Аннотация: Впервые пишу не в стол. По большей части выкладываю его чтобы получить обратную связь и поднять свой навык написания, так что любая конструктивная критика приветствуется. Приятного чтения.
Предрассветный туман застилал поля Лондонского пригорода, тяжёлыми холодными каплями, оседая на форме Артура. С места, где он стоял, было видно, как встающее на Востоке солнце первыми лучами освещает усадьбы аристократов, граничащие с молодым густорастущим лесом. В тот самый час перед рассветом, когда сон наиболее крепок, Артур открыл ворота фамильного особняка и, пройдя по небольшому, обставленному в греческом стиле парку, тихо остановился у входной двери в дом.
На секунду юноша замешкался, выдохнул и постучал в обитую железом дверь с резной ручкой. С минуту стояла тишина, а затем дверь с тихим щелчком отворилась, медленно впуская свет в полумрак парадной. На пороге, одетый в бордовый домашний халат, стоял сухощавый, поджарый мужчина с густыми бакенбардами и взглядом полуприщуренных, красных от недосыпа глаз окидывал стоящего перед ним человека.
Перед ним стоял парень лет двадцати, с короткострижеными волосами цвета ржавой меди, одетый в форму пехоты Британской Империи, от которой всегда пахнет крепким солдатским табаком, сколько её не стирай. Артура можно было бы назвать красивым, если бы не багровый шрам, уродливой ухмылкой протянувшийся от левого уголка губ до самого уха.
Мужчина, закончив осмотр, поднял взгляд и встретился с серо голубыми глазами юноши. Точно такими же, как у него самого. Молча кивнул и отошёл в сторону, пропуская Артура внутрь.
В полной тишине они поднялись на второй этаж, в кабинет со стенами из красного дерева и большим квадратным столом, на котором аккуратными стопками, в строгом порядке лежали бумаги и документы.
Мужчина подошёл к застеклённому шкафу в углу комнаты, открыл дверцу и достал бутылку шотландского виски. Разлил его по двум бокалам, подвинул Артуру кресло, а сам сел так, что стол оказался между ними. Застоявшуюся тишину прорезал хриплый баритон:
- Здравствуй, сын...
Артур не смотрел на него. Он смотрел полуприкрытыми глазами на бокал с виски в своих руках и вспоминал...
1914 год. Он, ещё молодой 16и летний парнишка, который с гордостью смотрит на отца, баллотирующегося в Палату Общин парламента Великобритании. Натаниэль Грейс, глава профсоюзной организации, владелец двух газет и книжного издательства. Политик, меценат и удачливый делец, уверенно двигающийся к месту в парламенте.
В тот вечер отец позвал Артура в свой кабинет, и точно также посадил перед собой, налив ему шотландского виски.
- Мы стоим на пороге великого будущего сынок. Грейсы в парламенте - твой дед о таком мог только мечтать. Наша семья долгие поколения шла к этому, и теперь нам остался последний шаг, который даст на нужную для этого поддержку общественности. И этот шаг должен сделать ты. Большая ответственность и риск возложена на твои плечи, Артур, но я верю, что ты выдержишь, ведь ты мой старший сын...
- Спасибо за доверие отец! - От сказанного отцом Артур буквально засиял. Отец доверил ему такую ответственность, впустил в свои дела и Артуру нетерепелось уже поделиться этой новостью с младшим братом. - Я не подведу. Что нужно делать?
- Ты отправляешься на войну...
Артур, открыл глаза, отгоняя непрошенное воспоминание и осушил свой стакан залпом. Поднял взгляд на сидящего в кресле Грейса-старшего. Тот за три года почти не изменился, только седины чуть на висках прибавилось. Та же гордая осанка, жёсткий взгляд серо-голубых глаз, сплетённые в замок пальцы. Только синие круги под глазами показывали, что тот давно потерял сон.
- Нам сообщили что ты погиб в Сербии, во время артобстрела той деревни...
- Светлост. - Артур достал старый потрёпанный портсигар, с бурыми пятнами на серой тканевой обивке и начал его медленно поглаживать - Деревня называлась Светлост. Маленькое поселение на восемь дворов. Мужчины ушли на войну, остались женщины, старики, дети и молодые девушки. Когда наш разведотряд подошёл к Светлосту за языком, там квотировалось немецкое отделение - девять человек. Восьмерых мы прямо во сне на штыки насадили, а когда последнего брали, случился инцидент. Одна из местных девушек на нас бросилась, а её сёстры разбудили парня. Семья на защиту австрийца встала, мол жених её, беременна она от него...
Артур наконец перестал гладить портсигар, открыл его, достал самокрутку и закурил. Запах крепкого солдатского табака заполнил комнату, вместе с тяжёлым дымом. Грейс-старший поморщился, но промолчал, залез рукой в стол и достал из него сигару стоимостью в четверть зарплаты лондонского фабричного рабочего. Затянулся и посмотрел на Артура.
- Я так понимаю это не конец. Иначе бы ты сейчас всё ещё воевал с австрийцами, в рядах Королевской армии.
Артур затянулся, выпустил дым через нос и тяжело вздохнул.
- Самое худшее ещё впереди. Когда местные начали защищать австрийца, наш сержант вспылил. Девушке, которая повисла на его руке с револьвером он дал такую затрещину, что она в другой угол избы улетела. У её деда остался ещё порох в пороховницах, и тот с кулаками на сержанта полез. И словил пулю. Сержант орал так, что в окна тряслись. Что тут одни изменники, что за пособничество врагу их расстрелять нужно. Мы с моим другом, Джо Грином пытались его вразумить, но тот назвал нас предателями и приказал нас связать расстрелять вместе с местными, после чего наставил пистолет на Аниту, беременную девушку. - Артур глубоко затянулся, налил полстакана виски и одним большим глотком осушил его. Пальцы слегка подрагивали - Вот тогда нервы у меня не выдержали. Я выхватил нож и попытался зарезать ублюдка, но тот оказался быстрее и сильнее выхватил из рук нож, и пришил бы меня, если бы не Джо. Он взял его в захват сзади и начал душить, пока тот всё ещё размахивал моим ножом пытаясь вырваться. Я отступил, поднял с пола револьвер и размазал мозги сержанта по стене одним точным выстрелом. После чего обвёл взглядом остальных солдат из разведотряда - "Кто-то ещё желает повоевать с гражданскими? Нет? Тогда валите отсюда."
Артур поднял голову и вперил взгляд в отца. Мышцы под солдатской формой напряглись, как перед ударом, но к удивлению Артура, он не нашёл во взгляде Грейса-старшего осуждения или гнева, как раньше бывало, стоило юноше совершить малейшую оплошность. Натаниэль Грейс хотел что-то сказать, но потом увидел, как напрягся Артур, махнул рукой, вздохнул и продолжил за сына:
- После такого тебя ждала в части только виселица. Как ты выбрался? С одной стороны, австрийский фронт, с другой английский. Ещё неизвестно - где придётся хуже.
- Мы решили из двух зол выбирать меньшее. С нас был спасённый австриец, и он предложил нам добраться до своих и после чего обещал организовать убежище. Проблема в том, что английские войска почти окружили Светлост и уходить мы могли только через болота. Трёх сестёр-сербок решили взять с собой, не бросать же их под трибунал, который ждал их за нападение на офицера при свидетелях - Артур улыбнулся, подходя к приятной для себя части. - По дорогое мы все сдружились. Австриец оказался отличным парнем, играющим на губной гармошке, а мы научили его играть в крокет шишками. Девушки работали на ровне с нами - готовили, рубили дрова и дежурили ночью. Как раз в одну из таких холодных ночей Ксюша и забралась ко мне под одеяло. Знаешь, за то время пока мы шли, скрывались вместе и прикрывали друг друга, успели стать настоящей... семьёй. Семьёй, ради благо которой я готов на всё. - Грейс-страший посмотрел на сына и по его спине пробежал холодок. В глубине его глубоких серо голубых глазах, в тусклом освещении приоткрытых штор показавшихся ледяными, Натаниэль на секунду увидел своё собственное отражение. Безжалостно-амбициозное, отражение человека готового на всё ради своей цели.
Молчание. Отец тяжело вздохнул и сказал:
-Ты ведь понимаешь, что ради блага семьи я буду вынужден отказать вам в убежище?
Голубые глаза Артура словно потемнели, и тот тихим голосом произнёс: "Я прошёл через настоящий Ад, выжил там, где другие сдавались, просто потому, что надеялся, что смогу вернуться домой, забыть всё это и почувствовать наконец себя защищённым. Я отпустил эту надежду, спустив курок револьвера, размазав мозги психа-сержанта по сырой бревенчатой стене сербской избушки. С такой же эффективностью я мог пустить пулю в голову себе, потому что для Великобритании я - ослушавшийся приказа военный преступник. Висельник. Призрак.
Ты неправильно понял меня, отец. Я пришёл не в поисках убежища, а чтобы задать тебе один вопрос. После всего того, что мне пришлось пройти, я так и не понял - зачем. Зачем ты послал меня туда."
Закончив говорить, Артур впился глазами в лицо отца, опустившего голову. Из Грейса-старшего словно вынули стрежень и его, до этого по-королевски пышные бакенбарды, безвольно обвисли, а плечи ссутулились.
Натаниэль Грейс поднял глаза и медленно, словно каждое слово причиняло ему боль, ответил: "Сейчас я понимаю, что ошибся, но тогда я не мог поступить иначе. Я готов пожертвовать частью, ради сохранения целого." - И гордо вскинул голову, отгоняя секундную слабость.
Артур прищурился, и его щека дёрнулась, натягивая шрам, в полутьме кабинета, превративший лицо Грейса-младшего в горькую ухмылку.
"Пожертвовать мной ради блага рода..." - Пальцы рук сами собой, до боли, сжали подлокотники, дыхание стало частым и прерывистым, зрачки парня сузились, когда Артур приподнялся с кресла... и его взгляд упал на приоткрытое окно, отбрасывающее в комнату тусклый серый свет.
У ворот поместья находились пять человек - два парня в форме английской пехоты, один из них с выправкой австрийского солдата, а рядом с ними три молодых девушки в платках, которые прямо сейчас заливались смехом, глядя на то, как парни, пыхтя, шутливо борются на влажной от утренней росы траве.
Целую минуту Артур стоял как зачарованный, не отрываясь смотря в окно. После чего повернулся к отцу, сидящему на краю кресла, поставив локти на колени и сцепив побелевшие пальцы в замок. Застывшая в напряжённой позе фигура мужчины показалась Грейсу-младшему хрупкой, словно высушенное временем дерево, которое всё ещё стойко держит порывы ветра, но уже пустило трещину глубоко в сердцевине.
- Попрощаешься с матерью и братом, прежде чем уйти? - Грейс-старший прервал затянувшуюся тишину, подымаясь с кресла. - Семья будет рада знать, что ты жив.
- Нет. Для них же будет лучше, если я так и останусь мёртвым. - Тихо, но решительно ответил Артур, после чего снова кинул взгляд на окно - К тому же у меня теперь новая семья. Люди, за которых я отвечаю. Пришло моё время нести бремя главы и лидера.
Он развернулся и крепко обнял отца. Тот, молча стоял две секунды, затем обнял его в ответ. Серо-голубые глаза мужчины увлажнились, и тот вытер их платком с фамильным гербом.
- Я рад видеть тебя живым сын мой. И знай, несмотря ни на что, я горжусь тобой.
Артур тяжело вздохнул, и вышел за дверь, туда где вставало солнце. Туда, где начинался новый день.