Аннотация: Нужно вернуть всего одну минуту, чтобы спасти душу лучшего длуга. Что же ценне, душа одного человека, или весь мировой ход времени, который никогда не нарушался?
МИНУТКА.
"И что же ты ищешь?".
За сегодняшний день этот вопрос Щеглу задали уже в пятнадцатый раз. В любой другой ситуации он бы даже и отвечать не стал, но сегодня.... Во-первых, он был гостем, а значит, молчать было бы невежливо. Да и в семье ежей, которая его так любезно пригласила, было 15 ежат. Поэтому щегол отхлебнул малинового чаю, из глубокой чашки, искусно выточенной из скорлупы лесного ореха, и принялся терпеливо объяснять:
"Мне нужно попасть в страну, в которую улетают минуты. Да, я и сам знаю, что это очень необычное место, но мне очень-очень нужно туда попасть! Мой лучший друг нуждается в этом. Я ищу дорогу всё лето, пролетел много полей и лугов, лесов, даже как-то раз перелетел через горы, но пока ничего не узнал!".
Пятнадцать ежат смотрели на него раскрыв рты, а самый младший - Щепка, который и нашёл Щегла в лесу, чуть ли не светился от гордости. Вечер был холодный, обещал ударить первый мороз, и Щегол почти замерзал на ветке. Он был домашней птицей, с детства жил в просторной клетке. О морозах он раньше узнавал только из метеорологических прогнозов. Но вот уже почти три месяца, как он покинул дом. Его лучшему другу нужна помощь. Спасти их может только одна минута, та, которая прошла почти три месяца назад.
Щегол многое видел за эти дни, он знакомился с часовщиками и учёными, слушал под окнами разговоры прилежных работников и бездельников. Наверное, он стал намного умнее и опытнее, но к разгадке вожделенной тайны так и не приблизился. Сегодня Щепка пригласил Щегла в гости. Щеглу очень понравилось в уютной норке. Даже морозной ночью там было светло и тепло. Единственное, обилие ежей, на которых Щегол постоянно натыкался, немного мешало. Но они так усердно извинялись, и их разглаженные иголочки так мило блестели, что Щеглу было даже подумать стыдно о неудобствах. К тому же, Мама-ежиха угостила гостя своим неповторимым грибным супом и земляничным вареньем.
"А куда уходит время?" - спросила маленькая сестрёнка Веточка. Мама-ежиха посмотрела на неё очень строго:
"Есть вещи, которые мало кто знает, но если ты дашь честное слово хранить тайну, то завтра мы покажем тебе кое-кого, кто может дать ответ и не на такой вопрос!".
Щегол ушам своим не поверил! Он побывал в стольких интересных метах, музеях и обсерваториях, а теперь, неужели он, нашёл то, что искал в ежиной норе?!
"Конечно, я обещаю молчать, - горячо воскликнул он, - но о ком вы говорите?".
Мама ежиха хитро заулыбалась, но сюрприз испортили сразу пятнадцать ежат:
"А разве черепахи живут в этих лесах? Но мой друг говорил..."
"Тот самый, ради которого ты чуть не замёрз? - поинтересовался Щепка, - а кто он, твой друг?".
"Он поэт и студент!" - быстро ответил Щегол.
"Нет, я имею в виду, КТО ОН? - Щепка даже слегка ощетинился, не зная, как объяснить, - ёж, зяблик или мотылёк?"
"Человек" - тихонько и, словно бы немного смущённо, ответил Щегол.
"Тогда всё понятно, - произнесла мама ежиха с улыбкой, подливая чаю, - многие люди верят только в то, что они сами видели! Завтра мы отведём тебя к черепахе".
На следующий день, когда осеннее солнышко уже вновь пригрело, и трава перестала хрустеть от белого инея, семейство ежей проводило своего гостя к лесной знаменитости. Наверное, именно такими Щегол и представлял себе динозавров. Его друг часто читал о них книгу и даже однажды пытался написать поэму. Так что, увидев маленькую коричневую голову на тонкой шее и огромный, напоминающий гору, панцирь, покрытый в некоторых местах зеленоватым мхом, Щегол сразу пришёл в благоговение. Уже по одному виду было ясно, что черепаха очень-очень-очень много знает! Первым делом, она поглядела на Щегла исподлобья и прокашлялась. Потом заметила Маму-ежиху и справилась о её здоровье. Выяснила, хорошо ли уродилось в этом году варенье и, наконец, решила узнать причину их визита. Щегол снова повторил всё сначала: и про минуту, и про друга, и про время. Черепаха нахмурилась:
"Попасть в страну времени очень трудно. Я надеюсь, что ты отправляешься по действительно важному делу. Иначе тебе никогда не уговорить птицу-минуту вернуться!".
"Птицу?!" - удивился Щегол.
"А ты как думал, - усмехнулась Черепаха, - как же иначе минуты "пролетают", если они не птицы? И тебе даже очень повезло, что ты тоже птица".
"Да уж! - в голосе Щегла прозвучало сомнение, - но всё-таки, как же мне её найти, эту диковинную птицу?".
"Слушай внимательно! - Черепаха приосанилась, -
Лети на юг с другими птицами,
Там ты увидишь океан,
Там люди с радостными лицами
И корабли из дальних стран.
Дождись там ночи полнолуния,
На небе расцветёт звезда,
Укажет путь дорожка лунная
И блики Южного креста.
Не бойся гроз и наваждения,
Не складывай свои крыла,
Не долог путь - одно мгновение,
Лишь нужно сильно пожелать!"
Черепаха замолчала. Щегол вежливо попрощался и в задумчивости взлетел на ветку ближайшего дуба. Значит, пора лететь за море. Ну что же, пора так пора!
"Я бы и сам с тобой полетел, только меня мама не отпустит! - смущался Щепка, - и ещё у меня крыльев нет..."
"Точно не пустит!" - строго подтвердила Мама-ежиха.
"Да ничего! - Щегол весело взмахнул крыльями, - я уже договорился с ласточками, сегодня вылетаю. Обещаю заглянуть к вам на обратном пути и всё рассказать!"
"Только не забудь!" - попросил Щепка.
"Даю слово!" - серьёзно ответил Щегол. Он налету кивнул друзьям и скрылся.
В заморской стране всё было Щеглу в новинку. Кожа у людей была блестящая и тёмная, а пёрышки у птиц наоборот яркие и цветные. Повсюду цвели цветы, ёлок и берёз было не найти, зато огромные деревья с чешуйчатыми стволами и широкими одеялами листьев всюду были раскиданы по морскому берегу. Их называли пальмами. Под одной из таких пальм и сидел Щегол. Первую неделю он просто отдыхал: болтал с другими перелётными птицами, клевал затейливую заморскую крупу, купался в тёплом песке. Но сегодня настало время - судьбоносное время полнолуния!
Лунная дорожка сверкала над океаном, обманчивая в своей зыбкой красоте. На небе не было ни облачка. Яркие южные звёзды рассыпались по чёрному небосклону пригоршней алмазов. С замиранием сердца щегол несколько минут смотрел на их неровное сияние. Его друг любил всматриваться в такую же лунную дорожку на пруду в их парке. Он говорил, что она дарит ему вдохновение. Эта южная луна казалась куда больше, ярче и багряней. Легко взмахнув крыльями, щегол поднялся над водой и полетел. Не одному живому существу не преодолеть этот путь, если у него нет лёгких крыльев. Он летел прямо к луне, а она медленно поднималась из воды
Берег быстро таял, маленькие крылышки устали, но впереди были только луна и океан. Может быть, зря Щегол поверил черепахе? Только он уже не мог вернуться назад. Он вскинул головку, и вдруг увидел, как небо величавым росчерком озарила падающая звезда. Они с другом любили из окна маленькой мансарды под крышей любоваться на падающие звёзды и загадывать желания. Сейчас у щегла было только одно желание. Он прямо на лету плотно зажмурился и едва слышно прощебетал:
"Я хочу попасть в чудесную страну, куда попадают птицы-минутки!"
Прохладный океан вдруг пахнул теплом и цветами. Глаза от внезапного яркого света заволокло туманом и щеглу пришлось присесть на ветку. Только ухватившись лапками за гладкую древесину, он вдруг осознал, что больше не кружит над солёной водой. Вокруг раскинулась чудесная страна. Страна Времени.
Деревья, с гладкими ровными ветвями трепетали серебряными листьями. Они немного напоминали тополя, но были нежнее и ярче. Под ними на земле цвели радужные цветы. Оранжевые, голубые, белые - они поражали взгляд своим тонким рисункам и щекотали клюв волнами аромата. Чудесная страна раскинулась лугами и рощами до самого горизонта. А над ней стояло вечно тёплое и вечно ласковое небо. Но самыми прекрасными всё же были птицы. Их, перелетающих с ветки на ветку, едва ли можно было отличить от заморских цветов. Кругом слышалось их пение. Оно было почти осязаемым в кристально-чистом воздухе и казалось Щеглу то нежно-лиловым, то свеже-зелёным, то апельсиново-красным. Многие из них представлялись ему знакомыми, хотя маленький путешественник никогда не встречал этих крылатых созданий. Они словно были его давнишними друзьями и смотрели приветливо и ласково. Сердце Щегла догадалось, что это были минуты и часы, прожитые им вместе с другом, счастливые минуты.
Щегол безошибочно узнал ТУ минуту. Она сидела на ветке серебряного тополя, неуловимо-воздушная, радужная, прекрасная, как сон. Щегол никогда за всю свою короткую жизнь и долгие странствия не встречал ничего совершеннее. Маленькая птичка словно вылетела из императорской сокровищницы. Хотя нет, ни одна, даже самая искусная человеческая рука никогда не смогла бы сотворить такой неземной красоты. Стоило щеглу сесть на ветку, как минута легко взмахнула крыльями, готовясь улететь. В этот миг под ровными пёрышками вспыхнули две ослепительные радуги.
"Постой! - вскрикнул Щегол, - мне нужно поговорить с тобой!".
Минута повернула к нему маленькую изящную головку. В её озорных глазах тоже вспыхивали радуги.
"Кто ты?" - спросила она розовым стеклянным голосом.
"Я? Я - Щегол. А ты?!"
"Ты же знаешь, кто я!".
"Знаю", - смиренно согласился Щегол.
"Если бы ты не знал, то не прилетел бы! - прощебетала минута, - время пролетает, и к нам, пророй, прилетают гости, все за одним и тем же - просят вернуться, но ещё никогда ни одна минута не вернулась назад. Знай это!".
Они замолчали. Остановившееся время волшебной страны не отнимало молчания, но не позволяло, и измерить его.
"Тебе ещё есть что сказать, Щегол?" - вновь нетерпеливо взмахнули крылья. Радуги, казалось, вспыхнули ярче.
"Я люблю тебя!" - тихо проронил Щегол.
Птичка-минутка замерла:
"ТЫ? МЕНЯ? - восторженно и капельку испуганно переспросила она, голос зазвенел майским дождиков, - ты впервые видишь меня! Этого не может быть! И ты должен ненавидеть меня за мои слова, я отказалась вернуться!".
"Но я тебя люблю, - по одному виду Щегла было ясно, что он не лукавит, - мой друг называет это любовью с первого взгляда и на века. Я точно знаю, что я люблю тебя".
Птичка весело встрепенулась:
"Это же замечательно! Теперь мы останемся здесь вместе на целую вечность! Об этом мечтает каждая птица!", - она весело запрыгал по ветке, словно приглашая пёстрого собеседника поучаствовать в своём танце.
Щегол печально опустил голову:
"Нет. Я не могу остаться!"
"Но почему? Ты попал в Страну Времени и теперь можешь чувствовать себя здесь не просто дорогим гостем, а хозяином! Здесь столько ключевой воды, что её за всю вечность не выпить, и в цветах зреют сладкие зёрна. Здесь мы щебечем, и смеёмся, и поём, и никогда не приходит зима".
"Я верю, что ваша страна прекрасна, - голос Щегла был так тих, что почти потерялся в окружавшем их радостном щебете, - но там, за морем я оставил друзей. Я обещал им, вернутся. Я дал слово".
Птица-минута обиженно опустила крылышки:
"Я никогда не улечу отсюда! Мне нельзя. Люби меня на здоровье, сколько тебе хочется, - нахохлившись, заявила она, - ты оказался изобретательнее других настырных пичуг, пытавшихся нас уговорить, но мы не возвращаемся. Никогда! И скажи там своим друзьям, чтобы они впредь не теряли времени даром! Ты ведь для них сюда пустился, не для себя! Скажи-ка, кто они?".
"В твоей помощи нуждается мой лучший друг, - спокойно начал Щегол, - Я жил у него дома. Он - поэт, студент и человек. Когда ты была на Земле, там случилось несчастье. Оно случилось с посторонним, совсем не знакомым моему другу человеком, но... мой друг мог предотвратить беду. Только, он растерялся, замешкался и не успел. Он совсем не был виноват, хотя всё равно винит себя. В тот миг, он, кажется, потерял всё, к чему стремился раньше, даже желание жить! Если бы только можно было вернуть время, дать ему ещё один шанс..."
"А ты заешь, сколько в ту минуту произошло несчастий? Сколько мук пережили люди в разных краях в эту одну единственную минуту? Неужели ты хочешь, чтобы они пережили их вновь? Посмотри, как здесь так тепло, и трава похожа на шёлк!".
"Быть может, те люди тоже смогут что-то исправить, если мы вернёмся вместе?!" - горячо возразил Щегол. Птица-минута отвернулась и с болью в голосе ответила:
"Нет! Не смогут... и ни кто не сможет, даже твой друг, даже если ты предупредишь его! А здесь дожди напоминают птичий щебет, и, если я улечу, мы уже никогда-никогда не сможем вернуться сюда".
Щегол тоже отвернулся. Он понял всё. Прекрасная птица-минутка боялась не страданий, которые может вернуть её приход на Землю. Она боялась потерять свой вечный рай. Если бы Щегол не любил её, он непременно сказал бы ей это, но сейчас даже мысли осудить райское создание не промелькнуло в маленькой головке Щегла.
"Я люблю тебя! Прощай!" - он расправил крылья и вспорхнул с ветки в маленьком парке, раскинувшемся перед домом его друга. В волшебной стране не существовало времени и места. Только птицы-минутки, трепеща крыльями, улетали туда одна за другой.
Щегол даже не удивился тому, как легко ему далось возвращение. После разговора с Минутой он совсем разучился удивляться. С ветки дуба было отлично видно знакомое окно. Пернатый путешественник направился туда. Он легко достиг подоконника и весело зачирикал, устроившись на верхушке своей старой клетки.
Юноша, сидевший за столом за какими-то тетрадями, поднял голову. Тень улыбки озарила его лицо, но только на миг. Щегол же, весело чирикая, подлетел к нему. Сейчас самым большим счастьем для маленькой птички была встреча с лучшим другом. Щегол даже позабыл, что вернулся ни с чем. Какое блаженство оказаться снова в комнате, знакомой почти с рождения, среди родных звуков и запахов! Вот стол, на котором вечно высится гора бумаг. Даже странно видеть его таким чистым и прибранным. Вот кровать и шкаф полный книг, поставленный так, чтобы можно было брать книги, не вставая с удобного кресла. Нелепые жёлтые занавески, которые им обоим так нравятся. Комнатка всё такая же маленькая и светлая. Но что там комната! Больше всего Щегла радовала встреча с другом! После стольких месяцев разлуки снова всё тот же тихий взгляд голубых глаз, высокий лоб, спокойное лицо, на котором чуть проглядывают усики. Высокий и немного нескладный - вот такой он - этот человек, лучший друг Щегла. Ни на кого он не променяет его, хотя ночами теперь маленькому путешественнику всегда будет сниться и прекрасная Страна Времени, и волшебная птица! Студент и поэт, он всё такой же, как и раньше. Разве что в глазах так и не научились снова сверкать искорки смеха, да лицо стало каким-то слишком уж усталым.
"Как же я рад! Как же я рад! Ты мой самый лучший друг на свете!" - щебетал Щегол на своём суетливом языке. Однако юноша, всегда такой внимательный и терпеливый, на этот раз не стал слушать птичьих приветствий. Длинные тонкие пальцы аккуратно взяли беглеца и захлопнули в старенькую клетку.
"Значит, ты всё-таки решил вернуться? Я, признаться, уже и не надеялся. Ты, ведь, птичка вольная, зачем тебе такой плохой хозяин, как я? Но, тем лучше, тем лучше... не буду больше тревожиться о твоей судьбе. Только вот что теперь с тобой делать? - юноша на секунду застыл в задумчивости, - я, признаться, хотел со всем этим покончить уже сегодня, хотя... Думаю тот милый старичок, у которого я купил тебя в прошлом году, не откажет мне забрать свою пташку назад. Тебе будет у него весело - там много таких же непоседливых пташек. А если надоест, всегда сумеешь улететь, ты же такой смышлёный!".
Щегол в испуге застыл на своей жердочке:
"Что ты задумал? Что это значит?" - встревожено спрашивал он. Но, не понимая расспросов, юноша накинул куртку и, взяв клетку в руки, быстро вышел из дома.
Длинная лестница вывела друзей в маленький городской дворик. Осенний воздух под деревьями обдавал лёгкой прохладой. Несмотря на ночные морозы, окрасившие листья в жёлтые и красные тона, дни ещё были тёплыми и по-летнему солнечными. Щегол, помогая себе крыльями, балансировал на жердочке. С каждой минутой он беспокоился всё больше и больше. Он, кажется, начал догадываться, что случилось то, чего маленький пернатый путешественник больше всего боялся: за время его отсутствия его друг принял какое-то ужасное, роковое решение.
Держа клетку в руке, юноша легко обошёл дом и оказался на тротуаре перед широкой автострадой. Прямо у него перед носом зелёный сигнал светофора мигнул и сменился красным. "Надо же, как ТОГДА!" - невесело подумал Щегол, и тут его маленькое сердечко забилось чаще. Вокруг произошла необъяснимая перемена. Лучи солнца стали ярче, воздух теплее. В старом парке за дорогой вместо пожелтевших клёнов сверкнули цветущие кусты сирени. Посреди дороги, остановившись, и заворожено глядя на изменившийся сигнал светофора, стояла светловолосая девушка в лёгком фиолетовом платье. На её плечах трепетали оборки шелковых рукавов. Волосы чуть шевелил тёплый весенний ветер. Она стояла, задумавшись, и не видела, как к ней, выпуская чёрный дым из выхлопной трубы, несётся грузовик.
На долгое мгновение юноша застыл, как вкопанный. Отчаянно щебечущему Щеглу даже показалось, что его друга снова охватил тот же столбняк, и ОНА вернулась зря. Но тут клетка с испуганной птицей полетела на тротуар. Высокая фигура юноши метнулась вперёд под настойчивые автомобильные гудки. Девушка тоже обернулась и застыла в немом ужасе, глядя на колёса летящего к ней автомобиля. Вот они уже рядом, и видно, кажется, их неумолимое движение и каждую капельку весенней грязи на потрёпанной оранжевой кабине...
Кто-то сильно толкнул её в спину, подхватил за плечи. Она опомнилась только лёжа на тротуаре рядом с незнакомым высоким юношей. Машины теперь визжали тормозами где-то сзади. Кто-то что-то крикнул, но голоса сразу умолкли. Не собралась даже толпа любопытствующих горожан. Только воздух стал заметно холоднее да на плечо с клёна упал жёлтый лист. Она поёжилась и села. Спаситель тоже сел, потирая ушибленный об асфальт локоть. На побледневших щеках девушки проступил румянец:
"Спасибо!" - она постаралась вложить в "волшебное" слово всю душу. Юноша смущённо заулыбался, очевидно не находя никакого подходящего ответа. В его глазах светилось безграничное счастье.
"Прости меня, я так глупо себя вела там, на дороге, у меня всегда так, как что-то важное, стою столбом...".
Он часто закивал и приложил палец к губам. Она умолкла, оставив свои нелепые оправдания. Юноша тоже слегка покраснел:
"Как тебя зовут?"
"Лида. А тебя?"
"Меня - Сергей. Ты не ушиблась?".
"Неа! Ни царапинки! Ты так вовремя подоспел! Но как странно... - она легко встала и удивлённо оглянулась вокруг, - этого просто не может быть! Конец мая, а листья в парке жёлтые, и так холодно, словно осень на дворе! Знаешь, там на перекрёстке я любовалась сиренью".
Она зябко поёжилась в своём воздушном шёлковом платье.
"Надень, мою куртку!" - Сергей тоже выпрямился, но ту же припал на левую ногу. Похоже падение на асфальт не прошло для него бесследно. На перепачканных брюках красовалось несколько свежих дырок, через которые прогладывали ссадины. Лида поддержала нового друга, и вместе они устроились на ближайшей лавочке. Там, несмотря на протесты своего спасителя, и заверения, что это всё "такая ерунда", девушка внимательно осмотрела ссадины и объявила диагноз:
"Пойдём ко мне и обработаем всё перекисью! Я живу в двух шагах - вон в том доме у больших кирпичных ворот".
"Да не надо, Лида! Это пустяки! Тем более, как я пойду к тебе в таком виде? Я и сам близко живу".
"Только ко мне, Серёжа! Только ко мне! Всё это из-за меня, и я смогу хотя бы отплатить тебе добром за добро! Чаем напою, если даже ты куда и торопился, теперь у тебя будет уважительная причина, чтобы не прийти!"
"Погоди, у меня, ведь была клетка со щеглом!" - вдруг спохватился Сергей, оглядываясь вокруг.
Две маленькие птички сидели над ними в ветвях большого клёна. Услышав своё имя, Щегол слетел вниз. За ним робко вспорхнула и диковинная птица. Здесь она потеряла свою сказочную яркость. Серые рябенькие пёрышки делали её похожей на маленькую кукушку. Лида с удивлением смотрела на пернатых гостей, доверчиво усевшихся на её протянутую руку.
"Я очень люблю птиц! - тихонько произнесла она, боясь спугнуть малышек, - они у тебя такие ручные!".
"Да, Щегол очень смышлёный, - улыбнулся в ответ молодой поэт, - а эту птичку я впервые вижу".
"Зато твой пернатый дружок её отлично знает! Ну что, пойдёте с нами?" - Лида провела нежным пальцем по пёстрым птичьим спинкам. В ответ прозвучал весёлый щебет. Пернатая парочка уселась девушке на плечо.
"Ты всё-таки вернулась!"
"Только не спрашивай меня, почему и как! Я не знаю. Того, что сейчас случилось, не может быть. Не может быть".
"Это чудо! Ты..."
"Да, это чудо. Но его сотворила не я. Тот, кто сотворил мир и всё сущее, дал мне право вернуться. Он сказал, что бессмертная душа твоего друга, гораздо важнее хода времени!"
Минутка в задумчивости замолчал. Но течение её мысли нарушил нежный и взволнованный щебет Щегла:
"Ты любишь меня?"
"Наверное, иначе, я бы не смогла вернуться! Хорошо, что твой друг всё-таки справился!"