Посвящается

Дм.К. (D0K)

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в вечный покой...

А.Вертинский. "То, что я должен сказать"

1

Я попал в плен в самом начале зимы.

Когда меня заводили по скользким ступенькам в мрачное здание изолятора, я старался держать голову высоко поднятой вверх, но вместо этого то и дело видел мокрый снег под ногами.

Меня поместили в просторную, на удивление, комфортабельную камеру, где кроме меня находилось еще трое узников, про которых я еще расскажу. Благодаря большим окнам в камере было светло, и лишь решетки на непробиваемых стеклах напоминали о несвободе.

Несколько дней я спал. Мое сознание пыталось подняться с глубины забытья, куда ее затащило напряжение предыдущих месяцев. Я отказался от тюремной еды. Помню лишь несколько эпизодов, когда жадно пил из огромной кружки холодную воду, стуча зубами об эмалированный край, а мою тяжелую голову поддерживали сзади.

2

Не время писать мемуары. Перед этим надо пожить. Но я не знаю, как сложится будущее. Когда мы всей камерой идем на обед, я не уверен, что нас не ведут на расстрел. Конвой обращается достаточно вежливо, но, идя по длинным коридорам, я кожей головы ожидаю выстрела в затылок. Меня вызывают на допрос, задают несколько безобидных вопросов, а я испытываю жуткую панику.

И пока есть время, я хочу написать, пусть сумбурно, пусть не в полном объеме, свою историю.

3

Я попал в плен, проиграв свое седьмое, главное сражение. Наши силы с противником перед решающим боем были равны. Выдвигая войска первым, я имел даже небольшое преимущество.

Я помню бой до мельчайших подробностей. Каждую ночь я заново проживаю его и утром долго привыкаю к скучной реальности плена. Но каждая попытка перенести это событие на бумагу заканчивается неудачей. Я не могу передать тот восторг, что овладел мною, когда увидел, как под ногами солдат шуршит гравий, как из под копыт конницы взлетают пыль и искры, как огромные лапы слонов мнут сочною траву на своем пути, как жесткие гусеницы тяжелых танков жирно чавкают по желтой глине, выдавливая из нее лужи воды!

Не так давно я сам был этой пылью, был маленькой крошкой под чьими-то ногами, а сейчас управлял сражением, свысока созерцая поле битвы. То была заслуга Мастера.

Сейчас я пытаюсь описать битву, но понимаю, что пусть лучше сам Мастер напишет об этом. Не уверен, увидимся ли мы когда-нибудь с ним еще. Даже не знаю, злится он на меня за мой проигрыш или доволен тем, как я сражался, но мне Его не хватает. Особенно сейчас.

4

Видимо, в этом есть особое издевательство: все три моих соседа говорят на разных языках! Мы совершенно не понимаем друг друга! Сплошная тарабарщина. Вдобавок мы не похожи ни по характеру, ни по внешности. Меня окружают совершенно безумные люди.

В камере пять кроватей. Самая ближняя к входу - пуста. Порой мне начинается казаться, что там лежит наш пятый сокамерник. Немой, невидимый и совершенно неосязаемый. Может быть так оно и есть.

5

Хочу рассказать про один день из моего детства. 31 августа какого-то там года. Не помни так точно эту дату - уверился бы, что это было зимой на Масленицу. Уж не знаю, почему ассоциации именно с этим праздником. Не с поздней, теплой Масленицей, а с еще сильно морозной, щиплющей морозом.

Но то было в августе. Последний день лета. Дворовые мальчишки только и говорили, что о завтрашней учебе. Забавно, но вот предстояло ли мне идти на следующий день в школу, или тогда я еще не дорос до первого класса, - не помню.

За домом был пустырь. Все мальчишки побежали туда, и я с ними. И вот я увидел настолько странную картину, что не удивлюсь, если вы сочтете это моей детской фантазией.

В центре пустыря, на ровной, кем-то тщательно расчищенной, квадратной площадке, собралась группа рослых мужчин в необычных костюмах: одни в черных, лакированных и блестящих, другие в светло-кремовых и тоже блестящих. Людей было много: человек тридцать или даже более. У всех в руках оружие: мечи, копья, луки. Несколько всадников на лошадях.

Помню, как мы всем двором, затаив дыхание, смотрели на них. Воины тоже не двигались. Замерли.

Я изо всех сил тянулся на цыпочки, но впереди стоящие мальчишки то и дело загораживали картину происходящего. Поэтому я проглядел, как светло-кремовый всадник на таком же светлом коне, нарушив статику представления, оказался вдруг возле ближайшего ко мне черного воина и наскочил на него! Последовало быстрое движение, и поверженное тело рухнуло возле меня! Я вскрикнул. Крови видно не было, но я каким-то детским чутьем понял, что он больше неживой...

...Я смог затаить этот эпизод глубоко внутри своей памяти, обволок его в мягкий кокон забытья, приказал себя не думать о случившемся.

А потом я встретил Мастера в парке недалеко от дома.

6

Но вначале небольшая предыстория.

Однажды, соседка по подъезду попросила мою мать взять на временное хранение домашнюю библиотеку. Мать выделила несколько полок в кладовке, куда перетащили обернутые в газету и перевязанные бечевкой стопки книг. Причина хранения была банальной: муж соседки пил, и она опасалась за сохранность библиотеки. Пили почти все мужики в нашем подъезде, в нашем доме, во дворе, в городе... Но пили по-разному. Ее муж находился на той стадии, когда вещи из дома уносились и продавались за бесценок, за стакан опохмелки.

В нашей семье книг было мало, да и те недетские. Читать я любил, поэтому с большим энтузиазмом принялся тайком от всех изучать принесенную библиотеку.

Там были разные книги, без какой-либо определенной тематики. Удивительная мешанина жанров, авторов и форматов.

И лишь в одной связке хранились книги строго определенной тематики - описание исторических сражений.

Когда я первый раз полистал эти труды, то не черта не понял: хитрые схемы, условные обозначения, сложные рассуждения о тактике боя и тому подобная скука. Но, проявив усидчивость, через некоторое время я начал улавливать суть изложения. Еще через пару недель эта тема меня захватила. Я перечитал все книги и увидел общую схему описанных грандиозных сражений. Я был ошеломлен открывшейся способностью понимать тактику и стратегию каждого боя!

Соседка не заметила нехватки десятка книг, забирая их обратно - муж закодировался, и слава богу. А я заполучил первую коллекцию в свою личную библиотеку.

7

Холмы, летом радующие глаз зеленью, зимой служат в нашем парке крутыми горками для малышни. Ледянки, снегоходы, лыжи - на всем этом детвора с визгом скатывается, падает, переворачивается, теряет шапки, вновь лезет обратно, и вновь несется вниз.

А чуть поодаль, над полянкой натянут тент. И там что-то происходит.

Я подхожу ближе и стою словно загипнотизированный.

Несколько деревянных коробок. Будто гробы. Хочется сказать братские гробы, потому как в каждом навалена груда тел. Мертвых. Тела в необычных костюмах: одни в черных, лакированных и блестящих, другие в светло-кремовых и тоже блестящих. Где-то я уже это видел.

Тела прибывают. Одна коробка уже полна, причем сверху торчит морда лежащего на боку вороного коня. И тут ее крышку захлопывают.

Мне трудно дышать. Я теряю опору под ногами и валюсь навзничь...

8

Сегодня меня водили на очередной допрос.

После череды бессмысленных вопросов следователя я не выдержал и спросил про Мастера. Могу ли я видеть Его. Он ответили, что рано думать об этом, но если я буду вести себя подобающим образом, то тогда возможно нам позволят увидеться. В чем заключается подобающее поведение, спросил я. Расскажите, как вы познакомились с мастером, заявил следователь. Почему вы его, кстати, называете мастером? Мастер, потому что он - Мастер, коротко объяснил я, а вот как мы познакомились, коротко не расскажешь. Мы не спешим, изрек мой собеседник и включил диктофон.

9

Первый раз я встретил Мастера летом в нашем парке.

Я сидел на лавочке и читал. Читал книгу о сражениях. Случилось так, что Он присел сбоку. Страшно подумать, что это событие было случайным. Мне никогда не поверить, что мы могли разминуться.

-Хорошая книга, - сказал Он и протянул мне свою визитку. - Приходи, если хочешь увидеть настоящие сражения.

Я не нашелся что ответить, кивнул и смутился.

Насвистывая, Он ушел, помахивая своей тросточкой, которую, как я потом убедился, никогда не выпускал из рук.

На следующий же день я пришел по указанному в оставленной визитке адресу. Абсолютно не представлял, кем окажется этот человек

Офис Мастера располагался в подвальном помещении обычного жилого дома. Мне сразу понравился этот теплый, слегка влажноватый от отопительных труб воздух.

Мастер расхаживал по пустому пространству помещения и легонько постукивал тросточкой по большим напольным плиткам: черная, белая, черная, белая...

-Только въехали, - развел Он руками. - Ни мебели, ничего пока нет.

Черные и белые цвета. Ничего лишнего. На стенах висели черно-белые портреты великих полководцев, про каждого из которых я готов был восторженно говорить часами.

Мастер тоже был в монохромном одеянии - черные брюки, белоснежная сорочка.

В углу на столе лежала карта. На ней схематично отмечены расположения войск.

Мастер вручил мне карандаш и попросил предложить тактику боя. Скажу честно, это было несложно. Классика. Мастер, не говоря ни слова, положил на стол другую карту, и эта задача оказалась простой для меня. Потом было еще несколько карт, уже с более сложными заданиями, но в итоге я справился со всеми.

Мастер вскипятил чайник, заварил чай, и мы молча пили из больших тяжелых кружек.

В тот день Он вручил мне пару книг и сказал слова, на основе которых я потом сформулировал Правило Пути Мастера: когда ты сделал сто шагов к победе и остался один - последний, самое опасное задержаться даже на миг.

10

Когда мы читаем книги о великих полководцах прошлого, когда мы смотрим исторические фильмы об эпохальных битвах, то обращаем внимание на победителя, на его смелость и гениальность. Мы восхищаемся мощью его войска, ликуем вместе с солдатами, захватившими очередную крепость, еще один город, новую страну. На золотых монетах отчеканен его лик, на площадях установлены памятники, написаны книги о его походах.

А что стало с проигравшими? Где полководцы, воины и мирные жители завоеванной страны? Были ли они нападавшими или всего лишь защищали свою отчизну от агрессии варваров?

В книгах и в кино им отведена одна роль - трусливо сдаться, погибнуть и сгинуть навсегда в истории, дабы не портить праздник ликующему победителю, дабы не тревожить совесть захватчика!

Смерть соседки-старушки производит на нас гораздо большее впечатление, нежели геноцид миллиона незнакомых людей...

Помню из детства, как в журнале "Юный натуралист" описывали нападение паука-альбиноса на крупную муху. Жертва на фотографии превосходила кровопийцу почти в два раза, однако белесый убийца грубо захватил несчастное насекомое и впрыснул парализующий яд. Беззащитная муха умирала, а он пожирал ее. В журнале про пожирание не было ни слова, но я четко представил, что поедал он муху медленно, как истинный садист. Автор статьи, кандидат каких-то там наук, много написал о поведении паука, о его ловкости, о среде его обитания, но не обмолвился о судьбе мух, которых уничтожал этот противный мини-спрут.

11

А в следующий раз Мастер показал мне свое войско.

Он усадил меня на черного как смоль коня, и, гарцуя, я объехал склонивших в почтении головы солдат.

-Ты готов стать великим полководцем, - произнес Он.

Я взирал на солдат.

-Это твое войско, - сказал Он.

Конь подо мной тряхнул головой.

-Наступило время отдавать приказы! - крикнул Он.

Я выбросил сжатую в кулак ладонь вверх, пришпорил коня, стремительно рванулся вперед, и солдаты послушно двинулись за мной.

12

Я обязательно найду ту фотографию паука-альбиноса. Куплю все номера "Юного натуралиста", но найду!

13

Помню, мы стояли возле модного магазина мужской одежды, разглядывая большую, высотой метров в пять, рекламу дорогого бренда.

Не вспомню все подробности этого плаката, но концептуально идея выражалась образом мужчины средних лет в дорогом и качественном костюме. Мужчина излучал благополучие и уверенность в себе. Ладонь правой руки он небрежно поместил в карман пиджака, а над лацканом левого рукава почтительно склонился портной, профессионально снимающий последние замеры примерки. Индивидуальный стиль. Индивидуальный портной.

-На что, по-твоему, необходимо обратить внимание в этой рекламе? - спросил тогда Мастер.

Я долго думал над ответом, понимая, что вопрос таит в себе подвох.

-На что ты фокусируешь взгляд? - уточнил Мастер.

-Лицо. Глаза. Взгляд.

-Этого господина?

-Да.

Мастер тогда ничего больше не сказал. Мы ушли.

И лишь потом я понял, как ошибался! Мне с самого начала было понятно, что господин в костюме совершенно фальшив. Он абсолютно не воспринимался! Некий франкенштейн, сшитый из высокомерной улыбки, искусственного загара, стероидных мышц, лака для волос и нарисованных ботинок. Дешевая пародия на образ успешности.

Основным персонажем на плакате был другой человек - это был портной, профессионально снимающий последние замеры примерки. Индивидуальный стиль. Индивидуальный портной!

Мастер. Человек, способный делать свою работу лишь исключительного качества. Вне зависимости от типа клиента. Даже будь этот клиент самой дешевой пародией на образ успешности!

Все мгновенно стало на свои места. Я увидел концепцию. Я правильно сфокусировал взгляд!

14

Я найду эту чертову фотографию паука-альбиноса! Зайду во все библиотеки мира, но найду!

Жалко муху? Ну, давайте поплачем! Какая она бедная!

Нельзя никого убивать? Нехорошо есть мясо убитых животных? Рыбу? Мед пчел?

Любое существо является индивидуальной и вечной душой? Давайте обмотаем рот марлей, и будет ходить как джайнисты, боясь нечаянно проглотить мошку. Страшно случайно раздавить жучка-червячка? Идите к черту! Отключите тогда свою иммунную систему, ибо ваши лейкоциты ежесекундно уничтожают миллиарды живых микробов. Вы не виноваты? Микробов вам не жалко? Это, в любом случае, убийство членов группы. Причинение тяжкого вреда их здоровью. Насильственное воспрепятствования деторождению. Создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы. Геноцид микробов.

Мне не жалко мухи, из которой сосет сок мохнатый вурдалак. И мне нисколько не будет жалко паука, когда я изорву паутину - труд и смысл его жизни, а потом выверну его тельце наизнанку и размажу слизь по ладони. И мне уже не жалко, что когда-то жалость была свойственна мне.

По крайней мере, я неравнодушен.

15

Я подпишу любой протокол, сказал я следователю.

Я хоть сейчас готов предстать под трибунал.

Я повинен в гибели тысяч, десятков тысяч солдат. Сотен тысяч. С каждой стороны.

Да хотя бы и миллионов! Вы мне льстите.

Да, я готов на сотрудничество, на казнь, на электрический стул, на лечение, на лоботомию...

Позвольте увидеться с Мастером!

16

-Черт, у вас стулья к полу привинчены?! - выругался Мастер, усаживаясь напротив меня.

По периметру стоял конвой.

-Почитал твое дело, - сказал он, постукивая тростью о пол. - Что за бред они там написали? Какие еще солдаты, пауки и джайнисты?

За соседними столиками сидели другие больные, в белых халатах, бледные, к ним тоже пришли на свидание родные и близкие.

-Ты переутомился, - сказал мастер. - Семь партий за один день... Отдыхай. Скоро тебя выпишут.

Возле стен прохаживалось несколько санитаров.

-А насчет тысяч и миллионов безвозвратно погибших шахматных фигур - они никуда не исчезли. Смотри, - тренер достал из нагрудного кармана пиджака небольшую шахматную доску и раскрыл ее. - Видишь? Они ждут тебя.