Аннотация: Тридцать первое место на Миниконе-8. Краткий список стонов по этому поводу: "Господа, вы звери! Блин! Господа!"(с), "За что же вы, Ваньку-то Морозова?!"(с) и т.д. еще, как говорит один мой приятель, сто тысяч миллиардов стонов. :)
Домой Митрофанов возвращался настороже, словно кошка, волочащая детишкам пойманную мышь. Карманы потертого плаща оттягивала заветная бутылочка, а к ней кусочек сыра и банка рыбных консервов. На скамейке у самого дома каждый раз, когда погода это позволяла, его ожидала совесть, прикинувшаяся Марьей Семеновной: толстой и сварливой старухой в коричневом, драповом пальтишке.
- А, пьянь! - начала она, заметив крадущуюся, сутулую фигуру. - Из магазина. Уже закупился! Будет чем зенки залить. Ты на себя посмотри! Ведь, на человека непохож. Делом бы занялся. Другие вон, машины, квартиры покупают по заграницам ездят. Семьи у них. А ты?
Каждый раз он мечтал, стать невидимым и легкой тенью скользить мимо крикливой старухи.
- Письмо тебе, дураку, - вдруг объявила совесть, и в руках ее очутился белый конверт, разукрашенный марками и штампами. - Забрала у почтальонши - ты-то в ящик, небось, и не заглянешь. Думала, по ошибке пришло. Нет, фамилия, имя-отчество, адрес, все твое.
Митрофанов недоуменно мял конверт в руках, пытаясь разобрать отправителя, но там стояло: " Организационный комитет..." и какая-то странная аббревиатура.
Черт его знает, как так вышло, но дней пять назад в далекой Москве тонкие пальчики секретарши отбарабанили на приглашении участника всемирного научного симпозиума, заслуженного ученого и полного тезки Аркадия Митрофанова, адрес, подсказанный базой данных, в которую, как на грех, влезла нелепая ошибка.
- Дай сюда! - сказала Семеновна.
Через мгновение конверт был распечатан и совесть пьяницы Митрофанова, водрузив на нос очки, принялась вслух читать письмо из которого сознание обоих выхватывало отдельные куски: "...Участие такого выдающегося ученого, как Вы... работы, получившие всемирное признание... приглашаем Вас... научное сообщество...".
- Так ты, что..., - растеряно пролепетала старуха.
- Вот вам. Признали, наконец, - горестно прошептал Митрофанов. - Эх, какого ученого загубили!
- Кто?
- Завистники мои. Враги. В пыль стерли. Теперь вот зовут. Понадобился. Нет, не поеду. Поздно.
- От того и пьешь, выходит.
Ничего не ответив, Митрофанов кивнул, смахнул горькую слезу и зашел в подъезд. Еще долго старухе слышалось, как печально позвякивает бутылка в кармане погубленного "великого ученого".
Так они и горевали вдвоем о глупости и жестокости мира, наплевавшего на великий талант. Семеновна внизу на скамейке. Отставной прапорщик-пенсионер и действительный алкоголик Митрофанов со стаканом водки в руках наверху, в своей квартире. Пьяно бормоча о врагах, испортивших ему жизнь, признании и неведомых заслугах.