Какое-то время мы жили нормально такой жизнью. Как будто ничего не случилось, а потом раз, и все изменилось. Во второй половине дня, когда я приехал забирать свою дочь из этого ее рассадника знаний.
Начать с того, что в машину кроме Наты мне на заднее сиденье село два амбала в брониках. Это я как то пережил, в отличии от Байрама, который, если бы не намордник, порвал бы на фиг всех, в том числе и меня. Кстати встретил он меня во дворе, я сначала не понял почему, но потом в кабинке консьержки заметил смутно знакомое лицо. В лифте обнаружился лифтер, которого тут сроду не было, но ебальник у него был такой, будто он родился тут, прям вырос в этой кабинке и никогда ее не покидал. Он мне, сука, даже на на кнопочку нажать не дал. Ната вела себя так, будто это все в порядке вещей. Ее не смутила даже наша новая горничная, которую я до этого в глаза ни разу не видел. Мне вообще не по себе когда у меня дома посторонние, а когда у этих посторонних во рту все зубы искусственные, и под мышками по пистолету, то это и вообще как-то расстраивает. Хотя лицом тетя ничего, я б к такой подкатил, если б у нее на физии не было написано, что она при исполнении, и что на этом исполнении, ей что чашку кофе выпить, что человека завалить - один хрен. А я, между прочим, полчаса назад собирался к Нате в школу и дома никого не было!
--
Эдик, это че за хуйня? Мы что, блядь, прогневили всех горских богов?
--
Ну не всех, но некоторых точно.
--
И как долго все это будет продолжаться?
--
Думаю недолго. - Наш еврей чего-то еще добавил, но разобрать я не смог, потому что охранники сзади меня втащили в этот момент Байрама, и он им, на своем собачьем громко объяснял, что он с ими со всеми сделает, как только с него снимут ошейник и намордник.
--
Мы тут ни спать нормально, ни жить не сможем.
--
Не переживай.
--
Ну что значит переживай? Кто все эти люди у меня в доме?
--
Охрана.
--
А что за тетка у меня в квартире?
--
Она выбивает с тридцати метров десять из десяти. А что, Василий? - в голосе Рабиновича вдруг послышались едкие нотки. Вы никогда не думали, что вас может случиться что-то похожее?
У меня, блядь, голова, чтобы есть, а руки, чтоб машину водить. Я хотел честно это ему ответить, но вдруг понял, что Ната стоит рядом со мной с кипой каких-то книжек в руках.
--
Тебе чего?
--
Пап, это наша учительница физкультуры, я её хорошо знаю, она нормальная.
Я тупо положил трубку и уставился на своего ребенка.
--
Фига се у вас учителя в школе.
--
Она меня выручила, когда за мной в школу пришли женщины.
На кухне состоялся интересный разговор с участием меня, Наты, Светы, то бишь учительницы физры и Байрама, который, как только я повышал тон, тут же пытался меня морально поддержать. Впрочем света и Ната были спокойные как танки, типа так все и надо.
Оказывается три часа назад в школу пришли две женщины внешности явно нерусской. На руках у них была куча бумажек и в том числе свидетельство о рождении Наты. Одна из них упорно называла себя ее матерью требовала отдать ей ребенка. Громко так требовала. с катанием по земле, слезами, замыванием рук и причитаниями. Понятно, что никто им девчонку не отдал и бумаги их читать не стал. Школа официально считается детским и отрытым учреждением, так вот когда Нату вывели на индивидуальные занятия по физкультуре, эти две кошелки были у ворот. Увидев свое чадо, тетки рванули к ней как спринтеры на олимпиаде, схватили ее в охапку и устремились к воротам. А в ворота на полном ходу в этот момент въехал тонированный джип.
Пока охрана. очумев от такой наглости, пыталась сообразить в том плане, что стрелять или не стрелять, тётки почти добежали до машины. но тут у них случился облом, потому что Света догнала их. Эти кавказские дуры ещё чего-то пытались такое сделать ножами, но, как я понял из объяснений, бой был неравный. Потому что горы горами, а кмс по рукопашному у педагогини никто не отменял.
Кончилось все быстро, джип очень быстро уехал в неизвестном направлении, а тетки остались у наших. Через пару часов их сдали милиции, после чего от Эдика поступил сигнал к плану Б.