Дёмина Карина : другие произведения.

Глава 8. Старые новые знакомые

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    М... довольно спорная глава. Много разговоров.


Глава 8. Старые новые знакомые

  
   После свадьбы мы сразу уехали в свадебное путешествие. Я в Турцию, жена в Швейцарию, и прожили там три года в любви и согласии.
   Из откровений о счастливой семейной жизни.
  
   Тиссе было стыдно.
   Нет, не так - Тиссе было невыносимо, ужасно, душераздирающе стыдно!
   От стыда хотелось провалиться под перину, и кровать, и еще ниже, в самые кошмарные подземелья, где никто и никогда Тиссу бы не обнаружил.
   И там она бы вволю поплакала над собственно глупостью, репутацией и прочими крайне важными вещами. Однако перина была мягка и плотна, а замок крепок. Оставалось лишь натянуть одеяло на голову и притвориться, что Тиссы вовсе не существует.
   Вот только под одеялом было жарко, душно и потно.
   И Долэг не позволит отлеживаться.
   - Вставай, - она не стала сдирать одеяло, но оседлав Тиссины ноги, принялась щекотать. - Вставай, вставай, вставай... Иза уже встала.
   Ужасно... мало того, что вчера Тисса уснула прямо на кровати Их Светлости, так и проснулась исключительно затем, чтобы поесть, переодеться в сорочку и вновь уснуть. И сегодня она все возможные правила приличия уже нарушила.
   Но было плохо.
   Голова болела. Хотелось пить. А язык распух. И глаза слезились. Умереть бы сейчас... тогда и позора не было бы. Но так легко Тиссе не отделаться.
   И она со стоном села.
   Ушедшего ради... что с ней происходит?
   - Ну ты и страшная! - Долэг всегда знала, что следует сказать в успокоение. - Леди Иза сказала, чтоб ты, как проснешься, умывалась. Ванна там... пошли, я покажу. Вставай!
   О нет... Нет, нет, нет! Тисса не имеет права пользоваться ванной Их Светлости!
   И вообще здесь находиться.
   - Мы теперь будем тут жить, - Долэг, забравшись на край огромной латунной ванны, открыла воду. - Ну, пока лорд Кайя не вернется.
   - Их Светлость, - первые слова дались с трудом.
   Долэг стянула ночную рубашку и велела:
   - В ванну лезь. Ты так выглядишь, что я бы на тебе точно не женилась.
   Зачем она про женитьбу сказала? Это слово вдруг возродило в памяти вчерашний разговор во всех его ужасающих подробностях.
   Мало того, что Тисса про письма Гийома... и письма Гийому рассказала, так и на будущего мужа нажаловалась... Ушедший, пусть пучина ванны ее поглотит.
   Желанию не суждено было сбыться. Хотя в целом несколько полегчало.
   Долэг помогла выбраться из ванны, подала полотенце... с монограммой Их Светлости. И платье, если Тисса не ошибалась, тоже принадлежавшее леди Изольде.
   - Садись, - мрачно сказала Долэг, берясь за гребень. И Тисса закрыла глаза, пытаясь представить, что ее ждет. Определенно - ничего хорошего.
   И это в высшей мере справедливо.
   - А где Их Светлость?
   - В кабинете сидят. Ей письмо пришло. И бумаги про тебя... леди Иза тебя ждет. Не вертись, а то хуже будет.
   Куда уж хуже-то?
   За огромным столом Их Светлости леди Изольда выглядела еще более хрупкой, чем обычно. Она почти потерялась среди бумаг, книг, свитков и карт, которые свисали на пол, прижатые лишь серебряной чернильницей.
   Леди Изольда читала письмо и улыбалась.
   Она почти всегда улыбалась, но сейчас - как-то иначе, особенно тепло, как будто не бумаге - человеку.
   - Ваша Светлость? - колени Тиссы подкашивались, а руки дрожали.
   - Доброе утро... точнее день, но все равно добрый.
   Леди Изольда спрятала письмо в шкатулку, а ту - в ящик стола. И как-то сразу стало понятно, что она точно не отправит письмо в камин, а будет хранить и перечитывать. Возможно, выучит наизусть... или уже выучила. Тисса попыталась вспомнить хотя бы одно из тех, которые сожгла столь немилосердно. Но голова была пуста, а совесть - свирепа.
   - Садись... и успокойся, ничего страшного не произошло. Леди Льялл понадобилось срочно уехать. И вы с сестрой временно поживете здесь. Во избежание дальнейших инцидентов.
   - Д-да.
   Ничего не произошло? Но Тисса же помнит...
   - Это, - леди Изольда передала гербовый свиток, - договор о намерениях. Я думаю, что тебе следует с ним ознакомиться. Пожалуйста, прочти внимательно.
   Тисса читала.
   Много слов. Некоторые непонятны, хотя отец позволял ей читать договора об аренде, и купли-продажи, и другие разные, но... этот отличается.
   Он неправильный!
   Это женщина должна приносить мужу приданое, а не...
   У Тиссы и вправду будет свой дом? И содержание.
   Обеспечение Долэг.
   Суммы невообразимы. Зачем столько? И зачем это ему вообще?
   Тисса молча вернула бумаги.
   - Все хорошо? Я подписываю, - и леди Изольда взялась за перо, держала она его как-то не так, неудобно. Ей, наверное, непривычно пользоваться перьями. В ее мире используют... а что используют в ее мире? Тисса решительно не представляла, чем можно заменить такую обыкновенную и привычную вещь, как хорошее гусиное перо.
   Но вопрос требовал ответа, и Тисса вынуждена была сказать правду:
   - Нет.
   - Почему?
   - Это... нечестно, - Тисса вцепилась в подлокотники. - Из-за тех писем... которые Гийом... и которые я... писала. И принимала тоже. Читала.
   - Ну и на здоровье, - спокойно ответила леди Изольда и пощекотала кончиком пера нос. - Тисса, главное, что дальше писем дело не зашло. Но вообще, если тебя это волнует, то есть два варианта. Мы идем и сознаемся в переписке. Или молчим и забываем, что она вообще была.
   Признаться?
   Рассказать обо всем?
   Да ни за что! Леди Изольда - одно дело, а тан... если узнает, он придет в ярость.
   - Все ошибаются, Тисса. Главное, чтобы ошибки не повторялись. Магнус считает, что Гийом нанял тех людей, которые...
   ...избили тана. И поставили клеймо...
   ...он ведь писал про раба... и про справедливость... Тисса должна была понять. Предупредить.
   Сделать хоть что-то, а она...
   Почему-то очень явно вспомнилась рука, обхватившая шею. Узнав о письмах, тан просто довершит начатое и будет всецело прав.
   - Не надо ничего говорить. Пожалуйста.
   - Хорошо, - леди Изольда поставила широкий небрежный росчерк. - И не бойся Гийома. Сюда он вряд ли вернется. А если вернется, то... подземелья у Замка глубокие.
   О да. Найдется там место и для Тиссы.
  
   Ох, не была я уверена в том, что молчание - верный выбор.
   А сказать...
   Урфин взбеленится. Точно взбеленится, жертва самолюбия. В лучшем случае гадостей наговорит. В худшем... о худшем лучше и не думать. Нет, ударить Тиссу он не ударит, но вот договор разорвать вполне способен. Причина ненавидеть Гийома у него - тут сомнений нет - веская. Но ведь эти двое сами сцепились, без посторонней, так сказать, помощи. И девчонку в свои разборки втянули.
   - Гийом тебя не любил, - возможно, то, что я скажу, жестоко, но Тиссе следует знать правду, сугубо для профилактики рецидивов влюбленности. - Никогда. Ни секунды. Подозреваю, что он любит лишь себя самого. А на тебя обратил внимание, поскольку это сделал Урфин. Соблазнить невесту врага - это старый мужской способ сделать гадость.
   Вот только вряд ли Гийом учел непробиваемую порядочность Тиссы. Небось, надеялся на быструю победу. И письма, подозреваю, были щедро пересыпаны признаниями в любви да обещаниями чудесного будущего на двоих.
   Положа руку на сердце, мне бы в ее возрасте этого хватило.
   Может, зря я ругаю здешнее воспитание?
   - И тебе следовало бы сразу рассказать о письмах...
   - Да, Ваша Светлость.
   Бестолковое сожаление: не знаю ни одной девицы, которая бы донесла на тайного поклонника, тем более, если душа желает высоких материй, а поклонник более чем симпатичен.
   Сволочь только... но это вообще с поклонниками частенько происходит.
   - Я надеюсь, если подобное повторится...
   ...не приведи Ушедший...
   - ...то ты поступишь правильно.
   ...или хотя бы отвечать не станешь... а улики - в камин. Он все проглотит.
   - Да, Ваша Светлость.
   Опять не складывается беседа.
   - Изольда. Или леди Изольда, если тебе воспитание иначе не позволяет.
   А Гийом-то, небось, взбесился, когда юная дева нагло проигнорировала расставленные силки, отмазавшись наличием жениха в перспективе. И не это ли стало поводом для новых разборок?
   - Тисса, я не считаю тебя виноватой в чем-то. Нечестной. Или плохой. Ты сделала глупость, но не самую страшную...
   ...очень на это надеюсь.
   - ...и сейчас тебя мучит совесть. Это тоже нормально. Но будь разумной девушкой...
   ...интересно, существуют ли такие?
   - ...и не позволяй тому, чего нельзя изменить, ломать себе жизнь. Лучше исправлять то, что исправить можно.
   Эх, с какой это напасти я столь стремительно поумнела? Не хватает для полноты образа подагры и такого противного старческого скрежета в голосе, который прорезается при регулярном чтении нотаций и выдаче премудрых советов.
   Пора прекращать.
   - Как исправить? - в голосе Тиссы полнейшая безысходность.
   Мир ужасен. Жизнь окончена. И все прожитые годы твердят о том, что нынешняя ситуация выхода не имеет. Разве что в петлю.
   До чего знакомо...
   - Для начала - позавтракать. Потом нанесем визит Их Сиятельству...
   ...уже подозреваю, как они обрадуются, представ пред очами невесты в крайне негероическом обличье...
   - ...торжественно вручим бумаги...
   Вздох. Совесть, она такая. Пока привыкнешь - намучаешься.
   - ...потом займемся финансами и делами государственной важности.
   Это беднягу совсем не вдохновило. Ничего, пусть привыкает, подозреваю, что дружить нам придется семьями. И лучше бы дружба была искренней.
   Она милый ребенок, но... Кайя прав: дети взрослеют.
  
   Мюррей появился в полдень.
   Пришел один, переправившись на какой-то очень уж ненадежной с виду лодчонке, которую бросил на берегу. И доспех не надел.
   Он стал старше и почему-то ниже - теперь едва доставал до подбородка.
   Тоньше.
   А привычка к пестрым нарядам осталась.
   Щеголоватые сапоги ярко-алого цвета с тупыми носами и массивными пряжками. Шаровары, расшитые серебряной нитью. Куртка с бахромой по рукавам. Соболиная шапка с длинным хвостом, который сливается по цвету с собственными волосами Эдварда. По-прежнему не стрижется, заплетая косу. И атласная лента с бантом не выглядит смешно.
   На лицо все равно придется смотреть. И Кайя решается.
   Прежнее. Сухое, словно вырезанное из кости. Смуглая выдубленная кожа с росписью мураны. Нос изящный, несмотря на старый перелом. Левый глаз из-за шрама застыл в вечном прищуре, а все так же ярок. И насмешка прежняя.
   ...малыш, ну ты и вырос, однако! Здравствуй!
   ...здравствуй, Эдвард.
   Неуклюжая попытка обняться. Обоим равно неловко.
   ...Кайя, ты же меня выслушаешь?
   - Конечно, - Кайя отвечает и вслух тоже.
   Он еще не привык, что разговаривать можно без слов.
   - Тогда веди. Посидим. Поговорим, - Мюррей принимает правила. - Кажется, нам многое следует обсудить. Кстати, твои люди мне не доверяют.
   ...ты враг...
   ...для них? Или для тебя тоже?
   ...не для меня. Я не понимаю, Эдвард.
   ...недоразумение... мы разберемся. Вдвоем. Хорошо?
   Шатер вычистили и привели в порядок. Свежий ковер. Пара гобеленов, реквизированных из чьего-то сундука - Кайя прежде не раз задумывался, зачем таскать с собой всякую ерунду, вроде гобеленов и серебряной посуды - жаровни, канделябры... почти и прилично получилось.
   - Готовился? - Эдвард поправил покосившуюся свечу и достал из-под полы флягу. - Я тоже. Если ты не откажешься со мной пить.
   - Не откажусь.
   Кайя предлагали охрану. И прислугу. И вообще сменить его шатер, который по совокупному мнению баронов был, конечно, заслуженным шатром, с честью исполнявшим свой долг, на другой, более подобающий высокому званию Их Светлости.
   И его грядущего гостя.
   - Кайя, - Эдвард поставил два кубка и разлил вино. - Сначала я должен... проклятье, я всю ночь думал, что тебе скажу, но так и не придумал. Мы виноваты... нет, прежде всего я виноват перед тобой... перед вами.
   - В чем?
   - Я давал слово вас защищать. Учить и защищать. Если понадобится, то ценой жизни. Красиво звучит, только когда понадобилось, оказалось, что это - лишь выражение такое... что есть высшая цель и надо проявить благоразумие. Подчиниться.
   Это был не тот разговор, на который Кайя рассчитывал.
   - Назревал кризис... его еще пытались предотвратить. И уж точно не хотели усугублять. Твой отец был нестабилен. Он сам решил, что умнее прочих, сможет на двух стульях усидеть.
   - Не вышло.
   Шрамы зудели. Вот всегда, когда речь о чем-то, что Кайя хотел бы забыть, они напоминают о своем существовании.
   - Не вышло, - эхом отозвался Эдвард. - И ему дали громоотвод. После Фризии я пытался тебя забрать. Но они испугались, что будет еще один кризис, который наверняка развалит всю систему. Оракул же гарантировал твое выживание.
   И сдержал слово. Оракул не ошибается.
   Он просто не берет в расчет желания отдельных элементов системы.
   - Все было не так и плохо.
   ...врешь.
   ...немного.
   ...я не прошу меня простить, потому что такое простить нельзя.
   ...тебя я никогда не винил. И остальных тоже. Если все так, как ты говоришь, у вас не было выбора.
   ...за мной долг крови, Кайя. Ты примешь его?
   ...если тебе станет легче.
   ...спасибо. Ты говоришь лучше, чем вчера. Кайя, мы думали, что ты молчишь, потому что не желаешь иметь с нами ничего общего. И решили, что это - твое право.
   - Я не слышал.
   Эдвард помотал головой и коснулся виска.
   ...нужна тренировка. Говори так. Я уже понял, что ты не слышал. Он с тобой не разговаривал?
   ...нет.
   ...но? Я слышу сомнение. Это хорошо. Спектр эмоций тоже важен.
   Это не те эмоции, которыми следует делиться.
   - На, - Эдвард вложил кубок в руку. - Я только теперь понял, почему тогда ты написал письмо. Не попросил, хотя мы были на расстоянии разговора, а написал. Это было странно, но... я решил, что письмо - только предлог. Для твоего дружка. Как, к слову, он поживает? По-прежнему в каждой бочке затычка?
   - Есть такое.
   - Еще злится на меня, что на цепь посадил? Ладно, дело не в этом. Говорить начинают в двенадцать. В тринадцать. Пятнадцать - уже поздно. Тебе?
   ...двадцать девять.
   ...именно. А ты только сейчас сподобился. И получается замечательно. Значит, проблема не во врожденном дефекте. Ты ведь догадываешься о причине. Я слышу это. Что он с тобой сделал?
   Солгать? Промолчать? Но какой смысл в разговоре, если Кайя будет молчать?
   ...взлом... взломал... взламывал...
   Отрезать эмоции не выходит.
   И вроде бы все пережито. Забыто. Или хотя бы спрятано в такие глубины разума, откуда точно не выберется. А оно вдруг выплеснулось гноем из обиды, унижения, оглушающего чувства собственной беспомощности.
   - Когда? - Эдвард отводит взгляд.
   Уйдет.
   Сейчас завершит разговор на вежливой ноте и уйдет. Все станет как прежде. Только яснее, потому что исчезнет неопределенность. Кайя ведь с самого начала знал, что так будет.
   - Первый раз в тринадцать. Дальше... по-разному. В последний год почти ежедневно.
   - Зачем?!
   Кайя и сам пытался понять, почему-то казалось, что если найдется объяснение, то станет легче. А оно все не находилось.
   Отец не пытался контролировать.
   И не лез в память, разве что из любопытства, вытряхивая то одно, то другое воспоминание, делая его нарочито ярким, неживым.
   Не принуждал к чему-либо - мелочи, вроде нарушенной координации, не в счет.
   - По-моему, ему просто нравилось это делать, - единственный ответ, который был правдой.
   - И ты молчал?
   - Кому и что я мог сказать?
   Никому. Урфин и тот не знал. Он наверняка догадывался. Злился. Нарывался. И становилось только хуже. До него никак не доходило, что некоторые пощечины лучше терпеть молча.
   - Да и что бы изменилось, Эдвард? Оракул молчал, следовательно, угрозы системе не было. Что до меня, то... я привык. Со временем.
   Научился предугадывать. Расслабляться, пропуская первый удар. И даже стоять на ногах, не важно, контролировал их или нет. Свыкся с легкой тошнотой после.
   Эдвард сел и, вытянув ноги, уставился на сапоги.
   - Я никогда еще не чувствовал себя настолько мерзко.
   - Пройдет.
   - Привыкну. Со временем. Это да... - сняв шапку, он провел по волосам. В белой гриве седина не заметна. Но Эдвард уже не молод, хотя и не стар.
   Жив ли его отец?
   Старый Мюррей был добрым человеком. Вот только, как выяснилось, доброта мало что значит, когда речь идет об интересах мира. Возможно, так и правильно.
   Хотя все еще обидно.
   А Изольды нет, чтобы пожаловаться.
   - За встречу, - грустно произнес Эдвард, поднимая кубок. А Кайя и забыл, что держит в руках.
   Вино было южным и легким, со вкусом абрикосов, лета и чего-то еще, прочно забытого.
   - За встречу.
   ...Кайя, могу я и дальше с тобой говорить?
   ...да, конечно.
   ...кто знает о взломе?
   ...Оракул. Ты. Доверяю. Молчи.
   ...Кайя, не пытайся контролировать мысли. Просто говори про себя. Я услышу. И эмоции не спеши отсекать. Со временем научишься.
   ...совсем плохо?
   ...совсем неплохо. Ты всегда быстро учился. И сейчас получается. Практика нужна вот и все. Но нашим сказать следует.
   ...зачем? Чтобы посочувствовали?
   ...чтобы помогли. Ллойд сказал, что весной ты был нестабилен. Он едва вывернулся из-под удара. А я не вижу признаков срыва. Напротив, ты удивительно спокоен с учетом ситуации. Где правда?
   ...не знаю.
   Эдвард уставился в бокал. Он молчал, но не закрывался, позволяя считывать эмоции.
   Вина. Полынная горечь. Серый цвет.
   Злость с запахом мяты, резким, неприятным.
   Тоска. И недоумение.
   ...Кайя, тебе это не понравится, но я должен понять, что он с тобой делал.
   ...взлом?
   Не в этот раз. Кайя больше не позволит делать с собой такое. Он старше.
   Сильнее.
   Эдвард опытней. И если дойдет до схватки, то результат не определен.
   - Успокойся, - Мюррей отставил кубок. - Я не хочу тебя взламывать. И не стану. У тебя есть выбор. Ты уже взрослый и понимаешь, что происходит. Хочешь отказаться - отказывайся. Но все последствия будут на твоей совести.
   Он был прав. Отказаться - просто. Эдвард промолчит. И не будет предлагать во второй раз, предоставив Кайя самому разбираться с собой.
   Он стабилен.
   Ллойд ошибся.
   Или нет?
   Кайя едва не сорвался в городе. Не хватило малости... а если однажды все-таки контроль слетит? Если он просто не замечает, что раскачка уже началась?
   - Больно не будет. Неприятно - да, - Эдвард снял куртку, оставшись в длинном черном колете. Он закатал рукава рубахи, хотя нужды в этом не было. - Сам знаешь. Закрой глаза. И попытайся расслабиться.
   Сам же и хмыкнул над нелепостью собственного совета.
   В прикосновении не было нужды, но холодные пальцы у висков отвлекали. Вдох. Выдох. Сердце привычно замедляется, оно помнит короткую остановку на переходе от одного сознания к другому. Но Эдвард не давит. Его присутствие почти неощутимо и длится, кажется, минуту, а то и меньше.
   - Выдыхай, - Эдвард не убирает руки, но заставляет наклониться. - Шрамы откуда?
   - Да... старая история.
   - Похоже, мы не в курсе многих старых историй. Ты стабилен. Ты более стабилен, чем кто бы то ни было.
   Тогда почему Эдвард вновь отворачивается и старательно вытирает пальцы о рукава куртки, замшей счищая несуществующую грязь.
   ...на что это похоже?
   Кайя всегда хотелось знать.
   ...на последствия ковровой бомбардировки...
   Серая земля в рытвинах и ямах. Каменное крошево. Искореженные деревья, чьи корни смотрят в небеса. И огромная железная машина, наполовину погребенная под завалом. Низкий корпус, нелепо вывернутая башня с дулом, направленным в низкое небо. Россыпь снарядов и серебристая проволока растяжек.
   ...шрамы. Сплошные шрамы. Он многого тебя лишил.
   Эдвард допил вино одним глотком.
   ...знаю. Я не способен к тонкой работе. Точечные удары. Или взлом. Пытался. Допрос. Убил.
   Снова не получается говорить. И Кайя переходит на нормальную речь.
   - Основные функции не пострадали.
   ...ты говоришь о себе, как о машине. Это неправильно. Ты живой. Имеешь право нервничать. Но сейчас успокойся и говори. Практикуйся.
   ...учишь?
   ...еще и не начинал. Но я бы не отказался с тобой поработать. Ты знаешь, зачем он поставил блок?
   ...что?
   ...блок. Связка. Я же показал.
   Тот железный монстр с вывернутыми гусеницами, который почти сроднился с землей.
   ...именно.
   ...Я не знал, что он есть. Зачем - тоже не знаю. Ты можешь понять?
   ...могу попытаться. Если позволишь более плотно проникнуть. Я попробую на прочность, но возможно, что будет больно.
   - Потерплю.
   Теперь Кайя казалось, что он ощущает в своей голове этот блок. Ржавое железо. Клочья трака. И темные тела неразорвавшихся бомб.
   Эдвард действует жестче.
   Он разрезает пласты сознания, забираясь все глубже. Рассчитывает найти корни и перерезать.
   Не выйдет.
   Сердцебиение ускоряется. Обрыв.
   Легкие отказывают на полувдохе.
   И зрение отключается. Слух.
   Падение... темнота навстречу. Колодец. Кайя не любит колодцев. Дно у них твердое. И стены тоже. Камень ранит, но боли нет. Ничего нет. Наверное, смерть так и выглядит.
   Изольда расстроится.
   Эта мысль останавливает падение. А затем следует рывок, с которым приходит невыносимая, уродующая боль.
   - Дыши, чтобы тебя, - Кайя позволяют упасть на четвереньки, но поддерживают. - Вот так, дыши... сейчас все пройдет.
   - Ты...
   - Молчи пока. Отдышись. Цепляйся за меня. Садись.
   Эдвард помогает подняться. Он бледен до серости. И не скрывает страха. А из носа кровь течет, и Мюррей вытирает ее рукавом.
   - Как голова? Болит?
   Нет. Скорее ощущение пустоты. И ржавого монстра, который остался на прежнем месте. Он пустил корни слишком глубоко.
   - Кайя, клянусь жизнью, что только прикоснулся к блоку. А он рванул.
   - Он... не хотел... чтобы сняли.
   Дыхание возвращается. И сердце работает нормально. А ведь странно: Кайя уже привык к тому, что убить его невозможно. Извне. Изнутри, выходит, очень даже легко.
   - Твой папаша, - Эдвард опускается на стул и, запрокинув голову, сжимает пальцами переносицу. Кровь должна бы остановиться, но она продолжает течь. Кажется, его тоже крепко задело, и Кайя чувствует себя виноватым. - Был гребаным психопатом.
   ...ты слышишь?
   ...да.
   ...нельзя молчать. И оставлять блок нельзя. Я в одиночку не потяну. Но если вдвоем или втроем, то вполне выкорчуем.
   ...кто еще?
   ...Ллойд. У него хорошо получается резать. И Берштень. Возьмет на себя физиологию.
   ...хорошо. Когда?
   ...раньше весны не получится. Надо создать стабильную нейтралку. Можно здесь. Или на Изгиборе. Равноудаленная точка. Согласен?
   ...да.
   Кровотечение останавливается, и Эдвард трясет головой. Он зол и растерян, но не пытается скрывать эмоции.
   ...Кайя... в этот раз я еще одну странность отметил. Местами шрамы почти разгладились. Ты восстанавливаешься, но очень странно, как бы извне. Я думаю, поэтому ты и заговорил. Чего я еще не знаю?
   ...я женился.
   В удивлении Эдварда видится вопрос. Но Кайя не знает, что рассказать ему про Изольду. А память как назло подбрасывает картинки весьма личного характера. И Мюррей фыркает, сдерживая смех:
   - Тебе все-таки надо учиться фильтровать речь... но поздравляю.
   Он искренен.
   - Когда?
   - Месяца полтора как... - а кажется, что целую вечность, и всю эту вечность Кайя провел в унылом одиночестве походного шатра. Чего ради, спрашивается?
   - Кайя, - Эдвард с силой рванул ленту, и та выскользнула из волос. - Я так понимаю, он тебе и этого не рассказал? Нельзя с ней расставаться. Минимум полгода, пока не сформируется устойчивая связь, а лучше - дольше. Возвращайся домой. Я передам нашим, чтобы тебя не дергали.
   Вернуться? Слишком хорошо, чтобы это было правдой.
   Уехать. Забыть обо всем.
   О городе, который продолжал играть в осаду.
   О границе.
   Баронах. Войсках. Работорговцах. Тени. Чужом маге...
   ...с местными я сам разберусь. Скажи, чего ты хочешь, и они примут условия. Ледяной дом помнишь еще? Формально он в пределах нейтралки. И я жду вас там после зимнего праздника. С Алькой познакомишься. И с малым моим... Родители опять же обрадуются. Они тогда поссорились. Мама полгода с отцом не разговаривала. Скажи, что приедешь. Пожалуйста.
   ...обязательно.
   Изольде понравится Ледяной дом.
   Наверняка.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"