Клетка представляла собой куб с гранями из зеркального стекла. Или не стекла... Чиновник Н. не знал этого наверняка - он вообще не разбирался в столь высоких материях, справедливо полагая, что каждый должен быть специалистом лишь в своей области.
Гладкая поверхность тщательно, не пропуская деталей, отражала упитанную физиономию со слегка обвисшими щеками, хороший пиджак серого цвета с золочёным кончиком ручки, выглядывающим из левого кармана, серые же брюки, немного примятые у щиколоток, и, наконец, ботинки - кожаные, удобные, дорогие. Изображение, ни капли не искажённое, без ироничных подписей и комментариев, которыми зачастую пестрела пресса, вроде бы должно было радовать глаз... Но не радовало. Сколько чиновник Н. не смотрел на себя самого, сколько не пытался отыскать положительные черты в хрупком зеркальном портрете - тщетно. Недоумение, постепенно трансформирующееся в отвращение, овладело мыслями пленника.
Это я? Это правда я? Это в самом деле, действительно настоящий я? Но...
С чего я вообще об этом задумался?
Свет метался от стенки к стенке, углубляя изображения, сплетая на твёрдой стене страну отражённых грёз. Вот чиновник Н. стоит в центре кубической комнаты. Вот в зеркале за его спиной отражается комната с чиновником Н., стоящим в центре... И так до бесконечности - только и смотри. Сколько сможешь... Чиновник Н. не выдержал и минуты пристального наблюдения за стенами клетки, его взгляд невольно опустился вниз, видимо позабыв, что пол - тоже зеркальный. Но...
В нём ничего не отражалось.
А ещё через минуту чиновник Н. услышал мягкий, до краёв заливающий комнату голос.
- Добро пожаловать, преступник номер 515!
Выдержав паузу - не ту, которой он потчевал просителей, а другую, предназначенную для равных по рангу, чиновник Н. поднял голову, буквально сканируя глазами пространство перед собой. И тут же сглотнул подступившую слюну, с трудом сохранив хладнокровие.
- Добро пожаловать, преступник номер 515! - Лицо, расплющенное по поверхности идеально серого шара, приветливо улыбнулось. - Вы находитесь в пределах сектора Б комплекса Смерть! Приготовьтесь, пожалуйста, к началу экзекуции!
Физиономия чиновника Н. сперва побледнела, потом приобрела болотный оттенок, после чего вернулась к изначальной расцветке. Лишь тревога в глубоко посаженных глазах, да подрагивающие желатинообразные щёки выдавали волнение пленника. В остальном ему удавалось скрывать свои эмоции... Пока.
- Кто это? С кем я разговариваю? - повысил голос чиновник Н., одновременно просеивая собственную память. Он не помнил, как попал сюда, вся прошлая жизнь представлялась рваным полотном с зияющими дырами, сквозь которые просвечивала глухая тьма... Странно. Неужели так и выглядит амнезия... - Назовитесь! И извольте обращаться ко мне по имени и отчеству!
- У тебя нет имени! - бесстрастно сообщил шар, зависший в воздухе, словно дублёр Копперфильда. - Преступники имеют идентификационный номер, которому соответствует строго определённое наказание! Однако обращение к преступнику допускает вариации! На выбор преступнику предлагаются следующие именования: правонарушитель, заключённый, преступник, осужденный, объект наказания!
Если бы не равнодушный тон, это можно было счесть грубой шуткой - вроде тех, что доносятся с экранов телевизора утром, днём, вечером и даже ночью. Но... Загадочный голос не шутил. Он был абсолютно, нечеловечески серьёзен.
- Так ты... Машина? - чиновник Н. отступил назад, забыв, что бежать тут некуда. - Ох ты ж... Куда же я попал?
- Вы находитесь в пределах сектора Б комплекса Смерть! - ответил шар. - Экзекуция началась! Пожалуйста, приготовьтесь!
Микроскопический планетоид покрылся фосфоресцирующей плёнкой и загудел. На миг он превратился в детскую игрушку - игрушку для тех, кто не испугается сверкающих пустых глазниц, вырезанных на идеально ровной поверхности.
- Внимание, вопрос! - звук усиливался, странным образом рассеивая ненужные, мусорные мысли. В голове у чиновника Н. стало просторно, как никогда... Чего он, впрочем, совершенно не оценил. - Назовите, пожалуйста, третий закон термодинамики! Форма ответа - свободная!
Свободная форма ответа, свободная, не считая пленника и округлого надзирателя, комната, свободный от каких-либо идей разум... Ирония, сказал бы обыватель. Проклятие, подумал чиновник Н., тщетно пытаясь собраться с мыслями. Память, давно очищенная от ненужной государственному лицу информации, не спешила подсказать ответ...
- Я занимаю важный, ответственный пост в министерстве финансов! - пленник попытался уцепиться за соломинку. - Немедленно соедините меня с вашим начальством! Я хочу поговорить с человеком, который здесь решает вопросы!
- Ответ неверный! - хотя оба голоса звучали одинаково громко, чиновник Н. в сравнении с бездушным шаром выглядел вздорным скандалистом. - Осталось две попытки!
- Прекратите это безобразие! - "ответственное лицо из министерства финансов" отчаянно пытался найти выход... но натыкался на свой же взгляд. - Вы не можете так со мной поступать! Как же права человека?! Как же законы государства?!
- Ответ неверный! Осталась одна попытка!
Пот противными каплями заструился по лбу чиновника Н., но тот даже не опустил руку в карман пиджака, чтобы нащупать там платок. Он даже шевельнуться не мог: затаив дыхание и предельно сконцентрировавшись, пленник искал решение поставленной перед ним задачи... И не находил - все методы, пригодные для выживания в наполненных невидимыми ловушками коридорах власти, здесь были совершенно бесполезны. Программа, управляющая шаром, не соблазнится взяткой, её не испугаешь серьёзными покровителями или высокой должностью. Ей вообще на всё наплевать - кроме того, что входит в область её компетентности. Вопросы, ответы...
Может быть, попытаться вспомнить? Ведь в девственно-невинные годы молодости, когда он учился в университете, программа включала в себя курс физики. И там, вроде бы, упоминалась какая-то термодинамика... Вроде бы, даже законы какие-то озвучивались... Вроде бы...
- Любая система... Стремиться... К абсолютному минимуму... - кожа на лбу собралась в грубые складки, словно отражая напряжённую работу органа, под этим самым лбом скрытого. - То есть, при стремлении системы к абсолютному минимуму... Любой системы... Чёрт! Да не помню я! Не помню, слышишь ты, жестянка?!
Лицо чиновника Н. обезобразила злобная гримаса, что, вкупе с маленькими чёрными глазками сделало его похожим на бульдога. Очень агрессивного бульдога, который вот-вот собирается наброситься на противника... Но серый шар этой экспрессии не оценил.
- Ответ неверный! Попыток больше нет! - и добавил, почти с удовольствием. - На-ка-за-ни-е!
Впереди что-то вспыхнуло, мгновенно отразившись ото всех граней куба. Солнце или пламя? Но тревожная мысль умерла, только родившись - мозг не выдержал обжигающей боли, хлынувшей по воспалённым нервным волокнам. Он просто не справился с пронзительным воплем умирающей плоти и отключился, утягивая сознание чиновника Н. в чёрный мир без снов...
Надежды или сомнения...
Боль или сожаления...
Нелепая музыка, странный ритм, почти бессмысленные слова. Откуда это вообще взялось? Чиновник Н. стиснул зубы и попытался встать, но не выдержал резкой вспышки боли и рухнул обратно на гладкий пол. Холодный, идеально ровный, а если смотреть на него - то иллюзорно прозрачный... Мелодия в голове не стихала, пробиваясь даже через хаотические всплески болевого шума. Боль и музыка, музыка и боль... Чиновник Н. пытался думать о чём-то ещё, но все его усилия разбивались о стену, построенную шокированным до самой глубины души мозгом... Мозгом, который отчаянно отрицая реальность, отказывался сообщать хозяину страшную правду.
Шар, зеркальный куб, пленник с отсечёнными лазером ступнями.
- Повторяю вопрос! Назовите, пожалуйста, греческого философа, предположительно придумавшего принцип золотого сечения! - равнодушно бубнил голос. - У вас есть три попытки!
- Иди к чёрту! - огрызнулся балансирующий на грани отключки чиновник Н. - И ты, и твои вопросы!
- Ответ неверный...
В каком году произошёл конфликт на реке Халкенгол?
Назовите, пожалуйста, основные принципы гностицизма!
Сформулируйте клонально-селекционную теорию! Форма ответа - свободная!
Какие вы знаете предпосылки научно-технической революции? Форма ответа - свободная!
Что...
Как...
Когда...
Почему...
...
Внимание, вопрос!
Лучи лазера, возникающие из ниоткуда и чётко выполняющие свою функцию, уже отсекли ноги чиновника Н. Пленник не мог сидеть, он лежал, завалившись набок, а потускневшие глаза неотрывно следили за безжалостным шаром.
- Ответ неверный! Осталось две попытки!
Превращённое в маску боли и страдания, всё в каплях и потёках пота, лицо человека и серый шар, совершенно ровный и равнодушный, казалось, находились на противоположных полюсах. Во всех смыслах... Как символы, как агенты влияния, как жизнь и смерть...
Машина, задающая вопросы, была хозяином положения - пленник был... пленником.
Лицо, нарисованное на идеальной поверхности, воплощало абсолютное безразличие - его жертва воплощала абсолютную муку.
Электронный палач никогда не жил - чиновник Н. готовился умереть.
Он уже смирился... Он уже решил...
- Убей меня уже... - бесцветным голосом попросил изуродованный пленник. - Сколько можно пытать... Издеваться... Ты же знаешь, что я не знаю. Ничего не знаю, из того, что ты спрашиваешь...
- Ответ неверный! Осталась одна попытка!
Чёрные глаза дёрнулись и закатились, руки заёрзали по полу, будто пытаясь найти опору - не для тела, для сознания.
- А знаешь, что... - прошептал чиновник Н., вкладывая последние капли сил в слова. - Катись ты к чёрту... Ты...
Он знал, что сейчас произойдёт. И закрыл глаза. Серый шар не обманул ожиданий. И боль, родившаяся в груди, разорвала тело на жгучие лохмотья. Смерть была так близко, стоит лишь протянуть руку... Протянуть...
- Ответ получен! - неподвижное лицо машины парило над неподвижным телом пленника, словно свидетельствуя о выполнении приговора. - Экзекуция завершена...
- А он крепкий... Выдержать смерть класса Б, сохраняя при этом относительную ясность сознания - задача не из лёгких.
- Угу, многие сошли с ума на этом этапе. Поделом, конечно, но для нас в первую очередь интересен опытный материал... А кого казнить, кого миловать - пусть суд решает.
- Вот-вот. Нам дана относительная власть над этими приговорёнными - и только. Суть наказания, сроки, особые условия оговариваются Ликвидационным Комитетом, остаются только детали...
- Ну-ну, нам ли жаловаться? Такое зрелище вряд ли кто ещё может увидеть. И уж точно не зажравшиеся чиновники - вроде тех, которые проходят через наш комплекс. Наворовать-то наворовали государственной собственности, а как были одноклеточными - так и остались.
- Вот-вот... Хорошо, что законы ужесточили пять лет назад. Смерть класса А за превышение полномочий, класса Б - за казнокрадство... Красота! И главное - относительное отсутствие насилие.