Ты знаешь что станет с Землёй через двадцать лет? Это можно себе примерно представить. Пятьдесят лет представлять будет сложнее, двести - тем более. А что тогда случится через семьдесят тысяч? Сразу в голову приходит нехорошая мысль, что к тому времени людей уже наверняка не будет, или будет такой беспредел, что лучше бы человечества вообще не было. Вроде у нас всё хорошо, но ведь почти каждый человек реально думает про себя: куда мы катимся?!
Это трудно представить, но на самом деле семьдесят тысяч лет обязательно пройдут, и произойдёт это намного быстрее, чем нам кажется.
Такой я бы хотел видеть Землю через 70000 лет.
Глава 1
Они решили не вламываться в его квартиру и не рисковать лишним шумом. Ламберта выследили, и когда он утром выходил из подъезда, силой затянули в подъехавшую сзади машину. Даже никто из прохожих не увидел этого, впрочем, для похитителей это было не важно. Внутри Ламберту завязали глаза и связали сзади руки. Он пытался что-то спросить, сделать вид, что ничего не понимает, но на это просто не обратили внимания. Потом десять минут все ехали молча.
Приехали. Ламберта вывели из машины, завели в дом, и в одной комнате посадили на стул.
- Ну что, сволочь, доигрался? - услышал он незнакомый голос. Ему развязали глаза. Теперь Ламберт увидел, что сидит он на стуле, спиной к окну, в какой-то тесной и грязной комнатке с голыми стенами. Напротив него стоял крепкий невысокий мужик в кожаной куртке, ещё кто-то ходил сзади. - Тебя как, сразу замочить, или может, избить сначала?
Мужик схватил Ламберта за волосы и с размаху нанёс сильный удар в нос. Потекла кровь, Ламберт со стонами свалился со стула.
- Что вам от меня надо?! - завопил Ламберт, - кто вы? Я ничего не знаю!
Его принялись медленно избивать. Перестали только когда напротив окна остановилась машина - новый Мерседес. Из неё вышли ещё трое, и тогда Ламберта снова посадили на стул. Теперь он будет говорить. Дверь отворилась, и через неё прошли три человека примерно одинакового возраста (40-50 лет), и только один из них, очевидно главный, был в костюме. Даже лицом он сильно отличался от остальных. Он осмотрел Ламберта, и повторил первую, сказанную ему фразу:
- Ну что, сволочь, доигрался?
- Что вам надо? - с трудом спросил Ламберт.
- Что нам надо, что нам надо... это тебе надо, - почти невозможно было угадать, врёт этот человек, или нет. - А мы ведь тебя не раз предупреждали. Предлагали даже, если не хочешь работать с нами, просто не мешать, а ты в полицию пошёл. Вот зачем? TRP - проект очень полезный, и его надо развивать. Я вот только вчера разговаривал с Шефом, так он сказал... - он говорил про то, каким нужным человеком считают Ламберта, и какой невыгодной будет его смерть. Всё это было настолько правдоподобно, что Ламберт почти поверил ему, но только почти - слишком много он слышал о Шефе. - В общем ты, Ламберт, должен предоставить нам информацию о планах шестой экспедиции под Нижний Новгород в России. Это можешь сделать только ты, ведь тебе это не сложно?
- Разве только я? - переспросил Ламберт.
- Сейчас - да. Нам нужен план, и ещё ты дашь нам коды, ну?
- Согласен.
- Вот и хорошо.
Вряд ли кто-то мог бы сейчас предположить, к чему впоследствии приведёт то, что сделал сейчас Ламберт. Ему дали компьютер, и он предоставил им план экспедиции, только старый, замененный новым два дня назад. Он был очень похож на новый, его только немного подстроили под неожиданно изменившийся прогноз погоды; из-за этого поменялись и даты походов за границу.
Когда всё было проверено, Ламберта убрали.
Научный прогресс не обошёл и криминалистику, и, наверное, сделал больше вреда, чем пользы - после введения некоторых новшеств раскрываемость преступлений не только не повысилась, но и сильно упала. Самым худшим введением до сих пор считается считывание информации с мозга жертвы. После этого убивать стали намного осторожнее - или стреляли с расстояния, или использовали яды, и тогда смерть выглядела как инфаркт или инсульт. Очень часто после убийства у жертвы просто похищали голову. А когда прогресс дошёл до того, что можно было считать всю память, отрывание и уничтожение головы стало правилом. Из-за этого очень много людей страдало морально. Потом это нововведение, хотя и с большим трудом, но всё-таки удалось отменить, правда не полностью. При громких убийствах, когда задевались интересы государства или общественности, считывание памяти разрешалось проводить. Получалось, что если человеку после убийства оторвали голову, то значит боялись считывания мыслей, и тогда расследованием занимались очень серьезно. Рисковать с Ламбертом тоже не хотели, и с ним поступили профессионально - его тело должно было исчезнуть.
П О Л Л Э Й Т О Н
Сказать, что Детройт изменился - не сказать ничего. Теперь это почти другой город. Ничего не осталось не только от старых домов, но и от самой планировки улиц. Сейчас, когда думаешь о Детройте, единственное, что приходит в голову - это Гринвэй. Это не просто главная улица, это достопримечательность города. С правой стороны от широкой трассы стоят высокие красавцы-небоскрёбы из стекла и бетона. Лучшие дома города, все одного цвета, они похожи друг на друга, и мощным рядом стоят вдоль дороги.
С другой стороны - сквер, полный тропинок и зелёных деревьев. Трава и кусты особых сортов стригутся здесь каждое утро. Те богатые люди, у которых бывает свободное время, любят разгуливать здесь по вечерам. Они покидают свои особняки и приходят сюда, чтобы в тесных кампаниях, среди людей своего круга, допоздна сидеть на лавках под кронами деревьев и просто разговаривать.
Расположение сквера не случайно. Он продуманно стоит между небоскрёбами Гринвэя и районом частных домов. Это район элиты - здесь не наберётся и трёхсот участков, но зато каждый заселяет семья миллионера. В центре, на берегу небольшой речки, стоит восемь самых больших построек с очень дорогой растительностью и большими подземными гаражами на несколько десятков машин.
Владелец третьего дома слева - один из наиболее влиятельных людей NUR (конфедерация NUR - North United Republics, включает в себя большую часть старого США, четверть Канады, половину Мексики, Японию и ещё немного Азии - всё то, что не отошло к протоссам в первый ледниковый период). Это Пол Лэйтон, заместитель министра внутренних дел NUR и второй человек в Клане. До сих пор близкая связь с криминалом и не совсем чистое прошлое не давали ему продвинуться дальше, как это делал Эдуард Шреман (в Клане именно он был первым), теперь идущий в президенты.
Про Лэйтона ходит много слухов и историй. Многие знают его жесткость в борьбе с врагами и далеко продуманную политику. Так на одной встрече какой-то сенатор грубо обвинил его в причастности к криминалу, назвал его вором и бандитом, и пообещал, что пройдёт время, когда это выплывет наружу. Его поддержал второй сенатор. Лэйтон на это почти не обратил внимания, и тогда только некоторым из присутствующих показалось, что он немного улыбнулся. Потом в заседании объявили перерыв, после которого оба сенатора куда-то пропали. Позже выяснилось, что у первого случился сердечный приступ, и он, спустя неделю, умер в больнице. Отыскался и второй. С ним всё было в порядке, и он рассказывал, что ему тогда стало плохо, и он уехал домой с сильным отравлением. Некоторые люди подтвердили, что он действительно долго сидел в туалете и вышел оттуда совсем больным и очень бледным. На самом деле бледным он вышел совсем по другой причине, и здоровье было тут не причем. В прессе об этой истории вообще ничего не написали, и знали о ней несколько десятков человек, не больше.
Сейчас у Лэйтона были совсем другие проблемы. Он находился у себя дома в просторном зале, и, сидя в кресле, о чём-то думал. Рядом стояли два его помощника и терпеливо ждали. Неизвестно сколько бы он ещё так просидел, если бы напольные часы не пробили восемь вечера. Лэйтон поднял голову и посмотрел в окно: ещё и не совсем темно - май начинается.
- Андрей, включи первый, - сказал он, переводя взгляд на противоположную стену, половина которой была большим плоским экраном. - Сейчас будут новости.
Прошла заставка, и симпатичная ведущая коротко рассказала основные события дня. Это были кровавые кадры продолжавшейся в Анголе войны... Показывали трупы, много трупов, госпитали. Ведущая что-то рассказывала, и в это время на экране истребитель расстреливал колонну грузовиков.
- Обстановка в северо-восточной Африке накаляется, сегодня при обстреле поселения Гамби списки погибших пополнили ещё двенадцать жертв, среди них двое детей, и все они - мирные жители. Сейчас особенно остро стоит главный вопрос, который беспокоит всех в течении последних нескольких недель: пойдёт ли наш президент на решительные меры в урегулировании конфликта. Европа по-прежнему настаивает на возобновлении переговоров, но как бы поступили они, будь это их территория? По всем опросам граждане NUR одобряют военные действия. Если президент в ближайшее время не примет какого-либо решения, то возможен вариант досрочных выборов. Но как к этому отнесутся рипстеры? Протоссы также до сих пор занимают нейтральную позицию...
- Всё ясно, выключи. - скомандовал Пол. Экран погас. - Журналисты как всегда сгущают краски. Знаешь, почему я смотрю новости по этому каналу?
- Точно нет, мистер Лэйтон, но думаю, что большинство других каналов вы контролируете. Об информации, которую распространяют каналы ваших врагов, тоже нетрудно догадаться. Первый относительно независимый, и его смотрит действительно много людей.
- А также, потому что они больше всего внимания уделяют проблемам других рас, чему не придают особого значения большинство остальных каналов. - Тут Лэйтон вспомнил про совершённое вчера по его указанию убийство. - Да, Андрей, а что там с Ламбертом, его уже ищут?
- Сегодня утром жена заявила в полицию о пропаже, пока ничего особенного.
- Значит, теперь TRP будет в порядке.
Он взял телефонную трубку, и набрал номер Белого дома. Дозвонившись, попросил соединить его с Мэтом Праером.
- Здравствуй, Мэт, как дела?
- Спасибо, отлично.
- Ничего нового, как обстановка?
- Вы же знаете, если бы было что-нибудь срочное, я сразу бы позвонил.
- Знаю. У меня к тебе появилось поручение.
- Я слушаю.
- Вчера была поправка в сорок первой статье... короче, сейчас нужно развивать программу TRP. К протам должно ехать больше исследователей, увеличь объём их работ, потрудись, чтобы у них было больше прав на чужой территории, больше безопасности. Акцентируй на том, что мы будем продолжать передачу ненужных земель.
- Хорошо... но... мы сейчас и так много отдаём. Сколько можно? Мне это боком выйдет.
- Столько, сколько нужно! - заорал он в трубку. Немного остыв, он пояснил. - думаю, это ненадолго - идут перемены. Да, что там с досрочными?
- Ничего нового. По-прежнему планируют, что если президент не примет мер, то в пятницу поднимать голосование по вопросу о проведении досрочных всенародных выборов президента.
Спор действительно обострялся, и принять правильное решение было сложно. Старый президент тянул время. Возможно, это было лучшее, что он мог сделать.
Конфликт в Анголе был только проявлением гораздо большего движения. Экономика рипстеров с каждым годом росла и их права относительно людей должны были измениться.
В межледниковый период (40000-46000 гг.) произошёл большой подъём экономики людей, вызванный глобальным потеплением. Люди наконец-то научились совершать межзвёздный полёты и очень скоро началось освоение планет соседних звёздных систем. Рипстерами уже тогда стали называли тех, кто постоянно жил не на Земле. Они создали своё государство, почти независимое от земных правительств, и когда межледниковый период подходил к концу, рипстеры имели свои собственные территории на Земле - это были почти шесть миллионов гектаров в северной Анголе. Рипстеры добивались расширения своих прав; они поставляли на Землю ядерное топливо в обмен на всю необходимую продукцию, но условия были слишком выгодными для землян. Ссора людей и рипстеров пришлась на начало наступления холодов, и тогда люди полностью прекратили ставшую убыточной поставку ресурсов в космос. Если бы не протоссы, государство рипстеров перестало бы существовать, но у них возникли какие-то отношения, и благодаря ним рипстеры продержались весь ледниковый период. Теперь они больше не были людьми.
Потеплело, экономика людей опять начала расти, и они с рипстерами, будто забыв старые обиды, возобновили торговлю на прежних условиях, которые со временем снова перестали устраивать вторую сторону. Могла начаться война. Война, которую история ещё не знала, и всё в ней будет зависеть от того, какую позицию займут протоссы. Без ресурсов Земли рипстеры не могут воевать долго, а люди не выдержат мощной атаки из космоса, и тем более не уничтожат врага, разбросанного почти на десятке планет. Многие до сих пор не осознают, что всё могут решить сами проты.
Теперь северная Ангола - место борьбы коренных жителей за независимость от NUR, и их поддерживают и снабжают оружием рипстеры.
Начало мая 75008 года.
Для большинства людей май - самый любимый месяц в году. А мне нравится осень, правда, на природе я люблю почти любую погоду. Впрочем, люблю и в старом городе, - думал Дэвид, шагая по ровной сыроватой земле, утрамбованной иногда проезжающими здесь машинами. Справа и слева, на старых садовых участках кое-где было видно дома. Где-то сзади осталась и его дача, но о ней он уже не думал - Дэвид шёл к реке. - И это место я тоже люблю. Нет здесь ничего особенного, просто старые дачи, с детства я здесь бегал. Но лучше всего тут осенью. Тогда появляется какая-то грусть... что-то и сейчас грустно стало. А ведь и вправду грустно. Опять думаю о своей жизни? Опять кажется, что впереди ничего нет. Вернее нет того, чего бы я хотел... Я и не знаю чего хочу, - Дэвид совсем загрустил. Улица закончилась, и он дошёл до обрыва, уходящего в реку, сел тут и начал думать, как по идее должен прожить жизнь. - Сначала учусь в школе, потом поступаю университет. У меня появляются какие-то интересы, увлечения, есть друзья, подруги, с несколькими я встречался. Я иногда куда-то ездил, правда, если не считать детского похода с семьёй к протоссам, то без приключений. Универские годы пропали, утонули в пьянках и ночных клубах, и ещё было много учёбы, правда, в основном бесполезной. А теперь у меня высшее образование, мне тридцать лет, и что дальше? Чтобы защитить диплом, придётся отработать полтора года практики, потом устроюсь на нормальную работу и женюсь на бабе из приличной семьи. Тогда я стану растить детей, и друзья поступят так же, и останется только работа и семья. Иногда мы будем с детьми выезжать на отдых, но это во время отпуска, а так - утром на работу, вечером - домой. Дома телевизор, беседа с женой, уроки с детьми, может что-то ещё, и спать. На выходные кое-как можно отдохнуть, чтобы потом опять начать рабочую неделю. И так будет до пенсии, до восьмидесяти пяти лет. И тогда буду вспоминать, как в молодости гулял по ночным клубам, как воспитывал детей, какие истории у нас были, например, как мы с женой спорили о покупке нового телевизора, или как нашего сына в школе заподозрили в том, что он курил, и как выяснилось, что это неправда, и что это просто из зависти наябедничал одноклассник... Да, Дэйв, так живут все, разве они никогда не думают об этом? Нет, я таким не буду никогда.
Внезапно у себя за спиной он услышал обращённый к нему недовольный женский крик:
- А ну пошёл вон отсюда, надоели уже!
Дэвид, ещё до того как повернуться, быстро обдумал, чем он мог кому-то помешать, но вины своей ни в чём не нашёл, и поэтому нагло ответил:
- Ты чего орёшь? - это была крупная тётка лет шестидесяти. - Я что, не могу на берегу посидеть и подумать!
- Ах так! Я собаку спущу!
"Вдруг спустит, здоровую? Да и что ей не нравится?" - С опаской подумал Дэвид, и смело ответил:
- Да пошла ты, дура! Не боимся мы собак, ни больших, ни маленьких... наверное, зря я так. - После этих слов он сорвался с места, и бросился бежать, только бежать было некуда, и думать некогда: сзади пропасть, впереди - злой питбуль. Дэвид наполовину сбежал, наполовину скалился с обрыва и упал в воду. Уже на средине реки он оглянулся - никого, только ближе к противоположному берегу на воде тихо плавала лодка близнецов. Оба уставились на него. Дэвид подплыл к ним.
- А ты, Дэйв, и действительно давно здесь не был, - уже в лодке говорили ему близнецы. - Эта семейка расширила свой участок и купила часть берега, так что ты был на их территории. Ты что, забор не видел?
- Видел, но мало ли тут заборов? Он открытый был. Я ведь с осени на даче не был. Чем старше становлюсь, тем реже бываю. А сейчас вообще в университете последний курс был и я диплом получал. - Дэвид говорил это, и мысленно сравнивал свою жизнь с жизнью близнецов, которые, как ему казалось, вообще не покидали дач. Впрочем, почти так оно и было. "Интересно, а вот близнецы, они жмут друг другу руку, если расстаются, а потом снова встречаются?" - Мне ведь снова в город - свободного времени мало, буду отрабатывать диплом.
- А на хрен он тебе нужен?
- Кто, диплом? - переспросил Дэвид, - вот село! Ведь без него никуда!
- Нам и так хорошо.
- Ладно, каждому своё... - на самом деле Дэвиду казался глупыми не только сценарий жизни близнецов, но и свой. - А вы как, жмёте друг другу руки, если не какое-то время видитесь?
- Да, жмём вообще-то... - ответили близнецы после небольшой паузы. Дэвиду они всегда казались одним человеком, и поэтому он никогда не помнил кто именно из них что говорил, и кто что сделал.
Когда Дэвид вернулся в дом, он ещё раз похвалил себя за то, что не взял с собой мобилку - было уже два не отвеченных вызова от Дэйла, и короткое сообщение: "Завтра идём в ночной клуб. Будут все".
Д Э В И Д
Он гулял и праздновал ставшую свободной жизнь. Свобода от уроков, свобода от учёбы, очень долгой учёбы, начавшейся ещё двадцать два года назад, когда его, восьмилетнего пацана, отдали в СШ92. Потом были двенадцать классов школы, непонятно как получившиеся два года армии, а потом ещё восемь курсов изучения "исследовательской деятельности и её связи с экономическими ресурсами". Ничего хорошего! Теперь Дэвид был обычным парнем, ростом примерно 182 см, весом 74 кг, и большой для этих размеров физической силы.
Давно, ещё в школьные годы, друзья считали его характер простым и ясным, такими они представляли характеры большинства людей. Его считали обычным пацаном, не глупым, ленивым, любившим подурачиться, но не способным на что-то серьезное. После одной истории, которая случилась с ним в предпоследнем классе, отношение к нему резко изменилось. Его и до этого считали немного особенным, но странного ничего в этом не видели - у всех свои психи. Был обычный будний день, в школе проходили занятия, и классы решили после уроков вывести на уборку территории. Дэвиду тогда только исполнилось девятнадцать, учился он довольно средне и подобные уборки не любил, как и учительницу по трудам, которая всегда орала на них, хотя в школе ничего особо не значила. Дэйв часто хвастался перед друзьями, что он может её послать, но всё никак не посылал, и за это над ним любили посмеяться. И теперь, когда он отошёл от работы, она подбежала к нему и начала совать в руки лопату. Дэвид сначала морозил что-то под нос, потом бросил лопату, развернулся и собрался идти. Но учительница психанула, и с истерическим криком дважды ударила его веником по голове. Она была уверена, что он ничего ей не сделает, ведь не первый раз она так поступала. Но в Дэвида, как показалось окружающим, вселился бес. Он, не контролируя себя, схватил ведро и начал с размаху бить им об перепугавшуюся дуру. Его хотели оттянуть, он дал кому-то прямо в глаз, кинулся душить. Короче, еле оттащили, а потом он как будто снова пришёл в себя и стал совсем нормальным. Потом долго разбирались, психологов позвали, и сошлись на том, что у парня психическое расстройство и ему нужен покой. Короче, перевели в другую школу, и всё.
После этого к нему стали относиться по-другому, и он тоже вёл себя немного иначе, но только немного. И стало всё нормально, но как раньше больше не было никогда. Дэвид окончил школу, провалил первый год института, и тогда отец предложил ему пойти в армию - он никак не ожидал, что Дэвид согласится. В армии его почему-то стали считать жестоким, и это было странно для него, потому что для друзей своих и родственников он был щедрым и добрым. Отслужив два года в морской пехоте, он снова поступил в ВУЗ, правда на менее престижную специальность, чем сначала, и учился на ней, как и положено, восемь лет. Две недели назад Дэвид наконец-то получил диплом, и в настоящее время прогуливал все деньги со своим приятелем Дэйлом.
Дэйла знала чуть ли не половина города. Его знали люди разного возраста, разного круга, и знали довольно давно. Невысокий, хорошо упитанный, он уже лет двадцать как окончил школу, потом кое-как крутился лет десять, пока не понял, что высшее образование всё-таки нужно получить. Ещё со школы он постоянно шатался по барам и ночным клубам, любил девок, и любил драки. Дэйл был совсем по-другому добрый, чем Дэвид, скорее просто справедливым. Дэвиду, например, продавцы часто давали больше сдачи, чем надо. Сначала он считал это случайностью, но потом такую мысль отбросил - скорее тут дело было в его манере общения (на вид вполне обычной, но если присмотреться - очень странной). Дэйлу, когда рядом стоял Дэвид, тоже передавали сдачи, но он лишнего брал. "Для этой бабушки это половина дневного заработка", - отвечал он на упрёки Дэвида, но тот, если покупал, брал лишнее у любого, и даже ждал этого.
Теперь Дэвид приехал с дачи, и сейчас они вдвоём с Дэйлом гуляли по парку.
- Подожди, подожди, Дэйл, мы уже отмечали это... окончание ВУЗа со своими?
- Какими именно?
- Ну, универскими.
- Да, после вручения диплома, а потом у Спарка на даче. Дэвид, ты что, корову не помнишь? Ну, как ты корову доил?
- Вы мне рассказывали, - ответил Дэйв. - И вообще хватит этих гуляний. Кроме них у нас больше ничего нет. - Какое-то время он молчал, думая рассказывать ли Дэйлу свои мысли о всей их жизни. - Раньше я всегда смотрел на баб, и наблюдал за тем, как они общаются. Глупая болтовня, постоянный смешок, и всё. О чём они говорят? Мелкие интриги, обсуждение тупых сериалов, или выдумывание идиотских шуток. Долго не хотел себе в этом признаться, но всё-таки... наши разговоры ничем ни лучше! Знаешь о чём мы говорим больше половины времени? О том кто когда сколько выпил, и что потом с ним было.
- Ну, вообще-то так оно и есть... - ответил Дэйл и на несколько секунд задумался, но потом внезапно улыбнулся и похлопал друга по плечу. - Та ладно! Нам недолго гулять осталось - мы-то бюджетники. Придётся два года отрабатывать на какой-то далёкой планете, брать пробы грунта, исследовать атмосферу, укреплять отношения с местными жителями... - Тут он заметил двух неплохих девчонок. - Опа! Дэйв, давай, вперёд! - Дэвид явно тормозил, и тогда Дэйл пошёл сам. - Привет! Как дела! Подойдите сюда! - Те остановились.
- А зачем, разве мы вас знаем?
- Тогда давайте познакомимся.
- А мы на улице знакомимся, - они пошли дальше.
Дэйл не хотел оставлять этого так - он подбежал, протиснулся между ними. Дэвид видел как он некоторое время уговаривал их, но, похоже, без результатов. Девки снова собрались пойти, но Дэйл придержал одну из них за руку, тогда она достала из сумочки какой-то баллончик и брызнула ему в лицо.
- Вот сорок лет живу, а такого со мной ещё никогда не было, - Дэйл стоял над фонтанчиками и протирал своё красное лицо. - Идиотки! Взять двух негров да закрыть с ними в одной комнате.
- Лучше взять Артёма. Да, а знаешь что я подумал? Может им не понравилось то, что ты много жрёшь? - Дэвид ткнул пальцами в его пузо. - За последние пару лет ты набрал ещё десять кило, а рост реально меньше моего. Сколько у тебя сейчас, сотни ещё нет?
Вдруг они заметили плакат, призывающий протестовать против действий президента по отношению к войне в Анголе, и Дэвид спросил:
- В политике сейчас такое дерьмо пошло, ты как, на выборы придешь?
- Та ну их, что там делать? Вся эта политика к нам не имеет никакого отношения.
Выборы прошли честно, без каких-либо грубых нарушений. С перевесом в 20% победу одержал Эдуард Шреман. Друзья по-прежнему гуляли, считая что ничто не изменится.
Через два дня после этого Дэвида призвали к участию в двухмесячной экспедиции, проходящей в рамках расширенной программы TRP. Дэйл также скоро вылетал на планету Ингрэд; он должен был просидеть там почти без дела полтора года. Куда их отправят потом тоже было неизвестно.
5 мая 75008. Половина второго ночи.
Когда Дэвид хорошо выпивал, ему в голову сразу же приходили умные мысли, и было всё равно кому их рассказывать. Он долго простоял под мощной колонкой, поэтому, когда он вернулся к столику, в ушах стоял глухой звон. Их было только четверо - Дэйл опять стоял на входе с какой-то блатнёй (половину из них он видел во второй раз).
Том, ты знаешь почему клуб ночной, и гулять круто именно ночью, когда все спят? - спросил Дэвид. Он быстро выпил стопку и отпил треть апельсинового сока Никиты. - Это днём не пройдёт.
Том не смог найти чёткого ответа и пробурчал что-то невнятное.
- Так вот к чему я пришёл, - решил выложить своё мнение Дэйв.
Пошла калбаса, и Никита подорвался, поднимая остальных.
- Дэйв, идём! Ну что ты уже?
Дэйв не обратил на него внимания и продолжал втирать Тому, который и сам послал Никиту на хрен.
- Думаю, это на уровне подсознания. Ведь нет никакого прикола идти сюда днём? Может, люди как бы боятся темноты и это добавляет адреналина? Вот наш ночной клуб - это островок света в тёмном парке, громкая музыка, это всё контраст, Том. Ты любишь спать сам в тишине, в тёмной комнате, сам? Нет, оно, конечно, не страшно, но всё равно как-то не так... Я, например, хорошо сплю под утро, когда начинает светлеть, тогда мне на всё плевать.
- А ты прав... Дэйв... у меня такое есть, - Том еле выговаривал слова и всё время придерживался за край стола, чтобы не упасть.
- Это идёт от наших предков, из далёкого прошлого. Я одно время думал, почему все постоянно ходят с плеером, и у них в ушах играет музыка? Это оттуда же, боятся тишины, боятся природы и самих себя, может своих мыслей. Вот смерть - часть природы, от которой мы ушли, и на бессознательном уровне оно может ассоциироваться, да, кстати, что обозначает это слово?
- А... какое? Ассоциация? Не знаю. Ты, ну, замени его чем-нибудь другим...
- Оно подходит, я интуитивно догадываюсь о том, что оно означает. Так о чём я? Ну да, хотел сказать, что многих моих знакомых раздражает моё молчание.
- Разве... ты молчишь?
- Знаешь, я могу часами нести всякую чушь и поддерживать разговор, даже когда общих тем совсем нет, это я умею. Но это, когда я встречаюсь с кем-то ненадолго. Зато, например, где-то на море или на даче я почти постоянно молчу, особенно на спокойном отдыхе. И тогда...
Дэйв хотел сказать ещё что-то умное, но к ним подлетел Никита, и закричал громче музыки:
- Скорее на выход, давайте, нужна толпа, их много!
С азартом и небольшим чувством страха они выбежали на улицу, где друг напротив друга стояли две группы людей. Своих он сразу узнал, среди них было только трое, которых он видел впервые - видимо приятели Дэйла. Всего было двенадцать наших, и пятнадцать тех, с кем, вероятно, придётся драться. Дэйл вышел вперёд и долго базарил с ними; разговор заходил в тупик.
- Ребята, а чего мы ждём? - из противоположной толпы вышел сильно пьяный парень с обкуренными глазами. Он уставился на Дэвида. - Ты, лох, а ну иди сюда.
- На хрен ты мне нужен? - ответил Дэвид, который только внешне казался спокойным. - Иди ты сюда.
Дэвид сам не понял, как он ударил - всё вышло само, и почему-то левой рукой. Обкуренный парень отлетел и упал на землю, и больше не появлялся, или, может его просто не заметили, потому что сразу же после удара Дэвида началась драка. Это было жестокое мочилово, с кастетами, ножами, кто-то орудовал тяжёлой связкой ключей и разбил Дэвиду правую щеку.
Всё закончилось тоже очень быстро. Налетели менты, и он не успел заметить, как ему заломили руки и запихали в фургон. Менты тоже били от души и всех подряд; били ногами, руками, дубинками и потом гребли в машину. Через минуту Дэйл стоял с Никитой и смотрел вслед уезжавшему фургону, в который забрали столько, сколько поместилось - двадцать человек. Они просидят в участке всю ночь.
Глава 2
В этот день Дэвид рано утром попрощался с друзьями и родственниками, а потом и с городом. В аэропорт он поехал сам - его раздражали долгие прощания. Дэвид летел прямым рейсом. Самолёт вылетел по расписанию, без задержек, и уже скоро внизу, под облаками, виднелся бескрайний синий океан. Через час он сменился жёлто-зелёными полями и скоплениями городов, а под самый конец внизу был только бесконечный зелёный лес. В Нижнем Новгороде он с толпой прибывших быстро прошёл через таможню, и скоро оказался на площади перед зданием нижегородского аэропорта. Дэвид проголодался и искал глазами какое-то кафе быстрой еды, когда кто-то спросил его:
- Слышишь, ты не знаешь в честь чего дороги ремонтируют. Кто-то приезжает?
- Почему бы их просто так не отремонтировать? - удивился Дэвид, оборачиваясь к задавшему вопрос мужику. В России он был впервые, и про дороги ничего не знал.
- Ты посмотри какой ремонт дорогой, - Дэвиду ремонт показался самым обычным. - А помнишь как к нам президент два года назад приезжал?
- Нет, я ведь не местный - только прилетел.
- Американец!
- Разве было не понятно? А с тобой на английском говорю!
- Это я так пошутил. Просто странно, что у тебя вещей так мало. Ладно, ты тогда залазь в машину, я тебя до центра довезу, и недорого - он уже посадил Дэвида, и теперь запихивал в багажник его рюкзак. - Тебя куда, собственно, везти?
- Сначала улица Октябрьская 41. Кстати, а проспект Ленина 18 далеко от Октябрьской?
- Нет, всего две остановки трамвая. Ты тут по TRP, да?
- А ты откуда знаешь?
- Ленина 18 - это сорокаэтажный столб, что-то типа гостиницы, в то же время это и жилой дом, и рабочие офисы. Туда сейчас много ваших селят, обычно на последние этажи. Да, а потом тебе куда?
- Потом на проспект Славы, а это далеко от улицы Ленина? А то мне через два часа надо быть на месте.
- Двадцать минут ходьбы.
Первый раз Дэвид слышал, чтобы расстояние измеряли в минутах ходьбы, в его городе вообще практически не ходили пешком. Сразу видно, что этот необычно зелёный город, Нижний Новгород, находится всего в десяти километрах от границы.
- А дорогу с картой найти будет просто, у нас улицы спланированы довольно чётко, - продолжал болтать водитель, когда они почти приехали. - Кстати, ты у нас в первый раз?
- Только месяц назад получил диплом.
- Откуда ты, если более точно?
- NUR, юго-восточная Канада, Оттава.
- Не заблудись, парень, купи карту.
Через два часа, когда он забрёл неизвестно куда, пришлось позвонить.
- Дэйл, привет, это ты?
- Нет, это не я.
- Ладно, Дэйл, ты ещё в городе? Можешь скинуть мне на мобилку карту Нижнего Новгорода, а то я тут заблудился.
- А что, там у тебя карты не продают?
- Нет тут нигде! Я через интернет тоже искал, может ты сможешь.
Через пятнадцать минут Дэвид получил карту. Он увидел на ней красную точку - себя, задал нужный адрес, и чёткая стрелка указала направление, в котором ему надо идти. Оказалось, что всё это время Дэвид набрасывал круги в одном районе. Прохожих опрашивал безрезультатно - английский так хорошо, как мужик, который его подвозил, никто не знал. Из неразборчивых слов русских он ничего не понял.
- Оно или не оно? Октябрьская 41 - это точно, даже табличка была. - Дэвид стоял в холле старинного двухэтажного здания с пятиметровыми потолками, - никогда в таком не был... - Комнату, где собиралась экспедиция, он скоро нашёл. Его все ждали и Дэвид получил небольшой выговор за опоздание.
Теперь они сидели всемером за круглым столом, и он рассматривал всех по очереди. Первый, который говорит - Эдди. Он, так сказать, шеф, начальник над остальными. Эдди опытный исследователь, обычно занимается мелким руководством, обязательно с практикой. В TRP он уже пятнадцать лет, почти с момента создания самой программы. Эдди давно подумывает о пенсии, хотя до неё ему ещё семь лет. Пенсионный возраст для этой специальности довольно средний - девяносто и пенсионерами становятся люди уже почти пожилыми людьми.
Два следующих участника - женщины среднего возраста. Из оставшихся троих Дэвиду бросилось в глаза ещё одно знакомое лицо. Майк Толер - скупой проныра, иногда подлый. Слишком любит зелёные, хотя по общению довольно нормальный человек. У него денег наверняка больше, чем у всех остальных, но Майк удавится за любую мелочь.
Эдди продолжал речь:
- Всё поверяйте! Не дай бог поедите не по той дороге - нас на месте ждёт человек. Как только переступили границу - сразу смотрите под ноги, и будьте максимально осторожны. Без моего согласия никуда не отходить, держаться вместе. Представляете хоть что будет, если кто-то потеряется, а у него испортится связь? Работаем так же быстро и эффективно; протоссы не для того покинули всю эту территорию на два месяца, чтобы мы дурня валяли. И смотрите. Нас часто обвиняют, что мы убиваем животных и вывозим редкие растения.
- Ведь это неправда, - возразил кто-то.
- Знаю, я сам один раз ходил в поход, после которого нас нагло и безосновательно обвинили, - ответил Эдди. - Но смотрите, вы все знаете, какие деньги можно получить за голову крупного зверя. А теперь о наших научных целях...
Он начал говорить о том, ради чего все сюда и приехали. То же самое он повторял им, когда они утром шли по сырой земле и через каждые десять метров кто-то останавливался и делал анализы грунта или травы. Шла работа, обычный будний день.
- Порядок, порядок, всё проходит по плану. 10 мая, 11:45, солнечно, тепло, сухо, 14 градусов. Идём вверх по склону холма. Дэвид, не отставай!
"Чёрт, запарила работа, лучше бы покупаться. А вот и речка, довольно средняя. Довольно? А... а что это значит? Ничего, задрала экспедиция, пора снимать шапку, и муха надоела, чтоб её!"
- Дэвид, одень шапку, это мера безопасности!
"Пошёл в задницу со своей безопасностью, тоже мне, - продолжал думать Дэвид, но шапку всё же одел. Вдруг послышались выстрелы. - Стреляют, опять стреляют?! Какого хрена. Серия чётких выстрелов из-за холма, держись, это тебе теперь по фигу, а потом разборок на три года. Сейчас поднимут кипиш".
Все действительно всполошились, подняли шум:
- Откуда стреляли? Кто?
- Всё свалят на нас. Говорю вам, на нас всё свалят!
- Господи, но почему, ведь такого никогда не было, за что!
- Ни хрена на нас не свалят, мы тут причём? Это браконьеры мелкие, и всего. До завтра всё уладим.
Эдди достал трубку и сделал несколько звонков, после чего забеспокоился ещё сильнее. У Майка Толера отыскалась видеокамера, какая-то современная модель с новым форматом записи, и тогда трое - Эдди, Толер и одна женщина пошли в то место, откуда прозвучали выстрелы.
Дэвид с остальными ждал. Двадцать минут прождал, пока те не вернулись. Ещё сильнее взволнованный, Эдди ничего не сказал, и только скомандовал быстро собираться и идти обратно. На вопросы он тоже ответил и только стал ещё более нервным. Дэвид вернулся домой, так ничего и не узнав.
Через большое окно было видно, как по чёрному ночному небу плывут тучи. А под ними город, тёмный, и даже не видно, что он зелёный. Зато листья видно. Дома расположены в полном беспорядке, улицы тоже. Постройки старые, девятиэтажные, обросшие мхом, сырые. Дворы в вечной тени, идущей от зданий и огромных густых деревьев, старых деревьев, в которых утонул весь Нижний Новгород.
Он уже лежал в постели и, сидя под тусклой лампой, пытался представить что всё-таки могло случиться днём. Было одиннадцать вечера, и он видел чёрноту снаружи, без уличных фонарей, которых нет в окне тридцать восьмого этажа. Есть только чёрный кусок неба, а под ним пропасть. Дэвид знал: справа от него находится такая же квартира с людьми. Слева была пустая комната со стоящими в темноте стенами - вторая комната его квартиры. Прямо перед ним проходит коридор, который заворачивает в маленькую переднюю, её тоже не видно. Там входная дверь, и она также неподвижно стоит в темноте, среди старых шкафов и полок. Дэвид постарался отбросить подобные мысли, выключил свет и лёг спать.
Два часа ночи. Ещё темнее, теперь выключили фонари. Он проснулся от беспокойного сна. Было видно только неразборчивые чёрные силуэты. Дэвид включил лампу и снова представил себе пустую переднюю и закрытую дверь. "А она на защёлке, или нет? Пойду, проверю". Оказалось, что до сих пор дверь можно было открыть ключом.
- Это тупо, кого мне бояться, будто кому-то я нужен. - сказал он вслух, снова забираясь в постель. - А вчерашние события? Это чистый криминал. - Но он только посмеялся над этой мыслью и завалился спать.
Пол четвёртого. Темно, но не так, край неба отдаёт красноватым оттенком. Дэвид проснулся от ощущения, что кто-то пытается открыть дверь. Послышалось несколько отдалённых звуков. Он прислушался, поднял голову - опять тишина. Включил лампу, немного посидел так и, ничего не заметив, снова лёг спать.
Дэвид уже дремал, когда снова услышал, в этот раз очень чётко, как ключ бьётся железом об замочную скважину. "А я поставил дверь на защёлку, или просто посмотрел?" Пойти и проверить он не решался. Вдруг они войдут в тот момент, когда он будет в передней?
Балкон тоже был открыт, и каким-то боковым зрением Дэвид увидел верёвку, спущенную вниз, потом - две руки, обхватившие снаружи перила; одна держала пистолет. В появившуюся голову в чёрной маске сразу полетела тяжёлая табуретка, и взломщик повис на страховке, упустив оружие на балкон. Дэвид быстро вытащил из стола три ящика. Под руку попался топор, и он вовремя перерубил трос; через несколько секунд услышал глухой хлопок.
Входная дверь поддалась, в квартиру тихо входили люди, и тогда он взялся за свисающий конец верёвки и изо всех сил полез наверх, под крышу, до которой было всего два этажа. Пистолет, упавший на балкон, Дэвид тоже прихватил, даже не поставив на предохранитель - не было времени. Вниз он не смотрел и, крепко взявшись за верёвку, быстро перехватывал её и продвигался наверх. На крыше его тоже встретили, даже подали руку (сочли за своего). Эти двое поняли ситуацию только после того, как Дэвид выпустил в каждого по три пули. Их трупы он спихнул вниз.
Только теперь у него возник вопрос: "А что я такого сделал, и из-за чего меня, мирного Дэвида, очень сильно хотят убить? Могли перепутать номер". Дальше времени думать не было. Он спустился с крыши на последний сороковой этаж и подошёл к лифтам - все три были здесь. "По идее, если я отправлю вниз все три лифта, то смогу уехать только на том, который пойдёт последним - они это поймут. Ещё на каждом этаже есть панель, показывающая этаж, на котором находится лифт". Он отправил первые два лифта на первый этаж, а последний - на третий уровень подвала. Сам Дэвид бежал по лестнице до третьего этажа, а там вылез через окно и оказался на заднем дворе. Рядом стояла взятая им напрокат ещё вчера машина, и когда по нему сделали первые выстрелы, он уже сидел за рулём.
- Чёрт, какая паршивая машина! Новая модель, на вид крутая, а аккумулятор - полное дерьмо, - Дэвида догоняли, он пытался свернуть с широких прямых улиц и поехать через дворы. - Паршивый электромобиль, зачем рисовать на спидометре сотню, если он и семидесяти километров дать не может?! А у этих аккумуляторы классные, движок, наверное, на тридцать лошадей - выжмут и сто десять.
Он пролетел через весь центр и теперь, полностью втопив газ, ехал по неровным, сильно петляющим улочкам окраин. За одним поворотом на дороге оказалась женщина, фары осветили её когда она была в десяти метрах от него. Дэвид даже не пытался свернуть или нажать тормоз, он только пригнулся, и женщина с криком перелетела через лобовое стекло, крышу, а затем своим телом притормозила преследование.
Дальше он ехал по загородным дачам. Дорога стала грунтовой и совсем неровной. На одном повороте он не успел повернуть руль и заехал на чей-то участок. Машина снесла окружающий его деревянный забор, проехалась через сарай, передавила курей, чуть не задавила выбежавшую хозяйку, и потом долго буксовала на рыхлом перекопанном огороде.
Дэвид ехал уже за городом, через ночное, но всё равно зелёное весеннее поле. Теперь по нему стреляли от души - не так, как в городе - осторожными одиночными выстрелами, боясь, что пуля попадёт в чей-то дом, а ещё хуже - окно или машину. Пришлось выключить фары - так его в темноте было почти не видно, и пули падали далеко от цели.
Небо светлело, Дэвид не знал, сколько времени он так проехал. Наверное не больше пяти минут, но показалось очень долго, а потом он влетел в канаву и перевернулся.
Остальные вовремя остановились. Десять человек вышли из трёх автомобилей, достали автоматы, и каждый выпалил вниз по три обоймы. Канаву забросали гранатами, потом поехали обратно. Один электромобиль в темноте отбился от остальных и потерял дорогу. Он поехал не в сторону границы и его скоро сняли из гранатомёта пограничники.
Холод он почувствовал только потом, когда добежал до леса, остановился и перешёл на медленный шаг. Босиком, в одних шортах и футболке, после двухкилометровой пробежки в бешеном темпе Дэвид постепенно остывал. Было семь градусов тепла. Пот стал холодным, он протёр руками лицо и хорошо осмотрелся вокруг. Небо было тёмно-синим, хорошо различались деревья и трава в лесу, вокруг был только лес.
Он подумал, что может замёрзнуть и заболеть, и что они, наверное, его теперь не найдут. Дэвид присел на ствол упавшего дерева, когда к его затылку приставили пистолет. Было холодно, нестерпимо холодно сидеть на стволе этого дерева, но теперь стало всё равно.
- Можешь хоть сказать мне, что я сделал? - спросил Дэвид, не оборачивая головы. - Было бы тупо столько проехать, пробежать, а в конце ничего не узнать.
- Терран, ты сумасшедший?
Низкий грубый голос показался знакомым, и ещё что-то в этой фразе было не так, терран?
- Но всё же, за что? - повторил вопрос Дэвид, хотя думал уже о другом.
- Ты нарушил государственную границу, тут проходило TRP.
- Дэвид Тюрам, я участник TRP! - внезапно обрадовался он. Дэвид обернулся и увидел перед собой молодого, почти зрелого протосса. Как и все протоссы, он в любую погоду был в одних широких шортах до колен. - А ты что тут делаешь?
- Вопросы буду задавать я, Дэвид, и говорить буду я. Что, расхрабрился? - Дэвид пробурчал что-то невнятное. - Меня зовут Рэндэл, и это всё. С твоим TRP вчера случилось большое дерьмо, и программа пока закрыта. Проты вернулись на свою землю, понял?
Дэвид опять закивал и Рэндэл продолжил.
- Теперь говори о себе.
Дэвид рассказал что знал.
- А ты, наверное, не врёшь, стрельбу я слышал. Видерчи говорил, будто тут только что одну машину с людьми на границе подорвали.
Дэвид снова вспомнил, что замерз, и они вдвоём пошли к в нору Рэндэлу. Нора была довольно типичной для протов. Вход внутрь на крутом склоне увидеть сложно, он закрыт пропускающей воздух и немного света перегородкой из веток и травы. Внутри одно большое помещение, стены из земли, потолок зацементирован, с встроенной лампой дневного света. На земляном полу солома. Возле одной стены на новом навороченном столе стоит компьютер. Внутри старенького на вид корпуса новейшая начинка; комп служил Рэндэлу также телефоном, телевизором, интернетом, радио, видиком, хорошей игрушкой и музыкальным центром. В комнате ещё есть небольшой шкаф с необходимыми предметами и оружием - это всё. В норе Рэндэла тоже было холодно, земля ещё плохо прогрелась после зимы.
- У тебя здесь пятнадцать градусов, да я в двадцать под пуховым одеялом сплю! - завопил Дэвид, - включи хоть какой-то обогреватель.
Но протосс молчал, он пропустил мимо ушей все возмущения, и Дэвид скоро сам зарылся с солому в более тёплом углу и кое-как проспал три часа.
Рэндэл Тадески, 47 лет, лесной. Молодой (официально молодостью у лесных считается возраст от 25 до 50 лет при средней продолжительности жизни в 140 лет), немного больше среднего размера, крепкого сложения, рост - 195 см, вес - 140 кг, высшее техническое образование. Пока Дэвид спал, Рэндэл через интернет нашёл информацию про ночной налёт, а в семь утра, когда начинались утренние новости по пятому каналу, разбудил Дэвида.
- Хватит спать.
- Семь часов, ты что? Новости будут идти по другим каналам позже. - Рэндэл подождал, и Дэвид, высказав недовольство, скоро встал сам. - Ладно, не та у меня сейчас ситуация... но зачем ты разбудил меня на пятнадцать минут раньше?
- Пройдись, раздуплись, согрейся.
Дэвид вышел наружу и пошёл за протом, понятия не имея, куда тот идёт - наверное же знает. В лесу было всё ещё холодно. Дэвид дошёл до пруда и остановился возле берега, подставляя бока под утреннее солнце. Теперь он заметил, что Рэндэл куда-то исчез - рядом его не было. Он только хотел обернуться и оглядеться, но в этот момент протосс подбежал к нему сзади и подло столкнул в воду, а потом и сам прыгнул за ним.
- Ты не понимаешь, я заболею! - с этими словами Дэвид, как ошпаренный, вылетел из воды. - Теперь точно.
- Не заболеешь, теперь точно.
Он не заболел, а когда высох - наоборот согрелся, и сел слушать новости пятого нижегородского канала.
- Снова параша, дерьмовые терранские каналы, не могу смотреть эту рекламу. Каждый раз сдерживаюсь чтобы не разбить монитор. Вот дерьмо!
Дэвид смотрел и не мог понять, что так выводит прота в этой рекламе. К счастью, она шла не долго.
- Здравствуйте, в эфире новости пятого канала, коротко о главных событиях дня...
Передача шла на русском языке, и Дэвид, понятное дело, ничего не понял. А про события прошедшей ночи всё-таки говорилось, также как и про срыв программы TRP из-за подозрения в нарушении условий договора. С двух до четырёх ночи в своих квартирах были убиты пятеро из семи участников экспедиции группы 12-б (всё нижегородское TRP состояло из 37 групп по 5-9 человек), именно той, которая и наткнулась на браконьерство. Говорилось также о пропавших Майке Толере и Дэвиде. Первый исчез ещё вечером, Дэвид - ночью. Обоих теперь считали соучастниками преступления. Когда новости закончились, Рэндэл коротко пересказал Дэвиду, о чём в них говорилось.
- А про кассету ничего не сказали? - спросил Дэвид.
- Нет.
- Толер, Эдди и Сара снимали что-то на камеру, у них должны быть доказательства. Но Толер пропал. Я его хорошо знаю, он наверное что-то задумал. Ведь это была его камера.
- У кого осталась кассета?
- Её должны были передать этим утром в прокуратуру, а у кого она оставалась на ночь - я и сам понятия не имею.
- Столько убийств - это слишком круто для простых браконьеров, - сказал Рэндэл, а потом почти с насмешкой добавил. - А вот возвращаться домой не советую. Придётся тебе несколько лет жить с протоссами. Ты сможешь жить так, как мы? Хотя, ты прямо сейчас можешь уйти, я тебя не держу.
Дэвид долго думал, но всё-таки решил остаться с Рэндэлом.
- Честно говоря, не ожидал, - отозвался Рэндэл о его решении. - Теперь стоит поискать Толера. Мне и самому не нравится это TRP, попробую узнать через Авокера, и если Толер тоже прячется на нашей территории, то скорее всего в открытом городе. Тогда мы его найдём.
- А сейчас?
- Лес пустой, наши уже мигрировали на север. Нас в радиусе тридцати километров осталось протов пятнадцать (без пограничников, они-то остаются). Также остаются больные и рэни с маленькими детьми. Завтра утром мы вшестером, а теперь ещё и ты, собираемся на Волгонежском перекрестке и идём на север, в тундру. Идти будем недели две-три, как получится, обычно мы проходим по девяносто километров в день.
- А твои приятели, они нормальные?
- Тебе понравится Чип, он степной. Остальные - Авокер, Видерчи, Гант, Алиса и Дрена - тоже нормальные проты, а Алиса вообще моя младшая сестра. Ну что?
- Ужас! - закричал Дэвид и схватился за голову, но всё-таки он ещё полностью не представлял, насколько большая перемена случилась в его жизни. - Мне надо побольше о вас узнать, научиться прокармливаться.
- Летом, да ещё и в южной тундре, всегда полно еды.
Рэндэл с улыбкой посмотрел на кислое лицо Дэйва.
- Ты им понравишься.
- Почему ты так уверен? - спросил Дэвид, но протосс молчал. Он что-то знал.
- Да... я думал, что дела идут плохо у Дэйла, ведь он скоро будет на Ингрэде.
Глава 3
Десять дней скуки и ожидания для Дэйла закончились. Всегда тёмная, освещённая слабым светом далёких звёзд, теперь смотровая палуба была залита светом чужого солнца - белой звезды Вега-78. Корабль быстро тормозил и разворачивался, и на смотровую палубу выбежали почти все двести пассажиров. Скоро показался Ингрэд - одна из основных планет рипстеров. Он был в полтора раза больше Земли, хотя гравитация была немного меньшей. Пока что Ингрэд казался размером с Луну, только жёлто-коричневого цвета с небольшими синими пятнами. Почти половина поверхности планеты была скрыта белыми облаками.
"Ну вот моё новое место жительства на полтора года, - думал Дэйл, и сильно завидовал Дэвиду, - не вериться что так недавно я гулял с ним в клубе. Дэйв так и остался на Земле, ему повезло".
Потом корабль повернулся таким образом, что планету с палубы ему было не видно до самой посадки, пока он не ступил на асфальт старпорта, и тогда он увидел рипстеров, много рипстеров, и на него разом обрушилось всё новое и непривычное. Гравитация меньше, чёрти что! Свет тусклый, солнце маленькое, но мощное, а света даёт немного.
Эти рипстеры, они так похожи на людей, но всё равно другие, совсем чужие. Ноги более тонкие и слабые, узкий зад, зато плечи широкие, и руки мощные, у всех закрученные причёски, кожа более бело-коричневая, чем у обычных людей, даже немного зелёная. Почти все одного роста, глаза жёлто-зелёные, за десятки тысяч лет приспособились видеть ультрафиолетовые и инфракрасные цвета - им сейчас гораздо светлее, чем Дэйлу. Ему-то придётся привыкать, а после возвращения на Землю - отвыкать, и долго ходить в тёмных очках. "Пустынька! - осмотревшись, подумал Дэйл. - Хотя и облачно. Скоро меня должен встретить этот, как его..."
- Хэнк Джонсон, - Дэйла пихнул рипстер, одетый по погоде, как одеваются все нормальные люди. На нём были кроссовки под песок, чёрные джинсы, свитер и кожаная куртка. Это был очень наглый рипстер. - Шагай за мной, терран, или как там тебя?
- Советую называть меня Дэйл.
- Ты кто такой, чтобы советы мне давать, отец родной?
- Веди лучше, и не выделывайся, Хэнк.
- Хорошо, терран.
- Меня зовут Дэйл!
- Спокойно, терран, для Дэйла ты не заслужил, - Хэнк явно издевался. - Почему тебе не нравится терран? Ты стыдишься того, что ты с Земли? Ну, тогда я тебя хорошо понимаю. Если ты мне прямо так и скажешь, я назову тебя по имени.
Дэйл решил промолчать, и поклялся обязательно надавать Хэнку по голове.
Только теперь Дэйл вплотную столкнулся с расизмом, с самым жестоким, направленным конкретно против него, и против всех людей. На Земле Дэйл и сам часто плохо относился к рипстерам. Если его задевал простой парень, пусть даже полный дебил, его и били по-людски. Но зато если кампания рипстеров наезжала на двух людей, на помощь бежали все, и мочили особенно жестоко, могли покалечить, даже убить.
На планете не было океанов, но всё же было несколько морей и много мелких рек. Облака ходили постоянно, но дождь шёл редко. Дэйл занимался изучением влияния восточного пассата на погоду.
Это теперь на Ингрэде был воздух и вода, было тепло. Когда его заселяли тридцать тысяч лет назад, Ингрэд был холодным камнем, покрытым льдом, зато атмосфера состояла почти из чистого азота. Лёд в основном использовался на получения кислорода для атмосферы, а остаток растопили, и получились моря, теперь они занимают 11 процентов территории планеты. Люди привезли пустынные и полупустынные виды растений и животных. Жизнь пошла. Плутониевые ресурсы планеты были действительно огромными, и могли ещё сотни тысяч лет приносить большой доход.
Дэйл жил в паршивеньком номере с одной комнатой, воду подавали три часа в сутки (сутки длились 24 часа, как и на Земле, - тоже старания основателей планеты). Знакомые среди людей у Дэйла скоро появились, среди рипстеров - нет. Он работал с Хэнком в одном отделе, они всё ещё не любили друг друга.
Дэйла часто сбивали с толку необычные фразы рипстеров, и их восприятие сказанного. Один раз у них случился несчастный случай, один рипстер погиб, когда его зацепила землероющая машина. Он узнал это от другого рипстера Монка.
- Дэйл, господи, Дэйл! - он с печальным видом подошёл к нему, и похлопал его по плечу.