Не потому что боялся или его били, скажем. И не слабак он был совсем. Просто так выходило, что не дрался. Тот раз, когда он Ваську стулом в детском саду стукнул - не в счет. Это вовсе не драка была. Это он отбивался от настырного невысокого беловолосого по лету Васьки. А с тех пор, со стульчика того, Васька стал лучшим другом. И если где-то кто-то вдруг лез на Сашку, то перед ним тут же появлялся задиристый и нагловатый Васька, готовый за друга "стукнуться" с кем угодно и когда угодно. Он еще и знал всех хулиганов в округе, Васька-то. Вот поэтому Сашка и не дрался. Хотя зарядкой заниматься его папка приучил. И на лыжах зимой, и в футбол летом. А с пацанами-хулиганами во дворе под тополями Сашка участвовал в строительстве собственного городка. Поставили углом скамейки. Вбили турник между двух толстенных деревьев. По вечерам там сидели компанией, играли в "козла", покуривали вдали от родителей - правда, Сашка не курил. Не нравился ему этот противный вкус и запах. А вот сыграть - это всегда с удовольствием. Тем более, что со своими тут играли не на деньги, а "на спорт". Проигравшие отжимались от земли и подтягивались на турнике. Не можешь больше? Не садись играть!
Вот и выходило, что совсем Сашка не дрался и даже не умел, наверное, драться. Ну, если не считать тот стульчик в самом начале детства...
Еще у него была дома книжка про самбо. Там были картинки, и Сашка по картинкам отрабатывал приемчики на папке и на младшем брате. Но на брате было не интересно - он слишком маленький был. А папку раз так кинул через себя, что он ударился спиной о кровать, и очень сердился потом. И самбо кончилось. А еще Сашка "набивал" ребро ладони, стуча им по стулу, когда сидел. И еще один раз даже открыл дверь кулаком. Ту, что на улицу. Она в доме была не на тугой пружине, а на резинке. Но все равно кулаку было больно, а две костяшки даже ссадил.
Ну и вот.
А в лагере пришлось подраться. То есть, это Сашка потом так считал, что дрался.
Между полдником и ужином выдалось свободное время. И они придумали копать маленькие такие траншеи и ставить туда солдатиков. Так само придумалось, когда Васька нашел в песке совсем белого оловянного солдатика. Вся краска от старости слезла. Ну, то есть серого. А если сравнить с раскрашенным - то почти белого. Светлого такого. А одним солдатиком играть нельзя, неинтересно.
И тогда все стали копать маленькие траншеи, строить блиндажи, а ставить туда кто щепку, обломанную ровно, Васька вот солдатика своего, а Сашка подобрал большой ржавый болт. Он такой большой был, что даже больше солдатика. Стали бегать и еще искать. И заодно собирать шишки, чтобы потом играть в войнушку.
Лагерь стоял под соснами, и каждое утро начиналось со сбора шишек. Потому что бегали босиком многие - жарко. А если наступить на шишку, то не просто так больно, а даже до крови можно пораниться. К вечеру шишки снова нападывали. Вот их собирали. И еще копали траншеи, чтобы как будто две линии укреплений и две армии - одна напротив другой.
А тот пацан был вовсе с другого отряда. Он все приставал, смеялся, рожи корчил, как дурак. А потом стал бегать и затаптывать то, что построили. Пробегал так, и наступал специально. А вид делал, что нечаянно. И опять рожи корчил. Ему просто завидно было, что тут все играют уже, а у него ни солдатика, ни компании, ни игры. А Васька как раз ушел в туалет. Это совсем в другом углу, у забора. Так-то Васька бы давно дал раза этому вредному - и все. Но Васьки не было, и выходило, что Сашка тут самый старший из своих. И все смотрели на него. А самый маленький даже стал кукситься и чуть не плакал, потому что у него выходил здоровский блиндаж, как настоящий. Только маленький такой, для солдатиков. А этот дурак опять бежит и все ногой целится, чтобы наступить.
Сашка встал тогда перед ним и загородил дорогу. Страшно, конечно. Ясно же - драться придется.
- Ты чо? - удивился пацан. - Ты чо, в самделе?
- Это ты - чо? - спросил Сашка и пихнул его кулаком в грудь.
А потом еще раз. И еще. Пацан отступал с каждым тычком, а Сашка шел за ним шаг в шаг и бил все сильнее. И все чаще. Он уже просто боялся остановиться, потому что если перестать, то будет очередь этого дурака. А если он начнет Сашку бить? Не уж. И он уже давал такую очередь, как в кино про боксеров - дых-дых-дых!
- Ты чо, ты чо, ты чо? - завопил парень и вдруг скрючился и заплакал, и боком, согнувшись, побежал в сторону.
А тут подскочил Васька. Он бежал издалека и был весь красный и запыхавшийся.
- Ух, ты! - сказал он уважительно. - Чем это ты его?
- Вот, кулаком - разжал Сашка пальцы.
- Здорово! Как настоящая свинчатка!
В кулаке лежал тот самый большой ржавый болт.
А с другого-то отряда потом приходили мириться. И пацан тот теперь Сашку уважал и боялся.