Когда энтропия не возымела последней стены Иерусалима.
Остановившаяся относительность, кем навсегда помня мертвую однозначность первозначущей утробы, тем веря в растеризированный соцвет Гетсиманского Сада . Пиксель изтухает под безизмеримой тяжестью упавшего, неподвижного света. Были камни храма и дорога к нему. И в прах взор. В кость нога. Не во флаг тело. Имя - Legion.
Семь огней священной жестокости мертвыми днями будут слепить вместе с сыростью для волчьей храбрости. Не спрашивай у нор. Они знают и ответят храмом.
DAS MODEL. Стену не любят. На ней вечность по крови брата. Говорю: крест ребенка состарился в молодость. Энтропией розвязаны глаза деревянному на пылевого пса в облаке непервооткрывателя. Здесь венец колючей проволоки держит глаза открытыми, вот ко всему дна нор примут на себя высохшие в гемоглобине ноги деятельности.
Да просит стена антихристово клерухию! Стой по локоть в земле Лакедемона... Где взмыленные электроны попросят у памяти Ра закон Ома, не будет никого, кто бы это потвердил(.) Asche zu Ashce.