Карнишин Александр Геннадьевич : другие произведения.

Вася

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.72*4  Ваша оценка:


   Улица в селе была всего одна. Она же называлась дорогой. Правда, ездить по этой дороге никто не пытался. Разве только почему-то вечно пьяные трактористы на своих обязательных "Т-150" весело гоняли кур и гусей, переваливаясь на больших колесах из лужи в лужу.
   Четверо шли по самой обочине, отирая левым боком высокие заборы, когда-то крашеные масляной краской, но уже давно одинаково почерневшие от времени и погоды. Шаг в сторону - и ты по колено в густой грязи ярко-оранжевого цвета: чистая глина. Мужчинам было легче, особенно одному, потому что он был в форме с сапогами и при погонах. А женщины, как пугливые козы, скакали с досочки на досочку, с кирпича на кирпич, специально брошенные на тропинку местными жителями. Изредка они покачивались и начинали размахивать руками, чтобы удержать равновесие и не плюхнуться со всего маху в жирную жидкую грязь.
   - Как они здесь ходят только?
   - А они тут вовсе не ходят, - объяснил участковый, не оборачиваясь. - Они тут ездят. На тракторах ездят. На обед или там по делам - привезти чего с работы. А огороды у них у всех на задах, так им, ить, на дорогу-то выходить и не надо вовсе, выходит.
   - А к самогонщице этой тогда как?
   - И к ней - с задов, от своих огородов. Чтобы, значит, мне на глаза не попадаться, - приосанился он на ходу, выпятив гордо грудь и сверкнув орлиным взглядом из-под седого чуба.
   - Что ж, вы все знаете, значит, а не реагируете совсем? - возмутилась библиотекарша, шедшая впереди.
   - А как мне реагировать, если сигнала нет? Засаду прикажете делать? Ловить кого-то? Это будет совсем не по закону... И потом, она же депутат сельсовета, передовик производства. То есть, трогать ее просто так - ни в коем разе. Вот, потому и комиссия ваша. А так-то в мои обязанности входит за порядком следить. Я и слежу.
   - Угу... Порядок, блин... Прошу прощения.
   - Вы, это, на дорогу ругаетесь? - спросил участковый инспектор в звании капитана молодого инструктора горкома партии, который должен был разбираться с жалобой на самогонщицу, споившую в трезвое время все село. - Ну, так это опять же не ко мне. Это вам - в сельсовет. Вот как раз к ним.
   - Нам денег не дают, а вы все... Эх-х-х... Мужики! - в сердцах махнула рукой секретарь сельсовета.
   Шел 1986 год, шла активная борьба с пьянством и алкоголизмом, и сельский район уже утвердил целых две "зоны трезвости". В "зонах", ограниченных территориями двух сельских советов, в магазинах не продавали спиртное. То есть, совсем не продавали никаких алкогольных напитков. Их даже не завозили. Хорошо, что зоны трезвости были на окраинах района, и жители их регулярно выезжали в соседний район, где в магазинах крепкие и не очень крепкие, но все равно дающие в голову напитки еще продавались. Со своей стороны, жители соседнего района, когда развернувшийся там "маленький Пиночет" (так называли за глаза нового "районного хозяина") начал завинчивать гайки, сокращать время продажи, и тоже учредил "сухие зоны", стали выезжать в соседний райцентр, скупая после одиннадцати часов утра все, что оставалось на прилавках после прохождения очереди из истомленных местных городских жителей, которые занимали очередь аж с восьми утра.
   - Во! Вон в том доме она живет, - ткнул участковый прутом, которым походя рубил разросшиеся мясистые лопухи и лебеду.
   - Ох, хорошо, хоть, что через дорогу тут переходить не придется...
   - Так, я же вас специально этой стороной веду, чтобы не лазить в середку. Там глыбко. Вчера "жигуль" сидел - так выше осей. И главное - что он сюды поехал-то? Тут же - только трактора...
   Такой же черный забор в коросте остатков старой краски, гостеприимно распахнутая настежь калитка с заросшей тропинкой к крыльцу, которое лет пять назад было зеленым. Или, может, синим. Крашеным оно раньше было. У порога вкопан лемех от плуга, о который участковый сразу стал очищать подошвы своих сапог, снимая целые пласты глины.
   - Дарья, тут к тебе! - аккуратно постучал он в дверь.
   Та поддалась - не закрыто, но он остался стоять на крыльце, засунув руки в карманы форменных брюк и наклонив голову, будто вслушиваясь во что-то.
   - Кто там? - прозвучало из темного дверного проема.
   - А то не видно что ли? Комиссия к тебе, Дарья. Вот, из горкома и исполкома, значит...
   - Чего это - комиссия? Никак, насчет газа?
   Газ деревне обещан был еще в прошлой пятилетке, но руки у газовиков не дошли буквально самую малость, хотя трасса магистральная прошла совсем неподалеку, прямо возле шоссейки, то есть метрах в двадцати от крайних домов села.
   - Нет, Дарья Антоновна, мы к вам по письму, - шагнул вперед молодой худой и высокий инструктор горкома.
   - Какому письму? Я же ничего не писала!
   - Люди пишут, Дарья..., - прогудел участковый. - Люди пишут. А мы, следовательно, комиссия. Поняла?
   - Лю-у-уди? Да, что они могут написать-то?
   - Вы позволите нам войти? - опять вмешался инструктор, отодвинув в сторону замершего на крыльце участкового.
   - А чего же... Проходьте. Только у меня тут беспорядок, не убиралась я, комиссию не ждала...
   Все четверо, еще потоптавшись и потопав каблуками на крыльце, протиснулись в дом. Тут и правда никакого порядка не было. Темный зал без окон, заменяющий прихожую, какой-то мусор и пыль на полу, а у стены стоял большой алюминиевый молочный бидон, на который тут же уставились пришедшие. И запах...
   - Фу-у-у... Чем это у тебя тут, Дарья... Фу-у-у...
   Женщины только судорожно сглатывали и все косили глазом на инструктора горкома: долго он еще тут будет думать? Все же и так ясно!
   - Да, чем-чем... Вон, Шарик мой сдох на днях. Никто вас у калитки потому и не встретил, - пригорюнилась хозяйка, в темноте встречающая гостей .
   - Шарик, говоришь...
   - Дарья Антоновна, - снова вмешался инструктор. - Я должен разобраться с письмом.
   - А кто пишет-то? Поглядеть можно?
   - Не шуткуй, Дарья. Лучше сразу скажи: самогоновку гонишь? - участковый вертел в руках фуражку, как бы не зная, куда ее деть.
   - Издеваетесь, да? Смеетесь над одинокой женщиной? Какая самогонка, когда у нас в сельсовете "зона трезвости"?
   - То есть, ты вот при комиссии честно и прямо заявляешь, что самогоновку не гонишь? Так я понял?
   - Да!
   - А бидон вот этот самый...
   - А бидон я купила в совхозе. Все официально, через кассу. У меня и накладная есть!
   - Ну, тогда извини, Дарья Антоновна, что помешали тебе, побеспокоили, - и участковый, чуть подвинув в сторону инструктора горкома, шагнул на улицу.
   Следом выскочили обе женщины.
   Инструктор, постояв в недоумении, кивнул на прощание хозяйке и тоже вышел:
   - Вы куда? - бросил он в спину спускающемуся по ступенькам участковому.
   - Назад, куда же. Вишь, сама говорит, что не гонит самогоновку. Так и ответим в акте. Так, дамочки?
   - Ну..., - замялись в неуверенности "дамочки".
   - Не понял. Вот же брага поставлена - видели?
   - Бидон видел. Брагу не видел. И вы, между прочим, брагу тоже не видели.
   - Так, посмотреть же можно. Вон бидон-то, на самом виду, считай!
   - А вот ордера на обыск нет у меня. Может, у вас такое право есть - по домам шариться?
   - Но я думал, что вы...
   - А вы не думайте, здоровее будете. Мы по письму пришли. Мы с хозяйкой говорили. Она нам ответила. Что вам еще надо?
   - Ну, в принципе-то...
   - Не в принципе, а в натуре. Нет самогоновки. Так Дарья сама сказала. Так и пишите. А шариться по домам - это не ко мне. Это ордер надо.
   И он размашисто зашагал к калитке. А выйдя из нее, оглянулся вокруг и вдруг повернул налево.
   - Так куда же вы?
   - Мне еще тут надо посетить кое-кого. Это же мой участок. А вы той же дорогой, по краешку, по краешку - до дому. Акт я в сельсовете потом подпишу, как зайду.
   Руку к козырьку, кивок женщинам, и участковый удалился, больше не оглядываясь.
   - Нет, а, правда... Мы же права такого не имеем, - вступилась за него библиотекарша. - Ну, пришли вот. Спросили...
   - Что, и запаха не слышали?
   - Так ведь, Шарик...
   - Эх, - обреченно махнул рукой инструктор. - Ну, пошли тогда в сельсовет. Будем писать ответ на письмо.
   ...
   Дарья вышла на крыльцо. Даже помахала на прощание оглянувшемуся от забора инструктору. А что? Парень молодой, видный, при должности. Чего бы и не помахать такому? И она, кстати, совсем не старая еще. И даже более того.
   Она вернулась в дом, пробежала в единственную комнату, разгороженную большой печью на спальную с кроватью, этажеркой и телевизором на массивной тумбочке, и кухню с газовой плитой на две конфорки. На стене у входа висело зеркало. Как раз такое, как обычно вешают все девушки, чтобы, выходя, взглянуть напоследок, все ли в порядке в ресницах и в бровях. Так ли уложена прическа, и не размазалась ли помада.
   Вот только не надо говорить, что в селе девушки не красят ресницы и не стригутся в парикмахерских.
   Да, и про девушек, кстати.
   Она осторожно заглянула в зеркало, всмотрелась, сдернув накинутую впопыхах шаль.
   - Ах-х-х!
   И что теперь делать? Как жить? Дарье Антоновне, депутату сельсовета и передовику производства соседней фермы, той, что сразу через дорогу, недавно исполнилось пятьдесят. Сельская жизнь, идиотизмом которой ругались классики, не красила. В пятьдесят тут вполне можно было выглядеть на все семьдесят. Даже сквозь помаду и тушь.
   А из зеркала смотрела Дашка. Та самая Дашка, которой помада была не нужна - губы и так сверкали натуральным розовым, да красным цветом. И глаза из-под длинных ресниц - тоже сияли. Семнадцать? Восемнадцать? Как завтра на работу идти? Как жить теперь?
   Она вернулась в прихожую, присела у молочного бидона, погладила легонько.
   - Спасибо. Васенька...
   Почему - Васенька? Откуда - Васенька? А черт его знает. То есть, не черт, конечно, потому что чертей и богов не бывает, а бывает в жизни фантастика и всякие чудеса. Вот и ей, выходит, повезло однажды. Хоть и страшно: как жить теперь?
   В заднее окошко стукнули.
   - Чего надо? - спросила она в форточку.
   - Дак, Дарья, все того же, значит. Пустишь к Васятке своему?
   - А куда я от вас денусь?
   И ведь правда - куда она денется? Все на селе знают всё. Вот и про Васеньку узнали чуть не в тот же вечер, сразу после грозы. И быстро натоптали тропинку через зады. Только Вася им не губы и ресницы. Вася - он ведь не человек вовсе. Он и языка-то людского не знает. Он только желания чувствует. Желания, стало быть, исполняет. А желания у мужиков, известно какие.
   Дарья постояла в прихожей, встречая гостей. Разрешила посидеть у бидона. Разрешила погладить его, пошептать что-то. Никогда не спрашивала, чего хотят. Да и зачем спрашивать-то? Вася сам разберется.
   Вот и сейчас разобрался.
   Мужики, что приперлись втроем, вставали медленно. Тяжело вставали, покачиваясь и улыбаясь глупо. Один хихикнул:
   - Участковый-то все ходит, самогоновку ищет. А от нас даже и не пахнет вовсе!
   Пьяно посмеялись вразнобой. Помахали на прощанье, вышли, низко наклоняясь, чтобы не врезаться лбом.
   Дарья закрыла за ними дверь. Набросила засов. Присела сама, полуобняв теплый металл большого бидона.
   - Ну, и что же мне делать теперь?
   Молчит Васенька. Не отвечает. Не умеет он говорить. Только желания исполняет. Что желает человек, то и получает. Что сильно желает, всей душой.

Оценка: 6.72*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"