| |
Косые полосы ливня рассекают улицу. Мы стоим на плацу в плащ-палатках, словно стая бродяг из средневековья. Отсюда нам прямая дорога на техническую территорию - таскать ящики. Мы работаем всегда, разве что камнепад начнется. Никого не волнует, что плащ-палатки не приспособлены к погрузочно-разгрузочным работам и нам придется их снять. Промокнем до нитки, вернемся грязные, как черти, а баня только раз в неделю. Поэтому все стараются на КПП найти подменку - хоть какой-нибудь свитерок или рваный бушлат, чтобы сберечь свой. В нем ведь еще домой ехать.
Ну, все: утренний развод закончен. Шагаем, шлепаем по огромным лужам ко второму пропускному. Благо, петь не заставляют.
На КПП номер два ждет еще один мини-развод: распределение по бригадам. Идем расписываемся за технику безопасности, хотя инструктажа никогда не слышали. Для командира части он проходит каждый день. Даже площадку специальную построили. А толку объяснять правила, которые никто не соблюдает? Не швыряй снаряд; аккуратно, ступенчато занижай ящик; переноси его с любовью; не отпускай, хоть стая ос налетит, что, кстати, бывало летом; на человека - не более сорока килограмм и прочая бредятина.
Да кто составлял эту чушь? Пусть сам попробует. Таким макаром работа будет ползти, как улитка, а у нас сроки, сроки. Погрузка вагонов - отправка на утилизацию. Паши, как проклятый, будь ты молодой или "дед". Срывай спину, ты ведь не человек - солдат. Пусть многие работы должны осуществляться техникой, которая пылится на складах, таскай. Будь то двадцати килограммовый ящик с патронами или ста сорока килограммовая дура, которую надо закинуть на уровень пояса, а то и выше. Тут электрокарщик электрокар в глаза не видел.
Как-то привезли махину с конвейером для погрузки ящиков на машину - работала недолго. Соляры пожалели, да и работа идет медленней. Кидай, солдат, на борт сам. Не важно, что у некоторых голова на уровне этого борта.
На КПП, в комнате отдыха мы здороваемся с мужиками - контрактниками. Сидят, режутся в домино. Вместе мы молим о том, чтобы машины приехали попозже. Кому охота мокнуть?
Но вот ревут "зилки" - консервные банки шестидесятых, восьмидесятых годов, которые все же вызывают уважение. Чего нельзя сказать о половине водителей. Такое чувство, что права они купили. Да и под градусом частенько. Тут не только ворота с петель снесешь, хранилище протаранить можно.
Есть один, скорость переключает, что машина дергается, как ужаленная. Однажды с его кузова мы с ящиками и полетели, чуть не убились. Теперь Дергач солдат возить зарекся.
Честно говоря, по технике безопасности и не положено рабочим и ящикам на одной машине ехать. Что ж поделаешь, когда техники не хватает, а время дорого. И водилам лишний раз мотаться не охота.
Все, зовут заведующие.
КППшницы хлопают нас по карманам, бокам, точно в тюряге. Сигареты, мобильники и другие запрещенные предметы ищут. Будто их пронести не сможем, если захотим. Кинул в сапог или в перчатку сунул, руки-то в стороны разводишь. Правда, и проверяют чаще так, для вида. Камера же. Вдруг полковник поинтересуется, проводится ли тут обыск. В проходе даже стоит рама, реагирующая на металл. Именно стоит, потому как немая, что Герасим Тургенева. В помощь КППшницам начальство дало ручной металлоискатель "Сфинкс", но и тот быстро накрылся: то молчит, то пищит на все подряд. Вот и приходится женщинам обыскивать по старинке да на нашу совесть надеяться.
Мы бы и отдавали телефоны, но вдруг шакалы увидят: отберут же. В части телефоны разрешены. Официально. Только пользуемся ими по фишке.
Ну вот, прошли КПП, колючку - техническая территория. Настоящий заповедник. Сколько тут ландышей по весне! И не поверишь, что в Красной книге. Земляника, черника, яблоки... Зайцы, белки, ласки, ящерки, гадюки, ужи, глухари, бобры... Даже лося как-то видели. А прапорщик недавно ондатру изловил. По ходу последнюю. Захотел узнать, каково ее мясо на вкус. На вкус не знаю, а вони на всю казарму было.
Большая часть техтерритории - лес. Чувствуешь себя, словно в тайге оказался. Аж дух захватывает. Особенно летом красотища. Но вся эта зелень скрывает множество залысин-полян, посреди которых - еле дышащие хранилища. Где крыша провалилась, где стены бревна подпирают, а где и вовсе руины. Вот из таких призраков мы и перевозим снаряды в новые, бетонные. А с недавних пор те, что третьей категории, - на платформу, для погрузки в вагоны, на утиль.
Полно и открытых площадок. Окружены земляными валами. Рядышком кренятся громоотводы с табличками: "Вовремя грозы не подходить ближе, чем на 15 метров". При этом дороги проходят намного ближе, а нам в грозовую тревогу по ним патрулировать. И кнопочка - извещать пожарных о возгорании - зачастую чуть ли не под громоотводом.
Грузовики проехали ворота. Хватаемся за расшатанные борта, карабкаемся на кузов. Ветхие доски ссохлись, прорежены щелями. После хорошего дождя на дорогах полно луж. Чего ждать от грунтовки, на которой кочки да ямы? Едешь, с шумом рассекаешь воду, а позади полосы пены. Точно на катере. Колеса из луж выдавливают, словно гной из прыщей, струи воды, те бьют фонтанами из дыр кузова. Потому и щемимся на одну сторону. Кому хочется потом отстирывать бушлат от темного горошка.
Тронулись. Ветер в лицо, челюсти щелкают на колдобинах. Мимо проносятся косые штабеля ящиков со снарядами - причудливая картина, будто доминошки заваленные. На добром слове держатся. Ну, как та Пейзанская башня. Местами не выдержали, завалились. Нам потом разбирать. Или просто заставить завал аккуратной стеной из ящиков, чтобы с дороги не было видно. Мол, все хорошо, командир. Больно надо копаться в трухе, рискуя вызвать новый обвал на свою голову. Все равно: поставишь - через год-другой упадут.
У нас все, в России, ведь как - тяп-ляп и готово. Нет бы, добротный фундамент заложить, на него ящики - по партиям. Знают же - климат изменчив, земля играет, чай, не Калифорния. Нет, поставили где на голую почву, где на подкладки, которые туда-сюда и сгниют. Да и еще и в беспорядке. А издревле известно: во всем должен быть порядок. Нам же теперь корячься. Снимай верх и рой колодец, так как нужная партия находится в середине штабелей. Самое гадкое, что чуть позже, когда работа будет сделана, могут перевести в третью категорию все ящики на площадке. Получается, можно было все сразу вывести, а мы месяц дурью маялись.
Иногда вовсе неизвестно, где требуемая партия находится. Были б ящики рассортированы - загляденье, не работа. А так, площадка большая, партии разбросаны, маркировка где неверная, где стерлась, где краска отшелушилась... В середине вовсе не видать, что написано. Зрение, чай, не рентген. Вот и перекапывай тысячи ради десятка-другого.
Делайте дурную работу, солдаты. Ваше дело подчиняться. Подумают за вас. Только думка у вышестоящих еще не выросла.
Было дело, вывозили сто двадцатый калибр на платформу. Уложились в срок. Москва на попятную: не нужна нам эта партия. Что делать? Плюнули и снова перевозить ящики с места на место, назад ќ- на площадку. Закончили. Немного погодя Москва опомнилась: готовьте к отправке сто двадцатки. Ай, япона матушка! Тудыть-растудыть.
Сегодня нам вывозить патроны из бетонного хранилища. С одной стороны, хорошо. Мокнуть меньше. С другой, холодно там и темно, хоть глаз выколи. Фонари под потолком, но, как обычно в России, для галочки. Генератор никогда не подключают.
Приехали. Надеваем перчатки. Кто из дома заказывал, кто в местном магазине купил. У нас ведь как: что должно выдавать государство, покупай сам. Мыльно-рыльное, платки, расчески, кокарды, петлички... Нет, вру. Перчатки выдают. Неудобные - варежки, хорошо укупорку не ухватишь. Широкие, постоянно соскальзывают, вслед за ящиком норовят улететь. Тонюсенькие, что день-другой рвутся. Защиты никакой. А попробуйте-ка в них зимой походить. Пальцы не согнутся.
Открываем ворота хранилища. Удивительно, ящики вывозить придется совсем новые! На площадках лежат тысячи таких, что в руки возьми - рассыплется. Переложить снаряды, укупорок ладных не хватает. А тут вот они - в утиль. Ну не дурдом ли?
Но в Москве заботят наши проблемы? Наши дороги? Условия работы? Казарма, у которой потолок швыряет крошки при каждом проходящем поезде? У нее другие заботы: как бы военных в нелепую форму от Юдашкина переодеть. Видал я эту "цифру": погоны на груди и на руке - что за глупость? Спиной повернут - не угадаешь кто. Нашли кого привлечь военных одевать. От Юдашкиных и прочих модельеров неопределенной ориентации только и жди выкрутасов, как бы экстравагантнее, оригинальнее. Ради моды солдатам и гребень петушиный на кепки прицепят. Оно и понятно: министр обороны в армии не служил - смех да и только.
Но форма - лишь одна из забот правительства. Когда ему о нас думать, если перед ним встала другая, наиважнейшая задача? Оказывается, о представителях законопорядка думают не лучше, чем о преступниках, не из-за их действий, а из-за неблагоприятных двух первых букв в слове "милиция". Надо затратить десять миллиардов рублей, чтобы переименовать милиционеров в полицаев.
Денег у нас полно от нефти. Правда, ни их, ни бензина народ не видит. Неважно, что он бедствует. Историю тоже нельзя забывать. Пусть Вторая Мировая напоминает о себе каждый день. Неважно, что солдаты жрут куриное пшено и свиную сечку, лучше другим странам поможем (у них то наводнения, то землетрясения, то войны), да таблички поменяем с надписями на гос. машинах.
Шаг за шагом скопируем Америку: менеджеры, супервайзеры, бакалавры, магистры, теперь вот и полицейские. Авось, если терминами все американскими обзовем, и жизнь пойдет американская?
Правительство в работе, правительство занято, и не трогать его со своими ничтожными пенсиями да безработицей. Некогда!
Карелин Алексей љ 19.02.2011 г.
|
|
