Кандела Ольга : другие произведения.

Яд в его крови

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.73*88  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Завершено. Выложен ознакомительный кусок
    Аннотация:
    Я жила в отдаленном замке на севере империи, вдали от столичной суеты и неурядиц, рядом с любящим отцом, в окружении тепла и заботы.
    Но однажды в наши края приехали вестника раан-хара и моя жизнь в один миг переменилась. Меня увезли в чужой город, разлучили с близкими и отдали человеку, который пугает меня до дрожи в коленях. И пусть бы я стала зваться его женой, но обходится он со мной не лучше, чем с рабыней, купленной на невольничьем рынке. Он приходит лишь по ночам, никогда не говорит со мной и не смотрит в глаза.
    А еще у него есть страшная тайна, хранимая за семью печатями. И я обязательно ее узнаю.
  ЯД В ЕГО КРОВИ
  
  Я жила у берегов Ошура, в отдаленном замке на севере империи, вдали от столичной суеты и неурядиц, рядом с любящим отцом, в окружении тепла и заботы.
  Но однажды в наши края приехали вестника раан-хара, и моя жизнь в один миг переменилась. Меня увезли в чужой город, разлучили с близкими и отдали человеку, который пугает меня до дрожи в коленях. И пусть бы я стала зваться его женой, но обходится он со мной не лучше, чем с рабыней, купленной на невольничьем рынке. Он приходит лишь по ночам, никогда не говорит со мной и не смотрит в глаза.
  А ещё у него есть ТАЙНА, которую он хранит за семью печатями. Но я обязательно ее узнаю!
  
  Глава 1
  
  Посланники раан-хара приехали на закате. Я завидела их ещё издали: окна в облюбованной мной башенке выходят как раз на запад. С запада же несет свои полноводные потоки река Ошур, быстрая и ретивая, как северный ветер. Её воды подходят почти к самым стенам замка, а во время весеннего половодья и вовсе норовят облизать серый многовековой гранит. Но каждый раз досадливо отступают, так и не добравшись до желанной добычи.
  Сегодня же по быстрым водам Ошура скользила чужеземная ладья. Паруса её были красными и почти сливались цветом с закатным солнцем, окрашивающим Ошур в медь и бронзу.
  В наши края редко заезжают гости.
  Некогда плодородная и богатая живностью земля, принадлежащая моему отцу, в последние годы оскудела. Поля почти не плодоносят, из лесов ушло зверьё, а следом разбежался и люд. Подались в соседние уделы в поисках лучшей жизни. И даже воды Всеблагого Ошура, некогда полные рыбой, уже не в состоянии прокормить всех обитателей этих земель. Остался лишь родовой замок, чей камень по-прежнему твёрд и прочен, а стены надёжны. И пусть дела идут плохо, но другого дома у нас нет, да и вряд ли отец когда-нибудь решится оставить родовое гнездо. Слишком много воспоминаний связано с этим местом, слишком много надежд и чаяний. И я знаю, что родитель мой всё ещё тешит себя мечтами возродить былое величие Туэнга.
  Ещё немного полюбовавшись на изящную ладью, я подхватила юбку и поспешила к узкой винтовой лестнице. Наверняка отец станет меня искать. Всё же гости пожаловали, а значит, непременно придется явиться в приёмную залу. И выглядеть при этом необходимо подобающе, уж точно не босой и простоволосой.
  Внизу меня поймала раскрасневшаяся нянечка.
  - Катара, где тебя носит? Все ноги себе сбила, пока отыскала, - пробурчала Аньяш и, подхватив меня под локоток, спешно потащила к покоям.
  Следующие полчаса мы на пару с обеспокоенной нянечкой пытались привести в порядок мои непослушные волосы. Длинные, тяжелые и при этом гладкие, как шелк, они совершенно не хотели укладываться в традиционную прическу. Да ещё нянечка изрядно нервничала, и обычно цепкие руки её тряслись. Иссиня-чёрные локоны выскальзывали и падали мне на плечи.
  - Вот же ж напасть, - причитала она под нос. - Уж сколько лет гостей не было, а тут... Сами посланники раан-хара нагрянули! Хоть бы проездом. А то ж...
  Гребень выпал из рук пожилой женщины, и она нагнулась, чтобы поднять вещицу.
  - А то что? - полюбопытствовала я, глядя, как нянечка неловко шарит под туалетным столиком
  Кто такой раан-хар я, конечно, представляла, и его знаки отличия на алых парусах ладьи узнала без труда, но всё же в голове моей крутились лишь домыслы.
  - Что-что, - вновь пробурчала Аньяш и, кряхтя, поднялась с колен. - От посланников раан-хара добрых вестей ждать не приходится. Или цветок Смерти проснулся или...
  Она не договорила. В дверь постучали и, дождавшись дозволения войти, на пороге возник поверенный отца.
  - Господин Киени просит вас спуститься в приёмную залу, - коротко сообщил он. Аньяш мигом собралась, и руки её проворно запорхали над моей прической.
  В приемную залу спускались в гнетущем молчании. Шедший впереди поверенный выглядел напряжённым, спину держал ровно, словно палку проглотил. Пока мы преодолевали длинный коридор и лестницу, он ни разу не обернулся и не обронил ни слова. Лишь бросил мимолетный взгляд на Аньяш, и та крепче сжала мою ладонь, словно подбадривая.
  В приёмной уже ждал отец. Гости расположились там же. Четверо стражей в чёрных доспехах и тщедушный седой старик в расшитом золотом хитоне. Его руки были унизаны множеством браслетов: массивных, украшенных драгоценными камнями, и совсем тонких, как нити. И все они слегка позвякивали при движении, неминуемо привлекая к себе внимание.
  Я оторвала взгляд от богатых украшений старца и ещё раз посмотрела на стражей. Судя по тому, что они не переоделись с дороги, задерживаться надолго не собирались. Значит, и впрямь по делу.
  Лица у всех серьёзные, собранные и, стоило мне войти, как все взгляды сразу обратились ко мне. Я почувствовала себя неловко. Смущённо переступила с ноги на ногу и повернулась к отцу. Тот отчего-то был бледен, кусал пересохшие губы и нервно перебирал пальцами по спинке кресла.
  Внутри кольнуло беспокойство: неужели цветок Смерти и правда проснулся? Опять? Но ведь в прошлый раз уничтожили все побеги, откуда ему взяться в наших краях?
  - Это моя дочь - Катара, - представил меня отец, обращаясь к старцу. Я вежливо склонила голову в знак уважения.
  Старик подошел ближе, звякнув браслетами, и внимательно вгляделся в моё лицо. Глаза у него оказались на редкость яркими, голубыми, словно небо в погожий летний день. А на губах играла мягкая улыбка. Кажется, он единственный из всех не хмурился и не нервничал. Гость аккуратно взял мою руку, сжал меж своих морщинистых ладоней, сухих и теплых. Странно, но от этого простого прикосновения я почувствовала себя спокойнее. Внутри появилась нерушимая уверенность, что этот человек друг. И ничего плохого мне или моим близким он не сделает.
  - Меня зовут тар Сириш, я Ведающий. Ты можешь доверять мне и ничего не бояться, дитя, - так же мягко произнес старец и обратился уже к отцу:
  - У вас прекрасная дочь, господин Киени. Красивая, здоровая и полная сил. Её аура чистая и незамутненная.
  - То есть, она подходит? - отец тяжело сглотнул, а во мне вновь забилась тревога. Подхожу для чего?
  - Я не могу вам ответить. Девушку необходимо проверить на камне Жизни. И то его ответ нельзя принимать за непреложную истину. Конечное решение всегда остается за раан-харом...
  Ведающий повернулся к одному из стражей, и тот протянул свёрток. Тар Сириш аккуратно перенял его, развернул тряпицу. Внутри оказался ларец, каких я прежде не видывала. Сработанный из тёмного лакированного дерева, с тончайшей нитью позолоты по краю, инкрустированный алыми рубинами и россыпью мельчайщих изумрудов. Невероятно красивая, мастерская работа.
  Я глядела на ларец, словно завороженная, понимая, что не могу оторвать от него глаз. Взгляд буквально приковало к гравировке на крышке, неуловимо напоминающей всё тот же знак раан-хара - меч, вонзённый в сердцевину распустившегося цветка. В горле же стал ком, что и слова не вымолвить. Отмерла я, лишь когда меня подвели к столу, на который и поставили ларец.
  - Что происходит? - Язык слушался плохо, и оттого вопрос вышел тихим и невнятным.
  - Не бойся, дитя моё, это всего лишь обычная проверка. Ты ничего не почувствуешь, - проговорил старик. Голос его был на диво умиротворяющим и каким-то убаюкивающим. Так и тянуло довериться и не возражать ни словом.
  Ведающий провернул ключ в замке и откинул крышку. Внутри и впрямь оказался камень. Округлый, словно выпуклая линза, темно-зелёного цвета со светлыми прожилками, складывающимися в причудливый узор.
  В целом ничего примечательного, но сердце отчего-то застучало тревожно. Словно сейчас происходило что-то неизбежное, что-то, способное раз и навсегда изменить мою жизнь.
  Старец потянулся за моей ладонью, я же решительно тряхнула головой, выгоняя туман из сознания. Спешно отдернула руку.
  - Что за проверка? Зачем она? - спросила дерзко, зная, что отец точно не одобрит такого поведения, да ещё и в присутствии высоких гостей.
  Однако родитель ничуть не разозлился. Напротив, подался вперёд и даже рот раскрыл, чтобы объяснить. Но Ведающий его опередил:
  - Раан-хар ищет себе новую жену. Увы, подойти ему может далеко не каждая, поэтому девушки проходят проверку на камне Жизни, - пояснил старец, а я мысленно застонала.
  Жену? Так меня за этим привели?
  Осознание происходящего шокировало.
  О раан-харе ходили самые разные слухи. Поговаривали, что у него имеется с десяток жён или того больше. Зачем мужчине нужно столько женщин, я совершенно не понимала. Многожёнство, конечно, распространено, особенно среди знати. Но всему есть свой предел! Да и перед глазами всегда был пример отца: единожды женившись на матери, о других женщинах он и не помышлял. И даже после её смерти остался верен своей избраннице.
  А этот раан-хар... Ему всё мало! И ведь отказаться нельзя! Это всё равно, что сказать 'нет' самому императору. Хотя, пожалуй, императору отказать проще. Раан-хар же по закону имеет право получить в жены любую женщину, которую только пожелает. Закон этот существует уже ни одну сотню лет. Не знаю, откуда и почему он взялся, но никто из живущих не смеет его нарушать.
  Полночная Звезда, если б я только раньше знала, зачем пожаловали вестники...
  - И что будет, если... - я невольно запнулась, боясь даже думать о таком развитии событий, - если я пройду проверку?
  - В таком случае вы отправитесь с нами в Гаррад на смотрины. Если же камень вас отвергнет, мы сегодня же покинем замок.
  Я с трудом сдержала тяжёлый стон. Отец нахмурился сильнее.
  Неужели моя судьба зависит от решения какого-то камня? Немыслимо, непостижимо...
  - Итак, позвольте вашу ладонь, - поторопил Ведающий, а я ещё раз взглянула на отца.
  Тот нехотя кивнул. А что ещё ему оставалось? Не перечить же вестникам раан-хара? Это всё равно, что подписать себе смертный приговор...
  К тому же, возможно, всё ещё обойдется.
  Под смиренным взглядом отца я протянула старцу руку.
  Тот мягко погладил ладонь и аккуратно положил её на камень. На ощупь он оказался теплым, словно держишь кувшин с парным молоком.
  - Ничего не бойтесь, - шепнул Ведающий и отступил на шаг.
  Первую секунду ничего не происходило, а потом рисунок на камне начал меняться. Поплыл, закружился, словно в самом сердце камня поселился маленький смерч. Гладкая поверхность чуть нагрелась, а потом ладонь резко обожгло болью. Я отдернула кисть, тихонько ойкнув. Отец сразу метнулся ко мне, но один из стражей придержал его, чтобы не лез. Я глянула на собственную ладонь, по центру красовался крохотный прокол, словно иголкой укололась. Только крови отчего-то не было.
  Я перевела взгляд на камень Жизни и с удивлением обнаружила, что внутри, под ставшей прозрачной поверхностью, кружит тоненькая струйка крови. А сам камень постепенно наливается светом. Золотистым и теплым, как полуденное солнце. В какой-то момент свечение стало нестерпимо ярким, камень вспыхнул, подобно огненному шару, и стал мягко угасать.
  - Поздравляю, - вымолвил Ведающий, а на лицах сопровождающих его воинов появилось новое выражение - не то радость, не то облегчение. А может, и то и другое, вместе взятое. - Теперь официально вы являетесь избранницей раан-хара Лаара ор Гронта, находитесь под его покровительством и нашей защитой. Завтра на рассвете мы отправимся в Гаррад.
  Я покачнулась, потрясенная услышанным. Схватилась за край стола и тут же почувствовала поддерживающие объятия отца.
  - Никуда она с вами не поедет! - выкрикнул он.
  В голосе его было столько отчаяния и злости, что мне стало страшно. Воины тут же напряженно переглянулись. Один из них демонстративно положил ладонь на рукоять кханды. Кажется, меня собираются забирать с боем... Дикость какая...
  Ведающий поднял вверх ладони, призывая собравшихся успокоиться.
  - Увы, но с выбором камня жизни не спорят. Он очень редко на кого-то указывает - это один шанс из тысячи. И он никогда не ошибается. - В голосе Ведающего не было ни грамма раздражения или угрозы, лишь миролюбивое спокойствие. - Мы объехали почти всю Северную провинцию, проверили сотню девушек. И вот, наконец, нашли нужную. Ваша дочь должна гордиться, что ей выпала такая честь. Если Катара понравится раан-хару, она станет его женой, а вы получите подобающую случаю компенсацию.
  - Плевать я хотел на вашу компенсацию! - зло кинул отец, чем опять заставил воинов напрячься.
  - Зряяя, - вдруг усмехнулся один из стражей. Я даже вздрогнула, не ожидала, что кто-то из них заговорит. - Насколько нам известно, ваши дела идут не столь хорошо, чтобы разбрасываться деньгами
  Отец вдруг отстранился. Отнял меня от груди.
  - Катара, иди к себе. Я во всем разберусь, - заверил он.
  Я было воспротивилась. Как бы то ни было, мне было страшно оставлять отца одного наедине с вооружёнными до зубов стражами и непонятным стариком. Но мужчин принято слушаться. А главу семьи тем более.
  Ко мне тут же подбежала нянечка, всё это время стоявшая где-то у дверей и, схватив меня под локоть, чуть ли не силой потащила к выходу. Я сделала вид, что послушно иду следом, но стоило нам оказаться в коридоре, как я резко вырвала руку и отпрянула от Аньяш. Посмотрела на неё строго и яростно зашептала:
  - Я хочу знать, о чем они станут говорить! И не смейте мне перечить!
  Аньяш всхлипнула и приложила ладони к лицу. Я же показала ей жестом, чтобы вела себя тихо и прильнула к дверям, замерла, прислушиваясь, пытаясь разобрать, о чём идёт речь в приёмной.
  - Господин Киени! Думаю, не стоит объяснять, что сопротивляться бесполезно. Вы должны радоваться, что девушка избрана. Это большая удача.
  - Чему радоваться? Тому, что у меня отнимут единственную дочь?! У меня больше никого нет! - голос отца звучал надрывно. Еще чуть-чуть - и он совсем сорвется.
  Сердце сжалось от боли. У нас с отцом ведь и правда никого нет, кроме друг друга. Мама умерла десять лет назад, её забрал цветок Смерти.
  Он пророс в лесной глуши, там, куда нет хода ни грибникам, ни охотникам. И пустил ядовитые побеги во все стороны света, сеял споры, заражая лес. Люди заметили неладное слишком поздно. Зараза подобралась близко к жилью. А мама любила гулять в лесу, особенно в начале лета, когда на светлых полянках спеет сладкая земляника и дикая малина. Кто же знал, что ту же самую полянку облюбует и цветок Смерти?!
  С тех пор мамы с нами нет. Лес захирел, а ближайшие поля оказались отравлены. Некоторые так до сих пор и не плодоносят, хотя уже столько времени прошло...
  - Существует закон! - резкий голос вырвал меня из воспоминаний. Это опять заговорил один из стражей. - Вы обязаны подчиниться. К тому же, если бы не раан-хар... вы и ваш удел давно были бы стёрты с лица земли. Может, напомнить, сколь великую помощь оказал вам Лаар ор Гронта, когда ваш край был на грани вымирания. Он не щадил ни сил, ни собственной крови, избавляя земли Туэнга от цветка. Забыли?
  - Ничего я не забыл, - в голосе отца больше не осталось злости. Теперь он звучал сипло и надтреснуто. И для меня это означало самое худшее... - Но и вы поймите, отпустить навсегда собственное дитя...
  - От вас всё равно ничего не зависит. Есть закон, и мы обязаны его соблюдать.
  
  ***
  
  Вещи собирала нянечка. Я слышала, как она тихонько всхлипывала, пусть и старалась не показывать слёз. Сама же я находилась в каком-то странном оцепенении. Всё валилось из рук. Мысли вспугнутыми птахами разлетались в стороны. Я не могла ничего делать, не могла ни о чём думать.
  В голове бился лишь один единственный вопрос: почему я? Чего во мне такого особенного, что камень Жизни вспыхнул золотом?
  В дверь тихонько постучали, и на пороге возник отец. Я заметила за его спиной одного из стражей. Неужели ко мне решили приставить охрану? Боятся, что попробую сбежать?
  Как там сказал Ведающий? Камень выбирает одну из тысячи? Должно быть, я очень ценный экземпляр, за таким грех не присмотреть...
  Горько усмехнулась.
  Отец подошел и опустился на край моей постели. Посмотрел с такой тоской и горечью, что я не удержалась - всхлипнула и прижалась к его груди. Меня тут же обняли ласковые руки.
  - Полночная звезда, кто бы знал, как я не хочу с тобой разлучаться... - тихонько проговорил отец, неспешно гладя меня по волосам.
  - Мы и вправду больше не увидимся? - Я вскинула голову и поглядела в сине-зелёные отцовские глаза. Ощупала взглядом лицо с сеточкой морщин, пытаясь запомнить всё до мельчайших подробностей. Изгиб губ, ласковый, чуть нравоучительный взгляд, ямочку на подбородке и вертикальную складку, залегшую меж бровей.
  - Если раан-хар выберет тебя... - отец запнулся, - нам не суждено будет больше встретиться.
  - Но почему? - я искренне недоумевала. Замужество ведь ещё не конец жизни! И пусть владения раан-хара находятся за много десятков лиг отсюда, это не повод запрещать свидания с семьей!
  - Если б я только знал... - родитель тяжко вздохнул. - Если бы позволили, я бы бросил всё и поехал за тобой. Но мне запрещено... Впрочем, возможно, ты ему ещё не понравишься и тогда спокойно вернешься домой. И мы вновь будем вместе!
  Отец ободряюще улыбнулся и шутливо потрепал меня по волосам. И хотя он старался выглядеть беззаботно, а говорить твердо, я прекрасно чувствовала, что он в это ни капли не верит.
  - Неужели же нет способа отказаться? - произнесла я тихо. Где-то внутри ещё теплился крохотный огонёк надежды.
  - Существует закон, и мы не вправе его нарушать. К тому же, я и вправду многим обязан раан-хару.
  - Ты про то, что он вычистил наши земли от цветка Смерти много лет назад?
  - И не только, - выдохнул отец, а взгляд его сделался задумчивым. И по одному этому взгляду я поняла, что он погрузился в далёкие воспоминания. Далёкие - и отнюдь не самые приятные.
  Мы с отцом почти не вспоминаем то лето. Да и не помню я ничего с тех времен.
  Сколько лет мне тогда было? Семь, восемь? И не ребёнок уже вроде, но отчего-то моя детская память не сохранила воспоминаний о тех страшных событиях. Говорили, что сказался шок от потери матери. И в какой-то мере я была даже рада этому обстоятельству. Не хотела бы, как отец, раз за разом возвращаться в прошлое и пропускать через себя те эмоции, те мысли. Вновь и вновь переживать случившееся...
  - Знаешь, - неожиданно продолжил родитель. - Я никогда тебе не рассказывал, но тогда от цветка Смерти пострадала не только твоя мать.
  - В смысле? - Я растерянно поглядела на отца.
  - В тот день вы ходили за ягодами вместе. На лесную опушку. Излюбленное место ваших прогулок. Тёплое, светлое. Не предвещающее никакой беды. Вас обеих нашли на той поляне. Твоя мать была уже мертва - надышалась ядовитых испарений и спор. Ты же находилась в беспамятстве.
  Я неверяще потрясла головой. Ничего подобного я, разумеется, не помнила. И ни отец, ни кто другой за всю мою жизнь ни разу не обмолвились о произошедшем.
  - И что потом? - невнятно спросила я. Язык почему-то слушался плохо. Словно занемел.
  - Тебя принесли в замок. Пытались лечить. Но ты не приходила в себя. Долго. А потом приехал раан-хар. Путь из столицы неблизкий, и к тому моменту, как он доехал, мы почти отчаялись. Да ещё цветок этот... Как только не боролись с напастью! Ни огонь, ни соль не помогали. Цветок Смерти лез из всех щелей, и стоило уничтожить один побег, как наутро появлялись новые. И так раз за разом. Раан-хару понадобилось целых три месяца, чтобы очистить земли Туэнга.
  Я во все глаза смотрела на отца и слушала его, затаив дыхание, боясь упустить хоть слово. Отчего-то всё это казалось очень важным. Да и о раан-харе хотелось узнать как можно больше.
  - Он и тебе тогда помог, - в завершение рассказа произнес отец и невесомо погладил меня по щеке. - Не знаю, как бы я жил, если бы ты отправилась за Порог вслед за матерью?
  Я ласково улыбнулась родному человеку, а потом тихонько фыркнула:
  - Лаар ор Гронта ещё и целитель?
  - Ну, не то чтобы... - Отец поскреб щёку. - Но, можно сказать, что ты обязана ему жизнью. А потому...
  - Ты не можешь ему отказать?
  - Верно. Вряд ли он, конечно, помнит о том случае, слишком много времени прошло. Да и выздоравливать ты начала уже после его отъезда. Но я помню о помощи, и должен отплатить тем же...
  - Я все понимаю. - Я ткнулась лбом в отцовское плечо.
  Риньяр Киени всегда был человеком чести, и сейчас не изменял себе.
  Что ж, если такова моя судьба, пусть так оно и будет. В конце концов, не для того ли меня воспитывали, чтобы я стала хорошей женой, а потом и матерью? И может ли быть партия достойнее, чем сам раан-хар империи Семи рек?
  Нет, достойнее точно никого не сыщешь. Но отчего же тогда так тяжело на душе?
  
  Глава 2
  Путь до Гаррада занял добрых полторы недели. Волны качали ладью, трепал паруса промозглый ветер. Всё же путешествие по реке в самом начале весны - не слишком удачная затея.
  Я всё время мёрзла, с носом куталась в шерстяной палантин и старалась как можно реже выходить из шатра. От непрерывной качки кружилась голова. Пейзаж за бортом угнетал. Берега стояли голые, перекрученные корневища деревьев торчали из размытой земли, а ветки их, темные и безжизненные, словно скрюченные старушечьи пальцы, тянулись к серому низкому небу.
  Странно, но за всё время путешествия не выдалось ни единого погожего денька. Кажется, вездесущее небо каким-то образом отражало моё тоскливое настроение. А в мой последний день в родном Туэнге, помнится, стояло солнце.
  Тар Сириш всячески развлекал меня разговорами. О чём только он не болтал: и о столичной погоде, и о красотах Гаррада, и о бесчисленных путешествиях, что успел совершить за свою долгую жизнь. Рассказывал забавные истории из молодости и много всего ещё.
  Но ни разу за все время поездки старик не коснулся темы грядущих смотрин и моего замужества. На все мои вопросы отмахивался - мол, в своё время обо всем узнаешь. Такое чувство, что то, что происходит за стенами резиденции раан-хара - тайна за семью печатями.
  Стоит ли говорить, что чем ближе мы подъезжали к Гарраду, тем больше усиливалось мое волнение. И продолжать путешествие невмоготу - и прибыть во дворец страшно.
  В итоге, под конец десятых суток пути, мы, наконец, очутились в столице империи. Резиденция раан-хара встретила широко распахнутыми вратами, пышным убранством и парой десятков слуг, что с поклоном встречали нашу процессию.
  Осмотреться мне толком не дали.
  Почти сразу подхватили под локотки служанки и увели в выделенные мне покои. На отдых тоже не пришлось рассчитывать. Первым делом меня отвели в огромную купальню, что могла поспорить размерами с моей спальней в замке Туэнга, и принялись нещадно отскребать приставшую грязь. Драили с такой силой, что казалось, грязь сойдет вместе с кожей. Волосы помыли не дважды, а даже трижды. Кожу обработали голубой глиной, потом натерли маслами для мягкости. Но уже через десяток минут соскребли и его.
  И чем дольше меня мыли, натирали и драили, тем сильнее было ощущение, что меня готовят не к смотринам (из оброненных служанками фраз я поняла, что они состоятся сразу же), а уже к самой свадьбе. Даже зубы натерли специальным порошком и заставили терпеть мучительное жжение, пока они не станут идеально белыми.
  С непослушными волосами вышколенные служанки управились куда лучше и проворнее моей нянечки. Собрали аккуратно, не оставив ни единого непристроенного локона или волоска.
  Нижнее бельё одеть не позволили. Всё, что мне полагалось - широкий кусок тонкой невесомой ткани, обёрнутый вокруг тела. Да так, что снять его можно было одним легким движением: всего-то и надо было, что потянуть за свободный конец.
  Я запоздало подумала, что, наверное, раан-хар пожелает осмотреть меня обнажённой, и по коже побежали мурашки, а щеки опалило волной жара.
  А чего я ожидала?
  Он ведь жену себе выбирает, а не прислужницу для мытья ног. Конечно, он станет меня осматривать, наверняка и в зубы заглянет. Недаром их так усердно начищали!
  В общем, чувствовала я себя премерзко. И в голову то и дело приходило сравнение с кобылой, выставленной на торги. За единственным отличием, что потенциальный покупатель всего один.
  И мне совершенно не хотелось ему понравиться!
  После всех приготовлений меня вывели из покоев и повели по узкому полутемному коридору. И, как я ни старалась, не могла отделаться от ощущения, что меня ведут каким-то потайным путём или вовсе коридорами для прислуги. Будто что-то скрывают. Намеренно не хотят показывать жилые помещения и приёмные залы дворца. А может, попросту считают недостойной топтать те же ковры, по которым ходит здешний хозяин. Конечно, кто я - а кто раан-хар?
  После полутёмных коридоров меня провели в такой же полутёмный зал. Источник света тут был всего один. Узкий луч, что падал прямо с потолка и образовывал светлое круглое пятно на полу. Меня, разумеется, поставили в круг, вызвав ещё одну устойчивую ассоциацию с торгами. Только подобным образом продавали не лошадей. Так продавали рабов. Вся прелесть метода состояла в том, что товар был отлично виден покупателям, а вот покупатели без труда скрывали свои лица в тени.
  - Стойте смирно. На раан-хара старайтесь не смотреть, он этого не любит. И беспрекословно выполняйте всё, что потребует, - дала наставления одна из служанок, кажется, самая старшая из всех. Затем поправила складку на моём одеянии, ещё раз оглядела придирчивым взглядом, и вместе с остальными прислужницами бесшумно удалилась.
  Я осталась одна. В полутёмном зале, под пронзительным лучом света, бьющим почти что в глаза. Вдруг стало зябко, и я невольно поёжилась.
  - Не бойся, дитя мое, - раздался голос из темноты и теперь уже я откровенно вздрогнула. Впрочем, почти сразу успокоилась. Голос был мне знаком, да и тощая фигура в хитоне, отлепившаяся от стены, лишь подтвердила, что рядом всего лишь Ведающий. - Никто не посмеет причинить тебе вреда.
  Тар Сириш вновь говорил мягко и успокаивающе, браслеты на его запястьях тихонько звенели, но на этот раз легче мне не стало. Тело покрылось противными мурашками, а от мысли, что раан-хар станет осматривать меня при старце (в том, что меня станут раздевать, сомнений почти не было) стало совсем не по себе. Ладно, будущий муж, но посторонний...
  На шее выступил пот. Внутри вновь всколыхнулась волна паники, и пока я тщетно пыталась её побороть, двери распахнулись во всю ширь, являя взору высокого мужчину.
  И хоть ничего, кроме очертаний фигуры, я разобрать не могла, но сомнения не было - передо мной стоял самолично Лаар ор Гронта.
  Человек, о котором слагают легенды.
  Тот, кого боготворит простой люд, и к чьим советам прислушивается сам император.
  Залог процветания и безопасности всей нашей империи.
  Человек, которому по рассказам отца, я обязана жизнью.
  Вспомнив наставление служанки, я поспешно опустила глаза. Лишь по звуку шагов поняла, что раан-хар приблизился. Он застыл всего в шаге от меня. Стоит только протянуть руку - и дотронешься. Но я разумно этого делать не собиралась, да и мужчина тоже не спешил ко мне прикасаться.
  Молчал.
  Будто ждал чего-то.
  На какое-то краткое мгновение, всего на миг, мне захотелось поднять глаза, посмотреть на того, с кем, возможно, придется связать судьбу. Но лишь на миг. Здравый разум тут же отбросил эту мысль. Кто знает, чем может закончиться моя дерзость. Не хотелось бы вызвать гнев или, напротив, интерес раан-хара. Ни того, ни другого я не желала. Всё, чего хотела - чтобы смотрины скорее закончились и меня отпустили домой, в родной Туэнг.
  Лаар ор Гронта немного постоял, так и не проронив ни слова, а потом медленно двинулся, обходя меня по кругу. Я всё же осмелилась оторвать взгляд от пола. Поглядела на него сквозь ресницы.
  Высокий, мощный, движения уверенные и неспешные. Кажется, что каждый шаг, каждый поворот головы строго выверены. Будто он проделывает это ежедневно.
  Впрочем, кто знает, сколько таких смотрин у него на счету. Уж точно не меньше, чем количество жён!
  Волосы совсем короткие, как носят воины. Скорее тёмные, чем светлые, при таком освещении не разобрать. А сзади, с затылка, спускается тонкая перекрученная нитями косичка. Сползает по спине, будто маленькая хищная змейка.
  Раан-хар обошёл меня и встал за спиной. Я почувствовала лёгкое прикосновение к причёске, и в тот же миг волна густых гладких волос схлынула вниз. Кажется, причёску мне делали с тем же умыслом, что и наряд...
  Лаар ещё приблизился.
  Сквозь тонкую ткань наряда я чувствовала исходящий от него жар. Близкое дыхание шевелило волосы на макушке. Что-то с гулким стуком ударилось об пол. Видимо, мою заколку вышвырнули за ненадобностью. А затем раан-хар склонился ко мне, практически касаясь волос, и жадно, с шумом втянул воздух у моей шеи. Словно дикий зверь, обнюхивающий добычу, примеряющийся, куда бы лучше впиться острыми клыками.
  Меня передёрнуло, горло снова сковала паника.
  Мужчина же чуть покачнулся, грозя потерять равновесие, но почти мгновенно выпрямился. Резко вышел из-за моей спины и направился к выходу. Бросил на ходу:
  - Подготовьте всё для церемонии. Мы поженимся на восходе Полночной звезды.
  - Как? Сегодня? - вырвалось у меня. И я чуть машинально не зажала рот ладонью. Остановила себя в последний момент. Слов назад не воротишь. И уж если посмела дерзить, так чего теперь прикрываться руками?
  Раан-хар остановился в дверях, спина его напряглась, а руки, кажется, сжались в кулаки. Я еле поборола в себе трусливый порыв отпрянуть, выйти из круга света и скрыться в спасительной тени. Но всё же осталась стоять на месте. Лаар медленно повернулся, и мы встретились с ним взглядом.
  Желание отпрянуть многократно усилилось. Взгляд его был колючий, острый, словно заточенный клинок. Он пронзал насквозь, и я замерла, боясь пошевелиться. Чувствуя себя бабочкой, наколотой на тонкую булавку.
  - Именно, - сквозь зубы процедил мужчина и, не сказав больше ни слова, вышел прочь.
  Напряжение схлынуло, а я осела на пол, дрожа от усталости и нервного перенапряжения. Кажется, у меня не осталось сил даже на то, чтобы подняться и дойти до покоев. Что уж говорить о том, что сегодня мне предстояло пережить ещё и собственную свадьбу.
  И ведь мне даже не дали толком отдохнуть с дороги!
  Словно в ответ на мои мысли, подошел тар Сириш. Сунул в руки исходящую паром кружку.
  - Что это?
  Я заглянула внутрь и почувствовала терпкий аромат трав.
  - Пей, это придаст сил. Негоже, чтобы невеста на свадьбе валилась с ног от усталости.
  Поводов не доверять Ведающему у меня не было. В конце концов, не отравит же он меня. И я, задержав дыхание, залпом выпила содержимое. На вкус варево оказалось таким же терпким и жуть каким горьким. Зато взбодрило моментально, лучше свежесваренного кофейного напитка. Я почувствовала прилив сил и с благодарностью вернула старику кружку.
  Тут уже и служанки подоспели. И начались приготовления к церемонии.
  Меня вновь вымыли...
  На мой вопрос, зачем так часто нужно купаться, мне ответили, что раан-хар не терпит посторонних запахов. И посоветовали и впредь перед его приходом тщательно мыться и стирать с себя все посторонние ароматы.
  Я мысленно застонала. А ведь я специально привезла из Туэнга флакон духов с запахом своих любимых лесных ландышей. Таких больше нигде нет, только в моем родном крае. И я надеялась, что аромат этот будет напоминать о доме. Но теперь о духах, кажется, можно забыть.
  Впрочем, это не самая большая беда. Всего лишь мелочь в общую копилку неурядиц и разочарования. Думала ли я когда-нибудь, что уеду так далеко от дома, что буду вынуждена выйти замуж за незнакомого человека, что больше никогда не смогу увидеть отца...
  Сердце кольнуло болью, и мне стоило немалых усилий не расплакаться в присутствии служанок.
  Тем временем пришли художницы и под заунывную песню, тонкими кистями стали наносить рисунки на мои кисти и ступни. Кожа у меня совсем бледная - в наших краях жаркое солнце редкость. Да и откуда взяться загару в начале весны? А потому узоры получались особенно яркими. Темно-коричневые на фоне кожи цвета слоновой кости.
  Дальше настал черед брачного платья, а точнее сареи. У нас, на севере, они не так распространены. Зато здесь, на юге, где климат более мягкий и теплый, их носят почти повсеместно. Ещё на подъезде к Гарраду я заметила, что столичные модницы щеголяют в ярких расписных нарядах, в полной мере демонстрируя свою грацию и привлекательность.
  Мое брачное сареи было небесно-голубого цвета. По всей длине расшитое золотыми узорами и украшенное вкраплениями золотых же топазов. Часть ткани была полупрозрачной, обнажая плечо и живот. Тяжелые складки волнами спадали вниз. И поначалу я немного растерялась, не уверенная, смогу ли с достоинством носить такой наряд.
  Волосы собрали в традиционную прическу, украсили живыми цветами, а вдоль пробора закрепили золотую цепочку с подвеской-полумесяцем, усыпанной драгоценными камнями. Холодной металл лёг на лоб, доставляя легкое неудобство, но вскоре потеплел, и я практически перестала замечать украшение.
  Когда последние приготовления были завершены, в мои покои явился Ведающий. Осмотрел с ног до головы и благосклонно кивнул. Улыбнулся как всегда мягко и доброжелательно. А потом снял один из браслетов со своей руки, совсем простенький, без излишеств, и передал мне.
  - Пусть это будет моим подарком к свадьбе. - Старик собственноручно надел браслет мне на запястье. Украшение оказалось большим, всё же снято было с мужской руки. А потому с запястья браслет перекочевал к моему локтю и выше, да так там и остался, блестя тонкой ажурной полоской. - И пусть он принесет тебе удачу.
  Ведающий приподнялся на мысках и по-отечески поцеловал меня в лоб.
  На глазах выступили непрошенные слёзы - совсем не такой я видела собственную свадьбу...
  Хотя бы потому, что рядом не было отца. Я всегда представляла, как он поведёт меня под венец, как со словами благословления передаст в руки будущему мужу. Скажет напутственное слово.
  Но отца рядом не было.
  Я была одна.
  Совсем одна в чужом городе, в чужом доме, средь незнакомых людей.
  Служанки вновь повели меня полутемными коридорами. Правда, путь наш был совсем короток, и вскоре мы оказались во внутреннем дворике.
  Здесь стояла непроглядная темень. Даже мощёных дорожек и тех было почти не видать. Я запрокинула голову к небу. Первые звезды уже украсили своим светом бархат небосвода, но Полночная звезда ещё не взошла. Значит, у меня есть ещё немного времени. Хотя что это даст? Лишь небольшую передышку перед неизбежным...
  Тем временем мы завернули за угол какого-то строения, и попали в сад. Я на мгновение растерялась, ослеплённая. Всё же после темени тайных тропок здесь было слишком много света. Насколько хватало взгляда, все деревья были украшены разноцветными фонариками. Желтыми, красными, зелёными. Они освещали кроны деревьев и мягкую молодую травку под ногами, тянулись стройными рядами меж выложенных мозаикой дорожек.
  Но даже не это удивило меня.
  Во всей империи стояла ранняя весна, и на ветках деревьев только-только начинали проклевываться первые смолистые листочки. Здесь же уже вовсю буйствовала растительность. Деревья стояли нарядные, с пышной листвой и тугими бутонами цветов, что были готовы вот-вот распуститься.
  Я дотронулась до одного - и он лопнул прямо на глазах. Раскрылся ярким веером, и тонкий цветочный аромат защекотал ноздри. И словно по мановению волшебной палочки остальные бутоны один за другим стали распускаться. Я застыла возле дерева словно заворожённая, наблюдая за чудом природы.
  Хотя вряд ли тут постаралась именно она. Всё же раан-хар достаточно обеспеченный человек, если не сказать больше, и нанять для красоты собственного сада нескольких Природников для него не составило бы никакого труда. Отсюда и объяснение всем происходящим вокруг чудесам.
  - Нас уже ждут, - тихий голос вырвал из размышлений и заставил оторваться от любования цветами.
  Я ещё раз глянула на небосвод. Полночная звезда тусклой сиреневой капелькой повисла на ожерелье Звездной танцовщицы. Совсем скоро она наберет силу, засияет ярче, знаменуя приход полночи.
  И правда, пора...
  Мы прошли по резному мостику, мимо рукотворного прудика, полного блестевших чешуей рыб и спящих цветов лотоса. Вышли на аллею, в конце которой возвышалась ажурная беседка, так же, как и деревья, освещенная слюдяными фонариками, чей свет пытался пробиться сквозь тугие переплетения дикого вьюна. А в беседке, у низкого резного столика, меня уже ждал будущий муж.
  Я невольно залюбовалась. Высокий, статный, облаченный в белоснежный шервани, расшитый золотым и красным, украшенный яркими, словно свежая кровь, рубинами, Лаар ор Гронта был похож на настоящего принца, о коем в юности грезят все мало-мальски романтичные девицы.
  Я почувствовала, как болезненно забилось сердце в груди. И сама не знала, то ли от радости, то ли от страха.
  Я чуть придержала шаг, позволяя цветочницам выйти вперед. В руках у них были большие плетёные корзины, полные розовых лепестков. Лепестки посыпались мне под ноги, а слуха коснулась легкая мелодия.
  Всего несколько шагов отделяли меня от увитой цветами арки, венчающей вход в беседку. Я прошла их с бешено-колотящимся сердцем, ступая на мягкий ковер из лепестков, не в силах отвести взгляда от ожидающего меня мужчины.
  Остановилась у низкой ступеньки, сняла сандалии, обнажая ноги. Раан-хар подал мне руку, помогая подняться. Ладонь его была большой и горячей, а прикосновение, вопреки ожиданиям, оказалось приятным.
  Вот только стоило заглянуть к нему в лицо, как с сознания мигом спала пелена. Глаза его были серые, холодные словно сталь. И не выражали ничего, кроме глухого равнодушия.
  Неужели, я ему совсем не понравилась? Но если так, зачем же тогда жениться?
  Кажется, я совсем растерялась. Отвела глаза, не в силах смотреть ему в лицо.
  Благо, мягкий голос Ведающего отвлёк от неприятных мыслей. Обычно браки у нас заключают Жрецы. Но, насколько мне известно, Ведающие тоже обладают подобной властью, так что присутствие тар Сириша меня ничуть не удивило. Напротив, я бы, скорее, изумилась, если бы церемонию проводил кого-то другой.
   Повинуясь жесту Ведающего, мы опустились на колени по обе стороны низкого столика. На нем уже стояла корзинка с хлебом и ритуальная чаша. До краев полная искристым напитком, с нежно-розовой магнолией, плавающей по центру.
  Тар Сириш принялся нараспев зачитывать строки Писания, а я подумала, что брачный нектар должно быть очень приятный на вкус. Ещё нянечка, помнится, рассказывала, что лучше ничего не сыщешь. Слишком редким он был и слишком ценным. А ещё слегка дурманил голову, опутывая мысли и тело сладкой истомой. Только вот откуда Аньяшь могла все это знать - неизвестно, сама-то она не была замужем.
  Я же даже не предполагала, что мне так скоро предстоит вкусить брачный нектар.
  Раан-хар первым поднёс напиток к губам, сделал небольшой глоток. Передал чашу мне, я приняла её дрожащими руками. Немного отпила, чувствуя на языке приятную сладость и лёгкий привкус хмеля. Вслед за напитком мы разделили хлеб. Я оторвала небольшой кусочек от лепешки и протянула мужчине, кормя с рук. Лаар проделал то же самое, только кусочек он отщипнул больно маленький, и, когда я брала его губами, случайно коснулась мужских пальцев.
  На миг в глазах раан-хара что-то вспыхнуло. Жаркий огонь, разом опаливший меня, так что вдруг стало трудно дышать. Но длилось это всего лишь миг, спустя который взгляд ор Гронта вновь сделался холодным и равнодушным.
  Ведающий вновь затянул свою песню.
  Раан-хар поднялся, подал руку, помогая мне встать - в длинном тяжелом сареи это оказалось не так просто. Я повернулась лицом к Ведающему для нанесения брачной метки. Эта традиция всегда казалась мне странной. Нет, не само наличие метки, а то, что наносят их только женщинам. Мужчины же вольны распоряжаться собственным телом, как сами того пожелают. У моего отца был знак на лице. Совсем небольшой, но хорошо заметный окружающим - дань уважения и символ верности своей избраннице. У Раан-хара же не было ни одной метки. Я рассмотрела его лицо внимательно. Широкий нос, губы, сжатые в прямую линию, твёрдый подбородок. Короткие тёмные волосы, и линии, выбритые на висках. И даже шею, насколько позволял ворот шервани. Но так ничего и не нашла.
  Раан-хар встал за моей спиной. Аккуратно снял с моих волос подвеску-полумесяц, обхватил ладонями голову. В руках Ведающего блеснуло тонкое лезвие. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и максимально расслабиться. Знала, что будет больно, но когда лезвие коснулось кожи меж бровей, не смогла сдержать шипения и непроизвольно попыталась дёрнуться. Руки Лаара мгновенно сжались, фиксируя голову, не позволяя отстраниться ни на дюйм. А потому мне оставалось лишь зажмуриться, пережидая боль. Благо, продлилось это недолго. Тар Сириш сделал крохотный надрез, следом извлек из шкатулки загодя приготовленный камень - небесной синевы сапфир в тонкой оправе из золота. Приложил украшение к свежей ране и надавил, одновременно шепнув несколько слов на неизвестном мне языке. Место вживления налилось жаром и закололо тысячей иголочек. Я вновь стиснула зубы. Но стоило старцу убрать руку, как жжение исчезло. Лишь только горячая мокрая струйка, ползущая по переносице, доставляла неприятные ощущения. И, кажется, на глазах всё-таки выступили слёзы.
  Я уже хотела смахнуть их, но мне не позволили. Раан-хар, развернул меня и вытер кружевным платком мой лоб. Белоснежная ткань окрасилась красным.
  Первая кровь - и первая боль.
  О том, что сегодня меня ждет ещё и другая, старалась не думать.
  - Благославляю сей священный союз. Да озарит его свет Полночной звезды, да прибудет с вами благодать всех семи богов, - произнес Ведающий, разрывая повисшее молчание.
  Кажется, после этих слов жених должен поцеловать невесту? Или уже муж жену?
  Раан-хар приблизился и невесомо коснулся губами моего лба, как раз в том месте, где красовалась вживленная брачная метка. Большим меня не удостоили. Впрочем, этого было вполне достаточно, чтобы ритуал считался завершенным.
  И теперь, как бы странно это ни было осознавать, я официально стала женой Лаара ор Гронта, единственного раан-хара Империи Семи рек.
  Мысль совершенно не хотела укладываться в голове. Все казалось, что это поправимо. Что ещё есть шанс отступить, передумать, отказаться...
  Теперь же у меня на лбу красовалась брачная метка, и мне предстояло, наконец, смириться, что пути назад нет. Жизнь моя всецело принадлежит мужу, и лишь от него одного зависит судьба. И холодный взгляд серых глаз отнюдь не сулил мне счастливого будущего.
  И от того ещё более удивительным было, когда раан-хар подхватил меня на руки и под слаженный аккомпанемент музыкантов и сыплющиеся на голову розовые лепестки понёс меня ко дворцу.
   На сей раз не было полутемных коридоров: мимо проплывали богато украшенные залы, галереи, анфилады колонн и изящные статуи. Я восхищённо смотрела по сторонам - никогда прежде мне не доводилось видеть столько роскоши в одном месте - и даже позабыла о том, куда и зачем меня несут.
  О том, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями спальни, я имела смутное представление. Мама умерла слишком рано, а нянечка, когда заходил разговор на столь щекотливую тему, обычно густо краснела и отделывалась какими-то общими фразами. Всё, что я запомнила из её сумбурных объяснений, так это то, что в первый раз бывает больно и нужно всего лишь перетерпеть. Зато потом, если муж станет уделять достаточно внимания, всё само собой наладится. И будет даже приятно...
  А ещё в меня старательно вбивали, что святая обязанность любой женщины - всячески ублажать мужа, тогда и жизнь будет слаще. Знать бы ещё, как именно это делается...
  Тем временем мы оказались в брачных покоях.
  Я поняла это по лепесткам, устилавшим пол и постель, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы сердце начало бешено колотиться, норовя выскочить из груди.
  Стоило переступить порог, как стоявшие на дверях лакеи закрыли за нами тяжёлые створки, отрезая от остального мира. Я невольно вздрогнула. Все же я боялась оставаться наедине с раан-харом, пусть бы он и был теперь моим мужем.
  А ещё в покоях разом стало темнее. По стенам дрожали огоньки свечей - их было столько, что и не сосчитать. И мне понадобилось какое-то время, чтобы после ослепительных залов дворца привыкнуть к новому, не столь яркому освещению.
  Лаар опустил меня у кровати и первым делом сдернул с неё покрывало. Розовые лепестки на мгновение взвились в воздух и тут же осели, разметавшись по шёлковым простыням. Раан-хар же, не церемонясь швырнул покрывало на пол и схватился за свободный край моего сареи.
  Честно говоря, я ожидала, что он хотя бы скажет что-то.
  Поцелует...
  Или что там принято между супругами?
  Но вместо этого муж сразу принялся освобождать меня от брачного наряда. Да так рьяно, что я совсем растерялась. Сжалась вся, не зная, как бороться с накатившим смущением. Движения его были быстрыми, резкими, какими-то жадными. Будто он сдерживался всю церемонию, а сейчас, наконец, отпустил себя. Я даже испугалась, что он ненароком порвёт дорогую ткань. Но самого мужчину это, кажется, ничуть не волновало. И от этого становилось ещё более волнительно. Обнажённая кожа покрылась противными мурашками, колени предательски дрожали, грозя вот-вот подогнуться.
  Украшения раан-хар попросту сорвал. Крупные бусины поскакали по полу, а остатки некогда дорогих и изящных цепей бесформенной грудой остались валяться у ног. Я мимолетно порадовалась, что не ношу серёг - вряд ли бы он стал с ними возиться.
  Сейчас Лаар ор Гронта походил на помешанного: в глазах его пылал дикий огонь, дыхание было тяжелым и рваным. И одного взгляда на его перекошенное лицо мне хватило, чтобы горло сковал ужас.
  Он сорвал с меня абсолютно всё.
  Оставив полностью обнаженной, уязвимой, беззащитной. Нетронутой осталась лишь прическа, но та больше открывала, чем прятала от горящих злым предвкушением глаз.
  Лаар же резко развернул меня и прижал спиной к своей груди. Он по-прежнему был одет, и рубины, украшавшие шервани, царапнули кожу на лопатках. Раан-хар, как и на смотринах, склонился к моей шее и жадно втянул носом воздух. По его телу прошла волна дрожи. Рука на моей талии сжалась сильнее, буквально впечатывая в крепкое тело за спиной. Кожу на лопатках ещё больше закололо от соприкосновения с острыми гранями драгоценных камней. Я дернулась, пытаясь хоть немного отстраниться, и в тот же миг над ухом раздалось недовольное рычание:
  - Не ерзай...
  А потом он с силой толкнул меня на кровать. Я неловко плюхнулась на живот, оказавшись в весьма недвусмысленной позе. Инстинктивно приподнялась, желая перевернуться, но мне вновь не позволили.
  - Лежи смирно, - приказал раан-хар, и я испуганно замерла.
  Голос у него был низкий, жёсткий, властный.
  С таким даже мысленно не захочется спорить.
  За спиной раздался тихий шелест - кажется, мужчина сбросил одежду. Стало совсем не по себе. Захотелось спрятаться, сжаться в комочек. Притянуть ноги к груди, а лучше - завернуться в простыню, укрываясь от чужих глаз и неминуемых прикосновений.
  Он коснулся всем телом сразу. Прильнул сзади, горячий, обнажённый, твердый как скала. Ухватил поперек талии и приподнял, удобнее укладывая на кровати. Я вновь попыталась перевернуться. Отчего-то не хотелось, чтобы он взял меня так, сзади, словно я какая подзаборная псина или, того хуже, рабыня. А ещё я надеялась, что смогу хоть немного усмирить его. Что, заглянув в лицо, увижу хотя бы каплю нежности или участия.
  Но раан-хар лишь надавил рукой меж лопаток, с силой прижимая к перине, второй же рукой чуть приподнял мои бедра. И сразу ткнулся резко и болезненно. Похоже, ничего не вышло - он зарычал, выплюнув какое-то ругательство... Я почувствовала его влажные пальцы между ног.
  Всеблагой Ошур, он что, их облизал?
  Лаар вновь подался вперед, прижимаясь к моим бедрам. Надавил с силой, и тело прошило резкой болью. Я не сдержала вскрика. Вцепилась обеими руками в простыню. Казалось, он пронзил меня насквозь. Тело безотчетно выгнулось, и я рванулась вперёд, желая отстраниться, вытолкнуть его из себя.
  Но это было всё равно, что бороться с каменной глыбой. Он придавил меня всем весом, сжал ладони на ягодицах, чтобы я даже помыслить не могла о сопротивлении, и задвигался во мне резко и быстро. Грубые толчки отдавались болью внизу живота, между ног жгло, будто по мне прошлись щеткой с жёсткой щетиной. Цепкие пальцы впивались в нежную кожу. А я могла лишь кусать губы и тихонько подвывать, молясь богам всех семи рек, чтобы это поскорее закончилось.
  И если терпеть физическую боль, хоть сквозь зубы, но я могла, то чувство собственной беспомощности окончательно меня раздавило.
  Неужели любой мало-мальски сильный мужчина мог запросто сотворить со мной такое? Понятно теперь почему отец так берёг меня, ограждал от всякого лишнего общения и встреч с мужчинами. Жаль только, оградить от раан-хара он меня так и не смог...
  На меня вновь накатила тоска и глубокое чувство жалости к самой себе. И когда муж с протяжным стоном закончил и, наконец, вышел из меня, я даже не попыталась пошевелиться. Лишь только услышав удаляющиеся шаги и хлопок закрывшейся двери, приподняла голову и огляделась. Из смежной комнаты донесся шум воды. Кажется, господин решил освежиться.
  Я бы тоже была не против сейчас залезть под теплые водные струи. Смыть с себя чужие прикосновения и пот, выступивший на шее. В других местах тоже не мешало бы помыться. Между ног было мокро, противно, и саднило так, что я с трудом могла стоять. Глянула на свое обнажённое тело и с ужасом обнаружила на внутренней стороне бедра тонкую струйку крови.
  За неимением под рукой ничего лучшего, схватила с пола брошенную нижнюю юбку и отерла ноги. Вот и вторая кровь. Но почему же так много?
  Раздумывать о том не стала. Тело налилось слабостью, и я с ногами залезла на постель. Свернулась клубочком, подтянув колени к груди.
  Над кроватью висел пурпурный балдахин из легкой полупрозрачной ткани. Я потянулась к кручёному шнуру и дернула за него. Занавеси мягко упали, смыкаясь со всех сторон. Пусть полупрозрачная ткань была никчемной преградой на пути раан-хара, но так я чувствовала себя хоть немного защищенной.
  Вскоре шум воды смолк, и дверь купальной тихонько отворилась. Я вся сжалась, ожидая худшего. Представила, как Лаар ор Гронта подходит к постели, отодвигает тонкую ткань балдахина и ложится рядом. Или хуже того, продолжает начатое. Тогда я точно умру...
  Я испуганно всхлипнула и прижала ладони ко рту. Может, если буду вести себя тихо, он вовсе обо мне забудет. Ещё бы как-то сдержать слёзы, рвущиеся из глаз...
  Сквозь занавесь я видела темную фигуру раан-хара. Он приблизился к кровати, заставив меня безотчетно затаить дыхание, нагнулся, кажется, подобрав что-то из своих вещей. А потом, вопреки моим ожиданиям, вышел вон из покоев. И не вернулся до самого утра.
  
  Лаар
  
  Лаар ор Гронта был зол, недоволен, неудовлетворен.
  Бившееся внутри желание неистово терзало тело. И даже вывернутое на голову корыто с ледяной водой не помогло остудить разгоряченную кровь.
  Поиски новой жены заняли четыре месяца. И все это время раан-хар не касался других женщин. Целых четыре месяца - слишком долгий срок для молодого здорового мужчины! И, конечно же, одного короткого совокупления ему не хватило, чтобы утолить свою жажду.
  Да ещё эта девица...
  Она пахла так, что раан-хар мгновенно терял голову. Её запах был сильным, сладким, таким соблазнительным, что не было никаких сил удержаться. И помимо прочего, были в нём какие-то новые нотки. Неизвестные, неизведанные. Ничего подобного он прежде не чуял в женщинах. И, признаться честно, он так и не смог до конца понять, нравятся ли ему эти новые оттенки, или нет. Но всё вместе... они сводили мужчину с ума.
  Он сам не понимал, как сумел продержаться целую церемонию. Как не сорвался прямо посреди брачного ритуала, когда невеста мимолетно коснулась его пальцев губами. Как не набросился на неё ещё на смотринах. Он уже тогда не мог думать ни о чём, кроме их первой близости.
  И сейчас его единственным желанием было вернуться в покои молодой жены и продолжить начатое. Терзать её тело всю ночь напролет. Сжимать в объятиях, вдыхать его пряный аромат, раз за разом входить в её тугое лоно и рычать от удовольствия.
  Только вот раан-хар прекрасно знал, чем заканчивается такая несдержанность.
  А еще он был твёрдо уверен, что девица сейчас вовсю ревёт в подушку. Женских слез Лаар на дух не переносил. Они отчего-то неотвратимо заставляли его чувствовать себя виноватым.
  А это чувство ох как не нравилось раан-хару!
  Не нравилось настолько, что он был готов подождать. До завтрашнего утра, а может, даже вечера. Чтобы новой жене точно хватило времени проплакаться, прийти в себя и смириться.
  Смирение.
  Исконно женская черта.
  Лаар по личному опыту знал, как легко оно им дается. Что может быть проще, чем смириться? Прогнуться, подчиниться тому, кто сильнее.
  А Лаар ор Гронта, без сомнения, был сильнее многих. И от всех вокруг он непременно требовал полного и безоговорочного подчинения.
  
  Глава 3
  
  Я так и заснула. Немытая, с застрявшими в спутанных волосах заколками, завернутая в простыню, словно в кокон. Балдахин был по-прежнему зашторен, но, судя по струящему сквозь тонкую ткань свету, утро уже давно вступило в свои законные права. А ещё в комнате явно кто-то был: до меня донёсся тихий шорох и еле слышные перешёптывания.
  Я аккуратно отвела в сторону занавесь и выглянула наружу. В покоях оказалось по меньшей мере пятеро служанок, занимающихся уборкой. Кинула обеспокоенный взгляд на пол. Ни моей одежды, ни разорванных украшений там уже не было. Вспомнила про перепачканную кровью нижнюю юбку и чуть не взвыла с досады. Уж красные разводы на нежно голубой ткани они-то точно заметили! Я же теперь умру со стыда...
  - Доброе утро, рани. - Моё пробуждение, как и полагается, не осталось незамеченным. Одна из служанок уже стояла подле кровати и, сложив ладони лодочкой, низко поклонилась. - Желаете, чтобы вам принесли завтрак или хотите сначала освежиться?
  Я немного растерялась. Непривычна была к такому обслуживанию. В нашем родовом замке слуг было мало, и все они были заняты гораздо более важными делами, нежели прислуживание хозяевам. Впрочем, я вспомнила о собственном неподобающем виде и без колебаний ответила:
  - Освежиться.
  - Хорошо. Купель уже готова. Позвольте я вам помогу. - Служанка без лишних слов принялась собирать в складки ткань балдахина. Я смущенно подобрала край простыни, что служила мне единственным одеянием, и неловко встала. - Кстати, меня зовут Хальди. Я ваша личная помощница и компаньонка по совместительству. Так что со всеми вопросами и за любой помощью непременно обращайтесь ко мне.
  Я кивнула и покосилась на остальных служанок. Двое из них как раз вошли в купальню и принялись там что-то расставлять. А ко мне в голову закралось подозрение, что меня станут отмывать с тем же рвением, что и вчера перед смотринами. К такому я точно была не готова, а потому тихонько попросила.
  - А можно... я как-нибудь сама помоюсь
  - Что вы, рани? - всплеснула руками Хальди. - Сама-то вы точно не управитесь. Позвольте хоть я помогу.
  Компаньонка жестом отослала остальных служанок и плотно закрыла за нами двери купальной. Первым делом сдернула с меня простынь. Я опять смутилась. На белоснежной ткани осталось красное пятно. Впрочем, Хальди особого внимания на это не обратила (или сделала вид, что не обратила) и, не раздумывая, сунула простыню в корзину с бельем.
  Я же быстрее нырнула в исходящую паром воду. Принялась распутывать причёску, что за ночь пришла в совершенную негодность. Тут помощь Хальди оказалась как нельзя кстати, сама бы я все эти мелкие заколочки точно не вытащила.
  Слава Ошуру, на сей раз драить до покрасневшей кожи меня никто не стал. То ли не посчитали испачканной, то ли... визита мужа можно было сегодня не ждать.
  - Хальди, а... господин не приходил? - решилась спросить я, пытаясь хоть немного прощупать почву. Пусть в постельных делах я ещё совсем неопытна, но всё же не столь наивна, чтобы полагать, что раан-хар не вернётся. Наверняка вернётся и... захочет повторить. Вопрос лишь в том, как скоро.
  - Нет, господин предпочитает проводить время в своих покоях.
  Так у него отдельные покои?
  Это хорошо.
  Значит, мне не грозит случайно столкнуться со здешним хозяином.
  Я немного успокоилась и расслабилась, отдаваясь умелым рукам компаньонки, что натирала мою кожу душистым маслом.
  - Но к вечеру вам необходимо быть готовой, - меж тем продолжила Хальди. - Наверняка хозяин захочет вас навестить.
  А вот это совсем не обрадовало. Между ног по-прежнему саднило. А от одной лишь мысли, что он вновь станет грубо и резко входить в меня к горлу подступало отвращение. И вряд ли к вечеру что-то изменится. Но, как когда-то приговаривала моя нянечка, мы - женщины, и наш удел - терпеть все прихоти своих мужей.
  Я тяжело вздохнула и откинулась на бортик купальной чаши, пытаясь найти в своём незавидном положении хоть какие-то плюсы. И один точно нашелся. Раз муж придет лишь вечером, то у меня есть время осмотреться и хоть немного разобраться в здешних порядках.
  После сытного завтрака, который доставили прямо в покои, мы с помощницей отправились гулять по дворцу.
  И я вновь забылась, погрузившись в чарующее великолепие здешних залов.
  Уж не знаю, кто обставлял дворцовые помещения, но вкус у этого человека явно имелся. А еще присутствовала немалая страсть к драгоценным камням и металлам. Каждый коридорчик, каждая комната владений раан-хара была отдельным произведением искусства. В приемном зале меня покорила мозаика во всю стену. Выложенная из ярких самоцветов, она изображала двух огромных жар-птиц, пляшущих в лучах закатного солнца. Библиотека поразила уходящими ввысь расписными сводами и огромными стрельчатыми окнами, тянущимися к самому потолку. Широкие коридоры и галереи украшали диковинные статуи и напольные вазы. А ещё здесь имелись удобные ниши с низкими диванчиками, утопающими в парчовых подушках. Видимо, на тот случай, если кому-то из здешних обитателей захочется передохнуть по пути из одной части дворца в другую. Всё-таки расстояния здесь немалые.
  В общем, дворец был огромен (даже больше нашего замка в Туэнга, который я за прошедшие годы успела изучить вдоль и поперёк) и мне разрешалось бывать везде, кроме личных покоев самого раан-хара. Но туда меня и не тянуло. Напротив, желанием моим было держаться от указанных комнат как можно дальше.
  Зато волновало другое.
  - А где живут остальные жёны? - спросила прямо, помятуя, что жёны знатных вельмож обычно держатся вместе. Кажется, женщинам даже принято отводить отдельное крыло в доме. Здесь же ничего подобного я не увидела. Да и вовсе не заметила других обитателей, кроме слуг и стоящих у некоторых комнат стражей.
  - Во дворце нет других жён, кроме вас, - расплывчато ответила Хальди и поспешила проводить меня в очередной богато убранный зал.
  - А где они? - не отступила я. - У раан-хара же есть другие жёны?
  - Есть, но вы не должны думать о них. Вам не придётся с ними сталкиваться.
  Ответ служанки привел меня в лёгкое замешательство. Честно говоря, я была уверена, что именно с ними мне и придется общаться. Даже гадала, придусь ли я по душе старшей жене или, как это частенько бывает, она невзлюбит молодую соперницу. Всё же в разных семьях отношения разные. Бывает, что супруги одного мужчины становятся лучшими подругами, а бывает, что грызутся днями напролет. Но неизменным всегда было одно - старшей жене надлежало вести хозяйство и выполнять возложенные мужем обязанности. Остальные же ей в этом помогали и должны были слушаться.
  Но, видимо, здесь все иначе. Наверняка у раан-хара имеется целый взвод специально обученных работников, чтобы не обременять своих женщин подобными заботами. Но видеться-то друг с другом им точно не должны запрещать?
  Я придержала этот вопрос при себе, решив, что расспрошу Хальди попозже. Сейчас я чувствовала себя в этом дворце гостьей и не совсем ещё понимала, какие вопросы уместны, а какие нет. Да и, в конце концов, возможно, всё прояснится без моего участия.
  Меж тем из дворца мы попали в сад. Тот самый, в котором вчера проходила моя свадьба. Вот только при свете дня выглядел он совсем иначе. Зеленели кроны деревьев, наливались краской вишневые цветы и магнолии, перепрыгивали с ветки на ветку мелкие пёстрые птички. Отражение белоснежных лилий плыло по водной глади небольшого прудика. В глубине его блестели чешуей разноцветные карпы: жёлтые, оранжевые и красные. А некоторые и вовсе пятнистые, словно лепестки тигровой орхидеи. На перилах же резного арочного мостика устроились несколько огромных тропических бабочек.
  Попробовала рассмотреть одну из них вблизи, но стоило мне подойти, как красавица взмахнула крыльями и улетела прочь. Я разочарованно вздохнула и направилась к деревянной скамье - вокруг водоёма их имелось в изобилии. Присела на нагретую солнцем поверхность и полной грудью вдохнула аромат цветущих деревьев. Где-то вдали шумел водопад, наверняка, как и прудик, тоже рукотворный. А рядом тянула к воде гибкие ветви плакучая ива.
  Я глядела по сторонам и не могла налюбоваться. Все здесь было непривычно, совсем не так, как в нашем лесном крае. И по-весеннему прохладный воздух, что заставлял кутаться в пуховую шаль, никак не вязался со стоящим в небе ярким солнцем и цветущим садом. Я наблюдала, как скачут по водной глади водомерки и плещутся в серебристой воде карпы. Так и хотелось снять сандалии и опустить ноги в воду, тронуть гладкий бок какой-нибудь рыбины. И лишь только прохладный ветер удерживал от подобной шалости. Если промокну, мигом ведь простужусь.
  А потом я заметила средь пышных зарослей человека в длинном коричневом одеянии. Голова его была идеально выбрита, и полированная макушка блестела на солнце. Он стоял как раз возле куста с акцией и что-то нашёптывал, обращаясь явно к растению.
  - Это что, Природник? - полушёпотом спросила у помощницы, боясь помешать мужчине. Судя по тому, как он был сосредоточен, занятие его было очень важным.
  - Да. Он служит лично раан-хару и ухаживает за этим садом.
  - А что это он сейчас делает? - полюбопытствовала я, одновременно наблюдая, как мужчина в коричневом водит руками по воздуху, выписывая замысловатые вензеля.
  - Я не очень разбираюсь, - Хальди пожала плечами, - но, кажется, заговаривает растение на долгое цветение.
  - Интересно... - Я чуть подвинулась на лавочке, чтобы было лучше видно Природника. Он как раз переместился к следующему цветущему кусту и начал шептать уже над ним. Вот бы послушать.
  - Если рани желает, можно попросить Природника вырастить какое-нибудь особое растение для вас, - предложила компаньонка, а мне сразу подумалось о сладкой землянике, что в начале лета спеет на светлых лесных полянках Туэнга. Наверное, с таким даром можно было бы наслаждаться ягодами не один краткий месяц в году, а целых три или того больше.
  Я даже подумала высказать служанке свое пожелание, но мысли вдруг свернули к воспоминаниям о доме и об оставленном отце. Как он там один? Наверняка переживает за меня, волнуется. Хоть бы весточку какую позволили отправить. Надо будет поинтересоваться у Ведающего. А пока... о землянике лучше забыть, слишком это сильное напоминание.
  - Я подумаю. Если чего-то захочется, обязательно попрошу, - ответила помощнице и поднялась со скамьи, собираясь продолжить прогулку по саду. А пока, чтобы немного отвлечься от невеселых мыслей, решила полюбопытствовать:
  - Скажи, а все Природники, ну... бреют головы?
  - Зачем? У них волосы и так не растут, - хохотнула Хальди. - Сколько Природников видела - все лысые как коленка. И лица гладкие. Насмешка судьбы, не иначе. Растения от их заговоров побеги во все стороны пускают, а у самих на теле ничего не растёт.
  Точно, что насмешка судьбы. Заговорили бы сами себя, что ли? Зимой-то, наверное, холодно так ходить. Впрочем, у каждого Дара есть хорошие стороны, и есть плохие. И если преимущества лежат на поверхности, вызывая зависть у обычных людей, то недостатки зачастую скрыты от глаз окружающих и известны только самим одарённым.
  Пока я рассуждала, мы успели довольно сильно отдалиться от дворца, да и от прудика с резным мостиком. Но брусчатая дорожка всё бежала вперед, петляя меж пышных кустов и разномастных клумб.
  В какой-то момент Хальди остановилась и аккуратно придержала меня за локоть.
  - Нам пора возвращаться.
  Я глянула вперёд. На самом деле, я планировала обойти все владения раан-хара, ну или хотя бы большую часть из них, и не видела причин для столь скорого возвращения. Да к тому же впереди, за посадками садовых деревьев виднелись покатые крыши домов.
  - А что там? - я указала взглядом в сторону построек. - Там кто-то живет?
  - Там нет ничего интересного, - чересчур поспешно ответила компаньонка. - Лишь жилье для прислуги и казармы стражей раан-хара. Рани нечего там делать.
  - Ты тоже там живёшь? - заинтересовалась я. Путь до дворца не близкий, а насколько мне известно, компаньонке надлежит всегда находиться рядом с госпожой.
  - Нет, моя комната находится по соседству с вашими покоями, и вы всегда можете меня позвать, - будто прочитала мои мысли Хальди.
  Я благодарно улыбнулась и покорно последовала за своей проводницей. А сама подумала, что виднеющиеся из-за деревьев дома ничуть не похожи на жильё прислуги. Да и сад там такой же пышный и ухоженный, как и в остальной части резиденции. Вряд ли Природник стал бы растрачивать свой редкий дар на благоустройство хозяйственных территорий.
  Впрочем, я могу и ошибаться. У богатых свои причуды. Да и не видела я тех зданий вблизи.
  ***
  
  Вечер пришёл неожиданно. Не успел солнечный диск коснуться горизонта, как в мои покои вплыли пятеро служанок и чуть ли не под белы рученьки повели в купальню. Весь вчерашний кошмар с мытьем вновь повторился. Кажется, ещё чуть-чуть - и я начну привыкать...
  - Хальди, мне теперь придётся каждый вечер так отмываться? Даже если из покоев выходить не стану?
  - Боюсь, что да. Вам ведь уже говорили, что раан-хар не любит посторонних запахов.
  Ох уж эти запахи! Можно подумать, что у Лаара ор Гронта нос как у собаки. Хотя, судя по тому, как он меня в прошлый раз обнюхивал, обоняние у него и правда специфическое.
  - Но ведь он не каждый вечер станет приходить? Или каждый? - с опаской спросила я, подставляя голову под махровые полотенца. Купание как раз завершилось, и сейчас меня с не меньшим пристрастием вытирали.
  - Думаю, что каждый. Мужчинам, в отличие от женщин, телесная близость нужна часто, - без тени стеснения ответила Хальди, но меня волновало совсем иное.
  Все никак не шли из головы другие жёны раан-хара. Сколько бы у него их ни было, внимание требуется каждой. Да и традиция заводить много жён, по-моему, как раз и возникла из желания мужчин разнообразить свою постельную жизнь. Так что я разумно надеялась, что раан-хара мне придётся видеть хотя бы не каждую ночь.
  - А как же остальные жёны?
  Хальди замялась. Замолчала ненадолго, очевидно обдумывая, что мне ответить. А потом коротко бросила:
  - Вам не надо о них думать, рани.
  - А о чем мне ещё думать?! - неожиданно даже для самой себя вспылила я. - И что значит это 'рани'?
  - А вы разве не знаете? - Хальди в недоумении хлопнула рыжеватыми ресницами. - Рани - вежливо обращение к жене раан-хара. Вас теперь всегда так будут называть.
  - Мне больше нравилось просто Катара, - пробурчала себе под нос и нахмурилась.
  Кажется, вытянуть что-либо из компаньонки у меня не выйдет. По крайней мере, сейчас. А значит, остаётся лишь ждать и надеяться на благосклонность судьбы.
  К сожалению, этим вечером судьба благосклонностью не отличалась. Стоило нам только выйти из купальни, как дверь моей спальни распахнулась - и на пороге возник Лаар. Служанки тут же похватали свое добро и поспешили покинуть покои. Хальди последовала за ними.
  Мы с мужем остались наедине.
  На сей раз он был одет куда скромнее, чем в день нашей свадьбы. Не было ни богатой вышивки, ни россыпи бриллиантов, ни сверкающих острыми гранями рубинов. Мужчина был облачен в строгий темно-зелёный шервани, единственным украшением которого служил гербовый знак раан-хара - цветок, пронзённый мечом. Как ни странно, этот простой, скроенный по фигуре наряд шёл ему куда больше помпезного брачного костюма. Наверное, потому, что лучше соответствовал характеру хозяина.
  Раан-хар медленно двинулся ко мне, одновременно расстегивая шервани. Движения его были чёткие, неспешные, как и в первую нашу встречу оставляющие чувство небывалой выверенности. Серые глаза смотрели пристально. За те несколько шагов, что нас разделяли, он, казалось, успел ощупать взглядом каждый клочок моего тела.
  Я же застыла, боясь пошевелиться. Чувствуя себя крохотной полевой мышкой, замершей пред удавом. На короткое мгновение в холодных глазах мелькнуло предвкушение. Будто вспыхнул жаркий огонек, и тут же погас, сменившись прежним ледяным равнодушием.
  Странно, но холод в его взгляде пугал меня куда больше, чем огонь желания. Я буквально чувствовала исходящую от мужчины опасность, а ещё очень не вовремя вспомнилась собственная вчерашняя беспомощность. И пришло понимание - что бы он сейчас не вздумал со мной сотворить, я не смогу оказать ему никакого сопротивления.
  По спине побежали противные мурашки и, когда между нами оставался всего один шаг, не выдержала и отступила. Плотнее запахнула полы лёгкого шёлкового халата, жалея, что на мне больше нет никакой одежды. Хотя вряд ли бы она меня спасла.
  Раан-хар был выше меня на целую голову и раза в два шире в плечах. Он небрежно бросил на пол шервани, и под тонкой светлой туникой стали видны бугры перекатывающихся мышц.
  От этого зрелища стало совсем не по себе. Я неосознанно попятилась. Лаар же усмехнулся. Он и не думал останавливать меня или, того хуже, ловить, хотя мог сделать это в два счёта. Он лишь стоял и с легким прищуром следил за моими метаниями, в полной мере демонстрируя, кто здесь хозяин положения. Его превосходство читалось во всём: в вальяжной позе, в неторопливых движениях, с которыми он развязывал пояс на штанах, в спокойном холодном взгляде, от которого у меня начинали трястись колени.
  Я не знала, чего от него ждать, тонула в повисшем между нами молчании.
  И продолжала пятиться до тех пор, пока не наткнулась на боковину кровати. Не ожидая такого подвоха, плюхнулась на мягкую перину, нелепо взмахнув руками. А когда выпрямилась и подняла глаза, раан-хар уже стоял рядом.
  Как он только умудрился так быстро и бесшумно подойти?
  Подумать над этим мне не дали.
  Мужчина рывком поднял меня с кровати, развернул спиной к себе и швырнул обратно. Задрал халат, обнажая бедра. Я мысленно застонала. Опять...
  - Я хочу, чтобы ты всегда ждала меня в таком положении, поняла? - Муж по-хозяйски положил ладонь мне на бедро. Он не рычал, не угрожал, не злился, но от твёрдого спокойного голоса тянуло такой ледяной уверенностью, что хотелось сжаться.
  И как бы ни было противно, я уже сейчас знала, что в точности исполню его приказ.
  - Поняла? - не дождавшись ответа, повторил Лаар, и ладонь его сильнее сжалась на нежной коже.
  Я кивнула и промычала что-то утвердительное.
  - Вот и славно. - Кажется он вновь ухмыльнулся. А потом, не тратя времени на никчемные разговоры и прелюдии, попросту спустил штаны, быстро и резко вошел в меня.
  Внутри было совсем сухо, и движения мужа отозвались очередной болью и жжением, от которого не было никакого спасения. Я посильнее стиснула зубы, стараясь не скулить.
  И кто только выдумал, что больно лишь в первый раз? Сейчас было ничуть не лучше.
  Тем не менее, жалкой выглядеть не хотелось, и я терпела, как могла. Ткнулась носом в жесткое покрывало. Как и все в этом дворце оно было вышито серебром и золотом. И грубые нити неприятно царапали кожу на лице. Хорошо, хотя бы на груди запахнут халат, иначе на мне живого места не осталось бы. Впрочем, я и без того промучаюсь всю ночь.
  Раан-хар закончил на удивление быстро. Я почувствовала, как сильно содрогнулось его тело, и он тут же отстранился.
  - Иди обмойся. У тебя опять кровь, - бросил Лаар и отошел.
  Я неловко сползла с кровати. Честно говоря, единственным моим желанием было лечь. Но пришлось подняться и, превозмогая ноющую боль внизу живота, пройти в купальню.
  Вода в чаше еще не успела слиться после моего мытья, и я не раздумывая опустилась в нее. Сразу почувствовала облегчение.
  Все же насколько велика живительная сила воды. Она омывает, успокаивает, заживляет раны. Дает энергию и жизнь всему сущему. Была б моя воля, я бы и вовсе не вылезала из купели. Пусть даже вода успела остыть, но я нежилась в ней, отходя от грубых прикосновений мужа.
  Жаль нельзя было побыть здесь подольше. Все же я пока была не готова испытывать терпение раан-хара.
  Наскоро обмывшись, вылезла из купели. Слава богам, крови почти не было. Лишь пара капель, но и от тех уже не осталось следа. Я насухо вытерлась и привела в порядок волосы. Поискала взглядом одежду, но увы, кроме моего прежнего халата здесь ничего не нашлось. Пришлось вновь облачиться в шелковую ткань и с гулко колотящимся сердцем выглянуть наружу.
  В комнате было на удивление темно. Лаар потушил почти все источники света, оставив лишь крошечный фонарик в дальнем конце комнаты. Но даже в столь неярком свете, я смогла рассмотреть его фигуру, стоящую у окна.
  Мужчина бы полностью обнажен. И пусть я боялась его до дрожи, но все же не смогла сдержать любопытства и скользнула взглядом по тренированному мужскому телу. По широкой спине с черной змейкой-косичкой, извивающейся вдоль позвоночника. По узким бедрам с подтянутыми ягодицами и стройным ногам с подкаченными икрами.
  Все же было в этом мужчине нечто завораживающее. Пугающее и вместе с тем привлекательное.
  Я на мгновение залюбовалась и потому прозвучавший во тьме жесткий голос заставил вздрогнуть.
  - И долго мне ждать? По-моему, я уже озвучил, в каком виде желаю тебя лицезреть.
  Требование раан-хара мигом вернуло в реальность и напомнило о том, кем на самом деле является человек, стоящий у окна.
  Я спешно прошла к постели и, лишь оказавшись подле нее, замялась. Вновь опускаться в раболепскую позу задом кверху не было ни малейшего желания. Но требование Лаара было вполне однозначно, и мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
  Аккуратно легла на край кровати и замерла, прислушиваясь. В любой момент ожидая приближения раан-хара.
  - Разве я так показывал?! - мужской голос раздался совсем близко. Кажется, я опять не заметила, как Лаар подошел. Да и висящая в спальне темнота мешала нормально ориентироваться.
  Я вскинула голову, не понимая, чего от меня хотят. Лаар стоял надо мной и молчаливо ждал. Делать подсказок он, разумеется, не собирался. Впрочем, вскоре я и сама догадалась.
  Сгорая от смущения, приподняла подол халата, обнажая ягодицы. И вновь замерла, буквально кожей ощущая пристальный взгляд мужа. Не смея повернуться и посмотреть на него в ответ.
  - Так уже лучше, - одобрил он, и я почувствовала, как большая горячая ладонь легла на бедро.
  Я инстинктивно зажмурилась, ожидая, что он вновь овладеет мной. И сильно удивилась, когда мужская рука скользнула к моему животу. Раан-хар поймал за кончик пояс халата и дернул его. Затем сорвал и сам халат. И хотя в комнате было тепло, по телу моему пробежали мурашки.
  А еще я только сейчас обратила внимание, что жесткого, неприятного на ощупь покрывала больше нет. Видимо, пока я мылась, Лаар успел убрать и его. И сейчас обнаженной кожи касались лишь мягкие белоснежные простыни.
  Не знаю, была ли в этом порыве забота обо мне, или муж беспокоился лишь о собственном комфорте, но даже такая мелочь порадовала. И внутри вновь всколыхнулась надежда, что все не безнадежно.
  И почти сразу умерла, когда Лаар рывком подвинул меня на кровати, устраивая почти на самых подушках, и залез следом. С нажимом провел по спине, от поясницы до самых лопаток. А потом повторил то же движение, но уже носом. С шумом втягивая воздух, почти касаясь моей кожи губами.
  Это было даже приятно, и я бы с радостью полежала так еще, ощущая его невесомые прикосновения к своей коже. Но на большее раан-хар не расщедрился. Видимо, запах каким-то образом обострял его желание, потому как следом он приподнял мои бедра и сразу вбился в меня на всю длину.
  Все повторилось в точности, как и несколько минут назад. Жадные резкие толчки внутри моего тела. Прерывистое хриплое дыхание над ухом. Его наслаждение и моя боль.
  Но даже этого ему оказалось мало...
  Лаар продолжал терзать мое тело почти всю ночь напролет. Ушел лишь под утро, когда в небе уже ощутимо занималась заря. Я же сразу отключилась, измотанная и опустошённая. Чувствуя, что сегодня и вовсе не смогу подняться с постели.
  
  ***
  
  Меня разбудили через несколько часов. Хальди еле растормошила меня и сообщила, что пришел лекарь.
  Неужели же после прошедшей ночи я выгляжу так плохо, что компаньонка решила, будто я больна?
  - Все нормально. Не надо ничего, - попыталась отмахнуться от хлопочущей вокруг постели женщины.
  - Нельзя, рани. Целителя сам раан-хар прислал!
  От такой новости я подскочила, словно ошпаренная.
  Лаар. Прислал. Ко мне. Целителя.
  Я ошалело потрясла головой, не зная, что и думать. Вряд ли это было проявлением заботы. Может, я что-то не то сделала? Со мной что-то не так? Или все дело в той крови?
  И мне бы радоваться приходу целителя, ведь я и правда чувствовала себя отвратительно. Но, кажется, я лишь не на шутку разволновалась.
  Отчего-то казалось, что лекарь непременно обнаружит во мне изъян, заразу какую или еще что похуже, и меня выгонят за негодностью. И с одной стороны я бы и рада распрощаться с этим дворцом и никогда больше не видеть раан-хара. Но с другой... все же он был моим законным супругом, и я даже близко не представляла, что станет со мной, если вдруг окажусь ему не нужна.
  Странно, но при всей незавидности моего положения, неизвестность пугала еще больше. И в голову вновь полезли мысли об остальных женах. Куда-то же они делись...
  В общем, за те несколько минут, пока приводила себя порядок, я дошла почти до настоящей паники. А когда в моих покоях появился крупный рослый мужчина, пусть и почтенных лет, и попросил лечь на спину и развести ноги, чуть вовсе не умерла со стыда. Щеки горели огнем и даже уши мои, наверное, стали пунцовыми. А от его откровенных вопросов хотелось провалиться сквозь землю.
  По уходу лекарь оставил баночку с мазью, терпко пахнущую травами. И еще одну с маслом, не пахнущим вообще ничем. И если с лечебной мазью все было понятно, то о предназначении масла я могла лишь догадываться.
  Я как раз разглядывала баночки, перетирая меж пальцев содержимое одной из них, когда вернулась Хальди. Помощница присела на корточки у моей кровати и, глянув сочувственно, взяла меня за руку.
  - Ничего, привыкнете. Все наладится, - приободрила она и ласково улыбнулась.
  А я впервые посмотрела на свою помощницу другими глазами. Она была еще довольно молода. Лет на семь, может на восемь старше меня. Хорошенькая. С густыми каштановыми волосами и огромными карими глазами. А меж бровей небольшая бороздка-рубец. Видимо, раньше там красовалась брачная метка. А раз ее удалили, оставив некрасивый шрам на лбу, то стало быть, Хальди вдова. А у вдов есть два пути - жить в свое удовольствие на деньги, оставленные мужем, или, если таковых не имеется, наниматься на работу.
  Повторно выйти замуж у нас почти невозможно. Никто не захочет брать в жены пользованную женщину. Разве что в качестве наложницы. Но для порядочной девушки это куда унизительней, чем наняться в прислуги.
  Вот и Хальди, судя по всему, предпочла работать. Мы, конечно, с ней не столь близки, чтобы вести откровенные разговоры, но хотя бы одно я теперь знаю точно - в постельных делах она имеет опыт, а значит, вполне понимает мои трудности.
  - Надеюсь, - вздохнула тяжко, и не думая скрывать своего настроения.
  - Давайте я приготовлю вам ароматную ванну с травами. Сразу полегчает, - тут же принялась хлопотать помощница.
  Я подумала, что это хорошая идеи, и, прихватив баночки, направилась в купальню.
  - А это лучше поставить рядом с постелью, - посоветовала Хальди, указывая на непонятное масло.
  - А? Да? А что это? Я не совсем поняла...
  - Ну как же? - Девушка недоуменно вскинула рыжеватые брови. - Этим пользуются во время близости, чтобы было не так сухо. С маслом вам будет намного приятнее. Если, конечно, раан-хар позволит.
  - А может не позволить? - пискнула я, чувствуя, как щеки вновь горят от смущения.
  Хальди пожала плечами.
  - Не знаю. Хозяин человек странный. Никогда не угадаешь, что придется ему по вкусу, а что разозлит.
  Я понятливо кивнула и убрала баночку с маслом в выдвижной ящик прикроватного столика. Оставлять такую вещь на видном месте как-то постеснялась.
  Мы прошли в купальню, и Хальди принялась наполнять чашу водой. В отличие от нашего родового замка в Туэнге, во дворце раан-хара имелся водопровод. Так что мыться можно было хоть по сто раз на дню. Что, собственно, со мной и проделывали служанки...
  Пока чаша наполнялась, а помощница хлопотала с пузырьками и ароматными баночками, я решила продолжить расспросы:
  - И долго ты служишь у Лаара ор Гронта?
  - Уже четыре года.
  - И ты прислуживала хозяину или...
  - Что вы? - Хальди всплеснула руками, чуть не разлив содержимое одного из флаконов. - Женщинам не разрешается входить в покои раан-хара. Разве что женам, и то, если позовет. А прислуживают хозяину исключительно мужчины.
  - Значит... Ты прислуживала другим его женам? - догадалась я.
  Компаньонка лишь кивнула, явно не горя желанием развивать тему. Но я все же спросила:
  - И куда они делись? В смысле, где они сейчас?
  - Боюсь, я не могу вам ответить, - вновь ушла от разговора Хальди и, весело прихлопнув в ладоши, велела лезть в исходящую паром чашу.
  Я с головой нырнула в воду, а потом откинулась на выложенный мелкой мозаикой бортик и под тихий плеск воды попыталась расслабиться. Только вот из головы все никак не шло - Хальди не ответила потому, что не знает ответа, или потому, что ей запрещено отвечать?
  
   Лаар
  
  Появление крови Лаару не понравилось. Это был дурной знак. Значит, либо девчонка больна, либо слишком хрупка и уязвима. Такой не место рядом с раан-харом.
  Впрочем, это обстоятельство не помешало Лаару в полной мере насладится их близостью. Его молодая жена по-прежнему дивно пахла, и он хотел брать ее снова и снова. Даже разозлился, когда в окна постучался рассвет.
  Правда, к этому времени девчонка была совсем измотана. Лежала уже даже не смирно, а просто обессилено, словно не живой человек, а выброшенная на берег стухшая рыбина. Полусгнивший труп дикого айтара и тот выглядит бодрее.
  Даже целителя пришлось ей вызвать.
  Раан-хар хлебнул вина, пытаясь залить всколыхнувшееся внутри раздражение. Странно, но от мысли, что кто-то еще коснется его жены, у Лаара внутри закипала жидкая лава. И пусть бы он даже не помнил имени этой девчонки, но собственнические инстинкты его работали исправно. А желание оторвать руки-ноги посланному лекарю с каждой минутой все больше возрастало. Даже тот факт, что пожилой целитель - скопец, не сильно менял ситуацию.
  Лаар почти уже опустошил бутылку, когда в дверь кабинета тактично постучали, и на пороге возник тот самый лекарь. И вовремя, раан-хар уже начал подумывать о том, чтобы сходить проверить, чем они там занимаются.
  - Что так долго? - рявкнул он, не успел еще целитель переступить порога.
  Другой бы наверняка затрясся от грозного голоса здешнего хозяина, но гость вопрос проигнорировал. Даже бровью не повел, будто и не слышал вовсе. Не спеша прошел вглубь кабинета и встал напротив письменного стола.
  Подобное поведение не то, чтобы раздражало раан-хара, оно выводило его из себя. Лаар через силу усмирил свой гнев - с лекарем он потом разберется, сейчас важнее другое.
  - Что с девчонкой?
  - Ничего непоправимого. Всего лишь усталость и небольшие травмы. Думаю, не стоит объяснять, в каких именно местах? Я оставил ей лечебную мазь, а вам бы посоветовал впредь быть с девушкой аккуратнее, - в голосе гостя прозвучали явные нравоучительные нотки.
  - Я сам знаю, как мне обращаться с собственной женой! - огрызнулся Лаар.
  Поучать себя он позволял лишь отцу, и то пока был слишком мал, чтобы принимать самостоятельные решения. Императору, и тому Лаар не позволял подобного тона. А тут... какой-то вшивый скопец вздумал читать ему мораль?
  - Не сомневаюсь, но все же хочу напомнить, что юное девичье тело зачастую бывает не готово к бурным проявлениям страсти. Ему требуется бережное отношение. Если, конечно, вы желаете получить от этой девушки здоровых наследников.
  Лаар коротко рыкнул.
  Конечно, он желал! Зачем бы ему еще заводить жену, как не для рождения наследника? В противном случае он бы с радостью обошелся и наложницей. С ними обычно куда меньше хлопот.
  - Я учту... - через себя выдавил раан-хар, наконец, усмиряя собственные взбесившиеся эмоции.
  Целителю на сей раз повезло. Лаар попросту отослал его, чтобы не мозолил глаза. Стоило, конечно, проучить наглеца, но хозяин вовремя вспомнил, что другого целителя у него нет. Так что руки тому еще пригодятся.
  Гораздо больше Лаара сейчас волновала собственная несдержанность. Дерзость какого-то служки - еще не повод выходить из себя. И не повод хлестать вино из бутылки, тем более что алкоголь на раан-хара почти не действует. Да и пить он начал задолго до того, как пришел целитель.
  Неужто собрался списать девчонку со счетов? Всего-то два дня прошло. Какой бы хрупкой она ни была, уж на пару месяцев-то должно хватить. А потом все повторится... Наверняка повторится, в этом Лаар даже не сомневался.
  
  Глава 4
  
  Потянулась череда дней.
  С утра и до самого заката я была предоставлена самой себе. Могла гулять в саду, заниматься вышивкой, читать в библиотеке, в которой, кажется, можно было отыскать любую из существующих книг, примерять наряды и украшения или заказывать новые. Мне были открыты все двери. Точнее, почти все. Одна единственная, та, что вела за пределы резиденции раан-хара, была для меня под запретом. Мне не дозволялось покидать владений мужа ни одной, ни в сопровождении слуг. Разве что сам Лаар ор Гронта соизволит вывезти меня на прогулку. Но просить его о том я не смела, хоть и горела желанием увидеть столицу империи Семи рек.
  А вот Лаара видеть совсем не хотелось. Днём мы и не встречались. То ли муж отсутствовал, уезжая по делам, то ли наши дороги попросту не пересекались, но в светлое время суток я его не видела. За все время натолкнулась на раан-хара лишь раз. Мы как раз шли с Хальди по одному из широких дворцовых коридоров, когда впереди показался Лаар с помощником. Они что-то оживленно обсуждали. Я же испуганно замерла, не зная, как вести себя и что следует сказать. Стоит ли поприветствовать, или мне запрещено первой к нему обращаться. Ждать пока сам заговорит? В постели муж лишь приказывал, и то изредка, предпочитая словам действие. Сейчас же я попросту растерялась.
  Компаньонка замерла рядом и, когда хозяин с помощником поравнялись с нами, молчаливо согнулась в глубоком поклоне. Я же уже открыла рот, чтобы выказать своё почтение, но осеклась. Лаар прошёл мимо, даже не повернувшись. Не удостоил меня не то что словом, даже взглядом. Словно меня не существовало вовсе...
  И мне бы вздохнуть облегчённо, порадоваться, что не пришлось выдавливать из себя вежливость, но на самом деле внутри скреблись кошки. Осознание того, что меня ни во что не ставят и не считают достойной даже простого приветствия, болезненно отозвалось в душе.
  Пусть бы моя семья и обеднела, но мы были знатного рода. И воспитывалась я в строгих правилах, в соответствии со всеми традициями и этикетом. И уж точно никак не рассчитывала на подобное пренебрежение.
  Кто я ему, в конце концов? Жена или приложение к постели?
  Стало противно. И от себя, и от всего своего бесправного положения. Пусть бы я и была облачена в шелка и золото, но на самом деле стоила не больше любой из ваз, украшавших здешние интерьеры. И то, что раан-хар ни разу не заговорил со мной за всё время, лишь усиливало это ощущение. Я была для него лишь постельной игрушкой. Смиренной и безмолвной.
  И если днём мы с Лааром не встречались, то по вечерам я каждый раз с замиранием сердца ждала его прихода. И в тайне надеялась, что хотя бы сегодня он не явится.
  Но раан-хар, к моему несчастью, отличался завидным постоянством. Муж неизменно приходил ко мне каждую ночь. Терзал мое тело. И уходил, лишь вдоволь наигравшись и удовлетворив свое тёмное желание.
  И чем дольше это продолжалось, тем сильнее мне начинало казаться, что других жён и вовсе не существует. А если и существуют, то отосланы куда-то очень далеко отсюда. Оттого и ходит он ко мне каждую ночь.
  А ещё я, кажется, начинала привыкать. И тело моё, прежде болезненно реагирующее на близость с мужем, ныло уже куда меньше. Словно все чувства притупились. И боль, и обида, и отвращение.
  Неужели и я вскоре смирюсь со своей ролью?
  Думать о том не хотелось. А привыкать тем более.
  Благо через две недели пришли регулярные женские дни. И я порадовалась возможности передохнуть. Правда, вместе с радостью вновь пришла неуверенность и легкая паника. Ибо даже в самом страшном сне я не могла представить, как сообщу сию нерадостную новость супругу.
  - Не беспокойтесь, - поспешила успокоить меня Хальди, когда я поделилась с ней переживаниями.
  Помощница как раз готовила для меня тёплую грелку, чтобы унять неприятную тяжесть внизу живота. Странно, но прежде не приносящие беспокойства женские дни сейчас доставляли неудобства. Хотелось попросту лежать в постели и никуда не выходить. Да, супружеская жизнь явно не пошла на пользу организму...
  - Скорее всего, и говорить ничего не придется, - продолжила компаньонка. - Он сам всё поймет.
  И действительно, объясняться с раан-харом мне не пришлось. Он лишь переступил порог спальни, сделал несколько шагов и замер насторожённо. Прищурился и с шумом втянул носом воздух.
  - У тебя женские дни, - то ли спросил, то ли констатировал очевидное.
  Я судорожно кивнула и, кажется, по своему обыкновению покраснела.
  Раан-хар раздосадовано поджал губы, развернулся на месте и вышел. Вот и все разговоры...
  Вернулся через два дня. Вновь принюхался, словно охотничья псина.
  - Когда они уже кончатся? - бросил недовольно. Все же муж не отличался терпением. Особенно когда речь заходила о супружеском долге. А исполнять его, как я поняла, кроме меня некому.
  Странно, если уж ему так не терпится, мог бы найти себе кого-нибудь. В конце концов, прислуги полный двор. А если не устраивает прислуга, бывают и другие доступные женщины.
  Мне, как воспитанной девушке, о таком, конечно, знать было не положено. Но я всегда много читала, а в книгах кроется кладезь полезной информации. Да и у нянечки порой проскакивали словечки, вроде 'блудницы' или 'распутной девки'. Так что я вполне представляла, кто это такие, а теперь ещё и на собственном опыте знала, какие услуги они оказывают.
  Но, муж мой, по всей видимости, подобными услугами не пользовался. Иначе с чего бы ему быть таким нервным?
  - Думаю, через пару дней прекратятся, - ответила аккуратно, страшась вызвать гнев супруга.
  - Проклятье! Почему так долго? - Всё-таки он разозлился. И мне даже на секунду показалось, что Лаар не сдержится и возьмет меня прямо сейчас, невзирая на женские дни и все связанные с этим обстоятельством неудобства.
  - Не знаю. У меня всегда так ... - пропищала ещё тише, чем прежде, и ухватилась за столбик кровати. Прижалась к нему, в интуитивном поиске защиты.
  И когда уже привыкну, что в этом дворце защитников у меня нет?
  Слава Ошуру, на сей раз пронесло!
  Раан-хар, хоть и был крайне раздражён, но покои мои покинул.
  А я с ужасом представила, что же будет, когда мое женское недомогание прекратиться. Отыграется ведь за все дни...
  Так и случилось.
  Тем вечером он был особенно нетерпелив. Пришел раньше обычного. Я не то, что не приняла положенную позу, но даже ежедневный ритуал омовения не успела провести. И первым делом испугалась, что Лаар будет недоволен моим запахом. Но его это, кажется, ничуть не волновало. Он попросту ворвался в мои покои и, не обращая внимания на прыснувших во все стороны служанок, ухватил меня поперек тела и потащил в кровать. Швырнул на мягкую перину и принялся стаскивать с меня штаны. Днем я предпочитала ходить в удобных шароварах и длинной тунике. Такая одежда была для меня куда привычнее тяжелого сареи. А вот мужу она не понравилась.
  - Чтобы не смела больше это одевать, поняла? - рявкнул раан-хар, отшвыривая шаровары в сторону. Потом уже привычно крутанул меня, укладывая на живот и навалился сверху. Даже раздеваться не стал, лишь немного приспустил штаны.
  Вошел в меня с низким рыком. Я же не сдержалась и болезненно застонала. Кажется, за последние дни успела отвыкнуть от подобной грубости.
  - Демонова глотка, что ж ты такая сухая? Где это грёбанное масло?
  Отвечать не стала. И так ведь прекрасно знает, где. К моему счастью, Лаар оказался достаточно благоразумен, чтобы не пренебрегать советами лекаря, так что заветной баночкой мы пользовались регулярно.
  Сзади донеслась сдавленная ругань. Кажется, Лаар испачкал маслом постель и свои собственные вещи. Слишком распалился, чтобы быть аккуратным.
  Я бы даже, наверное, порадовалась его неудаче, если бы не стояла на карачках, кверху задом, ожидая пока муж вернётся и продолжит.
  Жалкая и до отвращения противная самой себе.
  А вот раан-хара всё более чем устраивало. Я провела в таком положении почти всю ночь. Ждала, что он вот-вот насытится, что ему наконец-то надоест. Но он всё не уходил и, в конечном счете, я не выдержала. Когда Лаар после очередного бурного пика вышел в купальню освежиться, попросту отключилась. Уж не знаю, что он вытворял с моим бренным телом, пока я спала, но, когда проснулась, рядом не было ни супруга, ни масла, ни следов нашей близости. Зато имелось ноющее тело и саднящая боль между ног.
  Опять...
  Рядом сразу появилась Хальди. Карие глаза глядели сочувственно. А мне вдруг захотелось отвернуться, отгородиться от этого взгляда. Всё же проще делать вид, что всё нормально, чем ловить на себе подобные взоры.
  И в очередной раз выслушивать, что всё наладится.
  Ничего не наладится. Глупо думать, что отношение мужа вдруг переменится...
  Оставаться в покоях я не захотела. После прошедшей ночи сил не было глядеть на широкую кровать под пурпурным балдахином. Помощница помогла мне привести себя в порядок, и мы отправились в сад. Не успели выйти во внутренний двор, как услышала странный шум, доносившийся с той стороны здания. Кажется, там как раз располагалась обширная площадка, выложенная крупными каменными плитами. Когда первый раз увидела то место - не поняла толком его предназначения, зато сейчас, выглянув из-за угла здания, узрела довольно примечательную картину.
  На площадке перед дворцом выстроилось порядка трех десятков воинов в чёрных доспехах с отличительным знаком раан-хара на груди.
  Личная гвардия Лаара ор Гронта.
  Все статные, крепкие, серьёзные и собранные. Точно, что не на прогулку собрались. И означать это могло лишь одно - где-то вновь проснулся цветок Смерти...
  Я почувствовала, как горло сдавило спазмом. Где бы не проросли ядовитые побеги, Цветок всегда нёс с собой горе, боль и запустение. Я знала, что это такое, ведь подобная участь постигла мой собственный край. Никому бы не пожелала подобной напасти!
   - Рани, нам нельзя здесь быть... - Хальди настойчиво потянула меня за руку. - Если хозяин вас увидит, он будет недоволен.
  - Почему?
  - Здесь много чужих мужчин. Они не должны вас видеть. Раан-хару это не понравится...
  Об этом я как-то не подумала...
  И, с одной стороны, стоило послушаться Хальди и не высовываться, от греха подальше, а с другой - очень хотелось понаблюдать за приготовлениями.
  Вскинула голову и глянула на дворцовую стену.
  - Туда ведь выходят окна? Может, понаблюдаем сверху? - и не дожидаясь ответа, поспешила обратно во дворец. Хальди посеменила за мной.
  Комнат для подглядывания отыскалась предостаточно. В частности, окна уютного читального зала, что соседствовал с библиотекой, выходили как раз на площадку и расположившиеся прямо за ней конюшни. Мы с помощницей подвинули к подоконнику небольшую кушетку и, забравшись на нее с ногами, стали следить за приготовлениями. Кажется, воины раан-хара как раз проводили перекличку.
  Впереди всех шествовал смуглый черноволосый кшатрий. На висках его уже проступила седина, но воин был по-прежнему крепок и походил на закаленного боем матёрого волка. Он обошел всех подчиненных, проверяя готовность каждого. Отдал несколько коротких приказов.
  А потом и сам, подобно своим людям, выпрямился в струнку, заложив руки за спину, и уставился куда-то наверх. Я переместилась на кушетке, теснее прильнув к окну, стараясь разглядеть, что там происходит.
  Вскоре в поле моего зрения появилось новое действующее лицо.
  Лаар.
  Я узнала его по выбритым вискам и тонкой косичке, спадающей на шею. Так же, как и остальные воины, раан-хар был облачен в чёрный доспех. Никаких особых знаков отличия на нем не было: ни гербовой ленты, ни вычурного алого плаща, ничего того, что бы выдавало высокий статус владельца. Но достаточно было одного взгляда, чтобы понять, кто здесь главный. И если кшатрия я сравнила с матёрым волком, то сам Лаар походил на атшальского чёрного тигра. Самого свирепого и беспощадного хищника во всей империи. За обманчиво-мягкими шагами и плавными движениями его скрывалась необузданная мощь и разлитый в крови охотничий инстинкт.
  И то, как Лаар каждый раз принюхивался, приходя ко мне, лишь усиливало ассоциацию с диким зверем.
  Раан-хар окинул взглядом выстроившихся воинов. Удовлетворившись увиденным, быстрым шагом пересек плац и остановился рядом с командиром. О чём-то коротко переговорил с тем. Затем подал знак рукой - и все воины, как один, бросились к конюшням.
  Самому Лаару почти сразу подвели коня. Такого же мощного и поджарого, как и его хозяин. Черная шерсть его, словно воронье крыло, отливала синевой. А темная грива переливалась багряными сполохами. И да не обманет меня моё зрение, но, кажется, глаза у коней и вовсе были красные, словно тлеющие угли в потухшем кострище.
  - Хальди, что это за лошади? - спросила отчего-то шёпотом, словно боялась быть услышанной толпящимися внизу воинами.
  - Это красногривые рысаки. Самые быстрые и выносливые скакуны, каких только можно представить. Поговаривают, что они рождаются в жерле уснувшего вулкана на Роковой горе, не боятся ни огня, ни дыма. А еще питаются мясом и тёплой кровью, оттого и глаза у них красные.
  - Что, правда? - выдохнула изумленно.
  - Не знаю, в конюшни меня не допускают. Там служат лишь специально обученные смотрители. Уж не знаю, что из того вымысел, а что нет. Да только точно известно, что породу эту вывели лично по распоряжению раан-хара.
  А вот это удивления как раз и не вызвало. Империя Семи рек огромна, а раан-хар у нас всего один. И где бы не пророс цветок Смерти, Лаару необходимо прибыть на место как можно скорее. Любое промедление может стоить жизни тем людям, что оказались поблизости.
  Раан-хар лихо оседлал коня, похлопал того по шее, что-то шепнув в мохнатое ухо. Животное радостно заржало в ответ и чуть привстало на дыбы. Лаар тут же натянул поводья, усмиряя коня. А потом вдруг на мгновение настороженно замер и резко развернулся, вскинул голову, ощупывая взглядом дворцовые окна. Я испуганно отпрянула от стекла.
  Всеблагой Ошур, неужели заметил? Казалось, он посмотрел прямо на меня... Или это попросту разыгралось воображение?
  Решив понапрасну не рисковать, опустилась на кушетку. Хальди последовала моему примеру. Мы переждали пару минут и, лишь немного успокоившись, я решилась вновь выглянуть в окно. К этому моменту всадники уже образовали стройную шеренгу и под предводительством Лаара ор Гронта темной рекой хлынули в распахнутые ворота. Облаченные в чёрный доспех, верхом на красногривых рысаках, они ассоциировались ни с чем иным, как с лавовым потоком, что испепеляет всё на своем пути.
  И правда, после визита воинов раан-хара на месте зеленых полей и пышных лесов оставалось черное пепелище. Материнскую цветоножку выжигал дар раан-хара, придаточные же побеги испокон веков уничтожали огнем. Так было и в моём родном Туэнге. И до сих пор в лесной глуши можно встретить места, усыпанные пеплом. Тем самым пеплом, в который превратился цветок Смерти. Даже он ядовит и не позволяет расти ничему живому. И по сей день каждое лето мой отец собирает отряд добровольцев для прочесывания лесов и очистки земель от остатков этой дряни.
  Во мне вновь вспыхнула череда воспоминаний, пронеслась перед глазами, отозвавшись глухой болью в сердце. И я тут же задвинула их подальше. С каждым разом делать это становилось всё проще. Будто жизнь моя разделилась на два отрезка - до замужества и после. И то, что было 'до' постепенно покрывалось паутиной времени, блекло и начинало казаться чем-то нереальным. Будто и не со мной вовсе было...
  ***
  
  Тем вечером раан-хар в мои покои не явился. Насколько я поняла, он и во дворец не вернулся. Я мимолетно порадовалась, что муж в отъезде, и что сегодня меня ждет спокойная ночь. В одиночестве. И можно предаваться безделью или лечь пораньше в надежде увидеть цветные сны, в которых не будет боли, не будет отчаяния и беспомощности.
  А потом я вспомнила о том, куда отправился Лаар, и сердце жалобно заныло. Ведь, если раан-хар не вернулся, значит, где-то там он и его воины борются с цветком Смерти. Значит где-то сейчас неспокойно. Страдают люди, напитывается отравой земля и чахнут деревья, гибнет рыба и зверьё. Как бы тяжко ни было это осознавать, то, что радость для меня, для всех остальных - беда. Уж лучше бы муж сейчас был здесь, а в остальных уголках империи царило спокойствие.
  В конце концов, что такое страдание одного человека по сравнению со страданием целого народа...
  Выспаться мне так и не удалось. Сны были невнятные, муторные. И во всех неизменно присутствовал цветок Смерти. Его побеги устилали землю, ползли, шевелились, словно огромные ядовитые змеи. Я просыпалась в холодном поту с бешено стучащим сердцем и зачем-то выглядывала в окно. Толку в том не было никакого, ведь выходили мои окна в сад, и узнать, вернулся ли муж или нет, я бы всё равно не смогла.
  Наступлению утра и нового дня несказанно обрадовалась. Солнечный свет разогнал ночные кошмары, и настроение мое вновь приподнялось.
  Хальди же, напротив, выглядела неважно. Ещё вчера бодрая и румяная, сегодня она была бледной и нерасторопной. Как оказалось, на сей раз женское недомогание настигло её. Я предложила компаньонке денек передохнуть, уверив, что прогуляться по саду вполне могу и сама, но она категорически отказалась оставлять меня одну.
  Я попыталась было настоять, но ничего из этого не вышло. Господин в этом дворце один, меня же, хоть и называют 'рани', по факту ни во что не ставят...
  В итоге отправились мы вместе. Я взяла с собой книгу и, дабы не утруждать помощницу пешими прогулками, сразу устроилась на скамейке возле прудика. Солнце стояло в зените, яркое и по-летнему тёплое. На желтоватых страницах плясали солнечные зайчики. И как я ни старалась, так и не смогла точно понять, откуда они появляются. Разве что отражаются от слюдяных фонариков, которыми увешаны все деревья.
  Разноцветные карпы плавали совсем близко к берегу, и я не удержалась. Отложила в сторону книгу, скинула сандалии и босиком прошла к кромке воды, опустила ступни. Рыбки тут же прыснули в сторону.
  - Рани, вы же простудитесь! - воскликнула компаньонка и вскочила со скамьи, бросилась ко мне. - Вода совсем холодная. А у вас здоровье слабое...
  - С чего ты взяла, что у меня слабое здоровье? - удивилась я. Вроде я на здоровье никогда не жаловалась, да и выросла на севере, к холоду привыкшая. Вода в быстром Ошуре даже летом, в самую жару, не теплее, чем сейчас в этом прудике. Я ещё в детстве тайком от отца умудрялась купаться, а как выросла, так и вовсе перестала таиться.
  - Ну так... - Хальди, растерялась. Пожала плечами. - Не знаю, но всё равно лучше вам не мочить ноги в такую погоду. Не приведи Хонту застудите себе что-нибудь, меня ж тогда... - помощница резко замолчала, но я и так поняла её опасения.
  Конечно, вряд ли раан-хар погладит служанку по головке, если вдруг я слягу с болезнью и не смогу исполнять супружеские обязанности. Да и мне самой наверняка придется не сладко. Так что я благоразумно решила не рисковать. Хоть и было жаль. Рыбешки только-только начали привыкать к моим ногам и стали подплывать ближе. Ещё чуть-чуть - и потрогала бы.
  Ладно, успею ещё. Уже середина весны, а впереди жаркое лето. Если повезет, я, может, в этом прудике и целиком искупаюсь или хоть постою под маленьким искусственным водопадом, что шумит неподалеку.
  Хотя... не уверена, что раан-хар позволит мне такую вольность. Кажется, о детских шалостях мне стоит навсегда забыть.
  Вынула ступни из воды и, стряхнув капли, вознамерилась обуть сандалии. Но кто бы мне дал! Хальди тут же присела на корточки у моих ног и стала вытирать их прямо подолом своего хитона.
  - Не надо. Зачем? Сами высохнут, - воспротивилась я, но, как и ожидалось, меня никто не послушал.
  Да ещё помощница, когда вставала, чуть поморщилась и приложила ладонь к животу.
  - Тебе бы полежать.
  - Всё нормально. Сейчас пройдет, - отмахнулась она и побрела обратно к скамейке.
  Я всё-таки обулась и, подхватив оставленную книгу, предложила:
  - Пойдем лучше в читальную комнату. Что-то солнце больно яркое. Слепит, и не почитаешь нормально.
  На самом деле солнце мне ничуть не мешало. Да и вокруг прудика было полно тенистых мест, но мучить Хальди не хотелось. А в читальном зале полно удобных кресел и низких кушеток - хоть приляжет.
  Мы уже собрались отправиться обратно ко дворцу, как вдруг:
  - Катара! - окликнули меня, и я вздрогнула от неожиданности.
  Последние дни я общалась лишь с компаньонкой и не ожидала, что кто-то ещё может ко мне обратиться. А ещё очень непривычно было слышать собственное имя: Хальди и другие служанки обращалась ко мне исключительно 'рани'. Лаар же и вовсе никак не называл.
  Я даже не была уверена, что он знает моё имя. Оно словно осталось в прошлом. Там, в покинутом навсегда Туэнге. И сейчас звучало, словно отголосок прежней жизни.
   Обернулась и увидела идущего по дорожке тар Сириша. Он был привычно облачен в просторную хламиду из дорогой ткани и увешан звенящими браслетами.
  Я была рада появлению Ведающего. Я не видела его с самой свадьбы и, кажется, успела соскучиться. Мне не хватало его весёлых рассказов, историй, полных приключений и казусов. Да и просто я была рада возможности хоть какого-то общения.
  - Здравствуй, Катара, - поприветствовал Ведающий и протянул мне обе руки. Я, не задумываясь, вложила в них ладони.
  - Небесной благодати, тар Сириш. Не думала, что увижу вас вновь.
  - Ну что ты. Мы теперь будем часто видеться. Я уезжал по делам, но теперь вернулся.
  Слава Ошуру, хоть одна хорошая новость за все дни!
  - Прогуляемся? - предложил Ведающий, а я покосилась на Хальди. Тащить помощницу за собой не хотелось.
  - Конечно, - ответила старцу и обратилась к компаньонке: - Хальди, отправляйся в покои. Приготовь мне пока купальню. Хочу сегодня сделать целебную маску из белой глины. Мы с тар Сиришем немного пройдемся, и я сразу вернусь.
  Помощница помялась на месте. Видно было, что она не горит желанием покидать меня. Но, видимо, присутствие Ведающиего сыграло свою роль, и Хальди всё-таки отправилась выполнять мое распоряжение.
  Мы же с тар Сиришем неспешно двинулись по мощёной тропинке, петляющей меж цветущих вишен и магнолий. Что примечательно, ни на тех, ни на других деревьях почти не было листьев, зато цветы усыпали голые ветки, словно ягоды облепихи в осеннюю пору.
   Эта часть сада была сплошь раскрашена светло-розовыми оттенками, полностью вытеснившими зелень. Даже земля и та была устлана лепестками, не дающими пробиться весенней траве.
  - Как тебе понравился дворец? - начал тар Сириш, и я порадовалось столь простому вопросу.
  - Он просто удивительный! - ответила искренне. И с нескрываемым восторгом принялась расписывать здешние красоты. Конечно, Ведающий и сам прекрасно обо всём знал. Но возможность выговориться, поделиться впечатлениями хоть с кем-нибудь небезразличным, заставляла меня говорить и говорить. Захлебываясь в эмоциях, путаясь в словах и деталях, тут же извиняясь за собственные оплошности.
  Прервалась я лишь тогда, когда от неугомонной болтовни сбилось дыхание.
  Ведающей смотрел на меня с улыбкой, по-отечески тепло и участливо.
  И я в который раз порадовалась, что он вернулся. Возможно, теперь моя жизнь не будет такой горькой, как прежде. Ведающий был словно лучик солнца, несущий свет и тепло. И в этом тепле хотелось греться как можно дольше.
  - Я рад, что тебе понравилось в резиденции раан-хара. А что сам хозяин? Не обижает тебя?
  Я замялась и... отвела глаза.
  - Нет. Всё хорошо.
  Жаловаться Ведающему на мужа было неловко. Да и, как приговаривала нянечка, выносить сор из избы - последнее дело. Ни одна благородная дама себе такого не позволит. Вот и я промолчала, хотя жуть как хотелось поплакаться. И непременно просить тар Сириша, чтобы увёз меня отсюда.
  Куда угодно, лишь бы не оставаться в этом аду.
  Кажется, мой ответ собеседника не удовлетворил. Конечно, он же Ведающий, а Ведающие видят много дальше чем обычные люди. И наверняка прекрасно чувствуют ложь.
  Тар Сириш укоризненно покачал головой, а потом потянулся ко мне и коснулся пальцами браслета на предплечье. Странно, но я совершенно забыла о подарке старца. Не снимала его ни разу за всё время и даже купалась, кажется, с ним. Словно браслет и вовсе сросся с кожей, став частью меня.
  А ещё, помнится, изначально он был бело-серебристый. Сейчас же украшение потемнело и налилось изнутри пугающим багрянцем.
  Несколько мгновений Ведающий гладил металлический обод и, чем дальше, тем сильнее хмурился. Потом, наконец, отстранился.
  - Не беспокойся, всё наладится. Я поговорю с твоим мужем, как только он вернется.
  - Что вы, не стоит! - тут же запаниковала я.
  Во-первых, стало жутко неловко, что кто-то посторонний станет разговаривать с ран-харом обо мне. А во-вторых, я могла лишь догадываться, насколько много о наших отношениях теперь знает Ведающий. Всё же их Дар имеет множество граней, начиная от чтения ауры и эмоций собеседника до предсказывания будущего. Да ещё этот непонятный браслет - уверена, старец не просто так мне его подарил.
  - Доверься мне, дитя моё.
  Ведающий ободряюще улыбнулся и сжал мою ладонь. И сразу стало так спокойно, так легко. Я и вправду перестала волноваться. В конце концов, тар Сириш взрослый мудрый человек, не мне говорить ему, что и как делать. Да и от моего мнения всё равно ничего не зависит.
  В итоге я окончательно успокоилась, и мы вернулись к непринуждённой беседе. Еще немного погуляли по саду, обнаружив пару новых, прежде неизведанных мной уголков. Поболтали о том о сем - Ведающий с лёгкостью находил интересные темы для разговора. И через какое-то время я совершенно позабыла о намерении старца поговорить с раан-харом.
  Мы вернулись обратно к прудику, и тар Сириш поспешил откланяться, сославшись на неотложные дела.
  - Тебя проводить в покои? - поинтересовался он перед уходом.
  - Что вы, не стоит. Я сама без труда найду дорогу. Тем более, я хотела ещё немного посидеть, - кивнула на резную скамейку.
  Ведающий с поклоном удалился, я же и правда устроилась на скамейке. Вытянула ноги и подставила лицо солнцу. У нас в Туэнге такого яркого солнца не бывает даже летом. Оттого кожа у меня совсем светлая. А здешние обитатели все сплошь загорелые, смуглые. Уж очень сильно я от них отличаюсь.
  Я немного так посидела, размышляя на разные темы. А потом в голову пришла неожиданная идея. Я ведь сейчас совсем одна, рядом нет ни многочисленных служанок, ни компаньонки. И тар Сириш уже исчез из поля зрения...
  Так почему бы не воспользоваться случаем и не сходить туда, куда в обычное время хода нет. Глянуть хоть одним глазком. Всё-таки никак мне не давал покоя дальний конец сада и постройки, что виднелись за деревьями.
  А тут выдался такой удачный момент, чтобы проверить свои сомнения!
  Я воровато огляделась, проверяя, нет ли поблизости Природников или кого-нибудь из прислуги. И, убедившись в отсутствии оных, неторопливо встала, и как ни в чём не бывал пошла по мощёной дорожке. Если кого встречу - сделаю вид, что просто гуляю. А что забрела далеко - так это совершенно случайно вышло. С такой вот мыслью я уверенно шла в нужном направлении, лишь изредка прислушиваясь и вертя головой по сторонам. Слава Ошуру, на пути никого не встретилось. Словно сама судьба благоволила моей затее.
  И вот уже вдалеке показались двускатные крыши, замелькали меж деревьев светлые стены домов. Я придержала шаг - всё же было немного страшно. Не зря ведь мне запрещено сюда соваться, значит, есть там что-то, не предназначенное для моих глаз. Или я попросту себя накручиваю, и здесь действительно живет прислуга? Да что-то дома у них больно богатые. И где-то рядом журчит вода. Значит, поблизости родник или ещё один водопадик.
  - Эй. Пссс... - раздалось откуда-то сбоку, и я испугано замерла.
  - Сюда! - донесся громкий шёпот и, обернувшись на звук, я увидела мелькнувшее меж ветвей яркое сареи.
  Тяжело сглотнула и, набравшись смелости, шагнула с дорожки. Обошла вставший на пути развесистый куст акации, высматривая того, кто звал меня. И чуть не взвизгнула от неожиданности, когда этот кто-то схватил меня за локоть и потянул в заросли.
  - Тише! Не бойся! Тебя никто не видел? - затараторила девушка, когда мы оказались в укромном уголке, скрытые от посторонних глаз густым кустарником.
  Ростом она была чуть пониже меня, темноволосая, молоденькая. Наверное, моя ровесница или около того. И на лбу у неё, так же как и у меня, красовалась брачная метка - красный рубин в оправе золотых кружев. Что бы мне ни говорили, а девушка эта была отнюдь не служанка.
   - Вроде нет. Я одна пришла. А ты... - я собиралась было спросить девушку, кто она и как здесь оказалась, но не успела.
  - Ты должна бежать отсюда! - перебила незнакомка. Выглядела она взволновано и то и дело с опаской косилась по сторонам. - Раан-хар он... он погубит тебя. Тебе нельзя оставаться.
  - Но как? Почему?
  - Слишком долго объяснять. Просто поверь мне и беги из дворца как можно скорее. Пока ещё не поздно!
  Девушка вновь опасливо выглянула из нашего укрытия.
  - Я должна идти, меня могут хватиться.
  И почти в тот же миг издалека раздался призывный женский голос.
  - Мелира...
  И незнакомка рванула прочь. Но у меня было ещё столько вопросов.
  - Погоди! - Машинально ухватилась за край её сареи, и тяжелая ткань соскользнула вниз, обнажая плечо и несколько воспаленных красных пятен на ключице.
  - Я не могу. Просто беги. И ни в коем случае не давай ему касаться себя, слышишь? -напоследок бросила девушка и скрылась меж деревьев.
  Я же словно приросла к тому месту, где стояла.
  Сердце билось набатом.
  А перед глазами стояли красные пятна, и эхом звучал в голове голос: 'Он погубит тебя'.
  Полночная звезда, и что же мне теперь делать?
  
  Лаар и тар Сириш
  
  На сей раз обошлось малой кровью. Цветок пророс в густонаселённой местности, в черте города, и заметили его ещё на стадии ростка. Так что справиться с напастью не составило труда, и Лаар вернулся в резиденцию уже к ночи второго дня. Уставший, немытый с дороги, он хотел скорее отправиться в купальню, а потом и к молодой жене - расслабиться.
  Но в собственных покоях его ожидал гость. И не сказать, чтобы Лаар был этому гостю очень рад.
  - Ты уже вернулся? - бросил он тар Сиришу, на ходу снимая походное обмундирование.
  - Как видишь.
  - Ну, и как съездил? Проводил наставника в последний путь? - раан-хар усмехнулся.
  А вот Ведающий оставался на удивление серьёзен.
  - Твоя ирония неуместна. И да, тар Грэль отправился за Грань.
  - И ты пришёл среди ночи, чтобы сообщить мне об этом?
  Лаар наконец освободился от доспеха и следом стянул с пропотевшего тела тунику. Швырнул в дальний конец комнаты.
  - И да, и нет, - спокойно ответил Ведающий, за многие годы службы у раан-хара привыкший к подобному тону. - Собственно, я хотел поделиться с тобой тем, что он сказал перед смертью.
  Лаар даже остановился. Повернулся к собеседнику и внимательно посмотрел на того, ожидая продолжения.
  - В последние минуты тар Грэль уже был не в себе. Бредил. Но я думаю, он всё же что-то видел. Он постоянно говорил о Цветке.
  Раан-хар напрягся. Тар Грэль был сильным Ведающим. В былые годы он служил при самом императоре и видения его частенько позволяли правителю принять единственно верное решение.
  - Так вот... Он всё время повторял, что Цветок несёт смерть...
  - Тоже мне открытие!
  - ... и вместе с тем он даст жизнь.
  - Что за бред? Этот твой Грэль к концу жизни, кажется, совсем спятил. - Лаар недовольно фыркнул и продолжил раздеваться.
  - Я так не думаю. - Ведающий задумчиво почесал короткую бороду. - Цветок несёт смерть, он же даст жизнь. Тут должен быть какой-то смысл... - вполголоса повторил он.
  - Слушай, если это всё, что ты хотел мне сказать, то будь добр продолжить свои измышления в другом месте. Я хочу искупаться. А ещё моя дорогая супруга, кажется, заждалась...
  Ведающий тут же вскинулся, будто вспомнил что-то важное. Лаар же сделал вид, что не заметил. Стащил оставшийся сапог и, проигнорировав собеседника, отправился в купальню. Тар Сириш направился следом.
  - Кстати, по поводу новой жены. Я не хочу лезть в твою личную жизнь, Лаар, но ты бы поласковее с ней.
  - Что, пожаловалась? Или уже успел повесить на неё свою цацку?
  Раан-хар открутил вентиль с горячей водой и тут же сунул руку под тугую струю. Отёр лицо, а следом обмыл и взмокшую шею.
  - Не цацку, а оберег! - возразил старец, стараясь перекричать шум льющейся воды. - И не делай вид, что не заметил его. Как и того, что браслет налился краснотой.
  - Не присматривался. И вообще, что-то твои обереги ещё никого не сберегли, - саркастично бросил раан-хар.
  - Они имеют другое назначение, и вообще, мы сейчас не об этом. Лаар, ты взрослый мужчина и не мне учить тебя, как обращаться с женщинами. Но то, что ты делаешь с этой девочкой... Она ведь совсем ещё дитя. Нежная, ранимая и...
  - А нечего привозить мне детей! - вдруг вспылил Лаар. - Нашел бы кого постарше! И поопытнее!
  - Ты сам прекрасно знаешь, что это невозможно. Подходящих девушек очень мало. И нам очень повезло, что мы нашли хотя бы её.
  - Я рад. И, как ты заметил, с радостью пользуюсь твоим подарком.
  Ничуть не смущаясь старца, Лаар скинул остатки одежды и залез в купель. Откинул голову на полукруглый бортик, блаженно прикрыл глаза.
  Ведающий нахмурился.
  - Хочешь, чтобы она тебя ненавидела?
  - Угу, пусть начинает прямо сейчас, - не открывая глаз, бросил раан-хар.
  - Это нечестно, Лаар.
  - Это честно! - вновь вспылил хозяин покоев. Во взгляде его сквозило раздражение, этот разговор начинал ему изрядно надоедать. - А нечестно - давать пустые обещания, ложную надежду и обманывать чужие ожидания! Я и не обманываю.
  - Лаар...
  - Что Лаар? Ты сам её привез. Сам отдал мне. Теперь не лезь. Я буду делать то, что считаю нужным. И вообще, ехал бы ты сразу искать новую. А то жду по несколько месяцев, а потом выслушиваю претензии по поводу собственной несдержанности.
  - Никуда я не поеду. Я нужен здесь. У этой девочки большой потенциал. Думаю, на этот раз всё получится, - Ведающий говорил степенно и размеренно. Спокойствию его могла бы позавидовать и каменная скала.
  Раан-хара же подобный тон выводил из себя.
  - О предыдущих жёнах ты говорил то же самое, - фыркнул он
  - Сейчас все иначе.
  - А по-моему, ты просто дуришь меня, чтобы не мотаться по стране. Сидеть на нагретом местечке, поди, куда приятнее. Что, староват стал для моих поручений?
  - Причем тут это? - Ведающий всё же не сдержался и всплеснул руками. - Дело вовсе не во мне... Лаар, ты бы слышал, что говорят люди. Это уже двенадцатая девушка. У императора и то жён меньше. Ты даже не представляешь, какие домыслы ходят в народе! А представь, что скажут люди, если мы станем искать жён постоянно?
  - Посмотрим, что они скажут, когда в Империи не станет раан-хара, - угрожающе выдавил Лаар.
  - Мне не нравится твой настрой! Ты ещё молод и отчаиваться рано. И тем более, не стоит вымещать свою злость этой девочке. Загубишь ведь...
  - Я так и так её загублю, - выдохнул раан-хар и с головой погрузился в исходящую паром воду.
  
  Глава 5
  
  Я уже успела задремать, когда в покои ворвалась Хальди, растормошила меня и сообщила, что раан-хар вернулся во дворец.
  Сон сразу как рукой сняло. Я испуганно вскочила с постели и вслед за компаньонкой посеменила в купальню. Приезд раан-хара оказался неожиданностью и, конечно же, я не была готова встрече с ним. Ни телесно, ни морально.
   Остаток дня прошёл в мучениях. Всё никак не шло из головы предостережение той девушки. И чем больше я об этом думала - тем глубже проникал в душу страх.
  Всеблагой Ошур, и почему она толком ничего не объяснила? Не сказала, чего конкретно мне стоит опасаться? Только ли дело в грубости раан-хара? Или, может, те красные пятна на теле девушки тоже результат знакомства с Лааром...
  Мысли всё крутились в голове, а я начинала мелко трястись, предвещая нашу встречу. Благо, хоть традиционного купания с обмазыванием глиной и маслами удалось избежать. Я лишь коротко обмылась, просушила волосы полотенцем и, облачённая в шелковый халат осталась ждать мужа в спальне. Хальди поспешила удалиться. И лишь с её уходом меня окончательно накрыло. Всё же при помощнице я старалась держать себя в руках. Улыбалась и разговаривала, как ни в чем не бывало. А теперь, когда осталась одна, заметалась по комнате, словно загнанный в клетку зверь, совершенно не представляя, что предпринять.
  Да ещё Лаар не спешил приходить. И чем дольше я ждала, тем сильнее накручивала себя.
  'Он погубит тебя', - звучал в голове предостерегающий голос. - 'Не давай ему касаться себя'.
  Знать бы ещё, как этого избежать? В раболепскую позу я вставать была не намерена. Но даже и без этого знала, что раан-хар набросится на меня, как только почувствует запах. Он всегда принюхивался, когда заходил. И после с шумом втягивал воздух у моей шеи.
  Стоило подумать об этом, как меня внезапно осенило: запах! Ну конечно! Если буду пахнуть неподобающе, Лаар меня не захочет и, стало быть, не станет трогать.
  Идея показалась превосходной и, толком не задумываясь о последствиях, я рванула к стенному шкафу. Где-то глубоко в его недрах хранились вещи, привезенные из Туэнга. Среди них отыскался и стеклянный флакончик с духами. Я аккуратно открыла крышечку, и по спальне поплыл нежный запах лесных ландышей. С удовольствием втянула любимый аромат, а потом капнула немного духов на палец. Мазнула по яремной впадинке, а потом еще чуть-чуть за ухом. Быстро закрыла крышечку и спрятала духи меж вещей. Заперла шкаф.
  Вовремя. Почти в тот же миг входная дверь распахнулась, и на пороге возник Лаар. Я только и успела, что опрометью скользнуть к кровати и усесться на самый краешек. И тут же встала, встречая мужа легким поклоном.
  Лаар притворил дверь, прошел в покои и через два шага потрясенно замер. Принюхался. Я видела, как часто раздуваются широкие ноздри, как он весь подбирается, словно зверь перед прыжком, а лицо его стремительно мрачнеет.
  Мне понадобилось немало сил, чтобы сохранить бесстрастное выражения лица. Ещё больше понадобилось, чтобы ответить на следующий вопрос мужа:
  - Чем здесь воняет?
  - Прошу прощения... Я ничего не чувствую. - Показательно повертела головой по сторонам и постаралась изобразить полнейшее непонимание.
  Помнится, в детстве, когда мои манеры были далеки от совершенства, я позволяла себе подобные шалости. Частенько водила доверчивую нянечку за нос - например, притворялась спящей, а сама среди ночи сбегала во двор или на конюшню, проведать свою любимую лошадку Звездочку. А вытворив какую-нибудь пакость, глядела на неё честными-пречестными глазами и уверяла что совершенно ни причём.
  С возрастом я, конечно, поумнела, да и нянечка стала куда прозорливее, и с детскими проказами было покончено. И кто бы знал, что несколько лет спустя, во дворце самого раан-хара мне придется вспомнить былое.
   Жаль только, Лаар ничуть не походил на добродушную нянечку. И, наверняка, наказание от него можно получить куда строже, чем стояние на горохе. А значит, стоит сильно постараться, чтобы моя игра выглядела убедительно.
  - Неужели? - угрожающе протянул мужчина и медленно двинулся на меня. - А по-моему, запах исходит именно от тебя!
  - Ах, вы об этом!
  Вскинула брови и как можно шире распахнула глаза, изображая удивление. Следом невинно улыбнулась, и кто бы знал, как тяжело далась мне эта улыбка. Под суровым взглядом мужа, глядящего исподлобья, хотелось сжаться в комочек. Или того хуже - опуститься на колени и повинно склонить голову. Но отступать было поздно.
  - Это лесные ландыши. Мой любимый аромат, я привезла из Туэнга. Здесь наверняка таких нет, и я подумала...
  - Разве тебя не предупредили, - резко перебил раан-хар, - что я не приемлю посторонних запахов?
  - Ох... я... я, видно, запамятовала... - А вот теперь настала пора повинно склонить голову. - Простите, раан-хар, этого больше не повторится...
  - Разумеется, не повторится! - сквозь зубы прошипел он и резко подался в сторону. За несколько шагов пересек комнату и рывком распахнул дверь купальной.
  Весьма красноречивое приглашение.
  Раан-хар смотрел выжидающе, до меня же постепенно начала доходить вся глубина собственной глупости.
  И с чего я только взяла, что, почуяв запах, Лаар уйдет? Ведь куда проще отправить меня мыться, чем ждать до завтра. С его-то нетерпением...
  Полночная звезда, кажется, здесь, во дворце, я потеряла последние остатки здравомыслия.
  Раан-хар ждал, и я послушно прошла в купальню. Вздрогнула, когда услышала, как сзади захлопнулись двери. Обернулась и наткнулась взглядом на стоящего за спиной мужчину.
  О, боги, он что, собрался смотреть, как я буду купаться?
  От волнения мгновенно вспотели ладони, а по спине, напротив, прошелся холодок. Присутствие раан-хара заставляло нервничать. И ежедневная процедура омовения грозила стать настоящим испытанием для моего самообладания.
  Переборов себя, аккуратно двинулась к купальной чаше и уже потянулась к вентилю, собираясь пустить воду, как Лаар неожиданно остановил:
  - Так слишком долго.
  Он вдруг схватил меня за запястье и потащил за перегородку, облицованную мелкой золотистой мозаикой. Прямо в халате втолкнул в небольшой закуток и крутанул вентиль. На голову хлынул дождь. Даже целый ливень из обжигающе-горячих тугих струй.
  - Ай, горячо! - взвизгнула я, шарахаясь в сторону.
  Лаар рыкнул какое-то ругательство и поспешил добавить холодной воды. Я облегченно выдохнула. Поначалу подумалось, что разозлившийся раан-хар сварит меня в кипятке. Слава богам, обошлось.
  Текущая со лба вода застилала глаза, и я смахнула её рукой, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг. Халат мой уже был насквозь мокрым. Тонкая ткань прилипла к телу, обрисовывая округлости фигуры и вызывая неотвратимое желание стыдливо прикрыться. Что я собственно и сделала, обхватив себя руками.
   Зато Лаар был по-прежнему сухим и, держась поодаль от брызгающих во все стороны капель, неторопливо раздевался.
  Полночная звезда, неужели же он собрался мыться вместе со мной?
  В первый момент я запаниковала, совершенно не зная, чего ожидать от мужа и как себя вести. А потом мое внимание сосредоточилось на ином.
  Невероятно, но за всё время я ни разу не видела мужа обнажённым. Обычно он полностью гасил свет в спальне, да и брал меня всегда сзади, так, что не было возможности рассмотреть его.
  Зато теперь всё было видно превосходно. И как бы сильно я ни боялась раан-хара, сколько бы сильно ни презирала, сейчас я не могла отвести от него глаз. Сердце прыгало в груди словно ополоумевшее, а в горле, несмотря на висящую в воздухе влагу, пересохло.
  Я тяжело сглотнула и скользнула взглядом по обнаженному мужскому телу. Крепкому, мощному, с литыми мышцами, что перекатывались под смуглой кожей. Взгляд прошелся по рельефному животу, а потом надолго задержался на левой руке. От самого плеча и до запястья руку раан-хара обвивала огромная татуировка - зелено-черная змея с раскрытой во всю ширь пастью. Словно готовящаяся вогнать острые зубы мягкую плоть.
  Ещё одна татуировка была выбита у раан-хара на ключице - вязь древних символов, складывающихся в какую-то замысловатую фразу. Но, как я ни старалась, не смогла понять её смысла.
  Впрочем, очень скоро мне стало не до надписи. Муж принялся стаскивать брюки, а я почувствовала, как мучительно краснею. Щеки пылали от смущения, и даже лившаяся сверху вода не могла остудить этот жар.
  Я попыталась отвести глаза. Сосредоточиться хоть на чём-нибудь постороннем. Но взгляд всё равно возвращался к обнаженному раан-хару. Скользил по широкой груди, сильным рукам с проступающими жилами вен. И неотвратимо останавливался на мужском достоинстве - столь внушительном, что мною вновь овладел страх. И не мудрено, что мне было так больно. Я вообще слабо представляла, как смогла вместить в себя такое! И что-то подсказывало, что совсем скоро мне доведется пережить это вновь...
  Разоблачившись, Лаар ступил под льющийся с потолка дождь и, прожигая меня голодным взглядом, дернул за пояс халата. Стащил с моих плеч мокрую ткань, отшвырнул в угол. Потянулся к маленькой полочке, на которой покоились мыльные принадлежности. Взял щетку и флакон с мыльным раствором. Взбил густую пену.
  Все движения его были неспешны и размерены, и лишь только взгляд потемневших до черноты глаз выдавал истинные эмоции раан-хара, да напрягшийся мужской орган красноречиво свидетельствовал о степени желания своего обладателя.
  Лаар схватил меня за плечо, резко развернул и, откинув со спины волосы, принялся собственноручно намыливать.
  От такого поворота я, мягко говоря, растерялась. А ещё поняла, что сильно ошибалась, когда думала, что омывальщицы хотят содрать с меня кожу. Их жалкие потуги не шли ни в какое сравнение с тем, с какой силой тёр меня раан-хар. В каждом его движении чувствовалась злость и нетерпение. Словно он смывал с меня не запах духов, а, по меньшей мере, чужие прикосновения.
  Кожа между лопаток уже попросту горела, и льющаяся сверху вода вновь казалась обжигающе горячей.
  В какой-то момент я всё же не выдержала.
  - Больно, - пискнула приглушенно и подумала, что за шумом льющейся воды, Лаар попросту меня не услышит.
  Но нет, услышал!.
  Остановился резко. Рука его, держащая щётку, замерла на моей спине. А потом щётка и вовсе исчезла, отправившись всё в тот же дальний угол - и что за дурацкая привычка всё швырять? Спины же коснулась большая мужская ладонь.
  А то, что произошло дальше, пожалуй, не могло присниться даже в самом невероятном сне. Потому как Лаар ор Гронта вдруг стал намыливать меня руками!
  Я чувствовала, как его скользкие от мыла ладони проходятся по моим лопаткам, скользят по плечам. Обрисовывают контур бедер и глядят ягодицы. С нажимом проводят по животу, а потом спускаются ниже. Я судорожно стиснула ноги, пытаясь хоть немного задержать наглые мужские руки.
  Но раан-хара это лишь позабавило. Я услышала, как он хмыкнул над ухом и, всё-таки пробравшись ладонью меж сведённых ног, принялся тщательно меня мыть.
  Полночная звезда, неужели же он думает, что я и там могла подушиться? Или он просто так изощренно издевается?
  Стоило об этом подумать, как пальцы раан-хара тронули какую-то крайне чувствительную точку, и я непроизвольно вскрикнула. Дернулась вперёд - и чудом высвободилась из его объятий.
  Правда, ненадолго.
  Лаар тут же поймал меня за талию и дёрнул обратно к себе. Накрыл обеими ладонями холмики грудей. Сжал с наслаждением и ещё теснее прильнул ко мне сзади. Притёрся пахом, в полной мере демонстрируя свою готовность. Пришлось выставить вперёд руки и опереться на стену, чтобы не упасть от его напора.
  Лаар, кажется, тоже подумал об опоре. Толкнул меня бедрами, заставляя сделать шаг вперёд, и вовсе вжал в стену.
  В отличии от горячей воды, настенная плитка была прохладной. От контраста температур по телу прошла волна дрожи. И тут же сменилась дрожью иной.
  Я почувствовала, как мужской орган ткнулся в моё лоно. И снова чувство полной беззащитности и вместе с тем безысходности охватило с головой.
  - Сегодня обойдемся без масла, не против? - в самое ухо шепнул Лаар и надавил, сильно и вместе с тем плавно входя в меня.
  Странно, но сухо на сей раз не было. То ли от того, что вокруг вода, то ли по другой неясной мне причине. Да и привычной боли я не ощутила. Лишь противно скреблись кошки на душе - он опять брал меня сзади и вдавливал грудью в холодную плитку, не думая о том, что мне может быть неприятно. А потом в какой-то момент и вовсе намотал на ладонь мокрые волосы и потянул к себе, заставляя закинуть назад голову.
  Тугие струи били по спине, вода лилась в лицо, застилая глаза и вынуждая дышать ртом, чтобы ненароком не захлебнуться. А Лаар всё тянул на себя, вжимался в меня бедрами, издавая низкие рокочущие звуки. Дышал так часто, что казалось, сердце его вот-вот выскочит из груди. И без того горячий влажный воздух вокруг нас сгущался, и я сама уже с трудом дышала, вместо воздуха ловя губами мокрые капли.
  Лаар низко утробно зарычал и содрогнулся всем телом, выплескиваясь внутри меня. А потом отпустил. Разжал руку, освобождая мои волосы, позволяя обессилено прильнуть щекой к стене. Сам же ткнулся лбом в моё плечо, с трудом переводя дыхание. Мышцы его были по-прежнему напряжены. И отголоски минувшего наслаждения отдавались легкой дрожью в теле.
  Я стояла, не смея шевельнуться. Ноги чуть подрагивали от напряжения, от неудобного положения занемела поясница, и хотелось потянуться, размять затекшие мышцы. Но я упрямо стояла, ожидая, пока раан-хар придёт в себя, и раздумывала, что же будет дальше. Я была чётко уверена, что он захочет продолжить. Одного раза мужу всегда было мало. Оставался лишь вопрос: где? Здесь, под льющимся на голову дождем - или всё же в постели?
  Раан-хар, как всегда, удивил. Отлепился от меня и, подобрав вещи, вышел вон из купальни. Кажется, даже отереться не удосужился, так и ушёл мокрым.
  Я наскоро обмылась, стирая с себя следы недавней близости и, обернувшись в широкий лоскут ткани, аккуратно выглянула наружу. В спальне мужа не оказалось. Кажется, ушел насовсем. По крайней мере, сегодня.
  Облегченно выдохнула. Все же затея с духами оказалась не так безнадежна, как мне показалось поначалу. Да и Лаар сегодня был сам не свой. Гладил меня, трогал так, как не трогал никогда прежде. Будто приоткрылась маленькая щёлочка, показывая кусочек чего-то настоящего. Истинных эмоций, истинных желаний.
  А я впервые поймала себя на мысли, что толком ничего не знаю о муже. Не представляю, чем и как он живет. И, если всё останется как есть, то так никогда и не узнаю.
  
  ***
  Утром проснулась от шуршания и шепотков, доносящихся из-за занавесей балдахина. На ночь я привыкла закрываться. Всё же служанки приходят в покои немного рановато, а мне после визитов мужа всегда требуется отдых.
  Но сегодня, хоть и легла рано, спала я плохо. Все время ворочалась. В голове крутились рваные образы, обрывки воспоминаний. Сны были тяжелые и муторные.
  'Он погубит тебя', - эхом звучало в голове.
  'Не давай ему касаться себя'
  И, словно в доказательство, красные пятна на нежной коже. Перепуганный взгляд той девушки. А ведь она ещё так молода, красива. Отчего же так скоро стала ему не нужна? И причиной ли тому болезнь? Множество вопросов, словно назойливые осы, роились в голове. Жалили болезненно, сея в душе страх и сомнения. И пытливый мозг всё старался найти выход, хоть крошечную лазейку, что поможет избежать незавидной участи.
  Пытаться бежать? Глупо. Даже если сумею выскользнуть за пределы резиденции, одна в незнакомом городе я долго не продержусь. Просить помощи у Сириша? Тоже не имеет смысла. Наверняка он в курсе того, что здесь творится. Захотел бы - давно бы помог.
  Остается разве что Хальди. Она, конечно, во всём подчиняется раан-хару. Но в остальном моя компаньонка девушка добрая, отзывчивая. И если и не поможет делом, то, возможно, хотя бы расскажет, что знает. А уж я подумаю, как дальше быть.
  С такой вот мыслью я и проснулась.
  И каково же было мое удивление, когда Хальди, что привычно дежурила у моей постели в этот час, я не застала.
  Вокруг же толпилось множество незнакомых служанок. Пара из них, увидев, что я проснулась, испуганно подскочила на месте. Я сначала не поняла такой реакции, а потом заметила, что стенной шкаф открыт, и сумка моя, привезенная из дома, лежит на полу. А одна из девушек роется в её недрах.
  - Что вы делаете? - непонимающе вскинулась и вновь попыталась отыскать глазами Хальди. Но среди многочисленных прислужниц ее не было.
  Зато вперед выступила крупная, чуть полноватая дама. Кажется, она была одной из тех, кто готовил меня к смотринам.
  - Доброе утро, рани. - Женщина чуть склонилась, остальные же вернулись к своим делам и к обшариванию сумки в том числе.
  - Что здесь происходит? И где Хальди?
  - Раан-хар велел её заменить. Теперь вашей компаньонкой будет Ашта.
  Рядом тут же возникла темноволосая девушка, с густыми смоляными бровями, что явно нуждались в прореживании. Согнулась в низком поклоне.
  - Но я не хочу новую компаньонку... - моргнула растеряно, ещё не до конца понимая, что происходит. - Верните Хальди.
  - Увы, но это распоряжение раан-хара. Не нам с ним спорить, - словно заученную фразу, произнесла старшая из служанок.
  - А в моих вещах вы роетесь тоже по распоряжению раан-хара?
  Я вскочила с постели и метнулась к своей сумке. Служанка, что рылась в ней, как раз добралась до флакона с духами, крепко сжала его в ладони и спрятала за спину.
  Я требовательно протянула ладонь.
  - Верни сейчас же!
  Прислужница затравлено глянула на старшую.
  - Извините, рани. Но от этого поручено избавиться.
  Флакон мой перекочевал к дородной даме и, не обращая внимания на мой гневный вид, она спрятала духи в складках хитона.
  - Не смейте! - крикнула я.
  Внутри бурлила совершенно несвойственная мне злость. А ещё - обида и раздражение. Отчаяние вперемешку с решимостью. Будто отрывали от сердца самое дорогое, что у меня есть. Отчасти это и было так. Ведь вещи, привезенные из Туэнга, по сути, последнее, что у меня осталось в память о доме.
  - Это моя вещь! Вы не имеете права! Только попробуйте его выбросить, и тогда я... я... обещаю, жизнь ваша будет несладкой!
  Прислужница заколебалась. Толстые пальцы её смяли неброскую ткань хитона, а сама она закусила губу, усиленно размышляя. Потом всё же пошла на уступку:
  - Хорошо, я передам флакон раан-хару. Если он сочтет нужным, вернет его вам.
  Просто замечательно! Еще не хватало выпрашивать свои духи у Лаара!
  Полночная звезда, неужели же моё слово в этом доме и вправду ничего не значит? Даже слуги и те, позволяют себе мною командовать...
  Служанки меж тем споро убрали учиненный беспорядок, сбились стайкой и дружно выпорхнули из покоев. Осталась лишь Ашта, застилающая мою смятую постель.
  - Так где Хальди? - требовательно спросила я. В отличие от той дородной дамочки, это служанка выглядела куда более покорной.
  Она тотчас повернулась ко мне, но в ответ на мой вопрос лишь пожала плечами. А я внимательнее присмотрелась к ней. Вроде выглядит как все служанки. Одежда простая, но опрятная, волосы собраны в тугую причёску, на теле никаких украшений. Но вот в вороте нижней рубахи, мелькнула темное пятно.
  - Повернись.
  Я отогнула край воротника, и взгляд мой сразу наткнулся на чёрную метку на шее девушки.
  - Ты что, рабыня?
  Ашта кивнула.
  Прелестно...
  Мало того, что моя прежняя помощница невесть куда пропала. Так ещё в качестве новой компаньонки мне прислали рабыню! Неужели же раан-хар настолько меня не уважает?..
  - И что, много у раан-хара рабов? - поинтересовалась язвительно.
  Конечно, девушка была ни в чём не виновата. И не ей оспаривать распоряжения раан-хара. Но мне отчего-то дико хотелось нагрубить. Выплеснуть свою злость и раздражение.
  Не важно, на кого.
  Ашта вновь промолчала и пожала плечами.
  - Отвечай нормально! - вскипела я. - Или язык проглотила?!
  Девица потупила глаза, а потом вдруг начала интенсивно жестикулировать, пытаясь мне что-то...объяснить? Полночная звезда, она что же...
  - Ты немая? - спросила потрясенно, а помощница усиленно закивала.
  У меня не нашлось слов.
  Как, впрочем, и эмоций.
  Внутри все словно оборвалось, и осталась лишь одна обречённость.
  Мало того, что меня забрали из дома, разлучили с родными и заперли в резиденции раан-хара, так теперь ещё и лишили простого человеческого общения!
  Неужели же раан-хара так разозлила моя вчерашняя выходка с духами? Но ведь он все равно получил своё! Зачем же так сурово наказывать?!
  Мною овладело какое-то странное оцепенении. Я не знала, что мне теперь делать и с кем говорить. Руки как-то разом опустились. Не хотелось ничего и никого видеть. Я интуитивно направилась в купальню, желая избавиться от общества новой помощницы. Та, разумеется, побежала следом.
  - Не ходи за мной, - бросила, не поворачивая головы, но Ашта не послушалась. Вошла в купальню и принялась наполнять чашу.
  Я же зашла за перегородку и крутанула вентиль. На голову тут же хлынул искусственный дождь. Я запрокинула голову, подставляя лицо мягким теплым струям. Стараясь отрешиться, забыть хоть ненадолго, где нахожусь. Расслабиться.
  Но в голову как назло лезли совершенно ненужные воспоминания: сильные руки Лаара на моей талии, его ладони, скользящие по спине, жадные и в то же время ласковые, изучающие.
  Странно, но я только сейчас поняла, что его прикосновения были мне приятны. Мне нравилось все, что он делал... делал до того, как прижал меня грудью к холодной плитке и занялся удовлетворением себя любимого!
  Всеблагой Ошур, чем только я провинилась перед тобой? Чем заслужила столь незавидную судьбу? Почему должна терпеть все эти мучения? И не ждет ли меня впереди еще более страшная участь?
  Вопросов было множество и, увы, ответа ни на один из них я не знала...
  ***
  Немного успокоившись и придя в себя, я всё же решилась выйти из покоев. Какой смысл сидеть взаперти, всё равно это ничем мне не поможет.
  С помощницей почти не разговаривала. Её нечленораздельные мычания и бурная жестикуляция утомляли невероятно, а потому я сочла лучшим и вовсе помолчать. Уж лучше общаться с книгами, они хоть тоже не имеют голоса, но, в отличие, от Ашты умеют говорить...
  Правда вот, до библиотеки я так и не добралась. Стоило выйти в просторную галерею, как мы с помощницей наткнулась на Ведающего.
  - Здравствуй, дитя моё, - с привычной мягкой улыбкой поприветствовал старец. Протянул мне обе руки, и я послушно вложила в них свои ладони.
  Тар Сириш тут же нахмурился, посмотрел на меня обеспокоенно.
  - Что-то случилось?
  Я хотела было ответить, что всё в порядке и что ему не о чем волноваться. Но язык словно прирос к небу. И очень вовремя вспомнилось, что Ведающий без труда распознает мою ложь. Да и не могла я беззаботно улыбаться, когда на душе так погано.
  А потому, вместо того, чтобы отделаться от расспросов старца, лишь усиленно закивала и как на духу выложила ему всё, что стряслось. И уже даже не важно было, что подумает о том новая компаньонка. Всё равно она немая - даже если захочет, не расскажет никому о моей слабости. А мне просто жизненно необходимо было выговориться!
  - Ну что ты, милая, не стоит так расстраиваться. - Ведающий взял мою ладонь обеими руками и ободряюще сжал. - Я уверен, все поправимо.
  - Правда? - Я отерла выступившую в уголке глаза слезинку. - Вы можете вернуть Хальди?
  - Сам-то я вряд ли могу что-то сделать, всё же это распоряжение раан-хара. Не мне с ними спорить. Но... - Ведающий развернулся и подхватил меня под локоть. - Мы могли бы с ним поговорить!
  Что? Поговорить? С раан-харом?
  Я потрясенно уставилась на старца, но тот выглядел совершенно беспечным. Видимо, подобное для него было в порядке вещей.
  - Уверен, Лаар всё поймет и пойдет навстречу своей рани.
  Тар Сириш повлёк меня за собой, а я с ужасом думала о том, что мне придётся вновь увидеться с мужем. И, возможно, даже говорить с ним. Впрочем, я очень надеялась, что эту роль возьмёт на себя Ведающий.
  В конце концов, я всего лишь женщина. Мой удел подчиняться. А вот ко мнению тар Сириша муж вполне может прислушаться.
  Мы направились в западное крыло дворца, где, насколько я помнила, и располагались покои Лаара. Хальди в самую первую нашу прогулку заводила меня сюда. Но после я предпочитала в это крыло не соваться, потому сейчас меня не покидало ощущение, будто я здесь впервые. Все вокруг казалось новым и неизведанным, и оттого я ещё больше начинала волноваться. Сердце грохотало в груди и ладони привычно вспотели. А когда мы остановились у добротной двустворчатой двери, меня и вовсе пробила мелкая дрожь.
  Тар Сириш похлопал меня по ладони и добродушно улыбнулся. Двое лакеев распахнули широкие створки и, сглотнув вставший в горле ком, я перешагнула порог.
  Вопреки моим страхам Лаара внутри не оказалось. Перед нами предстала просторная гостевая комната, выполненная в бордово-золотистых тонах. Совершенно пустынная и не сулящая никаких потрясений.
  Я уже было порадовалась, что Лаара нет, и мы сейчас уйдем. Но Ведающий потянул меня в сторону к одной из дверей, ведущих в смежные комнаты, и коротко постучал.
  Не дожидаясь ответа, толкнул тяжелую створку, и почти сразу я услышала недовольный голос Лаара:
  - Что-то ты зачастил, Сириш. Или вспомнил ещё что-то... - раан-хар осёкся, встретившись со мной взглядом: как я ни старалась, спрятаться за спиной Ведающего не вышло.
   Странно, я думала, муж разозлиться, увидев меня. Но лицо его приобрело заинтересованный вид, а сам Лаар даже отложил бумагу, которую до этого сосредоточенно изучал.
  - Нет, ничего нового я тебе, увы, рассказать не смогу, - ответил Ведающий, заводя меня внутрь.
  Комната эта оказалась рабочим кабинетом раан-хара. С левой стороны располагалось множество стеллажей, забитых книгами и рукописями. По правую же руку висела огромная, размером во всю стену, карта империи. Пожалуй, никогда прежде мне не доводилось видеть плана столь подробного и точного. А ещё вся она была утыкана разноцветными флажками. Кое-где были даже приколоты крохотные клочки бумаги с какими-то заметками.
  - А вот твоя дражайшая супруга хотела бы с тобой поговорить.
  Я тут же забыла о карте. Сердце ухнуло в пятки, и почему-то вдруг стало тяжело дышать, будто в комнате разом закончился весь воздух.
  Не ожидала, что тар Сириш вот так сразу даст слово мне. Или так и было задумано? Похоже, они тут все любители поиздеваться!
  - Да? И о чём же? - мне показалось, или тон голоса Лаара стал язвительным?
  Ох, и как тут говорить, когда он смотрит так пристально и колко. У меня от одного этого взгляда подкашиваются ноги. А язык тот и вовсе прирос к нёбу - не отлепить.
  - Я слушаю, - поторопил хозяин кабинета и, скрестив руки на груди, опёрся бедром на край письменного стола.
  Полночная звезда, прошу, дай мне сил!
  - Я... я хотела сказать... то есть спросить, - начала несмело. Но, хоть и с трудом, всё же взяла себя в руки и закончила уже более уверенно: - Где моя компаньонка?
  Лаар усмехнулся.
  - По-моему, она стоит как раз у тебя за спиной!
  Я тотчас обернулась. За спиной у меня и впрямь стояла помощница - Ашта. Странно, я почему-то думала, что она осталась ждать снаружи. Совсем перестала замечать, что творится вокруг со всеми этими страхами.
  На мгновение растерялась, и вовсе позабыв, зачем сюда пришла. А Лаар глядел всё так же выжидающе и, кажется, чуточку насмешливо. Конечно, не может же он не понимать, что я хотела узнать совершенно о другом. Наверняка, специально притворяется, чтобы потешиться над своей пугливой рани.
  Всеблагой Ошур, и когда я только успела стать такой? Робкой, нерешительной, зашуганной, словно трусливая мышь. Неужели же и слова ему сказать не посмею?
  Бросила взгляд на Ведающего в поисках поддержки. Тот махнул рукой, мол, продолжай. Ну да, а что ещё мне остается? Набрала в грудь побольше воздуха и вновь заговорила:
  - Я имела в виду свою прошлую компаньонку - Хальди. Вы распорядились её заменить. Не знаю, почему так произошло, но мне бы хотелось её вернуть.
  - Нет! - резко выпалил Лаар, заставив меня вздрогнуть.
  - Но почему?
  - Она не справляется со своими обязанностями, - отчеканил мужчина, а я поспешила встать на защиту компаньонки. Уж не знаю, за что конкретно Лаар её убрал, но не хотелось бы, что девушку наказали.
  - Уверяю вас, она прекрасно со всем справляется и полностью меня устра...
  - Если всё так прекрасно, тогда расскажи мне, как ты оказалась в дальнем конце сада, куда ходить было не велено?
  Сердце пропустило удар. О боги, так он знает?! Но меня же никто не видел! Я поверяла. Разве что та девушка, Мелира, вдруг обмолвилась...
  - Думаешь, если меня нет рядом, я не знаю, где ты и чем занимаешься? - меж тем продолжил муж. И тон голоса его не сулил ничего хорошего. - У меня сотни глаз и ушей, крошка. Повсюду, во дворце и за его пределами. И если тебе кажется, что рядом никого нет, это не значит, что за тобой не наблюдают, поняла?
  - Да, раан-хар. - Я повинно опустила глаза в пол. Краем глаза заметила, как задумчиво и вместе с тем хмуро глядит тар Сириш. - Прошу простить мне мою неосторожность. Я залюбовалась садом и случайно зашла слишком далеко.
  - Избавь меня от своих объяснений. Мне не интересно. Я всего лишь хочу, чтобы мои распоряжения в точности исполнялись. Надеюсь, впредь у тебя не будет с этим проблем?
  Я, конечно же, согласилась, и на этом наш разговор был завершен. После всего случившегося спрашивать у раан-хара про духи просто не осмелилась. Так и ушла ни с чем, в который раз пожалев, что вообще посмела к нему явиться. Впрочем, теперь я хотя бы знала, что за мной следят. А значит, впредь поостерегусь делать глупости.
  
  Лаар и тар Сириш
  
  Подобной дерзости Лаар не ожидал. Уж от кого-кого, а не от этой тихой мышки. А ведь казалась такой покорной, такой покладистой. Так нет же - пожаловалась Сиришу.
  А её выходка с духами?
  Конечно, Лаар ни на секунду не поверил в то, что это была случайность. Проверяла его реакцию? Хотела избежать исполнения супружеского долга?
   Смешно, право слово!
  И следовало наказать девчонку. Вот только в своём желании проучить Лаар свернул совсем не туда. Поддался соблазну. А потом ругал себя остаток ночи.
  В любом случае за девчонкой стоило присмотреть - как бы чего не выкинула. Правильно сделал, что приставил к ней рабыню. Та, в отличие от вольной, точно не позволит себе ни на шаг отойти от рани.
  - Она действительно ходила в дальний конец сада? - неожиданно вырвал из размышлений голос Ведающего - Лаар почти успел забыть о его присутствии.
  - Да, один из моих стражей видел её вблизи женской части.
  - Так она заходила туда? Видела кого-то?
  - Не знаю. - Лаар дернул щекой. - И вообще, чего ты спрашиваешь? Кто из нас Ведающий. Выведай! Тем более, как я посмотрю, вы изрядно сблизились...
  - А ты ревнуешь? - тар Сириш усмехнулся, но раан-хар на его подколку не отреагировал. Лишь отвернулся, якобы не желая продолжать разговор. - Знаешь, приставить к девушке немую совсем уж не по-людски... Она же так и говорить разучится.
  - Вот и прекрасно. Я, знаешь ли, предпочитаю, когда женщина молчит. А рот открывает, только для того чтобы сделать приятное мне!
  Тар Сириш лишь сочувственно покачал головой. Он и правда видел куда больше, чем остальные люди. И даже в переменившемся настроении раан-хара мог распознать начало грядущих перемен...
  Глава 6
  
  Следующие несколько дней я не находила покоя, тяжелые думы всё никак не шли из головы. И мыслями я постоянно возвращалась к незнакомке, что поймала меня в саду.
  'Он погубит тебя', - звучало в голове её предостережение, а сама я понимала, что оно уже начало сбываться.
  По крайней мере, чувствовала я себя отвратительно. Нет, на здоровье жаловаться не приходилось. Но никогда ещё мне не было так одиноко и муторно. Тоска, появившаяся после ухода Хальди, острыми клыками вгрызалась в душу и грозилась выжечь меня изнутри.
  Да ещё тар Сириш, единственный, с кем я могла свободно говорить, как назло отлучился по делам, лишив меня даже этой крохотной радости в жизни.
  Цветущий сад больше не восхищал, разноцветные карпы не радовали глаз, а трели певчих птиц не ласкали слух. Всё приелось, стало безразличным и блеклым.
  Раан-хар был по-прежнему холоден со мной. И хоть приходил регулярно, редко когда задерживался на всю ночь. Видимо, охладел, насытился моим телом. И, с одной стороны, я была этому рада, а с другой - боялась, что вскоре меня настигнет участь других жён. И от этой мысли было совершенно невыносимо...
  
  И вскоре я поняла, что выход у меня лишь один - бежать из дворца!
  С каждым днём эта идея, что прежде тлела крохотным огоньком внутри, разгоралась всё ярче, вытесняя все остальные мысли и эмоции.
  И хоть я и вела себя смирно, демонстрируя полную покорность, каждый день, каждую свободную минутку я старалась использовать, чтобы как можно больше узнать о резиденции. Узнать о местных порядках, здешних обитателях, а, главное, понять, если ли шанс сбежать из этой золотой клетки.
  Территорию резиденции опоясывала каменная стена в два моих роста. В принципе, высота не большая. В юности я любила лазать по деревьям и, помнится, забиралась куда выше. Только вот на стене, в отличие от деревьев, веток нет. А забраться по гладкой поверхности, как ни крути, невозможно. Для меня так точно.
  О том, чтобы выскользнуть через ворота и речи не шло. Что парадные, что западные врата находились под неустанной охраной стражей раан-хара.
  Всё, что оставалось - изучать неприступное строение, обходя метр за метром, в надежде найти хоть какую-то лазейку. Вот только сделать это, не вызвав подозрений, было крайне трудно.
  Ашта буквально следовала за мной по пятам. А ещё я помнила предупреждение раан-хара, что за мной следят. И теперь за каждым поворотом, за каждым кустом мне мерещились чужие тени. Но, сколько ни оглядывалась, сколько ни пыталась поймать взглядом хоть кого-то, так ничего и не вышло. Видимо, это и правда была игра воображения. А вот часовые, что обходили владения раан-хара, были реальнее некуда.
  Я впервые заметила их вблизи западных ворот. И потом еще много раз наблюдала из окон читальной комнаты, что как раз выходили к площадке для построений.
  - Ашта, ты не могла бы принести мне манускрипт по истории империи Семи рек с четвертого по седьмые века, - просила я помощницу, каждый раз выбирая одну из книг, что покоились на верхних полках библиотеки.
  Я успела неплохо изучить каталог и нарочно гоняла Ашту, чтобы выкроить время для своих наблюдений. И на маленьком листочке остро заточенным грифелем делала пометки и вскоре уже точно знала, сколько времени требуется стражам на обход по границам владений, в какие часы происходит смена караула и другие мелочи, которые впоследствии могли бы мне пригодиться. Листочек с записями я прятала в одной из книг, которую, уходя из библиотеки, лично ставила на полку. Книга эта являла собой сборник народных сказаний, из тех, что часто читают детям перед сном, и я здраво полагала, что ни раан-хар, ни кто-то другой из его свиты подобной книгой не заинтересуется.
  Лазейка в стене тоже нашлась случайно. Точнее не в самой стене, а на её поверхности. Однажды мы с помощницей гуляли близ искусственного водопада. Сделан он был таким образом, что прямо за стеной воды имелось небольшое углубление, вроде пещерки, и зайти туда можно было, даже не намокнув. Вода стекала по большому плоскому камню над нашими головами и с шумом падала в купель. При желании из укрытия можно было дотянуться до ледяных струй или вовсе подставить спину и хорошенько ополоснуться.
  Что я, собственно, и сделала.
  Только вот протянула не руку, а ногу. Чуть приподняла подол и коснулась мыском воды. Ледяные брызги полетели во все стороны. Водой обдало и меня, и Ашту. Девушка испуганно охнула. Я же рассмеялась, словно ребёнок, радуясь своей выходке. В иной ситуации мне бы стало стыдно за такое поведение, но сейчас было откровенно плевать. Ашта всё равно меня не выдаст. А вот промокший насквозь подол сареи был отличным поводом, чтобы изучить ближайшие кусты под предлогом смены наряда.
  Помощница, увидав, что я насквозь промокла, сразу потащила меня прочь от водопада и, активно жестикулируя, всеми силами попыталась уговорить меня вернуться во дворец. Но я сделала вид, что не поняла её намеков - всё же были свои плюсы в том, что компаньонка немая. И вместо того, чтобы отправиться сушиться в свои покои, повлекла девушку прочь с дорожки в густые заросли какого-то кустарника.
  - Ничего страшного. На таком солнце я вмиг высохну. Надо только ткань отжать. Я вот тут спрячусь, чтобы никто не увидел ненароком, а ты покарауль, - и с этим словами я принялась раскручивать сареи.
  Аште оставалось лишь подчиниться - не потащит же она меня в неглиже обратно на людные дорожки! И пока девушка хмурилась и охала себе под нос, отжимая промокшую ткань моего наряда, я внимательно глядела по сторонам. До стены отсюда было рукой подать - светлая оштукатуренная поверхность проглядывала из-за тонких стволов садовых деревьев. И тут я заметила нечто необычное.
  Часть стены была раскрашена яркими красками, но понять отсюда, что там изображено, не получалось. А потому, как только Ашта закончила выжимать ткань и помогла мне облачиться в сареи, я поспешила удовлетворить своё любопытство
  - Ах, что это там! - воскликнула деланно-удивленно и кинулась к рисунку.
  При ближайшем рассмотрении это оказалось даже не рисунком, а яркой объемной лепкой, изображавшей красно-золотого водяного дракона. Такие традиционные изображения и барельефы у нас называют Хранителями. Они призваны оберегать обитателей дома, отводить от него беды. В моём родном замке на одной из стен красуется огромный усатый сом. Цветной и выпуклый - он всегда привлекал моё внимание. Ребёнком я любила подолгу смотреть на него, ощупывать искусно вырезанные чешуйки. В моём родном Туэнге Хранителями чаще всего выступали крупные рыбы. Здесь же, на юге, куда более распространены водяные драконы или зубастые кайманы.
  И конкретно этот дракон стал моей находкой. Я провела рукой по гибкому каменному телу, ощупывая выпуклости барельефа. И пусть выступы не такие уж и большие, но, если постараться, вполне можно зацепиться и даже есть куда поставить ногу.
  Внутри загорелся радостный огонёк. Кажется, сама судьба благоволит моему решению! Остается лишь выбрать момент для осуществления сложившегося в голове плана.
  
  Лаар
  
  - Я слушаю, - кинул Лаар, даже не глядя на девушку, что в полночный час неуверенно топталась на пороге его кабинета.
  - Что конкретно вы бы хотели знать, раан-хар?
  Лаар с трудом сдержал тяжкий вздох.
  И почему ему постоянно нужно всё объяснять? Неужели так трудно самой сообразить и кратко выдать нужную информацию. Не задерживая ни себя, ни, тем более, его.
  - По-моему, я приставил тебя к своей жене с конкретной целью. Или забыла?
  - Что вы, господин. Я помню, - чересчур поспешно выпалила служанка. - Вы велели не спускать с рани глаз и докладывать обо всех подозрительных вещах.
  - Ну так? Было что-то подозрительное?
  - Да, господин, - скромно доложила рабыня, и Лаар мгновенно напрягся. - Она много времени проводит в читальном зале и выбор книг рани довольно... странный.
  - В каком смысле? - Лаар даже обернулся и внимательно глянул на девушку, что дрожащими от волнения руками комкала ткань хитона.
  - Ну, за последнюю неделю она брала книги по истории империи древних веков, так же по военному искусству и медицине, в том числе основы препарирования... - Девица тяжело сглотнула. - А ещё вчера затребовала 'Притяжения полов' и 'Пороки любви'
  Лаар с трудом подавил истеричный смешок. И вправду, весьма занимательный выбор... А два последних названия... Признаться честно, раан-хар даже не подозревал о наличии подобной литературы в своей библиотеке и мимоходом подумал, что стоит туда наведаться.
  - Что-то ещё? - спросил нетерпеливо, когда служанка потупившись замолчала.
  - Да, господин. Ещё сегодня рани изволила любоваться Драконом-хранителем на внешней стене.
  - Просто рассматривала?
  - Ещё ощупывала. Долго... Мне показалось это странным. И вообще, она довольно часто подходит к стене.
  - Так чего ж ты её не увела?
  - Я пыталась... Но это трудно. Тем более, что вы запретили мне говорить.
  - Я помню! - недовольно бросил Лаар и махнул рукой. - Ладно. Если это всё, можешь быть свободна. С рани глаз не спускай.
  Рабыня коротко поклонилась и выскользнула из покоев раан-хара. Сам же хозяин уставился в окно, задумчиво поглаживая подбородок.
  Всё это было и впрямь странно. С чего его жене осматривать стену? Неужто в его резиденции нет более интересных мест? Или же она и впрямь что-то задумала?
  Да нет, глупость какая... Эта пугливая мышка и шагу не посмеет ступить без его позволения. Всё, на что она способна - нажаловаться Сиришу. И то, скорее всего Ведающий сам вынудил её рассказать. Вечно он лезет, куда не надо! К тому же, резиденция денно и нощно охраняется стражами. И на подступах к женской части теперь тоже стоят дежурные. Так что никуда эта малышка от него не денется.
  А вот её литературные пристрастия весьма заинтриговали раан-хара. Он даже следующего дня ждать не стал. Сразу, как ушла рабыня, отправился в библиотеку.
  И какого же было его удивление, когда вместо ожидаемого женского романа под обложкой с названием 'Пороки любви' он обнаружил весьма нелицеприятное содержание.
  Говорилось в книге ни о чём ином, как о способах разнообразить постельную жизнь. Причем методы, предлагаемые автором, отличались изрядным садизмом и нездоровой тягой к групповым играм. Лаар наскоро пролистал книженцию и брезгливо отшвырнул её в сторону. А потом представил, с каким выражением лица его молоденькая рани изучала сей труд и рассмеялся. Должно быть, теперь она ждёт от него нечто подобное!
  Прихватить, что ли, с собой в следующий раз веревку или, может, плеть, какой всадники подгоняют красногривых рысаков, чтобы те мчались быстрее ветра. Забавно бы было посмотреть на реакцию женушки, заявись он в её покои с такой штукой в руке!
  Лаар прикрыл глаза, пытаясь представить, что бы он мог сотворить с девчонкой. Но ни плеть, ни веревка надолго не задержались в его мыслях. Гораздо приятнее раан-хару было представлять собственную жену под искусственным дождем. Когда гладкая кожа её покрыта крохотными капельками воды. Мокрая, скользкая и горячая. Такая приятная на ощупь... Жаль, он не успел попробовать, какая она на вкус...
  Лаар тряхнул головой.
  Эти мысли были определенно лишними. Подобное не должно отвлекать на себя внимание раан-хара. Как и не должна больше повториться та его ошибка. В жизни Лаара ор Гронта давно уже всё было чётко расписано, распланировано до мелочей, и места для неуместных чувств и глупых мечтаний там точно не осталось.
  Мужчина тяжело вздохнул и подумал, что стоит сделать небольшую передышку. Как бы ни была сладка его молодая жена, ему нельзя к ней привыкать. Нельзя привязываться. А значит, не стоит позволять себе даже намека на подобные мысли. И лучше не ходить к девчонке, пока не вернется его хваленый самоконтроль. И так уж сложилось, что у раан-хара порядком накопилось дел. Как раз хватит, чтобы убить пару-тройку ночей и не думать о всяких глупостях.
  Лаар подхватил с пола брошенную книгу и швырнул в жаровню. Проследил, как обугливаются на горячих углях желтоватые страницы. Уж что-то, а читать подобное его жене точно не стоит. Ещё надумает себе - потом проблем не оберешься.
  
  ***
  
  Этой ночью Лаар не явился. Впрочем, как и прошлой. Я прождала его целый час, стоя на коленях у постели. Потом ноги затекли, и я несмело поднялась, не веря своему счастью.
  Уж не знаю, что было тому причиной - навалившиеся дела или нежелание мужа видеть меня, но такое положение дел было мне только на руку.
  На ночь Ашта обычно уходила в свою комнатку и не беспокоила меня до самого утра. Так что сейчас я была одна и имела все шансы воплотить в жизнь свой план побега. Необходимые вещи собрала ещё прошлой ночью - небольшая заплечная сумка была спрятана глубоко в стенном шкафу. Взяла лишь самое необходимое - сменную одежду да съестные припасы - то, что удалось припрятать во время утренних трапез в моих покоях. Надолго этого, конечно, не хватит. Да и в целом я не представляла, что стану делать, выбравшись в город. В Гарраде мне прежде не приходилось бывать. Единственное, что я знала о столице - что здесь протекает самая большая и полноводная река всей империи - Великий Хонту. А раз есть река, то есть и судоходство, а значит, возможность уплыть из города и вернуться в родной Туэнг.
  Не тратя времени на пустые сомнения, начала споро собираться. Первым делом сгребла в сумку драгоценности - будет, чем расплатиться за путешествие на ладье, да и вдруг понадобится купить что-то в городе. Дальше переоделась. Натянула свободные шаровары, затягивающиеся снизу, и тунику, самую короткую, что нашла в своём гардеробе - удобство сейчас было превыше всего. На волосы лег широкий палантин неброского оттенка. Я обмотала ткань вокруг шеи и головы, пытаясь как можно лучше скрыть лицо. В Гарраде меня, конечно, никто не знает, но не исключено, что стражи раан-хара не кинутся в погоню.
  Посмотрела в большое стенное зеркало, окидывая себя придирчивым взглядом - и чуть не застонала с досады! Сапфир брачной метки блестел слишком ярко, привлекал внимание. И только дурак не оценит стоимость подобного украшения. По одной этой метке во мне узнают жену влиятельного господина. А при том, что в городе я буду без сопровождения, это сразу вызовет подозрения местных жителей и городских стражей. Да и на ладью меня вряд ли посадят без дозволения мужа.
  Всеблагой Ошур, что же мне теперь делать?
  Выход нашелся только один - избавится от брачной метки. Я сначала было заколебалась - не рассчитывала, что придется пойти на столь кардинальные меры. Да и страшно было - понимала, что резать придется по живому.
  Но отступить - означало смириться со своей участью. Навсегда остаться в этом дворце и терпеть потребительское отношение мужа. А к этому я точно была не готова. И раз уж решилась на побег, то и на остальное надо решаться.
  В купальне имелось тонкое бритвенное лезвие, каким служанки удаляли лишние волосы на моем теле. Лезвие это было достаточно острым, чтобы прорезать кожу. Я приготовила мокрое холодное полотенце и устроилась у небольшого круглого зеркала, над умывальней.
  Первый надрез дался почти легко. Лоб обожгло острой болью, и вниз по переносице потекла струйка крови. Я с силой сжала зубы, стараясь не застонать. В итоге из горла вырвалось лишь болезненное шипение. Дальше было только хуже. Камень сидел словно влитой, золотыми лапками оправы впиваясь в плоть. Но отступать было некуда. И превозмогая боль, я потихоньку отковыривала метку. Кровь текла уже по носу, скатывалась по губам и, если бы я не заправила за ворот полотенце, закапала бы и одежду. А по щекам градом катились слёзы. Застилали глаза, мешая нормально видеть. И приходилось смахивать влагу, размазывая по лицу кровь.
  Наконец, блестящий камень с громким звоном упал в умывальную чашу, а я склонилась над ней, с трудом переводя дыхание. Не верилось, что все вышло. Вот только впереди меня ждало ещё одно испытание: не могу же я пуститься в бега с раной на лбу - придется её обработать, а лучше зашить. И хоть в моих покоях без труда нашлись нитки с иголками, дело это оказалось нелегким. Шов вышел кривым и безобразным. И я чуть было не пожалела о содеянном. Впрочем, почти сразу заставила себя вспомнить о том, что я замужем, и даже если получится вернуться в Туэнг, ни одному мужчине такая я буду не нужна. Значит и об испорченной красоте нечего горевать...
  Остановив кровь и кое-как отрешившись от саднящей боли, я, наконец, выглянула из покоев. На сборы ушло довольно много времени, и теперь я боялась не успеть. Дневная смена караула происходила как раз в полдень, а значит, ночная должна была состояться в полночь. Я глянула на хронометр. В запасе оставалось чуть больше десятка минут, а мне ещё нужно выбраться из дворца и добраться до водопада. Надо поспешить.
  По полутемным дворцовым коридорам двигалась крадучись. Так и казалось, что кто-нибудь вынырнет из-за поворота, что распахнется дверь или, напротив, сзади объявится погоня. Но всё было тихо.
  До первого этажа добралась без происшествий. А дальше передо мной встал выбор: через какие двери лучше выйти в сад. Вариантов было несколько. На центральном выходе, которым я обычно пользовалась, стояли лакеи. И даже сейчас, в полночный час, они находились на посту.
  Я прильнула спиной к стене, пытаясь утихомирить бешено колотящееся сердце. Хорошо, что двигалась осторожно и догадалась выглянуть из-за поворота, прежде чем ринуться к выходу. Попасться на подобной неосторожности было бы крайне обидно.
  Осталось ещё два варианта. Один из выходов располагается в западном крыле и, скорее всего, им пользуется сам раан-хар. Ещё один находится в районе кухонь и хозяйственных помещений и выводит к небольшому скотному двору. Этот путь самый дальний и придется сделать изрядный крюк, чтобы попасть оттуда к водопаду, но делать нечего. А ещё, надеюсь, что не наткнусь там на кого-нибудь из прислуги.
  Как я и боялась, на кухне в этот час было людно. Ещё на подходе я услышала доносящиеся из-за стены голоса кухарок. Полночная звезда, неужели же на этом моё везение закончилось? Или всё же удастся проскочить незамеченной? Путь мой как раз лежал через столб желтого света, падающего из открытой двери. И тянуть время было бессмысленно - в любой момент оттуда мог кто-то выйти. Так что я поплотнее закуталась в палантин, пряча лицо, и быстрым шагом двинулась к своей цели.
  И чуть было не умерла со страха, когда навстречу мне выскочил какой-то прислужник, со здоровой котомкой в руках!
  Не сбавляя шагу, прошла мимо, молясь всем семи богам, чтобы тот не вздумал меня окликнуть. И боги, кажется, услышали. Парень прошёл мимо, сосредоточенный на своей поклаже. На меня даже не глянул.
  Я же, наконец, добралась до дверей и выскочила под ночное звёздное небо. В воздухе терпко пахло сушёной травой и животным духом. В кронах деревьев стрекотали неугомонные цикады. Порыв свежего ночного ветра охладил горящие щеки. Отошла чуть в сторонку от дверей и, скрывшись в тени, прильнула спиной к прохладной шершавой стене.
  Перевела дыхание.
  Не верилось, что всё получилось.
  Первая маленькая победа прибавила уверенности и оптимизма и, памятуя о времени, я двинулась дальше.
  В саду в этот час было темно. Кое-где, конечно, горели фонарики, но освещали они лишь основные тропинки, я же двигалась меж кустов и деревьев, стараясь не попадать в круги света. Стрелки хронометра перевалили за полночь, а стало быть, новый караул уже двинулся с обходом вдоль стен резиденции. И каким-то немыслимым образом мне нужно было его опередить - добраться до Дракона-хранителя раньше, чем это сделает стража, и успеть перебраться на ту сторону стены. И если поначалу я аккуратно кралась по влажной траве, то и дело озираясь и прислушиваясь, то под конец пути уже бежала.
  В той части сада было совсем темно, и лишь только шум водопада вывел меня к цели. Дальше сориентировалась легко, до стены отсюда было рукой подать, а цветной дракон буквально сам попался на глаза. Я поудобнее устроила заплечную сумку на спине и, не тратя времени даром, принялась ощупывать барельеф, примеряясь, за какой выступ бы лучше зацепиться и куда поставить ногу.
  Лезть в сандалиях, хоть они и были выполнены из мягкой кожи, оказалось неудобно. Подошвы соскальзывали с крохотных уступов и, недолго думая, я скинула обувь и убрала её в сумку. Босиком оказалось проще. Голые ступни не скользили по камню, а чуть влажные пальцы цепко впивались в расщелины. Жаль только, силы в ладонях было не много, уже спустя пару шагов-подъемов, руки стали ныть от перенапряжения. Ещё чуть-чуть и начнут дрожать. Надо было двигаться быстрее, резче, но выбор удачного места, как назло, занимал слишком много времени. А потом выпуклый рисунок и вовсе закончился. До вершины стены оставалось ещё с метр и я попыталась дотянуться до края. Встала на самые мысочки, напрягла все мышцы, вскидывая вверх руку - впустую. Даже кончиками пальцев не достала...
  Резко накатило отчаяние и чувство обреченности.
  Всеблагой Ошур, и как же мне теперь быть? Неужели же я так и застряну здесь, всего в шаге от желанной свободы?
  Потрясла головой и набрала полные легкие воздуха. Нет, рано сдаваться. Пока не кончились силы и руки ещё способны меня держать, надо пробовать, пытаться. И уж если стоя дотянуться не выходит, то, может, стоит прыгнуть?
  
  Лаар
  
  Дел у раан-хара и впрямь было невпроворот. Весна уж давно вступила в свои законные права, а значит, Цветок Смерти, дремлющий в зимнюю пору, начнет прорастать чаще. И не только здесь, на юге, но и в самых дальних, северных уголках империи, куда тепло приходит значительно позже.
  Лаар стоял, склонившись над картой, пытаясь предугадать, где ждать беды этим летом. Он всегда, сколько себя помнил, делал подробные записи. Отмечал, где и когда просыпался Цветок. Поднимал архивы, доставшиеся ему от отца и деда, сверяясь с данными прошлых лет. Вычислял периодичность и расстояния между очагами произрастания - пытался уловить хоть какую-то закономерность.
  Как показывала практика, на прежнем месте новые побеги никогда не появлялись. Там, где умер один Цветок Смерти, другой прорасти не мог. То ли дело было в том, что почва в том месте утратила своё плодородие, то ли Цветок по-прежнему рождался из тех, самых первых семян, что много сотен лет назад были мириадами рассыпаны по землям империи.
  О тех временах ходили легенды. И сейчас доподлинно никто не знал, откуда взялись эти смертоносные семена. Но одно было известно точно - род раан-хара, чья кровь губительна для Цветка Смерти, появился в то же время, ещё раз подтверждая непреложную истину, что в мире господствует равновесие, и на каждое действие обязательно найдется противодействие.
  Раан-хар составил приблизительный список провинций и областей, в которых, по его мнению, в ближайшее время стоило ожидать появление Цветка. Возможно, если послать стражей заблаговременно или предупредить людей о надвигающейся опасности, губительный последствий можно будет избежать. На самой первой стадии, когда материнская цветоножка только проклевывается из земли и корни её находятся неглубоко от поверхности, с Цветком можно справиться и без участия раан-хара. Достаточно выкорчевать его и сжечь все побеги. Потом же, когда ядовитое растение набирает силу, корни его заполоняют целые гектары земли и на столько же уходят вглубь, а надземные побеги гибкими опасными змеями оплетают всё живое, без помощи раан-хара не обойтись.
  Вот только в ранней стадии обнаружить смертоносное растение крайне трудно. Не станут же люди целыми днями прочесывать леса и поля! А если и станут, то, наткнувшись, могут попросту пройти мимо - ранние побеги легко маскируются под окружающие растения, выдавая себя за ростки папоротника или другие вполне безобидные стебли. Разве что сам Лаар смог бы безошибочно распознать Цветок Смерти, доверившись не только глазам, но и своему сверхчувствительному обонянию.
  Если бы только знать точное место...
  Увы, но пока это было невозможно. Слишком много вариантов. И Лаару никак не разорваться между ними.
  Тяжкие думы раан-хара прервал короткий стук в дверь. Не дожидаясь позволения войти, в кабинет ворвался один из стражей. Почтительно поклонился, припав на одно колено.
  - Что стряслось? - Всё внимание Лаара тут же сосредоточилось на подчинённом - без веской причины дозорный не стал бы столь бесцеремонно врываться в его кабинет.
  - Ваша жена, раан-хар. Она вышла из дворца. Одна, без сопровождения. Это показалось нам подозрительным.
  - Демонова глотка! Что за неугомонная девица? - вспылил хозяин кабинета, рывком поднимаясь из-за письменного стола.
  - За ней наблюдают. Прикажете остановить?
  - Не надо. Я сам! - бросил Лаар и в два шага оказался у окна. Распахнул широкие створки и ловко выбрался на узкий парапет. Тратить время на лестничные пролеты и длинные коридоры желания не было. Потому Лаар попросту спрыгнул с парапета, наплевав на высоту второго этажа, и тут же перекатился по земле, смягчая удар.
  Оказавшись внизу, мужчина быстро огляделся, прикидывая, в каком именно месте на стене изображен Хранитель и, безошибочно определив направление, ринулся туда.
  
  ***
  
  Первый прыжок не удался. Я так и не достала до края стены и лишь соскользнула вниз, больно приложившись коленом о выступ рисунка. Пришлось начинать всё сначала - вновь карабкаться наверх, молясь, чтобы на этот раз вышло. Руки дрожали от перенапряжения, и цепляться за крохотные выступы становилось все труднее. Но всё же я добралась до конца рисунка и вновь попыталась дотянуться до цели. Тщетно - иначе, как в прыжке, не достать. Чуть согнула колени, готовясь к решительному броску и тут за спиной раздалась насмешливое:
  - Помочь?
  От неожиданности потеряла равновесие и, не удержавшись, рухнула на землю. Потрясла головой, приходя в себя, и тут же наткнулась взглядом на мягкие домашние тапочки стоящего всего в шаге от меня мужчины.
  - Далеко собралась? - едко поинтересовался раан-хар и, схватив меня за шкирку, рывком поставил на ноги.
  Палантин соскользнул с головы и складками упал на плечи. Я же подняла затравленный взгляд на мужа, и тут же отшатнулась от него. Даже в ночной темноте было видно, как наливаются злостью его глаза. Я сначала не поняла причины столь резкой смены настроения, а потом проследила за взглядом мужчины, что как раз уставился на мой лоб, и сделала ещё один крохотный шажочек назад. Увы, дальше отступать было некуда, ибо за спиной оказалась стена, с которой я только что слетела.
  - Ты что натворила? - Раан-хар двинулся на меня и болезненно ухватил за подбородок, когда я порвалась трусливо отвернуться. - Совсем из ума выжила?! - гаркнул муж, и мне захотелось зажать уши, чтобы не слышать его громового голоса, что наверняка долетел до всех, даже самых отдаленных, уголков сада.
  - Как ты посмела? - Вновь рявкнул Лаар и рука его соскользнула с подбородка на шею, сжала болезненно.
  Я вцепилась обеими руками в его ладонь, пытаясь хоть немного отстранить. Воздух с трудом проникал в горло и, казалось, еще чуть-чуть - и он вовсе меня задушит!
  - Отпусти... - Прохрипела на последнем издыхании, чувствуя, что собственное тело перестает меня слушаться. Легкие горели от недостатка кислорода, а глаза застила мутная пелена, и даже яростное лицо Лаара, что находилось в нескольких дюймах от моего, я уже не могла различить.
  Полночная Звезда, неужели же меня лишат жизни всего лишь за то, что я посмела вырезать брачную метку? Проступок, конечно, серьёзный, но я никак не думала, что раан-хар озвереет настолько, чтобы самолично меня придушить.
  И в тот же миг, как я об этом подумала, муж разжал руку. Я обессилено сползла по стене, вновь оказавшись на влажной траве - на четвереньках, судорожно глотая ртом воздух. А Лаар стоял надо мной - я буквально кожей ощущала его тяжёлый взгляд. И только одним богам было известно, что он собирается делать дальше...
  - Вставай! - рявкнул раан-хар, когда я более-менее отдышалась.
  Не смея перечить, ухватилась за прохладную стену и попыталась подняться. Ноги слушались плохо, голова кружилась, и держать равновесие удавалось с трудом.
  Лаар тоже это заметил и, не церемонясь, вновь вздернул меня за шкирку. А потом и вовсе нагнулся и перекинул через плечо. Да так и понёс ко дворцу вниз головой, не слишком заботясь о том, как это выглядит со стороны.
  Всеблагой Ошур, не дай мне умереть от стыда. И от страха... Всё же я была не столь наивна, чтобы полагать, будто моя выходка останется безнаказанной. Оставалось лишь молится, чтобы раан-хар обошелся со мной помягче. А уж если вздумает убивать, то пусть это будет быстро и безболезненно.
  Пока мы шли тёмными аллеями, я чего только не успела передумать. А потом меня оглушил яркий поток света, и я зажмурилась, не в силах открыть глаз. Услышал лишь, как раан-хар обратился к одному из своих стражей:
  - Дай ремень, - велел он, и воин беспрекословно подчинился: дзынькнула металлическая пряжка - и предмет одежды оказался в руках Лаара.
  Я покосилась на ремень из-за его спины и с трудом сглотнула. Он был широкий, толстый, кожаный, с металлическими шипастыми вставками по всей длине и тяжелой металлической же пряжкой, что позвякивала при ходьбе. Такой, если хорошенько замахнуться, наверное, и голову можно проломить.
  Неужели же муж испробует его на мне?
  По телу прошелся озноб. Стало совсем не по себе. И мысленно я уже начала подбирать слова извинения, сочинять клятвы, что никогда не посмею нарушить здешних правил, что не буду больше пытаться бежать. Кажется, даже была готова на колени перед ним встать, лишь бы избежать страшной участи.
  И сама себе была противна за это трусливое намерение.
  Неужели же во мне совсем не осталось гордости? Неужели я готова опуститься так низко? Подчиниться ему, терпеть все его выходки и издевки и смиренно ждать своей участи?
  Всеблагой Ошур, неужели же я так сильно боюсь этого мужчину, что готова потерять себя?
  Ответа на этот вопрос я не знала. Внутри бурлили противоречивые чувства, и я так и не успела определиться, что стану делать. Мы неожиданно оказались в жилых покоях. Причем не моих и не раан-хара. Обстановка здесь, в отличие от богатого убранства остального дворца, была весьма аскетичная.
  Я растерялась, озабоченно вертя головой по сторонам, не понимая, куда меня принесли. Раан-хар же свалил моё тело на кушетку, бросил рядом ремень, заставив мимолетно вздрогнуть. Сам же принялся копаться во всех подряд шкафах и ящиках, явно что-то выискивая.
  Несколько мгновений я непонимающе следила за его метаниями, а потом, наконец, пришла в себя. В мою сторону Лаар не глядел, а значит, имелся шанс что-то предпринять. В первую очередь покосилась на выход - далековато... Лаар настигнет раньше, чем я успею открыть её. Были ещё и другие двери, ведущие в смежные комнаты, можно попробовать закрыться там...
  И тем самым лишь отсрочить свою участь...
  Конечно, я понимала, что рано или поздно Лаар доберётся до меня. Что стоит такому выломать тонкую межкомнатную дверь? Раз плюнуть.
  Как бы то ни было, всё лучше, чем безропотно подчиниться воле мужа. После того, как он застал меня перебирающейся через стену, притворяться покорной и покладистой смысла нет.
  Я ещё раз глянула на лежащий рядом ремень. Проверила, что муж не следит за мной и аккуратно потянулась к грозному оружию. Не знаю, что стану с ним делать, но уж лучше эта штука будет у меня, нежели в руках взбешённого раан-хара.
  Я уже дотронулась до грубой кожи, как вдруг мужчина резко выпалил:
  - Наконец-то!
  Шустро сцапала ремень и спрятала себе за спину. Кажется, Лаар не заметил. Всё его внимание было сосредоточенно на небольшой шкатулке, что он нёс в руках.
  Я не сразу поняла, что это за шкатулка, пока муж не подошел ко мне и, опустившись на колени, не откинул резную лакированную крышку. Внутри оказалось несколько брачных меток разных цветов и тонкий ритуальный нож, которым пользовался Ведающий во время церемонии.
  Полночная звезда, только не это!
  Не для того я мучилась, через кровь и слёзы вырезая треклятую метку, чтобы спустя какой-то час муж вернул её на место!
  Лаар взялся за нож и резко подался вперед, примеряясь к моему лбу. Я не выдержала, выпустила из рук ремень и обеими ладонями уперлась в мужскую грудь.
  - Не надо... - всхлипнула испуганно, сама не зная, на что надеясь.
  - Не надо? - сквозь зубы прошипел Лаар и лишь сильнее подался вперед, преодолевая моё слабое сопротивление. - Не надо, говоришь?
  Мужчина болезненно ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Лицо его было перекошено от злости. На скулах ходили желваки, а широкие ноздри раздувались, словно передо мной был не человек, а, по меньшей мере, разъяренный бык.
  И мне было страшно. От одного только его тёмного взгляда и плотно стиснутых челюстей. От вздувшихся на лбу вен и стальных пальцев, что впивались в подбородок. А уж зажатое в другой руке лезвие и вовсе вселяло панический ужас.
  Страх пробирал до самых костей и, казалось бы, хуже уже быть не может. Но тут Лаар заговорил. Грубо и жёстко, ничуть не щадя мою и так расшатанную психику.
  - Хочешь, чтобы я оставил как есть? Может, тебя ещё и за ворота выставить? Ты хоть представляешь, что с тобой будет, сунься ты в таком виде среди ночи в город? Да первый же встречный затащит тебя в темную подворотню и сделает с тобой всё, что ему заблагорассудится. Оттрахает прямо на голой земле или стоя по уши в помоях и людском дерьме, в окружении шныряющих мимо упитанных крыс. А когда вдоволь наиграется, продаст в самый дешёвый бордель, где в тот же день тебя пустят по кругу. Знаешь, как там любят молоденьких девочек вроде тебя? С бархатной кожей и нежными губами? - Лаар невесомо провел ладонью по щеке, а затем, с нажимом, по губам.
  А я чувствовала, как эти самые губы начинают дрожать. Как наворачиваются на глаза жгучие слёзы, и в горле встает колючий ком, мешая нормально дышать.
  - Порой даже дерутся за право быть первым. Но так или иначе, ты достанешься всем. Каждому, кто готов заплатить серебряный шенг за возможности вогнать в твоё юное тело свой член. Их ты будешь молить, чтобы хоть один из них был столь добр, чтобы воспользоваться тем самым маслом, которое...
  -Хватит! Замолчи... - не выдержала я.
  Лаар усмехнулся.
  - Что, не нравится? А ведь эта сущая правда, крошка. И ты должна быть счастлива, что твой муж столь добр, что вернёт на место брачную метку.
  С этими словами, Лаар вновь ухватил меня за подбородок. Прижал головой к стене, не позволяя шевельнуться, и сразу же резанул по ещё свежей ранке, разрывая нити шва.
  Я закусила губу, всеми силами пытаясь не застонать. Но из глаз всё же брызнули слёзы. Быстрыми ручьями побежали по щекам.
  Муж вытащил из коробки первый попавшийся камень и прижал к кровоточащей ране.
  - Аштарра-ар-шаян, - прошептал он, и место вживления, как и в прошлый раз, полыхнуло жаром и неистово закололо.
  По лицу моему катился уже целый ливень слёз. Я чувствовала солёную влагу на губах. Невольно слизывала её, не понимая слёзы это или, может, уже кровь. Мокрые капли падали за ворот, грозя насквозь промочить намотанный на шею палантин.
  Лаар убрал руку с моего лба, и боль отступила. Но слёзы и не думали униматься. Я чувствовала себя раздавленной, беспомощной. А кроме того, ещё и полнейшей дурой!
  Возомнила, что смогу сбежать из дворца. Что самостоятельно доберусь до Туэнга. Как я могла быть столь беспечна? Столь наивна!
  Раан-хар разом спустил с небес на землю и красноречиво дал понять, что мне некуда деваться...
  И брачная метка, словно клеймо, удостоверяющее, что я собственность Лаара ор Гронта, вновь красовалась над переносицей.
  Лаар убрал нож обратно в шкатулку и, поднявшись с колен, двинулся к одному из шкафов, возвращая вещи на место. Я же смиренно сидела, ожидая его возвращения и... дальнейших указаний.
  Мыслей о том, чтобы попытаться бежать или спрятаться где-нибудь, больше не возникало. Единственно желание, которое осталось - уединиться где-нибудь в тихом уголке и вдоволь выплакаться.
  Но у раан-хара были совсем иные и планы. Муж вернулся и стащил с моей шеи палантин. Прямо им вытер моё мокрое лицо, напрочь испортив платок разводами крови.
  - Хватит реветь! - недовольно бросил он, комкая грязную ткань. - Я этого терпеть не могу! - а потом ухватил за запястье и потащил прочь из чужих покоев. Уже у выхода вспомнил про ремень, вернулся и забрал его с кушетки.
  Перестать реветь...
  Легко сказать.
  Неужто он думает, что это можно выполнить вот так - по команде? Впрочем, к другому раан-хар и не привык.
  И как ни странно, слёзы подчинились ему. Высохли на щеках, пока мы шли длинными дворцовыми коридорами. Муж тащил меня за руку - я вяло плелась следом. Эмоции выгорели, страх угас, и ремень в руках Лаара уже не вызывал прежнего ужаса. Какой смысл переживать, если от меня всё равно ничего не зависит. Муж поступит так, как считает нужным. Мои слёзы или мольбы вызовут лишь раздражение. Как он отреагирует на возможное сопротивление - и вовсе не хотелось думать...
  До тех пор, пока мы не оказались в моих покоях, и Лаар затворил за нами двери. По спине прошелся легкий озноб, и я неосознанно отступила вглубь комнаты, увеличивая расстояние между собой и мужем.
  Раан-хар повернулся, а я попятилась под его пристальным взглядом.
  - Ну, и как мне тебя наказать? - вопросил муж, поигрывая ремнем - массивная пряжка позвякивала от его неторопливых движений.
  Раан-хар двигался нарочито медленно и вальяжно. И даже не знаю, чего больше было в его взгляде, ярости или злого предвкушения.
  - Иди сюда! - приказал он, я же и не подумала подчиниться. Напротив, ещё сильнее попятилась назад, пытаясь отгородиться широкой кроватью.
  Лаар нервно хлестнул ремнем по ладони.
  - Я не привык повторять дважды! - с нажимом произнес он, неминуемо приближаясь.
  - Не надо... - пискнула я, обхватывая руками столбик кровати, пытаясь скрыться от его пытливого взгляда.
  - Надо, дорогуша. Надо... - повторил он и резко метнулся ко мне.
  Я рванула прочь. Вокруг этой самой кровати, теперь уже прячась за высоким изголовьем.
  Раан-хар рассмеялся.
  - А я смотрю, ты осмелела, крошка. Видно, придется заняться твоим воспитанием.
  От такой перспективы мне стало совсем дурно. Чувство самосохранения просто вопило об опасности, всеми силами призывая бежать от этого страшного человека.
  Вот только куда тут убежишь?
  Лаар начал медленно обходить кровать по кругу. Я повторила его жест, не сводя с мужчины настороженного взгляда. На его губах играла кривая улыбка, глаза блестели от охватившего азарта. Я же чувствовала себя дичью, загнанной в ловушку.
  Пульс грохотал в висках, а сердце ломилось в самые ребра, заставляя судорожно глотать ртом воздух.
  Не знаю, сколько бы мы так кружили вокруг кровати, если бы в какой-то момент Лаару не надоело. Он вдруг бросился наперерез, в два счета перемахнул через двуспальное ложе и болезненно ухватил меня за руку. Дернул на себя, буквально впечатывая в стальное тело за спиной.
  Меня накрыло волной паники, и я начала извиваться, царапаться, пытаясь вырваться из его стальных объятий. Вопила что есть мочи, кажется, поставив на уши весь дворец, и даже укусила Лаара за руку, что удерживала меня поперек груди. Тот болезненно зашипел, но хвата не ослабил. Напротив, лишь сильнее сжал, ещё больше разозлившись.
  - Вот же... Дикая! Да заткнись ты уже! - крикнул муж, а потом оторвал меня от пола и швырнул на кровать.
  Не дав опомниться, придавил сверху своим телом. И тут же перехватил мои руки, завел за спину, заставляя зашипеть от боли, и ловко перемотал запястья тем самым кожаным ремнем с металлическими вставками.
  Я попыталась было трепыхнуться, но куда там!
  Связали меня на славу, да и сидящий сверху Лаар был слишком тяжёл, чтобы я могла шевелиться. И я уже думала, что сейчас все повторился, что раан-хар уже привычно стащит с меня штаны и хорошенько отымеет, чтобы впредь знала свое место. А потому была просто ошарашена, когда он, чуть привстав, крутанул меня на месте, разворачивая лицом к себе и вполне серьезно спросил:
  - Ну что, успокоилась? Или тебе ещё ноги связать, чтобы не брыкалась?
  Я усиленно замотала головой. Мне и связанных рук хватало. Лежать на них было крайне неудобно. И приходилось выгибаться, чтобы под поясницей оставалось достаточно места для сцепленных кистей. А в виду сидящего на моей талии мужчины со стороны это выглядело наверняка вызывающе.
  А уж какие мысли бродили в этот момент в голове Лаара, и вовсе было страшно подумать! Он ухватился за ворот моей туники и рванул ткань в стороны. Та с треском лопнула, разошлась прямо посередине, выставляя напоказ тонкую нательную сорочку, что больше открывала, нежели прятала от пытливого мужского взора.
  Я почувствовала, как краска заливает щеки. Казалось бы, чего Лаар там не видел? За полтора месяца супружеской жизни, муж не единожды лицезрел меня обнаженной. Но стыдно было, словно в первый раз. Сама не знаю почему...
  Наверное, от того, как он смотрел на меня. Прежде я не замечала за мужем подобных взглядов. Жарких, откровенных, таких, от которых хочется спрятаться и одновременно вставить напоказ еще больше.
  Он буквально ощупывал глазами мое тело, я почти физически ощущала это. А потом раан-хар резко схватился за ткань сорочки.
  Всеблагой Ошур, неужели же он и ее пустит на лоскуты? Впрочем, сорочки было не жаль. Гораздо больше меня пугало, что Лаар сделает дальше.
  - Не надо... Отпусти... - пискнула придушенно и вновь трепыхнулась, в который раз убеждаясь в собственном бессилии.
  - Вот ещё, - фыркнул мужчина и уже примерился, чтобы дернуть тонкую ткань, как вдруг замер. Нахмурился и, выпустив из рук сорочку, дотронулся до собственной груди.
  - Проклятье, как не вовремя! - выплюнул Лаар и живо слез с меня.
  Я тут же села на постели, недоуменно наблюдая за мужем. Тот быстрым шагом двинулся к окну, на ходу развязывая шнуровку на горловине туники. Запустил руку за ворот и принялся тереть грудь. Второй же рукой он настежь распахнул оконные створки.
  В спальню тотчас ворвался прохладный ночной ветер. Взъерошил волосы, подхватил невесомую тюль балдахина. А вслед за ветром в спальню влетел искрящийся шар. Неведомая вещица сделала круг по комнате и замерла в протянутой руке раан-хара, подвластная его воле.
  Я присмотрелась повнимательнее и, наконец, поняла, что это.
  Рииш.
  Такие есть в любом мало-мальски крупном поселении. Шары моментально доносят весть, откуда бы их не послали. И служат они лишь одной цели - извещению раан-хара о проснувшемся Цветке Смерти.
  Лаар аккуратно провернул верхнюю полусферу, вскрывая металлический шар. Вытащил из сердцевины короткое послание. Быстро пробежался глазами и нахмурился.
  - Я должен ехать. Считай, что тебе повезло, - кинул Лаар и быстрым шагом направился к стене, дернул за кручёный шнур, служивший для вызова прислуги.
  Ашта явилась незамедлительно. Видать, дежурила у дверей - еще бы, мой крик наверняка разбудил ночующую в соседней комнате помощницу.
  - Глаз с неё не спускать! - приказал Лаар, второпях шнуруя тунику. - Если понадобится, ночуй хоть на коврике у кровати. Но чтобы ни на шаг не отходила. Головой отвечаешь! Поняла?!
  Рабыня усиленно закивала.
  - Я не слышу? Ты поняла?! - гаркнул муж и вдруг...
  - Да, поняла, господин, - ответила она, а я потрясенно замерла, во все глаза уставившись на немую помощницу.
  Так получается... она... всё это время обманывала меня? Лишь только притворялась немой, изводя своим постоянным молчанием и невнятной жестикуляцией.
  О, всеблагой Ошур...
  Почему? За что? Выходит, Лаар приказал ей... И наверняка она докладывала ему обо всем, что я делала и где была...
  О боги! Какая же я идиотка...
  Закончив с туникой, Лаар подошёл и потянулся к ремню, что всё ещё сковывал мои запястья. Я невольно отшатнулась, но тут же была притянута обратно.
  - Не вздумай делать глупостей, пока меня не будет, - строго проговорил муж и дёрнул ремень, освобождая мои руки. - Если я вернусь и вдруг не увижу брачной метки у тебя на лбу, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю...
  Угрозы в его голосе было столько, что хоть ножом режь. И у меня не возникло ни единой мысли воспротивиться приказу. Я лишь заторможено кивнула и, вяло растирая затекшие запястья, проследила, как Лаар с риишем в руке второпях покидает мои покои.
  
  Лаар
  
  Ладью качало на волнах. Ночной воздух холодил лицо, пробирался под тонкую ткань туники, напрочь выдувая всё тепло. Конечно, Лаар мог бы одеться, но предпочёл этого не делать. Ему нужно было остыть, прийти в себя после всего, что произошло во дворце.
  Впереди его ждала встреча с Цветком Смерти. А потому Лаару ор Гронта было жизненно необходимо собраться и успокоиться. Выкинуть из головы всё лишнее.
  Но как он ни старался, настроиться на серьёзный лад не выходило. Перед глазами стояло перепуганное лицо молодой жены. Страх в её широко распахнутых глазах.
  Неужели же она и правда думала, что он станет её бить? Неужто настолько его боится?
  Странно, но эта мысль отчего-то была Лаару неприятна. А ведь он сам хотел, чтобы девушка его ненавидела. Сделал всё, чтобы она боялась. И всё в точности так и вышло. Более того, страх её был настолько велик, что девчонка отважилась на побег. Никто прежде не решался на подобное.
  А эта...
  Мало того, что полезла через стену, вырезала брачную метку, что само по себе было верхом дерзости, наглости и... глупости, так ещё пыталась драться.
  С ним! С самим раан-харом Империи Семи Рек!
  Кусалась и царапалась, словно дикая кошка! Ну совершенно несносная девица! Дерзкая, строптивая. И тем ещё более притягательная для него...
  И впервые раан-хар желал как можно скорее вернуться в резиденцию. Удостовериться, что эта крошка не натворит глупостей. Он, конечно, приставил к ней рабыню и перед отъездом дал особые указания своим стражам. Но и этого Лаару казалось мало.
  Внутри поселилась странная тревога. И он даже подумал, что стоило взять девицу с собой. Присмотреть лично. Но тут же отринул эту мысль - молодой рани нечего делать в кругу вояк, да и слишком это рискованно - кто знает, какие опасности поджидают их в походе.
  Порой бывало, что в борьбе с Цветком даже доблестная гвардия раан-хара, состоящая сплошь из вышколенных тренировками воинов, несла потери. Что уж говорить об обычных, неподготовленных людях.
  А рисковать жизнью супруги Лаар был не намерен. Хоть и знал, что та вряд ли проживет долго. Но пока оставался шанс, её следовало беречь. Не только от Цветка и других внешних опасностей, но, как это ни странно, в первую очередь от неё самой.
  Глава 7
  
  Ашта и впрямь спала на коврике у кровати. Это злило неимоверно. И в то же время я чувствовала себя неловко.
  С девушкой, после того, как открылась правда, я не разговаривала, да и в целом старалась не обращать на неё внимания. Слишком неприятным было её общество. И хоть понимала разумом, что она всего лишь рабыня и полностью подчиняется воле раан-хара, но произошедшее не могла воспринимать иначе, как предательство.
  Ведь она тоже женщина! И постоянно находясь рядом, Ашта не могла не видеть, как мне тяжело. Как я изнываю, страдаю без простого человеческого общения. Но она упрямо молчала, лгала мне. И ложь эта болью отдавалась в сердце.
  Тем не менее, в какой-то момент я не выдержала и предложила помощнице лечь на низкой кушетке, что стояла у стены. Та отказалась и, вопреки здравому смыслу, осталась ночевать на коврике, чем лишь сильнее разозлила меня.
  И даже с тар Сиришем, который вскорости вернулся во дворец, не оставляла меня наедине. Так и стояла молчаливой тенью позади нас, не спуская с меня пристального взгляда.
  - Говорят, ты пыталась бежать из дворца? - завёл разговор Ведающий во время нашей утренней прогулки по саду.
  Я, конечно, не была столь наивна, чтобы думать, будто тар Сириш не в курсе последних событий. Но всё же не ожидала, что он так сразу заведет о том разговор.
  - Пыталась. Вот только ничего не вышло, - вздохнула тяжко и откинула за спину толстую косу, украшенную золотыми колечками. Погода стояла тёплая, почти что жаркая. И волосы я предпочитала собирать в тугие прически, чтобы не мешали и лишний раз не липли ко лбу.
  - И брачная метка, я смотрю, у тебя новая, - хмыкнул собеседник, а я невольно дотронулась рукой до лба. Провела пальцем по гладкому камню.
  Эта метка и правда отличалась от прошлой. Не формой, но цветом. На церемонии Ведающий вживлял мне насыщено-синий сапфир. Сейчас же между моих бровей красовался сине-зелёный изумруд. И хоть Лаар взял украшение наугад, могло показаться, что он предусмотрительно выбирал камень под цвет моих глаз.
  - Да, новая, - ответила с заминкой и порадовалась, что Ведающий не стал выспрашивать, что же случилось со старой.
  Да и на кой ему спрашивать, если ответ и так очевиден?
  По губам старца скользнула улыбка. Нет, не веселая, отнюдь. Скорее снисходительная, и мне оставалось лишь догадываться, что думает Ведающий обо всех моих выходках.
  Хоть не злится и не отчитывает - и то хорошо! Я попробовала было представить тар Сириша с ремнём в руках - и чуть не расхохоталась от комичности воображаемой картинки.
  Всё же я ему слишком доверяла и полагалась на него, оттого образ разъярённого Ведающего никак не хотел рисоваться в голове. Казалось, этот человек вообще не умеет злиться. И на все вещи смотрит по-своему, с какой-то своей недосягаемой высоты. И делает одному ему понятные выводы.
  Ох, и как бы мне хотелось рассчитывать на его помощь...
  Впрочем, мысли о бегстве я пока отринула. Лаар был прав - выросшая вдали от большого города в уединённом замке, под неусыпным вниманием нянечки и отца, я была не готова к реалиям внешнего мира. И, возможно, на улицах Гаррада меня ожидала ещё куда более незавидная участь, нежели в стенах резиденции.
  Но хоть я на время и оставила попытки бегства, сдаваться я была не намерена. И уж коли мне придется остаться в этих стенах и исправно исполнять супружеские обязанности, то я твердо вознамерилась выяснить, чем мне это грозит.
  Отъезд мужа оказался как нельзя кстати. Он уже три дня как покинул дворец и, кажется, возвращаться пока не собирался. Тар Сириш в разговоре как-то обмолвился, что Лаар и его воины уплыли на ладье, а значит, путь их был не близок. И грех было не воспользоваться отсутствием супруга, чтобы разрешить свои сомнения.
  О том, что помешать выполнить задуманное мне может местная стража или кто-то из прислуги, старалась не думать. В конце концов, никто из них не посмеет меня тронуть. Будут ждать возвращения хозяина. И это ещё один повод воспользоваться ситуацией.
  Начала я с того, что отделалась от назойливой помощницы.
  - Ашта, наполни, пожалуйста, купель. Хочу освежиться, - попросила я, сразу как мы вернулись с утренней прогулки. - Что-то аж упарилась под этим солнцем.
  Ашта покосилась на меня удивленно - никогда ещё не было такого, чтобы мне приспичило купаться в полдень. Но, как говорится, всё когда-то бывает впервые, а потому перечить помощница не посмела. А же устало откинулась на кровать, всем своим мученическим видом демонстрируя, как вымоталась на прогулке.
  - И добавь в воду эфирного масла. Моего любимого - апельсинового. И смотри не перепутай, как в прошлый раз! - пригрозила я, наблюдая, как компаньонка удаляется в купальню.
  Эфирное масло я ещё загодя убрала подальше. Спрятала на самой верхней полочке меж прочих пузырьков и склянок. Пока Ашта будет его искать, я как раз успею улизнуть из покоев.
  Дверь в купальную комнату была довольно широкой, двустворчатой, с медной круглой ручкой на каждом полотне. Я шустро сняла с крючка шнур, коим подвязывали балдахин над кроватью, и аккуратно двинулась к дверям. Одна створка была распахнута, и оттуда доносился шум воды и кряхтение Ашты, роющейся на полочках. Неслышно прикрыла дверь и накинула шнур на ручки. Обмотала несколько раз и завязала накрепко, чтобы не оставить ни единой щели между створками.
  Получилось, и, кажется, помощница ничего не заметила. Это хорошо: чем позже она поднимет шум, тем больше у меня шансов ускользнуть незамеченной.
  Первая удача прибавила решимости. Кровь кипела в жилах, и сердце бешено прыгало в груди. Жажда действия затмила собой все остальные чувства: страх, осторожность, неуверенность. Единственного человека, которого я боялась до дрожи в коленях, во дворце сегодня не было. А остальные меня мало волновали.
  Впрочем, я была не настолько беспечна, чтобы выйти из дворца обычным путем. На сей раз отправилась прямиком в западное крыло. Где-то там точно имелся выход, которым пользуется раан-хар. И выводить он должен как раз к конюшням и площадке для построений.
  Западное крыло встретило тишиной и пустотой. Видимо, из-за отсутствия хозяина дворца прислуга сюда не заходила. Даже светильники в коридорах - и те горели через один. Я немного побродила по незнакомым помещениям, выискивая двери в сад. И наконец, мои старания были вознаграждены! Более того, как я и предполагала, лакеев здесь не оказалось.
  Чуть ли не взвизгнув от радости, бросилась к широким створкам. И только подойдя вплотную, узрела, что оные заперты на засов. Отодвинуть массивную железную пластину оказалось делом нелегким. Та поддавалась с трудом - в этом деле явно требовалась грубая мужская сила. Куда уж мне! Но стиснув зубы, я упрямо тянула засов. И вдруг ладонь неудачно соскользнула - я поранила руку, до крови ободрав кожу о металлические выступы. Болезненно зашипела и натянула на ладонь рукав туники, унимая жжение.
  По большому счёту, это было мелочью - всего лишь царапина. Вот только подобные мелочи неминуемо меня задерживали.
  Я начала нервничать. В какой-то момент даже показалось, что вся моя затея с треском провалится. Отодвигать засов с пораненной рукой стало ещё труднее. И когда, наконец, получилось, я не могла поверить своему счастью.
  Тихонько толкнула тяжелую створку и выглянула наружу. Впереди было открытое пространство - площадка для построений, а чуть левее, насколько мне помнилось, как раз располагались западные врата, на которых неустанно дежурили часовые. Пересекать со всех сторон просматриваемую площадь было бы сущим безумством, а потому всё, что мне оставалось - двинуться вдоль дворцовой стены, крепко прижимаясь к ней спиной, и молиться, чтобы никому не пришло в голову пройти мимо или посмотреть в мою сторону.
  Удача и на этот раз оказалась на моей стороне, и спустя сотню метров я юркнула в заросли акации, что подходили почти вплотную к дворцовым стенам.
  Немного отдышалась и двинулась дальше. Как и в прошлый раз, мощёных дорожек и открытых лужаек старалась избегать. Шла по траве, петляя меж пышных цветущих деревьев - благодаря дару Природников они так до сих пор и не отцвели, радуя глаз разнообразием красок, щекоча ноздри нежными сладкими ароматами.
  Солнце стояло в самом зените, пекло макушку и, не будь я одета в совсем тонкую невесомую тунику, наверняка бы спарилась. Дворцовые обитатели в такое время предпочитают не показывать носу на улицу - пережидают пару часов, пока огненный шар опустится к горизонту, а тени от деревьев удлинятся, давая достаточно прохлады и защиты от палящих лучей.
  Видимо, именно по этой причине в саду мне никого не встретилось. Лишь раз мелькнул меж деревьев силуэт спешащего по делам служки. Я шустро пригнулась, и он пробежал мимо, не заметив меня.
  А спустя каких-то несколько минут впереди показались уже знакомые строения из белого камня. Вопреки ожиданиям, меня никто не остановил. Это было настолько странно, что я даже с подозрением покрутила головой, выискивая притаившихся в кустах стражей.
  Но нет... Эту часть сада, куда мне строго-настрого было запрещено ходить, никто не охранял. И вскоре я оказалась в уютном парке с журчащим фонтанчиком и резной беседкой, одну сторону которой полностью оплел гибкий вьюн.
  Ничуть не таясь, подошла к фонтанчику и, набрав в ладони воды, ополоснула лицо. И вдруг:
  - Рани! Что вы здесь делаете? Вам же запрещено...
  Подняла голову и увидела спешащую ко мне со всех ног Хальди со стопкой полотенец в руках. И так обрадовалась неожиданной встрече, что рванула к девушке и заключила ту в крепкие объятия.
  - Хальди, как я рада! Ты даже не представляешь!
  - Рани, вы должны уйти! Сейчас же! - Бывшая компаньонка перехватила мою руку и настойчиво потащила прочь от строений. - Вам нельзя здесь оставаться, если кто-нибудь вас увидит...
  - Я не уйду, пока не выясню, что здесь происходит! - уперлась я и решительно вырвала руку у служанки.
  - Рани, вы не понимаете... - начала было уговаривать Хальди, и вновь схватила меня за локоть, пытаясь увести подальше, но тут со стороны одного из домов раздалось громкое и уверенное:
  - Хальди, оставь.
  Мы обе замерли и во все глаза уставились на женщину, что стояла на крыльце центрального строения. Она была облачена в светло-зелёную паранджу, что укрывала тело буквально с головы до пят. Открыты были лишь только глаза, да кисти рук, унизанные крупными перстнями.
  Женщина неспешно спустилась по ступеням и направилась в нашу сторону. Служанка тут же отступила на шаг и почтительно склонила голову.
  - Так вот ты какая... - Тёплые ореховые глаза рассматривали меня с нескрываемым интересом. А потом женщина обратилась к Хальди: - Что ж, раз у нас гости, распорядись подать угощения в беседку. И непременно принеси холодного чаю!
  Странно, но в голосе говорившей не было ни раздражения, ни злости. Более того, мне показалось, что здешняя хозяйка рада моему появлению. Она повела рукой, приглашая пройти в беседку. Я же на мгновение замялась.
  - Простите... Я не хотела вас потревожить. Просто...
  - Не надо, не извиняйся, - перебила хозяйка. - Я прекрасно понимаю, зачем ты здесь и какие вопросы тебя мучают.
  - Правда?
  Я была слегка ошеломлена. Вся эта ситуация от неторопливой прогулки до прямолинейности моей спутницы никак не хотела укладываться в голове. Уж не знаю, чего я ожидала, прокравшись в запретную часть владений раан-хара, но уж точно не чаепития с одной из его жен!
  Ведь эта женщина его жена?
  Я попыталась рассмотреть её внимательнее. Но, увы, ответа так и не нашла. Руки её были довольно ухоженные, молодые. Да и морщин вокруг глаз не наблюдалось. Но двигалась спутница уж очень медленно, будто с трудом, хоть и старалась этого не показать. И тяжело опустилась на низкий диванчик, заваленный парчовыми подушками.
  Я присела напротив, сложив руки на низком столике. И только теперь вспомнила о манерах.
  - Ох, простите, я не представилась! Меня зовут Катара.
  - Кьяра, - в свою очередь назвалась собеседница.
  - А вы?.. - я запнулась, не зная, как бы поделикатнее выразить свою мысль.
  Впрочем, этого не понадобилась. Кьяра продолжила сама:
  - Старшая жена раан-хара.
  Так я и думала. Ну, хоть в чём-то оказалась права!
  Откуда-то со стороны послышались тонкие голоса и перешёптывания. Я отвлеклась от разглядывания собеседницы и повернулась на звук. Чуть вдали от беседки сбились стайкой несколько девушек. Часть из них, так же как старшая жена, были облачены в паранджу, остальные носили уже привычные сареи.
  Девушки поглядывали в нашу сторону и о чём-то негромко переговаривались. Видимо, обсуждали моё появление. Мне стало немного неловко, но я всё же спросила:
  - А они, - кивнула в сторону девиц, - тоже жены раан-хара?
  Кьяра согласно качнула головой и принялась крутить на пальце массивное кольцо с ярким золотым топазом.
  - А вы... Давно женаты? - спросила я, не удержавшись, и тут же виновато опустила глаза на свои сцепленные ладони. И откуда только набралась наглости?
  Хотя, с другой стороны, я ведь пришла сюда, чтобы получить ответы на вопросы. А значит, немного наглости не помешает.
  - Да уж без малого десять лет. Правда вот, последний лет девять я не видела Лаара. Впрочем, смею предположить, что он по-прежнему хорош собой.
  Кьяра усмехнулась, оставив в покое кольцо, а я ненадолго задумалась.
  Хорош собой? Может, и так...
  Признаться честно, я об этом даже не думала. Да и какое мне дело до внешности мужа, когда он ведёт себя со мной, как последняя... скотина.
  Сама удивилась собственным мыслям. Раньше я даже мысленно не смела обозвать мужа, сейчас же это получилось так легко, словно сломалась какая-то внутренняя преграда. Упала, разом обнажив истинные эмоции и чувства.
  И даже не знаю, рада я была этому или же нет.
  - А почему вы не видитесь? - тихонько промямлила я и добавила: - Он сюда совсем не приходит?
  - Верно, не приходит, - с какой-то горечью в голосе приговорила старшая жена. - И даже если бы захотел, увы, не смог бы.
  Она развела руками, а потом глянула в сторону и махнула кому-то. Через пару мгновений у столика появилась служанка и принялась споро расставлять чайный сервиз и всевозможные лакомства.
  Передо мной водрузили расписную чашечку, наполнили ярко-багряным каркаде. Я покрутила в руках напиток, понимая, что запуталась ещё сильнее. И теперь вопросов стало лишь больше, чем прежде.
  Ох, Полночная звезда, дай мне сил во всем разобраться.
  Пока служанка хлопотала вокруг стола, отпила немного холодного чая. В жаркую погоду лучшее средство, чтобы освежиться и немного успокоиться. Дождалась, пока девушка удалится, и уже хотела продолжить разговор, как Кьяра заговорила первой:
  - Надеюсь, Лаар не сильно тебя обижает?
  К такому вопросу я была откровенно не готова. Даже вздрогнула, выплеснув немного чая на темную столешницу. Промокнула пятно льняной салфеткой и замялась, не зная, что ответить.
  - Ам-м-м... Ну... - Я закусила губу, судорожно подбирая слова. Но в голову как назло ничего не шло.
  Врать я больше не могла. Но и расстраивать собеседницу тоже не хотелось - насколько я поняла, к Лаару она относилась по-особому.
  Благо, Кьяра догадалась обо всём без слов. Вздохнула тяжко и покачала головой.
  - Не обижайся на него, милая. Он ведь это не со зла. И действительно считает, что так лучше.
  - Только меня спросить забыл... - буркнула под нос, с трудом давя в себе иррациональное желание поспорить.
  Может быть, далекие десять лет назад он и был другим. Но боюсь, что сегодняшний Лаар сильно отличается от того, которым помнит его первая жена.
  - Ему очень трудно, - мягко, словно уговаривая, произнесла Кьяра. - Он почти отчаялся, оттого и стал чёрствым.
  - Отчаялся? - не поняла я.
  - Именно. Отчаялся завести наследника. Ты ведь понимаешь насколько это важно для Лаара и для всей нашей империи?
  Я кивнула.
  Конечно, понимаю. Дар крови передается лишь по наследству и, если у раан-хара не будет детей, то некому будет бороться с Цветком Смерти в будущем. Его ядовитые побеги заполонят всё вокруг, и Империя, все её леса, поля, а вместе с ними и жители погибнут.
  - Ни одна из нас не смогла дать ему этого. Вся надежда лишь на тебя...
  Странно, я постоянно думала о том, что стало с другими женами раан-хара, но ни разу прежде не задумывалась, есть ли у него дети. И сейчас от мысли, что я должна родить Лаару ребёнка, мне стало немного не по себе. Как-то не представляла я себя в подобной роли.
  А ещё мне хотелось знать, изменится ли после этого отношения мужа. Или он по-прежнему будет столь же холоден и груб со мной?
  Кьяра словно прочитала мои мысли:
  - Ты уж постарайся. Если понесёшь, он весь мир к твоим ногам положит. - Кажется, она вновь улыбалась.
  Собеседница взяла со стола крохотную чайную ложечку, добавила сахара в свой напиток. А потом немного отпила, приподняв над чашкой тонкую ткань, что закрывала лицо. Я проследила за её движением и заметила на открывшейся полоске кожи такие же красные пятна, как были у другой девушки - Мелиры.
  Тяжело сглотнула и поспешно отвела глаза, стараясь не показать виду, что заметила.
  Кажется, повезло - собеседница была сосредоточена на своем напитке и моей реакции не заметила. Я же попыталась отвлечься и вновь вернулась к разговору:
  - Разве от меня тут что-то зависит? - спросила неуверенно, стыдясь обсуждать столь щекотливую тему с мало знакомым человеком.
  - Кто знает... Зарождение новой жизни всегда было и остается загадкой для нас, смертных. Но так или иначе, чтобы зачать ребенка, нужны двое, и, возможно, желание женщины в этом деле столь же важно, сколь старания мужчины.
  - Так откуда ему взяться, если муж не дает мне ни капли... свободы...
  О ласке и нежности я даже заикнуться не посмела. На это раан-хар, кажется, вообще не способен... Но если бы он хотя бы раз позволил повернуться лицом, я бы уже была рада. Может, хотя бы почувствовала себя человеком, а не бесправной куклой. Одной из многих, что, если сломается, всегда можно заменить на новую.
  - А ты не жди позволения! - вдруг выдала собеседница, и я изумленно вскинулась. - Удиви его. Прояви немного инициативы. Обычно такие вещи сбивают Лаара ор Гронта с толку. Он привык всё контролировать. Решать всё и за всех сразу. Одним словом, мужчина! - Кьяра хмыкнула. - Так покажи ему, что тоже на что-то способна! Что у тебя есть свои мысли и идеи. Желания...
  Я чуть смутилась, уловив в словах женщины явный пошловатый подтекст. Ведь если учесть, что мы с Лааром видимся лишь по ночам, проявлять инициативу мне придется... в постели? Ох!
  Кьяра, кажется, уловила мое смущение и развивать щекотливую тему не стала. Подвинула ко мне корзиночку со сладостями.
  - Угощайся.
  Я благодарно улыбнулась и потянулась к лакомствам - чего тут только не было: засахаренные финики, орешки в медовом сиропе и полупрозрачные кубики рахат-лукума. Я взяла с блюда кусочек и уже поднесла ко рту. Но вдруг поняла, что перехотела. Вокруг витал какой-то странный еле уловимый запах, отбивающий аппетит.
  Я принюхалась, силясь понять, что это. И наконец, поняла: здесь остро пахло медикаментами - аптечным спиртом, опием и терпкими горькими травами, из каких делают лечебные мази. И аромат этот исходил не иначе как от моей собеседницы - в открытой и проветриваемой со всех сторон беседке ему больше неоткуда было взяться.
  А ещё до меня донесся еле уловимый запах тлена, не ассоциирующийся ни с чем иным, как со смертью. Он витал повсюду. Сама не знаю, как я сразу его не ощутила... Видимо, переволновалась. Зато теперь не могла от него отделаться. Стало не по себе - инстинктивно хотелось отшатнуться от женщины, словно от чумной. Заразной. На шее выступил липкий пот и я, с трудом усидев на месте, сунула кусочек рахат-лукума в рот. Прожевала, молясь, чтобы меня вдруг не стошнило.
  Но и не съесть было нельзя - не хотелось выглядеть неблагодарной или невежливой. Всё же я в гостях, и пришла сюда сама, хоть и подозревала, что ничего хорошего меня здесь не ждет. Сейчас же для меня стало очевидно, что Кьяра больна. И Мелира, и остальные жены, похоже, тоже - иначе с чего бы им носить паранджу?
  Вот только, как бы узнать, что за хворь их настигла. И как она связана с раан-харом?
  Ох, Полночная звезда, не могу же я спросить этого в лицо? Но, с другой стороны, я должна знать, что меня ждёт. За этим на свой страх и риск нарушила запрет мужа. Так как же мне быть?
  Пока я обдумывала, как бы поделикатнее расспросить Кьяру, к беседке подошла Хальди. Коротко поклонилась и обратилась к хозяйке.
  - Простите, что помешала, рани. Но вам пора на процедуры.
  - Как, уже? - удивилась женщина и с досады грохнула крохотной чашечкой по столу.
  - Да, вас ждут в покоях.
  - Как жаль. - Кьяра повернулась ко мне и покачала головой: - А мы ещё о стОльком не успели поговорить...
  Не знаю, искренне ли она сожалела, а вот меня окатило волной отчаяния: ведь до главного мы так и не дошли. И я уже хотела предложить остаться, подождать, пока старшая жена освободиться, но она сама поставила точку в нашей беседе.
  - Что ж. Все, что ни делается, к лучшему. - Собеседница поднялась с места. Тёплые карие глаза ее улыбались. - Была рада знакомству, Катара, и надеюсь, у вас всё сложится хорошо. Прощайте.
  - Прощайте, - вымолвила в ответ и уже совсем неслышно добавила: - Да хранят вас всемилостивые боги...
  Глава 8
  
  Лаар вернулся спустя несколько дней. На закате, когда огненно-рыжее, словно вобравшее в себя жар тысячи костров, солнце касается земли, раскрашивает золотом крыши домов и верхушки деревьев, небосвод наливается багрянцем, а белые кучерявые облака вдруг становятся похожи на тяжёлые тёмные тучи, причудливо подсвеченные последними лучами заходящего светила.
  Я как раз читала в библиотеке, когда в западные врата с шумом въехал отряд всадников. Окно было чуть приоткрыто, и топот копыт разнесся по всему помещению. Жадно прильнула к стеклу, во все глаза уставившись на поджарых красногривых рысаков и воинов раан-хара в чёрных доспехах. Они заполонили собой всё свободное пространство. Их лица были грязны от загара и копоти. Волосы, присыпанные пеплом, почти сливались с чернотой одежды. И сверху казалось, будто по площади разлили густой деготь, живой и подвижный. Я настолько увлеклась разглядыванием доблестной гвардии, что даже не сразу узнала в воине, тяжело скатившемся со спины коня, своего мужа. Один из стражей даже подбежал к нему, намереваясь подставить плечо. Но Лаар от помощи отмахнулся и, слегка пошатнувшись, побрёл ко дворцу. Я недоуменно поглядела ему в след, а потом меня дернула Ашта.
  - Госпожа, нам надо идти. Иначе можем не успеть.
  - Что успеть? - не поняла я.
  - Ну как же! - рабыня всплеснула руками. - Вас нужно искупать, а ещё привести в порядок волосы и ногти. У нас мало времени.
  Ах, да... Как же я забыла про свою ежедневную процедуру?
  Хотя вряд ли в ней есть смысл. Очень сомневаюсь, что муж сегодня почтит меня своим обществом. Судя по тому, как выглядел Лаар, ему сейчас требовался только отдых.
  Тем не менее, я сдалась под натиском компаньонки и отправилась на водные процедуры: в покоях уже ожидало несколько служанок, готовых нещадно скрести мою кожу. Но стоило мне только погрузиться в исходящую паром чашу и намочить волосы, как в купальню влетела взволнованная Ашта.
  - Скорее, вылезайте! - Ашта подхватила с лавки большое полотенце. - Раан-хар требует вас к себе!
  -Что? Он уже здесь? - запаниковала я.
  - Нет, хозяин прислал за вами лакея и велел тотчас явиться в его покои.
  В его покои?!
  Это было ещё куда более удивительно, чем всё прочее.
  Лаар ни разу не звал в свои покои... Или он настолько устал после поездки, что не в силах дойти до моих? Но зачем тогда вообще звать?
  Разве что... Разве что Лаар прознал о том, что я прокралась в женскую часть...
  Ох, только бы не это! Или напротив? Может, лучше сразу с ним поговорить? Дать понять, что я знаю. Не уверена, что Лаар воспримет эту новость с энтузиазмом, но, как сказала Кьяра: всё, что ни делается - всё к лучшему.
  С этой мыслью я вылезла из купальни, смиренно подождала, пока служанки оботрут влажную кожу и чуть подсушат полотенцем волосы. Ноги откровенно дрожали и грозились вот-вот подкоситься. Но я держалась, как могла, стараясь не показать своего волнения. Облачилась в короткую шёлковую сорочку, сверху накинула длинный халат и в таком виде вышла в коридор.
  Ашта взялась проводить меня. Пока шли длинными дворцовыми коридорами, я измучилась от неизвестности. То и дело прокручивала в голове свой визит в женскую часть, раздумывая, что буду говорить Лаару, как стану объясняться.
  А потом передо мной распахнули широкие двери, ведущие в хозяйские покои, и я осталась абсолютно одна. Наедине со своими страхами и сомнениями. Я уже знала, которая из межкомнатных дверей ведёт в кабинет, и подошла к другой, что, по моему разумению, должна была вести в спальню. Аккуратно толкнула створку и заглянула внутрь. Лаара не увидела, зато в глаза бросилась огромная двуспальная кровать с четырьмя резными столбиками по углам и тяжелым бархатным навесом сверху. Значит, со спальней я угадала. Тихонько скользнула внутрь, притворив за собой двери и только теперь увидела хозяина покоев.
  Лаар расположился в низком широком кресле, стоявшим прямо под арочным окном. Облачен он был в запачканную дорожную одежду. Разве что доспех скинул, а в остальном остался как был. Даже грязные сапоги не удосужился стянуть. От него тянуло резким запахом гари и древесной смолы. На виске багровел след запекшейся крови, подбородок был измазан в золе, а на левом запястье, как раз в том месте, где должна располагаться голова татуировки-змеи, белела повязка.
  Раан-хар сидел с прикрытыми глазами, и я даже подумала, что он дремлет. Слишком уж измотанным выглядел. И глядя на него такого - грязного, небритого, уставшего, я почувствовала, как болезненно щемит сердце. Захотелось подойти и коснуться мужского лица с заострившимися чертами, стереть вертикальную складочку, залегшую меж широких бровей. Но вместо этого я застыла на пороге, не зная, как дальше быть: то ли уйти, то ли остаться, дожидаясь, пока муж проснётся.
  Мучилась сомнениями я недолго.
  - Ты так и будешь там стоять? - недовольно произнес Лаар, при этом даже не открыв глаз. И как только понял, что я здесь? Вошла вроде неслышно... Или, может, он попросту учуял меня, с его-то тонким обонянием?
  Сделала несколько несмелых шагов вперёд, остановившись почти у самого кресла. Теперь, вблизи, следы измождения на лице раан-хара были ещё заметнее, ещё отчетливее. Смуглое лицо его было непривычно бледным, на лбу выступили вздувшиеся вены, губы пересохли и пошли мелкими трещинками.
  Непонимание, зачем муж послал за мной, лишь усилилось.
  Более того, он опять молчал. Я чуть помялась, неуверенно переступила с ноги на ногу, ожидая распоряжений. А потом ещё раз скользнула взглядом по спальне. Рядом с постелью, на низком прикроватном столике, стоял кувшин с водой.
  Убедилась, что Лаар не смотрит на меня, и прошла к столику. Наполнила чашу водой. Развернулась и наткнулась на колючий взгляд мужа. Он наблюдал за мной из-под опущенных ресниц, следил неотрывно, но при этом словно нехотя. Будто я нарушила его спокойствие этим своим поступком.
  Секунда колебания - и я всё-таки взяла себя в руки и вернулась к Лаару. Протянула ему чашу. Тот поглядел на неё, тяжело сглотнув слюну, но не взял сразу. Раздумывал, кажется.
  - Я подумала... ты... вы... - запнулась, не зная, как правильно обращаться к мужчине, и закончила скомкано, - хочешь пить.
  - Послади, - хрипло обронил Лаар.
  - Что? - Я подумала, что мне послышалось. Но нет.
  - Добавь сахара, - повторил муж, и я поспешно бросилась к столику. Положила в воду два кубика светло-коричневого тростникового сахара и вновь поднесла раан-хару.
  Тот оторвал голову от спинки кресла и припал губами к чаше. Пил прямо из моих рук. Жадно и быстро. Прохладные капли стекали ко мне на ладони, обжигали холодом кожу. А потом, в конце, вода стекала уже по подбородку Лаара, капала за ворот походной туники, рисуя мокрые дорожки на смуглой шее. Я не осмелилась их стереть, да и раан-хар сам отёр ладонью губы, когда закончил.
  - А теперь начинай, - велел он, вдоволь напившись.
  И вновь я не поняла, чего от меня хотят.
  - Что начинать?
  - Только не надо строить из себя святую невинность! Или ты за прошедшую неделю так расслабилась, что забыла, как следует исполнять супружеский долг? - едко бросил Лаар, отчего щёки мои моментально вспыхнули.
  Конечно же, я ничего не забыла... И требования раан-хара помнила прекрасно. Вот только сомневалась в том, что сам Лаар сейчас способен этот супружеский долг исполнить.
  Тем не менее, подошла к хозяйскому ложу и, привычно опустившись на колени, легла животом на край кровати.
  Странно, но страха не было. Неприязни или отвращения тоже. Впрочем, как и не было уверенности в том, чего же я сама хочу: просто перетерпеть и побыстрее отправиться к себе - или всё же что-то изменить...
   Уже собралась задрать подол халата, как услышала мученический стон Лаара.
  - О великий Хонту, что ж ты такая бестолковая? Иди сюда. Как тебя?
  - Катара, - процедила сквозь стиснутые зубы и нарочито медленно поднялась с постели.
  Внутри ярким обжигающим огнем вспыхнула злость. Выходит, моего имени он всё-таки не знает...
  - Слушай, детка, я сейчас не способен не то, что до кровати дойти, но даже встать. Так что, будь добра, сделай всё сама!
  От подобного предложения меня мгновенно бросило в жар. Злость испарилась, будто её и не было вовсе.
  Сама? То есть как это сама?
  За всё время нашей супружеской жизни Лаар ни разу не позволил мне повернуться лицом, а теперь просит, чтобы я сделала все сама?
  Да я же не умею!
  - Я жду! - настойчиво повторил раан-хар.
  Тяжко сглотнула и несмело двинулась к мужу, судорожно соображая с чего начать. Признаться честно, я даже в лицо ему смотреть боялась, а уж о том, чтобы самой дотронуться до него, и вовсе не могла помыслить.
  Но с другой стороны, я ведь хотела что-то изменить. Да и Кьяра настойчиво советовала проявить инициативу. А она, как мне показалось, женщина мудрая. И хорошо знает Лаара. Так почему бы не воспользоваться её советом прямо сейчас? Тем более, что мне представился столь удобный случай. Словно сама судьба подбросила в руки нужные карты. Надо только набраться немного смелости, сделать первый, самый сложный шаг.
  Я аккуратно потянулась к горловине мужской туники, дернула завязку, ослабляя тугую шнуровку. В открывшемся вырезе стала видна загорелая кожа и тонкие тёмные волоски, свернувшиеся тугими колечками. Не удержалась и дотронулась кончиками пальцев, провела вдоль выреза, ощущая тепло его кожи, цепляя ноготками мягкие волоски.
  Лаар по-прежнему сидел с прикрытыми глазами, и я была благодарна ему за это. Под острым взглядом серых холодных глаз я вряд ли бы смогла на что-то решиться. Даже на такую малость, как простое прикосновение.
  Сейчас же страх потихоньку отступал, и на первый план выходили совсем другие чувства и эмоции. Я ощущала терпкий запах мужского тела, чувствовала, как гулко стучит его сердце под моей ладонью, как равномерно вздымается широкая грудь.
  - Ты где-то не там трогаешь, - вдруг заявил мужчин, заставив меня испуганно отшатнуться. Потом поймал мою кисть и красноречиво положил на пояс своих брюк.
  О, боги!
  Через силу сглотнула вставший в горле ком и взялась за широкий кожаный ремень. Щелкнула пряжка - и сердце пустилось в галоп. А ещё я, кажется, опять покраснела, щёки буквально горели жарким пламенем.
  Нет, снять с мужчины брюки я была явно не готова. Лишь приспустила слегка и, взявшись за полы туники, вытащила её из-за пояса. Лаар оказался столь любезен, что даже отстранился от спинки и поднял руки, помогая мне стянуть с него одежду.
  И вновь я не удержалась и скользнула взглядом по мощному торсу. Все же Кьяра была права, говоря, что Лаар хорош собой. Ещё как хорош. Смуглая кожа в свете масляных ламп отливала бронзой, а тугие мышцы под ней даже сейчас, когда мужчина был расслаблен, казались выплавленными из прочной стали. И в то же время он был живым и тёплым. Моим в какой-то мере. Хотя бы на эти краткие несколько минут, когда я могла разглядывать его, касаться обнажённого тела.
  На правом предплечье Лаара, как раз в том месте, где должен заканчиваться доспех, я заметила несколько царапин и прокол, будто от длинного острого шипа. Аккуратно коснулась ранки, нежно поглаживая воспаленную кожу, чувствуя острое, почти непреодолимое желание коснуться губами, зализать царапины, как зализывают раны лесные животные.
  С силой зажмурилась, перебарывая в себе это дикое, совершенно не свойственное мне желание. И дабы отвлечься, провела рукой по широкой груди раан-хара, скользнула пальцами вдоль ключицы, обрисовывая неизвестную надпись-татуировку. Потом спустилась ниже, к твердому плоскому животу и дорожке темных волосков, что уходили за край приспущенных брюк.
  Почувствовала, как Лаар вздрогнул, когда я провела вдоль кромки штанов. И глаза при этом зажмурил, а из горла вырвался хриплый выдох. Как ни странно, его реакция мне понравилась. Захотелось сделать ещё что-нибудь. Приятное ему. И надеяться, что если я буду нежна с мужем и доставлю ему удовольствие, то смогу рассчитывать на ответную ласку с его стороны.
  Подобные мысли прибавили смелости, и я переместилась ближе, коснувшись коленом его бедра. А потом всё-таки тронула губами пораненное плечо, совсем невесомо, боясь вызвать злость или причинить боль неосторожным движением.
  От плеча двинулась к ключице, а потом к шее. С замиранием сердца скользила губами по его коже. Она была соленой на вкус. А жилка на крепкой шее пульсировала быстро-быстро. Сам же Лаар напряженно замер. И, кажется, даже дыхание затаил.
  Я тронула подбородок, колючий из-за отросшей щетины, и уже нацелилась на мужские губы, как вдруг Лаар резко дёрнулся. Я испуганно отскочила, разом растеряв всю свою храбрость.
  Ох, и о чем я только думала, намереваясь поцеловать раан-хара? Он ни разу за все время не целовал меня в губы, так с чего я решила, что мне это позволят?
  - Хватит этих телячьих нежностей! - грубо кинул раан-хар. В его глазах пылало злое пламя, грозящее сжечь меня заживо. - Я просто хочу, чтобы ты залезла на меня, сделала свое дело и свалила отсюда. Поняла?!
  Его голос сорвался на крик, и я непроизвольно сжалась, не понимая, что сделала не так. Почему он злится? Неужели ему были неприятны мои поцелуи?
  А ведь Лаар даже не представляет, сколько мужества мне понадобилось, чтобы переступить через себя. Чтобы решиться хотя бы на это. Я ведь тоже никогда, ни разу в жизни, никого не целовала...
  И что получила в ответ?
  Муж вновь недоволен. Вновь зол. Вновь не дает мне ничего решать.
  - Я так не могу... - произнесла сипло и робко посмотрела на Лаара, готовая в любой момент отступить. Зажмуриться, спрятаться, бежать отсюда, так быстро, как только смогут нести ноги.
  Колючий взгляд серых стальных глаз буквально впился в меня, приковывая к месту.
  - Что ты сказала? - грозно прошипел Лаар, подавшись вперед.
  - Я сказала, что не могу так. И не хочу, - заставила свой голос звучать как можно увереннее и, пока хватало смелости, быстро поднялась на ноги. Отступила на шаг.
  - Ты смеешь мне перечить, женщина?
  Теперь Лаар был не просто зол - он был взбешён. Серые глаза опасно сузились, не суля мне ничего хорошего. И вновь захотелось трусливо отступить, спрятаться где-нибудь от его прожигающего насквозь взгляда, а лучше уменьшиться до размера полевой мыши и забиться в узкую щель, откуда никто не смог бы меня достать.
  Но с другой стороны, если сейчас отступлю, если сдамся, так до конца своих дней и останусь этой мышью, сидящей в клетке и думающей лишь о том, в какой день её скормят удаву.
  - Вот именно, что женщина! Не кукла, не игрушка, не бездушное животное. И уж тем более не ваша рабыня! - Выпалила на одном дыхании, наблюдая, как от удивления округляются глаза Лаара. - По-моему, у вас достаточно слуг и рабов, чтобы было кому выполнять приказы. Я же, с вашего позволения, сразу приступлю к выполнению второй просьбы - выйду вон!
  С этими словами я развернулась и решительно направилась к дверям, сама не понимая, как отважилась на подобное, откуда набралась такой дерзости. Видимо, накипело за все эти дни.
  Сердце колотилось в груди словно сумасшедшее, и я уже дотронулась до дверной ручки, как меня резко дернули за плечо, развернули и впечатали в стену за спиной.
  Полночная звезда, а ведь я даже не услышала его шагов! И выходит, Лаар не столь бессилен, как уверял меня в этом каких-то несколько минут назад.
  - Я тебя никуда не отпускал! - сквозь стиснутые зубы прошипел раан-хар, с силой прижимая меня к стене. Одна рука его впилась в моё плечо, грозя оставить на теле багровые пятна, вторая же остервенело дернула пояс халата.
  Лаар содрал его так быстро, что я и пискнуть не успела. В потом крутанул меня на месте и впечатал в стену уже грудью. Задрал короткую нательную сорочку.
  О боги, только не это... Опять...
  - Не хочу так! - выкрикнула надрывно и попыталась вывернуться.
  Внутри бурлило несогласие, жгучий протест, заставлявший неистово бороться, уж если не за собственную честь, от которой уже давно ничего не осталось, то хотя бы за право смотреть в лицо тому, кто плевать хотел на все мои чувства. Мне просто надо было видеть его. Смотреть ему в глаза и знать, с каким выражением лица он будет вновь причинять мне боль. Чтобы не было больше надежд, не было сомнений, иллюзий. И лишь прибавилось сил для сопротивления.
  Изо всех сил оттолкнулась от стены, и немыслимым образом мне удалось развернуться. То ли Лаар и вправду был слаб, то ли во мне неожиданно открылось второе дыхание, но я опять стояла к нему лицом. Муж коротко рыкнул и вновь попытался повернуть меня спиной. И вновь я не позволила, вывернувшись из его захвата. И так продолжалось раз за разом, пока Лаару наконец не надоело, и он не плюнул на это гиблое дело.
  - Ладно! - коротко рыкнул муж и неожиданно подхватил меня под бедра, отрывая от земли.
  Я интуитивно вцепилась руками в его плечи, обвила ногами мужскую талию, пытаясь удержаться на весу.
  - Так тебе больше нравится? - со злым весельем поинтересовался муж, я же, осознав, в какой позе нахожусь, чуть не завыла с досады.
  И вновь от смущения вспыхнули щёки. Лаар был слишком близко, слишком тесно прижимался ко мне. А его приспущенные штаны, кажется, уже давно успели сползти.
  Не трудно было догадаться, что ждёт меня дальше, но Лаар отчего-то не спешил приступать к 'делу'. Смотрел на меня зло и выжидающе.
  - Так что, нравится? - повторил свой вопрос.
  О боги, и что ему на это ответить? Да и на кой ему мой ответ, если я и так вся дрожу от страха. Не может же он этого не ощущать!
  Но Лаар ждал. И я вдруг поняла, что если скажу 'нет', то он тотчас спустит меня и вновь повернет спиной. Возьмет так, как привык, как делал это всегда. А такого я точно не желала.
  - Да, - ответила на свой страх и риск и тяжело сглотнула, не зная, чего ждать от мужа дальше.
  И, пожалуй, я ждала чего угодно, но не того, что Лаар ор Гронта растеряется...
  Да, он именно растерялся! Взгляд его метался из стороны в сторону, неспособный задержаться на чём-то конкретном. И сам он уже не сжимал меня с силой, лишь только поддерживал, помогая оставаться на весу.
  Это было странно, непривычно. В висках грохотал пульс, и, когда Лаар, наконец, остановился взглядом на моем лице, я вздрогнула, чуть было не потеряв равновесие. Благо за спиной оказалась всё та же стена.
  Раан-хар смотрел на меня долго. Целую, непостижимо долгую минуту. И как я ни пыталась, не могла понять, что за эмоции плещутся на дне холодных стальных глаз. И таких ли уж холодных?
  Задумчивый взгляд его скользил от моих глаз к губам и обратно. И я уже подумала, что муж ни на что не решится. Неловко попыталась слезть с него, и в тот же миг была притянута обратно к крепкому мужскому телу. Сам же раан-хар ткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул, с шумом втягивая запах моего тела. Кажется, этот самый запах действовал на него возбуждающее, потому что он вдруг сам вздрогнул, а потом стал покрывать поцелуями нежную кожу. И целовал он совсем не так как я - робко и осторожно, он целовал страстно, лихорадочно. И губы его, в отличие от остального тела, твердого, словно отлитого из стали, были удивительно мягкими. И каждое их прикосновение отдавалось сладким трепетом где-то глубоко внутри.
  Интуитивно откинула голову, подставляя шею под его поцелуи. Почувствовала горячий влажный язык где-то за ухом и чуть слышно всхлипнула от этого нового, совершенно непривычного ощущения. Лаар же принялся вылизывать меня, словно дикий зверь. Сначала обрисовал языком ухо, потом проложил влажную дорожку по горлу, спустился к ключице и чуть прикусил нежную кожу.
  Я охнула и буквально вцепилась в его плечи, ища хоть какую-то опору, какую-то поддержку в этом омуте безумства, замешанного на страхе и предвкушении, на страсти и нежности. На его нетерпении и моей застенчивости.
  Я по-прежнему дрожала в его руках и, сколь ни старалась, никак не могла унять эту дрожь. И вроде страха уже не было, а тело буквально трясло. И чем смелее были ласки Лаара, тем это чувство лишь усиливалось, перерастая в странное напряжение. Потребность трогать, чувствовать, делать хоть что-то.
  И я плюнула на всё. Обняла его за шею и крепче притянула к себе. Запустила ладонь в короткие волосы. На висках они были жесткими, колючими, словно щетина. И четкие выбритые линии легко угадывались под пальцами.
  Лаар вновь прикусил кожу на плече, на сей раз болезненно. Я зашипела и, поймав косичку, на его затылке, дернула, отрывая от себя нетерпеливые мужские губы. И одновременно уловила взгляд совершенно шальных, почерневших от желания глаз Лаара. От одного только этого взгляда меня окатило горячей волной. А когда муж принялся медленно с наслаждением стаскивать бретельку сорочки, я и вовсе забыла обо всём на свете. Как заворожённая, наблюдала за его неторопливыми движениями. За тем, как смуглые пальцы скользят по моему молочно-белому плечу. Как крупная ладонь накрывает грудь, стискивает, а вслед за ней мужские губы жадно втягивают затвердевший сосок, заставляя выгнуться от прошившего тело наслаждения.
  О боги, и почему он не делал этого раньше?
  Не смогла сдержать протяжного стона. И стон этот стал последней каплей и так трещащего по швам терпения раан-хара. Я почувствовала, как что-то твердое ткнулось в мое лоно, а спустя мгновение Лаар надавил на мои бедра, буквально насаживая на себя.
  А у меня и мысли не было возразить... Напротив, сейчас это казалось чем-то правильным, необходимым, как необходим воздух любому живому существу.
  И я лишь крепче стиснула ногами его бедра, подстраиваясь под ритмичные движения. Чувствуя, как он раз за разом наполняет меня, и как мое собственное тело откликается приятным томлением внизу живота. Как внутри становится влажно и скользко. И Лаар рычит, чувствуя это. И двигается всё быстрее, всё резче. Дышит часто и хрипло. И неотрывно смотрит в глаза.
  И я тоже не могу оторвать от него глаз. В них пляшет жаркий огонь желания, какое-то мучительное наслаждение. И непонятная злость. Боль. Тоска. Дикое отчаяние, которое ничто не в силах заглушить.
  Его лицо так близко, что горячее дыхание обжигает кожу. И стоит лишь немного податься вперед, чтобы дотронуться до губ. И мне так хочется до них дотронуться. Но я не решаюсь. Я боюсь той злости, что тлеет на дне тёмно-серых глаз. Не понимаю его тоски и боюсь сделать лишь хуже, испортить краткий миг единения, когда, как мне кажется, я могу видеть мужа настоящим.
  Я словно смотрю в замочную скважину. Подглядываю за тем, чего мне видеть не положено. Понимаю это, но и не смотреть на него не могу.
  И тело горит в жарком пламени. Плавится в его руках. И каждая мышца - словно натянутая тетива. И я не знаю, как сбросить это напряжение. Ноги уже немеют. А Лаар двигается всё быстрее, и единственное, чего мне хочется - чтобы он не останавливался сейчас.
  Но муж вдруг утробно зарычал, последний раз входя в меня, вдалбливаясь на всю длину, и затих, уперевшись лбом в стену над моим плечом.
  Наверное, впервые я жалела, что Лаар закончил так быстро. Мне словно не хватило чего-то. Внизу живота сладко тянуло, все тело превратилось в туго скрученную пружину, что так и не нашла высвобождения.
  Но постепенно и это проходило. Внутри разливалось странное опустошение, будто кто-то разом выключил все чувства и эмоции.
  Лаар по-прежнему держал меня на весу, прижимая к своему телу и стене за спиной. Он стоял так долго, успокаиваясь, выравнивая сбившееся дыхание. Я чувствовала, как его ладонь невесомо гладит мою поясницу, и это простое прикосновение было дороже десятка страстных поцелуев, что подарили его губы.
  Но стоило Лаару отстраниться и аккуратно опустить меня на землю, как внутри всколыхнулись прежние страхи. Словно спала пелена, застившая глаза.
  - Я... Мне надо обмыться... - как-то неуверенно произнёс муж и отступил на шаг.
  Ладони соскользнули с мужских плеч, и я обняла себя, прикрывая наготу.
  Лаар же нагнулся, подхватывая спущенные штаны, споро натянул их и, не глядя на меня, удалился в купальню. А я стояла у дверей, неловко поправляя съехавшую сорочку, и не знала, как дальше быть: то ли уйти, как он просил прежде, то ли остаться - вдруг раан-хар захочет продолжить?
  А захочу ли я? Не знаю...
  Послышался шум льющейся воды, и я, наконец, отмерла. Неторопливо пошла вдоль стены, рассматривая всё вокруг, подмечая разные детали и мелочи, что наполняли уютом спальню раан-хара. Скользнула пальцами по шёлковым простыням, по гладким прохладным подушкам, обрамлявшим хозяйское ложе, тронула босой ступней мягкий ворсистый ковер. Наткнулась взглядом на тунику, оставленную в кресле. Подняла её и поднесла к лицу, втянула запах гари и аромат самого Лаара, горьковато-терпкий и пряный. До боли знакомый и какой-то родной, что ли?
  И вдруг из-за закрытых дверей купальни донесся резкий грохот, треск, будто разбилось что-то хрупкое. Я интуитивно бросилась к дверям и на мгновение застыла, не зная, стоит ли входить.
  Но ведь Лаар там один, вдруг случилось что?
  Поборов в себе малодушный порыв отступить, резко толкнула створку и вбежала в купальню. Вокруг висели клубы пара, но жарко не было, скорее наоборот - прохладно.
  Лаар стоял за перегородкой, под тугими каплями искусственного дождя. Совершенно обнаженный, мокрый, такой первозданно красивый. И злой...
   Вот только, его злость больше не пугала. Гораздо больше меня волновала разбитая в кровь рука раан-хара и алая жидкость, тонким ручейком ползущая по светлой плитке.
  
  Лаар
  
  Вода стекала по телу быстрыми ручьями, мягко обволакивала, стирая пот и грязь, кровь, следы недавней близости и... чужие прикосновения. Губ и рук. Таких неумелых и таких нежных.
  Как Лаар ни пытался отрешиться от произошедшего, мысли его вновь и вновь возвращались к молодой жене. Пред внутренним взором стояло её обнаженное тело, тонкое и гибкое. Мягкий плоский живот, упругие холмики грудей, подтянутые ягодицы.
  Ладони раан-хара непроизвольно сжались, будто вновь пытаясь почувствовать эту мягкость, ощутить бархат её кожи. В паху моментально разлилось напряжение.
  Демонова глотка, еще чуть-чуть - и он будет готов тереться о плитку купальни!
  Лаар коротко выругался и крутанул вентиль, прибавляя холодной воды. Ему явно нужно было остыть. Прийти в себя и забыть обо всём.
  А главное - никогда впредь не повторять собственной ошибки.
  Он ведь знал, насколько женщины бывают коварны. Стоит дать хоть малейшую слабину, как они тут же воспользуются этим. Пустят в ход свои чары, своё истинно женское очарование. Соблазнят, одурманят. И постараются привязать к себе, как можно крепче, как можно болезненней.
  Ты и сам не заметишь, как она прорастет в тебя. Так глубоко, что ты уже не сможешь думать ни о чем другом, будешь готов на всё ради неё. Будешь шептать её имя, словно молитву.
  Катара...
  Девочка с сине-зелёными глазами, яркими и глубокими, словно гладь лесного озера, и бледной кожей, какая бывает только у северян. Такая робкая, такая пугливая - и она туда же! Стоило только дать волю, как тут же проявила непокорность. Дерзила ему, дралась! Обнимала... Трогала губами... Да кто только научил её такому? Ведь сам Лаар ни разу не делал ничего подобного!
  Раан-хар в ярости стукнул кулаком по настенной плитке. Разбил костяшки в кровь, и стекающая вниз вода окрасилась алым. А плитка пошла глубокими трещинами. Кривыми и ломанными, как и вся его жизнь.
  Лаар и сам не знал, отчего злится. И на кого? На жену, за то, что не оправдала его ожиданий? Или на себя? За то, что сорвался. За то, что сам целовал её, словно одержимый. За то, что не мог не целовать, не трогать, не сжимать объятиях и не глядеть в сине-зелёные глаза, ловя в них своё отражение.
  Но как же ему хотелось, чтобы хоть раз всё было как у людей!
   Просто расслабиться, забыться. Отпустить себя. Не думать о том, что и эта девушка очень скоро уйдет из его жизни, оставив после себя лишь пепелище в его и так выжженном сердце.
  Словно откликаясь на его мысли, хлопнула дверь, и за спиной раздались торопливые шаги. Лаар обернулся и чуть не взвыл - рядом с перегородкой стояла Катара и нервно переминалась с ноги на ногу. Взгляд её был обеспокоенным и вверх-вниз скользил по его обнаженному телу, пока, наконец, не остановился на разбитой в кровь ладони.
  - Я... услышала грохот... - неуверенно начала она. - Хотела убедиться, что всё в порядке... У тебя рука кровит...
  А то он сам не знает!
  Ох, и откуда она такая взялась на его голову? Стоит тут в распахнутом цветастом халатике. А нижняя сорочка почти ничего не прикрывает, лишь только дает простор и без того неуемному воображению.
  Лаар глухо застонал и вцепился рукой в вентиль. Тело отозвалось странной слабостью - всё же он так и не успел нормально отдохнуть после похода - и вместе с тем внутри вновь всколыхнулось желание. Он чувствовал её запах даже сквозь плотную водную завесу, что создавал искусственный дождь.
  И понял, что если она сейчас же не уйдет, он затащит её под воду и ещё разок хорошенько отымеет!
  И, что самое гадкое - сам окончательно утонет, не справившись с собственными так некстати всколыхнувшимися эмоциями.
  - Уйди... - прохрипел Лаар, всё ещё надеясь на благоразумие дорогой жёнушки.
  Оная, как оказалось, благоразумием не отличалась. Так и топталась на месте, не спеша оставить его в одиночестве.
  - Но у тебя кровь... Надо перевязать, не то...
  - Пошла вон отсюда! - гаркнул он, и это наконец подействовало. Девица подскочила на месте, мигом развернулась и выскочила из купальни.
  Лаар ещё немного постоял под холодным дождем, думая о том, что не стоило вообще сегодня звать жену. И пусть бы Ведающий непрестанно твердит, что это самое лучшее время для зачатия, больше Катару в свои покои он не впустит!
  
  Глава 9
  
  Беда пришла неожиданно.
  Я еще не знала, что произошло, но уже чувствовала - что-то не так. В воздухе витал аромат беды. Вокруг висело почти осязаемое напряжение. Оно сквозило буквально во всем: в переглядываниях прислуги, в еле слышных шепотках, что тотчас смолкали, стоило мне повернуть голову. В том, как непривычно тихо было за окном в весенний погожий денек - не пели птицы, не журчала вода, даже неугомонные цикады, кажется, и те смолкли.
  В дворцовых коридорах же напротив царило какое-то безумие. Размеренная и неторопливая жизнь здешних обитателей вдруг резко сошла с привычной колеи. Все вокруг суетились. Бежали куда-то. И при этом, завидев меня, старательно делали вид, что все в порядке.
  Внутри поселилось нехорошее предчувствие, и, чем дальше, тем сильнее оно нарастало.
  Последние пару дней я не видела раан-хара. После того визита в его покои муж не навещал меня. Но и из дворца, насколько мне известно, тоже не уезжал. Впрочем, он мог отчалить и ночью, пока я спала - о таких вещах меня не ставили в известность. А потому я первым делом подумала, что что-то стряслось с Лааром.
  Эта мысль не давала покоя. Меня уже начинало колотить изнутри, а Ашта, как назло молчала, не спеша развеять мои сомнения. То ли, и правда, ничего не знала, то ли ей было приказано молчать, что казалось мне куда более вероятным. Я уже даже подумала о том, чтобы под каким-нибудь предлогом явиться в хозяйские покои и проверить свои домыслы.
  Но сперва решила попробовать разобраться во всем самой - не хотелось лишний раз попадаться на глаза мужу. Особенно, вспоминая то, как мы расстались в прошлый раз.
  В библиотеку я почти что вбежала. Сразу скинула сандалии, забралась с ногами на узкую банкетку и прильнула к окну.
  В саду уже тоже начались какие-то приготовления. Я видела, как прислуга снимает с деревьев разноцветные слюдяные фонарики и заменяет их на обычные, прозрачные. А узорчатые дорожки, выложенные яркой мозаикой, укрывают тростниковыми листьями. Странно, но цветущие с самого начала весны деревья, и те выглядели серыми и поникшими. Словно разом потеряли жизненные силы.
  Полночная звезда, объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?
  А потом я заметила на одной из дорожек уже знакомую статную фигуру, в сером, таком же выцветшем, как и все вокруг, шервани.
  Лаар о чем-то беседовал с тар Сиришем. Тот тоже был одет неброско, и количество звенящих браслетов на его руках, кажется, убавилось. И даже отсюда, сверху, было заметно, как напряжены и хмуры лица обоих мужчин. Лаар, тот вообще выглядел каким-то уставшим, измотанным, как после встречи с Цветком Смерти. Время от времени к нему подходили служащие, и муж отдавал короткие распоряжения.
  Они с Ведающим немного так постояли, еще что-то обсуждая, а потом оба направились ко дворцу. А мимо того места, где они только что беседовали, пронесся прислужник с целой охапкой черных шелковых лент в руках...
  Я вздрогнула, поймав глазами это черное пятно, и поспешно слезла с банкетки.
  - Я хочу прогуляться по саду, - бросила через плечо и, не обращая внимания на протест помощницы, спешно направилась прочь из библиотеки.
  - Но рани, вам не стоит... Лучше вернемся в покои... - затараторила Ашта, семеня за мной попятам.
  - Раан-хар запретил выходить в сад? - прямо спросила я, резко остановившись, отчего рабыня чуть не налетела на меня.
  - Запрещать, не запрещал, но... - замялась она.
  - Если не запрещал, значит, можно! - Развернулась на пятках и уверенно продолжила свой путь.
  Помощница больше не смела меня останавливать, видимо, поняла, что настроена я весьма решительно.
  Последние дни я не давала ей спуску. Отчитывала за любую мелочь. Это было неприятно, и я сама себе была в какой-то степени противна, но, увы, другого выхода у меня не было. Ашта должна была понять, кто здесь хозяйка, начать хоть немного уважать меня и бояться, иначе я смогу ее контролировать...
  На пути в сад меня никто не остановил. Лакеи, стоящие на входных дверях, лишь растеряно переглянулись, видимо, не зная, как поступить, но, встретив решимость в моих глазах, все же пропустили, услужливо распахнув тяжелые створки.
  В саду было неуютно. Настолько, что кожа покрылась мелкими противными мурашками. Я зябко обхватила себя за плечи и, поборов секундную трусость, пошла по дорожке, направляясь к своему любимому месту возле прудика. Свежий еще тростник хрустел под ногами и подол сареи то и дело цеплялся за шершавые стебли, грозя смести собой все старания прислуги. Пришлось приподнять его, чтобы не волочился по настилу, а еще наступать приходилось крайне аккуратно, свежие стебли могли запросто порезать кожу в открытых сандалиях.
  Пока я шла к прудику, заметила сразу нескольких Природников. Они заговаривали цветы и деревья, и те, стоявшие нарядными и яркими с самого начала весны, закрывали свои бутоны. Увядали, склонив к земле тяжелые головки. Выглядело это ужасающе. И я не сдержалась, резко свернула с дорожки и подошла к одному из Природников, одетому в коричневато-рыжую хламиду.
  - Простите, но что вы делаете? - воскликнула я, не в силах удержать рвущегося наружу негодования.
  - Рад приветствовать вас, рани. - Одаренный сложил руки лодочкой и склонился в глубоком поклоне, блеснув на солнце абсолютно гладкой макушкой. - Я всего лишь усыпляю цветы.
  - Усыпляете? Но зачем?
  - Это приказ раан-хара, - коротко поведал собеседник, рождая еще больше вопросов, чем прежде.
  - И что с ними теперь будет? - Я с беспокойством посмотрела на выцветший, безжизненный цветок магнолии, чьи лепестки сиротливо жались друг к другу, словно желая согреться. Так и хотелось взять его в руки и погреть своим дыханием.
  - Не беспокойтесь, рани. Они всего лишь уснули. Как только будет можно, мы пробудим соцветия, и они вновь расцветут для вас, - пояснил Приподник, и я немного успокоилась.
  Раз так, то волноваться не о чем. Знать бы еще, зачем они вообще это делают? И когда наступит это 'можно'? Ох, и как бы мне найти того, кто бы объяснил, что происходит вокруг.
  К слову, увядшие растения были не единственным потрясением на сегодня. Когда я подошла к прудику, то увидела, как несколько слуг огромными сачками черпают воду и достают оттуда разноцветных карпов. Перекладывают тех в здоровенные просмоленные бочки и увозят куда-то. А другие цепляют длинными палками кувшинки и гонят их к берегу, расчищая водную гладь.
  Я смотрела на все это круглыми от изумления глазами и уже даже выцепила взглядом старшего из слуг, чтобы расспросить обо всем. Но вдруг неподалеку мелькнуло знакомое женское лицо.
  Хальди.
  Девушка быстрым шагом шла по одной из многочисленных дорожек. В руках у нее была большая плетеная корзина с какой-то утварью. И, судя по сосредоточенному лицу, ничего кроме этой корзины, ее сейчас не волновало. И меня, стоящую по другую сторону прудика Хальди не заметила.
  Я же, решив, что лучшего рассказчика не найти, быстро развернулась и пошла в обратную сторону, как раз наперерез спешащей ко дворцу служанке.
   - Ох, рани! - воскликнула девушка, когда мы наконец поравнялись. - Что вы здесь делаете?
  - Надо поговорить! - без лишних предисловий ответила я и потянула Хальди прочь с дорожки, подальше от чужих глаз и поближе к пышным зарослям акации.
  Ашта последовала за нами.
  - Хальди, что происходит? К чему все эти приготовления? - изрядно понизив голос вопросила я.
  - Ох, рани... а вы не знаете?
  - Откуда? Мне никто ничего не говорит!
  - Так ведь... Рани Кьяра... - Хальди замялась и опустила глаза. А я сразу подумала о худшем. Ведь не просто же так из сада убирают все яркое и застилают тростником разноцветные дорожки. - Она... отправилась на тот Берег этой ночью. Сегодня на закате будут проводы...
  - Что прямо здесь? - хрипло поинтересовалась я, с трудом сглотнув вставший в горле ком.
  Все это было так странно... А ведь еще каких-то несколько дней назад, я видела ее, разговаривала с ней. Могла ли я подумать тогда, что Кьяры так скоро не станет. И что, если бы я в тот день вообще не пробралась в женскую часть? Так бы и не узнала никогда, какой была первая жена раан-хара. И не имела бы ни малейшего представления, чье тело сегодня на закате предадут огню.
  Как же все-таки непредсказуема порой бывает жизнь. Или, может, правильнее было бы сказать, прозорлива? Ведь я все-таки успела познакомиться с Кьярой. И даже в какой-то степени воспользовалась ее советом. Не знаю, к добру ли, или к худу, но отчего-то казалось, что все это было неспроста. Будто сама судьба тогда привела меня к ней.
  И хоть мы были почти не знакомы, сейчас внутри разлилась горечь утраты. Тяжелая и муторная, она словно придавливала к земле, всерьез заставляя задуматься над тем как быстротечна и хрупка человеческая жизнь. Чья-то обрывается в один лишь миг, а кто-то уходит долго, мучительно и болезненно. Неужели же и меня ждет подобная участь?
  Мне вдруг стало зябко, и я непроизвольно обхватила себя за плечи.
  - Да, проводы будут здесь, в резиденции, - ответила Хальди и добавила: - Рани, лучше бы вам вернуться в свои покои. И... сделать вид, что вы ни о чем не знаете.
  Хальди опасливо покосилась в сторону дорожек, и я поспешила ее успокоить:
  - Не беспокойся, я никому не скажу.
  Служанка кивнула и сославшись на занятость, поспешила по своим делам.
  Я же еще какое-то время постояла у куста завядшей акации, пытаясь хоть немного прийти в себя. И даже не знаю, что беспокоило меня сильнее - то, что похороны, вопреки обычаям, пройдут в резиденции, или то, что я сама в скором времени могу оказаться на месте Кьяры?
  А еще никак не давал покоя вопрос, что же думает и чувствует сейчас Лаар?..
  
  ***
  Оставаться в стороне от происходящего я не могла. И как только горящий солнечный диск коснулся горизонта, а в сад стали стекаться многочисленные обитатели замка, я всерьез взялась за Ашту.
  План, как пробраться на церемонию, уже давно созрел в голове. Но вопрос с рабыней, что не отходила от меня ни на шаг, оставался открытым. И тут у меня был два пути: либо избавиться от нее и действовать в одиночку, либо привлечь к своему рискованному плану. Что, собственно, я собиралась сейчас сделать.
  - Я хочу присутствовать на проводах! И ты мене в этом поможешь! - поставила в известность помощницу, уже заранее готовясь к ее бурной реакции.
  - Рани, да вы с ума сошли! Вам нельзя на церемонию! - Ашта, как и предполагалось, всплеснула руками и даже картинно приложила руку к сердцу.
  - Я нахожусь во вполне здравом уме! И хочешь, ты того или нет, в сад я попаду! - произнесла жестко, наблюдая, как на глазах меняется лицо служанки.
  Как на нем появляется неуверенность и даже страх. Смуглая кожа чуть бледнеет, а девушка начинает нервно покусать и без того слишком яркие губы.
  Все-таки рабыня она и есть рабыня. Смирение у нее в крови. Я же не единожды убеждалась, какое влияние на девушку оказывает простая смена тона голоса или строгое выражение лица. Подобное проявление власти неминуемо толкает рабов к подчинению воле хозяина. А роль хозяйки за последние недели я освоила довольно неплохо. Пришлось, хоть и было противно. Зато сейчас настало самое время собирать плоды своих трудов.
  Ашта в неуверенности мяла подол хитона, колеблясь с ответом. А же уже привычно взялась ее подтолкнуть.
  - Так что решай сама. Либо ты поможешь мне. Либо я запру тебя, как в прошлый раз, чтобы не мешала!
  - Вы не посмеете! - чуть ли не выкрикнула служанка, но тут же осеклась, запоздало вспомнив, с кем разговаривает.
  - Еще как посмею. А вздумаешь говорить со мной в таком тоне, простым запиранием в купальне я не ограничусь! Поняла?
  - Да, прошу прощения, рани, - повинно склонила голову рабыня.
  - Так что? Помогаешь или...
  - Что нужно делать? - аккуратно поинтересовалась помощница, подняв на меня карие до черноты глаза.
  - Ничего особенного. Ты просто одолжишь мне свою одежду!
  
  Спустя полчаса я стояла в неприглядном коричнево-сером хитоне, какие носит только прислуга, и тщательно наматывала на голову такой же неприглядный палантин. Мне, во что бы то ни стало, нужно было закрыть брачную метку на лбу, иначе от всей этой маскировки не будет никакого толка.
  Как ни странно, на выручку пришла Ашта. С широким платком она управлялась куда ловчее меня, и вскоре мы обе вышли из покоев и низко склонили головы, стараясь не показывать лица прохожим. Впрочем, оных почти не встретилось. Да и вышли мы, как и положено прислуге, со стороны кухни, непривычно пустынной и тихой.
  Во время проводов и последующих за ними двенадцати дней скорби не принято вкушать богатую еду, так что у дворцовых кухарок ближайшие дни вряд ли будет много работы.
  Меж тем в саду начинало ощутимо холодать и смеркаться. На деревьях зажигались первые бледные фонарики. А в сторону прудика и вовсе спешили лакеи с факелами.
  Мы последовали за ними и вскоре оказались в самом центре готовящегося ритуала. Здесь, вокруг овального чуть вытянутого пруда, собрались уже все дворцовые обитатели. Мы с Аштой тихонько пристроились в ряды прислуги и стали аккуратно наблюдать за приготовлениями, стараясь не пересекаться ни с кем взглядом.
  Из-за спин стоящих впереди слуг самого пруда было почти не видать, зато я хорошо видела расположившихся на той стороне жен раан-хара. Да это были именно они, вряд ли их можно спутать с кем-то иным. Почти все женщины были облачены в серую траурную паранджу, лишь только трое носили скромное сареи, подобающее случаю. Среди них в неясном вечернем свете я узнала и Мелиру. Лицо ее, как и лица остальных девушек, застыло в оцепенении, печальный взгляд был устремлен куда-то вниз, а руки крепко стискивали ткань сареи.
  Время от времени с того берега долетали надрывные всхлипы и протяжный плач, походящий на скулеж. На фоне общей тишины и безветрия, плач этот казался особенно жалобным, пробирал до самой глубины души, рождая внутри глухую тоску и уныние.
  А потом я все-таки умудрилась выглянуть из-за плеча крупного парня, что стоял впереди, и увидела ту, ради которой мы собрались в этот час на ритуальной церемонии.
  Кьяра.
  Она лежала в узкой ладье, усыпанная белыми цветами, с ног до головы замотанная в паранджу. Белое одеяние ее светилось на фоне черной воды и утопающего в вечерних сумерках сада. Темная ладья чуть покачивалась на исходящей паром воде, навевая мысли о чем-то зловещем и потустороннем.
  А почувствовала, как по позвоночнику побежала мурашки, а внутрь ледяными щупальцами скользнул холод.
  Крупно вздрогнула и сцепила кисти рук в интуитивном желании согреться.
  Я уже знала, что это за чувство. Дыхание смерти. То, самое, которое я ощущала рядом с Кьярой в нашу первую и последнюю встречу. Сейчас оно витало повсюду. Щекотало висок, пробиралось под тонкую ткань хитона, касалось обнажённой кожи, заставляя дрожать ни то от холода, ни то от страха. От какой-то странной безысходности. Ведь всех нас в конечном итоге, ждет та же ритуальная ладья. Кого-то раньше, кого-то позже.
  Кажется, я впервые задумалась о том, как хрупка человеческая жизнь. Может оборваться в один лишь миг, а может утекать медленно и мучительно, как покидает влага цветок, обречённый на смерть от страшной засухи.
  Кто-то сунул мне в руки горящую свечу, и я выплыла из оцепенения. Сжала в ладонях теплый воск и, кажется, начала немного согреваться. Огонь отгонял страхи и не подпускал к кольцу света духов тьмы. Дышать стало легче.
  Я вновь перевела взгляд на других жен. Те тоже держали в руках поминальные свечи. Лица их в свете огня заострились, казались красно-черными масками, застывшими в скорби и отчаянии.
  А потом вдруг что-то изменилось. Взгляды собравшихся оторвались от ладьи и устремились куда-то вдаль. Я обернулась и узрела идущего по мощеной дорожке Лаара.
  Он двигался, быстрым уверенным шагом: руки заложены за спину, каменное лицо, кажется, не выражает вообще ни единой эмоции. Но и равнодушным его вряд ли можно назвать.
  Кажется, муж снова закрылся. Снова заперся где-то глубоко внутри себя, представ перед всеми в образе хладнокровного, сдержанного раан-хара.
  А, возможно, он и был таковым на самом деле. И лишь только мое желание увидеть нечто большее, заставляло строить все эти иллюзии. День ото дня заниматься самообманом, разрываясь между чувством долга и уважения к человеку, спасшему меня и мой родной край, и глубокой неприязни к тому, кто смел обходиться со мной так жестоко.
  Приблизившись, Лаар натянул на лицо платок, плотно закрывающий рот и нос. Видимо, даже с такого расстояния он ощущал неприятный запах, исходящий от тела. Вслед за раан-харом шел Ведающий. В руках у него был тяжелый талмуд Писания - выходит, и теперь тар Сириш будет проводить церемонию прощания.
   Мужчины подошли к воде, и теперь я почти не видела их - толпа прислуги сильно загораживала обзор. Зато мне было хорошо видно лица жен, не спускающих глаз с Лаара.
  Большинство смотрело на него с явной злобой и укором. Особенно, те девушки, что носили сареи. На лице Мелиры читалась такая неприязнь, что казалось, если бы не пространство пруда, разделяющее жен и раан-хара, она бы бросилась на него с кулаками.
  Некоторые же глядели совершенно иначе. С глухой тоской и сожалением. И, как бы странно это ни звучало, но в их глазах читалось понимание... Понимание с легким налётом упрека.
  Что-то подобное я уже видела. Так глядела Кьяра, когда говорила о Лааре. И, наверное, эти девушки, как и старшая жена когда-то любили его. И меня не покидало ощущение, что отголоски этого чувства не угасли и по сей день.
  Немыслимо...
  Разве можно относиться тепло к человеку, который сотворил подобное? После того как он бросил. Предал. Унизил. Кажется, мне никогда не этого понять.
  Меж тем Ведающий принялся нараспев читать длинную прощальную речь. Голос его был спокойным и уверенным, обволакивал, словно вода. И я невольно заслушалась, погрузившись в мелодичный ритм его речи. Пропуская через себя каждое слово.
  Тар Сириш сравнивал человеческую жизнь с ходом солнца. Начало ее, словно рассвет на востоке, сначала совсем робкий, но постепенно наливающийся красками и окрашивающий все вокруг игривым румянцем. Расцвет, словно зенит в ясном небе, жаркий, искрящий. И завершение пути, как закат. Неизбежный, и в то же время приносящий покой. Забвение. Сон. И лишь вечерние сумерки служат коротким напоминанием о минувшем солнечном дне.
  В руках дрожал огонек свечи. Воск крупными каплями стекал вниз, в крохотную плоскую чашу, что была призвана защитить пальцы от ожогов. Свеча таяла в руках, становясь все короче, неизменно приближаясь к моменту угасания.
  Еще один символ, напоминающий о быстротечности жизни.
  И так странно, Ведающий закончил речь как раз к моменту, когда от яркой свечи в моих руках осталась лишь восковая лужица, еще теплая, но уже погасшая, окончательно и бесповоротно.
  Я бросила взгляд в толпу. Одна за одной свечи в руках собравшихся затухали. И когда погас последний огонек, старец подошел ближе к воде. Один из лакеев подал ему горящий факел, другой уже подтянул к берегу ладью.
  - Да примет великий Хонту душу дочери своей верной. Воздаст ей миром и покоем на том Берегу.
  Одно мимолетное движение и факел коснулся ладьи. Устилавший дно хворост вспыхнул ослепительно ярким светом, окрасил воду огненными бликами. От неожиданности я выронила свечу, забрызгав воском подол хитона. Пришлось нагнуться за ней, шаря рукой в невысокой траве и одновременно придерживая головной платок, чтобы не съехал от неловкого движения. А когда я вновь выпрямилась, ладья уже вновь покачивалась по центру пруда. Огонь жадно пожирал древесину, тонкие белые цветы и тело усопшей. Ветер доносил сладковато-горький запах горения.
  Я чуть отступила назад - никогда прежде мне не доводилось наблюдать за ритуалом упокоения со столь близкого расстояния. Обычно тела усопших у нас сплавляют вниз по реке, в таких же вот ладьях, да только бурные потоки уносят их далеко-далеко за горизонт. И огонек костра виден лишь издали - сначала ярким пятном, а затем и вовсе крохотной точкой, пока не исчезнет совсем.
  А здесь, вместо реки лишь крохотный пруд, из которого загодя убрали всю рыбу. А ведь рядом течет великий Хонту, широкий и полноводный. Почему было не совершить проводы так, как того требует традиция?
  Хотя, понятное дело, почему. Вряд ли раан-хару нужны лишние вопросы. Все, что происходит во дворце, не должно выходить за пределы этих стен. И даже достойно уйти в мир иной нет ни единого шанса.
  Горько. И печально, до подступивший к глазам слез. Или это режет глаза пропахший гарью воздух?
  Я обернулась, пытаясь разглядеть за толпой слуг Лаара, и вовремя - как раз поймала взглядом напряженную спину спешно удаляющегося мужа. Даже до конца церемонии не остался...
  Вслед за Лааром прудик стали покидать и остальные. Сначала приближённые и жёны, в рядах которых вновь раздавались надрывные всхлипы. Потом и прислуга. Ашта потянула меня за руку, призывая не отставать от толпы.
  Я же в последний раз глянула на пылающую на фоне тёмного сада ладью и, уже отводя взгляд, встретилась глазами с тар Сиришем. Совсем мимолетно, но, кажется, Ведающий меня узнал. Тем не менее, останавливать не стал. Так и остался стоять у кромки воды, погруженный в свои думы.
  Я же вдруг поняла, что не смогу уснуть этой ночью. На душе было тяжко. И отступивший на время холод вновь пробрался внутрь, заставляя раз за разом переживать увиденное. В голове крутились совсем не радужные мысли и предположения, одно невероятнее другого.
  Что же это за болезнь такая, что унесла жизнь, по сути, совсем ещё молодой женщины? И если она связана с раан-харом, то как скоро настигнет меня? А может, уже настигла, только я сама пока о том не знаю?
   Полночная Звезда, неужели же и меня в ближайшем времени ждёт участь Кьяры?
  Я почувствовала, как дрожат пальцы рук. Ноги в один миг стали ватными, и я чуть пошатнулась на одной из дорожек. Ухватилась за ближайший тонкий ствол.
  - Рани, вам плохо? - тут же обеспокоенно подскочила Ашта.
  - Нет, всё хорошо. Просто споткнулась, - соврала я, полной грудью вдыхая стылый ночной воздух. Всеми силами призывая себя не паниковать.
  Остальной путь до покоев прошёл словно в тумане. Я уже даже не особо волновалась по поводу собственной маскировки. Узнают - так тому и быть.
  Надоело таиться, надоело это глухое неведение и постоянное чувство опасности.
  В покоях я быстро переоделась. Нацепила удобные шаровары и глухую тунику с длинным рукавом - так я хоть немного чувствовала себя защищенной. И сразу же, не тратя времени на пустые сомнения, шагнула к дверям.
  - Куда вы? - Ашта, разумеется, кинулась следом. И даже попыталась перегородить мне выход.
  - К раан-хару! - без запинки ответила я и оттолкнула служанку, освобождая путь.
  - Но рани, он ведь не звал! Хозяин не любит, когда...
  - Меня не волнует, что он любит, а что нет! - огрызнулась я, уверено переступая порог. - И можешь не провожать. Сама найду дорогу.
  Ашта, конечно, не послушалась. Бежала следом до самых покоев Лара, словно собачка на привязи.
  И хоть у меня самой сердце грохотало у горла, настроена я была весьма решительно. Правда, решимость эта чуть пошатнулась, когда вход перегородили двое стражей.
  - Хозяин велел никого не пускать! - строгим тоном сообщил один из них, пресекая мне дорогу коротким древком бхуджа. Странно, а я раньше и не замечала, чтобы во дворце открыто носили оружие. То ли была невнимательна, то ли сегодня особый случай.
  Буквально секунду я колебалась, с опаской косясь на острозаточенное лезвие, но всё же взяла себя в руки - поздно отступать, да и вряд ли в следующий раз я наберусь решимости, чтобы самолично сюда прийти.
  - У меня срочное дело к раан-хару! - произнесла как можно жёстче и прямо посмотрела в тёмные глаза стража.
  - Что за дело? - не постеснялся уточнить тот.
  - Вопрос слишком деликатный, чтобы я могла озвучивать его в присутствии чужих мужчин! - не растерялась я. - Мне нужно увидеть мужа! - сделала особое ударение на последнем слое.
  Стражи растеряно переглянулись. Было видно, что нарушать приказа они не хотят, но и что делать со мной - не знают. Мало ли какие деликатные трудности могут быть у молодой женщины в такое время суток...
  Спустя несколько секунд страж всё же убрал бхудж с моего пути, и я ступила в распахнутые двери.
  - Не ходи за мной! - кинула порывающейся пойти следом рабыне, и та покорно осталась ждать с той стороны.
  Я же быстро пересекла гостевую и коротко постучала в хозяйскую спальню. Не дожидаясь разрешения, толкнула тяжёлую створку и ступила в комнату, горячо натопленную и ощутимо пропахшую хмелем.
  Лаар стоял у окна. В одних шароварах и короткой распахнутой жилетке на голое тело. В правой руке его был зажат глиняный кувшин с вином и, судя по отсутствию чаши, пил раан-хар прямо оттуда. Ещё один такой кувшин притулился у ножки кровати. Явно пустой - откупоренная ёмкость преспокойно лежала на боку.
  - Я же просил никого... - гневно начал Лаар и осёкся, увидев на пороге меня.
  Развернулся, смерил недобрым взглядом. Кажется, моего появления он совсем не ждал. И уж точно не обрадовался оному.
  - Не помню, что бы я тебя звал, - едко бросил мужчина и, отвернувшись, сделал крупный глоток из горловины.
  - Разве я не могу прийти сама? Или это тоже запрещено? - не удержалась от ответной колкости.
  - Что тебе надо? - спросил Лаар, проигнорировав мой выпад. Яда в его голосе как не бывало, вместо этого я почувствовала в нём небывалую усталость.
  - Нам надо поговорить!
  - Увы, но я не настроен сейчас разговаривать. Приходи в другой раз.
  - Нет, Лаар. Мы поговорим прямо сейчас! Точнее, ты ответишь на один мой вопрос.
  Муж медленно повернулся. Глаза его опасно сузились, а губы изогнулись в нехорошей усмешке.
  - Ты смеешь мне указывать? - вопросил угрожающе, и от тона его голоса у меня мурашки побежали по спине.
  Впрочем, я почти мгновенно отогнала страх. Набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:
  - Я хочу знать, отчего умерла Кьяра!
  Кувшин треснул в сжавшейся руке Лаара. Красное вино, словно кровь, брызнуло на светлые шаровары, багряными каплями окропило ковёр.
  - Откуда ты знаешь? - сквозь стиснутые зубы просвистел он и, отшвырнув в сторону остатки кувшина, медленно двинулся на меня.
  - А ты думал, я слепая и глухая и не увижу приготовлений в саду?!
  - Откуда ты знаешь, кто она? - гаркнул Лаар, заставив меня попятиться.
  Серые глаза метали молнии. Взгляд впивался в меня тысячей острых кинжалов, грозя пригвоздить прямо к дверному полотну за спиной. Я буквально кожей ощущала исходящую от него угрозу, но на сей раз не собиралась трусливой мышью забиваться в угол.
  В конце концов, я имею право знать, что со мной будет.
  - Я была в женской части. Три дня назад. Там и видела её, разговаривала с ней.
  - Что она тебе сказала? - вновь крикнул Лаар и уперся руками по обе стороны от моей головы, загнав в самую настоящую ловушку.
  - Отвечай! - крикнул прямо в лицо, и я зажмурилась, не в силах справиться с подступившим к горлу страхом.
  Пульс вновь грохотал в висках, ладони вспотели, тело бросало то в жар, то в холод, и я с трудом нашла в себе силы ответить:
  - Ничего...
  - Врешь! О чём-то вы ведь разговаривали!
  Попыталась вспомнить, о чём шёл разговор, но мысли с трудом ворочались в голове. Лаар нависал надо мной, словно каменная глыба, и это мешало сосредоточиться. В голове всплывали лишь размытые образы, обрывки фраз. И я ухватилась за одну из них.
  - Она... Она просила позаботиться о тебе. Сказала, что тебе тяжело.
  Лаар резко растерял весь свой пыл. Отступил на шаг и нахмурился, подозрительно глядя на меня. Будто не верил.
  - Неправда... Ты всё выдумала, - подтвердил мои догадки муж.
  - Зачем мне врать? - Я пожала плечами, радуясь тому, что он стал хотя бы на шаг дальше. Теперь дышать стало легче, и ко мне постепенно возвращалось самообладание.
  - Допустим... Что ещё она успела рассказать? - Тон голоса раан-хара был чрезвычайно строг и серьёзен, и я невольно почувствовала себя на допросе.
  Ох, и чего я только ждала, открыв мужу правду? Конечно, теперь он захочет узнать все подробности! Да только, даже если захочу, я не смогу вспомнить деталей того разговора. Да и к чему они? Ведь главного Кьяра мне так и не поведала...
  - Говорю же, ничего! Я потому и пришла. Я должна знать, от чего она умерла, Лаар!
  Не знаю, на что я рассчитывала. На откровенность, на понимание, на простую вежливость с его стороны? Но в ответ получила лишь молчание. Тяжелое и давящее. Заставляющее судорожно, до ломоты в суставах, стискивать пальцы. Мучиться тяжким ожиданием.
  Неужели же он так мне ничего и не скажет?
  Меж тем Лаар прошёл к одной из ниш, скрылся на мгновение за тяжелой парчовой занавесью, а после появился уже с новым кувшином вина в руках. Откупорил его кинжалом. Хлебнул из горла. А после плюхнулся в мягкое, утопающее в подушках кресло.
  И я уже подумала, что он так и оставит мой вопрос без внимания, как Лаар неожиданно заговорил.
  - Тебе лучше не знать. И вообще, выкинь эти мысли из головы! Так всем будет проще жить.
  - Кому 'всем'? Тебе, Лаар? Конечно, тебя бы больше устроило, если бы жена была нема, как рыба, и безропотно выполняла все твои указания? - кажется, я не на шутку разошлась. Сама повысила голос, чуть ли не крича на мужа.
  А он не реагировал. Или делал вид, что не реагирует. И это злило сильнее всего. То, что муж принимает меня за пустое место и не утруждает себя даже пустыми отговорками, не говоря уже про правдивые ответы.
  И я продолжила, чувствуя, как внутри кипит вулкан негодования, обиды и злости, грозя в любой миг выплеснуться бурным лавовым потоком и затопить все вокруг.
  - Это ведь всё из-за тебя, да, Лаар? Другие твои жёны тоже больны и меня ждёт та же участь. Так ведь? Отвечай! Я имею право знать, что со мной будет! - крикнула во всё горло, и самообладание раан-хара наконец пошатнулось.
  - Да, из-за меня! Довольна?! - с яростью выкрикнул он, вскочив с кресла. Заметался по комнате, словно дикий зверь. - Все женщины, с которыми я был близок, обречены на смерть. Ты это хотела узнать?
  - Почему? - прошептала одними лишь губами, чувствуя, как что-то непомерно тяжёлое разом придавило к земле.
  - Почему-почему? Думаешь, легко быть раан-харом? Думаешь, я особенный? Одарённый? Да будь моя воля, я бы выжег в себе этот Дар к демоновой матери!
  - Причём тут Дар? Я не понимаю, объясни...
  - Какая же ты настырная! - выдохнул Раан-хар и присел на краешек низкого прикроватного столика. Отхлебнул ещё вина, собираясь с мыслями.
  Я неловко переступила с ноги на ногу, не зная, куда себя деть.
  Это было непривычно: смотреть на него такого, растрепанного, взмокшего, хмельного. С покрасневшими глазами и вздувшимися венами на лбу. Говорить с ним на чистоту. Хотя бы так, на повышенных тонах. Но всё лучше, чем ничего.
  А ещё было страшно. Я так стремилась узнать правду, но, по сути, оказалась совершенно не готова к ней.
  Меж тем раан-хар, наконец, примирился с собой и заговорил. Глухо и обречённо.
  - Вся правда в том, что мой Дар губителен для всего живого. Моя кровь - словно яд. Яд для Цветка Смерти, яд для моих женщин, яд для любого, кто соприкоснётся с проклятой кровью. - В его голосе было столько безнадёжности, что сердце рвалось на части.
  Я с трудом сглотнула вставший в горле ком и через силу выдавила:
  - И что, ничего нельзя сделать? Должно же быть какое-то средство! Лекарство... Нельзя же так просто сдаваться, надо...
  - А ты думаешь, я сижу, сложа руки, и ничего не предпринимаю?! - резко перебил Лаар и, судя по горящем огнём глазам, он вновь вышел из себя. - Да ты даже не представляешь, сколько всего мы перепробовали! Я приглашал лучших лекарей, алхимиков, Ведающих, Заклинателей. Все без толку. Всё, что мы можем - лишь продлить им жизнь и немного облегчить мучения. Да я бы всё отдал, лишь бы... - Он махнул рукой и резко поднялся, прошел к окну, вновь повернувшись ко мне спиной. Словно хотел отгородиться. Закрыться от моего пытливого взора или вовсе меня не видеть.
  И я бы может даже сделала вид, что меня здесь нет, да только в голове засел вопрос, на который мне просто необходимо было получить ответ.
  - И что, я тоже заболею? Или может, уже?..
  - Пока нет. Не беспокойся, когда это произойдет, я сразу почувствую и сообщу тебе.
  Не беспокойся?!
  Да, как тут можно не беспокоиться? Как не думать об этом? Как дальше жить, зная, что ты обречена на скорую смерть?
  Наверное, мне и правда было лучше не знать... Легче бы жилось.
  Как там говорят, меньше знаешь - крепче спишь? А что теперь? Да я же места себе не смогу найти. День ото дня буду осматривать тело в поисках красных пятен, следить за реакцией мужа, готовая в любой момент услышать, что больна.
  И шансов побороть эту напасть, похоже, совсем нет. Лаар ведь ясно сказал: КОГДА заболеешь... Не 'если'. А значит, это точно случится. Остается лишь ждать.
  Или может... Как он там сказал? Женщины, с которыми он был близок, обречены на смерть? Получается, если я не стану пускать мужа в свою постель, то, возможно, у меня появится шанс...
  - Ну что же ты молчишь? Теперь ты всё знаешь, скажи что-нибудь. - Лаар повернулся и вперился в меня холодным стальным взглядом.
  - Ты больше ко мне не притронешься, - прошептала чуть слышно.
  Нет, не для него. Для самой себя, делая свой окончательный выбор, решив во что бы то ни стало бороться, сопротивляться так долго, насколько хватит сил.
  - Громче, я не слышу, - усмехнулся Лаар.
  - Ты. Больше. Ко мне. Не притронешься, - повторила громко и чётко. Так, чтобы он наверняка всё расслышал, и прямо посмотрела в наливающиеся яростью серые глаза. Стремительно темнеющие, как темнеет предгрозовое небо, сулящее беду.
  - Ошибаешься...
  Лаар отставил вино и двинулся на меня. Стремительно развернулась и рванула к дверям. Уже потянула за ручку, но выскочить не успела. Муж перехватил меня поперёк тела, дернул к себе. Развернул в два счёта и припечатал к стене. Я ударилась локтем и болезненно зашипела. И сразу же замолкла, когда мужчина вцепился в мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
  - Я буду делать с тобой всё, что захочу! И так часто, как захочу, поняла? - сквозь стиснутые зубы прошипел он. И мне бы согласиться, покорно склонить голову и как прежде надеяться, что всё обойдется. Что муж проявит милосердие и не станет наказывать строго.
  Но надежды во мне больше не осталось. Она умерла ещё в тот миг, когда я увидела бездыханное тело Кьяры в погребальной ладье. Больше надеяться мне было не на что, оставалось лишь бороться.
  - Сомневаюсь! - ответила в том же тоне и резко согнула ногу в колене, целясь мужу в пах.
  Лаар умудрился увернуться в последний момент - я попала ногой лишь ему по бедру, чем вызвала ещё большую ярость супруга.
  - Ах ты, дрянь! - выругался он и схватил меня за запястья, скрутил, прижав грудью к стене, а я испытала явное чувство дежавю.
  Всё повторялось. Я вновь стояла, прижатая к стене, а Лаар стискивал меня с такой силой, что не было ни единого шанса вывернуться. И всё равно я пыталась, извивалась ужом, шипела от боли в запястьях, безуспешно пыталась наступить ему на ногу, проклиная про себя всё на свете. И в первую очередь, собственную слабость. Даже сейчас, на пике эмоционального напряжения сопротивляясь изо всех сил, я не могла ничего ему противопоставить.
  Лаар держал меня играючи. Стискивал запястья всего одной рукой, второй же давил на лопатки, прижимая моё тело к стене. Потом скользнул ниже, к пояснице, потянул вверх подол туники, забираясь под плотную ткань.
  - Кажется, придется заняться твоим воспитанием прямо сейчас, - прорычал мне на ухо и дернул вниз мои шаровары.
  Я вздрогнула и в последний раз попыталась вырваться. Но куда там... все мои потуги походили на жалкие трепыхания пришпиленной бабочки. Я совсем выбилась из сил. Бороться с Лааром было всё равно, что биться лбом о каменную кладку. Бесполезно и опасно для собственного здоровья.
  Я почувствовала, как раан-хар прижался пахом к моим бедрам, потянул за волосы, заставляя откинуть голову, вновь делая мне больно. И тут меня окончательно понесло. Все воспитание и манеры умерли в страшных муках, выпуская из глубины души нечто тёмное и колючее. Бьющее сильнее любых ударов, жалящее похлеще смоченного в кислоте хлыста.
  - Что, Лаар, нравится так? Принуждать, заставлять, делать больно? Это приносит тебе удовольствие, да? Или, может, ты не можешь по-другому? - выдавила из себя смешок и окончательно перестала дергаться, вознамерившись добить мужа если не действиями, так словами. Обидными и жгучими.
  - Заткнись! - рявкнул он.
  - Так принеси кляп. Его как раз не хватает для полного комплекта. Глядишь, тебе понравится, как я стану мычать с тряпкой во рту!
  - Договоришься, Катара, и вправду ведь принесу! - угрожающе протянул раан-хар.
  - Давай поспеши. Пока есть возможность вдоволь наиграться. А то глядишь, через пару дней я покроюсь ужасными пятнами, и пахнуть стану так, что ты и на десяток шагов не сможешь ко мне подойти. Укутаюсь с ног до головы в паранджу и закрою лицо, боясь показаться людям на глаза.
  Лаар замер. Напряженный, словно натянутая тетива. И лишь только хрип тяжёлого дыхания касался виска.
  - Давай, что же ты медлишь? Приблизь этот момент, Лаар. Удовлетворишь свою похоть, а заодно и избавишься от неугодной жёнушки. Глядишь, следующая попадется покладистая и послушная. И станет с особым рвением исполнять все твои приказы. Ты же этого так жаждешь?
  - Уходи... - раздался глухой голос из-за спины, и я почувствовала, как Лаар освободил мои руки. - Вон! - гаркнул он, и в тот же миг я сорвалась с места. Опрометью выскочила за дверь. И, уже оказавшись в гостевой, услышала страшный грохот, донёсшийся из спальни.
  Кажется, и этот кувшин вина Лаар разбил.
  И не только его.
  
  Лаар
  
  Так плохо Лаару не было ещё никогда.
  Спальня его походила на разворошенный улей. По углам валялись сломанные вещи, острые осколки и щепки устилали ковёр, сорванные занавеси сиротливо болтались на окнах. И Лаар продолжать крушить, ломать всё, что попадётся под руку, пытаясь заглушить свой гнев, боль, что железными тисками сковывала сердце.
  Он пытался забыться, кувшинами хлестал вино, но и это не помогало. Хмель слишком быстро выводился из крови - ещё одна особенность проклятого Дара раан-хара.
  И уснуть не получалось. В голове роилось множество мыслей и образов. Воспоминаний, от которых некуда было спрятаться.
  Кьяра...
  Первая женщина, первая жена, первая любовь. И первая же боль. Разочарование. Вдребезги разбившиеся мечты. Горький вкус отчаяния и предательства.
  Как же давно это было! Как молод он был. ОНИ были. Молоды, влюблены и счастливы. Жаль, счастье продлилось не долго...
  Кьяра продержалась почти год. Целый год совместных прогулок, бессонных ночей, томных пробуждений. Это было так долго - дольше, чем вынес кто-то из его последующих жён - но в то же время ничтожно мало для них двоих!
  И он позволил себе привязаться. Слишком сильно. Непозволительно. Забыл о проклятье рода раан-харов. Думал, что у него всё получится с первого раза.
  Глупый, беспечный мальчишка!
  Когда Кьяра заболела, Лаар не поверил. Просто не мог поверить. И дотянул до того, что запах болезни стал невыносимым, и он больше не мог даже стоять рядом с ней. И всё равно не знал, как признаться. Не знал, как сказать, что они больше никогда не увидятся.
  Лаар до сих пор помнил её взгляд. Как она смотрела на него, когда поняла, что всё кончено. Так смотрят на предателя. И Лаар чувствовал себя таковым, пусть и понимал, что изменить что-то не в его власти.
  Так было всегда. Испокон веков через постель раан-харов проходило множество женщин, пока наконец не появлялась та, что была достаточно сильна, чтобы справиться с ядом. Чтобы родить наследника и прекратить череду бессмысленных смертей.
  Мать Лаара была пятой попыткой отца. Катара - уже двенадцатой, и сколько их еще будет, раан-хар даже не представлял.
  Помнится, после расставания с первой женой, Лаар вообще зарекся впредь жениться. Несколько месяцев ему удавалось игнорировать уговоры Ведающего и советы поверенного отца. Даже император не смог вразумить молодого и горячего раан-хара.
  А потом на приёме у того же императора он почувствовал запах. Манящий и дурманящий. Такой сильный, что не было никаких сил удержаться. Кажется, та девушка прибыла на приём в свите своего жениха. И в тот же день она его лишилась, зато получила мужа, в лице несдержанного и опьяневшего от аромата невинности раан-хара, что, не дождавшись конца брачной церемонии, затащил её в первые попавшиеся покои и сделал женщиной.
  Дальше потянулась целая вереница жён. Все умопомрачительно красивые, здоровые, самые лучшие. Он погубил их всех. И понимал, что сегодняшняя поминальная ладься - лишь начало. За ней неминуемо последуют и остальные...
  И ведь чего только Лаар не пробовал! Он был нежным и грубым, заботливым и равнодушным. Сутками не выходил из покоев жены или, напротив, приходил лишь пару раз в месяц, в самые благоприятные для зачатия дни, стараясь как можно меньше травить рани своим ядом. Всё без толку. Нужного рецепта Лаар не нашёл - ни одна из его жён так и не понесла.
  И он устал. Устал ждать, устал надеяться.
  Единственное, что понял Лаар за всё это время - чем сильнее привязываешься, тем больнее потом. Первые его жёны, узнав о болезни, закатывали истерики, плакали, умоляли не оставлять их. Были готовы на всё, лишь бы не разлучаться с мужем. Последние - были счастливы оказаться как можно дальше от него. Раан-хар стал для них чудовищем, а болезнь виделась избавлением.
  И такой исход устраивал Лаара куда больше, чем слезливые истерики.
  И все бы так и продолжалось, если бы не эта взбалмошная девица. Как она только умудрилась столько всего вызнать? И почему Лаар не заметил этого раньше? Зачем всё ей рассказал?
  Болван!
  Раньше такого никогда не случалось. Его жёны были послушны и даже близко не представляли, что их ждёт. А теперь Лаар совершенно не знал, как быть...
  Задобрить её, или взять силой, или... подождать, пока сама успокоится?
  Хотя это вряд ли.
  Не успокоится. Скорее, вновь попытается сбежать и лишь добавит ему хлопот. И, кажется, проще завести новую рани, чем мучиться с этой...
  
  Глава 10
  
  Лаар больше не появлялся в моих покоях. Не знаю, что было тому причиной: смерть Кьяры или наш недавний разговор, а может, попросту навалившиеся дела, но я была рада такому стечению обстоятельств.
  Я твердо решила, что больше не подпущу к себе мужа. Но одной моей решимости, увы, было мало. Если он захочет, всегда сможет заставить. И я не знаю, как стану сопротивляться ему... Простых слов вряд ли будет достаточно, а иного оружия у меня нет.
  Я постоянно думала об этом, искала способы защиты, понимая, что рано или поздно Лаар явится ко мне. Но так и не находила, все сильнее впадая в отчаяние.
  В один из дней меня навестил тар Сириш. Он явился в мои покои под вечер, и сначала я перепугалась, решив, что это муж. Но, увидев старца, немного расслабилась.
  - Ты плохо выглядишь, дитя моё. - Ведающий привычно подошел ко мне, и взял в руки мои ладони. Мне сразу полегчало. Не знаю, что у них за Дар такой, но успокаивать у тара Сириша получалось превосходно.
  - Знаю, ты взволнована. Потому я и пришёл, - произнес он мягко и покосился на браслет на моем предплечье. Я и не глядя знала, что светлый металл вновь налился багрянцем. Так всегда происходило, когда на душе у меня становилось тяжело.
  Тар Сириш взял меня под локоть и повлёк к мягкому гарнитуру с низким столиком посередине. Велел Аште подать прохладного чаю и, лишь когда помощница скрылась из виду, начал разговор.
  - Я слышал, Лаар рассказал тебе обо всём?
  Я кивнула. Признаться честно, не ожидала, что Ведающий поднимет эту тему. Особенно после того, как столько времени скрывал от меня правду.
  - Ты, наверно, сердишься на меня? - словно прочитал мои мысли собеседник.
  - Я думала, что могу доверять вам...
  - Ты по-прежнему можешь доверять мне, дитя! - перебил старец, вновь заключив мои руки в свои ладони.
  - Но как? - Я вскочила, вырвав кисти. - Вы ведь обманывали меня! И словом не обмолвились о том, что меня ждёт! Как я могу доверять вам, если вы отправили меня на верную погибель?!
  - Успокойся, успокойся, - тар Сиришь тоже привстал и попытался усадить меня обратно. - Я понимаю твои чувства, но и ты меня пойми. Я Ведающий, я лишь хранитель тайны раан-хара. Но открывать её не имею права.
  - Даже если от этого зависит чья-то жизнь?!
  - Даже так, - спокойно подтвердил старец, сцепив длинные пальцы. - Порой бывают вещи гораздо более важные, чем жизнь одного конкретного человека.
  Я с таким мнением была абсолютно не согласна. И уже хотела было возмутиться, но тар Сириш примирительно понял руки.
  - Катара, поверь, я не желаю тебе смерти. Ни тебе, ни другим девочкам. И Лаар не желает. Но у него просто нет другого выхода. Он вынужден пытаться вновь и вновь, до тех пор, пока одна из вас не родит ему ребёнка. У остальных девушек это не вышло, но я уверен, что с тобой всё будет иначе. Ты справишься. Надо лишь немного постараться, захотеть...
  - Как я могу захотеть, когда знаю, что умру? - Обессилено опустилась обратно на кушетку, чувствуя, как предательски дрожат руки. Как от одной мысли о смерти к горлу вновь подкатывает паника
  - Почему ты в этом так уверена? Если бы все девушки умирали, род раан-харов уже давно бы прервался!
  - То есть, возможно, я останусь жить?! - спросила недоверчиво.
  - Конечно. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Я верю, что ты особенная, Катара. Хорошо бы, чтобы ты и сама поверила в это.
  - Вряд ли я смогу... Да и... - я на мгновение запнулась, не зная, стоит ли озвучивать Ведающему свое решение, но все же решила рискнуть: - можете сколько угодно говорить мне о долге, но Лаара я к себе больше не подпущу. Уж лучше сразу смерть!
  Тар Сиришь нахмурился. Смерил меня задумчивым взглядом. Да таким пристальным, что на миг показалось, будто взгляд этот проник в самую душу. И даже без слов нашёл там ответы на невысказанные вслух вопросы.
  - Он так тебе неприятен? - тихо спросил старец, откинувшись на спинку кресла.
  - Да как он может быть мне приятен, если постоянно заставляет, приказывает, грубит? - Собеседник был спокоен, я же вновь сорвалась на крик. Мне просто необходимо было выговориться, выплеснуть эмоции, что день ото дня разрывали меня на куски. И пусть тар Сириш не имел ни малейшего отношения к тому, как ведёт себя муж, мне просто некому было больше открыться. - А в иное время и вовсе не замечает, как будто я пустое место? Уж если мне суждено умереть, так лучше сразу, чем терпеть все эти мучения! И ведь я ни в чем перед ним не виновата! Зачем он так со мной?
  Тар Сиришь тяжко вздохнул.
  Взгляд его выражал сочувствие, а размеренный тон голоса вновь призывал успокоиться:
  - Просто ему больно, Катара. Больно каждый раз, чтобы он там из себя не строил. И за многие годы у него выработался защитный механизм, поведение, исключающее привязанность. Как с его стороны. Так и со стороны девушек.
  - И потому он ведёт себя так грубо?
  - Да, он считает, что так лучше
  - Кому лучше. Ему лучше?! - вновь повысила голос. Кажется, это начинает входить у меня в привычку...
  - И тебе тоже, как бы странно это ни звучало... - хмыкнул собеседник. - Порой разочарование может быть очень болезненным. Настолько, что любая физическая боль меркнет перед муками душевными. Лаар уже проходил через это. И не раз. И выбрал свой путь. Решил, как ему проще... Не думай, я не оправдываю его. Но и сам не знаю, как бы поступил на его месте. Смог ли бы сохранить себя и не озлобиться...
  - Зачем вы это всё мне говорите?
  - Я просто хочу, чтобы ты поняла: на всё есть свои причины. Всему есть свое объяснение. И только тебе под силу что-то изменить.
  Я с трудом подавила в себя истеричный смешок.
  Это уж вряд ли. Меня Лаар точно не станет слушать. Он и за человека-то меня не держит...
  Ответить Ведающему не успела. В покои вернулась Ашта с большим подносом в руках. Водрузила перед нами кувшин с холодным чаем и пару высоких бокалов. А ещё сладости и мелкие закуски, хоть о том и не просили. Аккуратно разлила напиток по бокалам. Тар Сириш отхлебнул немного, покатал во рту, смакуя вкус, и лишь после с наслаждением проглотил. Следом попробовал одну из закусок. Я же, глянув на еду, испытала лишь чувство отвращения.
  Забавно, мне после нашего разговора кусок в горло не лезет, старец же с наслаждением уплетает сладости. Аппетиту его можно только позавидовать, а скорой смене настроения и подавно.
  Правда, долго наслаждаться трапезой тар Сиришь не стал. Аккуратно промокнул льняной салфеткой рот и поднялся с кресла.
  - Что ж, время позднее, не смею больше докучать молодой рани, - мягко улыбнулся он. И уже уходя, добавил: - Подумай над моими словами, Катара. И прошу тебя, не принимай слишком спешных решений.
  Я лишь кивнула, готовая согласиться уже на что угодно, лишь бы избежать дальнейших уговоров.
  Какой смысл в словах и объяснениях, когда на душе так погано? И можно тысячу раз понимать всё умом, но от этого вряд ли изменится отношение. Ни моё к Лаару, ни уж тем более его ко мне...
  
  ѓЛаар
  
  Рииш прилетел, как всегда, неожиданно. И вместе с тем вовремя.
  Наверное, впервые Лаар был рад известию о пробудившемся Цветке Смерти, ведь это означало отъезд из дворца, возможность полностью уйти в работу и избавиться тяжких мыслей, что всё никак не шли из головы.
  А еще - нё думать о Катаре.
  Особенно по ночам. Хотеть прийти, расслабиться, забыться ненадолго, повинуясь древним, как жизнь, инстинктам, отдавшись во власть плотских желаний, что восставали каждый раз, когда он чувствовал дурманящий запах своей рани.
  И в то же время он понимал, что так просто она его к себе не подпустит. Вновь станет сопротивляться. Бросаться словами, рождая в душе ещё большее смятение, поднимая на поверхность все те воспоминания и эмоции, что Лаар так упорно пытался задвинуть поглубже. Вновь всколыхнет отвратительное чувство вины.
  Конечно, он бы мог заткнуть ей рот. Мог бы заставить слушаться. Принудить к близости. Бесспорно, Лаар это умел.
  Но, демонова глотка, почему он должен это делать? Он ведь не насильник какой-нибудь! Он её законный муж! И имеет все права на её тело!
  Лаар зашипел, чересчур сильно стянув ремень, удерживающий доспех. Глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться и выкинуть из головы всё лишнее. На улице было пасмурно. Ветер бил в распахнутое окно, принося запахи свежести и надвигающейся грозы. Самое то, чтобы прийти в себя и немного остыть.
  Раан-хар почти уже облачился в походный доспех, когда в его покои неожиданно ворвался тар Сириш. Окинул Лаара беглым взглядом:
  - Собираетесь в дорогу на ночь глядя?
  - А что тебя удивляет? - Раан-хар как ни в чем не бывало продолжил сборы.
  - Насколько я понял, путь не близкий. Где в этот раз проснулся Цветок?
  - На северо-западе, в землях Лашасса.
  Ведающий задумчиво потер подбородок.
  - Это минимум неделя пути. Пока доедешь, Цветок войдёт в силу, а значит, задержаться придется изрядно.
  Как будто он сам этого не знает!
  - К чему ты клонишь? - резко кинул Лаар, устав от этих непонятных хождений вокруг да около.
  - Я клоню к тому, что ты должен взять с собой жену!
  Лаар потрясённо замер. Уж чего-чего, а подобного предложения он не ожидал. Вопросительно глянул на старого знакомого, пытаясь уловить в его взгляде хоть единый намек на шутку. Но нет, выражение лица Ведающего было предельно серьёзным и сосредоточенным.
  - Ты совсем умом тронулся? - выпалил раан-хар, ничуть не скрывая своего негодования. - Предлагаешь мне тащить эту девицу через всю Империю, держать в походных условиях, в компании пары десятков неотёсанных воинов? Я что, похож на психа?
  - Не забывай, Лаар, она нужна тебе! Хотя бы с физической точки зрения. А пара месяцев - это слишком долгий срок для воздержания. К тому же не забывай, что самое благоприятное время для зачатия...
  - Да помню я! - недовольно перебил хозяин покоев. - Ты вечно мне об этом твердишь, но на практике так ничего и не вышло.
  - Раньше ты не брал девушек в походы.
  - И сейчас не собираюсь!
  - Лаар, ты должен меня послушать...
  - К демону! - вновь перебил раан-хар. - Я устал от нравоучений! Сыт по горло твоими бесполезными советами! Если у тебя есть весомый довод, чтобы я взял Катару - выкладывай! Если нет, не мешай собираться!
  Ведающий замолчал. Но уходить отнюдь не собирался. Так и стоял посреди комнаты, изучающе глядя на своего воспитанника. Тяжело раздумывая над чем-то. Лаар чувствовал, что собеседник ещё не всё сказал. Но затянувшаяся пауза начала его раздражать. Он уже хотел плюнуть на всё и продолжить сборы. Как можно быстрей оказаться на свежем воздухе, на спине верного красногривого рысака и мчать как можно дальше от этих стен. Выкинуть всё из головы и хоть ненадолго насладиться свободой. Свободой от обязательств, от взглядов, которыми его провожали во дворце, от собственных страхов и желаний.
  Но Ведающий всё же заговорил, разом разбив все мечтания Лара:
  - У меня было видение.
  Раан-хар напрягся.
  Это было уже интересно. Видения даже у самых сильных Ведающих случались нечасто. И что бы в них ни было, оно непременно сбывалось.
  - И что ты видел?
  - Что ты должен взять с собой Катару.
  - Сириш, я не спрашиваю, что мне делать! Я спрашиваю: что было в видении? - Лаар вновь начал злиться.
  - Ты же знаешь, видения в большинстве своем размытые, нечёткие. Я видел лишь обрывки образов. И из них стало ясно, что твоя рани будет полезна в походе.
  - Полезна?! В походе? Не смеши меня! - фыркнул хозяин покоев. - Девица в походе - лишний балласт. Она будет сильно нас задерживать. Я уже не говорю о том, что всё это предприятие может быть небезопасно!
  - А я всегда считал, что самое безопасное место как раз таки рядом с раан-харом, - в свою очередь тонко поддел старец. - И, если хорошо подготовиться, тормозить тебя она не будет. Тем более, что в земли Лашасса вы всё равно отправитесь на ладье.
  - Да, но на подготовку понадобится целая вечность! Не думаешь же ты, что она соберётся за полчаса подобно моим воинам.
  - Не соберётся. Но этого и не нужно. Отправитесь на рассвете, - спокойно произнес Ведающий, причем настолько уверено, будто это был уже решенный вопрос. И эта холодная уверенность бесила Лаара больше всего. До сжатых кулаков и тихого рыка, прорезавшегося сквозь стиснутые зубы.
  - Тем более отправляться в ночь рискованно, - Ведающий подошёл к окну и шире распахнул створку, - на небе ни звезды, всё заволокло тучами. Не удивлюсь, если вот-вот грянет гром. В такую погоду никто не станет спускать ладью на воду.
  Лаар чуть не выругался с досады.
  Всё сегодня складывалось против него.
  Хотел как можно быстрее отправиться в путь? Так нет же, разразилась непогода.
  Хотел уехать подальше от Катары? Ведающий заставляет тянуть её с собой.
  И если бы не это хреново видение, можно было бы смело плюнуть на всё и послать старинного друга куда подальше. Но Лаар по личному опыту знал, что с видениями лучше не спорить. И, коли Ведающий и правда видел молодую рани рядом с ним в походе, так оно и будет. Как ни сопротивляйся...
  - Ты точно уверен, что её нужно брать с собой? - Лаар всё же предпринял последнюю попытку отвертеться.
  - Да, уверен. Более того, присутствие девушки сыграет очень важную роль.
  - Надеюсь, во благо? - хмыкнул Лаар.
  Ведающий молчал. Выходит, и сам не знал ответа...
  Вот же демонова глотка!
  Вся эта затея чистой воды безумие! Кот в мешке! И как тут принять правильное решение?
  - Я предупрежу, чтобы Катара была готова к утру. - Всё же Ведающий принял решение за них двоих.
  Что ж... Значит и последствия будут на его совести... Как и приготовления.
  А Лаару лишь остается подумать, как реже пересекаться с женой во время их совместного путешествия.
  
  ***
  Когда ко мне посреди ночи заявились несколько служанок и принялись второпях собирать мои вещи, я совершенно опешила!
  Я была уже в постели и даже успела задремать, но весь сон словно рукой сняло.
  А на место сонливости тотчас пришла паника.
  Неужели я переезжаю в дальний конец сада, на женскую часть? Я больна? Так скоро?
  Но ведь Лаар последние дни не навещал меня, а значит, не мог уловить изменение запаха. Или есть ещё какие-то приметы?
  Я невольно покосилась на собственную кожу. На запястья и внутреннюю сторону локтей, выступающие ключицы, ища хоть какие-то признаки болезни. Ощупала себя с ног до головы, чувствуя, как сердце норовит выпрыгнуть из груди.
  А спустя пару минут, наконец, появилась Ашта. Чуть взволнованная и раскрасневшаяся.
  - Ашта, что происходит?
  - Раан-хар велел собрать ваши вещи. Завтра на рассвете вы отправитесь в путь.
  - В путь, но куда?
  - Я не знаю точно. Вроде, куда-то на Север. Велели готовить кибитку и удобные вещи. Насколько я поняла, раан-хар хочет, чтобы вы сопровождали его в походе...
  - Сопровождала? В походе?
  Весть оказалась более чем неожиданной...
  А я уж было подумала, что всё кончено.
  Облегченно выдохнула и опустилась обратно на постель. Страх потихоньку рассеивался, а на смену ему приходил здравый смысл и логика. В голове рождалось множество мыслей и вопросов.
  И зачем Лаару понадобилось брать меня с собой? Раньше ведь он уезжал из дворца в одиночестве. Точнее, в сопровождении своей доблестной гвардии. Или, может, на сей раз путь дальний, и поход грозит затянуться надолго?
  Но даже если так, зачем я ему там нужна? И самое главное, чем это мне грозит? Ведь избежать общества мужа в дороге будет куда труднее, чем в просторном дворце. Или на то и расчёт? Безумие какое-то...
  - Зачем я ему только понадобилась? - спросила, не обращаясь ни к кому конкретно.
  Но Ашта решила, что вопрос адресован ей. Слегка пожала плечами.
  - Наверное, затем, зачем и обычно... - выдала свою гипотезу помощница. - Вы же знаете, мужчины без женского общества долго обходиться не могут, и если поход займет много времени...
  - Я поняла! - перебила компаньонку, пока та не начала вдаваться в подробности.
  Подобная мысль, разумеется, промелькнула. Но, принимая во внимание тот факт, что Лаар не приходил ко мне в последнее время, я понадеялась, что причина кроется в чём-то ином, нежели исполнении супружеского долга. Ведь именно этого я и пытаюсь всеми силами избежать. А что стану делать, когда окажусь один на один с Лааром где-нибудь в нехоженых местах на краю Империи?
  О боги, даже не представляю...
  И как же мне избежать всего этого?
  
  Ночь была муторной. Я почти не спала. Всё думала над тем, как отказаться от поездки. Сослаться на плохое самочувствие? На неумение держаться в седле? Или непривычность к походным условиям?
  Даже не знаю. Но если и придумаю правдоподобную ложь, не уверена, что супруг вообще станет меня слушать. С него станется закинуть меня поперёк седла и попросту увезти. А если он ещё проделает это на глазах у всей прислуги и стражей, я же тогда со стыда умру!
  Ох, и почему всё так сложно? И где мне подобрать правильные слова для разговора с мужем?
  В итоге я так и проворочалась до самого рассвета. А когда первый луч солнца показался из-за горизонта, в мои покои явилась Ашта и принялась настойчиво меня будить.
  - Я никуда не поеду! - твердо заявила помощнице и брезгливо глянула на бесформенный закрытый наряд, что она мне протягивала.
  И кто вообще придумал обрядить меня в такое? Хуже разве что паранджа, в которой открытыми остаются только глаза! Не удивлюсь, если это Лаар распорядился. Не понятно только, какие цели он преследует...
  Ашта, разумеется, принялась меня всячески уговаривать. Чего только она не проделывала, вплоть до того, что падала на колени. Разве что тащить меня силой не пробовала, понимала, что подобное поведение по отношению к хозяйке недопустимо. Под конец мне даже стало жаль помощницу, но себя было жальче. А потому я оставалась непреклонна.
  В итоге рабыня сдалась. Примостила на край кровати мой наряд и ушла прочь.
  Я вздохнула с облегчением. Всё же выдержать подобное давление, пусть и со стороны служанки, оказалось очень трудно. Вот только расслабилась я рано. Глупо было думать, что меня так просто оставят в покое.
  Громкие тяжёлые шаги я услышала ещё издали. И вся сжалась, предвидя скорую расправу. Даже в этих шагах чувствовался гнев хозяина дворца. Когда же я увидела его самого, тело и вовсе прошиб озноб.
  Весь в чёрном, покрасневшие глаза горят яростью, на скулах ходят желваки. Разве что кнута в руке не хватает, точно бы решила, что станет наказывать.
  - Какого демона ты ещё не готова? - рявкнул Лаар, ворвавшись в мои покои.
  Собрала в кулак всю свою храбрость и, с трудом подавив дрожь в голосе, произнесла:
  - Я не поеду с тобой! - И тут же вспомнила о правдоподобной легенде, над которой думала столько времени. - Я... мне... нездоровится.
  Это было почти что правдой. Проворочавшись всю ночь, я толком не выспалась. На лице моем наверняка читалась усталость. А от близкого присутствия мужа и вовсе тряслись колени. Ну и чем не больная?
  И, честно говоря, я ожидала, что это произведет хоть какое-то впечатление на Лара... Но на лице его не дрогнул ни один мускул. Лишь только во взгляде добавилось подозрительности.
  - Врешь! - произнес уверенно. - Ещё вчера с тобой всё было в порядке. Да и до моего прихода, кажется, ты была вполне бодра и здорова!
  Вот же... И когда только успели доложить? Неужто Ашта опять постаралась?
  Всё же стоило и перед ней прикинуться захворавшей. Жаль, эта мысль не пришла мне в голову раньше. Теперь же придуриваться бессмысленно...
  - Я всё равно с тобой никуда не поеду!
  - Поедешь, Катара. И это не просьба, - хуже ядовитой змеюки прошипел Лаар. - Это приказ! А мои приказы не обсуждаются! Ясно?!
  - Конечно, ты ведь только и умеешь, что приказывать! Тебя совершенно не интересует, чего хочу я, и по каким причинам не желаю отправляться с поход.
  - Ты права. Меня это совершенно не интересует! Сейчас меня волнует лишь Цветок Смерти, проросший на землях Лашасса. Мы должны были отплыть туда ещё вчера ночью! А из-за тебя вынуждены задерживаться! И сейчас, в этот самый миг, когда ты тут упрямишься на пустом месте, Цветок заполоняет всё больше земель, уничтожает леса, урожай и жилища местных жителей. Отравляет воздух и землю. Может, для тебя это ничего и не значит, а для меня это - весомый аргумент как можно быстрее прибыть на место!
  Я тяжело сглотнула, представив ужасающую картину, обрисованную мужем.
  Странно, а ведь я совершенно не думала о походе в таком ключе. Как будто забыла, в чём причина отъездов раан-хара. Или, может, я попросту поставила собственные желания выше благополучия жителей Империи?
  Полночная звезда, и когда я только стала такой эгоисткой?
  - Так и езжай один. Всяко быстрее будет. - Голос мой дрогнул, а от былой уверенности остались лишь жалкие крохи. Всё же спорить с мужчиной, да еще раан-харом, слишком тяжело.
  - Не зли меня, Катара! - Лаар сделал шаг навстречу, и я инстинктивно отшатнулась. -Или ты сейчас же соберешься и спустишься к повозке - или я волоком вытащу тебя из дворца. А потом привяжу к ноге своей кобылы, и ты будешь бежать за ней всю дорогу, до самой пристани!
  Если Лаар хотел запугать меня, то у него это вполне получилось. Но, боги, как же было противно вновь подчиняться его воле, как же не хотелось сдаваться...
  Не дожидаясь моего ответа, Лаар развернулся и направился к дверям. Рывком отворил створку. Я остановила его на полушаге.
  -Хорошо, я поеду с тобой, Лаар, но у меня есть условие!
  Если уж мне всё равно придется отправиться с мужем, так значит, надо постараться сделать эту поезду как можно более удобной. Впрочем, так или иначе, она таковой не будет: в обществе раан-хара невозможно расслабиться. А уж в окружении двух десятков его воинов и подавно. И даже тар Сириша, с которым можно отвести душу, не будет поблизости. И чтобы окончательно не сойти с ума, мне нужно, чтобы рядом был хоть один близкий человек. Пускай не защитник, но хотя бы тот, кто поймет и поддержит в трудную минуту.
  А трудно будет, в этом даже не приходится сомневаться...
  Лаар на мою просьбу, как и ожидалось, отреагировал весьма бурно. Весь ощерился, подобрался, словно тигр перед прыжком.
  - Ты ещё смеешь ставить мне условия, женщина?!
  - Если вам претит это слово, можете считать это просьбой, - произнесла с явной насмешкой в голосе. Сама даже не знаю, как на такое осмелилась. И пока муж вновь не зарычал, перешла к главному: - Мне как женщине будет не комфортно в окружении ваших воинов, и потому я хотела бы взять с собой компаньонку.
  - Ашта и так отправиться с тобой, - недоуменно кинул Лаар.
  - Я говорю не про рабыню, Лаар! Я хочу взять свою компаньонку - Хальди!
  Это просьба понравилась мужу уже куда меньше. На лицо его вновь вернулось хмурое выражение. Но вместе с тем появилась и задумчивость, и я сочла это хорошим знаком - если супруг сразу не отверг мою просьбу, значит, есть шанс настоять на своем.
  Несколько секунд мы мерялись взглядами. Уж не знаю, насколько у меня получилось изображать непоколебимость, но, видимо, раан-хар решил, что проще пойти на уступку, чем продолжать этот бессмысленный спор.
  - Хорошо, бери с собой кого хочешь, но чтобы через пять минут готовая сидела в кибитке! - припечатал супруг и теперь уже окончательно вышел.
  И только теперь я позволила себе расслабленно выдохнуть. Это, конечно, не было победой, и не отменяло всех страхов и трудностей, что ждали меня в пути, но я была рада, что мне наконец-то удалось отвоевать хоть что-то для себя.
  И оставалось надеяться, что это лишь мой первый шаг на пути к самостоятельности.
  Глава 11
  
  Ладью качало на волнах. Ветер нещадно трепал стены шатра, грозя сорвать с петель тяжелую ткань, пробирался под полог, обдавая сквозняком ноги. Дрожало пламя в маленькой переносной жаровне. А я куталась в толстый шерстяной палантин, закрываясь от неожиданно нагрянувшего холода.
  Мы плыли уже третий день, а непогода и не думала униматься. Широкий Хонту распростерся вокруг, и конца, и края ему не было, словно это была не река, а самое настоящее безбрежное море. И волновался он подобно морю, разбивая о борта тяжёлые волны, бросая на палубу пену и брызги.
  Впрочем, на эту самую палубу я почти не выходила. И дело было даже не в шторме, а в том, как смотрел на меня муж, стоило хоть на мгновение выглянуть из своего укрытия. Не знаю, о чём он больше переживал: о том, что я простыну на ветру, или о том, что его воины бросают в мою сторону уж очень любопытные взгляды. Хоть муж и приказал надеть паранджу, я его приказа намерено ослушалась. Вместо неудобной длинной хламиды облачилась в шаровары и длинную закрытую тунику, да спрятала волосы под платок, оставив лицо открытым. И теперь Лаар постоянно рычал, выказывая недовольство моим внешним видом. И даже один раз подошёл и настоятельно посоветовал не выходить из шатра.
  Вот только сил третий день сидеть на одном месте не было никаких и, стоило качке немного улечься, как я поспешила на воздух, надеясь хоть немного развеяться. Хальди, конечно, напомнила, что не стоит перечить мужу, но удерживать меня не стала. Видно, и самой было тошно в четырёх стенах.
  Ладья, на которой мы плыли, была не особо крупная. Мне случалось видеть суда и вдвое, и втрое больше. Зато благодаря небольшим размерам, она была достаточно маневренной и быстроходной, чтобы как можно быстрее доставить раан-хара и его воинов в нужную провинцию. Но, увы, других преимуществ у нашего судна не было. На палубе было откровенно тесно. И спрятаться от чужих заинтересованных взглядов было попросту некуда. Разве что вернуться в единственный опостылевший шатёр.
  Я осторожно двинулась к борту, отмечая, как уступают дорогу мужчины. Как пытаются отвести глаза, но всё одно косятся на меня, разглядывают с интересом. И кстати, не только меня. На следующую по пятам Хальди было направлено не меньше любопытных мужских взоров. И не удивительно, ведь мы были единственными женщинами на борту. И если я, как жена раан-хара, была неприкосновенна, то за Хальди я вскоре начала всерьез беспокоиться. Ибо взгляды, обращенные на мою помощницу, были отнюдь не так невинны, как того хотелось бы. Да и сама она, кажется, чувствовала себя неловко. Всё время держалась рядом и старательно разглядывала свои руки, стискивающие подол хитона.
   Вдалеке уже виднелся берег - тонкая полоска тёмного хвойного леса на фоне бледно-серого затянутого облаками неба. От воды тянуло сыростью, а в воздухе висела мелкая водяная морось, словно вот-вот должен был начаться дождь. Но даже несмотря на сырость стоять у борта и вдыхать стылый утренний воздух было приятно. Хоть какое-то разнообразие!
  Жаль только, долго наслаждаться спокойствием было не суждено.
  - Кажется, я просил тебя не выходить из шатра. - Лаар, конечно же, не мог не заметить моего присутствия.
  - Я всего лишь вышла подышать воздухом. Меня немного укачало, - соврала без запинки и вновь удостоилась подозрительного взгляда серых стальных глаз. После Лаар вопросительно глянул на Хальди, и та поспешила подтвердить мои слова.
  Как всё же хорошо, что я взяла с собой компаньонку! В отличие от Ашты, Хальди во всём меня поддерживала и помогала, как могла.
   - Хорошо. Только не долго, - дал свое разрешение ''господин'' и встал рядом со мной, важно скрестив руки на груди.
  А вот этого я совсем не ожидала. Неужели у раан-хара нет других дел, кроме как сторожевым псом стоять возле меня? И ведь чувствовала, не уйдет... Так и будет караулить, бросая хмурые взгляды на каждого, кто посмеет приблизиться.
  Присутствие мужа нервировало. Пусть он и не смотрел в мою сторону, но даже от того, что он просто находился рядом, мне становилось неловко и хотелось поскорее спрятаться в своём шатре.
  Может, на то и был расчёт? Смутить меня своим обществом, чтобы я и не думала больше показываться на палубе?
  Ох, Полночная Звезда, и почему всё так сложно? Неужели я никогда к нему не привыкну, так и буду дрожать от любого косого взгляда?
  А дрожать, кстати, было из-за чего. С неба сорвались первые холодные капли. Одна упала мне прямо на лоб. Вторую я поймала губами, и тут же наткнулась на жадный взгляд Лаара, по этим губам скользящий.
  Муж так и не прикасался ко мне с тех пор. И даже ни разу не заглянул в шатёр, что несказанно меня радовало.
  Но то, как он глядел на меня сейчас, не оставляло никаких сомнений - выдержка раан-хара не вечна, и рано или поздно он всё же явится и потребует своего. И чтобы отсрочить сей момент, не стоит лишний раз провоцировать мужа.
  - Кажется, дождь. Я пойду, - и, не дожидаясь позволения, направилась к своему укрытию. И вздрогнула, когда горячая рука Лаара сомкнулась на моем запястье.
  Он на мгновение запнулся, явно не зная, что сказать, а потом скороговоркой выпалил:
  - Оденься теплее. Не хватало ещё простыть. - И отпустил мою руку. Показательно отвернулся к берегу, ничуть не волнуясь, что дождь усилился и теперь мелкими каплями оседал на коротких волосах.
  А я лишь сильнее закуталась в палантин, спеша поскорее оказаться в шатре. Подальше от дождя и от стоявшего в задумчивости мужа.
  
  ***
  Мы прибыли в край Лашасса на девятый день пути. Уже на берегу я почувствовала терпкий запах хвои и сырой земли. Зелени, пробившейся через мягкий ковер сопревшей хвои, и мха, плотно облепившего корни деревьев.
  Хоть Лашасса находилась далеко от моего родного Туэнга, но этот северный край сейчас остро напомнил мне дом. Сосновый бор, где пахнет терпкой смолой и светлые опушки, залитые тёплым солнечным светом. Мягкую хвойную подстилку под ногами и несмолкающие трели певчих птиц.
  Я стояла на лесной опушке, где как раз начинался широкий тракт, и никак не могла прийти в себя. Полной грудью вдыхала знакомые ароматы, остро тоскуя по дому. По родным и по местам, знакомым с самого детства.
  Живя во дворце, я старалась не думать о прошлом. Гнала от себя прочь мысли и воспоминания, понимая, что никогда не смогу покинуть стен резиденции раан-хара. Но сейчас, оказавшись за тысячу лиг от Гаррада, внутри вновь пробудилась надежда. А на языке чувствовался свежий, пряный привкус свободы, мешающийся с нотками хвои и древесной смолы.
  Воспоминания нахлынули лавиной. И всё то время, пока воины седлали рысаков и готовили кибитку для нашей поездки, я бродила вдоль опушки, чувствуя, как от пробудившихся эмоций перехватывает дыхание. Как сердце в груди стучит тяжело и надсадно. И вместе с тем становится легче. Кажется, что не всё ещё потеряно. И откуда-то из глубины души появляются силы. Словно само это место велит не сдаваться, заряжает своей энергией, жаждой жизни и новых свершений.
  О боги, как же сильно, оказывается, я мечтала вырваться из давящих дворцовых стен!
  Я впитывала в себя здешние запахи и звуки. Касалась рукой шершавых стволов. Пропускала меж пальцев смолянистые листочки редких лиственниц. И настолько погрузилась в себя, что даже не сразу услышала, как меня зовет Хальди:
  - Госпожа, нам пора. Кибитка готова, раан-хар велел отправляться.
  - Ох, так скоро...
  Честно говоря, желания трястись в тесной повозке не было никакого. Хотелось ещё немного погулять. Зайти в самую чащу леса. Проверить, не поспела ли на солнечной полянке сладкая земляника. Но, увы, мы спешили. И причина этой спешки не позволила просить об отдыхе.
  Стоило представить, что где-то в глубине этого светлого и приветливого леса развернул свои ядовитые побеги Цветок Смерти, как мигом стало не до мечтаний.
   Я изрядно прибавила шагу, стараясь как можно быстрее вернуться обратно к тракту. Благо, тот находился в зоне видимости. Впрочем, далеко уйти мне всё равно бы не позволили.
   У собранной кибитки уже стоял недовольный Лаар. И, стоило приблизиться, муж напряженно вгляделся в мое лицо.
  - Что случилось? - резко спросил он. И я не поняла, чего больше было в его голосе: злости или беспокойства.
  - Ничего. Всё хорошо, - ответила, кажется, смутившись. Слишком уж пристально он смотрел на меня. И уже в который раз от его взгляда по телу побежали мурашки.
  Всеблагой Ошур, когда уже это прекратится?
  - Хорошо. Садись в кибитку. Мы отправляемся. Поедем быстро и без остановок.
  Я понятливо кивнула и, откинув плотный полог, забралась внутрь повозки. Хальди скользнула следом. И уже оказавшись в тепле и под защитой плотной парусиновой крыши, помощница протянула мне тонкий платок. И на мой непонимающий взгляд сама смахнула влагу с моих щёк.
  Странно, я и не заметила, когда успели выступить слёзы...
  И выходит, что Лаар о них и спрашивал. А я не поняла.
  
  Лаар
  
  Ехавшая позади кибитка изрядно тормозила всю процессию. Лаару казалось, что они плетутся со скоростью речной черепахи, выбравшейся на берег, чтобы отложить в прогретый песок кладку яиц. Слишком медленно. Слишком неуклюже.
  И он в который раз пожалел, что послушался Ведающего и взял с собой Катару. Женщине не место среди воинов. Разве что эта женщина - не портовая шлюха, которую можно без зазрений совести пустить по кругу...
  Такая бы, кстати, сейчас не помешала...
  Если на молодую рани никто и взглянуть не смел, то присутствие её помощницы изрядно подрывало дисциплину доблестного войска раан-хара. Кшатрий уже дважды обращался к Лаару с просьбой отдать им девицу. Да и сам Лаар не единожды замечал, какими взглядами провожают компаньонку его стражи. Но он упрямо отказывал.
  Нет, не потому, что пёкся о какой-то там служанке. Была бы рабыня - давно бы отдал её своим парням. Так нет же, эта свободная. А беря на службу свободного, Лаар принимал на себя негласное обязательство защищать и заботиться о своём работнике. Не важно, будь то мужчина или женщина. А нарушать свои обязательства раан-хар не привык.
  И кшатрий уходил ни с чем.
  А голодные взгляды стражей становились всё более откровенными. И раан-хар гадал, кто же первым сорвется, кто нарушит его приказ и будет жестоко наказан в назидание остальным?
  Всё же не дело, чтобы закалённые походами воины теряли голову из-за одной затесавшейся в отряд девицы. Сейчас они должны быть сосредоточены и в первую очередь думать головой, а не тем местом, что пониже пояса.
  Впрочем, как мужчина Лаар прекрасно их понимал!
  Девять дней пути в ладье, ещё трое суток по суше. И ни одного мало-мальски крупного поселения в округе, где бы можно было нормально отдохнуть и расслабиться.
  И всё бы ничего, воины раан-хара давно привыкли к тяготам пути и длительным переходам. Но когда перед глазами постоянно маячат хорошенькие женские фигурки, тут впору совсем свихнуться.
  Лаар постоянно ловил себя на мысли, что чует запах своей рани, даже находясь во главе отряда, тогда как кибитка практически замыкала его. Он даже смог распознать, когда у Катары закончились очередные женские дни. И лишь только чудом удержался, чтобы в тот же миг не рвануть к ней, одной рукой содрать штаны и с низким рыком войти в её тугое лоно.
  Сам не понимал, что его остановило. То ли то, как жена шарахалась каждый раз при его приближении. То ли заинтересованные взгляды, какими провожали его подчиненные. Всё же несправедливо запрещать своим воинам прикасаться к служанке, а самому тем временем наслаждаться близостью с имеющейся под боком женой. Лаар всегда старался быть примером для стражей. Так какой из него пример, коли он сам не может удержать в узде собственные взбесившиеся желания?
  - Мой господин! - голос одного из всадников вырвал Лаара из размышлений.
  - Чего тебе? - невольно огрызнулся тот.
  - Эммм... ваша жена... они... в общем, просят сделать остановку.
  - Опять? Да она издевается!
  Раан-хар резко дёрнул поводья, разворачивая лошадь. И тут же махнул притормозившим воинам, чтобы продолжали путь. И так кучу времени потеряли! Не хватало ещё по каждому пустяку останавливаться.
  - Что опять такое? - недовольно бросил Лаар, поравнявшись с кибиткой.
  В обычное время он предпочитал держаться от повозки подальше, слишком уж сильно щекотал обоняние сладковато-пряный запах рани, но сейчас не выдержал. Решил разобраться лично. Да и внутри нарастала какая-то странная тревога. Отчего-то казалось, что они не успеют. Что прибудут на место слишком поздно. И оттого хотелось гнать лошадь во весь опор, день и ночь напролет нестись сквозь вставший по обеим сторонам тракта лес, пока, наконец, не завидит вдали до боли знакомые упругие побеги Цветка Смерти.
  - Мы хотим остановиться. Рани нужно... кхм... - служанка замялась, как нельзя более красноречиво выдавая деликатную проблему.
  Отобрать, что ли, у них воду, чтобы поменьше бегали в кусты? А ещё лучше водрузить по центру кибитки ночной горшок! Может тогда удастся хоть немного ускориться!
  Лаар уже хотел было высказать свои мысли вслух, как из-под приоткрывшегося полога показалась знакомая темноволосая макушка.
  - Я очень быстро. Всего минуту.
  А на скулах яркий румянец. Да такой, что, кажется, щеки вот-вот вспыхнут жарким пламенем.
  О боги, нашла чего стыдиться!
  И странно, но от вида раскрасневшейся, смущённо отводящей взгляд Катары, вся злость мигом испарилась. И кричать расхотелось. Сил хватило лишь на тяжелый мученический вздох, как нельзя лучше характеризующий всю ситуацию.
  - Ладно, только быстро! Одна нога тут, другая там!
  Лаар коротко махнул, веля вознице остановиться. Сам спешился, чувствуя, как от долгой скачки начинает ныть зад.
  Край Лашасса был одним из тех мест, что лежал как раз меж двух крупных судоходных рек. И чтобы добраться до его центра и поселения, откуда прилетел рииш, необходимо было преодолеть долгий и нудный путь верхом, сквозь непроходимые леса и заболоченные низины. Повезло, что хоть тракт есть, пусть бы он и представлял собой обыкновенную хорошо утоптанную тропу.
  Катара со служанкой скрылись в ближайшем ельнике. Лаар же принялся мерить шагами тропу. И то и дело оглядывался, высматривая что-то меж разлапистых веток, принюхиваясь, чувствуя, как с каждым шагом внутри нарастает тревога.
  С момента высадки на берег лес стал более лиственным. У стволов деревьев стояла высокая трава, а у самой кромки дороги росла ярко-зелёная кислица. Где-то вдалеке отсчитывала года неугомонная кукушка и отстукивал прерывистую дробь дятел.
  Вроде всё как всегда, и ничто не предвещает беды... отчего же тогда он не может спокойно устоять на месте?
  И где уже эта неугомонная девица?
  Лаар передернул плечами, чувствуя, как вновь начинает заводиться. И почти в тот же миг из-за ствола дерева вынырнула знакомая женская фигурка в ярких шароварах и длинной, до колен, тунике. И опять без платка на голове...
  Она б ещё голой вышла, совсем бы прекрасно было! И могло бы стать хорошим поводом её хорошенько отодрать!
  Вот дьявол, опять все мысли не в ту сторону!
  - Наконец-то! Такими темпами, как вы ходите, мы никогда не доберёмся до места! - фыркнул Лаар и машинально потянул руку, чтобы вернуть сбившийся на шею платок обратно на девичью голову.
  Понял, что делает, только когда Катара резко отшатнулась. Поглядела на него взглядом дикого затравленного зверька. И сама поправила съехавший платок.
  - Извините, что мы такие медлительные! - Еще и огрызаться вздумала! Совсем забыла, где её место! - И вообще, я не просила брать меня с собой!
  - Можно подумать, я этого хотел! - не удержавшись, бросил раан-хар.
  - А кто же?
  Взгляд жены сделался недоумевающим. И зрачки в сине-зелёных глазах расширились изумлённо.
  Дьявол, вот и что ей ответить? Как объяснить?
  А впрочем, разве он должен что-то объяснять?
  - Не важно. Полезайте в кибитку. Надеюсь, незапланированных остановок больше не будет.
  - Я могу поехать верхом... Так будет быстрее... - раздалось робкое, когда Лаар уже успел отвернуться.
  И вновь ладони невольно сжались в кулаки.
  Да кем она себя возомнила, чтобы наравне с мужчинами ехать верхом? Или так не терпится выставить себя напоказ? То-то она на каждом привале выходит погулять.
  Воздухом, видите ли, дышит! Под пологом ей не сидится!
  Раан-хар еле сдержал рвущийся наружу рык. Развернулся медленно, готовый поставить зарвавшуюся девчонку на место. И вновь натолкнулся на яркий румянец смущения и опущенные в пол глаза. И тонкие ладони с длинными пальцами нервно сминают край туники.
  Выходит, понимает, что предлагает...
  Короткий взгляд в лицо - и вот его рани уже пятится обратно к повозке.
  Неужели, он столь грозно выглядит, что она и без слов всё поняла? Впрочем, так даже лучше. Значит, не весь ещё страх растеряла. Или, быть может, здравый смысл? В любом случае, надо будет всерьёз заняться воспитанием жены. В конце концов, он давно намеревался это сделать.
  Раан-хар отошёл на несколько шагов. Ловко запрыгнул в седло и пришпорил коня, пробиваясь в начало отряда.
  И только проехав с сотню метров, наконец, понял, что так тревожило его всё это время. Еле уловимый запах. Притягательный - и в то же время приторный. Слишком насыщенный. Слишком острый. С тухловатым послевкусием, что потом ещё долго тлеет на языке. Запах, который нельзя спутать ни с чем другим.
  Ведь именно так пах Цветок Смерти...
  
   ***
  Мы только тронулись в путь, как почти сразу вновь остановились. Я аккуратно выглянула из-за полога, пытаясь понять, в чем причина задержки. Лаар ведь ясно дал понять, что мы спешим, так почему же сейчас стоим?
  Средь воинов наметилось явное оживление, я бы даже сказала, волнение. А прислушавшись, я разобрала и властный голос раан-хара, раздающий чёткие приказы.
  - Вы четверо останетесь здесь. Охранять повозку. Остальные идут со мной. Приготовьте факелы. Не нравится мне всё это!
   Теперь волнение накрыло и меня. Захлестнуло волной и сердце загрохотало у самого горла. И я разом забыла все правила приличия и хорошего воспитания - высунула голову из кибитки и, не скрывая беспокойства, спросила:
  - Что случилось?
  Лаар глянул хмуро. Явно не собирался посвящать меня в суть дела. Да и не обязан он отчитываться перед женщиной...
  И потому я была очень удивлена, когда раан-хар все-таки снизошёл до ответа.
  - Путь закрыт. Мы поедем вперёд, постараемся расчистить дорогу, - коротко кинул муж и сразу отвернулся. Обратился к кшатрию: - Халид, останешься тут. Если не вернемся к закату, разбивайте лагерь. А лучше... К демону лагерь! - зло плюнул Лаар и прищурился, напряженно всматриваясь в даль. - Если не вернемся в срок, возвращайтесь обратно к реке. Встретимся в ближайшем поселении.
  Кшатрий твердо кивнул и подвёл лошадь ближе к повозке. Пристроился сбоку, готовый с усердием нести службу.
  - Головой за неё отвечаешь! - напоследок кинул Лаар и, с силой ударив коня по бокам, помчался вперед по тракту. Остальные воины с воодушевляющими криками последовали за ним.
  А я только сейчас поняла, насколько наша кибитка тормозила гвардию раан-хара. Всё же красногривые рысаки очень быстры: только мгновение назад были тут ѓ- и уже растворились за поворотом, подняв в воздух клубы придорожной пыли. Словно молния сверкнула! И вокруг воцарился прежний покой. Дробь дятла и угуканье разбуженной совы. Свист мелких пичуг, прыгающих с ветки на ветку, да шелест высокой травы.
  Сидеть на месте оказалось куда труднее, чем мерно трястись в кибитке. Время тянулось долго и нудно. А изнутри съедала тревога, тяжкое неведение и ожидание.
  Сон не шёл, и аппетит пропал напрочь. И мерное тиканье хронометра колющей болью отдавалось в висках. Прошло уже три часа, а Лаар всё не возвращался. И хоть мне ничего не сказали толком, не трудно было догадаться, куда они унеслись с факелами наперевес.
  Я всячески уговаривала себя не паниковать, приводила множество аргументов и разумных доводов, убеждая себя, что всё будет хорошо.
  Это ведь не в первый раз. Сколько таких походов было в его жизни? И всегда Лаар возвращался с победой. А иначе и быть не могло: или он выжжет Цветок Смерти, или Цветок погубит всех нас.
  Отчего же тогда так неспокойно сейчас?
   И я постоянно выглядываю из кибитки, всматриваюсь в просветы меж ветвей, вслушиваюсь в шум леса, пытаясь вычленить средь привычных звуков топот копыт.
  - Не стоит волноваться. Всё будет хорошо, - пыталась успокоить Хальди и мягко сжимала мою ладонь.
  В отличие от меня помощница выглядела вполне себе умиротворенной. А воины, оставшиеся охранять нас, и вовсе походили на непоколебимые каменные статуи. Лишь только взгляд их выдавал крайнюю степень сосредоточенности и готовности в любой момент встретить опасность.
  Хотя какая тут может быть опасность?
  Опасно сейчас там, где Лаар. Хоть моя память и не сохранила воспоминаний о встрече с Цветком в родном Туэнга, но я не понаслышке знала, сколь губительным он может быть. Неужели и этот приветливый лес вскоре превратится в чёрное пепелище? Мертвую пустыню, с остовами обгоревших деревьев и выжженной дотла землей?
  Я тряхнула головой отгоняя прочь невеселые мысли. Не стоит думать о плохом. Так и недолго накликать беду.
  Пытаясь хоть немного отвлечься, я высунула нос из кибитки, исподтишка рассматривая наших стражей. Кшатрий выглядел самым грозным из всех. Темные густые брови сдвинуты к переносице, ладонь покоится на рукояти боевой кханды.
  И зачем им только оружие? Неужто рубить стебли смертоносного цветка? Или, может, защищаться от встретившихся на пути разбойников? Хотя какой разбойник рискнет связаться с воинами раан-хара? Разве что совсем выживший из ума... Вряд ли тут водятся такие.
   А вот я точно скоро сойду с ума от бездействия.
  
  Лаар
  Порой Лаару казалось, что Цветок Смерти разумен. Слишком уж рьяно он сопротивлялся уничтожению. Слишком хитроумно прятался, выбирая самые непроходимые места, прячась в траве и густом колючем малиннике, сливаясь цветом с корой деревьев и лиственной подстилкой. Слишком быстро рос, заполоняя собой всю округу. И чем сильнее разрастался, тем больше опасностей поджидало стражей раан-хара.
  Лаар осторожно ехал по сужающемуся тракту, уже различая первые признаки отравления земли: захиревшие тонкие деревьица, пожелтевшую траву и увядшие макушки полевых цветов.
  Самих побегов Цветка Смерти было пока не видать, но Лаар чуял, что корни его, подобно разросшейся грибнице, уже лежат под ногами и тянуться во все стороны щупальцами огромного осьминога. И в любой момент из-под земли может пробиться новый росток, а за ним пойдут и подвижные ползуны, опасные и верткие, словно змеи. Способные ломать ветви деревьев, а то и сами деревья, создавая вокруг материнской цветоножки непролазный бурелом.
  Лаар видел такое не раз и даже не удивился, когда тракт перегородило несколько упавших стволов деревьев, из сердцевины которых стеной вставали свежие побеги, тонкие и хрупкие на вид, но невероятно гибкие и крепкие на деле, готовые соперничать в своей прочности с бамбуковыми стеблями.
  Раан-хар вскинул руку, останавливая воинов. Спешился, беря коня под уздцы. Жадно принюхался, пытаясь понять, насколько широка лента ядовитых побегов. Стволы деревьев, преграждающие тракт, были слишком велики, чтобы перескочить их верхом, да и обломанные ветви их, острыми пиками торчащие в небо, могли запросто вспороть коню брюхо.
  Что уж говорить о кибитке, что осталась ждать позади... Ей здесь точно не проехать. И как назло, Лаару надо было провезти именно её.
  Всего в каких-то полдня пути лежало крупное поселение, где Лаар планировал оставить женщин и найти добровольцев для расчистки территорий. А теперь путь туда закрыт. И всё то время, пока Лаар смотрел на вставшую впереди преграду, его не покидало ощущение, что кто-то умышленно соорудил эту колючую стену, пытаясь не пропустить раан-хара и его войско дальше на север.
  Ор Гронта резко развернулся, оборачиваясь к своему отсяду. Воины его уже успели спешиться и выстроились в неровную шеренгу, ожидая указаний. В руках у каждого было по боевому топорику и факелу. А на расчищенном посреди дороги пространстве занимался огонь.
  Лаар кивнул двум крайним стражам.
   - Влево. Вправо. Проверьте, нельзя ли объехать.
   Те разом сорвались с места, не забыв поджечь пропитанные смолой факелы.
  - Пятеро за мной. Остальные, - Лаар кинул быстрый взгляд на завал, - выжечь всё к демоновой матери. И будьте внимательны - в траве наверняка прячется полоз.
  Воины мигом разделились. Пятеро стражей обступили рана-хара и, выставив вперед чадящие факелы, двинулись за ним. Остальные принялись дружно махать топориками, перерубая упругие стебли, с корнями выкорчевывая ещё совсем молодые побеги губительного цветка.
  Краем зрения Лаар заметил, как что-то зашевелилось в траве. Стражи среагировали моментально. Короткий взмах топором - и вот перерубленный полоз бездвижной веревкой лежит на земле. А остатки его, сочащиеся ядовитым соком, отправляются в жаркий огонь. То же происходило и с вырубленными стеблями и закрученными листьями, походящими на ранние побеги папоротника.
  Стражи раан-хара действовали слаженно и быстро. Но этого было мало. Лаар прекрасно понимал, что на том месте, где сегодня уничтожили один побег, завтра непременно вырастет два новых. Пока живы корни, глубоко уходящие в землю, цветок будет давать всё новые и новые побеги, не давая продыху людям.
  Лаар присел на корточки и приложил ладонь к земле, интуитивно прощупывая пространство, пытаясь угадать, где спрятался корень потолще. Тронул обрубок полоза, ощущая меж пальцев его шероховатую, с зазубринами, поверхность. Скользнул по нему рукой, позволяя мелким иголочкам впиться в кожу. И в тот же миг заметил новое шевеление в траве. Настолько стремительное, что Лаару едва хватило времени вскочить на ноги. И сразу два боевых топорика упали на метнувшийся к ногам раан-хара полоз. Ор Гронта брезгливо стряхнул с сапога исходящий соком обрубок и решительно двинулся туда, откуда приползла ядовитая гадость.
  - Здесь, - Лаар ткнул сапогом в землю и отошел на два шага, давая действовать стражам.
  Те в раз подсняли топориками дерн и принялись расковыривать землю.
   Цветок Смерти и здесь проявил хитрость. Корни его туго переплетались с корнями деревьев и кустарников, прячась, маскируясь, под окружающие насаждения. И вычленить нужный среди многообразия извилистых сплетений было делом отнюдь непростым.
  - Копайте глубже! - недовольно бросил Лаар, уставший ждать, пока его люди бестолково возятся в земле.
  Даже сейчас, когда они обнаружили смертоносные побеги, раан-хара не покидало чувство тревоги. Он жадно принюхивался, пытаясь определить, насколько далеко успел раскинуть свои корневища Цветок Смерти. Прежде в сознании Лаара рисовалась стена, простирающаяся от этого самого места и дальше на север. Сейчас же он чувствовал запах цветка, долетающий справа и слева, словно побеги росли по дуге. И странное это ощущение совершенно не нравилось мужчине.
  А вернувшиеся с разведки подчиненные лишь подтвердили его опасения.
  - Везде бурелом. Даже на своих двоих с трудом можно пробраться. И полоз... очень уж шустрый. - Воин отёр рукой вспотевший лоб. - Никогда такого не видел. Еле ноги унес.
  - Дерьмово... - тихо выдохнул ор Гронта и уже громче приказал: - В одиночку не ходить! Держаться группой!
  И уже про себя заковыристо ругнулся. Они слишком задержались. Если бы прибыли раньше, возможно, дела были бы не так плохи. И тракт бы не завалило.
  А все из-за этих баб! И Сириша с его дурными советами и непонятными видениями! Его бы сюда, разгребать это дерьмо!
  Стражи по-прежнему копались в земле, и Лаар не выдержал:
   - А ну отойди! - толкнул плечом одного из парней и выхватил у того топорик.
  Замахнулся хорошенько, вкладывая в удар всю накопившуюся злость и недовольство. В два замаха рассек тугое переплетение корней и сунул руку в яму. Ухватился за самый склизкий и непослушный и, стиснув зубы, потащил его к поверхности. Остальные помогали, руками разгребая в стороны комья смолисто-черной земли.
  - Тонковат, - отметил один из спутников и Лаар раздражённо фыркнул:
  - Поищи получше!
  Сам же он понимал, что лучше не найти, слишком далеко от материнской цветоножки. И им бы отправиться напрямик туда, но позади ждала оставленная кибитка. Да и своими силами тут не справиться - смолы не хватит, чтобы выжечь встающие на пути заросли Цветка. А значит, надо первым делом расчистить завал и добраться до селения.
  Лаар привычно закатал рукав на левой руке. Достал из-за пояса короткий кинжал и без колебаний резанул по запястью.
  
  
  Глава 12
   Лаар
  
  Лаар очнулся, когда в небе занимался робкий рассвет. С трудом поднялся на ноги. Слабость ещё не до конца отступила, но хотя бы голова прояснилась. Сколько, интересно, он проспал?
  Раан-хар огляделся. Воины его, как и положено, были на ногах. Судя по осунувшимся лицам и ссутулившимся фигурам, ни один не позволил себе отдыха. Завал заметно уменьшился, но, увы, этого было не достаточно, чтобы проехать.
  - Сколько меня не было? - спросил у проходящего мимо стража.
  - Четыре часа, - тот подвинул раан-хару сумку с медикаментами. Кинул косой взгляд на пропитавшуюся кровью повязку: - Помочь?
  Лаар мотнул головой.
  Четыре часа... Не так мало. Но и не так много, как хотелось бы.
  Привычным движением содрал с запястья промокшую повязку и принялся наматывать свежий лоскут ткани, перебирая в голове события вчерашнего дня.
  Одного заговора, как и ожидалось, не хватило. И пришлось выкапывать ещё два корня в непосредственной близости от завала. Лаар отдал слишком много крови и в какой-то момент попросту отключился.
  А теперь был зверски голоден и изнывал от жажды. Кое-как дошёл до привязанного к дереву жеребца, вытащил флягу из седельной сумки и с жадностью припал к горлышку. Сладкая, прохладная вода скользнула в горло, понемногу возвращая силы. Лаар осушил флягу почти до дна. Отёр свежей повязкой мокрые губы. И лишь после вернулся к насущным проблемам.
  Тонкое обоняние раан-хара ловило мирриады запахов. И самым острым и ярким из них был запах Цветка Смерти. Приторно-сладкий, острый, с тлеющей на кончике языке гнильцой. Помнится, когда Лаар впервые почуял этот запах - не смог сдержать рвотного позыва. А теперь привык. Он стал обыденностью, но по-прежнему чётко выделялся на фоне других ароматов. Более того, Лаар научился различать его малейшие тона. Он четко знал, как пахнет материнская цветоножка, и какой аромат источают полные ядовитых спор и пыльцы семенные коробочки. И даже подвижный полоз для раан-хара пах по-своему.
  Сейчас же он сосредоточился на ином. Как и вчера, мысленно попытался нарисовать картину распространения смертоносных побегов. Глубоко вдохнул, ловя лёгкие ароматы, приносимые ветром, и почти в тот же миг ошарашенно распахнул глаза. Если вчера на закате территория распространения цветка виделась ему дугой, то сейчас сознание рисовало почти полное кольцо. Зловонные ароматы цветка долетали и справа, и слева, и...
  Лаар резко обернулся, скользя глазами по узкой полосе тракта. С той стороны, откуда они приехали, где оставили кибитку с девушками и часть воинов, явственно веяло запахом Цветка Смерти...
  
  ***
  До заката муж так и не вернулся, и кшатрий велел возвращаться к реке.
  Такое положение дел меня совсем не обрадовало. Отчего-то казалось, что если уедем, бросим их тут навсегда. Да и большая часть запасов ехала как раз в кибитке. Не можем же мы оставить воинов без провизии!
  Я, как могла, пыталась настоять на задержке. Но кшатрий, так же как и мой муж, был непреклонен, пусть бы и отвечал не в столь резкой форме, как Лаар. Своими уговорами мне удалось выкроить не более получаса времени, но гвардия раан-хара так и не показалась на горизонте, и пришлось смириться с приказом Халида.
  Уже заметно стемнело, и повозка ехала совсем медленно. Плелась, словно нехотя, и в ночной тишине было явственно слышно, как поскрипывает одно из колес. Сопровождавшие нас стражи запалили факелы и освещали дорогу, тщательно высматривая любые неровности. А ещё то и дело косились на тёмные лесные заросли. Лица их, освещенные огнем, были напряжены и хмуры. И меня не покидало странное чувство тревоги. Лес, прежде светлый и приветливый, сейчас казался зловещим, а от каждого шороха, доносившегося из кустов, по спине бежали мурашки.
  Интересно, в здешних местах водятся дикие звери? И смогут ли мои сопровождающие защитить в случае опасности? Всё же ехать с гвардией было куда спокойнее. И для ночлега мы всегда выбирали более-менее открытое место, палили жаркие костры, отпугивающие животных.
  Сейчас же мы ехали почти в темноте (пятно света еле-еле касалось обочины тракта), запросто рискуя пропустить одну из развилок. Кшатрий помимо прочего сверялся ещё и с картой. Нам же с Хальди не оставалось ничего, кроме как тихонько дремать под пологом кибитки. Тихая езда укачивала, и я почти уже уплыла в мир грез, как повозка вдруг неожиданно подскочила на ухабе и опасно накренилась, грозя перевернуться.
  - Дьявол! Что за...
   С той стороны донеслись крики и ругательства. Разбуженная Хальди потянула меня за рукав, спеша выбраться из нашего укрытия.
  - Никто не пострадал? - рядом тут же возник Халид и, подхватив на руки, помог выбраться из накренившейся кибитки. Следом спустил и мою помощницу.
  Сознание мигом сбросило сонные оковы. Сердце рваными толчками забилось в груди.
  - С нами все в порядке. Что произошло?
  - Колесо, чтоб его... - зло выплюнул кшатрий. - Видать, налетели на что-то...
  - Знать бы ещё, на что. - Рядом возник один из стражей. - Дорога ровная была. Я зорко глядел.
  Остальные уже вовсю суетились вокруг кибитки. Один из мужчин прикатил отлетевшее в кусты колесо, двое других полезли под днище, видимо, пытаясь прикинуть, как починить повозку.
  - Ну что там? - нетерпеливо вопросил Халид.
  - Дело дрянь, - крикнули из-под днища и принялись в красках описывать детали поломки.
  В разговор я особо не вникала. Краем уха уловила, что треснула одна из осей. Да, кажется, вылетело колесное крепление. В любом случае, ясным было одно - ремонт займет много времени и, увы, нужных деталей в темноте не найти.
  В итоге ночевать пришлось прямо на дороге. Стражи соорудили подпорку для кибитки, и нам с Хальди было велено не высовываться из-под полога. Воины же остались снаружи нести дозор.
  Я с трудом смогла уснуть. Полночи проворочалась на подушках, не в силах справиться с волнением. И вот ведь издёвка судьбы: раньше, когда Лаар был рядом, я не могла уснуть, потому что боялась его прихода. А теперь переживала, как он там, все ли хорошо и почему он с воинами не вернулся к темноте. И думала, что лучше бы он сейчас был здесь, ведь если с ним что-то произошло... я даже не представляю, как мы все сможем жить дальше.
  
  Проснулась я едва в небе забрезжил рассвет. Хальди спала, свернувшись калачиком в противоположном углу кибитки, и тихо посапывала во сне. Угли в переносной жаровне уже давно прогорели, было зябко и неуютно. Я передернула плечами и выглянула наружу.
  Наших доблестных стражей, кажется, тоже сморил сон. В лагере было непривычно тихо, и даже свист ранних пташек не нарушал воцарившегося безмолвия.
  Я вылезла наружу, хорошенько потянулась, разминая затекшие мышцы. В лесу было уже достаточно светло и вчерашние страхи отступили. Теперь можно было не бояться каждого шороха, не выискивать в густых тенях затаившихся монстров.
  Стараясь никого не разбудить, я тихонько побрела в кустики. Обычно меня провожала Хальди, но не стану же я ее тревожить по таким пустякам. Сбегаю сама по-быстрому. Надеюсь, не хватятся.
  Я немного углубилась в лес, так чтобы меня не было видно с дороги и, выбрав удобное местечко, шустро сделала свои дела. И уже возвращаясь обратно, услышала странный шорох, словно мелкий зверек возился за одним из деревьев. Или, быть может, птица.
  Но в окружающем безмолвии звук этот казался лишним. Чуждым.
  Я подняла с земли сухую палку и потихоньку двинулась на шум. И оторопело замерла, увидев всего в нескольких метрах тушу крупной лани, бездвижно лежащей на земле.
  Удобнее перехватила свое оружие, и осторожно приблизилась, обходя мертвое животное по дуге. Тело ее было почти не тронуто, вот только из пустой глазницы пробивался до боли знакомый росток. Тонкий, подкрученный, словно побег молодого папоротника.
  Я выронила палку и испуганно отшатнулась. Попятилась, чувствуя, как стучит в висках кровь, как тело становится ватными, непослушными, а глаза застилает паника.
  Под ноги попался какой-то корень, я споткнулась и, коротко взвизгнув, села в траву. И тут же перевернулась на колени, поднялась неуклюже, обдирая руки о шершавую древесную кору. И что есть мочи рванула к дороге. И почти тут же со стороны стоянки донесся истошный женский крик. А за ним страшный треск, с каким во время бури падает сухое старое дерево.
  Выбежала на тракт как раз в тот самый момент, когда это дерево с жутким грохотом обрушилось на дорогу, отрезая путь к реке. Вот только было оно отнюдь не сухим и старым. Зеленая крепкая ель с разлапистыми колючими ветвями, что теперь топорщились во все стороны - не проберешься.
  Рядом по-прежнему истошно вопила Хальди, но смотрела она отнюдь, не на дерево. Я проследила за взглядом помощницы и судорожно зажала рот ладонью.
  Что-то лезло с противоположной стороны дороги, ни то корни, ни то длинные лианы. Кажется, точно такие же обвивали и ствол рухнувшей ели. Вот только я и предположить не могла, что растение может быть столь подвижным.
  - Рани! Слава богам вы здесь! - рядом возник кшатрий с обнаженной кхандой в руке. Следом подтянулись еще трое стражей. И тут же бросились к лианам, замахиваясь короткими боевыми топориками. - Надо уходить! Возьмите лишь самое необходимое. Где Дерх?
  - Он... Его... - Хальди всхлипнула, с ужасом глядя, на лезущие из зарослей лианы
   Стражи явно не справлялись. Один упал в траву, силясь выпутаться из обившей ноги лозы. На помощь бросился товарищ, но лезущие со всех сторон лианы не давали подобраться хоть сколь-нибудь близко.
  Я ждала, что Халид поспешит на помощь, но он сделал абсолютно противоположное - метнулся к лошадям и принялся второпях отвязывать поводья.
   - Рани, садитесь! - скомандовал кшатрий и без лишний слов усадил меня в седло. Хлестнул коня по крупу.
  - А как же вы? - Я с трудом удержала рванувшее вперёд животное.
  - Нам не впервой! Разберемся тут и догоним!
  Кшатрий подсадил мою помощницу, а сам метнулся к кибитке, видимо, намереваясь забрать какие-то вещи. Я же с ужасом заметила, как к повозке подбирается пара ползучих кореньев.
   - Халид, осторожнее! - крикнула мужчине, с силой стискивая поводья. Конь нетерпеливо переступал с ноги на ногу, крутился на месте, готовый в любой момент сорваться в галоп.
  - Рани, надо ехать! - торопила Хальди, а я лишь сильнее натянула поводья, с ужасом оглядываясь на кибитку.
  Лианы заползли внутрь, и в глубине повозки разразился самый настоящий бой. Полог ходил ходуном, а потом и вовсе рухнул, погребя под тяжелой тканью кшатрия. И пока тот не успел выпутаться, подвижные лианы обвили тело нашего предводителя и потащили к обочине.
  Взгляд мой наткнулся на блеснувшее лезвие оброненной кханды.
  О боги, он ведь не справится с лозой без оружия!
  - Надо помочь! - не думая развернула коня и бросилась к кибитке. Спрыгнула на землю, подбирая меч, тяжёлый и неудобный для женской руки.
  - Рани, стойте, рани! - попыталась остановить меня помощница. Но она была не столь хорошей наездницей и, пока девушка возилась со своим жеребцом, неумело пытаясь слезть с конского крупа, я уже бросилась в лес, в густую траву и заросли колючего шиповника.
  Лианы были не столь быстры, и догнать их не составило труда. Кшатрий так и не выпутался из спеленавшей его ткани, и лишь остервенело барахтался, извивался всем телом, пытаясь содрать с себя смертельные путы.
  Я нашла глазами растение, плотно обвившее мужскую щиколотку, пробежала вперед, чтобы ненароком не задеть ногу кшатрия и, вложив все силы в замах, опустила тяжелое лезвие на стебель лианы. Обрубленный конец скрутился кольцом, задергался, словно в смертельных конвульсиях, и я с перепугу ударила ещё несколько раз. Едкий сок брызнул на край шаровар, капля попала на неприкрытую ладонь, обжигая кожу.
  Я выронила ставшую неподъемно-тяжёлой кханду, отерла тыльную сторону ладони о край туники, и тут увидела её... Огромную семенную коробку, раскачивающуюся на крепком стебле, толщиной с человеческую руку. Коробка была ещё совсем зелёная, незрелая, такая не скоро раскроется, выпуская на свет ядовитый дым и споры. Пугало меня не это.
  Взгляд мой приковали длинные жёсткие листья с колючими рваными краями, сплошь усеянные смертельными иглами. Они были призваны защитить семенную коробку до полного вызревания, и стоит только притронуться...
  Я замерла, боясь шелохнуться. С ужасом глядя, как разворачиваются узкие листья, как стремительно распрямляются, выпуская в воздух острые ядовитые шипы.
  Краем зрения заметила метнувшуюся сбоку тень. Кто-то мощный и стремительный сбил меня с ног, и мы покатились по сырой земле, подминая под себя сухую траву и тонкие побеги деревьев.
  Лаар.
  Не думала, что когда-нибудь буду рада его видеть...
   - Совсем идиотка? - рявкнул муж и зашарил руками по моему телу. - Не задело?
  Обеспокоенный взгляд серых глаз суматошно метался от лица к плечам, часто вздымающейся груди и обратно. Сам раан-хар дышал тяжело и с хрипами, словно после бешеной скачки.
  - Вроде нет, - тяжело сглотнув, пролепетала я. Сознание ещё не отошло от пережитого, и мысли ворочались в голове медленно и вяло.
  Я прислушалась к собственным ощущениям, отмечая, как после падения ноет бок. Но резкой боли не было. Если бы меня задели шипы, наверняка бы...
  Что-то горячее и мокрое упало на щеку. Я смахнула каплю и с ужасом обнаружила, что это кровь. Только вот не моя...
  Из плеча Лаара, как раз в том месте, где заканчивался черный доспех, торчало несколько впившихся в плоть шипов, а по серой тунике уже расползалось кроваво-красное пятно.
  - Лаар...
  Муж проследил за моим взглядом, коротко ругнулся, а потом попросту сгреб шипы в охапку и разом выдернул из плеча.
  - Ерунда!
  - Но как же... надо целителя... и яд...
  Я почувствовала, как сознание вновь затапливает паника. Одного укола тонкого шипа достаточно, чтобы слечь в постель с горячкой. А если вовремя не обработать рану и не высосать яд, можно и вовсе отправиться на тот Берег!
  - Яд мне не страшен.
  Лаар хотел встать, но взгляд его вдруг метнулся в сторону. Он вновь подмял меня под себя, и мы ещё несколько раз перекатились по земле. Пока я пыталась понять, что происходит, муж рванулся вправо, выбрасывая перед собой руку, и вытащил из густой травы толстенный корень или, может, лиану. Я так и не поняла, что это.
  - Вот зараза! - сквозь зубы прошипел Лаар, крепко вцепившись в извивающееся растение, а потом и вовсе потянул на себя. Да с такой силой, что, кажется, с корнем вырвал ползучую гадость. По крайней мере, трепыхаться лиана перестала, и раан-хар уже без усилий намотал толстый жгут на ладонь.
  - Факелы сюда, живо! - скомандовал неизвестно кому и, приподнявшись, я увидела, как на выручку спешат другие стражи. Должно быть, раан-хар вернулся вместе со всей своей гвардией.
  Поспешила встать и отряхнуться, отмечая, как ноет тело после встречи с неровностями лесной подстилки. Во всей этой суматохе я умудрилась потерять свой головной платок, и волосы совсем растрепались.
  Поймала хмурый взгляд Лаара, но отчитывать меня он не стал. Просто коротко скомандовал
  - Прикрой чем-нибудь лицо.
  Я сначала не поняла, что он имеет в виду, а затем проследила, как муж обнажил свой меч и двинулся к семенной коробке. Чем опасны споры Цветка Смерти, я прекрасно представляла и, не раздумывая, схватила подол туники, подняла, прикладывая ткань к лицу, уже совершенно не заботясь о том, что неприлично задирать платье в присутствии посторонних.
  К слову, подтянувшиеся стражи были защищены от спор куда лучше меня. У одного лишь раан-хара не было повязки на лице. Видимо, эта напасть ему тоже не страшна.
  Стражи запалили факелы, и брошенная на землю лиана была мгновенно предана огню. Лаар же голой рукой схватился за стебель, удерживающий семенную коробку и, хорошенько замахнувшись, рубанул по нему. Тяжелая коробка повисла на сломанной ножке, треснула в одном месте, но так и не раскрылась. Лаар ударил второй раз, окончательно перерубая ствол, и швырнул растение в огонь. А затем сделал то, чего я совершенно не могла ожидать.
  На левом запястье раан-хара белела повязка. Он зубами содрал её и тем же мечом надрезал ещё незажившую рану. Занес руку над торчащим из земли обрубком Цветка и зашептал что-то на совершенно непонятном языке, шипящем и грубом, совершенно непривычном и чуждом слуху. И в то же мгновение татуировка змеи, выглядывающая из-под закатанного рукава раан-хара, налилась зеленоватым светом. И казалось, будто кровь, сочащаяся из рассеченного запястья, капает из раскрытой змеиной пасти.
  Лаар всё шептал слова странного заговора. А обрубленный стебель чернел на глазах, скручивался, словно его поливали не кровью, а какой-то страшной кислотой.
  Полночная звезда, я ведь и не предполагала, какой силой обладает кровь раан-хара!
  Я застыла на месте, в оба глаза уставившись на светящуюся руку Лаара. Отмереть заставило деликатное покашливание. Повернула голову и встретилась взглядом с кшатрием
  Ох, я ведь совсем про него забыла!
  Уже раскрыла рот, чтобы поинтересоваться, всё ли в порядке, но Халид начал первым.
  - Позвольте поблагодарить вас, рани. Я обязан вам жизнью! - Кшатрий встал на одно колено и приложил ладонь к груди. - Позвольте служить вам, рани. С этих самых пор и до ухода на тот Берег.
  - Служить ты будешь мне! - оборвал недовольный голос раан-хар. - Если конечно, я захочу этого, после того как ты нарушил мой приказ! - Муж дернул меня за руку и повлёк за собой, выводя обратно к тракту. - По коням! Надо выбираться отсюда!
  - Мой раан-хар, тракт перекрыт упавшим деревом, - Халид не отставал от нас, идя рука об руку с Лааром. Возмущаться или оправдываться он и не думал.
  - Я в курсе! С обратной стороны то же самое. Цветок взял нас кольцо. Будем искать уязвимое место и прорываться! - И добавил, уже повернувшись ко мне: - Чтобы ни на шаг от меня не отходила!
  
  О кибитке пришлось забыть. Её мы без сожаления бросили на тракте, забрав лишь самое необходимое. Лаар усадил меня на своего жеребца. Сам устроился сзади, притянул к себе одной рукой и жестко скомандовал:
  - Держись крепче!
  Возражать или колебаться времени не было. Впрочем, как и желания. Изнутри сжигал страх, странное чувство обречённости и безысходности. После того, как я увидела, на что способен Цветок Смерти, сомнений не оставалось - мы в ловушке, и выбраться нам поможет только чудо.
  Или Лаар...
   Странно, но рядом с ним становилось спокойнее. Надёжнее как-то. И страхи отступали. Лишь он один знал, что делать. Был тверд и уверен в своих решениях и поступках.
  Кажется, теперь я понимаю, почему все беспрекословно подчиняются раан-хару...
  Обняла мужа обеими руками, прижимаясь щекой к широкой груди, чувствуя, как щекочет ноздри запах свежей крови - Лаар так и не удосужился закрыть рану. Не хотелось бы ненароком сделать ему больно...
  Но и разжать объятий я не могла. Красногривый конь нёсся словно ураган, сметая на своем пути ветки деревьев и мелкий кустарник. Мы кружили по лесу, то ускоряясь, то неожиданно замирая на месте. Лаар что-то вынюхивал, прислушивался к ощущениям, выбирая дорогу. И почти везде нам встречалось одно и то же - бурелом и выкорчеванные с корнем деревья, стеной преграждающие дорогу. И путы ползучих лиан, обвивающие эти деревья вдоль и поперек.
  Раан-хар ругался сквозь зубы и поворачивал коня. Не знаю, сколько мы так проколесили. Мне показалось, что целую вечность. И руки, которыми я крепко вцепилась в мужа, онемели от перенапряжения.
  И когда уже казалось, что бешеная скачка эта никогда не прекратиться, мы наконец остановились. Лаар спешился и вручил мне поводья.
  - Сядь удобнее. Если скомандую, сразу же уезжай.
  Я кивнула, трясущимися руками наматывая кожаный ремень на кисть.
  - Здесь! Готовьте факелы и топоры! - скомандовал своим воинам раан-хар, и первым двинулся к поваленному впереди дереву.
  Это, в отличии от прочих, было не такое большое и, если убрать торчащие во все стороны ветки, то вполне можно будет проехать верхом.
  Собственно, этим и занялись стражи во главе с Лааром. Действовали они слажено, чётко и быстро. Сразу видно, что проделывают подобную работу не в первый раз.
  Несколько воинов рубили топорами ветви, другие уже запалили жаркий огонь и бросали в них куски обрубленного полоза, как они называли подвижные лианы. Кшатрий и ещё пара стражей остались сидеть верхом, зорко глядя по сторонам и предупреждая о возможной опасности.
  Рядом с одним из воинов я заметила и перепуганную Хальди. Судя по бледному лицу, она здорово перенервничала. Впрочем, вряд ли я сейчас выглядела лучше...
  А я ещё я постоянно высматривала в толпе Лаара. Отчего-то мне было очень важно видеть его, знать, что с ним все в порядке.
  Заметила уже знакомое зеленоватое свечение и чуть не застонала в голос. Опять занимается кровопусканием... Разве же можно так часто? Надеюсь, он понимает, что делает...
  Спустя примерно полчаса путь заметно расчистился.
  - По коням! - скомандовал раан-хар, и несколько стражей первыми поехали вперед, проверяя безопасность дороги.
  Лаар с трудом влез на жеребца. Хоть он и пытался держаться бодро, даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько он вымотался. Лицо его отдавало нездоровой бледностью, лоб взмок, а повязка на запястье напиталась кровью. Я уже не говорю про раненное плечо, к которому, кажется, намертво прилипла туника.
  Муж попытался завладеть поводьями, но я не дала.
  - Давай лучше я, - предложила на свой страх и риск и, пока он не успел нагрубить в своей привычной манере, перехватила его ладонь и аккуратно положила себе на талию.
  Не знаю, что произошло: то ли Лаар слишком устал, чтобы возражать, то ли не стал лишний раз тратить время на глупые споры, но он послушался.
  Мужская рука еле заметно сжалась на моей талии, и я повела коня вперёд, догоняя уехавших вперед всадников.
  Теперь во главе отряда ехал кшатрий, мы же тихонько шли в середине, под охраной окруживших нас стражей. Процессия двигалась медленно, нормально расчистить бурелом за столь короткий срок, разумеется, не удалось, и теперь приходилось тщательно выбирать дорогу.
  Но кто бы знал, как мне хотелось пустить лошадь в галоп. Выбраться поскорее из этого проклятого места, где не видно животных и не слышно пения птиц. Даже воздух здесь казался пропитанным ядом Цветка Смерти, и приторный запах его щекотал ноздри.
  Неожиданно сзади раздался душераздирающий крик. Я натянула поводья, обеспокоенно оглядываясь по сторонам, пытаясь разглядеть, что твориться в хвосте отряда.
  - Не останавливайся! - жестко приказал Лаар и тронул рысака пятками, заставляя того идти быстрее.
  Да и едущие впереди всадники заметно ускорились. О боги, неужели же они не бросятся на выручку? И, словно отвечая на мои мысли, из-за спины раздалось:
   - Вряд ли им уже чем-то можно помочь...
  По спине прошелся озноб, и волна липкого страха накрыла с головой. Неужели же со всеми, кто отстанет, случится подобное?
  И я тут же принялась выискивать глазами Хальди. Но, увы, отряд сильно растянулся, и девушки было не видать. Оставалось лишь надеяться, что она где-то впереди и, возможно, уже в безопасности.
  Постепенно дорога становилась чище и ровнее, и лошадь пошла быстрее, петляя меж высоких корабельных сосен. Лес посветлел и уже не казался таким зловещим и тихим, как прежде. В лицо пахнуло свежим воздухом, наполненным запахом хвои и свежей зелени. И в какой-то момент я просто поняла - вырвались!
  И словно груз с плеч свалился. Дышать разом стало легче и, кажется, даже жеребец наш заметно расслабился. Лаар же и вовсе устало ткнулся лбом в моё плечо и тихонько проговорил:
  - Ещё немного осталось...
  И правда, спустя десяток минут мы спустились в низину. Раньше здесь, скорее всего, лежало болото - тут и там торчали остатки колосистого камыша, а чуть поодаль даже тёк тоненький ручеёк в обрамлении шелестящей на ветру осоки. Но сейчас здесь было достаточно сухо, чтобы разбить лагерь.
  Приехавшие вперед нас воины уже успели поставить шатер и развести огонь. А я только сейчас поняла насколько устала и голодна. Со вчерашнего дня ведь ничего не ели.
  Лаар первым слез с коня, помог спуститься мне. И я сразу увидела спешащего нам на встречу кшатрия
  - Иди в шатер. Отдыхай, - распорядился муж и мягко подтолкнул меня в спину.
   Спорить не стала - после долгой скачки гудели ноги и ныла спина и хотелось поскорее лечь, расслабиться хоть немного.
  - Сколько человек потеряли? - первым делом спросил у подошедшего кшатрия Лаар, и я заставила себя сбавить шаг, прислушиваясь к разговору идущих за спиной мужчин.
  - Троих. Двух ещё на тракте и одного, когда прорывались. Проклятый полоз! - со злостью выплюнул Халид.
  Лаар на это ничего не ответил, лишь жестким уверенным тоном приказал:
  - Отправь гонцов в ближайшие поселения. Пусть соберут всех мало-мальски крепких мужчин и приведут к лесу.
  - Что ты задумал, Лаар? - с беспокойством в голосе поинтересовался Халид.
  Раан-хар несколько мгновений молчал, а потом таким же уверенным, не терпящим возражений тоном проговорил:
  - Мы сожжём лес!
  
  Глава 13
  
  Хальди я нашла в лагере и была невероятно рада, что с помощницей всё в порядке. Кажется, она уже немного отошла от случившегося и теперь помогала стражам с готовкой.
  - Рани! - девушка была не меньше моего рада встрече. Даже подбежала, но обнять так и не решилась. Застыла всего в шаге, смущенно улыбаясь.
  Я сама подошла и крепко обняла компаньонку, за всё это время успевшую стать мне подругой.
  - С вами всё хорошо? - спросила девушка, окидывая меня беспокойным взглядом.
  - Не волнуйся, всё в порядке, просто немного устала.
  - Так, может, помощь нужна? Я мигом!
  Помощница тут же бросила свой котелок и собралась проводить меня до шатра.
  - Не нужно, я справлюсь. Занимайся своими делами.
  Служанка было воспротивилась, твёрдо намереваясь заняться мной, но тут её окликнули:
  - Хальди, ну ты чего там возишься?! Есть охота!
  - Ой! - спохватилась компаньонка, подхватив брошенный котелок, и поглядела куда-то поверх моего плеча, явно колеблясь, чем заняться в первую очередь.
  - Иди, иди. Тут твоя помощь нужнее. - Мягко похлопала девушку по плечу и поспешила поскорее скрыться в шатре.
  - Я попозже принесу поесть. Совсем скоро готово будет! - вдогонку крикнула Хальди и унеслась куда-то со своим котелком.
  Я же отодвинула в сторону полог шатра и, убедившись, что никого нет, осторожно ступила внутрь.
  От богатого убранства походной кибитки тут мало что осталось. Не было ни парчовых подушек, ни мягкой перины, ни переносной жаровни. Лишь пара покрывал лежало на свежескошенной траве, призванной служить подобием подстилки. Впрочем, другого я и не ожидала. В спешке бросая повозку, стражи забрали лишь самое необходимое. И, разумеется, никто не подумал о моих вещах, хотя переоделась бы я сейчас с удовольствием. А ещё очень хотелось помыться или хотя бы обтереться мокрой тряпицей.
  Со всей этой беготней и скачкой по непроходимым лесам я успела здорово вспотеть и вымазаться. Даже руки были испачканы в какой-то черной копоти, хоть я, в отличие от воинов, даже не прикасалась к факелам.
  Поискала глазами какое-то подобие посуды, но, увы, ничего подходящего не нашлось.
  Наверное, придется идти к ручью. Или, может, попросить кого-нибудь принести воды?
  Пока я колебалась в нерешительности, полог шатра распахнулся, впуская внутрь мою помощницу.
  - Вот, я подумала, вы захотите освежиться. - Девушка поставила на землю целый котелок воды, вручила мне чистую тряпицу.
  Да она будто мысли читает!
  - Ну, я пойду тогда? Вы же справитесь? - Хальди смущенно переступила с ноги на ногу, а я только сейчас заметила яркий румянец на её щеках. И куда, интересно, она так спешит?
  Меня обожгло любопытством, но спрашивать я не стала. Решила, что сейчас не самое подходящее время для девичьих бесед. А потому лишь коротко поблагодарила служанку и отпустила восвояси. И дождавшись, пока закроется ткань полога, с наслаждением опустила руки в прохладную воду. Сполоснула лицо и половинкой разорванной тряпицы отёрла вспотевшую шею.
  Подумала, не снять ли тунику, чтобы обтереть и остальное тело, но вновь засомневалась: а вдруг войдет кто? В конце концов, шатёр мало походит на мои личные покои, да и Хальди, что могла бы покараулить, нет поблизости. Наверное, зря я её отпустила...
  Полог вновь распахнулся, и я вскинула голову, ожидая увидеть помощницу - и вздрогнула, столкнувшись взглядом с тусклыми серыми глазами Лаара.
  Муж кинул короткий взгляд в мою сторону, но почти сразу отвернулся. Прошёл к импровизированному ложу и принялся расстегивать ремни, удерживающие доспех.
  А я только сейчас подумала, что шатёр в лагере всего один. И не будет же раан-хар спать под открытым небом. А значит...
  Облизала вмиг пересохшие губы и украдкой посмотрела на мужчину. Лаар уже успел отстегнуть доспех и кинул его прямо под ноги. Взялся за тунику, насквозь пропитавшуюся потом и кровью, хотел снять, но кровь вокруг раны запеклась, и содрать её можно было разве что с кожей.
  - Проклятье! - коротко выругался муж, а я разом подорвалась с места.
  - Погоди, я помогу! - перехватила его ладонь прежде, чем он успел рвануть ткань. Аккуратно приложила к плечу мокрую тряпицу. - Надо немного размочить, и само отойдет.
  Несколько раз промокнула рану, краем сознания отметив, как напряженно замер Лаар. Я чувствовала на себе его взгляд, пристальный и тяжёлый, и оттого боялась поднять глаза, вперившись в багровое пятно, расползшееся по тёмно-серой тунике.
  Тряпица оказалась недостаточно мокрой, и ткань совсем не хотела отлепляться. Что ж за невезение такое!
  - Подержи... - пришлось передать Лаару тряпицу, а самой метнуться к оставленной воде, принести поближе.
  Лаар устало сел на край покрывала, явно предвидя долгую возню. Я опустилась рядом, чувствуя странную неловкость и скованность. Но все же заставила себя откинуть прочь неуместные колебания и заняться делом, сантиметр за сантиметром отлепляя от кожи прилипшую ткань. Вода окрасилась розовым, дрожащие руки постепенно успокаивались, и движения пальцев становились всё более уверенными и чёткими, быстрыми. И когда ткань, наконец, полностью отлипла, я без всякой задней мысли схватилась за край мужской туники и потянула её вверх.
  Натолкнулась на пристальный взгляд Лаара. Он так и сидел, не двигаясь, уперев руки по обе стороны от себя и, кажется, даже не думал мне помогать.
  И тут же вспомнилось, как я раздевала его в прошлый раз, тогда, в хозяйских покоях, и чем всё это закончилось...
  Испуганно разжала пальцы, выпустив край туники. Чудом сдержалась, чтобы не отшатнуться.
  Секунду ничего не происходило. Мы так и сидели друг напротив друга, замерев в неловкости. Точнее, неловко было мне. Что за странное выражение застыло во взгляде Лаара, я так и не смогла разобрать.
  А потом он одним рывком стащил с себя тунику, откинул к брошенному на землю доспеху. Усмехнулся, заметив, как тяжело я сглотнула - за всё это время я так и не успела привыкнуть к виду его обнаженного тела. Тем более в такой близости. Когда терпкий запах мужского тела щекочет обоняние и видно каждую бисеринку пота, проступившую на смуглой коже, каждый крохотный шрамик, оставленный когда-то острыми шипами Цветка Смерти.
  - Забавно... Когда надо сидеть тихо и не высовываться, ты проявляешь небывалую храбрость и сломя голову мчишься в гущу событий. А когда следует проявить немного расторопности, робеешь, словно девица на выданье.
  - О чём ты? - Я, наконец, отмерла. Ещё раз смочила тряпицу и осторожно приложила к кровоточащей ране на плече: видимо, не до конца отлепила ткань, и чуть затянувшийся прокол вновь треснул.
  - О том, что махать кхандой - не женское дело!
  Ах, вот он о чём! Глупо было думать, что муж не припомнит мне этой выходки. Хотя разве же это была выходка? Неужели я должна была поступить иначе?
  - А что я, по-твоему, должна была делать? Сидеть и смотреть, как погибает человек?
  - Ты должна была сесть на коня и гнать его во весь опор подальше от этой бойни! Думать в первую очередь о себе! - зло прорычал Лаар, уже привычно повышая на меня голос.
  - По-твоему, моя жизнь дороже жизни твоего кшатрия? - Я осмелилась поднять на Лаара глаза. И уверена, в них не было ни грамма покорности, ни грамма согласия.
  - Халид - солдат! Это его работа, его долг! А твой долг...
  - Знаю, ублажать раан-хара, - выпалила, перебив мужа, и резко встала.
  Отчего-то стало очень обидно. Я ведь хотела как лучше, хотела помочь. И всё закончилось хорошо. Так зачем он сейчас кричит на меня? Ведь будь у меня возможность вернуться в прошлое, я всё равно поступила бы так же!
  Подхватила оставленный в углу кусок сухой тряпицы, разорвала на несколько длинных лоскутов. И, с трудом поборов себя, вернулась к мужу. Надо закончить дело.
  - Ты могла погибнуть, Катара... - практически спокойно произнес Лаар. На сей раз обуздать гнев ему удалось куда быстрее.
  - И что? - Я принялась споро перевязывать раненное плечо мужа. - Это всё равно случится. Днем раньше, днем позже. Какая разница?
  - Не говори глупости.
  Лаар вдруг зашипел, а я увидела, как из-под свежей повязки побежала тонкая струйка крови.
  Ох, кажется, слишком сильно затянула...
  - Извини...
  Тут же поспешила исправить собственную оплошность. И смахнула пальцем капельку крови, бегущую вниз по руке. Но вместо того, чтобы смыть её, поднесла к лицу, внимательно рассматривая.
  Вроде кровь как кровь. Красная, тёплая, жидкая. И не скажешь так сразу, что она ядовита для всего живого. Даже палец не жжёт, а стебель цветка смерти корчился от одного только соприкосновения с этой алой жидкостью.
  Интересно, а насколько она ядовита для меня? Что если, скажем, попробовать на вкус?
  - Катара... не вздум... - предостерегающий голос Лаара прозвучал слишком поздно. Я уже успела слизать алую каплю. И в тот же момент раан-хар рывком притянул меня к себе и впился в губы. Просунул язык в мой рот и стал шарить там, словно у себя дома. По всей видимости, пытался отыскать ту самую капельку.
  Но какой там... От неё остался лишь легкий солоноватый привкус на кончике языка.
  - Не смей больше никогда так делать, слышишь? - рявкнул Лаар, резко отстранившись. - Или не терпится поскорей отправиться на тот Берег?
  - Ага, - кивнула заторможено, толком и не вдумываясь в смысл прозвучавших слов.
  Думать вообще не хотелось... Ведь я уже успела почувствовать вкус его губ, их мягкость и сладость. Пусть бы эта сладость и была замешана на горьком привкусе пепла.
  И я вдруг поняла, что муж ни разу за всё время не целовал меня. Да и то, что было сейчас, вряд ли можно назвать поцелуем.
  Отчего же тогда я не могу оторвать взгляда от его губ, смотрю на них, словно завороженная, не понятно, чего ожидая.
  И Лаар не спешит разорвать этого взгляда, невидимой нити, что натянулись меж нами. Совсем тонкой, звенящей от напряжения, дрожащей даже от легкого дыхания и готовой оборваться от любого неверного движения. И потому я сижу, замерев, боясь шелохнуться и нарушить эту незримую связь.
  Губы пересохли, и я невольно облизала их. И в тот же миг Лаар стремительно подался вперед и вновь приник к моим губам, теперь уже целуя по-настоящему. Жадно, лихорадочно, так, будто только и думал об этом все время.
  И я отвечала ему, чувствуя острую потребность в этих странных, на первых взгляд совершенно бессвязных движениях языка и губ. Но затягивающих, как мощная сила отлива затягивает в море неумелого пловца.
  И словно тот же пловец, я задыхалась. Хватала ртом воздух в краткие мгновения передышки, чтобы вновь с головой окунуться в пучину ощущений. Новых, ярких и таких притягательных.
  Всё стеснение и скованность будто волной смыло, и я без колебаний обняла мужа за шею, чувствуя, как он крепко стискивает, прижимает к себе в ответ. А потом Лаар и вовсе пересадил меня себе на колени, становясь ещё ближе, ещё притягательнее, позволяя ощутить жар обнаженного мужского тела, напряжение натренированных мышц.
  Его нетерпение и желание.
  И сейчас оно ничуть не пугало. Напротив, казалось естественным и таким необходимым...
  Опомнилась я, лишь когда муж схватился за край туники и потянул её наверх, решительно намереваясь оставить меня без одежды.
  Тряхнула головой, прогоняя наваждение, и словно не своим, осипшим каким-то голосом попросила:
  - Лаар, погоди, не надо...
  - Что? Ты не хочешь? - в глазах его читалось искреннее недоумение.
  И, боги, кто бы знал, как мне не хотелось сейчас его отталкивать. Но с другой стороны, я ведь обещала себе... Клялась, что больше не позволю мужу притронуться к себе.
  - Не хочу... Я не хочу закончить, как... - договаривать нужды не было, он и так всё понял.
  Долгий задумчивый взгляд его блуждал по моему лицу. Обрисовывал губы. Скользил по открытой шее и разметавшимся волосам.
  - Сейчас самый безопасный момент. Концентрация яда в крови наименьшая. Я почти всё отдал Цветку. И... И Сириш говорит, что это самое удачное время для зачатия.
  И всё вдруг встало на свои места.
  Я, наконец, поняла, зачем я здесь. Почему Лаар тащил меня в поход вопреки воле. И зачем звал тогда, по приезду...
  - Так ты поэтому взял меня с собой?
  - Да... У меня есть обязательства Катара. И я должен их исполнять...
  Последняя фраза царапнула. И вдруг так больно, так пусто стало на душе. И на что я только надеялась? О чём думала?
  - Так я всего лишь твое обязательство, да, Лаар?
  Долгий взгляд в глаза. И его горячее дыхание на моей щеке.
  - Ты - МОЯ РАНИ. И я хочу тебя до безумия...
  И вновь поцелуй в губы. Но теперь уже другой. Мучительно нежный и томный. Ласкающий. И нет никаких шансов устоять. И слабая попытка оттолкнуть мужа гибнет на корню, когда он крепко притягивает к себе. Запускает пальцы в волосы. Гладит и массирует напряженную шею.
  И ко мне приходит горькое понимание, что сегодня я не смогу ему противиться. Нет, не потому, что слаба. А потому, что сама не хочу, чтобы он останавливался.
  И всё остальное как-то разом отходит на второй план. Его поцелуи заставляют забыть, что где-то поблизости отравляет лес Цветок Смерти, а далеко в Гарраде, во дворце раан-хара, тяжкой и мучительной смертью гибнут его жены. И что я сама очень скоро разделю их участь.
  Это было где-то там. Далеко и не с нами. Словно осколок какой-то чужой страшной жизни. А здесь и сейчас не существовало ничего и никого кроме нас двоих. Меня и странного незнакомца, совершенно не похожего на моего мужа. Нежного и заботливого. Чуткого. И вместе с тем страстного, ненасытного.
  Его бросало из крайности в крайность. Он то лихорадочно целовал мои губы до боли, до саднящих укусов, то притрагивался невесомо, зализывал последствия собственной неосторожности. И тунику снял аккуратно, медленно, будто боялся спугнуть. И стал покрывать невесомыми поцелуями шею и плечи. Скользил языком по коже, ставшей вдруг невероятно чувствительной.
  И мягко уложил на спину, придавив сверху своим телом. Не оставив ни единого шанса на побег. А смотрел на меня так, что от одного взгляда потемневших глаз внутри вспыхивали мириады обжигающих искр. Я горела в его руках, плавилась в жарком пламени его страсти, его нежности, которую он так долго, так тщательно прятал, загоняя глубоко в себя.
  А сейчас всё это вырвалось на поверхность. Обрушилось ливнем. И я захлебывалась эмоциями, таяла под этим дождем, задыхалась, забывая дышать.
  А Лаар всё продолжал целовать, спускаясь губами к впадинке между ребер и ниже, к трепещущему в нетерпении животу.
  В голове мелькнула мысль, что я уже почти две недели, как нормально не мылась. И пахнет от меня, должно быть, не лучшим образом. Особенно для чувствительного обоняния раан-хара. Я уже даже хотела сказать ему об этом. Остановить. Но разве можно остановить лавину, смертельной волной сходящую с гор?
  Лаар словно помешался. Трогал губами каждый кусочек моей кожи, изучал, словно впервые в жизни, пробовал на вкус и жадно втягивал запах моего тела. И дрожал каждый раз. И я поняла, что он сдерживается, оттягивает момент единения, хотя я уже давно была готова к нему. И когда Лаар спустил с меня шаровары и скользнул пальцами между ног, непроизвольно выгнулась, подаваясь навстречу его руке. Чувствуя, как влажно и скользко стало внутри. И до безумия желая большего.
  Да, сколь бы стыдно ни было это признавать, но я хотела этой близости, жаждала ощутить его в себе. Настолько, что не было никаких сил терпеть...
  Лаар и не заставил. Он буквально сорвал с себя штаны и вновь оказался на мне, удобно устроившись меж широко разведённых ног. Потерся о мой живот, вызвав новую волну трепета и предвкушения, и вошёл мучительно медленно, с низким гортанным стоном, вырвавшимся сквозь стиснутые зубы.
  - Демон, какая же ты горячая... - хриплый шепот мне в губы и новое движение, столь же плавное и медленное, и теперь уже я не могу сдержать стона. И обхватываю ногами его бедра, чтобы быть как можно ближе, прижиматься теснее, чувствуя его всем своим телом. Каждой клеточкой обнажённой кожи, каждой частичкой обнажённой души.
  И с каким-то странным восторгом понимая, что сейчас он мой.
  Мой без остатка.
  Мой до самого своего глубокого, тёмного дна.
  
  Лаар
  
  Запах её желания сводил с ума.
  Бил по оголенным нервам, скручивал нутро в тугой узел, заставляя дрожать от перенапряжения.
  Потребность немедленного обладания была столь сильной, что Лаар был готов завыть! Он хотел свою рани до искрящихся звёзд перед глазами, до судорожно стиснутых челюстей и прокушенной до крови губы.
  Хотел, но сдерживался. Потому что внутри него билось ещё одно, совершенно иное желание: он хотел сделать приятное ей.
  Должен был, во чтобы то ни стало, словно в том была острая жизненная необходимость. Хотел, чтобы хоть раз все было по-настоящему. Чтобы слышать её сладкие стоны, видеть затуманенные наслаждением глаза, чувствовать неровное дыхание и грохот бешено колотящегося сердца.
  Это было сильнее его, сильнее низменных плотских желаний, сильнее доводов разума, остатки которого разметались вместе с раскиданной по земле одеждой.
  И он раз за разом вдыхал её запах. Словно помешанный, опьяненный крепким хмелем её тела. Вылизывал кожу, ощущая тысячи разных оттенков. Ласкал, подмечая малейшие реакции на свои прикосновения.
  И чуть не сорвался, ощутив горячую влагу её лона. Заставил себя не спешить, двигаться медленно и аккуратно. Сполна прочувствовать каждый миг, растянуть мучительное удовольствие.
  И чуть не кончил, просто оказавшись внутри её тела.
  Заставил себя переждать, немного успокоиться, понимая, что никогда ещё ему не было так хорошо и одновременно так плохо.
  Сладкая мука.
  Пожалуй, самая сладкая из всех, что раан-хар когда-либо испытывал. Все чувства обострились до предела, и кончики пальцев кололо от необъяснимого желания трогать, касаться.
  И не было никаких сил смотреть на лежащую перед ним девушку. Его жену, его рани, его нежную девочку с сине-зелёными глазами, глубокими, как омут самого чистого горного озера. Омут, в который он нырнул с головой. Бездна, из которой нет пути назад. Его наслаждение и его боль. Соблазн, перед которым невозможно устоять. Мучение, на которое он добровольно обрёк себя. И от которого ни за что бы не отказался...
  Катара...
  Лаар чувствовал, как учащается её дыхание, как она выгибается под ним и до боли стискивает пальцы на его плечах. Слушал протяжные стоны, словно это была самая лучшая музыка на свете. Трогал губами трепещущие ресницы. Ловил её приоткрытые губы, влажные и нежные. И не переставал мягко толкаться в узкое горячее лоно, понимая, что каждый толчок может стать последним.
  И наконец отпустил себя, ощутив, как она резко выгнулась, как жарко запульсировала вокруг него. И сам содрогнулся, чуть не закричав от острого наслаждения, прошившего каждую клеточку тела. Такого сильного и мощного, что Лаар еле удержался, чтобы не упасть всем весом на лежащую под ним девушку.
  Мышцы разом ослабели, кровь шумела в ушах, а сердце грохотало так, будто внутри пронесся целый табун ретивых красногривых рысаков. Ему хватило сил лишь на то, чтобы перекатиться на спину и устроить рани на своей груди. Обнять одной рукой, чтобы не вздумала никуда сбежать.
  Внутри разливалось блаженное спокойствие. То самое, когда не хочется даже шевелиться. И уж тем более думать. Лишь наслаждаться воцарившимся внутри опустошением, таким желанным и таким необходимым после всего, что они пережили сегодня...
  И впервые Лаар подумал, что не зря взял жену в поход. Здесь и сейчас ему нужна была эта близость, нужна была эта женщина, уютно устроившаяся на его груди, вселяющая спокойствие и уверенность. Раан-хар просто жил моментом, наслаждался им, впитывая все многообразие ощущений, дыша сладким ароматом своей рани.
  И, конечно же, он никоим образом не осознавал, что это был тот самый момент, когда физическое наслаждение перерастает в нечто большее. В болезнь, в привязанность, в тяжелую потребность видеть, чувствовать, быть рядом.
  И ничего уже не будет как прежде. Что-то изменилось, надломилось в нем самом, и он уже никогда не будешь прежним.
  
  ***
  Кажется, я задремала. Прямо как была, лежа сверху на Лааре, крепко прижимаясь щекой к его груди. Очнулась от того, что муж переложил меня на покрывало. Укрыл сверху шерстяным пледом.
  С трудом разлепила сонные веки и сквозь мутную пелену ещё не до конца проснувшегося сознания увидела, как Лаар встал и принялся споро одеваться. И в тот же миг подорвалась с постели:
  - Не уходи... - сорвалось с моих уст, и прозвучало это столь жалобно, словно я собиралась умолять...
  Впрочем, возможно, так оно и было...
  За всё время замужества Лаар никогда не оставался со мной на ночь, чтобы просто спать или лежать рядом. Он лишь удовлетворял свои плотские желания и, вдоволь наигравшись, уходил, не желая видеть меня дольше необходимого.
  Вот и сейчас облачился в шаровары и застыл недалеко от выхода из шатра. И от осознания того, что он сейчас уйдет, внутри меня всё рвалось на части, жалобно ныло и толкало кинуться следом.
  Полночная звезда, но не может же он после всего, что сейчас между нами было, просто взять и уйти? Или может? И мы вновь вернемся к тому, с чего начинали?
  Лаар поглядел на меня удивленно. Ухмыльнулся как-то криво, словно собирался выкинуть какую-нибудь издёвку, а потом...
  - Вообще-то я собрался принести нам поесть. Или ты не голодна?
  Теперь удивилась уже я.
  Так он просто хотел сходить за едой? И вернуться? Разве такое возможно?
  - Так, что? Голодна? - повторил вопрос муж и чуть усмехнулся. Видимо, моя растерянность забавно смотрелась со стороны.
  Смущённо натянула на себя плед и, потупившись, ответила:
  - Г-голодна.
  Лаар кивнул и вышел прочь.
  Я же облегчённо выдохнула, не веря в то, что всё оказалось так просто. А я уже успела надумать всякого, разволновалась на пустом месте. И, главное, было бы с чего? Кажется, раньше я только и мечтала, чтобы муж оставил меня в покое. А сейчас... испугалась, что уйдет.
  И когда только все успело так сильно измениться?
  Муж вернулся через минуту. С двумя мисками, исходящими паром и умопомрачительным ароматом мясной подливы. Желудок свело от голода, и я чуть ли не набросилась на мясную кашу, когда Лаар вручил мне миску.
  Хоть ела я и быстро, за обе щеки уминая свою порцию, мужчина всё равно закончил раньше. Откинул в сторону свою посуду и разлегся на покрывале за моей спиной. И я вновь почувствовала его взгляд. Изучающий, медленно скользящий по обнаженной спине.
  А потом Лаар резко сел и дотронулся кончиками пальцев до моего позвоночника. Следом ощупал бок. Ухватился за локоть, мешая нормально есть, и надавил большим пальцем, так, что я вскрикнула от боли и выдернула руку.
  - Тебе надо показаться целителю.
  - Зачем? - Я с любопытством покосилась на собственный локоть и заметила багровое пятно расползшегося по коже синяка.
  - Ты вся в ссадинах...
  Ещё бы! После того, как мы хорошенько покатались по неровной земле...
  - Все нормально. Заживет, - отмахнулась я, с удовольствием вылизывая остатки каши.
  - Не нормально! - зло рыкнул муж, заставив меня вздрогнуть. Ох, я уже и отвыкла от этого его рыка...
  Пришлось отвлечься от своей тарелки и повернуться к мужу.
  - Это всего лишь синяки. Они быстро заживут.
  Видел бы он свои раны... Кому-кому, а раан-хару точно не помешает целитель!
  Но он, разумеется, был иного мнения.
  - Ты можешь хоть раз не спорить?!
  Невыносимый человек... Но спорить, и правда, не имеет смысла. Да и сил нет.
  Я лишь пожала плечами и аккуратно отставила в сторону свою посуду.
  - Ложись, тебе надо отдохнуть, - и вновь этот приказной тон.
  И не понятно, то ли он так проявляет заботу, то ли просто привык раздавать всем указания.
  Тем не менее, я поплотнее укуталась в плед и улеглась обратно на покрывало, ощущая сытую усталость после обеда. И тут же почувствовала, как мужская рука пробралась под плотную ткань, касаясь обнаженного тела, и Лаар рывком притянул меня к себе. Прижал спиной к широкой груди.
  - Спи, - шепнул на ухо, когда я завозилась в его объятиях, устраиваясь поудобнее.
  Полночная Звезда, он просто неисправим...
  ***
  Когда проснулась, мужа рядом не было.
  Я протянула руку и наткнулась на бесконечную пустоту. И сразу так неуютно стало, так зябко, словно сидишь в комнате, напрочь продуваемой сквозняками. И такое чувство, что всё мне приснилось. Что не было ни томительно нежных поцелуев, ни жарких объятий, ни бесконечно яркого наслаждения, накрывшего с головой. Вот только накрепко впитавшийся в покрывало терпкий мужской запах не оставлял сомнений: всё это не сон, не выдумка. Реальность, каким-то немыслимым образом случившаяся с нами.
  Передёрнув плечами, я села на постели. От земли тянуло холодом, а багровый свет, пробивающийся сквозь полог шатра, явно исходил от клонящегося к закату солнца.
  Интересно, сколько я проспала?
  Одежды на мне по-прежнему не было, и первым делом я поспешила облачиться в свои вещи, грязные и мятые. Увы, на чистый наряд рассчитывать не приходилось. Да и кожа мгновенно покрылась противными мурашками, так что размышлять было некогда.
  Одевшись, сразу направилась к выходу из шатра.
  Стоило только отвести в сторону плотный полог, как я поняла, что багровый свет исходит вовсе не от закатного солнца. Да и этот самый закат уже давно миновал. Небо висело тёмное и низкое, с надкушенной половинкой луны, то теряющейся, то выплывающей из дымки темных облаков. А на фоне неба, разбрызгивая в стороны багровые блики, полыхало зарево пожара.
  И я замерла, поражённая.
  Никогда в жизни мне не приходилось видеть подобного буйства стихии. Разрушительной, смертоносной, беспощадно пожирающей всё, что попадается на пути. Огонь стоял стеной и языки пламени его, казалось, достают до самых звезд, грозя поглотить и их. Огонь ярился в кронах огромных столетних сосен. Трещал обломанными ветками и расходящимися надвое стволами. Брызгал во все стороны, перекидываясь на новые участки леса, подобно захватчику, идущему напролом.
  Этот огонь был злой, ненасытный, губительный. И сердце сжалась от ужаса. И не вдохнуть, не выдохнуть.
  Я чувствовала, как от исходящего жара начинает жечь лицо и горят колени, касающиеся ткани шаровар. Казалось, что от этого жара плавится и сама земля, превращаясь в жидкий чёрный деготь.
  И я слышала, как беспомощно воет лес, жалобно и надрывно. Видела, как прыщут в стороны птицы, согнанные со своих насестов, бросившие гнезда на откуп стихии. Бегут звери, оставшиеся без крова.
  Мне казалось, что и само небо горит. Плачет кроваво-красными огненными слезами. И я плакала вместе с ним, глотая солёные капли, текущие по губам.
  А потом кто-то положил тяжелую ладонь мне на плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.
  - Не подходи ближе, - из-за спины раздался предупредительный голос Лаара.
  Странно, и когда я успела так далеко отойти от шатра? Ведь не собиралась же!
  Муж взял мою руку и повлёк за собой. На полпути обернулся. Заметил мокрые глаза и тут же нахмурился.
  Наверное, опять начнет злиться. Может, даже накричит. Как он там говорил? Терпеть не может женских слёз?
  Ну и пусть. Сейчас меня меньше всего волновало, что нравится раан-хару, а что нет. Я вообще впала в какое-то странное отрешённое состояние, когда всё становится неважным. Несущественным вовсе. И потому даже не сразу поняла, что делает муж.
  Вместо того, чтобы привычно рявкнуть на меня, он подошёл ближе и отер сухой ладонью мои щеки. Смахнул влагу с подбородка.
  - Так надо было, - произнес сухо, и при этом жадно вглядываясь в моё лицо. Что, интересно, пытался там разглядеть?
  - Но зачем же так много... Как потом его остановить?
  - Не беспокойся, мы ограничили территорию. Дальше нужного пожар не уйдёт.
  На этих словах я немного пришла в себя. Голова потихоньку прояснялась, и я обратила внимание на не замеченные прежде вещи. Например, на то, что людей в лагере стало больше. Гораздо больше!
  Кажется, сюда согнали жителей, по крайней мере, двух окрестных деревень. У каждого в руках была лопата или крупный топор для колки дров. Все эти люди куда-то двигались, перемещались, переговаривались меж собой. Кшатрий громовым голосом раздавал указания.
  Ох, сколько всего, оказывается, произошло, пока я спала!
  К нам подъехал один из стражей. Чуть ли не на ходу спрыгнул со спины своего рысака и, кинув косой взгляд в мою сторону, обратился к раан-хару:
  - Господин, тут недалеко стоит укреплённый замок. Тамошний вайш с радостью примет нас.
  - Превосходно. Выезжаем сейчас же! - распорядился Лаар и обратился уже ко мне: - Собирайся. Скоро совсем стемнеет, не к чему медлить.
  Было бы мне что собирать...
  
  ***
  
  Лаар
  
  Предложение вайша оказалось как нельзя кстати. После стольких дней пути и сна почти на голой земле раан-хару и его людям требовалась нормальная пища и отдых. А особенно его рани.
  Лаар чуть не разорвал в клочья попавшееся под руку покрывало, когда увидел все эти ужасные ссадины на теле Катары. Такие яркие, такие чуждые на гладкой молочно-белой коже. Их не должно было там быть! Но они были...
  И раан-хар чувствовал в том свою вину...
  Нельзя было оставлять Катару одну. Если бы он был рядом, ничего бы этого не произошло. Он бы смог уберечь, защитить...
  И как только он мог понадеяться на кшатрия?
  Впрочем, у Халида нет его Дара и, как ни крути, он бы не смог учуять приближение Цветка Смерти. И всё равно выходит, что во всём виноват Лаар. Это он подверг девушку смертельному риску. Сначала взяв с собой в поход, а позже - оставив в недопустимой близости от проснувшегося Цветка.
  Теперь же он знал, что ни за что не отпустит её от себя. Хотя нет. Лучше он оставит её в замке, достаточно далеко от опасности. Если понадобится, даже запрёт там, только бы быть уверенным, что его рани ничего не угрожает.
  В том числе и он сам.
  В памяти вдруг всплыл момент, когда Катара лизнула каплю его крови. Странно, что её не стошнило в тот же момент. То ли доза оказалась слишком малой, то ли... Может, всё-таки произошло привыкание? Или он попросту упустил момент, когда ей стало плохо? А может, плохо сейчас, а он о том и не знает?
  Лаар покосился на тёмную макушку сидящей впереди девушки. Он вновь усадил её перед собой, хоть в отряде и имелись свободные лошади. Катара даже рискнула попроситься ехать верхом одной, но раан-хар слишком хорошо представлял, какими последствиями это чревато, а потому сразу пресёк подобные просьбы.
  Может, это было и глупо, но ему никак не давала покоя та её попытка бегства. Если осмелилась бежать из дворца, то может и сейчас выкинуть что-то подобное. Не хватало ещё гоняться за взбалмошной девицей по всем окрестным лесам и полям! Уж лучше немного потерять в скорости, но держать её при себе. Тем более, что до жилища местного вайша оказалось не слишком далеко.
  Впереди показался небольшой пологий холм, лишенный растительности, а на вершине его возвышался замок, сложенный из кусков грубого, неровно отёсанного камня, что, впрочем, лишь добавляло внушительности этой неприступной громадине.
  Особенно раан-хара порадовало отсутствие растений. И приблизившись, он понял, с чем это связано. Кажется, всё пространство вокруг замка присыпали солью, выжгли всю растительность вплоть до корней. А значит, и Цветок здесь не прорастет. Здешний вайш хорошо позаботился о безопасности своего жилища!
  И, тем не менее, Лаар тщательно принюхался. Сейчас им ни в коем случае нельзя было рисковать. И лишь убедившись, что запах Цветка не долетает до этих мест, Лаар немного расслабился и уверенно въехал в услужливо распахнутые врата.
  Раан-хара и его гвардию, как и положено, встретили со всеми почестями. Вайш лично вышел во двор, чтобы выразить своё почтение. Кланялся чуть ли не в пол, чем вызвал раздражение Лаара.
  Девушкам сразу предложили пройти в покои, и ор Гронта кивнул стражам, чтобы проводили. Всё же своим воинам он доверял куда больше, чем местной прислуге. Самого же раан-хара увлёк вглубь замка его хозяин, и Лаар внутренне посетовал, что нельзя обойтись без этой официальной части. Он бы куда охотнее устроился сейчас на мягкой постели с бутылкой вина и хорошо прожаренной отбивной на тарелке, чем выслушивал дифирамбы какого-то мелкого землевладельца.
  Но с другой стороны, Лаар прекрасно понимал важность этой беседы - ведь им предстояло работать сообща. Цветок смерти - общая беда. И помощь местных жителей столь же сильно нужна раан-хару, сколь им нужен он.
  - Предлагаю перейти сразу к делу, - перебил хозяина Лаар, устав от глупой никчемной болтовни. - Велите принести карту, и я обрисую вам ситуацию с Цветком.
  Вайш оказался понятливым, и распоряжение раан-хара было исполнено в то же мгновение. Да и карта у местного землевладельца оказалась более свежей и подробной, нежели та, что имелось у Лаара.
  Раан-хар наметил примерную зону прорастания цветка, проверил расположение ближайших сёл и деревень и распорядился послать вестников в ещё два неохваченных селения. Потом перешли к обсуждению плана действий, выбрали точки, где завтра вспыхнут новые очаги пламени. Просчитали, сколько людей понадобится, чтобы прокопать оградительные траншеи.
  На все эти обсуждения ушло не больше получаса, но, когда всё, наконец, было решено, Лаар почувствовал навалившуюся усталость. Последние дни были очень тяжелы, да и он толком не восстановился после предыдущей встречи с Цветком. И когда вайш пригласил раан-хара на вечернюю трапезу, тот чуть не взвыл. Но всё же здраво рассудил, что поесть надо. А задерживаться за обеденным столом дольше необходимого он не обязан.
  Вот только у здешнего хозяина были совершенно иные планы на важного гостя.
  Стоило им войти в трапезную, как перед Лааром предстало пять девиц, смущённо мнущихся у стенки.
  - Прежде чем мы приступим к трапезе, позвольте представить вам моих дочерей.
  - Вайш кивнул девушкам, и те выступили вперед, уважительно склонив головы перед раан-харом.
  Эталон воспитанности и покорности...
  Вот только раан-хару было совершенно не до того. И навязчивость вайша, с которой тот принялся расписывать достоинства своих дочерей, лишь раздражала Лаара.
  - И я счёл бы величайшей честью, если бы вы соблаговолили взять одну из моих дочерей в жены, - закончил землевладелец свою льстивую речь.
  Лаар еле сдержал рвущийся наружу смешок.
  Странные эти люди! Кто-то упорствует и не желает отдавать своих чад даже после проверки Камнем Жизни, а кто-то сам предлагает девушек, считая за великое счастье породниться с раан-харом. Или, может, их попросту манит выкуп, выплачиваемый Лааром за невест?
  В любом случае, таковых всегда было больше. Вот и здешний вайш рвётся вон из кожи, чтобы получше пристроить свой выводок.
  Именно что выводок. Одетые в яркие наряды, с ног до головы увешанные драгоценностями, девицы напоминали пёстрых птах в период брачного сезона.
  Да, нелегко будет сыскать им достойных мужей. Особенно учитывая, что места здесь довольно глухие. И приезд самого раан-хара для вайша скорее удача, нежели беда.
  Интересно, понимает ли он, какая участь ждет будущую жену Лаара ор Гронта? Понимает ли, на что обрекает своих дочерей?
  Вряд ли...
  Всё, что происходит в стенах резиденции раан-хара, всегда было тайной за семью печатями. И Лаар очень тщательно следил за тем, чтобы эта тайна таковой и осталась.
  Вайш меж тем опять поманил девиц и те, по-прежнему не поднимая глаз, подошли ближе, позволяя Лаару рассмотреть себя.
  Не смотря на голод и усталость, он пробежался по девушкам оценивающим взглядом. По привычке глубоко втянул воздух, улавливая мельчайшие полутона витающих вокруг ароматов.
  И да, здесь было, что оценить. Самая молоденькая, последняя в ряду сестёр, она пахла приятно. Легко и изящно. Как пахнет свежий ветер или душистое разнотравье ранней весной.
  Да, пожалуй, она могла бы подойти на роль рани. Да только...
  Демон! Сколько ей?
  На вид эта девчушка выглядела даже младше Катары. Совсем ещё ребенок. Неужели папаша и её готов продать?
  Лаар кинул быстрый взгляд на хозяина замка. Судя по довольной улыбке, расползшейся по благородному лицу, тот уже предвкушал удачную сделку.
  Вот и что ему ответить?..
  С одной стороны, новая жена Лаару сейчас ни к чему, а с другой... Кто знает, что будет завтра? Что, если через месяц-другой вновь придется отряжать Сириша на поиски?
  Эта мысль кольнула. Сильно, болезненно. Так, что Лаар неосознанно коснулся рукой груди.
  И почти в тот же момент запах младшей дочери вайша перебил другой, до боли знакомый аромат. Яркий, насыщенный, переливающийся множеством оттенков. Сладкий и желанный. Затмивший собой разом все запахи в этом зале.
  Лаару даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто стоит на пороге, чтобы знать, какое выражение сейчас застыло на лице Катары. Но он чувствовал острую потребность повернуться, ощущал, как с каждым мгновением сердце ускоряет свой бег, как он втягивает воздух всё глубже, всё чаще, привычно уверяясь, что с ней всё в порядке. Что болезнь не коснулась хрупкого женского тела.
  Лаар заставил себя повернуться медленно, почти что лениво, и поймал взгляд растерянных сине-зелёных глаз. И румянец смущения, ярким факелом горящий на щеках...
  Демон, а голова опять не покрыта! И длинные волосы рассыпаны по плечам. Одежда грязная, испачканная сажей и серым пеплом.
  По сравнению с облаченными в шелка дочерями вайша его собственная жена выглядела сущей оборванкой! И самое ужасное - все вокруг пялились на неё, ни капли не скрывая интереса.
  Лаар безотчетно сжал кулаки, стиснул зубы, чтобы не выругаться. И в тот же миг Катара попятилась назад. Перевела испуганный взгляд с раан-хара на стоящих рядом девушек и, скомкано извинившись, бросилась прочь.
  Поняла ли, что здесь происходит?
  Впрочем, не поймет разве что последняя дура, ситуация и так красноречивая, хуже некуда.
  Лаар вновь мысленно ругнулся и еле сдержал в себе безрассудное желание броситься следом за Катарой. Узнать, что она там себе надумала и...
  Что 'и', как ни странно, он не знал. А потому заставил себя отключиться от мыслей о жене и вновь вернуться к разговору с землевладельцем.
  - Благодарю за оказанное доверие, вайш, но на данный момент я не ищу новой жены.
  - Но, если вдруг понадобится...
  - Я буду иметь вас в виду! - перебил Лаар и, глянув на богато накрытый стол, подумал, что Катара, должно быть, тоже голодна. Иначе с чего бы ей приходить в трапезную? - И позвольте откланяться. Мне необходимо отдохнуть после дороги. Велите подать ужин в покои.
  Вайш выглядел явно разочарованным, но тем не менее покорно согласился.
  Ещё бы он отказал! Раан-хар никогда не просит - раан-хар отдаёт приказы.
  
  ***
  
  Сама не знаю, что на меня нашло.
  Почему вдруг сорвалась с места, почему убежала, в то время как следовало вежливо поприветствовать хозяина замка и спокойно пройти в трапезную. Совсем забыла о приличиях. Боги, да я забыла вообще обо всем на свете, стоило увидеть Лаара в окружении этих девушек!
  Столько мыслей пронеслось в голове. Столько чувств.
  Похоже, я попросту растерялась...
  И так стыдно стало... За свой растрепанный вид, за перепачканную одежду. А ведь мне так и не принесли во что переоблачиться, хоть я прождала больше получаса.
  Просто забыли? Или они это нарочно?
  И Лаар точно разозлился. Не знаю только, за что. За то, что опозорила его своим видом, или за то, что отвлекла от увлекательного занятия?
  Кажется, те девушки его заинтересовали. Точнее, одна из них. Я видела, как раздувались ноздри раан-хара, как он с наслаждением втягивал её запах.
  Точно так же Лаар обнюхивал меня на смотринах...
  И выходит, что в скором времени он может обзавестись новой женой...
  Странно, но эта мысль была неприятна. Настолько, что ладони безотчетно сжались в кулаки, и отросшие ногти болезненно впились в кожу.
  Я попыталась отрешиться от неприятных образов, но ничего не вышло. Они лезли в голову, словно назойливые мухи. И сразу вспомнилось, что помимо меня у Лаара имеется ещё с десяток жен.
  Одной меньше, одной больше. Мне не должно быть до этого дела.
  Но почему же тогда так тревожно? Отчего глупое сердце вспугнутой птицей бьётся о клетку рёбер?
  Я упрямо тряхнула головой и направилась к небольшой чаше с водой, что еще по приезду принесли для умывания. Руки так и не удалось толком очистить от сажи, и я в который раз схватила твёрдую губку и принялась до красноты тереть кожу.
  Хальди бросилась было ко мне, но я мотнула головой, отказываясь от помощи. А потом и вовсе испуганно замерла, потому как из коридора раздались приближающиеся шаги и голоса.
  - Но господин, вам приготовили другие покои...
  - Это ни к чему. Я поселюсь в покоях жены.
  Сердце забилось ещё чаще и резко замерло, когда Лаар рывком открыл дверь. Кинул взгляд в мою сторону, на долю секунды задержавшись на чаше.
  - Принесите горячей воды. И побыстрее! - скомандовал муж, и служанка вприпрыжку понеслась выполнять указание господина.
  Хальди поинтересовалась, точно ли мне ничего не нужно, и тоже поспешила откланяться.
  Пожалуй, я на её месте тоже предпочла бы скрыться, чтобы лишний раз не злить раан-хара. Тем более, что он и так был недоволен. Недовольство его читалось во всём: в напряженной позе, в хмуром взгляде, скользящем по убранству покоев, в рваных движениях, с которыми он стаскивал доспех.
  Я по-прежнему сидела у чаши и старательно делала вид, что мою руки. А когда Лаар направился в мою сторону, вся сжалась, мечтая раствориться в воздухе. Отчего-то казалось, что свою злость муж непременно выместит на мне.
  Полночная звезда, а я ведь только-только перестала его бояться!
  Лаар отобрал у меня губку. Остервенело кинул в воду, отчего во все стороны полетели брызги. Рывком поставил меня на ноги и сразу же схватился за край туники. Стащил её одним рывком, следом избавил от шаровар.
  Я вся сжалась. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Всё же, несмотря на начинающееся лето, здесь, на севере, по-прежнему было прохладно. Да и каменные стены замка скорее холодили, нежели удерживали тепло.
  Я уже тряслась от холода. А Лаар, словно не замечая, принялся стаскивать с меня обувь и нижнее белье, в конечном итоге оставив полностью обнаженной. Беззащитной и слабой, какой я ощущала себя в первые дни замужества.
  Раан-хар свалил грязную одежду прямо на пол и прошёл к кровати. Сдернул одеяло и, вернувшись, замотал меня в него с ног до головы.
  - Не стой на камне - простынешь, - бросил муж, глянув на мои босые ноги с боязливо поджатыми пальчиками.
  Я кивнула и поспешила залезть на кровать. Устроилась с ногами на мягкой перине и очень не вовремя подумала о том, что кровать эта не слишком широка и скорее рассчитана на одного человека, нежели на двоих. А Лаар, похоже, вознамерился ночевать здесь.
  Воображение тут же нарисовало красочную картинку того, что может произойти ночью на этой самой узкой постели и меня разом бросило в жар. Даже захотелось скинуть с себя одеяло. Но я лишь сильнее укуталась в тяжёлую ткань, уговаривая себя не волноваться понапрасну.
  Стук в дверь раздался как нельзя вовремя, заставив разом выкинуть из головы все лишние мысли. В покои вошли две служанки, в руках у каждой было по подносу, полному разнообразной снеди. Я почувствовала, как призывно урчит в желудке, но заставила себя смиренно сидеть на месте, дожидаясь пока прислуга удалиться.
  - И заберите это! - Лаар пнул мыском ворох грязного тряпья. - Велите принести рани чистую одежду!
  В голосе его было столько строгости и нескрываемой ярости, что служанки наперебой бросились к вещам, чуть не столкнувшись лбами от усердия.
  А помнится, когда я просила о чистой одежде, никто даже и ухом не повел!
  Стоило девушкам выскочить за дверь, как я сразу спрыгнула с кровати. С трудом удерживая на себе кокон одеяла, прошла к низкому столику и сцапала с подноса кусочек сырной лепешки. Отправила в рот, закрыв глаза от блаженства. Приборов я не увидела, а потому хватала еду прямо руками, не гнушаясь облизывать жирные пальцы.
  Из-за спины долетел смешок и, обернувшись, я увидела, как муж с интересом за мной наблюдает. Выражение лица у него было странное, загадочное какое-то, но, самое главное, сейчас на нем не отражалось и тени былой злости.
  - Фто? - вопрос прозвучал коряво, всё же говорить с набитым ртом не очень удобно.
  - Ничего, ешь.
  Лаар вновь кинул взгляд на мои босые ноги, покачал головой. А потом без лишних слов прошел в противоположный конец покоев и схватил небольшую банкетку, стоящую у окна. Перенес её ближе к столу, велев забраться с ногами.
  Сам устроился на подлокотнике и стянул с подноса тушку куропатки. Теперь я окончательно расслабилась. Мы оба молчали, но в том молчании не было неловкости. Напротив, сидеть вот так вот рядом, слизывая текущий с пальцев сок, было невероятно приятно. По-домашнему, что ли...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 6.73*88  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"