Он остановил джип в начале улицы, но вылезать из него не спешил, разглядывая заброшенные дома вдоль дороги.
- Понятия не имею, - ответил Пульхр.
Он уже выбрался из машины и регулировал ремень своего автомата.
- Как это? Зачем тогда мы сюда приехали?
- По наблюдениям "Джо" зомби часто посещают этот населенный пункт, хотя он и находится достаточно далеко от шахты.
- И чем они здесь занимаются?
- Ничем. Я пробовал проследить за ними на дроне, но из осмысленных поступков могу припомнить только как однажды зомби поймал и съел ежа. В остальных случаях они только шатаются по локации, залезают в дома, на вид совершенно бесцельно. У меня сложилось впечатление, что они что-то ищут.
- Так может, они сюда и ходят охотиться на ежей? Или у них мозги вконец плесенью заросли.
- Может быть. А может быть у них сквозь грибок прорываются человеческие воспоминания, и они приходят в те места, где когда-то жили. Поселок соединен с шахтой узкоколейкой, видимо, раньше здесь проживали шахтеры. Ничего, прогуляемся. Тебе не надоело сидеть в консервной банке?
- Ты чего, шлем снимаешь?
- Я хочу видеть и чувствовать то же, что и зомби, которые сюда приходят. Они между собой общаются феромонами, может быть и мы что-то почувствуем.
- Хочешь понять зомби - думай как зомби.
- Спасибо, учту. Ты давай тоже шлем снимай. Заодно потреплемся без лишних ушей.
Машину оставили под присмотром дрона и пошли пешком. Городишко был небольшой, домов в сто. В плане он напоминал стилизованный рыбий скелет: центральная улица-хребет со множеством отростков, ведущая к главной площади. Туда и двинулись, стараясь держаться середины дороги.
Пульхр шел прогулочным шагом, с ленивым любопытством, как на экскурсии, разглядывая развалины. Чехов злобно озирался, держа указательный палец на спусковой скобе. Дорога сохранила асфальт, но трава уже пробовала его на прочность, пробиваясь сквозь многочисленные трещины.
- Слушай, - сказал Пульхр, - я заметил, - или мне показалось? - что между тобой и Петровой какие-то напряженные отношения. У нас в интернате Петровой не было, а сама она про прошлое не рассказывает.
- А Маринни у вас в интернате была?
- Маринни была, - сразу помрачнел Пульхр.
- И ты за ней бегал?
- Бегал.
- И чем закончилось?
Пульхр дернул плечом.
- Ничем. Она бросила меня за два месяца до выпускного. Как оказалось, мы не подходили друг другу.
- Видимо, это ее фишка. У нас в интернате она тебя бросила сразу после выпускного. А до этого, пока ты бегал за Маринни, Петрова бегала за тобой. А я - за Петровой. Она, я так сейчас понимаю, держала меня в запасных. Ну и чтобы к тебе поближе. Нас приняли на факультет космического права в Макгил, Петрова поступила туда же на инженерный. Ты в университете завел человеческую девочку и Петрова меня бросила. После выпуска мы пошли в полицию, а она - на флот. Представь себе, как я удивился, когда увидел вас вместе.
- Понятно. Давай, что ли, осмотрим этот дом.
Они молча, чтобы не отвлекаться, прочесали оба этажа. Входная дверь висела на одной петле, как сломанное крыло. Сквозь окна без стекол и дырявую крышу в углы намело сугробы песка. Мерзость запустения. Легко можно было представить, как по ночам в этих комнатах зомби сталкиваются с привидениями.
- Знаешь, - сказал Пульхр, когда они вернулись на дорогу, - мне кажется, что с нее все и началось. С Маринни.
- Что началось?
- Все пошло наперекосяк. Когда она меня бросила - жить не хотелось. До галлюцинаций дело доходило. Какие уж тут экзамены. В итоге я вначале провалил вступительные экзамены в Вест-Пойнт, а потом - физподготовку в Воронежскую академию. Ну, Воронежская академия ладно - там надо было подтянуться двенадцать раз на одной руке. Совершенно необходимое офицеру умение. Но математику провалить! Тебя в Вест-Пойнт, кстати, безо всякой математики взяли бы, ты им нужен был в команду. Но ты уперся: или принимают обоих, или до свидания. Но я им даже в качестве прицепа к тебе оказался не нужен. В итоге мы оба поехали в Сентенниал, в Торонто. А там уклон в науку и исследования. Исследователи из нас сам понимаешь какие. Я управленец, ты... это ты. Кое-как закончили. Служили на исследовательском судне, в абордажной команде. А какая там карьера: вся абордажная команда - десять человек, командир - максимум лейтенант. Помотало нас по всяким окраинам. Работы хватало: пираты обожают нападать на исследовательские корабли. В конце концов нас заметили, перевели на военное судно. Потом был Большой Зубец. Ты погиб, мне за вражеское знамя дали кавторанга и "Неуловимого". А потом отправили в командировку на семьдесят лет. Я часто думаю, что было бы, не провали я тогда экзамен. И ты был бы жив, и я бы уже крейсером командовал.
- Ты этого знать не можешь. У вас, Пульхров, это видимо семейная черта: всегда недовольны тем, что есть. Мой тоже все время ныл про поломанную жизнь и неудачную карьеру. Ему уже тридцать пять, а он всего лишь капитан полиции. На базе в миллион жителей. Человек за такую карьеру убил бы, а вы...
- Может, ты в чем-то прав, но...
- Ты бы поглядел, как люди в городах-корпорациях живут! - не дал перебить себя Чехов. - У него личный эсминец с лемурианским двигателем, трюмы завалены новейшей аммуницией, а он все из себя обиженного корчит - крейсер ему не дали! Дали бы тебе крейсер, ты бы ныл, почему не флот.
- Ладно, ладно! Разошелся, демократ... Давай еще вон тот дом осмотрим.
- Слушай, а вот боцман твой..., - начал Чехов, когда они снова вышли на улицу.
- Олсен?
- Она клон?
- Нет, человек.
- Какая-то она слишком сильная для человека. Да и для клона тоже.
- Есть такое дело.
- А по виду так сразу и не скажешь.
- Она у меня в команде еще на прошлом корабле служила. Когда мне дали "Неуловимого", я ее с собой забрал. Ей у Большого Зубца руки оторвало.
- Так она...
- Киборг, да. Обе руки, плюс армирование грудной клетки и позвоночника.
- А выглядят как настоящие. Руки, в смысле.
- Ну еще бы - Бионикс Корпорейтед. Как истребитель стоили. Зато сейчас она лежа пятисотку жмет. Только это... Об этом знаю только я и Картье.
- Понял.
Чехов притих и до площади дошли молча. Здесь дома выглядели поинтереснее. Никто не знал, что в этих зданиях находилось раньше, и прозвища им дали по ассоциации. Самое презентабельное, каменное, трехэтажное, за колонны окрестили "Домом губернатора". По соседству с ним имелся "Вокзал", потому что рядом с рельсами, и напротив - "Ратуша", с башенкой и часами.
В целом этот населенный пункт вполне соответствовал образу городка на Среднем западе где-то в начале-середине двадцатого века, если бы не странное сооружение в центре площади, где скорее напрашивался фонтан. С легкой руки доктора Стерн это сооружение называли "Котлованом". Это была огромная яма правильной шестиугольной формы, глубиной не меньше десяти метров, уходящая в землю уступами-ступенями. На дне имелась небольшая ровная площадка. Приглядевшись, можно было заметить, что ступень на самом деле одна, она шестиугольным пандусом ввинчилась в землю.
Чехов решил воспользоваться удобным случаем и закурил сигарету. Пульхр неодобрительно встал против ветра, чтобы на него не воняло.
- Как будто пчелы древним грекам амфитеатр построили, - сказал Чехов, стоя на краю и заглядывая вниз. - Думаешь, это местные сделали или зомби?
- Точно не зомби, посмотри как все аккуратно. Гранитом облицовано. Врядли грибок, кроме добычи золота, освоил еще и обработку гранита.
- Я спущусь, - сказал Чехов.
Пульхр не возражал. Он остался наверху, время от времени озираясь. Чехов спустился, перепрыгивая со ступени на ступень. Оказавшись внизу он задрал голову, оглядел "котлован" и заорал:
- Э-э-э-эй!
Ему ответило эхо-трехходовка. Аккустика для амфитеатра так себе.
- Может, у них тут гладиаторские бои проходили? - спросил Чехов. - Пол песком посыпан, - Чехов ковырнул песок носком ботинка. - Как раньше в колизеях, чтобы ноги не скользили.
- Площадка слишком маленькая для поединка. А песок ветром нанесло.
Чехов с лязгом выволок из ножен абордажный тесак и отсалютовал Пульхру:
- Император! Идущие на смерть приветствуют тебя!
Пульхр вздрогнул.
- Вылезай оттуда.
Чехов, попыхивая сигаретой, сделал пару выпадов.
- Вылезай! Я еще хочу осмотреть административные здания.
Чехов вздохнул, вложил тесак в ножны, выплюнул окурок и растер его носком ботинка.
- Там что-то есть. Похоже на... Слушай, на меня оттуда как будто кто-то поглядел!
- Так, быстро отойди в сторону и ничего не трогай!
Пульхр спустился вниз, и, осторожно, как по тонкому льду, приблизился к ямке, которую протер в песке Чехов. Он опустился на колени, двумя пальцами взял чеховский окурок и откинул его в сторону. Принюхался. Остаточно пахло табаком. И все.
- Что ты видел?
- Не знаю. Как будто человеческое лицо в мутной воде.
Пульхр, меняя положение головы, пытался разглядеть то, что показалось Чехову. Потом он снял перчатки и крайне осторожно, самыми кончиками пальцев стал отгребать песок в стороны. Расчистив небольшую площадку, постучал ногтем в прозрачную поверхность. Да, похоже на стекло. Он послюнявил указательный палец и стер со стекла грязь. Внутри действительно что-то просвечивало.
- Помоги, только осторожно! - велел он Чехову.
За несколько минут они очистили окошко радиусом в полметра. Прозрачное покрытие не было полом, а имело четкие прямоугольные грани. Самое главное было внутри - определенно человеческое лицо с жидкой рыжеватой бородкой, искаженное болью и агонией, с выпученными глазами.
- За что его интересно так?
- Похоже, какое-то жертвоприношение, - ответил Пульхр. - Это, видимо, не стекло, а какая-то смола. Залили живьем. Местная цивилизация, видимо, была довольно своеобразной. Надо Стерн показать, ей такое должно понравится.
Пульхр встал, прошелся. Посмотрел наверх. В небе маячил дрон - видимо, Петрова, потеряв их из виду, встревожилась и прилетела убедиться, что все в порядке. Снизу "котлован" напоминал вывернутую наизнанку гигантскую витую раковину. Странный способ захоронения. Курган наоборот. Или зиккурат.
- И что с ним будем делать?
- А зачем он кому такой нужен? Прикопаем обратно и пойдем смотреть "дом губернатора".
***
- Пока вас не было, она скормила зомби сорок восемь пайков и распила с ними три бутылки джина, - доложил Сикорский. - И теперь вот, - он указал на экран с камеры видеонаблюдения, установленной в пассажирском отсеке. - Почти час уже так.
Пульхр взглянул на экран. Стерн сидела на полу в проходе между клетками с зомби, прислонившись спиной к решетке.
- И что это они делают?
- Не могу знать. Судя по всему - воют. Или даже гудят. Хором.
Когда Пульхр вошел в пассажирский отсек, вытье резко прекратилось. Стерн и Айрон уставились на капитана. Зомби втянули ноздрями воздух, клацнули зубами, но никакой агрессии не проявили. Похоже, в сытом состоянии люди их не очень-то интересовали. Зомби - удивительное дело - выглядели счастливыми и довольными.
- Чем это вы тут занимаетесь? - спросил Пульхр.
- Нам песня строить и жить помогает, - объяснила Стерн.
Айрон хихикнул. Пульхру бросилось в глаза, как он изменился: рыжие волосы выцвели в пепел, глаза затянуло пленкой, на коже появились обильные темные пятна. Он уже мало чем отличался от остальных зомби.
- Понятно, - сказал Пульхр. - Джозеф, как вы себя чувствуете?
- Жить стало лучше, жить стало веселей.
- Ну, еще бы, - Пульхр покосился по раскиданые по всему отсеку обертки из-под армейских пайков и пустые бутылки. - Доктор Стерн, почему вы без скафандра?
- А зачем? Благодаря вытяжке из гриба зомби воспринимают меня как одно из своих. Смотрите!
Стерн просунула руку между прутьев решетки.
- Что вы делаете! - воскликнул Пульхр.
- Тихо! Спугнете!
Зомби на появление человеческой руки в своем личном пространстве отреагировал неожиданно терпимо: подошел, обнюхал руку и лизнул ладонь.
- Мы не могли бы поговорить... гмммм... наедине? - спросил Пульхр.
Стерн кивнула и с трудом поднялась. Капитан повел ее в грузовой отсек: ему не хотелось, чтобы его каюта провоняла чесноком. В грузовом отсеке Стерн первым делом присела на вилку погрузчика - стоять на ногах ей явно было трудненько.
- Вам удалось выяснить что-то важное?
- Не то слово. Вы представить себе не можете! Правда, вся информация основана на словах Айрона, и может оказаться недостоверной. Хотя то, что он говорит подтверждается фактами... В общем: поначалу я думала, что коллективный разум зомби будет на уровне муравейника. Ну, со специализацией на горно-добывающей тематике: бери больше, неси дальше. Но грибок оказался неожиданно умным. Не человек, конечно, но что-то на уровне австралопитека. Вдобавок, в него встроена большая идеологическая составляющая. Не знаю, было ли это сделано специально, или само выросло. Например, грибок учитывает эстетические потребности людей, на которых произрастает, и даже пытается их удовлетворять. Материальные потребности, правда, начисто игнорирует. Грибок оставил зомби кое-какую культуру, например, песни...
- Это то, что вы выли, когда я зашел?
- Да. Вы не инфицированы, поэтому не можете оценить всей глубины и выразительности. А зомби от этих песен могут даже плакать. Более того, у зомби в каком-то виде даже сохранился кинематограф, если можно так выразиться...
- Как это возможно? Еще скажите, что у них в шахте есть кинотеатр!
- Нет, как-то по-другому. Я не очень поняла, как именно. Кажется, грибок показывает зомби коллективные галлюцинации...
- Бред какой-то...
- Да, именно бред, но в измененном сознании зомби этот бред имеет, как им кажется, связный сюжет...
- Это все, конечно, очень интересно, но что вам удалось выяснить по поводу руды?
- Я к этому и веду. Руда, или как они ее сами называют, "вечная слава" - одно из базовых понятий культуры зомби. Грибок, как всякий живой организм, стремиться к размножению. А средой его обитания являются зомби. Поэтому грибок мечтает заразить всех людей вообще. Зомби называют это "светлое будущее" или "прекрасное далеко". Когда грибок заражает человека и добирается до его центральной нервной системы, то с помощью захваченных нервных клеток он начинает получать в процессе своего роста те же ощущения, которые сам человек получает в процессе размножения.
- Это что получается, грибок трахает человеку мозг?
- Я не смогла бы сформулировать лучше. Те, кто программировали грибок, поступили очень остроумно: для грибка его "светлое будущее" связано не только напрямую с размножением, но и опосредованно - с добычей руды. Добывая "вечную славу" грибок, как ему кажется, приближает "светлое будущее". На физическом уровне это выглядит так, что заставляя зомби добывать руду, грибок испытывает ощущения, похожие на сексуальные.
- Выходит, грибок, добывая руду, - мастурбирует?
- Да, как-то так.
- Но ведь это бессмысленно. Для грибка, я имею ввиду...
- Для людей мастурбация тоже бессмысленный, но приятный процесс. К тому же грибку больше заняться особо нечем - людей-то не осталось. В свою очередь, грибок в конце смены выделяет зомби в кровь порцию алкоголя. Все довольны.
- А где, где зомби хранят руду?
- Этого я пока не знаю. Нужно продолжать исследования.
- Доктор Стерн! Пятьдесят пайков, три бутылки джина, и все, что мы в итоге имеем это десяток бухих и довольных жизнью зомби, и никакой информации по делу!
- А кто вам сказал, что будет просто? Тем более, до сегодняшнего дня вы мне всеми силами мешали проводить исследования. Дали спокойно поработать один день и сразу насели на меня с результатами! И не надо на меня так глядеть! Идите на матросов своих так глядите!
- Никто на вас не наседает. Я просто боюсь, что вы со своими исследованиями культуры грибка и застольными песнями с зомби забываете про наше задание.
- Ничего я не забываю. Чем глубже я погружусь в культуру зомби, тем быстрее вы получите свою руду.
- Ладно, продолжайте ваши исследования. Но давайте активнее двигать эту вашу этнографию в направлении реальных результатов.
- Я, собственно, это и хотела вам предложить. У меня появился план.
- Неужели?
- У Айрона осталось мало времени. Видимо, из-за обильного питания в последние дни, грибок внутри него ускорил свой рост. Айрон быстро трансформируется в зомби. Я уже едва понимаю, что он говорит. Скоро он перестанет говорить по-человечески и полностью окуклится в зомби.