Анфиса парила в пространстве, наполненном золотистым светом. Ее крылья сияли жемчужным огнем, а невесомое тело мгновенно направлялось в любую точку. Здесь, где была девушка, всегда было прекрасно и одиноко. С земли, остававшейся далеко внизу, не доносилось ни звука. Казалось, что причудливая игра света является единственным способом и смыслом существования пространства.
Как она попадала в это пространство, Анфиса никогда не могла понять - вернее осознать. Она просто оказывалась в нем. И ей в голову не приходило задуматься, откуда она сюда пришла, и надо ли отсюда куда-то уходить. Все ее мысли сразу оказывались прикованными к этому миру свободы, как она его называла. Он уходил вверх к какому-то непонятному и невидимому источнику света. Вверх можно было взмыть свечой и подниматься бесконечно: крылья выполняли любой маневр и несли в любом направлении.
Анфиса так и сделала в первый раз. Мысленно взмахнула крыльями, затем образовала ими острый угол со своим телом и стала быстро подниматься. Крылья выполнили ее желание без малейшей задержки. Они вообще не существовали отдельно от мыслей Анфисы, а были, скорее, их выражением. Поднимаясь вверх, девушка ожидала, что она вот-вот увидит нечто такое, что сразу объяснит, и кто она, и для чего существует. А заодно освободит ее от всех невзгод и томлений, которые забывались во время полета в пространстве, но продолжали жить в сердце смутной, еле различимой тоской.
Но произошло обратное ее ожиданиям. Чем дальше уходила вниз сумрачная земля, тем сильнее нарастало чувство одиночества. А пространство как-то разжижалось, становилось все более скучным и равнодушным. Так скучнеет фокусник, когда зритель начинает разгадывать его любимый фокус. Еще немного, и то, что казалось чудом, предстает лишь ловкой манипуляцией с обыденным. Так и Анфиса, по мере своего полета к источнику света, теряла восприятие самого света. Полет становился бессмысленным, и Анфиса была вынуждена перейти к снижению.
В последующих своих визуализациях в пространстве она больше не стремилась подняться на недосягаемую высоту. Обыкновенно ее пребывание в новом для нее мире сводилось к самому полету. Анфиса распластывала крылья и медленно описывала большие круги над городом. Ненарушимая покойность парящей души располагала к размышлениям. В какой-то момент девушка пришла к мысли, что ей самой следует объяснить происходящее.
Простота этой мысли порадовала ее, и Анфиса принялась рассуждать. - Возможно, что единственное предназначение реальности заключается в том, чтобы существовать. А единственный смысл жизни - в том, чтобы жить. Если в обретенном ею мире нет ничего, кроме свободы, значит, здесь и надо быть все время свободной. Свобода противостоит необходимости. Там, где свобода, нет принуждения к каким-либо действиям. Нет целей, к которым надо стремиться, нет и обязанностей, которые надо исполнять. А есть лишь естественный смысл свободного бытия - выражать саму свободу и лишь ее принимать как необходимость.
Скоро Анфиса пришла к довольно развитой концепции ее жизни в пространстве. Доводы ума показались ей основательными, и она уже готовилась перейти к трансформации своей психики. Но и на этот раз ей пришлось отказаться от задуманного. Свежесть впечатлений от первых посещений пространства быстро прошла, и девушка с удивлением обнаружила, что и в ее светоносном мире может быть скучно. "Чем же мои механистичные круги над городом лучше кружения какого-нибудь маленького спутника вокруг безжизненной и далекой планеты? - думала она. - И не кроется ли за моей концепцией свободы полное отсутствие свободы, как и у спутника, влекомого железными законами механики?"
Впрочем, не сомнения разума прекратили бесцельное кружение Анфисы. Она просто поняла, что ее парящая жизнь скоро будет хуже клетки. Ведь полная отстраненность и безучастность ко всему лишала ее внутренней опоры, каковой у человека выступает смысл его жизни. А свобода ради свободы ей уже казалась не менее пошлой, чем скажем, еда ради самой еды.
"У жизни должен быть смысл, а значит, и цель" - наконец принуждена была признать Анфиса. И, пойдя на третий круг над городом, попыталась понять, где может быть цель ее жизни. Опасливо посмотрев вверх, где она уже искала ответ на подобные вопросы, тут же отказалась от мысли еще раз подняться в пугающую пустоту. Но и осмотревшись по сторонам, тоже не нашла ничего утешительного. Пространство было везде однородным, и у него не было горизонта, за которым можно было бы поискать ответ.
Тогда Анфиса глянула вниз. Под ней был город, в котором она прожила всю свою недолгую жизнь и знала каждую улочку. Выполнив элегантный вираж, она снизилась настолько, что полетела почти над головами прохожих. Жизнь в провинциальном городке была нелегкой, и люди постоянно были заняты поисками средств пропитания. Собственных сил для этого не хватало, поэтому они часто хотели получить от кого-нибудь помощь. Некоторые обивали пороги кабинетов местных властей, другие писали письма немногим состоятельным гражданам или, наконец, шли в храм и просили помощи у Бога.
Тут Анфису осенило: да вот же, она будет незримо помогать горожанам и найдет в этом смысл жизни. Изливая на людей свою любовь, она перестанет быть крылатым изгоем и обретет гармонию души. Идея смысла жизни, состоявшего в любви к людям, воодушевила девушку. Она быстро пролетела над городской площадью, зорко осматривая все кругом.
Вскоре Анфиса увидела, как вышедший из переулка пожилой мужчина обронил кошелек. "Вот растяпа!" - ласково подумала девушка и спикировала за спину прохожему.
- Эй, сударь, вы потеряли кошелек - громко окликнула она мужчину и приготовилась выслушать от прохожего смущенные слова благодарности. Но тот не обернулся и продолжал не спеша идти дальше. Анфиса подлетела к нему и слегка тронула его за плечо. Странно, но ее рука не ощутила прикосновения. Девушка озадаченно опустилась на землю и оглянулась по сторонам. Прямо на нее с противоположной стороны улицы шла женщина с сумками и как-то невидяще смотрела на Анфису. Взмахом крыльев Анфиса ловко увернулась от столкновения и стала наблюдать, что будет дальше.
Женщина с сумками заметила кошелек и окликнула прохожего. Тот сразу услышал, вернулся подобрать кошелек и рассыпался в благодарностях перед женщиной. Они двинулись дальше, заговорив о чем-то необязательном. Анфиса вдруг поняла, что среди людей она невидима и неслышима. Бросившись проверить это неожиданное открытие, она скоро убедилась в его истинности. К кому бы она не подлетала и не обращалась, ее присутствие никем не замечалось.
Тогда Анфиса расплакалась. "Моя любовь бессильна" - сквозь слезы повторяла девушка, крепко вцепившись в подушку. Пока не проснулась окончательно. Лежа в кровати, она уставилась на стену, не в силах освободиться от впечатления, произведенного на нее ее сном. За стеной у соседей шумело застолье, и мужской голос громко произнес тост из известного кинофильма: "Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями"!
"В точку" - подумала Анфиса. Пора было вставать и идти на работу. Она пошла на крохотную кухню своей однокомнатной квартиры, доставшейся ей по наследству от умершей тетки. Выпила чаю, рассеянно глядя в окно. Был пасмурный день, и грязные облака еле волочили свои туши по низкому невыразительному небу. По улице шли столь же невыразительные люди и задумываться, куда они шли, даже не хотелось.
Внимание девушки привлек старик с палочкой, осторожно шедший по тротуару. Несмотря на оживленное движение вокруг него, его лицо выражало отрешенность путника, много дней идущего по пустыни. Старика никто не замечал, словно бы его не существовало вовсе. "Вот он, символ человеческой жизни - мелькнуло в Анфисиной голове. - Твоя разумная сущность одинока и никому не нужна, а бытие - всего лишь верчение тел, которые живут сами по себе". Перед сменой в кафе, где Анфиса работала официанткой, много философствовать не хотелось. Поэтому она лишь скользнула взглядом по книжному шкафу и пошла одеваться. В шкафу стояли книги, немного непривычные для библиотеки девушки ее лет: собрание сочинений А. Блока, философские и мистические книги, несколько серьезных журналов.
Кафе находилось через два квартала у перекрестка. Направо чуть поодаль от него стоял небольшой храм. Хотя видеть храм Анфисе приходилось почти каждый день, она не была в нем ни разу. Войдя в кафе, она переоделась и вышла в зал. Днем зал выглядел довольно безвкусно. Странный желтый цвет, в который были выкрашены стены, создавал ассоциацию скорее с туалетом на привокзальной площади, чем с местом для комфортного приема пищи. Но вечером он выглядел иначе и даже нравился Анфисе.
Зажигались массивные люстры под потолком, и зал наполнялся мягким светом. Грубые желтые стены как бы бледнели в этом золотистом свете и уже не бросались в глаза. Официанты сновали между столиками, негромко переговариваясь с посетителями. Здесь было спокойно и немного празднично. Персонал всегда ласково улыбался и никогда не повышал голоса - хозяин строго держал марку. "Рай, да и только" - думала девушка, двигаясь с подносом от одного столика к другому.
Но когда ее взгляд останавливался на дверях в служебные помещения, он неуловимо менялся. Там, за дверями, была "реальность". Именно так Анфиса стала называть кухню и подсобки после того, как посмотрела фильм "Матрица". Улыбающиеся ангелы-официанты, выйдя из зала, становились обычными людьми. Их встречали другие обычные люди - повара, посудомойки. И они вели обычную жизнь - дружили и ссорились, помогали в одном и соперничали в другом.
В этом мире царили свои законы и свои нравы. На что-то закрывали глаза. Но за мелкие оплошности порой выговаривали друг другу долго и с возмущением. Главная тема, которая занимала умы работников, публично не обсуждалась. Она сводилась к тому, как понравиться хозяину кафе и упрочить свое положение. В городе, где безработица была заметной, такое понимание служебных обязанностей редко вызывало удивление.
Анфиса выходила на кухню с тем же настроением, с каким чайка ныряет в море за рыбой: приятного мало, но необходимо. Пребывание на кухне сводила к минимуму, старалась никого не задеть и не участвовать в приватных разговорах. Эта ее манера поведения быстро была замечена, и девушка получила прозвище "недотрога". Она, конечно, понимала, что ее прозвище таит в себе обидный смысл и говорит о том, что ее считают чужой в кругу сослуживцев. Но она мирилась с этим и даже полагала, что она выше этих мелких человеческих пристрастий.
Так и шли ее трудовые будни. Но со временем Анфиса стала замечать, что и в чистом зале кафе ей становится все менее уютно. Источник дискомфорта вскоре стал ей понятен. Скука. Вот что стало одолевать мечтательную и немного отрешенную от обыденности официантку. В зале было чисто и спокойно - это верно. Но и не происходило ничего существенного. А в "реальности" были сложности и конфликты, но в них проявлялись личности и были живые отношения.
Двигаясь в золотистом свечении зала, Анфиса чувствовала себя все более скованной. Оттого она все чаще посматривала на узкую лестницу, что неприметно вела из зала вверх на второй этаж. Подойдя невзначай к лестнице, молодая официантка краем глаза видела, как полумрак лестницы рассеивается мягким светом. Свет исходил от невидимого светильника, запрятанного где-то наверху лестницы. Там, наверху, был кабинет хозяина.
Подниматься к хозяину без особой надобности было не принято. Да и небезопасно. Хозяин не любил, когда его отвлекали по мелочам. Поэтому если кто-то (чаще всего, администратор) поднимался к нему, то персонал тревожно напрягался. Поскольку чаще всего к хозяину шли по "кадровому вопросу".
Размышляя о своей недолгой жизни, Анфиса часто задавала себе один вопрос. А именно: почему такая начитанная и явно неглупая девушка чувствует себя так одиноко в этом мире. Ей пришло на ум довольно простое объяснение. Она не такая как все. В самом деле, ну кто из ее сверстниц озабочен поисками смысла жизни и, так сказать, видит в скучноватом движении повседневности "бытие"? Для сверстниц смысл жизни был самоочевиден: удачно выйти замуж, преуспеть в жизни, потакать по мере своего положения своим маленьким слабостям. Но для Анфисы такой смысл жизни был слишком прост, если не сказать примитивен. Ей хотелось чего-то большего.
Размышляя на эту тему, наша мыслительница пришла к следующему выводу. В сущности, среди людей дело обстоит примерно также, как в природе. Возьмем камни. Галек, например, всегда много, они похожи одна на другую, а вместе образуют большие серые массивы вдоль берегов реки. У галек нет какого-то особого предназначения в мире, и потому их существование прозаично. Иное дело драгоценные камни. Они редки и ценимы всеми. И у них есть особое предназначение. Оно заключается в образовании с себе подобными образцов великой красоты, которые вызывают восхищение и даже какой-то мистический страх у людей. Однако прежде чем выполнить свое предназначение, драгоценные камни долго пребывают в одиночестве.
Как это часто бывает, философские обобщения женского ума быстро перетекают в область вполне конкретного отношения к какому-нибудь мужчине. В данном случае таким мужчиной стал хозяин заведения. Его Анфиса видела редко и то мельком. Это был человек средних лет, плотного телосложения и не очень разговорчивый. Мечтательный ум девушки быстро нашел в хозяине признаки той самой редкости, какую она приписывала себе самой.
Ей стало казаться, что и хозяин стремится жить в уютной тиши своего кабинета, а свое заведение считает лишь грустной необходимостью. Наверное, и он одинок в своем мире на втором этаже, и тоже скучает и ждет чего-то большего от своей жизни. Мечты уносили молодую официантку все дальше. Она стала серьезно задумываться о том, что более близкое знакомство с хозяином, возможно, станет причин большой духовной радости как для него, так и для нее.
Понемногу эта случайная, в общем-то, мысль окрепла и превратилась в убеждение. На губах Анфисы стала играть загадочная улыбка, которую не могли понять другие работники кафе. Впрочем, девушка была осторожна и ни словом не обмолвилась о своих особых отношениях с хозяином. Она просто была довольна, что нашла ключ к своей судьбе. Ключ, открывающий дверь в настоящую жизнь. И готовилась к встрече с хозяином.
Предлогом для встречи должен был послужить несносный желтый цвет стен заведения. Анфиса тактично объяснит хозяину, что правильный цвет вызовет у посетителей удовольствие, и они станут чаще заглядывать в кафе. Думала девушка и о других дельных замечаниях, которые продемонстрируют хозяину ее тонкий вкус и хорошую сметку. Далее заинтересованный хозяин обязательно расспросит девушку о ее жизни. Понятно, что в ходе этого рассказа обнаружатся явные параллели между жизнью Анфисы и его собственной. Что и станет основой для их взаимного интереса.
С этим настроением Анфиса искала удобного случая, чтобы незаметно подняться к хозяину. Однажды вечером такой случай представился. Хозяин находился на втором этаже, в зале никого из персонала не было. Анфиса с бьющимся сердцем приблизилась к лестнице и стала осторожно подниматься наверх. Она дошла до маленькой площадки наверху и повернула к двери в кабинет хозяина. В этот момент из-за двери донесся женский смех, которому вторил голос хозяина. Девушка остановилась как вкопанная, затем быстро вернулась в зал. Через некоторое время по лестнице спустилась администратор Нина.
Весь остаток вечера Анфиса была задумчива и имела какой-то виноватый вид. На вопросы "что случилось" не отвечала, и механически исполняла свои обязанности. После работы пришла домой и ничком бросилась на кровать. "Реальность" оказалась вездесущей и плотным равнодушным кольцом окружала ее маленький светлый мир. Анфиса ясно видела, что "реальность" не была к ней откровенно враждебна. Но она имела неприятное свойство разрушать мечты девушки как нечто малоценное.
"Что же самом в деле делать"? - подумала Анфиса. Ее мечтательный, но живой ум услужливо заработал и представил новое объяснение происходящему. Символом реальности стал сам хозяин. Он явно был непохож на Анфису и чем-то был даже противоположен ей. Хозяин существовал реальностью и был всем доволен. Он не мечтал о большем, он просто жил тем, что у него есть. При этом Анфиса зависела от него, хотя бы в том смысле что другую работу в городе ей было бы трудно найти. После некоторых раздумий девушка пришла к мысли, что реальность надо уважать также, как хозяина.
Персонал, не умевший уважать хозяина, на работе долго не задерживался. Без работы же было очень трудно. Но точно также было и с реальностью. Люди, не умевшие уважать реальность, быстро оказывалась в выдуманном мире. Затем выяснялось, что выдуманный мир ничего не дает, и что жить в нем сложно. Единственный выход - принять реальность и найти в ней свое место.
Бессилие перед реальностью вовлекло Анфису в какую-то новую игру. Девушка вообразила себя рабыней реальности, вынужденной выполнять ее деспотические требования. В памяти смутно мелькнули кадры какого-то фильма. В нем восточный властитель добивался сердца белокурой красавицы, случайно попавшей в его владения. Красавица сопротивлялась, но была вынуждена терпеть ухаживания. Под влиянием этого образа Анфиса изменила пол реальности, и та превратилась в "реал".
"Хорошо - подумала девушка. - Раз реал сильнее меня, я буду ему подчиняться. Несправедливо, конечно, что грубый реал помыкает моей духовной сущностью. Но в мире все устроено так, что низкое и грубое часто берет верх над возвышенным и утонченным".
Странно, но эти мысли не только не оскорбляли ее, а даже имели какую-то непонятную сладость. Анфиса стала чаще заходить на кухню и склад, вступала в разговоры с другими работниками заведения. В душе она это называла "отдаваться реалу". Ее поведение не осталось незамеченным. Персонал подумал, что с девушки слезла спесь и потому перестал называть ее недотрогой.
Неожиданно Анфиса обнаружила, что поболтать с кухарками и грузчиками вовсе не так противно, как ей представлялось раньше. Естественно, обыкновенные события обыкновенных жизней не несли большой информации. Оттого, что Анфиса узнала о заболевшей внучке посудомойки тети Паши, ее кругозор существенно не расширился. Но от самого общения с посудомойкой ей стало как-то теплее.
- Не посидеть ли мне с вашей внучкой? - предложила Анфиса тете Паше, когда узнала что с внучкой некому посидеть в один из дней.
- Ой, милая, посиди. Бог вознаградит тебя за твою доброту. - радостно ответила посудомойка.
Так Анфиса оказалась в доме тети Паши, где провела полдня, развлекая семилетнюю Оленьку. Посмеиваясь над проделками ребенка, девушка незаметно для себя отвлеклась от своих обычных дум и забыла про "реал". Вместо бесконечных размышлений об окружающем мире она сосредоточилась на жизни, "которая рядом".
Вскоре работники кафе уже знали, что Анфиса - свойская девушка и может помочь в случае чего. Каким-то образом эта информация достигла и хозяина, и он, наконец, пожелал поближе познакомиться с ней. Однажды к Анфисе подошла администратор Нина и сказала, что Михаил Сергеевич попросил ее зайти в кабинет.
Анфиса поднялась по лестнице и, немного выждав, постучала в дверь. "Войдите" - донесся голос хозяина, и она вошла в кабинет. Михаил встретил ее улыбкой и пригласил сесть на мягкий стул перед его столом. Отвечая на обычные вопросы хозяина - как работается и т.д. - Анфиса присматривалась к своему собеседнику. Внимательный взгляд голубых глаз, спокойный тон, сдержанные и точные замечания выдавали в нем умного человека. Он много работал и умел хорошо руководить. И ожидал практичности от других. Вот и сейчас он заговорил об этом:
- Знаете, Анфиса, приятно что вас интересует и работа, и люди, которые вас окружают. Мне не нужны мечтатели, которые витают где-то в облаках и не желают видеть ни дела, которое надо делать, ни людей, которым надо помочь. Много бед в нашей стране произошло именно потому, что люди не хотели мыслить и жить просто. Видите ли, так скучно - терпеть, трудиться, помогать.
Анфиса напряглась. То, что она услышала сейчас от хозяина, не совсем совпадало с ее мнением. Точнее, противоречило ему. И она осторожно решила возразить:
- Мне кажется, что не меньше бед произошло от того, что многие живут только материальными проблемами. От этого жизнь становится ограниченной, лишенной полета мысли и роста сознания. Кто не знает ничего, кроме материи, тот сам материя. Но тот, кто живет духом, рано или поздно откроет для себя новый мир.
- Вот как? Я до сих пор считал, что тот, кто живет делом, им и жив будет. Хоть в этом мире, хоть в каком другом. Легче всего призывать других к росту сознания и не делать ничего самому. Но я не верю ни во что, что может совершиться без труда. Труд и умеренность - вот что развивает сознание подлинно.
Анфиса кивнула. Она решила не доводить дело до спора. Тем более, что в ее намерения совсем не входило обострение отношений с хозяином. Разговор перешел в обычное русло и коснулся работы. Услышав замечание девушки о том, что желтый цвет стен в зале не способствует притоку посетителей, Михаил задумался и сделал пометку в своем ежедневнике. Вскоре он отпустил Анфису, поблагодарив за ее замечания.
Сколь ни была непродолжительной их встреча, она положила начало их отношениям. Михаил заинтересовался не по летам развитой официанткой, к тому же довольно красивой на его взгляд. Он был холост, и его интерес к Анфисе не был, так сказать, праздным. Ему давно хотелось обзавестись достойной супругой. Той, что будет надежной помощницей в деле и хорошей спутницей в жизни. Бывая в своем кругу на разных вечеринках, Михаил с досадой ощущал, что рядом с ним нет его второй половины.
Анфиса после встречи с Михаилом также стала часто думать о нем. Он привлекал ее своей цельностью, способностью сложные вопросы сводить к простым определениям. Девушка ясно осознавала, что Михаил нравится ей и как мужчина. Но она боялась, что ее личность окажется не по вкусу ему. Поэтому вопреки своей привычке не стала загадывать, что будет дальше.
Они стали проводить время вместе. Михаил частенько приглашал ее посетить боулинг или ночной клуб. Там они продолжали свои беседы. Как это часто бывает с людьми, которые нравятся друг другу, они быстро перешли к свободной и дружеской манере общения. Михаил уже в первую их подобную встречу тактично, но определенно дал понять: он ждет, что Анфиса будет говорить то, что думает. А не то, что ей представляется целесообразным в разговоре с хозяином. Девушка подумала и молча согласилась.
Это согласие привело к некоторому дуализму в их отношениях. Когда Михаил рассказывал забавные истории из своей жизни, Анфиса весело смеялась и ее сердце заметно располагалась к ее другу. Их отношения теплели, и они были весьма довольны. Но когда он заговаривал о деле, о необходимости большой ответственности и трудолюбия - Анфиса скучнела.
Она не была простушкой, и понимала, почему хозяин приглашает ее в разные увеселительные заведения. Конечно, не потому, что ему просто интересно пообщаться с ней. Не допускала Анфиса и легкомысленных целей с его стороны, ибо человек он был серьезный. И хотя девушка побаивалась мыслить на этот счет слишком определенно, она все же осторожно предполагала, что Михаил в ней видит потенциальную невесту.
Это льстило девушке, но и вызывало нелегкие размышления. "Хороший человек - думала Анфиса. - Но слишком много думает о своем бизнесе и даже как-то поэтизирует его. Ему нужна жена такая же как он сам. Практичная, знающая толк в деле и людях, скорее партнер и друг, чем очаровательная принцесса. С ним, конечно, нужды не будет. Но за все надо платить. За обеспеченность - ежедневной заботой о многих прозаичных делах. На это и уйдет вся жизнь. А по-другому с такими нельзя, быстро разочаруется и бросит".
И здесь Анфиса задавала себе простой вопрос: нужна ли ей такая жизнь? Она думала о своем образе жизни и находила в нем массу привлекательных черт. Денег, естественно, не хватало и даже на недорогие книжки тратиться приходилось экономно. Но зато какая свобода! Можно долго лежать в постели в выходной день, читать, мечтать. Можно подолгу ходить по скверику в весенний день и наслаждаться солнцем и теплом. О любви Анфиса тоже думала часто. Но облик возлюбленного у нее все время получался какой-то сказочный. Что-то вроде принца, который заберет ее на какую-нибудь бригантину и увезет в лучезарный мир, где достаточно быть красивой и умной. А остальное все приложится по законам сказки.
О том, что такие мечты несбыточны, девушка догадывалась. Но и менять эти мечты на прозу жизни, "дебет и кредит", как она выражалась, ей не хотелось. Оттого-то она и становилась малоразговорчивой в то самое время, когда Михаил воодушевлялся и с жаром говорил о какой-нибудь деловой перспективе.
Быстро разобрался в ситуации и Михаил. Он понял, к какому типу людей относится его собеседница. "Остроумна и мила, бесспорно. - пришло ему на ум. - Но пассивна и своенравна. Опасная смесь, из которой в будущем вырастет много проблем. Будет притягивать своеобразием, но жить с ней будет трудно. Вероятно, нужно не спешить, а посмотреть, как раскроется дальше".
Не высказывая вслух свои оценки, они переводили разговор в более общее русло, где и пытались лучше понять друг друга. В один из вечеров Михаил спросил, как Анфиса понимает жизнь. Она оживилась, и отвечала искренно, поскольку недомолвки ей уже стали надоедать:
- Жизнь - это полет в неизвестность. Ты живешь с ощущением, что достоин чего-то большего, чем нужда, болезни, смерть наконец. Но это большее - в неизвестном направлении. Нужны крылья, чтобы хотя бы начать полет. И этими крыльями является отрешенность от земных забот, которые бесконечно воспроизводятся, но никуда не ведут.
- Это иллюзия. Когда люди просто ленятся делать необходимое и называют свою лень крыльями, они сильно заблуждаются.
- Ну, хорошо. Как же ты понимаешь тогда жизнь?
- Труд. Вот ключ к моему пониманию жизни. Если ты умеешь создавать материальные блага и делиться этими благами с другими, ты имеешь сердце. Ибо не пройдешь мимо голодного и протянешь ему кусок хлеба. А если у тебя ничего нет, ты будешь только декларировать свою любовь к нему. Греться, так сказать, на солнце и любоваться на свою "любовь". В то время как голодные будут голодать, а скорбящие - оставаться неутешенными. Не знаю, как это сказать, в храме бываю редко и не помню, что слышал когда-то от священника. Но сказал он так, что запало мне в душу. Что-то вроде "без добрых дел твое сердце мертвое".
Анфиса при этих словах низко опустила голову. Она вдруг вспомнила, как после многих голодных дней и поисков работы, уже на грани отчаяния, забрела в кафе Михаила и попросила любую работу. Как администратор, вздохнув, сказала что мест нет и отвернулась, чтобы не видеть посеревшего лица Анфисы. И как неслышно проходивший мимо Михаил коротко сказал администратору "взять". Анфиса долго еще после этого не могла поверить, что беспросветная нужда позади, что она получила, наконец, работу.
Михаил заметил, что девушка вот-вот расплачется и переменил тему. Вскоре они покинули место своего отдыха и, попрощавшись, расстались. После этой встречи Анфиса стала молчалива, все о чем-то думала. Однажды она вышла к храму и, постояв в нерешительности, направилась к воротам. Она вошла в храм, когда служба уже близилась в завершению. Некоторое время Анфиса слушала пение хора. С непривычки она почти ничего не понимала, но на душе ее сразу стало спокойно.
Потом вышел священник и произнес проповедь. Слова ее были очень просты и понятны. Он говорил о том, что Бог спасает человека и дает ему вечную жизнь в Царстве Небесном. Что для спасения необходима вера в Господа, но что вера без любви и добрых дел к ближнему мертва. "Пребывающий в любви пребывает в Боге - помните это, и спасетесь" - проникновенно сказал священник и осенил крестом собравшихся в храме.
Вскоре служба закончилась, и прихожане стали понемногу покидать храм. Вышла и Анфиса, но не покинула территорию храма, а стала медленно ходить вокруг него. "Жизнь - это стремление к Богу - подумала она. - А не полет в неизвестность". И глубоко задумавшись, продолжала ходить вокруг храма.
Чей-то голос, доносившийся из-за ограды, привлек ее внимание. Анфиса подошла к ограде и посмотрела через нее. Поодаль, в месте где кончалась ограда, прямо на снегу сидел человек и протягивая руки к прохожим, с отчаянием просил подаяние. Редкие прохожие проходили мимо, не обращая на него внимания. Нищий плакал, и его рука, протянутая в сторону уходившего прохожего, бессильно падала в снег.
Сердце Анфисы сжалось. Она выбежала из ворот и приблизилась к нищему, лихорадочно достала кошелек, в котором была ее зарплата. Выхватив из кошелька едва ли не половину зарплаты, сунула деньги нищему в руки. "Только не отчаивайся. Бог поможет" - торопливо стала утешать его Анфиса. Нищий сжал деньги, сказал "спасибо, матушка" и успокоился. Постояв немного возле нищего, девушка заметила на его лице слабую улыбку и с облегчением пошла домой.
Дома нашла в шкафу маленькую икону Спасителя, которую ей подарила покойная тетка, и поставила ее на полку книжного шкафа. Анфиса очень остро поняла, что хотел ей сказать в последнем разговоре Михаил. Любовь - это когда ты что-то можешь и хочешь делать для других. Новизной эта мысль не отличалась, но на девушку она произвела сильное впечатление.
Анфиса испытывала состояние, которое часто называют озарением. После храма и встречи с нищим она вдруг обнаружила, что видит свою жизнь существенно иначе, чем раньше. Она вспомнила свой сон, в котором у нее были крылья и свобода, не давшие ей ничего. И как-то сразу поняла, что и в жизни-то она жила совершенно так же, как в том сне. "А это значит, что я проснулась не тогда, когда в слезах вцепилась в подушку. Тогда я лишь перешла из одного сна в другой. Проснулась же я только сейчас, именно в момент, когда Бог указал мне подлинный путь человека и открыл настоящую реальность" - подумала Анфиса.
Настоящая реальность человеческой жизнь, как наконец поняла она, заключается в том, чтобы через деятельную любовь пребывать в Боге. А вот в мир грез и иллюзий ведут человеческие грехи. Такие, как неверие, себялюбие и т.д. До тех пор, пока человек не покаялся, он эти грехи как бы не видит или игнорирует. Поэтому и не знает, как он попадает в ирреальное пространство своих мечтаний, с которым отождествляет реальность. И даже не в состоянии задуматься, есть ли другой путь в жизни.
Анфиса вспомнила свою первую попытку поближе познакомиться с Михаилом и ее губы искривила горькая усмешка. Она уже поняла, что реальные события происходят в реальности. Стоило ей стать чуть поживее, чуть более внимательной к окружающим - словом, приблизиться к заповедям - как и она сама стала более значимой участницей жизни. В том числе и в глазах Михаила, что собственно, и привело к их близкому знакомству.
Но если - и это тоже мысленно отметила Анфиса - делается шаг назад в мир иллюзий, все начинает разрушаться. Девушка вспомнила, как охладевал к ней Михаил, когда она внутренне восставала против его образа мыслей и образа жизни. И как сама она охладевала в нему, стоило ей только поставить свой комфорт выше их зарождавшейся любви.
Она вновь и вновь анализировала свое сознание и видела нечто такое, что раньше от нее ускользало. Она видела, как исподволь в ней вызревала та радикальная перемена, что произошла сегодня. Ее умозрительный опыт долго жил в сознании и даже правил там бал. Пока не стал слабеть и утомлять хозяйку свои однообразием и недостоверностью. Как слепая, Анфиса нащупывала выход из этой умозрительности. И вот - озарение. Умозрительный опыт изгнан из сознания, на смену ему пришел духовный опыт.
"Да, надо меняться - решила она. - В том числе и по отношению к Михаилу. Пусть будет все по правде".
С этого дня жизнь Анфисы неприметно изменилась. Порасспросив тетю Пашу, оказавшейся сведущей в вопросах церковной жизни, девушка стала ходить в храм и причащаться. Нехватку духовных знаний она с успехом восполняла, аккуратно посещая пастырские беседы настоятеля храма и читая рекомендованные им книги. Прежде всего, конечно, Новый Завет.
В душе Анфисы воцарились мир и благодать. Свое состояние она сравнивала с чувством человека, который всю жизнь прожил в маленькой комнатке с наглухо закрытыми окнами. В этой комнатке он пытался осмыслить свою жизнь и в мечтах думал о существовании чуть большей комнаты, в которую он когда-нибудь попадет. Но однажды кто-то распахнул окна, и в комнату ворвался солнечный свет и благоухание чудесного сада. И человек этот понял разницу между своими бледными мечтами и настоящей жизнью.
Так и Анфиса. Услышав Слово Божие в проповеди священника, а затем внимательно прочитав Евангелие, она вдруг с пронзительной ясностью все поняла. "Я есмь путь и истина и жизнь" - эти слова Иисуса Христа стали светом, озарившей ее душу. С этого момента Анфиса обрела веру, которая навсегда вошла в ее сердце.
Со дня последней ее встречи с Михаилом прошло довольно много времени. Предприниматель много занимался другими проектами и в кафе бывал лишь наездами. Во время своих коротких визитов в заведение он никак не выделял Анфису среди других сотрудников и был ровен в общении со всеми. Девушка восприняла это как должное. "Зачем я ему такая неумеха" - думала она. И понемногу стала забывать о некогда оживленных беседах с владельцем кафе.
Наступила весна и в воскресенье Анфиса как обычно вышла из храма. Раздав милостыню нищим девушка пошла к скверику, чтобы посидеть на скамейке. Рядом с ней притормозил автомобиль и она услышала голос Михаила:
- Садись, Анфиса, подвезу.
Она приветствовала хозяина и села в авто. Несколько минут они говорили об обычных новостях. Михаил подметил, что манера держаться и говорить у Анфисы несколько изменилась. Девушка стала скромнее и как-то спокойнее. Он спросил:
- Ты стала ходить в храм? Раньше я такого за тобой не замечал.
- Глупой я была раньше. Потому и не ходила.
- Ну, уж глупой тебя назвать трудно. Вон какая начитанная, мне и сказать-то тебе порой нечего.
- Дело не в начитанности.
- В чем же тогда?
- В незнании жизни.
Михаил притормозил и посмотрел на Анфису: Накануне он думал о ней, но к какому-то определенному выводу не пришел. Сейчас он видел, что девушка стала другой. Не внешне, конечно. Михаил был довольно наблюдательным человеком и про себя отметил, что Анфиса перестала просчитывать свои слова и говорит естественно. Эта перемена заинтересовала его и он попросил:
- Расскажи, Анфиса, что произошло.
Девушка ответила не сразу. Было видно, что она собирается с мыслями. Но затем она заговорила ровно и спокойно:
- Я рассталась со своими иллюзиями. Раньше я часто думала, почему я такая одинокая. Мне казалось, что в этом всецело виноват мир, в котором мы живем. Что он устроен так, что в нем невозможно не быть одинокой и не понимаемой другими. Но сейчас я осознала, что дело не в мире, а во мне самой. Я была одинока, потому что жила без Бога в душе. Тот бог, в которого я верила, был абстракцией. Скорее он был лишь суммой чьих-то высказываний или мыслей. Но не Богом личным, знающим и любящим меня. Оттого и вера моя была тоже абстрактной. Или бесплодной, правильнее сказать. К счастью, впоследствии все изменилось. Я стала ходить в храм, слушать проповеди и причащаться. И узнала другого Бога, настоящего, Который был, есть и будет. И Который научил меня, глупую, понимать Его Слово. Что же я поняла? Поняла, что важно не только то, от чего ты стремишься уйти, но и то, куда ты стремишься прийти. Что есть только одна дорога человеку - к Богу, и что путь этот есть Сам Господь. Вехи на этом пути - Его заповеди. И не надо в жизни искать ничего иного, кроме этих вех. Пройти же их, в смысле выполнить, надо все. И только так рушится одиночество, только так обретаются друзья и любимые, только так жизнь становится даром, а не наказанием. И только так можно прийти к конечной цели земной жизни - спасению в Царстве Небесном через веру.
Анфиса замолчала. Молчал и Михаил, не ожидавший подобного признания. Анфиса улыбнулась и на прощание сказала:
- Спасибо тебе, Миша, что заставил меня искать ответы там, где они есть. Дай Бог тебе счастья!
После обеда у Михаила была назначена деловая встреча с партнером. В воскресный день, да еще после разговора с Анфисой, обсуждать дела не хотелось. Михаил позвонил партнеру и попросил перенести встречу на понедельник. Сам же отправился домой и, налив чашку крепкого кофе, сел в кресло. Сказанное Анфисой задело его за живое. Он хотел спокойно осмыслить услышанное.
"В жизни Анфисы произошел переворот, который вызвала ее вера - размышлял он. - Удивительно, что она смогла так быстро измениться. Причем в лучшую сторону. Верный признак того, что она - более глубокая личность, чем ему виделось раньше. И более решительная. Не отбросив прежних иллюзий, она не смогла бы стать такой, какая сейчас".
Михаил поймал себя на мысли, что он с одобрением отмечает перемены в Анфисе. Он любил людей, которые умеют решительно делать должное, как только это должное становится для них очевидным. Его знакомая явно принадлежала к этому типу людей. Богатый опыт предпринимателя говорил ему также и о том, что люди вполне раскрываются именно в сложных и ответственных ситуациях. По тому, как они ведут себя в этих ситуациях и можно узнать, каковы они на самом деле.
Если человек мобилизуется и выдерживает резкий жизненный поворот, с чем бы этот поворот не был связан, значит, по терминологии Михаила, он "держит удар". Проще говоря, на него можно положиться. В сущности, это и есть качество, крайне необходимое для серьезных отношений - особенно в браке. Более того, союз двух людей всегда подразумевает их совместное развитие. Анфиса показала, что она способна развиваться быстро и в правильном направлении. Следовательно, несмотря на разницу в возрасте и положении, его брак с ней вряд ли бы стал мезальянсом.
Чем больше размышлял Михаил об Анфисе, тем больше она ему нравилась. Сомнения, которые он раньше испытывал в отношении нее, таяли, как снег под горячим солнцем. Ему захотелось узнать ее получше, получить новые доказательства, что он верно понимает ее характер. Короткие встречи в боулинге явно не годились для этой цели. Поэтому Михаил решил воспользоваться другой возможностью общения.
В часе езды от города находилось озеро Глубокое, одно из живописнейших мест в округе. Окруженное полукольцом невысоких гор, с берегами, поросшими стройными соснами, оно притягивало всех любителей созерцания на природе. На берегу озера находился туристический комплекс. Можно было приехать утром, снять один из уютных номеров и после завтрака отправиться на прогулку. Вечером же вернуться в город, не потеряв особенно много драгоценного времени.
Михаил заказал номер на ближайшую субботу и пригласил в поездку Анфису. Девушка порадовалась возможности короткого отдыха в месте, о котором была наслышана. И вот в субботу автомобиль Михаила быстро довез их до Глубокого. Оставив вещи в номере, они расположились на веранде пить кофе.
Было еще сравнительно рано. Солнце только показалось из-за гор, но уже ласково пригревало посетителей веранды. Тишина и вековая задумчивость озера вызывали умиротворенное настроение. "Как хорошо здесь" - пришла им одновременно одна и та же мысль. После завтрака молодые люди отправились в горы.
Узкая тропинка причудливо петляла между сосен, пока не вывела их на небольшую поляну. Отсюда открывался чудесный вид. Внизу раскинулось Глубокое, в котором неслышно плыли облака и голубело чистое небо. На горизонте угадывались очертания города. Казалось, что до всего рукой подать, и что еще чуть-чуть, и ты как луч солнца, легко и свободно достигнешь всего, чего коснется твой взгляд.
Они привели на большой камень. После минутного молчания Михаил неожиданно задал вопрос, который занимал их обоих:
- Скажи, Анфиса, думаешь ли ты как-то устроить свою жизнь? Например, выйти замуж...
- Да, я хотела бы прожить нормальную жизнь. В том числе выйти замуж. Но только по любви.
- Без любви брак обуза - согласился Михаил. - Если женишься или выходишь замуж по расчету, то семейная жизнь слишком утомительна. Все будет крутиться вокруг прав и интересов, требовать бесконечных согласований и переговоров. Хоть я и предприниматель, но это не по мне.
- И не по мне. Человек цель, а не средство. Если супруги любят друг друга, тогда совместная жизнь становится их общей целью. Ради которой и делается все остальное. Если нет, тогда каждый ищет выгоду для себя и торгуется.
"Верно подметила" - подумал Михаил. - "Сколько раз я говорил своим друзьям, что не надо при выборе невесты заниматься одной "арифметикой" и подсчитывать, что даст тебе жена по жизни. Все равно она спросит и тебя, что ты ей даешь...". Вслух же заметил:
- Важно, впрочем, и другое. Не принять страсть за любовь, и не лишиться разума. Потому осмотрительность тоже нужна. Ведь серьезное дело не делается в спешке.
- И это верно. Любовь - это когда зов чувств проверен разумом, а доводы разума проверены чувствами. Без чувств жизнь в браке суха, без разума - трудна. Вообще, любовь, как я стала ее понимать, есть единство лучших сторон жизни. В этом ее предназначение - объединять, привлекая самым лучшим что есть.
Анфиса встала и ласково улыбнулась Михаилу. Ей захотелось продолжить прогулку. Михаил же в очередной раз удивился сметливости девушки, столь точно улавливавшей и выражавшей его мысли. Он понял, что Анфиса не хуже его понимает жизнь. И что ее суждения по-настоящему интересны для него.
Они вернулись к берегу озера и пошли вдоль него. Туристический комплекс остался далеко позади. Впереди был лес, в котором они заметили небольшую тропинку. Идя по тропинке, вышли к оврагу, на дне которого текла небольшая речка. Им захотелось спуститься к речке. Это стоило немалого труда, так как склоны оврага были круты. Наконец, Михаил и Анфиса оказались на камнях, между которыми весело бежала вода.
Где-то вверху громко пели птицы и светило солнце. Прогулка продолжалась уже несколько часов и время было обеденное. Возвращаться в туристический комплекс не хотелось. Усталость, правда, давала о себе знать. Но настроение было хорошим, и природа манила своей красотой. Михаил развел костер у раскидистого старого дерева. И они снова заговорили о жизни:
- Интересно ты сказала, Анфиса, про любовь. Как ты пришла к такому ее пониманию? - спросил Михаил.
- Да просто. В одной их бесед в храме священник привел слова апостола Павла о том, что любовь есть совокупность совершенства. Я задумалась, и вдруг поняла, что моя жизнь, в сущности, есть совокупность несовершенства. Одно не могу, второе не хочу, третье - не приемлю. И ведь не хочу, не могу и не приемлю не что-нибудь постыдное, а самые обычные проявления человеческой жизни. Тогда я поняла, что любовь является единственно верным состоянием души, если человек не хочет деградировать.
- Следует ли из твоих слов, что муж и жена должны соединить все свои лучшие качества в браке, и это соединение лучшего и есть их любовь?
- Что может быть у человека лучше, чем его душа? Единодушие, вот в чем проявляется любовь. Когда две души есть одно и творят добро, тогда обе пребывают в Боге. Потому и радуются друг другу, что в Боге. Склоки и недовольство бывают у тех, кто недостаточно чист. А в нечистой душе Свет не сияет.
Они замолчали, потому что в этот момент почувствовали одно и то же. Необъяснимую легкость на душе и естественность их отношений. Куда бы они не шли, в гору ли, или сюда к речке, о чем бы ни говорили, им было интересно друг с другом. И они чувствовали, что нужны друг другу. Нужны сами по себе, просто потому, что у одного есть другой. Даже сейчас, когда они молчали, это молчание тоже им было нужно.
"Мы не чужие" - подумали Анфиса и Михаил, и мысленно согласились с этим. Они встали, чтобы размяться перед обратной дорогой. Михаил набрал речной воды и затушил догоравший костер. После чего двинулись в путь, весело перепрыгивая с камня на камень. Он начал рассказывать Анфисе забавные истории, на которые был горазд и которые Анфиса так любила. После одного особенно смешного рассказа она остановилась и заливисто засмеялась. Михаил обернулся, чтобы полюбоваться своей прекрасной спутницей.
На мгновение он отвлекся и, сделав следующий шаг, поскользнулся и упал. Падение оказалось неудачным. Он сильно подвернул ногу и не смог даже подняться. Анфиса изменилась в лице и бросилась к нему. Трясущимися руками она кое-как помогла выбраться ему из воды. Михаил сидел на земле, стиснув от боли зубы.
- Как некстати... - прошептал он.
- Больно? Перелома нет? - спрашивала Анфиса, не в силах унять дрожь.
- Ерунда, пройдет. Бывает хуже. - попробовал успокоить ее Михаил.
Все же положение было серьезным. Нога распухла, и стало ясно, что идти он не сможет. Тем более, что даже здоровому подняться по крутому склону оврага было непросто. Сейчас же это было нереально даже при чьей-то помощи. Чьей помощи? Место довольно глухое, и кроме Анфисы рядом нет никого. Мобильный телефон остался в номере...
Анфиса огляделась и поняла, что выходить придется самим. Вдалеке вверх по течению речки виднелось какое-то здание. К нему можно было выйти вдоль русла речки. Идти туда было неудобно из-за кустов и местами болотистой земли. Но другого выхода не было. Девушка сообщила о своем плане Михаилу. Тот попросил Анфису принести ему какую-нибудь палку, чтобы опираться при передвижении. К счастью, она скоро нашла то, что ему было нужно.