Слабый ветерок почти неслышно колышет молодую листву деревьев, еще нежно-зеленую, не успевшую пока набрать ярко-изумрудную краску наступившего лета. Я лежу в высокой траве небольшой поляны, окруженной лесными стражами-дубами, прислушиваюсь к тихому говору растений и наслаждаюсь теплом полуденного солнца. Хорошо почти до невозможности, никого нет рядом, никто не кричит на меня, никуда не гонит, не пытается побить. Здесь я свой, пусть у меня нет листьев и корней, но я чувствую родство с этим спокойным приветливым зеленым миром леса.
- Эри, Эри! Где ты?- неожиданно раздается звонкий голос. Нехотя открываю глаза, прислушиваюсь к человеческому голосу, который, как мне кажется, здесь совершенно неуместен. Это Ганюшка, мелкая девчонка с соседней улицы. И какого демона ей приспичило сюда тащится и звать меня? Мне очень не нравится, что девчонка нарушила мое уединение.
- Эри, я знаю, что ты здесь, отвечай!- в голосе Ганюшки уже слышится нетерпение и она начинает еще больше повышать голос. Ну зачем так громко кричать, не понимаю!
Настырная девка эта Ганька, ведь специально не позвал ее с собой, хотя она так и пыталась мне навязаться у околицы. Видать пошла следом, любопытно ей, мелкой, чем занимаются взрослые ребята. А Ганюшка, конечно мелкая, на полтора поворота младше меня, а мне уже одиннадцать через месяц стукнет. Нехотя поворачиваюсь на мягкой травке лицом к солнцу и яркому летнему небу. Вот отвлекла меня девчонка, а тут такой цветок интересный попался, лапчатовик зовется. Я, конечно, замечтался немного, но и интерес на этой полянке у меня есть. У лапчатовика темно-зеленые, словно искусным плотником вырезанные листья с терпким запахом. Помогает сие растение от ран свежих и сильно кровоточивых. Это я от бабки Парани знаю. Точнее, не то, что знаю, а подслушал однажды, когда Параня вручала настойку лапчатовика одному заезжему в наше село охотнику. Параня-наша сельская знахарка, ее все знают, даже из соседних сел и деревень люди ездят к ней с хворями и прочими житейскими бедами. Лапчатовик мне нравится, изумрудные листочки случайно обнаруженного мной на небольшой полянке растения мягко колышатся, переговариваясь на ветру. Я вижу, как по темным прожилкам листьев течет травяная кровь, мягко воркуя с окружающими травами. Мне нравиться это плавное и неторопливое течение жизни, когда зеленый сок движется по стеблю, достигает листьев и заставляет их трепетать. Мне кажется, что я слышу мягкий, почти неслышный говор растения, как- будто оно говорит со мной о податливой, черной почве, теплом солнце и долгожданных дождях.
- Эри, тебя мамка зовет!- кричит Ганюшка. Вот ведь противная девка, и чего ко мне пристала? Встаю с травы, медленно потягиваюсь. Надо показать девчонке, что меня совсем не волнуют ее крики.
- Чего тебе, Ганька, нужно, а?- выгляжу я грозно, наверное. Руки в боки, брови хмурю, прямо как отчим, когда отчитывает меня за провинность.
- Иди уже домой, мамка твоя говорит, что получишь по, хмм, по одному месту, вот! - Ганюшка смущается, так как ее мамка не велит ругаться плохими словами. Видать воспитывает как приличную девушку, так бабка Параня выражается. Ага, приличная, даже за свиньями ходить не умеет, они от нее всегда разбегаются с громким визгом. Правда, я тоже не люблю за свиньями ходить, но мне и не обязательно, я же мужчина.
- И по какому месту я получу? - насмешливо выгибаю бровь. Ну не бровь, а брови, одну выгибать я еще не умею, но очень стараюсь. Очень мне хочется еще больше смутить Ганьку, хорошо, что она всегда, когда волнуется, краснеет как свекла и это выглядит очень смешно.
- Хворост не собран, коза не доена, а ты, охламон этакий, всё с травками милуешься! - не обращая внимания на мои слова, гордо восклицает девчонка. Видать, у моей мамки выражений набралась, точно так она ругается на меня.
- Не твоего это ума дело, Ганька,- спокойно говорю я и поворачиваюсь к ней спиной. Но к маме идти, конечно, нужно, я еще с утра пообещал сделать все дела по хозяйству. Пойду, когда эта крикливая уйдет.
Ганюшка ждет еще немного для приличия, а потом громко плюет в траву.
- Тьху, Эрька, ну и катись ко всем эльфам в глотку!
Девчонка гордо вскидывает голову и направляется к низкорослому, густому кустарнику, окружающему мою поляну. Ну пусть теперь помучается, продираясь сквозь колючие кусты. Это меня они пропустят без проблем, а ее поцарапают острыми колючками. Я хмыкаю, предвкушая продирание настырной Гани через густые кусты. Но что-то не дает мне покоя. Эй, да она же сюда пролезла спокойно и не было на ней никаких царапин. Неужели лес дал ей покровительство? Не верю, этой мелкой, да покровительство леса! Смотрю как Ганька проходит сквозь лесную преграду, спокойно отводя от себя ветки кустарника, которые даже не царапают ее. Ну надо же, еще одна любимица леса. Чуть не плачу с досады. Ведь лес-хранитель должен любить только меня. Мне он обещал всяческую защиту и покровительство, а тут... Какая-то девчонка, пусть и неплохая, но как же так..
Сжимаю кулаки и топаю ногой. Это моя поляна и мой лес! Только я имею право сюда ходить и говорить с травой и деревьями, они мои! Обида начинает жечь в области груди и мне очень хочется заплакать, но ведь нельзя показать своих слез перед этой противной Ганькой.
-Эри, Эри - шепчут зеленые листья,- Зачем же ты так хочешь зла этой девочке?
- Я не хочу. Она хорошая даже, но... Я же, мне.. Я твой избранник, а почему она-то?--всхлипываю от вдруг навернувшейся обиды. Зачем лес спрашивает меня об этом? Я же был его избранником и любимцем, а тут какая-то девчонка.
- Не будь таким злым, Эри - мягко перебирает ветер верхушки вековых деревьев, шепчет мягко, но строго.- Хорошим людям - хорошая дорога, хорошие друзья и хороший лес. Пусть девочка ходит, где захочет, она не причинит мне вреда.
И я понимаю, что лес отчитывает меня за то, что я хотел посмеется над неуклюжестью Гани, пробирающейся сквозь колючие кусты. Мне становиться стыдно, краска жжет мои щеки, а я не могу отвернуться стыдливо от леса, потому что он везде, и видит и слышит меня.
- Не буду злым- обещаю я лесу. И знаю, что точно не буду больше желать зла настырной девчонке. Лес не уговаривает меня, он просит и приказывает одновременно, и я просто понимаю, что это он прав и по-другому поступать нельзя.
Успокаиваюсь понемногу. Ганя - хорошая, она одна единственная из сельских детей не чурается меня и поддерживает, а я... Я поступил очень плохо, желая ей зла.
Иду по узкой тропинке в село, лес тихо шумит кронами, навевает легкую прохладу и мягко шепчет что-то. Я уже не вслушиваюсь в его бормотание, насвистываю неприличную песенку, которую услышал, когда мой отчим пил бражку вместе с соседом. Мама, конечно, отругала бы меня за такое, но она же не слышит, а песенка очень смешная, про мельника, его жену и их осла. Мне остается пройти молодой пролесок и речку , а потом до околицы совсем близко.
Во она речка Грязевка. Она вроде и не широкая, но быстрая и мутная. Через нее перекинуты широкие мостки с перилами. Их мой отчим с мужиками строил. Я, правда, этого не помню, потому как очень маленький был, но отчим про это поговорить любит.
-Ха, а вот и травяной червь!- раздается громкий окрик. Вздрагиваю, очнувшись после мягкого лесного шептания. Демоны, побери! Это Джейс, кузнецов сын во главе своей компашки стоит с другой стороны реки у мостков, перегородив мне дорогу. Наглый румяный здоровяк подбоченился, уперев руки в боки. Подмигивает, поскуда, своим двум подельникам. А они такие же здоровяки, как и сам Джейс.
- Лес. Спаситель- бормочу я. Но сам лес у же далековато. Вокруг речки наливной луг, на который гоняет общинное стадо наш пастух.
Джейсу уже двенадцать поворотов. Он у нас в селе вожак всех подростков. Его компашка меня не любит. И Джейс не любит меня в особенности, после того как по моей милости оказался в хлеву лицом в грязи, один на один с боровом нашего трактирщика. Медленно останавливаюсь у мостков. У меня начинают трястись поджилки, но я ни за что этим наглым типам не покажу своего страха. Вот ведь, всего ничего до села осталось, только речку перейти, а дальше они меня не посмели бы трогать. Не ждал я их здесь увидеть. Бежать обратно в лес? Нет, всё равно домой надо, может всё обойдется?
- Что, червяк, пожрал травки? - ухмыляется Джейс и направляется ко мне. Его дружки медленно двигают следом. Демоны! Отступать некуда, до леса уже не добегу, догонят. Начистят мне сейчас личико, как пить дать. Драться я не то что боюсь, но против Джейса, тем более со товарищами не устою.
- Че побледнел как снег на срединную ночку, а червяк?- нарочито громко смеется Джейс, оборачиваясь к своим друзжкам.- Держите его други, щас получит, бледнот!
Джейс несется на меня, выставив кулаки, его подельники бегут с улюлюканьем следом. Я, сгруппировавшись, подныриваю под тяжелый Джейсов кулак, благо, что кузнецов сын не слишком уклюж, бросаюсь к мосткам через реку. Правда мне хорошо достается кулаком по спине, да так, что хочется схватиться за поясницу. Перепрыгиваю через подставленную подножку Джейсова товарища, бегущего вслед за своим вожаком, сам выставляю вперед кулаки. Сейчас я покажу последнему бугаю, где раки зимуют. Здоровый, однако, пацан. Успеваю рассмотреть его нахмуренные серые глаза, серьезное лицо и большие руки. Бугай оказывается не так плох, плавно уходит с линии моего удара и резко ударяет меня в бок. Этот удар сбивает меня с ног, бок взрывается резкой болью. Слышу громкий стон и вдруг понимаю, что он мой. Утыкаюсь лицом в траву. Понимаю, что надо встать и не могу. С трудом поворачиваюсь и вижу три пары ног рядом с собой. "Демоны! Попал! И ведь к мамке не успею!"- проносится в голове мысль. Ноги начинают пинать меня по бокам, по ногам, по спине. Закрываю голову руками, сворачиваюсь в кокон, как еж. Мне больно, демоны дери! Вижу потертый кожаный ботинок, несущийся к моей голове, успеваю только подумать, что это Джейсова обувка, потом боль резко ударяет меня в висок и я проваливаюсь в темноту.