- Даже и не сомневаюсь в этом. Нет его. Ну, не держи, не держи в руке, согреется. Давай, р-р-раз!
Прохладная водка провалилась, полыхнув из желудка жаром до щек, до кончиков ушей.
- Хороша. Это что? - присмотрелся к бутылке.
- Да самая обычная, наша.
- А хорошо как идет.
- Партия, видать, такая попалась... Не "палёнка" какая-нибудь. "Для себя", небось, гнали...
Они вдумчиво закусили, посматривая по сторонам.
- И в партии ты не был?
- Почему это - не был? - даже обиделся как будто. - Был.
- Вот откуда весь твой атеизм. Коммунисты все безбожники.
- Брось ты эти сказки. Вон, наши вчерашние коммунисты со свечками на большие праздники по церквам стоят. Что, думаешь, сильно верят?
- А как же без веры? Может, и не совсем они... Может, и лицемерие есть, конечно. Но без веры нельзя. Значит, верят.
- Да почему нельзя-то без этой самой веры? Я вот не верю. И что?
- То есть, вот совсем-совсем не веришь, что ли?
- Ну, да. Совсем. Подставляй.
По три "булька" в пластиковый стаканчик. Это граммов сорок-пятьдесят - два глотка. Или один, если опытный.
- Будем!
- Будем.
На лавке на развернутой газете разложен зеленый лук, пучок редиски, купленный неподалеку и тут же обмытый минералкой из бутылки, полбуханки черного, от которой аккуратно отщипывают по очереди.
- Соли тут не хватает.
- Ага. Но и так - ладно.
- Тепло сегодня...
Над лавкой отцветала белая акация, сыпля лепестками цветов на землю. Легкий ветерок сдувал эту весеннюю поземку в сторону по сухому асфальту. Дождя не было давно. Странно, что редиска такая сочная. Хотя, в теплице-то с поливом, небось.
- А как жить тогда? Если совсем не верить?
- Я живу.
- Нет, ты скажи, зачем ты тогда? Смысл твоей жизни, он какой?
- А и нет никакого смысла в жизни. И копаться тут незачем. И ломать голову. Просто живи.
- Да? Просто? Не пойму я... Чего же здесь простого? Как жить, если не знаешь - зачем?
- Ни-за-чем. Просто так живи - и все.
- А потом, когда жизнь кончается - что потом? Вот, как ты тогда считаешь?
- И никакого потом нет. Жизнь кончается - и все. Вот ты был, - показал он половинку редиски, зажатую щепотью. - А вот нет тебя, - кинул ее в рот и с хрустом разжевал.
- И нет меня... Но это же страшно! Как же жить тогда с таким страхом?
- Чего страшного-то? Вот, не было тебя до рождения. Потом ты стал. Потом опять тебя не стало. Ну, чего тут страшного?
- Так, жить-то тогда и незачем, выходит? Все равно - трудись, не трудись, а конец один? В землю - и всё? Совсем - всё?
- Ага. Вон, Ходорковский какой-нибудь... Или вот Абрамович, - ткнул пальцем в газету. - Они же не бессмертные. И точно это знают. Просто не думали еще, не задумывались. И что? Помогут им их деньги? Пр-р-резиденты эти наши... Все помрут., - даже с каким-то удовольствием сказал. - Все. И я. И ты. И одинаково для всех будет.
- Но тогда и грешить можно, как хочешь?
- Что значит - грешить? Вот есть законы. За соблюдением их наблюдает государство. Нарушил - сел.
- Не все садятся-то...
- И что? Думаешь, боятся они, что боженька сверху смотрит? Ага, как же... Все те, кто верующими прикидывается. Ничего они не боятся. И нет для них греха. Один закон, который если не перепрыгнуть, так обойти - просто в радость.
- Ты не смейся. Не этого боятся. А вот потом, потом, понимаешь... Вот, вдруг не совсем умираешь? Вдруг... Нет, не понять тебе. Атеист.
- Да ладно там агитировать-то... Ты пей, пей. Сейчас еще закуски возьмем, если что.
- Хорошее место нашел. Тихое.
- Ага. Пусть идти далеко, зато тишина. Самый угол тут. Никаких тебе толп. Даже в праздник.
- К кому ходишь?
- К жене.
- Ты ж неверующий?
- Ну и что? Она верила. Я - нет. Вот, хожу. Разговариваю. Рассказываю.
- Кому?
- Жене.
- Но ты же атеист! Сам говоришь, что нет ничего... Кому же ты рассказываешь-то?
- Не знаю. Может, себе. Может, ей. Вот ты говоришь: а вдруг? Я не верю. Честно. И креста мне на могилу не надо. Но, знаешь, ей было бы приятно. Вот! Было бы. Понимаешь? То есть, вот... Ну, как тебе объяснить... Вот, если бы было всё так, как она верила, то ей сегодня приятно. Я к ней пришел. Вот, не верю, а все равно пришел... Понимаешь? Мне плохо тут, одному, так пусть хоть ей там будет хорошо...