- Вы в Москву? - спросила вдруг подскочившая сбоку девчонка лет двадцати на вид. - А возьмите меня с собой!
И растянула губы в улыбке, показывая чуть желтоватые крепкие зубы.
Смуглая кожа, чёрные волосы, чёрные глаза - местная, сразу видно. Сергей тоже улыбнулся. Нравилось ему в этой командировке. Все вокруг такие улыбающиеся постоянно, такие приятные в общении, такие мягкие в говоре.
- Ну, возьмите! - канючила она, притворно сморщившись, как ребенок перед плачем.
А сама все приплясывает на месте, переступает с ноги на ногу, то отступит, то снова подойдёт чуть не вплотную.
- Так у меня все равно билет только один, - попробовал отшутиться Сергей.
- Это ничего! Вы просто возьмите меня с собой! Ну, вам жалко, что ли? Я вот никогда не была в Москве!
Смеётся, зараза. Все они тут такие смешливые. И девушки, и парни. Особенно, когда выпьют. Но эта, вроде, трезвая.
- Уи-и-и.., - завизжала она в восторге и кинулась перед ним к стойке регистрации. - Нам в Москву! Нам в Москву! Вот - нам!
Сергей подошёл, внутренне сжимаясь, ожидая если не крика, то смеха над ним - а кто любит, когда над ним смеются - но солидная женщина за стойкой только спросила скучно, приняв его документы:
- Это с вами, что ли?
Стоящий рядом с ней полицейский в потертом сером смотрел равнодушно, мерно пережёвывая мятную жвачку.
- С ним, с ним! - подпрыгивала девушка.
- А тебя не спрашивают, - отрезала работница аэропорта. - Так что, господин..., - она поглядела в паспорт, - господин Петров, это вот с вами?
- Ну-у, да, - неуверенно сказал Сергей, не понимая, что это за странная игра тут, и какие в ней правила.
Суровая женщина в синей форме со стуком поставила нужную печать на посадочный талон, достала какую-то ленту, повязала на рукав девчонки, махнула рукой - следующий, мол!
И в зоне досмотра его пропустили вместе с этой девчонкой. В строгой, так ее, зоне! На неё и не смотрели практически. Ну, может, краем глаза только. Все внимание было ему, командировочному. Даже попросили открыть рюкзак и включить ноутбук, чтобы убедиться в работоспособности, и что не кусок взрывчатки с собой тащит.
Потом был длинный коридор, на всем протяжении которого новая знакомая прыгала и приплясывала рядом от возбуждения, постоянно касаясь рукавом его рукава. Сергею такая близость была несколько неприятна. Он пытался отойти хоть на полшага в сторону, отодвинуться, но она снова притискивалась почти вплотную.
- Меня? - удивилась она, широко распахнув черные глаза. - Меня не зовут. Я - в Москву! Я - с тобой!
Он остановился, и она сразу остановилась тоже.
- Ну, ладно. Пошутили, посмеялись. Я тебя совсем не знаю, ты меня не знаешь... Слушай, как-то уже не очень весело становится. Надоедает даже, что ли. Знаешь, шла бы ты...
- Я - шла? - опять очень натурально удивилась она, даже перестав приплясывать на какой-то момент. - Мне теперь нельзя - шла. Я - с тобой. Вот!
И показала рукав своего пальтеца, перехваченный бело-голубой лентой с неразборчивой надписью на ней.
- Товарищ! - обратился Сергей к стоящему в дверном проёме крупному мужику в чёрном с жёлтой надписью "Security" по груди и по спине.
- Товарищ..., - повторил он уже тише и как-то слабее. - У меня, то есть, вот...
- С собой, что ли? Или в багаж сдавать будешь? - отозвался неожиданно тонким голосом здоровенный охранник.
- Вот! - показала свою повязку девчонка.
- А-а-а... Ну, проходите тогда, - он отступил в сторону, пропуская их в небольшой зал-накопитель перед выходом на лётное поле.
- Нет, погодите... Я как-то не совсем понял. Это как - в багаж? Кого в багаж? Вы так шутите тут все, что ли? И потом, у меня всего один билет, извините... И куда же мне теперь...
Сергей говорил, а сам понимал, что говорит что-то не то. И ведёт себя не так. Вроде как бы оправдывается за что-то, или ищет какие-то объяснения, логичные и правильные, которые позволят донести до всех, что он тут - простой командировочный. Он просто возвращается в Москву после недели работы в этом городе. И девчонку эту, кстати, видит он в первый раз в жизни. И вообще - игры все эти, ролевые всякие и психотренировочные и прочие, они вовсе не по нему. Ему, столичному специалисту, все-таки уже тридцать пять. Не мальчик, в конце концов...
- Нет-нет, - запищала девчонка. - Никакого багажа! Я и в проходе могу! Там теплее!
И потащила, потащила Сергея, да так сильно вцепилась, что он тоже ускорился и оказался вдруг уже сидящим в кресле в обнимку со своим рюкзаком. А девчонка куда-то уже отбежала, и уже вернулась, и сунула ему в руку бутылку ядовито оранжевой фанты.
- Пей!
- Не люблю. Сладкое, газированное...
- Ну, вот... Опять капризничаешь.
Это он капризничает, выходит? Тут чёрт знает, что происходит. Тут какие-то порядки совсем странные. Тут, понимаешь... А она, блин-тарарам... Капризы, значит?
Но она уже скрутила крышку, поднесла бутылку к его губам, и он неожиданно для себя глотнул и раз и два... А фанта тут у них очень даже ничего. Вкусная. И такая апельсиновая-апельсиновая!
- Ну, вот. Ну, вот, - одобрительно кивала она.
- Как хоть тебя зовут? - опять спросил Сергей, но тут вдруг объявили посадку, и все с шумом снялись с мест, как стая ворон, спугнутая проезжающей машиной.
Начался общий шум и толкотня, выстраивание в длинную очередь, потом все потянулись к рукаву-кишке, через который загружают пассажиров в новые самолёты.
Вот уже и рюкзак его уместился на полку. Специально такой покупал, чтобы влезал, даже если набить хорошо.
По проходу, закрывая с щелчком крышки багажных отсеков, пробежала стюардесса.
- Ваше? - спросила она строго, ткнув пальцем в девчонку, стоящую в проходе. - На период взлёта и посадки уберите из прохода, пожалуйста. Не положено. Техника безопасности.
- Э-э-э..., - только сказал Сергей.
- Ага, ага, - сказала девчонка и скакнула к нему на колени.
Тут же обняла за шею и прижалась плотно.
- Молодца, сосед! - пихнул сбоку какой-то морячок в чёрном кителе и белой рубашке. - Не терялся тут. Ай, молодца!
Сергей повернул, было, голову, чтобы ответить как-то. Может быть, даже грубо. Потом подумал, что это же просто безобразие какое-то - на колени влезла, понимаешь! Потом ему стало тепло и даже немного приятно. И пахло от девчонки степной полынью и какими-то цветами - совсем даже не противно.
Двигатели завизжали, разгоняя лайнер.
Вот и взлетели.
А как взлетели, так она сразу слезла с его коленей и присела на корточки сбоку на ковровой дорожке. Когда проезжали с питанием - снова забиралась к Сергею. А когда ходили в туалет - просто вставала, пропуская всех мимо. И снова садилась на корточки. Так, что только её макушка была видна над поручнем кресла.
И ведь никто не обращал совершенно никакого внимание - вот что было самым странным. То есть, странным было всё. С самого начала - все странно. Но то, что странное не видел кроме Сергея никто - ещё страннее. Вот же, прямо как Алиса какая-то - даже говорить стал про себя страннее и страннее. Или там было - страньше? Ну, ничего, ничего. Будет ещё Домодедово. Будет наш московский контроль... Или на выходе теперь тоже без контроля?
На выходе контроль был. Крепкие мужички проверяли соответствие багажа талонам, смотрели, кто и что несёт с собой. Посмотрели и на рукав девчонки.
- Твоя, что ли? Ничо так, молодая, фигуристая, - одобрил один.
- Как хоть назвал-то? - поинтересовался тот, что постарше. - Что, никак ещё? Это ты зря. Имя должно быть у каждой зверушки. А тут все же целый человек. И неплохой, вроде - на вид-то. Может, и мне туда съездить...
Сергей тупо молчал. А девчонка вела его по переходам, толкала в электричку. И только уже на Павелецком открыла рот:
- Хозяин, ты живёшь где? Эй! - она пощёлкала крепкими смуглыми пальцами перед его глазами. - Ты сейчас в порядке, хозяин?
- Хозяин?
А мимо шли люди. И никто не обращал внимания. Всем было совершенно всё равно. Москва - большой город. Очень большой. Тут всякое бывает и случается. Вот, мужик девчонку себе привёз из командировки. Кто-то, скажем, магнитики на холодильник, а этот - девчонку. Ну, что - всякое бывает. Раз в состоянии прокормить. Раз язык она, похоже, понимает, так чего бы и нет, в самом-то деле? Пусть себе...