Карпун Антон Олегович : другие произведения.

Игры Творца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще немного и все будет кончено - или все только начнется. В любом случае, этого допускать нельзя!

   - Мама, купи эту штуку - когда переворачиваешь ее, в городе идет снег, это так забавно... Можно устроить настоящую снежную бурю!
   -Глупости, доченька - это не снег, а кусочки пластмассы в воде.
   - Мама, мне кажется, я видела там человечка! Если я буду переворачивать, им не будет больно?
   - Тебе показалось - нет там никаких человечков. Это просто стеклянный шар с водой, игрушечными домами и пластиковым снегом. Безделушка.
  

Intro

I

   Ничего не предвещало неприятностей, но, как это обычно бывает, большие проблемы валятся как снег на голову без особого предупреждения. Покой мира под названием ТуэрХолл, казавшийся незыблемым на протяжении вот уже почти трех тысяч лет, оказался бесцеремонно нарушенным появлением нетипично сильного для мерзлых равнин циклона. Буря началась внезапно и сопровождалась ураганным ветром с большим количеством мокрого снега. Небесная твердь подверглась серьезным ударам молний, но катастрофы не произошло - по крайней мере, пока. Погода нормализовалась так же резко, как и испортилась - грозовые облака, словно испарились вместе со всеми следами катаклизма. Точнее почти со всеми - на камнях остался лежать человек в мешковатых одеждах, издалека похожий на кучу тряпья. Создавалось впечатление, что он был принесен ветром, что, в принципе было не так далеко от истины. Собственно и чувствовал он себя так же - контуженным и замерзшим, слегка ослепшим, но все еще живым. Мокрый снег, обильно покрывший его, быстро превращался в лед - в ТауэрХолле стояли лютые морозы.
   С тяжелым хрипом выдохнув холодный воздух, человек поднялся на ноги, отряхнулся и посмотрел вокруг. Он был одет вполне прилично для своего мира, но в каменной пустоши некому было по достоинству оценить его просторный балахон с капюшоном, шитый золотым узором, отмечающий принадлежность человека к касте практикующих магов. Из-под капюшона на мир смотрели холодные, и такие же серые, как окружающий ландшафт, глаза. На вид ему было лет тридцать, худое, усталое лицо избороздили глубокие морщины, кожа светилась тем бледно-золотистым оттенком, которым гордится южная знать его далекой родины. Человек довольно ухмыльнулся каким-то своим мыслям, обнажив ровные, слегка пожелтевшие зубы. Правда, ухмылка получилась какой-то вымученной. Плевать, все равно никто не видит. На правой скуле начинался тонкий белый шрам, тянувшийся до переносицы. Гладко выбритый череп, редко являвшийся миру из-под синего капюшона, украшали древние татуировки, значение которых было понятно только их обладателю. Как утверждал он сам, замысловатая вязь на его теле - магические символы, один из них тянулся вниз по левой щеке, и оборачивался вокруг шеи, подобно змее. Тонкие, но сильные руки с изящными пальцами, ухоженными, но хранящими на себе следы кислотных ожогов, тоже пестрили замысловатыми узорами. Синий балахон был подпоясан тяжелым ремнем с большим количеством притороченных к нему мешочков всех форм и размеров. Когда-то ремень достался ему по наследству от безымянного мертвого воина, правда бляху пришлось поменять, но это совсем другая история. При встрече люди предпочитали обходить его стороной, возможно из-за природного страха перед магией, а возможно из-за внимательного, ничего не пропускающего взгляда из-под низко опущенного капюшона, который, в принципе не был неприятным, но что-то подсказывало - держись подальше... Его считали магом, еретиком, иногда даже некромантом и людоедом, и он никогда не утверждал обратного, улыбаясь про себя и молча проходя мимо. Он предпочитал называть себя Каин, и на это тоже были особые причины.
   Отдышавшись, маг, наконец, позволил себе засмеяться. Надорванный хриплый смех снова нарушил тишину, но это было уже совершенно неважно - в момент триумфа можно не соблюдать приличия. Удалось! Годы, проведенные за древними книгами в вековой пыли городских архивов, долгое копание в заполненных ядовитыми парами заброшенных шахтах, где навсегда осталось его здоровье, все это стоило только одного мгновения. Кафер, старый друг, жаль ты не можешь вместе со мной насладиться унылыми пейзажами ТауэрХолла... Немного успокоившись, Каин извлек из внутреннего кармана маленький кожаный мешочек и высыпал на дрожащую ладонь три острых осколка какого-то камня. Они были мертвы и черны как ночь, но проверить все-таки стоило. Бережно завернув камешки в ткань, Каин вернул их на место до лучших времен. Становилось все холоднее, нужно двигаться. Что ж, если верить легендам, а пока все они сбывались с потрясающей точностью, в ТауэрХолле можно идти в любом направлении, достаточно знать, что ищешь... А он знал, даже слишком хорошо, потратив не один год на теорию. Опираясь на свой любимый дорожный посох из китовой кости, Каин сделал первый шаг вперед, внимательно изучая путь и выбирая дорогу поровнее. Идти было тяжело - каменистая почва явно не приспособлена для вечерних прогулок, но мага это не беспокоило - отправляясь в дорогу, он всегда тщательно подбирал себе обувь, отдавая предпочтение мягким кожаным сапогам на каучуковой подошве. Здесь начиналось самое важное путешествие в его жизни и не стоило излишне торопиться. Перебираясь через большие гранитные валуны, он вскоре увидел башню - единственное сооружение во всем мире ТауэрХолла, давшее ему название. Высокая башня из белого гранита с узкими арочными окнами, увенчанная остроконечным ледяным куполом. Несмотря на отсутствие ветра, золотой флаг над ней торжественно развевался, поддерживаемый магией - одно из многочисленных чудес, восхищаться которыми здесь было некому.
   Каин не собирался прятаться, поскольку не чувствовал себя вором. Наоборот, им завладела гордость. Подойдя к массивной двери он воспользовался специальным медным молоточком в форме головы дракона, чтобы привлечь внимание единственного обитателя башни. Хотя даже в этом символическом действии не было особой необходимости - само его появление здесь и так неплохо привлекло внимание Хранителя.

II

   Изумрудные леса и долины мира по имени ГринХейл особенно прекрасны, когда лето уже практически закончилось и листва начинает пестрить легкими вкраплениями желтого и оранжевого. Именно тогда отмечается праздник осени, праздник сбора урожая, время свадеб у простых людей и еще один повод развлечься у заскучавшего после окончания охотничьего сезона дворянства. Во всех городах, а особенно в столице, большого и все еще процветающего королевства Альден, шли приготовления к масштабным гуляньям. Даже тресальские гномы в это время покидали свои огромные подземные города, и, отмывшись от годовалой грязи, выезжали на разбросанные по всему королевству ярмарки.
   Столичный город АльденБэй был уже украшен для предстоящих торжеств, узкие улочки, мощеные серым булыжником, тщательно выметены, деревянные фасады домов отремонтированы и приведены в надлежащий вид. Двери постоялых дворов приветливо распахнуты, в ожидании посетителей, музыканты и бродячие артисты делали все для поддержания настроения граждан на должном уровне.
   Король Альдена - Гальсус Третий, наблюдал за всеми этими приготовлениями из окна тринадцатого этажа своего дворца, скривив кислую мину на пухлом румяном лице и иногда прикладываясь к огромному кубку с вином. Сверху АльденБэй был похож на красочный муравейник, кипящий своей независимой жизнью. Порой Гальсус действительно желал всем обитателям города независимости, особенно когда приближались государственные праздники и казначей приносил ему в покои списки расходов. Гальсус был молодым монархом, не успевшим еще погрязнуть в разврате, подобно своему папаше, почившему по официальной версии от сердечного удара. На самом деле, Гальсус Второй будучи уже в преклонном возрасте плохо переносил крепкие напитки с южных виноградников и, перебрав малость, одним затянувшимся зимним вечером, выпал из окна спальни графини Сенз. Граф Сенз, будучи распорядителем государя по финансовым вопросам, с пониманием отнесся к ситуации и предложил более достойную версию кончины монарха. С тех пор минуло уже почти пять лет, граф Сенз уже давно сгнил в дворцовых казематах, а "толстяк Гальсус", как прозвали короля его ближайшие друзья, вполне успешно руководил страной, избегая крупных войн и поддерживая выгодную торговую политику. Все бы хорошо, но только все придворные, да и сам король с горечью осознавали, что рано или поздно наступит кризис возраста, после которого монарх устает от государственных дел и пускается во все тяжкие. Оставалось только ждать.
   В дверь тихо, но уверенно постучали. Еще раз бросив задумчивый взгляд на раскинувшиеся перед ним владения, Гальсус выплеснул остатки вина в окно, подумал немного, отправил туда же кубок и пошел открывать. Библиотека, где он сейчас находился, была одним из немногих мест в огромном дворце, где можно было отдохнуть от повсеместной праздничной суеты и посмотреть на город с высоты птичьего полета. В последнее время король все чаще уединялся в этой круглой комнатке, заставленной дубовыми шкафами с огромным количеством старинных книг, заполнявших почти все свободное пространство.
  -- Все гости прибыли, сир, - донеслось из-за двери, - столы накрыты, музыканты в полной боевой готовности.
   Ротмир, старый добрый слуга, пожалуй единственный во всем замке, кто всегда знает, что нужно делать, и сейчас не забыл предупредить своего господина. Да, как известно, король должен подавать пример своим подданным, и опаздывать на торжество, где собрались гости из самых отдаленных провинций было бы крайне не вежливо. Этим провинциалам только повод дай обвинить в чем-нибудь молодого неопытного государя, сразу найдется куча родственников, готовых силой "восстановить порядок в стране" и занять нагретое местечко...
   Во внутреннем дворе замка, под защитой высоких каменных стен уже собралась приличная толпа народа. Те, кому не хватило места за расставленными буквой "П" столами, разместились на специально построенных вокруг деревянных помостах, что бы не пропустить представление. Везде царила деловая суета, сновали слуги, разносившие яства и вина, факельщики зажигали огромные нарядные фонари, разгонявшие мягкий вечерний сумрак. Играла тихая, ненавязчивая музыка. Гальсус поднялся к своему золотому трону, небрежным жестом разрешая начинать праздник. Рядом с ним тут же появился любимый виночерпий, наполнивший золотой рог, который король по обычаю выпил за урожай. Сладкое вино немного приподняло государственное настроение и представление началось. Это было самое обычное представление, с комической пантомимой, действительно остроумной, выступлением жонглеров и фокусников. Зрители с замиранием сердца смотрели на пожирателей огня из далекого Сигта и дрессированных пустынных ящеров. Апофеозом лицедейства был акробатический танец печального клоуна в клетчатом костюме, сапогах с длинными носками и двухвостом колпаке с бубенцами. Клоун разыгрывал сценку о несчастной любви, где герой в конце умирает, приняв яд. Даже когда внезапно подул резкий холодный ветер, погасивший все фонари, и ночное небо за одно мгновение затянулось черными зимними тучами, зрители с трудом оторвали взгляд от одинокой фигурки в клетчатом трико. Стихия, между тем, разбушевалась не на шутку - пошел холодный ливень, мгновенно промочивший всю почтенную публику, включая самого государя, в небе с шипеньем заметались сверкающие молнии. Одна из небесных белых змей ударила прямо в центр внутреннего двора, оставив после себя круглую обожженную воронку. Гальсус громко выругался, и все придворные последовали королевскому примеру - они знали, что обычно бывает после подобных природных аномалий.
   Человек, появившийся в воронке, двинулся прямо к королю, не обращая внимания на удивленное роптание. Несмотря, на то, что большинство присутствующих видели его впервые, в представлении он не нуждался. Лицо его скрывала сверкающая металлическая маска с прорезями для глаз, плавно перерастающая в гибкую облегающую тело броню, словно отлитую из единой капли ртути. Сверкающий металл покрывал всю кожу человека, кроме левой ладони, на которой читался выбитый серебром знак. Погода между тем, нормализовалась так же резко, как испортилась, ветер утих, вместе с ним закончился и холодный ливень.
   Гальсус Третий, поднялся с трона и пошел на встречу Хранителю.

III

   В просторном зале класса было тихо и прохладно, в отличие от душной и шумной улицы. Под высокими сводами храма, украшенными мозаичным орнаментом уже собрались ученики. Они сидели на массивных каменных скамьях опустив бритые головы в почтительном ожидании. Приближался полдень, смуглые люди в пестрых мешковатых одеждах лениво прогуливались по рыночной площади за окном, чалмы на лысинах спасали от наступающей жары, но воздух с каждой минутой становился все более похожим на густой кисель. Несколько стариков задумчиво курили кальян, спрятавшись в тени подсохшей пальмы. В их помутневших глазах читалось непоколебимое спокойствие высшей мудрости.
   Каин с завистью посмотрел в их сторону, но не замедлил шаг. Занятия по принципам мироустройства должны были начаться с минуты на минуту, и ему не хотелось опоздать. Он ворвался в помещение последним, пробубнил себе под нос извинения и склонился перед учителем в глубоком поклоне.
  -- Ты опять опоздал, Каин, - голос учителя Кафера звучал по отечески строго.
  -- Да, сир, - смиренно ответил Каин.
   Он знал, что за этим последует. Его руки до сих пор хранили на себе следы прошлого наказания, но он без колебания вытянул вперед дрожащие ладони. Кафер спустился с трибуны и сделал не сколько шагов в его направлении. Глаза учителя загорелись недобрым зеленым светом и он поднял руку в повелительном жесте. Остальные ученики закрыли глаза, приняв позицию отрешения. Каина сотрясла сильная дрожь и он упал на колени, не сводя глаз со своих рук. На ладонях лопалась кожа, боль была непереносима, но он не произнес не звука. Наказание не может продолжаться вечно, твердил про себя, до тех пор пока не потерял сознание. Последним, на чем задержался его угасающий взгляд, была тоненькая струйка крови, стекающая со скрюченных в агонии пальцев на мраморный пол.
  -- Осознание того, что мы все - творения Создателя, не должно внушать нам чувства ущербности, - сильный голос Кафера вернул Каина к действительности.
   Он посмотрел на руки. Кисти были уже забинтованы его товарищами и напоминали перчатки прокаженного.
  -- Мы можем только восхищаться магической силой человека, сотворившего все тринадцать миров, образующих нашу Вселенную, но помнить при этом, что он такой же человек, как и все остальные. Раз в сто лет он навещает наш мир и, возможно некоторые из вас увидят его живьем. Да, он установил законы, описывающие жизнь людей и всех прочих рас, но в рамках этих законов мы вольны делать все, что заблагорассудится, а это, поверьте мне, не мало. Бесконечная Вселенная состоит из множества меньших Вселенных, в свою очередь, являясь частью чего-то большего. Это аксиома мироустройства, как и закон баланса. Каждый из тринадцати миров заключен Создателем в стеклянный шар, все вместе они образуют Ожерелье, связанное золотой нитью Времени. Ожерелье хранится в башне Первого Мира, или ТауэрХолла, защищенное от возможных посягательств волшебством Создателя и сильнейшим магом, выбираемым из смертных. Кто знает, может кто-нибудь из вас со временем удостоится чести сменить Хранителя на его посту...
  -- Учитель! - Каин поднял все еще дрожащую руку, - я не понимаю, как ожерелье, содержащее миры, может одновременно находится в одном из них?
   Кафер внимательно посмотрел на этого двенадцатилетнего щуплого мальчишку со странными, слишком внимательными глазами. Он весьма неглуп, для своих лет и не желает все принимать на веру, бездоказательно. Что ж, возможно из него выйдет неплохой маг...
  -- Есть знания, использование которых может повлечь нарушение баланса. То о, чем ты говоришь, мальчик, называется замещением пространства и мы будем изучать этот феномен позже, когда вы все повзрослеете. К сожалению, на практике применить замещение невозможно...
  -- Почему, учитель? - не унимался Каин.
   Не будет большой беды, если я отвечу, подумал Кафер. У мальчика весьма своеобразный склад ума, может, ему удастся то, что когда-то не вышло у меня...
  -- Смещаемое в масштабе пространство нужно заменить чем-нибудь извне, вспомни закон баланса. Но лишь Создатель знает, что лежит за пределами Ожерелья...
  
   Каин тряхнул головой, отгоняя внезапно нахлынувшие детские воспоминания. Пока все складывалось неплохо, если не считать смертельной усталости от двух перемещений за день. На практике это оказалось намного больнее, чем он ожидал, но теперь боль уже не имела для него такого значения. Нет ничего удивительного в том, что Хранителю не понравилась идея нового мира, ведь он же верный слуга Создателя. Новый мир... Почему Создатель может творить миры по собственному желанию, а мы нет? Каин много лет задавался этим вопросом и не находил ответа. Солнце - а в реальности просто блик от свечи на письменном столе Хранителя - медленно выплывало из-за далекой горной гряды, освещая лес и пологие холмы вокруг, мягким розоватым светом. Каин разжал кулак. Да, глаза его не обманули - один из трех черных осколков на ладони светился бледным зеленым цветом. Кафер, в очередной раз, я убеждаюсь, что ты знал намного больше, чем мог мне рассказать... Каин с трудом поднялся на ноги, и превозмогая тупую ноющую боль во всем теле, неторопливо зашагал в направлении леса.

IV

  -- У нас действительно большие неприятности, - Хранитель говорил своим обычным стальным голосом, за которым чувствовалось скрытое напряжение.
   Разумеется, иначе ты бы не стал тратить здесь свое драгоценное время, подумал удобно устроившийся в соседнем кресле клоун в клетчатом трико. Он уже успел снять двухвостый колпак и смыть печальный грим с лица. Погруженный в мрачные мысли, он цедил красное вино пятилетней выдержки, отрешенно постукивая крепкими пальцами по позолоченному подлокотнику кресла. У клоуна было сильное, волевое лицо с четко очерченными скулами, глубоко посаженными глазами, непонятного цвета - днем они светились зеленым, а к вечеру приобретали глубокий синий оттенок. Прямые волосы цвета сухого сена были немного взъерошены после представления, и вообще, нуждались в услугах парикмахера. Сломанный в нескольких местах нос и несколько малозаметных шрамов на лице указывали на бурное прошлое, полное ошибок отрочества и юности о которых он любил вспоминать в кругу близких друзей за кружкой крепкого пива. Впрочем, он был еще молод и с надеждой смотрел в будущее, не ожидая от него незаслуженного покоя. Люди любили его за остроумие и беззаботный характер, возможно именно благодаря этим качествам он и стал Главным Развлекателем его Величества Гальсуса Третьего, попросту придворным шутом, одним из немногих настоящих друзей короля. Звали его Нейл Фор, и это имя было намного лучше настоящего.
  -- Все настолько серьезно? - все еще не веря в происходящее, спросил Гальсус.
   Он заметно нервничал, ерзал в кресле и все время икал.
   Если бы у Хранителя было чувство юмора, он бы ответил шуткой и возможно даже, засмеялся.. Когда-то давно, почти три тысячи лет назад, когда он был человеком, а не просто существом, закованным в сверкающую броню, эта ситуация могла вызвать в нем прилив эмоций. Сейчас же, в душе не покидающей тело только благодаря заклятью и ртутной оболочке, не происходило ничего. Он говорил о конце света спокойно и неторопливо, как о вещи случающейся ежедневно.
  -- Он опасен ровно настолько, насколько может быть опасен человек, способный разгуливать между мирами без знака перехода. Я, между прочим припоминаю только одного ему подобного, вы догадываетесь кого... Что ж, нужно отдать должное - не каждый может так глубоко овладеть запретными знаниями и не тронуться умом.
  -- Ну, это еще не факт, что он не сумасшедший, - сказал Нейл, - Хотелось бы услышать всю историю с самого начала, поскольку, если я все правильно понимаю, разгребать ваше божественное дерьмо придется мне.
   Хранитель никак не отреагировал на издевку в голосе шута и продолжил все тем же равнодушным металлическим голосом:
  -- Я почувствовал нарушение баланса, когда он появился в ТаэурХолле. Очень мощное нарушение, как от прихода Создателя. С той лишь разницей, что Создатель может самостоятельно восстанавливать брешь в реальности. От дырок в оболочках миров не стоит ждать ничего хорошего. Я ни на что не намекаю, но определенные опасения все же имеют место. Он очень сильный волшебник, несмотря на молодость. Его слабым местом является лишь ограничение в жизненной энергии - каждое перемещение между мирами без знака перехода требует огромных усилий и ему придется долго отлеживаться, чтобы снова прийти в форму. Как я уже говорил, он ищет три части легендарного Трактата Создателя, чтобы самому начать творить миры. По крайней мере, так он мне заявил.
  -- Да он действительно псих! - воскликнул Нейл. - Творить миры - что за бред!
  -- Трактат Создателя? - спросил Гальсус, снова икнув, - это же вымысел, миф, вы же сами говорили!
  -- Три книги действительно были спрятаны Создателем в разных мирах Ожерелья, на случай возвращения мятежного мага Лиафета, - продолжал Хранитель, оставив замечание короля без комментариев, - но сотворить с их помощью что-нибудь не имея исходного материала невозможно. Ожерелье - отличный материал, но я не берусь предсказать последствия, если оно окажется в руках сумасшедшего волшебника. Пока я в состоянии защитить его, но прочитав Трактат, он станет несравнимо сильнее...
   Нейл поднялся с кресла и подошел к окну. Теплую летнюю ночь, наполняли сотни разных звуков от трелей цикад, до заблудившегося в кронах деревьев птичьего пения. Город, раскинувшийся далеко внизу, все еще был полон праздничных огней. Внезапно Нейлом завладело странное чувство иллюзорности происходящего. Мир, казавшийся таким прочным и стабильным, лежит на грани хаоса по вине свихнувшегося волшебника. Что ж, он не зря недолюбливал магию, не вписывающуюся в привычное течение вещей.
  -- Почему именно я? - повернувшись лицом к Хранителю, спросил он. - Я же ни черта не смыслю в магии, не могу перемещаться между мирами и стараюсь держаться подальше от всех этих высших дел. Как говорится, спасибо Создателю за наше счастливое детство, а дальше мы как-нибудь сами разберемся.
  -- А кто еще? - недовольно буркнул Гальсус. - Кому в этом дрянном мире можно доверять? Все победители драконов давно спились и погрязли в разврате, великие воины мучаются старческим артритом, поскольку войн-то уже сто лет как не было. Нет, здесь нужно действовать осторожно и тихо... Хитрость, которой, слава Создателю и твоим неизвестным родителям, тебе не занимать - вот главный, а скорее всего, единственный наш козырь. Разумеется, я возьму на себя часть расходов... Плюс солидное денежное вознаграждение...
  -- Он, как и все чародеи, прекрасно чувствует ауру другого волшебника и ожидает, что мы пошлем в погоню одного из специалистов из славного Эфира. Не ощутив волшебного поля преследователя он может заподозрить подвох и начнет нервничать, подозревая всех и каждого, кто попадется у него на пути. Рассеянное внимание ослабляет мага, что даст нам еще немного времени. Повторяю, немного.
   Нейл устало опустился в кресло, подлил вина в высокий бокал и постарался подумать о чем-нибудь хорошем, например, о денежном вознаграждении. Магия, будь она неладна...
  -- Ладно, но где мне искать этот проклятый Трактат?
  

ЧАСТЬ I Мрачная атмосфера праздника

   И увидел Бог все, что он создал, и вот, хорошо весьма....

Глава 1

Каин

   Проселочная дорога петляла между холмами, поросшими высокой, сочной травой, теряясь в буйных зарослях старого леса. Атмосферу наполняли сладковатые ароматы полевых цветов, жирные пчелы, величиной с приличную сливу деловито жужжали, лавируя в загустевшем от полуденного зноя воздухе. Приближалась осень, но изнуряющая жара, нетипичная для Альдена, все еще держалась. После полудня жизнь в стране практически замирала, немногочисленные странники, которым было некуда спешить, дремали, спрятавшись в тени одиноких дубов.
   Каин шел без перерыва уже несколько часов. Его тяжелый синий балахон покрылся пылью, бритый череп поблескивал от пота. Маг смертельно устал, но не собирался останавливаться, пока на горизонте не появится мало-мальски приличная гостиница - нужно отлежаться несколько дней для полного восстановления жизненных сил, без которых ни один волшебник не сможет творить заклинаний. К тому же, следовало разработать детальный план поиска первой части Трактата - камень на его ладони, когда-то отколотый от гранитного переплета, ярко светился, значит сама книга действительно хранится в этом мире. Оставалось лишь уточнить ее местонахождение, на что могли уйти месяцы, а может и годы. Большая часть жизни, потраченная на обучение магии закалила разум Каина, приучив к терпению, но существовала опасность преследования - Хранителю явно не понравилась его идея и он постарается помешать, это очевидно. Правда, единственным кого следовало реально опасаться был сам Хранитель, но связанный заклятьем, он не мог покинуть ТауэрХолл больше, чем на день, да и то всего один раз в год. Следовательно, Хранитель воспользуется помощью со стороны, отправив в погоню самого сильного чародея, которого найдет в тринадцати мирах. Однако, что-то подсказывало Каину, что самый сильный маг во всей их маленькой Вселенной сейчас идет по проселочной дороге, мерно постукивая по сухой глине своим любимым посохом из китовой кости. В любом случае, не следует недооценивать противника и слишком затягивать с поисками. Размышляя таким образом, Каин шел вперед, оставляя за собой медленно оседающие клубы легкой желтой пыли. Духота и жара его мало смущали - в родном мире Каина круглый год немилосердно палило солнце и дули сухие жгучие ветры. Все путешественники, встретившиеся ему с утра, избегали общения. Возможно, из-за непривычного облика волшебника, а может быть, потому, что очень спешили в столицу на какой-то сезонный праздник с ярмарками и бесплатным пивом. Один крестьянин в насквозь пропыленном кафтане, сбиваясь и пряча глаза от пристального взгляда Каина, рассказал о гостинице "Мрачный Уют", где-то ближе к Тресальскому лесу, за которым открывалась прямая дорога к столице Альдена - славному городу АльденБэй.
   Постоялый двор появился из-за поворота совершенно неожиданно. Очень вовремя, подумал Каин - силы почти покинули его. Остановившись на минуту, волшебник оперся на посох для финального броска через хорошо утоптанный дворик, огороженный штакетником по пояс высотой - верный признак гномьего хозяйства. Со стороны "Мрачный Уют" выглядел вполне достойно для заведений подобного уровня - бревенчатое двухэтажное здание с двускатное крышей, прикрытой сухим ельником, еще пахнущим лесом. Маленькие квадратные окна закрывались резными ставнями, прочными, с хорошо смазанными медными петлями. Угловатые орнаменты, по мотивам старинных легенд Тресальских гномов покрывали все здание, от фундамента из серого камня, до крыши. Массивная дубовая дверь всегда открыта, приглашая умирающего от жажды путника промочить горло прохладным фирменным пивом, предметом особой гордости хозяев. Здесь же, во дворе располагалась небольшая конюшня, из которой доносилось довольное чавканье неизвестного животного.
   Каин проследовал прямо к двери с лестницей из дикого камня. Вниз вели три отполированных до блеска ступеньки, спустившись, гость сразу же попадал в обеденный зал, где в такое время суток царил прохладный полумрак. Щурясь после яркого солнечного света, маг осмотрелся. Зал оказался довольно большим - в нем свободно помещалось десять прямоугольных столов на шесть человек или десять гномов. Высокий потолок из широких сосновых досок поддерживали четыре прочные колонны, возможно дубовые - в жарком мире Каина дерево было редкостью и в нем он разбирался плохо. В центре потолка наблюдалось большое закопченное пятно, под которым на цепях болталась угрожающих размеров люстра. Когда-то она была просто колесом от телеги, сейчас же служила опорой для бессчетного количества железных подсвечников, заплывших белыми потеками от сальных свечей кустарного производства. Пол под люстрой как всегда заляпан жиром, убирать который совершенно бесполезно, в остальных местах можно разглядеть глубоко въевшиеся пятна то ли от крови, то ли от фирменной томатной подливки. Добротные, хотя и немного грубоватые столы и стулья тоже украшены вездесущим гномьим орнаментом. На каждом столе стоял поднос с огромным медным кувшином и пивными кружками. В дальнем конце зала виднелась деревянная лестница ведущая на второй этаж. Подойдя ближе, Каин увидел еще один пролет, уходящий вниз - в номера гномов на подвальном этаже. Очевидно, все постояльцы спали в апартаментах, переваривая обильную дневную трапезу. По помещению мерно жужжа кружили большие фиолетовые мухи. Сам хозяин, старый толстый тресалец Трок дремал за высокой деревянной стойкой на табурете, позволяющем ему наблюдать за происходящем в зале с высоты нормального человеческого роста. Трок был важным пожилым гномом с плешивой маленькой головой и грязной бородой, клочьями опускающейся прямо на засаленный передник. Всех знакомых ужасно раздражала его привычка хмурить мохнатые брови в подозрительно-недовольной гримасе, за что соплеменники прозвали его Хмурым - у гномов плохо с воображением. Когда-то много лет назад он бросил утомительное горняцкое дело и занялся гостиничным бизнесом, что получилось у него весьма неплохо. С тех пор "Мрачный Уют" стал центром вечерних посиделок всех окрестных гномов, выбиравшихся сюда из шахт по вечерам выпить и сыграть в кости на добытые нелегким трудом изумруды. Несмотря на преклонный возраст и объемистое пивное брюхо, обтянутое засаленным фартуком, руки Трока сохранили былую крепость. Кулаки оставались непропорционально большими для маленького тела - даже встав на цыпочки, Трок едва доставал Каину до груди, хотя тот был самого среднего человеческого роста. Тяжесть этих самых кулаков нередко ощущали на себе перебравшие лишнего посетители, причем молотил Трок всех без разбора, будь то гном или человек.
  -- Чем могу помочь, уважаемый? - строго спросил Трок, услышав шаги мага, и вперив в него подозрительный взгляд.
   Покрытый с ног до головы пылью и одетый в тяжелый синий балахон с капюшоном, низко надвинутым на глаза, Каин выглядел не очень респектабельно, и, мягко говоря, странно.
  -- Я хотел бы провести несколько дней в вашем замечательном заведении, - ответил волшебник, устало опускаясь на стул и по прежнему не поднимая головы.
  -- Свободных номеров нет, - раздраженно буркнул гном, ощутив желание как можно скорее избавиться от необычного клиента.
  -- Я настаиваю, - Каин поднял глаза, пристально посмотрев на хозяина.
   От этого взгляда Троку почему-то захотелось забиться под стойку и никогда оттуда не вылезать. Как и все простые тресальцы, он с детства питал стойкое отвращение ко всему необычному, особенно к магии, поскольку волшебника - к счастью они встречались в этих краях чрезвычайно редко - трудно уговорить с помощью увесистых кулаков, единственного способа убеждения, который Трок признавал. Щеки хозяина, и так постоянно красные от привычки к убийственному самогону, опять же, эксклюзивного производства, приобрели цвет перезревшего помидора. Престранный тип, подумал гном, и, по виду, издалека...
  -- У меня есть одна комната, - стараясь не смотреть собеседнику в глаза, сказал Трок, - но она для высокопоставленных гостей. Вряд ли вы сможете себе это позволить.
   Каин понятия не имел, какой валютой принято расплачиваться в ГринХейле, поэтому запасся универсальной. Словно по волшебству (ничего удивительного, просто ловкость рук) у него не ладони появился гладкий серебряный диск. Серебро очень высоко ценилось во всех мирах, и ГринХейл не был исключением. При виде драгоценного металла, глаза Трока заблестели и недоверие к путнику сразу же испарилось. Ювелир, подумал старый гном, или купец, отправляющийся за товаром, с такими клиентами надо быть предельно вежливыми. Настроение хозяина мгновенно изменилось в лучшую сторону и он лихо спрыгнул с табурета, позабыв про радикулит. Если признаться, один вид магии был ему крайне симпатичен. Магия денег.
   Схватив гостя, внезапно ставшего дорогим, несмотря на потрепанный вид, Трок повел его на второй этаж, попутно расписывая все достоинства своего заведения. Они прошли сразу в конец длинного коридора к прочной на вид двери, где владелец, долго возился с ключами, открывая проржавевший от времени навесной замок. Комната, в которой они оказались выходила окнами прямо на Тресальский лес, и была обставлена по последнему писку моды, специально для людей. В центре гордо возвышалась широкая кровать с фиолетовым балдахином и толстенной пуховой периной. Грубую обработку стен скрывали потертые гобелены с изображением батальных сцен. К сожалению, время и серая моль беспощадны к произведениям искусства - сейчас уже нельзя было толком разобрать, кто и с кем сражается. Из мебели присутствовали широкий письменный стол с изящным по местным меркам подсвечником, два стула, купленных по дешевке в столице четыре года назад, и следствии редкого употребления еще волне приличных, стенной шкаф для личных вещей, без особенностей, и самое главное - глубокая лохань, служащая немногочисленным постояльцам ванной. Каин немедленно распорядился приготовить воду для купания и заказал дежурный обед в апартаменты. Трок, удалился выполнять распоряжения, прихватив плату за три дня вперед.
   Каин запер дверь изнутри, с облегчением сбросил балахон, оставшись в облегающем сером костюме, аккуратно разложил в шкафу свои драгоценные мешочки с компонентами для магических ритуалов. Чудовищная физическая и эмоциональная усталость от двух сложнейших заклинаний сделала свое дело - едва коснувшись головой подушки, волшебник провалился в глубокий сон.
   Впрочем, поспать ему удалось недолго. Через час в дверь настойчиво постучали - сын Трока принес обед. Проснувшись, маг ощутил дикий голод, печеная крольчатина с хрустящим свежим хлебом и острой томатной подливкой пришлась весьма кстати. Пока Каин с аппетитом поглощал жаркое, запивая мясо холодным пивом, мальчик наполнил ванну водой. Сын Трока выглядел немного странно - низкого роста, но с вполне человеческими пропорциями. Как оказалось впоследствии, жена старого гнома была обычной женщиной, смешанные браки между людьми и гномами случались редко, но все же случались.
   К ужину Каин спустился чистым и отдохнувшим, от него, в отличие от остальных посетителей "Мрачного Уюта" приятно пахло восточными благовониями. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, он выбрал место в темном углу, вдали от шумных компаний, представленных гномами и людьми. За одним из дальних столов разместилось семейство крахисов - человекоподобных существ с бледной, почти прозрачной кожей, огромными безволосыми головами и круглыми глазами без зрачков. Обитали крахисы в подземных пещерах и редко выходили наружу - солнечный свет был для них губителен. Сидели они тихо, опасливо озираясь по сторонам.
   В целом, атмосфера установилась вполне праздничная - утомляющая жара спала, обеденный зал осветился множеством свечей со специфическим запахом, всюду сновали мальчишки, разносящие по столам еду и напитки. Постояльцы и завсегдатаи ужинали, обменивались новостями по поводу намечающихся в столице гуляний, не забывая пропустить между делом стопку-другую мутного самогона. За несколькими столами шли активные баталии в кости или в карты. Азартные игры в вечернее время не только не возбранялись, но и всячески поощрялись - Трок имел свой процент с каждой ставки. Раз в неделю в "Мрачном Уюте" устраивались тараканьи бега и состязания среди профессионалов в области употребления горячительных напитков с ценными призами. Но если в первом у посторонних лиц еще был какой-то шанс, то во втором виде спорта первенство оставалось за хозяином.
   Каин прикончил вторую порцию великолепного копченого окорока, и отодвинул от себя медную тарелку. Определенно, через пару дней такой диеты он будет в состоянии продолжать путь. Откинувшись на спинку стула, маг вынул из широкого рукава длинную резную трубку и кисет с курительной смесью. Большую часть коричневатого порошка для курения, весьма популярного у него на родине, составляла засушенная трава Ханнабиаз, обладавшая легким дурманящим действием и тертые стебли белоземельной полыни, придававшие дыму приятный горьковатый привкус. Плотно забив трубку, Каин сложил из пальцев знак огня и поджег трубку. Глубоко затянувшись, он лениво выпустил дым из носа. За его действиями следил весь зал, в котором внезапно установилась гробовая тишина. По всему помещению поплыл сладковатый сизый дымок, мгновенно прогнавший все прочие запахи. Пьяные гномы недовольно зашмыгали носами-пуговками, но Трок жестом приказал им сидеть на месте, а сам осторожно подсел к Каину. Окончательно убедившись, что вдыхание и выдыхание приятного дыма безопасно для окружающих и доставляет волшебнику удовольствие, он решил завести разговор, начав прямо и без намеков:
  -- Извиняюсь за вторжение, - когда Троку хорошо платили он умел быть вежливым, - но что это вы делаете, уважаемый?
  -- Курю, - спокойным расслабленным голосом ответил Каин, - а что?
  -- Да нет, ничего, просто в наших краях это занятие неизвестно.
  -- Сочувствую, - маг сделал очередную глубокую затяжку. - Помогает отвлечься и успокоиться. Приводит мысли в порядок.
  -- Милорд, должно быть прибыл издалека? Насколько мне известно во всем Альдене никто так не одевается...
  -- Можно сказать, что издалека, - Каин был совершенно незнаком с географией ГринХейла, - с юга. Откуда дуют жаркие сухие ветра и где солнце белое, словно соль... Где шелестят пальмы, а по барханам бегают серые ящеры...
  -- Да, это похоже, очень далеко, за Межевым морем, - пробормотал, озадаченный гном, - у вас многие курят?
  -- Почти все. Могу угостить. Жаль, нет кальяна и приторного загустевшего вина для полного букета...
   Каин протянул Троку трубку, тот осторожно затянулся, зажмурив глаза, и закашлялся. После того как кашель прошел, гном сделал еще одну, уже более уверенную затяжку и его вечно хмурое лицо расплылось в одобрительной ухмылке.
  -- Отличная штука, ха-ха! - на гнома Ханнабиаз произвел веселящее действие, - а вы не могли бы поделиться рецептом?
   Весь остаток вечера Каин разъяснял Троку различные способы приготовления курительной смеси, благо дикая разновидность основного компонента в изобилии произрастала на заднем дворе. Распрощавшись наконец с хозяином, который тут же помчался мастерить себе трубку, маг поднялся к себе в комнату.
   За окном уже стояла глубокая ночь, небо было усыпано яркими алмазами звезд, выраставших из кварцевого стекла внешней оболочки мира. Нить времени свернулась в полную луну. В пламени свечи носились обезумевшие мотыльки, время от времени решавшиеся на последний в их короткой жизни бросок и сгоравшие со вспышкой, сопровождаемой легким шипением. По всем признакам, день должен быть таким же жарким и безветренным.
   Внезапно Каин почувствовал, как ощутимо задрожал стол и за окном зашумели, разбуженные ураганом клены. На лбу у мага выступили мелкие капельки ледяного пота, следом за этим по крыше громко забарабанил ливень. Ворвавшийся порыв ветра бесцеремонно хлопнул ставнями и затушил свечу, наполнив комнату плотным, как саван, мраком. Каин поспешил закрыть окно, и почувствовал, как у него против воли снова затряслись руки. Сотрясение реальности всегда сопровождалось нарушением баланса и резкой сменой погоды. Верный признак прихода Хранителя или его эмиссара. Если так, значит ему известно, где находится книга. Оптимистическое настроение, порожденное утренними успехами (еще бы - пройти в связующий мир, поговорить с Хранителем и после этого скрыться целым и невредимым) мгновенно улетучилось. Погруженный в мрачные мысли, он лег в кровать, но спасительное спокойствие крепкого сна не приходило. Заснул Каин, когда за окном начал розоветь рассвет и гордый хозяйский петух расправив крылья, громко пропел свой боевой клич откуда-то со стороны нужника.
  
   В жаркий полдень следующего дня, Каин ехал по тенистой дороге в самом центре Тресальского леса на двуколке, запряженной усталым животным с длинным хвостом и пышной гривой, называемом на местном наречии лошадью. Трок долго не хотел расставаться со спешно покидающим "Мрачный Уют" волшебником, но щедрая плата за сварливую старую кобылу и крытый грубой тканью экипаж, несколько облегчили его страдания. Кстати, с тех самых пор гномы стали курить и потеряли всякий интерес к спиртному, что, впрочем не подорвало хозяйства Трока - теперь он стал монополистом в области выращивания дурманящей травки Ханнабиаз, и передавал секрет из поколения в поколение. Сейчас каждый желающий может приобрести щепотку и полный набор принадлежностей у его старшего внука Гнуса - тощего рыжего парня с вечно трясущимися руками, уже не такими крепкими, как у деда, и бегающими красными глазками. Но это уже совсем другая история...
   Тресальский лес в это время года еще представлял собой буйно-зеленые заросли, в которых только-только начали появляться багровые осенние пятна. Под пышными кронами плотно обступивших узкую дорогу, кленов и осин, весь день сохраняется приятная прохлада. Косули, обитающие здесь в изобилии, в те весьма отдаленные времена были мало пуганы охотниками и безбоязненно выходили на дорогу, провожая путников красивыми, но глупыми глазами. Если бы не вездесущие комары, от которых бесполезно прятаться, Тресальский лес можно смело назвать идеальным местом для летнего отдыха, беззаботных пикников и прогулок. Правда, подобному времяпрепровождению мешало одно обстоятельство, о котором будет упомянуто ниже.
   Закутанного в синий балахон Каина, комары беспокоили мало. Лошадь устала и отказывалась идти, равнодушно мотая гривой в ответ на раздраженные приказы волшебника. Дело в том, что в его родном мире подобные животные не водились и он совершенно не умел с ними обращаться, а тратить магические усилия на увещевания какой-то бессловесной твари с неприятным запахом и бессмысленным, и от этого постоянно счастливым взглядом, не хотелось. Каин заставил лошадь перейти на неторопливый бег, применив прилагавшийся к комплекту хлыст, но дальше дело не пошло. Плюнув на все, он закрепил поводья под сиденьем кучера, чтобы недоразвитое существо не сбилось с курса, он решил перекусить бутербродами с жареной в масле олениной, подложенными доброй рукой супруги Трока.
   К сожалению, у Тресальского леса есть один существенный недостаток. Он трудно проходим, и тропы в нем настолько запутаны, что заблудиться, особенно иностранцу очень легко. Единственная прямая дорога, по которой сейчас и ехал Каин, постоянно контролировалась соперничающими между собой бандами разбойников, благородных, и не очень. Ограбив, а иногда и убив прохожего, они легко скрывались с места преступления, уходя в непролазные чащи в свои тайные логова. Власти и регулярная армия ничего не могли с этим поделать - найти кого-нибудь в густых зарослях огромного (а Тресаль простирался на многие мили во всех направлениях, отмечая свое положение приличным пятном на карте Альдена) леса не представлялось возможных. Во все времена разбойники хозяйничали на этой территории, образовав даже некоторое подобие микро государств. Ряды банд постоянно пополнялись беглыми преступниками, приговоренными к казни или пожизненной каторге, которым было нечего терять, и прочими романтиками криминального мира. Расовый состав тоже был весьма разнообразен - от людей и гномов, до узкоглазых и изящных в сложении, но не отличавшихся особым интеллектом северных Эльфов. Говорят, им не было равных в стрельбе из легкого арбалета, причем, как и все остальные разбойники, они предпочитали нападать из засады и отличались беспримерной трусостью.
   Все эти ценные сведения Трок почему-то не сообщил Каину, возможно из-за поспешности сборов, или из-за природной рассеянности. Поэтому, когда в глаз лошади с тугим хлопком вонзилась стрела, а из близлежащих кустов выскочили трое небритых вооруженных до зубов субъектов, образовался задуманный нападавшими эффект неожиданности. Каин успел спрыгнуть на дорогу, до того, как лошадь свалилась замертво, и приняв оборонительную позицию, смотрел на атакующих с удивлением.
   Все кроме, одного были людьми и носили легкие охотничьи куртки из тонкой оленьей кожи, такие же штаны и мокасины. Третий разбойник, низкорослый и плотный, что выдавало в нем тресальскую кровь, был одет в просторную льняную рубаху, когда-то белую, теперь же неопределенного цвета от пятен естественного происхождения, потертый кильт, из-под которого виднелись кривые волосатые ноги и высокие кожаные сапоги. Из под серого капюшона выбивалась кучерявая нечесаная борода, с вплетенными в нее радужными перьями. На шее у него болтались несколько цепей с закрепленными на них амулетами и гнилыми кабаньими клыками. На поясе висел огромный кривой кинжал в ножнах, очевидно больно стучавший хозяину по бедру, а иногда и между, чем доставлял массу неудобств.
  -- Доставай кошелек, папаша (в просторном балахоне с капюшоном, скрывающем лицо, Каин был действительно похож на старика), тогда у тебя есть шанс помереть в собственной постели! - злобно скалясь почти уничтоженными кариесом зубами, пробасил ближайший к магу бандит.
   Каин никогда не симпатизировал разбойникам, считая их методы недостойными, и никогда не верил в преступную романтику и благородство. За время долгих странствий ему пришлось неоднократно сталкиваться с подобными личностями и все они представляли собой отбросы общества, причем не только человеческого. Маг, вздохнул, сожалея, что придется тратить силы на обнаглевших ублюдков, и сжал кулак в просторном рукаве, приняв знак силы.
  -- Можете забрать повозку и вот это, - Каин небрежно махнул в сторону испустившей дух кобылы, - и разойдемся с миром.
  -- А ты, дядька, шутник, - просипел гном, схватившись за один из амулетов на цепочке. - Я - великий шаман Фнуп, и у меня на редкость извращенное чувство юмора... Мочить!!!
   Услышав команду, разбойники, уверенные в своих силах, двинулись в атаку. Каин медленно попятился назад, выставив вперед костяной посох, на резных узорах которого замерцали яркие зеленые огоньки. Он ощутил присутствие эльфа в кустах слева. Трусливая тварь уже взводила арбалет. Стрела пропела свою звонкую песню и рассыпалась в пыль, ударившись о защитную магию. Каин резко сложил пальцы на правой руке в символе атаки и бросился вперед. Бандиты, не ожидавшие такого развития событий, на секунду замерли в растерянности. Краткого мгновения, растянутого атакующей магией, вполне хватило. Ближайшего свалил удар в солнечное сплетение и он покатился по траве, судорожно хватая ртом воздух. Второй разбойник успел сделать неуверенный выпад мечом, но попал в пустоту и потерял равновесие. Каин, время для которого теперь тянулось намного медленнее, чем для окружающих, ловко крутанул посохом, закончив движение на затылке противника. В программу обучения, в обязательном порядке входили боевые искусства, в сочетании с концентрацией воли, это значительно упрощало жизнь в опасных странствиях и опровергало сложившееся мнение о поголовной хилости волшебников. Когда действие символа атаки завершилось и время восстановило привычный ход, Каин остался один на один с шаманом, судорожно пытавшимся применить заклинание удушения. Увидев, что все его жалкие попытки воздействия на реальность не приносят плодов, Фнуп развернулся и бросился наутек, вдогонку давно уже сбежавшему эльфу. Маг сбил его с ног одним ментальным ударом и подошел к обездвиженному гному. Порывшись в его спутанных волосах, Каин нашел, вещицу, что давала карликовому колдуну силы - серебряный амулет в виде полумесяца. Амулет помогал концентрировать направление жизненной энергии, и если бы Фнуп умел им пользоваться, то у Каина могли возникнуть более серьезные неприятности. Мощная вещица, подумал он, тряся полубессознательного шамана за воротник.
  -- Где взял? - вопрос прозвучал настолько ясно, что без промедления просочился в скованные страхом мозги Фнупа.
  -- Ист, - дрожащим голосом ответил тот, - ограбили купца из клана ЭльХиоров...
  
   Каин оставил приходящих в себя разбойников страдать - пару недель они еще помучаются запорами, и несколько раз подумают, прежде чем вернуться к своему неблагодарному ремеслу, и двинулся в Ист - крупный портовый город на скалистом берегу Межевого моря.

Нейл Фор

  
   Просторный тренировочный зал королевского дворца, практически заброшенный последние несколько лет, снова ожил. Звонко гремел металл, скрипели несмазанные шарниры манекена, разбуженного после долгой спячки, воинственные кличи с хриплым придыханием метались под высоким потолком, многократно отраженные эхом.
   Нейл провел обманный удар, одновременно ныряя под деревянный топор Сэра Метиуса (так, в честь одного прославленного воина, называли тренировочного болвана, оживляемого магией по мере надобности), но тяжелая шпага шута опять встретила на своем убийственном пути избитый в многочисленных репетициях щит. Бой шел по всем правилам, а точнее, без правил, максимально приближенный к уличной драке, и требовалась недюжинная ловкость, чтобы не получить ощутимый тычок от старого манекена. Откатившись к стене, Нейл едва успел увернуться от очередного размашистого удара - там где только что было его левое плечо топор Сэра Метиуса с нешуточной силой врубился в кирпичную стену, подняв тучу пыли и осыпав его щепками. Перелом, как пить дать, перелом ключицы, подумал Нейл, переводя дыхание пока истукан менял треснувший топор на свежую осиновую дубину. Еще одна подобная оплошность, и отправляться в опасное путешествие придется кому-нибудь другому... Метиус тем временем встал в стойку, ожидая приказа к атаке. Нейл приготовился проучить безмозглого вояку, сжав покрепче шпагу. На самом деле, Свист, как любовно называл шут свое оружие, был чем-то средним между шпагой и тонким мечом. Из-за своего не слишком героического сложения, Нейл Фор не любил огромные пудовые мечи, особенно популярные среди рыцарского сословия. Честно говоря, даже клинки поменьше казались ему тяжелыми и быстро изматывали в затяжной схватке. Легкие подвижные шпаги были не менее смертоносны, чем их тяжеловесные собратья, но в обращении с ними требовалось виртуозное мастерство. Поэтому в молодости Нейл предпочитал избегать открытых схваток, предпочитая молниеносные выпады коротким кинжалом, желательно, когда противник меньше всего этого ожидает, или, еще более безопасный метод - скорострельный арбалет, позволяющий уложить врага с безопасного расстояния. Когда шут вырос и попал в придворные, он смог позволить себе выковать оружие под заказ. Так и появился Свист - достаточно мощный, чтобы рубить, и быстрый для опасных колющих атак.
   Сэр Метиус снова ринулся вперед, пытаясь подсечь Нейла под колени. Осиновая дубина с глухим шипением рассекала воздух, и если бы не профессиональная реакция шута, он давно бы остался без ног. Подпрыгнув, он пнул манекена в жестяную грудь тупоносым ботинком, лишив его равновесия. Не очень благородный поступок, но бурная молодость отучила Нейла от предрассудков, могущих стоить жизни. Метиус зашатался, на секунду потеряв ориентацию в пространстве. Два хлестких свистящих удара в голову отозвались гулким звоном и заставили его отступить назад. Болван развел деревянные руки, пытаясь схватить Нейла, открыв тем самым грудь с маленьким красным кругом в том месте, где у людей и большинства прочих существ находится сердце.. Нейл закончил схватку эффектным уколом, легко отскочив назад, и наблюдая, как Сэр Метиус припадает на одно колено, признавая поражение.
   Сверху раздались вялые аплодисменты. Гальсус Третий следил за поединком с галерки, развалившись в полосатом шезлонге и потягивая шипучку - с сегодняшнего утра монарха мучило жестокое похмелье. Он даже дал себе слово временно завязать с выпивкой, пока неопределенность с концом света не разрешится. Однако подумав еще немного, он сделал вывод, что сейчас наоборот самое время для бурных пьянок, поскольку каждая из них может стать последней.
  -- Впечатляет, но когда же ты все-таки приступишь к спасению мира?
   Нейл Фор спрятал Свист в ножны за спиной и обратил взгляд к государю. В принципе, все было готово, за исключением небольшой, но существенной детали.
  -- А как обстоит дело с решением финансовых вопросов?
   Гальсус поморщился, вероятно с похмелья, а Нейл сделал вид, что не заметил столь негативной реакции на вопрос.
  -- Нейл, ты же прекрасно понимаешь, что государство переживает трудные времена...
  -- Хотелось бы напомнить, сир, что скоро эти времена могут закончиться. Насовсем.
  -- Я все прекрасно понимаю, поэтому давай отложим вопрос о твоем премировании до успешного завершения возложенной на тебя миссии.
  -- Не думаю, что это разумно, милорд. Поверьте я прошу вперед исключительно на случай плачевного исхода. Нужно же как-то содержать детей...
  -- У тебя же нет детей!
  -- Да, сир, но обязательно будут. Поездка может затянуться на несколько лет и я не могу обещать, что за столь продолжительное время не подружусь с какой-нибудь пышногрудой гражданкой...
  -- Разумеется, но если исходить из твоей логики, то в случае провала детям - твоим или чужим деньги уже не понадобятся.
  -- Тем более! Зачем так печься о материальных ценностях перед лицом всеобщей угрозы вселенских масштабов. Затевая полемику по поводу столь мелочной суммы - всего-то сто тысяч серебрянников и скромного замка в курортной части страны, мы просто теряем время. В конце концов, я же не прошу титулов и привилегий, кроме пожизненного освобождения от подоходного налога.
   Настроение Гальсуса и так испорченное похмельем, упало до нулевой отметки. Осознав, что спорить с Нейлом действительно можно до бесконечности, он пробормотал нечто вроде :
  -- Это возмутительный шантаж!
   И распорядился выписать все необходимые бумаги. Пока составлялся документ, на передачу Нейлу земель из королевского курортного фонда, ухмыляющийся шут завершал последние приготовления к долгому путешествию.
   Казначей выдал пятьсот серебряных монет на дорожные расходы наличными - Гальсус скрипел зубами, но подписывал все бумаги, и Нейл благодарно раскланявшись, покинул пределы дворца. Ему предстоял неблизкий путь в Эфир - сказочный город магов, где располагался Высший Совет Практикующих Волшебников. Глава Совета, уважаемый Зирруф располагал сведениями о местонахождении Трактата. По крайней мере, так сказал Хранитель.
  
   Нейл любил путешествовать налегке и пешком. Этому было несколько причин. Во-первых, у него с детства не складывались отношения с лошадьми, и он так и не научился ездить верхом. За это многие при дворе над ним посмеивались, но в конце концов, он был шутом, а не благородным рыцарем и увеселение знатной публики входило в служебные обязанности. Во-вторых, пешие прогулки по Альдену доставляли ему удовольствие, да и шанс, может быть, в последний раз посмотреть на любимую страну нельзя упускать. Он одел просторный дорожный костюм цвета слегка выгоревшей на солнце травы, такой же плащ, легкую охотничью шапку с петушиным пером и удобные кожаные ботинки на шнурках. В охотничьей сумке через плечо скрывался весь его казенный капитал, разделенный на несколько частей, запас еды на сутки и фляжка со старым добрым вином. Перчатки с обрезанными для удобства пальцами завершали походный комплект одежды. На левой ладони, скрытый от посторонних глаз, горел знак перехода. Если верить Хранителю, с этим знаком он сможет свободно перемещаться из мира в мир, по собственному усмотрению. Отличный подарок, но Нейл пока не видел нужды куда-либо перемещаться. За спиной на ремне крепился Свист в ножнах и простой многозарядный арбалет. Все это вооружение предназначалось для отпугивания преступных элементов из Тресальского леса, через который, как ни крути, а идти придется.
   Впрочем, у чего-чего, а преступного элемента Нейл Фор мог опасаться меньше всего. Дело в том, что половину своей сознательной жизни он провел в одной из многочисленных банд Тресальского леса, пройдя путь от простого разбойника до главаря шайки, успел многое повидать и сделать для себя кой-какие жизненные выводы. Управлять бандой пришлось ему не долго - одна из немногочисленных операций регулярной армии тогда еще Гальсуса Второго увенчалась таки пленением всех членов шайки Нейла (тогда у него было другое имя). Бывший главарь успел провести почти год в королевской тюрьме, общаясь с крысами и пережевывая черствые корки с опытом прошлых ошибок. Никто точно не может сказать, как ему удалось бежать. Впоследствии, он не очень любил вспоминать о побеге, возможно потому, что помогла ему в этом продажная охрана тюрьмы. В общем, в результате Нейл Фор, молодой человек с новым именем и начатой с чистого листа жизнью, пустился в странствия по зеленым просторам Альдена, пытаясь зарабатывать на свежий хлеб с маслом честным трудом (что не всегда получалось). Одним холодным осенним вечером произошло событие, круто изменившее его жизнь - он оказался на представлении знаменитого Триама - бродячего артиста, чья труппа направлялась на очередной фестиваль в столицу. Неизвестно, каким образом ему удалось уговорить циркачей взять его в ученики, но факт остается фактом с - тех самых пор Нейл стал обучаться премудростям актерской работы, акробатике, жонглированию и фокусам под непосредственным руководством самого Триама Неподражаемого. Спустя год, на одном из представлений старый Гальсус заметил молодого клоуна в оригинальном клетчатом костюме и двухвостой шапке с бубенцами, и приказал определить его в постоянную дворцовую труппу. Нейл не стал отказываться от такого подарка судьбы и не прогадал - после смерти Гальсуса старую труппу распустили, и он остался единственным и неповторимым развлекателем Его Величества Гальсуса Третьего, впоследствии сделавшись, возможно единственным настоящим другом короля.
   Эфир, общепризнанная столица магов и алхимиков всего королевства, лежал в ста тридцати милях на юго-восток, согласно последним картографическим исследованиям. При нормальных погодных условиях Нейл рассчитывал преодолеть это расстояние приблизительно за восемь дней. Он шел привычным быстрым шагом, стараясь держаться в тени высоких прямых берез северной оконечности Тресальского леса. Когда утренняя жара достигла своего апогея и идти стало тяжело, он свернул на одну из секретных троп и двинулся через лес, стараясь производить поменьше шума. До вечера, когда солнце стало клониться к невидимому за буйной растительностью горизонту, и лес затянуло закатным туманом, Нейл нашел небольшую полянку, скрытую за колючими кустами шиповника. Отличное место для ночлега, вдали от общеизвестных путей и с мягкой травой, так и манящей прилечь. Поляну не более десяти локтей в диаметре, со всех сторон плотно обступали кустарники и приземистые клены с узловатыми, кривыми стволами и широкими пятиконечными листьями. Уже совсем стемнело, и лес наполнился ночными звуками, пугающими и сулившими большие неприятности чужакам. Нейл Фор чужаком не был. Половина кличей ночных птиц была позывными разбойничьих шаек, которые он прекрасно знал. Сидя перед небольшим костерком, шут с некоторой ностальгией вспоминал такие же точно ночи, когда будучи еще сопляком, он прятался в лесу. Прятался от всего - побоев отчима, любившего заниматься воспитанием семейства после большой бутыли крекенского, адской работы на ферме и сэра Трувальда - сельского учителя, большого любителя применять розги по любому поводу. Разве, что тогда ужин его состоял в лучшем случае из неосторожной белки, а о пяти сотнях серебряных монет оставалось только грезить. Впрочем, дома было не лучше - как не родной сын, Нейл получал объедки старших братьев и пинки от приемного папаши на закуску. Ничего удивительного, что одним прекрасным утром он решил туда не возвращаться. Что ж, на данный момент у него были деньги, хороший ужин с фляжкой отличного красненького, и даже маленький замок в курортной зоне. Правда, все это могло пропасть если этот чертов алхимик, или как его там, доберется до книги первым. Честно говоря, Нейл Фор никогда не понимал магов, пытающихся заглянуть за грань шара, в котором был заключен его мир - вполне понятный и с большими возможностями. Жизнь приучила его брать, что дают и не забивать голову нереальными проблемами. Такой точки зрения придерживалась большая часть населения ГринХейла, у которого и без Создателя, который, кстати не баловал их своим вниманием, предоставив полную свободу действий, хватало насущных дел. Как говорится создал - спасибо, а теперь не мешай жить. Для шута Создатель ассоциировался с неким сторонним наблюдателем, смотрящем и ухмыляющимся себе в бороду, но редко вмешивающимся в дела смертных. Просить от него помощи какому-нибудь отдельному крестьянину или даже дворянину было совершенно бесполезно. Время от времени - где-то раз сто лет он появлялся в Альдене, веселился на празднике в свою честь, затем беседовал с королем за бокалом шипучки, словом вел себя как обычный смертный. Затем исполнив пару пожеланий, типа улучшения погоды, он раскланивался и пропадал из ГринХейла. Еще, говорят, он любил поболтать с магами из Эфира, деликатно посмеиваясь над их открытиями, но никогда не давал никаких ценных сведений, позволяя им творить волшебство исключительно в рамках закона, что было в принципе правильно, дабы избежать ситуаций, подобных сложившейся. Однако рано или поздно, психи, повернутые на запретных знаниях все же появлялись. Для их усмирения и защиты Ожерелья миров от возможных посягательств и был приставлен Хранитель - лучший волшебник из тринадцати миров. Вот собственно и все, что знал Нейл о вопросах мироздания и вселенских законах. Это знали все обитатели Ожерелья и большинство такой объем информации вполне устраивал.
   Размышляя на вселенские темы, Нейл сам не заметил, как уснул, удобно устроившись на траве и подложив под голову сумку с деньгами. Проснулся он ранним утром, с непривычки дрожа от холода - комфортные условия королевского дворца за несколько лет совершенно расслабили тело. Хорошо, хоть не дух. Чтобы согреться, он попрыгал, сделал сальто назад, прошелся на руках разминая затекшие конечности. Размявшись, Нейл быстро собрал нехитрое имущество и продолжил путь через лес. Пересекая центральную дорогу он обратил внимание на любопытную картину - дохлую лошадь со стрелой в глазу, очевидно убитую совсем недавно и перевернутую пустую двуколку. Вокруг трава была примята, возможно последствия драки, однако крови не наблюдалось. Самым странным оказалось то, что разбойники, ограбившие повозку и, скорее всего, похитившие пассажиров ради выкупа, покидали место преступления в такой спешке, что бросили прямо на дороге кривые кинжалы. Осмотрев окрестности и, не найдя ничего интересного, Нейл пошел дальше, теперь, правда, осторожнее, и внимательно вглядываясь в чащу впереди, на предмет притаившихся на деревьях эльфов - ушастые недоумки имели обыкновение сначала стрелять, а уж потом разговаривать.
   К вечеру второго дня, он обогнул южную оконечность Крокских гор вышел на прямую тропу до Эфира. Здесь, в лесной чаще стали попадаться островки цивилизации - поселения охотников и крестьян, вырубивших большие пространства под пашни, и не желавших платить налоги. В местных тавернах разбойники проматывали награбленное добро и отдыхали после долгого трудового дня или ночи. Одной из таких полу законных деревушек была ИмперсВилль - двадцать просторных одноэтажных коттеджей, утопающих в зелени садов и огородов. Нейл хорошо знал это место, и его здесь еще помнили. На улицах народу было немного, по сколоченным из грубых досок тротуаров шатались разбойники в состоянии сильного алкогольного опьянения, некоторые обнимали стволы деревьев, чтобы не свалиться в многочисленные лужи, не высыхавшие даже в летнюю жару. Из открытых дверей лился яркий свет и слышалась музыка вперемежку с пьяным хохотом. Звенели кружки, спешащие домой крестьянские дочери получали шлепки по привлекательным частям тела, но не более - ИмперсВилль был нейтральной территорией, где были запрещены все драки и разборки между бандами, не говоря уже о нападении на местных жителей (или жительниц), обеспечивавших разбойников всем необходимым. Нейл шагал по дощатому тротуару, вежливо перешагивая через мирно похрапывающие тела. Из распахнутых окон домов запахло готовящимся ужином - олениной с фасолью, и шут ощутил призывное урчание в желудке - его запасы подошли к концу, следовало немедленно их пополнить. Он дошел до перекрестка с главной улицей, где деревьев не так много и можно осмотреться. Таверна матушки Соль, на северной окраине поселка в свое время была его любимым местом. И если бы не история с хозяйской дочкой, вынудившая в свое время спешно покинуть эти края, то возможно, жизнь Нейла сложилась бы совсем по другому. Сейчас же, по прошествии стольких лет, он надеялся, что страсти улеглись и Клора нашла себе более достойного мужа. Просто тогда я был не готов к радостям семейной жизни, подумал Нейл и засмеялся от нахлынувших воспоминаний.
   В таверне было многолюдно, восхитительно пахло жареным мясом и свежим пивом. Ничего не изменилось - матушка Соль, все такая же грузная и краснощекая, с кудрявыми светлыми волосами и цветастым передником, стояла за баром, периодически открывая кран на огромной бочке, к которой полненькая служанка подбегала с пустыми кружками. Нейл замер в нерешительности - свободных столиков не оказалось и следовало выбрать компанию поспокойней, чтобы не быть узнанным раньше времени.
   - Эй, приятель, ты уж определись - туда или сюда, - раздался сзади хриплый пьяный голос, и Нейл отошел с прохода, пропуская внутрь уже подпивших где-то мужиков.
   За угловым столом обпившиеся пива эльфы затянули какую-то писклявую песню на родном языке. Их животы раздулись, что при достаточно тщедушном сложении выглядело весьма комично. Рядом два гнома оживленно делились подробностями последнего ограбления, большая часть их стола уже была заполнена обглоданными костями и пустой посудой. Взгляд Нейла остановился на самом дальнем столе, где необычно тихо сидела компания из трех тощих и лысых личностей, одетых в серые плащи. Они ничего не пили, кроме вишневого компота и аккуратно сплевывали косточки не на пол, как все вокруг, а в тарелку, что говорило о наличии какого-то воспитания. Все они были достаточно молоды на вид и опасливо придерживали плотные холщовые мешки на коленях. И самое странное - у них не наблюдалось никакого оружия, что опять же выдавало в них не местных.
   Нейл уже было подумывал подсесть к ним, но внезапно, эльфы подскочили со своих мест, очевидно по зову природы, и, невнятно попрощавшись, покинули помещение. Шут поспешил занять стол и подозвал служанку.
  -- Чего пожелаете?
   Нейл опустил глаза. Вряд ли она его узнает - ей было тринадцать лет, когда он последний раз показывался в таверне, но торопиться тоже не стоило.
  -- Оленину на вертеле с овощами и пиво.
  -- Пять медных монет.
   Черт бы побрал эту инфляцию, подумал шут и полез в кошель - в его времена дежурный ужин стоил не больше трех медяков. Расплатившись, он вновь принялся изучать странную компанию за соседним столом. Уж больно пеклись они о своих мешках, и это заметил не только он. Гномы, тоже заинтересовались их содержимым и сейчас что-то обсуждали, недобро ухмыляясь и шевеля пышными рыжими усами, похожие на толстых шипящих тараканов.
   В воздухе отчетливо запахло неприятностями - несмотря на все запреты единичные пьяные потасовки все же случались, и похоже, одна из них образовывалась за соседним столом. Один из гномов поднялся и пошатываясь подошел к незнакомцам.
  -- Добрый вечер, уважаемые! Куда путь держите?
  -- Д-добрый вечер, - заикаясь и испуганно хлопая глазами, ответил один из "серых плащей", отодвигаясь от гнома и прижимая к груди холщовый мешок.
  -- Как прошел день? Наверно удачно, судя по добыче, - продолжал глумиться гном, указывая на мешок в трясущихся от страха руках.
  -- Вы н-неправильно поняли, с-сэр, мы честные люди, и здесь у в-вас проездом...
  -- Ха! Поглядите сюда, милорды и все остальные - в нашу глушь забрели настоящие ЧЕСТНЫЕ ЛЮДИ! А, что, уважаемый, вы видите здесь хотя бы одного нечестного?
   Последняя фраза сопровождалась оглушительным ржаньем толпы, уставившейся на странную троицу, пристать к которой теперь появился официальный повод.
  -- Я совсем не это имел в виду...
  -- Я тоже.
   С этими словами гном дернул из рук лысого мешок, но тот держал крепко . Ветхая ткань не выдержала напряжения и с треском разорвалась. В образовавшуюся дыру вывалилось два тяжелых потертых тома, с глухим стуком ударившихся об пол.
  -- Антиквариатом балуетесь? - грабитель поднял книги и принялся заинтересованно вертеть их в мозолистых руках.
  -- Нет, - ответил лысый, голос которого внезапно обрел твердость. - Это учебники. Мы студенты, направляемся в Эфир, вот решили сократить путь... Верните книги и мы уйдем.
  -- Студенты, значит, - прохрипел гном, испытывавший острую неприязнь, ко всем, кто умел читать.
   Лысый понял, что сказал глупость, но было поздно. Боевой топор с глухим стуком разнес на куски стол, керамическая посуда весело запрыгала по полу сотней острых осколков. Посетители стали расползаться по углам, чтобы не попасть под горячую руку разъяренному карлику. Студенты жались к стенке, пробираясь к заднему выходу.
   Неожиданно гном почувствовал на своем затылке тяжесть чьего-то подкованного ботинка. Вязаная шапочка немного смягчила удар, но от легкой контузии не уберегла. Затем в голове у него взорвался яркий сноп белых звездочек, брякнув напоследок нечто матерное, грабитель растянулся на грязном полу. Окружающие разбойники оторопели от такой наглости. Послышался шорох отодвигаемых стульев и лязг обнажаемого оружия. Нейл улыбнулся - все же люди за время его отсутствия изменились мало. Он поднял левую ладонь в миролюбивом жесте, так, чтобы знак перехода блеснул серебром в мигающем свете масляных ламп.
  -- Посланник, - прошептал кто-то.
  -- Мать честная, да это же Нейл Фор! - взвизгнула матушка Соль - и Нейл в очередной раз утвердился во мнении, что был абсолютно прав, бросая невесту вместе с несостоявшейся тещей. - Этот подонок обесчестил мою невинную дочурку! Всыпьте ему как следует ребята!
  -- Твоя дочурка была шлюхой уже в пятнадцать лет, - зло бросил Нейл.
   Похоже, воспоминания о нем остались не самые радужные. На всякий случай он извлек из ножен Свист и отошел к стене, держа на виду затоптавшихся в нерешительности посетителей.
  -- Что вы, не мужики что ли? - продолжала верещать разгневанная хозяйка. - Был бы жив мой муженек, давно бы вспорол подлецу брюхо!
  -- Нельзя мамаша, - сказал один из разбойников, пряча клинок и садясь на свое место. - У этого типа печать Хранителя на ладони, пускай идет с миром. А твоя Клора, чего уж греха таить - шлюха еще та, сам проверял.
   Послышались нервные смешки, немного разрядившие обстановку. Посетители вернулись к своим делам, избегая смотреть в сторону Нейла.
   Ужин испорчен, подумал Нейл. Прощай, милый сердцу ИмперсВилль, жаль, мы не поняли друг друга. Молча собрав принесенное мясо и хлеб в сумку, он вышел из таверны. Никто его не преследовал.

Глава 2

Каин

   Портовый город Ист располагался на высоком скалистом берегу. Каин почувствовал соленый запах моря еще два дня назад, теперь он мог слышать, как бурные волны с грохотом разбиваются о прибрежные камни далеко внизу. За неделю его пешего путешествия погода испортилась - почти ежедневно шли ливневые дожди, сначала теплые, затем все холоднее. Дорога под ногами превратилась в вязкую грязь, по утрам из оврагов выбирался похожий на молоко туман, застилал равнину сокращая предел видимости до пятидесяти шагов. Каин миновал несколько небольших деревень, где останавливался на ночь, чтобы с рассветом продолжить путь. Маг чувствовал себя совершенно разбитым, синий балахон отсырел и покрылся мутными разводами грязи. Проснувшись однажды, он почувствовал озноб и зашелся в долгом приступе кашля, обнаружив потом на платке следы крови. Сваренная по старинному рецепту травяная настойка принесла временное облегчение, к вечеру кашель возобновился с удвоенной силой. Каин прекрасно понимал, что мертвым ему будет значительно труднее искать Трактат, да и скорее всего, без надобности, но упрямо продолжал передвигать отекшие ноги.
   Высокие каменные стены Иста, с бойницами и башнями когда-то не раз спасали его жителей от осаждающих вражьих сил, желающих получить доступ к единственной пригодной для кораблей бухте, но в нынешние времена, ввиду отсутствия войн, город разросся и за стенами остались только кварталы городской знати. Народ попроще пристроился рядом, замостив улицы вне защищенного периметра. В глубоком рву, где покоились кости тысяч неприятелей, теперь водились караси и щуки, и простолюдины забрасывали сети прямо с набережной. Ист был крупным торговым центром, где пересекались пути множества купцов, пригонявших с далекого юга через Межевое море сладости и ткани, диковинные вина и специи. В свою очередь, Альден снабжал соседей ценными породами дерева, сталью и серебром. В городе было несколько огромных шумных базаров, предлагавши почти все, что можно купить за деньги.
   Каин устало брел по шумным улицам в поисках гостиницы, в которых здесь недостатка не было. Он слишком устал, чтобы привередничать, поэтому остановился в первой попавшейся - "Пансионе моряка" - приличном заведений для капитанов кораблей. Заплатив хозяину и поднявшись к себе в апартаменты, маг забылся долгим беспокойным сном, полным бредовых видений и кошмаров. Проснувшись на следующее утро, мокрый от пота, разбитый и усталый, он тем не менее почувствовал, что лихорадка, сотрясавшая его уже несколько дней, отступила. Заставив себя съесть обильный завтрак полностью, он надел выстиранный и совершенно сухой балахон, и вышел в город.
   Снова пошел мерзкий моросящий дождь, с моря повеяло холодом. Сквозняки, гулявшие по узеньким улочкам, заставляли Каина почти непрерывно кашлять. Несмотря на будний день, было достаточно людно - в Исте никто не сидел без дела - от мальчишек курьеров до толстопузых купцов в роскошных паланкинах, поддерживаемых смуглыми слугами - все куда-то спешили, создавая видимость постоянной деловой суеты. Многочисленные оборванцы и нищие сидели на оживленных перекрестках, стеная о полученных в море увечьях. Время от времени в их дырявых шапках появлялась пара медяков, которые тут же прятались под лохмотья. О приближении к одному из базаров Каин узнал по нарастающему шуму, заглушающему шум дождя и грохот прибоя. Несмотря на непогоду, торговля ни на мгновение не прекращалась, под полосатыми навесами выставлялся товар и совершались сделки. Маг с трудом проталкивался сквозь разношерстную толпу торговцев и покупателей, помогая себе посохом и локтями. Через полчаса утомительных блужданий между продавцами пряностей и рядами с шелковыми гобеленами он нашел, что искал - лавки магических предметов и компонентов для приготовления ритуальных составов.
   Он подошел к торговцу с бронзовой от загара кожей, одетого в просторную накидку. Голову его украшала копна черных как смоль волос, связанных сзади в подобие конского хвоста. Обращал на себя броский макияж - подведенные черным глаза и нелепо убеленные щеки. Белая пудра припорошила густые длинные усы, кончики которых доставали субъекту до груди.
  -- Лучшие травы и настои от Феграни! - женоподобным голоском вещал торговец, жестикулируя ухоженными руками с изящными кистями и ногтями покрытыми толстым слоем перламутрового лака. - Приворотные зелья и корень мужества, для вас парнишки! Так же в наличии есть лучшие развратные картинки для любителей самых экзотических развлечений.
   Каин отобрал несколько образцов пахучей травы для отхаркивающего отвара и протянул продавцу деньги.
  -- О, приятно встретить знающего мужчину, особенно такого симпатичного! Возможно, специально для вас, у меня есть новенькое порно с горячими южными девчонками или, - торгаш призывно подмигнул Каину, - с не менее знойными мальчишками...
   Маг покачал головой, удивляясь странным нравам этой варварской земли - на его родине мужеложство строго каралось, и вытащил из кошеля амулет, отобранный в честной схватке у великого шамана Фнупа.
  -- Знаешь, кто продает такие?
  -- Конечно, красавчик. Это старик ЭльХиор, его палатка в самом конце ряда, только особо не слушай этого старого импотента - у него явно не все дома. Купи лучше вон тот корешок - две недели торчать будет, как у волка на морозе!
   Каин вежливо отказался от такого заманчивого предложения и прошел дальше в поисках указанной палатки. ЭльХиора узнать было нетрудно - мелкий сгорбленный старикашка с всклокоченной седой бородой и идеальной формы головой, без единого волоска. Глаза старика горели безумным пламенем, он постоянно бормотал что-то себе под нос и тряс костлявыми, словно высушенными жгучим южным солнцем руками. Правда, некоторые из развешанных в его лавке амулетов действительно оказались очень мощными и напрямую замыкали ментальную энергию носителя с окружающей природной энергией, что говорило о глубоких познаниях изготовителя в магии высшего уровня.
   Увидев, что его продукцией заинтересовались, ЭльХиор подскочил с приземистого табурета и впился бешеным взглядом в Каина. Тот, в свою очередь очень внимательно посмотрел на старика, осознав, что перед ним стоит действительно знающий человек - несмотря на внешнюю неряшливость и запущенность, жизненная сила ЭльХиора была чистой и хорошо различимой для магического взгляда. Тоже самое можно было сказать о Каине, и другой маг, даже среднего уровня, сразу мог отличить его от обычного человека.
   Не говоря ни слова, старик схватил Каина за руку и потянул за собой, приказав какой-то девушке в паранже закрыть лавку. Девушка послушно опустила внешний полог палатки и принялась распихивать товар по большим сумкам. За местом продавца оказалась толстая кирпичная стена, местами потрескавшаяся и поросшая сероватым мхом. Большая часть стены была задрапирована толстым ковром, за которым обнаружился темный проход, достаточный, чтобы в него пролез человек средних габаритов. ЭльХиор поколдовал с масляной лампой и протиснулся в дыру. Каин последовал за ним. Вопреки ожиданиям, лаз оказался длинным и резко уходил под землю. Было сыро, с влажных стен стекали ручейки мутной воды, а из под ног с писком разбегались огромные крысы. Однако старика такие мелочи не волновали - он уверенно шагал вперед, указывая Каину на ступеньки, приступочки и неожиданные понижения уровня потолка, иначе маг давно бы разбил себе голову. Шли они около четверти часа, пока не уперлись в обитую ржавыми стальными листами дверь. Старик позвенел ключами и дверь со страшным скрипом, от которого все окрестные крысы, наверное, получили инфаркт, отворилась внутрь. Оскалив гнилые зубы в радушной улыбке, ЭльХиор жестом пригласил Каина войти.
  -- Моя лаборатория! - гордо сказал он, запирая за собой дверь.
   Они оказались в большой круглой комнате с высоким потолком, поддерживаемым колоннами. Здесь было тепло и сухо, горели многочисленные свечи в глиняных кружках, расставленные по столам и полкам. На центральном столе громоздился полный комплект алхимического оборудования - колбы, реторты, перегонный куб и еще множество разнообразного стеклянного инструмента. В стену был встроен закрытый очаг, со сложной системой мехов, используемый также для расплавки металлов. На соседних столах в беспорядке были расставлены компоненты для амулетов и формы для литья, горшки с мелкорубленными змеями (которые, кстати, испортились, источая неприятный душок), пучки магических цветов, черепа человеческие и прочие, несколько берцовых костей и острых клыков морских животных. Стены подпирались огромными книжными шкафами, такими высокими, что приходилось пользоваться ветхой стремянкой, чтобы добраться до верхних полок. Книг было огромное количество, среди корешков читались такие эпохальные произведения как "Магия - от теории к практике", "Концентрация воли как необходимое качество чародея" и сравнительно новые, с которыми Каин не сталкивался - "Как воспитать у ребенка магический склад ума" и "Волшебная сила в устранении сексуальных предрассудков". Это было замечательное место. Каин не смог сдержать восторженного возгласа.
   ЭльХиор смахнул с двух кресел пожелтевшие от времени листы папируса и предложил гостю присесть. Словно по волшебству - что в кругу практикующих чародеев случается сплошь и рядом - в лаборатории появился низенький столик с бутылкой вина и свежими фруктами. Старик разлил искрящееся вино по высоким серебряным фужерам очень тонкой работы.
  -- За волшебство! - произнес он и с громким хлюпаньем опустошил свой фужер.
   Каин пригубил вина, отметив, что, вино было действительно великолепным.
  -- Как вы можете понять, я пришел издалека, - осторожно начал он.
  -- Как тут не понять - сынок, в твоей ауре дыры с анус бегемота, словно ты продирался через кварцевую кристаллическую решетку! Я хочу задать только один вопрос - каким образом? Тебе удалось невозможное - ты прошел между мирами и остался жив!
  -- Это долгая история, старик, а к сожалению, я ограничен во времени.
  -- Профессиональная тайна? Конечно сынок, я тоже не стал бы делиться такими секретами с первым встречным. Ты видел ТауэрХолл? На что он похож?
  -- Просто серый холодный мирок, на редкость скучное место. А у Хранителя оказалось весьма мерзкое настроение.
  -- Эта шавка Создателя преследует тебя?
  -- Нет, но он обязательно кого-нибудь пошлет. Я нарушил принципиальный закон, так что, терять мне уже нечего. Перейдем к делу. Ты слышал о Книге?
   Глаза ЭльХиора мечтательно закатились, дрожь в руках прошла, он ощутил как воспоминания молодости наполняют его уставший разум, подобно прохладной родниковой воде, освежающей губы странника в пустыне.
  -- Да, Книга, Трактат Создателя, я слышал о ней... Более того, я даже держал ее в руках и познавал заключенную в ней истину... Это было давно, лет триста-четыреста назад, когда в ГринХейле еще не было так спокойно, а мир сотрясался от войн. Нас было четыре брата, дети великого Кристо ЭльХиора, основателя клана. Мы увлекались магией с самого детства, и отец отдал нас в школу чародеев в Эфире. Мы были молоды, наша кровь бурлила и была горяча, точно кипяток, а сердца и головы открыты знаниям. Мы хотели сделать мир лучше, чем он был тогда, разрушить старые рамки, казавшиеся ужасно узкими. Мы ненавидели Создателя, за то, что он ограничил нас в знаниях и заключил в тесные сферы... Теперь, я конечно, понимаю, насколько он оказался мудр, скрыв от большинства те тайны, до которых мы хотели добраться. Потом мы узнали о Книге... Не помню точно, кто нашел ее, по моему, это был младший брат, благородный Салиб ЭльХиор. К сожалению, это оказался всего лишь второй том из трехтомного сочинения, но мы рискнули ее прочитать... Какая глупость, ибо она стоила нам брата. Мы не учли многого, пытаясь провести замещение пространства и отправить Салиба - он вызвался рискнуть - в ТауэрХолл, связующий мир, возможно ошиблись в координатах, но скорее всего, просто не знали законов, описанных в остальных двух книгах. А потом явился Создатель, он посмеялся и смилостивился над нами - очевидно произошедшее не сильно его разгневало. Мы хотели отдать ему Книгу, чтобы сберечь в будущем других волшебников от искушения, но он только улыбнулся в ответ, и приказал получше спрятать Книгу где-нибудь в пустыне, защитить ее самыми мощными заклятьями, на какие мы были способны. После он отколол уголок от черного гранитного переплета - не знаю, зачем, и забрал тело Салиба. Зирруф и Фираэль отнесли Книгу в пустыню, точно не знаю куда - я был не в себе после смерти брата и разум мой помутился...
  -- Где твои братья сейчас, - Каин нетерпеливо подался вперед, вцепившись в подлокотники кресла, так, что полированное дерево затрещало.
  -- Зирруф преподает магию в Эфире, а Фираэль, на рассудке которого происшедшее тоже отразилось плачевно, осел в городе под названием Йоф, в степях Южного континента, неподалеку от пустыни, где сокрыта Книга.
  -- Я найду ее.
  -- Будь осторожен, сынок. Все не так просто, как может показаться. И у меня плохое предчувствие... а когда проживешь с мое, начнешь доверять внутреннему голосу. И все же... удачи...
  -- Не нужно, старик. Жизнь научила меня обходиться без нее.
  
   Каин начал приготовления к долгому морскому путешествию с утра, выпив травяного настоя. Уже через час после завтрака, он спустился к пристани по длинной лестнице из исполинских каменных блоков, казалось выраставшей прямо из скалы, приютившей на своем горбе Ист. Море немного успокоилось, пришвартованные к пирсу парусники мягко покачивались на черной воде. По небу, все еще затянутому мрачного вида облаками, тучами носились чайки, их пронзительные крики метались по гавани, подобно стае заблудившихся призраков. Порт приходил в себя после ночного шторма - с набережной сметались заброшенные волнами кучи водорослей, дохлые рыбины от селедки до акул в два локтя длиной. Матросы укрепляли канаты и проверяли паруса на возможные прорехи. Большинство грузов уже были переправлены в хранилища, дела улажены, вдоль пирса лениво прохаживались личности пиратского вида, щегольски одетые, с тросточками и подзорными трубами подмышками - капитаны, осматривающие свои суда, на предмет готовности к новым плаваньям. Слышались гортанные крики и южный говор, проститутки, по обыкновению рано начинавшие рабочий день, вешались на шею слегка опьяневших от радости и терпкого вина, моряков. Каин наблюдал за всем этим с интересом - он никогда раньше не видел таких больших кораблей и моря, казавшегося таинственным живым существом, наблюдающим за людьми миллионами сверкающих из глубины зрачков. Маг стряхнул с себя пугающее оцепенение, вызванное необычной обстановкой или побочным действием отхаркивающего отвара и пошел по направлению к маяку начальника гавани. Под этой высоченной - этажей двенадцати - башней, как ему объяснили, всегда стояли несколько глашатаев, предлагавших работу на кораблях и объявляющих о прибытии и отбытии судов из гавани. Вокруг них уже собралась приличная толпа оборванцев и сопляков, мечтающих попасть на парусник и познать романтику морских приключений. На Каина никто не обратил особого внимания - в порту всегда полно престранных личностей, все кричали, отпихивали соседей, чтобы лучше видеть трибуну, откуда вещал глашатай.
  -- "Черная бабочка", двенадцатый причал! Разгрузить и загрузить - пятнадцать человек, по десять медных монет на рыло!
   Из толпы поднялось пятнадцать рук и глашатай отметил их в свитке.
  -- Требуется рулевой, непьющий, с опытом работы на "Быструю медузу"!
   Десять или одиннадцать человек подняли руки, по толпе пронесся недовольный шепот.
  -- Я же сказал - непьющий!
   Шепот перешел в недовольное роптание, но все, кроме одного, опустили руки.
   Глашатай записал оставшегося кандидата.
  -- Это опять Майш, - пробормотал себе под нос, стоящий рядом с Каином бродяга. - На самом деле он пьяница еще тот, просто у него от самогона по утрам уши закладывает... А где вы видели непьющих моряков?...
   Вскоре все безработные были распределены и маг остался в гордом одиночестве. Глашатай складывал свои списки, готовясь уходить.
  -- Что, не нашлось работенки по душе? - сочувственно спросил он, покидая трибуну.
  -- Нет, у меня другое дело - нужно попасть в Йоф, как можно скорее.
  -- Ха, посмотрите на него! Как можно скорее, уважаемый, это не раньше чем через три недели, при условии попутного ветра и если корабль отплывет завтра. Насколько я знаю, ближайший торговый караван отправится только через два месяца - так, что, наберитесь терпения.
  -- Два месяца - это очень долго. Есть другие варианты?
  -- Дай-ка подумать, - глашатай почесал бороду и перешел на шепот, - ну если очень срочно, и ты можешь заплатить я могу свести тебя с одним человечком, не за так, сам понимаешь... Он слегка повздорил с правосудием - судебные ошибки, жуткая несправедливость и все такое. Короче, если будешь платить - серебряник и пошли.
  
   Человек, скучавший на скамейке у трактира "Течение" не был похож на тех щеголеватых капитанов, встреченных Каином на пристани. Он носил зеленые шаровары протертые в положенных местах и подпоясанные южного фасона кушаком, кожаную безрукавку на голое тело, покрытое стильными морскими татуировками, некоторым из которых позавидовал даже видавший виды маг. По местному обычаю, он был небрит уже несколько недель и носил выгоревшие на жарком солнце усы. На обветренном, изрезанном морщинами и шрамами лице застыло равнодушное выражение. Плешивая макушка была повязана пестрым платком, из-под которого вылезала черная тряпка, прикрывавшая правый глаз. Правая рука застыла на эфесе широкой кривой сабли в потертых от частого употребления ножнах.
  -- Ему нужно в Йоф, - сказал глашатай, присаживаясь на скамейку подле капитана, - говорит срочно. Даже, вроде, платить собирается...
  -- Платить, говоришь? - капитан поднял на Каина глаза, узкие от постоянного пребывания на солнце. - И сколько ты собираешься платить?
  -- Я, это, пойду пожалуй. Мне в ваши дела встревать резону нету, - поднялся глашатай, и протянул руку за положенной наградой.
   Каин вложил в потную узкую ладонь серебряную монету, тут же скрывшуюся с глаз в одном из бездонных карманов. Махнув на прощанье рукой, он заспешил вниз по улице.
  -- Любую разумную цену, - проводив глашатая взглядом, спокойно заговорил Каин, хотя слегка дрожащие руки выдавали его волнение.
  -- Понимаю - не поладил с законом, от налогов скрываешься? Или купца какого взял за жабры и тряхнул хорошенько? Ладно, дело это не мое, хотя я мужик понимающий - сам по фальшивому паспорту здесь прописался. Они, эти альденцы, такие пошлины установили, хоть вешайся прямо на ближайшем суку от безысходности... Короче, расклад такой - завтра в пять утра я загружаюсь барахлишком кой-каким и отчаливаю. Двинусь прямехонько до архипелага, а потом в Йоф, так что через месяцок уже на месте будем, если, конечно, ко дну не пойдем - шутка. Так что решай сам - достанешь к утру сотню серебром - возьму, даже с удобствами, не достанешь - извиняй, ждать не буду. Думай, в общем - другого шанса покинуть эти гостеприимные места в ближайшее время может не представиться, тем более за такие халявные бабки - просто на мели я, так бы не взял... Ежели надумаешь - посудина моя называется "Летающий скорпион", паркуюсь на тринадцатом пирсе.
  -- Я буду там в пять, - ответил Каин и поднялся со скамейки.
   В настоящий момент, содержимое его кошелька весило не больше двадцати монет, но, в конце концов, он же был волшебником.
  
   Закатное солнце медленно опускалось в море, небесная твердь стремительное синела, зажигая огоньки звезд. Ветер разогнал мохнатые дождевые тучи и горизонт прояснился. Каин задумчиво смотрел на спокойное море, вдыхал незнакомые запахи, размышляя о мире, который создаст, когда получит такую возможность. Все очень просто - если нет возможности творить вселенные рядом с Ожерельем, он пойдет по тому же пути, каким шел в свое время Создатель - сделает мир внутри одного из существующих, например того же ТауэрХолла и заключит его в заранее подготовленный шар. Как говорится, если дерево не может расти вверх, оно пускает длинные корни... В таком случае, останется незыблемым порядок вещей во всех тринадцати мирах, а Каин получит свой собственный, почти идеальный мирок, для начала совсем небольшой... Ведь даже в песчинке можно найти Вселенную.
   Ночь полностью вступила в свои права, пора начинать. Каин откинул капюшон, чтобы не мешал и разложил на ровном обломке скалы ингридиенты для последнего волшебства, на которое у него хватит сил. Он дал себе слово отдохнуть в течение месяца путешествия и не тратить попусту жизненную силу, разве что, в случае крайней необходимости. Маг специально отошел подальше от города, на высокий каменистый утес, поднимавшийся над морем на пятьдесят локтей, чтобы избежать лишних глаз и обеспечить приток свежего, слегка пахнущего йодом ветра. Два куска чистейшего свинца, зажигательный порошок и сода... Зеленое стекло, серебряная монетка и плошка для ароматного настоя...
   Все приготовления закончены, Каин поджег пахучий порошок и сел позу лотоса, выпрямил спину и положил руки на колени. Вдыхая легкий запах дыма, разносимый свежим ветром, он расслабился, почувствовав необычайную ясность мыслей. Концентрация...
  -- Все вокруг - лишь формы энергии. Маг должен так натренировать свой разум, чтобы усилием воли влиять на форму, освобождая энергию и направляя в нужное русло. Разум человека огражден стеной предрассудков, таких, например - что вода гасит огонь, а не наоборот, или из воздуха нельзя высечь пламя, потому что так было всегда. Разрушив стены, маг освобождает свои мысли, наделяя их как созидательной, так и разрушительной силой, управляя окружающей энергией по собственному желанию. Чем больше предрассудков ты разрушил, чем больше потолков пробил, тем выше твоя власть над реальностью...
  -- Учитель, если все так, значит можно нарушить и Законы Создателя.
  -- Да, Каин, но в этом вся проблема - чтобы их нарушить, ты должен придумать что-нибудь взамен... Закон баланса правит нашей Вселенной, да и всеми остальными. Он нерушим...
  -- Я думаю, это последняя стена для вашего разума, Учитель...
  -- Возможно, но поверь мне, никому из смертных, даже из рода Создателя, не дано ее преодолеть.
  -- Я не верю.
   Каин терпеливо наблюдал, как свинец плавится, растекаясь по камню дрожащими каплями. Сода и зеленое стекло, хотя, в принципе, сейчас можно было накидать дорожной грязи, главное знать массу. Он пользовался содой и стеклом, потому, что их можно точно взвешивать на обычных весах. Поднялся едкий зеленый дымок, мгновенно подхваченный порывом ветра. Каин бросил в расплав серебряную монету. Мир словно вздрогнул на мгновение, когда огромная энергия, высвобожденная на мгновение, перетекла в другую форму - все прошло как по маслу, как на экзамене по алхимии. Слиток получился приличный - где-то на двести монет. Маг завернул еще горячий металл в заранее приготовленную ветошь. К сожалению, трансформация опять дала побочный эффект - время слегка ускорило ход - ночь промчалась незаметно и уже начинало светать. Затоптав магический костер, он поспешил в город.

Нейл Фор

   Эфир - город сверкающих на солнце остроконечных башен, узких прозрачных улиц, парящих в воздухе, строгих аллей и парков, по которым неспешно прогуливаются мыслители и волшебники, погруженные в глобальные проблемы. Идеальная чистота царит на выложенных шлифованным гранитом проспектах, дома возведены в соответствии с незыблемыми канонами архитектурного искусства, волшебные фонтаны на площадях поражают приезжих радугой цвета и мелодичным журчаньем кристально чистой воды. Повсюду звучит возвышенная, спокойная музыка, помогающая его обитателям в изучении магии - в Эфире находится самый уважаемый в ГринХейле институт практического и теоретического волшебства. Многие люди искусства так же осели в этом прекрасном городе и посвятили себя его совершенствованию и украшению. Архитекторы и художники, скульпторы и инженеры сплотились, чтобы создать идеальный город, прекрасный внешне и высокотехнологичный внутри. Говорят, даже сам Создатель был впечатлен красотой города, в честь него названа самая высокая башня с часами из кварца. Вышеупомянутый институт был кузницей кадров не только для Альдена, но и для далекого Южного континента. Не преуспевшие в магии обучались более прозаическим, но не менее нужным профессиям и впоследствии проектировали сложные сооружения, типа сложнейшего по конструкции водопровода в столице Альдена, или, на худой конец, писали портреты королей.
   Горожане, встреченные Нейлом по пути к владениям института были милы и приветливы, носили легкие туники и изящную, но практичную обувь. Они привыкли к ошарашенным окружающей красотой иностранцам, к которым относился и шут, у которого от такого обилия магических и технических чудес просто глаза на лоб лезли. Нейл шагал по кленовому парку, где деревья были аккуратно острижены, а в тени прятались уютные беседки располагавшие к интеллектуальному отдыху. Он миновал центральную площадь перед высокой, строгой ратушей, облицованной темными каменными плитами, узкие окна пестрили витражами, изображавшими сцены строительства города. Институт располагался на островке земли величиной с рыночную площадь - несколько островерхих башен парили в пятидесяти локтях над землей, поддерживаемые усилиями сотни специально обученных магов. С некоторой опаской, Нейл ступил на широкую прозрачную лестницу, предположительно из особой породы горного хрусталя, которая вела к главному корпусу института, где заседал ученый совет во главе с Наставником Зирруфом. На изумрудном газоне перед корпусами и аудиториями расположились студенты, готовящиеся к экзаменам - приближалась осенняя сессия. Старшекурсники писали магические шпаргалки невидимыми чернилами или пытались установить друг с другом мысленный контакт для подсказок на экзамене, но преподаватели, сами бывшие когда-то студентами, прекрасно знали обо всех уловках и безжалостно пресекали все попытки сфальсифицировать результаты. Для желающих получить диплом, не прилагая особых усилий существовал, правда, другой способ - можно было совершенно официально купить себе удовлетворительную оценку, внеся соответствующую сумму в кассу. Таким способом обычно пользовались аристократы и ищущие знаний в какой-нибудь узкой области магического искусства, стандартная же программа предполагала разностороннее образование.
   Нейлу, воспитанному в совершенно других условиях было несколько не по себе, особенно, находясь на зависшем в воздухе острове на высоте пятидесяти футов, откуда, правда открывался великолепный вид. Шут резко выделялся среди несколько чопорных студентов, не только поведением, но и внешним видом - все обучающиеся и персонал носили длинные серые мантии и брили головы. Не позволялось отращивать усы, бороды разрешались только деканам факультетов.
   У главных ворот стояли два стражника в начищенных до зеркального блеска доспехах и закрытых шлемах со страусиными перьями. Как только Нейл подошел к ним, две острых, как бритва, алебарды синхронно опустились, преградив ему дорогу.
  -- Свободная от магии зона. У тебя плохая карма, приятель, - пробасил один из стражников, его напарник молча кивнул. - Не приемный день, если хочешь подать заявление на пересдачу - приходи во вторник. Хочешь записаться на вступительные экзамены - каждый второй четверг месяца... Отдел взяток работает круглосуточно без выходных, но сегодня у них санитарный день.
  -- Мне нужен Наставник Зирруф, по срочному делу.
   Стражники переглянулись, затем громко и неприлично захохотали.
  -- Ну, ты отколол, парень, - немного отсмеявшись сказал правый. - Если уж очень нужно, пиши петицию младшему разбирателю, а там, глядишь, если дело такое срочное, может годков через десять дойдет и до Наставника! Ха-ха...
   Глумливый смех стражника захлебнулся, когда напарник дернул его за рукав кольчуги, трясущимся пальцем указывая на левую ладонь Нейла, которую тот поднял на всеобщее обозрение.
  -- А мне говорили, что этот значок избавляет от бюрократических препонов. Вы же не хотите ругаться с парнем, который меня им наградил?
   Стражники припали на колени, вымаливая прощение. Нейл, которому начинало нравиться обладание знаком перехода, милостиво разрешил им подняться.
  -- Отворяйте ворота и выпишите мне провожатого, я плохо ориентируюсь в местных красотах. Передайте Зирруфу, привет от Хранителя, пускай встречает и организует обед - я проголодался.
   Каина проводили в просторную залу с высоченным лепным потолком, украшенным изумительной красоты фреской. На ней два крылатых существа держали на когтистых руках алую подушку, на которой покоилось Ожерелье. Окна были завешаны тяжелыми синими портьерами, паркет на полу отзывался на шаги приветливым цоканьем. Мебель - огромный белый стол с полированной зеркальной крышкой и резными ножками из кости морского дракона. Стулья с мягкой бархатистой обивкой, были богато украшены драгоценными камнями, подлокотники инкрустированы серебром. В целом, как понял, Каин усаживаясь за стол, заведение не бедствовало, да оно и понятно - щедрые подношения текли в институт широким и стабильным потоком.
   Наставник Зирруф оказался сморщенным старичком, державшимся однако бодро для своего преклонного возраста. Он носил такую же серую мантию, как и все остальные, разве что приукрашенную слегка огромными рубинами и застежками на воротнике, тянувшими на свежеприобретенный замок Каина вместе со всем курортным фондом Альдена. Скрюченные артритом пальцы Наставника утяжелялись печатками и перстнями тонкой работы. Зирруф, несколько ехидно прищурившись, выслушал историю Нейла, и покачал головой:
  -- Дело плохо, сынок, - прохрипел он трескучим голосом, показав новехонькие бриллиантовые зубы. - Где Книга я, конечно, подскажу, да вот только в других мирах, тебе будет некому помочь... В толк не возьму, почему Хранитель выбрал тебя, а не одного из наших доцентов - парни всю жизнь готовились, учились, понимаешь, а толку - Посланником назначен какой-то шут! Ты не обижайся, конечно, твоей-то вины в этом нет, просто проблема масштабная... Хранитель упомянул имена двух оставшихся миров?
  -- Да, Наставник.
  -- Что ж, это несколько облегчает дело. Совсем чуть-чуть. Ему, - Зирруф ткнул пальцем в небо, - будем надеяться, наблюдение за нашими жалкими трепыханими, доставит истинное удовольствие...
  -- Почему же Создатель сам не вмешается? Ему должно быть обидно, что вся его работа - миры, люди и нелюди их населяющие, может пойти насмарку из-за оного психованного чародея.
  -- Насмарку, говоришь? Одна вот поправочка - Создатель приложил руку только к тринадцати мирам, живность же всю понадергал из других Вселенных. Простолюдины свято верят, что были сотворены, так не надо в них эту веру колебать, спокойнее будет. Сам мне признавался - лет пятьдесят назад мы с Ним последний раз виделись, поболтали о том, о сем, вот он и начал жаловаться, что сотворение души у него никак не получается, ну я его и расколол. Так что он и представления не имеет, что в наших с тобой мозгах булькает. Единственное мудрое дело сделал - наложил кой-какие генетические ограничения, чтоб мы сами свои же миры не порушили и наблюдает, что из этого вышло. Все намного проще, сынок, чем может показаться. Да и затеял он все это не из большой любви к человечеству, не из благих намерений - уж я больше всего с ним общался, я-то знаю. Как он сам жаловался - в его родной Вселенной не жизнь, а тоска зеленая. А здесь он может делать все, что в голову взбредет, а идеи ему приходят, прямо скажем иногда не самые светлые. Так что и нам удивляться не стоит, что нашлись подобные личности и у нас в Ожерелье - скучно им стало, или любопытно, вот они и взялись за запретные знания. Не можешь вылезти за рамки закона - копай вглубь. Опасно конечно, но за всеми не уследишь. А твой соперничек и впрямь большой талант, достойный уважения - без знака перехода гуляет, я бы с ним пообщался на вечные темы с превеликим удовольствием. Тяжело наверное ему пришлось, но удалось все же... Понимаю, тебе такие речи в диковинку - молодой ты еще, да только с высоты прожитых лет - а мне уже пятая сотня пошла, я уж кой о чем могу судить. Конечно, как законопослушный гражданин, я помогу чем смогу, да вот только бесполезное это дело - ни ты, ни я, да и никто, похоже, этому магу в подметки не годится, если такой взялся - уже ничем не остановишь...Сам упрямством страдал по молодости, пока брата не потерял, потом одумался и принял все как есть.
   У Нейла от подобных откровений челюсть отвисла до пола и ему стоило больших усилий ее захлопнуть. Как так - создал для развлечения?! Постепенно к удивлению примешивалась злость - что это значит, в подметки не годится! Это мы еще посмотрим, кто у кого под сапогом окажется, мрачно подумал Нейл.
  -- Да не забивай ты себе голову этой чепухой, - улыбнулся Зирруф и его улыбка показалась шуту немного зловещей. - Живи и наслаждайся пока живется, извлекай полезный опыт из своего задания. Опыт, как говорится, не пропьешь...
  -- Все ясно, - с вызовом перебил Наставника Нейл, - но я не за этим пришел. Так где же книга? И обед?
  -- Вот, совсем другой разговор, а то, я гляжу, ты, сынок, совсем сник. Люблю, когда человек упорный. В меру. Упрямство, как известно - достоинство ослов. Книга далеко - на Южном континенте, в пустыне. Там город есть, все его городом мертвых называют. Название, кстати совершенно правильное. Книга под центральной площадью, в храме Творения. Я объясню как, снять охранные заклятия, но позже. А пока отдыхай с дороги, пока я с Советом все формальности утрясу - обед в соседней комнате, апартаменты предоставим - все ж, какой-никакой, а Посланник, так что пользуйся моментом... И помни, жизнь хороша, пока она есть, будь оптимистом.
   Нейл, у которого слова Зирруфа вызвали только наплыв депрессии, покачал головой. В общем, старик-то прав и шут только тем и занимался, что доказывал его тезисы на практике. Мораль всего вышеуслышанного вырисовывалась предельно ясно - следовало побыстрее заканчивать с поисками Трактата и возвращаться в свой новый замок к маленьким радостям бытия. Да, правильный ход...
  
   Утро разбудило Нейла приветливыми солнечными лучами, заплясавшими по щеке. Шут проснулся в огромной мягкой кровати с белоснежным шелковым бельем и пуховыми подушками в количестве тринадцати штук. Откинув почти невесомое одеяло, он сладко зевнул, потянулся хрустнув суставами и неспешно поднялся. Под трюмо в человеческий рост высотой уже стоял тазик с теплой розовой водой, несколько флаконов с духами на выбор. Умывшись и соскоблив с подбородка недельную щетину, шут надел тщательно выстиранную одежду и посмотрел на себя в зеркало - весьма неплохо. Такая жизнь, с ее маленькими радостями, была ему по душе.
   Приятно пахнущий и отчищенный от дорожной грязи, он вышел в поисках плотного завтрака. В зале, где вчера проходила малоприятная беседа (казавшаяся с утра не такой уж абсурдной), уже собрался ученый совет в полном составе. Несмотря на тревожные новости, настроение у всех было бодрое. Академики степенно беседовали, поглощая с фарфоровых блюдец овсянку маленькими серебряными ложками. Специально для Нейла было отведено место с огромной тарелкой куриного филе - еще с вечера он благоразумно предупредил всех, что не разделяет идеи о здоровом питании и жить пятьсот лет не собирается.
   Поприветствовав совет, шут принялся за еду, вспоминая правила этикета. Когда с завтраком было покончено, слуги подали маленькие чашечки с ароматным коричневым напитком. Нейл скривил недовольную мину и попросил вина.
  -- Обсудили мы сложившуюся ситуацию, - сложив руки на объемистом пузе заговорил магистр Ксен, заместитель Наставника. - Действовать нужно быстро, но без лишнего шума.
  -- Потрясающая новость, - недовольно огрызнулся Нейл, - спасибо за информацию.
   Ксен смерил шута несколько презрительным взглядом, но продолжил, не изменив тона:
  -- Мы организуем твое скорейшее отбытие на побережье, придворный развлекатель. Там будет ожидать быстроходный корабль, при благоприятном раскладе, ты достигнешь Южного континента через три-четыре недели.
   Зирруф, лишь кивавший головой все это время щелкнул пальцами и в зал вплыл медный поднос, на котором лежал свиток пергамента, по виду очень старый. Поднос опустился прямо перед Нейлом, из чего следовало, что свиток предназначался ему.
  -- Это инструкция, как снять защитные заклятья с Книги и при этом случайно не помереть. Если все сделаешь правильно, останешься жив-здоров, ошибешься хоть в одной букве - всем кранты. Усек?
  -- Усек, - Нейл упаковал свиток в сумку, стараясь не помять, - когда двинемся?
   Признаться, общение с магами не доставляло ему особого удовольствия и он стремился поскорее покинуть институт. Нравоучительный тон, вкупе с презрительным отношением к нему, как к низшей породе, начинал действовать шуту на нервы.
  -- Прямо сейчас. За воротами уже ждет отряд сопровождения - лучшая гвардия и быстрые кони.
  -- Нет, только никаких коней. У меня... аллергия на лошадиный пот, уж извините.
  -- Что значит - аллергия? Ты что, хочешь чтоб из-за твоей нежной задницы все тринадцать миров пострадали? Марш в седло и вперед!
  -- Ну уж нет. Так мы не договоримся. Снарядите карету, да по комфортней, много времени у вас это не займет, вот тогда и отчалим...
   Ксен аж побагровел от такой наглости, его бритый череп покрылся морщинами.
  -- Да как ты смеешь! - он поднял указательный перст, вокруг которого внезапно завихрились снежинки и в зале ощутимо потянуло сквозняком. - Заморожу, гад!
   Нейл, не подавая виду, что напуган, сложил фигу, чтобы знак перехода на ладони чуть-чуть выглядывал из-под пальцев.
  -- Вы, как законопослушные граждане обязаны мне во всем содействовать.
  -- Пусть будет так, - махнул рукой Зирруф, - снаряжайте карету. С этим олухом спорить бесполезно, а заморозить мы его еще успеем.
  
   Путешествие в карете, было намного более комфортабельным, чем пешком. Нейл быстро привык к мерному покачиванию экипажа - благо дожди еще не успели окончательно размочить дорогу и большую часть пути проспал, в перерывах подкрепляясь деликатесами, попивая винцо и поглядывая сквозь запотевшее стекло на однообразный пейзаж. Леса и рощи сменились унылыми равнинами, изредка разрезаемыми узкими речушками. Весь отряд мчался вперед на предельной скорости, останавливаясь только чтобы сменить лошадей. Через два дня, показались первые песчаные дюны, поросшие жухлой осокой - верный знак близости моря. Погода, тем временем подпортилась, большую часть дня моросил мелкий неприятный дождик, временами переходящий в ливень. Крупные капли, иногда с градом колотили по крыше экипажа, лишь только бравой гвардии в шлемах с опущенными забралами все было нипочем. По окраинам дороги стали попадаться небольшие рыбацкие деревушки, запах рыбы проникал даже сквозь плотно прикрытую дверцу кареты. На третий день они достигли маленькой бухты, окруженной скалами с трех сторон. На песчаном берегу покоилась большая шлюпка, два матроса спали в ней, прикрывшись плащами. Нейл спрыгнул с подножки и хотел было попрощаться, но сопровождавшие его солдаты молча развернулись в обратном направлении. Вот так, ни здрасьте, ни до свидания, обиженно подумал шут, в очередной раз убеждаясь, что все маги - включая обслуживающий персонал - крайне неприятные личности. Закинув сумку с вещами на плечо, Нейл пошел к шлюпке, утопая по щиколотку во влажном сером песке. В плотном тумане он разглядел очертания большого трехмачтового парусника в полумиле от берега. Парусник лениво покачивался на волнах и казался странным морским существом, дремавшим после обеда. Шута, впервые за все время охватил страх - он никогда раньше не покидал Альдена, далекий Южный континент виделся ему таинственным и пугающим. К тому же, перспектива оказаться в сотнях миль от берега, посреди Межевого моря, вдали от какой-либо цивилизации на целый месяц, плюс капризы природы и консервированная еда... К тому же, Нейл не был уверен, что не страдает морской болезнью.
   Нейл стоял на носу шлюпки и, сложив руки на груди, вслушивался в плеск поднимаемой веслами воды, лицо его сделалось мрачным, как грозовая туча. Шут нечасто хмурил брови, но в момент отчаяния в нем просыпалась какая-то странная сила, словно толкавшая вперед из широкой черной полосы. Он чувствовал странную печаль, от которой становилось зябко, наблюдая, как прячется в тумане родной берег.

Глава 3

Каин

   Попутный ветер уже третий день подряд наполнял огромный треугольный парус "Летающего Скорпиона". Корабль бодро рассекал невысокие белогривые волны, гребцы отдыхали, выпив положенную за успешный старт бочку пива. Пока мероприятие не сулило никаких неприятностей - отплытие прошло удачно, береговая охрана лишь мельком просмотрела бумаги - фальшивые, разумеется и сейчас парусник быстро двигался к Архипелагу, даже быстрее, чем предполагали самые оптимистичные прогнозы. Каину выделили каюту первого помощника, погибшего в предыдущем рейде, рядом с капитанскими покоями. Морское путешествие было магу в диковинку, по началу ему было трудно свыкнуться с бескрайними сине-зелеными просторами за бортом, но вскоре он перестал волноваться по этому поводу. Отоспавшись как следует, он принялся слоняться по палубе, изучая устройство и команду "Летающего Скорпиона".
   Двухмачтовый парусник, несмотря на приличный возраст, все еще пребывал в хорошем состоянии. Острый нос и тупая, двухэтажная корма были обиты тонкими стальными листами, не раз спасавшими судно от ядер неприятеля и коварных рифов. Многочисленные трещины на верхней палубе были тщательно заделаны. Паруса носили на себе свежие заплаты, но могли служить еще несколько лет. Для сравнительно небольшого размера "Скорпион" носил на себе много оружия - десять длинных пушек, по четыре с каждого борта, одну с кормы, одну с носа. Прямо под бортовым ограждением крепился полный комплект абордажного оборудования - крюки и канаты - в плохие времена капитан Аль Варес не гнушался пиратства. Под верхней палубой находились каюты команды, камбуз и места гребцов, грузовые трюмы, скрывались от посторонних глаз под всеми служебными помещениями. Внутри корабль казался намного больше, чем снаружи, в нем обнаружилось большое количество темных сырых уголков, обычно забитых грузом - заколоченными ящиками или заштопанными кожаными мешками. Каин облазил весь корабль, точнее те места, куда ему позволили влезть - хотя мага и не ограничивали в передвижениях, несколько отсеков - грузовой трюм в корме, хранилище пушечных ядер и оружейная комната, оставались для него запертыми. Конечно, магу ничего не стоило вскрыть любой замок, но пока он не ощущал в этом необходимости.
   Команда подобралась разношерстная и явно бандитская - шесть коренастых широкоплечих гномов, по виду бывалых мореходов - бронзовых от загара, с задубевшими от ветра грубыми лицами, двое эльфов, обычно сидевших в бочке на верхушке мачты, обозревая горизонт в поисках новостей, остальные десять были людьми. Был еще, правда предсказатель погоды, возможно маг, но скорее всего, просто шарлатан неизвестной расы, постоянно скрывающийся, подобно Каину, под черным плащом. Голос у него был похож на человеческий, только намного тише, и чтобы разобрать что-нибудь в его бормотании, приходилось напрягать слух. Все называли его Клодо, он обычно появлялся ненадолго на мостике, вглядывался в небо, шумно фыркал носом, а потом делал прогноз и надолго исчезал в недрах корабля, причем Каину так и не удалось выяснить, где тот прячется. Правда, несмотря на отсутствие у Клодо магической ауры (тому могло быть две причины - либо он действительно был шарлатаном, выдающим себя за мага - распространенное в ГринХейле явление, либо настолько отличался по строению от людей, что его магическое поле слишком разнилось с человеческим, чтобы выделить из окружающего потока энергии) погоду он предсказывал безошибочно.
   Дни складывались в недели, время летело быстро - большую часть его Каин проводил во сне, набираясь сил. На пятнадцатое утро, маг был разбужен шумом на верхней палубе, топотом и криками. Одевшись, он вышел из каюты, расспросить матросов о причине суеты. Поднявшись, Каин не стал никого ни о чем спрашивать - все и так было ясно - на горизонте отчетливо вырисовывалась гряда скалистых островов, покрытых тропической зеленью. Островов было много, около десятка крупных и вдвое больше мелких, разделенных совсем небольшими промежутками воды. Над самой высокой горой курился густой черный дым, соединяя твердь земную и небесную, подобно волшебному мосту. Гномы ловко полезли по мачтам, спуская паруса. "Летающий скорпион" значительно снизил скорость - навигация между островами была крайне затруднена из-за коварных подводных рифов, способных серьезно повредить корабль. Судно полностью перешло на весельную тягу, на палубе воцарилось гробовое молчание - каждый был занят своим делом, малейшая ошибка грозила неминуемой катастрофой. Стараясь не попадаться под ноги снующим туда-сюда матросам, Каин стоял у борта, вцепившись в поручни, и наблюдая, как буквально в локте от корабля под водой темнеют массивные коралловые образования. Каину стало ясно, почему так мало купцов рискует заходить в эти воды. Чтобы вести корабль в таких условиях требовался большой опыт и непьющий рулевой. Скорость упала до мили в час, временами раздавался пугающий скрежет, когда обшитые сталью борта цеплялись за верхушки рифов, но все обошлось. Несколько часов такого плавания показались магу вечностью, в конце-концов он просто занялся изучением ландшафта надвигающихся со всех сторон скалистых островов. Над узенькими проливами, оглашая округу протяжными криками кружили незнакомые морские птицы с длинными веероподобными хвостами и огромными клювами.
   Целью путешествия оказался большой остров в центре архипелага, тот самый - с дымящейся горой. На широком песчаном пляже, в тени кокосовых пальм располагалась деревенька из плетеных хижин, на золотом песке сушилось несколько длинных узких лодок. "Скорпион" встал на якорь неподалеку от берега, без задержки на воду были спущены шлюпки доверху груженые тюками и ящиками.
  -- Не желаете прогуляться? - спросил внезапно возникший за спиной Каина капитан Аль Варес. - Будет большая торговля, а местные любят устраивать по этому поводу неплохие пикники. Думаю, после двух недель в море следует малость развеяться.
  -- С радостью, - ответил Каин, обрадовавшийся возможности снова ощутить под ногами твердую почву.
  -- Да, и рекомендую снять одежду - аборигены плохо относятся к закрывающим лицо и тело чужеземцам.
   Маг отрицательно покачал головой.
  -- Дело ваше, - пробормотал капитан, решив не спорить с таким странным человеком, - любой каприз, как говорят в народе, но за ваши деньги...
   Местные жители оказались весьма добродушными и приветливыми людьми. Их кожа была густого шоколадного оттенка, курчавые волосы, черные или темно-кашатановые, были коротко острижены, как у мужчин, так и у женщин. И те, и другие из одежды предпочитали только широкие юбки до колен из пестрой ткани и многочисленные - и очень дорогие украшения, от серег в ушах, до массивных ножных браслетов, инкрустированных бриллиантами. Их лица были беззаботны и открыты, речь мелодичной, а тела стройными и мускулистыми. Каину, на которого все бросали косые взгляды, обитатели архипелага понравились. Несмотря на чуждость этому безмятежному миру, он был тут же окружен толпой веселых молодых девушек в венках из огромных красных цветов с терпким ароматом. Посовещавшись между собой, девушки одели на Каина такой же венок, прямо поверх капюшона, и засмеялись, оценив результат. Смех их был подобен чистому журчанью весеннего ручья, таким звуком можно было наслаждаться вечно.
   Команду подхватила волна всеобщей эйфории - раздевшиеся до широких трусов по колено, волосатые гномы весело ржали, обнимая за талию по паре девушек за раз - разница в росте, похоже, никого здесь не беспокоила. Люди, более складные фигурой, тоже не терялись в общении с прекрасными аборигенками. Тощие бледные эльфы, для храбрости хорошенько набравшиеся перед высадкой, оголили свои костлявые телеса и теперь гордо шагали по песку, напевая странную песню. Сопровождаемые почти всем населением деревни, они проследовали к утоптанной песчаной площади посреди поселения, всего в сотне локтей от пляжа. Здесь уже ждал старейшина, дремлющий в гамаке между двух исполинских пальм. Рядом стояли слуги с опахалами из ярких перьев, помогавшие морскому бризу разгонять духоту.
  -- Приветствую, тебя, почтенный Мого, сын Мого - старшего, - Аль Варес склонился перед старейшиной в почтительном поклоне.
  -- И тебе привет, бледнотелый Аль Варес, сучий сын, - ответил старейшина совершенно спокойно, лишь слегка приоткрыв глаза. - Изволь рассказать, где тебя носило эти два года, за которые успешно закончились все привезенные тобой в прошлый раз стрелы, а ножи затупились. Еще несколько месяцев и нам станет нечем охотиться...
  -- Я как всегда подоспел вовремя, - улыбнулся капитан, - помимо оружия я привез лучшие украшения для ваших дам, зеркала и косметику...
  -- Завтра, завтра, потолкуем, - отмахнулся Мого, свесив ноги с гамака, - Раз уж ты своим приездом нарушил наш царственный покой, предлагаю по этому поводу устроить маленькую вечеринку, как раз время подходит. Наше высочество скоро помрет со скуки - праздников уже два дня как не отмечалось, так что за дело...
  -- Отличная идея - мы как раз захватили много вина...
  -- Ну уж нет, - старейшина окончательно слез с гамака и жестом подозвал слугу, - чтоб наш светлый народ травился заморской кислятиной - да ни в жизнь! Из-за того, что в прошлый раз ты споил пол деревни своей бурдой, наш уважаемый шаман израсходовал годовой запас похмельного отвара. Так что пить будем только наше гокуа, позавчерашней закваски. Сим повелеваю отставить разговоры и всем веселиться!
   Деревня наполнилась ликующим народом, неизвестно от куда появились длинные столы, ломящиеся от экзотических деликатесов и сосудов из высушенных тыквообразных плодов с тем самым розовым гокуа - кисло-сладким напитком, поднимавшим настроение и прогоняющим беды. На время пира разговоры были действительно забыты, Каин отдавал должное трапезе и остановился только тогда, когда понял, что больше есть не в состоянии. Поздним вечером за огромным костром праздник продолжили зажигательные танцы, маг наблюдал за феерическим представлением, сидя под пальмой, с чашей из кокосового ореха в руке и любимой трубкой в зубах. Определенно, когда он начнет творить свой мир, следует воплотить в нем воспоминания об этом прекрасном острове... С этими мыслями маг уснул, удобно устроившись на мягком песке. Напившиеся вдрызг гномы еще немного поразвлекались традиционной для их народа борьбой на кулаках и тоже завалились спать.
   Утром, собрав разбросанную по песку, словно дохлую рыбу после шторма, команду капитан приказал выгрузить тюки и ящики со шлюпок. Взамен он получил всего два маленьких мешочка жемчуга, по стоимости превосходящих весь "Летающий скорпион" вместе с грузом. Распрощавшись, они спешно покинули деревню, как потом объяснил Каину Аль Варес - из этих райских мест уплыть можно только с большим приливом раз в три года.
  
  -- Что это там, внизу? - спросил Каин, указывая на тень, мелькнувшую в зеленых водорослях. - Похоже, рыба... Очень большая. Смотрите, вон еще, да их тут сотни!
   Первый помощник капитана, круглолицый плотный человек по имени Рон, свесился с поручня, внимательно вглядываясь в плотные заросли водорослей за бортом. Во влажной темно-зеленой массе наблюдалось беспокойное шевеление.
  -- Морские драконы, якорь мне в задницу! - заорал Рон, - Капитан! Здесь куча морских драконов, эти твари мечут икру!
   Капитан Аль Варес выбежал из своей каюты, продирая глаза. Было раннее утро, на палубе находился только Каин, любивший встречать рассвет и несколько вахтенных матросов. Вцепившись крепкими пальцами в деревянное ограждение борта, капитан принялся напряженно следить за движением под водорослями. Вот из под воды на мгновение показался гигантский серебристый плавник, взметнулась туча брызг, и хвост огромного - не менее тридцати локтей в длину - существа вновь скрылся в пучине.
  -- Спустить паруса! - приказал Аль Варес. - Приготовить шлюпку и гарпуны, время большой охоты, ребята!
  -- А это не опасно? - поинтересовался Каин, с любопытством наблюдавший за начинающейся суетой.
   Прошла целая неделя, с тех пор, как они покинули архипелаг, и маг успел порядком заскучать. Теперь, похоже, намечалось какое-то развлечение.
  -- Очень опасно. Огромные монстры - тот, что только что нырнул, еще малек, - ответил капитан, потирая руки и хищно ухмыляясь. - Удача сама плывет к нам в руки - один такой дракончик стоит три сотни серебром, мясо нам самим пригодится, а потороха и шкуру толкнем чародеям из Йофа, эти чокнутые - пардон - не в твой адрес сказано - отвалят кучу денег за печень и почки для своих отваров. Из зубов и костей делают амулеты, из плавников - дорогие украшения, шкура идет на сексуальные шмотки для борделей - уникальная тварь, короче! Только убивать трудно.
   Шлюпка с глухим всплеском шлепнулась на воду. Аль Варес лихо сиганул следом, где его уже ждали трое людей, вооруженные длинными тяжелыми копьями с зазубренными наконечниками. В несколько гребков лодка отошла на расстояние пятидесяти локтей от корабля, где наблюдалось наибольшее скопление морских драконов. Капитан встал на носу шлюпки, внимательно вглядываясь в морскую поверхность, зажав в правой руке гарпун. Матросы приготовили толстые канаты с острыми крюками - тащить добычу. Когда на расстоянии удара вновь показался серебристый плавник, капитан уверенным движением метнул гарпун.
   Прямо в глаз! Взметнув ураган брызг и огласив округу диким воем из под воды выскочило громадное бочкообразное тело с четырьмя плавниками и широченной пастью с клыками в три ряда. Раздвоенный хвост дракона венчали загнутые костяные наросты, способные насквозь пробить борт "Скорпиона". Блестящая чешуя ослепительно сверкнула на солнце. В одном из трех глаз величиной с голову взрослого мужчины торчал гарпун. Замолотив по воде плавниками, дракон поднял волну, едва не перевернувшую лодку. Стоящие в ней люди вцепились в низкие борта и терпеливо ждали, пока агонизирующее чудище не успокоится и не всплывет кверху брюхом, затем спокойно подтянули его к шлюпке крюками и закрепили.
  -- Порядок! - закричал капитан и поднял большой палец правой руки вверх, - сейчас подплывем и поднимем эту малютку. Готовьте лебедку!
   В следующее мгновение раздался тупой удар и треск. Шлюпка скрылась в облаке пены и взметнувшихся ввысь водорослей. Раздался крик, очень похожий на человеческий. Спустя секунду вместо шлюпки на воде осталась лишь куча бултыхющихся деревяшек и алое пятно на поверхности. Наблюдающие с корабля замерли увидев, как из под воды показалась человеческая рука, затем резко исчезла, словно нечто очень сильное потянуло ее в глубину. На ее месте остались лищь водоворот пузырьков и быстро розовеющая пена. Очевидно, драконам не понравилось, что на них охотится какая-то сухопутная мелюзга и один из них - очень злой, состоящий, похоже, из одних клыков и когтей, уже успел закусить парой охотников. Набив брюхо он погрузился под воду, на несколько минут волнение стихло.
  -- Смотрите, капитан! - крикнул кто-то, указывая на тяжело гребущего по направлению к кораблю человека. - Надо вытащить его пока эта тварь не вернулась!
   Человек плыл, медленно, отталкиваясь одной рукой. Похоже, острые зубы дракона достали и его - густой алый след тянулся за Аль Варесом по волнам. Гномы не мешкая спустили вторую шлюпку и поплыли навстречу тонущему капитану. Крепкие руки вытащили его на борт. Аль Варес выглядел ужасно - рваные раны на груди и плечах казались глубокими и выглядели весьма скверно. Каин был даже удивлен, что он оказался еще жив и даже проплыл больше двадцати локтей самостоятельно. С величайшими предосторожностями Аль Вареса подняли на борт и положили на палубу. Появившийся неизвестно откуда Клодо растолкал окруживших пострадавшего матросов и принялся бинтовать раны.
  -- Много крови потерял, - прошипел карлик, закончив с бинтами, - не дотянет до завтра.
  -- Что же делать? - убитым голосом спросил Рон.
  -- Приготовимся к похоронам по законам моря.
  -- Подождите! - Каин пробился к лежащему без сознанию капитану. - Отнесите его в каюту и положите на чистые простыни. Мне нужно много чистой воды, тонкая игла и огонь. И много, много самогона!
  -- Это нереально! - Клодо был явно не доволен, что его диагноз оспаривается. - Он уже одной ногой в могиле, тут и париться нечего. Сам виноват - жадность сгубила...
  -- Хороший был мужик, - раздались реплики из толпы, - пускай чужеземец попробует, хуже все равно не будет.
  -- Точно, пускай пошаманит, - подхватил Рон, - тащите его, ребята, только осторожно.
   Клодо недовольно фыркнул что-то невразумительное и махнул рукой.
  -- Время теряете.
  
   Каюта капитана корабля была десяти шагов в длину и восьми в ширину. Стены обиты полированным темным деревом, два маленьких зарешеченных окошка пропускали совсем мало света. В углу стоял письменный стол, заваленный бумагами, закрытый шкаф с тонкими позолоченными ручками, несколько полок, ломящихся от драгоценных сувениров, крепились на левой стене. Кровать, являвшаяся еще и крышкой сундука была не застелена. Матросы бережно положили бесчувственного Аль Вареса на простыни. Раны под бинтами снова начали кровоточить. Один из эльфов принес таз с чистой водой, несколько полотенец, иглу и моток тонкой нити. Гномы, со вздохом поделились бутылью чистейшего тресальского самогона. Каин зажег несколько свечей в изящных медных канделябрах и приказал всем покинуть помещение. Заперев дверь изнутри, маг приготовился к ритуалу.
   Он прочистил раны самогоном - зубы морских драконов не отличались чистотой и скорее всего, зараза уже попала в кровь. Аль Варес лишь слегка застонал, когда Каин принялся стягивать рваные края аккуратным швом, предварительно прокалив иглу в пламени. Когда с шитьем по живому было покончено, в дело пошла мазь из языка пустынной ящерицы, останавливавшая кровь. Оставалось самое сложное - восстановить почти уничтоженную ауру. Каким-то чудом жизнь еще держалась в полумертвом теле, это давало неплохой шанс на успех. Маг сложил пальцы рук в указании исцеления и прикрыл глаза. Помещение озарилось ослепительной вспышкой, в воздухе потянуло горелым - от такой концентрации энергии в одном участке пространства занялись тонкие занавески на окнах и бумага на столе. Аль Варес скрючился в страшной судороге, заскрипели суставы, он буквально воспарил в нескольких ладонях над кроватью, затем с мягким шлепком обрушился назад. Грудь его мерно вздымалась, а побледневшее от потери крови лицо вновь приобрело здоровый оттенок.
   С Каина градом катился пот, руки тряслись, когда он шатаясь вышел на палубу, где с нетерпением топтались члены команды.
  -- Потушите там кое-что, - севшим от напряжения голосом сказал маг, - и уложите капитана, он должен отдохнуть несколько часов. И я тоже...
   Черная пелена накрыла Каина и он почувствовал, что палуба уходит из под ног. Больше никаких чудес еще как минимум месяц. Он успел ухватиться за убегающую мысль как за последнюю ниточку реальности, прежде чем окончательно отключился.

Нейл Фор

   Воспоминания о трехнедельном путешествии по морю у Нейла остались самые мерзкие. Качка действовала на него убийственно, большую часть времени он провел в каюте, склонившись над ведром в мучительных желудочных спазмах. Команда оказалась на редкость молчалива - похоже им было совершенно наплевать, что твориться с Посланником. Шут затаил на всех магов Эфира и их слуг такую злобу, которой сам порой удивлялся. На ватных ногах спустившись по трапу с ненавистной посудины на твердый берег Южного континента, ощутив на коже горячее дуновение сухого ветра, он вновь почувствовал себя человеком. Проводив удаляющуюся шлюпку неприличным жестом и парой непечатных выражений, Нейл обвел взглядом местность, куда забросила его безжалостная судьба.
   Пейзаж оказался, мягко говоря, унылым. Насколько хватало глаз, тянулась выжженная солнцем равнина, горизонт терялся в жгучем мареве. Кое-где из песка торчали сухие травинки, по прибрежным дюнам носились шары перекати-поля. Время близилось к полудню, солнце застыло в зените белым, как сухая соль, пятном. На небе, ни со стороны моря, так же словно замершего от зноя, ни со стороны пустыни, не проглядывалось ни одного облачка. Нейл вытер мгновенно вспотевший лоб, ощущая, что оделся не по погоде. Так, идти две мили прямо от места высадки до серых скал, там должен быть указатель к ближайшей деревне. Проклиная жару и подступающую к горлу жажду - как назло, фляжка с вином была пуста, а провожатые не соблаговолили снабдить его ни каплей воды, шут поплелся прямо в пустыню. Вскоре прибрежный песок сменился твердой как камень землей, покрытой трещинами, и от того напоминавшей светло-бурую шкуру гигантской ящерицы. Идти становилось все труднее, жара только усиливалась и через несколько минут Нейл пропотел насквозь. Снимать одежду так же казалось неразумным - шут где-то слышал, что это мало спасает, а обгореть ему тоже не хотелось. Пару раз он видел греющихся на солнышке огромных змей, вполне возможно, ядовитых, но пропахший потом чужеземец, к тому же потрепанный долгим плаваньем, не возбуждал у гадов аппетита. Когда на горизонте показались две серые скалы, одиноко торчащие посреди пустыни, Нейл едва стоял на ногах. Добравшись до них, он нашел крошечный участок тени и перевел дух, прислонившись к раскаленной скале спиной, хватая горячий воздух пересохшим ртом. У одной скалы стоял вбитый в землю указатель из высохшей фанеры, на котором с трудом читалась выгоревшая надпись - "Прибрежный оазис - 13 миль. Милости просим."
   Тринадцать миль! Из глотки Нейла, сейчас мало отличавшейся по влажности от окружающего ландшафта, вырвался хриплый истерический смешок. Милости просим - эти пустынные крысы еще издеваются... Ну уж нет! Шуту приходилось бывать в переделках и похуже, правда усохшие от жары мозги упрямо отказывались вспоминать, в каких. Стиснув зубы, на которых противно скрипела пыль, он поднялся и зашагал в указанном направлении, стараясь сконцентрироваться на процессе переставления ног. Разум подсказывал ему, что он вполне в состоянии пройти каких-то тринадцать миль и не сдохнуть от солнечного удара, тем более, что организм уже получил положенную суточную норму жидкости - перед высадкой Нейл выпил две бутылки портвейна в качестве лекарства от морской болезни. Однако, совладать с наступающей жаждой оказалось не так легко, периодически Нейлу представлялся собственный иссохшийся остов, валяющийся на пол пути к деревне, облезлый череп, идиотски скалящийся скачущим мимо тушканчикам и россыпь серебряных монет в истлевшей сумке. Что уж тут говорить, малоприятное зрелище. Расстояние в тринадцать миль, которое он, будучи опытным ходоком преодолевал за три с половиной часа бодрого темпа, здесь растянулось на шесть мучительных часов неуверенного топтания в рыжеватой пыли. Он почти не поверил своим залитым потом глазам, когда, наконец увидел вдали несколько приземистых строений, окруженных низким бурым кустарником, что говорило о присутствии воды. Убедившись, что это не мираж, Нейл прибавил ходу, выпуская на волю второе - последнее - дыхание.
   Прибрежный оазис оказался крошеной нищей деревушкой с несколькими глинобитными домами, одной широкой улицей и постоялым двором. В центре деревни в тени полу засохшей пальмы располагался каменный колодец. Если не считать трех тощих кур, пытающихся совместными усилиями выскоблить из щели в земле червяка, все население где-то пряталось от зноя.
   Нейл вытянул из колодца кружку на тонкой цепочке и долго пил мутную желтоватую воду. Напившись он вылил еще кружку воды на голову и умылся - почти райские ощущения после пятнадцатимильного похода по пустыне.
   Калитка постоялого двора отворилась и в проеме появился очень высокий тощий человек в полосатом халате, болтавшемся на нем, как на вешалке. Голову незнакомца украшал тюрбан, нижнюю часть лица прикрывал платок. Оставались на виду только прищуренные от постоянного пребывания на солнце глаза. На широком поясе висела кривая шашка, через левое плечо был перекинут моток тонкой бечевки.
  -- Эй, уважаемый! - обратился к нему Нейл, вновь обретший способность говорить, - где я могу остановиться на ночлег в вашей прекрасной деревне?
  -- Постоялый двор Хас Сана, - ответил человек, растягивая гласные. - Больше негде. Только нет у него мест - наш караван остановился на неделю или больше, пока на востоке не пройдут песчаные бури.
  -- Ну по крайней мере, поужинать то я смогу?
  -- Сможешь, сможешь, если будет чем платить - сегодня на ужин подается лучший на триста верст в округе шашлык.
   Лучший, скорее всего означало - единственный, поэтому выбора у Нейла не оставалось. По крайней мере, в грязном зале постоялого двора с земляным полом и мебелью из сухих досок оказалось намного прохладнее чем на улице. Войдя, он понял, куда подевалось все население деревни - взоры двух десятков посетителей, от подростков до морщинистых старцев с коричневой кожей, обратились на него.
   Шут устало махнул рукой в небрежном приветственном жесте и рухнул за пустующий стол. Высохшая мебель угрожающе заскрипела от такого неосторожного обращения.
  -- Откуда будете, милейший? - грубый голос вывел Нейл из грез о холодном пиве и плотном ужине, - я к вам обращаюсь!
   Подняв слипающиеся от усталости глаза он увидел стоящего над ним крупного высокого мужчину с короткой бородой и внимательными серыми глазами. Лицо и оголенные по локоть руки изрезали старые шрамы, похожие на ножевые.
  -- Откуда я буду? Из славного королевства Альден, где к странникам относятся намного душевней...
  -- Я начальник стражи Прибрежного оазиса - Прокр, - все так же сурово продолжал мужик, его рука потянулась к рукоятке ятагана на поясе, - есть ли у вас какие-нибудь документы, подтверждающие...
  -- Какие к чертовой матери документы! - взорвался Нейл. - Человек, понимаешь, прибыл хрен знает откуда, почти месяц болтался по морю, потом полз по вашей позорной пустыне, а вместо спасительной кружки пива, в захудалой корчме его встречает стражник и требует документы. Да где это видано!
  -- Успокойся, странник. Это вынужденная мера. Мы были честными, спокойными людьми, но в последнее время в пустыне стали твориться недобрые дела, а в селениях исчезают дети и женщины. Я думаю, старик Джавар вновь взялся за дело. У него везде информаторы, поэтому приходится проверять всех незнакомцев.
  -- Не знаю я никакого Джавара, да и знать не хочу. Вот мои документы!
   Нейл поднял левую ладонь.
   Начальник стражи прищурился, внимательно изучая знак.
  -- Похоже, настоящий, - пробормотал он, почесывая бороду. - И что же занесло вашу светлость в нашу глухомань?
  -- Я отказываюсь отвечать на вопросы пока не увижу на своем столе лучшее, на что способна местная кухня! Где жгучие приправы, бодрящие кровь соусы из пикантного перца и ляжки верблюдов на вертеле? Куда же подевался весь шарм жаркого южного гостеприимства?
   Позже, значительно позже, когда было выпито уже много кувшинов дрянного пива, разбавленного той самой водой из центрального колодца, а несколько фунтов почти прожаренного шашлыка осели в желудке у Нейла, он позволил себе громко рыгнуть, от чего оставшиеся посетители заметно вздрогнули, и откинуться на спинку стула. Прокр, за все это время сделавший всего несколько глотков из своей кружки, внимательно смотрел на шута.
  -- Хотелось бы узнать, что за дела такие здесь творятся, - спросил Нейл, - выковыривая из зубов остатки жесткого мяса. - Видно, этот самый Джавар причинил вам кучу неприятностей, раз вы его так ищете.
  -- Мне бы тоже хотелось узнать, что занесло к нам самого посланника Хранителя.
  -- Договорились, - Нейла после выпитого и съеденного потянуло на общение, которого он был лишен во время плавания. - Сначала я вкратце поведаю о высших делах, потом вы развлечете меня историей. Идет?
   Прокр молча кивнул.
  -- Моя история очень короткая - один очень могущественный и очень сдвинутый чародей нашел способ перемещаться между всеми мирами по собственному усмотрению, чем, разумеется, вызвал недовольство в правящих кругах. К тому же, он собирается устроить нечто вроде конца света. Чему, собственно, я и должен помешать. Для осуществления своих гнусных замыслов, ему не хватает одной вещи, которая находится в центре пустыни, в так называемом городе Мертвых. От того, кто быстрей доберется до этой вещи, зависит, увидим ли мы все завтрашний день или нет. Я доходчиво объясняю? Конечно, я немного утрирую, но в общих чертах...
  -- Невероятно...
  -- Вот и я так думаю. Никто мне не верит, оно и к лучшему - как сказал Хранитель - без паники, мы во всем сами разберемся. А у вас что болит?
  -- Больше ста лет великая пустыня жила в мире. Караваны могли безбоязненно ходить старыми тропами, купцы возили товары... Немногочисленные банды изгоев не могли причинить значительного ущерба. До недавнего времени. Однако, около двух месяцев назад исчезло сразу несколько богатых караванов. Вскоре посланные на поиски отряды нашли... то, что от них осталось. Все были жестоко убиты, а тела изувечены - отрезаны правые руки и сняты скальпы. Нападавшие действовали очень четко и организованно, атака была молниеносной и совершенно неожиданной. Несколько деревень, лежащих вдоль караванных путей были сожжены, а население вырезано. Мы нашли несколько огромных могил с телами, едва присыпанными песком. Не пощадили никого. Все это напоминает историю о жестоком разбойнике Джаваре, которого собирались казнить за подобные преступления, но он сбежал в пустыню, где, как думали, умер. Происходило это все сто лет назад, как раз во время последнего пришествия Создателя. Однако, похоже мерзавцу удалось выжить и без капли воды добраться до города Мертвых. Ходят слухи, что пустыня и жажда лишили его человеческого облика, заставив обратиться на сторону темной магии. Он вернулся недавно, став еще сильнее и кровожадней. Он научил своих воинов пить кровь жертв, организовал разрозненные банды в подобие регулярной армии с железной дисциплиной и день ото дня сила его крепчает.
  -- Ужасная история. А откуда вы знаете, что это тот самый Джавар, а не шарлатан, умело использующий легенду, чтобы хорошенько припугнуть вас?
  -- Не думаю. Пару недель назад городская гвардия Йофа, численностью в тысячу человек встретилась лицом к лицу с отрядом Джавара в два раза меньшим. Они все одеты в черные плащи и золотые маски с рогами, скрывающие лица. При гвардейском отряде было десять боевых магов - они не успели ничего сделать, просто мгновенно вспыхнули и превратились в вонючий пепел. Джавар сам несся во главе кавалерии, подобно смертельному урагану. В отличии от остальных, он не скрывал своего изуродованного солнечными ожогами лица и все время безумно улыбался. На голове его сверкала серебряная корона. Меч разил без промаха, даже самые бесстрашные гвардейцы, опытные бойцы падали, словно скошенная трава к копытам его серого, как призрак, коня с пустыми белыми глазами. Немногим удалось выжить... Те кто бежал, слышали проклятие Джавара, летящее им вслед звенящей стрелой - Йоф и вся пустыня покорится в течении трех месяцев! С тех пор мы готовимся к войне.
  -- Очень красочно вы все это описали, уважаемый Прокр... Сдается мне...
  -- Да, - Прокр побагровел от гнева и в сердцах стукнул тяжелым кулаком по столу, - я был среди гвардейцев и бежал, когда понял, что сражение проиграно. Мы все чуть не померли со страху. Потом я оказался в Прибрежном оазисе, нужно собирать большую армию, для решающей битвы. Мы вот-вот ожидаем подкрепления из северных деревень и с побережья.
   Нейл заметил, что широко и неприлично зевает.
  -- Что ж, успехов вам в вашем нелегком деле, а я пока пойду вздремну - завтра нужно продолжать путь. Мне ведь тоже медлить не резон - если опоздаю, негде вам будет биться, да и не за что.
  -- Подожди, я хотел спросить, - Прокр поднялся с места и поспешил за Нейлом. - Нельзя ли попросить Хранителя, ну, чтобы он... попросил Создателя...
   Нейл устало покачал головой.
  -- Разве не понятно - если бы Создатель сейчас находился в пределах досягаемости, не было бы нужды посылать меня в путь, вполне возможно, последний. Насколько мне известно, он решает все проблемы щелкнув пальцами, когда захочет. Да, когда захочет...
  
   Шуту снился страшный сон. Не то, чтобы кошмар, просто неприятное видение, такие обычно оставляют кислый осадок неопределенности на утро. Мирно спавшая деревня внезапно заполнилась панически бегущими людьми. Ночную тьму пронзили вспышки факелов - всадники в черных плащах и масках в виде лошадиного черепа с рогами, недобро поблескивающих на огне, влетели на улицу, размахивая острыми, как бритва саблями. Их было много - более двадцати, под их ударами уже пала большая часть защитников. Сухая почва жадно впитывала в себя потоки темной, в неровном пламени пожаров, крови. Предводитель, чей конь встал на дыбы у колодца швырнул горящий факел на соломенную крышу ближайшего дома. К нему подбежал мужчина в наспех наброшенной кольчуге, пытаясь столкнуть черного всадника с коня. Сабля со вздохом рассекла холодный ночной воздух и голова смельчака покатилась по дороге, словно мяч для игры в поло...
   Нейл проснулся от запаха дыма и несколько мгновений не мог понять, где находится. В памяти всплыли последние часы - корчма в Прибрежном оазисе, склад сена, где ему, как Посланнику отвели угол совершенно бесплатно. Все вокруг было затянуто едким дымом, с улицы доносились крики и топот копыт - сон стал явью!
   Протирая глаза и спешно собирая вещи, Нейл выглянул в щель между досками. Всадники носились по улице, сея смерть точными ударами сабель. Улица уже была завалена трупами, немногие пытались собраться и организовать сопротивление, некоторые обреченно ждали, стоя на коленях, когда проезжающий мимо воин занесет блеснувший алым клинок и с резким вскриком опустит его. Легкая смерть.
   Буквально за несколько минут в Пустынном оазисе остались только атакующие и Нейл, напряженно вглядывающийся в хаос огня и крови. Несколько всадников спешились и принялись вытаскивать добро из домов. Попадавшихся женщин и детей, пытавшихся спрятаться среди домашнего барахла убивали на месте, молча, спокойно переступая через падающие тела.
   Двадцать два, насчитал Нейл, слишком много на одного шута, даже самого ловкого.
   Руки сами нашарили в темноте арбалет. Пять зарядов за раз - пять смертельных выстрелов, если рука еще не утратила твердость, а глаз остроту. Стараясь держаться как можно ниже, Нейл выполз из сарая и занял позицию между двумя толстыми бочками, откуда открывался прекрасный обзор на происходящее. Улица была залита заревом пожара. Грабители действовали четко, без суеты. Командир всадников на гнедом скакуне отдавал приказания - брать только самое ценное. Самое ценное, так самое ценное. Поторопитесь, ублюдки. Нейл не ощущал страха, лишь здравый смысл, четкое видение ситуации, что не раз спасало его шкуру. Его гнев был справедливым, он не отвлекал, а наоборот, направлял удар. Толстая арбалетная стрела пропела свою смертельную песню и пробегавший по улице человек в черном плаще словно наткнулся на стену, рухнул в пыль, несколько раз дернулся и затих. Позолоченный лошадиный череп треснул от удара о землю, в неровном отсвете пожаров высветилось хищное угловатое лицо, слишком бледное для коренного обитателя пустыни. Грабитель упал далеко от своих, что не было замечено подельниками. Двадцать один. Следующего стрела настигла неподалеку, он ткнулся рогами в песок без единого звука. Двадцать. Пока Нейлу везло, но насколько хватит везения, пока всадники заметят недостачу. Везение закончилось на шестнадцати - совсем неплохо, но пришло время делать ноги. Шут выполз из своего укрытия и забросил арбалет за спину - на бегу это отличное оружие совершенно бесполезно. Держась тени, он побежал в сторону пустыни. Впрочем, далеко уйти ему не удалось. Он услышал сзади бешеный топот, и едва успел пригнуться, на лету вынимая из ножен Свист - все-таки в занятиях акробатикой есть много положительных моментов. Его преследовали двое черных, их сабли едва не снесли ему голову в синхронном взмахе. Нейл откатился в сторону от тяжелых копыт лошадей и прыжком поднялся на ноги. Бандитская молодость научила его приемам боя с конным противником, но двое на одного уже не честно. Не долго думая, шут рубанул ближайшего всадника по бедру. Свист, давно уже не пробовавший крови, глубоко вошел в плоть врага, скользнув по кости. Шут успел нырнуть под брюхом скакуна, прежде чем второй противник успел развернуть своего коня и нанес новый удар, выбивший раненого из седла. Нейл хладнокровно добил пытающегося опереться на здоровую ногу всадника и посмотрел в лицо оставшемуся. Пятнадцать. Сейчас его серые глаза отливали сталью, рот скривился в агрессивной усмешке. Не издав ни единого звука, человек в черном плаще спешился и встал в стойку, уверенно вытянув вперед правую руку с окровавленным ятаганом.
   Сзади уже слышался топот новой погони. Пора заканчивать и побыстрее, решил Нейл. Отбив первый выпад, он нанес сокрушительный удар ногой в промежность грабителя, возможно, лежащий далеко за пределами рыцарских правил, но крайне эффективный. Следующим ударом он отсек кисть с ятаганом и обратным движением клинка раскроил череп вместе с маской. Но было уже поздно - вокруг нервно топтались кони неприятеля, вздымая клубы пыли, на Нейла нацелились сразу десять лезвий, и он понял, что проиграл.
  -- Хорошо, я сдаюсь! - он медленно положил шпагу на землю и поднял руки.
   Оставалась еще одна маленькая надежда, но было темно, возможно даже слишком темно, чтобы разглядеть знак на его ладони.
  -- Прекратить, - раздался четкий приказ.
   Сабля, собравшаяся завершить жизненный путь Нейла Фора, замерла в ногте от его шеи. Предводитель бандитов в такой же золотой маске, но со знаками отличия на груди в виде трех концентрических окружностей, поднял черную перчатку в повелительном жесте.
  -- Он положил семерых наших.
  -- Восьмерых. Подберите добро и подожгите, что осталось от деревни.
   Нейл остался наедине с предводителем. Он вел себя совершенно спокойно и, похоже, не собирался атаковать.
  -- Зачем ты влез в наши дела, Посланник?
  -- Не люблю смотреть, когда страдают невинные, Рогатый Лошадиный Череп.
  -- Невинные? Ты же не знал этих людей, как ты можешь судить об их вине или невиновности? Скоро в пустыне будет война, которая требует своих жертв ради будущего процветания. Следом вновь воцарится мир, только с новым укладом, таков закон. Иди своей дорогой, и помни, что в следующий раз я буду не столь милосердным... Из уважения к Творцу, хотя, он похоже, покинул нас.
  -- Милосердным?! Да можешь запихнуть свое милосердие себе поглубже, вместе с уважением, урод! В следующий раз, когда мы встретимся на равных условиях, разговор будет совсем другим, это точно!
   Но гневная тирада шута настигла лишь пустоту.
  
   Прокр лежал прямо у колодца, обратив к небу остекленевший взгляд. Глубокая рана с ровными краями, по которым уже ползали зеленые мухи рассекала непокрытую голову от темени до подбородка, отчего выражение лица начальника стражи приобрело несколько удивленный вид. Нейл поднялся, вытер испачканные в крови руки о бедра. Мертвы, все до единого. Пожар унялся только к утру, теперь Прибрежный оазис превратился в кучку золы, разносимой ветром, и ряды почерневших глиняных стен. Чудом уцелевший петух устроился на обуглившемся заборе корчмы, подумал немного, глядя на Нейла красными глазами и затянул длинную рассветную песню, прозвучавшую на фоне мертвой тишины слишком одиноко. Плохи наши дела, главный развлекатель. Все запасы продовольствия в деревне были либо похищены, либо утратили питательные свойства, пережарившись. Вода в колодце, к счастью, оказалась не отравленной - он рискнул выпить немного пару часов назад, и все еще двигался. Пора шевелиться, пока солнце еще не раскалило пустыню. Нейл наполнил водой два больших меха, при экономном использовании должно хватить на три-четыре дня путешествия до Пиков - самого короткого пути до центра пустыни. Черные всадники, правда, могут осложнить путешествие, но рискнуть все же стоило - идти в обход, значит потерять неделю времени, но что-то подсказывало ему, что этого времени уже нет. Несколько сухарей вряд ли могут служить достойным питанием в дороге, но за неимением лучшего... Нейл усмехнулся, остановив голодный взгляд на потрепанном петухе и недобро оскалился. Гордая птица почувствовала неладное...

Глава 4

Каин

   - Я простой человек, пускай не очень хороший, но простой. Поэтому магию не люблю. Не доверяю, понимаешь, тому, что нельзя пощупать или на зуб попробовать. Признаюсь, поначалу даже думал тебя ночью за борт выкинуть, да удержало что-то - мне твой взгляд сразу не понравился, ты уж извини.
  -- Я рад, что в тебе еще остались зерна честности, которые могут дать неплохие плоды. Признаюсь, мне бы не хотелось проснуться ночью за бортом - я не умею плавать...
  -- Ну, про зерна честности ты конечно загнул, а насчет плодов - в самую точку. Если бы поганый дракон прихватил меня чуть выше, и если бы я не полоснул его кинжалом по языку, чтобы челюсти разжал - кранты, некому было бы пользоваться нажитым непосильным трудом состоянием. Обещаю - еще один рейд туда-сюда, и я на всегда завязываю с морскими авантюрами...
  -- Свежо предание, - улыбнулся Каин, - спасибо, что показал мне архипелаг и не выбросил за борт. Прощай!
   Аль Варес протянул для пожатия левую руку - правая еще не зажила и покоилась под толстым слоем бинтов.
  -- Я никому не говорил таких слов, чужеземец, но... я обязан тебе жизнью. Так что, если надумаешь возвращаться в Альден в течение недели - буду ждать. Все транспортные услуги за счет фирмы с пятиразовым питанием.
  -- Не надумаю. Далеко от сюда до города?
  -- Не очень, миль пять - поднимешься до тех дюн, оттуда видна старая каменная дорога, если ее еще не занесло песком. По ней строго на север - и ты в веселом городе Йоф, знаменитом на весь мир своими борделями и торгашами. Удачи!
   Каин проводил взглядом удаляющуюся шлюпку, и зашагал по песчаному пляжу в указанном направлении. Добравшись до дюн, поросших редкой травой, он принялся искать дорогу. Вскоре под тонким слоем желтого песка обнаружилась каменная плита, за ней еще одна. Оставалось только определить где север, а для этого нужно только дождаться восхода.
  
   Йоф, звезда степей и пустыни, перекресток пяти караванных путей, жил бурной, красочной жизнью вне зависимости от времени года и природных катаклизмов. Хаотичное переплетение узких улочек, отсутствие канализации, нищета и преступность окраин, все это резко контрастировало с богатым, ухоженным, центром с большими фонтанами и зелеными лужайками. Главная достопримечательность города - самый большой во всем ГринХейле круглосуточный базар располагался в амфитеатре, размером и глубиной с приличное озеро. Когда-то здесь шли представления, актеры играли свои бессмертные роли, вершились театральные дела и рукоплескала благодарная публика. Много времени с тех пор минуло, коммерция вытеснила искусство, что, в принципе, прискорбным фактом не являлось - если вместо театра народ требует рынок, значите ему он нужнее. На удобных скамейках теперь разместились товары со всех краев обоих континентов, можно было встретить все расы, населяющие цветущий мир, включая подземных обитателей крахисов, торгующих и покупающих после захода солнца. Каин не любил толпы, шумные рыночные сборища быстро утомляли, но Амф, как здесь называли это место, был центром всех слухов мира, и только здесь можно было быстро нащупать ниточки, ведущие к чокнутому некроманту Фираэлю ЭльХиору.
   Некромантия, будучи сложным видом магического искусства, лежащим на грани с запретными знаниями, была слабо распространена в ГринХейле, в отличие от, например, лечебной и боевой магии. Настоящих специалистов высокого класса считали по пальцам. Народ, мнение которого склонялось к тому, что только Создатель имеет право наделять жизнью, некромантов повсеместно недолюбливал, хотя и побаивался. На Каина смотрели с недоверием, поскольку сама заинтересованность во встрече с профессиональным заклинателем трупов, вызывала подозрение. В конце концов, несколько взяток и недобрых взглядов, от которых собеседникам почему-то хотелось провалиться на месте, сделали свое дело. Вполне логичным оказалось, что ненормальный старикашка Фираэль, как его все называли с некоторой долей дрожи в голосе, работал в центральном городском морге, располагавшемся глубоко под землей. Один юркий парнишка даже согласился проводить Каина всего за одну серебряную монету - на такие деньги можно прожить целую неделю на постоялом дворе среднего класса. Они долго плутали по вонючим узеньким переулкам, уворачиваясь от выливающихся прямо из окон нечистот, рискуя наступить в подозрительного происхождения кучки, встречающиеся в трущобах повсеместно - как объяснил Каину мальчишка - особенности южного менталитета. Наконец, прямо на одной из стен, принадлежащей двухэтажному зданию без архитектурных излишеств, они увидели большие металлические ворота, покрытые толстым слоем ржавчины. Створки были приоткрыты ровно настолько, чтобы протиснулся человек средних габаритов. На воротах читалась надпись белой краской, полинявшая от времени и непогоды: "Услуги бальзамирования. Прием трупов круглосуточно, кроме воскресения. Выдача готовой продукции каждый третий четверг месяца." Чуть ниже обнаружилась приписка мелом "За долговечность мумий администрация ответственности не несет, гарантийный срок указан в квитанции." Из-за створок веяло могильным холодом и сыростью.
  -- Здесь. Дальше я не пойду, у меня плохие нервы, - пискляво заявил мальчуган, пряча монету в карман коротких штанишек, - адью, папаша, передай от меня привет старому некрофилу!
   Каин протиснулся в скрипящие ворота и оказался на широкой лестнице, уходящей глубоко вниз. Окончание марша терялось в кромешной темноте. Маг сосредоточился на внутреннем свете, и шар, венчающий его костяной посох засветился мягкой зеленью, разгоняя мрак. Лестница вела в просторную залу с низким потолком, освещенную беспорядочно развешенными по сырым стенам желтыми магическими светильниками. Стены были выложены тусклой зеленоватой плиткой. По углам теснились макеты и прочая наглядная информация с практическими руководствами по вскрытию. Под потолком болтался распятый на полированных деревянных балках прекрасно обработанный скелет. В пустые глазницы черепа вставлялись два огарка свечи, что придавало человеческому остову мрачноватый вид и свидетельствовало о специфическом чувстве юмора хозяина. В центре стоял широкий хирургический стол, на которым лежало голое тело дородного старика, посиневшее не только от холода - в подвале было прохладно, при дыхании изо рта вырывался пар. Над окоченевшим телом склонился длиннющий массивный субъект в сером халате, заляпанном зловещего вида пятнами. Он щедро сыпал розовую пудру на синюшное лицо мертвеца, очевидно, пытаясь придать ему более жизнерадостный вид. Несмотря на могильный - в прямом смысле - холод, повсюду чувствовался запах смерти и разложения - неприятный, но неизбежный спутник процесса производства мумий. Несколько лет назад, во время одного из многочисленных путешествий, Каин нашел отличную книгу по оживлению и зомбированию; прочитав ее, он в течение полугода провел несколько удачных опытов, для которых, правда, приходилось воровать тела с кладбища, после чего, посчитав, что знает достаточно, (и усвоив, что служители закона слишком пристально наблюдают за всеми подобными энтузиастами), вернулся к непосредственному профилю - энергетическим манипуляциям. Фираэль ЭльХиор устроился намного лучше, осуществляя антиобщественную деятельность на почти законных основаниях, к тому же предметы для исследований ему приносили на дом и, очевидно, неплохо оплачивали. Счастье, это когда работа доставляет удовольствие, - древнее изречение внезапно всплыло в памяти и заставило мага улыбнуться.
   Каин вежливо кашлянул, прикрыв рот рукавом, в надежде привлечь внимание некроманта. Тот, похоже, с головой погрузился в работу.
  -- Извините, это всемирно известная мастерская Фираэля ЭльХиора? - спросил маг.
   Мужчина в сером халате поднял голову и обернулся. На вид ему было лет восемьдесят, однако в глаза бросались следы многочисленных операций - тонкие аккуратные шрамы, например, под глазами разного цвета, причем нельзя было утверждать, какой из них был имплантирован первым; несколько лоскутков кожи на лице и шее выглядели темнее остальной поверхности; правая рука ниже локтя вообще когда-то принадлежала негру и казалась намного мощнее левой. Все это указывало, что хозяин периодически обновляет свое тело, а возможно и внутренние органы. Высший класс, подумал Каин, оценивая взглядом профессионала мастерство трупника - так некромантов иногда называли в ГринХейле.
   - Я занят, я очень занят, - голос у Фираэля оказался дребезжащим и нервным - голос слегка спятившего старика. При разговоре он подергивал бровями и смотрел куда-то вдаль - приращенные глаза всегда плохо приживались. - У меня море заказов, приходите позже. Позже! Не мешайте мне работать! Не мешайте!
  -- Успокойтесь, почтенный. Я по другому делу!
   Каин примирительно поднял руки, посылая успокоительную волну в сторону Фираэля. Тот недоверчиво повертел головой, словно принюхиваясь поводил ноздрями. Истерическое выражение на его морщинистом лице уступило место удивлению.
  -- Магия, черт возьми! Настоящая, чистая, как слеза младенца, мощная, как горный поток, прекрасная магия! Сколько лет... Сколько...
  -- Я привез вам весточку от брата.
  -- Брата? Какого брата? Зирруфа, чистюли и праведника, позорного моралиста, который не хотел пачкать руки ради высших знаний о смерти? Позорного моралиста...
  -- Нет, от ХаСана. Кстати, о руках - как вам это удалось? Я имею в виду правую - насколько я знаю, прирастить чужеродную конечность да еще от темнокожего крайне трудно... Отторжение тканей и все такое.
  -- Трудно было пришивать левой рукой. А в остальном... В остальном - я на этом деле собаку съел. Да, собаку, причем не свежую. Да... Так что хотел передать мне любимый братец, у него малость поехала крыша, когда мы виделись в последний раз. Да, крыша...
  -- Меня интересует Книга. Трактат Создателя.
   Фираэль ЭльХиор надолго задумался, поигрывая в руках непонятно откуда появившемся скальпелем. Когда затянувшаяся пауза грозила перерасти все рамки приличия, он вновь заговорил, его голос приобрел твердость, даже некоторую агрессивность, пропала дрожь и неуверенность:
  -- Книга? Чертова писулька Творца, стоившая нашей семье многих бед. Все, что в ней написано бред, она опасна, понимаете? Ее нет в этом мире! Нет, слышите!?
  -- Я так не думаю, - Каин выудил из кармана три гранитных осколка, величиной с ноготь. Один из них горел ровным зеленым огнем. - ХаСан рассказал, что Создатель отколол уголок у гранитного переплета, прежде, чем вернуть вам Книгу. Узнаете?
   Лицо некроманта помрачнело, казалось зеленый свет постепенно душит желтизну магических светильников, наполняя погребальную залу.
  -- Где, черт возьми... Где вы это взяли?
  -- Хороший человек подарил на совершеннолетие. Пожелал мне осуществить мечту всей его жизни. Со временем, это стало и моей мечтой.
  -- Уподобиться Творцу желаешь? Брось, не трать жизнь на бесполезные дела. Мы приговорены вечно жить в своем стеклянном аквариуме, словно комнатные рыбки для услады взоров, и радоваться бесконечной милости Его... Однажды, будучи совсем молодыми - как ты, четверо братьев решили совершить невозможное - проникнуть в соседние миры, о которых все знают, но лишь немногим - особам, приближенным к Создателю и Хранителю Ожерелья удалось в них побывать и лицезреть все чудеса наяву...
  -- Я слышал эту историю от вашего брата, поэтому предлагаю перейти сразу к делу - где ваша часть Трактата?
  -- Ничего не скажу, ничего! Дабы уберечь от опасных деяний...
   Каин ощутил прибивающееся к горлу раздражение.
  -- Послушай, - со стальными нотками в голосе выпалил он, - неужели мечта заглянуть за грань умерла в тебе, старик? Не верю, что ты продлял свою никчемную жизнь, только ради примитивных телесных наслаждений, навсегда потеряв надежду вырваться из душных оков и создать свой, хотя бы самый маленький шарик, почувствовать себя Творцом, утолить жажду созидания? Мне удалось невозможное, останавливаться поздно. Я готов щедро заплатить за информацию.
  -- Заплатить! Да... Заплатить! Фираэль ЭльХиор не продается и не покупается, я живу только ради магического искусства. Да, искусства... Свою мечту о творении я уже осуществил - мои големы самые надежные во всем ГринХейле! Самые! Даже великоученый братец Зирруф вынужден признать это...
  -- Пятьсот серебряных монет, - Каин успел запастись серебряными слитками перед встречей с некромантом, - наличными, без всяких бюрократических проволочек.
  -- Даже без документов? Без налогов?
  -- Разумеется.
  -- Нет, я останусь непреклонен. Судьба всех рас... Нет, риск слишком велик... А у вас есть заключение от ювелира, что серебро настоящее?
  -- Высшей пробы, без обмана. Вот смотри!
  -- Нет, и еще раз нет. Как я уже говорил, судьба всех рас, некоторые, правда, достойны истребления - особенно мерзкие гномы, счастье целого мира, не продается за жалкие пятьсот монет...
  -- А за тысячу?
  -- Какой цинизм, какая наглость вот так, совершенно открыто... Откуда только берутся такие деньги - честным трудом заработать столько, по-моему, невозможно...
   Счастье целого мира обошлось Каину в три тысячи монет, в итоге он получил старую карту пустыни и описание защитных заклятий. Проверив полученную информацию с помощью специального заклинания правды, он расплатился. Что ж, по крайней мере тот получил серьезную компенсацию за свои сомнительные моральные терзания. Пора уходить.
   - Извините, что вторгаюсь в деловую беседу, - голос принадлежал мрачного вида человеку, совершенно неслышно вошедшему в зал. - Но я пришел узнать, как продвигается мой заказ.
   Его появление заставило Каина вздрогнуть - холодный подвал наполнился жгучей, неприятной магической энергией, которая буквально разбегалась во все стороны от незнакомца, словно тот был не в состоянии сдерживать таящуюся в нем мощь.
   Он был высокого роста, почти на голову выше Каина, широкоплечий, крепкий. Черная дорогая одежда - камзол с серебряными пуговицами, немного старомодного фасона и тяжелый плащ, обильно присыпанный желтой пустынной пылью. Бронированные боевые перчатки по локоть, носили на себе царапины и ссадины многих сражений, высокие ботфорты, шитые тонким серебряным орнаментом, казались стоптанными, острые шпоры на пятках стерты от многолетнего использования. Из-за плеча выглядывала инкрустированная алмазами рукоятка меча, слишком тяжелого, чтобы носить на поясе. Привлекал внимание дорогой амулет под воротником в виде броши - три концентрических окружности из чистого серебра, украшенных россыпью мелких жемчужин. Лицо и волосы посетителя были пепельного цвета, неестественно бледная кожа и почти бескровные губы в сочетании с ехидно прищуренными, безумными зелеными глазами - единственной живой деталью на лице, создавали впечатление страшной маски, за которой скрывается что-то еще более неприятное. Человек все время улыбался, показывая несколько более острые чем обычно и совершенно белые зубы. В его улыбке чувствовалась хищная издевка и пренебрежение ко всему окружающему.
   Фираэль ЭльХиор заметно задрожал. Боится, подумал Каин. Посетитель излучал опасность, для этого не нужно обладать магическим зрением. Интуиция подсказывала магу, что пути их еще пересекутся - незнакомец тоже почувствовал силу Каина и впился в него настороженным взглядом.
   - Я все выполнил, господин. Выполнил... - дрожащим голосом пролепетал ЭльХиор. - Все готово. Все... Ровно пять тысяч лучших, самых качественных...
   - Прекрасно, прекрасно, - перебил его посетитель, - Завтра на рассвете направь их в условленное место, я посмотрю. Они в готовности?
   - Да, господин. Вышла некоторая накладка с боевыми топорами, но все остальное - доспехи, ятаганы - высшего качества... Высшего... На тестах по координации движений - почти человеческие показатели, ближе невозможно.
   - Пусть будет так. Как договорились у тебя есть тринадцать часов, чтобы покинуть город. И у твоего приятеля тоже, - он недобро посмотрел на Каина, и получив в ответ такой же зловещий взгляд, продолжил. - Советую не вмешиваться в происходящее, что бы ты не увидел, чародей. Я уважаю коллег, поэтому предлагаю разойтись по хорошему - иди своей дорогой и не задерживайся в городе.
   - Почему? - с вызовом спросил Каин.
   - Глупый вопрос, - с этими словами незнакомец вышел.
   Фираэль принялся спешно собирать хирургический инструмент в кожаный саквояж.
   - Все, уважаемый, прошу извинить - я закрываюсь. Закрываюсь я... Один совет... Да... Совет - уезжайте как можно скорее, ищите свой чертов трактат, только покиньте Йоф. Скоро здесь будет очень жарко. Жарко...
   - Кто это был? Ваш клиент?
   - Джавар. Я сделал ему новое лицо когда-то, его здесь все знают. И все ненавидят. Все... Завтра он станет царем пустыни. А я - самым богатым стариком на континенте...
  
   Встреча у ЭльХиора не сулила ничего хорошего. Очевидно, что Джавар собирался захватить Йоф, и если Каин все понял правильно - на рассвете следующего дня пять тысяч големов ворвутся на улицы звезды пустыни. И покорят ее - для обычного оружия эти металлические создания с живым человеческим сердцем практически неуязвимы. Это могло сильно осложнить поиски - длительные путешествия в условиях войны не только опасны, но еще очень дороги. Разумеется, денежная проблема меньше всего волновала мага, но все же тратить уйму сил и здоровья на сложные превращения только из-за того, что цены на охрану караванов подскочат - это никак не входило в его планы. По крайней мере, я предупрежден. Из мастерской некроманта он сразу направился в близлежащий постоялый двор, поплутав около двух часов по лабиринту улочек и тупиков. Город, еще не подозревающий об уготовленной ему участи, мирно ужинал, караванщики на площадке перед постоялым двором чистили пару огромных одногорбых верблюдов. Каин не теряя времени обратился к ближайшему:
  -- Когда отходит ваш караван?
  -- Через два дня, чужеземец, мы отбудем на Дальний Юг, в Мааиф. Желаешь присоединиться?
  -- Желаю, только сроки меня не устраивают.
  -- Ну, это не по адресу вопрос, мы простые погонщики - тебе нужен купец Фирс, управляющий караваном. Вот, кстати и он сам.
   Из обеденного зала неторопливо вышел толстопузый субъект в халате, едва застегивавшемся на бочкоподобном брюхе, маленькой круглой головой, от ожирения почти сливающейся с телом. Фирс вытер жирные от плова губы и сыто рыгнул.
  -- Эй, ты чего трешься у моих верблюдов! Стырить хочешь, оборванец несчастный!, - высоким, почти детским голосом пропищал он, увидев в полумраке скрывающегося под капюшоном Каина.
   В следующее мгновение он поймал направленный на него взгляд двух неестественно сверкающих в темноте глаз и понял, что ошибся. Неизвестно почему, жирные ляжки под халатом затряслись, дрожь передалась выше и вскоре купец стал напоминать потревоженное желе.
  -- Меня не интересуют ваши уважаемые животные. И прекратите трястись.
   В подтверждение благих намерений Каина верблюды дружно склонили длинные шеи, прикрыв от удовольствия полные достоинства глаза - маг хорошо знал, как управлять кораблями пустыни - в его стране существовала подобная разновидность и использовалась повсеместно, правда имела два горба, что казалось более удобным.
  -- Извиняюсь, почтенный, обознался, - пробормотал Фирс, пытаясь унять дрожь в коленях и стирая со лба холодный, несмотря на жуткую жару, пот.
  -- У нас очень мало времени, купец, и много дел. Я хочу вложить в них некоторую сумму. Готов ли твой караван?
  -- Почти готов, еще день - два, и мы отправимся. Остались мелкие закупки...
  -- Пять, максимум шесть часов на сборы. Мелкие закупки придется отменить. Поверь, это в твоих же интерсах.
  -- Что за спешка, милейший! Я не желаю слушать ни о каких отменах закупок!
   Каин еще раз очень внимательно посмотрел на Фирса.
  -- Ну хорошо, хорошо, только мы можем не успеть собраться к рассвету.
  -- Придется поторопиться.
  -- Хорошо, но где твой товар? Учти, у меня всего пятьдесят охранников на тридцать два грузовых верблюда. Кстати, сколько ты готов заплатить за сопровождение?
   Маг вздохнул, поражаясь поголовной продажности обитателей ГринХейла. Признаться, эта черта местного менталитета начала его утомлять. Как только дело доходило до решения финансовых вопросов, они приобретали определенный иммунитет к убеждению и воздействовать на них становилось труднее. Приходилось использовать традиционные методы. Благо, опять же, по здешним меркам, Каин мог считать себя богатым человеком.
  -- У меня все с собой. А насчет оплаты - не волнуйся. На пол пути к Мааифу я сверну, возьму одного верблюда и запас провизии на несколько дней, а ты получишь... скажем две сотни монет...
   К собственному ужасу, маг осознал, что начинает торговаться - похоже местные обычаи оказались заразными...
  -- По рукам, только зачем тебе сворачивать, там же сплошная пустыня вокруг?
  -- Это мы еще успеем обсудить, если поторопимся и начнем собираться прямо сейчас.
  
   Ночь выдалась на редкость суматошной - Фирс постоянно жаловался, недоумевая, почему он идет на поводу у какого-то странника, слуги упаковывали товары, погонщики требовали еще нескольких дней отдыха для животных, однако караван вышел вовремя. Ранним утром, когда солнце едва показало свой край над далеким горизонтом, тридцать откормленных верблюдов, груженных объемистыми тюками, гордо подняв головы, прошли по центральной улице города, и, обогнув огромный Амф, стройной колонной проследовали к южным воротам. Пятьдесят вооруженных до зубов - времена, как объяснил Фирс, нынче неспокойные - воинов, облаченных в легкие кожаные доспехи, с остроконечными шлемами на головах, ехали рядом на жилистых скакунах особой породы, специально выведенной для пустыни. Стража у ворот проверила бумаги, получила положенную пошлину (плюс еще несколько подарков лично от Фирса - груз, как обычно, оказался больше отмеченного в таможенных документах, несмотря на то, что караван вышел раньше срока), и распахнула деревянные створки, за которыми лежали необъятные пески. Каину, удобно устроившемуся в кресле под навесом на горбе одного из верблюдов, плетущегося в хвосте колонны, оставалось только посочувствовать жителям города, для многих из которых это утро окажется последним. Головной верблюд ступил на хранящий ночную прохладу песок, и, почувствовав себя в родной стихии, пошел быстрее. Местность плавно поднималась к цепи средних по высоте барханов, напоминавших застывшие морские волны. Слабый ветерок лениво гонял пыль и шевелил редкую сухую поросль жухлой полыни. В получасе езды от городских границ растительность исчезла вовсе, зато стали появляться ушастые круглоголовые ящерицы, словно сторожевые псы наблюдающие за процессией. Эти забавные существа в окрестностях Йофа водились в изобилии и служили пищей серым варанам - деградировавшим родственникам драконов, отупевшим и разучившимся летать, вследствие чего измельчавших. Впрочем, их крылатые сородичи, наводившие в давние времена ужас на весь ГринХейл, были либо истреблены благородными рыцарями, либо прятались от людских глаз на далеких островах, затерянных в Межевом и Внешнем морях.
   Каин позволил себе задремать после бессонной ночи, мерное покачивание и тень навеса, хорошо защищавшего от зноя, действовали лучше любого снотворного.
  
  -- К оружию! - истошный вопль разбудил Каина, несколько мгновений он не мог сориентироваться в пространстве.
   Кричал начальник стражи - воины обнажили сабли и приняли оборонительный строй, выставив по двадцать человек с каждой стороны колонны и десять спереди в шеренге.
   Ситуация складывалась не лучшим образом - либо Фирс выбрал не ту дорогу, либо Джавар решил напасть на город с неудобной для каравана стороны - в любом случае в миле от них виднелись первые ряды уверенно марширующих големов. Их броня сверкала, смазанные оливковым маслом суставы работали гладко, оружие в усиленных гидравлическим оборудованием кулаках угрожающе блестело в лучах медленно выползающего из-за горизонта светила. Казалось, даже с такого расстояния слышался ритмичный глухой звук бьющихся в их железных диафрагмах человеческих сердец. Фираэль ЭльХиор поскромничал - это были не просто лучшие, а идеальные големы, превосходящие людей по выносливости, почти неуязвимые, не требующие еды и питья, разве что регулярной смазки. Любой генерал при виде стройных рядов этого воинства обязан пищать от восторга. Да, у Йофа нет никаких шансов, подумал Каин. Прокляв фортуну, повернувшуюся лицом к врагу в самый неподходящий момент, маг закричал:
  -- Сворачивайте, идиоты! Их пять тысяч!
  -- Мы лучше умрем в бою, но унесем с собой десяток проклятых прихвостней Джавара - поработителя! - гордо воскликнул командир стражи, подчиненные поддержали его слова оглушительным воинственным кличем.
  -- Одумайтесь, олухи! Вы не убьете ни одного - они магические существа, ваши сабли бессильны! Через пять минут от нас мокрого места не останется!
  -- Магические? Темная магия! Это меняет дело! Гоните влево!
   Верблюды, подгоняемые острыми хлыстами, свернули в сторону, в надежде скрыться за ближайшими барханами, но големы, направляемые всадниками в черных одеждах все же увидели караван. Из общей колонны механических существ выделился небольшой отряд - около десяти - вполне достаточно, чтобы уничтожить всех свидетелей триумфального шествия, и помчался наперерез убегающим торговцам. Каин знал, что в случае опасности верблюды могут скакать очень быстро, почти как лошади, но в отличие от големов, у них был предел выносливости. Оставалась единственная надежда - оторваться как можно дальше от основных сил врага и попытаться уничтожить преследователей с помощью магии - опять непредусмотренная трата сил, но в таких случаях вопрос о целесообразности использования жизненной энергии обычно отпадает сам собой. Стараясь не отвлекаться на тряску, Каин принял позицию отрешения, чтобы психологически подготовиться к битве. В случае успеха они получат еще немного времени, пока основные силы не обратят внимание на пропажу посланного в погоню отряда. При лучшем раскладе - несколько часов. При худшем... Нет, Каин не хотел думать о худшем, будучи всего в нескольких сотнях миль от цели путешествия по цветущему, но все же враждебному миру ГринХейла.
   Погоня настигла их через два часа сумасшедшей скачки в пыли - осторожность оказалась уже неактуальной. Преследователей можно было наблюдать на расстоянии полумили от хвоста каравана, верблюды плевались пеной и отказывались слушаться хлыста.
  -- Приготовиться к обороне! - скомандовал стражник, когда Каин жестом показал, что готов.
   Воины спешились, вооружившись длинными трехгранными пиками, чтобы держать големов на дистанции. Выстроившись клином, отгородившись круглыми щитами, охрана замерла в томительном ожидании. Каждая проходящая секунда, казалась такой длинной и в то же время, такой короткой. Каин слез с верблюда и встал позади солдат, сложив руки на груди. Атака обещала оказаться молниеносной, военные големы подобны тарану, пробивающему любую преграду даже не замедляя бега, поэтому права на ошибку у мага не было.
   Когда передняя пятерка нападающих приблизилась на расстояние удара пики, командир обороняющегося отряда отдал приказ. Зазвучал металл, с характерным лязгом пики прошлись по полированной броне, остановив бег големов. Началась рукопашая. Двое охранников полегли практически мгновенно от одного взмаха широкого палаша, слишком тяжелого для человека. Лезвие прошло сквозь плоть и кости с влажным чавкающим звуком, один воин потерял голову, второй оказался практически разрубленным пополам. Блестящая рогатая маска, заменяющая голему лицо обагрилась кровью. Скрещивающиеся клинки высекали снопы искр, придавая бою несколько театральный вид. Все происходящее напоминало мясорубку с огромным количеством движущихся частей, вращающихся лезвий и телами, обращающимися в фарш с феноменальной скоростью. К бою подключился резервный отряд, однако сабли причиняли искусственным бойцам лишь незначительные повреждения, слегка сминая броню или отсекая острые шипы на локтевых суставах. Миф о неповоротливости големов оказался разбит навсегда - Каину еще не приходилось видеть такой ловкости и координации. Фираэль неплохо обучил своих созданий искусству владения холодным оружием - движения стальных рук поражали точностью, солдаты едва успевали парировать сыплющиеся рубящие удары. Люди быстро уставали, отступая, с каждым шагом назад теряя товарищей. Было ясно как день - противник попался не по зубам.
  -- Что же ты медлишь, чародей? - воскликнул начальник стражи, теснимый мощными взмахами боевого топора. - Используй волшебную силу, черт возьми, или мы все здесь поляжем!
   Ряды защитников стремительно таяли. Песок на поле боя на локоть пропитался кровью, мгновенно засыхающей на жаре. Големы шли прямо по трупам, под их стальными ступнями мерзко хрустели кости мертвых воинов.
  -- Отступайте! - скомандовал маг.
   Каин направил поток чистой энергии к кварцевому куполу мира, чтобы превратить отраженную силу в сокрушительное оружие. Да теперь он окончательно готов и знает, куда следует нанести удар. Маг начертил в воздухе знак урагана, обратив посох к небесной тверди.
   Внезапно битва прекратилась. Стихли звуки боя, словно угасающий в отдалении гром. Время замерло, как обычно бывает, когда в дело вступает мощная магия. Песок на барханах затрясся, поднялся ветер, закружились черные смерчи высотой до самого солнца, которое мгновенно погасло. В наступившей темноте раздался треск грозовых разрядов, зеленоватые молнии, подобно змеям завертелись, распуская во все стороны хаотично жалящие пасти. Смерчи заплясали бешеный хоровод вокруг сражающихся, с каждым кругом приближаясь к эпицентру схватки. Пораженные ударами беснующихся в центре сражения молний, големы и люди, не успевшие отступить к каравану, падали, сгорая в ярком зеленом пламени. Все произошло без единого звука. Спустя несколько мгновений на месте битвы осталось лишь огромное выжженное пятно, песок в радиусе пятнадцати локтей на долгие годы приобрел угольно-черный цвет. Тьма, словно сдернутая резким движением черная простыня, ушла. Снова запылало солнце, время сдвинулось с мертвой точки. Для наблюдателей с каравана прошло не более секунды, для мага - целая вечность головной боли.
   Обессиленный, Каин рухнул на песок. Спазмы кашля вновь сотрясли его грудь, отозвавшись резкой болью в легких. Мощная магия окончательно измотала его, выжав все соки, и вернула к жизни спящую в его теле лихорадку. Однако, рисковать, применяя что-либо менее эффективное не стоило - Каин мало встречался с боевыми машинами и поэтому решил сразу действовать наверняка. Отдышавшись, он нашел в себе силы вновь забраться на спину верблюда.
   В результате пятиминутной схватки сопровождающий отряд потерял одиннадцать человек убитыми, восемь получили тяжелые ранения - настолько тяжелые, что врач порекомендовал троим из них прекратить страдания, что было немедленно исполнено.
  -- Почему ты не применял свою чертову магию раньше! - прошипел начальник стражи, ойкнув, когда слуга прикоснулся влажной марлей к косому, обильно кровоточащему порезу на левом плече. - Мы могли сохранить людей!
  -- Нужно было дождаться, пока они соберутся в кучу. Мощей хватило бы только на один удар, это вам не шпагой-мухобойкой восьмерки выписывать, - устало ответил Каин, устраиваясь в кресле, - мне жаль твоих солдат, но если мы не поспешим, то больше я не смогу помочь, по крайней мере, в течение суток, пока не восстановлю силы. Надеюсь теперь вы поняли, с кем имеете дело? Промедление смерти подобно. В прямом смысле.
  -- Это уж точно. Металлические бестии покрошили бы всех в капусту, как пить дать, - он зло сплюнул. - Отправляемся, пока не прибыло подкрепление. Похороните всех и отправимся! Пора сматываться.
  -- Самые разумные слова из уст военного, - пробормотал Каин, но его никто не услышал.

Нейл Фор

   По мере отдаления от Прибрежного оазиса, а точнее, того, что осталось от деревни, местность менялась, приобретая характер сухой каменистой равнины с редкими зарослями хилых кустарников. Нейлу встретилось несколько бедных деревень, даже более запущенных чем Прибрежный оазис, вечная ему память. Хотя, возможно, именно бедность позволила им выжить, не обратив на себя внимание летучих отрядов Джавара. Через три дня безостановочного пути, на горизонте показалась высокая горная гряда, тянущаяся в стороны, насколько хватало глаз. Нейл решил предпринять рискованный шаг - пересечь Пики пешком, а не в обход, что значительно экономило время, которого и так уже не было. Внутренний голос, не раз выручавший шута из опасных переделок, подсказывал, что противник тоже приближается к заветной цели, чего никак нельзя было допустить. Эта игра в догонялки нравилась Нейлу все меньше и меньше.
   В последней деревушке ему удалось достать моток прочной тонкой бечевки и несколько клиньев - набор для лазанья по горам. Знак перехода пока выручал, открывая перед ним двери тайников и секретных амбаров, жители скрипели зубами, но отдавали все по сниженной цене - даже перед лицом угрозы вселенских масштабов альтруизм в жителях Южного континента почему-то не просыпался.
   Пастухи, занимавшиеся разведением коз в узких горных долинах, заросших высокой сочной травой, подсказали ему путь через перевал Оползней. Нейл запасся провизией на три дня, чтобы не слишком напрягаться с грузом и двинулся по пологому склону, оставив за спиной все поселения. Склоны становились круче, постепенно со всех сторон подступали отвесные скалы. Тропа становилась уже, теряясь в огромных осколках горной породы. Несколько раз Нейл едва не потерял козий след, но к счастью кучка помета у большого булыжника подсказала ему правильное направление. В небе появились птицы - знаменитые горные орлы с размахом крыльев до шести локтей. Они лениво кружили между острых вершин, планируя на потоках воздуха. По мере подъема температура падала, по расчетам Нейла он уже был в четверти мили над уровнем моря. Просторный охотничий костюм, слишком теплый в низинах, оказался на высоте как нельзя кстати. Несколько раз на отвесных кручах шут замечал грациозных винторогих козлов, местным жителям так и не удалось их приручить, хотя ходили слухи, что домашние виды пошли именно от них. Вечер в горах наступил неожиданно, длинные тени в ущельях наполнили глубокие пропасти мраком Нейл прилично устал, прыгая по камням и перебираясь через завалы, отнюдь не отождествляя себя с грациозным козлом. Иногда приходилось продираться в щели между сошедшимися скалами на волос шире человеческого тела. В такие минуты появлялось гнетущие чувство, что серые с тонкими коричневыми прожилками глыбы вот-вот завершат сближение, сплющив беспомощного шута в гигантских тисках. Когда совсем стемнело, Нейл вышел к широкой пропасти. На дне шумела неглубокая речка, грохот воды, преодолевающей каменные пороги, поднимался многократно усиленный эхом. Через пропасть вел узкий деревянный мостик, крепящийся к вбитым в скалу железным балкам прилично изъеденным коррозией, такими же ненадежными на вид ветхими канатами, толщиной в два пальца. Местами старые доски вываливались из общего ряда и болтались над бездной, что называется, на соплях. Длина моста, угрожающе скрипящего на холодном ветру, составляла не менее ста локтей. Нейл судорожно сглотнул, представив, как шатается это хлипкое инженерное сооружение под весом человека, одновременно припомнив неприятные симптомы морской болезни. Решив отложить переход на другую сторону до утра, когда видимость улучшится, он расположился в нише, образованной двумя продолговатыми выступами. Скальные образования хорошо защищали от ветра, и, завернувшись в плащ, Нейл заснул. Спалось ему неспокойно - холод и, временами, проникающие в убежище сквозняки мешали здоровому отдыху, заставляя ворочаться, что было опасно в такой близости от края глубокой пропасти. Проснулся он с первыми лучами, выглянувшими из-за зубчатых вершин, замерзший и злой. При свете ситуация с переправой оказалась еще более плачевной, Нейл даже пожалел, что не стал перебираться вечером в темноте - оказалось бы не так страшно. Мостом, похоже, не пользовались уже лет двести. Люди обычно в такую даль не забирались без надобности, а пресловутые козлы предпочитали естественные тропы. После долгих колебаний, Нейл все же решился ступить на мост, стараясь не смотреть вниз и держаться за канатные перила. Не смотреть вниз не получилось - глаза сами собой обратились в бездну под ногами. Далеко-далеко внизу - либо, Нейл ошибся в расчетах и поднялся намного выше, чем думал, либо река текла в расщелине, ниже уровня моря - неистово клокотала вода, зажатая в узкие гранитные стены. От воды поднимался густой туман, подобно облакам скрывавший большую часть происходящего на дне пропасти. Шут внезапно почувствовал тошноту и головокружение, чтобы удержаться на ватных от страха ногах ему пришлось зажмурить глаза и уцепиться в ограждение что есть силы. Медленно головокружение отступило и он сделал несколько осторожных шагов, все еще на ощупь. Мост заходил ходуном, с каждым шагом раскачиваясь все сильнее, высохшая конструкция протяжно заскрипела. В звуке, похожем на стон слышалась явная угроза. Сдерживая рвотные спазмы, Нейл пошел быстрее, переступая через провисшие доски и пробуя на прочность путь впереди. Дорога в сто шагов растянулась на пол часа, однако закончилась благополучно - к концу путешествия шут взмок, несмотря на ветер и холод. Едва ступив на твердую скалу он зашатался, отходя от болтания на головокружительной высоте, затем присел передохнуть. Одно радовало - возвращаться этим путем ему не придется. Выпив фляжку воды - никакого алкоголя в горах! - чтобы, окончательно подавить рвотные порывы, он поднялся и продолжил движение, стараясь не оглядываться.
   Через несколько часов карабканья по неуклонно подымающимся вверх скалам он очутился на площадке, размером в десять квадратных локтей, зажатой с трех сторон практически отвесными скалами. Здесь, как объясняли местные, заканчивалась дорога. Оставалось совсем немного - взобраться наверх, а затем спуститься - и ты в пустыне, в одном дне пешего хода до города Мертвых. Только взобраться... Нейл высыпал из мешка рекомендованное для этих целей оборудование - острые клинья, выкованные из стали хорошего качества, скорее всего родом из Альдена - такими пользуются гномы и крахисы для подземных работ, моток веревки, достаточный, чтобы повесится в случае неудачи, и молоток добротной работы для того, чтобы вышеописанные клинья вбивать. Нейл поднял глаза, оценивая высоту - не меньше двух сотен локтей, гладкой, как плешь толстяка Гальсуса, скалы, и в сомнении покачал головой. Однако, выбора не оставалось. Поплевав на руки и вспомнив отрочество - проведенное в лазаньи по Крокским горам, гораздо менее масштабным образованиям в Тресальском лесу, он попытался отрывистыми ударами молотка вогнать в камень первый клин. Безрезультатно - порода крошилась, откалывались мелкие пласты, но опора получалась крайне ненадежная. Проще, как оказалось, было выдолбить некоторое подобие ступенек, но это заняло бы лет десять. Плюнув на все, Нейл громко выругался, нецензурная брань заметалась в скалах умноженная и комично искаженная эхом, что несколько развеселило шута. С пятой или шестой попытки клин все же вошел достаточно, чтобы выдержать его вес. Начиналось самое трудное - стоя на одной ноге, опираясь на тонкий стальной цилиндрик длиной с ладонь, махать молотком и заколачивать следующий где-то на уровне плеч, каждую секунду рискуя сорваться. Прижимаясь щекой к холодному камню, Нейл балансировал на левой ступне, ощупывая правой поверхность скалы, пока не нашел невидимую снизу трещину, давшую временную опору. К счастью, при ближайшем рассмотрении скала оказалась не такой уж гладкой и дело хоть и не упростилось, но ушло из разряда невозможных. За три с половиной часа, когда солнце было еще высоко, ему удалось подняться на двадцать пять локтей, где обнаружилась ступенька, точнее очередная узкая площадка, отступающая от основной скалы на ширину, точно вместившую усталое тело Нейла. Он блаженно растянулся на спине, обратив глаза к голубому небосводу и уже не обращая внимания, на то, что всего в нескольких дюймах неосторожного движения в сторону его ждала смерть. Дабы избежать падения он закрепил веревку прочным узлом к поясу, другой конец, пропустив в специальное отверстие в клине, намертво вбитом в породу - как доставать нижние, когда закончится запас Нейл представить себе не мог - серьезный недосмотр, но спускаться уже не было сил, зато его последователям оставалась своеобразная лестница к вершине.
   Шуту даже удалось задремать - сказывалось утомление и беспокойная ночь, но отдых его получился кратким - хлопанье огромных крыльев вырвало шута из нежных объятий Морфея. Стараясь не делать резких движений, он поднял голову и ужаснулся - прямо на него с бешеной скоростью пикировал горный орел поистине гигантских размеров - когти его вполне могли крепко схватить мужчину крупных габаритов и утянуть под облака, клюв без проблем продырявил бы череп, защищенный стандартным шлемом. Нейл не был крупным и шлема не носил, от смертельного удара его спасла ловкость - не отдавая отчета в опасности своих действий, прыгнул вниз, зацепившись за край площадки пальцами. Веревка и тренированные руки позволили ему не сорваться вниз, а орел, промахнувшись, треснулся лбом о камень. Шут злорадно улыбнулся, одновременно судорожно тыкая ботинками в поисках вбитого ранее клина. Грозная птица, очевидно разозленная вторжением на частную территорию, решила накормить Нейлом птенцов - сил, чтобы поднять его на высоту гнезда у нее вполне хватало. Развернувшись, орел собрался сделать очередной заход. Второй раз уже с учетом совершенных ошибок. Вечно уворачиваться невозможно, нужно было искать выход из создавшейся опасной ситуации. Орлу, как неразумной твари, бесполезно объяснять о великой миссии, возложенной на Нейла. Для него (нее) сейчас намного важнее прокормить пищащих подростков, которые еще только учатся летать. Нейл Фор лихорадочно соображал, в поисках решения, осматривая скалу в поисках укрытия - и нашел его - за площадкой, на которой он только что так безмятежно дремал обнаружился пролом в скале, больше похожий на крысиную нору, только больших размеров, невидимый снизу, достаточный, чтобы протиснуться человеку габаритов Нейла. Мощным рывком он подтянулся, бросив тело на площадку - страх действительно прибавляет сил, проверено - и, выдохнув весь воздух, принялся протискиваться в нору, причем ноги его в этот момент болтались над пропастью. Все таки профессия акробата и комедианта не позволила шуту растолстеть и он проник в лаз без особых проблем, точно угорь, поцарапав спину и колени. Очень вовремя - в дыре уже клацал орлиный клюв, а взгляд его не сулил ничего хорошего. Поняв, что пища из узкого пролома не денется никуда, птица решила проявить терпение и подождать.
  -- Я понимаю, охота сегодня не удалась, но поверь - я несъедобен, даже отравлен жизнью! - крикнул шут. - Поищи себе козла пожирнее!
  -- Клок?.. Клок-Клок! - уверенно ответил орел, высказывая явно противоположное мнение.
   Нейл опять нецензурно выругался, припомнив тупую птицу и всех ее родственников. Ему совсем не улыбалось проторчать в неудобном положении в тесном каменном мешке до тех пор, пока орел не проголодается настолько, чтобы отправится за добычей в другое место. Пошарив впереди руками, он обнаружил, что лаз не такой короткий, как казалось снаружи, причем на ощупь стенки были слишком гладкими, возможно искусственного происхождения. Так как выбор представлялся не таким широким, как хотелось бы, Нейл пополз в темноту.
   Лаз вывел его в просторную пещеру, вырубленную в самом сердце скалы. Свет проникал внутрь из нескольких подобных отверстий, расположенных хаотично, словно дырки в альдеснком сыре. На гладком полу виднелась груда какого-то тряпья, высотой в два человеческих роста. Нейл обратил внимание на странный отблеск от поверхности неопределенной кучи.
   Не может быть! Сначала шут не поверил своим глазам, но последние события несколько притупили его способность удивляться - в ГринХейле происходят необычные дела, так что, если задуматься, появление в этой глуши дракона - самого настоящего, со сверкающей, хоть и немного помутневшей от времени чешуей, плотными кожистыми крыльями, сложенными за спиной, мощными лапами, подобранными под брюхо - опасные когти втянуты в специальные подушечки над пальцами, хвост с острым роговым наростом на конце, голова на длинной шее с ужасной клыкастой пастью. В данный момент брюхо животного мерно вздымалось, скорее всего, монстр решил вздремнуть. Вообще если верить легендам, драконы были разумными существами и уважали своего Создателя, что позволяло надеяться на конструктивный диалог. Этот экземпляр выглядел несколько запущенным, сквозь плотную непробиваемую для обычного оружия шкуру проступали кости. От левой задней ноги к скале тянулась толстенная стальная цепь, надежно державшая дракона на привязи. Нейл безбоязненно постучал кулаком по шумно сопящему носу, стараясь не пораниться об острые чешуйки.
  -- Кто здесь? - громовой голос прозвучал несколько испуганно и глухо в замкнутом пространстве. - Что вы тут делаете?
  -- Хотелось бы то же самое спросить у вас, уважаемый монстр, - миролюбиво ответил Нейл.
  -- А-а, мелкий человечишка, - разочарованно просипел дракон и снова закрыл огромные, величиной с голову Нейла глаза, - я думал, он пришлет кого-нибудь посерьезнее. Никакой магии, блин. Пожалуй, еще посплю...
  -- Эй, подожди-ка! Я Посланник Хранителя!
  -- Ну и что? Что, значит, я теперь должен прыгать на задних лапах от счастья? Еще чего... Не пищи мелюзга и не мешай великому дракону Цвейтеру смотреть цветные сны о безоблачном небе - вам, людишкам, этого не дано.
  -- Цвейтер? Где-то я слышал...
   Дракон лениво поковырялся передней лапой в зубах, зевнул, окатив Нейла смрадным горячим дыханием, затем произнес:
  -- Ладно, чувствую поспать сегодня не дадут, да и надоело уже за три-то тысячи годков - рискую сбить биологические часы, так что, давай поболтаем человек. Какое-никакое развлечение... Короче, я тот самый великий и ужасный Цвейтер - ну ты знаешь...
  -- Боюсь, не могу точно припомнить. Слышал где-то это имя и все.
  -- И все? - в громоподобном голосе появились нотки разочарования. - А три тысячи лет назад население обоих континентов дрожало, при одном только его упоминании, мной пугали детей всех рас, эльфийские снайперы, эти тупоголовые уроды пытались даже убить меня пару раз. Ха. Знаешь, куда я засовывал им их же острые стрелы с зазубринами?
  -- Представляю.
  -- Да, все это было давно, я был молод и склонен к излишнему применению силы - благо в ту пору чего-чего, а ее у меня было через край - народ толпами таскал мне коров и девственниц. Коровы еще ладно, только девственницы то зачем, я же не извращенец какой - моя прекрасная острозубая Клиана, мир ее праху, единственная любовь, а девственницы - их на один зуб, так, на закуску. Продолжалось так лет триста-четыреста, золотые были времена, потом внезапно девственницы кончились, да и коровы тоже, пришлось мне самому себе пропитание искать. Натворил таких жутких злодеяний, настолько мерзопакостных, что сам вспомнить не могу - кровь в жилах стынет.
  -- Насколько я знаю, - усмехнулся Нейл, которого история дракона слегка позабавила, - все рептилии, даже летающие - хладнокровные.
  -- Не надо цепляться к словам, человек, посочувствовал бы лучше. Короче, обиделся на меня ваш род и стуканул Хранителю, ровно три тысячи лет назад, он только-только заступил на свою должность и хотел показать боссу, что присматривает за порядком. В общем, упек меня в эту темницу, подлец, закрыл со всех сторон, перевоспитывайся, мол. Хорошо хоть дырок в стенах понаделал, а то б задохнулся к чертовой матери. Я периодически в спячку залегаю - зимой, а иначе с голоду бы сдох - легко, думаешь три тысячи лет без жратвы? Исхудал, ослаб... А что, пришло время ему в отставку, вот и вспомнил обо мне горемычном, прислал-таки гонца проведать? Или это новый уже?
  -- Понятия не имею, - честно признался Нейл - для него приближающаяся смена Хранителя оказалась новостью, - я случайно сюда попал, проездом. Вообще, я мир спасаю.
  -- А-а, - разочарованно протянул дракон, - лучше ты меня спаси. Исправился я, раскаиваюсь за содеянное, не помню, правда, за что, но искренне. Честно-честно! К тому же, так поступать не гуманно - морить голодом благородное существо, выручи, а я в долгу не останусь!
  -- А как же былая слава? Уверен, только вылетишь отсюда - потянет на старое. Не верю я в раскаяние, сам был опасным рецидивистом.
  -- Ну а теперь?
  -- Исправился, хоть и раскаиваться не за что. Нашел, понимаешь, другое призвание в жизни.
  -- Вот-вот, я о том же. Ранее мое существование было лишено смысла, сейчас же, глубоко и философски все обдумав - уж времени то была уйма, я решил заняться дипломатической работой - создам независимое королевство драконов, будем мирно и выгодно сотрудничать со всеми, даже с погаными ушастиками-эльфами, глаза б мои их не видели.
  -- Отличная идея, только вот мало твоих сородичей осталось в славном мире ГринХейла - вымерли. Некоторые даже от естественных причин. Может, где на островах еще водятся, хотя маловероятно.
  -- Да? Плохие новости, плохие. Ну, тогда стану одиноким драконом мыслителем, поселюсь на архипелаге, заставлю местных себе поклоняться - в смысле установлю справедливое руководство. Слушай, человек, не томи, а? Обещаю тысячу лет не есть мяса. После курса вынужденного лечебного голодания мой организм очистился от накопившихся шлаков, и теперь вегетарианство для меня не представляется таким уж невозможным...
   Нейл посмотрел на исхудавшего дракона, усомнившись в его обещаниях. В любом случае, сильно разбойничать ему никто уже не позволит - времена не те, а маги из Эфира будут рады встрече с пропавшим видом...
  -- Уговорил, перепончатый. Только два условия. Первое - спустишь меня с горы - устал я карабкаться по эти отвесным скалам, окажешь неоценимую услугу Хранителю, тебе зачтется. Затем слетай в Эфир и слегка потряси университет на летающем острове, только не увлекайся и не ешь никого. Как набалуешься, лети на острова и тихо-мирно доживай свое. Вот так. Договорились?
  -- Железно, млекопитающий! Какой разговор, устроим этим подонкам из университета реальную встряску, вспомнят меня, гады и от тебя, Посланник, тоже приветик организуем!
  -- Нет, от меня не надо - пускай все будет инкогнито. Давай посмотрим, где у тебя замок.
   Дракон поднял массивную ляжку, ниже которой обнаружился массивный браслет с пудовым навесным замком. Такие Нейл открывал в пятилетнем возрасте с закрытыми глазами.
  -- Я бы сам открыл, да не удобно - лапы велики. А цепь порвать - не развернешься... - виновато гундосил монстр, пока шут возился с замком. - Ну, скоро там?
  -- Вот собственно и все!
   Дракон подпрыгнул от радости, разминая затекшую за три тысячи лет конечность.
  -- Выход на ту сторону, - указал он в темноту, - садись мне на шею, мигом доставлю в пустыню первым классом!
   Нейл взобрался на шею Цвейтеру, устроившись на жесткой броне. Хотелось надеяться, что полет предстоит недолгий. Дракон расправил кожистые крылья, разогнав застоявшийся в пещере воздух. Крылья оказались намного больше, чем в сложенном виде - монстру с трудом удавалось не цепляться за стены. Цвейтер немного размялся и разбежался к выходу - крылья опять пришлось сложить.
  -- Послушай, а ты не разучился летать за три тысячи лет? - спросил Нейл.
  -- Да нет, это как велосипед - один раз научился так на всю жизнь! - проорал дракон на бегу.
   В конце туннеля с низким потолком - Нейл прижался к шершавой шкуре, чтобы не стукнуться головой о свисающие со свода сталактиты, наконец, появилось светлое пятно.
  -- Как что? Вело?..
  -- Не помню точно, есть такое выражение. А теперь не отвлекай
   В лицо Нейлу ударил порыв свежего горного ветра, разогнавшись, Цвейтер камнем полетел вниз. Когда до земли оставалось не так далеко, он расправил огромные крылья, поймав поток восходящего теплого воздуха. Шут замер, пораженный открывшейся взору красотой - он никогда до этого не летал. Боязнь разбиться ушла, когда дракон полетел увереннее. Разучиться летать существу небесной стихии, действительно было бы не простительно. Забыв обо всем - даже о боли в седалище от грубой чешуи, Нейл восхищенно всматривался в проносящиеся далеко внизу горные пики, покрытые ослепительно белым снегом. Солнце как раз собралось прятаться за горизонт, мир порозовел, приготовившись к ночи - так уж заведено Создателем и всех существующий порядок вещей устраивал. Стаи грозных горных орлов казались просто мухами по сравнению с величественным драконом, вырвавшемся на свободу. Постепенно горы уступали место желто-серым холмам за которыми виднелись сухие волны барханов.
  -- Куда теперь? - громоподобный голос Цвейтера заглушал рев ветра.
  -- В пустыню! - закричал Нейл и добавил, не в силах сдержать чувств. - Я вам завидую даже, перепончатые! Такая красота недоступна нам, сухопутным!
  -- А ты мне нравишься, - ответил дракон, - немногим удавалось полетать на моей спине и остаться в живых. Уважаю - Хранитель выбрал правильного Посланика, передавай привет при встрече! Так куда в пустыню?
  -- К городу мертвых.
  -- К Аль Киару? Был раньше в сердце песков цветущий городишко с таким названием, потом его бурей засыпало. Я, кстати, тут совершенно не причем.
  -- Да, похоже, мы говорим об одном месте!
  -- К самому городу я тебя не довезу - над ним с тех пор негативная энергия концентрируется - прикинь, десять тысяч человек заживо пылью накрыло. Так что я там летать не могу - голова болит. Приземлю тебя где-нибудь на ближней границе.
  -- Пойдет! Только давай быстрее - красоты - красотами, а чтоб не замерзнуть на такой высоте нужно иметь шкуру потолще!
   Цвейтер засмеялся особым, свойственным только драконам смехом и ускорил полет. Глаза его, невидимые Нейлу пылали восторгом - еще бы - впервые за три тысячи лет он чувствовал себя счастливым. И совершенно свободным.
  

Переход

I

   Каин проснулся от толчка в плечо. Он пришел в себя мгновенно, осознавая - что-то произошло. Загораживая солнце, над лежащим на походном одеяле магом склонился человек. Он все время улыбался странной хищной улыбкой. Каин рывком поднялся, схватив посох и приняв оборонительную позицию.
  -- Не стоит так нервничать, коллега! - Джавар засмеялся подняв вверх руки и пытаясь придать своей зловещей улыбке мирное выражение. - Если бы я хотел убить тебя, сделал бы это во сне - принципы вашей морали и показушного благородства мне чужды. Я - практичный волшебник.
  -- Что... Что случилось с караваном? - спросил Каин, заметив в отдалении несколько десятков големов в режиме ожидания - их красные глаза загорались и гасли с интервалом в несколько секунд.
  -- Разве тебя это так волнует?
  -- Да.
  -- Мертвы. Не вижу смысла отпираться - ведь я теперь король.
  -- Поздравляю. Король - убийца. Не очень лестное прозвище, которое тебе дадут рано или поздно.
  -- Победителей, как известно, не судят. Предлагаю сконцентрировать внимание на более насущных вопросах. Например, о твоей дальнейшей судьбе.
   Каин недобро усмехнулся, в его серых глазах проскользнула зеленая искра магической силы, а пальцы правой руки крепче вцепились в посох, отозвавшийся на призыв незаметной вибрацией. Джавар сложил руки на груди и внимательно смотрел на Каина, словно пытаясь разглядеть в нем скрытое напряжение. Сам же новоявленный король пустыни выглядел совершенно спокойным.
  -- Неужели вы думаете, что сможете меня удержать?
  -- Думаю, сможем, - ехидная улыбка Джавара действовала Каину на нервы, мешая сосредоточиться - возможно он действовал так намеренно, выводя его из равновесия. - Ты измотан и болен, а после вчерашнего заклинания - признаюсь, кстати, я впечатлен - еще не отошел. Если проявить настойчивость и терпение - а терпения мне не занимать, мы сможем измотать тебя окончательно, и, если повезет, убить. Но это крайний вариант, нежелательный ни для меня, ни для тебя, чародей.
  -- Есть другие предложения?
   Джавар почесал изящным ухоженным ногтем ямочку на подбородке. Лицо его приобрело задумчивое, даже несколько мечтательное выражение.
  -- Есть у меня предложение - самый лучший компромиссный вариант. Я знаю, что ты ищешь.. В свое время я тоже искал Книгу, и даже нашел ее в городе мертвых, но она окружена хитроумными заклятьями, и я не знаю, как их обойти. Помоги мне - и я отпущу тебя, даже разрешу скопировать ее.
  -- Заманчиво. - Каин вспомнил, о лежащем у него в сумке пергаменте с описанием магической системы, охраняющей Книгу - очевидно, Джавар не подозревал, кто и когда спрятал Трактат в пустыне, иначе помощь второго мага ему бы не понадобилась. - Только дело вот в чем - важна не только информация, хранящаяся в Книге, важна она сама как часть целого - пусть копия останется у тебя, а я заберу оригинал.
  -- Будем торговаться? Ну что ж, предлагаю для начала достать предмет спора, а затем просто решить, кому достанется оригинал в честном поединке.
  -- А я могу рассчитывать на честность состязания? Где гарантии?
  -- Даю слово. Я, может быть и злодей, но слово держу. Вот, например, пообещал сто лет назад всей пустыней завладеть - сдержал же обещание...
  -- Другого, я, собственно, и не ожидал, - вздохнул Каин, - договорились. Показывай дорогу.
  -- Отлично, я как раз знаю короткий путь. Самый короткий.
  
   Они бежали по пескам, перебираясь с дюны на дюну вот уже в течение десяти часов без остановки. Големы несли паланкины с Джаваром и Каином, что значительно упрощало путешествие. Начинало темнеть, ночи по обыкновению ясные и звездные были еще и очень холодными. Каин и не заметил, как отряд вошел в пределы занесенного песком по самые крыши города, лишь несколько шпилей самых высоких зданий, указывали, что где-то глубоко покоится великая столица Аль Киар. Еще маг почувствовал тяжелую, гнетущую ауру тысяч душ, не сумевших соединиться с вселенским энергетическим потоком и создававших в этом регионе серьезный дисбаланс. Беспокойных призраков действительно оказалось очень много - полупрозрачные агрессивные субстанции, принимающие любую форму держали в страхе проходящих поблизости случайные караваны. Защищенные магией Каин и Джавар могли расслабиться в относительной безопасности - пока разъяренные души не могли пробиться и присосаться к их жизненной энергии. Особенно тяжело в таких условиях управлять големами, функционирующими только благодаря направленной магии, но пока Джавар справлялся, не выказывая беспокойства. У каждого волшебника должны быть свои секреты мастерства.
   В самом центре города виднелась верхушка треугольной пирамиды облицованной мрамором такого качества, что прошедшие тысячелетия и гонимый бурями песок не оставили на ней ни единой царапины. Пирамида была почти очищена от песка, по виду совсем недавно. Внутрь вел треугольный проем, темневший в ступенчатом основании, украшенном древними барельефами потрясающей красоты. Каин, как большой ценитель древностей не мог не отметить мастерства резчиков по камню, создавших персонажей с барельефов - все народности и расы ГринХейла правдоподобными, почти живыми. Джавару же из-за специфики воспитания на историческую ценность Храма Творения было откровенно наплевать.
  -- Приехали, - сказал он. - Мне не терпится начать, темнота в этом деле не помеха.
  -- Да как раз луна полная - местные обитатели сейчас особенно сильны.
  -- Вы боитесь этих жалких созданий - сгустков аморфной энергии? Странно для такого профессионала.
  -- Они отвлекают и мешают концентрации - у нас разный подход к методам магического достижения одних и тех же целей, мой более рациональный.
  -- Могу поспорить!
  -- Не самое лучшее время. Сначала вытащим Книгу, потом все само выяснится.
   Джавар согласно кивнул. Сопровождаемые двумя големами они спустились ко входу, спугнув по пути пару голодных привидений, подобных осеннему туману, принявших облик прекрасных дев с горящими от страсти глазами. Пока магическую силу на освещение пути тратил только Джавар, Каин же готовился к сложному процессу снятия защитных заклятий, которые от прошедших столетий только набрали силу. Профессиональная работа достойная самой высокой оценки. Маг буквально ощущал жжение, исходящее от спрятанного под балахоном уголка гранитного переплета - значит он уже совсем близко. Треугольный проход вел в высокий сводчатый коридор, конец которого терялся во тьме. Джавар шел уверенно, словно не раз бывал здесь раньше. Почему три угла? Крайне необычно для Каина, привыкшего к четырем измерениям. Возможно, Создатель хотел вложить в сооружение особый смысл или руководствовался лишь ему одному известными правилами. Очень интересно, нужно взять на заметку. Чем ближе Каин встречался с материальными следами Творца, тем больше усматривалась в них тройственная симметрия, маловероятно, что это было просто случайностью или вызывалось исключительной, маниакальной привязанностью Создателя к этому числу. Три тома трактата, треугольные пирамиды, три тысячи лет - срок действия заклинания, удерживающего Хранителя на его посту, даже в количестве миров - тринадцати присутствовал недвусмысленный намек на нечетность порядка мироздания. Каин находил все эти обстоятельства чрезвычайно любопытными, и, вполне возможно, важными для своих будущих исследований в сложном деле миростроительства.
   Пол центрального зала был выложен черной и белой плиткой в шахматном порядке, начищенный до блеска мрамор уподобился огромному треугольному зеркалу, без искажений отражавшему только одну вещь в пустом пространстве - толстую серую книгу, ярко освещенную, выделяющуюся из окружающего мрака. Определить направление, откуда падал свет было невозможно. Возьми меня - если сможешь, Каин сразу почувствовал негласный призыв исходящий от медленно вращающейся в магических лучах Книги. Вокруг явно читалось присутствие охранного волшебства - тонкие синие нити опоясывали гранитный переплет защитной сферой, в радиусе десяти локтей от него под полом пролегали мощные энергетические преграды, предупреждающе полыхнувшие голубым сиянием в магическом взгляде Каина. Вообще, вся энергия, подчиненная охраняющим Книгу заклятьям была синей - почерк автора - в процессе концентрации мозг волшебника придает энергетическому заряду наиболее приятный для восприятия цвет, чтобы легче выделять его из нейтрального вселенского потока. Каин, например, предпочитал работать с оттенками зеленого, никогда, в общем, не задумываясь, почему.
  -- Я смог подобраться к ней на пять локтей - временно выключил внешнюю грань защиты, но дальше не прошел - слишком плотное поле, - тихо сказал Джавар, с лица которого, наконец, сошла ехидная ухмылка. - Семьдесят лет из ста оказались потраченными впустую...
  -- Нужно учиться работать с людьми, - теперь пришел черед Каина скалить зубы из под капюшона, - у меня есть бумажка, значительно упрощающая дело.
   Он извлек из кошеля свернутый лист пергамента с нейтрализующими заклятиями Фираэля ЭльХиора. Вглядываясь в сплетение знаков, он сел в позу лотоса за последним барьером, обратив разум к Книге. Зеленый след пущенной вперед мысли замер в воздухе, отметив места наиболее опасных участков защиты. Повинуясь его ментальным приказам, преграды падали одна за другой, согласно списка, начертанного на пергаменте. Лишившись поддерживающего заклинания, толстый фолиант шлепнулся на пол с высоты человеческого роста. Просто, как все гениальное.
   Джавар рванулся к цели, шпоры его сапог издавали жуткий скрежет, высекая из мрамора искры. Но Каин оказался быстрее - иначе и не могло получиться - время для него шло гораздо медленнее, чем для царя пустыни. Он успел даже нежно провести дрожащей ладонью по гладкому переплету и ощутить почти живое биение каменного уголка в тряпке под одеждой, стремящегося воссоединиться с Книгой.
   Глаза Джавара налились яростью, красное магическое излучение потянулось от него в направлении Каина. Слишком медленно. Обладание Книгой наполнило мага новой силой, мысли приобрели кристальную ясность. Он засмеялся. Ударная волна его смеха сбила Джавара с ног и протащила несколько локтей по полу, но он увернулся, поднялся и закричал, брызжа слюной:
  -- Ты обманул меня, ублюдок! Как же состязание!?
  -- Мне кажется, ты его уже проиграл.
  -- Черт побери, мы так не договаривались! Трактат мой!
  -- Зачем он тебе? Твоя черная душа не способна на созидание, посмотри в зеркало на свою ауру. К тому же, я не договариваюсь с преступниками. Прощай!
   Каин шагнул в СтоунКросс - следующий мир Ожерелья. Дикий крик Джавара затих где-то вдалеке. Зеленая молния ударила с того места, где только что стояла мрачноватая фигура в синем мешковатом балахоне, прямо вершину пирамиды, снизу вверх. Масштабное сооружение застонало, из огромных трещин побежали ручейки пыли, грохот подобный звуку приближающегося шторма наполнил помещение. Гранитные плиты затряслись, раздираемые внутренним напряжением в мелкую крошку. Торжественно Храм творения осел, взметнув видимый за несколько миль смерч песка и желтой пыли, казавшейся черной в ночи. Неприкаянные души завыли на луну, словно провожая Джавара и его воинство в последний путь, в финале которого он обязательно к ним присоединится. Ему суждено стать Королем Призраков, приговоренным вечно блуждать по занесенным песком улицам АльКиара, посылая проклятия Каину. Нужно только немного подождать, чтобы увидеть, как его сознание еще хранящее тепло мертвого тела, прозрачное, словно угасающее пламя, поднимается из праха великого храма. Но это уже другая история, не стоящая затраченного на ее рассказ времени.

II

   Шут провожал взглядом улетающего дракона, пока он не превратился в едва различимую точку на утреннем небе. Ночной полет запомнился Нейлу ледяным ветром, бьющим в лицо, мелкими обрывками снов и болью в седалище. Прихрамывая он пошел к виднеющимся неподалеку шпилям, когда-то высоких башен, сейчас же просто колючкам, торчащим из ровного, как каток песчаного поля. Подойдя ближе он понял, что опоздал. Бушевавший на этом месте ураган разметал пыль, принес несколько дохлых рыб и охапки водорослей с далекого моря. Все связанное с водой нелепо смотрелось в сухом климате пустыни и сейчас стремительно иссушалось палящими лучами светила до однородной массы. Храм Творения отмеченный на карте ушел глубоко под землю - на случайность не похоже. Его сделали! Нейл нервно сжимал и разжимал кулаки тупо уставившись в зияющий на теле пустыни провал, дно которого терялось в осыпающейся с краев пыли. Его, известного пройдоху и хитреца Альденского королевства опередил какой-то чокнутый волшебник из другого мира. А ведь победа была так близко... Вот наука - нельзя расслабляться и тем более недооценивать противника. Нейл отнесся к проблеме слишком легко, возможно просто не осознавая, с чем имеет дело. Поделом! Шут зло сплюнул, капля влаги мгновенно всосалась в песок. Один ноль в пользу магии, хитрость проигрывает, но до конца матча еще далеко. Да, я не оправдал оказанного доверия, но это еще не повод... Что у нас дальше по списку? Темный мир под названием СтоунКросс - еще одна милая шалость Создателя, о которой Нейл не знал ничего, кроме названия. Но мы смеемся над трудностями, особенно перед лицом таких неприятностей! Его наполнял азарт погони, подогреваемый злостью первого поражения. Замок в курортной зоне отдалялся все дальше во времени и пространстве. Что может подстерегать с той стороны? Нейл восстановил в памяти инструкции по использованию знака перехода - ничего сложного - поднять к небу ладонь и внимательно посмотреть на отливающий серебром значок, похожий на дорогую татуировку, призывая мысленно образ Ожерелья и представляя мир, в который хочешь отправиться. Странная дрожь занялась вокруг, песок завибрировал, словно почувствовал приближение волны мощного землетрясения. Серебро на его ладони ослепительно сверкнуло, знак распался на миллионы микроскопических льдинок - холодных и острых, заплясавших над ладонью складывая трехмерное изображение знака перехода. Это было завораживающее зрелище, притягивающее взгляд. Нейл почувствовал, что сильный ветер подхватывает его невесомое тело - жалкую пылинку в масштабах Вселенной и пытается унести прочь в леденящую пустоту. Восстановив равновесие он сделал шаг не отрывая глаз от искрящегося знака словно факелом указывавшего путь во мраке. Шаг, еще один - только вперед...
   Конец первой части.
   27 мая 2002 года, 00.25 ночи, полтора часа после отбоя.

Часть II Высшие цели

Intro II

I

   Непродолжительная, но яростная весенняя метель успокоилась, принесенный ей с горных вершин снег быстро таял на каменистом пятаке между двумя отвесными скалами. То, что издалека напоминало беспорядочно разбросанные валуны при ближайшем рассмотрении оказалось человеческими телами - мертвыми, разумеется. Черные как смоль взъерошенные вороны уже успели присмотреть себе завтрак по вкусу и сосредоточенно клевали остывшую плоть, временами поднимая к небу тяжелые клювы, чтобы огласить ущелье довольным карканьем.
   Герцог Таркейл поплотнее запахнул воротник шерстяного военного плаща, чтобы горные сквозняки не вызвали очередное обострение хронического бронхита. Безрадостная картина открывалась его голубым как летнее небо глазам, внимательно изучающим поле боя из щели в начищенном до блеска шлеме. Огромный - почти пяти локтей роста, он казался настоящим великаном в полном обмундировании - полированных доспехах, крепких сапогах на толстой подошве с набойками и бронированных перчатках делавших его кулаки еще более грозными. За спиной герцога в тертых от частого употребления ножнах, покоился широкий двуручный меч. Покоился со вчерашнего дня и неизвестно, долго ли разящей стали пребывать в таком неестественном состоянии. Одна из черных птиц - трупоедов имела неосторожность пробежать слишком близко, за что тут же поплатилась - получив пинок пудовым сапогом ворон покатился по снегу, протяжно крича и сыпля на снег черными перьями.
  -- Это вчерашний разведывательный отряд? - голос Таркейла, несмотря на мрачность ситуации, звучал ровно - генералам не пристало демонстрировать эмоции.
  -- Так точно, господин. Все двадцать здесь, - лейтенант Виндсер, еще молодой, но уже успевший хорошо зарекомендовать себя в этой войне в данный момент являлся одним из лучших помощников Таркейла. - Дикари как обычно отрубили всем головы и забрали с собой, как трофей очевидно. По крайней мере они погибли в бою...
   Герцог топнул ногой, жалея, что рядом нет ни одной вороны. По крайней мере, они погибли в бою... Ярость, так тщательно скрываемая уже несколько недель, постепенно выходила наружу. Ярость от осознания собственного бессилия. Чертова война продолжается уже почти целый год и конца пока не видно. Целый год в этом ущелье... Единственный путь, ведущий в страну варваров, оказался совершенно непроходимым - всего одного отряда лучников хватало, чтобы в любое время без проблем удерживать проход от грозной королевской армии. Дикари прекрасно с этим справлялись, а герцог терял людей в поисках лазейки, в существовании которой уже начинал сомневаться.
  -- Соберите тела и похороните, - скомандовал Таркейл. - Пусть готовится еще один разведывательный отряд, через неделю пойдут вдоль северного склона.
  -- Да, сир, но...
   Таркейл посмотрел на лейтенанта так, что молодой офицер внезапно почувствовал неприятную дрожь в коленях. О тяжести генеральского взгляда, как впрочем, и о тяжести кулака ходили легенды.
  -- У вас есть какие-то вопросы, офицер?
  -- Никак нет, господин генерал, я всего лишь хотел сказать что... - Виндсер прекрасно знал, любое неосторожное слово может негативно отразиться на его военной карьере, но с другой стороны, ведь никакая карьера не стоит жизни. - Я хотел сказать, что солдаты недовольны. Мы потеряли тридцать человек всего за два дня, плюс еще разведывательный отряд, и не продвинулись ни на дюйм... Последние новости еще сильнее подорвут моральный дух войск. Никто не хочет идти в разведку - многие офицеры, в том числе и я, считают затею самоубийственной.
  -- Вы прекрасно знаете, зачем мы здесь, лейтенант. Вы такой же солдат, как и я, исполняющий приказы. Победа - вот все, что нужно для поднятия боевого духа войск. Но никакая победа не дается без жертв. И мы будем стоять здесь еще столько, сколько потребуется... И отступим, если король прикажет.
  -- Да, сир, но его Высочество не присылал гонцов уже несколько месяцев - ходят слухи, что свирепствующий в стране мор загнал его в столичный замок...
  -- Я не верю слухам. Разговор окончен, лейтенант. Распорядитесь о выдаче двух бочек вина из неприкосновенного запаса и начинайте готовить отряд. Через неделю граница Серых земель должна быть пройдена и неважно, какой ценой - это приказ. Да, еще - в этот раз отряд должен вернуться, поэтому поведете его вы лично, Виндсер. Выполняйте.
   По лицу молодого лейтенанта разлилась смертельная бледность.

II

   Клавдий поднял голову от пожелтевших страниц. Глаза его, красные от усталости, выглядели весьма зловеще в тусклом пляшущем пламени свечи. Шея старшего придворного мага затекла от неудобного положения и теперь он с наслаждением вертел головой, слушая как хрустят позвонки. Еще немного... Нужно сделать небольшой перерыв, иначе от такого объема информации можно и умом тронуться, решил он, поднимаясь с жесткого деревянного кресла, вспоминая, что не вставал вот уже целые сутки. Нужно долить масла в лампу и распорядиться о горячей ванне с травами...
   Стук в дверь нарушил смиренную тишину, заставив мага вздрогнуть и поежиться.
  -- Завтрак, милорд, - раздался визгливый голос старой служанки.
   Черт, такие резкие звуки от старухи, из которой уже труха сыплется, отобьют любую охоту поесть... Когда же король наконец расщедрится на нормальную прислугу.
  -- Позже, позже, - раздраженно крикнул он, сжимая кулаки.
  -- Смею напомнить, что господин ничего не ел уже три дня...
  -- Не смеете! - Клавдий, почувствовал, что уже готов взорваться, но сложные заклинания, изученные накануне, требовали полной концентрации. - Убирайтесь!
  -- Я пожалуюсь куда следует, - обиженно пробормотала служанка и отправилась восвояси.
   Слава Создателю...
   Клавдий сделал несколько шагов по тесной комнатушке, служившей ему спальней и рабочим кабинетом, спотыкаясь о сваленные в огромные кучи древние фолианты. Ему было всего двадцать пять лет, но ревматизм от сквозняков и долгого сидения над книгами уже давал о себе знать, пожалуй, даже слишком часто. К тому же, что-то творится со зрением... Приходится всегда чем-то жертвовать для достижения высших целей. Кто-то из мудрых говорил про яичницу и целостность яйца, так вот - он был совершенно прав. Маг подошел к окну, распахнул разбухшие от весенней сырости ставни и вдохнул прохладный воздух - свежий, особенно в сравнении с затхлой атмосферой его жилища. Ночь, уже достаточно теплая, почти по настоящему апрельская, медленно отступала. На улице почти рассвело, вновь пошел дождь со снегом. Еще немного - тридцать страниц и можно готовить ритуал.
  
  

Глава 1

Нейл Фор

   Переход закончился быстро, шут даже не успел испугаться. Ледяной ветер с мелкими колючими снежинками, искрящимися в потоке синего света, внезапно прекратился, уступив место прохладному, влажному воздуху другого мира. Прорвавшись через завесу мохнатых сероватых облаков, Нейл оказался лицом к лицу с черной поверхностью озера или болота, лежащего мертвым зеркалом под мутным небом межсезонья. С шумным всплеском шут вошел в воду, попытавшись сгруппироваться за несколько мгновений, отпущенных для подготовки и акклиматизации. Болото оказалось неглубоким - всего по пояс, но трясина из жиденького ила на дне принялась уверенно засасывать его ботинки. Нейл выругался и постарался успокоиться. Как известно, чем сильнее трепыхаешься, тем быстрее трясина возьмет над тобой верх, то бишь низ. Без резких движений, он стянул с плеча Свист в ножнах и попытался упереться им в замеченную на расстоянии вытянутой руки замшелую кочку. Процесс доставания себя из болота, вода в котором оказалась ледяной, занял около четверти часа, по истечении этого времени шут устроился на клочке выпирающей из воды земли и позволил себе перевести дух.
   Болото, в которое его забросила безжалостная судьба, оказалось не очень большим, со всех сторон его обступал голый лес. Черные ветви деревьев заплетались между собой в замысловатые узлы, заставляя взгляд блуждать в природном хаосе. Серый утренний туман переливался между стволов подгоняемый едва ощутимым ветром. От СтоунКросса несло сыростью и запахом прошлогодних листьев, из чего следовало сделать вывод - весна, причем достаточно ранняя. Пока Нейл изучал окрестности, тучи на небе разродились мелким моросящим дождем. Ругая про себя мерзкую погоду, шут допрыгал до твердой земли, со странным злорадством сшибая ботинками склизкие поганки, обильно произраставшие на болотных кочках.
   Лес был мертв, насколько это обычно бывает в это время года, и Нейл почувствовал голодное урчание в желудке. Продираясь сквозь чащу, он заметил в ветвях пару ворон, но решил не тратить на них арбалетные стрелы - в густом, как кисель тумане, размывающем очертания предметов, попасть во что-либо дальше пяти шагов было затруднительно. В любом случае, если через несколько часов он не выберется из этого проклятого леса придется грызть подозрительные и наверняка малосъедобные красные грибы в мелкую серую крапинку, встречавшиеся достаточно часто. Словно насмехаясь, одна из прячущихся в ветвях ворон подала протяжный хриплый голос, затем послышалось тяжелое хлопанье крыльев, стихающее в тумане. Улетел ужин, подумал Нейл. Или завтрак. Постепенно серый туман становился все серее, приближаясь к черному, из чего следовало сделать вывод о приближении ночи. Ночевать в сыром промозглом лесу на гнилых листьях, к тому же на пустой желудок - шут упрямо отгонял от себя подобные мысли и шел вперед, спотыкаясь о торчащие из земли трухлявые пни. Тьма была кромешной, без единого просвета - ни одной звезды, ни говоря уже о луне. Очевидно, Создатель не баловал этот мир своим присутствием, впрочем, как и все остальные, иначе бы позаботился о ночном освещении.
   Когда с пути исчезли ветки, которые он отбрасывал вытянутыми руками, он не придал этому значения. Сначала ладони ловили только воздух, затем ноги заскользили по неприкрытой листьями земле, подошвы ботинок мгновенно обросли толстым слоем грязи. Нейл вышел на поле, едва простившееся с белоснежным зимним покровом, голое и черное, как окружающая реальность. Где-то вдалеке - в полумиле, возможно - темнота искажала реальное расстояние, он увидел цепочку неподвижных огней. Только бы это оказалась деревня... Нейл ускорил шаг, стараясь не обращать на комья земли на ботинках.
   Три дорожных фургона, прикрытых от непогоды дырявым брезентом, были расписаны веселыми узорами. В красноватом зареве огня облезлая краска выглядела еще более старой и потрепанной жизнью. В центре импровизированного лагеря горел большой костер, вокруг расположилось несколько человек, слышался смех. Ветер дразнил запахом горячей еды, урчание в желудке придало Нейлу дополнительный стимул. Подняв руки в перчатках в общедоступном жесте мира и всего остального, он вышел на свет.
   У костра на больших тюках сидело четверо. Прячась от назойливого дождя под плащами, они ели и разговаривали, очевидно, о чем-то веселом. Если судить по голосам, трое из них были мужчинами, четвертый же принадлежал молодой женщине. Запах жаркого стал сильнее, взгляд Нейла невольно прилип к закопченному котелку, бурлящему над огнем.
  -- Выйди на свет, мужик и представься. Дай-ка на тебя взглянуть. Нам не нужны проблемы. Я думаю, и тебе тоже.
   Мужчины поднялись положив руки на эфесы коротких, но весьма опасных на вид клинков. С ними было что-то не так, что именно, Нейл понял лишь глянув им лица, настороженные, но уверенные в себе лица опытных бойцов. Братья, подумал шут, близнецы, похоже. Одета троица была просто - в холщовые рубахи и облегающие штаны, подпоясанные широкими кушаками. Каждый носил маленькую шапочку с восьмиконечной серебряной звездочкой. Тот, что обратился к Нейлу, заметно нервничал - тяжелый кулак на рукоятке меча подрагивал, готовый в любой момент обнажить оружие.
  -- Я пришел с миром.
  -- Быть может. Сними шапку.
  -- Что?
  -- Я не люблю повторять. У тебя пять секунд.
   Нейл пожал плечами - черт бы их побрал эти местные обычаи - к тому же в руках сидящей у костра девушки внезапно появился взведенный арбалет, нацеленный ему прямо в левый глаз, так что выбор был не велик. Он снял охотничью шапку с пером и скрючился в театральном реверансе.
   - С ним вроде в порядке все, Тук, - подал голос один из братьев. - К тому же он пришел с восточной стороны...
  -- Нет, со мной не все в порядке, - перебил Нейл, чувствуя, как к горлу подступает едкое раздражение, - я заблудился в лесу, устал как собака, и соответственно проголодался. К тому же ваш климат действует мне на нервы... Если вы соблаговолите поделиться вашим замечательным ужином, я готов хорошо заплатить.
  -- Все претензии по поводу климата к Создателю, - усмехнулась девушка, пряча арбалет под плащ. - Да, если бы он был болен, я бы заметила. Меня зовут Бьель, это близнецы Тук, Стаут и Брон. Не пытайся их различать, похоже, они сами иногда путаются.
   Нейл устроился на одном из тюков, вытянув ноги к костру, чтобы слегка просушиться. Тут же у него в руках появилась медная миска с тушеной фасолью и задней ногой животного, предположительно кролика.
  -- А я Нейл Фор. Так, путешествую, знаете ли, - начал он попутно вгрызаясь в нежное мясо.
  -- Путешествуете? - удивился один из братьев, возможно Брон, хотя твердой уверенности не было.
  -- Да, - подхватила, Бьель, бросив странный взгляд на шута - сейчас не самое подходящее время для путешествий.
  -- В смысле? Я, вообще издалека, так что не в курсе всех дел.
  -- Он не знает, - пробормотала девушка ни к кому не обращаясь. - Ты пришел из-за гор? С севера?
  -- Можно и так сказать. А чего я не знаю?
  -- В таком случае, сначала поешь. После поговорим.
   Нейлу не нужно было повторять дважды. Он уничтожил первую порцию и протянул тарелку за продолжением. Когда от второй кроличьей ноги остался лишь тщательно обглоданный каркас, появилось почти забытое чувство сытости, повлекшее за собой незамедлительную ответную реакцию организма. Шут провалился в глубокий сон там, где сидел, не обращая внимания на противный мелкий дождь.
  
   К утру опять появился густой туман, словно вытекающий из многочисленных щелей сырой земли. Облака над головой все так же бежали на юг, правда осадки прекратились. Нейл немного замерз, но в остальном чувствовал себя прекрасно. Он встал с тюка, на котором заснул и принялся отряхиваться.
   Близнецы и Бьель куда-то пропали, костер давно потух, посуда и вещи лежали рядом на куске серого брезента. В пустые миски успело набраться порядочно дождевой воды, медные ложки аккуратно примостились рядом. Нейл в недоумении осмотрелся, протирая глаза. В лагере стояла почти гробовая тишина, нарушаемая лишь звуком хлопающего на ветру тента на фургонах.
  -- Эй! Кто-нибудь! - голос Нейла словно заблудился в тумане и затих, проглоченный вязкой серой массой.
   Ответа не было.
   Шут прошелся между фургонами, заглянул в темноту, но не увидел ничего, кроме сваленного в кучу вонючего тряпья, сырой соломы и совершенно бесполезного хлама, представлявшего интерес исключительно для крыс. Вчерашние обитатели лагеря незаметно ушли, оставив его спокойно досматривать сны. Оставалась какая-то загадка, тема, не затронутая в ночном разговоре, возможно послужившая причиной такого поспешного бегства. К тому же, братья и Бьель прихватили все продовольствие.
   Вот так всегда! Нейл зло сплюнул, растоптав плевок по влажному чернозему. К злости, безраздельно владевшей его разумом последние сутки - такие длинные сутки, медленно, подобно густому сиропу в воде, примешивалось отчаяние. В очередной раз он не мог представить, куда идти дальше, и как не сгинуть в этом странном мире. Нейл выругался еще раз, как можно громче, только для того, чтобы слышать свой голос. Возможно, переход между мирами сделал что-то необратимое с его разумом, но не стоит поддаваться панике. Стиснув зубы и сжав кулаки он пошел вперед. Шагов через пятьдесят он снова уперся в опушку леса и повернул назад. Миновав брошенные в поле фургоны, он зашагал увереннее, в этот раз надеясь на лучшее, точнее на то, что выйдет к дороге. Мучения оказались вознаграждены - он вышел к желтому глинистому проселку, грязной, но частенько использовавшейся дороге, если судить по свежим колеям от телеги, в которые еще не успела набежать вездесущая весенняя вода. Оставалось только выбрать направление, для чего Нейл воспользовался старым проверенным способом - серебряный диск несколько раз крутанулся в воздухе и, упав в перчатку с обрезанными для удобства пальцами, указал - идти налево. Практичная, идеально подходящая для умеренно влажного климата ГринХейла обувь, проигрывала в неравной борьбе с разжиженной глиной и лужами по колено. Очень скоро ботинки промокли и изрядно потяжелели от налипшей на подошвы грязи. К сожалению, с этим ничего нельзя было поделать, да и пожаловаться некому. Нейл двигался несколько часов без передышки, но прошел в лучшем случае миль десять. Он не поверил своему счастью, когда, наконец, увидел выступающий из тумана силуэт двухэтажного здания с плоской крышей и высокой дымовой трубой. Рядом пристроилось несколько сараев и конюшня. Подойдя к покосившемуся забору, Нейл обратил внимание на необычную тишину. Точнее звуков слышалось предостаточно, но это были странные звуки - протяжный скрип шатаемой сквозняком ставни, плеск срывающихся с крыши капели или воронье карканье. И никаких признаков присутствия человека. Шуту оставалось только теряться в догадках о причине исчезновения всех обитателей деревеньки - вдали проглядывало еще несколько строений, возможно более близкое исследование прояснит ситуацию...
   Первое, что бросалось в глаза при беглом осмотре ворот, за которыми начинался двор гостиницы (полинявшая табличка на открытой створке утверждала, что заведение называется "Очаг Алмен") - белый крест, начертанный широкой кистью на воротах и дубовой двери первого этажа. Краска казалась совсем свежей, в отличие от всего остального. Нейл толкнул дверь, она оказалась не заперта - почему-то его такое попустительское отношение к хозяйству совершенно не удивило. Со СтоунКроссом и его обитателями что-то не так - вот только бы найти кого-нибудь и хорошенько расспросить, что именно...
   Нейл толкнул входную дверь, измазав ладонь в краске - черт побери - совсем свежая! В обеденном зале гостиницы царил полумрак, присмотревшись можно было разглядеть силуэты столов и стульев, всего штук десять. На одном из столов теснился набор посуды, как будто только что оставленный. Шут заглянул в медную тарелку - пусто. Запалив лучину на стене, он еще раз внимательно осмотрел помещение. Вроде бы ничего необычного. В углу валялся странный серый комок, при ближайшем рассмотрении оказавшийся толстым котом, дохлым. Животное померло уже давно и тушка покрылась зеленоватым плесневым налетом. Нейл пнул кота сапогом в надежде что тот взвизгнет и оживет, но ничего не вышло. В шкафу нашлась непочатая бутылка вина и кусок черствого хлеба. Что ж, это не самый худший завтрак. Вино немного взбодрило шута, отогнав мрачные мысли. По крайней мере, люди здесь были, но куда-то ушли. Теперь следует выяснить, куда. Ситуация представлялась намного более сложной, чем вначале - в конце концов, в ГринХейле он еще мог как-то ориентироваться, а здесь чувствовал себя совершенно потерянным. Уничтожив хлеб и перелив немного вина во фляжку, он поднялся и вышел на улицу. Снова пошел дождь, похожий на ливень, крупные градины застучали по лужам, поднимая брызги. В довершение ко всем неприятностям еще эта мерзкая погода. Возможно, некоторые миры заслуживают того, чтобы их уничтожили... Нейл вздохнул и вернулся в гостиницу. Внезапно со стороны дороги донеслись звуки человеческих голосов и звон колокольчика, показавшийся несколько траурным. Соблюдая осторожность, Нейл выглянул в щель между ставнями.
   К гостинице двигалась странная процессия - одиннадцать человек, закутанных с ног до головы в мешковатые одежды черного цвета, оставались неприкрытыми только глаза. Каждый был увешан оружием и нес в руке горящий факел. Следом усталая тощая кобыла тащила телегу с пузатой дубовой бочкой. Люди о чем-то тихо переговаривались, временами один из них указывал на какой-нибудь дом, а второй делал пометки в длинном списке. Нейлу бросилась в глаза одна существенная деталь - рядом с бочкой на телеге стояло старое ведро, полное белой краски, из него торчала широкая кисть.
  -- Эй, уважаемые! - крикнул шут, выходя на крыльцо.
   Процессия замерла на месте, люди схватились за оружие, а кобыла протяжно заржала, словно испугавшись громкого голоса.
  -- Может кто-нибудь объяснит мне, что здесь творится? - продолжил Нейл, спускаясь с крыльца и подняв левую руку, чтобы знак перехода был хорошо виден.
  -- Посланник! Черт, наконец-то! Создатель вспомнил о нас! - крикнул кто-то, и все припали на одно колено, не обращая внимания на грязь и дождь с градом.
   Вот это другое дело.
  -- Кто тут у вас главный?
  -- Я, господин, - человек со списком поднялся и поспешил к Нейлу, - меня зовут Ульт, я заместитель старшего помощника королевского писаря при тайной канцелярии... И еще помощник заместителя верховного лекаря его высочества Карлиуса Двенадцатого Сварливого.
  -- Рад за вас. Может, пройдем внутрь, там вы все и расскажете, а то погода, знаете ли не располагает для дружеских бесед.
  -- Внутрь!? Вы были внутри!?
  -- Да, представьте себе. А что?
  -- Этот дом заражен чумой, как и все остальные в районе. Вы себя нормально чувствуете? - в голосе Ульта слышался неподдельный ужас.
  -- Вполне. Чума, говорите? - Нейл никогда раньше не слышал такого слова, но похоже это была какая-то болезнь, видимо опасная. За себя он мог не волноваться - знак перехода защищал от всех болезней, если верить Хранителю (очень хотелось верить!), но Ульт просто трясся от страха.
  -- Вы не знаете о чуме? Откуда же вы прибыли?
  -- Мир называется ГринХейл и там, насколько мне известно, никогда не было ничего подобного.
  -- У нас тоже. Создатель, очевидно забыл про нас, рас позволяет твориться такому безобразию... Но с вашим появлением, я надеюсь все изменится. Когда можно будет прекратить эпидемию?
   Да, ситуация складывалась интересная. Похоже, местные верили в то, что Нейл был специально послан к ним на помощь, а разочаровывать аборигенов не хотелось. К тому же из создавшегося положения можно извлечь определенную выгоду...
  -- Виноват, я ничего не знаю о творящемся у вас безобразии. Возможно, если вы расскажете мне подробнее, я смогу что-нибудь предпринять, но особо не рассчитывайте - я по другому делу.
   - Да? Жаль, очень жаль. Но возможно общение с королем вас переубедит. Я думаю, стоит немедленно отправиться в столицу. Вот только сожжем деревню.
  -- Зачем?
  -- Очень заразная болезнь. Приходится сжигать дома, а трупы свозить в огромные ямы поближе к границе. Только таким образом удается замедлить темп распространения заразы. Уже погибли тысячи, если мор доберется до городов, все пропало. На могущественном королевстве Ноттингрул можно поставить жирный крест, извините за дурную шутку.
   Через два часа облитые маслом строения занялись, Нейл несколько раз обернулся, чтобы оценить масштабы пожара, потом внезапно вспомнил о найденном в таверне дохлом коте и улыбнулся, не осознавая причины охватившей его неожиданной веселости. Огненное зарево преследовало их еще долго, несмотря на туман.
  
   Действительно, в СтоунКроссе происходили странные дела. Несколько лет назад этот, в общем, спокойный мир вошел в свою черную полосу, и конца ей не предвиделось. Началось все с большой войны с западными варварами, продолжавшейся и по сей день. Кто развязал заварушку не ясно, но, как обычно бывает, стороны винили во всем соперников и не желали мириться. Сражения шли с переменным успехом, но без особого прогресса. Болотистые равнины, на которых жили обитатели страны под названием Ноттингрул - просто язык можно сломать, - граничили на западе с неприступными скалистыми горами - землями варваров. Грязных, волосатых и совершенно нецивилизованных, что не мешало им весьма эффективно сдерживать грозную армию благородных и приятно пахнущих рыцарей Карлиуса Двенадцатого Сварливого, возглавляемую достопочтенным герцогом Таркейлом. В страну дикарей, как их брезгливо называл Ульт, вел один единственный проход в скалах, удержать который мог и небольшой отряд, а тяжело вооруженным конникам, основной ударной мощи королевской армии - не развернуться. В таком положении все и застыло - предгорья намертво удерживались кавалерией и лучниками, горные тропы контролировались небритыми верзилами в пять с половиной локтей ростом, способных, по мнению Ульта (который, лично никогда варваров не встречал и руководствовался информацией, полученной от одного подвыпившего наемника) перерубить взрослого мужчину в доспехах напополам. Но, как оказалось - война еще не самая большая беда. Около года назад неизвестно откуда появилась чума - страшная болезнь, от которой не существовало лекарства. Возможно, ее переносили грызуны, водившиеся на сырых полях и в городах в огромных количествах, но в основном зараза поражала людей при непосредственном контакте. Болезнь протекала быстро и мучительно, начинаясь как небольшая простуда, переходящая в чахоточный кашель с лихорадкой и сопровождавшаяся появлением гнойных язв на всем теле. Смертность оказалась поголовной. Карлиус Сварливый заперся в своем замке, окружив его отборной армией и тремя уровнями карантинной службы. Пока это помогало, но вечно так продолжаться не могло. Чем-то происходящие события напоминали недобрые дела в его родном мире... Не так явно, но аналогий оказалось предостаточно. Мирная и спокойная жизнь в тринадцати мирах Ожерелья подошла к концу, уступив место хаосу, причины которого казались слишком тяжелыми и непонятными, чтобы так просто всплыть на поверхность.
   Нейлу пришлось крепко призадуматься, сидя под навесом на скрипучей телеге. Подобная атмосфера явно не способствовала быстрому поиску Трактата, поэтому попасть в замок к королю было особенно важно - придворные чародеи обязаны знать что-нибудь... Шут устало подпер голову кулаком, вглядываясь в серый туманный пейзаж за бортом. Перспектива застрять в зараженном чумой мире на несколько долгих лет его совершенно не радовала. Дождь шел почти постоянно, иногда с мокрым снегом, что делало поездку еще более отвратительной. Собеседники, все, кроме Ульта, попались неразговорчивые, заместитель же старшего помощника придворного писаря, наоборот, просто сыпал различными историями из жизни королевства с непроизносимым названием, треть из них можно было слушать. Через пару дней Нейл научился пропускать мимо ушей постоянный треп писаря, обдумывая положение и поглощая запасы дешевого красного вина, отдававшего дохлой рыбой - очевидно в бочонке раньше мариновали селедку. За спиной уже осталось четыре деревни, все пустые - здоровые жители уже покинули зараженные районы, мертвецы же свозились в общие ямы сжигались, а пепел пересыпался известью. Однажды писарь пригласил шута посмотреть на захоронение трупов в братских могилах, на что Нейл вежливо отказался - подобные сцены могли плохо сказаться на его душевном равновесии и вызвать потерю аппетита.
   До столицы оставалось около дня пути, когда произошло событие, нарушившее все планы. Точнее, все получилось совершенно закономерно - просто Ульту и его команде не могло везти всю жизнь, а иммунитета, как у пяти из сотни заразившихся, у них не было.
   Нейл не стал жечь тела, за ночь покрывшиеся ужасными гнойными волдырями, а просто забросал их камнями. Прихватив остатки провизии и вина, он двинулся пешком - лошадь выглядела очень скверно и, если бы не мрачность ситуации, чихающая кобыла смотрелась бы весьма комично. Она сдохла, через несколько минут, после того, как шут скрылся за холмом.
  

Каин

   Сплошное болото! Ни конца ни края кривому, узловатому лесу, затопленному талой водой. Маг согнулся в приступе кашля, в очередной раз обнаружив кровь на ладони. Голова кружилась, смуглая кожа неестественно побледнела. Даже красочные татуировки на черепе смотрелись как-то блекло. Нужно найти место, где можно отлежаться и восстановить силы. Поесть...При одной мысли о еде его едва не вывернуло наизнанку и снова вернулся мучительный, бесконечный кашель. Нет, слишком много положено, чтобы вот так просто загнуться в незнакомом сыром мирке, всего лишь втором из виденных им... Маг поднялся с земли и осмотрелся, призывая на помощь все свои знания в области поиска троп. Следует признать, что следопыт из Каина был не ахти. Каждому свое, как говориться.
   Со стороны болота донесся протяжный крик, похожий на стон боли и отчаяния. Маг повернул голову в надежде определить источник звука. Подождав, когда крик повторится, он пошел в его направлении, уже не обращая внимания, на то, что полы балахона заметно отяжелели, а ноги по щиколотку утопали в холодной воде. Через несколько минут блуждания и увертывания от норовящих хлестнуть по глазам голых веток, он нашел кричавшего.
   Путешествия между мирами приучили его мало удивляться разнообразию творений Создателя, но, похоже, когда тот занимался данным экземпляром, у него было крайне мерзкое настроение.
  -- Чё уставился, козел?! Ты ваще знаешь, кто я такой?!
   Голос исходил из грязного, волосатого комка едва достававшего Каину до пояса. Свалявшаяся шерсть неопределенного цвета, возможно из-за вросшего в нее мха, придавала существу сходство с дохлой овцой. Однако, этот клочок грязных косм был очень даже жив и явно разгневан. При более внимательном осмотре различались коротенькие, непропорционально куцые, даже для такого роста конечности. По сравнению с ним, Тресальские гномы выглядели образцом чистоплотности и атлетической красоты. На голове, плотно враставшей в узкие плечи обнаружилась пара глаз, напоминавших по цвету перезрелую морошку.
   Маг не смог сдержать улыбки, к счастью оставшейся скрытой тенью капюшона.
  -- Чё лыбишься, урод, на себя посмотри! - продолжал истерично верещать карлик, нервно сжимая и разжимая кулачки с тысячелетними ногтями. - Да не ухмыляйся, я лучше всех в темноте вижу!
  -- У вас тут все такие? - спросил Каин, продолжая улыбаться.
  -- Как так все? Я, блин, один тут такой на десять миль, блин! И это моя территория!
  -- Вот и прекрасно. Я как раз собираюсь покинуть сии красоты. Не подскажешь кстати, как добраться до ближайшего города?
   Карлик на мгновение задумался и принялся грызть ногти. Звук получился малоприятный.
  -- Не пойдет. Чувак, ты попал в большие бигуди, блин. Я - Болотный Вампир и меня все боятся. Все три деревни в округе пугают мной ребятишек...
  -- Не совсем понимаю, о чем это вы, уважаемый Вампир, но все же вопрос повторю. Где ближайший город?
  -- Ну, блин, ты откуда ваще свалился? Объясняю популярно - никто не может пройти здесь, пока я не разрешу. Плати, короче.
   Каин вздохнул, выпустив облачко пара. Тратить магические силы на грязного психопата не хотелось. Оставался проверенный способ.
  -- Пять золотых и ты проводишь меня до границы своих владений и покажешь дорогу до города. Идет?
   Глаза Болотного Вампира стали похожи на маленькие помидоры, он ухмыльнулся, на мгновение сверкнув желтыми зубами - очень острыми.
  -- Ну ты даешь, смертный! Во блин, сколько же тебе тупоголовому объяснять - я же Болотный Вампир - хозяин этого леса. Нахрена мне спрашивается деньги? Что я с ними делать буду? Лучше пожрать бы чего - видишь - ни одной твари, даже черви и те попрятались, не сезон. Знаешь, блин, что на самом деле я огромный и сильный - выше тебя в два раза, а шерсть у меня белая и пушистая. Только это летом, когда жратвы много и кровь у всех горячая и калорийная... Давай, блин, лучше договоримся - я тебе загадку загадаю - отгадаешь - выведу из леса, нет - прости уж, съем на завтрак. Тривиально, но такова, типа, жизнь...
  -- Съешь? - Каин еще раз улыбнулся, - каким же образом?
   В ответ карлик распахнул пасть оказавшуюся в два раза больше бычьей головы и огласил окрестности тем самым протяжным воем, на который и пришел волшебник.
  -- Еще вопросы есть? - накричавшись сказал Вампир, шумно выдохнул, и добавил. - Только загадка очень сложная, лучше сразу иди - все равно заблудишься, а я тебя ночью и так найду...
   Болотная тварь выглядела не очень сообразительной, в любом случае маг знал, как защитить себя от возможных гастрономических посягательств. Он внимательно посмотрел карлику в глаза, на мгновение реальность свернулась, глаза цвета перезрелой морошки приблизились, уподобившись уходящим в бесконечность плохо освещенным туннелям без света в конце. Все просто. Ответ...
  -- Загадывай!
  
   Вампир шумно почесал бороду грязным пальцем и тяжко вздохнул.
   Каин присел на появившийся поблизости пенек.
  -- Ну откуда мне, блин, знать было, что ты маг, а? Нечестно, ексель-моксель, вот что скажу.
  -- Сам виноват. Так как там наш уговор?
  -- Ладно, я хоть и мерзкий людоед, но слово держу, блин... Короче, идешь все время прямо, затем у большого дуба налево. Дуб реально большой, пропустить трудно. Заросли будут все гуще казаться, но ты не боись - обман зрения, дешевая галлюцинация - без нее бы давно с голоду подох нахрен. Окажешься прямо у пограничной деревушки КлинсБрук.
  -- Надеюсь у них есть что-нибудь вроде гостиницы с нормальной кухней? - спросил маг, поднимаясь с сырого пня.
   Болотный Вампир удивленно глянул на Каина и засмеялся.
  -- Во, блин, деревня! Да ты и впрямь странный тип, откуда ж свалился такой!?
  -- Ближе к делу, мохнатый, я начинаю терять терпение... - вульгарная манера общения уже начинала прилично раздражать волшебника.
  -- Потише, блин, - пробормотал Вампир, увидев искорки магической энергии, заплясавшие в серо-синих глазах под капюшоном. - Нету там никого, живи где хочешь, только вот кухни хорошей не обещаю, хи-хи. Померли они все, даже вся живность и та окочурилась, уже недели две как. Вонизм на милю в округе стоит. Вот, блин, и хожу голодный. Я мертвяков не ем, перевариваются плохо, да и пучит потом жутко... И еще этих в них мало, типа витаминов, вот. И не надо на меня так странно зыркать - не шучу. Чума, понимаешь?
  -- Чума?
  -- Ну, блин, болезнь такая. Сначала как простуда, потом кранты, пишите письма с претензиями Создателю...
  -- Спасибо что предупредил, - плохая новость, но Каин знал как защититься от болезней, по крайней мере в своем мире.
  -- Да не за что, - ответил карлик, - а пожрать правда ничего нет?
   Слова кровожадного карлика потерялись в пустоте. Треск веток и шелест листьев под ногами Каина были слышны еще несколько минут, затем все стихло, уступив место пению одинокой птицы, неизвестно каким образом оказавшейся в вымершем лесу.
   Дуб оказался действительно большим - в четыре обхвата, не заметить исполинское дерево, действительно, оказалось невозможно. От него веяло природной мудростью, неподвластной пониманию человека, даже такого подкованного в вопросах мироустройства, как Каин. Несмотря на все свои многочисленные таланты, он был всего лишь обычным человеком, осознание этого иногда забавляло. На шершавой, грубой коре обнаружилось несколько старых надрезов, возможно надписей острыми, неровными рунами. В любом случае, они ничего не говорили волшебнику, хотя опыт подсказывал, что ничего поэтичного на дереве выцарапывать не будут. Обогнув дуб слева, Каин обратил внимание на обрывок позолоченной цепи, прибитый к стволу ржавым полулоктевым гвоздем. На цепи болтался труп огромного жирного кота, источавший запах тления. Глупая шутка очередного оригинала, возможно заскучавшего Болотного Вампира.
   Лес закончился неожиданно, просто за кустами ежевики, казавшимися непроходимыми начиналось поле, за которым угадывались очертания небольшого поселения, неверные и смазанные в густом сероватом тумане. К деревне вела разбухшая от талой воды дорога. К счастью идти оказалось не так уж далеко - вездесущий назойливый туман искажал реальное расстояние, отдаляя предметы.
   Вокруг КлинсБрука установилась такая аура смерти и беспредельного отчаяния, что у мага мгновенно заболела голова. Не так страшно, если не обращать внимание на сопутствующий ей озноб, болезненный кашель с кровью и боль в суставах. Микроорганизмы, вызывающие чуму резвились повсюду, их энергетическое поле нетрудно оказалось вычленить из общего потока, поэтому Каину сравнительно легко удавалось избежать контакта. В любом случае, постоянная настороженность отнимала силы, которых у мага и так не было.
   Каин шел по центральной улице, мощеной, к счастью, опираясь на дорожный посох из китовой кости, подставляя плечи проливному дождю с градом. Каменный трехэтажный дом с арочными окнами, с наглухо закрытыми ставнями привлек его внимание, как достаточно удобный для временного пристанища, особую надежду вселяла высоченная дымовая труба. Если есть возможность отлежаться, согреться у камина и восстановить силы, глупо ей не воспользоваться, решил маг и направился прямиком к отделанному диким камнем крыльцу с прочной на вид дверью. Дверь оказалась не заперта, да и мало кому из здравомыслящих аборигенов захотелось бы заглянуть на огонек в чумной особняк. Каин ухмыльнулся - странно, вроде бы ничего смешного, и вошел в плотный, как траурный наряд, холл, оказавшийся слишком тесным для такого огромного дома. Понадобилось несколько секунд, что бы сконцентрироваться - раньше магическое видение приходило за мгновение, но тогда он казался себе свежим, здоровым и практически непобедимым. Всего несколько месяцев назад...
   Наконец зеленоватая картинка приобрела резкость, темнота отступила, позволив разглядеть помещение получше. Высокий потолок, обшитый фанерными панелями в виде шестигранников - последний писк моды, наверное. Добротные каменные стены, затянутые в углах густой паутиной, едва заметно шевелящейся на сквозняке. Картину интерьера дополняли рваные гобелены с пурпурными единорогами - Каин слишком устал, чтобы удивляться такой диковинке, и несколько узорчатых медных плошек с огарками свечей. Каин нашел в себе силы для знака огня, последнего волшебства на сегодня, и холл наполнился теплым светом естественного происхождения.
   За стеной оказался обеденный зал, обставленный дорогой полированной мебелью. Слишком большой и холодный, до тех пор пока маг не зажег огонь в камине - использовав сложенные рядом поленья и огниво. Сил на что-либо экстраординарное не было. Устроившись на мягких подушках в высоком кресле во главе длинного стола, Каин отрешенно смотрел на пляшущие в тесном пространстве языки пламени, прислушивался к колеблющему тишину потрескиванию дров и вдыхал теплый запах горящей березы. Голова его казалась странно пустой, и, признаться, иногда такое бессмысленное состояние казалось приятным.
   В темном углу что-то зашуршало, следом послышался тонкий писк. Шорох затих, затем появился снова, постепенно вливаясь в общую атмосферу, вкрадчиво нарушая гробовую тишину. Каин сжал посох не открывая глаз. Крысы, всего лишь серые домашние крысы - наверное, основные переносчики заразы. Маг поднялся с кресла, почувствовав резкую боль в коленях - за несколько часов сна в неудобном положении ноги затекли и прошло пару минут, прежде чем он смог нормально стоять. Грызуны в углу настолько обнаглели, что дрались за какую-то заплесневелую корку совершенно не обращая внимания на наблюдающего за ними человека. Впрочем, человеку самому бы не помешало раздобыть чего-нибудь съестного. Самое время исследовать дом, решил маг, подойдя к потухшему камину. Огонь унялся совсем недавно и зола еще дышала приятным теплом, достаточным, чтобы согреть руки.
   Окончательно проснувшись и размяв суставы, Каин вышел в холл. Пурпурные единороги на гобеленах пристально смотрели на него большими печальными глазами цвета мореного дуба. Почему-то их взгляд заставил мага улыбнуться. В холле обнаружилось еще несколько дверей и лестница, ведущая на второй этаж. Под ней пылился, и сырел одновременно, всякий хлам хозяйственного назначения - деревянные ведра, грабли для уборки сада и груда непонятного тряпья. Ступени неприятно скрипели от каждого шага, тонкий, протяжный звук отражался от каменных стен растягиваясь и искажаясь до неузнаваемости, становясь похожим на голоса потерянных душ. Подъем на второй этаж занял почти целую вечность субъективного времени - Каину всегда нравилось это определение, несмотря на предвзятое отношение к относительности со стороны высокопоставленного магического сообщества. Впрочем, магистры ошибались очень во многом, наверное поэтому все еще сидели в своих мирах...
   Каин толкнул первую попавшуюся дверь - тяжелую дубовую дверь в темную спальню. Из спальни потянуло таким сильным запахом несвежего трупа, что дальнейшее исследование показалось магу бессмысленным. Он закрыл дверь, щелкнув дорогим бронзовым замком. Мертвый дом, мертвые хозяева, даже вещи казались просто бездушными грудами материи. Атмосфера домашнего уюта, не так давно теплившаяся в этих стенах остыла до минусовой температуры, заставляя кончики пальцев Каина леденеть, собирая в себе волны отрицательной энергии. Следующая дверь оказалась заперта изнутри, магу пришлось потратить несколько минут, чтобы вытолкнуть ключ на заранее подоткнутый в щель кусок мешковины.
   Библиотека или рабочий кабинет - скорее всего, и то и другое. Хозяин ее, одетый в домашний халат с цветастым колпаком, лежал, уткнувшись лицом в раскрытую книгу. Свеча потухла уже много дней назад, теперь запах горелого масла почти полностью слился со сладковатым запахом смерти. Увиденное заставило Каина поежиться. Человек умер, читая книгу, очевидно, осознавая уже, что финал неизбежен, он занялся чтением... В очередной раз маг восхитился могуществом этих вроде бы бесполезных клочков бумаги, хранящих на себе знания поколений. Даже сам Создатель пользовался ими в работе - намного более сложной, чем даже можно себе вообразить. Сложной, но не невозможной...
  -- Он читал "Пути Величия", так кажется называется. Я бы тоже почитал, если бы мог...
   Каин развернулся на звук голоса, почти неразличимого в гробовой тишине. Темный угол, откуда донесся звук оставался таким же темным и таким же пустым.
  -- Ниже, смотри ниже, - продолжал голос, став немного выше. - Мне еще трудно говорить, но я очень стараюсь. Громко, правда, не могу.
   Маг использовал магическое зрение, но не увидел ничего, кроме трех копошащихся в углу крыс. Крысы, значит... Одна из них целенаправленно затопала к его ногам и подняв мордочку вверх, преданно заморгала красными, как бусинки глазами. Маленькая пасть грызуна открывалась и закрывалась, рождая звуки, слегка похожие на писк, но вполне различимые человеческим ухом.
  -- Да, я это говорю. Зофтиус меня хозяин назвал.
   Каин решил определенно ничему не удивляться, хотя говорящих крыс в своей насыщенной событиями жизни еще не встречал.
  -- Зофтиус, значит. Хорошо, пусть будет Зофтиус. Можешь называть меня Каин, если хочешь, хотя, честно говоря, мне все равно. Как ты здесь оказался?
  -- Не знаю. Хозяин знает, правда, он уже четвертый день как заперся в кабинете и не выходит. Почему все лежат и не двигаются, ответьте, уважаемый Каин? Другие крысы меня не понимают и отбирают еду - им кажется, что я не такой как они.
  -- Наверное, они правы, - маг наклонился и взял Зофтиуса на руки.
   Крысеныш оказался чистым и теплым, с хорошо ухоженной шерсткой и влажным розовым носом. Маленькое существо не понимало происходящего, от чего явно нервничало. В магическом свете в мозгу грызуна и его голосовом аппарате обнаружились металлические скобы, поддерживаемые мощной резидентной магией, сверкнувшей алым цветом, такой силы, что усталый маг на мгновение зажмурился и затрусил головой, до тех пор, пока искры перед глазами не потухли. Впечатляющая работа - тончайшая хирургия вкупе с энергетическим вмешательством и крысеныш обзавелся приличным, способным к анализу мозгом и человекоподобным речевым аппаратом. Кто знает, зачем человеку потребовалось улучшать работу Создателя, но перед Каином был в прямом смысле очень даже живой пример того, что подобное возможно.
  -- Пожалуй, я стану твоим новым хозяином, - улыбнулся Каин, внезапно осознавший, что спутник, тем более такой необычный мог бы скрасить начинающее давить на психику одиночество. - Я думаю, старый возражать не будет.
  -- Он был не очень хорошим - прятал самую вкусную еду в подвале и никуда меня не пускал. А большая женщина - та, что лежит в соседней комнате, гоняла меня колючей метлой.
   Маг посадил Зофтиуса на левое плечо.
  -- Что ты там сказал про самую вкусную еду?
  -- В подвале, за огромной дверью - даже носу не просунешь. Хозяин работал в другом доме, где всегда по вечерам собиралась куча других людей, они ели, пили, слушали громкие звуки - музыка, так кажется. Им было очень весело. Харчевня - так называлось это место. А запасы еды он хранит в подвале - сейчас покажу. Куда же все делись? Мне стало очень страшно, даже поговорить не с кем... Одиноко как-то.
   Одиночество - простые слова, прозвучавшие из смрадной пасти необразованной крысы попали в самую точку - одиночество, вот что имел в виду Зофтиус, хотя, наверное и не подозревал об этом. Простота, как известно, хуже воровства. Каин действительно ощутил себя настолько одиноким, насколько мог, возможно, ощущать себя только Создатель. Нет, возникшее чувство не походило на меланхолию мании величия, напротив, во всей масштабности переживаний обнаруживалась такая же вселенская мелочность, субъективность и эгоистичность... Только теперь к нему пришло осознание чего-то похожего на высшую мудрость - творец никогда не сможет чувствовать себя на равных со своими тварями, и в этом вселенском тумане проглядывалось что-то большое и очень печальное. Взгляд в будущее терялся в кромешной темноте, только была ли это темнота неизвестности, либо вечная тьма обратной стороны мира - никто не мог сказать точно.

Глава 2

Нейл Фор

   Нейл тряхнул головой, сбрасывая остатки сна вместе с набежавшей в охотничью шапку дождевой водой. Спина затекла от долгого сидения под перевернутой телегой, обнаруженной на обочине дороги. Бесполезная груда деревянного мусора служила шуту убежищем от непогоды - малоэффективным - последние несколько часов. Спрятавшись от внезапно разразившегося дождя с мокрым снегом, Нейл Фор сам не заметил, как провалился в глубокий сон полный непонятных видений и дурных знаков. Все тело ужасно ломило после трехдневного перехода по колено в грязи, к тому же от постоянной сырости весенних заморозков у него явно намечалась простуда или что еще похуже. С хрустом расправив плечи, Нейл выполз из-под телеги и принялся отряхивать насквозь промокший и изрядно прибавивший в весе плащ.
   Ночь еще чувствовала себя в полных правах - темная, без единой звезды на небесной тверди, освещаемая лишь легким серебристым светом тонюсенького молодого месяца нити времени - и на том спасибо. Стиснув зубы от боли в ногах и во всем остальном, что еще сохраняло способность болеть, Нейл пошел вперед, постепенно входя в ритм, выработанный за несколько дней пешего путешествия - левая нога ступает в грязь, скользит, правая ищет опору, тоже угрожающе скользит, со стороны кажется, что одинокая фигурка выплясывает странный комический танец и готова вот-вот растянуться на грязи - смеху-то будет... Однако танец все продолжался благодаря отточенной годами акробатической технике и безумному упорству в поисках второго дыхания и прочих скрытых ресурсов организма.
   Нейл не имел понятия, сколько сейчас времени, да и, признаться, это его мало беспокоило. Лучшее, на что он надеялся, иногда злорадно ухмыляясь в темноте, это то, что темному магу, так лихо обставившему его в первом раунде, так же несладко - да и как может быть сладко, когда постоянно идет мерзкий моросящий дождь с колючим снегом, переходящий в ливень с метелью. Тишину и спокойствие окружающей действительности нарушали лишь хлюпающие звуки его шагов и еще... Да, обнаружился еще один звук - протяжный, долгий ноющий вой, от которого по спине бежали мурашки. Шут на секунду замер, тщательно вслушиваясь в ночь. Да, вой повторился, теперь уже ближе, переходя в агрессивное тявканье. Ошибиться оказалось сложно - волки, причем больше трех, приближались со стороны тянувшегося вдоль дороги леса. Нейл выругался, ускоряя шаг и выхватывая из ножен Свист - заряжать арбалет времени не было. Нужно найти место посуше - клочок чернозема с пучками серо-желтой прошлогодней травы - все лучше чем предательски скользкая грязь... Опыт подсказывал ему, что в такой сезон хищники особо не брезгуют пищей, а становиться обедом, точнее, завтраком, для кучки облезлых шавок - последнее что оставалось придворному развлекателю в данной, весьма пессимистичной ситуации.
   Шут нашел достаточно прочную почву под ногами на самой опушке леса, чтобы за спиной оказался плотный колючий куст, и сжал покрепче рукоять меча. Главное не дать им себя окружить... Ждать появления волков пришлось не очень долго - в свете месяца шерсть их отливала грязноватым серебром, напряженные глаза горели в темноте желтым пламенем. Тварей было четыре, причем трое из них рычали и тявкали на бегущего впереди соплеменника, тащившего в зубах нечто похожее... Да, при ближайшем рассмотрении это оказалась человеческая рука - кисть и часть предплечья. Конечность, наверное была несвежей - запах от нее вызывал стойкий рвотный позыв уже на расстоянии в десять локтей.
   Учуяв Нейла, и, очевидно, посчитав его более полезным, чем кусок полуразложившегося крестьянина, хищники принялись метаться из стороны в сторону, почти незаметно сокращая расстояние до цели. Шут неплохо знал повадки хищников и правильно выбрал место для обороны - сзади его укусить не могли, к тому же он мог сразу следить за всеми четверыми.
  -- Ну давайте, зубастики! - Нейл внезапно почувствовал злость, придавшую дополнительные силы, - кто первый?
   Словно принимая вызов, брошенный одиноким усталым путником, двое ближайших волков ринулись в атаку, намереваясь весьма болезненно тяпнуть шута за левую ляжку.
   Один мощный взмах клинка и окрестности огласил дикий вой раненого хищника - пройдя через шею первого зверя, Свист прихватил половину лапы второго. Мохнатая туша шлепнулась к ногам Нейла, едва не придавив ногу, в то время как покалеченный волк катался по грязи. Поток теплой крови окатил человека, смешавшись с грязью. Впечатляющее зрелище, если у вас хватит нервов - шут едва не пропустил вторую атаку, точнее пропустил - клыки щелкнули в дюйме от его щеки, а грудь приняла на себя приличный по силе толчок передних лап - обычно волки себя так не ведут, но, очевидно запах свежего мяса заставил их забыть природные боевые инстинкты. От удара Нейл пошатнулся и потерял равновесие - все-таки почва оказалась недостаточно надежной - он опрокинулся на спину с глухим стуком. На мгновение дыхание перехватило, но ровно настолько, чтобы почувствовать на левом ботинке острые волчьи клыки. Ботинок оказался промокшим и, очевидно, невкусным - волк бросил его через несколько секунд - вполне достаточно, чтобы прийти в себя. Третий зверь протяжно тявкнул получив точный удар шпагой под ребра и затих. Оставался еще один, тот самый, что пытался отведать сырого ботинка. Нейл спокойно поднялся на ноги, не спуская с волка взгляда. Вопреки ожиданиям, зверь подхватил брошенную сородичем недоеденную конечность и затрусил прочь, осознавая, что остался без поддержки. Правильно. Шут тщательно вытер клинок о серую шкуру, жалея, что волчье мясо не годится в пищу, точнее, что не проголодался настолько...
   Туманным промозглым утром он подошел к берегу глубокой спокойной реки под названием ДипФлад, на противоположном берегу располагался первый карантин, о котором предупреждал Ульт. Карантин напоминал маленькую крепость - трехэтажная башня из неотесанных бревен, каждое толщиной с торс взрослого мужчины, огороженная острыми кольями. К центральным воротам, укрепленным стальными листами, вел старый каменным мост - похоже, единственная возможность перебраться через реку в радиусе нескольких десятков миль. По словам Ульта, вооруженные патрули на том берегу добивали тех, кому это все же удавалось. На мосту можно разглядеть несколько тел, плотно утыканных стрелами, подобно диковинным южным животным - давным-давно, казалось в другой жизни, шуту довелось видеть нескольких смешных, но колючих зверей на одном выступлении. Да, карантинная служба, вместе со стаей ворон, обосновалась здесь крепко и делала все возможное - и невозможное для предотвращения заражения государства.
   Нейл почувствовал непередаваемое наслаждение, ступив на твердый камень моста после многодневного перехода по грязной дороге, однако жизнь строго учила его не поддаваться преждевременной эйфории. На противоположном берегу ждала горячая еда, мягкая постель и море вина, по крайней мере, хотелось на это надеяться. Однако, пока все это было на том берегу, а Нейл, шатающийся от усталости, злой и голодный - здесь. Шут сделал несколько шагов, стараясь не забывать об осторожности - стрелки за узкими бойницами, наверное, только что сменились, плотно позавтракали и горели желанием поупражняться в меткости. Под ногами захрустели какие-то ветки и обнаружились следы костра - очевидно беженцы с зараженных земель пытались согреться, прежде чем стрела медицины навсегда избавила их от страданий. До ворот всего двести шагов - мертвецы лежали приблизительно в двадцати - лучники особо не мешкали и не приглядывались к посетителям. Присмотревшись, Нейл разглядел всего пять трупов, причем один из них определенно был детским. Ветер донес смрадный запах, смешивающийся с довольным карканьем объевшихся падальщиков. Да, до горячей еды, определенно очень далеко - здравый смысл подсказывал ему, что с такого расстояния разглядеть знак перехода весьма проблематично, а солдатам вряд ли захочется все усложнять. Приказ есть приказ, черт бы побрал этих вояк. Шут устало присел на мост, опершись спиной на древние поручни, вырезанные из гранита в форме драконьих крыльев. Ветер и дожди сгладили когда-то четкие линии, обезобразили рисунок чешуи, заполнив узор зеленовато-коричневой плесенью. Нейлу вспомнился Цвейтер, и он еще раз пожалел, что не может летать - а все Создатель, с его чертовыми законами. Подобные мысли приходили ему в голову все чаще, но он упорно увертывался от них, представляя замок в теплой и сухой курортной зоне Альденского королевства, горячую ванну с ароматными маслами из Иста, пышногрудую гражданку, всегда готовую потереть ему спину и...
   Нейл помотал начинающей трещать головой, возвращаясь из приятно пахнущего мира радужных мечтаний в затянутый пеленой утреннего тумана, отдающий сыростью и мертвечиной СтонунКросс,.
   Туман - это могло бы помочь, только действовать нужно быстро. Кто не рискует, тот, как говорится, доживает до старости и умирает от энуреза в собственной постели. Шут поднялся на ноги, снял со спины перевязь с мечом и арбалетом. Если все получится, он обязательно за ними вернется. Если же нет - все это дорогое сердцу барахло больше не понадобится. Сбросив отяжелевшую куртку, он остался в одной рубашке. Попрыгав на месте, крутанув сальто назад, он немного согрелся и размял мышцы, отвыкшие от акробатики за время путешествия. Если солдаты на башне видели его, то, наверное, крутили пальцами в кольчужных перчатках у лысин, возникающих обычно от постоянного ношения брони. Будет вам представление, уроды, пробормотал Нейл, отбегая назад, чтобы взять хороший старт. Поплевав на руки, он побежал.
   Приветствую, уважаемая публика! Он резво перескочил через сваленные в беспорядке трупы, показавшиеся ему отработавшими свой срок старыми театральными куклами. Такое отношение к жизни - и смерти часто спасало его от ненужных терзаний совести. Когда смотришь на все с высоты трезвой практичности, на самом деле не так уж важно, чью сторону ты примешь... Все же туман сослужил шуту полезную службу целиться оказалось сложно - первая стрела пропела совсем рядом с его плечом. Стремительный бросок влево, затем вправо, упор на руки, толчок, выход и снова прыжок... Смертельный номер! Нужно пробежать еще шагов сто пятьдесят... Эту мысль настиг целый рой стрел, с противным лязгом отскочивших от камней. Главное бежать очень быстро и постоянно менять направление, вставляя в процесс акробатические финты... Несколько секунд сумасшедшего спринта с кувырками и кульбитами растянулись на час, но результат оправдал все затраты - лучники, матерясь, вытаскивали из колчанов новые стрелы, а Нейл уже прижался щекой к холодной обшивке ворот, отодвинувшись подальше от внезапно открывшегося крохотного окошка. Правильно - еще мгновение и шут обзавелся бы прекрасной, добротной пикой в левом глазу.
   - Этот мерзавец еще жив! - раздался из-за толстых бревен хриплый простуженный голос.
  -- Сейчас мы поджарим ублюдка! - ответил ему второй, откуда-то сверху.
  -- Поджарите меня - вам крышка! - отдышавшись крикнул Нейл, плотнее прижимаясь к воротам.
  -- Глянь на него, этот полуметрвыш еще угрожает!
  -- Действительно, вам стоило бы взглянуть на меня! Я не болен!
  -- А мне плевать, представляешь... Эй там, да поторопитесь же с горящим маслом, он уже начинает меня утомлять.
  -- Покойный Ульт обещал мне достойный прием в вашей корчме! Хранитель передает вам, олухам, большой привет.
  -- Как вас зовут? - раздался третий голос, слишком высокий для мужчины, - отвечайте быстрее, иначе вас обольют маслом и подожгут!
  -- Нейл Фор.
   За воротами послышался топот и звуки какой-то суеты. Наконец, спустя несколько томительных минут тяжелые ворота поползли вверх с диким скрипом.
   Из полумрака внутреннего пространства караульного помещения на шута уставилось несколько пар внимательных глаз. Обнаженная сталь мечей нервно подрагивала.
  -- Рад вас видеть, ребята, - устало ухмыльнулся Нейл, поднимая левую ладонь.
  -- Вроде, он... Да, мелкий такой, шустрый и нос сломан...
  -- Да, милорды, это я и никто другой, - скромно пробормотал шут, стараясь не свалиться с ног от усталости - имидж Посланника и все такое, будь оно неладно.
   Из- за широких спин солдат вышла миниатюрная дама в простой серой тоге. Скуластое лицо можно было назвать простоватым, но отнюдь не отталкивающим. Длинные каштановые волосы аккуратно собраны в конский хвост и перетянуты серебряной нитью. Серые глаза в обрамлении густых ресниц, явно не страдавших от нехватки косметики уставились на трясущуюся, несмотря на все усилия, ладонь. Знак перехода сверкал и переливался, почти как живой. Раздался протяжный грудной вздох, полный благоговейного удивления, сменившийся тихим всхлипом. Женщина всегда остается женщиной, даже в боевых условиях...
  -- Ульт передал весточку с почтовым голубем, - сбивчиво заговорила она, - но от него так давно ничего не слышно, мы уже и не надеялись.
  -- И правильно - Ульт выглядел весьма скверно при нашей последней встрече, но не будем скорбеть по этому поводу, я же здесь, что доказывает наличие стопроцентного иммунитета. Я постараюсь всех вас побыстрее спасти, - Нейл, почувствовал, что готов вдохновенно лгать на любую тему за одну ночь в мягкой постели и плошку горячей каши. - Так мне можно войти? Да, чуть не забыл - на том берегу остались мои вещи, пусть кто-нибудь принесет...
  -- Э-это невозможно, милорд...- промямлил один из солдат, совершенно забыв, что несколько минут назад собирался поджарить Нейла в масле. - Никто не согласится идти на тот берег...
   Похоже, страх перед чумой оказался сильнее боязни наказания со стороны Посланника - да и его гнева сейчас хватило бы только на пару ленивых тараканов. Шут устало махнул рукой и поплелся назад. Скорей бы все закончилось, подумал он и сказал громко, не оборачиваясь:
  -- Хрен с вами, сам заберу, только ворота не закрывайте.
  
   В большой печи из необработанного булыжника трещали поленья, в одном из многочисленных котелков закипала мясная похлебка из королевских запасов говяжей тушенки с луком, а в руке Нейла приятно булькала вместительная фляга с вином. В комнате под крышей сторожевой башни было тепло и относительно сухо, точнее восхитительно сухо в сравнении с условиями, к которым шут, к собственному ужасу даже стал привыкать. Каменная кладка местами прикрывалась когда-то пушистыми коврами, под потолком болталось несколько пучков лечебных трав, засушенных еще с прошлого лета. Травы резковато, но приятно пахли. Шут устроился на деревянном топчане, прислонившись к одному из драных ковров и подобрав под себя ноги. Женщина, встретившая его у ворот, скромно присела на краешек длинной скамьи у противоположной стены и теребила четки из хорошо обработанных крысиных костей.
  -- Для начала, разрешите спросить, с кем имею честь? - начал Нейл, сделав большой шумный глоток прямо из бутыли. - Мы же, как это называется... официальные лица, вот.
  -- Я - Лаура. Заместитель старшего ассистента тринадцатой общественной резальни...
  -- Общественной... чего? - удивился шут - слово у него не ассоциировалось ни с чем.
  -- Резальни. Понимаете, чтобы, например, удалить засевший глубоко в теле наконечник копья или дробинку из королевской пушки, ну или выдрать неправильно растущий зуб - приходится делать разрез. Отсюда и название - общественная резальня...
  -- Пациенту, наверное, ваши разрезы не очень нравятся.
  -- Сначала мы поим его настоем травы Морф, от чего все тело теряет болевую чувствительность - хоть режь, хоть штопай... - очевидно, скальпельная тематика очень нравилась Лауре, при этих словах ее усталое лицо просветлело, а спина выпрямилась.
  -- Понятно, понятно, не будем продолжать - похоже медицина в вашем уважаемом мире зашла намного дальше нашей, где умирающему - приходится полагаться на магов лекарей и прочих шарлатанов.
  -- В СтоунКроссе, - Лаура произнесла название с таким чувством, словно это был первый мир в Ожерелье, - не так уж много магии. Мы люди практичные.
  -- Рад это слышать. Ульт успел поведать мне о ваших проблемах и я постараюсь помочь, - Нейл хоть и почувствовал, что хмелеет, но старался тщательно подбирать выражения - знак перехода, конечно давал ему определенные привилегии, но, похоже намного меньшие, чем в его родном мире. - Мне нужно попасть к королю, или как там у вас в уважаемом Ноттингруле называется самый главный.
   Лаура согласно кивнула, не отрывая взгляд от четок, правда движения ее стали чуть более нервными. Видно невооруженным глазом, что заместитель старшего ассистента (у шута мелькнула мысль о чрезвычайной перегруженности бюрократического аппарата) явно встревожена.
  -- Да, разумеется, - тяжело вздохнув начала она, - наш король Карлиус Двенадцатый, вечная слава и процветание его дому, будет рад вас принять, но...
  -- Но что? - последнее слово почему-то Нейлу очень не понравилось.
  -- Вам придется пройти еще два медицинских поста, заполнить кучу бумаг и провести три недели в карантине, чтобы чума не проникла за столичные ворота. К сожалению, закон распространяется на всех.
  -- Вот бред, - выругался шут, - у меня нет особого желания застрять в вашем мире на несколько лет, перебираясь через бюрократические баррикады. Я же Посланник Хранителя, третье лицо во всех мирах и первый из смертных, если хотите. По крайней мере, так мне сказали...
  -- Я очень рада за вас.
   Нейл выругался, ощущая смертельную усталость смешанную с чувством полного бессилия изменить ситуацию. Последняя фраза Лауры, звучавшая достаточно искренне, почему-то показалась ему форменным издевательством. Все рады, кроме заброшенного в чумную страну ловкого комедианта, которому еще и придется всех этих неблагодарных спасать. Ну уж нет - никто и не думал, что будет легко. Неправда! Тем более, что выбора нет.
   Лаура тихо откланялась, оставляя его наедине со своими мыслями - на редкость мрачными. Последнее время дела шли из рук вон плохо, но Нейл был еще жив, а значит сохранил способность все исправить. Хотелось надеяться. Засыпая, он поймал себя на мысли, что замок в курортной зоне Альденского королевства стал сниться все реже и реже. Дурной знак, решил Нейл и заснул, вытянувшись на жестком топчане.
   Утро пришло как-то неожиданно, принеся с собой теплый ветер, разогнавший серые тяжелые тучи, сдувшим туман и освободившем дорогу солнцу - совсем ненадолго, но достаточно, для поднятия настроения. Во внутреннем дворе башни, захламленном телегами, ящиками и пустыми бочками, противно вонявшими тухлой рыбой, оставался свободный от сырого сена и прочего мусора пятачок мощеного пространства где-то десяти локтей в диаметре. Через него тянулись веревки с сохнущим бельем - многие солдаты жили здесь с семьями, хотя детей пока видно не было - слишком рано, наверное. На высоких стенах с бойницами уже выстроился утренний наряд лучников - приказ по защите здоровья нации выполнялся неукоснительно.
   Нейл стоял в самом центре двора, обратив лицо к солнцу, наслаждаясь короткими мгновениями тепла. Прямые волосы шута отросли почти до плеч, придавая ему несколько диковатый вид, да и рыжая борода явно нуждалась в услугах парикмахера, но сейчас внешний вид волновал его меньше всего - самое главное - на теле чистая и сухая одежда, желудок полон и морось закончилась. Наступала самая настоящая весна, из земли уже вот-вот должна вылезти нежная зеленая трава и вообще, все что должно в это время вылезать. Он обернулся, услышав за спиной легкие шаги и шуршание тяжелого подола.
  -- Утро доброе, - сказал он, улыбаясь и водружая на голову сухую шапочку - перо, правда прилично истрепалось, но вид у головного убора был еще весьма достойный.
  -- Да, сегодня хорошее утро - лучшее за последний год, наверное, - тихо ответила Лаура, не поднимая глаз от земли, словно в лужах и выщербленном булыжнике виделось нечто очень притягательное. - Что вы собираетесь делать дальше? У вас есть какой-нибудь план?
  -- План? - Нейл на мгновение задумался - в действительности особого плана у него не было, но пора уже и придумать, - разумеется, у меня есть план. Первым делом отдохнуть хорошенько - еще дня два-три, и отправиться дальше. А вы тем временем запрягайте сколько потребуется голубей с почтой - пусть готовятся к встрече заранее. Когда я наконец, попаду в королевский дворец - если, конечно попаду, мне понадобится консультация верховного придворного мага - только не говорите, что в вашем до смерти скучном и практичном мире такой должности нет.
  -- Да, вы вероятно говорите о Клавдии. Я знаю его. Странный человек - правда, я иногда сомневаюсь в этом - в его... человечности.
  -- Вполне может быть. Создатель, как вас наверное учили в школе, наделил магической силой не только людей но и прочих других обитателей тринадцати миров. Вот, например, у нас в ГринХейле шаманят гномы и даже тупоголовые эльфы придумали себе кучу разных заговоров. Половина из них правда, шарлатаны, но зато остальные, черт бы их побрал, создают массу ненужных проблем. Кстати, представляете, недавно я даже встретил живого дракона - вот смеху-то, ведь все думали что перепончатые раздолбаи давно уже как вымерли. Тот, похоже, последний...
  -- Вы не совсем понимаете, сэр. В СтоунКроссе нет других рас - и никто не знает почему. Может и были когда-то, но теперь нет. Я имела в виду - Клавдий слишком странный для обычного человека, в нем... понимаете... много загадочного. Он появился при дворе Карлиуса совсем недавно - где-то три года назад на конкурсе чародеев. Тогда как раз помер старый развратник Деревянный Х..., простите, Дубовый Жезл, как его официально называли, бывший верховный ворожитель. Как маг он весьма силен был, да и в другом тоже, даже слишком. Помер от какой-то позорной болезни, весьма закономерно, вот король и решил взять ему более достойную замену. Вроде справляется пока, но, ходят слухи, придворные его недолюбливают, а может, завидуют - молод он еще, а уже почти на самом верху. Почти.
  -- Вот он - тот, кто мне нужен.
   Лаура странно вздохнула и присела на край трухлявого ящика, который даже не скрипнул - словно женщина ничего не весила.
  -- Вряд ли он сможет помочь. Говорят, он уже пытался найти лекарство от чумы, но безуспешно, за что попал в немилость Карлиуса. Сейчас его Высочество весьма скептически относится к магическим методам решения проблемы, поэтому не ждите особо теплого приема. Государю нужны конкретные действия, и его можно понять. Вера в Создателя сильно пошатнулась, да и не только при дворе.
  -- Да? А кто собирается понимать меня? Никто, черт побери, - разговор постепенно начал раздражать Нейла, - так и сдохните все от чумы, крысы конторские. Заполнить кучу бумаг и проторчать в карантине - это не для меня. Если бы не личная заинтересованность - поверьте, мне начхать на все, что у вас тут творится...
  -- Вы всего лишь человек. Такой же как все, - в ее голосе появилась нотка неподдельного сожаления.
  -- Вот именно. Вот именно... Только это еще не повод для депрессии.
  

Каин

   Несколько сгоревших деревень вместе с неделей пути остались далеко позади. Пару раз за все это время седые облака прекращали свой нудный бег по небесной тверди, сизый туман разгонялся теплыми солнечными лучами, вздымавшими густые клубы пара с оголенных полей. Маг переправился через широкую и глубокую реку, воспользовавшись брошенной на берегу лодкой. Рядом с ней лежала груда костей, человеческих и тщательно обглоданных. Зофтиус, который за время общения с Каином умнел на глазах, предположил, что это дело волчьих зубов и голодных ворон, изучив останки, маг пришел к такому же выводу.
   За рекой дороги стали лучше, но встречаемые по пути поселения были все так же пустынны. У одной из больших деревень Каин наткнулся на несколько огромных открытых могил, куда, очевидно свозились все умершие от чумы. Аура смерти над ними оказалась настолько сильна, что возникало паническое желание бежать из этих мрачных краев подальше, подавлять которое с каждым днем становилось все сложнее.
   Однако, не все было так трагично. Надежда, которая, как известно, умирает последней, просыпалась после многодневной спячки. Помимо улучшения погоды появлялось еще одно позитивное обстоятельство - деревни стали встречаться буквально через каждые два часа, выглядели они все богаче, в некоторых из них дома были заколочены - хозяева, возможно, собирались вернуться. Все признаки указывали на близость к большому городу, за стенами которого, хотелось надеяться, оставались еще живые люди. На девятый день, когда солнце уже светило во всю, заставив, уже привыкшего к постоянной слякоти и сырости в ботинках, Каина скинуть капюшон, подставив весеннему теплу лицо. К обеду он вышел к сухому песчаному берегу еще одной реки, шириной в пару миль. Расположившись на склоне холма, маг принялся изучать открывающийся перед ним простор. Пару миль лениво движущейся в никуда воды, почти черной, искрящейся солнечными бликами. Конечно, река могла быть той же самой, но данное обстоятельство казалось уже совершенно непринципиальным - перебраться на другой берег шансов представлялось мало. А жаль - на другой стороне угадывались строения городского типа, а дальше еще и высоченные стены плюс остроконечные башни замка. Вдоль русла, петляя между жиденьких рощиц, бежала узкая, но достаточно сухая грунтовая дорога, которой по-видимому, все еще пользовались. Каин сделал большой вдох, позволив прохладному воздуху наполнить легкие - проклятый кашель за время долгого пешего перехода несколько успокоился, хотя и не исчез совсем. Нужен отдых, всего лишь краткий отдых.
  -- Ну что, мой шерстяной друг, осталось выбрать направление, - пробормотал он, обращаясь к задремавшему на левом плече крысенышу.
   От звука человеческого голоса тот мгновенно проснулся и завертел мордочкой, осматриваясь.
  -- Не знаю, хозяин, не знаю, - спустя секунду выдал грызун, - вы говорили, что мне еще рано думать, да и непростое это занятие, но с каждым новым утром, поверьте, я чувствую все больше сил... Наверное, ваша аура помогает. Пожалуй, если бы я мог различать цвета, то дал бы энергии, окружающей вас определение. Я ясно излагаю?
   Каин повернул голову, встретившись с крысенышем взглядом. Глаза-бусинки преданно смотрели в серые глаза волшебника, словно надеясь увидеть в них ответы на многие вопросы, которые грызун, подобно быстро развивающемуся ребенку задавал постоянно.
   Крыса, способная различить магическую ауру человека - этого еще не хватало. Самое удивительное, что изменения, столь стремительно происходящие в крошечном существе, сделаны не Создателем, а обычным - точнее очень талантливым волшебником, что заставляло о многом задуматься и с надеждой ожидать будущего. Хотя, как сказал кто-то из мудрых - нет ни прошлого, ни будущего - лишь одно бесконечное настоящее...
  -- Надо идти налево, - продолжал Зофтиус, встав на задние лапы и потянув носом воздух. - Не так далеко, в получасе ходьбы кто-то готовит еду.
  -- Пусть будет так, - Каин поднялся и, опираясь на посох пошел вниз.
   Чутье спутника еще не подводило волшебника, оставалось надеяться, что не подведет и сейчас. Еда означала только одно - здесь находились живые люди, а значит кто-то мог знать, как добраться до города. В туннеле, которым казалось путешествие по незнакомому миру, забрезжил свет. Далеко, подобный первой звезде на ночном небосклоне, и все, что нужно - лишь терпение... Много, много терпения, настойчивость и упорство помноженное на время - именно тогда крохотная искорка превратится в свет, способный оживить мир.
   Дорога уходила прямо за высокий частокол из толстых бревен, остро заточенных, как будто кому-нибудь придет в голову лезть через забор в два человеческих роста. Само дерево выглядело достаточно свежим, без следов разрушительного воздействия далеко не мягкого климата Стоункросса, наводило на мысль - жители оградились от мира совсем недавно. Тяжелые ворота, укрепленные клепаными стальными пластинами были наглухо закрыты. На хорошо вытоптанной сухой площадке перед ними валялось несколько пустых бочек, из которых несло тухлыми овощами; ящиков и прочего товарного мусора. Дополняла картину перевернутая телега, разболтавшееся колесо поскрипывало на легком ветерке. Из-за ворот доносились приглушенные голоса и звуки человеческой активности - грубоватая музыка и даже смех, показавшийся Каину слишком резким после недель общения с крысой. Над частоколом поднимался дымок, доносивший до путников ароматы жареного мяса и густой каши.
  -- Пшеничная, - Зофтиус вздохнул почти как человек, выражая общую озабоченность по поводу окончания провианта.
   Последние корки и кусок вяленой свинины были использованы по назначению еще вчера вечером, поэтому желудки обоих бурно отреагировали на аппетитные запахи.
   Каин подошел к воротам, подобрав округлый булыжник и постучал. Грохот получился приличный.
   С противным лязгом отворилось квадратное окошечко, в котором незамедлительно появилась пара внимательных глаз, едва заметных в зарослях густой рыжей бороды.
  -- Кого еще принесло в наши развеселые места? - грозно спросила борода, дыхнув в лицо Каину чесночным ураганом.
  -- Меня зовут Каин.
  -- А меня - Глумбольд Кровавый Тесак. Что дальше?
  -- Я пришел издалека и хотел бы найти нормальное место для ночлега.
  -- Издалека, значит... - Глумбольд нахмурил брови, - а где гарантия, что ты не подцепил заразу, пока ходил, а? Нам не нужны лишние неприятности. Так что...
  -- Ближайшая деревня, в которой я видел трупы, осталась в двух днях пути к северу. По логике вещей, я давно уже должен покрыться волдырями и помереть в страшных мучениях. К тому же, я лекарь и знаю, как уберечь себя от инфекции.
  -- От чего уберечь?.. Инфец... Ладно, если ты знаешь больше мудреных слов чем я, это еще не повод выпендриваться. Вот лекарь - это действительно дело. Вообще, ты не выглядишь больным, я их за милю чую, наверное, поэтому жив еще, ха-ха! В нашей славной деревушке как раз нет лекаря, а Орфис, командир, очень плох. Вот уже пару дней его жарит, как в духовке, он лепечет всякую чушь и никого не признает. Не знаешь, что за напасть? На чуму не похоже...
  -- Как любой нормальный лекарь, я не могу поставить точный диагноз заочно. Пустите меня внутрь, и посмотрю, что можно сделать, - сказал Каин, стараясь улыбаться, как можно более открыто.
   Створки ворот слегка приоткрылись - ровно настолько, чтобы Каин мог протиснуться. Маг не заставил себя долго ждать - подобрав полы уже почти серого от грязи балахона, он мигом проскочил в образовавшийся проем.
   В деревне насчитывалось тридцать-сорок добротных домов, трубы во всю дымили, ветер приносил запахи соленой рыбы, развешенной на веревках вперемежку с сушащимися плетеными сетями. Со стороны реки угадывался деревянный причал, на воде покачивались несколько больших лодок. По улицам бежали широкие тротуары из толстых досок, дабы не плюхать по грязи, что говорило о некотором культурном уровне поселения. Почти все дома имели аккуратные палисадники, в которых сосредоточенно ковырялись хозяйки в черных садовых фартуках. Если бы не свежий частокол и группа вооруженных аборигенов патрулирующих периметр, создавалась картина почти нормальной жизни, без мора и постоянного страха подцепить смертельную болезнь. Каин скинул капюшон, чтобы жители могли видеть его лицо - может быть диковатое, смуглое и татуированное, но явно не чумное.
  -- Классные рисунки у тебя на черепе, приятель, - одобрительно просипел Глумбольд, - я бы тоже хотел себе что-нибудь эдакое, только не на голове, а на пузе, например. Мясник я. Хочу картинку на мясную тематику.
  -- Татуировки? Нужна тушь, самогон и самая тонкая игла, какую сможешь достать - за пару вечеров, быть может, ты обзаведешься каким-нибудь оберегающим узором, - сказал маг. - Имиджу пойдет на пользу.
   Выглядел Глумбольд весьма колоритно - коренастый, пузатый, но весьма крепкий, одетый в просторную кожаную куртку с меховым воротником, штаны из лоскутков грубой ткани и легкие сапоги с большим количеством заклепок. За широкий пояс с пряжкой в виде головы странного клыкастого зверя был заткнут бывалый мясницкий тесак, лезвие грозного оружия покрывали щербинки и глубокие царапины от частого использования.
   Командир Орфис оказался бледным пожилым мужчиной поистине богатырского сложения. Огромная кровать в центре комнаты была ему мала - гигантские ступни свешивались почти до самого пола. Вокруг в кучей громоздилась сломанная мебель. Как объяснил Глумбольд, раньше в здании размещалась школа, после введения военного положения классы отменили и переоборудовали помещение под оперативный штаб.
   Над великаном склонилась грузная женщина средних лет с простыми чертами лица и черной косой до пояса. Она периодически вытирала пот с судорожно подергивающегося лица Орфиса и что-то едва различимо бормотала. Каин снял крысеныша с плеча и усадил на подоконник. Тот мгновенно вжался в угол, опасливо оглядываясь. Новая обстановка действовала на Зофтиуса угнетающе, что даже заставило зверька забыть о голоде.
  -- Кто этот странный человек, Глумбольд? - женщина обернулась, услышав звук шагов, в ее усталом голосе проскользнули нотки раздражения. - Ты же знаешь, ему нужен покой.
  -- Знаю, знаю, только что толку в покое, если командир ничего не соображает, а еще того и гляди концы отдаст. Этот странный человек лекарь, пускай глянет, хуже-то все равно не будет.
   Женщина поднялась, взяла на руки таз с водой и удалилась даже не удостоив Каина взглядом. Маг пожал плечами и подошел к стонущему в бреду человеку. На лицо все симптомы лихорадки, причем весьма запущенной. Орфис метался по кровати, которая протяжно скрипела под таким весом, махал руками, сражаясь с призраками. Каину совсем не хотелось получить тычок кулаком, размером с собственную голову, поэтому он решил отойти на пару шагов.
  -- Его можно вернуть к жизни, - призвав магическое зрение, сказал Каин. - Разойдитесь.
   Вошедшие люди, много людей молча разошлись, образовав широкий круг. Десять или двенадцать пар глаз следили за каждым движением фигуры в балахоне, готовые в любой момент принять меры, если тот попытается причинить вред их лидеру. Признаться, Каину надоело тратить силы на спасение жизни безнадежно больных людей, и тем самым нарушать естественный ход вещей. Тем более, подобные операции с реальностью могли вызвать серьезный дисбаланс, а уж дырок в пространстве, вызванных его переходами и так получилось предостаточно. В очередной раз дав себе мысленную клятву никогда так больше не делать, маг приготовился к опасному, но весьма эффективному волшебству. Теоретически, подобные операции могли негативно сказаться на здоровье пациента, но когда вопрос стоит о спасении жизни, можно сделать допуск на небольшие побочные эффекты. Вообще, как подсказывал Каину практический опыт, человеческий организм плохо переносит всякие игры с пространством-временем, а возбудители лихорадки - еще хуже. Чем меньше живое существо, тем больше у него шансов погибнуть при резком изменении хода времени, даже если изменение будет локальным и незначительным.
   Голос волшебника приобрел стальную твердость, черты лица заострились, хотя, возможно, подобная трансформация являлась всего лишь игрой света одинокой лучины в полумраке комнаты. Приняв знак внимания, Каин положил правую руку на лоб бредящего. Ослепительно яркая зеленая искра проскочила между его ладонью и влажным лбом Орфиса, на мгновение ослепив всех присутствующих. Командир мгновенно успокоился, сведенное судорогой лицо расслабилось. Раздался мощный, почти здоровый храп.
  -- Нужно приготовить отвар, просто обдать кипятком, затем дать настояться, - Каин протянул вернувшейся со свежей водой женщине один из мешочков с пояса, - давать ему пить каждые три часа в течение недели. Лихорадку вызвала грязная вода из реки, так что рекомендую кипятить, если не хотите повторения проблемы. Сами, наверняка, помои в реку льете...
   Глумбольд, стоял разинув рот, впрочем, как и все остальные.
  -- Вот это да! - восхищенно выдавил он, когда способность общаться вернулась к нему, - щелк пальцами и все! Вот это я понимаю класс! У меня как раз зубы что-то прихватило...
  -- Пошли все отсюда, нечего глазеть! - прикрикнула женщина командирским голосом.
  -- Да, верно, идите-ка, небось, у всех дела есть... - Глумбольд вытолкал зевак на улицу и захлопнул дверь на засов. - Я это... Пожалуй, винца принесу. За здоровье надо.
  -- Тебе лишь бы за воротник, - женщина пододвинула Каину грубый дубовый стул, так, словно смахнула пылинку с плеча. - Прошу прощения за обстановку, да и прием не очень, но сами понимаете - времена тяжелые, все на взводе, да вот еще муж прихворал...
  -- Ничего страшного, - Каин как мог старался сохранять приличные манеры, но на пустой желудок для этого требовалось все больше усилий. - Могу еще тонко намекнуть, что пришел я из далека, пешком, так что, не откажусь от приличного обеда. Я готов хорошо заплатить за ночлег и тепло, но не требуйте от меня лечить каждую царапину. Понятно?
  -- Вполне. Кстати, можете называть меня Фара. А как называть вас?
  -- Каин.
  -- Странное имя. Нездешнее.
  -- Потрясающая наблюдательность. Ваш замечательный, жизнерадостный мир нравится мне все больше и больше, прямо таки не хочется делать что-то лучшее...
   Скрип входной двери прервал раздраженную реплику мага и возвестил о возвращении Глумбольда с огромной корзиной, полной различной домашней еды. Одного взгляда на жирного копченого гуся оказалось достаточно, чтобы прогнать нарастающую нервозность.
  -- Обед, - ухмыльнулся бородач, - и еще винца бутылочка-другая, так, символически, для аппетита.
  -- Пьянь, - грустно пробормотала Фара, и удалилась, оставив в комнате мирно спящего мужа, голодного волшебника с говорящей крысой и мясника против трех бутылок крепкого прошлогоднего вина.
  
  -- Эй, ты кто еще такой! - громоподобный голос разбудил Каина, заставив его схватиться за посох.
   Последствия третьей бутылки красного мешали сосредоточиться, к тому же, снившийся ему сон получался крайне интересным... С трудом продрав глаза, он увидел склонившийся над ним силуэт поистине героических габаритов. Картинка расплывалась и быстро теряла резкость, от чего фигура обращающегося к нему монстра казалась еще ужасней. Потребовалось несколько долгих мгновений, прежде чем волшебник окончательно восстановил в памяти события прошедшего дня.
  -- Орфис? Ну зачем же так орать, всю деревню перебудишь! - раздался недовольный голос откуда-то слева, - давайте лучше еще поспим, а то мне в ночь в караул заступать.
   Великан, склонившийся над Каином, обернулся.
  -- Глумбольд, сучий ты сын, тебя-то каким ветром принесло?
   Куча мехового тряпья на соседней лавке оказалась полусонным мясником. Откинув прикрывавшие его шкуры, он свесил ноги и поежился от утреннего сквозняка. Помотав головой, Глумбольд окончательно пришел в себя, почти одновременно с Каином, который, в свою очередь уже почти встал, опираясь на посох.
  -- Утро туманное, утро сырое, блин, как писал кто-то из тех, кто умел писать, - пробормотал мясник, - а я гляжу тебе уже намного лучше, старина Орфис... Угораздило тебя выздороветь с утра пораньше...
  -- Я ничего не помню, - ответил великан, присаживаясь на свое ложе, грустно под ним скрипнувшее. - Как я здесь оказался? И кто этот подозрительный чужеземец?
  -- Я Каин. Не советую много ходить, силы быстро иссякнут, первые пару дней вообще лучше не вставать. Между прочим, я совсем не подозрительный.
  -- Да, Каину можешь вынести благодарность на совете, за своевременное исцеление, - сказал Глумбольд, с хрустом потянувшись и широко зевнув. - А что сегодня за день, не шестой ли, предпраздничный?
  -- Предпраздничный? - поинтересовался Каин, слегка забеспокоившись, поскольку голова все еще ощутимо шумела, а во рту чувствовался кисловатый винный привкус.
  -- Собирайте совет, сразу после утренней казни. Надеюсь, ворюгу Хлунтиса еще не успели помиловать за... хм... период временной нетрудоспособности командира?
   Глаза бородача засверкали, он принялся энергично потирать руки.
   - Точно, точно, я ведь совсем про подлеца запамятовал. Нет, конечно, если он сам еще от голода не околел в старом амбаре, то обязательно казним, вот прямо сейчас этим и займусь! Народ же надо повеселить, а то скучно стало жить на белом свете... - последние слова мясник буквально пропел и умчался, громко хлопнув дверью.
  -- Глумбольд отличный парень, но иногда мне кажется, что он слишком любит свою работу, - пробормотал Орфис, устраиваясь на кровати, - а ты, Каин, или как там тебя, как забрел в наши безрадостные края?
  -- Мне нужно попасть в город. Я ищу... одну очень важную вещь...
  -- Важную, значит. Не самое подходящее время для поисков. Столица закрыта на пять замков, да и осталось там разве что десять тысяч мертвецов, два гарнизона солдат из карантинной службы и мародеры, которым нечего терять в жизни. Король заперся в замке и ждет, когда кто-нибудь придумает лекарство. Маловероятно, но последнюю неделю - пока я не свалился, ходили слухи, что мор стихает - вроде новых заразившихся уже нет, а старые давно уж родились снова в каком-нибудь из тринадцати миров... А чем болел я? Признаюсь, сначала решил, что и меня чума достала.
  -- Можно сказать, вам повезло. Всего лишь одна из разновидностей лихорадки, скорее всего из-за грязной речной воды. Если бы я опоздал на денек, жар, вполне возможно, отправил вас рождаться в какой-нибудь другой мир.
  -- Как понимаю, теперь я обязан жизнью другому человеку. Дерьмово, но, похоже, ничего не попишешь.
  -- Предоставьте мне кров и стол на пару дней, а затем помогите пробраться в город - и мы в расчете.
  -- Идет. Признаюсь, я готов был на более щедрые траты...
   Разговор прервал ворвавшийся в комнату мясник, буквально прыгавший от радости. Следом за ним вошли два здоровенных детины в плетеных кольчугах и низко надвинутых на глаза шлемах. Они помогли Орфису подняться на ноги и проводили его до выхода. Щурясь от яркого солнечного света, бившего в дверной проем, Каин пошел за ними, подобрав по пути Зофтиуса. Зверек от души наелся гусятины и теперь крепко спал, спрятав нос в лапах.
   Перед зданием школы, на мощеной деревом площади в тени начинающих зеленеть берез, уже собралась толпа человек в сто. Люди шумно переговаривались, смеялись в предвкушении чего-то интересного. Двое здоровяков, вроде тех, что поддерживали командира, тащили в центр площади огромный пень, рыжеватый от спекшейся крови, с многочисленными выбоинами от топора. Орфис присел на принесенный Фарой высокий табурет, и поднял руку, призывая народ к спокойствию. Каин, оттесненный прибывающими на площадь людьми от центра событий, активно заработал локтями, пытаясь пробиться к руководству, поскольку только оттуда открывался более или менее сносный вид на происходящее.
  -- Буду краток, поскольку накопилось слишком много дел, поважнее наказания какого-то воришки, - громко сказал Орфис. - Приведите Хлунтиса!
   Каину удалось протолкнуться к начальственному табурету, и он увидел, как Глумбольд тащит к плахе плюгавого, тощего человечка. Человечек плакал и упирался, но безуспешно. За два мощных толчка тот буквально подкатился к подножью окровавленного пня, и был намертво пристегнут ржавой цепью к столетней деревяшке. Глумбольд подрегулировал защелки на шейных кандалах, чтобы щека жертвы плотнее прижалась к поверхности. Закончив с приготовлениями, он глянул на Орфиса и кивнул косматой головой.
  -- Вот этот человек совершил ужасное преступление - в такое трудное для всей деревни время, он, будучи караульным, утащил из склада две фляги вина - того самого, что мы берегли к очередному посещению нашего мира самим Создателем. К счастью, негодяй успел выпить только одну, затем был схвачен патрулем и осужден советом деревни. За все вышеперечисленные проступки, а именно - уход с поста, кража общественной собственности, и, наконец, неуважение к Создателю всего сущего, Хлунтис приговаривается к милосердной смерти путем отсечения головы. Есть ли у тебя что сказать собравшимся, Хлунтис?
   Вор, чья шея была жестко придавлена стальным браслетом, мог издавать лишь натужное сипенье.
  -- Понятно, - Орфис кивнул мяснику, - можешь начинать, уважаемый Глумбольд, дабы все лицезрели казнь и задумались!
   Глумбольд поплевал на руки, поднял неизвестно, откуда взявшийся двуручный топор с широким лезвием и занес его высоко над головой. Каин, для которого происходящее виделось словно в легком тумане, наконец, осознал, что бедняге вот-вот на самом деле отсекут голову всего лишь за фляжку вина.
  -- Остановитесь! - крикнул он, как можно громче, одновременно посылая вперед невидимую кинетическую волну.
   Из-за легкого похмелья волна получилась слабой, но ее силы хватило, чтобы толкнуть Глумбольда под локоть и тем самым изменить направление падения лезвия. С глухим стуком, топор вошел в землю на две ладони, совсем рядом с правым сапогом мясника.
  -- Вот черт, я чуть ногу себе не рубанул! - воскликнул тот, бросая топор, и удивленно изучая руки, - могу поклясться, мне что-то помешало!
   Толпа загудела, обратив недовольные взгляды на Каина. Зофтиус на его плече проснулся и изумленно озирался по сторонам.
  -- Хозяин, я, похоже, все проспал! - пискнул он, и его услышали.
  -- Тебе придется объясниться, Каин! И что это за говорящая крыса? - гневно вскричал Орфис, поднимаясь с табурета.
   Толпа продолжала гудеть, шум голосов сливался в агрессивный гул осиного роя. Каин понял, что одно неосторожное слово и единственное, чем останется себя спасать - бегство.
  -- Я просто имел в виду, что отсечение головы - не самое справедливое наказание за кражу фляжки вина. В нашей стране так не поступают, - Каин старался говорить как можно спокойнее, одновременно готовясь к решительному броску в сторону ворот.
  -- Чужеземец, ты начинаешь злоупотреблять оказанным доверием! Все знают, что я обязан тебе жизнью, но это еще не повод учить нас справедливости! Кого хотим, того и казним, и как хотим.
  -- Я все понимаю, но не гуманнее, да и намного более поучительно будет отрубить вору правую руку? Данный акт нагляднее пояснит всем жителям эффективность наказания, да и сам виновный тысячу раз за остаток жизни вспомнит о своем проступке?
   Орфис зачесал бороду, взгляд разъяренного великана изменился. Похоже, идея его явно заинтересовала. Глумбольд, тем временем, вытащил глубоко засевший в дерне топор и снова встал в боевую стойку.
  -- Давайте же скорее решайте там, что рубить, мне лично все равно! - крикнул он, сжимая покрепче рукоятку орудия экзекуции.
  -- Не был бы обязан твоим магическим штучкам жизнью, незамедлительно приказал бы прикончить тебя на месте, вместе с болтливым крысенышем. Но, вынужден признать, в описанном методе что-то определенно есть, - продолжая чесать подбородок, продолжал Орфис, - пожалуй, сделаем так - отрубим Хлунтису руку, а если после этого кто-нибудь еще раз позарится на чужое добро, будем рубить еще и ногу. Как идея?
   По толпе прошелся удивленный шепоток. Наконец, подумав немного, горожане принялись выкрикивать слова одобрения. Командир улыбнулся, немного театрально поклонился и жестом руки приказал продолжать казнь. Хлунтис, которому идея потерять руку понравилась намного меньше, чем почти безболезненное обезглавливания от мастера своего дела, принялся кричать, выражая несогласие с решением, чем вызвал очередную волну одобрительного свиста. Один взмах топора, глухой удар и последовавший за всем этим дикий крик еще надолго запомнятся в деревне. С тех самых времен в Ноттингруле появилось много новых, весьма показательных мер воспитания в гражданах общественной морали, почти заменивших собой смертную казнь, доселе единственную форму наказания, после, разумеется, тюремного заключения. Уровень преступности, само собой, резко снизился, что позволило сократить расходы на полицейский аппарат и направить средства на социальные программы. Вот так, всего одна правильно сказанная фраза помогла направить целую страну на путь процветания, но это уже совсем другая история, никак не повлиявшая на дальнейшую жизнь в тринадцати мирах, в отличие от описываемых ниже событий.

Глава III

Нейл Фор

  -- Что больше всего напрягает в жизни - вопиющая, повсеместная несправедливость. Точнее, Несправедливость! Ваш прекрасный мир страдает ей в такой же степени, как и мой. Проблема оказывается намного более масштабной, если задуматься над ней более минуты. Кто у власти - бездарные алкаши, тратящие на гардероб столько, сколько никто из нас за десять лет не заработает. Кто же в этом виноват, и что со всем этим делать, спросите вы? Давнишние философские вопросы, не вы первые и не вы последние, будете их задавать с самого сотворения всех тринадцати миров. Разумеется, первым делом хочется обвинить во всем Создателя - очень просто, и совершенно бесполезно. Он предоставил нам полную свободу действий, лишь изредка поправляя, когда некоторые типы, решают, что свобода недостаточно полная. А виноваты в людской несправедливости люди, эльфы, гномы и прочая говорящая живность, в общем те самые, что эти миры населяют, и никто другой. Я думаю понадобится еще много времени, прежде чем сущность человеческая, да и не человеческая тоже, изменится в лучшую сторону настолько, что несправедливость - во всех ее формах - станет принципиально невозможной... - Нейл, почувствовал, что после такого продолжительного монолога в горле у него окончательно пересохло, и сделал очередной шумный глоток из медного кубка.
   Внимательно смотрящие на него люди - несколько мужчин и женщин в простой одежде, поспешили кивнуть, затем одновременно схватились за стоящие на их столах кружки с элем и так же синхронно глотнули. В таверне под названием "Городской ключ" как обычно было достаточно людно. Все кто сбежал из города, спасаясь от чумы, собрались в близлежащей деревушке, объявленной карантинной зоной 1, и теперь проводили вечера в "Ключе", слушая разглагольствования подвыпившего шута. Только для них он был Посланником Создателя, поэтому слушать приходилось внимательно, даже если смысл рассуждений оказывался не явным. Не так часто высшая мудрость спускается до простых людей, пусть даже умные речи льются из уст негероических габаритов человека, к тому же регулярно прикладывающегося к кубку в поисках вдохновения.
  -- Да, все именно так, и никак иначе - знаете что? Мне в голову пришла потрясающая идея - несправедливость делает жизнь интереснее. Достаточно логично - несправедливость рождает естественное желание ее побороть. Бороться, господа, нужно обязательно бороться. Иногда я называю это альтернативным жизненным путем... А вы как считаете?
   В ответ лишь активнее застучали ложки, а посетители дружно обратили взгляды к грязным тарелкам, сделав вид, что фирменное блюдо от хозяйки "Городского ключа", Фабианы - лучшее из испробованных в жизни.
   Нейл поставил пустой кубок на стол и махнул рукой карлику с подносом, чтобы принес еще. За неделю, проведенную в первой карантинной зоне, где к бушующей у границ чуме уже успели привыкнуть, а жизнь неторопливо текла в нормальном русле, подобно окружающей запертую столицу реке, Нейл Фор успел трижды уведомить Карлиуса Сварливого о своем прибытии. Бюрократы, ответственные за связь, клятвенно уверяли его, что король послания получил и вот-вот ответит. А пока приходилось коротать время за крепкими напитками и тарелкой яичницы с грудинкой, благо еще существовала в этом промозглом мире теплая комната с кроватью на втором этаже, где все съеденное и выпитое за счет заведения, переваривалось, делая сны настоящим кошмаром - здоровое правило не есть на ночь нарушалось, как и все остальные правила. Населяющими карантинную зону 1 медленно овладевала странная апатия, течение времени здесь словно остановилось, и даже наступающая весна не приносила никакого оживления, кроме, разве что, зловонного запаха оттаивающих сортиров.
   Нейл получил второй кубок вина и принялся неторопливо потягивать красную жидкость - как всегда разбавленное, в чем можно найти определенный плюс - выпить больше. Неделю назад он мечтал об отдыхе, теперь же сытое и пьяное бездействие утомляло и пробуждало ленивые зевки. Скука незаметно закрадывалась внутрь буйной Нейловой души, заставляя постепенно забывать о высших целях своего путешествия и делая мечты о безоблачном будущем все более тусклыми и далекими.
   Фабиана - полная женщина в летах, постоянно носившая один и тот же передник и цветастую косынку поверх седеющих волос, незаметно приблизилась к столику Нейла и сочувственно вздохнула. Точнее, ее вздохи следовало истолковать совсем по-другому, но шут стоически игнорировал все брошенные в его сторону томные взгляды, обратив глаза на дно двадцать восьмого кубка. Мысли его вновь и вновь возвращались к родным просторам, лесам и курортной зоне с маленьким - тридцать или сорок комнат, больше не надо, новым замком, построенным по последнему слову техники со всякими магическими наворотами и водопроводом с нарзаном.
  -- Все образуется, дорогой, - проворковала Фабиана, ненавязчиво устроив пропахшую луком ладонь на уставшем от безделья шутовском плече.
  -- Я тоже так думаю, - пробормотал Нейл, уткнувшись носом в кубок и поджав уставшие плечи таким образом, что любая ненавязчиво опущенная на них ладонь автоматически съезжала - трюк в очередной раз сработал.
   Фабиана грустно и очень призывно вздохнула - муж ее умер от чумы в самом начале эпидемии, и хозяйке явно не хватало крепкой мужской руки, пусть даже такой маленькой, как у Нейла. Сложив освободившиеся длани на фартуке, она сморщила похожий на старую картофелину нос, между прочим, по местным меркам, считавшийся весьма сексуальным, и неоднократно ставивший его обладательницу перед сложным выбором, особенно в молодые годы.
  -- Тут один господин - нездешний, по виду, очень хочет с вами пообщаться на вселенские темы, - сказала хозяйка, указывая на странного незнакомца, которого шут не заметил ранее - странно, поскольку он успел хорошо изучить постоянных клиентов "Городского ключа".
   Незнакомец носил тяжелый серый плащ с капюшоном, делавшим черты лица практически неразличимыми, особенно в тусклом свете промасленных лучин. Он неторопливо пил густой эль из деревянной кружки и педантично выковыривал кости из лежащего перед ним почти прожаренного карпа.
  -- От чего же, - буркнул Нейл, - пусть идет...
  -- Нет, господин настаивает, чтобы Посланник сел за его столик, утверждает, что у него для вас есть важные сведения.
  -- Вот, черт побери, так все надоело, что даже встать из-за стола лень, - сказал шут, отодвигая лавку, - не вечно же мне глазунью ледяную ковырять... Пойду проветрюсь, может нездешний что и присоветует - не то, что местная пьянь среднего достатка - глаза б мои ваш тухлый мир не видели...
   Незнакомец никак не отреагировал на подсевшего к нему шута, словно от того, насколько тщательно карп будет очищено от костей, зависело дальнейшее существование Вселенной. Лицо его по- прежнему пряталось в тени низко надвинутого капюшона, но глаза - узкие зеленые глаза с точками зрачков как будто светились изнутри, хотя Нейл предпочитал списывать все на блики от лучин и сальных свечей, наполнявших "Городской ключ" прогорклым смрадом. Руки странного типа с тонкими, изящными пальцами методично, без единого лишнего движения, выдергивали рыбные ребра и аккуратно складывали их на край глиняной тарелки.
  -- Мне бы тоже рыбы хотелось. У них что, в меню для Создателя и его замов специальная диета - глазунья с грудинкой? Хорошо, хоть вино без лимита, дерьмовое, правда, но, зато на халяву. А вы как считаете?
  -- Рыба полезней яичницы, ее сложнее готовить и ловить. Соответственно, она дороже. Поскольку Ноттингрул переживает не самые лучшие времена, бюджет на королевских гостей урезали, именно поэтому зеркальные карпы - так любимые мной, исключены из типового меню. Так что, если хотите рыбы - вам всего лишь нужно заплатить наличными - мелкое серебро из кошеля на поясе - да, да того самого за который вы хватаетесь, вполне подойдет... - голос незнакомца звучал на редкость спокойно, почти без эмоций, что, однако не делало его неприятным.
   Он наклонился к застывшему в странном оцепенении шуту, так что из под капюшона показалась нижняя часть его лица, густо поросшая аккуратно - почти идеально подстриженной бородой, белой, как первый ноябрьский снег. Улыбка странника завораживала, на зубах цвета дорогой слоновой кости без единого пятнышка заиграли розовые блики от свечей. Нейл так и уставился на эти глаза и улыбку, не в силах что-либо ответить.
  -- Плохи ваши дела, Нейл Фор.
  -- Откуда... Откуда вам известно мое имя? - шуту стоило больших трудов выдавить из себя несколько слов, но удивление постепенно отступало, уступая место легкому раздражению - хоть какие-то эмоции за последнюю неделю. - Вы маг?
  -- Вроде того. В мрачном мире СтоунКросса не так много волшебников - насколько мне известно, намного меньше, чем в любом другом мире Ожерелья, но в этом намного больше положительных моментов, чем отрицательных.
  -- Мне плевать, сколько в мрачном мире СтоунКросса магов, и сколько положительного все это приносит. Если вы можете помочь - валяйте, Хранитель не оставит помощь без благодарности...
  -- Я как раз связывался на днях с Хранителем - в свое время мы частенько общались, и, как многие, способные разговаривать посредством энергетических волн, я периодически с ним советуюсь. Он обратился ко мне с просьбой подсказать глупому шуту, которому, несмотря на неудачу в ГринХейле, еще может повезти у нас, и я пришел. Не думайте, что мне доставляет особое удовольствие общаться с представителем обычного класса человеческих существ, но в вас есть что-то такое, чему мы, волшебники всегда удивляемся - упорство и настойчивость, даже в тех случаях, когда ситуация кажется совсем безвыходной. Это качество, плюс хитрость - не ум, а именно необъяснимая хитрость, которая прячется за этой грязной шевелюрой, да, теперь я понимаю, почему Хранитель выбрал именно шута. От них всего можно ожидать...
   Нейл почувствовал, что теряет терпение - в очередной раз, за последние несколько месяцев. Разговоры о его второсортности и невозможности выполнения возложенного на него задания - хватит уже, наслушался еще в Эфире от таких же напыщенных заученных интеллектуалов, которых, хотелось надеяться - хорошенько тряхнуло в драконьих когтях!
  -- Великодушно простите, что прерываю возвышенные и абсолютно непонятные мне мысли вслух, низменным вопросом, да еще с плохой дикцией и дегенератичным словарным запасом, но какого хрена вы мне прогоняете всю эту чепуху? Я вторую неделю просиживаю штаны в гостеприимном свинарнике, в то время как мой коллега, наверняка, уже подобрался к следующему тому пособия начинающих мироделов и собирается сотворить свой извращенческий мирок ценой тринадцати! - все это шут процедил сквозь зубы, не спуская глаз с зеленых зрачков собеседника, который так же методично ковырялся в рыбьем хвосте.
  -- Не прощу, только какая теперь разница - боевой задор, как вижу еще не прошел, что определенно радует. Слушайте внимательно - повторять дважды не собираюсь. Вскоре вас радушно примут в замке Карлиуса Свариливого, и вы сами поймете, почему его так называют. Найдете придворного мага Клавдия, у парня тяжелый характер но способности намного выше среднего - он из наших. Клавдий, и еще может быть, архивариус Плип - выживший из ума дед, никто точно не знает, сколько лет этой трухлявой развалине, но, сколько существует главный королевский архив, столько он за ним и присматривает. Они должны помочь, - с этими словами незнакомец поднялся со скамьи и неуловимым движением бросил на засаленную столешницу серебряную монетку, - подайте Посланнику печеную рыбу. До скорого, и - удачи в нелегком деле.
  -- Подождите! - услышав возглас Нейла, маг остановился, уже схватившись за медную дверную ручку в форме лягушачьей лапки, - как же я попаду в замок?
  -- Терпение, молодой человек - талант, для воспитания которого нужны годы, а иногда - вечность...
   Оставив за собой столь туманную фразу и порыв ветра, почти задувшего слабенькое пламя в камине и затушившего большую часть свечей, незнакомец испарился. Шут задумчиво уставился в дно пустого бокала, наблюдая, как дымок от погасшей свечи струится между беспорядочно расставленной посуды. Терпеть и ждать - две вещи, которые меньше всего нравились Нейлу в жизни, но в конце концов, не вечно же тянуться черной полосе!
  -- Фабиана! - крикнул он, поднимая кружку, - где же мой карп, или ваша духовка способна только на сухую глазунью? Предлагаю тост за безграничную мудрость Создателя, до которой нам - обычным - никогда не дорасти! Тащите же еще вина, черт бы всех побрал!
  
   Нейл с трудом оторвал голову от подушки, наволочку на которой пора было сменить еще до его рождения. События прошлой ночи прятались за плотной завесой угара, головной боли и путаных фраз о всеобщем - главном предмете философии - науки, которой Нейл не знал, но делал вид, что изучал ее всю жизнь. Сев на узкой койке и откинув одеяло, шут сделал еще одну попытку вернуться в СтоунКросс из мира ночных кошмаров, порожденных алкоголем и тем, что осталось от рассудка. Несколько глубоких погружений в березовую шайку с ледяной водой слегка поправили положение. Шут не спеша оделся - торопиться действительно некуда, впереди всего лишь очередной день с вполне предсказуемым финалом. Разнообразия не предвиделось, выдумывать себе развлечения - лень.
   В окно каморки на втором этаже, служившей апартаментами спасителю миров, так же неторопливо вползал луч света, по пути выдергивающий из мрака разбросанные по грязному полу вещи. Сапоги нашлись у самой двери, в том самом месте, куда улетели после мощного пинка, штаны и куртка кучей громоздились ближе к кровати. Перевязь с арбалетом и Свист в ножнах болтались на спинке единственного положенного Посланнику стула. В очередной раз, бросив взгляд на дорогое сердцу обмундирование, Нейл отметил, что слой пыли на нем стал заметно толще.
   Со стороны двора потянуло дымом разжигаемого костра, на котором с утра по обыкновению сжигали мусор - привычки порожденные чумой забывались с трудом. Где-то вдалеке послышалось сиплое пение какой-то птицы, придавшее окружающему фону хоть какое-то разнообразие. Из курятника доносилось монотонное, кудахтанье сонных, ленивых кур, исправно снабжавших таверну яйцами, черт бы их побрал. Весна почти полностью завладела страной, к гнилостным запахам прелого сена стали примешиваться свежие ароматы молодой травы, пока еще в палец высотой, но уже обильно захватившей всю непроезжую часть двора. Из окна хорошо просматривалась грязная площадка с глубокими колеями от хозяйской телеги. Фабиана, покачивая бедрами, то ли по привычке, то ли, зная, что Нейл в такое время обычно осматривает окрестности, направилась с ведром к конюшне, поить тощую кобылу, чудом уцелевшую во время эпидемии.
   До завтрака оставалось еще около получаса, поэтому шут решил выйти прогуляться. Подышать свежим воздухом, голова от которого болела еще сильнее и нагулять аппетит. Выйдя во двор, он прошелся недовольным взглядом по хилому забору и покосившемся воротам. На заборе вверх дном сушились кувшины - идиотский обычай, но в СтоунКроссе наблюдалось столько идиотского, что Нейл уже перестал удивляться.
  -- Едут! - раздался из-за ворот тонкий мальчишеский голос, сопровождаемый писком целой толпы оборванцев.
   Спустя мгновение двор ожил, трое сорванцов, ворвавшиеся во владения "Городского Ключа", наполнили утро визгом и улюлюканьем. Следом за ними въехала большая повозка, крытая грязной полосатой тканью, увешенная флажками и гирляндами, следом еще одна, такая же. При виде пестрой процессии сердце шута дрогнуло, впустив в очерствевшую душу ностальгические воспоминания о разгульной актерской жизни. Из повозки бодро выбрались трое здоровенных парней и одна менее мужественная фигурка в праздничной одежде, украшенной синими и желтыми орнаментами. Артисты показались Нейлу знакомыми, присмотревшись, он узнал Бьель и близнецов, так неожиданно покинувших его в поле - сколько же времени назад - почти вечность!
   Бьель наклонилась к одному из оборванцев и в ее руке неожиданно появилась горсть леденцов. Дети восторженно захлопали в ладоши, а девушка мелодично засмеялась.
   Нейл передумал прогуливаться, решив встретить старых знакомцев за кружечкой лекарства от головной боли и хорошенько распросить о тяготах жизни.
  -- Смотрите, кто пожаловал! - шут попытался сделать как можно более удивленное лицо, впрочем вошедшие в "Городской ключ" близнецы удивились не меньше - на их скуластых физиономиях появилось некоторое подобие крайнего изумления.
   Бьель, легко впорхнувшая в полумрак обеденного зала тоже захлопала глазами, впрочем ее удивление длилось не долго.
  -- Вот так сюрприз - мир тесен! - воскликнула она, подходя к Нейлу и протягивая ему маленькую изящную ладонь, - рада вас видеть, неожиданно, правда, но все равно приятно!
  -- Аналогично, - Нейл галантно поцеловал протянутую руку, слегка склонившись - вспомнить о манерах никогда не поздно, а иногда даже приятно, - вижу, теперь вы не боитесь заразиться.
   Близнецы молча подошли к столу и присели. Под тяжестью их тренированных тел скамьи тонко скрипнули. Тук, хотя с таким же успехом это мог быть Стаут или Брон - поднял вверх палец, сигнализируя появившейся у стойки Фабиане, что посетители морально готовы отведать дежурного блюда.
  -- Как вам удалось пробраться через карантин и что вы здесь делаете? - спросил один из братьев, возможно Брон. - Нас чуть не подстрелили на мосту, пришлось делать большой крюк к переправе контрабандистов...
  -- Было бы желание, - скромно ответил Нейл, - в принципе, могу то же самое спросить и у вашей замечательной компании.
  -- Чума отступает, а нас зараза не берет - говорят у каждого сотого, как оно... иммунитет, так по-моему, называется. Вот нам четверым и повезло - да и вам, видно тоже, - ответила Бьель и указала пальцем на кувшин, который по заведенному шутом обычаю никогда не пустовал, - можно?
  -- Будьте гостями потрясающего заведения под названием "Городской ключ", пока государственная казна спонсирует. А труппа у вас не маловата для представлений? Просто в свое время я выступал с популярной командой, так нас было человек тринадцать - мы так и назывались - "Тринадцать звезд". Правда, классное название?
  -- Точно, - девушка налила братьям по большому стакану красного и они благодарно кивнули, почти одновременно, - Нас тоже много было - видели же сколько фургонов пришлось бросить, только остальные уже давно родились где-то в других мирах. А вы правда выступали?
   Нейл мечтательно прикрыл глаза, вспоминая огни сцены, бурные овации, запах опилок и цветные вспышки фейерверков. Много отдал бы...
  -- Я комедиант среднего класса, еще немного жонглирую и кувыркаюсь, говорят, весьма неплохо. Даже дослужился до должности главного развлекателя. Правда, черт побери, за две недели в этом гадюшнике я слегка потерял форму...
   Бьель внимательно посмотрела на шута, прикидывая, на что способен скромного сложения человек с хитрым взглядом, копной соломенного цвета волос и подбородком, не видевшим бритвы уже вторую неделю. Внешность обманчива, подумал он встретившись с девушкой взглядом, и следом отметил, что у нее весьма выразительные карие глаза, а ухоженные темные волосы стекают на плечи, как масло. Весьма ничего, уж точно лучше хозяйки...
  -- Есть деловое предложение, - подумав немного сказала она. - Присоединяйтесь к нам, если у вас нет других, более важных дел.
  -- Верно, мужик, нам как раз нужен жонглер и акробат - старый крякнул еще зимой, - сказал один из братьев, - зарплата не Хранительская, но на хлеб с винцом хватает, особенно сейчас, когда артисты повымирали как класс. Развлекатели в Ноттингруле всегда в дефиците.
   Шут покачал головой и поднял левую ладонь.
  -- К сожалению, к большому сожалению, добавлю - ничего не получится - как видите, я в вашем гостеприимном мире по важному делу, будь оно неладно. Мне нужно в город, но, честно говоря, больше всех это нужно вашему монарху и его бюрократам - каждый проведенный здесь день приближает все тринадцать миров к мучительной смерти от руки свихнувшегося волшебника. Печальные дела - род людской, эльфийский, гномий и все остальные канут в холодные воды Леты - где-то такая река была, не помню где - и все из-за кучки толстозадых бумагомарателей.
  -- Понимаю, - Бьель кивнула, - не хочется что-то умирать, тем более мучительно - особенно после того, как переживешь эпидемию. А мы, кстати, как раз собираемся в столицу!
  -- Да? Не уверен - писал я тут пару уведомлений о прибытии, а толку - две недели гады держат на обещаниях и яичнице!
  -- Мы принесли последние новости, я думаю, вас они точно порадуют - король собирается устроить праздник по поводу начала весны и окончания эпидемии - город пока закрыт - слишком много мертвецов еще предстоит убрать и сжечь, но в замок обещали пустить актеров и музыкантов, прошедших карантин, под особым конвоем. Заплатят неплохо...
   Нейл почти подпрыгнул со своего места и расплескал вино из своего кубка - вчерашний собеседник не обманул - вот он реальный шанс попасть в город, шанс упускать, который просто глупо! Но откуда он мог все это знать?.. Странно, но лучше подумать над этим в другой раз.
  -- Отлично! Я, пожалуй, присоединюсь - не надолго, но со мной вы уж точно прославитесь, даю слово! - воскликнул он, с трудом подавив в себе желание пройтись по таверне на руках - пол, как обычно не мылся уже месяц, да и похмелье еще не прошло. - Когда выдвигаемся?
  -- Совсем другой разговор, - один из братьев пододвинул к себе сковороду с яичницей и принялся уплетать дежурное блюдо, не обращая внимания на скривившегося от отвращения шута, - вот только передохнем немного, перекусим, распишем концертную программу, отрепетируем разок-другой, как раз к завтрашнему обеду за нами обещали прислать паром с эскортом - совсем как важных вельмож встречают, правда, Тук?
   Тук кивнул, склонившись над своей тарелкой.
  -- Твоя правда, брат Стаут, даже в эпидемиях можно найти плюсы. А яичница у них отменная, правда Брон?
  -- Угу, - ответил третий брат с набитым ртом.
  -- Я уж лучше рыбки - она, говорят полезнее для зрения, - сказал Нейл, стараясь не смотреть на сковороду с глазуньей, чтобы не портить настроение. - Да и не стоит переедать перед репетицией. Вот вы, девушка, чем собираетесь развлекать почтенную публику?
   Бьель улыбнулась, мечтательно подняв глаза к заросшему паутиной копотью от свечей потолку.
  -- Я бросаю ножи в цель. Очень точно... А братья бросают гири - очень тяжелые и очень высоко. Жаль, акробатов и развлекателей нет, и еще, может, фокусников для полного комплекта...
   Нейл извлек из воздуха потертую игральную карту с изображением человечка в полосатом трико, маске и двухвостом колпаке с бубенцами, затем так же ловко заставил кусочек разрисованного картона исчезнуть.
   - Шута, леди, вам не хватает всего лишь шута - можете называть вещи своими именами.
  

Каин

   Каин стоял на носу лодки, вглядываясь в вырастающий из тумана крутой берег, заросший густым кустарником. Река была спокойна, черна и гладка, как зеркало. Глумбольд налегал на весла, мерные всплески нарушали почти гробовую тишину. Они покинули деревню ранним утром, когда солнце еще только разгоралось и мир казался призрачно серым. За спиной мага висел подаренный лично Орфисом замшевый рюкзак, набитый съестными припасами, запасы лекарственных трав в мешочках на поясе пополнились молодыми побегами, обнаруженными на окраине деревни и в ближайшей роще. В целом все обстояло весьма неплохо, если бы не аура смерти окружающая город, заставлявшая окружающий энергетический поток болезненно вибрировать, чем-то напоминая язву на теле мира, причем, несмотря на все оптимистичные прогнозы, как обычно говорят лекари и знахари всех миров - без положительной динамики. Впрочем, сейчас ситуация контролировалась легче - маг восстановил силы и не так остро реагировал на грязную, почти физически грязную энергию, струившуюся из города, словно из открытой раны. Зофтиус на его плече тоже внимательно вглядывался в крутой берег. Ощущения крысеныша за последние дни обострились почти до уровня ощущений хозяина, чему было совершенно бесполезно удивляться.
  -- Вы тоже это слышите, хоязин? - пискнул он, - плохое место, а дальше будет еще хуже.
  -- Верно, - кивнул маг, - будет хуже, но мы здесь не задержимся.
  -- Хотелось бы. Хозяин, а когда вы научите меня заклинанию, которое заставляет предметы перемещаться без видимой причины? Я видел, как вы тренировались ночью!
   Зофтиус как-то действительно наблюдал за одной из ментальных тренировок Каина и отчаянно захотел научиться. Сама идея обучить крысеныша концентрации воли и искусству управления внешней и внутренней энергией, показалась волшебнику весьма интересной - просто с точки зрения потолка возможностей животного, хоть и измененного с помощью магии, но все же животного. К тому же, путь предстоял неблизкий, а занятия волшебством помогали убивать время и служили отличной тренировкой для него самого, повышая выносливость к сложным заклинаниям, требующих особых затрат жизненной силы.
  -- Скоро, мой пушистый ученик, - на татуированном лице, скрытом от посторонних глаз утренними сумерками и низко надвинутым капюшоном появилось подобие улыбки, - нужно сперва решить одно важное дело - связанное с Книгой, я тебе рассказывал. Узнаем точно, где спрятан трактат, а в дороге - чутье подсказывает, что путь будет не близким - лучше всего доходит мудрость столетий. Когда-то мне тоже пришлось учиться в странствиях, много долгих лет, о чем я ни разу не пожалел.
  -- Верно, хозяин. Я ведь почти научился читать, только страницы трудно переворачивать...
   Лодка обогнула сваленные грудой огромные обломки каких-то гранитных глыб, поросших влажным зеленым мхом и заляпанных птичьими экскрементами. Непонятно, откуда взялись эти самые глыбы в центральной части равнинного королевства, но, честно говоря, Каина данный вопрос волновал меньше всего. Несколько мощных гребков и они оказались в подобии уединенной бухты, прикрытой со всех сторон деревьями и кустарником. Нос маленького суда ткнулся носом в прибрежную гальку и маг резво - насколько позволяли затекшие от долгого стояния в неудобной позе ноги - спрыгнул на берег.
  -- Ну это... пока, что-ли! - мясник поднял правую руку прощаясь, - может, свидимся еще, кто знает!.. Осторожнее на улицах - отсюда рукой подать до бедных окраин, там еще много мертвяков, да и солдат из карантинной службы хватает - без бумаг спалят в общей куче, как пить дать. Ладно, поплыл я, в общем...
  -- Может и свидимся, - тихо сказал Каин, провожая взглядом удаляющуюся лодку, - а может и нет.
   С этими словами волшебник зашагал по едва заметной в молодых зарослях тропинке вглубь столичного острова. За дебрями шиповника и несколькими одинокими кленами, окружающими старую мусорную свалку, только что вылезшую из-под снега, обнаружился ветхий забор высотой около пяти локтей, пара досок которого свободно болтались на гвоздях, вполне достаточно чтобы протиснуться взрослому человеку. Изрядно похудевшему за время путешествия магу даже не пришлось выдыхать воздух. Он оказался в заброшенном год назад или около того, огороде, где ранние весенние сорняки чувствовали себя совершенно свободно. Большой, когда-то живой и богатый дом возвышался над садом из нескольких молодых яблонь черной громадиной. Ставни были наглухо заколочены, словно насильно закрытые глазницы трупа. Сами трупы не пришлось долго искать - зловонный запах тянулся от самых ворот, забивая ноздри, пробираясь всюду. Тленное дыхание было столь сильным что у Каина, заслезились глаза, а желудок вознамерился вернуть ранний завтрак. Пора бы уже привыкнуть, пора, подумал маг, да только к смерти всегда трудно привыкнуть, а те, кто твердят, что относятся к ней совершенно равнодушно, скорее всего, лгут. Он осторожно переступил через лежащие у резной калитки лицом вниз тело, похожее на мужское, но желания проверять почему-то не возникло, и так же осторожно выглянул на улицу. Вроде бы ничего необычного - стройные ряды домов в два, а иногда в три этажа, некоторые деревянные, некоторые каменные, и если бы не гнетущая пустота и тишина, нарушаемая лишь посвистыванием ветра в холодных дымоходах, город можно было принять за волне цивилизованный. Улица, по которой без проблем могли проехать две повозки была вымощена мелким булыжником, между которым уже пробивалась изумрудного цвета трава - еще один признак запустения. Маг решил продвигаться ближе к центру города, к библиотеке или архивам, соблюдая меры предосторожности - конфликты с властями - именно то, чего ему меньше всего хотелось. Держась в тени домов он медленно шел, стараясь не заблудиться в переулках, постепенно приближаясь к районам, где здания становились выше, шпили башенок на них - острее, на некоторых даже болтались выгоревшие на солнце тряпки с фамильной геральдикой, говорившие о знатности проживающих в них семей. Все двери были закрыты и отмечены почти стершимися белыми крестами. Беспорядочно валяющихся мертвецов по мере приближения к центру становилось все меньше, пару раз маг даже видел труповозку, запряженную парой тощих зверей, напоминавших магу уже знакомых по ГринХейлу лошадей, но размером крупнее и обладавших парой рогов. Охраняли перегруженную телами как дровами, телегу, пятеро здоровых парней, закутанных в черные одежды. В ножнах у солдат покоились тяжелые короткие мечи, специально для боя на узких улочках и каждый из них держал руку на эфесе. Их можно было понять - мало кому хотелось умирать от случайной заразы под самый занавес эпидемии, добить случайно выжившего всегда проще. Магу удавалось благополучно избегать ненужных встреч до самого вечера, когда он вышел на большую шестиугольную площадь с группой сухих фонтанов в центре. Он решил провести ночь в одном из пустующих зданий, а с рассветом продолжить поиски. Решив, что ничего опасного во взломе заколоченного окна нет, Каин поддел посохом гнилую доску и так с легкостью отошла, позволив ему влезть на первый этаж роскошного особняка с кованой оградой, почти чистым двором, выложенным шестигранной плиткой и аллей еще голых кленов. Вернув доску назад, чтоб дыра не так бросалась в глаза с площади он осмотрелся - вполне обычная темная комната с кроватью - пыльной, но застеленной мягкими перинами и пуховыми одеялами - роскошь которую он не мог позволить себе уже много, много дней. Решив, что хозяева вряд ли будут возражать, он улегся, сняв порядком истрепавшиеся ботинки и с наслаждением вытянув ноги. Зофтиус решил отправиться на разведку по особняку, что казалось весьма разумным - нюх и размер крысеныша, кстати, значительно подросшего, с момента первого знакомства с магом, позволяли ему проникать во все щели, а разум - запоминать увиденное и докладывать хозяину. Каин заснул, оставив часть сознания на страже спокойствия - знак тревожного глаза, принятый им перед сном не позволял полностью расслабиться, но в данной ситуации полное расслабление могло закончиться плачевно. В городе, даже мертвом, ощущалась непонятная опасность, скребущаяся откуда-то издалека, словно ожидавшая сигнала, чтобы вырваться на свободу. Впервые за многие годы, Каина тревожило почти забытое чувство. Страх. Гнать, гнать такие мысли... Легкое беспокойство то появлялось, то пропадало, причем поводом для него служило сразу несколько моментов требующих тщательного анализа. Город мертвых, страна мертвецов, с этим все более или менее ясно - нервозность можно списать на крайнюю нестандартность положения и обилие давящей и рассеивающей внимание негативной энергии. Однако еще одно обстоятельство постоянно напоминало о себе, заставляя мага снова и снова проверять себя и искать изъяны в собственных планах - он не чувствовал присутствия магической силы из ГринХейла. Никакого, и это настораживало, поскольку противоречило любому здравому смыслу. Все дело в том, несмотря на общие законы, магическая энергия каждого мира носила на себе отпечаток его природных особенностей, а каждый из сотворенных Создателем миров уникален - это знает любой ребенок, и с каждым днем Каин все больше в этом убеждался. Обладающий сильной волшебной аурой чужого мира будет выделяться среди местных, как жираф среди овечьего стада. Разумеется, опытному магу, да еще при помощи Хранителя возможно некоторое время скрывать ауру, но только до первого заклинания, а на такие дела никакой жизненной силы не хватит - все равно, что не пользоваться глазами или заставить мозг не думать. Существовал еще один вариант - Хранитель еще не подобрал достойного или тратит столько времени на подготовку, а с момента появления Каина в ТауэрХолле прошло уже почти полгода, ведь время единственное, объединяющее все тринадцать миров, везде течет одинаково. В таком случае, Хранителю следует поторопиться, поскольку ему уже известно о потере ГринХейлом первого тома. Подобная беспечность крайне настораживала, но останавливаться Каин не собирался. Внезапно в голову волшебника забрела странная мысль, впрочем, сразу же отправленная в утиль, как совершенно безумная - следом отправили какого-нибудь благородного паладина, святого рыцаря со знаком перехода и набором примитивных заклинаний, не сверкающего чистой магической аурой, ввиду полного ее отсутствия. Невозможно, ведь в этом случае у них нет никаких шансов. Создатель и его верный сторож не настолько глупы. Хранитель лично беседовал с Каином и сразу оценил весь его потенциал и масштабность замыслов, в которых, в принципе, не прослеживалось ничего преступного. Просто в тринадцати мирах есть только один Создатель - первый закон, аксиома, опровержение которой посеет смуту и утянет их Вселенную в водоворот хаоса. Разумеется у мага нашлись свои аргументы по данной проблеме, но он просто не успел их привести - Хранитель едва не испепелил его на месте - в то мгновение, когда он буквально рухнул на мирную полянку в ГринХейле, синий балахон еще дымился от мощной тепловой волны буквально на ноготь не добравшейся до будущего Создателя. Ничего, прочитав все три тома трактата он станет неизмеримо сильнее и сможет потягаться с самим...
  
  -- Халатик, между прочим, вполне добротный. Простирнуть разок - и вполне приличная вещица. Жаль - чумной, а так - прихватил бы, не задумываясь... Давно собирался сменить имидж.
  -- Давай, давай, рискни - я всегда говорил, что сэконд хэнд заразный!
   Голоса ворвались в сознание Каина неожиданно. Магическая защита, тревожный взгляд, почему-то не сработал, оставив проникновение в комнату двух незнакомцев без должного сигнала. Один из типов, одетых в черные мешковатые одежды, оставлявших открытыми только глаза, заинтересованно вертел в руках любимый посох, мага, приходящего в себя после кошмарного сна. Каин вникал в происходящее, продолжая делать вид, что мертв. Два мужчины, вооруженных лишь трехгранными клинками в локоть длиной, с объемистыми мешками за спиной, в которых что-то негромко позвякивало, предположительно столовое серебро и прочие ценности из пустующих домов. Мародеры, падальщики, так называли людей без лишних моральных принципов, наживавшихся на чужом горе. Обладавших безрассудной смелостью и готовых на все ради наживы, даже на прогулки по опустошенному чумой городу.
  -- А вот тросточку я, пожалуй, прихвачу - смотри, какие прикольные узоры! Сразу видно - антикварная вещь, если барыги не возьмут - себе оставлю. Представляешь - отличный прикид - я, в синем халате с капюшоном...
  -- Это не халат с капюшоном, а балахон...
  -- Не перебивай. Так вот, я - в синем балахоне с этой самой тросточкой, прогуливаюсь по набережной летним вечерком - да мне все шлюхи скидку сделают, подумают, что я любовные отвары толкаю, прикинь! Ради этого я готов это бельишко в самогоне месяц отмачивать...
  -- Ага! И что б самогоном за три версты разило - заместо благовоний, ха! Пойло старика Фиска хоть и мор убивает, но фонит - не приведи Создатель, наверное, поэтому мы до сих пор и живы, ха! - грабитель зашелся хриплым смехом.
   Каин поднялся с кровати, улыбаясь - диалог воров его позабавил. Мародеры не представляли никакой опасности, возможно именно это стало причиной отсутствия реакции со стороны тревожного глаза. Увидев, что покойник зашевелился и спустил ноги на пол, бандиты заткнулись, протянув руки к кинжалам. Мешок со спины одного из них упал и тарелки из столового гарнитура с веселым грохотом, сразу же отозвавшимся в пустых комнатах, покатились прочь.
   Маг поднял руку в знак того, что не собирается нападать.
  -- Можете не беспокоить оружие, - он глянул на остолбеневших падальщиков из-под низко надвинутого капюшона. - Я не хозяин дома и не собираюсь судить вас за вторжение.
  -- Какого хрена! - выдавил ближайший к Каину мужик, от которого не ускользнула яркая зеленая искра в прищуренных в усмешке пронзительных глазах странника.
  -- Никакого. А халатик я еще собираюсь поносить - мне он нравится, хотя шлюхи скидок не делают. Да и тросточку прошу вернуть, - с этими словами маг протянул руку и посох, засветившийся зеленым пламенем прыгнул прямо к нему в ладонь.
   Падальщики переглянулись и не понадобилось магического искусства для чтения мыслей, оказавшихся удивительно схожими - бежать, как можно скорее!
  -- Господа, вам все же не стоит так быстро покидать дом, ставший нам временным пристанищем. К тому же, как я посмотрю, вы обронили честно отобранное у мертвецов добро, - Каин указал трясущимся от страха мародерам на прикрытые пропыленными покрывалами кресла рядом с кроватью.
  -- Прошу вас, смилуйтесь, господин, мы всего лишь простые крестьяне - мор вынудил нас...
  -- Ясное дело. Город вы, по-видимому, изучили неплохо. Ответите на пару вопросов и гуляйте, я не отниму у вас много времени - скоро рассвет, а вам бы не хотелось встретиться с карантинным патрулем.
  -- Вы не собираетесь нас сдавать? - удивленно спросил тот, что собирался раздеть Каина.
  -- Зачем? Я здесь по другому делу, намного более важному, чем помощь сомнительному правосудию какого-то бесперспективного мирка. Я ищу одну вещь...
  -- О да, я понимаю, в городе еще много дорогих, ценных вещей, мы тоже их ищем!
  -- Да заткнись, Мортейл, - вновь перебил его сообщник, - дай ворожителю договорить, не гневи, ну его на фиг!
  -- Именно. Мне нужна книга - вряд ли вы обращаете на них внимание, подозреваю, что даже читать не умеете, а точнее, место где хранятся книги и свитки - библиотека или архив. Напрягите мозги, если они у вас есть!
  -- Думаю, я понимаю о чем вы толкуете, - пробормотал Мортейл. - Есть такое место - квартала три отсюда, мы случайно туда ломанулись, но свалили быстро - у меня на пыль аллергия. Ну, чихаю, типа...
  -- Я знаю, что такое аллергия, - резко сказал Каин, обрывая падальщика, - вам придется проводить меня...
   Из коридора донесся странный звук, отдаленно похожий на мелкую барабанную дробь. Кто не слышал, как стучат по паркету крысиные лапки, тот вряд ли сможет с чем-то сравнить этот неприятный звук. Зофтиус проскочил в щель под дверью с такой скоростью, словно за ним гнался огромный кот-призрак.
  -- Беда, хозяин, большая беда! - пропищал он, ловко взобравшись по подставленной ладони на привычное плечо. - Там внизу люди, много людей!
  -- Карантинный патруль! - обреченно прошипел Мортейл, - надо сматываться!
  -- Нет, - Каин покачал головой, - внизу, на первом этаже никого нет - ни единой живой души. Я чувствую...
  -- Точно! - пропищал Зофтиус, - они все мертвые - ходят без толку, тыкаются в стены, один чуть меня не слопал! Еле лапы унес!
   Второй падальщик, которого известие о восставших мертвецах впечатлило намного больше появления обычной говорящей крысы, подскочил с кресла и обнажил клинок. Мортейл последовал его примеру, настороженно вслушиваясь в доносящийся с первого этажа шорох. Действительно, снизу все более отчетливо слышалось шарканье и стоны поднимающихся мертвяков - больше в этом городе подниматься было некому. Каин покрепче схватился за посох, концентрируясь на доме, выхватывая из общего энергетического поля бродящие неуверенной походкой, шатающиеся и весьма агрессивные фигуры. Во всех известных из истории случаях массовое воскрешение давно умерших не сулило ничего хорошего. Тела без душ обычно не против восстановить плоть за счет плоти живых людей, желательно как можно более свежей. Самым странным Каину показалось отсутствие целенаправленного магического сигнала, направляющего ходячие трупы - а он, по всем правилам некромантии должен быть. Хотя, возможно, в этом мире пользовались другими учебниками. В воображении волшебника внезапно нарисовалась отчетливая картинка - из придорожных канав вылезают полуистлевшие остовы с лохмотьями заплесневевшей плоти и вздувшимися животами, пустыми глазницами и отличным аппетитом. Каин вздрогнул, поскольку видение было правдой.
  -- Будем держаться вместе! - сказал он, стараясь унять непонятно откуда взявшуюся в голосе дрожь. - Вместе больше шансов выбраться живыми. Бросайте мешки, пойдем налегке.
  -- Да что он раскомандовался! - крикнул Мортейл, - не брошу я ничего, и тебе не советую, Больд!
  -- Ворожитель прав, вроде, - тихо пробормотал Больд, - оставим барахлишко здесь, а когда все уляжется - вернемся.
  -- Все еще не скоро уляжется - в прямом смысле, - Каин осторожно выглянул в темный коридор. - Их хорошенько растормошили.
   Камень на посохе засветился яркой зеленью, придавшей обстановке оттенок нереальности. К сожалению, с реальностью не было никаких проблем - в коридоре действительно обнаружилась парочка смрадных трупов, подбирающихся к высунувшемуся из двери магу. Тела под лохмотьями одежды раздулись от скопившихся газов, что делало их еще более неуклюжими - ненадолго. Опыт подсказывал Каину, что после легкой трапезы они вспомнят, как ходить и есть, и самое главное - для чего их подняли, и что им придется выполнить, дабы снова спокойно умереть.
  -- Выходим по одному и быстро! - скомандовал маг, вылетая в коридор.
   Падальщики оказались не робкого десятка, или страх придал им дополнительной храбрости - они явно горели желанием как можно скорее покинуть особняк.
   Каин ринулся на ближайшего противника и пнул его в коленку, заставив опуститься на ковровую дорожку. Второй получил удар посохом, отбросивший его в конец коридора.
  -- Рубите головы! - крикнул маг и Мортейл незамедлительно отделил голову трупа от тела одним точным ударом.
   В какой-то книге, еще во времена собственного курса молодого трупника, Каин вычитал, что декапитация должна останавливать восставших из могилы. В конкретном случае, похоже, классическое правило не сработало, и маг еще раз поразился мощности вовлеченной в происходящее магии. Мертвец рухнул на пол, затем уверенно пополз к откатившейся на несколько шагов голове. Больд с ужасом и отвращением наблюдал, как мертвые руки пытаются приладить череп на место не той стороной. Осознав безуспешность попыток, мертвяк просто взял голову подмышку и развернулся к мародеру, обратив на него взгляд голодных желтых глаз. Второй труп тем временем поднимался на ноги и снова упрямо зашагал к магу, вытянув вперед скрюченные пальцы с длиннющими серыми ногтями.
  -- Бежим вниз, к черту их, - крикнул Мортейл отпихивая от себя внезапно появившегося как из- под земли очередного мертвеца, - они не особо резвые, если поторопимся не успеют очухаться.
   Вся троица помчалась по лестнице в холл, где шевелилось еще несколько мрачных теней.
  -- Огонь! Есть у кого-нибудь огонь? - на бегу крикнул Каин, вспомнив еще одно слабое место живых мертвых.
  -- Больд, у меня еще факел есть, притормози! - прохрипел запыхавшийся от короткой, но стремительной пробежки Мортейл, вытаскивая из-за спины факел.
   Они оказались уже в самом центре холла где со всех сторон, в зеленом свете посоха наблюдалось целенаправленное движение, слышалось агрессивное шипение, источаемое гнилыми глотками. Запах разложения, смешанный с сырным запахом зеленой плесени стал практически нестерпимым. Больд чиркнул огнивом и промасленная тряпка на тонком факеле занялась, осветив холл и окружающие их мертвые тела. Трупы медленно, но уверенно сужали круг, в центре которого спиной к спине стоял волшебник и два мародера.
  -- Да их тут целый десяток! - вскрикнул Мортейл, - смотрите, они перекрывают дорогу к выходу!
  -- Поджарь ублюдков! - подсказал Больд, отмахиваясь от ближайших соперников кинжалом.
   Мортейл ткнул горящим факелом в одного из монстров. Сухие одежды покойника вспыхнули моментально, но того данное обстоятельство ни капли не расстроило. Он продолжал неторопливо приближаться к падальщику, подобный ходячему костру. От него воспламенилось пара соседей, но даже горящие и шипящие, как бекон на сковородке, мертвецы не остановились ни на мгновение.
  -- Хреново дело! - Мортейл еле увернулся от нацелившейся на него шкворчащей клешни, - мы и сами отлично тут поджаримся, мать их!
   Положение было действительно проигрышное - мертвецы уверенно теснили их к глухой кирпичной стене с камином и пустыми книжными полками, завтрак для них представлялся лишь вопросом времени и упорства. Что-то подсказывало Каину, что упорства мертвым не занимать, да и торопиться совершенно некуда.
  -- Нам придется порубать гадов в фарш, только не этими булавками! - промычал Больд, ловко рубанув протянутую к нему руку, - была бы секира, я б им показал!
  -- Замрите!
   Каин закрыл глаза и выставил вперед посох. Хотелось поберечь силы для более важных дел, но жить хотелось еще сильнее. С оглушительными хлопками десять тел лопнули, окатив троицу зловонной слизью вперемежку с ничего не понимающими ленивыми личинками, только пробудившимися от зимней спячки. В одно мгновение все стихло, лишь на полу догорало тряпье и мародеры, стряхивали с себя червей, исторгая нецензурные ругательства. Периодически брань заглушалась рвотными позывами, но в целом криминальная парочка держалась молодцом. Дорога к выходу оказалась свободной. Каин перевел сбившееся дыхание и вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони. Искажение реальности внутри мертвых тел сработало отлично, все по технологии, но злоупотреблять такой силой становилось вредно для собственного здоровья. Маг бросил взгляд на ползущие к нему два оторванных пальца, сокращавшихся подобно гусеницам и придавил их ботинком.
  -- Не будем терять времени, ворожитель, - Больд указал на сползающих по ступенькам мертвяков со второго этажа, - мокрецов становится все больше и больше, хрен его знает только откуда. Бежать надо!
   Они рванулись к центральному входу. На площади, куда выходило парадное крыльцо, становилось все светлее - солнце очень медленно выползало из-за крыш домов, позволяя хорошо разглядеть происходящее в центре города. Мощеная площадь была до отказа забита колышущейся толпой мертвецов, казавшейся на расстоянии десятка шагов одной голодной массой, источавшей запах смерти, от которого становилось дурно. Сотни желтых глаз рыскали в поисках пищи и с каждой секундой их становилось все больше. Все улочки и проулки, ведущие из западни были запружены толкающимися трупами. Неизвестно, отреагировали они на запах живых, либо услышали скрип открывающейся двери, но жадные пасти в одно мгновение обратились к появившимся на крыльце людям. Каин едва не потерял сознание от посланной к ним волны ужаса, злобы и адского голода, позавидовав, что замершие Мортейл и Больд не могут этого почувствовать.
  -- Я сейчас блевану, - сказал Больд, прикрывая рот черной перчаткой.
  -- Кажись, нам хана... - пробормотал Мортейл, опуская кинжал. - Лучше уж самому себе кровь пустить, чем так...
  -- Точно, - пискнул Зофтиус, пряча морду в передних лапах, - теперь нам точно... это самое... хана!

Глава IV

Нейл Фор

   Картина пустого и тихого, слишком тихого города не доставила Нейлу особой радости, скорее наоборот - настроение, обычно приподнятое перед выступлением испортилось. По большому счету шоу не главное, главное встретиться с этим чокнутым волшебником - Клавдием, убеждал себя шут, но артистическая струна в его душе пронзительно пела, требуя красочных фейерверков, лоскутных костюмов с масками и чудес ловкости. Он прислонился к борту прыгающего на брусчатке фургона, и принялся чистить ногти одним из кинжалов Бьель, отводя взгляд от скачущих рядом стражников. Бьель спала рядом на тюках с реквизитом, братья сидели впереди и следили за вяло бредущими лошадьми. Все праздничная процессия быстро двигалась по центральной улице прямиком к королевскому замку.
   Замок стоил своего названия ГрейтГрим - мощный, высокий, с множеством оборонительных сооружений от оружейных башенок, до установленных на каменных стенах, в четыре человеческих роста, катапульт. Плюс ров в двадцать локтей шириной с единственным мостом к центральным ворота делали замок действительно крепким орешком. При достаточном количестве припасов у защитников, осаждающим пришлось бы крайне несладко. Три башни во дворе, едва выглядывали из-за зубчатых стен, чтобы неприятельским пушкам сложнее было вести навесной обстрел. Над замком кружилась стая крикливых птиц, питавшихся королевскими объедками. Теплый ветерок лениво шевелил свисавшие с бойниц монаршие штандарты, делившие место под солнцем с солдатским бельем.
   Перед самым рвом фургон остановился, всю труппу и сопровождающих ее солдат еще раз осмотрел лекарь, выползший из сооружения, напомнившего Нейлу досчатый нужник. Волосатый карлик, ойкнул, увидев на ладони шута знак перехода, но промолчал, лишь махнув грязным зеленым платком внимательно наблюдавшим с той стороны стражникам. Те принялись дергать скрытые от посторонних глаз рычаги и ворота из цельных дубовых стволов медленно поползли вниз. Все происходящее сопровождалось скрипом ржавого металла, от которого у Нейла едва не повыскакивали зубы.
  
   12
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"