Кантор Т.Э.
Домовиха (почти не выдуманная история)
Моей любимой домовихе посвящается.
Спасибо за банан. Мои помады - всегда в твоем распоряжении
Она жила здесь всегда, насколько могла вспомнить. Вначале в небольшом шалаше на бахче, у сторожа - смурного патлатого мужичка. Но с ним было скучно. Всех-то и развлечений - гонять ребятню от дынь с арбузами, да таскать горькую мутную жидкость из заначки мужика, слушая затем как тот виртуозно ругается. Да еще играть с выводком лисят за овражком. А шалаш только и знал, что стонать и жаловаться на ветру.
Затем построили первую многоэтажку. И она перебралась в нее. Людей там было много, домов-квартир тоже - скучать не приходилось. Люди обживались, присматривались к дому. А она вместе с Домом в свою очередь присматривались к людям.
- Смотри-ка, как суетятся! - говорил Дом, бывало. - Все хотят сами, да сами... Нет бы, попросить... Уж мы бы с тобой расстарались!..
- Угу - отвечала она.
- Ой! А тебе не больно, когда они так? Все эти гвозди, сверла? - она была еще молодой, даже слишком (по меркам их племени) домовихой, но старалась быть хорошей и заботилась о своем доме.
- Нет. Щекотно только - отвечал Дом, и мелко трясся, хихикая под чередной дрелью.
Затем на какое-то время люди успокоились, обжились. Начали появляться дети.
- Ой, какие лапочки! - восхищалась она, заглядывая в колыбели и кроватки, агукая и заигрывая с очередным малышом.
- Фи! Вот подрастут, начнут за хвосты таскать. Бр-р! Хотя пока... Так, мр-р-р, пахнут! М-молоком... И спать рядом прия-я-ятно... Мр-мр-мр... - откликались кошки, сворачиваясь клубком и щуря полные достоинства и древних знаний глаза.
- Р-р-Гав! Гав! Нельзя! Это хозяина щенок... не трогать, не обижать... Гав-гав! - беспокоились собаки.
- Хорошо, хорошо. Я уже ухожу, вот только одеяльце поправлю - отвечала она.
В одной квартире ей нравилось бывать по вечерам, когда с работы приходил усталый хозяин, а хозяйка выставляла на стол нехитрую снедь: борщ, жареную картошку, кисель. В выходные там вкусно пахло пирогами: чаще всего с капустой, но иногда и с мясом. После ужина, люди читали книги, разговаривали, потом шли спать. Ей нравилось смотреть, как они засыпают, прижавшись друг к другу. Нравилось нашептывать им старую колыбельную, под которую - она знала это - снились такие хорошие сны. Но иногда люди в этой квартире долго не засыпали. Тогда она стыдливо отворачивалась и уходила.
- Ну вот, скоро и здесь появятся дети, - одобрительно скрипел половицами Дом. Вообще-то половицы были новыми, как и весь дом, и не должны бы были скрипеть. Но ему нравилось строить из себя уже взрослого, умудренного опытом.
- Ага! - отвечала она. - Надо будет проверить батареи в маленькой комнате - там хорошо станет колыбелька, а батареи, кажется, подтекают.
Она слышала, что если у людей обнаруживались проблемы с батареями или еще с чем, то они почему-то предпочитали звать домового по имени ЖЭК (или ЖЭУ). А когда тот так и не появлялся - жаловались на него "по инстанциям". Она, правда, не знала - кто такие эти "инстанции", но слышала, что у них были жуткие имена: "Обком", "Райком", "Партком", "Администрация"...
- Странные они, эти люди, - сетовала она Дому. - Зачем звать какого-то чужого домового, когда есть я?
А в другой квартире жили научные работники. Иногда она подкрадывалась и слушала о чем спорят их гости. Было интересно. Так, например, она узнала, что Земля - круглая ("Слушай, Дом! А как же ты тогда не падаешь с Земли-то?"). Узнала, что звезды - это далекие солнца. И у них, возможно, тоже есть "планеты", на которых могут жить люди. ("Ой! Это сколько ж домов надо построить..."). Но однажды она даже обиделась на этих гостей. Точнее, на
одного из них.
- Слышь, о тебе, кажись, говорят... - проскрипел тогда Дом.
- Это еще почему? Они же про какого-то полстергейта, - не поняла она. - Причем тут мы, домовые?
Но Дом объяснил, что это они так по научному обзываются.
- Вот еще!.. Обзываться вздумали! - возмутилась она и запустила в гостя висюлькой от люстры.
Потом начали подрастать дети.
- Так быстро? - удивлялась она.
- Люди... - вздыхал Дом. - Они всегда куда-то спешат.
В одной квартире на третьем этаже сыграли свадьбу, и спустя некоторое время молодые переехали жить отдельно - правда, недалеко. Но скоро в гости к бабушке с дедушкой стала приходить внучка. Домовиха слышала, что ее зовут
Таней. Таня была девочкой болезненной и очень трусливой. Она боялась оставаться одна в комнате. ("Вот, глупышка! Ты же не одна - я рядом") Боялась фонаря в окне в большой комнате - ей чудилось круглое злое лицо вместо фонаря. Боялась обезьян за балконом.
Фонарь очень извинялся, но он просто старался как можно лучше выполнять свою работу, чтобы никто в темноте вечером не споткнулся и не упал. А обезьян домовиха и сама недолюбливала (лазают тут, в окна заглядывают, детей пугают...) и не пускала их внутрь. Но потом девочка Таня победила свой страх - она так страшно рычала и махала на него, что страх испугался и растаял. Правда, домовиха тут немного слукавила - помогла, нарисовав на стене в спальне такую чернильную кляксу (с которой и сражалась девочка) а потом заставила эту кляксу скукожится и растаять.
Теперь домовиха могла снова вернуться к другим своим жильцам, хотя по привычке иногда заглядывала в гости к Тане, когда та появлялась в доме.
А в последнем подъезде домовиха частенько угощалась свежим молоком
или сметанкой - там жила женщина, которая работала на молокозаводе. И она
приносила домой банки и баллоны с молоком, сметаной, сливками; угощала
(продавала) всем этим добром соседей. Но долго в гостях у молочницы домовиха старалась не задерживаться - у женщины была странная сестра - сумасшедшая, как говорили про нее люди.
Зато на первом этаже в другом подъезде жила старушка, которая никогда не забывала выставить блюдечко с молоком для кошки. Кошка же была уже взрослая, молоко особо не жаловала, и милостиво соизволяла поделиться лакомством с домовихой. За это та всегда следила, чтобы у кошки было тепленькое место для сна и закуток для вывода котят.
Вообще-то, кроме людей в ее доме жили и другие. Например, в подполе шуршали мыши: "Тише-тише!.. Не шумите, а то... Вот вкусненький кусочек!" А под
крышей жили голуби. Изредка, когда с домом было все в порядке и можно было
отдохнуть, она поднималась на крышу и сидела с ними, глядя на небо. И слушала, как голуби важно рассуждают о хлебных крошках и семечках.
Временами в гости залетали воробьи - жуткие болтуны и сплетники: "Чирик-чирик! А слышали, что на соседнем поле..."
Но им с Домом больше нравились стрижи. Они летали то низко, то высоко, радостно крича что-то и закладывая головокружительные пике. Дом даже позволил добавить несколько застрех, чтобы стрижам было где лепить гнезда.
Еще в Доме жили щуры (пращуры). Но их было мало, и они были слабыми и ленивыми - в них больше никто не верил. Щуры предпочитали прятаться на антресолях среди старых семейных альбомов с выцветшими фотографиями. Иногда ей удавалось уговорить кого-нибудь из них рассказать про их жизнь, про то какие были тогда люди, дома, чем занимались домовые. Было интересно. Но чаще они только тяжко вздыхали и беззлобно ворчали на своих потомков: "Вот в наше время!.."
А потом, что-то изменилось. Люди стали нервными, раздраженными, часто ругались и ругали кого-то - все разных. В доме начали появляться железные
двери и сложные замки, решетки на окнах...
- Что? Что происходит? Зачем? - удивлялась она.
- Люди! - презрительно хмурился Дом. - "Перестройка" у них, видите ли...
- Ой! Это что же - они тебя перестраивать собрались? А это не опасно?
- Да, нет! Это у них в мозгах перестройка.
- А разве там тоже кто-то живет? А цемент с железобетоном как же туда доставляют?
- Глупая ты! - смеялся Дом. - Молодая еще...
- Постарше некоторых, - обиженно отвечала она.
Зато в дом вернулась девочка Таня. Правда, теперь она предпочитала, чтобы ее называли не девочкой, а девушкой. И еще она стала приносить в дом маленькие смешные тюбики с разноцветными столбиками, которые можно было выкручивать и закручивать обратно. Это называлось "губная помада".
- Смотри, мне идет? - спрашивала домовиха.
- Молодая ты еще... - беззлобно подмигивал окнами Дом. - И, вообще, верни на место. Вон хозяйка уже обыскалась.
- Я же ненадолго, только попробовать... Ладно-ладно, вот уже положила.
Еще девочка Таня привела в дом сначала Кота, потом Мужа.
Кот был черный и очень... аристократичный. Что, впрочем, не помешало им подружиться и частенько играть вместе. Хотя, когда Кот стал старше, он предпочитал больше спать. Домовиха даже пару раз пыталась его звать, но тот и ухом не вел. А потом Кот умер - от старости. И девочка Таня очень плакала. И тогда Домовиха попросила других домовых присмотреть им с Таней нового котенка. Им оказался Максим - большеглазый, смешной, черный в белых перчатках, тапочках и трусиках. И еще с манишкой - тоже белой. И нос напополам - половинка черная, половинка розовая.
А с Мужем у домовихи немного не задалось при первом знакомстве. Она только сунула свой любопытный нос (или то, что можно бы было назвать носом) к новому жильцу, а тот, не разобравшись, метнул в нее молнию. Видать экстрасенсом оказался (кажется, так по-современному это прозывалось).
- Надо же! - пожаловалась она тогда Дому.
- Ты с ним поосторожней: настоящий Хозяин как-никак, - предупредил Дом.
-Угу...
С тех пор она с опаской обходила Хозяина стороной. А Дом только одобрительно похмыкивал в его сторону.
Дом потихоньку старел, и забот у нее прибавлялось - то трещину где-нибудь зарастить, то жильцам подсказать ремонт вовремя затеять...
- Ты потерпи... - просила она Дом, когда очередной перфоратор долбил стены.
- Ладно, уж, - кряхтел Дом. - А ты ключи не брала случаем?
- Какие ключи?
- Да, Таня твоя там ищет, расстраивается сильно.
- Ой! Вот башка дырявая! Сейчас, сейчас верну...
- Извиниться не забудь, балда, - крикнул вдогонку Дом.
..............................
- Я уже все твои нычки пересмотрел. Нет нигде, - кипятился муж.
- Подожди, сейчас сама гляну... - Татьяна пыталась вспомнить, где она могла положить ключи от квартиры. Не дай бог, из сумки в автобусе вытащили. Последнее место, где она видела связку утром - на столике в прихожей. Но там их не было. Если ключи украли, то придется... - Нашла (вздох облегчения).
- Ну и где они были? - язвительности мужа не было границ
- Здесь, у телевизора, под газетой.
- Я только что там смотрел и все бумажки перекладывал - там их не было.
- Наверно просто не заметил.
- Ладно, главное, что нашли... Небось твоя домовиха вернула, - примирительно пошутил муж. - Хочешь банан?
Он протянул руку и достал из кучки только вчера перестиранного и подготовленного к глажению белья коричневый, но абсолютно целый небольшой банан.
- Это еще откуда? Зачем ты бананы в чистое белье положил?
- Я не клал. Думал, это ты...
- Да, я бананов уже пару месяцев вообще не покупала - подорожали сильно...
- Я тоже...
Татьяна улыбнулась:
- Наверно это домовиха так извиняется. Ну, что? Напополам? Не будем ее
обижать...