Мятеж в Лирунне. Глава 5
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Глава 5
Ен любил бывать в кабинете мэтра Аньера, расположенном в правом крыле тешшо, принадлежащего Ксавьенам. Большие, почти во всю стену, окна, толстые гранитные стены, скрытые под добротными дубовыми панелями, минимум обстановки - Эрлитт не любил лишних удобств. Маг скорее предпочитал практичность и надежность. Поэтому из мебели в его кабинете имелись два стола. Один - огромный, расположенный по центру кабинета, был уставлен различными магическими приспособлениями, колбами, ретортами, кристаллами накопления, как пустыми, уже использованными, так и наполненными, источающими слабый синеватый свет, и прочими, очень нужными в работе мелочами и инструментами. В углу кабинета располагался стол поменьше, заваленный книгами и какими-то старыми, пропахшими пылью свитками пергамента с рукописями. Тут же у стола находилось большое удобное кресло, и массивный старый шкаф, украшенный искусной резьбой, и накладками из красного миронского клена.
Молодому графу нравились тишина, таинственность и некая упорядоченная хаотичность этого места. А еще он очень любил запах магии, которым были буквально пропитаны и пол, и потолок, и стены и вообще все вещи, находящиеся в кабине мага. Если бы кто-нибудь когда-нибудь поинтересовался у Еннарби что это за особенный запах такой, он, скорее всего, затруднился бы описать. Это было где-то на уровне подсознательных ощущений. Впрочем, наверное, так пахнет сад после сильной грозы, или вода горной реки, срывающейся с высокого ледника, или... да у магии сотни, тысячи оттенков запаха. Каждый может ощутить свой.
Удобно устроившись на широком подоконнике, обхватив руками колено прижатой к груди ноги, граф внимательно разглядывал в окно суетившихся во дворе слуг. Вот служанка потащила на кухню только что обезглавленную курицу, а там садовник тщательно перебирает рассаду цветов, которую чуть позже высадит на большой клумбе позади тешшо. А там конюхи вывели из стойл лошадей, и запрягают экипаж, который уже совсем скоро повезет их господина в такую далекую Лирунну.
Поместье жило своей размеренной, спокойной мирной жизнью. Все здесь подчинялось порядку, раз и навсегда заведенному хозяевами. Каждый занимался своим делом, с тщанием и усердием, мало заботясь о том, какие тревоги и ненастья грядут там, за воротами поместья, в большом и неизвестном мире.
Ен нетерпеливо хлопнул себя по колену и ворчливо поинтересовался:
- Мэтр, нельзя ли немного быстрее? У меня катастрофически мало времени. К вечеру я должен быть уже в Лирунне.
- К вечеру? - удивленно переспросил маг, выглядывая из-за собранного на большом рабочем столе агрегата - стеклянные трубочки, реторты, перегонный куб, и несколько круглодонных колб с помощью гибких терлитовых трубок сплетались в довольно замысловатую конструкцию, словно барьер отгораживающую Аньера от недовольного промедлением графа. - Какой-то неизвестный мне маг приделал крылья вашим лошадям? Или таинственный механик снабдил ваш экипаж устройством, позволяющим преодолевать огромные расстояния по небу в считанные мгновения? Нет, я, конечно, слышал, что за Хадорским морем в Мааланде есть особые ковры, снабженные кристаллами хода, способными поднимать их на высоту и передвигать по небу, как крылья птиц, но мне слабо в это верится. Какого размера должен быть ковер, и какой мощности кристалл, чтобы поднять вес хотя бы ребенка? Нет! Выдумки все это! - маг раздраженно фыркнул и снова скрылся за перегонным кубом.
- Мэтр! - нетерпеливо выдохнул Ен. - Я ценю вашу иронию, но в данном случае она неуместна. Конечно, крылатых коней у меня нет, и в экипаже не завалялся случайно скромный летающий коврик. Но портальные станции в Экреноне, слава Великому Страннику, работают без перебоя. Я доберусь до Атрано, и там воспользуюсь порталом до Лирунны. А экипаж вернется в тешшо. Никакой поклажи у меня с собой сегодня нет, так что попутешествую налегке в этот раз.
- Вы так уверены? - не отрываясь от своих занятий, маг хитро усмехнулся самыми уголками губ. - Сашинтра приказала собрать вам с собой целую корзину припасов. Она искренне уверена, что ваши слуги в столице совершенно отбились от рук, и скоро доведут ее драгоценного господина до голодных обмороков, - в голосе мага явно сквозила насмешка.
- Саши всегда была озабочена моей комплекцией, - улыбнулся граф, вспоминая необъятную кухарку-рабыню. Сашинтра Литг командовала кухней в "Сверкающей долине", сколько себя помнил Ен. И всегда, при виде мчащегося куда-то по своим неотложным мальчишеским делам хозяина, она тихонько всхлипывала: "Какой же ж, оно, масенький! Да какой же худой!" - норовя подсунуть ему то пирожок, то булочку, а то и огромный бутерброд с восхитительно пахнущей специями ветчиной. А уж сколько всего выслушал на кухне Шейн за безобразное отношение к харчеванию господина: "Само-то, вот какой матерый гатлик вымахал! Хочь паши на нем! - ворчала кухарка вручая обреченно внимавшему Дерейре очередной необъятный бутерброд для хозяина. - Пади и дай господину покушать, жедрак ты бессовестный! Шоб точно графу отнес! И шоб вернулся с пустой тарелкой! А схамлишь сам в уголку, я тебя вот этой самой скалкой да по хребту так отжетрачу, Тхаур костей не соберет! Уразумел, морского рывача подрыбок?!". Грозно вздымающаяся над головой Сашинтры скалка сильно напоминала карающий посох Вечного Странника, и Шейну ничего не оставалось, как убедительно покачать головой и побыстрее скрыться за дверью кухни, ловко прихватив со стола еду для хозяина. Конечно, бутерброд непременно доставлялся тому, для кого и был сделан, но упрямый граф категорически не желал есть его сам, непременно отрезая Дерейре половину, а то и две трети. На робкие замечания компаньона, что это еда только для господина, Еннарби возмущенно фыркал и заявлял: "Это мой хлеб и мое мясо, не Саши ими распоряжается". Правда саму служанку юный Ен немного побаивался и при личной встрече беспрекословно принимал все предложенные вкусности.
- Ее опасения не лишены оснований, ваша милость, - заметил маг, увлеченно перемешивая какие-то порошки в ступке. - Вид у вас, скажем прямо, не слишком цветущий. Матушка настаивает, чтобы я занялся вашим здоровьем, и я склонен с ней согласиться. Давненько мы с вами не выбирались в горы, подальше от суеты и забот.
Мэтр продолжал размешивать компоненты зелья, попутно наблюдая за реакцией Ксавьена. Серые глаза мага были полны тревоги и какого-то глубоко затаенного страха.
Граф тем временем, встал с подоконника, подошел к столу и, опершись об него руками, ответил:
- Мэтр, мы непременно выберемся куда-нибудь в укромное место. Та пещера у водопада, например. Тихо и никто не мешает... Только чуть позже. Обещаю! А сейчас, пожалуйста, ускорьтесь, у меня прорва дел в столице, я не могу себе позволить такое долгое отсутствие.
Эрлитт вздохнул, закатал рукава рубашки и осторожно пересыпал содержимое ступки в небольшую миску, добавил в нее несколько капель зеленоватой жидкости из колбы, стоявшей под краном куба, и, подождав, пока сиреневый дым от реакции компонентов в миске развеется, опустил в нее изящную золотую булавку для шарфа. Подождав несколько мгновений, Аньер подхватил в левую руку синий кристалл наполнения, крепко сжал его в ладони, а правую руку простер над миской. Около минуты маг неподвижно стоял у стола, и лишь тоненькие голубые искры, струящиеся от сжатого в руке кристалла выше по руке и скрывающиеся под одеждой, свидетельствовали о том что Эрлитт колдует. Ни слова, ни одного лишнего жеста, только тишина, сосредоточенность и резкий запах нагретого магией воздуха от работающего магического накопителя.
Наконец, когда, казалось, Аньер вот-вот потеряет сознание от напряжения, кристалл, сверкнув в последний раз, медленно потух. Маг разжал пальцы и бесполезный теперь уже кусок мрания с гулким стуком упал на пол, закатившись куда-то под стол.
- Готово? - с надеждой поинтересовался граф, пододвигаясь поближе.
Эрлит подхватил со стола отрез ткани, служивший ему полотенцем, устало обтер им лицо и руки и тихо ответил:
- Сейчас узнаем, милорд. - С этими словами Эрлитт извлек из миски булавку, отряхнул ее от остатков зелья и внимательно вгляделся в сердцевину головки, где скромной маленькой звездочкой сверкал брильянт.
Повертев булавку в руках несколько мгновений, маг удовлетворенно хмыкнул и заявил:
- Да, милорд, она готова. Как вы и просили - артефакт ментального подавления, достаточно сильный, чтобы пробить защиту менталиста.
- Отлично! - Еннарби довольно кивнул и выхватил заговоренную булавку из рук мага. - Как это работает и насколько хватит заряда?
- Для активации, достаточно прикоснуться и подумать о человеке, которому вы намерены сделать внушение. Чем ближе вы будете к... - маг на мгновение запнулся, и, прокашлявшись, продолжил, - к жертве, тем быстрее и качественнее сработает артефакт. Но осторожно, эта вещь однократного использования. Насчет продолжительности, - Эрлитт задумался, - все зависит от того, что вы хотите внушить, и кому, - пояснил Аньер, усаживаясь на табурет у стола. Мага заметно трясло, видимо работа с артефактом далась ему нелегко. - Вы ведь так и не пояснили, зачем вам такой мощный предмет.
- Многие знания нарушают душевную гармонию, мэтр, - граф внимательно разглядывал булавку, словно пытаясь обнаружить на ней следы магического воздействия. - Хотя бы примерно, сколько по времени будет действовать подавление, если действовать против менталиста первой-второй ступени? Принуждать к самоубийству я не собираюсь, просто хочу, чтобы меня послушали и сделали так, как скажу, без пререканий и долгих уговоров.
- Первая ступень, внушение к действию, - повторил маг, устало опустив голову на согнутую в локте руку. - Ну, думаю, часов двенадцать. Хотя со временем воздействие ослабнет, а если вас раскроют, то классный менталист снимет воздействие за две-три минуты, - Эрлитт прищурился и внимательно посмотрел на воспитанника. - Жизненный опыт подсказывает мне, что потенциальный объект воздействия - госпожа Вардис. Это так, ваша милость?
Граф оставил в покое булавку и, внимательно глядя в глаза магу, заметил:
- Мэтр, не стоит быть таким догадливым. Иногда это вредно, - легкий сквозняк ворвался в распахнутое настежь окно, потрепал шторы и, взметнув вверх облачко золы в камине, исчез в трубе.
Маг напряженно вскинул голову и выпрямился. Граф стоял к нему полубоком и внимательно рассматривал узор на стенной панели, старательно отворачиваясь, чтобы мэтр не мог разглядеть выражение его лица.
- Я лишь хотел сказать - Ее Честь умная рассудительная дама, - осторожно заметил Эрлитт, не сводя взгляда с Еннарби. - Быть может, не стоит вот так, в лоб, и сразу артефакт? Подавление, милорд, весьма неприятная штука. Леди Эдора может вас... кхм, - Аньер прочистил горло и закончил, - не понять. Думаю, вам стоит просто поговорить с ней. Не знаю вашей конечной цели...
- Я собираюсь заставить ее убраться из Лирунны, - заявил, Ксавьен резко разворачиваясь к магу лицом. - Не знаю, что вы там уж себе напридумывали, - в голосе графа звенела сталь. - Ничего бесчестного с ней делать я не собирался!
- Ментальное подавление уже есть деяние не слишком благородное, милорд, - упрямо возразил маг.
- У меня нет другого выхода, мэтр! - граф рассержено хлопнул ладонью по столу. - Аньер, вот если бы у вас был выбор: сказать любимой женщине правду, зная, что тем самым вы вовлекаете ее в события, которые практически стопроцентно закончатся ее смертью, или поступить подло, солгать и заставить ее сделать так, как вы считаете правильным, тем самым сохраняя ее жизнь и честь? Каков был бы ваш выбор, мэтр?
Эрлитт, словно не замечая заданного графом вопроса, молча уставился в окно. Белый диск солнца медленно поднимался над крышами тешшо, постепенно наполняя двор последним летним теплом. Осень в этом году наступала необычно рано, и уже в конце сиурона - последнего месяца сезона лета - здесь в горах ощущалось ее холодное дыхание. Уже начавшие желтеть листья радужников, заботливо высаженных вдоль подъездной дороги, устилали гравий ровным золотистым ковром. Далеко на горизонте виднелась тонкая темная полоска - первый осенний шторм уже заявлял о своем приходе, издалека предупреждая грозной ,темно-лиловой синевой.
Молчание затягивалось. Несмотря на предыдущую спешку, граф терпеливо ждал ответа, не подгоняя углубившегося в мысли мага. Наконец, Аньер вздохнул и, пожав плечами, заметил:
- Иногда нам приходится делать выбор между плохим и худшим. Причем, порою довольно сложно отличить одно от другого. Когда-то очень давно один молодой маг в подобной ситуации сказал правду. Он ненавидел ложь и считал ее ниже своего достоинства. Маг сказал правду женщине, которую любил больше жизни. Вдохновленная этой правдой, она пошла с ним и... - Эрлитт снова судорожно вздохнул, словно пытаясь подавить рыдание.
- И? - нетерпеливо напомнил Ен.
- И умерла, - закончил маг, понуро опуская голову. - Поэтому, милорд, да, наверное, вы правы. Сейчас я бы солгал.
- Вот, - граф удовлетворенно кивнул. - Значит вы согласны со мной?
- Я немного знаю леди Эдору, - Аньер вздохнул. - Мне кажется, она не простит вам ложь и такое грубое вмешательство. Вы не боитесь потерять ее доверие?
- В данный момент я боюсь потерять ее саму, - грустно заметил Ксавьен, пряча булавку за отворот рукава камзола. - Да, вы правы, мэтр. Скорее всего, она меня не простит. Но я буду знать, что Эдора Вардис жива и здорова, находится в безопасном месте. Большего мне не надо.
- Вам этого хватит, уверены? - недоверчиво поинтересовался маг. От мгновенного приступа печали не осталось и следа. Эрлит выпрямился, поднял голову и лукаво взглянул на воспитанника.
- Сейчас - да, - уверенно заявил граф. - А потом... потом только Дайфор знает, как раскинутся его карты.
- Что ж, это ваш выбор, - кивнул Эрлит.
- Мой, мэтр, - граф поправил перевязь со шпагой, одернул камзол и подхватил со стула шляпу. Уже направившись к двери, Еннарби вдруг замер и, повернувшись к магу, поинтересовался, - Что касается мага и его женщины. Мэтр, я все хотел спросить, как вы попали в дом моего дяди?
Аньер, не вставая с табурета, развернулся к лицом к графу, и, глядя прямо в глаза, ответил вопросом на вопрос:
- Вы интересуетесь этим как хозяин дома, королевский аркарран, или?..
- Как "или", - глаза Ксавьена хищно сверкнули, поймав случайно прорвавшийся в окно солнечный луч. - Я интересуюсь как ваш воспитанник, и человек многим вам обязанный.
- Это история старая, уже давно забытая, - попытался уйти от неприятного разговора Аньер, но следующая фраза Ена повергла его в шок, заставив напряженно замереть.
- Дела о государственной измене не имеют срока давности, мэтр, - уверенным казенным тоном сообщил Еннарби, наблюдая за реакцией мага. - Мне бы крайне не хотелось в один неприятный день получить из Веннати приказ о вашем аресте.
На лице Аньера заиграли желваки, он судорожно сжал ладони, но, неимоверным усилием взяв себя в руки, почти безразлично возразил:
- Вряд ли это возможно. Если главный подозреваемый мертв, не имеет смысла продолжать безнадежное дело. Довольно трудно, ваша милость, предъявлять обвинения покойнику.
- Это до того момента, пока не найдется свидетель того, что покойник не так уж мертв, как могло показаться на первый взгляд, - граф был непреклонен, но заметив реакцию мага, вдруг быстро сменил тему. - Я, пожалуй, последую вашему совету, мэтр и поговорю с Дорой, прежде чем предпринимать какие-то неприятные и далеко ведущие шаги. Неуверен, правда, что она прислушается к моему мнению, но так хотя бы я буду знать, что попробовал. Благодарю, мэтр, вы очень помогли. К сожалению, мне уже пора. Дела, знаете ли. Удачного дня!
Не дожидаясь ответа от ошеломленного подобным поворотом разговора мага, граф вдруг насмешливо подмигнул ничего не понимающему Эрлитту и уверенным шагом направился к двери. На пороге Еннарби задержался, кинул быстрый взгляд на наставника, и, уже выходя, быстро заметил:
- Как бы мне хотелось, мэтр, избавить вас от ваших тайн!
Дождавшись, пока за Ксавьеном закроется дверь, Аньер устало провел ладонью по лицу и философически заметил:
- А смысл? Это всего лишь смена хозяина.
Свежий соленый бриз, словно расшалившийся ребенок, резво бросал на берег тяжелые пенистые волны. Морская вода, покорная и величественная, с гулким шелестом врывалась на каменистый берег пляжа. Охватывала, укрывала их своей белоснежно-изумрудной массой, и, жадно облизнув гранитные основы пирса, ворчливо шурша, возвращалась обратно, в бескрайние просторы Айдиссенского моря, чтобы через несколько мгновений с новой силой ворваться, обрушиться на неприступные серые камни и податливый желтый песок.
Эдора любила эти утренние часы, когда воздух напоен терпким, слегка солоноватым ароматом моря, смешанным с холодной свежестью гор, пришедшей ночью от далеких Ренонских пиков, и еще не успевшей окончательно растворится в неповторимой, пестрой атмосфере большого приморского города.
Утро начиналось великолепно. Впрочем, Королевской Судье в Лирунне, госпоже Вардис было совсем не до красот. Глубоко вдыхая ароматный утренний воздух, она отнюдь не пыталась насладиться его восхитительной свежестью. Дора злилась, и глубоким дыханием старалась восстановить душевное равновесие в преддверии весьма неприятного но, к сожалению, неизбежного разговора.
- Легка и воздушна, подобная белокурой дочери Вайлуна Аинерри, она летит над землею, - выдохнул Дерейра, наблюдая за приближающейся женщиной.
- С каких это пор ты стал таким поэтически-возвышенным? - поинтересовался Ксавьен, с плохо скрываемой тоской глядя на Дору.
- Да вот, находит иногда, - пожал плечами адмирал, и добавил, - и не хватает ей самой малой малости.
- Какой это? - граф склонил голову и, прищурившись, посмотрел на друга.
- Громкой фамилии, титула и красивого герба на дверцах кареты, - философически заметил адмирал, украдкой бросая быстрый взгляд в сторону уже готового отшвартоваться корабля. Маячившая на носу фигура Исавена не давала Шейну покоя. Уж слишком пристально авер-адмирал разглядывал стоявших на пирсе людей. Дерейре нужно было скорее возвращаться на борт, но какие-то совершенно неведомые силы словно приклеили его к пирсу. Что-то недосказанное, недопонятое оставалось между ним и аркарраном. - Вардис может и известный старый род, но только не в Лирунне. Поэтому... - Шейн хмыкнул и, повернувшись лицом к аркаррану, поинтересовался, - чем не графиня Ксавьен, скажи-ка, друг мой? Не пора ли оформить такой брильянт в достойную его оправу? Женился бы ты, что ли, уже.
- Для женитьбы мне нужно получить разрешение от сюзерена, - мрачно буркнул граф, не сводя взгляда с идущей к ним судьи, - или от лица его представляющего. В Лирунне корону представляет...
- Эонар Де Фаг, - не слишком вежливо перебил Еннарби друг.
- Совершенно верно, - кивнул головой Ксавьен. - Как ты понимаешь, пойти к нему с подобным прошением я не могу.
- Понимаю, - кивнул Дерейра. - А твой дядя? Быть может, он испросит для тебя разрешение на брак.
- Мой дядя, - Ксавьен помрачнел еще больше, хотя казалось это невозможно, - спит и видит меня мужем Иольвинты Брагард. И он скорее съест свою шляпу, чем попросит для меня разрешение на брак с кем-то еще. Тем более с Дорой. У них весьма натянутые отношения.
- Замкнутый круг какой-то, - разочарованно подытожил Дерейра, одновременно поправляя перевязь шпаги и вытягиваясь по стойке смирно перед подошедшей уже совсем близко Эдорой. - Ваша честь! Рад приветствовать вас этим прекрасным солнечным утром!
- И вам доброе утро, адмирал! - Судья приветливо улыбнулась и слегка коснулась кончиками пальцев края шляпы.
- Прекрасно выглядите, - продолжал рассыпаться в комплиментах Дерейра, недоуменно поглядывая на стоящего чуть сбоку графа, безучастно рассматривающего форты на входе в Лирунийскую гавань, и, казалось, вообще не обращающего внимания на женщину.
- Благодарю, ваше превосходительство, - Дора улыбнулась еще шире, но было заметно, что ее раздражает невнимание со стороны аркаррана. Громко вздохнув, Судья нервно дернула перчатки, зажатые в ладони и, продолжая улыбаться, заметила, - Вы на удивление любезны сегодня, господин Дерейра, в отличие от некоторых других офицеров его величества, кажется, совершенно забывших о вежливости и правилах этикета. Не так ли, милорд королевский аркарран?
Последнюю фразу Вардис произнесла нарочито громко, так, чтобы не осталось ни малейших сомнений в том, что, занятый разглядыванием окрестностей, Ксавьен ее услышал.
Граф услышал. Медленно повернув голову, он изобразил на лице крайнее удивление и радостно произнес:
- Ваша Честь! Какое удовольствие видеть вас в столь ранний час прогуливающейся по берегу! - аркарран приподнял край шляпы в приветствии. - Но, право же, военный порт не самое лучшее место для утренних прогулок, миледи. Здесь сквозит и дурно пахнет. К тому же вы можете испачкать ваш восхитительный костюм. Шейн, - Еннарби повернулся к другу, и, кивнув головой в сторону Эдоры, заметил, - согласись, ведь твои владения совершенно не подходящее место для благородной госпожи, пусть даже она всеми силами пытается выглядеть как господин? - Не дожидаясь ответа от слегка ошалевшего от такого стремительного развития событий Дерейры, граф продолжил, - Кстати, отличный либерн, ваша Честь, - граф осторожно коснулся кончиками пальцев рукава судейского камзола. - Давно хотел себе такой же. Не подскажете имя и адрес мастера?
До глубины души возмущенная такой вопиющей наглостью, Эдора закусила губу пытаясь совладать с эмоциями. "Нет! Нет! Терпение и выдержка!- пронеслось в голове женщины. - Он специально меня провоцирует. Отлично, ваша милость! И это тоже мы запишем в свиток ваших долгов, которые рано или поздно я предъявлю к взысканию".
Несколько секунд и значительных душевных усилий потребовались Вардис, чтобы взять себя в руки. Небрежно отряхнув задетый аркарраном отворот рукава, Дора печально вздохнула и с сожалением ответила:
- Должна вас огорчить, милорд. Такая модель совершенно не будет смотреться на вашей фигуре. Кроме того, алый - явно не ваш цвет. Про золотое шитье я даже упоминать не смею, ибо что-то грандиозное, в духе возвращения каунов, должно случиться в этом мире, чтобы вам понравились... как это вы однажды справедливо заметили, дамские цицики и финтифлюки, - Судья довольно цокнула языком и повторила, - "Цицики" и "финтифлюки", милорд, вы и ваш словарный запас иногда приводят меня в неописуемый восторг и крайнее недоумение. Нет, это просто восхитительно - аристократ, изъясняющийся на простолюдинском наречии. Кому рассказать в Веннати - не поверят.
- Правильно сделают, - хмыкнул граф, - изъясняюсь я как предписывают правила этикета, упомянутые вами раньше. А слова из тренга, - Ксавьен вздохнул и пожал плечами, - да присыплет их пыль с сапог Великого Странника! Они как перец в супе. Чуть-чуть не помешает для усиления эффекта и придания глубины. Только перебарщивать не стоит, иначе можно все испортить. Кстати, - Ен слегка склонил голову и ехидно усмехнулся, - миледи, раз уж мы заговорили об этикете. Он, между прочим, предписывает дамам носить платья, в крайнем случае - юбки с блузами. Ваш либерн и замшевые штаны это вопиющее нарушение норм и традиций, про стилет на поясе я вообще скромно умолчу. Уж не собрались ли вы составить компанию господину адмиралу, отправившись с ним в морской поход?
- Нет, - Эдора изящно качнула головой. - Думаю, наш бравый адмирал прекрасно справится в походе и без меня. А стилет мне пригодится здесь. Зачем везти его за сотни аллингов, когда совсем рядом есть масса объектов, на которых его можно опробовать? - серые глаза Судьи хищно блеснули.
- Ну, слава Великому Страннику! Ее Честь остается в Лирунне со всем своим небольшим арсеналом, - облегченно вздохнул граф. - Значит - городу ничего не угрожает. И он под надежной защитой. Адмирал, - Ен повернулся к Дерейре, - теперь вы можете без всяких опасений выходить в море. Нас есть, кому защитить.
Шейн собрался ответить, но тут за спинами стоящих на пирсе людей раздался громкий топот. Эдора и Еннарби повернулись, а Дерейра облегченно вздохнул. Ему порядком надоело это словесное препирательство между судьей и аркарраном. Просоленный морской волк чувствовал себя совершенно лишним и даже ненужным на этом пирсе, как будто случайно и совершенно не вовремя вломился в дом посреди жаркой семейной ссоры. Поэтому появление бегущего со всех ног матроса вызвало в душе адмирала огромную радость и облегчение.
- Ваше превосходительство, разрешите доложить? - рявкнул матрос, вытягиваясь в струнку и отдавая честь офицерам и даме. Получив утвердительный кивок, юноша продолжил. - Капитан Далент докладывает - море у Ворот чистое, сетей Валуна не наблюдается.
- Сети Вайлуна в это время? - удивленно приподняла бровь Дора.
- Айдисен коварен и непредсказуем, миледи, - почтительно ответил Дререйра, краем глаза заметив хитрую ухмылку графа, впрочем, довольно быстро прикрытую небрежным взмахом руки, поправляющей шляпу.
- Сколько живу в Лирунне, - не отставала Судья, - не припоминаю чтобы "сети" появлялись у входа в бухту в конце лета. До начала сезона штормов еще целый тритенк.
- Видимо вы недостаточно долго здесь живете, ваша честь, - негромко заметил аркарран, продолжая ухмыляться.
- Вайлун, ваша честь, бог, - Шейн хмыкнул, дернул головой и бросил на графа быстрый уничижительный взгляд. - Ему нет дела до наших сезонов. Его сети могут прибиться когда угодно и где угодно. Ведь кроме штормов есть еще течения, поверхностные и глубинные. Они выталкивают водоросли в самых неожиданных местах.
- Благодарю за разъяснения, господин Дерейра. Всегда полезно узнать что-то новое, - словно не замечая намека Ксавьена, согласилась Вардис. Вы задержались с отходом, ожидая рапорта начальника воротных фортов, адмирал? Признаться, я приехала посмотреть, как "Звезда" будет выходить в море.
- Буквально через несколько минут вы будете иметь удовольствие увидеть это, - расплылся в довольной улыбке адмирал.
- Если позволите, миледи, - снова встрял в разговор Еннарби. - Один небольшой совет.
- Совет? - настороженно переспросила Судья.
- Да, ваша честь, - кивнул граф. - С набережной у старого мола открывается великолепный вид на бухту и Ворота. Выход эскадры в море лучше всего наблюдать оттуда. Поверьте, это незабываемое зрелище. Тем более что основная часть флота уже выведена на дальний рейд и ожидает команды к отходу. Опять же, если позволите, - на лице графа появилась обворожительная улыбка. - Я составлю вам компанию, и тоже полюбуюсь Лирунийской эскадрой в боевом построении.
- Я позволю, - милостиво согласилась Эдора.
- Тогда встретимся через пятнадцать минут у старого мола, - резюмировал аркарран. - Приношу свои извинения, леди Эдора. К сожалению, я не смогу сопроводить вас туда лично. Есть одно незаконченное дело с его превосходительством. Всего пара слов наедине. А потом я буду весь в вашем распоряжении.
- Это радует, - недовольно буркнула Вардис. - У нас с вами тоже есть несколько неотложных дел. Боюсь, парой слов обойтись не получится. Жду вас у мола, милорд. Господин адмирал, - Дора приветливо улыбнулась Дерейре. - Как это говорят в Лирунне: "Да будет Вайлун благосклонен к вашим парусам"! Удачных маневров и скорейшего возвращения домой!
Судья протянула Шейну руку. Адмирал, бережно, словно хрустальную, взял ее за самые кончики пальцев, и осторожно прикоснулся губами к замшевой коже перчатки.
- Благодарю, ваша честь, - слегка смущенно ответил Дерейра. - Право же, будь моя воля, я бы и вовсе никуда не уходил из Лирунны сейчас. Находиться в вашем обществе, леди Дора, одно удовольствие, - адмирала несло, словно хрупкий осенний лист, подхваченный отливом. Ему вдруг безумно захотелось рассказать этой красивой, сильной женщине обо всем, что тревожит, что не дает спокойно вернуться на ожидающий флагман, и под расправленными, как крылья огромной птицы, необъятными голубыми парусами, вновь насладиться этой бескрайней свободой, которую дает открытое море. Слова! Несколько фраз, чего они стоят? Да! Ему непременно нужно все рассказать Судье! Она просто обязана узнать и про мятеж, и про аресты, и про то, какую роль во всем это играет аркарран. Да все шторма Вайлуна! Если Ен ведет себя с этой прекрасной дамой как последний болван и откровенный хам, то Шейн немедленно должен исправить ситуацию, ведь она...
- Ваше превосходительство, мы не договорили, - тяжелая рука Ксавьена легла на плечо адмирала, а легкое покашливание за спиной быстро вернуло его к действительности.
Шейн вздрогнул. Ему вдруг показалось, что, не сходя с пирса, он вынырнул из морских глубин на поверхность. В висках стучала кровь, а в груди не хватало воздуха. Адмирал вздохнул, и тряхнул головой, словно развеивая странное наваждение.
- Да, вы правы, милорд. К сожалению, у меня есть королевский приказ, и я вынужден оставить вас, леди Эдора. Доброго дня, Ваша Честь!
- Всех благ, адмирал, - судья все еще улыбалась, но в ее голосе скользнула едва уловимая нотка разочарования. - А вас, милорд, я жду у мола через пятнадцать минут!
Вардис браво вскинула руку в морском приветствии, лихо, по-мужски, щелкнула каблуками, развернулась и направилась к ожидавшему ее экипажу.
Как только Судья удалилась на расстояние, исключавшее возможность того, что она сможет услышать беседу адмирала и акраррана, Шейн резко повернулся к другу и прошипел:
- Какие пьяные мухи покусали тебя сегодня?!
- Ты о чем? - невозмутимо поинтересовался граф.
- Ты вел себя с ней как редкостная сволочь! - в горячности выпалил Дерейра. - Чего ты прицепился к ее либерну? Кстати весьма и весьма недурственному. Что за чушь ты вообще нес сейчас? - адмирал никак не мог остановиться, предъявляя Еннарби претензии по поводу его недостойного поведения. - Леди Эдора - красивая женщина, полная достоинства и благородства, а ты обращался с ней как со служанкой какой-то!
- Вовсе нет, - спокойно возразил Ксавьен. - Я общался с ней в нашей привычной манере. Она возмущалась, я оправдывался и защищался. Между прочим, я так же защищал и тебя, друг мой, - аркарран хищно прищурился.
- Защищал?! - удивился Дерейра, оглядываясь по сторонам в поисках незамеченного ранее врага.
- Конечно! - кивнул Ен. - Тебе не приходило в голову задуматься, с чего вдруг ты воспылал к Ее Чести таким ярым влечением, страстью настолько сильной, что чуть было не разболтал ей все, что знаешь о происходящем в Лирунне?
- Она - Королевская Судья. Ей положено все это знать, - терпеливо разъяснил Шейн. Но где-то в самой глубине его души шевельнулся крохотный червь подозрения.
- Когда наступит время, она узнает все, что нужно, - аркарран ухмыльнулся. - А пока эта милая и прекрасная во всех отношениях дама, - граф сделал небрежный жест рукой, словно обводя кистью очертания фигуры госпожи Вардис, - не имея возможности получить информацию от меня лично, решила немного пощипать честного и открытого адмирала, послав ему небольшой ментальный импульс. Такое себе крохотное пожелание избавить его от излишних знаний, которые лежат на самом верху, и просто требуют выхода. Ничего противозаконного, практически в рамках фона для менталиста ее класса.
- Она меня сканировала?! - ужаснулся Шейн. По правде сказать, бравый адмирал недолюбливал менталистов, и считал, что копаться в чужих мыслях не слишком достойное и честное занятие.
- Нет-нет, - граф отрицательно помахал руками. - Говорю же, она просто мысленно намекнула тебе, что знания, которые отягощают душу, можно разделить с ближним, и тогда ноша уже не будет казаться такой неподъемной. И если бы я не прикрыл тебя полем своего артефакта, ты бы расчирикал ей все наши тайны, которые, безусловно, тебя тяготят.
- Еще как тяготят, - недовольно фыркнул Дерейра и бросил в сторону удаляющейся женщины полный разочарования взгляд.
- И возвращаясь к нашим чайкам, вернее "крабам", - деловито продолжил Ксавьен. - Значит, я могу рассчитывать на две роты сегодня вечером?
- Можешь, - кивнул Шейн. - Самое позднее, к ночи они будут в твоем распоряжении.
- Отлично!- радостно потер руки аркарран. - Я постараюсь протянуть до подхода твоих людей.
- Ты все же уверен, что мятеж неизбежен? - недоверчиво хмурясь, поинтересовался Шейн, бросая быстрый взгляд на "Звезду". Крейг Иссавен, расположившись у борта на носу лирунийского флагмана, внимательно наблюдал за Дерейрой и его собеседником.
- Время покажет, Шейн, - небрежно кивнул головой Еннарби, и, проследив за взглядом друга, добавил, - иди, тебе пора уже. Этот важный господин, рассматривающий нас с корабля, скоро выпадет за борт, пытаясь расслышать, о чем мы тут говорим. У тебя слишком любопытные офицеры, друг мой.
- Это не мой офицер, - недовольно буркнул адмирал, поправляя перевязь со шпагой. - Адмиралтейство прислало из Веннати наблюдателей, рога Тхаура им в печенки! Расфуфырены, как плизенские курочки в брачный сезон, а толку как от тухлой крели в обед. Этот, - Дерейра слегка кивнул в сторону Иссавена, - один нормальный среди них. Хоть немного смыслит в морском деле.
- Наблюдатели из Веннати? Вот как? - задумчиво хмыкнул Ксавьен. - Господа желают убедиться и проконтролировать, что эскадра ушла, и ничто не помешает осуществлению задуманного.
- Что ты там бормочешь? - раздражение Дерейры, подстегиваемое тревогой и обеспокоенностью за судьбу города вообще и одного слишком резвого графа росло с каждой минутой.
- Ничего особенного, - примирительно улыбнулся аркарран. - Просто желаю тебе попутных ветров и скорейшего возвращения домой. И... - Енарби запнулся на мгновение. - Шейн, будь осторожен. Скорее всего, у тебя в эскадре тоже имеются заговорщики. Не может быть, чтобы такая разветвленная сеть не проникла на флот.
- За это не волнуйся, - голубые, холодные как зимнее море, глаза адмирала хищно блеснули. - На этот случай у меня имеется несколько занимательных штук. Можешь быть уверен, я смогу сохранить порядок в эскадре.
- Присмотрись еще к этим наблюдателям. Возможно, они явились к нам не только, чтобы поучаствовать в маневрах, - не унимался аркарран.
- Ваша милость, уверяю, наших гостей ожидают вся теплота, радушие и гостеприимство, на которые только способны лирунийцы, - рыжие усы Дерейры слега приподнялись, обнажая хищный оскал, по-видимому изображавший улыбку.
Ветер донес со стороны города довольно хорошо слышимый переливчатый звон - часы на башне городского собрания отбили семь раз.
- Мне, правда, пора, - наконец выдохнул адмирал. - Ен, пожалуйста, береги себя. Уж если тебе е жаль своей жизни, подумай о матери, обо мне, а еще об одной маленькой прелестной феечке с Цветочной улицы. Кстати, ее тоже неплохо бы спрятать куда-нибудь подальше. Она, как и ты, любительница влипнуть в историю по самое..., - адмирал смущенно поперхнулся, проглатывая готовое сорваться с губ грубое слово, совершенно неуместное при разговоре о молодой даме.
- Альви, слава небесам, в Лирунне нет, - почти безразлично сообщил Ен. - Две батенки назад она уехала в Кейсиану к матери. Думаю, сюда она уже не вернется.
Шейн внимательно посмотрел на друга, а потом тихо так заметил:
- И ничего вы не понимаете в женщинах, милорд. Даже за все сокровища мира Альви не согласится расстаться с вами надолго. И никакими силами ее не удержать. Уж в этом будьте уверены.
- Ты ошибаешься, Шейн, - упрямо буркнул граф. - Кейсиана, как раз самое подходящее для такой девушки место. Думаю, она, наконец, найдет себе под стать пару и забудет про всякие глупости.
- Глупости? - рыжие усы дрогнули, скрывая ухмылку. - Ну-ну. Как вы говорите - время покажет. Ладно, держись Ен. И я требую обязательства, что ты встретишь меня живым на этом пирсе, когда я вернусь. Поклянись!
- Клянусь бородой Мрачного Тувия - демона моря, - полушутя ответил граф, - я встречу тебя, Шейн. Приложу к этому максимум усилий. Бывай, дружище. Храни Вайлун твои паруса.
Аркарран протянул Дерейре руку для прощального рукопожатия, но адмирал не пожелал ограничиваться пожатием рук и, дернув Ксавьена к себе, крепко сдавил его в объятиях.
- Если ты надумаешь слинять от меня на Ступени, Ен, - быстро зашептал адмирал Еннарби прямо в ухо, - будь уверен, я достану мэтра до печенок, но заставлю его вызвать тебя назад, как только соскучусь по твоей наглой физиономии. А соскучусь я сразу, как только узнаю о твоей смерти. Я не дам тебе покоя в садах Многоликой, и Милосердная точно выгонит тебя в нижний мир, чтобы ты не шлялся туда-сюда, будоража своими хождениями приличных покойников. Так и знай! Все, ушел.
Не дожидаясь ответа, слегка ошарашенного таким напором, аркаррана, адмирал оттолкнул его от себя, развернулся и быстро зашагал в сторону уже отшвартовывающегося корабля.
Но уйти далеко адмиралу не удалось. Буквально через несколько шагов он услышал за спиной негромкий голос аркаррана:
- Многоликая вряд ли заинтересуется моей персоной. Свой путь, скорее всего, я закону у Врат Бездны. И Тхаур с радостью распахнет их предо мной окончательно и безвозвратно. Владыка Тьмы свою добычу назад не выпускает.
Дерейра резко остановился, повернулся лицом к другу и, слегка склонив голову, философически заметил:
- Даже не надейтесь на это, милорд. Старый, вонючий, рогатый жмурц не то, что не откроет перед вами Врата Бездны. Он еще и заколотит их стальными листами, только бы вы не прорвались в его владения. Зачем ему такие конкуренты? Хорошего дня, ваша милость! - Шейн приподнял шляпу, лихо щелкнул каблуками и быстро, почти бегом направился к "Звезде".
Вид стоящей на рейде Лирунийской эскадры, был великолепен и вызывал в душе Эдоры Вардис невольный трепет. Большие и малые корабли - фрегаты, бриги, несколько больших галер, и еще около трех десятков судов меньшего водоизмещения, уже подняли якоря и готовились выйти в море, лишь только краса и гордость королевского флота - большой четырех мачтовый восьмидесятипушечный фрегат "Звезда Лирунны" не займет полагающееся ему место флагмана, чтобы вести их в поход. Словно крылья встревоженных птиц трепетали на верхушках мачт сигнальные флажки и вымпелы. Королевские драконы на полотнищах кормовых флагов, хищно распластав над морской гладью широкие крылья и оскалив пасти, грозно уведомляли мир о своем могуществе и непобедимости. Им вторили драконы побольше. Огромные пурпурно-алые гербовые звери взвились на дыбы на огромных голубых полотнищах парусов, практически сливавшихся по цвету с бескрайним небом. Создавалось впечатление, что парусов нет вовсе, и легендарные монстры парят средь облаков сами по себе, напоминая о старых временах, когда Лирунийский залив и все прилегающие земли до самого Большого Ренона были драконьими владениями, и все остальные расы должны были с почтением и страхом ступать по этим не слишком приветливым просторам. Но время неумолимо, на смену древней расе пришли новые, и драконы раз и навсегда были вынуждены покинуть Лирунию, удалившись в изгнание на большой остров, лежащий далеко от континента среди холодных волн Айдисенна, и который отныне стал их вечным убежищем.
Драконы парили над лазурными водами Лирунийского залива, но не о них в это раннее утро думала Королевская судья. Расположившись на самом краю старого мола, чуть в стороне от большой толпы горожан, также пришедших проводить уходящую эскадру, Дора вспоминала совсем других драконов, высоко вознесшихся над острыми шпилями королевского дворца в Веннати. И холодный, безразлично-презрительный голос первой фрейлины двора Его Величества короля Альравира IV леди Верранники Фунель, сообщающей Эдоре Вардис, что присутсвие леди Вардис в столице более невозможно, что, учитывая ее собственные успехи в изучении права, незаурядные способности и блестящий ум, а также, памятуя о больших заслугах ее отца - виконта Вардиса, - его величество считает возможным предоставить лучшей выпускнице Академической Школы Права возможность в полной мере проявить себя на Должности Королевского Судьи в провинции Лируния. Его Величество уверен, что новые обязанности и заботы поглотят Ее Честь настолько, что времени на устройство личных дел практически не останется, к глубочайшему королевскому сожалению.
Если выкинуть из речи первой фрейлины всю дипломатически-вежливую чушь, краткое содержание указа сводилось к следующему: присутствие Доры при дворе более невозможно. Но, поскольку имеются весьма веские основания считать, что ее внезапное исчезновение может весьма огорчить младшего королевского сына - принца Мэвира - король милостиво ссылает госпожу Вардис к Тхауру на рога. При этом король недвусмысленно дает понять, что всякие сношения с принцем госпожа Вардис должна немедленно прекратить под весьма неубедительным предлогом катастрофической занятости.
И все - экипаж, портал, Лирунна. А потом полгода полных безысходностью и отчаянием, одиночеством и абсолютной уверенностью, что жизнь закончена. Драконы жестоки. Да. В этом Эдора Вардис убедилась на собственном опыте. Легкий взмах крыла, грозный рык, и вот уже она не
возлюбленная принца, а особа обремененная властью и обязанностями, практически полностью поглощенная службой. Впрочем, именно это и спасло ее тогда. А еще... Еще новое чувство, еще более запретное и невозможное, чем королевская любовь. Дора печально вздохнула и едва слышно произнесла: "Как же давно это было!".
- Что именно было? - раздался за ее спиной знакомый голос.
Дора резко обернулась. Граф Ксавьен небрежно коснулся краешка шляпы в приветствии.
- Так что же было, Ваша Честь? - повторил Ен, подходя ближе.
- Что было, не так важно, как то, что есть сейчас, - отрезала Вардис, возвращаясь к созерцанию приближающихся к выходу из бухты кораблей.
- Как любопытно, - усмехнулся Ен, вставая рядом судьей. - Вы сегодня полны загадочности и тайн, как никогда, Ваша Честь.
- А вы - наглости и хамства, - отрезала Эдора, не отводя взгляда от горизонта. - Милорд сегодня не с той ноги встал? Или ружья лирунийских арранов на утреннем построении недостаточно ярко блестели.
- "Ен! Я не хочу, чтобы о нас распространялись слухи и сплетни. Ни у кого даже мысли не должно возникнуть, что между нами есть что-то большее, чем судебные дела. Этого просто невозможно допустить! Ты должен быть сдержаннее, и вообще вести себя строго в рамках служебных отношений. Иначе кому-то придется все-таки сделать выбор, пока не отправили в отставку обоих!" Это заявила одна премилая леди несколько дней назад, выходя утром из моей спальни, - задумчиво пробормотал аркарран. - И когда я повел себя так, как она просила, я снова оказался виноват, потому что был не слишком вежлив.
- Ты был слишком естественен в своем желании исполнить мою просьбу, - Вардис на мгновение отвлеклась, бросив быстрый взгляд в сторону Ксавьена. - Чрезмерно естественен. Клянусь, на мгновение мне показалось, что ты так и думаешь, как говоришь.
- Я всегда говорю только то, что думаю, - пристально глядя на судью, ответил граф.
- То есть... - Дора задохнулась от гнева. - Смею напомнить, милорд, этот либерн, Тхаур его раздери, купили мне вы! - прошипела она, едва разжимая губы.
- Смею напомнить, миледи, - оскалился граф, - что это вы настояли на посещении лавки готового платья, и это вы не успели его снять, когда туда случайно заглянули посторонние. И теперь вы разгуливаете по Лирунне в либерне, купленном мною якобы для внучатой племянницы моей матери, после того, как категорически запретили мне проявлять любые знаки внимания в общественных местах, - Ксавьен вопросительно приподнял бровь, ожидая ответной реплики.
- Прекрасно! - злобно ухмыльнулась Дора. - Раз вопрос поставлен таким образом, значит нужно избавиться от улик. Не так ли, господин королевский арарран? - граф пожал плечами, не понимая, что имеет ввиду Эдора, а она стремительно расстегнула золотые пуговицы, стянула камзол и с размаху швырнула его в море.
Плотная ткань быстро напиталась соленой водой, потяжелела, и предмет раздора, жалобно свернув напоследок золотым шитьем, медленно опустился на дно.
Проследив взглядом за бесславной гибелью злосчастного предмета гардероба, аркарран и судья снова уставились друг на друга. Внешне граф выглядел абсолютно спокойным, и только в глубине черных, как безлунная ночь, глаз можно было заметить отголоски хорошо скрытого гнева. Эдоре спокойствие давалось куда сложнее. Яркий румянец на щеках, нервное подрагивание подбородка выдавали сильное напряжение. Безмолвная битва взглядов продолжалась не более минуты, хотя обоим она показалась бесконечной. Наконец граф не выдержал, и отвел глаза:
- Клянусь, если бы я не испытывал к вам большую приязнь, - усмехнулся Еннарби, - то наверное прибил бы. Это же просто невозможные отношения! - с этими словами он ловко расстегнул пряжку плаща и осторожно прикрыл им плечи Эдоры. - Утро слишком прохладное, чтобы разгуливать по берегу в одной рубашке, - уверенно сопротивляясь настойчивым попыткам Вардис отвергнуть навязываемую заботу, Ен быстро застегнул серебряный замок застежки и практически завернул судью в непродуваемую ткань плаща. - Не перечь мне хотя бы в этом.
Гневно сопящая и ерзающая в плаще Дора, на мгновение замерла, а потом, еще плотнее укутавшись, подняла голову и совершенно неожиданно поинтересовалась:
- Раз уж вы всегда говорите, что думаете, может осчастливите меня своими мыслями по поводу происходящего в городе? В частности меня интересует: по какому праву вчера вечером были арестованы два делопроизводителя и один судья.
- А что происходит в городе? - непонимающе пожал плечами Ксавьен. - Насколько мне известно, арраны исправно несут свою службу. Аресты судейских, видимо, произведены по текущему делу. Тхаурова борода! - вдруг воскликнул аркарран, хлопая себя ладонью по лбу. - Так ты за этим явилась в порт в такую несусветную рань!
- Где приказы об арестах? Почему на них не получены разрешения суда? - словно не замечая последней реплики графа, продолжала допытываться Дора, закутываясь в плащ по самый нос. Ксавьен был прав - утренний морской ветер был уже по-осеннему свежим, и, отыскав даже маленькую щель в плотном покрове, тут же безжалостно щипал практически незащищенное тело Эдоры холодом.
- Какая красота, вы не находите миледи? - вопросом на вопрос ответил граф, бросая восхищенные взгляды на выстроившуюся в походный порядок эскадру.
Встав в практически ровную линию корабли медленно двинулись в сторону Больших Ворот - защищенного двумя далеко выходящими в море утесами входа в Лирунийскую бухту. Когда "Звезда Лирунны" достигла фортов, расположенных на скалах по обе стороны от Ворот и прикрывающих бухту от вторжения с моря, следуя традиции, одна из пушек на носу флагмана отсалютовала оставляемому городу трижды. В ответ с обоих фортов отгремели по три выстрела.
Формальности и обычаи были соблюдены, и теперь уже ничто не могло остановить флот Лирунии. Вода по носу "Звезды" вдруг забурлила, вспенилась, и прекрасный величественный корабль, словно толкаемый в корму, плавно двинулся в пролив между утесами. Тоже самое произошло и с остальными кораблями. Даже галеры, на первый взгляд большие и неповоротливые, шли ровно и легко, не отставая от остального флота. Кристаллы хода делали свое дело, раздвигая воду по носу кораблей, и создавая усиленное давление в корму. Судна словно проваливались в пустоту, подталкиваемые магией. В принципе, кристаллы хода в будущем могли полностью заменить паруса, но пока для их работы требовались колоссальные количества магии, и чтобы обеспечить их питание требовалось возить с собой целый сундук кристаллов накопления. Но маги Лирунны активно работали над увеличением емкости и уменьшением энергозатратности такого полезного во всех отношениях прибора. Пока же кристаллы хода использовались лишь для маневрирования в ограниченном пространстве, а также в бою.
"Звезда" скрылась за скалами и судья, задумчиво вздохнув, тихо произнесла:
- Я, наверное, никогда не привыкну к этому. Восхитительное зрелище!
- Да, - согласился, стоящий за ней граф. - Я видел выход эскадры десятки раз, и каждый раз как первый. Дерейре крупно повезло.
- Повезло, - кивнула головой Эдора. - Прекрасно, когда твое призвание совпадает с твоей профессией. Адмирал счастливчик.
- Это бесспорно, - ухмыльнулся Ен. - Кстати поздравляю, миледи, ваша попытка была почти успешной. Мой друг едва не проговорился.
- Какая попытка? О чем вы, милорд? - непонимающе поинтересовалась Дора, пожимая плечами и старательно пряча лицо, чтобы аркарран случайно не заметил хитрого блеска в ее холодных серых глазах.
- Ментальный посыл, леди Дора, - уточнил Ксавьен, довольно бесцеремонно разворачивая Вардис лицом к себе. - Только не надо утверждать, что ты не пыталась мысленно намекнуть Шейну о прекрасной возможности поболтать.
Эдора аккуратно высвободилась из рук графа и, смахнув с плеча случайные брызги, невинно заметила:
- Ничего не буду утверждать. Если я нарушила закон - докажите! И вы все еще не ответили на мой вопрос - где приказы об арестах? - быстро сменила тему Дора.
- Не думаю что это подходящее место для подобной беседы, миледи, - совершенно казенным тоном ответил граф, прямо на глазах преображаясь из любезного расслабленного собеседника в человека обличенного правами и властью. Преображение это было столь стремительным и внезапным, что Вардис не сразу поняла, что личный разговор закончен. Пришло время поговорить о делах, зачем собственно она сюда и приехала. Дора почувствовала себя неловко. Ей всегда было не по себе, когда Ен становился вот таким, вежливо отстраненным, предельно внимательным и до невозможности правильным. Холодный, даже безжалостный блеск глубоких карих глаз буквально проникал в самую душу. Больше всего в такие минуты граф напоминал ей большого старого ворона. Черные, слегка волнистые волосы, иногда собранные в хвост, иногда рассыпанные по плечам, обрамляющие худощавое, немного бледноватое, как для южанина, лицо еще больше усиливали это впечатление. А ведь судья знавала и другого Ксавьена - милого, доброго, внимательного, такого теплого и родного. В его руках - крепких, надежных, нежных - хотелось оставаться вечно.
Дора тряхнула головой, отгоняя наваждение. Она не могла себе объяснить это странное влияние, которое оказывал на нее аркарран, находясь рядом. Иногда ей удавалось почти успешно противостоять этому неотразимому обаянию и притягательности. Особенно, когда в голову приходили воспоминания о совсем других объятиях и ласках. Ксавьен словно чувствовал, что в эти минуты она сравнивает его с кем-то другим, и данный факт раздражал его до крайности. Граф становился колючим, ехидным и на некоторое время отстранялся от Эдоры, сводя их отношения к исключительно деловым и служебным. Этот нехитрый способ частенько спасал Вардис от необдуманных поступков, о которых, безусловно, в последствии она бы горько пожалела... А может и нет.
- Может, мы все же вернемся в Замок, миледи? - голос аркаррана вывел судью из задумчивости.
- Нет, поговорим у меня в кабинете, - уверенно заявила Дора, направляясь к ожидавшим их экипажам. - А еще лучше - вы проводите меня до Дворца Правосудия, и объясните происходящее в городе по пути. Уверяю, в экипаже нас никто не услышит.
- А как же наша репутация и все остальное? - лукаво поинтересовался граф, следуя за судьей.
- Где написано, что аркарран не может прокатиться с судьей в одной карете? - пожала плечами Вардис.
- Ну, разве что так, - согласился Ен, вежливо открывая перед Эдорой дверцу ее экипажа и подавая ей руку.
Когда судья уже удобно расположилась на подушках сиденья, Ксавьен прикрыл на мгновение дверь и негромко приказал склонившемуся к нему кучеру:
- Дворец Правосудия. И не торопись.
Кучер понятливо кивнул и кареты, сопровождаемые эскортом арранов, неспешно двинулись прочь из порта.
Обитые мягким пружинящим ивнитом колеса практически беззвучно катились по мостовой Королевской дороги - центральной улицы Лирунны, идущей перпендикулярно к Большой набережной на север, прямо к Драконьему Оку - острову, на котором расположился дворец наместника. Равномерное покачивание экипажа и едва слышный цокот копыт по камням привели Дору, вынужденную подняться в несусветную для себя рань, в состояние приятной полудремы. Проведя весь предыдущий день за разбором бумаг, касавшихся неотложных дел, составлением кучи различных отчетов и справок для Королевской Верховной Канцелярии - сезон подходил к концу - она устала до рези в глазах.
Столичные чиновники просто замучили провинциальные суды бесконечным количеством различного вида отчетности. Едва приступив к должности Королевского Судьи в Лирунии, Эдора Вардис ужаснулась объему всякого рода документации сопровождавших работу судов в королевстве. Обучаясь в академической школе, а затем поступив на службу в Канцелярию, она конечно знала, что судебная система Экренона чрезвычайно бюрократична, и перегружена всякого рода бумагами, но даже не подозревала на сколько. Дора даже пыталась разработать новую систему документооборота, значительно упрощавшую работу судов, но кто будет слушать канцеляристку первогодку, еще и даму? Нашелся, правда, один любопытствующий, но общение с ним, в конце концов, и закончилось ссылкой в Лирунну. "Нет! Не думать! Не вспоминать!" - карету подбросило на неровной дороге, и Дора полностью очнулась.
Сидящий напротив граф, прищурившись, молча наблюдал, как Вардис вздрогнула, и, открыв глаза, несколько мгновений непонимающе рассматривала окружающее пространство. Наконец, заметив в окне блеск, отраженных водами величественной Унны, солнечных лучей, Дора встряхнула головой и неуверенно пробормотала:
- Я заснула, что ли?
- Совсем ненадолго, - ухмыляясь, подтвердил Ксавьен, а затем тихо добавил, - Ты такая очаровательная, когда спишь. Такая спокойная и беззащитная.
- Ен, прекрати немедленно! - судья сразу решила взять ситуацию в свои руки, иначе никакого разговора не вышло бы. За несколько лет знакомства с аркарраном она уже поняла, что если он не желает говорить о чем-то, то найдутся тысячу тридцать две причины, по которым разговор не состоится. Тем более, когда они стали столь непозволительно близки, причина и вовсе могла быть всего одна. Дора долгое время не могла понять и принять то завораживающее влияние, которое производил на нее Ксавьен. Мало того, скажи кто-нибудь хотя бы четыре года назад, что между ними случится что-то большее, чем просто официальные отношения, Эдора бы расхохоталась бы шутнику прямо в лицо.
На героя ее жизни граф тогда подходил совсем. Да, он был богат и знатен, но и Вардис по миру с протянутой рукой не ходят, и пусть это имя не внесено на Мраниевую скрижаль, но род Лирунийской Судьи - старинный и уважаемый не только Лотериссе, но и во всем королевстве. Виконт Вардис уже более двадцати лет состоит в Лотерисском Высоком Совете, где его мнение уважают и к его голосу прислушиваются.
Еннарби Ксавьен тогда не нравился ей не только внешне - среднего роста, худощавый жилистый мужчина, больше всего напоминающий большую дикую птицу. Дору категорически не устраивал его характер и манеры. Она терпеть не могла эту чисто мужскую черту снисходительно-покровительственного отношения к женщине. Судья была воспитанницей первой волны Королевских ученых дам - нововведения, за которое так боролась покойная королева Ауэнелия, и которому, в память об ушедшей супруге, все же дал жизнь король Альравир, не взирая на категорические протесты Большого Королевского Совета, Совета Гильдий и прочих больших и малых, абсолютно мужских советов и союзов. Это был один из тех редких случаев, когда слабый, неуверенный в себе монарх настоял на своем, и все же подписал указ, позволяющий дамам высокого сословия, а так же молодым людям из низших классов, получив условное дворянство, обучаться в академических школах, и, как следствие, после вручения соответствующего диплома, поступать на королевскую службу.
Получившая отличное домашнее образование, обладающая острым умом и прекрасной памятью, Дора с ходу сдала все необходимые экзамены и поступила в Королевскую Школу права. Нельзя сказать, что далось ей это легко. Виконт Вардис - отец Эдоры - по началу был категорически против. Сама мысль о том, что любимая дочь оставит его и поедет учиться в Веннати, приводила его сначала в бешенство, а потом в отчаяние. Но, как вода точит камень, так ежедневные уговоры, разъяснения и обещания писать по два раза на дню, заниматься наукой, и вести себя как подобает девушке из приличной семьи, сделали свое дело его. Эдлайя Вардис сдался - юная леди Вардис отправилась покорять столицу, и вполне в этом преуспела. Поэтому гордую и уверенную в себе Дору до крайности раздражали этот превосходный тон, эти прищуренные оценивающие взгляды и не слишком удачно скрытые ухмылки.
Поначалу судье и аркаррану приходилось прикладывать большие усилия, чтобы не сводить каждую встречу к ссоре. Впрочем, тут Дора была вынуждена признать - как только Ксавьен понял, что она достойный профессионал и хорошо знает свое дело, его отношение к ней из снисходительного переросло в уважительное. Ен любил мастеров своего дела, а новая Лирунийская Судья в юриспруденции была просто превосходна, кроме разве только одной мелочи. Дора практически не была знакома с Кодексом, по которому шло судопроизводство в Лирунии. Но в этом граф взялся помочь, и буквально за несколько тритенков так натаскал ее, что Вардис уже не боялась опростоволоситься в суде, когда на процессе применялся Лирунийский Кодекс.
А потом... Потом случилось то, что должно было случиться, потому что в этом была воля Дайфора и Маату - танцующей девы любви. Дора помнила те дни до мельчайших подробностей, и даже сейчас, по прошествии трех лет, могла воспроизвести их почти по минутам.
- Граф! Вы опять! - в голосе судьи звенел металл, а пронзительные голубые, почти синие, глаза метали молнии. Казалось, что будь ее воля, госпожа Вардис, запустила бы в собеседника чем-нибудь тяжелым.
- Что опять? - аркарран сделал совершенно невинное лицо.
- Вы опять пытаетесь вертеть законами так, как вам будет удобно! Милорд, я не позволю вам перекраивать Королевское Уголовное Право!
- Даже в мыслях не было! - граф недоуменно покачал головой.
- Да, тогда что все это было только что? - полная праведного гнева Эдора махнула рукой в сторону зала судебных заседаний.
- А что было? - Ксавьен пожал плечами. - Обычные судебные прения, не более того.
- Прения?! - Вардис схватила толстый свод законов и с силой швырнула его на стол. - Это вы называете прениями?! Вы не даете королевскому защитнику сказать ни слова! Пятнадцать протестов за час работы!
- Заметьте, - граф лукаво приподнял бровь, - обоснованных протестов. Ваша Честь, под каждый протест обвинение указало законное обоснование.
- Ничего, что больше половины ваших обоснований, выдержки из Лирунийского Кодекса? Милорд, - Эдора сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. - Я понимаю, что вы и ваши подчиненные отлично знакомы с юридическими тонкостями взаимодействия Королевского Закона и Лирунийского Кодекса, но спешу вам напомнить, что рассматриваемое ныне дело подпадает под юрисдикцию короны, и при его рассмотрении Королевское Уголовное Право имеет приоритет. Поэтому я категорически настаиваю, чтобы вы.... Ваша милость, вы вообще меня слышите?
Но граф, еще мгновение назад внимательно внимающий словам Судьи, вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то. Полная праведного гнева Эдора набрала в грудь воздуха для грозной обвинительной речи, как вдруг... Она так и не поняла до конца, что же произошло. Последнее, что увидела Судья, это был стремительный рывок Еннарби к ней. Ксавьен буквально подмял под себя ничего не понимающую сопротивляющуюся женщину, и швырнул обоих прямо под ножки большого рабочего стола. А потом стены кабинета вдруг вздулись, треснули, разлетевшись на тысячу осколков, полыхнули огнем, и на головы Ксавьена и Вардис с оглушительным грохотом рухнул потолок.
Кромешная тьма, плотная пелена дыма и пыли, а еще отвратительный смрад горелого - первое, что ощутила Эдора Вардис, придя в себя через некоторое время. Она попыталась осмотреться, но глаза разъедал дым, вызывая обильное слезотечение. Доре было трудно дышать. Что-то тяжелое и мягкое лежало на ней. Вернее кто-то. Судье удалось вытащить из-под себя руку и оттереть ладонью лицо. Где-то за ее спиной видимо что-то горело, не сильно, но тусклый отблеск пожара слегка освещал место, где лежала Вардис. Прямо у своего лица она увидела засыпанную пылью макушку головы.
- Граф! - вспомнила Дора и попыталась одной рукой ощупать, лежащее не ней тело аркаррана. - Ксавьен, вы живы?
Тело пошевелилось, и в районе груди Вардис ощутила небольшое движение, а затем услышала слабый стон.
- Жив? - неуверенно прохрипел граф, пытаясь сдвинуться с места. - Не знаю. Скорее всего - да... наверное.
- Наверное? - удивленно спросила Судья, все еще пытаясь ощупать и себя и лежащего сверху мужчину на предмет повреждений. Насчет собственного тела госпожа Вардис была почти уверенна. Ничего угрожающего жизни с ней не случилось. Максимум - небольшие ушибы и сотрясение, а вот аркарран... Дору слегка пугала его слишком вялая реакция.
- Еннарби, вы ранены? - тут под исследующую тело Ксавьена руку женщины попало что-то горячее и липкое. Кровь? Вардис обеспокоенно поинтересовалась - Милорд, что у вас болит?
- Всё! - абсолютно честно заявил граф, оставив, наконец, бесполезные попытки пошевелиться. Мощный взрыв обрушил стены кабинета, и теперь судья и аркарн находились под завалом из балок, кирпичей, обломков мебели и прочего мусора.
По большому счету, Эдоре и Еннарби очень сильно повезло - падающие балки зацепились друг за друга и уперлись обломанными концами в перевернутый рабочий стол Судьи, отчего и не рухнули им на голову. Видимо это и спасло Ксавьену и Вардис жизни. Но, хотя головы им удалось сохранить практически в целостности, не считая нескольких царапин, что-то, скорее всего каменная кладка рухнувших стен, лежащая сверху, практически не давала возможности пошевелиться. Дора снова почувствовала, как по ее руке потекло что-то липкое.
- Еннарби, вы меня слышите? - взволнованно поинтересовалась судья, пытаясь как-то развернуться, чтобы увидеть лицо аркаррана. Попытка, правда, снова оказалась безуспешной. Тяжелые балки и лежащий сверху мужчина практически лишили Дору подвижности. Максимум что она могла себе позволить - это слегка приподняться, чтобы осмотреть графа со спины, что она и сделала. Никаких видимых повреждений видно не было, за исключением разорванного рукава на левой руке. Через прореху белела испачканная чем-то темным рубашка. Судья попыталась было дотянуться, чтобы проверить, нет ли перелома, но не достала. Эдоре и Еннарби оставалось только одно - собрать все силы и мужество и ждать пока их найдут. А то, что поиски уже начались, было ясно совершенно точно, сквозь плотный заслон обрушившихся стен явно были слышны голоса и другой, плохо поддающийся определению шум. Впрочем. догадаться было не сложно - кто-то отдавал распоряжения, кто-то разбирал завал, спасения можно было ожидать в самое ближайшее время.
- Как же славно, - буркнул вдруг граф.
- Что именно? - удивленно поинтересовалась Вардис.
- Славно будет умереть, лежа на одной из самых красивых женщин Лирунны, - философически заметил Еннарби и повернул голову, чтобы видеть вспыхнувшее румянцем лицо Доры.
- Ксавьен! - Судья раздраженно пнула графа под ребра... куда достала.
Еннарби глухо застонал и закрыл глаза, чтобы через минуту прошептать, - а умереть на женщине от руки этой самой женщины, это вообще вершина счастья.
- Еннарби, прекратите пошлить, и думайте, как нам отсюда выбраться! - Доре казалось, что она кричит, хотя по тональности ее речь более всего походила на громкий шепот. - Или вы решили доставить удовольствие негодяям, подложившим заряд ко мне в кабинет, и погибнуть под этим завалом, на радость всем вашим врагам?
- Ничего подобного я не решил, - граф снова повернул голову и пристроил ее на грудь возмущенно засопевшей Доре. - Вообще-то сегодня я надеялся выиграть одно из самых громких дел за последнее время. Ваша Честь, а вам кто-нибудь говорил, что лежать на вашей груди - редкостное удовольствие? - вдруг поинтересовался аркарран.
От подобной наглости Эдора не выдержала и снова приподнялась, чтобы дать достойный опор наглецу. Но ее гневная речь была прервана взглядом Ксавьена, пронзившем ее до самой глубины души. Граф, также приподнявшись на одной руке, насколько позволяло его положение, смотрел Доре прямо в лицо. Ни капли насмешки, ни иронии, ни тем более наглости в пронзительно-карих глазах. Лишь... Доре показалось, что где-то в самой глубине этих черных колодцев плещется нечто такое, от чего сердце вдруг замерло, буквально на мгновение, чтобы потом начать биться с новой силой.
- Еннарби, прекратите, - Судья вздохнула и откинулась на спину. - Вам нужно беречь силы. Еще неизвестно как быстро нас найдут. А вы, похоже, ранены. Вы так и не сказали, где у вас болит. Вы ноги чувствуете?
Среди обломков раздалось негромкое шуршание.
- Ноги чувствую, шевелю. Нормально. Болит все. Я уже говорил. Такое впечатление, что меня долго били камнями. Или не долго, но много людей, а может и не людей. Знаете, ваша честь, нелюди, они почти как люди, только в них есть что-нибудь, что отличает их от людей. Вот, например, эльфы. У них такие милые ушки. Такие знаете ушки, что так и хочется их потрогать, а еще гномы...
Дора ничего не понимала из того что, говорил ей аркарн. Слабеющий Ксавьен видимо впал в беспамятство и бредил. Его голос становился все глуше и глуше пока, наконец, совсем не стих. Доре стало страшно. А вдруг он и правда умрет. Несмотря на то, что видимых тяжелых ранений не наблюдалось, мало ли что там у него внутри. Судья вытянула руку, насколько было возможно, и стала трясти графа за плечо.
- Еннарби! Еннарби, очнитесь. Не смейте засыпать! - несмотря на некоторое отчаяние, внезапно охватившее ее, Эдора постаралась придать голосу строгость и даже суровость. Паника в данном случае была равносильна гибели.
- И вовсе я не сплю, - граф слегка встрепенулся и повел головой. - А вообще, тут так мягко, так тепло. Вы знаете, Дора... Позвольте я буду вас так называть. В конце концов, мы вот тут лежим с вами почти как муж и жена в первую брачную ночь. Вы снизу, я сверху. Классика, традиционная и скучная. И никакого полета фантазии.
- Да называйте, как хотите, - фыркнула Судья. - Только не спите, а лучше скажите, вы хоть иногда можете не думать о плотской любви?!
- А я и не думаю о ней всегда, - ответил аркарн, пытаясь поудобнее устроить раненую руку. - Лишь иногда. Вот сейчас, например, самое подходящее время. Тишина... почти. Покой. Никто не мешает. Рядом, красивая женщина. Я - нормальный здоровый... почти... мужчина. И если вам не трудно, не надо вот этих сухих официальных "милорд", "Еннарби" и тому подобного. Близкие люди зовут меня Ен.
- И с каких это пор я стала вам настолько близка, ваша милость? - ехидно поинтересовалась Судья, все еще пытаясь нащупать на теле аркаррана незамеченные раньше повреждения.
- Ну, примерно с тех самых пор, как я упал на вас, а мне на голову упал ваш Суд, - не менее ехидно ответил Ксавьен. - Разве сейчас мы с вами не достаточно близки, чтобы забыть про условности? Вот, например, зачем вы все время меня трогаете? Вам нравится моя беспомощность?
- Вы слишком много о себе думаете... Ен! - Судья быстро одернула руку.
На некоторое время Дора замолчала, обдумывая высказывание графа. Как бы ни был нахален и самоуверен Ксавьен, некоторая доля истины в его словах, безусловно, присутствовала. Совместно пережитые неприятности иногда сплачивают людей гораздо сильнее, чем любые клятвы.
- Ен, - ответила Дора после минутного раздумывания. - Наверное в чем-то, конечно, правы. Да, наверное, эта ситуация сделает нас немного ближе, но не стоит думать, что в наших служебных отношениях что-то изменится. И еще, я очень надеюсь, что мне в бедро упирается рукоять вашего кинжала?
- Кинжала? - удивился аркарран. - Где?
- В правое бедро, почти в самом... кхм...верху, - Эдора многозначительно вздохнула. - И только посмейте мне возразить!
- Ах, там! - граф утвердительно качнул головой. - Да, там точно кинжал, и рукоять у него тоже имеется. Вы правы. Простите, но я не могу пошевелиться, чтобы убрать его. Хоть впрочем...
- Ен! - Дора почувствовала какую-то возню и подозрительное давление внизу живота. - Прекратите немедленно, или я вас ударю!