- Ха, правду... Чего ее учить? Ее вообще говорить нельзя! Никому и никогда нельзя.
Кухня, стол, бутылка водки - только что из морозилки, злая зимняя луковица, порезанная в блюдечке и круто посоленная, горячие разваливающиеся магазинные пельмени, плавающие в подперченном бульоне и залитые сверху жиденькой дешевой сметаной - по-студенчески, как раньше.
- Правду говорить легко и приятно...
- Ты мне еще процитируй насчет обаятельности! Намекни, что, мол, бегемоты...
- А что, разве мы с тобой не обаятельны? И обаятельность наша добавляет возможности говорить исключительно правду! Вот, ответь, что ты жене сказал, когда ко мне ехал?
- Ну, как обычно. Что задержусь сегодня на работе. Понимаешь, ты не обижайся, но она почему-то страшно не любит, когда я с тобой встречаюсь. Ей, понимаешь, на дружбу с детства совсем вроде как наплевать. Ругается всяко, говорит, что пьяницы...
Стопки уже наполнены. Ими не чокаются с размаха, а только касаются краем уважительно. Стопки правильные, толстого стекла, на толстой же подошве. Высокие и узкие. На один длинный глоток.
- А надо было сказать ей еще утром, уезжая: пойду, мол, сегодня к Сашке и напьюсь у него. И улыбнуться обаятельно. И все! Сел и поехал. Правду говорить легко и приятно.
- Да она бы, она...
- А что она? В лучшем случае поверила бы и до вечера все равно перегорела, успокоилась. В худшем - посчитала бы, что у вас корпоративчик образовался или еще какое-то мероприятие, на которое ты ее просто брать не хочешь. И опять же перегорит, и успокоится к позднему ночеру. А вот твоя сегодняшняя отмазка, что на работе задерживаешься - это же голимая неправда! Лжа противная! Да ты, давай, жуй, жуй - закусывай!
Некоторое время они едят пельмени, дуя в свои ложки и с шумом втягивая горячий бульон.
- И еще один плюс настоящей правды: ее не надо специально запоминать, чтобы потом не запалиться. Ты в любое время сможешь пересказать анекдот или вот разговор наш, и на меня сослаться. А если ты и правда работал? Как ты расскажешь ей мой свежий анекдот?
- Угу, свежий. Он был свежий лет двадцать назад. Или даже больше. Мы уже с тобой сколько? Вот столько и помню.
- Какая разница? Ты же его забыл? А я - напомнил! А вот еще с твоей Иркой... Что скажешь жене, когда - к ней?
- Как обычно, что ночую у тебя. Ты ведь прикроешь?
- Ну? Понимаешь, да? То есть, когда ты просто пьешь со мной - это ты вроде как на работе. Когда ты бежишь к любовнице - это ты уже получается у меня остался. И так вот наворачиваешь, наворачиваешь, пытаясь за меньшей "провинностью" - ты ведь уже и сам считаешь нашу встречу провинностью - спрятать большую.
- А ты бы что сказал, правду?
- Я-то? Я своей всегда говорил честно: вечером поеду к Наташке. Может быть, там у нее и заночую. И улыбался обаятельно.
- Ну, ни хрена себе! И как реагировала?
- Она смеялась, говорила, что знает она всех моих Наташек. Опять, говорила, номер сдаете до утра? Ну, говорила, езжай, езжай, раз приспичило. И я ехал. Спокойно ехал, не боясь, что меня будут искать в ночь-заполночь по всем известным телефонам и всю ночь караулить у дверей. Спокойствие в семье - это в нашем возрасте главное, уяснил?
- Ну да, ну да... Врешь ведь, небось?
- Я всегда говорю правду. Или ничего не говорю. Зато не надо выкручиваться и придумывать. Зато глазки не бегают, когда ловят на лжи. Зато вопросы не задаются неприятные. Вот он я: открыт и честен. Где я? В ресторане гуляю. Где я? С другом водку пью на кухне. Где я? У любовницы на вечеринке. И всё. И все вопросы - сняты. А у тебя: ты, мол, на работе. А потом с работы звонят домой ищут тебя срочно, а ты - на работе будто. Ну? И начинаешь извиваться и выкручиваться, аж противно... Ну, признайся - противно ведь?
- Так говоришь...
- Правду говорить легко и приятно. Жена у тебя красивая?
- Ну, красивая. Ты же видел!
- Ты давно ей это говорил? А? Трудно тебе, что ли? Скажи, просто скажи ей перед отъездом. Она у тебя умная, кстати?
- Да уж не дура, главным уже работает.
- И это ей скажи. Говори всегда правду. Не ври. Тьфу, черт... Прямо как сельский поп со своей сельской же паствой. Наливай, давай!
Пауза. Посмотрели друг другу в глаза. Выпили. Занюхали черным ароматным хлебом. Закусили. Похрустели едким луком. Ложки постучали о дно мисок.
- А если она вдруг спросит, почему не беру с собой? Я вот честно скажу, что к тебе еду, а она вдруг спросит?
- А ты честно и говори: ты, мол, сама же его не любишь, да и надо мужикам о своем, о мужском перетереть иногда. Ну, скажи ей - ты же умная! Главным работаешь! Понимать должна! И обрати внимание: в сказанном не будет ни капли лжи. А женщины это чувствуют. Они, знаешь, какие... У-у-у!
- Точно, чувствуют. Я это знаю.
- Вот и говори всегда правду. Потому что - что?
- Правду говорит легко и приятно?
- Вот именно! Наливай! Теперь, значит - за правду!