру и упование на милосердие Божие в деле спасения, старцы, вместе с тем, наставляли смиренномудрию в необходимых для спасения делах. В чем же заключается это смиренномудрие?
5.3. ТРУД И ЛИШЕНИЯ
Прежде всего, нужно помнить, что для спасения необходимо постоянно трудиться и терпеть нередкие в земной жизни лишения. То, что совершается легко и безболезненно, часто не имеет большой ценности. Вспомним слова Спасителя о бедной вдовице, пожертвовавшей две лепты, которые составляли все ее дневное пропитание.
Поэтому преп. Антоний говорит:
... Сколько должно пролить поту, употребить трудов и претерпеть лишений, болезней, печалей и воздыханий для приобретения себе вечного покоя на небеси! А мы думаем, как и я, лежачи на боку, т.к. с мягкой постели, и после роскошной жизни, да и в Царство Небесное! [2, т.2, с. 390].
Если уж старец Антоний, известный своим исключительным смирением в тяжелой болезни и исключительным радением в исполнении заповедей так говорит о себе, то сколько же нам всем надлежит укорять себя за стремление к легкой и безоблачной жизни? Мы порой считаем, что когда у нас все спокойно и хорошо, то и мы сами становимся спокойными и хорошими. При этом упускаем из виду, что отсутствие испытаний маскирует наши недостатки, грехи и пороки. И как только приходит какое-либо лишение, мы тут же и видим себя такими, какими и являемся на самом деле: малодушными, изнеженными, себялюбивыми, боящимися трудностей.
Без испытаний нам сложно увидеть все это в себе, а если и видим - то преуменьшаем и склоняемся к самооправданию. Духовный рост осуществляется через многие трудности, и в них на приходится проливать пот, трудиться и терпеть: только так возможно для нас приобрести хотя бы некоторые важные черты характера и личности, необходимые христианину, и изжить хотя бы часть того, что в нас неприемлемо с точки зрения христианских норм жизни.
И еще одно важное обстоятельство. Часто испытания приходя к нам как результат нашей собственной греховности. Плохо трудимся, ленивы - пожинаем материальные трудности. Неразборчивы и легкомысленны с людьми - имеем запутанные и сложные отношения с ними, и т.д. Поэтому страдания, которые неизбежны при нашей греховности, имеют воспитательный характер. Они подталкивают нас к переоценке того, что мы думали и делали, побуждают нас к более глубокому и правильному пониманию того, что в нашей жизни происходит.
Как только такое понимание вырабатывается, возникает и потребность привести свою жизнь в соответствие с этим пониманием. Здесь и надлежит терпеть последствия своих прошлых грехов, бороться с негативными чертами собственного характера, которые стали для нас очевидны, и пытаться развить те качества нашей личности, очевидный недостаток в которых мы начали испытывать.
Старцы подводят нас к мысли, что Господь попускает нам испытания, чтобы мы исправлялись и становились способными к движению по пути спасения. Преп. Анатолий (Зерцалов) учит:
Смирись!.. Верю, что и тебе, и Г. тяжело, но разве и у нас, при старцах, нет таких примеров? Ей, обильно бывает, а чем поможешь, когда Бог попускает? Не на погибель же Он на нас попускает искушения, беды, скорби и болезни, потому что иначе и надежды спасения негде отыскать. А Господу Спасителю нашему, за спасение наше умершему позорною крестною смертию, хочется всех спасти. Он зовет, учит, угрожает, - а мы что? Мы себе почиваем на одре лени и самообольщения, а о спасении и думать забыли. Некогда: надо то пороптать, то поспать, то посудить других, а других-то много; ну, и некогда подумать о душе своей и вечности! [2, т.2, с. 395].
Так и проходит наша грешная жизнь. Ропщем, спим, судим других ... и ничего не делаем для своего спасения так, как надо. Увы, "гром не грянет, мужик не перекрестится". Потому то и надо, когда нам тяжело, вспоминать свою прошлую жизнь и ясно видеть то, как мы своими же действиями и создали ситуацию, в которой нам тяжело. И не отчаиваться, не коснеть в этой ситуации, доводя ее до безысходности, но исправлять ее. Как?
Преп. Иосиф дает оптимальный совет - через понуждение себя на всякое доброе дело:
... Будь внимательной к своему спасению, пока есть день, т.е. надо себя всячески понуждать на всякое доброе дело, повторяю тебе: понуждать надо себя, ибо нуждницы получают Царство Небесное [2, т.2, с. 392].
Пока есть возможность, надо стремиться совершать всякое доступное доброе дело. Это может помешать комфортности нашей жизни, вызвать напряжение сил, к которому мы, возможно, не привыкли. Следовательно, здесь нужно понуждение, т.е. совершение доброго дела через усилие. Но как раз такая способность совершать добро через усилие и является признаком внимательности к своему спасению. Ибо понуждающие себя к добру и получают Царство Небесное.
Итак, смиренномудрие проявляется в понимании общих обстоятельств нашего пути. Говоря коротко, эти общие обстоятельства сводятся к следующему. По нашей греховности мы уклоняемся от спасительного пути и начинаем терпеть скорби; в скорбях начинаем разбираться в причинах происшедшего и видим виновниками себя самих; осознав себя виновниками, пытаемся выработать более правильное отношение к жизни; выработав такое отношение, сталкиваемся с необходимость трудиться и терпеть, чтобы новое отношение стало реальным; в конечном счете привыкаем к мысли, что через понуждение себя ко всякому доброму делу мы и исправляемся, отчего и начинаем идти путем спасения.
Идти путем спасения означает, как учат старцы, нести "иго Христово". Это трудно с обычной человеческой точки зрения, но вознаграждается как в мире ином, так и еще на земле. Преп. Иосиф говорит:
Надобно стараться быть кроткой и смиренной, и тогда взятое иго Христово будет благо и бремя легко. Ухаживай за больным, как за самим Христом, и за это ты получишь спасение и на земле будешь избавлена от тяжелых страстей. Не бросай больную, а то Господь пошлет другую, добрую, а ты лишишься уготованной тебе награды. Враг потому больше и нападает, что твое послушание ему очень не по вкусу, а может быть он, пронырливый, и приметил близкий конец и хочет лишить награды. Кто за мзду делает что, то за что же еще ему будет награда? Кто охотно ради Христа делает туне, тот и получит от Него во сто крат больше и наследует жизнь вечную [2, т.2, с. 392].
Нелегко бремя служения людям ради Христа, и лишь кротость и смирение делают его легким благодатью Божьей. Старец обращает внимание, что в служении нужно терпение и постоянство, даже тогда, когда оно кажется тягостным. Враг всегда нападает особенно яростно, когда послушание соответствует воле Божией и приносит очевидную пользу людям. Так враг хочет отвратить людей от добрых дел и лишить их уготованной им за послушание награды - спасения и венца. В терпении искушений и постоянстве в послушании заключен еще один важный смысл: уже на земле человек через это избавляется от тяжелых страстей и становится чище.
Но не надо отчаиваться и тогда, когда дела спасения по каким-то причинам не удаются. Преп. Иосиф дает совет:
... Смиряйся больше - когда не успеваешь в делах спасения, считай себя хуже всех в свете, прощай всех всегда и за все и прибегай всегда с покаянием и за помощию ко Господу [2, т.2, с. 393].
Если послушание не удается, отступаем перед трудностями и грехи перевешивают наши добродетели, то и здесь есть надежное средство против бессилия и уныния. Надо смириться и признать очевидное: мы хуже всех, потому что другие делают, а мы ленимся; другие терпят и не отступают, а мы сдаемся и бросаем. И в этой ситуации нет ничего лучшего как прощать всех и всегда, памятуя о своей собственной неисправности. А вслед за этим - прибегнуть с покаянием и за помощью к Господу, чтобы Он дал нам послушание по силам и укрепил нас.
Поступая так, мы не утратим надежду на спасение. Об этом нужно особенно помнить в многозаботливой мирской жизни, в которой к тому же бывает и немало соблазнов. Как бы не был тернист наш путь, преп. Лев напоминает:
О ваших скорбях касательно трудности спасения в мире, и при мирских занятиях, и в семейной жизни отвечаем словами Спасителя нашего: от человек невозможно, от Бога же вся суть возможна (Мф. 19, 26), только бы произволение ко исправлению не ослабевало, и нелицемерное покаяние смягчало бы суд Божий [2, т.2, с. 393].
Нелегко прожить жизнь так, чтобы в ней были сплошь духовные успехи, а огорчения и недоразумения касались бы одних мелочей. Большинство из нас все же сталкивается с более или менее серьезными проблемами как внутреннего, так внешнего порядка. И под давлением этих проблем нас нередко посещает мысль, что трудно при данных обстоятельствах угодить Богу, трудно спастись.
Однако старец призывает нас верить Спасителю нашему, Который сказал о том, что Богу все возможно. И потому наша мысль должна обращаться не столько к вопросу о трудности спасения, сколько к тому, чтобы не ослабевало наше произволение к исправлению и наше усердие в покаянии. Именно здесь мы и способны к деланию, а в том, что лежит за пределами наших сил - должны уповать на Господа.
Преп. Макарий показывает, в чем заключаются трудности спасения в миру:
... Вы скажете: везде есть спасение, и в мире с женами можно спастися. Истинно правда! Но тем более требуется труда к исполнению заповедей Божиих: жена, дети, попечение о стяжании богатства, мирская слава - все сие служит большим препятствием к благоугождению Божию. Заповеди Божии всем повелено исполнять, а не одним монахам, монахам же точию излишнее: сохранение себя в девстве и нестяжание, которые способствуют к сохранению прочих заповедей. Не заботимся о пище и одеянии, ибо в оных Промыслом Божиим оскудения не имеем... В мирском же житии удобнее увлекаются в преступление заповедей; имуще в сердце залог страстей, не только не пекутся о искоренении их, но и не считают за нужное, и при всяком случае пришедшей вине является действие страстей...
Слава же мирская сколько увлекает человека от Бога и святых Его заповедей, известно из слов Господних: возлюбиша человецы паче славу человеческую, неже славу Божию (Ин. 12, 43)... Видите, что и самая вера от славы человеческой оскудевает, то может ли исполниться любовь к Богу и ближнему?..
[2, т. 2, с.397].
Общие условия жизни в миру предполагают, что человек много внимания и сил должен прилагать к вопросам отношений с близкими. Эти отношения включают материальные (обеспечение семьи) и бытовые (психологические и прочие) аспекты. Нередко добавляется и стремление разбогатеть или стяжать славу. Отсюда вытекают два следствия.
Первое, человек значительно меньше отводит времени на изучение слова Божия, молитву и осмысление того, как заповеди должны исполняться в его жизни. Внимание человека в известном смысле рассеивается, и он начинает пропускать многие духовно важные вещи.
Второе, по недостатку внимания к духовной стороне жизни, он нередко не принимает во внимание действие страстей и потому не искореняет их в себе. Страсти же влекут ко многим ошибкам и нарушению заповедей. Поэтому, действительно, в миру возникает много препятствий к благоугождению Божию. Но старец говорит о том, что эти препятствия надо преодолевать, и что они преодолимы - правда, потребуется больше труда для исполнения заповедей.
Данную тему продолжает преп. Амвросий:
Нигде не сказано, чтобы спасение наше местом определялось, а, напротив, в Святом Евангелии прямо и ясно читаем: аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19, 17), где бы кому не пришлось жить, по сказанному в псалмах: на всяком месте владычество Его: благослови, душе моя, Господа (Ср.: Пс. 102, 22). Спасение может получить христианин на всяком месте, и в мире живя. Но в Евангелии, в другом месте, читаем и следующее: аще хощеши совершен быти, продаждь имение и даждь нищим (Мф. 19, 21) и проч. Святой Исаак Сирин на основании этих слов пишет: "можно получить милость Божию малую и милость Божию великую в совершенстве, - которые совершенно посвящают себя Богу, оставляя мир". При этом вникни в слова Господа: аще хощеши внити в живот; аще хощеши совершен быти (Мф. 19, 17, 21) и увидишь, что нигде Господь не хощет неволею понуждать человека, а везде представляет благому нашему произволению, и чрез собственное произволение люди бывают добры или злы. Поэтому напрасно будем обвинять, что будто бы живущие с нами и окружающие нас мешают и препятствуют нашему спасению или совершенству духовному. Самуил жил и воспитывался у Илии священника, при развратных его сыновьях, и сохранил себя, и был великим пророком.
А Иуду и трехлетняя жизнь пред лицем Самого Спасителя не сделала лучшим, когда он видел столько чудес, постоянно слышал евангельскую проповедь, а сделался еще худшим, продал Учителя своего и Избавителя мира за тридесять сребреников...
[2, т.2, с. 395 - 396].
Спасение не зависит от места жизни человека, ибо на всяком месте владычество Господа. Существенную роль в спасении играет произволение самого человека, его вера и отношение к заповедям (стремление их исполнить). Именно исполнение заповедей и дает возможность мирянам благоугождать Богу и идти в жизнь вечную.
Влияние же "среды" не должно абсолютизироваться. Старец Амвросий указывает на то, что "напрасно будем обвинять, что будто бы живущие с нами и окружающие нас мешают и препятствуют нашему спасению или совершенству духовному". Мешают наши страсти, грехи и недостаток произволения к угождению Богу. Если мы способны оставить все это, стать смиренными, кроткими и послушными Богу, то и в миру спасение и духовное совершенство возможны.
Но способность оставлять страсти и прочее не средой определяется, а лишь собственным произволением человека, ибо "чрез собственное произволение люди бывают добры или злы". Вот почему нам требуется осторожность и внимательность к спасению.
5.4. ОСТОРОЖНОСТЬ И ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К СПАСЕНИЮ
Преп. Амвросий предостерегает:
... Все мы христиане, пока живы, должны быть осторожны и внимательны к своему спасению. И мнящиеся из нас стояти, по слову апостольскому: да блюдутся, да не падут (1 Кор. 10, 12), памятуя всегда ужасающий пример погибшего Иуды. Немощные же из нас и падающие да возбуждаются надеждою исправления, видя утешительный пример благоразумного разбойника, наследовавшего рай [2, т. 2, с.398].
Те из нас, которые полагают, что усвоили заповеди и хранят их, должны быть всегда настороже: ибо страсти и грехи (гордость, зависть и т.п.) могут застать нас врасплох и направить наше произволение ко злу. Бог предоставляет нас нашему произволению, и не только благому, но и - как показывает "ужасающий пример погибшего Иуды" - злому также. Поэтому до конца жизни надо смиренно признавать свою способность впасть в грех и принимать все возможные меры для избежания падения.
Если же по немощи все же падаем, то опорой нам становится "надежда исправления", которая и свидетельствует самим фактом ее существования в нас, что наше произволение все же обращается к благому, к исправлению, а не закоренению в грехе. Утешительный пример благоразумного разбойника показывает, что и после больших падений надо не терять эту надежду и с покаянием обращаться к Господу, который силен восставить нас.
Необходимость постоянного внимания к своему спасению предопределяет то, что каждый более должен заботиться о себе. Преп. Амвросий учит: