"...Личной жизнью люди считают именно то, что им дороже всего" - цитата, завершающая текст, почти вывод из написанного. Если не лезть в бутылку, не хватать автора за грудки - "А ты, мил человек, скажи - что это такое "дороже всего", хотя бы просто "до-роже"? Что это есть такое, что человеком самим выделяется из всей прочей вялотекущей будничности? И почему это должно быть понятно окружающим, у которых свои хороше-сти-важности внутри своих жизней-существований?" - тогда вывод этот попадает в цель, но не в десятку, а так, в четвёрку-тройку. Душа "рвётся к пониманию" и ей подавай толь-ко точное, мало того, единственно точное попадание-ответ. А иначе - не будет принято во внимание. А иначе ценность вопроса изойдёт из восприятия, как вода из худого ведра.
Вот ведь какие дела. И чего понесло? Сам не знаю.
Да нет - знаю, содержу в себе знание в неявном (невербальном и даже не-мысленном) ви-де. Чувствую внутри эдакое облако клубящихся смыслов, готовое к фазовому переходу в иное качество. Качество форм. Которое можно употребить для извлечения слов-образов, обработать логикой, выстроить в предложения. (Потеряв при этом 99% смысла-субстанции - "Мысль изреченная есть ложь").
Конечно, если быть перед собой предельно честным, следует заявить о том, что это - не вопрос, что т.н. "личная жизнь" в статусе вопроса не существует. И не потому, что много-численные попытки ответов - неудовлетворительны. А потому, что форма, отвечающая нечто, называемому "личная жизнь", не способна (как форма - вместилище чего-либо) к существованию именно в виде вопроса. Но это "не греет", ответ всё-таки нужен. И если он не совместен с формой - тем хуже для формы!
Ответ необходим, и его поиски начинаются с редуцирования представлений о собствен-ной индивидуальности. Доведённая до своего логического завершения, редукция себя - себя и теряет, растворяя собственную отдельность в общественной неразличимости. Од-нако, так далеко (так низко) сдвигаться и не нужно. С некоторого уровня, после двух-трёх упрощений (отказов от "амбиций") ищущему предлагается огромная база накопленных человечеством самопредставлений: художественная литература, психология, семейно-родовая "мудрость" и т.д. И уж тут не найти аналога, не наковырять себе картинок и оп-ределений - трудно, даже будучи предельно капризным в переборах вариантов. Итак, от-вет обнаружен и после первой-второй примерки освоен. К чувству удовлетворения от проделанной работы и от "заслуженного" результата всё-таки примешивается слабенькое сомнение: "Ведь всё же - не моё это, смогу ли подстроиться? Не обманываю ли себя опять, не стану ли дурачком в глазах окружающих?". Но когда это сомнения были важнее результата?
Вернёмся к стадии форм. Что необходимо для того, чтобы добытое "добро" обрело бы присущую только ему форму и могло быть органично вписано в моё внутреннее про-странство? Только одно - полное отождествление собственных "внутренностей" с новым содержанием. Происходящее при полном диктате этого нового содержания. Болезненная реконструкция себя. Обречённая на полный провал.
Когда попытка садовника привить яблоне черенок-веточку от другого сорта оказывается неудачной, то можно просто посадить рядом новое дерево этого, желаемого, сорта. И хотя не будут плоды обладать оттенками вкуса обоих сортов одновременно и не состоится в природе новое качество, жизнь будет продолжаться. Будут яблоки двух сортов и двух раз-личных вкусов - кому очень надо - жрите по очереди одно и другое.
Нам всем - очень надо. Очень надо найти в себе, а, не найдя - приобрести - личную жизнь. И приобретаем - привлекательного вида пустые формы ( хобби, адьюльтеры, вся-кого рода "изысканные" альтернативы всего, чего ни попадя). И начинаем их заполнять, сообразуясь с их формой (или прилагаемой инструкцией) собственной нашей жизненной субстанцией. В сём преуспевая, иногда - до самозабвения. Почему иногда? - всегда. Ибо такая "личная жизнь" и есть забвение себя, настоящего.
Для того, чтобы заглушить в себе беспокойство и растерянность перед жизнью сущно-стной, нужны децибеллы активной "личной жизни". Тотальная нетребовательность к со-кровенной собственной жизни ощущается "венцом природы" как неполнота. Нежелание принимать всерьёз жизнь с её проблемами, игнорируя всё, чреватое непростотой, разуме-ется, освобождает и время и пространство. Куда с рёвом и гиканьем вламывается "личная жизнь". Не смешиваясь, что характерно, с основной. Здесь для бесов - раздолье! Никуда не надо ходить, всё уже внутри. Доступно для сравнения: рутинная повседневность и яр-кие краски увлечений, супружеская жизнь, превратившаяся в родственную связь и связи на стороне с их непредсказуемостью и чувственностью, привычная ежедневная работа и острота переживаний футбольного фаната или коллекционера, держащего в руках немыс-лимой редкости раритет. От бесов, имеющих в "личной жизни" постоянное представи-тельство, особого лукавства и прочих, им присущих, способностей даже и не требуется. Так, общее руководство, изредка акцентирование, ну, там - один-два запрета снять...Процесс-то пошёл сам собой, мощный, разрушительный.
Нелепость такой жизни подспудно ощущается, но вовсе не тогда, когда только возни-кают первые противоречия личной и сущностной жизни, а тогда, когда сущностная жизнь, сдавая позиции одну за другой, перестаёт сопротивляться. Добавим к выводу, процитиро-ванному в первых строках текста всего одно слово: "...Личной жизнью люди считают именно то, что им дороже всего обходится" - и попадание в цель будет уже на уровне восьмёрки-девятки.
Можно попытаться рассматривать "личную жизнь", как жизнь личности. Относительно личности, как таковой, существуют серьёзные сомнения, особенно при беглом знакомстве с материалами различных словарей. Суть этих сомнений в том, что функциональное пред-ставление о личности, даже если удастся его сформировать, не способно снять то внут-реннее духовное напряжение, которым сопровождается и изначально инициируется "про-блема личной жизни".
То, по большей части структурное, представление, которое могло (а могло и не) сфор-мироваться в результате предпринятых попыток прояснить для себя общую ситуацию может служить лишь предисловием к проблеме и ни в коем случае не пригодно для фор-мулирования каких-либо выводов и утверждений. Не ясны религиозная и метафизическая стороны проблемы. Хотя, при сегодняшнем бурном развитии религиозного познания и метафизики, вполне вероятно, что в обширном корпусе соответствующих текстов не раз и не два можно встретить концептуально проработанные суждения по интересующему во-просу. Даже если они сопровождают совсем иные исследования и являются по своему статусу второстепенными или иллюстративными.
На этом следовало бы закончить. Но есть в жизненном пространстве один ракурс, кото-рый, при некоторых усилиях ума, способен что-то прояснить совсем иначе. Это внутрен-нее, длящееся с рождения и без перерыва образное представление (и ощущение) себя од-ним и тем же в разных возрастах. Себя, пятилетнего, пятнадцатилетнего, тридцати и соро-калетнего, тождественного себе, сегодняшнему. Без изъятия тождественного, безусловно и беспрекословно. А между тем, любой сдвиг в восприятии мира, любое изменение кон-текста общения, не говоря уже о матримониальных коллизиях, должны были бы не то, что нарушить, но - растоптать и уничтожить саму возможность тождества. А оно есть и про-должает удостоверять мою личность сквозь года, как единственную и неповторимую. Чтобы как-то примирить между собой эти факторы развития, становления человека, мы, человеки, изобретаем множество абстрактных моделей, согласно которым человек пяти-летний отрицается человеком пятнадцатилетним и материалом отрицания становится со-держание его взглядов на мир. Так рассуждать удобно, но не о человеке, а о сумме фанта-зий, содержащихся у него в голове по поводу самого себя. Хороший повод чтобы вернуть-ся к яблоне, годы жизни которой фиксируются годовыми кольцами, ясно различимыми на поперечном срезе ствола. Процесс становления яблони можно разделить на этапы: семя - росток - побег - молодое деревце - взрослое дерево. Но вряд ли кому-нибудь придёт в го-лову считать, что при переходе от ростка к побегу годовые кольца, соответствующие ро-стку, изымаются, не фиксируются. Годовые кольца всех стадий и возрастов присутствуют на срезе и живут полноценной жизнью дерева.
Человек живущий постоянно меняет свои взгляды и представления, даже если не ощу-щаются их противоречия, а налицо их простое развитие. Это равно губительно для пред-ставления о тождестве во времени человека самому себе. И тем не менее оно есть.
То в человеке, что постоянно изменяется, проходя через стадии отрицания, развития, качественного роста, сохраняя при этом индивидуальность целого, можно грубо опреде-лить, как личность. Перечисленные стадии становления личности (или представления об этих стадиях) в какой-то мере естественны для логического восприятия. Ибо имеют своё начало, последовательность во времени, осмысляются как закономерности и имеют проч-ную связь с событийным содержанием человеческой жизни. Личная жизнь и по определе-нию и по своему развитию выпадает из естественной жизни личности, с нею не смешива-ется, сохраняет и подчёркивает собственную отдельность. Итак, личная жизнь это неесте-ственная, механически заимствованная, незакономерная, не имеющая связи с естествен-ными процессами и событийным содержанием человеческой жизни, сторона жизни лич-ности, обслуживающая по большей части эмоциональные предпочтения человека, ком-пенсирующая недостатки его внутреннего развития.
Люди, живущие напряжённой внутренней жизнью, как правило, лишены многих сторон личной жизни. Таковы мыслители, крупные учёные, выдающиеся писатели и поэты. Само отсутствие личной жизни в подобных людях очень заметно и часто является по-доброму смешным. Причём воспринимается это отсутствие как недостаток. Можно весьма прибли-зительно, фиксируя время, занимаемое "личной жизнью" и считая известным время ос-новной деятельности, количественно определить долю "личной жизни в жизни вообще.
Никто не станет возражать тому, что "личная жизнь", при всей своей неполезности, способствует релаксации, разгрузке организма, мозга в первую очередь, способна создать неформальную среду общения и т.д. Но куда важнее её компенсационные возможности. Взять хотя бы тот, лежащий на поверхности, факт, что в "личной жизни" нет начальников, руководителей и прочих психологических вампиров. Но нельзя ( к сожалению - нельзя ) забывать, что личная жизнь отнимает место, время и энергию у основной жизни и ровно настолько лишает человека возможности познания себя и мира.
Можно ещё сколь угодно долго и много говорить о взаимоотношениях и взаимовлиянии личной и основной жизней, об их динамике, равновесных и неравновесных состояниях, рассчитываемых и спонтанно развивающихся стратегиях при переходе к общественным явлениям. Но это уже будет какая-то другая тематика, о которой в данном рассмотрении достаточно быть осведомленным.
Итак, наличие личной жизни свидетельствует о неполноте основной, сущностной жизни человека. Для большинства людей это единственный способ узнать о принципиальной не-полноте собственной жизни и, как следствие, о своей неполной, недостаточной реализа-ции в этой жизни. Стремление человека к достижению полноты жизненной реализации носит, как правило, компенсационный характер и потому желаемого результата не дости-гает. Налицо эскалация искусственного в человеческой жизни, что создаёт ещё большие, а в итоге - непреодолимые препятствия на пути к достижению истинной реальности.