Аннотация: о приключениях Петрика П'яточкина... ;]
... Давным давно в украинскому селi жив собi хлопчик... Петрик П"яточкин... =)
Паренек был симпатичный, работящий и послушный - не парень, а родительское загляденье. Жил себе в школу похаживал, травку покуривал, девок портить не начал по малолетству и хорошему воспитанию... Но вот приключилась с ним беда - захворал. Свезли его в город. Несколько месяц или два продержали его врачи в больнице - вроде выздоровел, но слух и речь пропала. Слышать он потом таки вроде начал, а вот говорить - никак - как будто каша во рту. Му-му-му... ма-му-ве-ву... Намаялись с ним родители, но через год все таки читать по губам он научился и носил после этого на у себя на шее блокнот - чтоб с другими мочь объясняться. Братья его повыросли - в ПТУ поехали учиться, в город. А он так и остался с родителями - на городе подсобить, или в поле тату помочь. Люди вроде в селi не злые были - не сильно его донимали. Жил себе и жил.
Как-то сталось так, что если даже кто рядом разговоры личные вел - то не сильно от него скрывался - кому он что расскажет. Подружки, что к матери приходили его не стыдились - и о мужиках своих при нем разговаривали. Набрался он жизненной мудрости из первоисточника. Жил себе - родителям помогал, соседям. Вроде даже девки на него иногда смотрели - и при нем же его и обсуждали =)
- А чего? Парень годный! Не пьет как все, работящий и корешок поди как у мужиков ихних - не свисает...
- Да, а вот поговорить захочешь - так с кем?
- Ой шо мне говорить? Вон ты много говоришь со своим? Покричишь на него, поплачешь вот и все разговоры. Так тут хоть перебивать некому! И кричать на него не треба - как утро, так он уже на огороде, с матерью! А тато ще у постелi дрыпака дает!
- Ну... может кому он и сгодиться в мужики...
Так себе он жил, ежечасно слушая вещи которые бы другие если бы и услышали о себе - то только с пересудов через пятые руки. Иногда хлопцы его даже просили посидеть рядом с девками та узнать про шо они там балакають =)
Однажды, дело было летом, под конец августа, завел он было себе моду - воровать яблоки в саду. Как только коров пригонят и поужинают, он тихонько огородами, по меже и за село - а там два поля пешком и сад. Сидишь себе на дереве и ешь свежие яблоки. Если сторож и проедет - то он себе тихо сидит и не видно его - если б на продажу воровать - тогда да, заметили б... а так... самое главное рукавом яблоко обтереть - ато от необтертых живот болит... Химия.
Вот подоил он корову. Поужинал с родителями. Мама на лавку к подружкам пошла, папа - смотреть футбол. Посидел он... посмотрел как солнце зашло и давай бегом в сад... полакомиться... помедитировать... поразмышлять над судьбами мира... и вселенной...
Прошел в огород... там до конца - тропинкой между виноградом и картошкой... вот межа... по ней еще добрых полкилометра между огородами и вот - уже и конец села.
Тут уже можно не переживать и идти спокойно - никого тут ночью нет...
Ан нет, нечистая принесла парочку воркующих голубков...
- Солнце мое, я люблю тебя, как можешь отказать ты мне в ответном чувстве ?
- Но дорогой, позвольте извинить себя, я отдана другому, сердце свое положено заветом брака, что сблизит двух детей семей патрицианских...
- Но возжигающая свет, позволь мне знать кто тот счастливый из мужей, позволено которому любить и быть любимым тобой ?
- Юджин, из второй группы...
- О горе мне, небеса обрушились на мою судьбу великой карой за детские проказы...
- Он знатен и умен, считать умеет до пяти в постельных партиях легко и не чувствителен к наличию капризов бабских.
- О ангел, как же можешь ты благоволить такое надругание над суверенностью своей?
- Наффф... нужна мне та суверенность недотроги ?
- Как можешь ты хотеть кнута лихого да по жопе ?
- Ох глуп и неказист на знание природы, что порождает, ты о друг растений благородных, ботаник. Как знать не можешь ты, что только в кнуте есть истина, любовь же глашатаем идет и авангардом! В великой жертве женской гневному мужскому богу с небритой рожей! Трепетом слабых коленок и попы вертением жаждем мы своего господина. Чтоб он хотел нас, желал еще и драл чтоб перья наши клубились в тишине вечерней!
- Ох, ваши речи право идут в разрез с тем правом, что конституциями нам дано!
Как может быть такое во время, где 8 марта шагает по планете подминая под себя цветки мимозы? Как дики и порочны стали нравы, как пала в грязь мораль, на пол, не подметенный светлой девой...
- Малыш, вы тупым перефразированием моральных экзерсисов онанистов философствующих уже и куриц глупых заебали, подите нахуй.
Во те... тетка его того... бортанула... нет шоб за жопу обеима руками и в кусты, а он все языком... мабуть вот это есть кунниллингус...
Петрик еще повозмущался сам себе недоходчивостью молодого философа и продолжил путь в сады колхоза.
Он любил яблоки, когда они наливались желотовато-зеленым румянцем и были твердыми и сочными, издавая под его зубами блаженный хруст. Тот хруст был слышен по округе как будто ломались шпангоуты тонущего корабля. Как раз когда он углубился в молчаливое перечисление всех боссонов, нейтронов и прочих больших элементарных частиц, пронизывающих космос, сторож по имени Ж., который от нетерпения встречи с сдрузьями и подругами для утех душевных... и питейных... ну и как дальше выгорит... решил обойти сад пораньше, чтоб работа не мешала ночным увеселениям, услышал характерный хруст. По правде сказать, сторожа наняли для отлова крупных воров плодов сих сладких, но по врожденному инстинкту самосохранения, он старался не мешаться в большие дела там, где дело пахло травматологией и проблемами и не мало предвещало поощрений со стороны начальства. Поэтому господа флибустерьеры заключили со сторожем договор о намерениях и сторож и пути их больше никогда не пересекались в диких прериях.
Вот такой замечательный поворот событий в лице жующего казенные яблоки юноши пришелся очень кстати к возрастающему недовольству начальства уменьшением плотности нахождения урожая фруктов на участке подконтрольном сторожу Ж.
Рассмотрев внимательно стратегические подходы к нарушителю идиллии, он начал действовать быстро и слаженно. Быстро подбежав к дереву, он было усмехнулся старому анекдоту "42-й... улыбнулся старик..." и решив было вскарабкаться и схватив поедателя фруктов то ли за рукав, то ли при удачном стечении траекторий за ухо - для пущей моральности процесса дознания... Однако Фортуна была занята в другом месте этой благожелательной вселенной, другими, более нужными и важными делами и сторож Ж. подскочив до уровня Петрика промахнулся мимо уха... проскользил по рукаву... и схватил его за свисающие между ногами причиндалы...
Петрик был неслыханно удивлен такому повороту его размышлений о большой элементарной частице в 120 GeV, но ветки не отпустил и даже когда сторож схватил его за яйца и хуй, не очень этому удивился... секунда затянулась и сторож Ж. повисший в нелепом положении с зажатыми в потной ладони яйцами юноши стараясь сдернуть его с дерева был не на шутку озадачен происшодящим...
Петрик издал гортанный клокотающий звук, но так как кричать Аааа!, он уже давно не умел издал низкий звук Иуауу...
- А ну говори сукин сын как звать тебя? Я тебе покажу как яблоки воровать, сволота... Говори как зовут, а то яйца оторву...
Ж. вошел в добродетельную роль допытывающегося истины честного человека, поскольку знать как зовут этого стоика, который будучи пойманный за яйца не орал как окаянный было очень соблазнительно. Истина ведь женщина, она любопытна и если уж манит тонким белым пальчиком, то только самые стойкие не следуют за ней... Чувство превосходства и контроля распускались в Ж. как бутоны нежных диковинных цветов.
Ж. сжал кулак сильнее...
- Говори как зовут, не то яйца оторву!!! Орал сам не свой от честной ярости сторож.
Петрик Начал плакать потому как терпеть эту боль без слез было нельзя...
- Аээ....уааа...аэээ...
- Ах ты, собака, говори, не то без яиц оставлю !!!
- Аээээ... Пе-е-еетрик я, глохонемой...
Сторож был очень удивлен исходом атаки... Петрик был удивлен намного порядков больше... Он отпустил от шока руки и в месте со сторожем полетел вниз... Сторож разжал от удивления руки... и полетел вниз головой подминаемый всей массой Петрика...
Раздался глухой звук, вылетающей из под ноги бутылки, звук разбивающегося стекла... всхлип... и тишина...
Полное удивления повернутое в идиотском оскале в сторону взошедшей Луны лицо сторожа Ж. смотрело на нее большими безжизненными глазами... он поскользнулся на бутылке которая выпала из его же кармана и сломал себе шею...
Петрик не знал чем больше он удивлен - происшедшим с ним самим или происшедшим со сторожем. Он понесся домой по пути пытаясь рассказать себе вслух о происшедшем в ним злоключении - язык слушался очень неохотно. Когда ближе к позднему вечеру он вбежал в хату, родители почему-то начали плакать и обняли его когда он хотел им рассказать о том что случилось в саду и что он не хотел и что он не виноват. Утром его перевозбужденного, пытающегося говорить отвезли в город, в больницу. У него все потом было хорошо. Он потом стал тем, кем очень хотел быть - водителем грузовика. Когда он проезжал по селу везя зерно на ток и горланя песни это вызывало только счастливую улыбку всех кто его знал с детства.
Сторожа Ж. нашли той же ночью яблочные флибустерьеры. Ночью они же позвонили участковому миллиционеру и сообщили о происшествии. Так никто никогда и не узнал о той единственной в своей жизни доброй роли, которую сыграл сторож яблочного сада Ж.