Юра выбрал подходящий момент, когда мать отвернулась от плиты, на которой жарила оладьи, и сказал, стараясь держаться как можно спокойнее:
- Мам, мы с Леной решили скоро пожениться.
Юра долго отрабатывал эту фразу перед зеркалом, однако, голос его предательски дрогнул и прозвучал тихо и неубедительно.
Мать схватила со стола бутылку растительного масла и отвернулась к плите. Судя по тому, как громко она прогремела сковородой, новость ей не понравилась.
Аппетит у Юры мгновенно пропал, он сидел возле тарелки горячих щей, мучаясь от ожидания. Почти половину стола занимал громоздкий радиоприемник - подарок отцу с работы.
Наконец мать, не глядя в глаза, пробормотала:
- Ну раз вы такие взрослые и все сами решили, то мне нечего сказать.
Юра осторожно зачерпнул ложкой щи.
Мать продолжила:
- Только всегда мой отец, царствие ему небесное, говорил мне, не спеши, Женя, выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть. Я вот не послушалась его и как жалею. Дня не было, чтобы не жалела.
Юра отложил ложку в строну.
Мать отошла к окну:
- Отец мой говорил, найди себе, Женя, работу нужную, чтобы люди тебя уважали. Меня и уважали, пока замуж не вышла... А кем твоя Лена работать собирается?
- Она хочет стать актрисой в театре.
- Актрисой! - воскликнула мать. - На фабрики и заводы никого сейчас не затащишь. А у нас быть швеей в сто раз было почетней, чем актрисой. Молодежь из деревень бежит, а кто урожай будет добывать?
На кухню вошел отец. Пошаркал стертыми тапочками, сел с краю стола, взял чашку с недопитым чаем.
- Чего берешь?! - взвизгнула мать. - Три дня заварке! Отравиться захотел? Мучители!
Отец послушно отставил чашку и стал разглядывать трещинки на столе. Стол был старый, и трещинок на нем было много. Трико на коленях отца тоже протерлось - лет штанам было не меньше чем столу. Седые волосы отца спутались - видимо, он только что проснулся.
"У него даже нет костюма, чтобы надеть на свадьбу", - тоскливо подумал Юра.
- Ешьте! - приказала мать, бухнув на середину стола тарелку с оладьями. - Готовлю вам целыми днями, как кухарка последняя!
Юра посмотрел на тарелку недоеденных щей и тихо вздохнул.
- Слышал, какую новость сын сообщил?
- Нет, - оживился отец.
- А что ты вообще слышишь? Пожар в доме случится - ничего не заметишь. Жениться твой сын собрался.
- Ну что ж, - сказал отец. - Имеет право.
- Права вы все имеете, с обязанностями у вас плохо. Когда с родителями невесты знакомиться пойдем?
- Как скажешь...
- Как скажешь! - передразнила мать. - А если не скажу, шагу без меня не сделаете? Десять лет ремонт в квартире не делался. Уже, небось, день свадьбы назначили?
- Мы хотим двадцатого или двадцать седьмого, - смущенно признался Юра.
Мать повернулась к настенному календарю с изображением румяной матрешки, вылезающей из коробочки с надписью "1962", и стала что-то высчитывать. Матрешка была изображена в цветастом платке и со строго нахмуренными бровями. Чем-то она походила на мать.
- Мама, это календарь на другой год, - напомнил Юра.
- Сама знаю! - ответила мать сердито.
"Она смотрит, не попадают ли эти дни на время поста", - догадался Юра.
- С баянистом кто договариваться будет? - спросила мать.
- Я с Василием поговорю, - начал было отец, но мать тут же прервала.
- Не надо нам Василия! Молодым нужен хороший баянист, а не алкаш твой Василий.
Отец хотел было что-то сказать, но мать перебила:
- Юра, кольцо золотое тебе тетя Галя свое отдаст, а Лене твоей пусть ее мама достает, мы не настолько богатые, чтобы всем помогать. Я всю жизнь вот без кольца прожила...
- Мама, не надо у тети Гали кольцо отбирать, мы сами купим! - возразил Юра.
- Не обижай тетю Галя, - возмутилась мать. - Она от чистого сердца подарит. Нет у нее возможность мебель и ковры дарить, вот кольцо отдаст. А вы, небось, еще и машины заказывать будете?
Юра кивнул.
- Везде деньги. Лучше бы купили себе что-нибудь нужное или отложили на сберкнижку. Но вы разве послушаете мать? Помню, мы с твоим отцом на троллейбусе из ЗАГСа ехали и ничего не развалились. Дождь был жуткий и грязь вокруг. Плохая примета, как мне потом объяснили...
- Можно же у Василия "Москвич" попросить, - встрял отец.
- Знаешь что? - разозлилась мать.
- Мы "Волгу" хотим заказать, - тихо сказал Юра.
- Еще лучше! - заметила мать. - Это ты к отцу обращайся, у него денег много.
- Да мы с Леной машину оплатим! - поспешно начал Юра, но мать многозначительно посмотрела на него, и он осекся.
Недопив чай, отец тяжело поднялся и зашаркал к себе в спальню.
- Иди! - зашептала мать Юре. - На свадьбу он тебе денег даст! Заодно узнаешь, где он их прячет.
Юре было очень неприятно идти сейчас за отцом. А где у него тайник он и так знал - отец прятал деньги в телевизоре. Юра однажды от нечего делать снял его пластмассовую заднюю крышку и среди пыльных вакуумных ламп и электрических конденсаторов обнаружил пакет с купюрами. Деньги отец хранил крупные: коричневые благородные сотни, зеленоватые полтинники и фиолетовые двадцати пяти рублевки с профилем Ленина. И лежал только один алый червонец - Владимир Ильич смотрел на нем почему-то влево. Бумажки были новые и приятно хрустели в руках.
Стоя теперь перед дверью в комнату отца, Юра слышал, как тот включил телевизор и осторожно снял крышку. Юра заглянул: отец сидел на стуле под большими портретами Гагарина и Хрущева (Хрущева отец не уважал, однако портрет на всякий случай повесил) и трясущимися руками отсчитывал купюры.
Юре стало противно, и он ушел к себе в спальню. Там достал с полки ноутбук, подключил интернет, зашел на веб-сайт Facebook и изменил свой статус на "Задолбло!".