Эй, медведь! Как твои там дела?
Сколько вёсен минуло с поры, как покинул родную берлогу,
Когда девочка Маша в свой полон забрала,
И забыл в одночасье обратную в лес ты дорогу?

Ты скажи, как тебе в человечьем жилище теперь
За колечко в носу быть ведомым в людском хороводе?
Как сумел удалить ты из памяти сказочно нежный апрель
Полный ласковых слов, что шептал медведице в берлоге?

Эй, медведь! Как твои там медведи сейчас?
Ты не знаешь? В лесу объявили большую охоту.
Цепи, клети стальные уже наготове, в ожидании медвежат.
Людям - хлеба и зрелищ! Ныне всё им, болезным, в угоду. 

Лес твой в щепки порубят, медведицу пред тем усыпят,
Чтоб медведей малых, приручив, приучить к несвободе.
И голодных, бесправных заставят на задние лапы вставать
Ради скудной подачки, томясь в тесной клетке. 

Эй, медведь! Ты проснёшься? Иль удел твой во сне пребывать?
В страхе, в вечном разладе души, неспособной постичь откровение:
Жизни нет, где ложь льётся рекой. Никому не вернуть время вспять - 
Впереди лишь дорога расплаты за все прегрешения.

Ты поведай-ка мне, сердце выдюжит прошлое осознать?
Когда ты вдруг очнёшься от спячки. А вокруг лишь беда...
Та, которую разум дурманный откажет принять  
Неготовый к признанию: обретённое "счастье" - химера.