Отдельные, разрозненные картинки из прошлого, не претендующие на то, чтобы из них можно было сложить целостный пазл.
А про что можно сказать - прошлое? Ведь и та строка, которую я печатаю в данный момент, через мгновение будет иметь полное право стать воспоминанием. Некоторые главы этой истории возвращают во вчера виртуальное, а некоторые - в фактическое, календарное.
Элементы мозаики, расколотые временем, стихиями настроений, избирательностью памяти, фатальностью случайностей, очевидной и легитимной предвзятостью предпочтений, они не желают быть подвластными никакой универсальной идее; иной раз они друг с другом приятельствуют и поют в унисон; случаются между ними и размолвки, и пререкаются они - совсем как свидетели, что дают противоречивые показания на суде. Да и сами с собой не всегда они в согласии: никакая тема не получает монополии - даже в границах своего небольшого, но суверенного поля страницы. "Отклоняешься от темы!" - кричали одноклассники Ричарду Кинселле в романе Сэлинджера "Над пропастью во ржи". И в моей, с позволения сказать, повести такие временные и пространственные антраша - скорее правило, чем исключение. Поэтому так часто вы встретите одну из постоянно повторяющихся и бестактно прерывающих рассказ фраз: об этом напишу отдельно или: продолжение следует. Но в таком несовершенстве изложения имеется один, на мой взгляд, немаловажный положительный момент: преемственность коротких глав не имеет места, текст можно читать, начиная с любой из них.
Море подробностей, перечислений дат, названий и имён, надо полагать, покажутся лишними для постороннего и привередливого читателя, у которого заранее прошу прощения за пресное и нудное повествование и на снисхождение которого, не обольщаясь относительно художественных достоинств своего опуса, всё же рассчитываю ...