Кармашек Мая : другие произведения.

Самотошная водица

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:

   Мая Кармашек
  
   Самотошная водица
  
  
   1
  
   Ружинка раскрыла черный матерчатый зонтик. Июльское солнце так и норовило ужалить в глаза. В честь хорошего летнего дня Ружинка выбрала длинное черное платье с кружевными рукавами и скромную черную шапочку, знакомую любителям английских детективов под названием "котелок".
   - И как вы узнаете у кого какой тип магии? - глаза Ромы возбужденно заблестели, черная прядь надо лбом оттопырилась еще больше.
   - Для начала давайте вспомним, какие разновидности магии нам известны, - наставница Буревейла строго посмотрела на ребят и поправила остроконечную шляпу с широкими полями, под которую на время урока убирала пышную гриву каштановых волос. Преподавательница и сама отличалась выдающейся округлостью форм. Но за внешней мягкотелостью - уж ученики Волшебной школы знали - скрывался весьма непростой характер.
   Над поляной, где проходил урок, повисло молчание. Притихли птицы, сквозь густую листву с любопытством наблюдавшие за тремя учениками и наставницей. Отвлекать во время ответа считалось дурным тоном.
   Ружинка наморщила покрытый конопушками носик, что обычно встречается у всех искренне рыжих девочек, и стала перечислять:
   - Водная магия - у русалок, ледяная - у ундинок, земляная - у гномов, древесная - у лесовичков...
   - Огненная - у пироманов, болотных духов и чертей! - вклинился Рома.
   - Не пироманов, а пиромантов, - поправила Буревейла. - И будь так добр, не перебивай, если отвечает другой ученик.
   Колдунья выразительно глянула из-под густых каштановых бровей. Рома спешно отвел глаза и нервно сглотнул.
   - Магия ветра и молний - у великанов, магия заклятий и призывов - у чародеек, магия распада - у призванной нежити и зеркал, - продолжала Ружинка. - Еще стихийная у ведьмаков и черная у ведьм. У кикимор - покровов. А у троллей - изначальная.
   - А колдуньи и колдуны? - пытливо посмотрела Буревейла.
   - Могут обладать любым из перечисленных типов или даже сразу несколькими, - без запинки ответила Ружинка, испытывая легкий восторг от того, что ни разу не ошиблась, вспоминая вызубренный параграф из учебника.
   - И в чем подвох? - прищурилась наставница.
   - У тех, кто сочетает несколько разных типов, магия получается слабее, - Ружинка поправила рыжую косичку.
   - Экселенция мемора, - похвалила наставница Буревейла и перевела взгляд на Рому. - Ну, вспомнил, как мы будем выяснять, у кого какой тип магии?
   Рома чуть поколебался перед ответом. Очевидно, учебник он так и не открывал:
   - По ладони?
   - Даже не рядом, - отрезала Буревейла. - Дашенька, есть предположения?
   Первая красавица и модница волшебной школы, а еще невозможная задавака, Дашенька единственная прихватила с собой маленький раскладной стульчик. И пока Ружинка слушала стоя, а Рома - на траве, Дашенька покачивала ножкой в белой туфельке в такт собственным мыслям. Предположить, что она сядет на траву в лимонном сарафане, было решительно невозможно.
   Дашенька изогнула тонкую черную бровь под белоснежной челкой и небрежно обронила:
   - Подуем на воду в дубовой бочке, разумеется. Это было на иллюстрации, - она манерно закатила глаза. - Как такое можно не знать?
   И, конечно, оказалась права.
  
  
   2
  
   Группа пятиклашек под обидным номером девять (последний в списке) состояла из четырех человек. На занятия всегда приходили трое, а напротив загадочных инициалов "к.В." в журнале посещений неизменно значилось "отсутствует по уважительной причине". Кто этот или эта "к.В." и почему первая часть имени записана строчной буквой, ученикам было неизвестно, а преподаватели на прямой вопрос давали ответы вроде "в свое время узнаете" или "кому надо, те в курсе".
   Дубовая бочка обнаружилась неподалеку под раскидистым кленом, вторая часть урока проходила в спасительной тени. Две проворные маевки натаскали ключевой воды и теперь тихонечко посмеивались, перепархивая с ветки на ветку.
   Разумеется, Рома вызвался первым.
   Наставница Буревейла вздохнула и жестом пригласила мальчика подойти.
   На поляне по пути от Тихой заводи до Шишек млел июль. Пара лесовичков неподалеку собирали пыльцу для зелий, совершенно игнорируя учеников Волшебной школы. В воздухе носился аромат трав, летний полдень тонул в стрекотании кузнечиков. Несколько крошечных облачков даже не пытались мешать солнцу изливать зной на землю.
   Форму упразднили пару лет назад, не то пришлось бы сейчас всем маяться в коричневых плащах и остроконечных шляпах. Впрочем, Ружинка вечно одевалась совершенно не по погоде, и чтобы не перегреться на солнце, брала зонтик из черной кружевной ткани. Теперь она разглядывала паучка, ползущего по спице, и гадала, решил ли он спрятаться в тенечке или собирается плести паутину? Насекомых, как и любых животных в принципе, Ружинка не боялась. Ко многим относилась с симпатией, кроме совсем уж сквернохарактерных. Живность отвечала взаимностью.
   Дашенька не спеша водрузила раскладное кресло напротив бочки и в ожидании очереди собирала белоснежные волосы в задорно торчащий на затылке хвост.
   Рома в мятой майке неопределенного темного цвета, который он называл "серо-буро-малиновым в крапинку", приблизился к бочке. Мальчик старался не показывать волнения, но постоянно потирал ладони о джинсовые шорты.
   Буревейла покачала головой. Мальчишки вечно мечтали о магии огня. И ужасно огорчались, если выяснялось, что они будущие травники или знахари.
   Наставница кивнула:
   - Чего ждешь? Подуй.
   Рома склонил голову над кадкой и сложил губы дудочкой.
   Поверхность воды заволновалась, покрылась рябью, а затем подернулась крошечными кругами. После покрылась инеем и замерзла, и сразу начала испаряться, почернела и скрутилась в водоворот.
   Буревейла озабоченно посмотрела на мальчика, потом всплеснула руками:
   - Ну конечно! Мама с собой оберег выдала?
   - Два, - потупился Рома.
   - Так выложи! - Буревейла закатила глаза. - Они же влияют на тест. А я думаю, что за ерунда?
   Рома вынул из кармана берестяные обереги, бережно отнес на траву метрах в пяти.
   Подул еще раз. Теперь над бочкой образовалось крошечное облачко, тут же пролившееся миниатюрным дождем. На мгновение пахнуло прохладой.
   - Твой тип магии - стихийная, - провозгласила Буревейла и заметила: - Что неудивительно при такой недисциплинированности.
   Рома не сильно расстроился. Призывать бурю или грозу ничем не хуже умения швыряться огнем.
   Дашенька, как и ожидалось, могла стать в перспективе великолепным друидом. Осторожно, чтобы не испачкать лимонный сарафан, она прикоснулась к бочке, и вода на стенках тут же обернулась росой.
   Буревейла сияла от гордости. Друид - крайне редкая специализация по нынешним временам. Реже встречались только призывательницы - баланс магии попросту не позволял двум чародейкам пробуждаться на близком расстоянии друг от друга.
   Разумеется, Буревейла не сомневалась, что Дашенька добьется блестящих успехов. Но чтобы друид! Да, будущее девочки представлялось исключительно великим. В глубине души не лишенная тщеславия Буревейла мечтала приписать большую часть заслуг за воспитание многообещающей ученицы себе.
   Наконец, настал черед Ружинки. Убрав рыжие косички за уши, она тихонечко подула на воду, втайне надеясь, что настрадавшаяся за последние минуты сосновая кадка проявит гуманность и выявит в ней склонность к колдовству, чтобы можно было учить понемногу все разновидности магии, но вода осталась недвижима.
   - Тоже оберег? - сощурилась Буревейла.
   - Нет, - покачала головой Ружинка.
   - Хм, как странно, - произнесла наставница. - А ну-ка, дуй как следует. Не может быть, что ты магически стерильна.
   Ружинка снова подула, на этот раз сильнее.
   Вода не реагировала.
   Дашенька что-то обеспокоенно шепнула Роме.
   - Сожми кадку ладонями, - посоветовала наставница.
   Ружинка послушалась и попыталась еще.
   - Видишь, что не так? - поинтересовалась Буревейла.
   Ружинка задумалась.
   - Вода в любом случае должна реагировать, - Дашенька подошла к кадке с видом серьезным, даже озабоченным. В ней не осталось ничего от легкомысленной модницы.
   - На поток воздуха, - с запинкой согласилась не на шутку встревоженная Ружинка.
   - Именно.
   Наставница задумчиво повздыхала, пощипывая двойной подбородок, затем произнесла:
   - Следует проконсультироваться с профессором Португезом. На сегодня урок закончен.
   Буревейла склонилась над крошечным кустиком ежевики, прошептала заклинание. Через мгновение из-под дерна с треском вырвался гигантский корень, плотоядно оскалившись, проглотил наставницу и скрылся под землей.
   Дети не обратили внимания на отбытие учительницы, вычурные способы перемещения преподавателей могли удивить разве что первоклашек.
   Рома с силой потер прядь надо лбом.
   - Неужели и вправду магически стерильна?
   - Не говори ерунды, - осекла его Дашенька. Она чуть коснулась кончиками пальцев плеча Ружинки, а потом убрала их, словно не уверенная, следует ли утешать подругу. - Вода же не шевелилась. Нисколечко.
   - И что это значит? - Рома вспомнил про обереги и принялся распихивать их по карманам.
   - Значит, что на воду влияли две одинаково мощные силы, - ответила Дашенька.
   - Одинаково? А такое вообще бывает?
   - Как видишь, бывает.
   - И что же теперь?
   - В худшем случае будет использовать только простые бытовые заклинания. До тех пор, пока вопрос не прояснится, разумеется.
   - А когда прояснится? - не унимался Рома.
   - Португез невероятно компетентный в своей области специалист, - Дашенька горделиво вскинула подбородок, тонкая черная бровь изогнулась под белоснежной челкой. - Что-нибудь да присоветует.
   А Ружинка стояла под шумящим на теплом ветру кленом с черным зонтиком в руках и думала, что день начинался так хорошо, а теперь вот.
  
  
   3
  
   Человек вырывает у жизни столько счастливых, спокойных деньков, сколько может, говорила бабушка Соланс. Иногда это все отпущенные деньки, а иногда ни одного. Зависит от везения, обстоятельств и личных усилий.
   У Ружинки за одиннадцать лет жизни накопилось ровно десять лет и одиннадцать месяцев счастливых, спокойных деньков. Последний месяц перед Днем рождения был омрачен гибелью родителей. О, это было поистине черное время. За всю жизнь Ружинка не плакала столько, сколько за эти тридцать дней.
   Но вот она переехала к бабушке, о которой некогда знала только со слов мамы, и спокойные деньки начали понемногу возвращаться.
   - Тебе следует вносить свой вклад, - объясняла бабушка Соланс. Бабушка походила на крепкую молочницу в клетчатом переднике. Круглые очки в черной оправе чудом держались на самом кончике прямого носа. Седые волосы, аккуратно собранные в пучок на затылке, пронзала деревянная спица.
   - Вклад? - Ружинка недоуменно тряхнула рыжими косичками, что торчали в стороны из-под шапочки (Ружинка настолько любила всякие забавные шапочки, что носила их даже дома). - Вклад - это что-то про банк?
   - Банки тебе понадобятся только для заготовок на зиму, - успокоила бабушка Соланс. - Помидоры, огурцы и перцы, в основном. О других банках можешь не думать. По крайней мере, до тех пор, пока тебе не стукнет восемнадцать.
   - Хорошо, - Ружинка чуть насупила веснушчатый носик, мысленно делая заметку уточнить про банки через семь лет. - А что насчет вклада?
   - Так заведено, - терпеливо пояснила бабушка. - И речь не о часах.
   Ружинка наморщила лоб. Все известные ей часы работали от батареек. Потом вспомнила, видела у бабушки на кухне старинные ходики с кукушкой и еловыми шишками на цепочках. Они нуждались в заводе минимум раз в сутки.
   - Ты что-то делаешь полезное для людей, - продолжала бабушка Соланс. - Они делают что-то полезное для тебя. В мире оборот таких вот полезностей регулируют деньги. У кого их больше, тот платит за работу тем, у кого денег меньше.
   - А у того, у кого больше, они откуда? - осторожно поинтересовалась Ружинка.
   - Так заведено, - отрезала бабушка Соланс, явно не желая вдаваться в подробности. - Как тебе стукнет восемнадцать, сама поймешь.
   Ружинка решила, что мысленной заметки недостаточно и следует завести дневник, чтобы не забыть о столь особом возрасте, при наступлении которого многое в жизни проясняется.
   - Некоторым, конечно, удается избежать работы, - продолжала бабушка Соланс. Она прищурилась и чуть склонила голову, присматриваясь к Ружинке, словно хотела сходу определить, не собирается ли та увильнуть от домашних дел. - Ты петь умеешь?
   - Не особо хорошо, - честно ответила Ружинка.
   - Танцевать?
   - Немного.
   - А давать пустые обещания и не выполнять их? - строго посмотрела бабушка.
   - Никогда так не поступаю, - решительно отсекла Ружинка.
   - Что ж, - со вздохом подвела итог бабушка, - тогда придется работать.
   Ружинка вежливо подняла руку, чтобы задать вопрос. Бабушка Соланс одобрительно кивнула.
   - Про пустые обещания тоже, когда стукнет восемнадцать?
   - Само собой.
   Ружинка учтиво кивнула и послушно сложила руки на коленях.
   Она сидела в аккуратном креслице у окна небольшого домика, где ей предстояло жить. Внутри было прохладно и вкусно пахло чем-то знакомым с раннего детства. Папиной библиотекой, решила про себя Ружинка.
   - Ты еще учишься. Поэтому работать в полную силу даже и не мечтай. А вот подрабатывать вполне, - рассуждала бабушка. - Скажем, у меня в магической лавке частенько заводится пыль. Я не могу поручить это обычной девочке, так как пыль тоже непростая.
   - Магическая?
   - Разумеется, - бабушка Соланс поправила очки. - За ней глаз да глаз. Ее попробуй еще поймай. На абы какую тряпку не клюнет. А потом и отсортировать требуется.
   - Звучит сложновато.
   - Ничего. Ты быстро научишься. За каждую пойманную пыль я буду давать немного денег. Хватит на продукты и прочее. - Бабушка кивнула на кухонный стол. - Вижу, у тебя тут морковь. А ты знаешь, что с ней делать? - поинтересовалась она.
   - Конечно, - кивнула Ружинка. - Я ее почищу, порежу и потушу с картошкой, лучком и вон тем зеленым кабачком.
   Бабушка покосилась на большой белый кабачок, гордо лежавший в сторонке.
   - А как же этот?
   - Он мне не нравится, - ответила Ружинка. - Оставлю на потом. Когда совсем оголодаю.
   - То есть, до понедельника, - подытожила бабушка Соланс.
  
  
   4
  
   Ружинке нравился новый домик. Совсем не похож на тот, в котором она жила в городе. Городские дома строили из холодного бетона, и зимой, несмотря на газовое отопление, полы неприятно леденили ноги. А новый домик, куда бабушка Соланс привела Ружинку, оказался выложен из толстенных старых книг, поросших с внешней стороны пушистым мхом. Книжный домик словно лучился светом, и хотя печку с октября по апрель все равно полагалось топить, Ружинке казалось, что это торчащие из стен обложки - синие, оранжевые, бежевые, бордовые и зеленые - согревают комнату.
   В домике витал чудесный запах, какой бывает только у старых хороших книг. Здесь была крошечная терраса, сразу за ней прихожая, совмещенная с аккуратной кухонькой, где на увешанных травами стенах вперемежку торчали кастрюли, сковородки и всякого рода мешалки.
   За кухонькой находилась спальня с тяжелой кроватью, вырезанной из целого ствола дуба. В маленькое окошко заглядывали цветы из палисадника (огород с зеленью, кабачками, морковкой и капустой располагался с другой стороны). На чердаке хранились всякие странные вещи - древние манускрипты, почерневший от времени котел, склянки с мутной жидкостью, в которой нет-нет, да промелькнет искорка, связки амулетов, потрескавшиеся посохи, черные зеркала и белесые хрустальные шары. Все было покрыто таким толстым слоем пыли, что Ружинка решила отложить уборку чердака на неопределенное время.
   Бабушка Соланс жила в комнате при магической лавке у реки, поэтому в книжном домике, что стоял на опушке леса, Ружинка хозяйничала одна.
   Вернувшись из Волшебной школы, Ружинка первым делом обедала. Обычно она готовила овощи с рыбкой, иногда овощи с другими овощами, а когда и просто овощи. На сладкое Ружинка любила печенье с изюмом. Печь научилась мастерски, быстро освоив старую кулинарную книгу - единственная добыча с чердака, отважно спасенная из-под пылевых барханов. И то лишь потому, что книга лежала у края лестницы.
   Иногда Ружинка делала пирожки с ягодной или плодовой начинкой. Дикая груша казалась приторной, и девочка добавляла в пирожки ревеня или крыжовника. Получалась забавная смесь.
   Сегодня захотелось чего-то особого. И Ружинка нашла закладку на странице с рецептом магической начинки.
   Суть магической начинки заключалась в том, чтобы один вид фрукта или ягоды внутри преобразовался в другой. Для изготовления требовался трехсложный ингредиент и простенькое заклинание, которое прилагалось к рецепту. В состав входили зеленое яблоко, калина и кусочек мяты. Все надлежало растолочь в ступке, добавить сахара, щепотку корицы и поместить в тесто. Заклинание читалось, когда пирожки уже подрумянивались на противне.
   В итоге внутри должна была оказаться вишня. И Ружинка размышляла, заваривая зеленый чай, убирает ли заклинание из вишни косточки или сразу создает особую, бескосточковую вишню?
   Закончив с трапезой, Ружинка переоделась в черное платье с высоким кружевным воротничком, больше похожее на мрачный лабораторный халат. Девочка сочла, что строгая одежда как нельзя лучше подходит для работы в магической лавке. Ружинка выбрала шапочку - черный котелок с лиловым ромбиком на тулье. Хотела взять книгу для чтения в перерыве, но подумала, что интереснее будет покопаться в заклинаниях, и поспешила в Речную деревню.
   От леса до магической лавки бабушки Соланс полчаса ходьбы. Ружинка посвятила время наблюдению за пушистыми барашками облаков. Погода стояла теплая, но через полтора месяца пойдут дожди, начнется осень, как это происходило каждый год в один и тот же день. Бабушка Соланс объясняла такое постоянство древней магией, что призвана защитить хрупких маевок и капризных кикиморок от неожиданных погодных кульбитов. Еще бабушка говорила что-то про кормовую базу, но эту часть объяснения Ружинка не поняла.
   Снаружи магическая лавка напоминала сказочный теремок с книжной иллюстрации. Вырезанные из дерева ставни ярко раскрашены синими и красными узорами. На крыше плавится под солнцем медный флюгер в виде петуха, возле забора качаются огромные подсолнухи.
   Ружинка потянула за массивную чугунную ручку. Тяжелая дверь пророкотала в ответ, неохотно буравя давние, глубокие борозды в деревянном полу. Девочка зашла в лавку. Многочисленные связки трав и корешков по стенам, справа возвышаются полки с разноцветными склянками, у желтоватого окна громоздятся длинные столы со свитками, слева за прилавком бабушка Соланс объясняет молодому вурдалаку, как пользоваться кремом против солнечных ожогов. Очередь, состоящая из двух хмурых лесовичков, сонной зеленовласой кикиморки и целой гурьбы переговаривающихся полушепотом первоклашек, терпеливо ждет. И над всем этим в воздухе реет едва заметное красноватое свечение - концентрированная магия.
   Ружинка поспешила в подсобку за тряпкой. Предстояло собрать и разложить пыль по коробочкам. Обычную - в серую коробочку, слабомагическую - в зеленую, остатки заклинаний помощнее - в синюю, а в темно-красную - осколки проклятий, что обронили некоторые покупатели. Последняя обычно пустовала. Не то чтобы все посетители оставались довольны обслуживанием, но большинство откровенно побаивались бабушку. Редко кто решался выражать недовольство вслух. А если это и происходило, Ружинка собирала пыль тряпочкой, смахивала в коробочку и плотно закрывала крышку. Вопрос о том, что происходит с проклятиями позднее, она отложила до восемнадцати лет.
   После уборки Ружинка помогала на складе. Тонкие лучики, попадавшие сюда сквозь маленькое окошко, прошивали высокие стеллажи, до потолка забитые склянками, от чего на стене высвечивалась замысловатая мозаика из разноцветных солнечных зайчиков. Некоторые склянки следовало взбалтывать ежедневно, чтобы содержимое не утратило магических свойств. Другие осторожно переворачивать только раз в году. А иные запрещалось брать в руки, о чем кричала ярко-желтая этикетка с красной надписью: "Не трогать ни при каких обстоятельствах!"
   Закончив с взбалтыванием, Ружинка сортировала свитки и скрижали, что выставлялись на открытом прилавке. Неряшливые лесовички частенько возвращали свитки не в ту стопку. Водные заклятия оказывались вместе с огненными, печати на поиск перемежались с пергаментами здорового сна, а записки о метках кобольдов могли запросто очутиться среди графиков роста огневичных грибниц.
   И наконец, разложив все по местам, Ружинка отправлялась в крытую пристройку к магической лавке, где находилось кафе "Хвост русалки". На кухне девочка мимоходом перезаряжала заклинание на мытье посуды и проверяла, справляется ли печка-самопечка с качеством пирожных.
   Снаружи кафе походило на странный сарай, наполовину выстроенный над речной заводью. Внутри же опрятно украшенные сухими водорослями стены создавали атмосферу уюта и гармонии, как явствовало из выцветших рекламных плакатов, висевших у входа.
   Посетителей было немного: три насупленных лесовичка озабоченно обсуждали посев белых грибов, явно городская магичка в облегающих джинсах и короткой красной курточке задумчиво помешивала какао с молоком, у входа оживленно щебетали маевки, залетавшие в кафе за нектаром. Еще одна дежурила за стойкой, выполняя обязанности официантки.
   Покончив с делами, Ружинка налила чаю и присела за белый столик у окна с книжкой, которую раздобыла в лавке. Сегодня выбор пал на историю про какую-то принцессу, и девочка жалела о поспешном решении, так как принцесса оказалась капризной, а принц глупым.
   Ружинка больше размышляла, скользя глазами по строчкам, чем читала. Она не заметила, как к столику кто-то подсел.
   - И о чем книга? - детский голос со странно взрослой, строгой интонацией мог принадлежать только Дашеньке.
   Оторвавшись от незаконченного абзаца, Ружинка увидела, что у подруги в руках вовсе не сказки, а справочники по алхимическим основам и истории кобольдов. Ружинка ощутила неловкость.
   - Да так, взяла с полки первое попавшееся, - ответила она и почему-то покраснела.
   - Понятно, - Дашенька строго поджала губки. - Решила отвлечься от проблем? Сказки - это неплохо. Главное, не сочувствовать красивым негодяям, а то все эти симпатии темной стороне могут плохо кончиться.
   Настроение у Ружинки мигом испортилось. Видимо, она и вправду хотела спрятаться в сказке, чтобы на время забыть о неприятностях с тестом на тип магии.
   Магию и мистических существ Ружинка приняла радостно и сразу, всем сердцем, как нечто должное и очевидное, что было сокрыто лишь до поры. Представить мир без волшебства Ружинка уже не могла. И сейчас ощутила ноющую пустоту и такую серую тоскливую морось, что чуть не расплакалась.
   Дашенька заметила перемену и спохватилась.
   - Да не переживай ты так-то, - она села напротив, сложив справочники на коленях. - Сейчас мигом зальем тоску сладким чаем с печеньем.
   Ружинка шмыгнула и кивнула в ответ. Печенье не помешало бы.
   - Ты не против, если мы поближе к реке пересядем? - Дашенька кивнула на дальний столик. - Кое-кто хочет с тобой познакомиться.
   Ружинка повернулась к столику у кромки и столкнулась взглядом с улыбающейся во весь рот юной русалкой, по пояс высунувшейся из воды.
   Улыбкой это можно было назвать разве что из скромности. Не улыбка, а жемчужная ослепительность.
   Длинные черные волосы тянулись до пояса, а широкое ожерелье из ракушек - от шеи до пупка.
   Русалка приветливо помахала рукой и плеснула по воде серебристым хвостом.
  
  
   5
  
   Мавка, а русалку звали именно так, оказалась ровесницей Ружинки и Дашеньки и совершенно неугомонной болтуньей.
   - Что касается меня, я чешую не крашу и в плавники разноцветный сор не пихаю. Не подумайте, я за собой слежу. Такой опрятной русалки еще поискать. И я не из тех, что на танцы в "Подводный грот" не плавают. Плаваю. При этом считаю, природная красота круче всяких там помазилок. Тем более, с антигидрином. От него же чешуя отшелушивается! - тараторила Мавка. - Вам не понять, у вас нет чешуи. Нет ведь? Ну вот.
   - Не обращай внимания, - шепнула Дашенька Ружинке, - она всегда такая бодрая.
   Ружинка вежливо улыбнулась. Ей ужасно нравилась новая подружка.
   Мавка жила ниже по течению в Синей заводи и училась в русальей школе у профессора Португеза, зацапанного русалками ученого.
   Дашенька, как внучка Хранителя реки деда Шимаря, чей дом стоял в зарослях плакучей ивы на островке у речной излучины, с русалками общалась ежедневно. Наверное, поэтому трескотню Мавки демонстративно пропускала мимо ушей. Без спроса завладев книжкой Ружинки, Дашенька принялась небрежно листать страницы наивной сказки, от чего Ружинка ощутила еще большую неловкость.
   Девочки заказали дежурной маевке чай. Ружинка зеленый с яблоком, Дашенька черный с молоком, а Мавка попросила травяной с мятой и мелиссой. К чаю полагался сахар - по два кусочка - и крошечная овсяная печенинка с корицей и единственной изюминкой в центре. Печка-самопечка сегодня явно жадничала.
   - У меня-то волосы черные. Есть у нас одна рыжая, по кличке "Порошок". Поняли, почему, да? - хохотала Мавка, размахивая ложечкой. - Даже порыжее тебя, Ружинка, будет. Не обижайся только. Тебе ведь нравится рыжей быть?
   - Можно подумать, у Ружинки есть выбор, - сухо процедила Дашенька, чопорно держа чашку строго над блюдцем и отхлебывая чай маленькими глоточками. - Она же волшебству учится, красить волосы не может.
   - Ну-ну, насупилась, бука, - Мавка чуть толкнула Дашеньку локтем в коленку. Девочки сидели за низким столиком, а Мавка обосновалась на камне, наполовину торчащим из воды, так что едва доставала локтями до края стола. Впрочем, ее это вовсе не смущало. Ружинка впервые видела настолько жизнерадостную особу.
   - А все русалки такие? - вежливо поинтересовалась она.
   Мавка, похоже, не поняла.
   - Ну что ты! Есть гораздо крупнее. Вот Руська - крупная русалка. Ее недавно браконьеры за гигантского сома приняли. Шум, гам на берегу поднялся, бегут, кто с сетью, кто с багром. Смехота.
   - Как они ее разглядели-то? - усомнилась Дашенька.
   - Заснула на плаву, поди, - засмеялась Мавка. И пояснила Ружинке: - Нас вообще-то разглядеть сложно. Мы ведь мистик кричер, как утверждает профессор Португез, мистические создания. Со встроенной в чешую системой маскировки. И не спрашивай, как она работает и откуда взялась.
   - И у меня не спрашивай, - поджала губки Дашенька. - Единого мнения на этот счет не существует.
   - Это да, - разулыбалась Мавка. - Ученый вроде Португеза про эволюцию примется рассказывать, бабушка Соланс про древнюю магию, а твой дед Шишмарь усмехнется в густые усы и так глянет, знаешь, вот сразу поймешь - не дано нам о том знать, не дано.
   Последнее Мавка произнесла басовито окая, явно изображая кого-то.
   От воды ощутимо тянуло прохладой, и Ружинка поежилась. Не хватало простудиться в разгар лета. Нет ничего хуже, чем ходить в жару с насморком. Девочка провела ладонью по шершавой льняной скатерти, смахивая на землю невидимые крошки.
   - А не холодно все время в воде? - спросила Ружинка.
   Мавка хмыкнула:
   - А зимой, думаешь, мы на берег выползаем и по норкам прячемся?
   И рассказала, что раньше русалки зимовали с ундинами. Как только речка в лёд приодевалась, весь русалий народ с Синей заводи в Тихую и перебирался. Так с давних пор заведено было.
   - Зиму на реке, конечно, можно пережить, но не так весело, - увлеченно тараторила Мавка. - Только и дел будет, что к прорубям всплывать - скука. Да и вопрос с питанием у них на старице организован лучше. Караси приплывают, какие устали. Рядом фермер живёт, зеркального карпа в котловане разводит. Отражение в том карпе так себе, а вот на вкус очень даже.
   - А чем русалки от ундин отличаются? - поинтересовалась Ружинка. Чай был допит, и она предалась любимому занятию - любовалась белыми облаками в пронзительно синем июльском небе.
   - Как заявил профессор Португез после того, как его обрусалили: "Женские ундины это есть бывший человек, а русалки это есть мистик кричер", - ответила Мавка.
   - Профессор очень хорошо разбирается в вопросе, - Дашенька беззвучно поставила чашку на блюдце. - Изучал серьезно и глубоко. Подозреваю, потому и зацапали, что заплыл за буёк в поисках информации.
   - Да Португез и не возражал! - Мавка легонько шлепнула хвостом по воде, и девочкам пришлось закрываться руками от мелких брызг.
   - Ещё бы он возражал, - заметила Дашенька, стряхивая воду со справочников. - Такая возможность для учёного. А когда понял, что о научной публикации можно забыть, унывать не стал - устроил под водой школу.
   - Да, теперь ни одной неграмотной русалки на реке нет, - гордо заявила Мавка. - Ундины - другое дело. По большей части они уже грамотными приходят. На жизнь бывают обижены, на судьбу. Потому мы с ними близкую дружбу и не водим. Как начнут вспоминать да жалеть о растраченном времени и упущенных шансах! С тоски брюхом вверх всплывешь.
   Повисла неловкая пауза. Каждый думал о своем. Стало слышно, как потрескивают дрова в печке-самопечке за стеной.
   - А вы пробовали тихо наблюдать небесные огни? - спросила вдруг Ружинка.
   Девочки тут же с интересом посмотрели на подругу.
   - Я один раз так делала, - чуть смутившись, пояснила Ружинка. - Легла в лодку и смотрела.
   - Зимой считать звезды особенно хорошо, - закивала Мавка. - Воздух прозрачный. И если ночь безлунная. А особенно когда свет от костров с Ведьмина берега не мешает. Да, ближе к городу, у парома, такой красоты уже нет.
   - А ты не боялась, что лодку течением унесет? - поинтересовалась Дашенька.
   - Так я в ней и не плыла, - Ружинка поправила котелок на голове. - Лодка на берегу стояла.
   Дашенька вдруг улыбнулась лучисто, словно весеннее солнышко сквозь листву пробилось, и коротко рассмеялась. И на душе у Ружинки стало теплее.
   В кафе запахло корицей. Наверное, печка распахнула духовку с новой партией печенья.
   - Про морозные рисунки расскажи, - попросила Дашенька русалку.
   Глаза у Мавки тут же загорелись.
   - Это магия такая. Она еще от китежградских русалок пошла. То есть, можно сказать, баловство какое, но для меня - настоящее искусство. - Мавка зачерпнула воды из речки, указательным пальцем повела тихонечко вокруг крошечного озерца в ладони. На поверхности тут же образовался миленький бурунчик. Мавка осторожно подула, и, повинуясь потоку воздуха, бурунчик заскользил по ладони, покрывая воду тоненькой пленкой льда. Завиток налево, линия направо - дубовый лист из инея.
   Ружинка завороженно наблюдала за русалкой. Потом тяжело вздохнула.
   - А у меня тип магии не могут определить, - вполголоса пожаловалась девочка новой подруге.
  
  
   6
  
   - И как мы попадем под воду? - скептически поинтересовалась Дашенька. - У меня нет жабр и плавников.
   - Зелье пузыря, - пожала плечами Мавка. - Такой зубриле стыдно не знать.
   Дашенька насупилась, подцепила пальчиком со скатерти крошку и аккуратно поместила ее в блюдечко.
   Ружинка вспомнила, упоминание про зелье пузыря проскальзывало в одной из старых книг, напечатанных еще с использованием ятей.
   - Кажется, там говорилось о каких-то корешках, - напрягала память Ружинка. - Их требуется то ли сварить, то зажарить.
   - Запечь, - поправила Мавка, быстро нарисовав пальцем на водной глади букву "з".
   - Корень медуницы, запеченный в белой глине с жабьей кожей, - поджала губы Дашенька.
   - Я ж говорю, зубрила, - Мавка блеснула жемчугом зубов. - Можно так сгрызть, можно эликсир смешать.
   Ружинка озадаченно раздумывала, в каком виде будет приятнее употреблять жабью кожу. Мавка тем временем повернулась спиной к берегу.
   - В общем, вы пока делайте, а я домой сплаваю, о гостях предупрежу, - и русалка в три мощных гребка оказалась метрах в десяти от берега, где сразу же нырнула, сверкнув серебристым хвостом в лучах яркого летнего солнца.
   "Это мне что же - придется с жабы кожу сдирать? - с содроганием подумала Ружинка. - Смогу ли? И как это правильно делается? Лоскутами или чулочком?"
   Ни с кого кожи сдирать не пришлось. Все необходимые ингредиенты без труда нашлись в кладовой волшебной школы. Жабьей кожи в коробках оказалось так много, что Ружинку посетила мысль о чьем-то не вполне здоровом пристрастии.
   Конечно, все было проще. Кожу поставляли водяные в обмен на мазь от разбухания.
   - Водяной, он, хоть и "рарный мистик кричер", как говорит профессор Португез, а за внешностью следит с пристальным вниманием, - наставница Буревейла лично контролировала приготовление зелья. - Потому как самок среди водяных в два раза меньше, чем самцов. А с учетом, что водяная не в каждой речке имеется, представьте, какой шанс создать пару. Тут уж не до рисков не понравиться барышне по причине дряблости носа или излишней одутловатости. Иные с отчаяния даже с ведьмами путаются.
   На приготовление запеченного корня с жабьей кожей, а потом и зелья пузыря на лакричном масле ушло около часа. Мавка ждала у пристани, когда вернулась Ружинка, готовая отправиться на встречу подводным приключениям.
   - А Дашенька что же? - поинтересовалась Мавка. - Поди, дела появились?
   Ружинка кивнула. Маевка-вестовая прилетела с запиской от деда Шишмаря, и Дашенька, ничего не объясняя и не прощаясь, тут же отправилась на островок у излучины. Без помощи магии, пешком, а затем на лодке.
   - Купальник-то взяла? - Мавка выдернула Ружинку из задумчивости.
   Ружинка снова кивнула. Черный закрытый купальник, белая резиновая шапочка и пластиковые очки с голубеньким ободком лежали в матерчатой сумке вместе с зельем.
   - А жир, чтобы не замерзнуть?
   С трудом сдерживая отвращение, Ружинка показала баночку полную червячного жира.
   - Тогда переодевайся и натирайся, - улыбнулась русалка и тут же слегка погрустнела. - Жаль, вода не та стала, что прежде. Нет былого удовольствия. Да тебе в первый раз, думаю, все равно понравится.
   Ружинка колебалась, принюхиваясь к червячному жиру.
   - Давай, давай, - подбодрила Мавка, шлепнув хвостом по воде. В Ружинку который раз за день полетели холодные брызги. - А теперь глотай зелье и поплыли. Уроки начались давно.
  
  
   7
  
   Школа профессора Португеза располагалась в поросшей бурым мхом и зелеными водорослями подводной пещере.
   Снаружи - обычное, неприглядное дно заводи, в меру замусоренное, в меру заселенное речными обитателями. Из постоянных жила старая щука с уродливой головой, а в глубоком омуте прятался гигантский сом.
   Щука не покидала убежища под корягой. Глупые мальки сами заплывали старухе в пасть. Чего вполне хватало для пропитания.
   Сом вел более активный образ жизни, время от времени подплывал к берегу и пугал рыбаков.
   Про сома ходили легенды. Считалось, кто встретит его, тому весь год улова не видать. Потому городские рыбаки заводь обычно не тревожили, что было весьма на руку русалкам.
   Внутри школа смотрелась куда комфортнее. Фосфоресцирующие лампы под сводом испускали зеленоватое свечение. Вместо парт русалочья молодежь использовала крупные валуны, очищенные ото мха и наростов, а вместо доски - гладкий скол стены пещеры. Конечно, мелом на ней писать было бы затруднительно. Под водой вообще сложно писать мелом на чем бы то ни было. А вот разноцветной глиной ввиду ее липкости - в самый раз.
   Ружинка плыла следом за Мавкой. Вокруг головы девочки благодаря зелью образовался воздушный пузырь. В настоящем пузыре воздух давным-давно закончился бы. Но зелье приводило в действие простейшую магию с довольно сложным эффектом. Стенка пузыря служила фильтрующей мембраной, поглощавшей кислород из воды и выводящий углекислый газ из пузыря. Что-то вроде магического акваланга, только без баллона и с продолжительным временем действия.
   Девочки вплыли в пещеру. В просторном классе с два десятка русалок занимались по расписанию, намазанному на скале синей и красной глиной.
   Первый час изучали основы маскировки, второй овладевали азами рыбоведения, еще два часа обучались водной магии. Бытовые заклинания, которые не проходили в Волшебной школе по причине слишком узкого применения. Русалки постарше осваивали искусство очарования. Но уже без помощи профессора, по самоучителю. Последний час занятий посвящался людской культуре и истории.
   Завидев Ружинку, русалки прервали урок и подплыли к девочке, образовав тесный круг из любопытных лиц. Большинство русалок предпочитало избегать общения с людьми, но гостья казалась им интересной. В целом русалки вели себя вполне дружелюбно. Ружинка знала, вреда ей не причинят. Другое дело, ундинки, но те жили на старице в нескольких километрах от Синей заводи.
   Профессор Португез негодующе дернул хвостом, от чего по воде прошла глухая вибрация, и что-то пробулькал ртом. Грозный вид профессора не сулил ничего хорошего. Пузатый, покрытый черными кудряшками волос на груди и плечах, с кустистыми черными бровями и островком плеши на макушке профессор напоминал карикатурного средневекового монаха. С той лишь разницей, что вместо ног у Португеза был темно-синий хвост, почти как у кита.
   Ружинка с изумлением осознала, что понимает слова профессора.
   - Немедленно вернитесь к занятиям! - сердился Португез. - Успеете еще наобщаться.
   После чего кивнул девочкам.
   - Можете занять вон тот валун.
   Ружинка вопросительно взглянула на Мавку. Та рассмеялась в ответ.
   - Это одно из первых заклинаний, которым мы учимся, - пояснила русалка. - Называется "прямая речь". Позволяет общаться под водой с теми, кто не рожден русалкой. Друг друга-то мы с полвзгляда понимаем, а вот обращенные так не умеют.
   Ружинка вспомнила, что русалки не рождаются мужчинами. Потому они изредка похищают человеческих. Но стараются не злоупотреблять. Забирают либо отчаявшихся, либо пропащих мечтателей. В крайнем случае, кого-то очень нужного и полезного, как это случилось с Португезом.
   Профессор приехал из-за рубежа, чтобы изучать местный фольклор. Узнал у какой-то выжившей из ума деревенской ведьмы о русалках на реке. И стал шнырять туда-сюда. Вынюхивать да выискивать.
   Так совпало, что шалопутная Руська, известная среди русалок особенной беспечностью, в одну из ночей забыла об осторожности. Сверкнула хвостом при полной луне и без маскировки. А Португез заметил.
   И потерял покой совершенно. Днем и ночью ходил вокруг заводи. А тут и старая учительница в русальей школе ушла на пенсию. Потому как такой древней была, что уже и не помнила ничего.
   В общем, зачаровали Португеза, в русалку обратили и пристроили к делу. Он, по словам Мавки, об оставленной человеческой жизни не жалел ни секунды, настолько ему у речного народа понравилось.
   После уроков профессор Португез специально для Ружинки индивидуальное занятие устроил. Объяснял, какие рыбы для каких зелий подходят. У одной только чешуя, взятая в полнолуние, годится, у другой - правый плавник, с третьей - отвар в лягушачьем жиру с илом. Учил, как рыбу отпугнуть, как приманить, как успокоить.
   Ружинка все старательно запоминала, так как записать было не на чем, а информация казалась невероятно ценной и значимой.
   Мавка бросила на подругу участливый взгляд и попросила Португеза заканчивать.
   - Для первого занятия, наверное, достаточно. А то в голове перемешается все. Да и вопрос у нас важный и безотлагательный, - и Мавка поведала профессору о проблеме с определением типа магии.
   Глаза Португеза загорелись.
   - Что ж вы сразу не сказали, - он принялся копаться в иле под валуном, извлекая из-под него старые рыбьи кости, цветные камушки, треснувшие склянки и обрывки пергамента. В поднявшейся взвеси нельзя было определить, что из этого мусор, а что действительно полезно.
   - Ага! - профессор с гордостью поднял над головой зеленоватое зеркальце, покрытое сеточкой трещин и настолько помутневшее от времени, что отражение не передавало даже контур, только размытые пятна. - Детерминара! Сейчас мы про тебя все выясним.
   Расположив зеркальце напротив лица девочки, Португез с пафосом пробулькал заклинание.
   Ничего не произошло.
   Ружинка терпеливо ждала, с поднимающейся внутри волной огорчения наблюдала, как меняется лицо профессора. Сперва Португез лучился гордостью, затем кустистые брови поползли вверх, а уголки рта начали опускаться. Важности в профессоре заметно поубавилось.
   - Что-то не так? - осторожно поинтересовалась Мавка.
   - Не работает, - признание выплыло изо рта Португеза тяжелым бувыпом.
   Ружинка совсем поникла.
   - А все вода! Испортили воду! Не та вода стала! - в отчаянии профессор потрясал кулаками, что выглядело так, будто он прищелкивал кастаньетами над головой в такт горячему испанскому танцу. Только в замедленной съемке.
   - Да, - согласилась Мавка, - воду испортили.
   Ружинка вопросительно посмотрела на подругу.
   - Месяц назад началось, - пояснила русалка. - Местный химкомбинат выше по течению что-то сбрасывает. По чуть-чуть, но все равно заметно.
   - То ли система очистки у них сломалась, то ли труба прорвалась, а может и вовсе - воруют! - негодовал профессор.
   - Мы китежградским запрос о помощи отправили, - рассказывала Мавка, - но без толку. Монахи-то уже несколько веков как в граде на дне затворились, заслон магический поставили, никого не пускают. Только пение слышно из-под песка. А русалки тамошние не больше нашего могут.
   Профессор попытался манипулировать с зеркальцем-детерминарой еще несколько раз. Ставил дальше, ближе, наклонял под углом, неожиданно подносил к самому лицу. Но в итоге сдался.
   - Увы, - развел руками Португез, - была бы вода прежняя, а так - не выходит. Помехи.
   Ружинка понемногу начала замерзать. Видимо, червячный жир растворялся, и настоящий глубинный холод покусывал за пятки.
   Мавка заметила и принялась благодарить профессора за старания.
   - Нам пора уже, а то Ружинка простынет совсем.
   - Да, да, плывите, конечно, - Португез огорченно махнул хвостом, подняв со дна пещеры облако ила. - Может, скоро наладится. Кто их разберет, на этом комбинате. Вдруг, завтра починят. Тогда и приплывайте.
   Ружинка горячо пообещала так и поступить. Ей стало жалко хорошего профессора, который под конец встречи совершенно раскис. Но на утешения времени не оставалось. Ледяной холод сжимал ноги, и девочки спешно поплыли к поверхности.
   На берегу Ружинка десять раз пожалела, что не додумалась прихватить полотенце.
   Надев платье прямо на мокрый купальник, она побежала домой, на опушку леса, в книжный домик, в тепло и уют. Мокрые рыжие косички забавно прыгали под полями черного котелка. Маевки, стрекотавшие о чем-то над кустом шиповника, проводили девочку странным взглядом.
   Ружинка мечтала поскорее принять теплую ванну и выпить горячего какао, а затем записать все, что удалось узнать от Португеза про рыб и заклинания. И даже, наверное, наоборот. Сначала записать, а потом уже ванна и какао. Или все-таки нет.
   Во рту возник вкус печенья, которое, разумеется, следовало окунать в какао, если никого поблизости не было, и есть вприкуску, если приходилось пить какао в компании. Потому как основное свойство окунутого в горячий напиток печенья - досадное размокание.
   Ружинка представляла, как будет собирать размокшие хлопья ложечкой внутри чашки. Что, конечно же, безусловное свинячество, но только при наличии стороннего наблюдателя.
   Однако по дороге вместе со спешащим к Речной деревне лесовичком Мошкарычем Ружинку нагнала новость, из-за которой запись урока, а также ванну и даже какао пришлось отложить до лучших времен.
  
  
   8
  
   - Снеговики? Летом? - крошечные глазки старосты деревни версвина Громзина чуть не вываливались из орбит. Благодаря красноватому оттенку щек он походил на удивленного краба.
   - Целая армия, - подтвердил Мошкарыч. Лесовичок никак не мог отдышаться и нервно отряхивал с правого рукава бархатной куртки невидимую дорожную пыль.
   - Неслыханная демаскировка, - строго выразила общее мнение бабушка Соланс.
   Жизнь в Речной деревне всегда отличалась от привычной большинству людей. Тут царила магия. Понятное дело, стоит вторгнуться в волшебный край реальности со своими заправками, рекламой, офисами, как вся магия тут же будет приватизирована, расфасована и реализована. Потому незримый купол отворота с давних пор покрывал округу. Чтобы отваживать грибников, рыбаков, туристов и прочих дачников. Но никакая защита не скроет от глаз стороннего наблюдателя столь масштабное явление как армия снеговиков.
   Во дворе школы собрались маги Речной деревни, местные жители и преподаватели школы, а также несколько гномов и лесовичков. Те, кому хватило места на скамейках и стульях, сидели, остальные стояли полукругом.
   Администрацию представлял староста деревни версвин Громзин. Директор Волшебной школы Абрисов угрюмо сопел рядом со старостой, оглаживая живот, похожий на обтянутый материей дирижабль. Бабушка Соланс разместилась на обычной табуретке на углу двухэтажного здания школы, скромно сложив руки на клетчатом переднике. Но почему-то возникало ощущение, что именно она руководит собранием.
   Вечерело, маевки зажигали уличные фонари. Дома и дорожки окрашивались золотистым светом. В деревьях плутал теплый июльский ветерок. Низкие серые облака почти полностью скрыли заходящее солнце. На задворках лаяли собаки. С соседнего огорода оглушительно пахло мятой.
   Ружинка поежилась. До начала экстренного собрания девочка едва успела забежать в раздевалку и переодеться в сухое. Платье пришлось сменить на гадкий спортивный костюм с двумя белыми полосочками на рукавах и штанах. В сочетании с котелком на голове образ вышел странноватый.
   Собравшиеся то по очереди, то наперебой предлагали виновных в приключившемся. Источником бед назначали то сумасшедших маевок, похитивших некий древний свиток, то пьяных гномов, раскопавших запретный артефакт.
   - Мазель Сикорская, с пригородного ковена, что у двести двадцатого километра, - заявил вдруг версвин Громзин. Резкий голос старосты отдаленно напоминал похрюкивание.
   - Что Сикорская? - покосилась на версвина бабушка Соланс.
   - Если учесть, что мамзель сия добывала клады, по недосмотру оставленные гномами, при помощи выкорчуй-корня, - Громзин прокашлялся. - Заклинание это, все вы знаете, демаскирует мгновенно. Там же ж силища экая! Так вот она, судя по характеру почерка, и есть та самая создательница снеговиков, - категорично заявил староста.
   Собрание загудело. Раздались голоса, призывавшие отправиться на розыск и устроить судилище без промедления.
   - Никаких расправ, - отрезала бабушка. - Сначала доказательства, потом решим. И для чего это травнице снеговики? Да еще и целая армия?
   - Так ыть известно, - Громзин с презрением ковырнул землю носком ботинка, - летом морозные цветы не добыть, а они в цене. Сикорская роман крутит с вампирчиком. О том русалки сплетничали. А все знают, кровососы - манерные ребята. Такого чтобы удержать, много средств требуется. Вот она и решилась на отчаянные меры. Заморозить, положим, пару гектаров снеговиками, собрать урожай да городским ведьмам продать втридорога.
   - Любопытная версия, но отчего же просто не заморозить? Снеговики-то зачем? - вздохнула бабушка Соланс.
   Громзин в ответ лишь чиркнул бровью, как бы намекая, что жадность способна подтолкнуть к самым необдуманным поступкам.
   Все знали, староста ненавидит травниц. Каждый год окаянные по всей округе выкапывали сладкие корешки. И версвину нечем было полакомиться в полнолуние.
   Тем не менее, бабушка Соланс сочла версию достойной проверки.
   - Сикорская эта три дня тому за повелей-травой отправилась, - заметил лесовичок Добкин. - Стало быть, по берегу старицы сейчас блукает. Я как раз туда собирался. Если, скажем, со мной кто решится, могли бы потолковать с ней.
   - Я могу, - тут же вызвался Громзин.
   - Вы нужны здесь, - торопливо сказала бабушка и пристально посмотрела на Громзина. - Кто-то должен защищать поселок.
   Версвин обреченно вздохнул, демонстрируя одновременно мудрое смирение, тяжесть возложенной ноши и благородную ответственность. Впрочем, если бы он решил изобразить обыкновенную усталость, выражение лица вышло бы точно таким же.
   - Да не травница то, - проскрипела старая учительница призывания Магма Хасановна Зейнабс. Ветхое сизое платье ее походило на спутанные клочья огромной паутины, а в дырявой шляпе и вправду то и дело пробегал паучок-другой. - Это вовсе кикиморки неположенной магией баловались. А как наворотили, так обратно развеять не смогли. Найти проказниц и отшлепать, всего и делов-то.
   - Это по части ковена, - бабушка вопросительно взглянула на Буревейлу. Та просияла.
   - Я займусь незамедлительно. Сгоняю, поговорю, выясню.
   Не дожидаясь инструкций, Буревейла тучным коричневым облаком устремилась в сторону школьного гаража.
   - Только думается мне, все это ложные следы, - пробасил директор школы Абрисов. - Слишком уж мощная магия для кикиморок и травницы.
   Толпа снова загудела, теперь ропот был не возмущенным, а испуганным. Все помнили о портале в Инферно, из которого пять лет назад лился на вольные просторы приречных выгонов поток нечисти. Насилу заткнули.
   - Неужто снова? - робко предположил один из гномов.
   - И кто займется этим? - бабушка Соланс посмотрела на ногти правой руки, будто открыла для себя нечто новое, затем приблизила ладонь к носу и с прищуром посмотрела опять.
   Воцарилась тишина. Желающих лезть в портал не нашлось. Разве что звать городских магичек, но те брали за работу довольно дорого.
   - Я думаю, раз вопрос касается нечисти, то и решать его ведьмам, - пророкотал директор Абрисов.
   - Дискриминация, - лицо Магмы Хасановны сморщилось так сильно, что перепуганные паучки принялись спешно эвакуироваться из шляпы преподавательницы.
   - Нет, ну а кто еще? Ведьмы и сами отчасти нечисть.
   - Давайте вот только без голословных обвинений.
   - А пусть гномы лезут. У них шкура толстая.
   - Граждане волшебники и прочие причастные, а не сварить ли вам эссенции маковой?
   Спор разгорелся с необычайной силой. В задних рядах началась потасовка между гномами и лесовичками. Ружинка с удивлением наблюдала, как взрослые ссорятся вместо того, чтобы решать проблему.
   Бабушка Соланс пожевала губами и вдруг с силой хлопнула в ладони.
   Спор мгновенно прекратился. Все обернулись к ней. Гномы с лесовичками замерли, продолжая держать друг друга за воротники и бороды.
   - Ладно, с проверкой версии портала я разберусь сама, - бабушка поднялась. - В мое отсутствие в лавке не безобразничать. Если что берете - деньги оставляйте в стеклянной банке у входа. Свитки не путайте. Друг с другом не ссорьтесь. Не время сейчас. Не время.
  
  
   9
  
   До книжного домика оставалось метров триста, когда Ружинка поняла, что-то не так.
   Вместо аккуратного палисадника под окнами громоздилось нечто черное, совершенно неуместное.
   Вблизи оказалось, что клумбы с цветами придавлены полусгнившим пнем и четырьмя дубовыми колодами. На них исцарапанная столешница кренилась под тяжестью магического барахла. Почерневшие от времени свитки с растекшимися чернилами букв. Склянки с мутной жидкостью, через одну треснувшие или вовсе с отбитым горлышком. Пучки трав, настолько ссохшиеся и пропитавшиеся пылью, что отличить один от другого не представлялось возможным. Кости и черепа животных.
   И в довершение ко всему - козлиный череп с рогами, насаженный по традиции на шест, покачивался на ветру в середине бывшей грядки с укропом.
   Ружинка разглядела несколько амулетов. Среди груды виднелся велесовский оберег невероятной древности. Упоминание о его свойствах Ружинка встречала в ветхой книге, написанной еще на староволшебном дорусском языке. Оберег защищал от комаров.
   Неподалеку над костром, что вместе с дровами доедал кустик смородины, висел большой котел. Меньше тех, что использовались ковеном, но вместительнее повседневных ведьмовских емкостей. Сегодня мало кто верил, что сила магии зависит от размера котла, но в старину мелочам придавали особое значение.
   Слева от костра заяц со страдальческим выражением на мордочке чистил коренья для варева, неловко зажав в лапках кривой нож.
   Справа от костра, на замшелом валуне восседала древняя ведьма. Седовласая, но не старуха, широкая в плечах, с невероятной длины подбородком, крючковатым носом и фиолетовыми губами. Ведьма казалась скорее полной, чем худой, но не толстой. Если б спросили у Ружинки, девочка назвала бы ведьму крепкой.
   На плечах у незваной гостьи лежала запачканная кровью серая шаль, ноги согревали бурые валенки с потрескавшимися галошами, голову венчал странный черный убор. Видимо, когда-то он был широкополой шляпой с острым верхом, но со временем поля отвалились, и теперь остался лишь полинялый тряпичный колпак, основательно побитый молью.
   А еще от ведьмы исходил густой запах земной гнили. Так пахнет осенняя прелая листва, если подковырнуть у основания трухлявого пня. И вроде как не слишком неприятно, но запашок ядреный.
   Книжный домик, некогда теплый и уютный, теперь выглядел тоскливым и разоренным.
   - Уходи, - угрожающе произнесла ведьма глубоким грудным голосом. - На первый раз, в знак уважения к твоей бабушке, не трону. Но скажешь хоть слово, хотя бы пикнешь, превращу в букашку.
   Ружинка изо всех сил старалась промолчать. Она уже смирилась с потерей домика и соображала, как обустроиться получше на чердаке магической лавки, но гадкий спортивный костюм раздражал так сильно, что удержаться не было никакой возможности.
   - Отдайте хотя бы мои шапочки, - тихонечко попросила Ружинка, насупив покрытый конопушками носик. И добавила: - И пару платьев, пожалуйста.
   Фиолетовые губы ведьмы изогнулись тетивой лука. Она злобно сощурилась.
   Ошалевший вконец заяц повернулся к Ружинке и пискляво выдавил: - Твой выбор.
   Ведьма же расхохоталась, резко оборвала смех и прошептала несколько едва различимых слов.
   Поначалу Ружинка не поняла, что происходит. Вещи вокруг, крыльцо, цветы, булыжники у входа - все начало расти. Травинки придвинулись и заслонили закатное небо, песок дорожки превратился в россыпь валунов, верхушки деревьев скрылись в синей мгле где-то высоко, а злая ведьма, ставшая великаншей, рокоча громогласно и басовито, сотрясая каждым шагом землю, уходила в огромный замок из поросших мхом книг.
   "В букашку", - пронеслось в голове у Ружинки. Ледяная капля поползла по спине. Сердце часто забилось.
   Впрочем, наличие разумной мысли успокаивало.
   "Значит, не совсем в букашку".
   Девочка даже немного обрадовалась, что в новом состоянии не утратила способности рассуждать здраво. И тут же поругала себя.
   "Шапочки! Ну какие шапочки? Будешь теперь навсегда полосатым жуком в этом дурацком костюме".
   Но "навсегда" в планы Ружинки не входило.
   "К бабушке!" - спасение могло быть только там, в магической лавке, среди тысячи зелий, эликсиров и волшебных свитков.
   Ружинка повернулась, чтобы идти, и к горлу подкатил ком. Девочка ощутила приступ паники.
   Впереди лежали каменные горы, бывшие некогда булыжниками на дорожке к домику, по бокам возвышались высоченные заросли растений. Некоторые Ружинка узнавала с трудом, настолько больше они стали. В глубине джунглей что-то угрожающе шевелилось. И Ружинка с ужасом осознала, что теперь любой жучок, муравей или, страшно подумать, оса представляют смертельную угрозу, а на путь до Речной деревни, прежде занимавший от силы двадцать минут, уйдет пара недель.
   "Нужно что-то решать", - с этой мыслью Ружинка опустилась на неровные камни, бывшие прежде миленьким песочком, обняла себя за плечи и изо всех сил постаралась не расплакаться.
  
   Прошло несколько минут, когда трава раздвинулась с оглушительным шорохом, и перед Ружинкой показалось громадное облако черной шерсти. Она не сразу поняла, это всего лишь котенок. Абсолютно черный, без пятнышек, как и полагается фамильяру из рода кошачьих. С умными золотистыми глазами. Осторожно ступая, приблизился и понюхал.
   "Лишь бы не лизнул", - Ружинка вспомнила о шершавости кошачьего языка. Котик протянул к девочке лапку, Ружинка зажмурилась, но ничего не произошло. Лапка примяла песок и замерла. Котик смотрел выжидательно.
   "Неужели он понимает и хочет помочь?" - идея казалась дикой.
   Фамильяры, конечно, гораздо умнее обычных животных, но судя по отсутствию знака, котенок ничейный. То есть, свой собственный или какой-то милой девочки, но никак не ведьмин помощник.
   Котик терпеливо ждал, потом фыркнул. Ружинку обдало волной рыбного запаха. Судя по всему, пушистик очень, очень любил рыбку.
   Помедлив, Ружинка поднялась на ноги, рука скользнула по жесткой на ощупь шерсти.
   "Это от того, что я маленькая, шерстка такая толстая, как веревки".
   Ружинка осторожно стала карабкаться по лапке.
   Котик скосил на девочку золотистый глаз.
   Через пять минут карабканья, дважды скатившись с шеи обратно на лапку, Ружинка сумела залезть на загривок. Ладони крепко схватились за черную шерстку. Настало время Ружинки ждать.
   "И на что я надеялась? Что он догадается, куда меня надо отнести? А что если он все-таки принадлежит этой ведьме? Или решит, что я неплохая игрушка, вроде клубка с нитками?"
   Но тут котик лениво потянулся, прервав размышления Ружинки. Затем гордо поднял хвост и не спеша затрусил по дорожке.
   Мимо проносились острые стебли травы и толстенные стволы сорняков. Мелькнуло испуганное лицо маевки, выпучившей глаза при виде крошечной девочки, путешествующей верхом на котенке.
   Трижды жизнь Ружинки подвергалась опасности.
   Сперва она чуть не упала в ручей, казавшийся теперь бурным потоком. Затем едва не попала под хлестнувшую сбоку ветку. Потом долго вжималась в черную шерстку, стараясь избежать нападения привязчивого шмеля, что возвращался и пикировал, видимо, приняв рыжую девочку в черном котелке за цветок.
   Наконец, котик остановился и вновь припал к земле, выставив вперед лапку. Ружинка с изумлением узнала дверь магической лавки бабушки Соланс.
   - Благодарю, - произнесла она, поразившись, насколько тонким и писклявым стал голос. И твердо решила, когда вновь встретится с замечательным котиком, которого мысленно назвала Чернышом, обязательно накормит до отвала самой вкусной и свежей рыбкой, какую только сможет раздобыть. И не один раз.
   Котик благосклонно заурчал, будто прочитал мысли девочки.
  
  
   10
  
   Конечно же, бабушки внутри не оказалось. Полностью проигнорировав наказ вести себя прилично, посетители устроили жуткий кавардак.
   Кто-то призвал кобольда и теперь маевки и кикиморки гонялись за ним, сшибая стулья. Гномы перевернули витрину со свитками в надежде найти за ней другую, с более древними экземплярами. Лесовички вытащили раритетную скатерть-самобранку из запретного спец-сундука и устроили пикник рядом со шкафом, где хранились яды. А болотные ведьмы, воровато озираясь, спешно набивали сумки зельями подороже.
   И Ружинка никак не могла вмешаться и остановить творящийся беспредел.
   "Хаос, хаос, - думала она, - бабушка вам добра желает, а вы ей лавку громите".
   Но благоразумно решила разбираться с проблемами по мере значимости. Сперва вернуть прежний облик.
   На втором этаже хранились всякие редкости, не предназначенные для продажи. И Ружинка решила, что сможет найти какой-нибудь подарок, чтобы задобрить ведьму. Как она доставит подношение к книжному домику, девочка пока не придумала.
   Котик давно убежал по делам. Карабкаться по ступенькам приходилось самостоятельно. Сначала подпрыгнуть и уцепиться за краешек, надеясь, что никто не наступит на пальцы. Потом подтянуться, помогая ногами. И наконец, заползти на ступеньку.
   Ружинка одолела всего две деревянные преграды, а уже выбилась из сил. Девочка оглянулась по сторонам и обрадовано пискнула.
   Рядом лежали крупицы магической пыли - синей, вполне пригодной для левитации сверхлегких объектов.
   "А я сейчас как раз такой объект", - Ружинка мысленно похвалила себя за догадку. Ноги она старательно испачкала в пыли, ладони старательно вытерла, и принялась читать несложное заклинание.
   "Как хорошо, что бытовую магию может применять кто угодно. Даже после провала теста".
   Девочка подошла к подножию ступеньки и подпрыгнула.
   Результат превзошел ожидания. Ружинку подбросило в воздух так высоко, что она перелетела сразу две ступеньки вместо одной. На долю секунды испугалась, что упадет с высоты и больно ушибется, а то и чего похуже, но магическая пыль на подошвах замедлила падение. Ружинка грациозно опустилась на щербатый плинтус. И сразу стала готовиться к следующему прыжку. Первый этаж следовало покинуть как можно быстрее, чтобы не попасть под ноги толпе посетителей, весело разорявших магическую лавку.
   Достигнув второго этажа, Ружинка принялась гадать, как при нынешнем росте копаться в громадных теперь сундуках с тяжеленными крышками. От раздумий отвлек шорох перелистываемых страниц.
   За столом у окна изучала какую-то книгу великанша в знакомом лимонном сарафане.
  
   Привлечь внимание Дашеньки оказалось не так уж и просто.
   Ружинка пищала с пола, в тщетной попытке быть услышанной. Затем по шторе забралась на подоконник и прыгала, размахивая руками. После рисовала на стекле, но буквы получались крохотными. Наконец, догадалась применить магическую пыль и по стеклу поползла толстенная фиолетовая линия от чернильной кисточки, которую Ружинка едва удерживала при помощи того же заклинания левитации.
   Линию Дашенька заметила. Тонкая черная бровь изогнулась под белоснежной челкой. Девочка проследила взглядом и с изумлением обнаружила уменьшенную версию подруги.
   - Ты сама так пошутила или постарался кто? - поинтересовалась Дашенька.
   Набравшись терпения, Ружинка подробно пропищала ей на ухо, что случилось у книжного домика.
  
  
   11
  
   Переправа на остров у речной излучины показалась Ружинке бесконечной. Скрип уключин пробирал до костей. Качка совершенно вымотала девочку. Ощутив, как нос лодки уткнулся в мокрый песок острова, Ружинка испытала невероятное облегчение.
   Дед Шишмарь возвышался над травой и кустами, смотрел грозно, но с лукавой искоркой в уголках глаз. Худой и едва ли на голову выше Дашеньки. В полосатых домотканых брюках, белой льняной рубахе и лихо заломленной назад кепке. С парой колосков в руке.
   - Ну и что тут у нас? - прокряхтел он, пошевелив пышными седыми усами над квадратной бородой, достающей до груди.
   Дашенька закончила привязывать лодку и подоспела как раз вовремя, чтобы объяснить ситуацию.
   - Гертруда вернулась, - дед Шишмарь вовсе не удивился. - А чего ж. Домик-то раньше и, правда, ее был. Но это когда еще. Так что право-то она имеет. И если до разбирательств дойдет, большинство может на ее сторону встать. Потому как давным-давно, в стародавние времена Гертруда домик из книг сама и поставила.
   Голос деда Шишмаря наполнился бархатом и зазвучал убаюкивающе. Не настолько, чтобы уснуть, но достаточно, чтобы присесть и завороженно слушать.
   - Тогда Гертруда и еще три юные ведьмы явились в дикие места и заложили первый ковен, - на рассказ деда Шишмаря прилетели маевки, мелкие пташки и светлячки. Прибежали полевки и белки. Притопал маленький ежик. Они расположились по кустам вокруг дорожки и явно наслаждались историей.
   Дашенька успокаивающе кивнула Ружинке и присела пенек.
   Дед Шишмарь продолжал:
   - Ковен тот нужен был для защиты от злого духа, что водился в лесах. Опасная демоница, похищавшая детей и одиноких путников, чтобы питаться их душами.
   Ведьмы неспроста решились дать бой нечистой силе. Каждая из них потеряла из-за демоницы близкого человека. Марьяна лишилась сестры, Ульяна - жениха, Динара - отца, а Гертруда - дочери. Она более других жаждала мести.
   И вот ковен был создан, магические печати наложены, и клятвы произнесены. И стало понятно, что ведьмам не хватит сил, чтобы одолеть демоницу. Уж очень древней та была, слишком много душ поглотила. Тогда Гертруда, одержимая отмщением, заключила черную сделку со злым бесом, привратником Стриги, еще более древним и опасным, чем местная демоница.
   Но привратник согласился помогать не просто так, он затребовал высокую плату - три ведьминых души, принесенных в кровавую жертву.
   Самой темной ночью, какая только бывает, Гертруда убила подруг, а души их прокляла на вечное мучение - настолько сильно хотела отомстить.
   И злой бес выполнил уговор. В час Быка, когда ночь наливается кровью и страхом, он вступил в схватку с демоницей. Над лесом блистали молнии, хотя не было грозы, земля содрогалась и стенала, а река замерла от ужаса и вода в ней на время остановила бег.
   На рассвете все было кончено. Бес одолел демоницу, проклятие спало. А Гертруда осталась у остывшего очага, совершенно одна, с бездной отчаяния в сердце.
   Дед Шишмарь замолчал, над островом повисла звенящая тишина, прерываемая тоненьким звоном тающей в воздухе хрустальной сказки. Миг, другой - испарилась полностью, и на душе легче стало.
   - Страшная, - подытожила Дашенька, - но все равно не оторвешься, - и напомнила: - Ружинка ждет. Надо бы заклятие снять.
   - Это мы быстро. Кто хрустальные сказки вяжет, тому заклинание разметать - плевое дело, - дед Шишмарь улыбнулся в пышные седые усы. Глянул на кадушку - светлячки мигом принесли шепотку вересковой пыльцы, мигнул маевкам, те зажгли свечку возле бочонка с ключевой водой.
   Ружинка, приоткрыв рот, наблюдала, как дед Шишмарь шевелит губами, а воздух вокруг словно делится на разноцветные слои - красный, зеленый, фиолетовый. Как к рукам Ружинки, совершенно озябшим за время переправы, тянутся тонюсенькие радужные щупальца. И едва одно их них коснулось мизинчика девочки, мир с головокружительной скоростью принялся уменьшаться.
   - Ну вот, вроде, как и было, - удовлетворенно хмыкнул Хранитель реки.
  
   Чай с пирожками пришелся как нельзя более кстати. Дашенька пододвинула к подруге баночку с яблочным вареньем.
   - Ешь. Прямо из банки ложкой. После таких приключений надо силы восстановить.
   Варенье и пирожки оказались безумно вкусными, а чай приятно пах мятой.
   Багровые закатные облака сулили на завтра жару. День заканчивался под несмолкаемый хор лягушек и писк комаров.
   Перед сном Ружинка с разрешения хозяев копалась в библиотеке деда Шишмаря. Тут хранились огромные старые атласы. Ружинке нравилось сравнивать названия, данные одной и той же местности в разное время. Нашлись книги, по большей части диковинные, про дальние страны или потусторонние миры. А некоторые рассказывали о Речной деревне и ее округе. Написаны давно, отпечатаны еще с ерами и ятями.
   Из одного манускрипта выпала сложенная вчетверо карта. С удивлением Ружинка прочитала заголовок, нацарапанный от руки: "Сокровенныя? м?ста Сокрытой чащобы".
   "Вот оно, - обрадовалась Ружинка, - если, скажем, что с краю, наверняка, ерунда запрятана. А в самом центре, скорее всего, такое, что ведьме точно придется по вкусу. И она вернет мне мой домик. То есть, бывший свой. Но это все равно. Главное, что вернет".
   Ружинка достала из стола чистый лист бумаги, вытащила карандаш из пенала и принялась со всей тщательностью копировать карту.
   Через два часа, когда на улице сгустилась ночная тьма, а хозяева легли спать, Ружинка закончила с последним крестиком и изгибом.
   Дело оставалось за малым - сходить в центр болот и забрать. Вопрос, как это сделать, Ружинка решила оставить на утро. Глаза слипались, и она побрела к диванчику, где заботливая Дашенька приготовила постель из подушек, валиков и двух одеял.
   Сон укутал оранжевым покрывалом. Снилась дорога под моросящим дождем вдоль кромки леса. Неясный туман на горизонте манил спокойствием. Где-то за поворотом лаяла собака, значит, скоро поселок и гостеприимная корчма с непременно жарким очагом и горячей едой. И вот уже ноги окутывают мягкие тапочки, кресло пододвинуто поближе к камину, а в чашке дымится чай. Огонь перепрыгивает с полена на полено, приковывает взгляд, словно бы живой. Он голоден, но не страшной ненасытностью пожара, после которого остаются ожоги и тлеющие угли. Он жаждет перерождения, творения нового.
   - И вовсе не хочет никого обижать, - пробормотала Ружинка и проснулась.
   В окошко заглядывал кусочек голубого неба. Дед Шишмарь хлопотал у печки, готовил гречневую кашу и блины на завтрак. Дашенька еще спала, Ружинка не стала ее будить, а тихонечко выскользнула на крыльцо и с наслаждением потянула холодный с ночи, пропитанный утренним туманом воздух.
   Царила та особая лазурная тишина - повисшее мгновение предрассветного покоя, когда птицы еще спят, а ночные хищники уже спят, и в мире есть только ты и на самой кромке горизонта раннее, не умеющее пока что согревать солнышко. Но вот-вот - и оно низринет яркие потоки света, пробуждая всё и всех. Наступит новый день. Непременно хороший, белый день.
   Ружинка юркнула в деревянную душевую, где из огромной бочки лилась теплая дождевая вода. Свежие полотенца висели у входа на гвоздиках. А на табуретке обнаружилась мятная паста и новенькая, запечатанная зубная щетка.
   Прошло минут двадцать, прежде чем Ружинка вернулась обратно в дом. У стола сидел невесть откуда взявшийся лесовичок. Дашенька умывалась у рукомойника, мимолетно улыбнулась и не спросила, а поставила перед фактом:
   - Каша на столе, блины с медом, масло, яблоки. Мне по делам срочно. Обратно тебя Сам Самыч перевезет.
   Лесовичок добродушно кивнул и покосился на тарелку с блинами.
   - Ешьте, пока не остыло, - рассмеялась Дашенька.
  
  
   12
  
   Первым делом Ружинка бросилась в школьную раздевалку, где в шкафчике висело сухое, привычное черное платье. Слегка помятое после вчерашних приключений, но не настолько чтобы оставаться в мерзком спортивном костюме.
   Расплела и снова заплела рыжие косички. И с удовлетворенной улыбкой надела на голову черный котелок с лиловым ромбом на тулье, размышляя, как удачно вышло, что одежда и шапочка уменьшились вместе с ней.
   Затем долго изучала карту, надеясь, что перерисовала с максимальной точностью все изгибы, повороты и крестики.
   На школьной кухне наскоро приготовила несколько бутербродов с острым деревенским сыром, тонко порезанным огурцом и еще тоньше нашинкованным луком.
   Дашенька так и не появилась, и Ружинка решила идти одна.
   Июльское солнце пробивало растущие вдоль дороги клены золотыми спицами. По тропинке неторопливо ползали желтые и изумрудные пятна. Ружинка поймала солнечный зайчик на ладошку и вздохнула. День обещал быть жарким.
   - И куда это мы идем? И что это у нас за карта? - раздался ехидный голос Ромы. Мальчик вышел из-за дерева, чуть не лопаясь от гордости, как ловко он прятался за стволами.
   Ружинка отметила, что на Роме другая серо-буро-малиновая в крапинку майка, но тоже мятая.
   "Вдвоем веселее, - рассудила Ружинка. - А еще может понадобиться кто-то для переноски тяжестей".
   И посвятила Рому в подробности плана.
   Мальчика не пришлось уговаривать. Согласился мгновенно, не дослушав до конца. Жажда приключений влекла и манила, глаза светились, Рома уже представлял, как после его все хвалят и награждают чем-то особенным, чего еще никогда ни у кого не было.
   - Конечно, помогу!
   - Но без меня вам в Сокрытую чащобу не войти. Там магия покровов нужна.
   Ружинка ойкнула, оборачиваясь. Рома аж подскочил от неожиданности.
   Рядом стояла словно из-под земли выросшая кикиморка и дружелюбно улыбалась. Даже чересчур дружелюбно. Настолько, что приснись она Ружинке, девочка вскочила бы с криком. "Жутковатая улыбка, - думала Ружинка. - От уха до уха. И взгляд такой, распахнутый что ли".
   Кикиморки выглядели по-разному. Эта отличалась светло-зеленым отливом кожи и невероятным беспорядком в копне бирюзовых волос. Будто покинутое воронье гнездо топорщилось во все стороны. Простенькое салатовое платье изумительно хорошо подходило к изумрудным глазам. На ногах красовались стоптанные оливковые сандалии.
   - Да мы, наверное, сами, - промямлил Рома, потирая прядь на лбу.
   Кикиморка отмахнулась, всем видом показывая, без нее путешествие обречено на провал. Ружинка с Ромой ничегошеньки не знают о болотном мире, да и копию карты, наверняка, держат верх ногами.
   - Я - Ружинка, - спохватилась Ружинка. - Это Рома.
   - А я Василиска! - обрадовано хлопнула в ладоши кикиморка. Затем замерла слегка озадаченная. - Василиска. Ну же.
   Ружинка и Рома непонимающе переглянулись.
   - Василиска, - огорченно прошептала кикиморка. Улыбка покинула лицо. - Вы меня не помните? Я же с вами в одной группе учусь.
   Ружинку осенило.
   - Так это ты "ка Вэ" из списка? Тебя всегда нет по уважительной причине? - вытаращила глаза девочка.
   - Ну да! - вновь заулыбалась кикиморка. - Конечно, я, кто ж еще?
   - И откуда нам тебя помнить, если ты ни разу в школу не приходила? - насупился Рома.
   - Тоже верно, - рассмеялась Василиска. - Так что? Куда идем?
   Ружинка с облегчением вздохнула и развернула карту.
  
   Буревейла еще вчера отправилась по поручению, на весь день у класса в расписании занятий значилась самостоятельная подготовка. Потому все сошлись во мнении, что визит на болота вполне можно отнести к уроку географии и немного физкультуры.
   Решили идти к самому жирному крестику. (Ружинка уверяла, что и в оригинале он обведен дважды).
   - Сокрытая чащоба - впервые слышу, - заметил Рома.
   Ребята покинули тенистую кленовую аллею и теперь пробирались под палящим солнцем сквозь заросли обмани-ягоды.
   Василиска уверенно шла впереди, прокладывая путь. Рома мешкал, лакомился ягодой. Половину в спешке уронил и раздавил, от чего в воздухе висел густой дынный аромат. Обмани-ягода каждый месяц пахла по-разному, хотя вкус не менялся. Ружинка брезговала есть немытую и строго зыркала на Рому. Не хватало еще отравления по дороге.
   - Чащоба потому и Сокрытая, что не каждому туда доступ есть, - охотно поясняла Василиска. - Магию покровов знать нужно. Тогда нет проблем.
   - Ты знаешь, - то ли уточнил, то ли подтвердил Рома.
   - С рождения, - отозвалась Василиска. - Это у нас само собой дается. - И тут же призналась: - У меня магия слабая, потому как есть склонность к другим видам колдовства. Я в школу записалась, чтобы еще что-то выучить.
   - А почему не ходишь? - поинтересовалась Ружинка.
   - Лень, - широко улыбнулась через плечо Василиска. - Но учителя говорят, могу приходить, как надумаю.
   - Приходи, - сказал Рома, - у нас интересно и весело бывает.
   - Так что про чащобу? - напомнила Ружинка.
   Ребята миновали ягодные заросли и теперь углубились во влажную прохладу заболоченного леса. Деревья здесь были все как одно кривые с изогнутыми вниз сучьями, покрытые мхом горчичного цвета. Запахло сырой гнилью.
   - По краям ничего особого, - рассказывала Василиска, - ближе к центру ведьмины места, источники древней силы. И всякие клады старые, конечно.
   - Клады? - навострил уши Рома.
   - Ага, - Василиска махнула рукой в неопределенном направлении, - там вот в прошлом году сапог-скороход под камнем нашли.
   - Один сапог? - уточнила Ружинка.
   - И тот дырявый, - сокрушенно тряхнула гнездом на голове кикиморка. - Была бы пара, можно использовать. А так - отдали Магме Хасановне для исследований.
  
  
   13
  
   К нужному месту ребята пришли через полтора часа порядком запыхавшиеся и испачканные в болотной грязи. По дороге останавливались перекусить. Василиска отказалась от бутерброда, поэтому Рома проглотил сразу два.
   Василиска остановилась в тени и указала рукой вверх.
   - Дерево видите? - кикиморка задрала голову перед высоченным дубом, в кроне которого лениво шумел теплый ветерок. - Судя по карте, прямо в ветвях где-то.
   - Так мы уже в Сокрытой чащобе? - вытаращился Рома.
   - А ты думал, я буду заклинания читать у огромного светящегося барьера? - засмеялась Василиска.
   Рома потупился.
   - Врожденная магия сама работает, - пояснила Ружинка. - Василиска прошла и нас провела. Без нее мы бы кругами бродили.
   - Это точно! - без тени смущения отозвалась улыбающаяся кикиморка.
   - И как мы туда попадем? - Рома посмотрел на дерево. - Даже веток снизу нет.
   - Мы сможем, - Ружинка немного подумала, - если объединим силы, - и тут же смутилась. - То есть, вы, а не мы. То есть, не я.
   Она совсем раскраснелась.
   - И как это объединим? - вскинулся Рома. - У всех тут разный тип магии. У тебя вообще... - он запнулся.
   Василиска положила ладонь на плечо Ружинки.
   - Я, кажется, понимаю, - кикиморка буравила Ружинку взглядом. - Речь не об одном заклинании, верно?
   Ружинка кивнула и пробормотала:
   - Я только бытовые могу. Они тут не нужны.
   - Не переживай, мы вдвоем справимся. Рома, у тебя какая магия?
   - Стихийная, - фыркнул мальчик. - Ну и что с того? Предлагаешь сдуть клад с дерева?
   - Ты не понял, - терпеливо объясняла Василиска, - Ружинка предлагает объединить несколько заклинаний разных школ, верно?
   Ружинка наморщила веснушчатый носик.
   - Это называется комбинация, - начала она. - Я читала в одной книге.
   - Вот что значит, когда у человека нет компьютера, - закатил глаза Рома. - Ружинка, да все знают, что такое комбо! Удивительно, как мне самому в голову не пришло.
   - Удивительно, почему их на каждом шагу не используют, - заметила Ружинка. - А если есть причина? Может быть, смешивать заклинания опасно? Или побочный эффект слишком разрушительный и непредсказуемый?
   - Как бы там ни было, придется попробовать, так? - Василиска тряхнула копной волос.
   "А что бы сказала Дашенька?" - подумала Ружинка.
   - Если просчитать всевозможные последствия, основываясь на известных нам фактах, можно постараться минимизировать ущерб, - произнесла девочка вслух, - либо вовсе свести к нулю. Василиска, у тебя к чему склонность кроме покровов?
   - Я немножечко с растениями дружу, - заулыбалась кикиморка. - Могу заставлять расти быстрее и там, где надо.
   - Смотрите, - Ружинка взяла в руку прутик. - Василиска может сотворить нам цветение.
   - Могу, - подтвердила Василиска. - Даже без семечка и прутика. Хватит и горстки земли.
   - А у нас есть прутик, - заметил Рома, явно ничегошеньки не понимающий, - так что проблем меньше.
   - Да, - согласилась Ружинка, - прутик есть, но цвести должен не он, цвести должно болото.
   - Болото? - не поняла кикиморка.
   - Именно, - Ружинка начертила на тропинке кружок. - Ты заставишь цвести пятачок примерно в два метра диаметром. Я вручную сплету дерн по краям вместе, а Рома призовет ветер.
   - Чтобы вырвать сотканный парус, - Василиска захлопала в ладоши. - Какая ты умничка!
   - Уцепимся за края и взлетим поближе к верхушке дерева. Рома подстрахует потоком воздуха при возможном падении. Ты ведь справишься?
   Мальчик деловито посмотрел на кружок, начертанный Ружинкой, перевел взгляд на дерево.
   - И что бы вы без меня делали? Да?
   - Ладно, давай не очень-то, - Василиска покосилась на мальчика. Затем перевела изумрудные глаза на Ружинку: - В каком порядке что делаем?
   Ружинка подробно объяснила план, все внимательно слушали. Получалось пять последовательных заклинаний, три следовало произносить с коротким интервалом, почти без передышки и подготовки.
   - Задача непростая, - Рома взъерошил прядь на лбу и признался: - Я так ни разу еще не пробовал.
   - Но ты ведь справишься? - еще раз уточнила Ружинка.
   - Конечно, - Рома гордо расправил плечи. - Скоро вон оттуда вниз поплевывать будем.
   Ружинка и Василиска чуть поморщились. Ни при каких условиях девочки не стали бы поплевывать вниз откуда бы то ни было.
   - Что ж, если готовы, начинаем, - подытожила Ружинка. - А то жарко становится, а я воды не прихватила.
  
   Самодельный парус из корней, дерна и переплетенных ростков наполнился призванным суховеем так быстро, что Ружинка еле успела ухватиться за край. Теплый воздух оторвал от земли и поднял вверх самый странный летательный аппарат, что когда-либо видела Сокрытая чащоба.
   Василиска старалась придать росткам упругость, поэтому парус не складывался, а сохранил форму. Рома старательно контролировал поток суховея. И лишь Ружинка, чья миссия свелась к разработке плана и связыванию нескольких крупных корешков, наслаждалась полетом. Сперва она испугалась, что пальцы ослабнут и руки могут отцепиться от паруса, но предусмотрительная Василиска опутала запястья девочки корнями. И захочешь - не упадешь.
   Верхушка дуба приближалась медленно, со скоростью парящей паутинки. Прошло минуты две, прежде чем взору открылось большое гнездо из толстых веток. Внутри лежала коробочка.
   - И что это? - Рома зачарованно протянул руку, но остановился, не смея коснуться гладкой поверхности.
   Коробочка размером с небольшой портфель, черная, с выпуклой крышечкой и металлическими уголками. Будто древний сундук в миниатюре, только плоский.
   - Похоже на шкатулку, но слишком простенькая, - произнесла Василиска и предостерегающе тронула Рому за плечо. - Осторожнее, кажется, тут защитные чары.
   - Где? - удивился Рома.
   - Ах ну да, вы же не видите, - Василиска пояснила, - вот тут от ствола дуба тянется. И там еще. Я так думаю, подпитывается болотной водой и земными соками. Как паутинки такие. Жаль, вам не видно.
   - Попробовать обезвредить? - засомневалась Ружинка.
   - Легко, - отозвался Рома. - Сейчас жахну, всю паутину мигом сдует.
   - Тише, - Василиска строго взглянула на мальчика. - Жахнет он. Жахальщик.
   Рома громко засопел, но от комментария воздержался.
   Ружинка попросила кикиморку: - Расскажи подробнее.
   - Ладно, - Василиска присмотрелась. - Я вижу сокрытые линии. Одна идет от кроны. Думаю, воздушная защита. Тут тянется от корней, - указала кикиморка, - зелененькая. Наверное, природная. Слева, что потемнее, точно земля. Красная - огонь. Вон она торчит сбоку.
   - Итого, четыре, - кивнула Ружинка. - Стихийную снимет Рома. Природную и земную, наверное, ты сможешь. Но как быть с огненной?
   Где-то в ветвях дуба заухала сова. Ребята вздрогнули и переглянулись.
   - Ну что? Попытаемся снять, какие можем, а с огненной потом решим? - произнес Рома. - Давайте уже обезвреживать. А то вниз еще спускаться.
   - Василиска, готова?
   - На счет три? - уточнила кикиморка.
   - Да, - кивнула Ружинка.
   - А кто будет считать?
   - Да сколько можно тянуть! - воскликнул Рома. - Так до ночи провозимся. Я считаю. Я. Раз, два...
   В этот миг на коробочку опустилась светло-серая сова. Она вцепилась когтями в крышку, совершенно игнорируя магическую паутину, и посмотрела на ребят огромным круглым глазом. Глаз был золотистый, одновременно красивый и пугающий.
   Сова повертела клювом, что получалось у нее удивительно хорошо, словно голова птицы держалась не на позвонках, а на шарнирах. Пару раз довольно громко ухнула и спросила, озабоченно склонившись набок:
   - Ну и кто из вас главный?
   Голос совы - высокий, мелодичный, как у престарелой учительницы пения, пронзил древний лес.
   Ребята на мгновение оторопели. Не то чтобы никто не встречал раньше говорящих птиц, но обычно фамильяры путешествовали в сопровождении магов, а не сами по себе.
   - Ну я, - отозвался Рома.
   Василиска хлопнула себя ладонью по лбу и трагически вздохнула.
   - Главная тут Ружинка, - сказала кикиморка и кивнула на новую подругу. - Но вообще мы вместе, если речь об ответственности или чем-то таком.
   - Обойдемся без детских страхов, - попросила сова, поискав клювом под светло-серым крылом. - Набояться успеете дома, ночью, глядя на приоткрывшуюся дверцу шкафа. А тут дремучий лес на древнем болоте. Чего тут бояться? Думаете, злодеям нравится бегать по пустому холодному болоту в поисках заблудившихся детишек?
   - Действительно, - громко сглотнул Рома.
   - Вы ведь и сами не так просты, как кажетесь, - заметила сова. - Так что вздохнули и успокоились.
   Рома послушно вздохнул и даже потряс ладонями, видимо, для того, чтобы успокоиться.
   - Вот и славно, - одобрила сова и обратилась к Ружинке. - Что в кулечке? Я запах за версту услышала.
   Ружинка осторожно протянула сове остатки бутербродов.
   - М, как славно. Трапеза? - сова склевала пару кусочков. - Что это? Сыр и огурец? Интересное сочетание. Я бы добавила пару полевок для сытности, но это уже дело вкуса.
   Ружинка пообещала, что в другой раз непременно так и сделает. Хотя мысль о том, чтобы ловить и добавлять в бутерброд живых мышей, заставила девочку передернуть плечами.
   - Благодарю за угощение. Но вернемся к нашему делу, - голос совы заметно потеплел. - Коробочка чужая. Видите защиту? Значит, чужое. Зачем пытались украсть?
   - Слово "добыть" было бы уместнее, - заметила Василиска.
   - Меня зовут Ружинка Соланс, - вмешалась Ружинка. - Это мои спутники - Василиска и Рома. Могу я узнать, с кем мы беседуем?
   Сова закатила глаза.
   - Манеры, где мои манеры, - казалось, она вот-вот картинно прикроет клюв крылом. И она бы так и поступила, если б могла. - Агата Делакруа, начальница караульной службы Сокрытой чащобы.
   - Что за служба? Никогда о такой не слышал, - заметил Рома.
   - Рома самый невежливый мальчик в Речной деревне, - пояснила Василиска.
   - Я заметила, - Агата Делакруа даже не взглянула в сторону Ромы.
   Мальчик покраснел и надулся.
   - Как здоровье бабушки Соланс? - поинтересовалась сова. - Последний раз мы виделись лет сто назад, если не больше.
   - С бабушкой все в порядке. Занимается лавкой, - вежливо ответила Ружинка. - Но насчет караульной службы и, правда, любопытно. Мы, в самом деле, никогда не слышали о таком.
   - Потому что мы не маршируем у всех на виду, - ответила Агата. - Если усиленно показывать, что ты охраняешь нечто, найдется немало желающих это нечто заполучить. А вот если делать наоборот, то... - сова запнулась. - В общем, чем небрежнее с виду охраняется вещь, чем выше шанс ее сохранности.
   - Понятно, - протянула Василиска. - А что в коробочке-то?
   - Мне нужно редкую вещь добыть, - пояснила Ружинка. - Для подарка ведьме. Чтобы вернуть себе домик. Но мы не знали, что вещь ваша.
   - Строго говоря, не совсем моя, - смутилась сова. - Но так как хозяина давно уж след простыл, думаю, какая-то часть содержимого принадлежит караульной службе в качестве оплаты за охрану.
   - Безусловно, - согласилась Ружинка. - Звучит справедливо.
   - Так что там? - заерзал Рома.
   - Представления не имею, - призналась Агата Делакруа.
  
   Когда все предосторожности были соблюдены, а коробочка, освобожденная от магической защиты, опустилась с дерева на мокрую болотную траву, Агата Делакруа торжественно провозгласила:
   - Настал, настал тот миг! - сова простерла крыло, но, видимо, не нашла, что добавить, потому просто кивнула Роме.
   Мальчик прижал коробочку ногой и поддел крышку самой обычной палкой.
   Ничего не произошло. Крышка не поддавалась.
   - Сильнее надо, - посоветовала Василиска.
   Рома напрягся так, что лицо стало красным, как у вареного рака. Безрезультатно.
   - Годы, что вы хотите. Столетия, может быть, даже, - развела крыльями Агата.
   - Или не всю защиту сняли, - предположил Рома.
   - Всю, всю, - отозвалась Василиска, придирчиво осматривая коробочку.
   - Думаю, дело в другом, - произнесла Ружинка. - Коробочка заперта изнутри.
   - Хм, ну это легко, - и Рома наскоро прочитал примитивное заклинание "открывайка".
   - Погоди! - попыталась остановить Ружинка, но было поздно.
   Коробочка клацнула, подпрыгнула, стряхнув ногу Ромы, и выстрелила тоненькой молнией в мальчика.
   Разряд угодил прямо в живот.
   Рома задохнулся и сложился пополам. Тут же побледнел и, не разгибаясь, побежал к обочине.
   - Ты как? - участливо окликнула его Ружинка.
   - Да все с ним нормально, - махнула рукой Василиска. - Разряд слабенький.
   - Вот это коробочка, - протянула Агата. - "Открывайкой" ее, конечно, не стоило. Слишком просто для такой древности. Думаю, она от обиды молнией-то жахнула, а не со зла.
   Ружинка подошла к Роме, сочувственно похлопала мальчика по спине. Тот уже пришел в себя. И она с утирающимся Ромой вернулась к Василиске с Агатой. Мальчик старался ни на кого не смотреть. Остальные усиленно делали вид, что ничего и не произошло.
   - Что же там за защита такая? - Рома пнул ногой дерн рядом с коробочкой. Саму шкатулку трогать явно боялся.
   Ружинка задумалась.
   - Кажется, это не защита, - произнесла она.
   - А что же еще? - скривился Рома.
   - Слова Агаты Делакруа... - начала Ружинка.
   - О, прошу тебя, просто Агата, - вклинилась сова.
   - Хорошо, - кивнула Ружинка. - Слова Агаты навели меня на мысль. Вы сказали, что она от обиды жахнула. Так вот, я думаю, что там кто-то есть. Внутри.
   Рома уставился на Ружинку.
   - То есть, ты реально думаешь, что какое-то существо просидело в коробочке на дереве сто лет?
   - А почему нет? Джинны же умеют, - заметила Агата.
   - И вы не знаете, кто там? - уточнила Ружинка на всякий случай.
   Сова отрицательно покрутила головой.
   - Слабой магией ее не возьмешь. А сильную применять опасно, - проговорила Василиска. - Можно ненароком причинить вред.
   - Есть один способ, которым воспользоваться всегда уместно, - заметила Ружинка.
   - И какой же?
   Все посмотрели на девочку.
   - Переговоры, - ответила Ружинка.
   Она опустилась на колени, не обращая внимания, что болотная грязь пачкает платье, осторожно склонилась к коробочке и тихо произнесла:
   - Здравствуйте.
   Ответа не последовало.
   - Извините, пожалуйста, за причиненные неудобства, - продолжала Ружинка. - Мы вовсе не желали навредить вам. Обещаю, мы не причиним зла.
   На миг показалось, коробочка осветилась теплым желтоватым светом. А через несколько секунд Ружинка ощутила на лице волну тепла.
   - Если хотите, мы оставим вас на дереве. Но если вы вдруг желаете прогуляться, возможно, вам придется по душе мысль о путешествии в магическую лавку Речной деревни. Мы не будем по дороге сильно трясти.
   Через мгновение крышка щелкнула и откинулась. Лица залил ровный мягкий свет. Ружинка отпрянула. Все ахнули.
   Внутри на золотистой подушечке сидел крошечный болотный огонек.
   Улыбка озарила оранжевое личико элементаля, когда огонек доверчиво протянул ручки к Ружинке.
  
  
   14
  
   В магической лавке бушевала гроза. Бабушка Соланс вернулась. Из хаоса рождался прежний порядок.
   Лесовички, спотыкаясь и шаркая, несли разноцветные склянки в кладовую, маевки спешно расставляли желтоватые свитки по категориям, а затем по алфавиту, ведьма колдовала простенькую "собирайку" над разбитым розовым кувшином, а два чернобородых гнома, нервно оборачиваясь на бабушку, стоявшую в середине лавки, чинили сломанную полку. Их постукивание и переругивание были единственными громкими звуками. Кто-то впопыхах опрокинул зелье быстрого роста, и по лавке разлился густой цветочный аромат.
   Бабушка Соланс наблюдала спокойно, но в безмятежности угадывался протуберанец, готовый вырваться наружу при малейшем отклонении в поведении окружающих.
   Ружинка бросилась помогать, Василиска, Рома и Агата решили тихонечко подождать у окна.
   Через полчаса буря утихла. Всё выглядело как раньше. Посетители торопливо раскланивались, расшаркивались и извинялись за причиненные неудобства. Стеклянная банка у входа заполнялась на глазах платой за свитки и зелья. Без одной минуты восемь магическая лавка опустела. Бабушка перевела взгляд на Василиску с Ромой и только теперь заметила сову.
   - Агата? - в голосе бабушки Соланс звучало удивление, на лице появилась улыбка.
   - Сто лет, не меньше, - ухнула в ответ сова.
   - А вы что такие всклокоченные? - бабушка строго посмотрела на детей, но Роме показалось, она обращается именно к нему. - Быстро мойте руки, оттирайте грязь и за стол. Я привезла пироги. С капустой и с вишней. Будем пить чай.
  
   - Всё ты хочешь сама и сама, - бабушка постучала ложечкой по лиловому блюдцу. - Почему сразу ко мне не пришла?
   Ружинка решила ничего не утаивать и рассказала бабушке, что происходило после встречи с ведьмой.
   - А я думаю, что творится? Оказывается, снеговики - дело рук Гертруды, - бабушка опустила очки с чепчика на нос. - Ну, показывайте, кого вы там нашли на болотах?
   Все склонились над круглым столом с лиловыми чашками и чайником.
   Коробочку с огоньком водрузили по центру прямо на сахарницу.
   Элементаль поводил хвостиком и благосклонно осматривал чашки и блюдца. Размером болотный огонек был с котенка. Круглое личико, удлиняющееся к макушке, как у карикатурной луковицы, пузатенькое тельце с короткими ножками и пара тонких ручек, снабженных четырьмя длинными пальцами. Оранжевая чешуя на спине казалась гладкой и излучала теплое желтое свечение, из-за чего окружающие предметы выглядели так, будто их позолотили.
   Кажется, элементаль находился в благодушном настроении. Он пару раз чихнул, выпустив крошечные облачка пара, и с любопытством принялся поочередно изучать взглядом собравшихся.
   - Как же круто, - Рома откинулся на стуле, прижав кулаки к подбородку. - У нас персональный элементаль!
   - Ничего подобного, - осекла Ружинка. - Элементаль свой собственный, а ни какой не наш. Мы ему обещали, если ты забыл.
   - Я лично ничего такого не обещал, - буркнул Рома.
   - Это Рома, - пояснила Ружинка, обращаясь к огоньку. - Он всегда такой, не обращайте внимания. Он ничего вам не сделает.
   Элементаль перевел взгляд на Рому и чихнул. В облачке пара мелькнула едва заметная молния.
   Мальчик вжался в стул.
   - Странно он себя ведет, - заметила бабушка, внимательно изучая элементаля.
   - Слишком активен, как по мне, - подтвердила Агата, сидящая на спинке стула позади Ружинки.
   - Вы ведь его не кормили? - бабушка Соланс посмотрела строго.
   Рома нервно вздохнул.
   - Не то чтобы прямо так кормили, - протянул он.
   - Конкретнее, - бабушка Соланс уставилась на мальчика.
   Рома втянул голову в плечи.
   - Ну, я, как бы это сказать... Дал ему сахарок, - тихо проговорил Рома.
   - Ты что? - страшным шепотом в повисшей тишине произнесла бабушка Соланс.
   - Всего-то сахарок, - пискнул мальчик. - Один. Элик так смотрел, ему так хотелось попробовать... Я и решил - подружусь заодно.
   Бабушка Соланс хлопнула себя ладонью по лбу, позабыв снять очки. Круглые линзы в металлической оправе слетели на пол. Стекла треснули и разбились. Но бабушка не обратила на потерю никакого внимания.
   - Вы что не знаете, что элементалей после вековой спячки нельзя кормить? - теперь она обращалась ко всем сразу. - И что еще за "Элик"?
   - Сокращение вроде как, - Рома понурился. Василиска внезапно сильно заинтересовалась свитком на полке рядом. Агата Делакруа тщательно чистила перья левого крыла.
   Только Ружинка смотрела прямо. Она вообще не любила чувство вины и всячески его избегала. Уж если произошло что-то, логичнее думать, как исправить случившееся, чем тратить время на выговор виноватому.
   - Элементаль теперь будет есть, - сказала бабушка Соланс.
   - А разве это плохо? - робко спросил Рома.
   - Вы не проходили еще в школе, видимо, - сощурилась бабушка. - Верно, практические занятия по Первовеществоведению только в седьмом классе, а вы пятиклашки.
   - Чем грозит, что огонек теперь ест? - поинтересовалась Ружинка.
   - Понимаешь ли, он не ест, он жрет, - пояснила бабушка Соланс. - Все подряд. Без остановки.
   - Ага, - кивнула Ружинка. - А сколько нужно, чтобы насытиться?
   - А он не насытится, - ответила бабушка с такой беспечностью в голосе, что у присутствующих по коже побежали мурашки. - Будет теперь есть, есть и есть. Жрать, жрать и жрать.
   - И как нам его остановить? Наверняка, имеется способ? - уточнила Ружинка.
   - Не-а, - бабушка прищурилась на разбитые очки, перевела взгляд на Рому. Мальчик кинулся к венику с совком и принялся собирать осколки.
   Огонек тем временем потянулся к чайной ложке и с удивительной прытью проглотил. Пройдя довольно быстрый этап элементального пищеварения, ложка выпала на стол. Она сияла неправдоподобной чистотой.
   - Так он не насовсем ест? - непонимающе уставилась на элементаля Ружинка.
   - Конечно, возвращает, - сварливо отозвалась бабушка Соланс. - Но какой хаос он устроит!
   - Кто-то идет, - сообщила Агата, повернув голову к двери. - Надеюсь, обычай казнить гонца канул в прошлое. Потому как нас ждут дурные новости.
  
  
   15
  
   Новости и, правда, оказались плохими.
   Медленно, но верно, армия снеговиков двигалась в сторону Речной деревни. Никакой магический купол не спрячет от посторонних глаз больше чем на пару часов заснеженное летом поле. Заметят, не поверят, заинтересуются. И начнется в крошечном волшебном мирке другая жизнь, нехорошая, реальная. Ученые, военные, спецслужбы - каждый пожелает использовать магию в собственных интересах. И сперва тщательнейшим образом изучить, исследовать, препарировать.
   Дед Шишмарь на острове, видимо, почуял неладное. Яркий солнечный день на глазах менялся. Небо заволокло тучами, заморосил мелкий дождь, на дороги опустился промозглый туман.
   Василиска кинулась на болота, помогать ставить купола в сокровенных местах. Рому послали будить Магму Хасановну. Старушка ложилась спать после восьми вечера. Агата осталась в лавке. Надо же кому-то присматривать за болотным огоньком? Следить и сторожить у караульной службы Сокрытой чащобы в крови!
   Ружинка увязалась за бабушкой Соланс. Та направилась прямиком к книжному домику.
   Близко подходить не позволила. И потому беседы бабушки с ведьмой девочка не слышала. Но по выражению лиц поняла - переговоры сорвались. Последние сомнения испарились в момент, когда ведьма унеслась ввысь, оседлав черный вихрь, а бабушка, чихая от поднявшейся копоти, грозила вслед указательным пальцем.
  
   Сражение намечалось у Серебрянки. Бывшая капризная речка доизворачивалась до состояния ручья. Некогда крутые берега превратились в длинный изогнутый овраг, даже не слишком высокий.
   На одной стороне за прозрачной ледяной стеной в два человеческих роста в высоту собирались снеговики. Угольные глаза поблескивали в сумерках красным, руки-сучья сгибались со скрежетом, носы из еловой или сосновой шишки торчали над оскаленными ртами, полными острых, ледяных зубов.
   С другой стороны оврага в мрачном молчании стояла армия Речной деревни. В сердце, вокруг бабушки Соланс - маги и колдуны со всей округи. Кто успел прибыть.
   С десяток седовласых ведьм с кривыми посохами, три мрачных колдуна с хрустальными сферами, две белокурые волшебницы с грустными улыбками на лицах, чуть поодаль пышущий жаром пиромант с дымящейся кадильницей и примчавшаяся на зов ковена из города рыжая магичка в джинсах и короткой курточке.
   Учителя волшебной школы в полном составе. Грозно сопящая Буревейла в коричневой широкополой шляпе, плотоядно улыбающийся и потирающий дирижабль живота директор Абрисов. Все, кроме Магмы Хасановны, которую после долгих уговоров переправили на лодке помогать деду Шишмарю с маскировкой.
   Вокруг магов насуплено озирались лесовички и гномы в заговоренных берестяных доспехах. У каждого в руке либо топор, либо молоток. Во главе - версвин Громзин в самой настоящей кольчуге, болтавшейся до пят, и пока еще в человеческом обличье. Задача простая - не подпускать. А там разберутся.
   С краю небольшая группа маевок готовилась к бомбардировке специальным ослабляющим отваром, что тут же на месте варили кикиморки в двух огромных котлах.
   Ружинка поежилась. Силы не равны. Снеговиков больше двух сотен. Защитников - меньше пятидесяти.
   От ледяной стены повеяло настоящим морозом. В воздухе закружились снежинки. Дыхание оборачивалось облачками пара. Предчувствие неминуемой беды закралось в душу. И все было бы совсем уж трагично, если б не густой хвойный аромат, пробуждавший воспоминания о елочных игрушках, мандаринах и Новом годе.
   Строй снеговиков дрогнул с многократно усиленным скрипом и двинулся вперед, ломая ледяную стену. Грохот раскатился по оврагу гулким эхом.
   Бабушка Соланс отстранила Громзина и подошла к краю.
   - Ни много, ни мало, - произнесла бабушка с таким неожиданным презрением в голосе, что все устремили взгляды на пылающее яростным спокойствием лицо.
   "Интересно, это бабушка про кого?" - озадачилась вдруг Ружинка.
   Снеговиков, что заполонили поле от кромки леса до тонкой ниточки Серебрянки, было как раз таки много. Защитников Речной деревни казалось как раз таки мало.
   "Заклинание", - догадалась Ружинка.
   И верно, бабушка Соланс продолжила вполголоса вить простую пряжу старой магии.
   - Ни много, ни мало, ни столько, ни полстолька, ни толсто, ни тонко, ни узко, ни широко, не речной водой и не синью небесной, а корнями вглубь земли, камнями в плоть коры - явись мореный лес!
   Земля содрогнулась, глубокие трещины прорезали дерн, пахнуло прелой листвой. Один за другим сквозь глину и песок продирались цепкие корни, тут же давали побеги. Стволы наливались силой, обрастали ветвями, что набухали листвой, цвели. Резко запахло молодой травой и мать-и-мачехой. Прошло меньше минуты, а напротив снеговиков возвышалась грозная изгородь из живых деревьев.
   - Древни, - выдохнул Громзин, выкатив крошечные глазки.
   - Древни, - сощурившись, спокойно подтвердила бабушка Соланс.
   В повисшей над оврагом ноте смешался неторопливый шум теплого ветра в верхушках деревьев и скрип наста под сапогом в морозный полдень.
   Бабушка чуть склонила голову, древни пошли в атаку. Строй снеговиков поначалу оставался недвижим, но вот дрогнул и покатил, повалил снежными бурунами и вьюгами навстречу. С оглушительным треском две армии налетели друг на друга, слепились, смялись, закружились в безумном водовороте над Серебрянкой.
   И будь она рекой, как в прошлом, помогла бы. Но что может слабый ручей?
  
   Ружинка закрыла уши ладонями, чтобы не слышать отвратительного скрежета. Зажмурилась на секунду, опасаясь, что шальная ветка отлетит прямо в лицо. А когда открыла глаза, увидела рядом рыжую горожанку. Та заслонила девочку собой и пыталась перекричать бушевавшую внизу бурю:
   - Беги скорее в деревню! Тут без тебя справятся!
   Если бы Ружинка была старше, если бы она была сильнее, если бы знала больше и хоть что-то могла, она ни за что не ушла бы с поля боя, ни за что не оставила бы бабушку и жителей Речной деревни. Но сейчас, сейчас - только спрятаться подальше, чтобы взрослые не отвлекались на защиту беспомощного ребенка.
   Рыжая магичка одобрительно улыбнулась и подмигнула:
   - Будут еще в жизни сражения. Давай, иди уже.
  
   Ежась от холода, что пронизывал округу, Ружинка брела к бабушкиной лавке. Хотелось вновь ощутить на лице теплое сияние элементаля. И чашку горячего чая с сахаром и лимоном.
   Ружинка размазывала по щекам капли дождя и обиженно шмыгала. Понимала, злиться особенно не на кого. Так сложилось. Но от ощущения собственной никчемности горько сжималось сердце.
   В конце концов, Ружинка расплакалась прямо посреди улицы.
   - Эй, ты чего? - знакомый голос привел в чувство.
   Дашенька стояла под дождем в обычном зеленом плаще поверх лимонного сарафана и резиновых сапогах, ярко-синих с красными полосками. Внучка Хранителя озадаченно поджала губы. Но мгновение спустя выражение лица Дашеньки смягчилось.
   - Все будет хорошо, - пообещала она. - Вот увидишь.
   Не в силах удержаться Ружинка разрыдалась в объятиях подруги.
  
  
   16
  
   В лавку девочки не пошли. Свернули в "Хвост русалки", где уже ждала Мавка.
   Посетителей не было вовсе. И дежурной маевки тоже. Все либо сражались, либо прятались.
   Ружинка сделала чай, и девочки расположились за столиком у кромки воды. Ночная прохлада несла запах тины. Отражения звезд купались в ряби речной волны.
   Подруги обменялись новостями.
   - Выходит, баланс нарушен из-за ведьмы Гертруды, - подытожила Дашенька. - Но почему она так себя ведет?
   - А что думает дед Шишмарь? - поинтересовалась Мавка, сдержанно улыбнувшись.
   - Он занят, - поджала губы Дашенька, - очень. Много сил тратится на поддержание купола.
   - Да уж, дела творятся, - вздохнула Мавка. - На реке вон тоже чехарда. Все с ума сходят. Вода настолько не та стала, что даже водяной сбрендил и к ундинкам жить уплыл.
   Ружинка насторожилась.
   - Водяной?
   - Капризные создания, но не настолько же, чтобы к ундинам податься, - покачала головой Мавка.
   - Послушайте, а может все это связано? - предположила Ружинка. - Глупость, конечно, но я вспомнила ту дурацкую книжку про принцессу, - она запнулась, чуть покраснев.
   Но подруги слушали внимательно, без тени улыбки, и Ружинка продолжила.
   - Так вот там принцесса всякие поступки несуразные совершала из ревности. Потому что принц то с фрейлинами флиртовал, то на охоту уезжал, то просто на балу игнорировал.
   - А в этом есть смысл, - черная бровь Дашеньки изогнулась под белоснежной челкой.
   - То есть, ты думаешь, ведьма устроила переполох из-за водяного? - Мавка смотрела на Ружинку с недоверием.
   - Сама посуди, - объясняла Ружинка, - мы знаем, что ведьмы иногда сходятся с водяными и создают семьи. Еще мы знаем, что водяные ужас как озабочены внешностью. И испорченная вода, вероятно, как-то отражается на облике.
   - А ундины делают специальную мазь от разбухания, - кивнула Дашенька. - Но и у нас она есть. На кожу меняем, если не путаю.
   - В деревне жабьей кожи переизбыток, - пояснила Ружинка, - вот наши и перестали мазь делать. И водяной отправился поправить здоровье к ундинам на старицу.
   - И по какой-то причине там остался, - добавила Мавка.
   - А ведьма решила, что ее бросили, предали, - кивнула Ружинка.
   - Но зачем ей снеговики? - засомневалась Мавка.
   - А не нужно тут искать здравый смысл, - Дашенька поджала губы. - Ее обидели. Она так считает. И какой бы древней и мудрой она ни была, ведьма остается женщиной. Снеговиками защищается от гадкого внешнего мира. Чисто эмоциональная реакция.
   - А на деревню зачем нападать? - не унималась Мавка.
   - Бабушка к Гертруде ходила, - сказала Ружинка.
   - Переговоры зашли в тупик? - понимающе покивала Дашенька.
   - С угрозами с обеих сторон, - ответила Ружинка.
   - Ну тогда все ясно.
   - Но почему ведьма не рассказала обо всем попросту? - спросила Мавка. - Призналась бы.
   - Потому что ведьме полагается быть опасной и грозной, а не выказывать простые чувства? - Ружинка наморщила веснушчатый носик.
   - Именно, - поддержала Дашенька.
   - Остается вопрос, зачем водяной задержался у ундинок? - тут Мавка привычно широко улыбнулась и подмигнула. - Организацию встречи я беру на себя. Пришло время задействовать мои речные связи.
  
  
   17
  
   - Давайте быстрее уже, - торопила Мавка, наблюдая, как Ружинка с Дашенькой натираются червячьим жиром.
   Наученная опытом Ружинка прихватила из школьной раздевалки махровое полотенце побольше.
   Дашенька, конечно же, была в ярко-лимонном купальнике, волосы убрала под желтую резиновую шапочку, плавательные очки выбрала с серебристой каймой. В общем, выглядела, как всегда, на все сто.
   Плыть пришлось далеко, потому Мавка взяла подруг на буксир. Ухватила за руки и так разогналась под водой, что Ружинка испугалась, не снесет ли воздушный пузырь с лица от скорости.
   Но все обошлось.
   Тихую заводь пронизывали лучи темно-синего света. Словно кто-то полоскал в мрачной бездне залитые чернилами паруса.
   На незримой границе девочек встретили четыре ундины. В лице каждой читалась брезгливость, почти отвращение.
   - Они всегда такие, - шепнула Мавка. - Не обращайте внимания.
   - М, внучка Хранителя реки с друзьями пожаловала, - процедила старшая ундина, с головы до хвоста покрытая тусклой серой чешуей. - И по какому-такому, интересно мне, делу?
   - Здравствуйте, - отозвалась Дашенька. - Мы...
   - Это при жизни я здравствовала, - перебила старшая ундина, седые волосы тяжело колыхнулись в воде, - а тут так, влачу существование.
   - Вы для себя сами решили, - вспыхнула вдруг Мавка. - Никто не заставляет вас быть грустными.
   - Эх, повидала бы ты с мое, деточка, - старшая ундина сощурилась на русалку. - Вы-то горя не знали. Плаваете себе. То ли дело мы, покинувшие семьи, утратившие мечты и надежды.
   Ундинки помоложе согласно закивали. На лице каждой читалась тоска по прошлой жизни.
   Дашенька выдержала пару секунд. Затем продолжала:
   - Мы хотим навестить водяного. Известно, что он у вас. Нам нужно узнать, как долго водяной собирается здесь гостить?
   - Гостить? - горько рассмеялась старшая ундина. - Уважаемый Леонид не гостит, а выполняет важную миссию.
   Седые космы медленно колыхались в синей воде.
   - Не окажете ли вы любезность пояснить, в чем суть этой миссии? - в голосе Дашеньки прорезался ледок.
   - Кто же откажет внучке Хранителя, - проговорила ундина так, что стало понятно, приплыви сюда обычная девочка, даже разговора никакого бы не было, а вот кое-кому повезло иметь родственные связи.
   Повисла тяжелая пауза.
   Дашенька изогнула бровь и чуть подняла подбородок, глядя ундине прямо в глаза. Через пару мгновений та сдалась.
   - Вода черти какая сделалась, - жаловалась она совсем уже старческим, скрипучим голосом. - Мы-то рыбу по обряду добываем. Значит, караси сами раз в день приплывают, кто уставший. Карпы от фермера бегут, какие старые. А от испорченной воды все взбесились. Неделю мы без рыбы сидели, на одних водорослях. Так можно жить?
   Дашенька чуть шевельнула бровью и сделала едва заметное движение подбородком в сторону, показывая, что, конечно, так жить нельзя.
   - А водяной заклинания знает, с рыбой говорит, - поясняла старуха. - Заманивает медленно, по одной. В итоге, в общем, сносно выходит. Так что без него теперь никуда.
   Девочки переглянулись.
   - Извините, что перебиваю, - произнесла Ружинка, - но, кажется, я знаю, как вам помочь.
  
   Заклинание, которому Ружинку научил профессор Португез, сработало на славу. Рыба в Тихой заводи перестала волноваться, и уставшие караси вновь добровольно приплывали к ундинкам.
   - Ты ведь понимаешь, что заклинание временное? - шепнула Дашенька Ружинке. - День, два - развеется.
   - Мы обязательно что-нибудь придумаем, - отозвалась девочка, глядя на приближающегося водяного.
   Леонид выглядел неожиданно. Вместо хвоста и плавников - обычные босые ноги. Зеленые волосы перехвачены на затылке кожаным ремешком, что делало круглое лицо, покрытое щегольской щетиной, похожим на ананас. Полное тело водяной укутал мешковатой серой тканью. Под водой будто плыл гигантский кулек семечек с ананасом сверху.
   Леонид покапризничал для виду, но выслушав доводы, согласился отправиться на встречу с Гертрудой.
  
   Водяного доставили в огромной бочке прямо к Серебрянке.
   Поле боя к тому времени превратилось в заснеженный бурелом. Повсюду в грязных сугробах виднелись кривые ветки, стволы громоздились друг на друга, словно кто-то собирал гигантское костровище, талый снег превращался в ручьи, что бежали по примятой зеленой траве, унося прочь листья и кусочки коры.
   Не осталось ни снеговиков, ни древней.
   Лишь две женщины по берегам оврага сверлили взглядом одна другую. За плечами бабушки Соланс маги и маевки спешно накладывали повязки гномам и лесовичкам. За спиной Гертруды бушевала непроглядная вьюга.
   Но едва ведьма завидела водяного, снежный буран пошел на убыль. Минута, другая - исчезли острые льдинки, словно и не было никогда. Воздух просветлел и вновь наполнился июльским теплом.
   Ощутимо парило, под ногами хлюпал тающий снег.
   - Прости, Герти! Сглупил! С кем не бывает? Простишь? - кричал Леонид издалека, размахивая руками.
   И потому, с какой поспешностью грозная ведьма бросилась в мокрые объятия, стало ясно - уже простила.
   Ведьма вместе с водяным испарилась в облаке серого тумана в неизвестном направлении.
   Бабушка Соланс расслабила плечи и тяжело опустилась на обломок дубового ствола.
   Но отдохнуть ей не пришлось. Прилетела вестовая маевка, кружась в воздухе и врезаясь во всех без разбора. Она что-то прошептала бабушке на ухо.
   - В деревне беда, - выдохнула та. - Элементаль разбушевался.
  
  
   18
  
   - А я предупреждала! - хмурилась бабушка Соланс. - Я говорила, он устроит хаос.
   - Виновата, уснула, - оправдывалась Агата Делакруа, приземлившись на плечо Ружинки. - Сотню лет в карауле, а тут расслабилась. Блюдечки ваши, занавески, лимонный сахар.
   Огонек за время, проведенное без присмотра, вырос до размера крупной собаки и поглощал все подряд. Цветочный горшок, коврик перед дверью, веник, почтовый ящик, крашеные камни, обрамлявшие клумбу, сапог, второй сапог, детский велосипед, бельевую веревку с полотенцами, фонарную лампочку, скамейку, дорожный указатель.
   Вещи валялись теперь тут и там, словно кто-то решил отметить замысловатым пунктиром путь элементаля от магической лавки к центру Речной деревни. Выплюнутые огоньком предметы блистали, как только из магазина. Разве что слегка испачкались в дорожной пыли.
   Ближе к школе обстановка ухудшалась. Элементаль созидал настоящий хаос, как и обещала бабушка. Огонек хоть и возвращал обратно предметы, но совсем не на то место, откуда брал. И деревня на глазах превращалась в странную свалку, сияющую чистотой.
   Бабушка Соланс принялась бормотать заклинание. Агата скептически заухала на плече Ружинки.
   - Осторожнее, он... - сорвалось с губ девочки, но поздно.
   Разумеется, магия не сработала. Лишь породила пару ответных молний со стороны огонька. По счастью, они никого не задели.
   Ружинке хотелось броситься на защиту, стало обидно за элементаля, который никому не хотел зла. Но девочка сдержалась, понимая, взрослым виднее, как лучше поступить.
   Версвин Громзин безрезультатно пытался схватить и оттащить за хвост. Закончилось предсказуемой молнией в живот оборотня.
   Директор Абрисов придумал наколдовать клетку вокруг элементаля. Огонек поглотил ее и выплюнул блестящей.
   Городская магичка попробовала произвести обряд отзыва. Ничего не вышло.
   - Потому что его не призывали, - пояснила она спокойно. - Он просто есть.
   - Он просто есть и он просто ест, - проворчал Громзин. - А нам как быть?
   Ружинку так и подмывало вмешаться, но собственная идея казалась слишком примитивной по сравнению с магией и древними заклинаниями. Девочка наморщила веснушчатый носик, даже зажмурилась, чтобы сдержаться, но внутри росла волна неколебимой уверенности. Необъяснимое чувство собственной правоты, будто знаешь что-то, чего не знают другие.
   Наконец, Ружинка не выдержала.
   - А можно мне?
   - Можно тебе что? - уточнила бабушка Соланс.
   - Поговорить с огоньком.
   - Поговорить?
   - Угу.
   - Да бесполезно! Не слушает он никого! - вскричал версвин Громзин. - Нужно в ковен послать. Где Буревейла? Он с болота, вот пусть туда и тащат.
   - Не надо тащить, - сказала Ружинка. - Я откуда-то знаю. Чувство такое.
   Присутствующие посмотрели с любопытством.
   Девочка лет одиннадцати в черном платье летом. Обычная девочка с совой на плече. С конопушками, рыжими косичками и лиловым ромбом на тулье черного котелка. Немного испачканная в районе коленок. В городе всё это смотрелось бы странно. В Речной деревне видали и почуднее.
   - Ну, попробуй, - разрешила бабушка.
   Ружинка осторожно приблизилась к элементалю.
   - Здравствуйте, - сказала она. - Не хотелось бы вас тревожить, но так уж вышло, что вы доставляете некоторое беспокойство местным жителям.
   Элементаль замер, повернулся на голос Ружинки. Внутри пламени мелькнула улыбка.
   - Может быть, если это не причин вам неудобств, мы переместимся в другое место? - попросила Ружинка.
   Огонек вдруг метнулся к девочке.
   Версвин ахнул. Остальные заметно напряглись.
   Но элементаль лишь доверчиво потерся щекой о ладонь Ружинки. Со стороны казалось, будто она окунула руку в бушующее пламя.
   - Интересно, если ты ешь все подряд, а обратно выдаешь чистое, может, тебя поставить и воду очищать? - задумчиво проговорила Ружинка.
   Повисла тишина.
   Все замерли с ошеломленным видом.
   - А я всегда говорила, что внучка у меня - гений, - с гордостью произнесла бабушка Соланс, которая ничего подобного никогда даже не думала.
   Ружинка оглянулась по сторонам.
   Посреди местами сверкающей чистотой улицы стояли порядком утомленные маги, гномы, лесовички и ведьмы. У обочины порхали измученные боем маевки. Версвин Громзин тяжело опирался на сияющий блеском топор. Бабушка Соланс устало потирала переносицу. И все они с надеждой смотрели на Ружинку.
   Предзакатное солнце ласкало веснушчатое лицо девочки, делая его почти золотым.
   - Давай, для начала заманивай в кафе, - приказала бабушка, - пусть посуду и столовые приборы чистит. А я пока кое с кем о встрече договорюсь, - и, тяжело ступая, направилась в лавку.
   Ружинка шагнула, огонек послушно двинулся следом.
   - Доверяет, ишь, - в голосе Громзина звучала сразу и зависть, и гордость.
   Все заворожено следили, как Ружинка ведет в "Хвост русалки" бушующее пламя, внутри которого угадывалась вполне себе милая мордашка элементаля.
  
  
   19
  
   Директор химкомбината нервозно поежился. В лысине отражался дневной свет, пробивавшийся сквозь жалюзи. Не высокий, плотненький, с бегающими глазками.
   - У вас же есть проблемы с отходами? - наседала бабушка Соланс.
   - Лучшие системы очистки, - настаивал директор.
   - Я живу на реке, - произнесла бабушка.
   Слова прозвучали как приговор. Будто всякий приречный житель знал о химкомбинате и его администрации нечто такое, что ставило под сомнение качество продукции и честность руководства одновременно.
   - Вода не та стала, все говорят, - подтвердила серьезная Ружинка, выбравшая самое дальнее место за длинным столом директорского кабинета.
   - Девочка, - жалобно пропищал директор. - А ты кто?
   - Ружинка, - представилась Ружинка.
   - И почему я не могу пошевелить руками и ногами?
   - Это заклятие, - отмахнулась бабушка Соланс. - Безвредное. Временное. Не волнуйтесь. Мне показалось, что только таким образом удастся поговорить с вами. Вы же от встречи отказались? Не стали бы слушать меня, приди я просто так?
   - Не стал бы, - признался директор. - А по какому вопросу вы пришли?
   Он испуганно косил глазом, бабушка Соланс поспешила успокоить начальника.
   - Все на самом деле, вы не спите, как только поговорим, я уйду, никакого вреда вам не будет, - произнесла она. - Так что? Есть проблемы с вредными отходами?
   - Да, есть немного, - признался директор.
   - Мы поможем их решить. Бесплатно, - твердо сказала бабушка Соланс. - Но придется построить большой ангар рядом с трубами, по которым вы сливаете в реку всякую пакость.
   - Ангар? - директор явно не понимал, о чем речь.
   - Я объясню, - бабушка Соланс повела рукой, директор поднялся на ноги и неуклюжей марионеткой зашагал к окну. - Не волнуйтесь, я осторожно подведу. Надо показать кое-что.
   За окном на парковке мирно дремал болотный огонек. Сейчас он был размером с большую корову. Иногда элементаль вздрагивал, вытягивал золотистый язык и отрывал то бампер, то колесо у стоящих рядом автомобилей, пожирал добытое и тут же выплевывал обратно.
   - Это пожар? - севшим голосом спросил директор. Сознание пыталось объяснить увиденное чем-то реалистичным, но никак не складывалась мозаика. У пожара могли быть лепестки пламени, но не могло быть головы и ног, а еще рук и хвоста.
   - Пожар, - легко согласилась бабушка Соланс.
   - Вижу, что не пожар. Я сошел с ума?
   - Пока что нет, - постаралась успокоить директора бабушка Соланс. - Так вам интересен мой план?
   - Очень, очень интересен ваш план, - с жаром проговорил директор и добавил: - Мне.
   - Хорошо, - кивнула бабушка Соланс, проводя рукой в обратном направлении. Директор послушно занял место в кресле. - Тогда слушайте. Вы построите ангар, чтобы элементаля не было видно со стороны. И поставите ограждение, чтобы никто не мог проникнуть внутрь. И напишете, что там токсичные отходы. На двух языках.
   - На двух? - уточнил директор, зачарованно слушавший.
   - На двух, - подтвердила бабушка Соланс. - И с картинкой.
   - А дальше? - умоляющим голосом спросил директор.
   - Дальше элементаль будет поедать отходы. Вреда не сделается. Даже напротив, кажется, ему по вкусу всякая химическая дрянь.
   - А потом?
   - Потом? - не поняла бабушка Соланс. - Что потом? Комбинат будет работать. Существо будет есть. Река станет чище.
   - Понятно.
   - Если вы согласны, - произнесла бабушка Соланс, поднимаясь со стула, - просто постройте ангар. А моя внучка дня через три, ночью, заведет туда элементаля.
   Она пошла к выходу. Ружинка направилась следом.
   У двери бабушка спохватилась, махнула рукой, снимая заклятие.
   - Скажите, - умоляюще проговорил директор, обмякший в кресле. - Это ведь все на самом деле? Все это существует?
   - Да, - просто ответила бабушка Соланс. - Но лучше об этом никому не рассказывать.
  
  
   20
  
   На ужин Ружинка приготовила капусту с грибами под луковым соусом. Кроме обычных гостей: соседского енота Мишкина и совы Агаты Делакруа, должны были пожаловать лесовички Лосяк и Мошкарыч, обещавшие починить крыльцо и ограду, а еще убрать из огорода пень. Для них Ружинка потушила сладкого картофеля, сделала рис с морковью в виноградных листьях и зажарила четыре рыбки, что енот притащил с утренней рыбалки. На десерт Ружинка испекла пирог с яблоками и корицей, заварила шиповник, отдельно мятный напиток с сушеной грушей.
   Вечер млел в повисшей ноте. Оранжевый закат спелым мандарином навис над остывающей пылью дороги. Кузнечики провожали день оглушительным стрекотанием. Аромат трав усилился, предвещая ночную грозу.
   За час до прихода гостей Ружинка расставила тарелки и чашки, разложила вилки и ложки. Критически оглядела стол. Кажется, все готово.
   Свечи в большой люстре отбрасывали дрожащие тени на разноцветные книжные обложки, от чего стены напоминали калейдоскоп. Живший на подоконнике паучок получил кусочек пирога и обещал спрятаться и не пугать гостей (почему-то енот Мишкин до одури боялся пауков).
   Ровно без четверти восемь в дверь постучали. Ружинка бросилась открывать. Однако на пороге был не енот, не сова и даже не лесовички.
   Ссутулившись под тяжестью дорожного мешка, напротив двери стояла ведьма.
   - Ну что, - Гертруда почесала крючковатый нос, - внутрь пустишь или так проклясть?
  
   Накрытый стол ведьма проигнорировала.
   - Мне, в общем-то, здесь находится не положено. Но я поговорила с Агатой, да и сама кое-что выведала. В общем, знаю, пока остальные хотели прогнать, ты вроде как помочь пыталась. Искренне. Потому хочу подарок сделать. От себя и Леонида.
   Ружинка собиралась возразить, но поняла, сейчас именно тот случай, когда лучше позволить событиям идти своим чередом.
   - Прогуляемся на болота, - Гертруда небрежным взмахом открыла в стене портал, в глубине угадывалась довольно мрачная трясина, испещренная кочками и поваленными деревьями, поросшими бурым мхом. - Милости прошу.
  
   Жилище Гертруды мало походило на уютный дом. Полусгнивший сруб одним углом начал погружаться в трясину. Вместо стекол на окнах куски звериных шкур, из щелей торчит солома вперемешку с землей. Все это поверх кое-как замазано глиной. В просевшей крыше Ружинка насчитала пять зияющих провалов.
   Внутри жилище выглядело чуть лучше. В комнате сухо, деревянный пол посыпан опилками, пучки трав под потолком, приземистый стол, заваленный свитками, четыре грубые табуретки, во всю стену полки с множеством склянок.
   Одна будто поманила к себе.
   - А это что? - Ружинка потянула сверху бутылочку с мутным серо-серебристым содержимым. Внутри все переливалось, расплывалось тысячей огоньков и лепестков, словно кто-то затолкал в посуду целую галактику или диковинный цветок. На этикетке значилось "ЖВ". - Что за Жэ Вэ? - спросила девочка.
   - Жизнь Вечная, - ответила ведьма, швыряя дорожный мешок в угол. - Выпьешь и никогда не станешь дряхлой и не умрешь.
   - И? - замерла Ружинка с полуулыбкой.
   - И ничего, - равнодушно ответила ведьма. - Хочешь, пей. Но зелье гомеопатическое. Первый день по пять миллиграммов каждый час. Второй день - по десять каждые два. Потом пять дней по двадцать ровно в полдень. Потом десять дней по тридцать ровно в полночь. А оставшееся - взболтать и залпом на заре с первым лучом солнца. Ошибешься хоть на каплю или секунду, превратится в смертельный яд и убьет тебя. Довольно мучительно.
   Ружинка аккуратно вернула бутылочку на полку.
   - Вот и другие того же мнения были, - кивнула ведьма. - А кто старик, в болезни или отчаялся, тому Жизнь Вечная не показывается. Да и остальным только один раз является. Передумать нельзя.
   Ружинка отвела взгляд от ведьминого лица - нос крючком, фиолетовые губы - и, приоткрыв рот, уставилась на полку, пытаясь найти бутылку с этикеткой "ЖВ". Но тщетно.
   Внезапно Ружинку осенило.
   "Так вот как Гертруда прожила так долго?"
   Девочка повернулась к ведьме с немым вопросом.
   - Догадалась? - в голосе Гертруды звучала сухая тоска. Сердце Ружинки невольно сжалось. - Все думают, будто я подруг погубила, чтобы проклятие снять. Но было не так. В тот день не я вовсе, а злокозненная Динарка с дьяволом пакт заключила о помощи. И порешила Марьянку и Ульянку, а меня не смогла. И когда бес ринулся на демоницу, сил у него не хватило. И бой тот бес проиграл вчистую. Вот так-то.
   - Но как же демоница? - голос Ружинки утонул в стенах.
   - Динарку я усыпила гномьим кольцом, - оскалилась Гертруда. - А сама Жизнь Вечную стала пить, строго по рецепту. И спустя время на бой лично явилась.
   - Демоница не смогла одолеть бессмертную? - глаза Ружинки широко раскрылись.
   - Умница, - отметила Гертруда, но похвала прозвучала с такой интонацией, будто ведьма хотела сказать что-то вроде "наконец-то до тебя дошло". - А хочешь Динарку глянуть? - в глазах Гертруды промелькнул озорной огонек.
   - Как глянуть? - Ружинка тут же нафантазировала древний скелет, спрятанный в шкафу. Кто-то из взрослых в деревне упоминал про такие.
   Вместо ответа Гертруда приоткрыла низкую дверь в соседнюю комнатку, где на тяжелом дубовом столе громоздился самый настоящий хрустальный гроб, окованный зачарованным железом.
   Ружинка совершенно не удивилась, увидев, что в гробу лежит черноволосая девушка лет шестнадцати с высоким белым лбом, остро очерченными скулами и тонким прямым носом.
   - Храню вот, - пояснила Гертруда, - уж черти сколько лет. А будить нельзя. У нее же договор на крови подписан. Бушевать начнет или чего похуже. - Тут Гертруда хлопнула в ладоши так звонко, что вывела Ружинку из оцепенения. - Подарок же! Ради чего пришли-то. Идем обратно в светелку.
  
   Поначалу Ружинка решила, подарок в дорожном мешке, с которым Гертруда явилась в книжный домик. Но в нем оказались гнилые коренья и сырой торф для зелий. Ведьма небрежно высыпала содержимое на пол по пути к бочке, что обнаружилась у входа за дверью.
   - Иди сюда, - поманила Гертруда. - Ладони на край положи и дуй.
   Ружинка послушно подула.
   На поверхности воды тут же появился прозрачный элементаль. Шустро побежал по глади и прильнул к пальцам девочки, а потом плюхнулся, вполне довольный, обратно в воду.
   - Чародейка ты, - определила Гертруда, - никаких сомнений. Ну да я так и думала.
   - Чародейка - завороженно повторила Ружинка, не в силах отвести глаз от бочки.
   - Только одна может пробуждаться в одном месте за раз, - пояснила Гертруда. - Сильная слишком специализация. В деревне старая Магма живет. Потому вас и проверяют на полянке. А тут к нам из города Светку прислали для равновесия в ковене, когда я ушла. Призывательница известная. Вот ты и не определилась. Баланс сил не позволил. Природный. А затем всем не до того стало, чтоб два и два сложить.
   - Чародейка, - вновь повторила Ружинка. Еще не вполне осознала, но уже от души радовалась такому исходу.
   - Разве не замечала, как к тебе животные льнут, существа всякие привязываются, твари слушаются?
   Ружинка закивала.
   - Ага, - удовлетворенно заключила Гертруда, - вот оно и есть. Сила твоя. Иди, пользуйся на здоровье.
  
  
   21
  
   Портал обратно Гертруда не открыла, и Ружинка всю ночь пешком не спеша возвращалась с болот.
   Девочка наслаждалась звездным небом, занимавшимся рассветом и новой собой. Немного поплакала от счастья. Обретенная сила одарила уверенностью. Ружинка ступала по мокрой от росы траве и чувствовала - кругом её места, разделенные с другими магами и волшебными существами владения. И никто здесь ей не страшен.
  
   Дома Ружинку поджидал Черныш.
   Котик деловито запрыгнул на коленки девочки, когда та устроилась на крыльце любоваться летними облаками. Поурчал немного, потом соскользнул и с наглым видом уселся умываться. И Ружинка поняла, он будет тут жить, будто всегда жил.
   Девочка долго смотрела на утреннее небо, перекатывая на языке приятные, гордо и немного грозно звучащие слова: чародейка, заклинательница, призывательница, повелительница мира животных, птиц и рыб, а при случае бесов, зеркал, даже духов.
   "Интересно, смогу ли я кататься на птицах? Хотя бы изредка".
   Размышления Ружинки прервала бабушка Соланс. Как и каждую неделю, бабушка принесла обещанные овощи и немного зелени - укроп, петрушку и лучок. Кивнув внучке, вытащила из кармана клетчатого передника маленькую коробочку.
   - Подарок тебе от меня. На повторное новоселье, - ответила бабушка Соланс на немой вопрос. - Не сейчас. Потом откроешь. Не завтра, а совсем потом.
   - Когда исполнится восемнадцать? - просияла Ружинка.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"