Гром бил в барабаны, дождь омывал слезами серый город...
Солёные капли стекали по щекам мальчика, стоявшего у входа в театр. Тумба с афишей перед ним промокла, словно её окунули в холодную ванну.
Театр стоял как несокрушимая крепость, вырисовываясь тёмной глыбой через сумрачную кисею дождя. Фонари светили тускло, временами скрывались под пологом дождя, словно гасли, соприкасаясь с водной завесой, соединявшей сушу с небом.
Охранник, увидевший согнувшуюся фигурку под дождём, колебался: если увидят постороннего в караулке - можно лишиться работы. Он не выдержал, выскочил в ливень и затащил мальчугана вовнутрь.
Лет десяти, худенький, в плохонькой курке, мальчик дрожал от холода, не в силах вымолвить слова. Охранник снял с него всю одежду, выжал как мог и развесил на печке; вытер полотенцем, всё время приговаривая: какое ужасное сейчас поколение растёт, непослушное, своенравное.
- Ну что тебе дома не сидится? - спросил он.
На первый взгляд охраннику было около сорока. Точный возраст можно было узнать, только посмотрев на документы: многие ходили на концерты Певца. И молодели.
- Тебе в зал нельзя, - сказал охранник. - Мал ещё... Ты же видел, что написано на афише: после сорока!
- Я не из-за этого, - с трудом вымолвил мальчик. - Я видел сон... Певец сегодня умрёт... Сердце его не выдержит.
Охранник застыл. Все знали, что Певец поёт сердцем...
- Тебе нравится его пение? - спросил он у мальчика.
- Очень-очень... - признался тот. - Мне надо в зал - предупредить.
- Тебя не пустят... Да и не прекратит Певец петь... Такой уж человек... Великий, неповторимый... Когда поёт, сердце его вибрирует, испуская какие-то особые волны, от которых все в зале выздоравливают и молодеют. Со всего мира пожилые и больные люди записываются на концерты с его участием; говорят, чтобы попасть, необходимо ждать несколько лет. Как он поёт! Однажды потребовал, чтобы все служащие, работающие в театре, могли подойти к двери зала послушать. Я тоже подошёл. И помолодел! Лет на десять! Замечательный человек! Почти все свои деньги тратит на проведение благотворительных концертов. Мне рассказывали, как обнаружился у него дар. Он жил в каком-то селе, в школе разучивали песню. Его тоже выбрали. Все мальчики пели, только он молчал. Думали, что у него нет слуха и поэтому стесняется. А потом запел! И как запел!... Говорят, от пения расцвели клумбы в школьном дворе. Приехали к нему из города и забрали в консерваторию, чтобы поставить голос. В этом не было необходимости... У него такой голос с рождения. И сердце такое большое, доброе... А какой красивый! Говорят, самые лучшие девушки мира приезжают к нему, но он очень занят - организовывает два концерта каждый день, и так - уже на протяжении многих лет.
Мальчик слушал охранника, но мысли его были не здесь.
Внезапно он сорвал куртку охранника с вешалки, накинул на себя и бросился к залу.
- Стой! - крикнул охранник. - Тебя не пустят!
Стоявшие у входа в зал двое громил молча выступили навстречу к мальчику. Но потом двери распахнулись сами, забегали люди, появились санитары. Крики и топот усиливались, и про мальчика забыли. Он прошёл через кулисы на сцену. Певец лежал на сцене без кровинки в лице, люди в белых халатах склонились над ним, оказывая ему помощь.
Певец не в силах был пошевельнуться: от скребящей боли помутнело в глазах. Когда туман перед глазами рассеялся, он увидел в стороне маленького мальчика в длинной куртке на голое тело. Ему стало не по себе, так этот мальчик был похож на него самого. Подозвал его к себе, вглядываясь внимательно, словно напротив стоял он сам, из далёкого детства.
- Почему ты здесь? - тихо спросил.
- Я видел сон, что тебе становится плохо на сцене.
Певец попросил всех расступиться, чтобы мальчик мог подойти поближе к носилкам. Врачи были против, его хотели подключить к аппарату искусственного дыхания и сразу же отвезти в больницу.
- Прекратите! - вдруг прикрикнул Певец. - Человек не живёт дважды одну и ту же жизнь!
Он взял тонкую хрупкую руку ребёнка, несмело приблизившегося к нему.
Глаза мальчишки пронзили его до самой глубины души. Они были честными, ясными, словно лучики солнца пощекотали его, и от этого даже стала меньше эта противная скрипящая боль в груди.
- Ты умеешь петь? - спросил Певец.
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Говорят, что у меня нет слуха. Но я очень хочу петь.
- Это всё зависит от твоего сердца. Послушай его, как оно стремится наружу, как хочет поделиться счастьем со всеми!
Певец приложил руку к худенькой груди мальчугана.
-Если сердце трепещет и хочет петь, то ты сделаешь это. Попробуй спеть сердцем. Чтобы всем стало хорошо от твоего пения. Хочешь, давай споём вместе!
И он стал петь. Мальчик пытался подпевать ему. Вначале неуверенно, а потом всё лучше и лучше. У него словно что-то проснулось в груди. На сцене, заполненной людьми, пения не было слышно, все беспокоились о здоровье Певца, заполняя пространство беспорядком и гулом голосов...
Певец пел всё тише и тише, пока не смолк совсем; это угомонилось его уставшее сердце.
Умытый дождём город блестел окнами и чистым асфальтом, но, несмотря на сиявшее несильное осеннее солнце, на душе у жителей было пасмурно. Белые чайки почему-то молча вились над бульваром, хотя обычно они раздирали воздух своими криками. Ветер доносил издалека запах моря. Хороший день выпал на похороны Певца, только уж очень было тихо, словно природа и люди таили в себе печаль. Длинная вереница живой очереди протянулась через весь город, каждый хотел проститься с Певцом. Повсюду были развешены его картины с траурными лентами, он был такой радостный и весёлый на этих полотнищах!
Мальчик смотрел на лицо усопшего. Слёзы куда-то пропали, видимо, иссякли, дорожка от них осталась на заплаканном лице. Только увидев Певца в гробу, он окончательно понял, что того не вернуть. Вначале укорял себя, затем сторожей, что не разрешили зайти в зал, где выступал Певец. Но потом его успокоили, сказали, что это воля Певца; тому не разрешали выступать, требовали, чтобы лечился, находился под наблюдением врачей. Так он хотел прожить свою жизнь, без того унизительного ожидания смерти.
Мальчик, стоявший рядом с Певцом, вдруг почувствовал, как морской бриз погладил его по голове, ему показалось, что именно Певец стоит рядом с ним, невидимый; ветер словно шепнул ему на ухо:
- Спой сейчас...
Мальчик расставил ноги пошире, как это делал Певец, и запел. Начал неуверенно, но затем словно какая-то сила подхватила его пение, и он пел, пел... С радостью заметил, как сменяется на лицах окружающих людей погода; тишина, царившая над городом, вдруг куда-то рухнула в бездонную пропасть с жутким гулом и гомоном, в котором смешались привычные голоса людей, чаек, рычание автомобилей и гудки заводов - словом, всё ожило.
И на аллее, где похоронили Певца, вдруг расцвели цветы...