- Заходите, товарищ подполковник, - отвечал Крот, сделав небольшой, заметный только ему и его собеседнику акцент на звании. В новых обстоятельствах маниакальное упрямство Игоря Александровича в нежелании перейти от формально-уставных отношений к товарищеским приобретало особый подтекст. Появление в результате изменений в штатном расписании новой - подполковничьей - должности, которую занял Седых, приподняло на одно звание давящий на него статусный "потолок". Исчезла, во всяком случае, на четыре года необходимость в поисках и приобретении нового места службы, которое, несомненно, поставило бы его в самый низ, пусть даже и более престижной внутриминистерской, вертикали. А так он получил очередное звание, оставшись в привычной, хорошо изученной обстановке при знакомом раскладе сил.
Однако были два обстоятельства, которые Седых угнетали. Первое, то, что именно Крот добился этого нововведения в штатном расписании и второе, что выбил он должность первого зама специально под Седых. И ещё: теперь обращение к начальнику исключительно по званию, на котором Игорь Александрович упорно настаивал, когда был майором, могло восприниматься окружающими ни как независимость в общении с вышестоящим, а как проявление тщеславия.
Седых, как всегда подтянутый, в новеньком, с иголочки камуфляже (правда, и тут он остался верным себе - не универсальной, утверждённой для ФОРСИС расцветки, а экзотической "сурпат"), бросив откровенно неприязненный взгляд на застывшего в углу бэра, подошёл к столу начальника. Сухо по-уставному поздоровавшись, открыл папку, готовясь извлечь её содержимое. На предложение Крота садиться, некоторое время мысленно соизмерял толщину папки с временем предполагаемого стояния и, решив, что в данном случае престижней будет уступить, чем торчать в ожидании и склоняться к начальнику с объяснениями, не спеша, с достоинством, словно уважив просьбу, опустился на стул.
- Слушаю вас, Игорь Александрович. - Крот никак не выказал своего удивления тем, что Седых, явился без вызова, при этом не изложив причину обращения ни по телефону, ни через закрытый канал связи. Было ясно, что кроме дела сугубой срочности за этим визитом стоять не могло ничего иного. Свои личные вопросы Седых прекрасно решал сам. Да и не только свои. Тем более его новое положение первого заместителя начальника объединённой базы и отрешённость Крота от бытовых вопросов давали особые возможности, которые он, несомненно, использовал не только на пользу общего дела.
Седых чуть наклонился, извлекая из щегольской папочки стопку бумаг. Из орнамента камуфляжной живописи выделились словно специально вписанные в общий рисунок звёзды подполковничьих погон. Звёзды, явно, ручной, почти ювелирной работы. Интересно, подумал Крот, а патроны у него тоже спецзаказ?
В появлении Седых здесь, на базе А-12/2, которую никто из сотрудников иначе, как "Анимер" не называл, была какая-то недомолвка, какой-то подтекст. Седых явно играл. Заместитель Крота никогда ничего не делал просто так. Поэтому следовало правильно отреагировать на предложенные им условия игры. Крот взял верхний документ. Какой-то запрос по поводу закупки чего-то со сложным названием. Сумма вполне себе средняя. Какого чёрта? Он поднял глаза на зама. Тот пояснил:
- Нужна резолюция по поводу ходатайства о задержки выплаты.
Крот подумал и черканул свою фамилию. Взял другую бумажку, там тоже была какая-то чепуховина, которая вполне могла бы благополучно дождаться его в "Сибири" - в главном управлении базы, где по пятницам он проводил совещание и вёл личный приём. Подписал и это. Третья... Особенно не вчитываясь, понял, что игру следует разнообразить. Отложил в сторону со словами "с этим надо разбираться". И не соврал особенно: чёрт те что стояло в перечне комплектующих, обозначенных буквенно-цифровыми кодами. Подписал ещё несколько бумаг, взял очередную и понял - вот оно то, ради чего Седых прошёл через вызывающий у него чувство лёгкой паники портал.
На вид это была вполне себя по-канцелярски оформленная бумага. В правом углу, как положено, адрессация на его имя, потом слово "Рапорт" и дальше текст. Только вопреки общепринятым, хотя и не закреплённым инструкциями правилам, текст был не набран на компьютере, а написан от руки. При этом почерком весьма мудрёным. С какими-то странными завитушками, словно бы маскирующими главные, передающие смысл буквы. Крот, с трудом разбирая сложносплетения, прочёл следующее: "Прошу о срочной конфиденциальной встрече для прояснения вопросов, касающихся обустройства приштабной территории базы". Подпись: "Янки".
Самое правильное было пропустить бумагу, как ничего не значащую, поднимающую мелкий бытовой вопрос. Потому что нелепость текста, как и подпись, была сигналом, свидетельствующим об её особой важности. Но всё это было понятно только тому, кто умел читать написанное от руки... Крот так и поступил - поставил крючок в левом верхнем углу и без комментариев взял другой листок, тоже написанный от руки, но содержащий какой-то конкретный служебный вопрос. Так же без расспросов подписал и его. Потом последовало несколько отпечатанных листов. И здесь пальцы Седых выбили короткую дробь, что можно было расценить, как признак волнения. Крот поймал сигнал.
Поднял глаза. Спросил удивлённо:
- А это что такое?
- Из-за этого я собственно вас и побеспокоил. Само министерское письмо у вас в сейфе. А исполнить поручение следует немедленно. Ну или... Исполнить можно и позже, но доложить об исполнении следовало ещё вчера. Вчера - в фигуральном смысле.
- И что вы тянули?
- Мы, - он сделал акцент на этом "мы", - тянули по неизвестной мне причине, - здесь он отлично сыграл самого себя, ещё того, майорского, когда фрондировать с начальством для него было принципиальным элементом служебных отношений.
- До пятницы не подождёт? - сделал вид, что стушевался, осознавая свою неправоту, Крот.
- Никак нет, товарищ полковник.
- Ладно, товарищ подполковник, тогда летим. Только один звонок.
Он набрал на пульте номер квартиры.
- Да, Саша, - откликнулась Ирина.
- Обедайте без меня, - сказал он, удивляясь тому, как смягчился его голос. Это получалось само собой, без всяких с его стороны усилий. Будто кто-то невидимый переключал тембр.
- Что-то срочное?
- Да вот подполковник Седых доложил, что в министерстве гневаются из-за нарушения мной инструкции, регламентирующей порядок исполнения документооборота.
- Ну раз доложил, то так и есть. В министрах он разбирается лучше тебя.
Седых с видом человека, удостоенного комплимента, наклонил голову.
- Он тебе привет передаёт.
- Спасибо. Верни ему с благодарностью.
Прозвучало неоднозначно, и Крот поспешил выправить неловкость.
- Вам тоже привет... С благодарностью.
- Благодарность мне полезней было бы получить от вас. И желательно с занесением в личное дело, - отвечал Седых весело, тем тоном, которым шутят с друзьями. Но Крота такая фамильярность всё же задела. Задело и ощущение, что между этим типом и его женой не улеглись ещё какая-то, скрываемая от всех, неприязнь и раздражение, вызванные разрывом. И, видимо, для того, чтобы окончательно сгладить неловкость, Седых добавил, - а за привет спасибо.
Они вышли из кабинета. Бэр увязался было за ними, но забравшись в леталку, Седых захлопнул дверцу у него перед носом. Кроту стало неловко от этого демонстративного жеста. Неприязнь подполковника к бэрам - или страх перед ними? - были общеизвестны. Когда-то в личном разговоре Крот и назвал его за это "янки", намекая на отношение белых американцев к неграм.
"Янки и есть янки", - подумал он в ответ на этот демарш в отношении его боевого товарища. Но Седых, словно услышав его мысль, проговорил, не оборачиваясь:
- Не потому, Александр Васильевич. Совсем не потому. Но давайте не сейчас и не здесь.
Седых поднял леталку и повёл её над аккуратными квадратами полей, уходившими широкой полосой к реке. Внешние границы возделываемой земли теряли геометрическую правильность, подчиняясь уже не человеческой воле, а природному ландшафту. С южной стороны массив упирался в уходящую за горизонт бурую чащу бурелома. Деревья после пережитой планетой катастрофы так и не оправились от трёхлетнего вымораживания. С севера кромка полей подстраивалась под извилистое русло ручья. За ручьём, на очищенном от погибших деревьев узком пространстве, как попало и где попало разбросаны были убогие жилища - чаще всего шалаши, покрытые травой. Можно было там увидеть постройки и посолидней, которые, впрочем, иначе как хижинами назвать было нельзя. И ещё были землянки. С высоты их было не разглядеть, но Крот знал о них, и даже бывал в некоторых.
- И что им здесь? - бросил осуждающе Седых. - Закопались, как... - то ли у него с языка чуть не вырвалось слово "кроты", то ли он специально сделал вид, что чуть не вырвалось.
Крот промолчал. Пустое. Седых некоторое время молчал тоже, затем, словно желая снять возникшее напряжение, продолжил:
- Ну в самом деле! Картошку сажают. Огородники. И зачем? Всё равно все продукты с Земли завозим. Окапались - и ни в какую. Не хотят уезжать. Те, кто поумней, уже давно на той стороне.
Крот ответил недовольно:
- Это их выбор. Никто никого уезжать не неволит.
- Этим и пользуются. Они разве себя прокормят? Кормить их нам приходится. Сколько ненужных затрат времени и средств! Продукты собрать и привезти. Вся эта логистика у меня уже вот где! - он энергично потрепал себя по холке. - Рассчитать, заказать, перегрузить из вагонов на машины, с машин на антигравы, составить графики переходов. Люди оттуда - продукты, техника - туда. Портал перегружен. График движения постоянно срывается. Пробки, столпотворения с той и с этой стороны. Хорошо, что держат его постоянно открытым. А если...
Он замолчал, словно вдруг поняв, что сказал лишнее. Потом спросил осторожно, переводя тему на другое:
- Что там анимеры?
- Зашевелились. Залетали. Пару раз и над штабом прошлись.
- Продрали глаза, значит, осматриваются.
- Видимо, так.
- Долго они расчухивались. Снег уже месяца три как сошёл.
"Да, подумал Крот, месяца три. Полгода скоро, как он вернулся на Землю, получил новое назначение, женился, занялся перебазированием личного состава и переформированием местных воинских подразделений. Да ещё возня с перекодированием бэров. Правда, этим занимается Пацюк."
Пацюк... От перешедших под его начало офицеров по поводу перекодирования приходилось слышать немало скептических замечаний. О существовании третьей силы догадываются многие. Пацюка, конечно, не видел никто из них. Но какая-то информация, скорей всего, от тех, кто видел, просочилась. Большинство считало, что это ни что иное, как программа, используемая анимерами. Потому к перекодированию относились настороженно. Но пока те, что прошли "переподготовку", демонстрировали полную лояльность и склонность к созидательному труду. Там за рекой образовано довольно крупное хозяйство, наречённое словно бы в шутку Пацюком колхозом, где колхозниками были перекодированные бэры. В хозяйство завезена кой-какая сельхозтехника с Земли, приглашены специалисты. Крот много слышал об этом хозяйстве. Разного. В том числе и хорошего. Но смущало то, что биологические роботы по сути превращены в рабов. А ведь они не железки. Они... А вот что они, сформулировать он не мог. Антуановский бэр был почти человек. Тот, что привязался (или был кем-то привязан к нему с непонятной пока целью) тоже содержал в себе некое гуманистическое содержание. Привязанность его была, как казалось Кроту, живой, а не запрограммированной.
Как бы в подтверждение словам Седых у портала скопилась длинная вереница из грузовиков, главным образом порожних, и автобусов с репатриантами. Их леталка, пользуясь приоритетным преимуществом, прошла без очереди. С той стороны портала вытянулась встречная колонна. Грузовики, в том числе и колёсные, пустые автобусы, всякая летающая мелочь, главным образом военная, норовящая втиснуться в любую образовавшуюся брешь, чтобы хоть на метр приблизиться к точке перехода.
Пацюк обещал открыть ещё два портала, но медлил, ссылаясь на технические трудности. А те, которые связывали Анимерию с базами на Земле, использовать было затруднительно из-за неудобного расположения. Понятно, что прятали свои базы пришельцы в районах труднодоступных.
- Через полчаса в нижнем кабинете, - бросил Крот заместителю, выходя из леталки возле штабного корпуса. Первым делом, прошёл в душ, с удовольствием обрушил на себя каскад горячей, а потом холодной воды, переоделся в лёгкий камуфляж и спустился в подземный этаж. В коридоре, возле кабинета, его дожидались Седых и секретчик Кондрат Алексеевич, который при виде командира не сдержал улыбки. В ответ на "здравие желаю" обнял старика. Оказывается, соскучился. А ведь там, за порталом, ни разу его и не вспомнил.
- Ну, заговорщики, - сказал весело, - заходите в кабинет, расскажите, для чего вы меня сюда заманили.
Глава вторая.
Седых снова расстегнул свою папочку и положил перед Кротом распечатку из двух скреплённых листов. Верхний был набран на английском, нижний - на русском. В таком виде на российские базы поступали документы из Европейского штаба ФОРСИС. Отвернув листок с английским текстом, он пробежал глазами русский. Письмо было циркулярное, обращённое ко всем начальникам баз ФОРСИС. В нём предписывалось прекратить активные действия в отношении инаких, в частности, не предпринимать никаких инициатив, направленных на выяснение дислокации их баз, а тем более попыток их захвата.
Крот пожал плечами... И ради этого его похитили, оторвав от массы дел, управиться с которыми и без того не хватало ни времени, ни сноровки? Он поднял глаза на подчинённых, ожидая разъяснения. Седых вызывающе молчал, Кондрат же Алексеевич смущенно теребил манжет рубашки, то и дело поглядывая на часы. Крот вернулся к чтению. Пожалуй, только последний абзац содержал в себе стоящую информацию. Там говорилось, что руководителям баз следует подготовить и представить в региональные штабы предложения о сокращении личного состава в связи с переходом на штатное расписание мирного времени. За штат следовало вывести две категории служащих - тех, без чьего участия в обеспечении управления кадрированными частями можно будет обойтись и бойцов силовых подразделений.
Отложив бумагу, посмотрел на Седых, державшего на изготовке, словно в карточной игре ещё одну. Тот чуть помедлил и зашёл с неё, как с козыря. Это была уже не циркулярка, а письмо российского штаба ФОРСИС, адресованное Кроту. В нём сообщалось, что его пункт о выводе за штат персонала не касается. Более того, выведенные за штат на других российских базах бойцы силовых структур частично поступят в его подчинение. Ему следует подготовить места для их размещения на территории головной базы и после переформирования и, по получению особого распоряжения, передислоцировать их на территорию анимерского филиала.
- Ну и зачем они мне? - удивился Крот. Он представил, сколько хлопот добавит ему всё это размещение, перемещение и обеспечение. - И ради этого стоило меня таким хитроумным способом со всей срочностью перебазировать, товарищ подполковник? Хотя, - он многозначительно посмотрел на погоны Седых, - надеюсь вам, Игорь Александрович, теперь и эти хлопоты, касающиеся перемещения и расположения, по плечу.
- Я от работы не отказываюсь, - отвечал зам так, словно умышленно опустил после местоимения частицу "то". Но тут же продолжил уже другим тоном, которым только и положено разговаривать с начальником. - Это ещё не всё, товарищ полковник.
Кондрат Алексеевич чуть отодвинул манжет рубашки и вновь покосился на часы. Да что в конце концов происходит?!
- У вас свидание, Кондрат Алексеевич? - спросил Крот секретчика, - вы так на часы поглядываете, будто чего-то ждёте. Тот смущённо улыбнулся и взглянул на Седых, словно ища поддержки.
- У нас у всех свидание, - Седых сказал это мягко, тоном почти извиняющимся, и, будь она произнесена Григом, вписалась бы в разговор вполне естественно. - Крот не успел удивиться разговорчивости зама, потому что, словно в подтверждение его слов входная дверь мягко отъехала в сторону и на пороге, перекрывая проём, возник Антуан.
- Так... - сказал Крот, но тут же взял себя в руки и скомандовал: "Товарищи офицеры!".
Антуан, выдержав на пороге театральную паузу, произёс в свою очередь "Товарищи офицеры" и шагнул в кабинет. Обошёл стол и, мало беспокоясь о своём генеральском реноме, обнял приготовившегося рапортовать Крота.
- Ну здравствуй, дружище! Не ожидал?
- То тебя не дождёшься, то ты как снег на голову! - сказал Крот, отвечая на объятие. - Рад видеть. Внеплановая инспекция?
- Не угадал. Прибыл получить с тебя объяснения.
- Готов ответить на все вопросы. По какому поводу объясняться?
- Он ещё спрашивает... По поводу зажатой свадьбы!
- Да не было, по сути, никакой свадьбы, - смутился Крот. - Так... Посидели в узком кругу...
- Понятно, я уже в этот круг не вписываюсь!
- Ты в самом центре.
- Ну тогда я прямо сейчас и займу своё место. - Он пересёк кабинет и уселся в торце большого стола, предназначенного для совещаний, переводя этим движением дружескую встречу в состояние деловой беседы. Сделано это было умело и точно. Можно было бы пристроиться и за рабочим столом Крота, но это создавало неловкость. Антуану пришлось бы или приткнутся где-нибудь сбоку, что не соответствовало ни его статусу, ни сложению. А так смена власти произошла естественным и мягким манером. Крот и его подчинённые пересели за большой стол.
- Думаю, представляться мне не надо? Свежи, свежи воспоминания... Поэтому сразу к делу. Документы изучили?
- Только высланные из Центра, - отвечал Кондрат Алексеевич. - Секретные пришли за несколько минут до начала совещания. Я их успел только принять.
- Хорошо, посмотрите позже. Я вкратце, без тонкостей, которые сообщаются под роспись, введу вас в суть дела. У вас в России на совещаниях в силовых структурах принято начинать доклады с обязательного обобщения: "Оперативная обстановка на подконтрольном объекте остаётся сложной". Ни один из руководителей, отчитываясь, не осмелится опустить эту фразу. Его сразу же обвинят в благодушии, самоустранённости, не владении ситуацией и прочих смертных грехах. Так вот, я, как иностранец, осмелюсь сообщить, что ситуация в районе нашего проникновения в Анимерию остаётся простой и полностью контролируемой. Она настолько хороша, что это настораживает. Особенно на фоне того, что происходит за его пределами.
Из более полусотни баз, сведения о которые нам были переданы, удалось занять только три. Остальные бесследно исчезли. Непонятно, втянуты они в метрополию, или остались на Земле и поменяли расположение. Эти три, что нами заняты, самые неудобные по дислокации. Добраться до них можно только по воздуху. Техника, которую мы на них обнаружили, в хорошем состоянии, порталы открыты и готовы к использованию, инфраструктура в порядке. Ни людей, ни бэров на них нет. Хотя по некоторым признакам понятно, что и те, и другие там были совсем недавно.
Через эти порталы были переправлены разведгруппы. Ни противодействия, ни гостеприимства им на той стороне не оказано. Потому, что никого, кто мог бы это сделать, не встречено. Густые, непроходимые леса. И, что интересно, морозами не тронутые.
Так что зоной контакта является только обживаемый вами участок. Хотя пока, по моим данным, контактов с анимерами и вами не установлено. Или?
- Не установлено, - подтвердил Крот. - Мы не переговорщики. Ни инструкций, ни опыты не имеем.
Антуан усмехнулся, кивнул, словно соглашаясь и продолжил:
- Да. Контакта нет, но мы знаем, что здесь есть с кем контактировать. И мы будем этот контакт искать... Деликатно и доброжелательно, но опираясь на военную силу. Под предлогом организации вывода удерживаемых здесь людей.
- Предлогом? - прищурился Крот. - Для кого-то это, возможно, и предлог - для меня задача особой важности.
- А для этих людей? Много удалось перевести через Портал?
- Около пяти тысяч.
- А сколько отказалось перебираться на Землю?
Крот не ответил. Много отказалось. Главным образом те, что родились в Анимерии. Что им Земля? Чужбина. Здесь знакомые, родные места. Ну да, прибило морозами живность и растения. Ну так что с того? Значит безопасней и просторней будет жить. А с анимерами они тысячи лет ладили, и в дальнейшем ладить будут. Ещё и люди гуманитарку подбрасывают. Не удивительно, что и Рыжий, и Толян с Петрухой уезжать отказались. Тем более, что у них был свой резон: близкое знакомство с Кротом, которое давало большие преимущества. А вот Базиль уехал.
- Так вот, - продолжал Антуан, - те, что уехали, под опекой ООН и земных правительств. О них позаботятся. Нам надо думать о тех, кто остался. Они, по сути дела, беспризорные. Знаю, - откликнулся он на удивлённый взгляд Крота. - Конечно, они не брошены. Конечно, вы делаете всё возможное, чтобы не дать им умереть с голода. Но этого мало. Хватит у вас сил и административной расторопности обеспечить им нормальное существование? В состоянии вы организовать медицинское обслуживание, обучение детей?
- Накормить хотя бы, - вставил Седых.
Крот вспомнил шалаши у расчерченного на квадраты поля, костры, над которыми подвешены были закопчённые котлы с кипящим варевом, чумазых детишек вокруг. Какая тут школа? Посёлки опустели - народ хлынул к воде, к земле.
- Поэтому, - Антуан чуть повысил голос, - принято решение образовать на подконтрольной территории особый административный округ. Что-то вроде генерал-губернаторства. Я прислан разобраться с ситуацией, собрать всю необходимую информацию и доложить о результатах наверх. Не спрашивайте, где этот верх... Не отвечу. Не потому, что тайна, просто они - те, кто меня прислал - пока и сами не знают. Насколько мне известно, ООН создала некий комитет, который через ФОРСИС будет первое время осуществлять кураторство.
Задач много. Прежде всего надо будет провести перепись населения. Это даст возможность рационально организовать снабжении. Надо будет разобраться с тем, где и как расселить людей.
Чтобы решить все проблемы, следует прежде всего вступить в контакт с анимерами, и, расположить к себе оставшихся. Вычислить лидеров, поручить им то, на что у нас нет ни времени, ни знаний местных реалий.
- Лидеры у них есть. И настроены они по-разному, - заметил Крот. - Очень по-разному. Некоторые даже враждебно. Пока мы их кормим, они этого не демонстрируют. Но, когда наладят сельское хозяйство...
- Когда или если? - спросил Антуан.
- Когда, - ответил Крот уверенно. - Земли здесь хорошие. Местные и при анимерах огородничали. Под силовым куполом тесновато было. А теперь - простор. Чудища вымерли. Земель вдоволь.
- Ну и пусть себе. Мы им мешать не станем. Наоборот, поможем. У нас свой интерес. Исследовательский. Мы ничего не знаем ни об устройстве этого мира, не о его географии, ни о климате, ни о полезных ископаемых. Потому готовится к отправке большая группа учёных. Самых разных специальностей. Наша задача - обеспечить им безопасность и создать условия для работы.
Через полчаса, обозначив вопросы, ответы на которые требовалось получить в первую очередь, Антуан отпустил Седых и Кондрата Алексеевича.
***
- Сознавайся, губернатором ты будешь? - поинтересовался Крот, когда они остались вдвоём.
- Нет, я, скорее, наблюдателем. По факту ведь Анимерия - территория, граничащая с Россией. Так что из ваших кого-то назначат. Но не радуйся, явно не тебя, солдафона.
- А ты к нам тогда в каком качестве? Наблюдателем, это как? - Крот лишь усмехнулся по поводу солдафона.
- Ты про спецслужбы намекаешь? Ну, конечно, инструктаж прошёл и какую-то информацию они с меня обязательно истребуют. Только у них и свои информаторы теперь появились. Вон сколько народу ты из Анимерии по европам отправил. И "окна" у них теперь есть. Вход в незахлопнутые порталы, как ты понимаешь, не на российской территории.
- Из твоего рассказа выходит, что это двери в никуда.
- Скорей, в "неизвестно куда". Крот, взглянул на друга остро, испытующе, - ничего в тебе не дрогнуло при упоминании тех порталов? Или ты уже заржавел на хозяйственной работе?
- Какого чёрта? Ты меня, что в иностранную разведку вербуешь?
- ФОРСИС - структура международная, - строго осадил его Антуан. - Но ты прав... Что в тех порталах? Хмарь и безлюдье. А здесь территория и густо заселённая, и мало изученная. А за пределами этого "мало изученного", на расстоянии каких-либо двухсот-трёхсот километров вообще "Терра инкогнито". И надо бы эту терру разинкогнить, а? Но оставим пока эту тему. Скажи-ка лучше, как наш Пацюк поживает? Не бузит?
- Нормально поживает. Не бузит. Выполняет все пункты договорённости. Время от времени выступает с дельными инициативами. Никаких помех не создаёт. Наоборот, во всём помогает. Портал держит открытым круглые сутки. Бэров демилитаризирует по полной программе. Энергией делится.
- Ну да. Есть тактика, а есть стратегия, - задумчиво проговорил Антуан. И добавил, - есть ты, а есть Земля. С тобой он договориться может по-приятельски, а вот с Землёй ему поладить будет не так просто. Потому что ты мужик практичный и толковый, а там политики.
- Вот это меня и настораживает, - согласился Крот.
- Да. Если учесть, что ведётся эта самая политика разными средствами. И на нас с тобой у политиков надежда немалая. Потому будет тебе от них хорошая помощь. Ты думаешь войска ФОРСИС для чего за штат выводят?
- Ну уж явно не для того, чтобы демобилизовать.
- Вот именно. Скоро они здесь будут. И последнее, ты со своим замом как ладишь?
Крот пожал плечами.
- А что мне с ним ладить? Я приказываю, он исполняет. А почему спросил?
- Да понаблюдал я его и раньше, и во время совещания. Сложная фигура. И... Но это между нами. Ты вот меня в генерал-губернаторы метил, а наверху среди кандидатов его фамилия фигурирует. От генеральских погон он не откажется, как ты думаешь?
- Это так. А что и впрямь так и будет должность называться - генерал-губернатор?
- Да ты что? У нас ведь демократия и свобода. Какие такие салтыковощедринские держиморды? Какой-нибудь уполномоченный какого-нибудь совета по делам... Но согласно современному негласному табелю о рангах, генерал, конечно. Пусть и штатский.
- Тогда не согласится, - засмеялся Крот. - Какой ему смысл, если я перед ним козырять не стану?
- Ну, козырять не козырять, а в приёмной потомишься. Это тоже не мало, - усмехнулся Антуан, но осмотрев Крота сверху до низу, вздохнул, - хотя это тоже вряд ли. Если ты, конечно, уже не обюрократился.
- Не дождётесь! - приложился ладонью о столешницу Крот.
Глава третья
Сандр вернулся с курсов переподготовки бойцов Российского сектора ФОРСИС другим человеком. Словно в нём перезапустилась программу. Причиной этому был целый ряд факторов. Перенос в иную среду потряс его. Город-миллионник, на аэродром которого приземлился лайнер, поразил его своими размерами и своей архитектурой. Привыкший к иным раскладам Сандр не мог настроиться на то, что город этот построен людьми и для людей. Сыграла свою роль и психологическая встряска, возникшая в результате неприятия его сослуживцами-землянами, и, наконец - погружение в пучины русского языка. Оказывается, прежде он расхаживал по речевому мелководью, не подозревая, что стоит зайти чуть дальше и, потеряв опору, будешь обречён на бессильное барахтанье.
База подготовки бойцов ФОРСИС находилась километрах в десяти от Рязани. Закрытый, хорошо охраняемый, вполне благоустроенный военный мини-городок из нескольких домиков-общежитий для курсантов, огороженного участка, на котором располагались коттеджи для персонала, большим учебным корпусом, спортзалом, тиром, бассейном, складами и несколькими зданиями непонятного назначения. Здесь, в знакомой среде гарнизона, Сандр чувствовал себя вполне уютно, а вот встреча с городом его потрясла.
Не повезло ещё и в том, что встреча эта произошла во время группового увольнения. Планового, главным пунктом которого была ознакомительная автобусная экскурсия. Случись это во время индивидуального выхода, он бы мог бы настроиться так, чтобы получать впечатления дозировано. Получилось же, что в течение нескольких часов он подвергался яростной массированной атаке. Земное поселение подавило его своим масштабом и неожиданным разнообразием строений. Совершенно выбило из колеи то, что он вдруг перестал понимать русский язык. Смысл того, о чём говорил экскурсовод, ускользал от Сандра, а знакомых слов в рассказе было так мало, что не получалось уловить смысл сказанного. Ну и самое неприятное - напрягала реакция его одногруппников. Было видно, что их мало интересуют красоты Рязани, что всё их внимание сосредоточено на нём. Внимание недоброжелательное, предвзято насмешливое, ждущее только повода, чтобы дать проявиться скрытой неприязни.
Причины Сандру были понятны. Во-первых, родственная связь с командиром части. Короче, блатной. Конечно, никто не знал, в чём она на самом деле выражается. Скорей всего его принимали за внебрачного сына, который благодаря каким-то невероятным изворотам судьбы сначала оказался на "той стороне", а потом был отловлен, вразумлён и поставлен на путь истинный. Но главное, что при папочке. Во-вторых, и это существенно, Сандр был чужим. Да, он прекрасно держался во время "триатлона-аттестации", в который входили пятикилометровый кросс, комплекс силовых упражнений и бой с тремя меняющимися противниками в течение трёх минут. Достойно пройти испытание и получить чёрный берет мало кому удаётся с первого раза. А били его по-настоящему, без снисхождения, которое обычно делают для своих. Его упорство и физические данные вызывали удивление, но не уважение, и ещё больше настраивало против него. Впрочем, против него настраивало всё. Он был из чужих. Из тех, кто ещё полгода назад стрелял, или мог стрелять в их товарищей. Он брал в заложницы лётчицу. И, если бы не командир, неизвестно, чем бы та история закончилась. Ну и что не маловажно, плохой русский язык. Ладно бы просто плохой. Чужой. Он говорил, как плохо обученный иностранец. Скудный набор слов, неправильный выговор, сами собой вылетавшие в случае затруднений английские выражения. Конечно, спецназёры - не студенты филологического факультета и не блещут правильностью и изяществом речи, но любой из них, в отличие от Сандра, свободно манипулировал доступным ему запасом слов.
В их группе из двадцати человек шестеро были сослуживцами Сандра - бойцами спецназа А-12. Но именно они задавали тон в неприятии его. Именно они привезли сведения о нём. И волна неприязни постепенно захватила все пять групп. К тому, что на него приходили посмотреть, он вскоре привык. Сначала это даже немного льстило. Но вскоре такое внимание начало досаждать и злить. Там, за темпоральной чертой, он был центром внимания благодаря своими исключительными качествами. Здесь же приходили смотреть на отпрыска Крота и недавнего врага. Никакого другого интереса для этих крепких, тщательно отобранным по своим психическим и физическим данным парней он не представлял.
Оказавшись в изоляции, свободное от занятий время Сандр предпочитал проводить вдали от других. Внезапно оказавшись погружённым в насыщенную и многозначную русскоязычную среду, начал часто задумываться над смыслами, проявляющимися при помощи слов. Для него стало открытием, что слова не существуют сами по себе, что они не просто сочетания звуков, которые свободно порхают между людьми. Нет, они как солдаты, подчинены железной дисциплине, закреплённой в правилах-уставах, сведены в боевые единицы, согласно продуманной и точно обозначенной организационно-штатной структуре. На самом деле, чем толковые словари не штатно-должностной список, в котором содержится поимённое перечисление всего личного состава с кратким указанием предназначения?
После занятий, смыв пот и грязь под душем, шёл в гарнизонную библиотеку и усаживался за словарь. Ему нравилось узнавать смысл слов, читая не с экрана, а листая толстый том с бумажными страницами. Раньше Сандр не имел дела с книгами. В Анимерии их просто на просто не было. В военной школе они читали с монитора. Но читали мало. Нечего там было особенно читать. Писали - да. На планшетах. Но в основном цифры. На математике и физике. Конечно, было письмо и чтение. На английском. Или, точнее, на его подобии. В книгах надобности не было ещё и потому, что в Анимерии у людей не существовало литературы в земном понимании этого слова. Конечно за многие столетия накопились предания, воспоминания, рассуждения, выдуманные истории, чаще всего весёлого содержания. Однако записывать буквами их никто не собирался. Зачем, если можно просто рассказать? А если уж записывать, то удобнее на аудио.
Небогатая библиотека в клубе произвела на него потрясающее впечатление. Сколько различных сведений было сосредоточено в этих сшитых в тесные стопки бумажных листах! Старенькая библиотекарша с изумлением наблюдала за тем, как Сандр зачарованно ходил меж стеллажей, то и дело останавливаясь, вынимая из рядов книги, с трудом разбирая названия и возвращая тома на место. Он, смущаясь, попросил книгу, в которой записаны все слова с пояснениями и, получив в своё распоряжение толковый словарь, уселся за столик в пустом читальном зале. В словаре первым делом отыскал слово "крот". Это было непросто, потому что алфавитного расположения букв Сандр не знал. Спрашивать у библиотекарши не стал, чтобы не выглядеть дураком. Однако увидев листок со списком букв в начале книги, сообразил, что список этот - ключ к порядку расположения слов.
Оказалось, что кроты - "мелкие млекопитающие, приспособленные к подземному образу жизни". Это объяснение Сандра поразило. Контраст между формой и содержанием был разительным. Слово звучало коротко, резко, жёстко, а обозначало существо слабое, наверное, не очень опрятное, раз живёт в земле. Заглянул в телефон, и отложил его в смущении. Да уж крот не производил впечатления могучего и грозного существа. Понял, что прозвище возникло из фамилии. Нашёл в словаре слово "кроткий" и снова разочаровался. Не подходили командиру ни фамилия, ни прозвание. Странно было, что и к одному, и к другому сам Крот относился совершенно спокойно. Сандр подумал, что он так не смог бы. И решил, пока ему не приклеили какое-нибудь неприятное прозвище, придумать его сам. Придумать и огласить.
А прозвище уже крутилось рядом, уже пыталось приспособиться, пристроиться. "Кротёнок" - так оно звучало. Несколько раз он уже слышал его у себя за спиной. Была только одна возможность утвердиться - самому придумать себе клик и добиться, чтобы другие приняли его. Но в среде этих суперменов, где он был самым младшим даже по виду, не говоря уже о биологическом возрасте, о котором никто, впрочем, не знал, поскольку в документах у него была вписана дата рождения, согласно которой выходило, что ему уже исполнился двадцать один год.
Всё в его жизни было условно. Условное рождение, условный возраст, условное имя. Правда, с получением паспорта произошли серьёзные изменения. Условности приобрели устойчивость, создав твёрдую опору, которая стала основой его личности. Сложностей с получением документа не возникло. Натурализацию предстояло пройти всем репатриантам, переправленным с той стороны. Какую страну считать своей "исторической родиной" они определяли сами. Основанием для оформления документов было письменное или аудио заявление самого претендента, потому что никаких документов ни у кого из них не было.
Так появился ещё один гражданин России - Александр Александрович Кротких. Вечером Крот и Сандр скромно отметили это событие в семейном кругу, а на другой день включился механизм социальной адаптации: парня приняли на работу в часть, приписав к ремонтному подразделению. А уже через месяц с ним был подписан контракт, и рядовой Кротких был принят на службу в спецназ подразделения. Ещё через месяц, пройдя курс молодого бойца, с первого раза выдержал испытание-триатлон, после чего получил право на ношение чёрного берета. А после этого - командировка на курсы ФОРСИС.
Сандр понимал, что эти курсы ещё одна ступенька в его судьбе, и что они не просто так, что после них будет что-то серьёзное и интересное. Что - он не предполагал, да и не заморачивался по этому поводу. А захотел бы, и предположить не смог. Но видел, что занятия на курсах не просто плановая переподготовка. Основные дисциплины шли как бы фоном. Стрельба из всех видов оружия, "физуха", рукопашка проводились стандартно, с подтекстом "повторение пройденного". Это было объяснимо: тут все были отличные стрелки и тренированные атлеты. А вот занятия по тактике, маскировке, передвижению при помощи антиграва по вертикали и горизонтали с использованием при этом ветрового воздействия или сопротивлением ему - содержали много нового. И ещё носилось в воздухе таинственное и волнующее название "спец испытание". К испытанию этому подводили курсантов осторожно, не скрывая важности события, но и не нагнетая обстановку.
Глава четвёртая
Первые дни их особо не напрягали. Присматривались. На стрельбище, в тире, на беговой дорожке, на полосе препятствий, в классах. В расписании значились курс анимеровского языка, мудрёно названного "знакомство с принципами звукообразования разумными рептилиями", компьютерные тренажи вождения различных видов боевой и транспортной техники, изучение устройства и физических принципов действия трофейного оружия, навыки адаптации к воздействию психоатак. И много ещё чего. После полдника и до отбоя по распорядку назначалось свободное время. Парни расходились по территории. Были и такие, кто заваливался на травку и нежился на летнем солнышке, предаваясь приятному ничегонеделанию, кто-то уходил 'в астрал' - подключался к миру грёз, и там отдыхал от мирской суеты, но большинство, не истратив на занятиях запас энергии и не удовлетворив потребность молодых, сильных тел направлялись 'дожигать' не потраченные калории на футбольное поле, волейбольную и баскетбольную площадки, в бассейн. Сандр по вечерам шёл в спортзал. Там было малолюдно. И это для него было главное. Впрочем, даже, если бы он вдруг захотел присоединиться к футболистам или волейболистам, что бы он делал на поле? Манипуляции с мячом для него были новинкой и надеяться на то, что он будет принят в команду не приходилось. Впрочем, не только потому, что не умел играть. Возникшая вокруг него невидимая стена, подобно силового куполу отделяла его от сокурсников. Бассейн тоже исключался. Плавать Сандр не умел. Более того, воды, после того, как чуть было не утонул, спасаясь от Крота, откровенно боялся. Но показать страх боялся ещё больше. А в спортзале вечером никого, кроме Кузи, не было. Но Кузя, отключившись от суеты мира, крутил в уголке своё китайскую тайцзи, не обращая на него внимания. Возможно, даже не замечая.
А вот турник Сандр любил. Легко выполнял на нём многие хитроумные элементы, которым научился ещё там - за чертой. И это стало его спасением от ощущения изгойства, которое ясно ощущалось днём в время занятий.
В тот вечер он, как и прежде, забрав из короба два пудовика, поставил их под перекладиной, подпрыгнув, ухватился за приятно спружинившую под его весом стальную трубу, повисел, расслабляясь, затем подцепил пальцами ног гири. В первый же день он отрегулировал высоту турника так, чтобы не надо было тянуться или сгибать ноги. Перекладина, приняв вес в сто килограммов, ещё больше напряглась, словно включившись в упражнение. Десять раз узким хватом. Небольшой отдых. Двенадцать раз средним хватом. Отдых подлинней. Несколько кувырков на матах, колесо, стойка, правда не очень длинная. Пять раз широким хватом. Немного отдохнул, наблюдая, как Кузя вытягивал из астрала невидимый шар, перемещал его перед собой, а потом снова выталкивал в астрал. Он делал это так естественно, будто бы шар тот существовал на самом деле, имел плотность и размер, но никому, кроме самого Кузи был невидим. А тот играл с шаром, то отпуская, то вновь ловя, когда тот уже готов был уйти за пределы досягаемости. И всё кузино жилистое тело от ступней до кончиков пальцев рук двигалось в такт этой игре, подчиняясь одному - мягкому и властному - импульсу. Налюбовавшись на пластику движений, Сандр пошёл на помост жонглировать с полуторапудовиком. Два поворота в воздухе вперёд, потом два поворота назад. Жим двухпудовика 'брюхом вверх'. Десять раз. Этим фокусам он научился у Грига. Тот был любитель 'русской железной игры'. Потом отжимания на одной руке. На правой - пятнадцать, на левой тринадцать раз. И в завершение - снова к турнику.
- Ловко у тебя получается, - услышал он из-за спины. - Оказывается, Кузя, стоял в нескольких шагах и наблюдал за ним. - А ну-ка я...
Сандр уважительно уступил ему место. Кузя - это Кузя! Лучший рукопашник ФОРСИС. И то, что он заговорил с ним при этом своём высоком статусе вполне дружелюбно и по собственному желанию, а не по необходимости, было и неожиданно, и приятно.
Кузя подцепил носком гири и подтянулся пять раз. При этом в последний раз с большим напряжением и лишь до носа.
- Здоров ты, однако, - сказал уважительно, опустившись на пол.
Сандр пожал плечами. Потом ответил осторожно:
- Много тренировался. Ничего, чтобы удивляться. Зато ты бьёшься лучше всех. Так говорят.
- Я тоже много тренировался, - улыбнулся Кузя. Помолчав, добавил, - ты, правда, с той стороны?
- Да...
Сандр думал, что Кузя сейчас начнёт расспрашивать о том, как там всё устроено, какие из себя анимеры, как уживаются с ними люди, но Кузя спросил:
- А рукопашкой ты там занимался?
- У нас делали занятия. В военной школе. Каждый пятый день. Там нет недель.
Эту информацию Кузя проигнорировал. Его интересовало другое.
- Да? Пойдём покажешь, чему у вас учили - и кивнул в сторону татами.
Сандр знал о том, что Кузя помешан на кун-фу. И вообще на рукопашке. Что он тщательно собирает по крупицам всё, что касается различных видов единоборств. Рассказывали, что он не упускает возможности поспарринговаться с каждым более-менее сведущим в боевых искусствах, а в отпуск ездит не отдыхать к морю, а туда, где работают продвинутые секции, школы, чтобы расширить свои знания, отработать навыки. Его ценили и поэтому и ждали, и приглашали сами. Да и сам он был щедр на науку, никому не отказывал в наставлениях и никогда не отказывался потренироваться вместе.
Сандра Кузя выпотрошил за пару минут. Быстро оценив и личный уровень подготовки, и систему, вернее, отсутствие системы, в рамках которой он эту подготовку получил, понял, что ничего нового у него перенять не получится, но интереса к нему не потерял. Вряд ли он что-то анализировал и сопоставлял. Для этого Кузя был слишком практичен. Но опытом он обладал колоссальным, да и по сути своей был бойцом, в котором на генном уровне природа заложила все задатки, которые он упорным трудом полностью раскрыл.
Из того, что было напичкано в Сандре его доморощенными инструкторами, он выделил основное, согласующееся между собой и способное составить основу. Подобно скульптору, изначально видящему в куске мрамора или комке глины человеческую фигуру, легко определял в человеческом материале конечный результат воздействия. Этот сильный, ловкий парень, обладающий хорошей реакцией и пока ещё не одеревеневший в результате бессистемных нагрузок был интересным материалом.
Постепенно спарринг-знакомство переросло в занятие. Кузя ничему не учил, ничего не объяснял, он поправлял. Лёгкими толчками выбивал Сандра из равновесия, подсечками поправлял стойку, быстрым движением ноги устанавливал дистанцию. Потом Кузя показал несколько начальных элементов тайцзи. Объяснил их назначение, при этом не очень углубляясь в теорию. Сказал, что движение надо прочувствовать, а словами тонкостей не передать.
Их прервали волейболисты, толпой вломившиеся в спортзал. Одни рванули в душ, занимать 'лейки', другие разошлись по снарядам. Сандр напрягся. Причины щетиниться не было - на него не обращали внимания. С Кузей перебрасывались иногда уважительными репликами: он был знаменитостью и знакомство с ним было почётным. Огромный боец по прозвищу Слон пристроил своё могучее тело на узкую скамейку, снял со стойки стокилограммовую штангу и принялся качать грудные мышцы. На десятом жиме, не сумев в очередной раз оторвать её от груди, окликнул Кузю, который был к нему ближе всех:
- Сань, сними.
Тот подхватил гриф, забирая на себя треть веса штанги. Слон уложил штангу в уключины, встал, расправив руки, демонстрируя могучие мышцы.
- Вась, куда тебе столько мяса? - поддел его Кузя.
- Дурак ты, бэтман, - хохотнул Слон и вдруг, сделав резкий выпад, попытался схватить его. Но тот, всё вложив в одно движение, легко увернулся, зацепил протянутую к нему лапищу, поддёрнул её и лёгким, явно шуточным толчком корпуса вывел Слона из равновесия. Тот, не устояв, опустился на колено. Подскочил и попытался было продолжить атаку, но противник его уже принял стойку. Слон, поняв, что подступа к обидчику нет, натужно ухмыльнулся. Махнув рукой, мол, пошутили и хватит, направился к тренажёрам.
А Сандру вдруг захотелось встряхнуть окружающее его безразличие. Он, взяв из 'стойла' два полуторопудовика, подошёл к перекладине, чувствуя, что за ним наблюдают. С отягощениями подтягивались многие: привязывали ремнями на пояс блин от штанги. Но как приладить к поясу гири? А этот парень, подходя к перекладине с гирями, наверняка, сейчас потерпит неудачу. Этого многие ждали, и на это надеялись. И Сандр их удивил. Сорок восемь приплюсованные к его восьмидесяти тянули не шуточно. Перекладина под руками жалобно стонала. Пальцы рук напряглись до предела. Но пять раз чисто - до подбородка, и один раз до носа. Опустился, потряс руками, расслабляясь. Краем глаза видел, что на него никто не смотрит. Но он был уверен, что видели все. Нагнулся, чтобы вернуть гири на место, как вдруг услышал:
- Подожди-ка, не уноси!
Парень из третьей группы - невысокий, коренастый - зацепился за перекладину, выпрямился, пытаясь достать носками гирь. Сандр молча помог - навесил груз ему на ноги. Тот напрягся, стронул вес, но, судорожно дёргаясь, дотянул себя только до носа. Опустился и развёл руками. Реакция наблюдавших была осторожной. Потом к перекладине подошёл ещё один спецназовец, за ним другой... Однако упражнение ни у кого не шло. Самое большое - два полноценных подтягивания.
- Вась, попробуешь? - спросил Кузя Слона.
- А оно надо? - ответил тот. - Зачем мне гири, когда во мне без них, сколько у всяких дохляков с гирями?
Ответ, вроде бы не имел адресата, но понятно было, что брошен он не в пространство.
Выйдя из спортзала, Сандр присел на скамеечку просушить после душа волосы. Спецназовцы проходили мимо, не глядя на него. Однако Слон задержался. Поставил рядом с ним ногу и принялся перешнуровывать кроссовок. Спросил, не без ехидцы:
- Правда, что Крот твой отец?
Вопрос прозвучал неожиданно. Сандр на секунду растерялся, как тут ответишь, если и да, и нет? Но кивнул.
- Понятно. Значит, ты Кротёнок, - гыкнул Слон и, забрав сумку, выжидательно посмотрел на Сандра, ожидая ответа. Не дождавшись, продолжил. - Это он тебя научил заложниц брать? Нет, это ты сам. А он тебе по-отцовски вмазал, а потом отмазал. И теперь в люди выводит. Я бы тебя задавил на месте...
- И Крота задавить, сможешь? - Кузя подошёл неслышно, словно возник неоткуда.
- Не знаешь, что ли про него? А если знаешь, то чего встреваешь?
- А что ты знаешь? Если он здесь, то всё правильно.
Слон сплюнул и двинул по аллее к жилому корпусу. Сандр сидел понурившись, не смея поднять глаз. Что скажешь? Всё верно. И служил во вражеской армии, и заложницу брал, и отец - ну отец, а кто ещё? - человек влиятельный. Нечего возразить.
- Надо было уйти. Я тогда вам чужой был. Оттуда. Здесь я ничего не знал. Ни про Землю, ни про Крота. Меня поймали.
- Крот поймал?
- Да, он. И там, когда заложницу, тоже он... А больше ничего не скажу... Так надо.
- Не говори. Трудно тебе будет. Ребята на тебя злятся. Чужой ты им.
Это 'им' прозвучало так, словно Кузя был сам по себе. Это, кажется, не означало, что он думал не так, как остальные, это означало, что он от чужого мнения не зависит.
- Там, на базе, тоже злятся, - признался, ободрённым его интонацией Сандр, - там даже хуже. Они её знают. И она... Сердится. Что я ей могу говорить?
- Красивая?
- Очень...
Кузя кивнул задумчиво. Видно, оценивал этот аргумент. Потом сказал:
- Говорить никому ничего не надо. Делать надо. Пойдём-ка...
Встал и пошёл по боковой аллее в обход спортивного комплекса. Они пробрались по тропинке через густой кустарник, миновали волейбольную площадку, футбольное поле, открытый бассейн и вышли на заброшенную лужайку с помостом и простенькими скамейками вокруг. На помосте был устроен ринг. Сандр удивлённо взглянул на Кузю.
- Это квадрат. У вас на базе квадрат есть?
- Нет, - ответил Сандр.
- Вот и плохо. А здесь есть, - они подошли к помосту. Слева от лесенки был укреплён щит со списком фамилий. - Это расписание боёв, - объяснил Кузя, - слева, кто вызывает, а справа - кого вызывают. Квадрат по воскресеньям, с четырёх до семи. Если кто-то с кем-то хочет померяться умением, вызывает. Или, если у кого-то с кем-то тёрки. То же самое. Три раунда по три минуты. По правилам бокса и дзюдо. Судейство, как во время соревнований. Это чтобы не поубивали друг друга. Ты ведь Слона готов был бы убить, если б смог?
- Мне надо вызвать Слона?
- Этого я не знаю... Боец он, конечно, средний, но силища в нём немереная. Но если ты его победишь...
- Слона?
- На слонов тоже охотятся. Не слыхал?
- Слыхал.
Место ещё есть. Можешь вписать себя и Слона. Ну, если хочешь, конечно. У тебя есть нэйм?
- Кротёнок, - мрачно пошутил Сандр.
- Это не пойдёт. Пусть не знает, кто его вызвал, - ответил Кузя серьёзно, кажется, не уловив горькой иронии.
Впрочем, может быть, и не уловил. Он же спокойно отзывался на Кузю. При его-то авторитете. Другое дело, что называть так его решались не многие.
- Придумай что-нибудь поинтересней. Только не ошибись: прозвище потом к тебе и прицепится.
Сандр встал и вписал в свободные графы 'Сандр' и 'Слон'.
- Сандр - это хорошо. Я знаю, ты по вечерам бегаешь, - сказал Кузя. - Давай бегать вместе. Заодно и плавать тебя научу. Что ты за спецназовец, если плавать не умеешь?
Глава пятая
Кузя, который был лет на десять старше Сандра, бежал легко и размашисто, время от времени сворачивая с тропы, чтобы 'обработать вверх-вниз' какую-нибудь ложбинку. Сандр с ровного не сворачивал. Ему и на ровном было непросто. Причина понятна - три последних года в Анимерии не случилось лета. А по снегу, особенно если навалило его по пояс, не очень-то побегаешь. Здесь - на Земле - бегал, конечно, а то сдал бы он на берет, как же! Но, оказывается, той трёхмесячной беговой подготовки недостаточно, чтобы быть на уровне. Наконец, Кузя, видно, решив, что с новобранца на сегодня хватит, свернул к небольшому озерку. На пологом его бережке размялись.
- Бой через неделю, - сказал Кузя. - За это время ты ничему новому не научишься. Так, чтобы в суть вошло. А вот от того, что мешает, избавиться можно. Давай-ка поработаем.
Они некоторое молча боксировали.
- Ноги, - сказал Кузя. - Ноги у тебя сами по себе. А передвижение - это и сила удара, и манёвр. Ну-ка становись рядом. Пошли. Носком земли легко касаешься, будто по болоту идёшь. Мягко переносишь вес тела. Уравниваешь нагрузку. Постой в этом положении, пусть тело запоминает...
В тот вечер они занимались только передвижением.
- У тебя всё есть, - сказал Кузя, словно подводя итог. - Учили тебя правильно. Но не доучили. Может, не успели, а может и сами не поняли, что недоучили. По отдельности ты всё делаешь как надо, соединить бы это всё.
Он показывал, заставлял повторять, контролировал повторы. Дав отдохнуть, стал обучать тайцзи. 'Это для координации самое то. Углубись в себя. Тело само подскажет, как надо'. Сандр старательно вытаскивал из астрала воображаемый шар, переносил его из стороны в сторону, выталкивал в никуда и мягко встречал, когда тот, отпружинив, к нему возвращался. Затем крутил над головой несуществующие чаши с водой, делая при этом сложные развороты телом.
- Хватит, - сказал наконец Кузя, - ты уже мокрый весь.
Не понятно было намекал ли он на неуклюжесть движений, из-за которых иллюзорная вода обильно проливалась на Сандра из условных чаш, имел ли в виду реально промокшую от пота футболку.
Нетрудно было догадаться, что занятие на берегу не случайность, и Сандр с содроганием ждал надвигающегося испытания. И время его пришло. Кузя не спеша вошёл в воду, красиво нырнул и, заставив Сандра поволноваться из-за долгого отсутствия, вынырнул метрах в двадцати от берега. Поднял над головой руки, показывая, что стоит на твёрдом. Воды ему было по грудь. Велел:
- Иди сюда. Здесь мелко.
Сандр вздохнул и решительно направился к нему.
***
Плавать он начал на второй день. Хотя плаваньем, это барахтанье можно было назвать только условно. Однако на воде с десяток секунд держался. Воды уже не боялся. У Кузи была своя метода: он начинал обучение с ныряния. Зайдя по пояс, Сандр плюхался в воду и грёб, опустив голову, пока хватало дыхания. Побарахтавшись, вскакивал - тяжело дышал, разинув рот, тёр глаза. Постепенно это барахтанье превратилось в некоторое подобие ныряния. Он стал чувствовать себя под водой уверенней. Попробовал барахтаться на поверхности, и у него получилось удерживаться некоторое время на плаву.
Бегали через день. Плавали ежедневно. То в озере, то в бассейне. В бассейне было тесновато: там всегда находились желающие потренироваться. А вот на озеро, которое было километрах в пяти от базы, кроме них никто не претендовал.
В пятницу Кузя пробежки отменил. Перед боем телу надо было дать восстановиться. Занимались в спортзале. Кузя учил:
- Ты многое умеешь. Просто это многое не приведено в систему. Поэтому доверяй своему телу. Не мешай себе. Не надо ничего выдумывать: один и тот же результат можно достичь разными средствами. Теми, что тебе по силам. Есть такая притча... Сэнсэй спрашивает молодого ученика, что он будет делать, если противник наносит мае-гери? Тот отвечает: 'Я провожу гедан-барай...'
Взглянув на собеседника, сообразил, что все эти термины тому непонятны. Перевёл на русский:
- Что будешь делать, если противник наносит удар ногой в пах? Тот говорит: 'Ставлю нижний блок. Наношу прямой удар рукой в голову'. Учитель похвалил. Спрашивает у другого, более опытного. Тот отвечает: 'Наношу боковой удар в голову, одновременно уходя с линии атаки'. Похвалил и его. Ученики спрашивают: 'А вы, сэнсэй, как поступите в такой ситуации?' Тот отвечает: 'Напрягу промежность, и он сломает себе ногу'. Это, конечно, притча, но она, как и все притчи, поучительна. Ищи свой, посильный, подход.
- Посильный... - повторил Сандр с сомнением. - Его силе, что посильно? У него кулак большой, как моя голова.
- Потому он и думает кулаком. А ты головой думай. Что ему можно противопоставить? Сила на силу - для тебя здесь проигрыш. Манёвр нужен. Постоянно уходить с линии атаки, не давать ему собраться для удара. Он тяжёлый, потому устанет первым. А ну бей! В живот.
Кузя принял стойку, отвёл руки в сторону. Сандр ударил. Он знал, что бить надо по-настоящему, иначе мгновенно получишь не сильную - в лёгкое касание - но обидную оплеуху ногой по плечу, а то и по затылку. Ударил резко, словно оборвал ниточку, связывающую костяшки с плечом. Но кулак его только скользнул по телу, потому что Кузя чуть ушёл с линии атаки и подразвернул корпус.
- Хороший удар, - похвалил он. - А ударил бы ты так, если бы я не дал тебе приготовиться? Нет. Значит, не давай противнику приготовиться. Будь быстрей его, если хочешь победить.
- Уйти с линии атаки можно по-разному, - учил Кузя. - Манёвр, передвижение, инициатива. Но движение забирает силы. Потому надо действовать экономно. Иногда удар выгодней принять, чем пытаться его остановить или уйти от него. Чуть отступил или подшагнул навстречу руке, и две трети силы удара будет потеряно...
Слон, вернувшись после волейбола, спросил:
- Кузя, кто такой этот Сандр не знаешь?
Тот в ответ чуть усмехнулся и пожал плечами.
- Моей комплекции тут только двое, - озадаченно рассуждал Слон. - Из второй группы, кажется. Мелкотня на дядю рыбку не потянет! Ладно, в воскресенье познакомимся поближе. Включайте, парни, тотализатор.
- Наверное, ты не знаешь, - сказал Кузя, когда они с Сандром вышли из спортзала. - На квадрате бьются в силовых бронниках. Чтоб друг друга не покалечить. Надевал когда-нибудь?
- Нет.
- У него такое свойство... Поле уплотняется по-разному от того, с какой скоростью на него давить. Пулю он чувствует за полметра. Уплотняется и отводит её в сторону. Нож - сантиметров за пять. Кулак подпускает к телу почти вплотную. Ну а если почесаться захочешь, или из кармана что достать, он вообще препятствовать не будет. Понимаешь?
- Не совсем.
- Двигайся резче, тогда и защита твоя плотней будет, и кулак его по тебе проскальзывать будет, если правильно встретишь.
***
После обеда в субботу занятий не планировалось. По поводу второй половины дня в расписании была только одна строчка: 'Спецтренаж'. Место проведения: медицинский корпус. И это покушение на вечерний выходной - субботы во второй половине дня были свободны от занятий - словно подчёркивало серьёзность мероприятия. Интриги добавляло то, что за два года существования курсов это странное наименование в программе обучения появилось впервые.