Карпова И. О. : другие произведения.

Контракт для демона Гл2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рабочее название "Фауст" получило название официальное. Теперь это "контракт для демона". Вторая глава, гда мой любимчик Фауст продолжает пакостничать. Рассказ задумывался как фэнтезийно-приключенческий, но получился фэнтезийно-психологический. Так, что необеснуйте. P.S. Люди, читающие мои высококультурные произвеления, пожалуйсто, комментируйте, если вам не сложно. Заранее спасибо ^,,^

   Контракт для демона
   2
  
   Написано по случаю долгожданного шестнадцатилетия, и
   посвящено всем депрессирующим личностям в надежде на скорейшее излечение =)
  
   Вечер был скучным и холодным. В камине догорал огонь, и все книги были уже прочитаны. Хризантемы на окне медленно покрывались инеем. А мне все равно. Ведь кто бы, что бы не говорил, а депрессии бывают даже у таких существ как я. Температура моего тела тоже медленно, но верно понижалась: своих пальцев на ногах и руках я уже перестал чувствовать и со стороны походил на давно окоченевший труп (тут сказалось и недельное недоедание, и трехдневное охлаждение при температуре ниже 20 градусов).
   Насладиться покоем и безмятежностью мне помешала ЭТА.
   Она кое-как вписалась в дверной проем и жестоко нарушила царящую вокруг тишину.
   - Ты что, дурак?! - С порога проорала она. - Зима на дворе, а ты дверь и окна расхлебянил!
   И она начала в спешке закрывать ставни, хлопать рамами и подтыкать их разнообразными тряпками (среди них были и мои лучшие штаны, между прочим!).
   - О, Боги, зачем вы послали на мою шею это безответственное существо?! - Ворчала она, подбрасывая поленьев в камин. Сбегав в другую комнату, она принесла плед.
   - Фауст? Ты меня хотя бы слышишь? - Уточнила она, осторожно подходя с этой тряпкой ко мне.
   Я медленно моргнул и так полуопущенными веками. Она изумленно расширила свои глаза, дотронувшись до моей руки:
   - Да ты же весь ледяной! - Возопила она, спешно упаковывая меня в плед. Как обычно пледа на всего меня не хватило. Хотя по нормальным меркам он и был большой (в него она могла укутаться с головой), но он лишь кое-как дотянул мне до середины груди. Девушке этого показалось мало, и она снова сорвалась и притащила пуховое одеяло. Оно для нее было тяжеловато, поэтому ее периодически заносило в сторону.
   - Отстань от меня, КОротышка! - Вяло отбивался я. Конечно, я бы с легкостью вытолкнул эту придурочную из своего дома, но из-за депрессивного приступа я был истощен полностью. Так что укутка происходила без каких-либо проблем и сопротивления. Ну и хрен с ней! Все равно, меня быстренько разморило, когда я оказался после январского холода в теплом кресле у камина. Мой некогда собранный и острый как игла ум растекся по всей площади черепно-мозговой коробки, и отскоблить его не представлялось никакой возможности. Да и пусть. Все равно сейчас засну...
  
   Вызывая ужасный дискомфорт мой желудок, тем не менее, все больше и больше прилипал к позвоночнику. Казалось, что он уже давно начал переваривать самого себя. Такая ужасная мысль как потеря идеальной фигуры резко вклинилась в мое заспанное сознание, и я моментально проснулся.
   Хех.
   Ну, естественно она и не додумалась переложить меня на мою мягонькую кровать (чисто не подняла бы), а спокойно оставила лежать на этом неудобном кресле, лишь не много опустив спинку. Рядом стоял мой круглый столик, который был буквально забит всяким мисками-плошками (по запаху, похоже, из-под куриного бульона), среди которых гордо возвышался горшок с моей хризантемой.
   В спальне кое-кто завозился.
   Ради того, что бы указать, где достойное таких гостей место (естественно на коврике возле входной двери) пришлось вставать.
   Дверь была полу открыта, и в образовавшуюся щель можно было заметить, как ранние лучи солнца играют в ее золотых волосах, оттеняя каждый неровно лежащий локон. Белоснежная рука тонула в густой серой шкуре степного волка (он был большой... очень), которой была накрыта девушка. Я уже отсюда мог определить, что она была даже без ничего. Мягкое посапывание.
   Хе-хе...
   Я завернул сие мелкое создание в шкуру наподобие рулона и взял на руки.
   - Мммм. - Мне пришлось осторожно увернуться, дабы эти шаловливые ручки даже не задумывались зацепиться за мою шею.
   - Ну вот и пришли. - Тихо прошептал я, и резко дернул сверток за край, находящийся снаружи. Тело, перекувыркнувшись, не очень мягко приземлилось на коврик.
   Дело сделано, хе-хе.
   - Хей! - Очухалась она. - Ты! Фауст! Сволочь! Стой!
   Поздно. Я без всяких зазрений совести (фигурально выражаясь) оставил эту индейку квохтать за закрытой дверью спальни.
   Моя спальня! Я шумно втянул воздух через нос.
   Бха! Бхе! О, черт! Сколько же эта женщина здесь находилась, что все успело ею так сладко провонять?! Срочно проветрить! Я от всех щедрот своей души (для себя, любимого, ничего не жалко) распахнул высокие полутораметровые окна - в комнату тут же проник щипучий зимний морозец, подрумянивший мои впалые щеки. Из-за яркого блеска наста пришлось щурить глаза. Я вообще не очень комфортно чувствую себя на таком ярком солнце.
   Послышался деликатный стук. В рамках того, насколько деликатно может стучать раздраженная женщина.
   - Отдай одежду. - Раздалось из-за двери.
   - У тебя ее никто не отнимал.
   - Фауст. Я тебя по-хорошему прошу: отдай немедленно одежду.
   Кстати, давно пора было сделать уборку.
   - У меня ее нет.
   - Прекрати издеваться!!! - Взревело за дверью.
   - У меня ее нет. - Повторил я, пропуская девушку внутрь.
   - Прекрати пялиться! - Я осклабился еще шире. - Она вот тут же лежала!
   - А не там, случайно? - Уточнил я, показывая на чернеющую кучку за окном. И не дождавшись ответа, уточнил:
   - Добежишь? - Она зло посмотрела на мою клыкастую физиономию.
   - Это у тебя комплексы такие, да? Ты поэтому над всеми издеваешься?
   Она от меня, что ли, это словечко подцепила? Дурочка - курочка.
   Теперь можно было спокойно пересчитать все мои зубы - такая надутая голячка в роли искательницы истины выглядела донельзя комично.
   - Не смеши мои гриндара - у них и так уже колики. - Я спокойно пошел на кухню, оставив эту девицу пухнуть от злости.
   Таак, что у нас сегодня на завтрак?
  
   Минут через пятнадцать вся оказавшаяся рядом "деревня" развлеклась видом полуголой девицы, завернутой в один задырявленный плед, бегущей босиком по свежему насту и тридцатиградусному морозу за кучкой взявшихся из неоткуда шмоток. А так как плед был тонюсенький, а фигурка премиленькая все окрестные субъекты мужского пола еще и посвистели.
   Хех.
  
   - Говорить с ним буду я.
   - Хрен тебе.
   - Мне?! Да ты посмотри на себя: щеки впали, красные глазюки так и сверкают в поисках жертвы на поздний ужин, волосы на голове торчат под неопределенным углом. Свои чернющие когти ты вообще с рождения не стрижешь! Теперь прибавь это к своей, и без того похожей на ссохшееся чучело кикиморы, внешности и ты без труда сможешь предположить, что случиться с бедным заказчиком!
   - Его придется выносить ногами вперед. - Мрачно буркнул я. Сравнение с кикиморой больно ударило по самолюбию.
   - А тебе оно нужно?
   - Слушай, Малявочка, - хе-хе - что бы ты сейчас мне не сказала, я все равно останусь сидеть здесь, и что бы сдвинуть меня тебе понадобится, по крайней мере, бульдозер!
   Она оскорбилась, но сделала вид, будто все поняла. Все дело в том, что у девочки комплекс собственного маленького роста. Подумаешь, 158 (хотя она всем говорит, что в ней все 165). По крайней мере, мне мелкие нравятся больше, но как вобьешь такую простую мысль в головку упертой девицы? Я вообще не занимаюсь бесплатной благотворительностью, так что пусть продолжает себя кусать и дальше - не собираюсь отнимать у себя очередную тему для подколов.
   Тем временем в дверной проем боязливо втиснулся наниматель. Вид встрепанного "демона" его все-таки испугал, но на подобной жирной свинячьей физиономии отражать какие-либо (кроме алчной жадности) чувства было весьма проблематично. Это вообще было человеком лишь при ближайшем рассмотрении, а издали казалось студенистой массой, кое-как втиснутой в явно маловатые, но дорогие тряпочки.
   Заказчик осмотрелся. Страх моментально улетучился и эта жирная клякса нагло уселась в кресло напротив меня.
   - Это не ваше. - Холодно сказал я. Все знакомства, начинавшиеся подобным образом, всегда были с летальным исходом. Летальным естественно не для меня.
   - Ну, уж извиняй, дружочек, - без малейшего оттенка сожаление начало ОНО, - до твоих казематов было так обременительно дорого добираться, что я могу позволить себе подобную компенсацию.
   - Это решать мне. Встаньте. Это не ваше место. - На Слизня, наверное, подействовало выражение моего лица. Теперь я мог точно определиться, кто "станет" моим поздним ужином (если меня не перекособочит раньше).
   Оно угрожающе (ха-ха!) просверлило меня своими склизкими поросячьими глазками и, что-то пропыхтев, оторвало свою задницу от подушек. Его место тут же заняла девушка.
   - Вам стоит представиться. - Продолжил я, глядя сверху вниз на Это. Даже сидя я все равно оставался выше его стоящего.
   - О, да, да, конечно! - моментально сменив гнев на милость, залебезило Оно. - Аврелий Вестник.
   Ага, Вестник банкротства. Я сразу сообразил, какая скотина (вообще, не стоит так обзывать животных) попала мне в руки... После такого в доме надо будет не только проветрить, но и хорошенько промыть, хотя зараза к заразе и не пристает. Аврелий Барыжная Свинья - общепринятое народное погоняло.
   Хех, как удачно. Хоть кого-то можно развести.
   - Вас, уважаемый я знаю, а, позвольте узнать, кто сия блистательная особа?
   - Я - Корделия - его компаньонка! - выпалила девица на одном дыханье, прежде чем я успел что-то вставить.
   Свин гаденько осклабился. Всем известно, что мои компаньоны/ки долго не живут. Но Корделия и не была ею. Просто ей так представляться было намного удобней, чем долго и запутанно объяснять, почему она всегда увивается за мной хвостиком. Мне-то причина была ясна с самого начала. Но согласитесь, ведь не все девушки согласятся жить под одной крышей с демоноподобным существом, при этом за так выполняют обязанности домохозяйки и поварихи?
   Короче, разговор продолжался.
   - Чего вы, собственно, от меня хотите, дорогой Аврелий? - Я (!) спросил чистую правду: этот жмот действительно очень многим дорого обошелся, даже слишком.
   - О, тут такое конфиденциальное дельце. Я, конечно, понимаю - вы, Корделия компаньонка высокоуважаемого Фауста... Простите, но не знаю вас по батюшке, - перевел Хряк свои желтушные свинячьи глазки с девчонки на меня. Но я понял, это он так издевается. Типа сладкая месть. Ну-ну, хе-хе. Не стоит мне гадить, когда хочешь со мной сотрудничать.
   Но, надо признаться, Слизень был весьма наблюдателен: меня по батюшке никто не знает, как, впрочем, и я сам.
   - Поэтому, я понимаю - вы своя. Но услужите уж старику. Пусть это поручение останется только между нами. Хорошо? - Тем не менее, продолжило ОНО.
  
   - Ты его конкретно ободрал! Это ж надо, да мы вообще ни за одно дельце столько не брали! Я уж ничего не говорю о сложности этого... кхм... поручения - детский лепет на лужайке прям таки. Хоть один раз в жизни поимей совесть! Бедный жиртрест на всю оставшуюся жизнь без штанов останется! - И все в том же духе. Корделия так распиналась уже полчаса. И не надоело, интересно? У меня, например, уже в ушах звенеть начало.
   - Умолкни, Малявка! Этот, хе-хе, "бедный жиртрест" после такой копеечной суммы не обнищает, поверь мне на слово. И вообще, он как-то легко отдал свои кровные, ты не находишь? - Это был чисто риторический вопрос. Я и без Корделии уже со всем разобрался. Просто давал пищу для ее скудного (ну, не совсем...) ума.
   Дело действительно предстояло легчайшее. Пойти в горы, найти заброшенный храм, покопаться в развалинах и апофеозом подобной глупости была некая коробочка, явно магического характера. Корделии было стыдно брать столько (подумаешь, всего-то 20 тыщ Карборийских далонов) за такое, а мне, лично, ничуть: хочешь жить - умей вертеться. Тем более, я знал одно маленькое "но", а девчонка - нет, хе-хе.
   Но причина столь варварской обдираловки была даже не в этой мааалюсенькой загвоздке, и уж конечно не в финансовых проблемах. Чрезмерное богатство и роскошь меня мало прельщают, а мой уютный домик на отшибе деревни намного милей громадных замков в самом центре Сардарина. Все дело в проклятой профессиональной гордости: чем больше сдеру с клиента - тем лучше себе покажусь (хотя и так уже люблю себя-любимого больше некуда).
   В заключение скажу, что по всей Карбории я наидорожайший наемник!
   - Слушай, а мы что, завтра поедем? - Продолжала доканывать меня девица.
   - Какая догадливая девочка! Возьми конфетку! - Умилился я.
   - Дурак ты. - Снова надулась она. - Сейчас вот пойду и в самом деле возьму. Вообще без конфет останешься!
   - Обожрешься сладкого - снова прыщи вылезут. И будешь ходить-пугать и без того пуганных деревенских задохликов.
   - Эти задохлики по красивей тебя будут. - Решила поддеть меня эта пигалица, надавив на, и без того больное, самолюбие.
   - Хех, чего же ты тут торчишь целыми днями? Иди, охмуряй потенциальных женишков, а то увидят меня - разбегутся. И, не дай Боги, еще и приходить перестанут.
   - Ха! - Взревела она с ближайшего кресла. - Ревность загрызла?
   - Разве что тебя. Кончай придуриваться, КОротышка. Иди-ка лучше сваргань чего-нить вкусненько...
   - Сам варгань, - самым наглым образом был перебит я.
   - А чего какая злая? - Я, оторвавшись от созерцания огня в камине, выглянул из-за спинки кресла: девица, сложивши руки на груди, смотрела куда-то в потолок.
   - У меня есть имя.
   - Да ну! Вот так новости!
   - Прекращай издеваться! У меня есть нормальное имя, а ты меня постоянно какими-то глупыми кликухами зовешь. Я тебе что, собачонка?! Не будь таким эгоцентриком, Фауст, и вспомни, что я человек, а, следовательно, могу совершенно спокойно на тебя обидеться! Я прошу лишь немного уваж...
   - Хватит, а то я сейчас просто разрыдаюсь от переполнивших меня вдруг совести и жалости. Иди, приготовь чего-нибудь, а то я сейчас на фоне разыгравшихся эмоций помру с голодухи.
   - Нет.
   Рааааа! Сейчас сломал бы эту хрупкую шейку собственными руками!!!
   - Милая Корделия... - спокойно начал я, - ТЫ МОЖЕТ, ПОДНИМЕШЬ СВОЮ ЗАДНИЦУ И ПРИНЕСЕШЬ МНЕ ПОЖРАТЬ?!
   Зараза! Сволочь! С..а! Эта паршивая гадина преспокойненько сидела себе на кресле и улыбалась от уха до уха, в то время как я просто задыхался от переполнявшего меня гнева!
   - Так точно, сер! - Смеясь, отчеканила она. Выпорхнула из кресла, мимоходом чмокнув меня в щеку (ваааа, как я мог пропустить и не пресечь подобную провокационную деятельность?) и поскакала на кухню.
   - Мымра. - Вслух заключил я. От ее губ на щеке остался теплый след... Да ну ее в энное место. Пусть на кухне старается, а я на зло спать пойду.
   Хе-хе.
  
   Вьюга застала нас прямо в степи. Правда по правую руку чернел лес, но в том-то и дело, что он всего лишь "чернел". Где-то там, за широкими долами. А опыта в зарывании своего конечно бренного, но от этого не менее любимого тела под твердющий слой наста (как это делали далекие северные народы) у меня не было. В общем, когда лошади почти равномерно покрылись беленьким налетом я смилостивился (Корделия меня просто задолбала) и мы дружненько свернули на право.
   По мере того, как мы приближались к "заповедной" роще лошади белели прямо на глазах. И вошли животинки под лесной покров уже никакими. Мне и Корделии пришлось срочно разводить костер, по возможности как можно больше и теплее, потому что, отогревать двух долбаных кляч - это вам не грибочки жарить! А попробуйте-ка найти в середине зимы хоть пучок нормального сухого хвороста. Легче пойти и повеситься на первом же попавшемся суку, дабы их тут предостаточно - ходи и выбирай который больше нравиться. После десяти минут подобного нытья, терпенье КОротышки кончилось и она, плюнув на женскую неприкосновенность, пошла в лес одна. Хе-хе, у меня, между прочим, и так уже ноги отваливались - это вам не хухры-мухры вещмешки таскать (если б коняги окончательно подохли - наша "премиленькая" прогулочка растянулась еще дня на два точно).
   Не было ее довольно долго. Честно, я уже стал немного подмерзать и вообще, сгрыз последнее моченое яблочко. Уж ничего не говорю об окоченевших в конец лошадках! Но только я отправился на поиски этой реинкарнации Сусанина, как она самая явилась пред мои красны очи. Раскрасневшаяся, взмыленная и... горбатая.
   Скинув со спины вязанку хвороста, девицы выгнулась, похрустев суставами, и лишь после этого оглядела нашу стоянку, заваленную огрызками.
   - Эй, ты, проглот! Хоть мне-то что-нибудь оставил?!
   - Наверно, поищи в сумке. - Спокойно ответил я, подбираясь с огнивом к достаточно сухим веточкам. Блин, это ж надо, зажигалку дома оставил! Теперь придется пользоваться этим доисторическим приспособлением. Хотя, вот Корделия всю свою жизнь только так и зажигала огонь!
   - Ну, ты и жрать, блин! - Донеслось из недр сумки. - Думаю, на следующем привале нам придется зажарить какую-нибудь из лошадей, чтоб не помереть с голодухи.
   - Чур, твою. Моя скотина еще жить хочет.
   - Все равно, ты - сволочь. При чем редкостная!
   - Ну и пусть. Зато живется веселей. - Искорка все-таки вспыхнула и медленно осела на ветках.
   - Тебе, а не окружающим.
   - Естественно мне! - Я подул на будущий костер.- Я что, центр благотворительности?
   - Ну, ты же живое существо. В тебе есть хоть какие-то зачатки благородства!?
   - Есть. И даже вполне развитые побеги. Просто, все они касаются меня одного.
   Я просто макушкой чувствовал ее испытующий взгляд! Хлеще любой дрели сверлит, блин!
   - Что? - Не выдержал я.
   - Ничего. - Очухалась она. - Я тут ягодок подмерзших нашла. Хочешь? - И девица протянула мне оледеневшую веточку брусники. Такие сочные и переспевшие они смотрелись аппетитно даже замерзшими. Но вовремя вспомнил, что мой неожиданно разыгравшийся аппетит почти ничего не оставил Корделии. Прикинув в уме некоторые цифры, я подумал, что с таким рационом девчонка не дотянет даже до следующего привала.
   - Нет, мне хватит.
   - Да ладно. Я же видела, что ты просто пожирал бедняжек глазами! - Улыбнулась Малявка.
   - Я сказал, - пришлось немного повысить голос, - мне хватит.
   - Хорошо, оставим на завтра. Теперь я посплю чуток, покараулишь?
   - Поешь сначала.
   - Не боись, - это она мне?! - у меня смотри, какой запас жирка, - и девица, покопавшись, приподнимая короткую шубейку, взялась за маленькую складочку кожи на животе, - а ты у нас вообще скелет ходячий. Хи-хи!
   - Чего смешного? - Возмутился я. И есть от чего: скелетами обзываются, к тому же и смеются!
   - Да вот, удивляюсь: куда в тебя столько жрачки помещается? Питаешься ты сытнее, чем я и лошади вместе взятые, при этом жердь ходячая!
   - Как жердь? А как же моя мышечная масса?
   - Ну, ладно, еще и она самая. Блин, но все равно не честно! Мы, женщины, лишний съеденный кусочек считаем, а вы, мужики, жрете как эти... как их... пылесосы, блин!
   - А ты хоть знаешь что это? - Ее физиологические размышления меня здорово позабавили.
   - Что "что"?
   - Ну, пылесос?
   - Ага, ты же объяснял, забыл? Такая штука, которая в себя пыль того... засасывает.
   - Ладно, прирожденный гений, спи уже.
   Корделия широко зевнула.
   - А мне холодно.
   - Мне что, сплясать?
   - Зачем? - Хоспидя, святая простота. - А можно я рядом с тобой лягу? - Невинно так поинтересовалась она.
   Я подумал. Хорошенько подумал: гордость не позволяла проявлять подобную заботу, но если не разрешу - замерзнет на хрен и будет потом всю дорогу "пилить", попеременно хлюпая носом.
   Я поднял руку, приглашая под свое крыло.
   Та радостно взвизгнула и прижалась так близко, насколько смогла. Еще и приобнять не забыла.
   Девица, блин...
  
   Под крепко сплетенные ветви многовековых дубов снег и ветер почти не проникали. Поэтому сидел я не на ледяном насте, а всего лишь на примерзшей листве. Хотя, сказать по правде, хрен редьки не слаще.
   Корделия мирно дрыхла у меня на коленях и видела уже, наверное, сон десятый. Что не мешало ей иногда посапывать и тихо бормотать. Не знаю как коняги, но мои ноги уже отогрелись. В отличие от спины, которая замерзла окончательно и, хотя возможно, это всего лишь мои инсинуации, начала медленно покрываться инеем.
   Чую, чую ранний радикулит...
   Девица дрогнула во сне. Это мимолетное движение отозвалось дикой болью в моих уже порядком затекших ногах. Хотелось волком на луну завыть, но вдруг этот сзади с испугу стрелу промеж лопаток засветит - два часа ее потом выковыривай! Короче, пришлось изображать из себя великомученика и в тихую скрипеть зубами.
   В тихую не получилось - где-то какая-то старая кляча тире птаха неизвестного происхождения видимо решила принять снежную ванну, и в честь этого она плюхнулась прямо на сугробы, которые висели у нас над головами на сложном скреплении веток. В результате мне на колени свалилась огромная снежная шапка.
   Сзади послышалось приглушенное хихиканье...
   Девица резко вскочила и начала судорожно вытряхивать снег из-за воротника. Делала она это громко, скачкообразно и вообще затоптала весь наш костер.
   - Здравствуй, Фауст.
   - О, Валенька, наконец-то! Честно, я уже начинал подумывать, а не решил ли ты самолично окочурится в этих кустах?
   В зарослях заиневшей растительности блеснули злобные глазюки, и через секунду оттуда выскочил растрепанный эльф:
   - Меня зовут Ваальмир!
   - Не надо так кричать, дорогуша: я прекрасно тебя слышу. Но вот твой впечатлительный напарник может спокойно оглохнуть.
   - Если я "дорогуша", то ты банный веник. - Эльф горделиво тряхнул своей длиннющей белобрысой шевелюрой и за шкирку вытащил из кустов своего сородича. Им оказался мелкий ушастый, судорожно сжимавший в ручонках лучший Валькин лук. Папаня поставил сынулю на ноги, отряхнул и щелкнул по носу, отвлекая внимание пацана от моей высокоуважаемой персоны.
   - А чего это эльфам понадобилось в этой ободранной роще? - Шепнула мне на ухо Корделия. Зря шептала: у Вальки такой же отличный слух, как и у меня.
   Я флегматично пожал плечами. Кто знает этих ушастых, может они садомазо заделались, вот и торчат зимой непонятно в какой дыре.
   - Пустишь обогреться старого компаньона? - А раньше он чего ждал?
   - Если тебе будет удобно греться у этих жалких остатков былой роскоши, то, пожалуйста.
   - Смотри, Эрик, сейчас мы напросились на огонек к одному из самый скверных нелюдей нашего мира. Если ты еще хоть когда-нибудь, хоть где-нибудь увидишь эту сволочь - никогда не подходи и не здоровайся: кроме неприятностей на свою задницу тут тебе ловить будет нечего.
   Младший ушастый покосился на меня своими огромными голубыми глазищами и сделал некоторые пометки на будущее.
  
   От Ваальмира по-прежнему тащило репешком и лавандой. В фимиаме эти два растения отгоняют всякую нечисть и злых существ. Как показала практика я не отношусь ни к первым, ни к последним, т.к. сам очень люблю иногда покуривать эти травки в купе с васильком и желтым донником. Но на Вальку это не производит никакого впечатления: он все равно продолжает поминать меня именами всех нечистых, которых только носит его память.
   Но больше всего мне в эльфах нравится даже не их фимиамы, а прекрасные вместительные рюкзаки.
   Например, сейчас мой старый знакомый извлек из малюсенькой заплечной сумки две бутылки самогона и средних размеров короб, от которого вкусно пахло мясными пирогами!
   Около вновь разведенного костра Корделия сразу подобрела и уже начала подлазить ко всей этой вкуснятине.
   - Сначала старшим. - Строго пресек я подобную противную моему сердцу деятельность, забрав хавчик себе на колени.
   - Это не честно! - Тут же возмутилась девица. - Ты и так уже сожрал все мои припасы!
   - Пока охранял твой трепетный сон - нагулял аппетит.
   - Отдай жрачку ты, бездонная бочка!
   - Ты мне еще похами - вообще ничего до следующей деревни не получишь.
   Девица надулась и отвернулась от костра. Ну и нечего обижаться. Сама знает, что грубостей по отношению к себе я на дух не переношу.
   - Слушай, Фауст, ты вообще как забрел в такую глушь? - Весело начал Валька, умыкнув у меня из под носа заветный короб.
   Черт бы побрал эльфийскую ловкость и мою нерасторопность!
   - Тоже самое я хотел спросить и у тебя, Ушастый. - Я мрачно наблюдал, как эта эльфийская морда протянула жирный, масляный беляш через плечо Корделии. Та горделиво отвернулась. Тоже мне, обиженная невинность, блин.
   - Я такой же ушастый как и ты. - Резонно заметил эльф. Кстати об ушах: надо бы вытащить все серьги, а-то примерзнут еще на таком морозе. - А вообще, мы с Алей у ее родни решили перекантоваться. Ее отец местным лесничим устроился, вот я и надумал совместить приятное с полезным и, прочесывая подлежащую территорию обучаю сына некоторым приемчикам следопыта.
   Ага, а засада в кустах видимо была одним из них.
   - Ты же бард! - Насколько я помню (а склерозом я пока не страдаю), Ваальмир терпеть не мог всех этих "зеленых" хануриков, сиречь друидов и следопытов.
   - Ага, - вяло отозвался он, - зато теща из бывших сёрчеров. На заслуженном отдыхе.
   - Не переживай, по крайней мере, твоя жизнь после расторжения нашего контракта стала намного безопасней.
   - Ага, утешил блин... Эй дамочка, - это Валька уже к Корделии приставать начал, - ты на меня-то за что дуешься? Я тебя, между прочим, еще пятнадцатилетней девчушкой видел. В белом платьице бегала и приставала к Фаусту с провокационными вопросами.
   - Чегооо? Какими это вопросами? - Резко развернулась девка, представив костру свое раскрасневшееся личико.
   - Ну, например, - почесал эльф идеально гладкий даже в пять ночи подбородок. - А почему так поздно уходит из дома с какими-то грудастыми тетечками? Или: а почему дядечка хамит тетечке? Или: а можно ли обрезать дядечке такие большие уши? Но больше всего меня позабавила твоя одна фразочка, после которой бедняга Фауст с воплем капитулировал в комнату.
   Сказать по чести, таких фраз было много. Мелкая Корделия меня просто убивала.
   - Может, не надо? - Осторожно спросила равномерно красная девица.
   - Па, скажи, скажи! - Повизгивал мелкий.
   - Это звучало примерно так: "Если дядечка Фауст будет есть так много моих пирожков, то к тому моменту, когда я выросту и будет пора выходить замуж сам станет похож на раздувшийся под напором начинки пирожок! И что мне тогда прикажете делать с таким хахалем?!"
   Чего!? В идеале там фигурировала кровать.
   - Это звучало совсем не так. - Я обиделся. Этот ушастый что, издевается надо мной?
   - Ну, не при детях же. - В ответ улыбнулась эта наглая морда.
   - Кто это тут деть? - Тут же встрял мелкий. Мог хоть немного мозгов от папаши унаследовать. Вечно эта Альберта во все сунется. Такой амбициозной стервой была, что даже я (!) от нее шарахался! Хотя, почему это "была"? Наверно, еще "осталась".
   - Ну и что? Я была маленькой, а маленьким свойственно говорить всякие глупости. - Вздернула нос девчонка.
   - Ну естественно. - Подмигнул мне Валька. Наклонившись к моему уху, он громогласно прошептал:
   - Не понимаю, как ты вообще терпел эту девчонку. С сыном и то легче. Завидую я твоим железным нервам!
   Интересно, кто чьим завидует больше? Я бы с этой истеричкой-женушкой и дня не прожил!
   Хотя, с другой стороны, Альберта все же имеет некоторые выдающиеся особенности (первоклассную фигурку и мордашку, которой позавидовала бы любая богиня). Да и папочка у нее богатенький...
   Вот так дилемма, хех.
  
   Демон подозрительно посмотрел на меня и принюхался. Пару минут он что-то усиленно взвешивал в своем мозгу, после чего его черные глаза-буравчики торжественно засияли.
   - Да! Да! - С волнением и придыханием прорычал он. - Мне знакома эта кровь! Я согласен заключить с тобой сделку, но только в обмен на кое-что для тебя безмерно важное!
   - Жизнь мою ты не получишь ни под каким предлогом!
   - Ты в серьез считаешь, что твое жалкое существование в этом никчемном мирке - самое важно для тебя?
   - Э.. А что, нет?
   - Хо-хо! Никогда бы не подумал, что Его отпрыск будет столь меркантильным!
   - Это тебя никак не должно волновать. Так что же ты потребуешь в обмен?
   - О, а давай лучше сыграем в одну забавнейшую игру...
   - Игру?! Ты что, издеваешься надо мной?
   - Ну, ну. Не надо так кипятиться. Мы - демоны обожаем разные игры со смертными.
   - Но я бессмертен!
   - Это не столь важно. Так вот, игра называется... "Игра"! Буа-хо-хо!
   - Необычайно тонкий юмор...
   - Рад, что тебе нравится. Мы обмениваемся чем-либо в слепую. Ты берешь то, что тебе нужно от меня, но я при этом не буду знать, что именно. Тоже самое и по отношению ко мне. Все предельно просто. Ну, как? Согласен?
   - Это все чушь и пустая трата времени. Хватит играть со мной и говори, наконец, что тебе от меня надо!!
   - Нет, нет, нет! - Демон аж запрыгал на месте от нетерпения. - Давай сыграем! Давай сыграем!
   Тупой демон. Зачем мне нужен именно он?
   "Затем, что только он может дать тебе желаемое".
   Я знаю, знаю. Но...
   "Впервые вижу, что ты колеблешься"
   За последние полсотни прожитых мною лет я уяснил, что не стоит принимать решения на горячую голову.
   "Хочешь искупаться в проруби?"
   Не смешно.
   - Ну, давай, давай! - не унимался мохнатый.
   "Соглашайся. Все так просто... К тому же, тебе гарантировано будет интересно".
   - Хорошо. Будь по твоему, сыграем! - сказал я то ли своему внутреннему собеседнику, то ли демону. - Но, если ты только попробуешь хоть как-то меня надуть - будешь расплачиваться всю свою оставшуюся вечную жизнь!
   Демон довольно облизнулся.
  
   - О, черт! О, черт, черт...
   - Фауст? - спросонья отозвалась Корделия. - Эй, ты чего?
   - Черт. - Я невольно приложил руку к груди. Бьется. Значит не оно. - Тогда что же? О, Боги, что же?
   Уже прошло больше века, а я так и мучаюсь в ожидание. Живу в нетерпении. С того момента я перестал слышать своего вечного спутника - внутренний голос. Я потерял вкус к самым простым слабостям человека: богатству, власти и красоте, продолжая искать ответ на мучивший меня вопрос. Казалось бы, обычная сделка обернулась тысячелетней каторгой - погоней за потерянным. Если честно, я так и не понял, что же забрал у меня демон. Но ведь он сам сказал: "самое ценное в жизни". И как же я тогда не заметил этого? Вот так, было что-то безумно дорогое мне, в следующую минуту уже нет, а я продолжаю спокойно жить дальше.
  
   На утро я проснулся в препоганейшем настроении. Видя это, Корделия не слишком-то ко мне лезла, задавая вопросы только по существу. Однако, ее место тут же занял мелкий. Перед сном мы с Ваальмиром решили, что он проводит нас хотя бы до половины пути. Поэтому ни свет, ни заря эльф побежал предупреждать свою любимейшую женушку и "не менее любимейшую" тещу о своей временной отлучке. А мелкий, воспользовавшись долгожданным уходом папаши, начал приколебываться ко мне со всякими дурацкими вопросиками.
   Оказывается, в воспитательных целях Валька очень часто пичкал своего отпрыска рассказами из личной жизни. А так как впечатления от моего контракта к тому времени были еще довольно свежи, Эрик узнал обо всех наших злоключения в самом подробном виде. А их было очень и очень много... В общем, я бы еще долго мучался, отвечая на глупые вопросы про всякую ерунду (как то: окрас хвоста дракона, количество зуб на его нижней челюсти, длина махового пера сирены или цвет глаз горных лилипутов), но так кстати вернувшийся Валька спас это пропащее положение.
   Мы отправились в путь.
  
   - Отлично, Башня как раз в трех часах пути от этой деревеньки. - Корделия на всякий случай опять сверилась с картой.
   Мы сидели в единственном на всю эту дыру-деревню кабаке и набивали наши желудки отличными пельменями в прикуску сладкими пирожками. Расположение моего духа никак не хотело быть хорошим. Этому способствовало то, что все эти последние два дня Корделия вела себя будто ангел небесный. Возможно, что на нее так повлияло присутствие полу знакомого Вальки, но все это время я начал остро ощущал себя последней - распоследней свиньей. Что поделаешь, но я не доверяю людям, и на все оказанные ими любезности я просто из какого-то чувства мальчишеского противоречия отвечаю им подколками или просто прямо посылаю (тут немаловажную роль играет еще и главное качество моего характера - неуемная гордыня).
   Потому я без особого интереса лишь хмыкнул на ее реплику.
   - Хочешь еще? - Спросила она, указывая на пустую тарелку.
   - Нет.
   - Но ты же...
   - Если я ем много, это не значит, что моему желудку чуждо насыщение. И уж тем более не значит, что я жру каждую минуту!
   - Ладно. Я поняла. Не надо так горячиться.
   - Не надо горячиться?! Да я совершенно спокоен! - Кажется, или жирная трактирщица действительно с иронией покосилась в мою сторону? - И вообще, у меня сложилось впечатление, что ты только крик и понимаешь.
   - Что?! Да ты!..
   - Опять ссоритесь? - Перебил покрасневшую Корделию подошедший Ваальмир.
   - Нет. - Коротко ответил я.
   - Да. Никто не ссорится. - И встала, и ушла.
   Хм. Такого непроницаемого или даже каменного выражения на ее лице я не видел уже лет десять. Кажется, она все-таки обиделась.
   - Что с тобой в последнее время? При нашей последней встрече ты был более жизнерадостен.
   - Обыкновенная зимняя хандра. Скоро пройти должно.
   Повисла какая-то неловкая пауза. Валька явно что-то хотел мне сказать.
   - И именно по этой причине ты постоянно над нами издеваешься?
   - Я не издеваюсь.
   - Ага, ты просто цепляешься по каждому пустяку.
   Мозгоправ, блин.
   - Да, я цепляюсь. Вы даете повод, и я им пользуюсь. Это часть моего характера и имиджа. И вообще, я мерзкое, вредное и злобное дьявольское отродье, так что оставь меня в покое.
   Я встал и собрался уходить.
   Еще какой-то эльфийский недомерок будет мне мораль читать! Ох, кажется, я слишком издергался, так что перестал контролировать свои эмоции. Сохранять спокойствие и невозмутимое выражение лица на всякие колкости оппонента - одно из моих главных достоинств. Слишком забегался с этим демоном. И эти сны...
   Раньше я никогда не мучался от ночных кошмаров. Подобная неприятность обычно идет в нагрузку с совестью. А если у меня ее отродясь не ночевало, то какие же тут могут быть кошмары? Но они все продолжают бить по моей гордости, сбивать с наезженной колеи. Сразу забывается мудрость, с таким трудом накопленная за столетия, становишься вспыльчивым, невнимательным, короче, глупым амбициозным мальчишкой, которым был когда-то очень давно. Явные симптомы потери контроля над собой.
   - Ты куда?
   - Проветриться надо.
   - Обиделся. - Понеслось в след.
   Ну и пусть. Хоть это-то я могу контролировать.
   Хех.
  
   Ночь была холодной, свежей и светлой. С безоблачного неба на землю равнодушно глядели звезды. Тощий старый полумесяц должен был исчезнуть со дня на день. Несмотря на то, что мороз крепко схватился за мой нос, все запахи на километр вокруг были очень ярки и почти что осязаемы. Снег приятно хрустел под ногами и блестел в лунном свете.
   Зиму я вообще люблю больше чем лето. Разве летом можно тихо-мирно посидеть у камина с кружкой рома или хотя бы чая и греющейся у ног собакой, слушая завывания пурги за окном? А бывает, выйдешь вот как раз в такую ночь из дому - пар изо рта валит, в носу мороз покалывает, а от ледяного ветра глаза слезятся. Но хорошо же.
   Она сидела на запорошенной снегом лавочке под яблоней, выглядывающей из-за плетня чьего-то сада, и гладила пушистую кошку.
   - Знаешь, - без предисловий начал я, - ты живешь со мной большую часть своей жизни и, за это время, могла бы изучить мой характер вдоль и поперек. И, кажется, уже давно это сделала! А теперь ты что, нарочно меня постоянно подначиваешь? Я понимаю только сугубо варварские языки. Как то: деньги, интриги, обман, мошенничество и т.д. и т.п. Главным образом, язык денег и кулака мне знаком, конечно, больше остальных. Лишь это я считаю истинными добродетелями, способными дать личности все, что желаемо. И ты прекрасно это все знаешь, но с завидным упорством продолжаешь бесить меня своим добродетельным настроем. И вообще, последние дни ты ведешь себя так, будто я тебе близкий друг какой-то!
   - А что, нет? - Изумилась она.
   - А что, да? - Я слегка растерялся. В голове моей роилось множество мыслей, приводить которые я здесь не буду по причине гипертрофированной гордости и ранимого самолюбия.
   Она широко и искренне улыбнулась. Хотя, конечно, Корделия всегда улыбалась широко и искренне.
   - Спасибо. Ты отчитываешься - значит, ценишь мое мнение.
   - Что?! Да я...
   - Мне, честно, очень приятно.
   - А мне какое дело? - Буркнул я.
   Как сейчас вспомню - смеюсь над нелепостью и плачу от досады одновременно. Я снова повел себя как мальчишка.
   Хех.
  
   От башни осталась лишь северная, напрочь заросшая мхом и всякими сорняками, стена. Да и то не целиком, а всего лишь до третьего этажа. Остальные стены валялись в радиусе пяти метров от основания в полностью "разложенном" виде. Когда до Корделии наконец-то дошло, что придется спускаться в подвал, она начала жутко упрямиться, а сердобольный Валька поддержал ее, заявив, что девушек, больных клаустрофобией и с пожизненной боязнью темноты надо готовить к таким мероприятиям заранее (это довольно безобидный Эрик покинул нашу сладкую компанию на пол пути, а его папочка решил сопровождать дальше... Черт).
   Короче, когда я только решил оставить "пожизненную больную" стоять на шухере вместе с Валькой и начал спускаться вниз, как Корделия моментально забыла про все свои фобии и бросилась вдогонку. Зря. Руководствоваться принципом "просмотреть все самое интересное - ни-за-фто!" не самая лучшая жизненная позиция. Хотя, я именно так и делаю... Но мне позволено - я бессмертное существо.
   Я был взволнован. О, да! Волнение, это сладкое чувство, в предвкушение достижения поставленной цели, когда кровь начинает радостно бурлить. Я обожаю это: волнение и предвкушение. Два моих наилюбимейших чувства.
   Здесь, в этом чертовом сыром и грязном подвале сердце замирало в предвкушение. Мои ноги все норовили убежать вперед и я, если честно, полностью давал им "добро". Но сквозь мои возвышенные эмоции постоянно пробивалось слепое шебаршение и приглушенные ругательства девицы. А ведь я почти забыл, что она не видит в темноте так же хорошо как я. Поэтому приходилось постоянно притормаживать и дожидаться, пока эта слепая курица поравняется со мной, а потом снова убегать вперед, и снова останавливаться, поджидая девчонку.
   Я даже вполне серьезно разозлился, когда она в очередной раз поскользнулась, на ступеньке, заплесневелой от сырости. А Корделия все просила подождать, разрезая идеальную тишину своими криками. Легче бросить ее тут - и плевать, что разрыдается в голос.
   Ведь там ждет его он!
   - Господи, Фауст! Куда ты так торопишься, черт возьми? Этот гребаный, мать его, ларчик никуда не уйдет! - Похоже, девица разошлась не на шутку: так много ругательств она произносила лишь, когда сломала ногу лет эдак в тринадцать.
   - А ты пошевеливайся и не болтай лишнего!
   - Иди ты! Больно мне надо! У меня нету инфразрения!
   - Ну, так, чего же ты за мной поперлась? Без тебя я бы уже давным-давно со всем справился сам!
   - Сама не понимаю! Черт прямо-таки дернул! Наверно, глупая и наивная, помочь хотела! Но на хрена?! Теперь-то я понима...! - Корделия снова поскользнулась и, не удержавшись на ногах, приложилась задницей об пол. - ...Аю какой дурой была!
   - Действительно, дурой! - Мне снова пришлось ее поднимать, - поэтому иди-ка ты отсюда, пока окончательно не вывела меня из себя!
   - Черта с два! - Она повисла на мне, тщетно пытаясь удержаться на скользких ступенях. - Ты хочешь, чтобы я себе в полном одиночестве шею свернула и на тебя не легла бы вина?! Накося выкуси!
   - Да ты и в моей компании это прекрасно сделаешь, так что не стоит расстраиваться! А на счет вины - ты наивно...
   - Ой.
   - Что "ой"? Опять лодыжку подвернула?
   - Заткнись и туда посмотри!
   Я как-то не обратил внимания на подобное обращение к моей высокоуважаемой персоне и послушно обернулся.
   - Э? А..а... а где же...
   - Какая прелесть! - Реакция Корделии несколько отличалась от моей собственной.
   И ничего тут нет такого прелестного! Темный просторный зал, из потолка которого вырывается луч света и падает прямо на обычный круглый алтарь. На нем стоит средних размеров ларчик. Я видел это уже бесчисленное количество раз. Но где ОН?!
   Корделия, тем временем, с азартной улыбкой подошла к алтарю и провела пальцем по нарисованным на крышке узорам. Я схватил ее за руку:
   - Не открывай сундук.
   - Что? - Счастливо переспросила она.
   Я решил проигнорировать ее фразу, решив, что она как обычно перечит, и побежал в обход зала, выискивая хоть что-то отдаленно напоминающее вход/дверь или хотя бы нишу.
   Ничего. Обычные шершавые стены, созданные скорее для удобства, чем для красоты и декораций.
   Развернувшись, я заметил, как замок ларца металлически блеснул в лучах заходящего солнца и со звоном открылся.
   - Чертова девчонка! Ты будешь меня когда-нибудь слушать?! - Я быстро пошел к Корделии.
   - Да чего тут такого? Легкая добыча: даже стража нет! - Перешел на бег.
   Послышался скрип маленьких петелек.
   - Ты что, шизанутая?! Не трогай эту чертову крышку!!
   И тут все вспыхнуло!
   Мои глаза, уже порядком привыкшие к темноте начали просто плавиться от этого горячего и ужасающе яркого света. Казалось, он просто выбил меня из реальности на некоторое время, а когда все вернулось на свои места, я обнаружил, что закрываю лицо ладонями и ору так, что из дыры в потолке земля сыплется.
   Когда я отнял руки от глаз и посмотрел перед собой, в горле моем тут же застрял огромных размеров ком.
   Всего в шаге ненужной марионеткой валялось тело девушки с остекленевшими глазами.
   - О-о-о! Вижу, договор успешно выполняется! - Послышался чуть размытый и надтреснутый, но не менее ненавистный мне голос. Тот самый, услышать который я рвался с такой страстью.
   Горло будто обволокло чем-то душным и сладким.
   - Уйди... - Произнес кто-то слабо и хрипло.
   - Конечно, конечно! Как пожелаешь, но спешу сообщить, что снаружи происходят более интересные события с участием одного твоего "знакомого".
   Легкий хлопок.
   Тишина.
   Казалось, я мог видеть и наблюдать себя со стороны: высоченный тощий, как ходячая жердь, мужик просто-таки возвышался над распростертым у его ног тельцем. Он удивленно смотрел в огромные синие и спокойные глаза.
   Ха, все произошло так быстро...
   Ха, а оставался всего один шаг...
   Не хочу больше наблюдать - жалкое зрелище.
   - Ты мертва? - Тихо и безучастно спросил все тот же хриплый голос.
   Ответа никто не ждал.
  
   Поднимаясь по лестнице, я просто затылком чувствовал накалившуюся до бела атмосферу на верху. Аккуратно положив мертвое тельце на верхнюю ступеньку, я осторожно приподнял крышку люка.
   Кругом было тихо. Для обычного среднестатистического человека. Но уж конечно, не для меня. Я сразу уловил отдаленное шебуршение в снегу кого-то весьма тяжелого для зверя и легкого для тролля (угадай, кто?!); еле слышные переговоры мужских басов - это недалеко. А совсем близко кое-кто тяжело, но почти бесшумно дышал.
   - Хей, Валька! - Шепотом окликнул я.
   Эльф попытался сдержать одышку, но это у него не так хорошо получалось.
   - Вылезайте, только аккуратней. Они за стеной засели. - Сдержанным и чуть приглушенным голосом проинструктировал он.
   Я снова поднял тело и, придерживая головой крышку, положил его на снег.
   Ваальмир был просто ошарашен, о чем красноречиво свидетельствовало выражение его лица.
   - Она жива? - Он нетерпеливо переводил взглад с меня на нее.
   - А как ты думаешь? - Окрысился я. - Ты наивно полагаешь, что живой, пусть даже и немного травмированный человек имеет подобный синеватый оттенок?
   - Что произошло?
   - Нет времени.
   - Да нет, немножко есть. Они чего-то выжидают. Поэтому рассказывай.
   - Надо составить план. - Рассудительно начал я.
   - А разве это нам когда-нибудь помогало? - Решил ухмыльнуться эльф. Не выйдет, дружочек. Не то настроение.
   - Если снова хочешь увидеть свою стервозную женушку, то тебе, думаю, лучше начать шевелить мозгами! - Коронно по гюрзовски зашипел я.
   Все напускное веселье моментально слетело с Валькиного лица.
   - Так худо? - осторожно уточнил он.
   - Ага, хуже не придумаешь. Там засели около десяти Нетленных и дюжина лучников Арагвы.
   - Фьююю. - Тихонько присвистнул Ваальмир. - И все это по твою душу?
   - И по твою, между прочим, тоже, так что, рано радуешься, дружок. - Огрызнулся я. Раз уж со мной увязался - попробуй только смыться в самый ответственный момент.
   - Но какой Нетленным от меня толк?
   - А Лучники-то тут зачем тогда?
   - Шшш. Слышишь?
   - Ага, уже пошли.
   - Шаги тяжелые...
   - Это гребанные Арагвы.
   - Что делаем?
   - Б.., бежим.
   - Куда
   - Ты - в деревню, я - в противоположную сторону. Только захвати тело, ладно?
   - Хорошо. На счет "три".
   - Три!
   И мы драпанули.
  
   Нетленные твари быстро выделили из двух разбежавшихся в разные стороны целей более достойную их внимания, оставив обремененного телом Вальку на поживу Лучникам.
   Они были весьма бодренькие и даже "живее" чем обычно, будто это и не я вовсе их загонял недавно к черту на рога и ниже. Они всячески пытались подстроить мне ловушки, выскакивая из-за деревьев и кустов, но этих тварей я за километр чую, так что все их старания пропадали всуе. Сбоку как раз показался один, намереваясь броситься своей полупрозрачной сущностью на меня, похитив энергию. Но я в прыжке опередил его, проникнув рукой под ледяной покров призрака, и раздавил то, что у материальных называется "сердцем", а у Нетленных "основой сущности". Я, было, хотел ловко перегруппироваться, оттолкнувшись от дерева ногами, но тут мое хваленое везение окончательно покинуло меня. Обледенелая кора не пожелала поддержать меня в столь сложном деле и левая опорная нога резко выехала вперед, увлекая за собой и все остальное тело. Один из этих прозрачных умников решил подставиться под меня, но тут же схлопотал " --> радугой[Author:пЈ] " по "сердцу". Столь опрометчивое движение безвозвратно отобрало мое равновесие.
   Я неудачно приложился хребтом о большой плоский булыжник. Пресловутые искры снопом вырвались из глаз, а ребра противно хрустнули.
   Ох...
  
   Первые две стрелы так и не достигли цели, застряв в холодном теле девушки. Но не зря же "три" считают счастливым числом, т.к. их подружка под окомпонимент кровавых брызг таки вошла в долгожданную живую плоть. Эльф тихонько взвыл, но даже не оглянулся на торчащую из плеча стрелу. Она наверняка была с каким-нибудь трупным ядом, и жить после этого Ваальмиру уже не долго. Он на секунду представил мордашку Эрика и тут же поскользнулся на льду. Труп полетел в одну сторону, Валька в другую, оставляя после себя дорожки расчищенной от снега замерзшей озерной глади. Один из ближайших синюшных с разбегу прыгнул на эльфа с зажатым в руках охотничьим ятаганом, но тот вовремя успел откатиться и встать, а обиженно тренькнувшей стали достался лишь снег. Древко стрелы отломилось, но наконечник глубже ушел в плоть. Второй охотник, подкравшийся сзади, полоснул Вальку по бедру, прежде чем распростерся под телом соплеменника.
   Еще один лучник выскочил из под бока, но Ваальмир ловко отослалего обратно ногами в живот. Следующий (весь в перьях и ярко-желтом жилете), не мудрствуя лукаво, прицелился и спустил стрелу, которая угодил прямо в спину выскочившего из ниоткуда соплеменника, пытавшегося достать ятаганом эльфийское горло. Тот так и бухнулся на лед с застывшей гримасой азарта на плоском лице.
   Синюшный сплюнул в снег и снова потянулся к колчану.
  
   Открывать глаза было мучительно больно, но необходимо. Правда, даже сделав это, я не испытал особого счастья. Нетленные кружили в небе наподобие воронья над полем брани. Они сверкали гранатовыми глазами и разевали туманные пасти, хохоча в немой истерике.
   Дрянные твари!
   Они глумились в победе над своим Пастухом. Им я, конечно, был не самым лучшим, избалованным и требовательным и вообще я обходился с ними не лучшим образом (самым наихудшим, каким мог только придумать, а фантазия у меня дай Бог каждому). Но подобные продавшие свою душу всем пяти богам твари другого обращения и не заслуживают. Сами напросились, а мое-то дело маленькое - держать в их в узде и припрягать по возможности к самой тяжелой и грязной работе на Хозяина.
   "Радуга" холодила ладонь похлеще наста под головой, просясь порвать сущности на меленькие клочки. Но что одна звезда по сравнению с десятком Нетленных? Прах. Пшик. Один помрет - другие набросятся.
   В моей голове уже начали роиться всякие мыслишки, прикидывая наилучший план побега, но тут прямо надо мной склонилась знакомая белобрысая головка.
   Все мысли благополучно выскочили из моего котелка даже не доварившись.
   ?!?
   - Приветствую! - Жизнерадостно сказала она. Лицо улыбалось, но совершенно пустые голубые глаза производили просто ужасное впечатление.
   Я не знал что ответить.
   - Давно не виделись. Я уж было подумал, что Вы откажетесь от своей "святой" мести - Голос девушки как можно ироничнее выделил предпоследнее слова. Голова насмешливо склонилась на бок, но глаза так и продолжали таращиться в никуда. - Но что же Вы молчите? Я так хочу снова поговорить с Вами, а Вы словно игнорируете меня.
   - Славно. Из глупой уродливой обезьяны ты превратился в хвастливого хамелеона, примеряющего чужие маски, будто от этого он обзаведется голубой кровью.
   - Ах, Вы удивлены этим! - Тело фамильярно похлопало себя по груди. - Все это так, красивые, но бесполезные игрушки. Думал, что Вы оценили подобную иронию судьбы. Забавно, правда?
   - И даже Барыжный Свин?
   - Хо, что Вы, подобная мерзость мне и в голову не приходила. Тем более, что разжигать чужие пороки гораздо интересней, чем убивать их носителей.
   - Знакомая теория...
   - Хо. О, да, конечно. Не Вы ли сами ее и проповедовали?
   - Как ни странно, я.
   Возникла некоторая пауза, во время которой я смог приподняться на локтях.
   Вот, я добился того, чего хотел - встреча состоялась. Но совсем не так как я ожидал.
   - Вы, кажется, зачем-то меня искали. - Тело отошло на пару шагов. Правильно делаешь, скотина, что опасаешься.
   - Да, - наиспокойнейшим голосом начал я, - вот я тут все гадал, что же это такое выменял у меня твой хозяин, а?
   - О, нет, нет, нет! Это была играаа, - тело запрыгало на месте, подобно гамадрилу, захлопало в ладоши, но глаза все так же безучастно смотрели в даль, - секрет!
   - Вы так любите играть, гляжу. Хорошо. - Я щелкнул пальцами и Нетленные мгновенно замерли, перестав вертеться вокруг наших голов (а-то, ей Богу, в глазах уже рябит), и послушно окружили нас, зависнув в метре от земли. - А давай сыграем в игру под названием "Один глупец и дюжина Нетленных"? Правила просты: ты убегаешь, тебя догоняют вот они (а догонят обязательно). Догоняют и пытают до тех пор, пока не ответишь на все накопившиеся у меня вопросы. А потом ты лобзаешь мои ноги, упрашивая пощадить твою никчемную душонку. А уж конечный результат полностью зависит от твоего усердия и моего настроения (а оно у меня, честно сказать, с утра как-то не задалось).
   Я неторопливо встал, отряхнул плащ и улыбнулся самой широкой и добродушной из огромного запаса своих улыбок.
   Голубоватое лицо девушки чуток побледнело и перекосилось, а уголки рта печально опустились.
   Но даже так она оставалась красивой.
  
   Стрелы летели, казалось, со всех сторон, а ятаганы блестели под самым носом. Потому Ваальмиру приходилось крутиться как волчку, стараясь не попасться синюшным. Плечо ужасно ныло, а засевший в нем наконечник не давал пользоваться рукой в полную силу. Сейчас главное было добраться до тела девушки и плевать на честь, гордость и уважение к мертвым: может быть, оно и уменьшало проворность, но при этом являлось отличным щитом.
   Однако добравшись до предполагаемого места падения тела, эльф обнаружил лишь участок примятого снега, расчищенный лед и сгустки свернувшейся крови! Но что больше всего поразило Ваальмира, так это глубокие провалы шагов. Конечно, ее мог забрать один из синюшных (при условии, что обратно он попадал точно в свои следы), но на кой фиг им она понадобилась?!
   Прибывая в полнейшей прострации, эльф даже не услышал характерный звук летящего ятагана...
   Нож как в масло вошел в плоть по рукоять.
   Эльф удивленно вскрикнул и, с медленно стекленеющими глазами повалился в снег.
   - Мертв? - Вопрошающе прокудахтал синюшный лучник в ярко-желтой жилетке.
   - Яп. Смотри-ка, Гага ему крепко засветил. - Кудахтнул в ответ фиолетовокожий мечник. Дождался одобрительного кивка и, немного подумав, добавил:
   - В крайнем случае, не подохнет сейчас - околеет позже.
   - Угу. Подай-ка сигнал Главному.
   Фиолетовый сосредоточено свел реденькие бровки, при этом его лоб и переносицу избороздили морщины, отчего лицо стало похоже на ссохшийся финик. Он постоял так пару минут, расслабляясь и вновь морщась.
   - Шо случило?сь? - Удивленно воззрился на фиолетового желто-жилеточник.
   - Ненай. - Ответчик все еще пытался сосредоточиться. - Чё-то не выходит.
   - Ну и ... (вырезано цензурой) с ним. Мы свое дело сделали, деньги заранее получили... Почапали до дому шо ли?
   - Угу.
   И синие люди косолапо по чапали обратно в лес, собирая по пути потерянные стрелы. Один, правда, остановился рядом с трупом эльфа и попинал его от всех щедрот души, отыгрываясь за сломанные ребра и черные синяки на морде.
  
   К своему сожалению, сразу обнаружить оборвавшуюся нить контроля над Нетленными я не смог. Точнее, я даже и не заметил этого. А если уж быть совсем точным, то нить-то и не обрывалась - к ней, словно паразит, прицепилась чья-то другая. Потому предательство слуг оказалось столь неожиданным.
   Да и чужую нить я почуял лишь тогда, когда эта гнида встала передо мной в полный КОротышкин рост. Для демона это было очень большой ошибкой, т.к. я сразу понял в чем дело и моментально блокировал его. Теперь настал его черед удивляться.
   К сожалению, демон оказался не на столько глуп, раз остался на месте, дрожа коленками. Жаль, жаль: я бы испытал истинное удовольствие, глядя на то, как эта сволочь бегает от Нетленных.
   Правда, жаль.
   Он, конечно, рассказал все: это, разумеется, была не его затея, его, безусловно, принудил один наш общий знакомый (демон моментально сказал имя), ему честно было очень жаль девушку. И главное - он НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ!
   Ох, Боги, святая простота и сама невиновность.
   Я его еще немного помучал, так, для развлечения (к счастью, я знаю много способов тиранить дух, не трогая тела) и растворил дух, --> записав на свой счет.[Author:пЈ]
   Тело девушки в последний раз дернулось и снова замерло, уставившись в небо побелевшими глазами. Ветер трепал белесые пряди волос, смешивая их с комочками снега.
   От чего-то смотреть на нее мне было просто невыносимо больно и мучительно. Всего лишь оболочка для души. Ее присутствие наполняло радостью, а смерть забрала все, оставляя пустоту.
   Мне уже давно было пора разобраться с одним старым "другом". Интересно, почему я не сделал этого раньше?
  
   - Ты мертва?
  
   Хата располагалась на краю леса и служила как жилищем сторожу, так и летним дачным домиком. Сейчас было совсем не лето, а настоящая лютая зима с пургой и снежным градом. Однако, в домике все равно жили.
   Было около полуночи и все спали. Все, за исключением дочери лесника - Альберты. Она тихо лежала на печи рядом с матерью и тупо смотрела в потолок, прислушиваясь к завываниям ветра за окном. Ее сердце взволновано билось и мучалось от плохих предчувствий. Было страшно - не за себя, конечно, - за мужа. Он ушел с этой бледной сволочью неизвестно куда и вот уже неделю нет никаких вестей. Она помнила прежние времена, когда Ваальмир был компаньоном Фауста. Он тогда постоянно ходил по лезвию ножа, а этот его так называемый "друг" еще и подставлял эльфа при первой же возможности. Аля никак не понимала, почему же ее любимый Валенька продолжает водиться с этим... этой... заразой, короче. Тварь и сволочь! Она всегда ненавидела его. Нет, не ненавидела, просто не понимала таких эгоистов, алчных себялюбцев. Ее просто бесило то, с какой легкостью Фауст втягивал Ваальмира во всякие передряги.
   Боги, муж старше ее лет на десять, но при этом она ведет себя как его мамаша!
   Вдруг в тишине ночи громыхнула открывшаяся дверь, впуская в дом комья снега и завывания пурги.
   Альберта молниеносно скатилась с печи, мягко приземлившись на пол.
   В светлом, по отношению к мраку помещения, проеме вырисовывалась высокая фигура. О, да, она, конечно, узнала этого "друга и соратника". Вспомнишь лихо...
   Тем временем фигура покачнулась и тяжело поставила ногу через порог. Бряцнул металл.
   Краем глаза Альберта заметила осторожное шевеление на печи и лавке - отец и мать не оставили без своего внимания происходящее и наверняка за незваным гостем уже давно наблюдает кованный наконечник болта.
   Фауст это явно заметил, но тем не менее, шатаясь, подошел к столу, что стоял прямо посереди комнаты, и облегченно сгрузил на него свою тяжелую ношу.
   - Ты! - Хрипло крикнул отец. - Кто ты и чего тебе тут надо?!
   - Ты один? - Женщина словно в забытье подошла к гостю.
   - Нет. - Раздался сверху все тот же насмешливый, но уже какой-то глухой голос. Альберта невольно перевела взгляд на ношу Фауста.
   - Алька, ты его знаешь? - Рыкнула мать. - Аля, что с тобой? Аля!
  
   Наступила весна.
   Красивое время. Ваальмиру она очень нравилась.
   Везде, весело журча, текли ручьи, пели птицы, попискивая и скача по веткам. Из-под сырой и черной земли прорывались зеленые стрелки молодой травы. Природа оживала.
   Красиво.
   Эльф, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, сошел с крыльца. Кругом во дворе был рассыпан корм и куры склевывали его, разбрасывая пух. Он вдохнул полной грудью свежий и теплый запах весны, терпкий и прелый. Внизу под холмом расположилась деревушка с забавным названием Васькин брод. Это было ничем не примечательное поселение, выросшее вокруг монастырских стен. Маленькая и тихая деревенька. Такой она была постоянно, кроме суббот и воскресений, когда у ворот раскрывалась ярмарка. Вот тогда-то там становилось просто нечем дышать.
   Это тоже очень нравилось Ваальмиру.
   Зима отошла на задний план и больше не претендовала на ведущую роль. Наступали теплые деньки, и уже можно было ходить на охоту, не опасаясь за рану на спине. Она полностью зажила лишь неделю назад: края полностью сошлись, швы были сняты и, вообще, от всего этого безобразия остался лишь розовый шрам.
   "Любимая" теща даже буркнула однажды, мол все на эльфе заживает как на собаку. Тут она была полностью права, и впервые он сему был рад.
   Первый месяц, после стычки с Лучниками, Ваальмир практически не помнил, т.к. находился в постоянной горячке - рана все же нагноилась. Эрика в спешном порядке отправили к младшей сестре эльфа, а Аля бегала вокруг него как наседка около цыпленка. Ее даже ночью было не отогнать от печи, на которую временно переместили раненого. В конечном итоге она сама истощилась как физически, так и морально связи с чем оказалась уложена рядом с муженьком.
   Эльф был благодарен ей, своей жене и любимой. Ведь как бы ни отзывались его знакомые о ней (в частности Фауст) Ваальмир-то знал истинную суть.
   К лету ему надо было уезжать в столицу, но он все больше утверждался в мысли, что навестит Сардарин лишь ближе к зиме, а может и к следующей весне.
   - Ей! - Послышался недовольный окрик жены. - Ты куда это намылился?!
   Валька поспешно вжал голову в плечи, натянул лучезарную улыбку и развернулся к крыльцу.
   - Прогуляюсь, пожалуй, до деревни.
   - Даа!? - Возмутилась она. - А если простудишься - опять мне за тобой ходить надо будет!
   - Я не задохлик - ничего со мной не случиться.
   - Ты это и тогда говорил! И вот, смотри, что вышло! - Альберта уперла кулаки в крутые бедра. Это была ее любимая поза, делавшая сходство между матерь и дочерью из минимального максимальным.
   Из-за пышной юбки (которую она терпеть не могла) любопытно выглянул приехавший по оттепели Эрик.
   - Па, а ты куда?
   - В деревню. Пойдешь со мной?
   - Ага! - Радостно ответил мелкий и, громко шлепая по грязи, побежал догонять отца.
   - Куда?! Эрик, а каша?
   Сын сморщил личико.
   - Ну, я потом... - неуверенно начал он.
   - Он потом. - Подтвердил Ваальмир. - Мы скоро придем, милая, вот только нагуляем аппетит.
   - Только попробуй простыть! - Показала Аля кулак в спину уходящих.
   Да, уезжать ему совершенно не хотелось, ведь здесь у него есть любовь.
   Да, и Фауст заедет навестить.
   Жалко его, после случившегося он не скоро оправиться.
   Но, как он сам любил выражаться, все приходит и уходит, а прошлое, в конечном итоге, должно делать нас лучше, чем мы есть сейчас.
  
  
   ***
  
   Жизнь проходит. Люди старятся и умирают, а затем снова рождаются. Философы задаются вечным вопросом: что же такое жизнь? Форма биологического существования? Возможность оставить большое состояние потомкам? Шанс осуществить все свои мечты и задумки?
   Но, в конце концов, жизнь - это всего лишь жизнь. Не больше, не меньше. Существование. Возможность. Шанс. Все вместе и порознь. И не важно закончится эта самая жизнь в двадцать - в самом расцвете сил или в девяносто - когда об одной лишь смерти и мечтаешь. Главное КАК ты жил. Не просто тянул лямку, а любил ли. Ненавидел ли. Оберегал ли. Тратил ли. Главное, ты жил! И лишь в этом одном единый смысл.
  
   Вот такая политика, хех.
  
  
   Faust.
  
  
  
  
   Вообще-то похоже на роман, но изначально задумывалось как философское размышление
   Оружие, наподобие сюрикенов, но сделано из разных пород самоцветов, скрепленных заговоренной платиной. Используется лишь для охоты на бестелесных сущностей. В материальном бою почти непригодны.
   Нетленные - это души существ, согласившихся на сделку с каким-либо демоном. Он до смерти носит клеймо контракта, а после нее становить Нетленным, служащим в подчинение у любого демона. Соглятаем над ними служит Пастух Нетленных, который распределяет их между нуждающимися демонами. На одного Пастуха приходиться около ста душ, которые записываются за ним либо им самим, либо автоматически зачисляются на ближайшего. Демонические сущности также не могли избежать подобной участи, при условии, что их убил какой-л. Пастух.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"