Отцы-пустынники и жены непорочны
Весь день на линии работают поточной.
Они конвейер, консервирующий банки,
Обслуживают, жизни не щадя.
Когда ж приходит время отобедать, 
Они спешат за трапезою скудной,
Глотают подгоревшую перловку,
Святой обет и постриг соблюдя.
Чу, - время бденья - подлые сектанты
В своих громоподобных вездеходах,
В своих подводных лодках длинномерных
И в утлых респираторах своих
Спешат огульно захватить конвейер,
Чтоб опорочить жен, принявших постриг,
Отцам-пустынникам власы обрезать,
Сожрать продукт и обездолить их.
И на великий подвиг праведных ристалищ
Отцы сбираются, куют доспехи,
Готовят медноблещущие каски,
Златые бляхи чистят на ремнях,
Ершом огромным прочищают пушку,
Селитру варят с нитроглицерином,
Знаменьем крестным освящают ядра
И ритуально пляшут на костях.
А главный старец простирает чресла,
Анафеме он предаёт сектантов,
Пророчит им лихое воздаянье,
Когда и респиратор не спасёт.
Сектанты же в чванстве и суесловье
Грозят отцам глумливым прободеньем,
Орут, что развели, мол, здесь отцовство,
Меж тем матриархат в сей мир грядёт!

Всё это суть фигня и декадентство,
Коллапс убогого воображенья
Писавшего сие, когда он обчитался
Срамных журналов выше всяких мер.
В агоньи творчества постыдно заметавшись,
Он потерял понятия и совесть.
От этого изрядно пострадали
Читатели, слог, рифма и размер.