- Анна Петровна! - офис-менеджер лучилась радостью.
Рыжая, яркая, запоминающаяся с первого взгляда, да ещё имя у неё такое же светящееся - Светлана. Она буквально бросилась навстречу. Она смотрела в глаза. Она улыбалась так, что Анна Петровна и сама стала улыбаться. Хотя, за три месяца накопилась такая усталость и такое отвращение ко всему и всем, что просто уже не до улыбок было. До тех пор, пока не переступила порог этого офиса.
- А у нас в этом месяце для постоянных клиентов - скидки. Вы, может, больше возьмёте?
- Ох, Светланушка, - отмахнулась Анна Петровна. - Кто же меня на больше-то отпустит? Вот, три дня - и все.
Вчера ещё оплатила, уже уходя с работы домой. Всё, как обычно. Три дня в конце квартала. Иначе просто можно не выдержать напряжения. Можно сорваться и таких дел наворотить. Вспомнить всем и всё. И себе тоже припомнить, что и дом ведь есть, да нет в нем никого, и работа высокооплачиваемая в наличии, да нет к ней любви, и здоровая - так говорят в народе - да все равно нет настоящего здоровья. Нет, хоть три дня, но просто необходимо. Хоть вот эти самые три дня.
Контора эта была полузакрытого характера. Объявлений в газетах или по телевидению они не делали. И в Интернете себя не рекламировали. Только для "своих". Только по знакомству и рекомендации.
Когда Анна Петровна пришла сюда в первый раз, были те же столы, то же мутное стекло, та же стальная бронированная дверь на входе. Все было точно так же, только встречали тогда, как новичка. Долго расспрашивали. Смотрели внимательно медицинскую карту. Проверяли с головы до ног какими-то приборами. С кем-то специально связывались и уточняли. А потом ещё, просто вот стыдно вспоминать, начали говорить, что услуга ведь очень дорогая, и надо ли вам все это на самом деле, уважаемая Анна Петровна... А она как раз была в этом трехмесячном цикле. Только-только отчётность сдали и от аудиторов отбились. Так она тут у них, будто как у себя на работе, так все сказала, так подробно объяснила, что на помощь этой вот Свете тогда выскочил её начальник, а от дверей примчалась охрана. Ничего, потом помирились и даже, как иногда кажется, уже почти подружились.
- Жаль. Три дня - это совсем мало. Вы же просто ничего не успеете.
- Да мне и успевать-то нечего. Я же просто отдохнуть. Душой отдохнуть. И - снова на работу. Знаешь, Светочка, как я люблю свою работу? Я её страшно-ужасно люблю! Как в жутике, ага.
Светлана рассмеялась и открыла дверь к шефу, пропуская мимо себя Анну Петровну. Заглянула ещё для порядка, выслушала насчёт чая для гостьи, кивнула и мягко прикрыла дверь. Через пять минут, заполненных ничего не значащими словами о погоде, о пробках, о прогнозах на весну, она снова появилась с аккуратным подносом. Два небольших чайника, две чашки, какое-то печенье - наверняка, вкусное. Только не до печенья сейчас. Скорее бы. А они всё, как в первый раз. Как будто ритуал у них такой.
Медленно прихлёбывая чай, шеф - это уже третий, которого за все это время знала Анна Петровна - размеренно и чётко говорил, напоминал, переспрашивал и кивал на правильные ответы. Она почти не задумывалась, потому что и вводная лекция, и вопросы эти были одинаковыми все прошедшие пять лет.
Вот как в первый раз она сюда пробилась, так ведь уже и пять лет!
- Согласно нашей теории, - говорил шеф. - Да, да - уже теории, не гипотезы... Накоплен материал, готовятся большие научные работы. Правда, пока все ещё закрытого характера - ну, вы же понимаете, да?
Она понимала, кивала головой утвердительно.
- Так вот, согласно нашей теории, время, если говорить языком, приближенным к обыденному, это именно та река, о которой древние говорили, что невозможно, мол, дважды... То есть, мы сейчас с вами, грубо говоря, вот в этой капле этого времени. Значит, чтобы попасть в прошлое, надо всего лишь выйти на берег. Можно даже не двигаться - время, нужное для вас, самом подплывёт к той точке, где вы его ожидаете. И вот вы нырнули в него. И это по отношению к нашему - прошлое. Но это не лично ваше прошлое. Ваше прошлое уже прошло, оно утекло вместе с нашим кабинетом, со мной и с вами, сидящей в этом кресле. Туда, вниз по течению. Вы оказываетесь в какой-то копии. В какой? В одной из миллионов и миллиардов копий, раз уж мы согласны с термином "бесконечность". В том времени может быть все, как было у нас. А может чуть-чуть что-то быть иначе. А может и вовсе - совсем не так. Это легко объяснить. Предположим, кто-то ранее уже побывал и изменил это время. И теперь вы попали именно в эту, уже изменённую каплю. Это возможно, хотя и маловероятно. Вероятность такого стремится к нулю. Но всё же не нулевая, да. Понимаете меня?
Анна Петровна хорошо понимала. Она уже не в первый раз слушала эту вводную лекцию.
- Это хорошо, что вы не перебиваете, Анна Петровна, - улыбнулся шеф. - Вы понимаете, что вводная лекция просто входит в мои обязанности. А контроль у нас - ого-го... С самого, знаете ли, верха!
Она снова кивнула.
- В прошлое попасть легко с точки зрения энергетических затрат. Вернуться - трудно. Приходится бежать по берегу или очень быстро плыть, чтобы вернуться в ту точку, из которой вы перед тем вышли. В будущее - наоборот. Туда - тяжело, а возвращаться легко. Но и будущее, как вы понимаете, оно не настоящее ваше будущее, а только как бы параллельное вашему. Как бы - возможное. Оно похоже, но оно - не совсем оно. Вот так выразился. Даже самому смешно.
Анна Петровна улыбнулась тоже. Она ждала - скорее бы, скорее.
- Так что у вас сегодня?
- Как всегда.
- Опять туда же? Пять лет к нам... Каждый квартал - и все туда же. Десять лет со дня рождения. Светлое детство. Радости и горести. Это прекрасно, просто прекрасно. Конечно, я вам ещё напомню про все эти фантастические рассказы и романы: нет никакого контроля. Потому что он невозможен в теории. Но все же, если вы слишком намусорите в прошлом, то рано или поздно может появиться проверяющий из далёкого будущего - того будущего не нашего. Того, к которому относится это прошлое, в которое вас отправим мы сегодня. Поэтому, сходить с дорожки можно. И бабочек ловить можно. Но все же - будьте очень осторожны, Анна Петровна.
Она нахмурилась. Это новое что-то? Вроде, раньше такого не говорили?
- Мы просто обязаны вас предупредить! А то прошлое руководство, знаете ли, не очень заботились о безопасности клиентов и организации.
Тогда все понятно. Она снова покивала, прикусив губу. Ну, сколько же ещё ждать?
...
Там, то есть, теперь уже тут, в этом прошлом, она всегда появлялась ночью. Так было специально рассчитано, чтобы уменьшить вероятность различных столкновений и травм. Ночь. Парк. Скамейка. Лето. Обязательно лето. Прекрасное тёплое лето её детства. Кстати, помните, что в детстве лето всегда было тёплое, а зима - снежная?
В четыре утра уже светло.
В шесть проходят поливальные машины.
И общее движение тоже начинается в шесть утра. Будильники, гимн, умывание и зарядка. На балконе соседнего дома в одно и то же время каждый раз она видела крепкого мужчину, размахивающего большими гантелями. Потом начинается длинный день для тех, у кого каникулы. Каникулы - это просто здорово. Потому что иначе пришлось бы тратить гораздо больше времени на подводку.
Анна Петровна шла по знакомому адресу. Сразу туда шла, потому что в то время гостиниц почти не было. А те, которые были, могли поселить, конечно, если сунуть в паспорт красную купюру. Но паспорт-то, паспорт... Поэтому она сразу шла по привычному с детства маршруту.
Сначала мимо универмага, потом направо и вниз. Потом мимо старых почерневших сараев, мимо большого деревянного ящика для мусора. Ящик белят постоянно, но от мусора, от всех этих помоев, побелка всегда облезает. Над ящиком все лето вьются огромные, густо жужжащие, чёрные мухи, блестящие на солнце зеленью старого металла.
Анна Петровна поднималась на третий этаж и стучала в деревянную дверь, расколотую длинной трещиной посередине.
- Кто там? - почти сразу раздавался детский голос.
- Это я, Анечка! Я, тётя Аня!
Легенда была разработана в мелочах ещё в самое первое посещение. Потом только добавлялись мелочи. Так, теперь обязательно была в руках сумка с подарками. И лёгкий чемоданчик, иначе никто не поверит. Она будто бы приехала на день рождения своей тёзки буквально на пару-тройку дней. В счёт отпуска.
За дверью топали, потом приходили старшие, крутили замок. Выходил её папа. ну, то есть тут уже не её, а этой маленькой Анечки. А её собственный папа давно умер. У него была язва, а он и не знал. А все - нервы и курение. И мама тут - Анечкина. Не её, не Анны Петровны. Настоящей мамы тоже уже нет.
В первый раз было сложно. Она чуть не расплакалась, увидев родителей. Теперь она уже чувствовала себя гениальной артисткой столичного театра. Всё, что ни скажешь - верят. Да и как им не верить? Они с отцом всегда были похожи. "Порода", так её и перетак. Крупные, зубастые, глазастые. Ещё она шептала иногда себе под нос "задастые" и "животастые". Но только тогда, когда никто не слышал.
- Здравствуй, Петя! - начинала она.
- Аня! - восхищался папа. - Чего же не предупредила? Вот молодчина! Прямо, можно сказать, к юбилею!
Потом её кормили завтраком, а сами бегали вокруг, собираясь на работу. А потом она оставалась одна с собой. Ну, то есть, это ей объяснили, что не совсем с собой - так даже в романах почти никогда не бывает. А - почти с собой. С собой параллельной. С десятилетней.
Розовощекая полная девочка в светлом летнем платьице. У неё были куклы и были подруги. Все это она, сильно картавя и размахивая руками, рассказывала своей тёте. Про школу тоже рассказывала, если спросить. И получалось, что хоть она "параллельная", но все точно так же, как было на самом деле.
Вот даже до слез - все, как было.
Ещё они гуляли по городу. Пили газировку по четыре копейки - с сиропом. Ели мороженое. Обедали и ужинали дома. С ресторанами тогда была какая-то непонятная проблема - их практически не было. Зато был рынок, и можно было купить правильного мяса, овощей, немного фруктов.
Это по научному называлось - релаксация. И позволялось такое далеко не всем. Только по знакомству. Или по направлению. И за очень большие деньги.
Вот, Анна Петровна теперь сама могла знакомых привести, чтобы тоже в прошлое скатались, понюхали воздух, на себя посмотрели. Но не приводила. Не надо, чтобы в прошлом сильно мусорили. Вон, предупредили не зря - могут и появиться из будущего какие-нибудь контролёры. Так что пусть уж никто не знает .
В последний день все вдруг спохватывались:
- А как же ты? Мы же на работе все будем! Не проводим, не сможем... А Аню мы не отпустим на вокзал - кто её потом обратно встретит? Нет-нет, Анечка, даже и не спорь. Ну, и что - десять лет, десять лет. Все равно. Вокзал - это на другом конце города. Это двумя автобусами.
- Да ладно, - отмахивалась Анна Петровна. - Что я, города не знаю? Вы на работу идите, а я сама тут соберусь потихоньку, да поеду.
- Ну, ты пиши, что ли...
- А вдруг и ещё приеду!
- Еще лучше. Приезжай, Анюта! С тобой как-то легко. А какой ужин был! А какой обед! У-у-у... Анечка, зовём тетю Аню на будущий день рождения?
Еще бы ей не звать. Такой куклы, полученной в подарок, не было ни у кого из подруг. Огромной, золотоволосой, с голубыми глазами.
Утром все уходили.
Анна Петровна завтракала медленно, как бы растягивая оставшееся время и готовясь к возвращению.
Долго смотрела на себя саму в десять лет, копошащуюся с игрушками. То есть, не на себя, конечно, а на себя как бы "параллельную". Но точно такую же. Буквально -- копию. Один-в-один.
Потом открывала кладовку, выволакивала отцовский сундучок с инструментами, доставала молоток... и била тем молотком по детской головке, всхлипывая и содрогаясь от омерзения.
- Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! - бормотала она, снова и снова опуская молоток на разбитую голову девочки. - Как же я тебя ненавижу!
И громко материлась самыми чёрными словами, выученными за долгую жизнь.
...
- Все в порядке, Анна Петровна? - встречала её Светлана на выходе из камеры перехода.
- Да, прекрасно отдохнула. Просто прекрасно, - улыбалась она в ответ.
Теперь нервов наверняка хватит на три ближайших месяца. Такая релаксация, такой отдых!