"Золотая ослица" - циклическое произведение, где всё подчинено логике рассказчика. Этим роман Елены Черниковой сходен с такими известными произведениями мировой литературы, как "Декамерон" Боккаччо, "Гептамерон" Маргариты Наваррской и, конечно же, "Тысяча и одна ночь". Разве что рассказчиков в романе Елены Черниковой - два. Но сообщают они одну и ту же историю-судьбу, только поочерёдно и в разных подробностях. Ритмика "Золотой ослицы" прерывиста, словно разгорячённое бегом дыхание. Автор романа широко подтрунивает над такими эпическими героинями произведений русской классики, как Татьяна Ларина, Наташа Ростова и бедная Лиза Карамзина. И происходит это главным образом потому, что героини Пушкина, Толстого и Карамзина чопорны, зажаты, не героичны и вряд ли могут всерьёз восприниматься новыми поколениями русских женщин в качестве идеала и образцов для подражания.
Собственно говоря, философия, психология и скрытый подтекст доминируют в "Золотой ослице" над сюжетом, как и в произведениях писателей-предшественников. Роман создавался на сломе временных эпох, когда в стране заканчивалось время царствования советской женщины как общественного феномена. Известно, что любой исторический крен в конечном итоге стремится к своей противоположности. Так и новые русские женщины (молодёжный состав) устремились от нетворческой зажатости к чрезмерной раскованности, что и показала в романе "Золотая ослица", с присущим ей эстетическим блеском, Елена Черникова. Если в советское время секса "совсем не было", то в романе Черниковой, наоборот, его целый воз и одна тележка. "Золотая ослица" - роман о возможности женской полигамии (не путать с Полигимнией). Правда, у меня сложилось впечатление, что полигамия Ли каким-то образом связана с её молодостью и проживанием в общежитии, где легко влюбляться в разных мужчин, поскольку в узком пространстве проживает сразу несколько прекрасных представителей противоположного пола. С течением времени полигамия такого рода должна естественным образом пройти, как один из видов крайности, как рудимент молодости. Поскольку это неудобно в быту и вечно создаёт человеку ненужные проблемы.
'Золотая ослица' - это энциклопедия русской жизни. Можно обладать массой достоинств, знать уйму иностранных языков, но всё это уничтожится, сведётся на нет такой, казалось бы, мелочью, как небритые подмышки. Елена Черникова блестяще оперирует в своём повествовании крылатыми фразами русских классиков, раскавычивая эти фразы и придавая им совершенно неожиданный смысл. Как будто эти крылатые фразы, уже успевшие стать штампами, изрекаются персонажами романа "на автомате", машинально. Роман Черниковой пестрит аллюзиями, не только метонимическими, но и буквальными. Например, 'из какого сора растут наши эмоции и влюблённости!' Это, как вы помните, Анна Ахматова. А вот вам, пожалуйста, и Цветаева. Героиня повествования перетолковывает крылатые строки Марины Цветаевой на эротический манер, когда речь заходит о количестве её любовников: 'и сколько их там ещё упало в эту бездну...' "Золотая ослица" - это русская Камасутра, только повенчанная с серьёзным, философско-экзистенциальным контекстом, вроде "Фауста" Гёте. Эротическая составляющая помогла издательскому продвижению "Золотой ослицы", но, кажется, навредила роману в глазах критики, не разглядевшей в этом авантюрном романе фаустовскую составляющую.
Елена Черникова использует катарсис как внезапное перерастание повествования из откровенного эпатажа в трагедию. Один их самых удивительных фрагментов романа - превращение главной героини в мужчину, с сохранением синхронного женского и мужского мышления. Эта неоплатоновская андрогинность героя/героини и есть одно из безусловных открытий "Золотой ослицы". Черниковский андрогин, облачённый в мужское тело, мыслит и как мужчина, и как женщина. Недостаток мужского опыта компенсируется в новом существе избытком женского.
Роман Елены Черниковой асимметричен - ещё не закончились буквы алфавита, а второй рассказчик уже выдворен вон. По этому поводу я думаю, что дьявол в романе Черниковой не конгениален самому себе. Но само по себе появление князя тьмы в романе вполне оправдано с драматургической точки зрения - оно напрямую связано с клинической смертью героини и блужданию её души по сопредельным мирам. Есть романы, в которых всё настолько продумано, что, кажется, нельзя прибавить или убавить даже слова.
Привязка "Золотой ослицы" к Апулею - вполне законна. Возможным источником вдохновения могли послужить автору и такие произведения, как "Фауст", "Мастер и Маргарита", стихотворение Владимира Набокова "Лилит". Елена Черникова пишет, что хороший секс - это талант от Бога, что этому нельзя научиться по учебнику, даже самому лучшему. Это творчество двоих, обречённое оставаться тайным. Учебники любви - бессильны. Может быть, и хорошо для романа, что интимных отношений в нём так много: в конце концов, невольно начинаешь обращать внимание на другие ветви сюжета, до поры до времени словно бы затаившиеся в засаде. Роман - достаточно сложная форма литературного произведения. Особенно в тех случаях, когда существует заранее объявленная автором сюжетная заданность. В случае с романом Елены Черниковой это - необходимость исчерпать в повествованиях весь русский алфавит. Возможно, мне это только показалось, но сложилось стойкое впечатление, что к концу алфавита у автора наступила "усталость металла". И захотелось побыстрее закончить роман. Романное время к финалу убыстряется, как в кали-юге. А, возможно, именно так и было задумано. Как бы там ни было, "Золотая ослица" широко представляет демиургические возможности Елены Черниковой, уникального автора, создателя новых миров.
Вся наша жизнь - аллюзия. Забытые фрагменты других жизней и чужих произведений. Чем больше языков ты знаешь, тем больше ты - человек. Чем больше аллюзий в романе, тем больше ты писатель. Писатель - аллюзионист Елена Черникова прекрасно это понимает. Помимо бесчисленных аллюзий, в романе 'Золотая ослица' многое зашифровано. Такая лёгкая, ажурная, непринуждённая шифровка. Алекс - Юстасу. Алекс - это писатель Елена Черникова. Юстас - её многочисленные читатели. Например, имя попутчика главное героини - последние три буквы одного из имён сатаны. Всё это очень занимательно. В романе 'Золотая ослица' зашифрована ещё и автобиография автора. Но мы, читатели, этого не замечаем, поскольку личные подробности Елены Черниковой обладают куда меньшей степенью публичности, нежели, скажем, факты из биографий поэтов-шестидесятников. Для Елены Черниковой естественная речь - яркий, красочный, гибкий язык, подчас с иронией и лёгким эпатажем. То, что мы называем изящной словесностью.