- Ур-ря!Ур-ря! - Волнами проносилось над площадью.
В воздухе, над людьми, висел силовой кокон, в котором плавал спящий человек. Он был одет во что-то странное, но снизу деталей было не разглядеть.
- Тысячу лет мы ждали этой минуты! - Торжественный голос перекрыл рев толпы, и гул утих. - Всем известно, что теоретически множественность миров возможна, но на практике параллельных миров нет. И сегодня мы провожаем в прошлое нашего товарища, лучшего историка и просто хорошего человека!
Оратор допустил ошибку - он смолк на секунду, и толпа, дама истеричная по природе, и натуре своей не отказывающая даже в тридцать первом веке, радостно взвыла:
- Ур-ря!Ур-ря!
- Этим фактом, - На этот раз гул прекращался медленнее, - мы создаем прецедент! Человек, попавший в прошлое, одним своим появлением сделает из того мира мир параллельный! Там произойдут изменения, которых в нашем мире не было! И скоро с помощью новейшей аппаратуры мы сможем приветствовать наших братьев из параллельной вселенной!
На этот раз оратор сделал паузу намеренно, но толпа вдруг изменила своей сути - ни одного шороха не было в тот момент, когда, искрясь и переливаясь, силовой кокон беззвучно схлопнулся над площадью.
Солнце закрыли внезапно появившиеся тучи, очевидно, сработал неучтенный учеными фактор. В башне синоптиков зашуршал силовой аппарат, но еще до того, как поле укрыло людей от дождя, все вымокли насквозь.
Дождь, мелко крапавший по осеннему парку, не обошел стороной и лежащую на земле фигуру.
- Мама, а дядя офицер? - Спросила худощавую женщину в строгом черном платье девочка в изящном матросском костюмчике.
- Нет, доченька, дядя - пьяница. Все нормальные офицеры сейчас сражаются с японцами, или с честью погибли, как наш папа.
Сирт с трудом поднял тяжелую голову, и посмотрел вслед уходящим дамам - взрослой, суровой, и маленькой - пока еще веселой, но с такой мамой это ненадолго... Теперь он - Сергей Викторович Карлов, артиллерист, поручик. Все сходилось - идет 1904 год, и теперь ему нужно просто жить.
Он встал, неловко стряхнул налипшие листья и побрел по аллее прочь из Летнего Сада.
Задача была простой - изменить хоть что-то в историческом процессе. Что именно - решать ему. Споры перед отправкой ни к чему не привели - всё отдали на откуп самого Сирта.
Теперь он мучился, сбиваемый с толку противоречивыми идеями. Хотелось сразу всего - чтобы русские победили в войне, стали ведущей мировой державой, чтобы мир развивался под могучей рукой Российской державы, чтобы...
- Господин поручик, ваша увольнительная?!
Карлов поднял взгляд на офицера и двух солдат, преградивших ему дорогу. Патруль? Ах, незадача. Им что-то надо предъявить. Пропуск? Военный билет? Как могли отправляющие забыть положить ему всё это? А еще историки...
Сергей смутился и лихорадочно зашарил по пустым карманам. Офицер терпеливо ждал, не обращая внимания на струйки воды, в которые собирались мелкие капли надоедливого петербургского дождя.
Так и не дождавшись, офицер козырнул и приказал:
- Следуйте за нами!
- Но она была... - растерялся Сергей. Ему совершенно не хотелось начинать свою жизнь в этом веке с тюрьмы. Или куда там его поведут.
- В комендатуре разберутся.
Солдаты недвусмысленно шевельнули винтовками с примкнутыми штыками.
Против силы Сергей не мог возражать. Да и правы они были. Кто он здесь без документов? Эх, историки, сотворители параллельных миров! Вас бы сюда без этих никому не нужных бумажек...
Патруль с Сергеем уже перешли Лебяжью канавку, когда на желтые опавшие кленовые листья шлепнулся небольшой сверток. От удара он развернулся, выпуская на волю многочисленные бумаги...
- Мама! А где дядя офицер?
- Я тебе уже сказала, - женщина недовольно поджала губы, - не офицер это! И закончим разговор.
- Ой, смотри - бумаги!
- Не трогай! Кому говорю, не трогай!
- Наверно тот дядя выронил. Смотри - больничный лист... А ты говорила - пьяница! - девочка рассердилась так, что слезы на глазах выступили, - Он из госпиталя, раненый!
- Хорошо. Отнесем всё это в Генеральный Штаб, там его отыщут и передадут, - примирительно сказала женщина.
Санкт-Петербург 1904 года был и похож, и непохож на то, каким он виделся историкам четвертого тысячелетия. Сергей осматривался, стараясь не вертеть головой, чтобы не раздражать патрульных. Улицы, здания, транспорт, одежда были ему знакомы - вещи легко поддавались реконструкции. Но вот выражение лиц... Нечто общее читалось на них, и Сергей вспомнил:
"Наверх вы, товарищи! Все по местам!
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый "Варягъ",
Пощады никто не желает"
Песня всплыла в памяти так ярко, что Карлов чуть не начал насвистывать - но спохватился. "Серьезнее надо быть, господин поручик", - укорил он себя. Возможно, он подарит россиянам победу под Порт-Артуром, спасет от Мукденского поражения и Цусимского краха. Возможно. Но пока он - сомнительный тип без документов.
Дождь припустил сильнее, сопровождающие прибавили шаг, заставляя поторапливаться и Сергея.
Усталый человек поднял на него усталый взгляд.
Полковник был в летах - за пятьдесят, не меньше. Седые усы, седой ежик волос. Старый служака, жесткий как приклад винтовки. Но заговорил он с Сергеем мягко, по-отечески.
- Как же вы, батенька, умудрились в военное время по столице без бумаг прогуливаться? - Обронил, должно быть... - Сергей почувствовал, как неумолимо краснеет.
Полковник покачал головой.
- Воля ваша, сударь, однако же... Как вас по имени-отчеству, поручик?
- Сергей Викторович. Карлов. Я... нынче бываю неловок... - медленно сказал Сергей. - Контужен под Ляояном...
- Оржеховский, - представился полковник. - Вы присаживайтесь, батенька...
Без стука распахнулась дверь.
- Да вот же он!
Сергей почти не удивился при виде девочки в промокшем матросском костюмчике, которая прижимала к груди сверток. Вошедшая следом женщина бледно улыбнулась полковнику.
- Я же говорила тебе, мама! Сударь - офицер, как папа. Он потерял бумаги, а мы нашли! Не смущаясь, девочка вывалила на стол ворох подмокших листов.
- Извините горячность Катрин, Павел Стефанович, - чопорно сказала женщина. - Впрочем... Ее помощь, кажется, уместна?
Оржеховский уже был на ногах и склонил голову:
- Мое почтение, сударыня. Здравствуй, Катюшка.
"Я не мог это выронить, - думал Сергей, глядя на рассыпавшиеся документы. - Значит... Их прислали вдогонку! Через час после того, как отправился я. Или - через десять лет?"
Седой полковник просмотрел бумаги, что-то бормоча, время от времени сверяясь с записями в многочисленных тетрадях, разложенных на столе. Наконец, по-видимому удовлетворившись, он завернул документы обратно в кусок брезента и протянул сверток Карлову.
- Внимательнее будьте, господин поручик. Военное время, не мне вам объяснять. Если бы не любезность госпожи Мелиховой, ночевать вам сегодня в каземате.
- Виноват, Ваше Высокородие! Больше не повторится! - Карлов попытался вытянуться в струну. Настолько, насколько позволяло его далеко не спортивное телосложение.
- Ну-ну. - Улыбнулся полковник.
Оржеховский не вставая нажал кнопку на стене около стола. В комнату вошел дежурный унтер-офицер.
- Господин фельдфебель, проводите господ до выхода.
- Мария Николаевна, Катюша, прошу меня простить. Дела.
- Разрешите идти, Ваше Высокородие? - Карлов изо всех сил пытался изобразить недалекого солдафона.
- Ступайте...
На улице по-прежнему моросил дождь. Серое небо, полуголые деревья, редкие прохожие, кутающиеся в утепленные плащи. Петербургская осень. Уже не золотая.
- Простите, я не имел чести представиться. Карлов Сергей Викторович. Поручик Второй гренадерской Артиллерийской бригады. Пребываю в отпуске по случаю контузии.
- Мария Николаевна Мелихова. Фрейлина Великой княгини Елизаветы Федоровны. А это моя дочь Екатерина Петровна.
- Большая честь! Позвольте я провожу вас до дома. Ненастная погода, да и смеркается уже.
- Не стоит, господин поручик. - Княгиня Мелихова старалась не смотреть в глаза офицеру.
- Ну что ж, как вам будет угодно. Еще раз искренне благодарю. Честь имею.
Карлов подозвал один из экипажей, дежуривших на площади. Отсутствие денег поручика не беспокоило. Нужно лишь заскочить по дороге в ломбард и заложить золотой перстень.
- Куда изволите, Ваше Благородие?
- Доходный дом Шмидта на Васильевском.
В это время девочка нагнулась и что-то подняла с мостовой.
- Сергей Викторович, подождите! Вы уронили!
Подбежав к коляске, Катя негромко сказала:
- Приходите завтра в полдень к отелю "Европа".
Сергей спал плохо. Его всю ночь преследовали картины счастливого будущего. Чтобы как-то придти в себя, он решил прогуляться перед встречей. Осенний Петербург был таким же, как и через сотни лет: неуемный ветер трепал листья, юбки и гривы, серое небо цеплялось за шпили и кресты и в любом момент готово было разразиться долгим тихим плачем.
Поручик выждал время, чтобы подойти к отелю ровно в назначенное время. В ту же минуту прямо перед входом в "Европу" остановился экипаж, из которого вышла его вчерашняя маленькая спасительница в сопровождении молодой особы в темно-синем платье.
- Здравствуйте, Екатерина Петровна. - Сергей вытянулся в постойке "смирно" и склонил голову.
- Добрый день, господин офицер. - Девочка улыбнулась. - Позвольте вам представить мою гувернантку. Это она меня просила пригласить вас сегодня на прогулку.
Сергей вопросительно посмотрел на девушку, стоявшую рядом:
- Не желаете ли прогуляться?
Екатерина шла впереди метрах в двух, с напускным любопытство разглядывая прохожих и витрины.
- Я знаю, кто вы. Меня зовут Наталья Родионовна Прохорова. Не волнуйтесь, Катя ничего не заподозрит. Я сказала ей, что мы любим друг друга, но встречаться вынуждены тайно. Маленькие девочки очень любят истории о любви и страданиях. - Наталья улыбнулась. - Я вас только умоляю: ради бога, выслушайте меня.
- Конечно, я весь внимание.
- Вы были первым. Официально. Я отправилась в прошлое на три дня раньше.
- Но...
- Вы обещали не перебивать. - В ее голосе звучал явный укор. - Параллельно с основной разработкой велась работа по просчитыванию вероятностей изменений. Наши ученые пришли к выводу, что какие бы действия из запланированных вы не предприняли, это приведет к тому, что вы не родитесь. И никто не может предвидеть, что тогда случится. Но проект был запущен. Политики редко слушают ученых. Нужен был человек, который рискнет, чтобы дождаться вас и предупредить. Вы не должны ничего предпринимать для глобальных изменений в истории.
- Значит...
- Нет. Один вариант существует.
- Я вас слушаю. - Руки дрожали. Перед глазами плавали цветные круги и почему-то перемешенные картинки из детства: родная песочница, сломанная молодая березка, воздушные шары и грустные мамины глаза. - Говорите же.
Наталья молчала.
- Я не знаю. - Наконец сказала она. Горечь и бессилие, бессилие и горечь были в ее ответе. - Я говорю вам ровно то, что знаю сама. Простите. Катя, нам пора.
Сергей стоял у окна и думал. Шум дождя мешал сосредоточиться, а сделать это нужно было во что бы то ни стало. Чтобы понять. Мысли сбивались, путались.
Раз Наталью послали предупредить его, значит все действительно серьезно. Но почему тогда не объяснили все сразу? Ученые ведь знали, за несколько дней до полета знали. Боялись, что он просто откажется, не захочет брать на себя ответственность? Но ведь они просчитывали вероятности, значит понимали, что именно он должен сделать. Получается, что все-таки оставляли свободу выбора.
Почему-то вдруг подумалось, что Катя очень похожа на девочку, которую он случайно заметил в толпе там, в будущем, в тот самый день. Такая же веселая, со светящимися глазами. Это хорошо, когда у человека искорки в глазах. Только с годами он тускнеет, и мало кому удается сохранить этот блеск до смерти. У мамы он был. Или будет...
В голове сидела тупая ноющая боль и мешала думать. Сергей зажмурился и потер висок - не помогло. Заложив руки за спину, мужчина принялся ходить из угла в угол. Семь шагов туда, разворот, семь шагов обратно, взгляд на тусклое небо за окном, снова разворот. Он должен был что-то понять, должен был. Но что?
Было слишком много вопросов, но ответы на них можно будет поискать и потом. Сейчас нужно было понять, что именно он должен сделать. И как можно скорее. Чтобы не совершить ошибки. Иначе, как сказала Наталья, будущее изменится, и тогда...
Стоп. Это же параллельный мир. Он не должен влиять... Или ученые ошиблись? Но в чем именно?
Количество вопросов увеличивалось. Стало страшно.
"Не поддаваться эмоциям!" - приказал себе Сергей.- "Работать!" Почему-то возникло и с каждой минутой крепло предчувствие, что времени у него мало. Надо найти ответ, иначе... что-то произойдет. Что-то недоброе.
Серое небо наливалось тяжелой синью. На улицах зажглись фонари. Мир - там, за окном - ждал, пока одинокий человек в темной комнате решит его судьбу. Или - не ждал? Просто жил своей жизнью...
А что он, собственно, может сделать? Пользуясь знаниями о грядущем, найти болевую точку в развитии событий, подвернуться как камешек под колесо истории? Если так, его должны были снабдить точным знанием, когда и куда подворачиваться.
А что, если он уже сыграл свою роль? И теперь понапрасну мучается мыслями, которые уже никому не важны? Если его подбросили в 1904 год так, что он, ничего специально не предпринимая, уже повлиял - скажем, на чью-то судьбу? Изменил жизнь девочки Кати, например. Да, но Наталья сказала, что любые его действия приведут к тому, что он не родится. И неизвестно, что после этого станет с миром.
Наталья... Им непременно надо еще поговорить! В ее словах было больше недомолвок, чем сказанного.
Сергей нахмурился. Подошел к окну, прислонился лбом, пытаясь остудить разгоряченные мысли. Побарабанил пальцами по стеклу. "Врагу не сдается наш гордый "Варягъ"...
Почему Наталья так мало знает о сути его миссии? Почему так мало знает он сам?!
Наверняка он знал гораздо больше, когда отправлялся... Что ж, предположим, что знание было заблокировано, чтобы не повлиять на его выбор здесь.
Все-таки ему предстоит совершить выбор. Несомненно!
Ведь если одним лишь появлением своим, никак не влияя на события, он создает развилку на пути мира, то с тем же успехом можно было отправить кошку, ворону... да хоть бы и кирпич!
А предчувствие беды - иррациональное, необъяснимое - все нарастало.
Сергей попытался восстановить в памяти слова Натальи. "Вы не должны ничего предпринимать"... "Один выход есть"... Какой?! Какой выход?
Если признать правоту Натальи - то что же он, человек из будущего, может сделать такого, чтобы наверняка ни на что не повлиять?
Страшная догадка ударила его - как молния в сухое дерево.
И тотчас кто-то отчаянно забарабанил в дверь.
- Господин офицер! Дядя поручик!
Сергей рванулся к двери, подхватил плачущую Катю на руки:
- Что?!
- Наталья Родионовна... Она...
Девочка разревелась.
В дверном проеме обрисовалась кряжистая фигура Оржеховского. Позади маячили тени в мундирах.
- Госпожа Прохорова отравилась, - сухо сказал полковник. - Барышня полагает, что вы способны пролить свет на сие прискорбное происшествие.
Карлов внезапно побледнел и впал в ступор.
- Господин поручик!
- Катюша, подай воды. Вот графин на комоде.
Холодные брызги привели Сергея в чувство, но бледность не прошла.
Поручик опустился в кресло, не дожидаясь приглашения старшего офицера и молодой дамы.
- Катя, позволь нам побеседовать с господином офицером наедине!
Девочка бросила гневный взгляд на Оржеховского и молча вышла за дверь.
Полковник достал револьвер.
- Господин поручик, сдайте ваше оружие.
Карлов недоуменно посмотрел на вооруженного Оржеховского и показал рукой на стул, стоявший около окна в двух шагах от полковника. Со спинки свисала кобура.
- Я не виноват в ее смерти.
- Я тоже так думаю, но хочу обезопаситься, прежде чем начать разговор. Полковник подошел к окну и сел на стул.
- Карлов, вам не удастся ничего сделать, что бы вы не задумали.
- О чем вы?
- Вы прекрасно все понимаете. Вы, Прохорова, еще несколько человек, которые пока не нашли вас, но обязательно объявятся, потому что в одиночку вы все бессильны. Я не знаю точных целей вашего прибытия, но природа людей одинакова во всех мирах. Что у вас на уме? Убить царя? Организовать переворот?
- Господин полковник, вы заговариваетесь!
- Это вы заговариваетесь! Хватит играть в "кошки-мышки". Карлов, достаньте одну из тех банкнот, которые вы получили вчера в ломбарде.
Сергей подошел к вешалке, вытащил портмоне из внутреннего кармана шинели и извлек пятирублевую купюру.
- Ну, и что дальше?
- Смотрите. Внимательно смотрите.
Карлов смотрел. Надписи с ятями и твердыми знаками, портреты, вензеля.
И тут он увидел - "1937"!
Полковник заметил его удивление.
- Да, да! Банкнота образца тринадцатилетней давности. Так что не советую вам пользоваться липовыми документами, датируемыми началом века. И давайте, наконец, поговорим откровенно!
Промахнулись! На сорок шесть лет! Вернусь, всех техников уволю! Хотя, дисперсия выброса на тысячу лет проникновения наверняка дала знать о себе. Всего лишь допустимая погрешность. Возникшая тоска подсказала, что о возвращении думать совершенно невозможно. Не будет никакого возвращения. Свои дни он закончит здесь, в этом странном мире.
Сергей совершенно точно помнил, что в пятидесятом году никакого царя не было. И гувернанток не было. Война какая-то... С кем? Так ни у кого и не спросил этого. Выходит, он попал в уже созданный кем-то параллельный мир. Или этот мир существовал всегда? И его засылка - попытка наладить контакт с этим миром? Значит, Наталья тоже была контактером? Кто-то основательно потрудился над его памятью...
- Молчите? - полковник не торопился. Сергей был в его власти. - Степени допроса бывают разными. В Следственном Управлении говорят все...
- Всё просто, - слова Сергею давались с трудом, - мы здесь для того, чтобы установить с вами контакт...
- Мы? Контакт? Подробнее, если можно.
- Я уполномочен выступить с предложением о взаимовыгодном сотрудничестве.
- Да кто вы такие?! - полковник повысил голос, закипая.
Дверь без скрипа отворилась. Рассерженный полковник не обратил на это внимания. Впрочем, Сергей тоже.
Катя проскользнула в щелку, в два шага подошла к столу и обеими руками подняла револьвер Карлова. Мужчины разом повернулись на звук.
Закусив губу, Катя пыталась нажать на спусковой крючок. Она смотрела на полковника, но револьвер в руках девочки ходил ходуном.
- Вы... вы - негодяй, господин полковник! - выкрикнула девочка. И в тот же момент боек ударил по капсюлю.
Грохот выстрела. И красное пятно, расплывающееся на мундире Сергея Карлова...
- Эх, Катя, Катенька, - полковник провел рукой по лбу, стирая пот.
Револьвер с грохотом упал на дощатый пол.
Сергей разлепил глаза и тут же сощурился от яркого света. Живой, вроде. Только место странное. Карлов ожидал увидеть номер гостиницы, но вокруг были светоносные стены. Лечебница тридцать первого века? Как он сюда попал? Сергей помнил только тупую боль от удара пули.
В стене проявился темный проход, и в палату вошел ничем не примечательный мужчина.
- Как себя чувствуете? Жалоб нет? - стандартные вопросы, не требующие ответа.
- Я где? - спросил Сергей.
- Лечебный стационар. Ваши пожелания?
- Что со мной случилось? Почему я здесь? - Сергей хотел выяснить всё и сразу.
- Вы проходите курс реабилитации.
- Это ничего не объясняет! - общие фразы начинали раздражать Сергея.
- Техническая сторона такова, - мужчина решил успокоить пациента, всё же ответив на вопрос, - В момент смерти в параллельном мире происходит обратный переход в точку отправления. Вот вы и вернулись, - мужчина сложил губы в искусственную улыбку андроида.
- Тогда скажите мне - какова была цель моей засылки в двадцатый век? Почему ошиблись с годом?
- Не ошиблись. Вашей главной задачей было умереть там. Причем, от руки Екатерины Мелиховой. Именно ее желание выправить содеянное привело к могучему прорыву в науке. Читайте.
Мужчина протянул Сергею раскрытую книгу.
"Екатерина Петровна Мелихова. Создатель теории параллельных пространств. Удостоена Нобелевской премии по физике в 1969 году. Основатель организации по контролю за невмешательством в дела параллельных миров. В 1972 году, уйдя в параллельный мир, не вернулась. Есть основания считать, что это связано с поисками ею одиозной личности - Сергея Карлова..."
Сергей запустил в стену тяжеленным красным томом с золотым двуглавым орлом на обложке.