Большие белые хлопья густой пеленой падали на снежный ковер, ветер еле заметно играл верхушками деревьев. С каждым днем все теплее и теплее, день заметно прибавился. Здесь, во дворах, растет довольно много деревьев. Почти нетронутый человеческим вмешательством кусочек природы - пожалуй, единственное красиво место на всей улице. Но, впрочем, мало кто замечает этой незатейливой красоты, и, может быть, это к лучшему. Люди за окнами живут своими бытовыми проблемами, они все время торопятся, но впустую теряют время.
Сергей нервно наматывал круги по комнате. Невысокий широкоплечий человек, лет сорока, ничем особо не примечателен. В одежде он был достаточно неряшлив, длинные темные волосы встречались с расческой, как говориться, только в особых случаях. Порыв ветра открыл настежь форточку, в комнату ворвался поток снега. Кот, дремавший на стуле возле окна, ошалело оглядываясь по сторонам, перебрался на кровать. Сергей еще раз набрал номер Григорьева, после нескольких продолжительных гудков, в трубке раздался тихий жесткий голос. Наконец-то!
- Привет, это Кузнецов звонит. - Сергей пытался скрыть свое волнение, но дрожащий голос его подло выдавал.
- А! Сережа, тебе уже сказали, что делать? - Почти безо всякой интонации спросил Григорьев.
- Мне нужно знать, что у вас там происходит. Говорят, нам наступили на хвост...
- Сережа, - голос в трубке стал металлическим, - не суетись. Парни прокололись, теперь уже ничего не поделаешь. Оформляем последний заказ и валим отсюда. Пока собирай чемоданы, мы за тобой заедем.
- Какой заказ? - закричал Кузнецов, но потом горло словно сдавили в тисках. - Надо сваливать отсюда, я сейчас же улетаю...
- Да тише ты, - прервал Григорьев, - Мы не можем потерять клиента. Куда ты, к черту, полетишь? Собирай чемоданы, к трем будь на месте.
Кузнецов хотел было что-то еще сказать, но короткие гудки его опередили. Сергею жутко захотелось выпить, чемоданы подождут...
Как часто бывает так, ищешь что-нибудь, и вдруг, находишь потертую коробку со старыми вещами. Вроде бы и дела есть, может, и неотложные, но ты все равно начинаешь перебирать свои тетради, листки, значки, рисунки, старые музыкальные записи, воспоминания. Да, по большому счету, все, что мы оставляем в дальних ящиках - это рухлядь. Но порой эти вещи имеют мощную, почти магическую силу возвращать к прошлому. Можно довольно долго, с улыбкой на устах, копаться в старом барахле. Сергей перебирал свои старые детские рисунки, к слову сказать, довольно неплохие для восьмилетнего мальчика. В основном тут были различные герои из мультфильмов и книжек, рыцари в тяжелых доспехах. Сергей достал красочный рисунок со скромной подписью в левом верхнем углу: "Моя будущая профессия. Ученик 2-б класса. Шк. Љ 8".
Эту надпись сделала уже учительница, "творение" ее ученика заняло первое место в городском конкурсе детских рисунков. Сергей помнил, как его пригласили на сцену, поздравляли... Что же тогда ему подарили? На рисунке был доктор с большими усами, который, видимо, спасал жизнь человеку. Конечно, определить, что именно делает этот усач невозможно, больше это походило на непрямой массаж сердца, который так часто встречается в фильмах. Над рисунком довольно неуклюже было выведено краской: "Я хочу лечить людей". Сергей вздрогнул, словно в душе что-то екнуло. Он осторожно провел кончиками пальцев по надписи.
* * *
Комната была заполнена светом, таким ярким, теплым. Хлопнула входная дверь, Сережа схватил со стола листок и помчался в коридор, он непременно должен показать рисунок маме. Женщина с огромными сумками засияла от счастья, когда к ней со звонким смехом подлетел ее малыш.
- Здравствуй, солнышко! Что это у тебя за спиной? - спросила она, с улыбкой глядя на неуклюжие попытки мальчика спрятать огромный лист бумаги.
- Посмотри, что я нарисовал, - Сережа засиял от счастья, - мне за него пятерку поставили.
- Да? Ну-ка дай я посмотрю... красивый рисунок
- Когда я выросту, я хочу стать доктором, лечить людей, когда им плохо...
- Это очень хорошая профессия, - Женщина не могла оторваться от рисунка. - Но если ты хочешь стать врачом, тебе нужно учиться на одни пятерки...
* * *
Сергей стоял с понурой головой, так тяжело ему еще не было в жизни. Перед ним сидел главврач. В небольшом кабинете стояло такое напряжение, что, казалось, сейчас воздух взорвется. Сергею хотелось испариться, последний час он был будто в тумане.
- И что мне теперь делать? - произнес он слабым голосом.
- Теперь ничего уже не поделаешь, будет разбирательство. Думаю, лишат лицензии на пару лет. Я, конечно, помогу тебе, но ситуация очень сложная. У мальчика были все шансы на выздоровление, он умер только из-за твоей ошибки. До сих пор не укладывается, как можно было такое сделать? Пять лет...
Да, ему было пять лет, тому парню, чья жизнь оборвалась из-за ошибки врача. Почему произошло такое? Кто знает? Может, из-за того, что Сергей сильно пил в последнее время. Небольшая зарплата, стрессы, подарки благодарных пациентов. А что еще дарить, если не бутылку? Коллеги постоянно были навеселе... Но раньше такого не было, раньше операции проводились как надо. Сергей подозревал, что могла повлиять небольшая доза странного клубного наркотика, который он принял накануне операции на свадьбе друга. Всего одна таблетка, но раньше Сергей никогда не пил ничего подобного. К чему лукавить, у мальчика были все шансы выжить, все! Ситуация вышла из под контроля неожиданно и очень быстро. Быть может, была возможность как-то исправить положение, но ...
* * *
В воздух был пропитан алкогольными парами, такое может быть только в барах и пивных. В небольшой забегаловке стояла неимоверная духота, время от времени раздавался грубый громкий смех. Какой-либо более или менее нормальный свет проникал сюда только в моменты, кода открывалась входная дверь. Но посетителей все это нисколько не волновало, они пришли задурманить голову огненной водой.
- Что это за алкаш? Всю ночь сидит, - подмигнул бармену Григорьев.
- Да ничего особенного, Вадим Петрович, проблем не доставляет. Судостроительный ведь развалился, много рабочих без куска хлеба остались. Из их братии тут много теперь ошиваются, горе заливают.
- Да? А что об этом говорят?
- Говорят, будто бы он раньше врачом был, хирургом. Ну а потом парнишку прирезал на столе. Наверное, пьяный был, сейчас почти все хирурги поддают. Так вот, после того случая его лишили лицензии. Он сначала немного пил, все с книжками сидел, может, хотел вернуться.
- А что потом?
- А потом - вот. - Бармен указал на запущенного человека за дальним столом.
- Хирург, - Григорьев задумчиво прикусил кончик спички, - дай-ка мне два пива, хочу поболтать с этим типом...
* * *
В подвале было темно, единственная лампочка уныло светила на деревянный стол. Где-то сверху прогремел поезд, заброшенное здание было совсем недалеко от железнодорожного вокзала. Фелиск, хмурый громила средних лет, спустился вниз и положил на стол молодую девушку. Сергей подошел к невысокому лысеющему мужчине:
- Одну почку?
- Две. - Григорьев небрежно отправил сигарету в рот. - Заказчика надо уважить, все-таки мы на некоторое время исчезаем. Будет неприятно, если он найдет новых исполнителей. Как думаешь?
- Да я никак не думаю, - промямлил Кузнецов и направился к столу, тому самому, на котором он отправил на тот свет десятки людей...
* * *
Кот отошел от миски и стал умываться, тихо мурлыкая. Сергей сидел за столом и поглаживал рисунок, руки сильно дрожали.
- Знаешь, Вася, в детстве я так хотел стать врачом. - Сдавленный голос Кузнецова внезапно нарушил тишину. Кот на секунду отвлекся на хозяина, и снова продолжил мусолить лапой мордочку. - Я хотел помогать людям. Я хотел, чтобы никто никогда не болел. Но разве об этом я мечтал? Я... убийца... мне очень тяжело это говорить.
Часы на кухне звонко отмеряли секунды.
- Чтобы сказал он? - тяжелую тишину снова нарушил голос Сергея. - Что сказал бы тот мальчик, если бы увидел меня? Кем я стал?
Снова и снова возникали образы: небольшая больница, хмурое лицо главного врача, и фальшивая улыбка Григорьева, а еще лица тех, кто лежал на старом деревянном столе в подвале. Потом появилось теплое беззаботное личико мальчика Сережи.
Когда я выросту, я хочу стать доктором, лечить людей, когда им плохо...
Сергей обхватил руками лицо и заплакал... впервые за долгие годы.