Нож вонзился в деревянные полы крыльца. Теперь уже его крыльца. За ним последовали второй, и третий. Все три ножа погрузились в древесину на глубину фаланги пальца. Метнув последний нож Ричард выпрямился и недовольно посмотрел на результат своих трудов. На то, чтобы начать портить крыльцо теперь уже его собственного дома, его толкала скука.
- Черт меня подери. - Бубнил он себе под нос. - Только приехал, и уже так тоскливо.
Он извлек ножи и небрежно бросил их на тумбу у входа. Зайдя в дом, на крыльце Ричард появился уже с трубкой и, облокотившись на перила, закурил. Его новый дом стоял у самой дороги, чуть поодаль от остальной деревеньки. Рядом протекала река, образовывая приличных размеров озеро чуть ниже по течению, а в полумили от деревушки брал свое начало густой лес. Деревенька носила название Флин и была расположена на самом краю острова - не то чтобы в самой глуши, но местечко тихое и весьма приятное - никакой суеты. Приехал он сюда сегодняшним ранним утром. Поездка была эдаким "отпуском" за его труды. Останься он в городе, и жадные до деньжат дворфы наверняка разыскали бы его, а этого Ричарду не хотелось.
Так получилось, что абсолютно случайно, неделей ранее, он выиграл у одного бородача его корабль, груженый грибной брагой, в карты. При том выиграл абсолютно честно - дворф был мертвецки пьян и совсем не возражал против того, что каждый норовит заглянуть к нему в колоду. Протрезвев на следующее утро где-то в канаве он, разумеется, захотел вернуть свое добро, рассказывая, что был опоен и ограблен. И ведь нашлись те, кто ему поверил! Ну надо же!
Корабль - корыто, да и грибная брага - то еще поило, однако выигрыш есть выигрыш, а с ним Ричард расставаться не хотел. Поступил он по давно отработанной схеме: продал корабль подельник, те уж найдут способ его у дворфов под носом спрятать, а сам пустил слушок что на этом самом корабле он, гордый собой, уплывает подальше с Драриндаина - в Сан Холо. После этого осталось только залечь на дно на некоторое время. Дома, в Гринлаго, его не выдадут, а тут - не найдут. Кроме того, к этой милой деревеньке не так давно пекарь преставился, а у Ричарда печь хлеб было хобби, в котором он был весьма хорош. Даже среди друзей кличка у него была - Пекарь, правда по совсем иной причине. Так что переехать во Флин на месяц - другой, было очень даже хорошей идеей. Ну а когда настанет пора возвращаться, он наверняка сможет рассчитывать на хорошие барыши с продажи дворского судна.
Однако, до этого момента нужно еще дожить! Считать денежки он будет только если чертова скука не прикончит его раньше. Ричарда самого удивляло свое состояние, он и не думал, что без ежедневной городской суеты сможет заскучать. Но оказалось, что сможет. Прямо сейчас его не устраивало только одно - свое собственное отношение к этому райскому местечку. Все во Флине было так хорошо, что он просто не мог в это поверить. Не мог расслабится! Ну и еще дракон, пролетавший на горизонте совсем недавно. Ричард не любил драконов - они вызывали в нем болезненные воспоминания. С другой стороны, едва ли летающий ящер был частым явлением в деревне, скорее просто неуместным совпадением. Однако его полет тоже внес свою лепту в скверное настроение Пекаря. И вот стоит он тут на крыльце, довольно крупный, плечистый мужчина, волосы коротко подстрижены, выбрит чисто... Одень его в шелка и будет выглядеть как барон! Но нет - теперь придется месяц пекарем прикидываться. Хотя ныть тоже ни к чему.
- Не хочешь скучать - верни корыто дворфу. - Сказал он тихонько сам себе, чтобы на языке почувствовать всю глупость этой затеи. Наверно его проблема была в том, что он не умел отдыхать. Ну что ж - хороший повод научиться.
Он отвлекся от своих размышлений, извлек изо рта трубку и только сейчас заметил, что около крыльца стоит некто, в странных одеждах. Этого чанийца он уже видел сегодня, правда не знал, давно ли он живет в этой деревне или проездом.
Такеда был человеком чести. Истинным сыном своего отца. Несмотря на то, что ни один человек в этой деревне не был ему ровней, он был в гостях - и вел себя соответственно. Подойдя к дому пекаря, как ему сказали, нового здесь лица, он застал его в глубокой задумчивости на крыльце. Правила хорошего тона запрещали ему прервать думы хозяина жилища без должной причины, а потому он спокойно ждал. Не удивительно, что его присутствие немало удивило Ричарда, когда тот пришел в себя. Так они и стояли, глядя друг на друга: Такеда держал руки на поясе и не мигающим взглядом смотрел на Ричарда, а тот, в свою очередь, стоя выше на пару ступеней, на крыльце, с перевернутой трубкой в руке и идиотским выражением на лице. Со стороны они выглядели очень комично, но к счастью рядом не нашлось ни одного свидетеля этой странной картины.
- Тебе чего мужик? - Ричард нарушил молчание первым скорее от удивления, нежели от осознания того, что право первого слова вручили ему.
Такеда в который раз удивился бестактности местного населения, хотя, по всей видимости, в этих землях это в порядке вещей и ему придаться с эти мириться. В своих родных краях, прояви в деревни к нему такое неуважение, он бы срубил наглецу голову.
- Мое имя Такеда Кенси, я самурай господина Такеши Сано-но-Такуми!
Ричард машинально кивнул, надеясь, что на его лице никоем образом не отразился тот факт, что он ни понял ровным счетом ничего, не смотря на то, что Чаниец неплохо владел языком.
- Я прошу твоего позволения остановиться на твоей земле на ночлег?
- Ночлег? - спросил Ричард, все еще недоумевая, но после того как Такеда картинно поправил свою поклажу, понял, чего от него хотели. - А-а! Да-да, конечно. Чувствуй себя как дома! Вся эта поляна - к твоим услугам. Кстати меня зовут Ричард. Ричард Маганти.
Такеда сдержанно поклонился. Ричард попытался ответить ему тем же, зачем-то сложив ладони, будто священник. После этого чаниец отошел на некоторое расстояние от него, и начал расположатся.
- Чудак. - Едва слышно сказал Ричард, пожав сам себе плечами. Вытряхнув, наконец, трубку, он зашел в дом. В своем жилище он принялся наводить порядок и раскладывать свои многочисленные пожитки по местам. Для человека его жизненных взглядов и устоев, паранойя была обычное дело, а потому первым делом он занялся своей амуницией. Довольно внушительный набор метательных ножей, с которыми он весьма не плохо управлялся, отправились по тем местам, где они могли внезапно пригодиться: под подушку, на печь, за тумбу. Почти в каждом углу было по ножу. Плотный кожаный жилет висел прямо у входа, около него на полу стоял тяжелый арбалет, вместе с двумя колчанами, под завязку набитыми болтами. Короткий меч покоился в ножнах, повешенных на табурет неподалеку. Небольшую сумку, которая послужит ему, если дела совсем уж будут плохи, он задвинул под кровать. Все! Теперь настала пора скучать. Как бы смешно это не звучало, Ричард не представлял, чем себя занять. Чем люди обычно занимаются, когда не пытаются набить карман за чужой счет? Хотя может пристать к местным рыбакам - у них наверняка найдется лишняя удочка? Главное, ненароком, не отжать у них сразу весь улов.
В этот момент послышались шаги по крыльцу, и в дверь постучали.
- Открыто! - Прокричал Ричард.
Дверь приоткрылась и внутрь заглянула юная девушка. Та самая, которая сегодня любезно взялась разнести хлеб по нескольким домам деревушки.
- Сир Ричард? - Спросила она. - Я не отвлекла вас?
- Нет эмм...
- Лея, сир.
- Ах да, чем обязан? - Ричард ногой задвинул сумку подальше под кровать, как будто она могла смутить юную особу.
Девчушка открыла дверь и вошла в помещение. Преисполненная гордости она вытянулась, как на параде.
- Позвольте от лица нашей деревни, и всех ее жителей, пригласишь вас на застолье!
- Ах да, конечно. - Ричард был слегка шокирован. Не будет тайной сказать, что он не привык к любого рода радушию, а потому был приятно удивлен. Здешние жители были ему явно по душе. - А какой повод?
- Дракон, что появлялся сегодня в небе! Все считают это добрым знаком.
- А-а! Ну да, это прекрасное событие. Ну, спасибо, я скоро подойду.
Довольная собой, Лея кивнула и выскочила из дома, даже не прикрыв за собой дверь. "Ох, молодежь" - подумал про себя Ричард. Он выудил из своих вещей кожаную жилетку, решив, что на этом небольшом празднике будет не лишним выглядеть хоть чуточку празднично. Раз селяне нашли повод для празднества, то и ему самое время приобщиться к спокойной и простой жизни.
Такеда, упражняясь со своим мечем, едва ли обратил внимание как из домика пекаря выскочила сначала девчонка, а затем и сам Ричард. Зачем и куда пошел пекарь, его не волновало. Не следовало пренебрегать тренировкой ради мирской суеты. Сейчас он был полностью сконцентрирован на ударах, которые наносил невидимому противнику прямо перед собой. Он упражнялся не для поддержания силы тела, но для силы разума и душевного равновесия. Следовало сосредоточиться и отбросить все лишнее, ведь он ступил на путь, который не принесет ему ни чести, ни доблести, но который должен быть пройден. Этого требовал кодекс пути война, этого требовало все его существо. Такеда наносил удары все стремительнее, сейчас он не чувствовал не усталости, ни жалости. Лезвие его прекрасного меча, что носил имя Ратто-но-Риоши, казалось, звенело в каком то неведомом предвкушении. Взмах, еще взмах, и еще! На секунду глаза Такеды сомкнулись и он, как будто, увидел своего врага. Увидел его на расстоянии вытяжного меча. Так близко! Всего шесть шагов. Шесть, чтобы отомстить! Издав полный ярости, боевой кличь, он нанес удар такой силы, что окружающая его растительность затрепетала от сильнейшего взмаха, словно от порыва сильного ветра. Он замер. Такое впечатление, что кроме тихого шелеста травы не осталось ни единого звука во всем мире. Он победил? К сожалению - еще нет.
- Удар сильнее, если держать меч обеими руками. - Прошептал он сам себе, взывая к мудрости высказывание. Оно диктовало необходимость посвятить выбранному делу всего себя, и лишь тогда добиться успеха.
Лишь тогда добиться успеха.
Такеда немного успокоился и привел мысли в порядок. Он взглянул на свой меч и только сейчас заметил, что лезвие остановилось в сантиметре от единственного цветка вокруг места его тренировки. Не подозревая об опасности, на цветке продолжал копошиться шмель, занимаясь своими делами и не обращая внимания на смертоносное лезвие рядом с собой. Он просто продолжал заниматься своим делом, не смотря ни на что.
Ричарда нашел для себя это застолье очень уютным. Видимо, тут собрались почти все жители деревни. На поляне, не далеко от озера появлялись все новые люди, столы и яства. Деревенские жители заканчивали свои дела и подтягивались к месту общего веселья. Кто-то уже начал играть на музыкальных инструментах, в то время как другие были не прочь опрокинуть кружечку - другую. Оказав посильную помощь в организации гуляний, Ричард примкнул к компании селян и с радостью поддерживал их беседы. Только сейчас он понял, какие последние годы были напряженными для него. Видимо, он слишком долго обитал на самом дне Гринлаго и Карпистауна, варясь среди отъявленных мерзавцев и всякого сброда. Он и сам считал себя весьма мерзким типом, оправдывая это тяжкой долей, однако сейчас же, среди честных и веселых людей, он чувствовал себя совсем по-другому, нежели обычно. Наверно, будь он чуть сентиментальнее, пустил бы скупую слезу и решил для себя - что он, наконец-то дома.
Среди группы людей, с которыми Ричард активно общался, протиснулся высокий лысый человек, который на мгновение приковал к себе его внимание. Он разительно отличался от деревенских мужиков, так как был одет в некое подобие рясы, и имел на удивление светлое лицо. Глаза его были светло голубого цвета и казались почти прозрачными, борода и усы были аккуратно подстрижены в виде эспаньолки. Он улыбнулся Ричарду и всем остальным, и обратился к одному из празднующих.
- Да, конечно, Себастиан. Все уже готово - вот. - Ответил низенький деревенский мужичек. Он отвел Себастиана к соседнему столу и передал корзину с продуктами, которую тот принял с благодарностью, после чего направился куда-то в глубь деревни. Ричард некоторое время смотрел на него, после чего все же решился утолить свое любопытство.
- Эй, друг! - окликнул он Себастиана. - А ты разве не хочешь остаться на празднике?
Себастиан обернулся. На лице его играла самая дружелюбная улыбка, какую Ричарду только приходилось видеть. Она была настолько обезоруживающая, что даже немного раздражала.
- Спасибо Ричард, я отпраздную вместе со старушкой, что живет на окраине. Она не любит шумные мероприятия.
- А-а. Ну, ты поступаешь благородно. - Ответил Ричард, слегка удивленный, что его имя известно.
Себастиан заметил его небольшое замешательство, но предпочел оставить его без комментария. Он снова улыбнулся, перехватил корзину поудобнее, и направился восвояси. Ричард молча смотрел ему вслед. Себастиан был явно родом не из деревни, и, по всей видимости, тут появился совсем недавно, однако его встречали с улыбкой. Ричарда немного тревожил тот факт, что этот человек разительно отличался от всех остальных. Он, и еще чаниец - но в его то случае удивляться нечему. Кстати чанийца то тут тоже, по всей видимости, не было. Ричард пробежался по толпе взглядом, после чего обратился к первому проходившему рядом жителю с вопросом, не был ли приглашен Такеда на это торжество. Ему ответили, что чанийца тоже приглашали, но он вежливо отказался. Это показалось Ричарду странным, и, захваченный хорошим настроением, он решил немного поправить ситуацию.
Такеда стоял на коленях на постеленном им прямо на траве коврике. Его меч покоился в ножнах прямо перед ним, чуть ближе расположилась чаша с дымящимся благовонием. Он отдыха после тренировки, приводя в порядок свои чувства и помыслы. Ветер колыхал высокую траву. До него доносилось журчание реки, шелест травы и праздничный гул из деревни. Он концентрировался на этих звуках, сейчас они звучали - будто музыка. К ним примешался еще один звук - шаги. Открыв глаза, он повернулся как раз вовремя, что бы увидеть хозяина того дома, на территории которого он проводил свое время. Ричард шел немного неуверенно, боясь оступиться. Причина была в том, что он нес внушительный куль, готовый в любой момент развязаться и вывалить прямо на землю все свое содержимое. Дойдя то отдыхающего самурая, Ричард, как можно аккуратнее уложил куль на траву, и стал разворачивать его. Перед Такедой, умножая его удивление, одно за другим стали появляться блюда с праздничного стола. Прошло немного времени, и вот посреди полянки появилось множество угощений.
- Вот! - Довольно заключил Ричард и уселся прямо на траву. - Кушать подано!
С этими словами он, гордый собой, начал хватать со скатерти все яства, которые сам же на ней и разложил. Такеда наблюдал за этим со смешанным чувством. Бесцеремонность, с которой ему было предложено угощение, уязвляла его, как человека благородного происхождения. Как война, его коробило разнообразие, ведь он был приучен питаться просто пищей и не впадать в чревоугодие. С другой стороны Ричарду было незачем уязвлять его гордость - было очевидно, что его поступок был исключительно из благих побуждений.
- Ричард Маганти, зачем - это? - Спросил Такеда, не сделав ни единого движения.
- Чего?
- Зачем ты принес сюда пищу. Меня приглашали на празднество, и я дал отказ.
Ричард положил печеную картофелину и взглянул на своего собеседника, прикидывая - успеет ли он отскочить от самурая, на случай если тот возьмется за меч. Наверно все-таки нет, но высасывать из пальца красивый и, что не мало важно, логичный ответ он не собирался.
- Воин, ты предпочитаешь лож или правду? - Серьезно спросил новоявленный пекарь.
- Воин всегда предпочитает правду! - отчеканил Такеда.
- Ты смурной ублюдок. Серьезно! Бьюсь об заклад, у тебя найдется хорошенькая история о том, как с тобой обошлись не справедливо, предали, подставили и все в таком духе! Вот ты и держишься особняком. По крайней мере, твой взгляд напоминает мне мой. Ну не сейчас, а когда-то давно.
Такеда следил за ним со злостью в глазах, но прервать не смел. Этот человек испытывал его терпение, но самурай был намерен дослушать до конца. Говоря это, Ричард откупорил пузатую бутыль вина и наполнил маленький глиняный стаканчик.
- Ты не первый, на чью голову свалилось чье то коварство. И, скажу я тебе, когда весь мир против тебя - нет никого роднее, чем тот, кто нальет тебе выпить! Ну, если это, конечно, будет не яд. Вот это вроде бы не яд, сейчас проверим наверняка. Твое здоровье!
С этими словами он отпил прямо из горла, немного скривившись.
- Ах ты, кислятина! Хотя... пить можно.
Такеда неуверенно улыбнулся. Эти слова, сказанные пол года назад, страшно оскорбили бы его, но сейчас... зерно истины, что они несли, нельзя было игнорировать. Этот человек всего за пять минут проявил к нему, к потомственному войну, величайшее неуважение! Но сделал это из благих побуждений и от чистого сердца - это нельзя было оставить без внимания. Самурай подался вперед и, взяв стаканчик, пригубил вина. И в правду весьма кислое, но при этом достаточно приятное. Уже через пять минут подобного застолья взаимопонимание между Ричардом и Такедой было достигнуто, а через пол часа самурай все же принял приглашение на праздник.
Ближе к вечеру, Такеда и Ричард стояли около избушки пекаря, покуривая трубки. Торжество исчерпало себя, к тому же в деревню прибыл местный священник, держащий путь до города, и сейчас его телега набивалось разного рода товарами.
- Что думаешь делать дальше Такеда? Куда отправишься? - спросил Ричард, припадая к трубке и пуская крупные кольца дыма, растворяющие в воздухе.
- На север, в Гринлаго. Мне сказали, что там можно найти работу.
- Работу? Уж не кашеварить ли ты там собрался?
- Нет, друг Ричард. Я ищу себе хозяина, чьи поручения я смогу выполнять с честью.
- В смысле работодателя? Тебе нужна работа для человека с мечем, это понятно! Но зачем? Ты благородных кровей - наемник из тебя получиться дрянной.
Такеда потупил взор. Ему и самому было сложно выносить тяжесть того решение, которое он принял. Он никому не говорил об этом, и от этого на душе становилось только тяжелее.
- Послушай друг Ричард. У меня есть тяжкое бремя, и я не намерен делиться им. Скажу лишь, что без верных мне людей я не смогу вернуться домой.
- То есть тебе нужны наемники. Или друзья! Даже, может быть друзья-наемники. Ну, так это можно устроить. В Гринлаго я могу устроить тебе работу, не самую чистенькую конечно, но за звонкую монету ручаюсь.
Такеда улыбнулся. - Я подумаю.
- Ну, в любом случае на это будет время. Я тут на месяц, и раньше мне в Гринлаго дорога заказана.
- На месяц?
- Да
- Это слишком долго. - Сказал Такеда, заметно помрачнев.
- Раньше никак. В любом случае, воин, спешить тебе некуда. Армию не наберешь за неделю, а значит, и бежать на встречу своей судьбе ни к чему! Если хочешь, ночевать может тут, у меня. Что постелить на полу, думаю, найдется.
Такеда повернулся к своему собеседнику и протянул руку.
- Значит по рукам друг Ричард, и спасибо тебе. Ты хороший человек.
Ричард зажал трубку в зубах и принял рукопожатие.
- Да не особо.
***
Время шло, и солнце было уже опасно близко к тому, чтобы целиком скрыться за горизонтом. Погода стала портиться, угрожая пролиться дождем на головы смертных. Ричарду дождливая погода всегда была милее ясной, да и новый товарищ, с которым можно будет перекинуться в карты или постучать костяшками, наверняка избавит его от скуки, а потому хмурое небо он встречал в приятном расположении духа. Такеда оставил у него свои вещи и сейчас снова посвятил свое время тренировкам со своим странным, но чертовски изящным мечем. Лезвие клинка в руках самурая сияло в свете закатного солнца, то и дело отбрасывая яркие, оранжевые отблески при каждом взмахе. Казалось, будто с каждым ударом Такеда высекал искры прямо из воздуха. Ричарду его стиль борьбы казался странным, хотя сам он не особо разбирался в искусстве боя на мечах. Он вообще старался избегать драки, будь то кабацкая потасовка или поединок на мечах в подворотне. Честная драка подразумевает возможность проиграть, а проигрывать Ричард не любил. Потому-то с собой у него хватало приспособлений, чтобы справиться с любой неприятной ситуацией, еще до ее начала. Ну а если дело было худо, всегда можно унести ноги - все-таки всех и каждого не победишь. Бывалый картежник и шулер, вор и контрабандист, или, как он любил сам себя называть, "человек многих талантов" вздохнул. А может бросить все к черту и остаться тут? Ловить рыбу, гнать настойки из трав, хлеб печь... не жизнь, а неземная благодать будет. И никакого тебе старика Слинда, который порой цену при сбыте товара так занижает, что глядишь еще и сам ему должен останешься. Никаких "полуночных ребят", которые готовы наброситься на любого, как они понимают, что не в силах вести дела в районе, который называют своим. И главное - никаких дворфов! Ричард недолюбливал дворфов, знал, что его мнение предвзято, но все равно недолюбливал. Вроде каждый из них по отдельности вполне душевный бородач, а как соберутся в группу - так у них снега зимой не выпросишь! И вечно важные такие ходят, все то они строят и делают, прибивают и куют, рубят и добывают... Их послушать - так это они острова насыпали, море налили и горами нагадили! Впрочем, шут с ними.
Ричард сплюнул, и переключился со своего чувства, которую он в шутку называл "необходимость что-то ненавидеть", на созерцание красоты и спокойствие Флина, деревеньки - которая имеет все шансы стать его новым, и очень желанным домом. Вот наконец-то тронулась в путь телега с приехавшим на редкость веселым священником. С ним же в город отправился какой-то паренек - Ричард помахал им рукой, с мысленным пожеланием доброй дороги. Хмельные мужики расходились по домам, в то время как женщины убирали со стола. Дети бегали, играя в драконов, рыцарей и принцесс, а на озере неподалеку на водной глади покачивалась рыбацкая лодочка. Да-а, тут он мог бы жить и радоваться жизни, а что самое главное - тут могла бы жить она.
Такеда закончил свою тренировку, вложил меч в ножны, и направился в сторону деревни. По пути он прокричал что-то Ричарду. Пекарь, правда, ничего не расслышал, но по привычке ответил - "ага", и, после того как самурай скрылся из виду, сам зашел в дом. Завалившись на кровать прямо в одежде, одурманенный планами изменить свою жизнь, Ричард Маганти не заметил, как задремал.
Прохаживаясь по деревни, Такеда наслаждался вечерней прохладой. Сегодняшний праздник помог ему немного расслабиться, а новый товарищ подал надежду на воплощение его планов. Проходя по улочкам деревушки, он уловил шум голосов, звучащий весьма напряженно, особенно на фоне недавно прошедшего торжества. Пройдя мимо пары домов, он наткнулся на небольшое собрание горожан, которые активно что-то обсуждали. Не желая, чтобы кто-то решил, будто он подслушивает, Такеда подошел ближе.
- Я повторяю, что этого просто не может быть! - сетовал староста деревни
- Мы все видели тела, Пит. Они все мертвы. - Раздраженно отвечала девушка с коротко стрижеными волосами цвета меди, одетая в кожаный дуплет. - Проклятье, иди сам посмотри. Если там и не весь хутор, то большинство.
- Может, это зверье взбунтовалось? - Спросил один из мужиков.
- Да! Может, живность на человека войной пошла? Видали что в лесу твориться? Звериные морды прям на деревьях растут! - Говорил другой.
Большинство из столпившихся людей стали наперебой рассказывать о найденных ими животных, поросших на деревьях.
- Нет. - Отрезал молодой парень, чье лицо было щедро украшено мелкими шрамами. - Раны колотые и резаные. Следы волков есть. Следы варга есть. Но началось все с мечей и стрел - это точно.
- Точнее болтов. - Заметила рыжеволосая. - Кроме того, в хуторе не осталось ни крошки хлеба. И никаких ценностей.
- Так это какой-то бандитский набег!
- А я говорю, что брешите вы! -Не унимался староста. - Они в Лиственнице все были не от мира сего. По размолвке друг друга поубивали, а те, кто выжил, отправились куда подальше.
Наступило молчание. Каждый пытался составить в голове свою общую картину произошедшей трагедии.
- Что думаешь, Энилин? - Обратился к девушке широкоплечий бородатый мужик со связанными в небольшой хвост волосами. - У тебя наверняка есть какая догадка.
- Нету Брут. Я бы сказала, что обычные разбойники - да только откуда им тут взяться? Сам знаешь, к нам за десятиной то не всегда приходят.
- Может поэтому и попытали счастье? Подумали, что мы тут спим на золоте с невыплаченных налогов, и решились на грабеж?
- Не знаю. Звучит глупо... Но в разбойничьи шайки умный люд не пойдет. Остается только гадать.
- А это не может быть...
- Нет, не может! - Отрезала Энилин.
Толпа снова погрузилась в напряженное молчание, и только старый Пит направился в сторону своего жилища, ворча что-то себе под нос по дороге.
- Так ладно. Мы услышали достаточно! - Сказал вдруг широкоплечий мужчина, которого назвали Брутом. - Вы все знаете, что отец Славинсон отправился в Гринлаго. И что с ним мой сын. Я прошу всех, кто не побоится, отправиться со мной - проверить все ли спокойно на дороге.
С десяток человек из числа простых мужиков и охотников, включая рыжеволосую Энилин, подняли руки. Брут осмотрел всех вызвавшихся серьезным взглядом. Такеда, не секунды не сомневаясь, выступил вперед чтобы присоединиться к добровольцам, чем сильно удивил всех окружающих.
- И ты, странник?
- Да. - Коротко ответил Такеда.
Брут положил свою крупную руку ему на плечо и сердечно поблагодарил. Жителей деревни Флин нельзя было упрекнуть в слабости, но все же они были крестьянами. На дороге они вполне могли наткнуться на бандитов, а значит, каждый воин будет на счету. Через пол часа все вызвавшиеся были готовы. К этому времени начал моросить мелкий дождик, однако повлиять на решимость селян он был не в силах. Часть людей облачились в кожаные куртки и дуплеты, у кого-то нашлось пара стеганых доспехов. Вооружение тоже было смешанным: нашлось пара мечей и щит, охотники вооружились луками, остальные взяли вилы и топоры. Собравшись, отряд из семнадцати человек выступил из деревни на дорогу и быстрым шагом направился вдоль реки.
Но прошли они совсем не далеко. Поднявшись на возвышение, жители деревни увидели, как по дороге из-за леса к ним выходил другой отряд. Стяг Белой Лиги был виден издалека, указывая на приближение гвардейцев. Было высказано предположение, что отряд был послан разобраться в трагедии, произошедшей в Лиственнице Эла. Однако Брут и Такеда, идущие впереди, сразу приметили отсутствие всякого построения - солдаты просто брели по дороге. Это насторожило селян, однако Брут все равно принял решение вернуться в деревню. Лучше встречать командира и его отряд всем селом, чем кучкой вооруженных ополченцев посреди дороги, а уж по прибытия можно будет попросить солдат прочесать окрестности.
Как только крестьяне прибыли обратно в деревню, они сразу же сообщили людям о приближающемся отряде, от чего вся деревня пришла в движение. Люди вышли на улицу, не смотря на плохую погоду, ожидая ответа на вопрос, с чем в очередной раз пожаловали солдаты. Староста тоже был среди толпы. Однако, как только отряд показался из-за холма, в людях стало пробуждаться беспокойство. Лица Такеды и Брута, а также всех тек, кто имел отношение к военному ремеслу, были темнее некуда - все они чувствовали неладное и внутренне готовились к самому худшему. Чем ближе приближались солдаты Белой Лиги, тем сильнее они походили на сброд бродяг. И если грязные сапоги в эту дождливую погоду прощались и холопу и барону, то грязные, не начищенный доспехи и пропитые лица вызывали к себе недвусмысленное подозрение. Либо это было худшее из подразделений на всем Драриндаине, либо...
Либо это и не солдаты вовсе.
Подойдя к деревне, солдаты немного рассредоточились. Те, кто был вооружен арбалетами - взяли их на изготовку, остальные пехотинцы просто стояли, положив руки на оружие и дав своему командиру вести дела. Вперед от этой воинственной группы вышли двое: командир в шляпе украшенным пером, чьи лихие усы переходили в бакенбарды, и крупный, лысый здоровяк в прекрасно сшитом и приталенном кафтане, державший на плече двуручный меч с волнообразным лезвием.
Теперь уже ни у кого из жителей деревни не оставалось сомнений в скверности всего происходящего. Солдаты выглядели озлобленными, бранно переговаривались друг с другом и хищно улыбались, поглядывая на жителей и, в особенности, на юных девушек. Вышедший вперед командир осматривал крестьян своими тусклыми впалыми глазами, как будто выискивая первую жертву. Дважды его взгляд падал на фигуру Такеды, но он старался не подавать вида, что наличие иноземца как то смущает его.
- Что за сброд я тут вижу? - Выпалил командир, смачно брызгая слюной через каждое слово. - Вы что это холопы, на войну собрались? Почем у каждого второго вилы да топоры в руках?
Ему никто не ответил. Все жители стояли и с напряжением ждали, что же будет дальше.
- Ну, чего молчите, сброд? Это бунт? Вы что - не рады видеть бравых солдат королевы Изабеллы? Где староста? - Продолжал кричать командир.
Из толпы вышел старый Пит и поспешно заковылял к командиру. Подойдя к нему, он начал что-то говорить, но тут же получил пощечину, свалившую его наземь. Селя в страхе отпрянули назад.
***
Ричард тяжко скатился с кровати. Он не любил дремать днем, так как после этого всегда чувствовал себя не в своей тарелке, а уж проснуться ближе к ночи для него значило попрощаться со сном до следующего заката. Однако, сейчас он даже не догадывался, что недалеко от его дома происходит нечто, что моментально приведет его в чувство. Зевая и пошатываясь, он подошел к окну, желая узнать, что за шум прервал его блаженный сон, который вполне мог продолжаться до самого утра. Увидев отряд солдат, перепуганных крестьян и согнувшегося пополам старосту он тут же нырнул под подоконник.
- Ну и ну! - Выпалил он сам себе. - Знал я, что это кислющее вино мне аукнется!
Но повторный взгляд в окно дал ему понять, что вино тут было не при чем. Вдоль дороги и правда выстроилась куча солдат. Некоторые были вооружены арбалетами, и держали их наготове, что само по себе было скверно.
- Вот тебе и мирная деревенька. - Заворчал он, поднимаясь с места и как можно быстрее рассовывая ножи по карманам и готовя свое снаряжение.
Он был уверен, что солдаты тут не по его душу - ненавистные дфорвы скорее удавились бы, чем наняли с пол сотни наемников за одной головой, однако эти были облачены в форму Белой Лиги. Значит дезертиры. Но откуда? В округе не было ни одного крупного военного столкновения с нордами или кем-либо еще, да и островок - все равно что пупок по среди моря, дезертирам просто негде прятаться. Тогда кто? Ричард вооружился и бросил взгляд на сумку под кроватью. Один против полусотни... он труп, даже если все селяне, как один, бросятся в бой - даже если одолеют врага, его, Ричарда, просто утыкают болтами. А эта сумка - лучше любой козырной карты! Неоспоримая правота в любом споре. Ричард закурил трубку, достал сумку и, разместив на перевязи ее содержимое, накинул кожаную куртку и вышел на улицу. Вдохнув полной грудью свежий ветерок, он направился прямо к толпе солдат.
- Ну что, скоты, зенки вылупили? - Не унимался командир. - Доблестную армию следует накормить! Ну-ка, быстро накройте нам стол да посытнее! Ночь не за горами.
Большинство людей боялись пошевелиться, не то, что исполнить волю захватчиков. Большинство женщин в страхе закрывали лица, по их рукам текли слезы. Такеда стоявший в самой середине толпы людей, не желая больше терпеть такой наглости, сделал шаг вперед. Брут, увидев храбрость своего товарища, тоже было хотел последовать за ним, но самурай, даже не взглянув на него, жестом приказал оставаться на месте. Дождь барабанил по его соломенной шляпе. Шаг за шагом он приближался к командиру и его пугающему телохранителю пока не оказался на равном между ними и селянами расстоянии. Командир смачно сплюнул на землю, его телохранитель стоял спокойно, с его лица не спадала легкая ухмылка. Пара арбалетов нацелились прямо на Такеду, однако он даже не обратил на них внимание. Он был максимально сосредоточен - в тот вечер любой, взглянувший на него, мог поклясться, что даже капли дождя замедляли свое падение рядом с ним, хотя это и было невозможно.
- И что ты за герой такой? - Поинтересовался командир.
-А ну закрой свой рот, собака! - Холодно, но резко заговорил Такеда. - Лишь самый дрянной пес осмелиться насмехаться над мирными жителями, угрожая им оружием. Я - Такеда Кенси, даю слово чести, что мой меч испробует каждую каплю твоей крови вплоть до последней. Доставай свое оружие и сразись со мной!
Командир побагровел - он никак не ожидал такой наглости. А вот его компаньон гулко рассмеялся. Он смерил самурая довольным взглядом и толкнул в плече командира, которого в это время трясло от гнева.
- Иди ты к черту! - Взревел командир, брызжа слюной. - Убейте этого ублюдка! Арбалеты!
Такеда принял боевую стойку, положив правую руку на рукоять меча, а левой придерживая ножны. Казалось, опасность быть застреленным ничуть не пугала его. Трое солдат вскинула арбалеты и направили их на чанийца, готовые выстрелить по приказу своего командира.
- Стоять! - Спокойным голосом скомандовал здоровяк с двуручным мечем.
Командир уставился на него, сопя, будто запыхавшийся пес.
- Спокойно. Я сам с ним разберусь. - С этими словами он по-дружески похлопал своего собеседника по плечу и вышел вперед.
Ухмылка так и не покинула его лица. Он спокойно вышел вперед, поставил свой меч на землю острием вниз и стал неспешно надевать кожаные перчатки. Такеда стоял не шелохнувшись, казалось даже ветер несмел колыхнуть полы его одежды. После того как здоровяк надел перчатки, он вытер лоб и бритую голову от влаги, взялся за меч и, направив его ужасающее лезвие в сторону от себя к земле, принял боевую стойку.
Грянул гром. Бойцы стояли, не шелохнувшись - оценивали друг друга. Взгляд каждого из них жадно выискивал слабые и сильные стороны в положении противника.
- Ого, карнавал! - Раздался вдруг крик, достаточно громкий, что бы его услышали все присутствующие. - Иначе откуда еще тут столько шутов?
Все взгляды были обращены к источнику звука. Позади столпотворения солдат, которые, предвкушая зрелищный поединок, потеряли всякую бдительность, стоял Ричард. У его ног без сознания лежал один из арбалетчиков. На фоне ненастного неба, над поверженным противником, с трубкой в зубах он выглядел весьма угрожающе.
- Эй, сброд, знаете, что это такое? - С этими словами он поднял в руках склянку и пузатый флакон. Оба были наполнены мутной, темно оранжевой жидкостью, искрящийся в свете редких молний. Внутрь был продет толстый шнур, который проходил через отверстие в пробке наружу. - Уверен, что хоть кто-то из вас обормотов, должен понять - что к чему.
С этими словами он поднес оба фитиля к жерлу трубки. Яркое пламя обуяло конец каждого фитиля, издавая во время горения тихий звук, подобный скрежету метала по стеклу. Не смотря на уверенное поведение Ричарда, не все солдаты осознали, с чем столкнулись. Из всей толпы едва ли треть попятилась назад, остальные же наоборот - стали приближаться к новоявленной угрозе, хоть и не особо уверенно. Поняв, что без небольшой демонстрации не обойтись, Ричард выбрал одного из солдат, чей арбалет его особенно раздражал, и швырнул в него меньший из флаконов.
Большинство даже не успело понять - что произошло. Разбившийся флакон окропил арбалетчика и его товарища по близости оранжевой, искрящейся жидкостью. В мгновение ока жидкость воспламенилась и обуяла своих жертв и землю вокруг них пламенем, ярким, как полуденное солнце. Над поляной пронесся истошный крик, сопровождаемый мерзким свистом, который все нарастал. Через пару мгновений пламя резко потухло, как будто демонстрируя всем и каждому проделанную им работу, а затем - раздался хлопок. Жидкость, носящее название среди алхимиков "Экстракт солнца", взорвалась в месте пролития, оставляя в земле опаленные рытвины и напрочь отбивая все желание спорить с ее обладателем. Все присутствующие ахнули. Солдаты поспешили отступить он опасного противника и от трудов его жуткой работы.
- Алхимик! Этот мерзавец алхимик, назад! - Прокричал кто-то из толпы недругов.
-И отличный шнапсовар! - В шутку ответил Ричард, усердно игнорируя омерзительные останки действия экстракта и шагая вперед. - Еще есть желающие наставлять на меня свои пукалки?
Для увесистости своих слов Ричард достал еще один флакон, заодно показав всем и каждому, что на перевязи у него закреплен еще один. Солдаты поспешили отступить еще на шаг, а пара человек даже предпочти избавиться от арбалетов, подальше от греха. Командир, явно обескураженный таким поворотом событий, направился в сторону новой угрозы, в лице Ричарда. Устроенное представление немного остудило пыл Такеды и его противника, поэтому они оба так и остались стоять друг на против друга, ожидая дальнейшего развития событий.
- А ты еще кто такой? - Спросил командир, старательно подбирая интонацию. Однако клокочущую внутри него ярость и негодование невозможно было скрыть целиком.
- Вопросы здесь буду задавать я! - Тут же выдал Ричард. - И так. Вопрос номер один - заткнись! Вопрос номер два - сколько из вас, скотов, собираются уйти отсюда на своих двоих?
С этими словами он запалил вторую бутыль и стал поигрывать первой, фитиль которой уже прогорел почти на половину.
- А ну-ка быстро побросали свои железки и припустили по дороге, что бы сверкание ваших пяток грело мне душу в эту ненастную погоду!
Больше повторять и не пришлось. Останки двух несчастных, наглядно демонстрирующие действие экстракта солнца, еще долго будут "греть" душу этим бандитам. Большинство из них бросились в бегство, как только им было позволено уйти. Остальные отступили чуть более организованно - только после приказа своего командира, и оставив на поле все стрелковое оружие. Последним, перехватив свой меч на плече, ушел здоровяк, улыбнувшись Такеде самой милой, а от того и очень мерзкой улыбкой. Такой улыбкой говорят "еще увидимся", и самурай ничуть не сомневался в этом.
Как только обидчики отошли на достаточное расстояние, а часть крестьян поспешила вооружиться трофейными арбалетами, Ричард оторвал от склянки горящий фитиль и выбросил его вон. Он уселся прямо на оглушенного им мерзавца, в попытке отдышаться. Конечно, и на его долю выпало не мало передряг, но такое с ним было впервые. Тот факт, что он только что самолично тряс флаконом горючей смеси перед целым отрядом головорезов, казался ему ничем иным, как дурным сном. Вытянутые вперед кисти рук тряслись, как от лютого мороза, что совершенно не удивляло самого Ричарда. Пока он сидел, к нему направились жители деревни, некоторые со слезами на глазах.
- Стоять! - Сказал он звенящим голосом, глядя куда-то в пустоту. - Клянусь Мэф, первый поблагодаривший меня получит по физиономии! Дайте прийти в себя.
Люди остановились, не решая беспокоить своего героя. Ричард сидел, уставившись в пучок травы у своих ног. В какой-то момент к его лицу опустилась рука, повернутая ладонью вверх. Он поднял глаза и увидел Такеду, стоявшего над ним.
- Неплохо сработано, друг. - Сказал Такеда, когда Ричард принял его руку.
- Неплохо? Да я чуть на воздух не взлетел!
Подоспевшие крестьяне, убедившись, что с Ричардом все в порядке, поспешили связать оглушенного пленника. Староста деревни пострадал не сильно, и как только его довели до дома, Себастиан лично взялся осмотреть его. После того, как были найдены добровольцы, чтобы следить за дорогой, а пленник был допрошен, жителями деревни был устроен совет. Хороших новостей было не много. Брут узнал, что его сын в порядке: грабители встретили телегу со священником и юношей на дороге, но, по каким-то своим соображением, трогать не стали. Так же, по словам допрошенного, жители деревни видели почти всю банду. Он рассказал, что все они - грабители и разбойники, которых наняли за звонкую монету нагонять страх на окрестности и что трагедия в Лиственница Эла - это их рук дело. Ко всему прочему он указал лагерь, где остановились бандиты. Плохие же новости состояли в том, что люди, собравшие этот сброд, снабжали их вооружением, а что касается бесчинств, дали полную свободу. В задачу грабителей входило изображать солдат и подчиняться командиру, в остальном же они творили что хотели. Пленный даже не сомневался, что за ним вернуться и тогда, по его словам, селянам несдобровать. Пленника, после допроса, было решено передать властям, как только появиться такая возможность.
Если появиться такая возможность.
Совет было решено провести в местной корчме. За исключением тех селян, что вызвались следить за дорогой, там собралась почти вся деревня. Люди были напуганы сложившейся ситуацией, и было понятно, что без какого-либо решения она будет только ухудшаться. Никто не знал, откуда на них свалилась такая напасть, да это было сейчас и не важно, в этот дождливый ненастный вечер люди думали - что же им делать дальше.
Среди прочих, на совете были приглашены Такеда, Себастиан и Ричард. Самурай сразу же потребовал самую подробную карту местности и стал вместе с Брутон и Энелин дотошно ее изучать. Себастиан находился тут от имени старосты деревни, который предпочел остаться дома, хотя монах и утверждал, что он был в абсолютном порядке. Ричард же усердно заливал свой героизм выпивкой, которая, благодаря столь скверному стечению обстоятельств, сегодня для него стала бесплатной.
Ситуация усложнялась тем, что лагерь бандитов располагался недалеко от переправы, и раз они были настроены враждебно, можно считать, что Флин был отрезан. Конечно же, переправа была не единственным способом преодолеть реку, но для жителей деревни она была самой удобной. Любой, желающий мог направиться к городу, пройдя через аббатство, и обрекал себя тем самым на весьма долгую дорогу. В сложившейся ситуации самым надежным способом было бы плыть вверх по реке, но в данный момент в распоряжении селян не было ни одного судна на плаву. Во время обсуждения, горожанами высказывалось много идей, однако все они отвергались разбирающимся в тактике и стратегии Такедой. К счастью, никто не ставил под сомнения его авторитет, особенно, после того как он не побоялся первым заступиться за жителей деревни.
Барабанящий по крыше дождь неумолимо отсчитывал каждое мгновение, пока жители пытались найти путь к спасению. В конце концов, именно Такеда предложил наилучшее решение. Поскольку существовала опасность повторного спланированного нападения, всем жителям, не знакомым с военным ремеслом, следовало покинуть деревню. Все-таки основным интересом для разбойников должен быть именно грабеж. Людям способным держать в руках оружие Такеда предложил устроить нападение на лагерь врага, который просто не мог ожидать от селян такой наглости. Благодаря Энилин удалось узнать, что в лесах близь Флина сейчас находился небольшой отряд нордов, который, по заверениям охотницы, не откажет в помощи. После длительного обсуждения и взвешивание всех "за" и "против", люди пришли к выводу, что это лучшей из доступных им вариантов. Конечно, многих печалила перспектива бросить свое имущество, но это было однозначно лучше, чем сложить за него голову. Как только решение было принято, люди разошлись по своим домам собирать пожитки. Тут же произошло и весьма странное событие, которое только подстегнуло общее волнение. Желая сообщить старосте деревни обо всем, что обсуждалось в корчме, Себастиан обнаружил его дом запертым и абсолютно пустым. Оказалось, что старый Пит решил сбежать, прихватив свою лошадь. Люди были поражены таким поворотом событий, но о том, чтобы начинать погоню нечего было и думать. У них хватало и своих забот. Ранним утром им нужно бежать из деревни, а для этого нужно подготовиться. За то, что грабители могут атаковать ночью, никто особо не переживал, однако дозор все равно был выставлен.
Решение, предложенной Такедой, было наилучшим для жителей деревни, но кое-кому оно стоило очень дорого. Весть о нападении нордов, пусть даже и на разбойников, рано или поздно долетит до бургомистра Гринлаго, отвечающего за эти земли, а там и до губернатора всего Драриндаина. Это значило, что карательные отряды настоящих гвардейцев Белой Лиги поселяться по эту сторону реки и будут месяцами прочесывать леса. Для верноподданных королевы Изабеллы это грозит неудобством, не более. Но были и те, для кого это станет настоящей проблемой. Брут и Энилин говорили об этом всю ночь. Они оба понимали, что ситуация будет разворачиваться именно так, и что ей при всем желании не удастся скрыть свою принадлежность к жителям земель призрачного снега. Она была дочерью ярла, и в знак своего положения ее тело было покрыто соответствующими татуировками. Даже при сборе десятины, Энилин приходилось прятаться в лесах. Этим неудобством она платила за спокойную жизнь, но видимо, всему рано или поздно приходит конец.
- Я не хочу отпускать тебя одну. - Говорил Брут.
- Но кто-то должен остаться с Неро! - отвечала Энилин.
Для этих двух настали непростые времена. Всю ночь они не смыкали глаз, пытаясь придумать другой вариант развития событий. Но его не было. Предстоящее сражение не волновало их так, как его последствия. Бруту было необходимо выбрать, кого ему предстоит оставить: свою супругу, или своего сына.
С первыми лучами зари Флин пробудился, стремительно, как никогда раньше. Люди, взяв самое необходимое, поспешно покидали свои дома, не ведая, смогут ли они вернуться. В то время как одни уходили в безопасное место, другие готовились броситься в самое пекло. Среди всех мужчин и женщин деревни, только четырнадцать человек вызвались атаковать бандитов. Энилин и ее супруга сопровождали практически все охотники, вместе с Такедой и Ричардом. И если первый не сомневался в своем решении, ведомый кодексом чести, то Ричард и сам не до конца понимал, зачем согласился. Сопровождая своих людей в лес, охотница бросила печальный взгляд в сторону деревни. Она не сомневалась, что вернуться ей придётся очень нескоро.
***
Не прошло и полу часа, как деревня опустела. Ее больше не наполнял гогот детишек и голоса крестьян, обсуждавших ежедневную рутину. На озере так и осталось стоять недоделанное судно. На двери каждого дома висело по замку, окна были закрыты ставнями. В одночасье прекрасное поселение превратилось в город призрак.
Можно было подумать, что в деревне не осталось ни души, но это было не совсем так. Один человек, не взирая на опасность, все еще находился тут, и даже более того, никуда не спешил. И дело было вовсе не в том, что он хотел поживиться чьим-нибудь имуществом, у него были тут вполне серьезные дела. Себастиан спокойно спал в домике травницы, которая так любезно приютила его чуть менее месяца назад.
Все время, что он жил у нее, он помогал милой, хотя и странной старушке. Он собирал для нее травы и готовил вместе с ней мази и растирки, совершенствуя свое мастерство, как травника. Приготовление еду, уход за садом, а также поддержание чистоты тоже стали входить в перечень его обязанностей, и он выполнял их вполне добросовестно. Старая женщина была несказанно рада такому, свалившемуся буквально с неба, помощнику, и не слишком вдавалась в детали его биографии. Крестьяне тоже хорошо приняли "странствующего монаха", как он себя назвал. Кроме того, большинство людей радовалось возможности сократить общение с травницей до минимума. Странной ее считали все в округе, но за ее мастерство и доброту - уважали. Она была на редкость немногословна, и позволяла себе говорить только в самых крайних случаях. Сейчас же пожилая женщина ушла вместе со всеми. Она явно была расстроена что Себастиан не стал ее сопровождать, но прекрасно понимала, что рано или поздно монах продолжит свое путешествие. Уходя, она оставила дома небольшой подарок, но предназначался он не Себастиану - ему она строго настрого запретила прикасаться к нему.
Монах позволял себе нежиться в кровати до тех пор, пока утро окончательно не вошло в свои права. Многолетняя практика контроля над собственным телом давала ему возможность без труда проснуться в любой момент, когда он только пожелает. Вот и сейчас он открыл глаза, предвкушая день, не менее богатый на события - чем вчерашний. Любой человек подумал бы дважды, чем принимать то решение, которое принял он, но к счастью для себя, Себастиан видел чуть больше, чем кто бы то ни было. Намного больше. Он поднялся и вышел на улицу.
Как только дверь хижины отворилась, его встретило вполне солнечное утро. Не было никаких сомнений, что погода этим днем будет хорошей. Однако слишком долго задерживаться на улице было ни к чему, и монах поспешил к дому старосты деревни, который так трусливо сбежал вчера. Опустевшие дома навевали на него дурное настроение, ведь еще совсем недавно здесь кипела жизнь, люди радовались новому дню, и с надеждой смотрели в завтрашний. И, казалось бы, всего одного дня хватило, чтобы разрушить всю идиллию и великолепие Флина, но это было не совсем верно. Шестеренки, повлекшие вчерашние события, начали свое вращение намного раньше, и сейчас монах собирался проверить свои догадки насчет них. Как не печально это признавать, Себастиан практически не сомневался, что виной является он сам.
Он не спроста задержался во Флине. Конечно, опыт в собирании редких трав и растений пригодиться ему еще не раз, но причина была не в этом. Проходя мимо домов, Себастиян нащупал медальон, спрятанный во внутреннем кармане робы. Вещица, красота которой могла сравниться только с ее мощью. С виду обычное, хоть и изысканное, украшение, этот медальон был самой странной находкой, которая попадала ему в руки. Он представляла собой сплавленный воедино рубин с изумрудом, заключенный в оправу из "крыльев", материалом которых служил некий черный метал с красными прожилками. Вещь, без сомнения, очаровывала своей красотой, но это было еще не все. Медальон обладал скрытыми свойствами. Какими именно - было неизвестно! Но в алхимическом зеркале он светился, будто некий безумный гений умудрился заключить солнце в яичную скорлупу. То была неземная красота! И, к сожалению, невообразимая опасность.
Хуже всего было то, что за находкой Себастиана по всей видимости давно охотились. То, что она попала к нему в руки, было большой удачей, но что с того? Такой артефакт не закапаешь в выгребной яме и не выкинешь, привязанным к камню, посреди моря. Следовало узнать, что он из себя представляет, какую опасность таит и какое благо сулит. А потому Себастиан Маньярд отправлялся к древнейшему существу, чтобы просить его о мудрости - к дракону. Конечно, попасть в драконий храм не так просто, но для себя он решил, что эту проблему он будет решать уже на месте. Подготовившись хорошенько, Себастиан высадился на Драриндаине в самой безопасной и неприметной, как ему казалось, бухте. И тут же обнаружил что его тут поджидали. Ощущение, выходящее за грань обычных человеческих чувств, не могло обмануть - во Флине ему была поставлена ловушка. Но он заметил ее раньше, и теперь охотник, поставивший капкан, имел все шансы сам встать на место жертвы.
Себастиан приблизился к дому старосты. Вчера, когда он обрабатывал ушиб Пита, в его доме он почувствовал нечто странное. Что-то такое, что расскажи это обычному человеку и он примет тебя за сумасшедшего, или что еще хуже, поспешит к ближайшему инквизитору. Увы, может когда-то инквизиция и защищала людей от остатков той нечестивой субстанции, что в древних скрижалях называлась магией, но сейчас она превратилась в бюрократическую машину, слишком жадную и слепую, чтобы помнить о своей изначальной цели. Может это и к лучшему? Людской род давным-давно забыл о магии, не верит в нее или вовсе не подозревает о ее существовании - такой подход сделал ее безопасной. Но тогда из каких темных веков взялась диковина, что покоилась в кармане робы Себастиана? Увы, он не сможет доверить эту проблему не инквизиции, ни кому бы то ни было еще. Ему придется разбираться самому.
Небольшой одноэтажный домик выглядел точно так же, как и вчера вечером. На двери весел амбарный замок, настолько большой и громоздкий, что представить его можно было воротах замка, но не на двери деревенской халупы. Все окна были закрыты ставнями, наверняка перекрытыми запорами изнутри. Без отмычек или хорошего топора внутрь было не попасть, но у Себастиана были свои методы, которые он тщательно скрывал от любых глаз.
Молодой монах сосредоточился, протянул руку и... его пальцы уперлись в дверной косяк. Неудача! Он даже удивился сам себе, хотя за последний месяц он не единожды тренировался! Впрочем, ему никто не мешает попробовать еще раз. Себастиан немного усмехнулся нелепости картины, если бы кто-то видел его со стороны, и предпринял еще одну попытку сосредоточиться, на этот раз усерднее. Он сконцентрировался на всем, что касалось растительного мира, росло под солнцем и черпало жизненную силу у светила на небе. Секунда. Две. Три... Вот! То, что нужно. Он почувствовал это, ощущение, для которого сложно придумать название. Себастиан снова протянул руку, и в этот раз она погрузилась в древесную массу, будто в мягкую, податливую глину. Забавно, как легко это выглядит со стороны. Рукой он нащупал прибитый металлический штырь, на который и был повешен замок, и просто вытянул его из ставшей мягкой древесины. Проще простого! Неприступный замок повис, удерживаемый только петлей на двери. Сама же дверь со скрипом отварилась, открывая перед чудотворцем внутреннее помещение. Себастиан сделал глубокий вдох и шагнул прямо в темноту. Внутри его застал настоящий бардак, разительно преображающий то помещение, которое он видел накануне. Было очевидно, что староста покидал свое жилище в спешке. По всей видимости, он принял решение бежать еще до того, как впервые вошел в свой дом вместе с Себастионом. Мотивы такого поступка были до сих пор не ясны, но действия старого Пита сыграет чудотворцу на руку. Паническая поспешность является верным признаком открытого разума, и для такого одарённого человека, как Себастиан, староста "наследил" не хуже удирающего в панике грабителя. По его расчетам, в запасе было еще несколько минут, пора приниматься за поиски.
Дав глазам привыкнуть к полумраку заколоченного изнутри помещения, чудотворец стал неспешно прохаживаться по нему взад-вперед. Шкафы и тумбы сохраняли на себе следы грубого обыска, часть вещей свисала с мебели или была расшвыряна по полу. Большая часть посуда покоилась рядом с перевернутым столом, а на остатках пищи уже вовсю пировали мухи и крысы. В углу покоился сундук, запертый по всей видимости, однако ключ торчал прямо из замочной скважины. С очередным шагом Себастиан услышал звон под подошвой сапога. Он взглянул вниз и увидел небольшой кошель с несколькими медными и серебряными монетами вокруг. Что же мог так усердно искать Пит в своем доме перед побегом, если не деньги? Себастиан присел над разбросанными монетами и аккуратно собрал их - ему они еще пригодятся. После того как деньги отправились в его сумку, Себастиан, не поднимаясь с одного колена, закрыл глаза и предпринял еще одну попытку концентрации. На этот раз, однако, цель его была иной, и мысли он подбирал соответствующие. Ему было необходимо узнать, что искал Старый Пит! Что, и зачем?
Себастиан попытался отстраниться от действительности, и направить мысли туда - прямо во вчерашний день. Однако сконцентрироваться не получалось, в его сознание то и дело закрадывались случайные мысли, объяснение которым он не находил. Может он слишком плохо рассчитал время, или возмущения этого места не дают возможности обратиться к силам эфира? В любом случае его план рисковал развалиться. Однако Себастиан решил для себя, что игра стоит свеч, и предпринимал все новые и новые попытки, не взирая на опасность привести в действие ловушку.
Наконец, это случилось! Он распахнул глаза и увидел это - он называл это отголосками времени! Словно призрачные ведения, эхо вчерашних событие разворачивались сейчас перед ним. Созданный из тумана, перед ним предстал старый Пит, которые метался по своему дому пытаясь снова перевернуть вверх дном всю утварь, что попадалась ему на глаза. Себастиан поднялся с калена и стал ходить за то исчезающим, то снова появляющимся призраком. Он видел растерянность на его лице, видел ярость в его призрачных глазах. Но он не видел самого главного - что же с таким рвением искал староста? По мере того как Себастиан все сильнее овладевал своими эмоциями, он все яснее видел картину происходящего. Прошло немного времени и до него стал доноситься и голос. То был голос старосты, он будто бы шёл издалека, пробиваясь сквозь пелену вчерашнего дня.
"Проклятье где же он?" - Вопрошал разгневанный голос старосты, а угасающее эхо, будто в насмешку, повторяло за ним. Он летал из комнаты в комнату, не смотря на свежий ушиб и необходимость опираться на трость.
Усталость стала завладевать Себастионом. По какой-то причине именно в этом месте его способности давались ему особенно тяжко. Если бы не вчерашняя паника старосты, оставившая за собой столь явный след, ему скорее всего пришлось бы обойтись только физическими методами.
"Где же этот чертов..." - Закричал призрак старосты так громко, что казалось, находился совсем рядом. На секунду он даже, как будто, обрел цвет... а затем в мгновение ока развеялся, оставив после себя лишь стремительно тающую дымку.
Сплетенный из пара образ исчез с заунылым завыванием ветра, блуждающего в пустоте. Себастиан больше не видел и не слышал его, он снова вернулся к своим обыденным органам чувств. Но что же искал староста? Где этот чертов... что? Что за предмет, который мог быть спрятан в шкафах, белье, или даже посуде? Действительно, где же этот чертов...
Себастиан обернулся, вперев взгляд в потолок. Там, где в тени угла был едва заметен люк, ведущий на чердак. Этот чертов... ключ. Староста искал ключ от чердака. Чудотворец направился туда. Поставив табурет прямо под люком, он забрался на него и поспешил проделать тот же трюк, что и со входной дверь. На этот раз все получилось с первой попытки, однако усталость и некое раздражение навалилось на него с новой силой - он чувствовал себя так, как будто вовсе и не спал этой ночью. Люк отворился, и Себастиан поспешил забраться внутрь. Оказавшись на чердаке, он наощупь стал пробираться мимо всякого хлама, чувствуя, что с каждым шагом приближается источнику замеченным им возмущений. Отодвинув с пути куль какой-то вонючей шерсти, он разглядел в темноте одиноко стоящий в углу ящичек, к которому и направился. Ступая осторожно, Себастиан постоянно ощупывал пространство перед собой руками, и, как оказалось, не зря. Прямо перед сундучком ему под руку попалась натянутая веревка, которую он аккуратно переступил, решив не рисковать. По всей видимости староста хранил тут нечто такое, за что не побоялся бы навредить даже своим соседям, забреди те, по случайности, на его чердак. Добравшись до сундучка, он аккуратно ощупал его. Сундучек оказался не заперт, однако Себастиану снова посчастливилось нащупать сбоку закрепленную к крышке проволоку, ведущую к маленькой колбе у самой стены. Ведомый любопытством, на этот раз он решил рассмотреть ловушку. Аккуратно выудив колбу, он осмотрел ее в пробивающемся сквозь прореху в крыше лучике света. Перед ним предстала маленькая склянка, наполненная зеленоватой жидкостью. Внутри находилась застывшая субстанция в виде капли, хвостик, который выходил через пробку наружу - именно к нему и крепился конец лески. Не сложно было догадаться, что алхимическая ловушка сработает если этот самых хвостик надломить, а потом Себастиан, замотал его тряпкой. Колба отправилась в один из секретных карманов одежды, он не знал ее свойств, но не исключал, что она может пригодиться. Наконец, проверив все еще раз, он открыл и сам сундучок. Внутри оказалось весьма богатое платье, одежда, достойная по меньшей мере графа или лорда на королевском балу. В темноте рассмотреть его было сложно, однако было ясно, что данную одежду староста припрятал для какого-то особого случая - она была чистой и аккуратно сложенной. Так же без особого труда можно было догадаться, что старосте деревеньки на отшибе копить на такое платье пришлось бы по меньшей мере лет двести. Едва Себастиан отложил его в сторону, до него донеслись голоса с улицы, заставившие его вздрогнуть. Он выругался про себя - все-таки следовало подарить себе чуть больше времени и не залеживаться в кровати. Непростительная халатность для такого человека, как он.
Не смотря на всю скверность положения, Себастиан ожидал названных гостей, даже более того - они были частью его небольшого плана. Но вот необходимость обыскивать сундук поспешнее, и что самое обидное, без соблюдения мер предосторожности, давала повод корить себя за излишнюю самоуверенность. Не заботясь больше о своей безопасности, он перевернул сундук вытряхивая из него все содержимое. К своей радости он не услышал никаких подозрительных щелчков, шипения, или других звуков, который могли бы подсказать ему что он активировал очередной капкан крайне осторожного старосты. Единственным достаточно громким звуком оказалось падение некой шкатулки, которая разительно выделялась среди высыпанных свитков, пары писем, и нескольких приспособлений явно мореходного ремесла. Едва потянув руку к шкатулке Себастиан почувствовал, что именно в ней находиться причина эфирных возмущений, привлекших его внимание. Однако, судя по голосам снаружи, его услышали, а потому медлить больше было нельзя! Он поспешил скрыть шкатулку в секретных карманах своего одеяния, куда отправил и пару писем, показавшихся чудотворцу важными. Остальные бумаги он поспешно напихал в сумку, после чего, подхватив платье, спустился с чердака и шагнул прямо к выходу. Его дела в доме старосты были завершены, и более того, увенчались успехом. Остальное казалось для Себастиана довольно простым. Все что ему нужно, это сдаться разбойникам, вымолив при необходимости пощаду, а затем ожидать спасения от охотников. И, надо признаться, любой человек, не покривив душой скажет, что это наитупейший план из всех! И будет прав! Но к счастью для себя, Себастиан видел чуть больше, чем кто бы то ни было еще. Намного, намного больше.
Вдохнув, он вышел в свет, почти сразу встретившись с тремя молодчиками, на чьих лицах признаки интеллекта пришлось бы выискивать с особым усердием. Трое разбойников, а это без сомнений были они, просто уставились на незнакомца в одежде монаха, по всей видимости, не очень понимая, что открытая дверь и шум из недр дома вполне предполагают наличие кого-то внутри. "Остолопы" - подумал Себастиан, радуясь своему везению и активно стараясь пародировать их удивление и на своем лице.
- Ты кто такой будешь? - Подал голос средний молодчик. Как ни забавно, из всей троицы первым заговорил жуткий заика.
- Это ты меня спрашиваешь? - Ответил Себастиан, старательно изображая характерную для бандитского рода интонацию. - Атаман уже как с пол часа ждет все, что в этом доме, а вы только сейчас сюда доползли!
Троица переглянулась. Эта, буквально высосанная из пальца лож, заставила их задуматься.
- Слизлик что ли? И ты хочешь сказать, что он послал тебя вперед нас? Так я тебя даже ни разу не видел! - Выдал молодчик слева, чье лицо украшал синюшный нос в виде картофелины.
- А ты прям всех в лагере поименно помнишь, умник? Коль не веришь мне - пошли в лагерь, вот сумку и все что в ней можешь лично Слизлику передать. - С этими словами Себастиан грубо ткнул сумку, набитую свитками, в руки заикающегося, и не спеша побрел в сторону дороги.
Попытки этой троицы обдумать происходящее были почти осязаемы. Однако найденное в сумке, среди скомканных свитков, украшение в виде двухцветного камня в оправе из темного металла с красными прожилками, помогло им быстро принять решение. В конце концов, они решили сопроводить загадочного "своего" к Слизлику, своему атаману, логично рассудив, что возвращаются с какой-никакой добычей. Себастиан же, после того как троица остолопов, каждый из который выглядел как нелепая карикатура на дорожного грабителя, догнала его, гордо шествовал среди них, стараясь не подавать вида, что на самом деле изрядно нервничает. Конечно же, в руках бандитов была подделка. Себастиан предусмотрительно раздобыл три подобных вещицы: первая должна была быть сейчас где-то за южным хребтом призрачного снега, отвлекая на себя внимание тех, кто жаждал ее получить; вторая находилась в руках у грабителей; ну а третья безмятежно болталась у него на шее. Мера предосторожности, конечно, была простой и незамысловатой, но на это и был весь расчет. Когда ты ищешь великий артефакт и тратишь на эту затею безмерно много средств и все свое влияние, мыль о том, что его раз за разом будут подменивать дешевой подделкой за полтора серебряника, кажется смехотворной. Так что сейчас Себастиан, не смотря на волнение, был вполне горд собой. Он раздобыл нечто, что может вывести его на преследователей, в то время как сам, если все пройдет гладко, пустит их по ложному следу. После этого, если он не ошибся в расчетах, ему останется только сбежать. Сущий пустяк.
***
Это был не лес. Это был самый страшный кошмар наяву. По крайней мере, для него - точно. Ричард соскальзывал в каждый овраг, мимо которого проходил, получал по лицу каждой веткой, которую пытался убрать от своего лица... и ради чего, спрашивается? За свое решение пойти он корил себя снова и снова. И дело было даже не в том, что он тормозил весь отряд, нет. Дело было в том, что здесь и сейчас он понял - он городской житель. Городской до мозга костей. На природе он мог бы отдыхать, устроившись где-нибудь поудобнее, но продираться через этот зеленый ад было для него настоящей пыткой. По крайней мере, остальные не упрекали его. По всей видимости, выражение его лица отбивало всякое подобное желание.
Продвигались они медленно, да и через подобные леса невозможно было идти быстро. Исполинские столбы многовековых секвой делили пространство с более мелкими деревьями, которые были не в силах дотянуться до своих крупных собратьев. Те места, которые не были заняты корнями деревьев, облюбовали многочисленные кустарники. Весьма сложный ландшафт, изобилующий оврагами, резкими подъемами и спусками, рытвинами, ямами и оврагами, превращал этот уголок дикой природы в полосу препятствий для самых закаленных путешественников. К счастью, скрывающиеся в лесу норды поднаторели в путешествиях по данной местности, и без особого труда вели весь отряд известными только им тропами. Вся группа шла молча, каждый думал о чем-то своем.
К спотыкающемуся, бранящему каждый куст Ричарду подошел Такеда. Самурай сменил свое простое одеяние на куртку, такую же, как у охотников, и сейчас его было не узнать.
- Ричард, - сказал Такеда, подходя ближе. - Эти люди защищают свой дом - их стремление понятно. Мне честно заплатили за мое мастерство - и потому мое место тоже здесь, среди них. Но вот ты зачем пошел?
Ричард сорвал с сапога назойливый кустик и забросил его куда подальше. Он посмотрел на своего нового знакомого раздраженным взглядом, как будто этот вопрос был чем-то вроде подтрунивания. Он и сам не понимал - что тут делает. И даже не то, что не понимал - он старался не думать о принятом им решении. Большая часть его жизни проходила в городских трущобах, под завязку набитых сбродом, и питейных заведениях с хоть сколько-нибудь скверно репутацией. Он был картежником и мошенником. Не то чтобы такая жизнь была ему по душе, но жить ею у него получалось, и ему этого было достаточно.
- Знаешь Такеда, я и сам задаю себе этот вопрос. - Угрюмо ответил он. - Признаться честно, если бы кто-то с месяц назад сказал бы мне, что я буду продираться через заросли, в попытке спасти пару десятков крестьян - я бы извозил наглеца в грязи и от души посмеялся бы над ним. И кто бы мог подумать, что свежего воздуха хватит, что бы изгнать из меня все старые привычке! Понимаешь о чем я?
Такеда отрицательно покачал головой.
- Хах, я и сам, пожалуй, тоже не понимаю. Просто вот что-то во мне сломалось, и я как будто взглянул на мир под другим углом. Как будто всю жизнь я существовал и только сейчас умудрился по настоящему пожить. Знаешь, я и родителей своих то не помню! Они ушли одним прекрасным днем, и не вернулись. А вместо них пришли солдаты - сказали мне и моей полуторагодовалой сестре, что папа и мама - предатели короны. И живи, значит, с этим, как хочешь.й
- У тебя есть сестра?
- Да. Она в приюте сейчас. Я... я никогда не хотел, что бы она пошла по моим стопам. Я то, как-то всегда был, ну понимаешь? Темной лошадкой. А у нее все еще может наладиться! Так я и вертелся в Гринлаго как только туда прибыл, доставая деньги - как мог. И все в приют отправлял ей. А тут...
Ричард протер глаза, как если бы на них проступили слезы.
- А тут не деревня, а райские кущи прямо. Она тут жить бы могла в свое удовольствие. А стоило мне приехать и тут же рассыпалось все. Скажи мне - у тебя никогда не было ощущение, что твое будущее прям сквозь пальцы, как песок, просыпается?
Такеда положил руку на плечо Ричарда. Мошенник хотел было сказать что-то еще, но тут заметил, что самурай потупил взгляд, будто бы сам смотрел куда-то глубоко в себя. Ричард почувствовал себя немного неудобно. Конечно, его грустная история могла потягаться со многими аналогичными, но сейчас получилось так, что он надавил на совсем еще свежую рану своего нового товарища, хотя и не знал - на какую именно.
- Эй. Не отчаивайся, воин. - Ричард постарался, чтобы эти слова прозвучали как можно более ободряюще. - Даю тебе слово, что как ни будь, за бутылочкой доброго эля выслушаю и твою грустную историю!
Такеда поднял глаза и попытался натянуть на лицо улыбку.
- Если выживем.
- Ты как хочешь, а я лично отказываюсь от другого варианта!
- Как и все мы! - Поддержал разговор кто-то из нордов.
Большинство участников похода позволили себе сдержанные смешки. Они уже выходили из леса, и в скоре должны были наткнуться на лагерь бандитов, а потому даже опытные вояки чувствовали небольшое беспокойство. Впереди них простирались холмы, вперемешку со скалами и редкими деревьями. Именно тут, среди огромных валунов, они принялись искать место стоянки своих недругов. Ушло довольно много времени, прежде чем они отыскали лагерь бандитов. Возможно, пленник просто соврал, но, скорее всего, грабителям хватило мозгов перенести свою стоянку в более укромное место, после того как они не досчитались одного из своих. Новый лагерь был спрятан настолько хорошо, что найти его удалось только благодаря нескольким бандитам. Четверо людей направлялась прямо в лагерь, и какого же было удивление охотников, когда те, кто жил в деревни признали в одном из них Себастиана! Он шел, не особо таясь, и не выглядел как пленник, из-за чего о нем сперва подумали как о предателе. Однако чуть позже картина прояснилась.
Естественные укрытия лагеря в виде скал и валунов не только прекрасно скрывало бандитов, засевших внутри, но и атакующим позволяли подобраться совершенно незаметно. Разбойники, как и предсказывал Такеда, настолько уверовали в надежность своей позиции, что даже пренебрегли караулом. Сейчас большинство из них были рассредоточены по лагерю и занимались своими делами. Большинство из этих "дел" заключались в том, чтобы спать пьяным в том месте, где посчастливилось упасть, что играло на руку жителям Флина. По мере того, как охотники занимали свои позиции, они стали свидетелями весьма странному событию. Явившись в лагерь, Себастиан был схвачен после общения с тем самым "командиром" с бакенбардами, которого еще долго будут помнить все жители Флина. Ричард и Такеда увидели что, обыскивая сумку Себастиана, командир извлек оттуда некий предмет, который занял его на неприлично долгое время. Он просто смотрел на нечто в своих руках не отрываясь, будто завороженный. После того как подчиненные все-таки смогли привлечь внимание своего командира, он бросил им пару приказов и поспешно удалился в сторону крупного нагромождений скал, в которых обнаружилась пещера. Себастиана же тем временем привязали к столбу, а к его ногам стали сносить хворост. При этом монах выглядел подозрительно спокойным, что вводило наблюдавших за ним охотников в замешательство.
- Они что, хотят его сжечь? - Спросил один из охотников.
- Судя по всему. - Отозвался Ричард, наблюдая за действиями бандитов лежа на валуне с арбалетом наизготовку. - Только вот непонятно за что.
- Может, не угодил своему атаману чем-то?
- Можно же высечь, или просто по морде съездить! Зачем на костер то сразу? - Ричард вытер пот с лица. - Кроме того, он вроде достал что-то важное.
- Я не знаю ваших обычаев, - с уверенностью заявил Такеда. - но человек не заслуживает такой мучительной смерти!
Ричард повернулся к самураю, обеспокоенный тем, куда клонил его собеседник.
- Только не говори, что спасти его хочешь?
- Если он виновен, - с этими словами Такеда кивнул в сторону охотников. - пусть они его судя, но сжечь человека вот так, без суда... это варварство!
В глазах Такеды горел огонь. Ричард хотел было сказать что-то еще, но по одному виду самурая ему стало ясно - дальнейшие разговоры уже ничего не решат.
- Я нападу вон оттуда. - Такеда указал на скалу, рядом с которой у костра сгрудилась кучка бандитов.
- Один?
- Кто хочет, может пойти со мной.
Ни говоря больше ни слова Такеда, тихо как рысь, направился к указанной им позиции. Вслед за ним пошел Брут и еще несколько нордов. Охотники же распределились на возвышенностях и валунах, готовые открыть огонь в любой момент.
- Ну а я останусь здесь. - Пробубнил сам себе Ричард, целясь в бандита около Себастиана, и размышляя, что же за игру вел монах.
Привязанный к столбу Себастиан чувствовал себя абсолютно вольготно. Он был уверен, что правильно рассчитал время, и хотя жителей Флина ни где не было видно, он не сомневался что они неподалеку. В крайнем случае, он сам попытается сбежать! Для него, в конце концов, быть привязанным к деревянному столбу далеко не так страшно, как для любого другого. Да и куда важнее, как именно он оказался привязанным к этому столбу. По всей видимости, его маленькая хитрость удалась на славу. Он прекрасно видел, как расширились глаза Слизлика, едва в его руках засверкал фальшивый медальон. Благодаря своему плану Себастиан теперь был в курсе, как выглядят как минимум две пешки из числа его преследователей. И что на какое-то время они потеряют его из виду, опьяненные находкой! Если повезет, его даже будут считать мертвым, что наверняка даст ему достаточно времени добраться до драконьего храма и узнать свои дальнейшие действия.
Себастиан, погруженный в свои мысли, видимо начал неосознанно улыбаться, так как вызвал очередную порцию насмешек от заикающегося, вместе с которым дошел до лагеря. Этот имбецил стоял прямо напротив него и потешался без остановки все время, пока к ногам Себастиана сносили хворост. Привязанный чудотворец в очередной раз улыбнулся, подумав еще и о том, какое на этом лице, всего через пару мгновений, будет удивление.
Один из бандитов, сделав очередной глотов из бутылки с брагой, встал из-за костра и отошел от своих товарищей. Он направился в сторону ближайших кустов, куда его, как нетрудно догадаться, позвала естественная нужда. Однако, дойдя до заветного места, он заметил нечто, приковавшее его внимание. Около кустов лежало что-то похожее не плетеную корзинку треугольной формы, которой тут явно было не место. Бандит решил повременить со своими делами и поближе рассмотреть странную находку, не представляя, какой сюрприз она таит.
С боевым кличем, в котором он восхвалял своего императора, Такеда рванулся на встречу своему врагу. Отблеск его меча, занесенного в стремительном ударе, сверкнул подобно молнии в свете полуденного солнца. Бандит едва успел открыть рот, как стремительная атака заставил его замолчать навсегда. Удар самурая, подкрепленный яростью, был такой силы, что рассек беднягу надвое. Его товарищи, пораженные вылетевшими прямо на них останками, застыли в замешательстве, и в то же мгновение на них обрушились стрелы охотников, которые раз за разом находили свои цели.
Стремительная атака застала бандитов врасплох. Недостаток людей нападающие с лихвой компенсировали инициативой, и пока один бандит приходил в себя, двое его соратников уже лежали мертвыми. Используя замешательство неприятеля, Такеда врывался в ряды врагов, сея смерть в смуту, а вслед за ним в сражение вступали норды, бодро орудуя секирами и чеканами. Во главе нордов шел Брут. Вооруженный длинный мечем и щитом, он принялся прикрывать самураю спину, пока тот без устали орудовал своим удивительным и смертоносным оружием. Раны, которые самурай наносил своим врагам, ужасали своей выветренностью и смертоносностью! Складывалось впечатление, что меч Такеды может рассечь камень, если такого будет желание его обладателя.
Пока бойцы c мечами и топорами сходились с врагом лицом к лицу, лучники, словно в тире, обстреливали тех, кто еще не успел ввязаться в рукопашную. Ричард, как только началась заварушка, нажал на спусковой рычаг, послав арбалетный болт в мерзавца, готовящегося поджечь монаха. Он промахнулся. Однако болт не пропал зря - его поймал плечом другой бандит, пробегавший мимо по направлению к нордам. Раненый бедняга, оступившийся от боли и неожиданности, прилетел прямо к ногам своих врагов. Сражающийся норд просто оглушил его тяжелым ударом сапога по лицу и продолжил свой путь.
- Ха. Везучий ублюдок! - Пробубнил Ричард перевернувшись и поспешно взводя арбалет для нового выстрела. Он от всей души надеялся, что монаха не успеют за это время спалить.
"Везучий ублюдок" в это время стоял рядом с привязанным Себастианом, держа факел в руке. Он уже предвкушал некую извращенную потеху, но его опередили, и сейчас он неуверенно озирался по сторонам, пока под ярким летним солнцем его товарищи падали за мертво один за другим. Вот и сейчас он с глупым выражением лица уставился на лежащего у ног норда товарища, каким-то шестым чувством осознавая, что болт в его плече предназначался ему самому.
Пока его недруг пытался провернуть шестеренки мыслительного процесса в своей голове, Себастиар решил и сам принять участие в общем веселье. Драться он не любил, да и в общем-то, не умел, но идея продолжить стоять привязанному к столбу казалась по меньшей мере глупой. Не смотря на усталость и раздражение, вызванные столь тяжкими для него умениями, ему в очередной раз удалось сконцентрировать мысли на своей удивительной способности. Древесина мгновенно обмякла вокруг его связанных запястий, после чего он просто отделил верхнюю часть столба от нижней. Путы пали и он, не теряя времени, перехватил оказавшееся в его руках бревно на манер оружия. По правде говоря, дубина оказалась для него излишне громоздкой и тяжелой, но уж на один удар его сил точно хватить. Себастиан размахнулся и со всей силы врезал своему обидчику прямо по физиономии. В тот самый момент, когда бандит обернулся к монаху, видимо спросить - что происходит, дубина настигла его лицо. Беднягу аж развернуло! Какое-то время он еще продержался на ногах, а затем осел назем, будто мешок с зерном. Однако на этом смелость Себастиана исчерпала себя, и как только рядом с ним просвистела случайная стрела, он поспешил спрятаться в ближайших кустах. Разумеется - мять древесину, будто глину, было не единственной его чудотворной способностью, но сейчас он был слишком истощён. Кроме того, ничего из его арсенала не смогло бы защитить от прямого попадания стрелы или удара мечем.
Тем временем сражение было в самом разгаре. Орудуя своим изящным мечем Такеда с яростью разил врагов, не обращая внимание на мелкие травмы, которые уже успели поселиться на его руках и теле. Сражаясь без устали и без оглядки, словно берсерк, он внушал страх не только бандитам, но и своим новообретенным товарищам. Его стремительные удары высекали из тел врагов фонтаны алых брызг, не оставляя поверженным сил на то, чтобы даже закричать - только стонать. Только у Брута хватало смелости и опыта сражаться рядом с ним, не рискуя попасть под горячую руку.
Сразив очередного противника, Такеда, сделав стремительный рывок вперед, оказался перед четверкой мерзавцев, которые столпились друг рядом с другом около костра, в надежде противостоять чанийцу. Двигаясь подобно молнии, его меч сверкнул и опустился на первого противника, орошая пространства вокруг его кровью. Еще до того, как его тело успело упасть, самурай отразил атаку сбоку, и, обратным движением клинка нанес удар снизу-вверх, отправляя сразу двух негодяев к праотцам. Последний противник хотел удивить его внезапной атакой, прыгнув вперед через костер с занесенным над головой топором, но Такеда оказался проворнее. Заблокировав атаку сверху, самурай просто пнул нападающего ногой в живот прямо в полете, отчего тот повалился в огонь. Пламя моментально заключило его в свои объятия, отчего он забился в судорогах, неистово крича. Такеда прекратил его страдания и повернулся к новому подступившему противнику. Однако не успел он принять боевую стойку, как ногу бандита пронзил арбалетный болт. Негодяй опустился на одно колено, весьма похвально справляясь с болью, но тут же был сражен навалившимся на него Брутом. Милосердно лишив противника сознания ударом щита, Брут повернулся в Сторону Такеды и указал на пещеру, находившуюся у самурая за спиной.
- Смотри! Дело плохо! - Сказал он, указывая на вход в пещеру. Под ее естественным сводом, защищающим от стрел и болтов, сражался сразу с тремя нордами тот самый лысый наемник с двуручным мечом. Он весьма умело удерживал вход в пещеру, пока стоящий сзади него командир бандитов выкрикивал какие-то приказы в темноту. - Похоже подкрепление!
Лысого не особо утруждало сражения с несколькими противниками. Он ловко парировал их удары, то и дело заставляя отступать широкими взмахами своего чудовищного меча. Держать дистанцию нордам тоже не удавалось, так как их противник был настолько умел, что в одиночку умудрялся теснить троих, не давая обойти себя с фланга. Заставив нордов в очередной раз отступить, лысый, с удивительным проворством, подскочил к одному из своих противников и схватил его правой рукой за загривок, удерживая при этом свой меч одной левой. Не теряя ни секунды, он не милосердно пнул беднягу коленом в пах и, как только тот согнулся, со всей силы приложил его лицом о скалу. Другой норд попытался защитить своего товарища и бросился в атаку, но лысый в очередной раз продемонстрировал удивительную скорость реакции. Оставив обмякшее тело, он моментально развернулся, схватив свой меч свободной рукой за середину лезвия на манер шеста, и принял колющий удар мечем в прореху, образовавшуюся между своим телом и удерживаемым "шестом". Совершив разворот всем телом, он увлек попавшего в ловушку норда за собой, заставив того потерять равновесие. Меч вылетел из заломанной руки, лишая своего бывшего хозяина всякой надежды на контр атаку. Совершив этот маневр, лысый, с красотой умелого дуэлянта, развернулся еще раз, насаживая противника на острие своего меча.
Норд умер, не издав ни единого звука.
Лысый на секунду отпустил меч, уперев его рукоять в землю так, что меч с телом бедняги остался стоять сам по себе, и повернулся, демонстрирую результат своего ужасающего мастерства. Его не спадающая с лица ухмылка в этот момент стала казаться ужасающе мерзкой. Нахвалившись вдоволь, он снова взялся за меч, небрежно отбросив тело убитого ногой. К чести последнего оставшегося норда, он решил не лезть больше на рожон и поискать противника себе подстать. Лысый, пожав плечами, остался безучастно стоять под прикрытием скал в ожидание следующего, кто решиться побеспокоить его командира.
Такеда увидел достаточно. Он смахнул с лезвия кровь и направился к входу в пещеру, полной решимости сразить наглеца. Брут в очередной раз попытался остановить его, схватив самурая за плечо, он тут же отпустил, увидев взгляд полный решимости и гнева. Он прекрасно понимал что Такеда, пожалуй, единственный кто может потягаться с этим мастером меча. Самурай шел вперед, и ни кто из сражающихся несмел преградить ему дорогу: одни разбегались в страхе, другие отходили с уважением. Как только он приблизился к пещере, лысый вытянул в его сторону свой меч, давай понять свои намерения на счет дуэли, которая была прервана накануне. Бойцы встали напротив друга, готовые поставить на кон мастерства свою жизнь.
Однако и в этот раз им не удалось скрестить мечи. Из недр пещеры послышался грохот, и наружу ровным строем поспешило подкрепление.
- Не-ет. - Выдохнул лысый, разочарованный тем, что его потеху опять прервали.
Из пещеры показался отряд дворфов. Закованные в латы сверху донизу коротышки вышли на свет ровным строем и чеканя шаг. Двадцать пять голов - пять в длину пять в ширину, они перекрыли собой вход в пещеру и встали неподвижно.
- Уходим, живо! - Крикнул командир, злобно поглядывая на своих обидчиков.
Его темные мутные глаза прямо-таки светились гневом. Он некоторое время разглядывал нордов и, в особенности, Такеду, а затем перевел взгляд на лысого.
- Сэндэл! Я сказал - уходим! - Произнес командир, едва сдерживая свой гнев.
Лысый, которого назвали Сэнделом, некоторое время колебался. Учитывая то мастерство, с который он сражался, подобная неуверенность выглядела почти что забавно. Ему явно хотелось скрестить мечи с загадочным и искушенным во владении мечем чанийцем. Поразмыслив немного, он все же отправился вглубь пещеры, водрузив свой окровавленный меч себе на плече. Проходя мимо командира он на мгновение остановился, вперев в него свой взгляд.