Первое сентября в семь лет - день, когда ребенок совершает большой скачок в сторону взрослой жизни. А Игорек и без того на голову выше одноклассников. Читал, не по слогам - быстро, правда, только вслух. Знал азы письма. Умел завязывать шнурки, зажигать котел, разогревать еду и прочие мелочи, которые его сверстникам только предстояло узнать.
   Если другие дети только учились рисовать что-то осмысленное, то Игорек имел трехлетний стаж. Супергерои, кадры из фильмов и мультсериалов - что запоминалось, переносилось на бумагу. А срисовывал мальчик вообще отлично. Не понять: то ли на стекле переводил, то ли сам вывел. Даже заменившими солдатиков людьми в трико он играл виртуозно, придумывая целые истории.
   У любого ребенка фантазия буйная, позволяет видеть невидимое, побывать в несуществующем месте, а, возможно, и заглянуть в параллельный мир. У Игорька же она была столь сильна, что черно-белый телевизор показывал мультики в красках. Чтение, рисование, боевые сценки с игрушками - все это лишь развивало и без того неуемную фантазию.
   Но, как и многие сверстники, Игорек имел свои детские страхи. Темнота, путающиеся с реальностью кошмары, неприкрытое шторой окно ночью, мрак под кроватью... Да любое могло стать причиной мурашей на детском тельце. Чего только не нарисует воображение.
   Вот и сейчас Игорек стоял на пороге кухни и пристально смотрел на огромное пятно на плите. Час назад мальчик разогревал молоко и не уследил - кастрюля, точно вулкан, изрыгнула бурлящую пену. Пол Игорек подтер, а чем вытереть плиту не нашел. Не полотенцем же для рук. Всем тряпьем для черной работы заведовала мать, поэтому Игорек решил подождать ее и пошел смотреть мультики. Любимые мультсериалы закончились, Игорек зашел на кухню и обмер. Безобидная белая лужа превратилась в уродливую кляксу. Местами черную, местами рыжую, дырявую. Расползлась вокруг горелки и свисала на ручки. Казалось, вот-вот вздохнет, вспузырится, шлепнется на пол и поползет к нему
   Или никакая она не живая. Дверь в иной мир. Сунешь руку, а она и увязнет. Или же из нее вылезет черный-черный человек.
   Игорек вздрогнул. Померещилось, будто в центре пятна что-то зашевелилось. Мальчик закрыл дверь и побежал к игрушкам. Отвлечься, забыть.
   Время шло, приближался вечер. Желудок заурчал - напоминал, что одного обеда ему мало. Перед глазами Игорька встала уродливая плита.
   На цыпочках мальчик подошел к кухне, медленно открыл дверь и заглянул в щель. Никого и ничего.
   Игорек с опаской подошел к плите, поглядел на пятно - мертвее мертвого. Уже смелее поставил на решетку кастрюлю с супом, хотел зажечь газ, но взгляд зацепился за что-то темное у залитой горелки. Оно копошилось, точно человек в трясине. Какое-то насекомое... Похоже на кузнечика, только больше. Игорек еще не знал слова "саранча".
   Мальчик аккуратно, чтобы не покалечить, обхватил тельце двумя пальцами и поднял. Следом, как жвачка, потянулась эмаль газовой плиты. Игорек ахнул. Второй рукой оторвал тягучую нить от насекомого, она приклеилась к пальцам. Мальчик натянул нить и надавил сверху кистью. Эмаль порвалась, словно отпущенная резинка, вернулась на место. Ровно столько, сколько осталось висеть на пальцах, не хватало на газовой плите. Там темнело небольшое пятнышко. Или даже не пятно...
   Мальчик услышал шуршание. Из черной дыры выглянула зеленая головка с фасеточными глазами. Насекомое спрыгнуло на пол. Следом еще одно, еще, еще... Из дыры забил зеленый родник. Насекомые спрыгивали на линолеум, взлетали, мелькая крыльями в крапинку.
   Игорек бросил саранчу и кинулся вон из кухни. Хлопнул дверью и застыл перед ней, вглядываясь в узорчатое мутное стекло. Туча насекомых набирала темноту.
   Ногу защекотало. Игорек опустил взгляд - по нему ползла саранча. Мальчик судорожно смахнул ее. Из щели под дверью выползали новые насекомые. Игорек метнулся в зал. Закрыл дверь, спрятался в гардероб, прижался к мягкому ворсистому пальто матери. Тело колотило, глаза увлажнились. Мальчик сжался в дрожащий комочек. Так он и просидел несколько часов, пока не услышал родной голос.
   - Игорь? Игорь, где ты?
   - Мама! Мама! - закричал мальчик и выскочил в прихожую.
   Прильнул к матери. Любимый запах медикаментов сразу успокоил.
   Мать работала фармацевтом. Молодая, стройная, с яркими зелеными глазами, вечным темным барашком на голове, неизменной теплой улыбкой и мягким голосом она улучшала здоровье клиентам не хуже лекарств. Особенно мужчинам, особенно одиноким старикам.
   Если обычно дети не любят запах медикаментов - запах больницы, то Игорька он окружал с детства, потому не пугал и не вызывал неприязни. Наоборот, напоминал о материнской ласке и заботе.
   Другой любимый запах Игорька - запах машины. Именно такой исходил от отца - водителя одной строительной компании. К сожалению, его Игорь видел не больше матери. Отец приезжал еще позже. Но каким бы усталым он ни был, веселые морщинки у глаз и солнечная бородка скрывали это.
   - Ты где был? Зову, зову - не отвечаешь, - сказала мать удивленно.
   - Уснул, наверное.
   Заурчал желудок.
   - Ты что, не ужинал?
   - Нет, - виновато признался мальчик. -Там... на кухне... Там страшно, это пятно...
   Мать повернула ручку двери.
   - Нет!
   Дверь открылась. Никаких насекомых. Игорек подбежал к плите. Дыра исчезла. Посмотрел на руку - чистая, ни следа эмали.
   Мать хлопнула ладонями.
   - Боже, это ты нашкодил?
   - М-молоко убежало.
   - А что ж не вытер?
    - Тряпки не нашел.
   - Сейчас поедим и уберу. Я переодеваться, а ты мой руки.
    Но пятно так и осталось. Мать с сыном поужинали, поговорили о первом дне в школе. Игорек все это время косился на уродливую кляксу. Потом пришел отец. Мать завертелась вокруг него. После измученные работой родители сели смотреть сериал.
   Во время рекламы Игорек напомнил матери о пятне.
   - Игорь, дай отдохнуть. Иди спать, завтра помою плиту.
   - Дай тряпку, я сам...
   - За-втра. Спокойной ночи.
   Чмокнула в лоб и подтолкнула к выходу из зала. Мальчик насупился и отправился в кровать. Он долго не мог уснуть. Мерещилась саранча, подлезающая под одеяло, налетающая на лицо. Игорек укрылся с головой, свернулся калачиком. Там и настиг его сон.
   
   Сегодня мама пришла пораньше. Игорек хныкал на кухне. Мама бросилась к сыну, присела рядом.
   - Ты чего, Игорь? Ты чего?
   - Пятно... Оно ж-живое. Сотри его, мам, сотри.
   Мать обернулась. Пятно как пятно. Взяла Игорька за руки, ласково сказала:
   - Сынуль, ну ты чего? Ну, фантазер.
   Шмяк.
   - Ну что может тебе сделать пригоревшая грязь?
   Шмяк.
   Мальчик утер слезы. Что за шлепанье?
   Заглянул за плечо матери и в ужасе отшатнулся.
   Рыжее пятно взбугрилось, блестело влагой и источало кашевидную массу. Мокрые комки скапливались на краю плиты, с шлепком падали на пол.
   - Мааам... - протянул Игорек.
   Сзади матери что-то поднималось. В ноздри ударил кислый запах рвоты. Захлюпало, зачавкало.
   - Игорь, что с тобой? Ты такой бледный.
   Мать дотронулась до щек, холодных, как лед. Позади нее выросла пирамидальная куча рыжей массы. Обозначились руки, пасть, глаза-пузыри. Существо застонало, разинуло пасть и заглотило мать.
   - Мама!
   Вязкая вонючая масса накатывала на мать сверху, захватывала все больше и больше, облепила руки, почти обездвижило. Новая волна поднялась со спины существа, обогнула голову стекла на белые ноги в туфлях.
   Игорек попятился назад.
   Рыжая масса накрыла мать полностью и осела огромной лужей.
   - Мамааааа!
   Игорек сел в кровати, в холодном поту. Сердце бешено стучит, перед глазами стоит вязкая живая каша.
   В прихожей послышалась возня. В комнату вошла встревоженная мать. Присела на кровать.
   - Милый, ты кричал? Кошмар?
   Игорек кивнул.
   Мать обняла его. Зашептала утишающие слова, ладонь заскользила по волосам.
   - Можно я с вами? - робко спросил Игорек. - Мне страшно одному.
   - Конечно, идем. Только осторожно, отца не разбуди.
   Между двумя взрослыми Игорек чувствовал себя спокойнее. Родители большие, сильные. Они защитят, если что.
   Мерное сопение отца убаюкивало. Тепло окутывало пеленой сна...
   
   После занятий друзья предложили Игорьку собраться через час на улице - погулять. Дом потерял уют, поэтому мальчик встретил идею с радостью. Час пролетит незаметно, а после Игорек планировал прийти домой не раньше родителей.
   В дом Игорек вошел, словно шпион во вражеский лагерь. Бесшумно, прислушиваясь к каждому звуку. Переоделся мальчик так же бесшумно, молча. Подкрался к кухне, заглянул осторожно.
   - Это всего лишь пятно, въевшаяся грязь, - успокаивал себя Игорек.
   Набрался смелости и вошел на кухню. Вытащил из холодильника кастрюлю со вчерашним супом. Поставил на огонь. Чтобы окончательно развеять страх, включил радио. Заиграла скрипка Рыбака.
   Игорек помешал суп, начал насвистывать играющую мелодию.
   Радио зашипело. Игорек скорчил мину, покрутил колесико выбора волн. Звук улучшился, но Игорь услышал не песню Александра Рыбака. Булькало, лопалось, хлюпало...
   Игорек похолодел, попятился. Поскользнулся, чуть не упал. Под ногами расплывалась оранжевая лужа каши. К носу подобрался тошнотворный запах блевоты. Горелка газа скрылась за испражнениями.
    Игорек кинулся прочь с кухни, к спасительному гардеробу.
   В темноте и неведении он просидел неизвестно сколько. Возможно, час, а, может, просто минута растянулась в час.
   - Игорь? Игорь, где ты? - раздался взволнованный голос матери.
   Мальчик встрепенулся. Мать пришла пораньше! Или же он снова уснул...
   - Игорь? Игорь, где ты?
   Игорек выбежал из зала и замер. Все знакомо: и темные колечки волос, и тонкий маленький носик, изумрудные глаза... Но это не его мать.
   Холодный взгляд, отторгающий. И платье... На теле копошились зеленые кузнечики-переростки. Стрекотали, трещали.
   - Ты где был? Зову, зову, не отвечаешь, - бездушным голосом сказала мать.
   Фигура рассыпалась в тучу саранчи. Игорек закричал, бросился в детскую комнату. Насекомые - за ним. Мальчик захлопнул дверь. Застучала частая дробь, будто град по крыше. По щекам текли слезы, руки тряслись.
   Игорек услышал стрекот внизу. Насекомые вылезали из-под двери. Мальчик с яростью затопал ногами. Бесполезно. Их слишком много.
   Игорек вскочил на кровать, отдернул штору, отворил окно и спрыгнул во двор. Долой! Прочь от дома!
   У калитки он обернулся. Сердце ёкнуло. Из открытого окна на него печально смотрела мать в живом шевелящемся платье.
   Мальчик побежал что было сил. Слезы заструились, холодели под ветром и морозили кожу.
   Игорек увидел друзей и свернул в сторону "коробок" - недостроенных домов без крыш. Мальчик не хотел, чтобы его видели зареванным, испуганным.
   Игорек забрался в одну из "коробок", забился в угол и зарыдал. Тут он уже не боялся дать волю чувствам, тут он был один.
   
   В "коробке" Игорек просидел несколько часов. Потом долго слонялся по заросшим бурьяном улицам. После увиденного черные пустые окна недостроенных серых домов не пугали. Мальчик вообще мало что замечал вокруг себя. Смотрел под ноги и вспоминал пережитый ужас. Думал, что делать дальше. Возвращаться домой он боялся, но и оставаться на улице ночью - не лучшая затея.
   Когда начало смеркаться, Игорек направился в деревню. На своей улице он встретил деда Ивана - старика из первого домика. Высокий и худой, он получил среди детей прозвище Кащей. В отличие от сказочного персонажа дед Иван обладал добрым нравом.
   - Игорь, ты что ли? - удивился старик.
   - Здравствуйте, - смущенно сказал Игорек.
   - Добрый вечер. Что-то ты припозднился. Не детское время ужо. Твои родители ужо приехали. Автобус недавно был.
   - Приехали? - обрадовался Игорек.
   - Ага, беги давай, а то ремня получишь от отца. Ишь, сова.
   - Спасибо, дед Иван.
   - За что?
   Старик удивленно заморгал. Но Игорек уже мчался домой.
   
   На пороге Игорька встретила прохлада улицы. Окна открыты? Мальчик вспомнил, что не выключил плиту. К приходу родителей дом, наверное, был полон газа.
   Мальчик ступил шаг и зажал рот рукой, к глотке подкатил горький ком. Сильный кислый запах дурил голову.
   Не отнимая ото рта ладони, Игорек зашел на кухню. Пятна не было. Наверное, мать наконец-то отмыла.
   Под ногой чавкнуло. Игорек зажег свет. Глаза расширились. По полу стелилась дорожка темно-желтой кашицы. Она вела в прихожую, заворачивала в другую, а потом...
   - Мама!
   Игорек ворвался в комнату родителей. Из телевизора кричали, спорили какие-то люди, сидевшие полукругом на бревнах. Обычно в это время родители смотрели "Дом-2".
   На кровати - огромное темное пятно. Вздымалось и оседало. Дышало тяжелым хрипом. Источало страшную вонь и жар.
   Дрожащая рука Игорька коснулась выключателя, вспыхнула лампа. Игорек завизжал.
   На испачканном одеяле возвышалось грязеподобное нечто, с макушки постоянно стекала безобразная влажная масса. Из левого бока торчала белая рука с тонкими пальчиками, золотым колечком, с правого свисала загорелая, сильная, с рыжими волосами. Спереди и сзади, изогнувшись по-паучьи, в постель упирались ноги. Пара женских, пара мужских. Бесформенную кучу венчала запрокинутая голова.
   - Мама?
   Мир пошатнулся. Игорек оперся о стену.
   Голова на вязкой темной массе поднялась. То была голова матери. Она посмотрела на Игорька кукольными глазами и сказала:
   - Спасибо, сынок, что дал мне жизнь.
   - Ч-что?
   - Твоя вера была столь сильна... Она открыла дверь мне в этот мир.
   Игорек тихо заплакал, отшатнулся.
   - Нет, нет, не уходи. Иди ко мне. Мамочка тебя успокоит, - ласково произнесло нечто.
   - Кто ты? Почему?
   - Сынок, ты не узнаешь свою маму?
   - Ты мне не мать! Исчезни! Что ты сделало с моими родителями?!
   В середине горы грязи что-то зашевелилось, вздулось, лопнуло, явив строгое лицо отца.
   - Игорь Станиславович, это что за безобразие! Ну-ка снимай штаны.
   Темно-рыжая масса привстала на ногах, неловко ступила к краю постели.
   Игорек сорвался с места.
   - Стоять, дрянной мальчишка! - рявкнул голос отца.
   Игорек влетел на кухню, схватил полотенце для рук, смочил и принялся искать остатки пятна на плите. Должно же быть. Откуда-то оно вылезло.
   Мальчик заметил темно-коричневые потеки на боковой стенке. Но в щель между плитой и кухонной стойкой не протиснуть даже детскую ладошку.
   Из прихожей донеслись семенящие шаги. Игорек метнулся к двери, захлопнул, забил полотенцем щель над полом. За стеклом появился темный силуэт.
   - Игоре-ек, вы-хо-ди. Брось игры, я тебя все равно достану.
   Что делать, что делать? Взгляд забегал по кухне в поисках оружия, подсказки. Нет, маленькому мальчику не справиться с монстром. Если он одолел родителей, куда уж Игорьку тягаться с ним. Бежать. Только быстрые ноги спасут его.
   Стоп. А как же другие? Монстр доберется и до них.
   Мальчик обернулся. Нечто за дверью продолжало петь елейным голоском, упрашивать впустить его.
   Послышались мерзкие звуки. Будто слизь сочится из стен. Шлепнуло. Из щели между газовой плитой и стойкой вытекла рыжая кашица. Кухню наполнил запах рвоты.
   Игорь стиснул зубы, подскочил к плите, отвернул вентиль, выкрутил все четыре ручки на полную. Зашумел газ.
   Лужа на полу увеличивалась.
   Игорь ринулся в кладовую, пошарил по полкам.
   - Ну, где же вы?
   Сзади зачавкало. Мягкая масса тянулась вверх.
   В руке зашуршал коробок спичек. Игорь вернулся на кухню. Блестящая от влаги кашица потянулась к нему, приобрела форму руки. Мальчик схватил табурет и с размаху ударил. Рыжие ошметки обрызгали стойку. Игорь бросил табурет в лужу и запрыгнул на подоконник. Больше никогда он не вернется в этот дом, никогда!
   Мальчик пружинисто приземлился на бетонный фундамент, прикрыл окно.
   Одной кухни мало. Слишком мало газа. В голове созрел план.
   Игорь дождался, пока у окна не возникнет пирамидальная фигура с головой матери. Она взирала строго, непримиримо, будто обещала хорошую взбучку.
   Навалилась слабость, ноги подогнулись, мир закачался.
   - От меня не убежишь, - прошипело нечто.
   Игорь переборол страх, собрал мысли. Прихожая чиста, вперед!
   Игорь сорвался с места, обогнул дом и забежал в него с крыльца. Схватил ящик с мусором из котельной и вывалил содержимое посреди прихожей. Зачиркал спичкой. Сломал.
   За кухонной дверью выросла тень.
   Игорек вытащил другую спичку, попытался хоть немного унять дрожь в руках. Коричневая головка щепки скользнула по боковине коробка, зашипела. На кончике спички вырос маленький огонек. Игорек бережно поднес его к бумаге.
   Монстр пытался открыть дверь непослушными чужеродными руками, щелкал зубами матери, бешено ревел из-за неудач.
   Игорек открыл дверцу котла, поднял шторку, скрывающую отверстие для поджога газа. Повернул вентили на трубах.
   На веранде Игорь задержал на когда-то любимом и уютном доме взгляд. Вспомнил теплую улыбку матери, заразительный смех отца. Все в прошлом. Игорь мысленно попрощался с домом, с родителями. Щелкнула дверь кухни.
   - Стой, поганец!
   Второй раз за день Игорь бежал из дома, как из преисподней. Не оглядываясь, в слезах, без разбору дороги.
   Когда он добежал до автобусной остановки, послышался гром. Над деревней взвился змей черного дыма.
   
   По улице шли коровы. Равнодушные, безучастные ко всему, жевали траву и минировали дорогу. Их погоняли двое: полненькая старушка и дородная женщина бальзаковского возраста.
   Когда они проходили мимо черного обгорелого дома, старушка вздохнула:
   - Какая хорошая семья была...
   - Хорошая, - хмыкнула женщина. - Не такая уж, значит, хорошая, раз сын своих родителей убил.
   - Скажешь тоже. Убил. Да ему семь лет было. Откуда у маленького мальчика такие дьявольские замыслы?
   - Ну, не Ритка же со Стасом газ пустили да дом подорвали.
   - Ну не знаю, не знаю... Не верю я в это.
   - А зря, теть Люб. Сейчас время такое. А сорванца б того - за решетку. Повезло, что малолетний. Ну ничего, в сиротском доме тоже несладко живется.
   - Злая ты, Тонь, ох, злая.
   Женщины оставили дом позади, но не унимались. На эту тему в деревне спорили-не переспорили. А дом провожал их угрюмым взглядом темных окон да прошелестел бурьяном "до свиданья".