Находишь всегда то, что не искал. (Закон Мэрианна)
На меня смотрели тысячи глаз.
Наверное, они удивлялись, почему я еще жива. В оборванной одежде, которая немного закрывала мое окоченевшее тело, я выглядела как щенок, снующий туда- сюда в поисках хозяина. Люди, не останавливаясь, шли по своим делам, а те, кто ненадолго устремляли свой взгляд, сразу отворачивались, чтобы не видеть меня, не смотреть на мои жалкие слезы.
Я была жалким существом.
Когда мои ноги стали совсем холодными, я, чтобы согреться, села прямо на сырую, покрытую корочкой льда, землю. Мои мысли в этот момент уменьшились. В тот момент, я поняла, что стала чем-то маленьким и невесомым. Мои пальцы больше не сгибались. Длинные светлые волосы, спутались и стали похожи на солому.
Я перестала различать цвета, даже не могла сказать вечер ли сейчас или еще день. Дышать стало труднее.
Обхватив себя руками, я подумала о маме. Она, наверное, сейчас где-то далеко, и, может быть, счастлива...
- Как ты?
У меня не было сил ответить. Да и по моему виду все так понятно. Мне не хотелось даже раздумывать, кто задавал этот вопрос.
Все равно.
Горло сдавило, сознание помутилось, но меня подхватили сильные руки. Впервые в жизни я решила не сопротивлялась.
Он привез меня в свой дом. Донес до душа, вымыл теплой водой мое окоченевшее тело. После, когда я сидела на его диване и пила, о боже, какао в старой футболке "Red Hot Chili Peppers", мой дар речи, наконец, пробудился:
- Кто вы?
Мой, якобы, спаситель сидел рядом со мной в черной рубашке и джинсах с кружкой кофе. Ему было немного за 30, но он не был похож на тех толстяков с пивными животами, вторым подбородком, терпким запахом пота и перегара. Он, явно, шел с работы. Его внимательные глаза светились голубизной, непослушные черные волосы обрамляли светлое и открытое лицо. Черная борода и усы дополняли образ.
И тут меня осенило.
- Вы цыганский барон, который решил продать меня в рабство?
Голубые глаза прищурились. Неужели я веселю его?
Он поставил кружку на дубовый стол.
Наверное, он много зарабатывал, раз мог позволить себе такую дорогу мебель.
- Нет, я не цыганский барон. Меня зовут Кайл.
Иностранец. Поэтому он такой добрый. Никто из питерских не приютил бы сиротку, да еще спящую на голой земле не пойми в чем.
- Кайл, что вы собираетесь делать со мной? Продать? Или отправить в приют?
Последнее было особенно ужасающим. Я ненавидела приюты. Они были пародиями на нормальный дом. Иллюзиями, превращающеюся в настоящие места для будущих уголовников, отбросов жизни. Там невозможно стать человеком. Но что можно сделать маленькой девочке, чтобы избежать такой участи?
Бежать. Что я и сделала.
Я все-таки решила поднять глаза на Кайла. Если он отдаст меня в приют, то мне придется снова мерзнуть на улице. Он не смотрел на меня. Между его бровями пролегла складка. Неужели, он взял меня просто так, без какого либо плана?
- К-Кайл, ты, что не думал о том, как дальше отделаешься от меня?
Он поднял глаза, в них читалось недопонимание.
- Что? Ты о чем? Я шел домой и увидел маленькую девочку, которая чуть упала в обморок, принес домой, вымыл, накормил. Так бы сделал каждый.
Похоже, я попала в дом либо к сумасшедшему, либо очень тупому идиоту.
- Я не знаю, что с тобой делать, но на улице ты точно не останешься! Ты хоть понимаешь, что ты могла умереть или заболеть насмерть?!
Мое сердце, предательски заболело. Я поставила кружку рядом с его. Глаза закололо.
- Меня зовут Нина,- я протянула ему руку.
Он тоже протянул мне свою мозолистую ладонь, и мы обменялись рукопожатиями.